— Это так. Значит, предать доверие своего друга оказалось полезно. Но было ли это правильно? Ты солгал мне о своем происхождении не моргнув глазом. Да, ты был напуган, но ты хотел снова воспользоваться моим телом и молчал много дней, не признавшись во лжи. Я ждала, дала тебе шанс увидеть, что никакая опасность не угрожает, поэтому ты можешь рассказать правду. Но ты этого не сделал.

— Эй! Воспользоваться твоим телом? Кто кого соблазнил?!

Но Сиель словно не слышала его:

— Ты объяснил, почему солгал, но так и не сказал, что тебе жаль. Ты только пыхтел, следуя за мной, как пес, через леса, желая урвать кусок мяса побольше.

Эрик ничего не мог сказать в свою защиту.

— Сиель, пожалуйста, скажи мне, что, черт побери, заставило тебя обо всем этом заговорить?

— Я заглянула в твой разум и сердце и не нашла там ничего. Меня это пугает.

По ее щекам побежали слезы. Эрик не успел ни оправиться от потрясения, ни произнести хоть слово. Она подхватилась с места, помчалась в дом и захлопнула за собой дверь.

…Наконец Луп и Шарфи вернулись, маг взбудораженно бормотал себе под нос:

— Они были так близки! И сражались изо всех сил. Что ж, теперь посмотрим, что из всего этого выйдет. Зоркий Глаз — не самый великий маг из живущих в этом мире, но он не слабак. Наверное, она действительно что-то, та цыпочка, с которой он танцует! О да…

— Ты уверен, что Анфен спит? — спросил Шарфи.

Луп кивнул, усмехнувшись:

— Как погашенная свечка. Я даже благословил его сон, так что видения будут мирными, не о крови и внутренностях. Бедный паренек.

— Значит, лучшей возможности не представится, — прошептал Шарфи. На его лицо вновь вернулось затравленное выражение желания, как у наркомана. — А как долго будет длиться видение черной чешуйки?

— Это от многого зависит. Можно даже выйти из тела. Это мощные штуки, черные-то.

Эрик едва слышал их, переваривая вновь и вновь сказанное Сиель, пытаясь понять, что можно принять и что оспорить: «Да, она попала в точку с замечанием о похоти, однако можно сделать скидочку на стресс и сложные обстоятельства. Что же до предательства доверия Кейса, я, честно говоря, не понимаю, в чем тут суть…»

Наконец Эрик вернулся к настоящему.

— Выйти из тела? Это значит именно то, о чем я думаю?

— Да, все точно так, как кажется, — отозвался Шарфи. — Тело остается здесь, ты уходишь. Со стороны кажется, что ты просто спишь.

— И куда я пойду?

— Прошлое, будущее, настоящее, может, все по очереди. — Луп беззубо ухмыльнулся. Он понизил голос, когда мимо прошел Лют, с хрустом шагая по устилавшему почву гравию и недовольно бормоча себе под нос о том, что нынешняя молодежь совершенно не уважает землю. — Я слышал о людях, которые отправлялись в Иномирье и куда более далекие места, — шепнул маг. — Что бы ни случилось, ты многое увидишь и поверишь в это. — Он склонился ближе к Эрику; глаза колдуна ярко блестели. — Я слышал о том, как ты нашел эту чешуйку. Но нельзя просто так отыскать черную. Так должно было случиться. Дракон хотел, чтобы ты ее получил. Почему, как ты думаешь, я ее растолок вот так? Я знал, что этого хочет Он. Он не желал, чтобы ты обменял ее на какие-нибудь суетные сокровища. Так что давай войдем внутрь и узнаем, наконец, какие видения Он для тебя приготовил.

Они собрались в дальнем углу комнаты; Анфен громко храпел в другом.

— Он не проснется еще долго, — произнес Луп. — Но мы сейчас собираемся нарушить его правила, так что всем цыц, или мы увязнем по уши. Вот каков план: мы ложимся вздремнуть. Анфен ничего не понимает в видениях, считает, что это опасно. — В голосе Лупа внезапно прорезалась злость. — О да, это может быть опасно, как и шагнуть ночью за порог дома. Но нельзя просидеть внутри всю свою жизнь только потому, что на улице можно подвернуть ногу!

— Полегче. — Шарфи успокаивающе положил ладонь на плечо колдуна.

— О да, — кивнул Луп. На лице вновь появилась беззубая ухмылка. — Кто, в конце концов, имеет право решать за нас? Мы можем узнать кое-что полезное. Да, иногда такое бывает.

