Джеймс Хэдли Чейз
За все с тобой рассчитаюсь
Глава 1 ЛОВУШКА
Мне сказали, что местность в Парадиз-Палм замечательна, но приехав туда, я был просто ошеломлен. Это было до такой степени шикарно, что я остановил «бьюик», чтобы все получше рассмотреть.
Город размещался по дуге вдоль берега. Километры золотистого песка, изумрудный океан, пальмы. Приземистые дома с белыми стенами и красными крышами, украшенные массой цветов тротуары. На улицах растут все, какие только можно вообразить, тропические растения и деревья. Мечта в красках!
Такое количество красок просто причиняло боль моим глазам.
Потом я стал смотреть на женщин, едущих в машинах, на велосипедах, идущих пешком. Что касается одежды, то ни одна не носила более минимально необходимого. Много лет мои глаза не любовались таким зрелищем.
Лучшего начала каникул трудно было бы и желать. А у меня, как раз, были каникулы. Те четыре месяца, которые я провел, вкалывая в притонах Нью-Йорка, были для меня слишком утомительны. Я обещал себе устроить настоящие каникулы со всеми удовольствиями, как только соберу немного денег, по крайней мере, двадцать тысяч долларов. Когда я набрал пятнадцать тысяч, надо было бы остановиться, но, тем не менее, я держался, несмотря на черные круги, которые появились у меня под глазами, и вот результат – две пули в шкуре и серьезные осложнения.
Двадцать тысяч долларов трудно заработать, не нажив себе врагов, а у меня их оказалось значительно больше, чем хотелось бы. Дело даже дошло до того, что я ездил только в бронированной машине и держал оружие всегда под рукой, даже в ванной.
Я заработал деньги и приобрел репутацию. Говорили, что никто в стране не может вытащить петарду быстрее меня. Это, возможно, и так, но никто не знает, что я тренировался по два часа в день. Я уложил несколько человек, но это совсем не было убийством. Даже флики и те признавали это, а они прекрасно разбираются в делах подобного рода. Каждый раз, когда я убивал человека, я заботился о том, чтобы он имел возможность вытащить оружие первым, и чтобы этому были свидетели Но я, тем не менее, успевал-таки вытащить свои пистолет и выстрелить раньше, чем тот, другой, мог нажать на спуск. Это требует больших усилий, и я много трудился и теперь пожинал плоды своего труда.
Набрав, наконец, нужную сумму и купив «бьюик», я прибыл в Парадиз-Палм, чтобы провести там заслуженные каникулы.
Пока я рассматривал женщин, ко мне подошел флик, наблюдавший за движением, и поприветствовал меня. Потом сказал, поставив ногу на подножку моей машины:
– Вы не можете стоять здесь, сэр!
Он назвал меня «сэр», представьте себе!
– Я только что приехал, – ответил я, включая мотор. – У меня просто перехватило дыхание. Черт возьми! Это просто потрясающе!
Флик улыбнулся.
– Это производит впечатление, а? Когда я приехал сюда в первый раз, я вас уверяю, что тоже широко раскрыл глаза.
– И есть на что, – согласился я. – Посмотрите только на этих курочек! Они действуют на глаза, как вспышка. И я не смею повернуть голову, из-за боязни что-нибудь пропустить:
– Вы на пляже должны на них посмотреть, – мечтательно произнес флик. – Они делают вид, что совсем не понимает, какое впечатление производят и смотрят на вас, как на дерево.
– Вот такими-то я их и люблю.
– Я тоже. Но здесь это не совсем то. Утомляются глаза и появляются боли в шее, вот и все.
Я спросил у флика, где находится отель «Палм Бич».
– Просто потрясающая коробка, – со вздохом произнес он. – Вам понравится. Даже еда там хорошая.
Он дал мне необходимые указания, и через две-три минуты я был уже в отеле.
Встреча, которая мне была устроена, удовлетворила бы и Рокфеллера. Масса грумов немедленно занялась моим багажом, кто-то отвел «бьюик» в гараж, а двое бездельников в синем с золотом подняли бы меня на руках на второй этаж отеля, если бы я это им позволил и у них хватило бы сил.
Дежурный же администратор разве только не встал передо мной на четвереньки и не стал лизать пол.
– Это большое удовольствие для нас, приветствовать вас здесь, мистер Кен, – сказал он, протягивая мне книгу для регистрации и перо. – Ваши апартаменты уже готовы, и если вам что-то не понравится, вам следует лишь уведомить меня.
Я совсем не привык к тому, чтобы меня так обслуживали, но сделал вид, что принимаю все это, как должное. Я сказал, что очень придирчив в отношении жилища, и что он поступит разумно, если предоставит мне хорошее помещение.
Но оно действительно оказалось таким! В номере был балкон, небольшой салон и спальня с ванной комнатой, так что все было о\'кей!
Я вышел на балкон и бросил взгляд на берег, пальмы и океан. Это было потрясающе. С балкона были видны расположенные слева другие комнаты отеля. Девушка, которую я заметил, стоила того, чтобы на нее посмотреть. В каждой руке у нее были гантели. Это заменяло ей в настоящий момент одежду. По-видимому, она делала специальную гимнастику. Она заметила меня, и прежде чем спрятаться, послала мне улыбку, которая много обещала.
Я сообщил служащему отеля, который меня сопровождал, что меня вполне устраивает номер, и после его ухода вновь вернулся на балкон; я рассчитывал снова увидеть девушку, но, видимо, спектакль был уже окончен.
Я не пробыл и трех минут на балконе, как зазвенел телефон. Я пошел ответить, думая, что произошла ошибка.
– Мистер Кен?
Я ответил, что да, во всяком случае, я так полагаю.
– Добро пожаловать в Парадиз-Палм, – продолжал сочный баритон с иностранным акцентом. – У телефона Сперанца, директор казино. Надеюсь, вы будете у нас? Нам хорошо известна ваша репутация.
– В самом деле? – с удовлетворением осведомился я. – Разумеется, я приду и даже с удовольствием. Я на каникулах, и это не помешает тому, чтобы поиграть.
– У нас тут отличное казино, мистер Кен, – продолжал тот, всеми силами подчеркивая свою любезность. – Что вы скажете о сегодняшнем вечере? Вы свободны?
– Конечно. Рассчитывайте на меня.
– Спросите дона Сперанца. Я займусь вами. У вас есть подруга?
– В настоящий момент нет. Но здесь, кажется, женщин хватает.
– Не все они подходящие, мистер Кен, – со смехом возразил он. – Мы найдем кое-кого, кто знает музыку. Мы хотим, чтобы вы остались довольны своим пребыванием здесь. Знаменитых людей мы принимаем не часто. Предоставьте мне действовать, и вы не раскаетесь.
Я поблагодарил и повесил трубку.
Через десять минут телефон зазвонил снова. Какой-то тип хриплым басом заявил, что он – Эд Киллино. Это имя было мне незнакомо, но я заявил, что в восторге от возможности говорить с ним.
– Я узнал, что вы приехали, Кен, – проговорил он, – и хочу, чтобы вы знали, как рады мы вас здесь приветствовать. Если я смогу что-нибудь сделать, предупредите меня. В отеле вам скажут, где можно меня найти.
Он повесил трубку раньше, чем я нашелся, что ответить. Из любопытства я позвонил в контору отеля и осведомился, кто такой Киллино. Понизив голос, мне ответили, что это мэр. Я поблагодарил и вернулся на балкон.
Солнце сверкало на золотом пляже, океан казался ослепительно голубым, пальмы раскачивались под дуновением ленивого бриза. Парадиз-Палм был все так же хорош, но у меня вдруг почему-то появилась мысль, что это слишком хорошо, чтобы быть настоящим.
– У меня возникло предчувствие, что что-то обязательно должно произойти…
***
Я ехал в машине по бульвару возле самого океана. Движение было очень интенсивным, приходилось ехать не спеша. Сырой соленый морской воздух наполнял ноздри, удары волн резонировали в ушах. Была одна из тех ночей, о которых пишут в книгах. Звезды походили на россыпь бриллиантов на черном бархате неба.
Я свернул в аллею, которая вела к ярко освещенному зданию с фасадом из мрамора серо-синего цвета, хотя это могло быть и стеклом, и керамикой. Над первым этажом из огромных букв было составлено слово: «КАЗИНО».
Здание было освещено до такой степени, что казалось сплошным источником света. Это выглядело очень необычно.
Швейцар-негр, на форменной тужурке которого ярко горели медные пуговицы, раскрыл передо мной дверь, другой негр приблизился, чтобы отвести в гараж мою машину.
Я очутился в длинном коридоре, по обеим сторонам которого были расположены отдельные кабины. В конце коридора, под аркой, находился гардероб, которым ведала молодая блондинка.
– Гардероб, мистер? – прогнусавила она.
Я пожирал ее глазами. На ней была кофточка, голубая как небо, облегающая, открытая до талии и слабо зашнурованная черным шелковым шнурком. Под кофточкой не было ничего. Костюм такого рода вызывает жар у всех, за исключением его владелицы.
Я протянул ей шляпу и дружески подмигнул, сделав ей любезный комплимент.