— Ты делал когда-нибудь это раньше с черными чешуйками? — осторожно уточнил Эрик.

Луп уставился вдаль:

— Однажды. Девушка, которая приняла порошок, отказалась говорить, что она видела. Но она изменилась, потом-то. Была рада, что рискнула, о да. Много плохого, правда, сделала эта девчонка, получила богатство и власть. То ли она узнала об этом в своих видениях, то ли так и так решила бы пойти по этому пути, я сказать не могу, не знаю. Но мне ее недостает, — вздохнул Луп. — Черные видения тоже иногда угасают. Можешь просто потерять сознание на время, проснуться как положено — а потом видение накроет тебя по дороге, придя само собой. Вот тогда остается только надеяться, что ты не будешь сидеть в седле или гулять у обрыва! — Луп повернулся к Шарфи: — Ты пробовал красные и зеленые, да? А золотые?

— Золотые — нет, — покачал головой воин. — Зато были пурпурные и бронзовые.

— О да, бронзовые! Это дикая штука, вот тебе и выход из тела… и все же предлагаю узнать, что несет в себе черный порошочек. Редкое это сокровище, черная чешуйка!

— Начнем, — нетерпеливо поторопил Шарфи. — Эрик, выделишь мне щепотку?

Иномирец открыл маленький кожаный мешочек.

— В моем немного красного, — произнес Шарфи, вытащив из кармана маленький потрепанный мешочек, в котором пересыпалась горстка смолотого красно-белого порошка, похожего на соль.

— Опять ты со своими смесями… Мне, пожалуйста, чисто черного, — попросил Луп, обнажая в ухмылке десны. — Эрик, останется вполне достаточно, чтобы принять еще одну порцию в пути, если захочешь. Но не делай этого, если меня не будет рядом, чтобы помочь! Это рискованно, о да. А теперь слушай внимательно, чтобы знать, что именно мы собираемся сделать. Мы сейчас вложим в наши тела и сознания частичку Самого Дракона. Смекаешь? Эта крошечная чешуйка, смолотая в порошок, еще отчасти жива, это плоть великого Богоживотного! Полна тайн, эта чешуйка, и знаний!

Стоило открыть мешочки с порошком, как сразу же появилось ощущение, словно приключение уже началось и они миновали некий трудный, поворотный момент, который не мог обратить течение времени.

Луп поставил перед ним четыре чашки, три из них пустые, одна — наполненная водой. Уродливое, покрытое шрамами лицо Шарфи озарилось предвкушением, неожиданно напомнив Эрику морды гоблинов и вызвав сомнения, которые он решительно поборол.

Луп налил немного воды в три чашки, положил по щепотке черного порошка в каждую, размешивая его пальцем. В отведенной Эрику оказалась самая щедрая порция. Он так и не понял, сделано ли это из вежливости и благодарности к нему как человеку, нашедшему чешуйку, или же у Лупа были на то свои причины.

— Это знание, которого наши умы попросту не могут удержать, — продолжал между тем маг. — Если только ты не считаешь, что твои руки способны поднять гору. Ты получишь лишь полмысли Дракона — а то и меньше! Лишь дуновение Его спящего разума — и твой согнется в нижайшем поклоне, пытаясь удержать его. Всего несколько гранул Его чешуи, этого достаточно. И они отправят нас на само небо, наполнив голову той же магией, которая когда-то сотворила мир.

Теперь красную, если ты и впрямь настроен их смешать. — Луп посмотрел на Шарфи, который тут же всыпал щепотку красного порошка в свою чашку. — Когда я скажу, — продолжил маг, глаза которого странно разгорелись, — выпейте до дна. Все очень просто, труднее всего добыть порошок. Требуется сила Гор, чтобы сокрушить даже столь древний кусочек Его шкуры. Пейте, и отправимся в путь. Увидимся по другую сторону, и, Эрик, я тебя подтолкну, если будет нужно. А теперь пейте!

Рот наполнился песком. Эрик сумел не поперхнуться, но проглотить смесь оказалось нелегко. Он упал на спину, сжимая руками горло, через которое словно перестал проходить воздух. Краем глаза он увидел, как Шарфи сделал то же самое, затем скосил глаза в другую сторону, где Луп… Луп просто наблюдал за ним сияющими глазами.

…А потом он проснулся, почувствовав, что народный маг трясет его за руку. Было темно.