– Мне кажется, что со мной случится истерика, если я не буду каждый вечер слышать одно и то же, – вздохнула она. – Моя работа заставляет меня выглядеть так, чтобы это было приятно клиентам.
Я остановился, чтобы закурить.
– Прошу прощения, принцесса, я не привык к большому свету. Я – домосед, а сидя в своем углу, перестаешь следить за модой.
– Это ничего, – с улыбкой проговорила она. – Я люблю разнообразие. Здесь же все мужчины кажутся вышедшими из одной и той же дыры.
– Тем не менее, некоторые из них более расторопны, чем другие, – возразил я.
Она расхохоталась. Так как появились трое мужчин, желающих сдать в гардероб свои шляпы, я прошел под аркой и оказался в самой шикарной ночной коробке, о которой только можно мечтать. Все выдержано в пастельных тонах, освещение от невидимых источников света, с одной стороны великолепный бар. Замечательный зал с помещением для оркестра и небольшой площадкой для танцев в центре, сделанной, казалось, из черного стекла. Банановые деревья с их большими листьями и зелеными плодами росли в синих кадках, окаймленных хромом. Стволы деревьев окружали вьющиеся растения. Кругом цветы: розовые, оранжевые, цвета бронзы и цвета хны. Крыша покрывала помещение лишь наполовину, а над другой его половиной сверкали звезды.
Крупный тип приближался ко мне, показывая зубы. Это должно было, без сомнения, означать, что он рад меня видеть. На нем были лакированные ботинки, темные брюки и короткая белая куртка.
– Найдите мне Сперанца, – сказал я ему. Он еще больше обнажил зубы, показав несколько золотых коронок.
– Я к вашим услугам, – сказал он. – Могу я что-нибудь сделать для вас?
– Да. Найдите мне Сперанца. Скажите ему, что приехал Кен. Если бы я ему сказал, что приехала королева Елизавета, я бы не увидел такой быстрой реакции.
– Тысяча извинений, что я вас не узнал, мистер Кен, – сказал он, сложившись пополам. – Сеньор Сперанца будет в восторге. Я пойду предупрежу его, что вы здесь.
Он обернулся и сделал знак груму в униформе, стоявшему как манекен около бара. Тот мгновенно исчез. Этот маневр произвел на меня определенное впечатление, на что и был, вероятно, рассчитан.
– У вас здесь очень мило, – произнес я, просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
Я был просто потрясен женщинами, которых там увидел. Даже у лошади при виде их закружилась бы голова. Мимо меня самой провокационной походкой прошла брюнетка в красном платье. Я замер.
– Мы надеемся, что вам здесь понравится, мистер Кен, – продолжал директор таким тоном, будто он выстроил эту коробку специально для моего приезда. – Разрешите представиться:
Гилермо, к вашим услугам. Хотите что-нибудь выпить?
Мне удалось оторвать взгляд от женщины в красном и сказать Гилермо, что я в восторге от знакомства с ним, а стаканчик чего-нибудь выпью с удовольствием.
Мы подошли к бару. Стойка сверкала чистотой, но бармен поспешил протереть ее еще раз и устремил глаза на Рилермо.
– Что будете пить?
– Немного виски.
Бармен налил мне на три пальца лучшего виски, которое я когда-либо пил. Я сразу же это признал.
В этот момент около меня оказался высокого роста мощный мужчина.
– Сеньор Сперанца, – сказал с поклоном Гилермо. Я повернулся и посмотрел на вновь прибывшего. Он был отлично сложен, с черными глазами и фарфоровыми белками. Волосы у него немного завивались на висках. Красивый латинский тип.
– Мистер Ken? – спросил он, протягивая мне руку.
– Он самый, – сказал я, отвечая на рукопожатие.
У него железная рука, да и я не слишком слаб. Наши кости затрещали, а мы сделали вид, что не заметили этого.
Он любезно сообщил, что в восторге от знакомства, и надеется, что я останусь доволен своим пребыванием здесь. Я в ответ сделал несколько комплиментов относительно его заведения, сказав, что подобного нет и в самом Нью-Йорке. Это ему понравилось.
Я успел допить свое виски, и он подозвал бармена:
– Повторите нам, сказал он. – Посмотри хорошенько на мистера Кена и помни о нем. Все, что он закажет, будет за счет дома. То же самое в отношении людей, которые будут с ним.
Осмотрев меня сверху донизу, бармен кивнул. Я понял, что нет никакого риска, что он спутает меня с кем-нибудь другим.
– Хорошо? – спросил я с улыбкой Сперанца.
– Чудесно!