— Наконец-то очнулся! — По бороде Лупа бежал пот, покрывавший все его тело.

Было трудно представить себе лицо, на котором отражалось бы большее облегчение. Эрик сел и застонал.

— Он вернулся! — Луп вскочил на ноги и затанцевал, смешно согнув руки в локтях.

Эрик чувствовал себя так, словно сунул голову в стиральную машину.

— Что случилось? — еле ворочая языком, спросил он. — Как долго меня не было?

— Много часов, — с улыбкой отозвался Луп. — Я уж думал, ты ушел навсегда! Такое тоже иногда бывает, знаешь ли. Дух покидает тело и иногда оказывается не способным его отыскать. Много чего бывает, знаешь ли.

Эрик посмотрел на колдуна, отказываясь верить своим ушам.

— Спасибо за предупреждение.

— А, со мной ты был в безопасности. Что ты видел? Я тебя толкнул через край, но потом потерял.

— Не знаю, что я видел. Много чего. — Он мысленно вернулся к представшим перед ним картинам, словно пытаясь вспомнить старый сон. Видение утекало прочь, как песок сквозь пальцы, Эрик потянулся к нему — и сон исчез. — Что-то связанное с Киоуном и остальными.

— Пф, это я и сам видел! С самого начала, прежде чем я толкнул тебя на уровень повыше. Так что даже не пытайся пересказывать мне эту чушь. Что еще?

— Ничего. В голове совершенно пусто.

— Эх, у тебя-то как раз видение и ушло… — Луп одарил его задумчивым взглядом. — Ты его увидишь. Оно придет, скорее всего, перед сном, в одну из ночей. Это значит, тебе показали нечто такое, что ты еще не готов увидеть. Может, дали какое-то задание или что-то объяснили, просто твоя голова еще не способна узнать, что именно. Или же ты можешь захотеть сделать все наоборот. — Беззубо улыбаясь, Луп склонился так низко, что Эрик ощутил его кислое дыхание. — Я последовал за тобой. Вышел из своего видения и попал в твое. Это я умею, да. Не все маги на такое способны. Даже из старых школ, которые считали, что знают все на свете! Ты бродил вокруг, запутавшись и потерявшись, поэтому я подтолкнул тебя вверх. Хотел последовать за тобой, а тут вдруг что-то тебя схватило. Оп! Что оно сделало? О да, схватило тебя и рвануло прочь, я даже разглядеть-то ничего не успел. Оно не хотело, чтобы я увидел то, что предназначено только для твоих глаз. В тебе есть нечто большее, чем кажется, даже не сомневайся в этом. И вот, ты только что вернулся! — Луп рассмеялся и пожал Эрику руку, словно они замечательно подшутили над кем-то.

— Он вернулся? — К ним подошел Шарфи и присел на корточки у матраса Эрика. — Что он увидел?

— Пока ничего, — отозвался Луп, чье возбуждение только нарастало. — Увидит позже, когда захочет Дракон. Может, через день, а может, и через неделю или больше. Так и знал, так и знал! Все это задумано, вообще все — что он нашел чешуйку, я ее растер, теперь еще и видение. Что еще? Может, уже и то, что мы все собрались в этом самом доме, и то, что случится дальше, хорошее или плохое. Все по Его воле! Анфен — дурак.

Эрик снова откинулся на спину. Где бы он ни был, но теперь его неукротимо клонило в сон.

— Значит, босс все узнал.

— Ага, — кивнул Шарфи. — Тебя слишком долго не было. Он сразу смекнул, что ты не просто спишь. Анфен недоволен. Если произойдет что-нибудь плохое в ближайшие несколько дней, это будет наша вина. Будь настороже.

— А каким было твое видение? — с любопытством спросил Эрик у Шарфи.

— Не скажу, — отозвался тот мрачно.

— А, он во всем винит черную чешуйку! — понимающе ухмыльнулся Луп. — А виновата-то во всем щепотка красного! Предупреждал ведь, что не надо смешивать. Иногда это придает силы, но черной чешуйке других не нужно. Тебя забросило не в самое приятное местечко, а?

— Не скажу, — упрямо повторил чуть побледневший Шарфи.

Анфен вернулся в дом. Он бегло посмотрел на Эрика, словно беспокоясь за его физическое состояние, но ничего не сказал.

— А теперь ты готов меня выслушать? — спросил Луп. — Говорю тебе, я увидел кое-что важное! Взаправду или нет, но послушать стоит.