– Я не знаю, каковы ваши планы, мистер Кен, – продолжал он, отхлебнув виски, – но если вы хотите немного поиграть и хорошо провести время, вам лучше всего это сделать у нас.
– Это как раз то, что мне нужно, – ответил я, – покой, и.., немного компании.
Вертя в пальцах стакан, я продолжал:
– Не хочу казаться невежливым, но должен признаться, что я несколько удивлен таким количеством внимания.
– Вы знамениты, мистер Кен, – усмехнулся он, пожав плечами. – Даже здесь, в этой маленькой, забытой дыре мы слышали о вас и счастливы предоставить свое гостеприимство такому счастливому игроку.
– Очень тронут, – сказал я, внимательно глядя на него. – Но тем не менее хотел бы договориться: я на каникулах, другими словами, я в настоящее время не работаю. Никакие дела меня не интересуют. Я не хочу этим сказать, что вы собираетесь мне что-то предложить, но, тем не менее, вся эта мизансцена немного неестественна. Я не строю себе иллюзий на этот счет, я ведь совсем не так известен, как вы это представляете. Следовательно, заявите всем, что я интересуюсь только своими каникулами, и не намерен изменять своих планов. Если же, несмотря на это, вы собираетесь тратиться на меня, валяйте. Но если предпочтете закрыть лавочку и отправить меня спать, я это пойму, не бойтесь!
Он стал смеяться молча, без усилий, будто я сказал ему что-то забавное.
– Я вас уверяю, мистер Кен, что вам ничего не предложат, наш город маленький, но очень богатый. Мы гостеприимные люди. И мы счастливы, когда наши высокие гости хорошо себя чувствуют у нас. Все, о чем мы вас просим, это отдыхать и хорошо развлекаться.
Я поблагодарил и сказал, что так и будет.
Но несмотря на его естественный смех, у меня было смутное чувство, что он определенно охотится за моей головой.
***
Мы еще немного поболтали и выпили виски. Сперанца спросил, что я думаю по поводу того, чтобы побыть немного в женской компании?
– У вас есть идеи?
– Я просил мисс Бондерли заняться вами, – сказал он, обнажая в улыбке свои большие белые зубы. – Я просил ее прийти. Если же это не ваш тип, то немедленно дайте мне знать, и я предложу вам других. У нас работает много женщин, но мы очень высоко ценим мисс Бондерли.
– Надеюсь, что таково будет и мое мнение.
– Противное меня бы удивило.
С той же благожелательной улыбкой он прошел через зал.
Я проследил за ним взглядом, спрашивая себя, много ли времени пройдет, пока тот, кто организовал мне такую встречу, начнет действовать. Я был убежден, что для меня готовится какая-то пакость.
Высокий видный мужчина с седыми волосами и бледным энергичным лицом смотрел на меня. В конце бара он был совершенно один. Он был похож на врача или на представителя закона. Смокинг отлично сидел на Нем. Я видел, как он сделал знак бармену и что-то у него спросил. Бармен бросил на меня быстрый взгляд, кивнул головой и отвернулся. Человек с седыми волосами направился в мою сторону.
– Так это вы – мистер Честер Кен? – сухо спросил он.
– Он самый.
У него был неприветливый вид, и я не протянул ему руки.
– Меня зовут Джон Херрик, – заявил он, прямо смотря на меня. – Вы меня не знаете, но я вас отлично знаю. Чтобы быть честным, я должен вам сказать, что очень огорчен, видя вас здесь, мистер Кен. Похоже, что вы на отдыхе, и я надеюсь, что это правда. В этом случае, я думаю, вы не станете здесь героем каких-нибудь историй.
– Благодарение Богу, наконец-то нашелся хоть один человек, который не рад меня здесь видеть, – заметил я, рассматривая его. – Я уже начал думать, что хороший прием был искренним.
– Наш город имеет достаточно неприятностей и без того, чтобы принимать здесь опасных бандитов, – спокойно возразил Херрик. – Это, без сомнения, будет слишком много, просить вас не давать основания для жалоб?
– Вы ошибаетесь, – со смехом проговорил я, – я совсем не так опасен. Нет более благодушного человека, чем я, если меня оставляют в покое. Но, если меня начинают задевать, я нервничаю, а когда я нервничаю, то становлюсь плохим.
– Простите меня за грубость, мистер Кен, – продолжал он, задумчиво глядя на меня. – Я не сомневаюсь, что если вас оставят в покое, вы будете вести себя так же хорошо, как и все остальные обыватели. Но все же, наверное, будет лучше, если вы измените свое намерение и не останетесь в Парадиз-Палм. У меня такое ощущение, что вас отсюда все равно скоро вытолкнут.
Я посмотрел на свой стакан.
– У меня такое же ощущение, но, несмотря на это, я остаюсь.
– Очень огорчен, что вы так говорите, мистер Кен. Весьма вероятно, вы об этом пожалеете.
Я оглянулся и увидел, что Сперанца стоит около меня. Херрик резко отвернулся, прошел через зал и вышел в холл. Я взглянул в глаза Сперанца. Взгляд его был неприязненным, я понял, что ему не по себе.
– Этот тип, безусловно, не принадлежит к комитету по приему, – сказал я.
– Не обращайте на него внимания, – ответил Сперанца. На его лицо вернулась обычная улыбка, хотя, как мне показалось, сейчас это стоило ему большого труда.
– Он выдвинет свою кандидатуру в следующем месяце, с программой реформ, – добавил он с легкой гримасой.
– Кажется, ему очень хочется, чтобы Парадиз-Палм стал чистым и честным городом, – сухо сказал я.
– У всех политиканов есть избирательный трамплин, – сказал Сперанца, пожав плечами. – Никто его серьезно не принимает. Он определенно не пройдет. Много шансов у Эда Киллино, которого выбрали наши горожане в прошлый раз.
Мы снова посмотрели друг на друга. Сперанца сделал жест рукой.
Из глубины помещения к нам направилась женщина. На ней было болеро и юбка из синего крепа с разрезом сбоку. Женщина была блондинкой. Держу пари, что всякий раз, когда она проходила по часовне, все святые с легким свистом приподнимались, чтобы полюбоваться ею.
Когда мое дыхание восстановилось, она стояла уже рядом со мной. Она пользовалась «Пурпур Империал», духами, которые заставляют мой пульс биться сильней, как говорит реклама. Я не в состоянии описать впечатление, которое она произвела на меня.
Сперанца выглядел обеспокоенным.
– Мисс Бондерли, – сказал он, поднимая брови. Я посмотрел на нее, и она улыбнулась. У нее были маленькие блестящие зубы, похожие на жемчужины.
– Может быть вы дадите нам возможность познакомиться? – я повернулся к Сперанца. – Я полагаю, мы можем договориться. Он с облегчением вздохнул, что заставило меня улыбнуться.
– Отлично, мистер Кен. Может быть позже вы придете к нам наверх? У нас четыре рулетки, мы также можем организовать небольшой покер… Я покачал головой.
– Что-то говорит мне, что я сегодня вечером не буду играть. Я взял мисс Бондерли под руку и увлек ее к бару. Краем глаза я наблюдал за тем, как уходил Сперанца, потом перенес все свое внимание на мисс Бондерли. Я находил ее потрясающей, был увлечен ее фигурой и волнообразным колыханием ее волос. Ее груди заставляли меня думать о кубинских ананасах.
– Надо вспрыснуть это! – сказал я, делая знак бармену. – Из какого уголка рая вы убежали?
– Я не убегала! – со смехом ответила она. – В отношении вас я сперва подумала, что дело идет об обычной работе. Теперь же я знаю, что это совсем другое.
Бармен посмотрел на нее.
– Что будете заказывать?
– Один «Зеленый попугай», – сказала она.
– О\'кей! – сказал я бармену. – Два «Зеленых попугая»! Пока бармен приготовлял коктейли, я сказал:
– Значит, вы больше не думаете об обычной работе?
– Я немного разбираюсь в людях, – ответила она спокойно. – С вами это будет занятно. Я подмигнул.
– Больше, чем вы думаете. Что будем делать? Давайте составим маленькую программу.
– Выпьем коктейль, потом пообедаем. После этого потанцуем, потом пойдем на пляж и искупаемся. Потом выпьем по другому коктейлю, а потом…
– А потом?
Ее ресницы затрепетали.
– Увидим…
– Это кажется заманчивым. Она сделала гримасу.
– Вам не хочется потанцевать со мной?
Бармен принес два больших стакана, на три четверти наполненных зеленой жидкостью. Я сделал вид, что хочу достать свой бумажник, но бармен уже ушел.
– Никак не могу привыкнуть, что за меня платят, – сказал я, беря свой стакан.
– Привыкнете.
Я сделал большой глоток и быстро поставил стакан на прилавок, потом схватился за горло и стал кашлять, закрыв глаза. Мне казалось, что мой желудок сгорел, но через секунду я почувствовал себя на седьмом небе.
– Дьявол! Вот это штучка! – сказал я, когда ко мне вернулась возможность говорить.