Анфен покачал головой и продолжал напряженно молчать, опустившись на свой матрас и начав чиркать по лезвию меча смертекамнем.

— Он явно недоволен, — прошептал Эрик.

— He-а. У него был прекрасный меч, а та Инвия сломала его, словно палку, — отозвался Луп. — Эскианский клинок. Проклятье, даже мне грустно, хоть это был и не мой меч.

— У меня такое чувство, что его угнетает совсем не это, — возразил Эрик, в очередной раз поразившись тому, какие разрозненные точки Луп иногда соединяет в одну линию.

— Он должен кое-что понять о нас, — сказал Шарфи. — Мы никогда не станем такими, как его старый отряд. Мы не дисциплинированные и никогда таковыми не будем. Мы можем много чего сделать, выжить в глуши. У нас хватит храбрости отправиться на дело вроде этого, мы способны держать рот на замке, молчать о том, где побывали, пока нам платят обещанное. Этого должно рано или поздно стать достаточно.

— А какой ранг занимал Анфен, когда служил в армии?

— Он был Первым капитаном, это на ступень ниже генерала, — ответил Шарфи. — И был самым молодым из всех, кто добивался такой чести. Лучший мечник в свои дни. Есть один турнир, называется Шлем Доблести. Там используют деревянные мечи, чтобы никого не убить. Длится целую неделю, перед ним проходит множество маленьких турниров, чтобы отобрать лучших из лучших из всех городов и замка. Даже Вольные города присылают своих бойцов, это что-то вроде перемирия. Анфен выигрывал его четыре года подряд.

— Три.

— Три, четыре, могло бы быть и десять. Никто не выигрывал его дважды до него. Теперь он старше на десять лет, но, думаю, у Анфена по-прежнему были бы шансы одержать победу.

— Но ты бы составил ему серьезную конкуренцию, не так ли? — с усмешкой поинтересовался Луп.

Шарфи очень серьезно обдумал этот вопрос.

— Когда я был моложе, мог бы заставить его попотеть, но он одержал бы верх. А теперь он меня на ленточки порежет за три секунды, если мне взбредет в голову броситься на него.

— Может, так я и поступлю, — откликнулся Анфен с другого конца комнаты. — Среди моих достоинств числится еще и необычайно острый слух. Я все ждал, когда ты добавишь его в список.

Шарфи содрогнулся.

— Шлем Доблести оказался на редкость бессмысленным достижением, — пробормотал Анфен, яростно водя смертекамнем по лезвию — чирк, чирк, чирк. — Ты сам сказал это. Тупые деревянные мечи, чтобы никто не пострадал. Три года подряд я был лучшим, размахивая куском дерева, не годящимся даже на растопку. Некоторые из тех, кого я положил на обе лопатки, в настоящем бою с легкостью вырезали бы мне внутренности. — Анфен отбросил меч в сторону, словно испугавшись, что ему захочется выместить злобу с помощью оружия. — Ты думаешь, Шарфи, что я оплакиваю нехватку элитных солдат, — продолжил он, — но это не совсем так. Здравый смысл подсказывает, что не следует проводить магические ритуалы, когда тебя и твоих спутников преследует сильный маг. И он же велит сообщить своему лидеру, когда упомянутый вдруг обнаруживает свое присутствие. Сиель знала, Луп знал, даже Кейс узнал обо всем до меня. Давайте даже не будем упоминать о дурацкой выходке Киоуна с вагоном, поскольку перед таким идиотизмом даже я бессилен. Не могли бы вы, ребята, поразмыслить об этом на досуге? У меня в кармане лежит амулет с сообщением, способным изменить всю нашу историю: они показали нам свой страх и свою слабость. Все, что теперь нужно сделать, — доставить этот амулет мэрам. Не говоря уже о двух пилигримах, чьи головы наверняка полны бесценных знаний. И все же мы до сих пор живы и здоровы, а не сидим в пыточных застенках замка лишь благодаря удивительному везению. Ты как никто, Шарфи, должен это понимать. — Лицо воина помрачнело, и он упрямо сжал челюсти. — Если бы это была армия, — добавил Анфен, — замка или города, которая проводила бы какое-либо военное действие, готов поставить сто к одному, что вы все уже валялись бы безголовыми в какой-нибудь канаве. И я бы поддержал офицера, решившего наказать подчиненных за проявленную глупость.