– Это прелестно, – сказала она. – Чувствуешь, как проходит до пальцев ног. Когда мы покончили с нашими «Зелеными попугаями», нам казалось, что мы знакомы уже много лет.
– А если нам пообедать? – спросила она, соскальзывая с табурета и беря меня под руку. – Гилермо приготовил для нас специальный обед.
Она с улыбкой пожала мне руку. Ее глаза были откровенно завлекающими.
Гилермо устроил нас за столиком. Звезды сверкали над нашими головами. Теплый бриз долетал с моря. Оркестр играл какую-то приятную мелодию. Обед был таким же замечательным, как и сопровождающие его вина.
После обеда мы танцевали. Было не очень много народа, и можно было свободно маневрировать. Мне казалось, что в моих объятиях находится Джинджер Роджерс…
Я как раз думал, что никогда еще не проводил такого замечательного вечера, когда заметил коренастого мужчину, одетого в зеленоватый костюм из габардина, который держался возле оркестра. У него была какая-то плоская отталкивающая физиономия, и глаза его, обращенные на меня, были полны ненависти. Когда он увидел, что я на него смотрю, он резко повернулся к нам спиной и скрылся за портьерой, которая маскировала вход в зал.
Мисс Бондерли также видела его. Я почувствовал, как мускулы ее спины напряглись. Она сделала неверный шаг, и я наступил ей на ногу.
Она оторвалась от меня.
– Мы поедем купаться, – проговорила она резко и направилась к холлу, не глядя в мою сторону.
В этот момент я увидел ее в зеркале. Ее лицо стало совершенно белым.
Я поехал по боковой дорожке до Дайден Бич, маленького одинокого пляжа в нескольких милях от казино. Ничего, кроме песка и пальм.
Мисс Бондерли сидела рядом со мной. Она тихонько напевала и, казалось, совсем пришла в себя.
Мы ехали при свете луны. Было жарко, но бриз с моря проникал сквозь опущенные стекла моего «бьюика».
– Мы почти приехали, – сказала мисс Бондерли. – Посмотрите, отсюда уже видно.
Перед нами, совсем близко к морю, находился полукруг пальм, место казалось пустынным и очень привлекательным.
Я съехал с дороги и повел «бьюик» по песчаному берегу, до того места, где почва стала уже сырой. Там я выключил мотор, и мы вышли.
– Здесь очень хорошо, – сказал я. – Что же мы будем делать? Мисс Бондерли подняла до колен юбку и стала снимать чулки. Ее ноги были длинными и мускулистыми.
– Я буду купаться, – сказала она.
Я вернулся к машине, открыл багажник и достал купальные трусики и два полотенца. Через две минуты я разделся. Бриз ласкал мою разгоряченную кожу. Это было восхитительное ощущение. Я обошел вокруг машины. Мисс Бондерли ждала меня. На ней были лифчик и трусики.
– Ваше бикини мало пригодно, – сказал я.
Она согласилась, что я прав, и сняла все. Я не смотрел на нее, даю слово.
Мы прошли по пляжу рука об руку. Песок был теплым, и мы погружались в него по щиколотки. Когда мы подошли к воде, я посмотрел на нее.
Если скульптор захотел бы отлить статую из бронзы, у него не могло бы быть лучшей натурщицы. Мое спокойствие в этот момент удивляло меня самого.
Мы вошли в воду и поплыли до плота, море было теплым. Когда она влезала на плот, то была похожа на Нереиду.
Я полоскался вокруг плота, чтобы иметь возможность хорошенько ее рассмотреть. Я до этого видел много женщин, но на нее стоило посмотреть более внимательно.
– Скоро вы кончите? – крикнула она мне. – Вы меня смущаете.
Я влез на плот и сел рядом с ней.
– Не бойтесь, я вас не укушу.
Она посмотрела через плечо, и оперлась об меня. Ее спина была теплой, я чувствовал, как капельки воды стекают по ее коже.
– Расскажите мне про свою жизнь, – сказала она.
– Это, я думаю, вам будет не интересно.
– Расскажите. Я улыбнулся ей.
– Со мной не произошло ничего особенного до моей демобилизации. Я вернулся из Франции с коллекцией наград, с изрядной нервной контузией и страстным желанием играть. Никто меня не ждал, и было невозможно найти работу. Однажды я сел за покерный столик и оставался возле него три недели. Мы брились, ели, пили, не отходя от стола. В результате я забрал пять тысяч долларов. Одному типу это не понравилось. Он захотел причинить мне неприятность. Я оглушил его бутылкой, а он достал револьвер. Это меня не испугало. Я действовал в Арденах, и после этого угроза игрока в покер показалась мне наивной… Я оглушил этого типа его же собственным револьвером. Мы продолжали играть, а тело этого типа служило нам подставкой для ног под столом.
Она скрестила руки и ударила ногами по воде.
– Вы, видимо, жестокий человек?
– Да, и мне эта история не нравилась и заставила задуматься. Я сказал себе, что в один из дней могу нарваться на такого типа, который может и умеет обращаться с оружием, и тогда мне не сдобровать. Вот тогда-то я и купил себе «люгер». В этой игре мне хотелось быть сильнее других. Видите ли, когда выдвинешься в армии, становишься гордым, появляется желание делать все лучше, чем все остальные. Я снял комнату в отеле второго разряда и стал отрабатывать способность быстро доставать оружие и нажимать на спуск.
Я проделывал это по шесть часов в день в течение недели. Я стал довольно быстрым и не встречал еще человека, который был способен сделать то же самое быстрее меня. Эта неделя работы уже пять раз спасала мне жизнь.
Она вдруг задрожала.
– А я слышала, как говорили, что вы человек без совести, но теперь, когда я вас ближе узнала, я в это больше не верю.
– Все это ложь, – сказал я, кладя руку на ее бедро. – Я объясню вам, как создается такая сказка: появляется некий бродяга, считающий себя жестким и воображающий, что все окружающие ему не выше, чем по колено. Это происходит потому, что он или ненормальный, или слишком много выпил. Но он считает, что он выше всех, и стремится доказать это всему свету. На него все плюют, но это до него не доходит. И что же он делает? Начинает искать человека с подходящей репутацией, известного всем, находит такого и ищет с ним ссоры, с целью его уничтожить. Он думает, что если ему это удастся, он на самом деле станет великаном. И обычно он выбирает именно меня!
Я поболтал ногами в воде.
– Я предоставляю ему говорить, что ему заблагорассудится, так как уверен, что уложу его в любой момент, а просто так я не люблю убивать людей. Я спокойно предоставляю ему возможность ругать меня. Возможно, и напрасно, так как это его воодушевляет еще больше, и он начинает вытягивать свою петарду. Именно в этот момент я вынужден стрелять первым, так как очень хочу жить. Умирать мне пока, по-моему, рановато. Говорят, что у меня нет совести, но это совсем не так. Меня к этому вынуждают, и я не имею другого выхода.
Она молчала.
– Здесь в городе, как мне кажется, есть какой-то парень, который задумал против меня некую комбинацию. Он, наверное, хочет убрать меня красиво. Мне неизвестно, кто и когда, но думаю, что и вы в этом деле. Имеете ли вы представление о том, что и вы часть этой экстравагантной мизансцены? – с улыбкой закончил я.
– Вы сошли с ума, – сказала она, качая головой. – Ничего такого не произойдет.
– Мне все же неясно, за меня вы или против?
– С вами!
Я обхватил рукой талию девушки и закинул ее ноги, чтобы посадить к себе на колени. Она прижалась к моей груди, и я спрятал лицо в ее волосах, сырых и душистых.
– Я сразу же поняла, что с вами это будет забавным, – сказала она Я приподнял ее подбородок и приблизил лицо к своему. Она закрыла глаза. При свете луны она была совсем белая, как фарфоровая кукла.
Я долго смотрел на нее, потом поцеловал. Ее губы были немного солеными, но крепкими, свежими и приятными. Мы долго не двигались, волны укачивали нас. Я чувствовал, что вскоре что-то должно случиться, но в настоящий момент мне было все безразлично.
Неожиданно она оттолкнула меня и, покинув мои колени, встала. Я смотрел на нее. Красота этой девушки сводила меня с ума. Когда я захотел снова схватить ее, она прыгнула в воду.
Я сидел и ждал. Вскоре она вернулась, и я нагнул плот в ее сторону, чтобы ей было удобнее. Она растянулась около меня, положила подбородок на руки и скрестила ноги. Спина у нее была очень красивая.
– Теперь вы должны рассказать мне вашу историю, – сказал я.
– Мне нечего рассказывать.
– Ну, хоть что-нибудь. Сколько времени вы уже в этом городе?
– Один год.
– А раньше?
– Нью-Йорк.
– Танцовщица?
– Да.
– Откуда знаете Сперанца?
– Случайно.
– Он вам нравится?
– Он ничто для меня.
– Вы занимаетесь приглашенными в эту коробку?
– Приблизительно так.
– А кроме меня, кем вы занимались?
– Никем.
– Значит, я первый гость, отмеченный Парадиз-Палм?
– Вероятно.
– Работа вам нравится? Она повернулась на спину.
– Да.
Она смотрела на меня с выражением, говорящим, что я трачу время зря, оставаясь на плоту.
– Пошли, – сказал я, – вернемся. Она прыгнула в воду первой.
***
– Я хочу показать мадам вид с моего балкона, – сказал я дежурному служащему отеля, беря ключ от своего номера.
Он, конечно, мог сказать, что я нахожусь в респектабельном отеле, или, по крайней мере, усмехнуться. Но он не выразил никакого удивления или неудовольствия. Он только поклонился.
– Мы счастливы, что вы находите этот вид достойным того, чтобы показывать его дамам. Не нужно ли чего-нибудь, мистер Кен?
Я внимательно посмотрел на него, чтобы убедиться, не игра ли это? Ничего подозрительного. Он готов был встать на четвереньки, чтобы только доставить мне удовольствие.
– Я хотел бы немного виски.
– Некоторый запас есть в шкафу, в вашем маленьком салоне, мистер Кен, – ответил он. – Час тому назад его послал туда мистер Киллино вместе с пожеланиями всего наилучшего.
Я кивнул.
– Его внимание очень приятно, – сказал я, не выказывая удивления.
В сопровождении мисс Бондерли я прошел через холл к лифту. Она удивленно смотрела на меня.
– Киллино поклялся сделать мое пребывание здесь приятным, – сказал я, пожав плечами. – Еще немного, и он придет заправлять одеяло на нашей кровати!
Она засмеялась.
Нам встретился детектив отеля. О его профессии я догадался по величине его ног. Нас он, казалось, не заметил.
Лифтер и грум смотрели на мисс Бондерли с таким видом, будто были уверены, что она живет в этом отеле. Все эти бездельники безусловно обладали известным тактом.
Часы в приемной показывали два часа. Спать мне не хотелось.
– Вы знаете этого Киллино? – спросил я, пока мы шли широким коридором по мягкому ковру, который вел в мою комнату.
– Я полагала, что вы думаете только обо мне, – сказала она с некоторым упреком.
– Мой мозг раздваивается, я способен одновременно думать о двух вещах.
Я открыл дверь, и она последовала за мной в комнату. На свой вопрос я не получил ответа.
Когда дверь за нами закрылась, я убедился, что мой мозг не настолько уж раздваивается.
Мисс Бондерли освободилась из моих объятий не слишком быстро.
– Не забывайте, что я пришла полюбоваться видом с балкона, – сказала она.
По движению ее груди я видел, что она владела собой не лучше, чем я.
– Красивый вид… – сказал я.
Мы прошли через комнату, чтобы посмотреть с балкона. Проходя мимо зеркала, я обратил внимание, что мои губы испачканы губной помадой, но это не было очень неприятным.
Мы стояли на балконе. На улице движение прекратилось. Луна была похожа на лимон.
Я расстегнул ее блузку. Свое болеро она сняла при входе. Прижавшись ко мне, она взяла меня за руки.
– Я не хочу, чтобы ты подумал, что я делаю это безразлично с кем, – тихо проговорила она.
– Согласен, – сказал я. – Эта ночь предназначена только для нас двоих.
– Я знаю, но я хочу, чтобы ты поверил мне…
– Я вообще ничему не верю…
Она повернулась и обняла меня за шею. Мы долго стояли так. Это было приятно. Потом я взял ее на руки и понес в комнату, где положил на кровать.
– Подожди меня, – сказал я.
В ванной комнате я разделся, надел шелковый халат. Потом вошел в маленький салон, пошарил в шкафу и нашел подарок Киллино. Он послал мне четыре бутылки виски, одну бренди и одну вина. Я взял бутылку бренди и вернулся с ней в комнату. Взяв два стакана, налил в них напиток.
Один стакан протянул ей и попробовал из другого. Букет был приятный.
– Я пью за нас двоих, – сказал я.
– Нет, только за себя.
– Как хочешь. Потом за тебя.
Я выпил.
Она поставила свой стакан на ночной столик, не дотронувшись до него, и широко раскрыла свои темные глаза.
Я посмотрел на нее и вдруг почувствовал холод, пробежавший по спине. Алкоголь выворачивал мне желудок.
– Мне надо было подумать об этом, – сказал я. Комната стала медленно вертеться вокруг меня и внезапно опрокинулась.
– Это подарок Киллино, – услышал я свое ворчание. – Но новобрачная этого не стоит.
Я смотрел на потолок. Лампы постепенно гасли, как в кино перед началом сеанса. Я пытался пошевелиться, но мои мускулы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, что мисс Бондерли встала. Я хотел сказать ей, чтобы она была осторожной и не простудилась, но мой язык превратился в кусок какой-то тряпки.