Сиель одарила троих мужчин взглядом, который ясно говорил: «Возможно, вам следует просто промолчать». Так они и поступили, и вскоре Фауль пришла пожелать птичкам спокойной ночи.

Глава 33

Никого этой ночью не оставили сторожить, поэтому первым это услышал Эрик. Пробудившись от глубокого сна, он поначалу подумал, что до него доносится лишь скрежет птичьих когтей, царапающих металлические днища клеток. Храп полувеликанши, раздававшийся где-то в глубине дома, рокотал не хуже чихающего двигателя.

Он не заметил, когда Сиель успела перебраться под его одеяло, поэтому с потрясением обнаружил, что ее обнаженное тело крепко прижимается к его собственному, а сам он обнимает девушку за талию. Она вцепилась в иномирца, как в своего защитника. Очень смешно — скорее всего, Сиель убила бы его голыми руками. Ее кожа дарила приятную прохладу, и Эрик чувствовал аромат ее тела, чистый и не испорченный посторонними запахами.

Небо начало светлеть, и спящие силуэты выделялись теперь чуть четче в длинной, просторной комнате. Вновь раздался звук, разбудивший его, странное постукивание на крыше. Как будто на нее что-то падало. Сердце тревожно забилось.

С сожалением освободившись от объятий девушки и постаравшись не разбудить ее, Эрик начал подниматься. Однако Сиель пошевелилась и вскоре села. Она тоже что-то услышала. Через несколько секунд девушка уже стояла рядом с ним — одетая, с луком в руке, а затем прокралась по дому к двери, ступая совершенно беззвучно; под ее ногами даже половицы не скрипели. Эрик натянул ботинки, взял было армейский меч, фыркнул, представив себя со стороны, и предпочел пистолет. Пристегнув кобуру, он убедился, что оружие заряжено и снято с предохранителя. Эрик тихо направился следом за Сиель, правда ступая не столь тихо.

Ему уже начало казаться, что им обоим померещилось, когда на улице пронзительно закричала Лейли:

— Тут что-то есть! Помогите, здесь что-то есть! Они вернулись, они пришли сюда! — Слова растворились в беспомощном, перепутанном стенании.

Проснулись все. Мгновенно одевшись и вооружившись, они помчались к выходу. Раздался громкий треск — какое-то существо провалилось сквозь крышу. Анфен выкрикнул приказ, суть которого Эрик не уловил. Он и Сиель уже были на крыльце с Лейли, которая с ужасом уцепилась за них. Лучница дважды велела ей успокоиться и потом дала девушке звучную пощечину. Лейли наконец затихла.

Они обвели взглядом двор. Проглядывающие из-под земли камни, лес, сплошной зеленой линией прорисовывающийся слева, черные контуры гор на синем сумраке. С крыши снова донесся шум. И звук крыльев, бьющих по воздуху. Все птицы Фауль начали одновременно кричать.

— Лейли, у твоих чудищ были крылья? — спросила Сиель, положив стрелу и целясь вверх.

Девушка продолжала ныть, словно не слышала вопроса.

— Я их не вижу, — пробормотала лучница. — Отвечай! У них были крылья?

Но Лейли съежилась на полу, отупев от ужаса.

Храп Фауль по-прежнему доносился откуда-то из дома. Они слышали голос Люта, пытающегося разбудить жену — пока, по всей видимости, безуспешно.

Анфен и остальные выбежали на крыльцо. А потом сразу случилось очень многое.

Вспышка света во дворе. Там оказалась женщина в зеленом платье — Незнакомка. Она воздела руки вверх с сосредоточенным выражением на лице. Из ее тела хлынул поток света, озарив все вокруг, словно ударила молния и вдруг застыла, медленно вращаясь. Это не от нее исходил звук, который они услышали. Незнакомка лишь помогла им увидеть его источник.

На высоком одиноком дереве расположились две Инвии, пристально глядя на дом — точнее, на Анфена. Взмахнув крыльями, еще две сорвались с крыши и направились к своим сестрам. Не зная, кто или что еще находится внутри вместе с явно опасным Помеченным, они пытались выманить его наружу.

— Проклятье, — выругался Анфен. Он даже не взглянул на Незнакомку и крикнул Инвиям: — Вам нужен только я?

В ответ раздалось щебетание и свист, походивший на чириканье неземных птиц. Анфен спустился вниз по ступенькам, вышел во двор. Незнакомка воскликнула:

— Сражайся с ними, я тебе помогу!

Сиель на мгновение замерла, глядя на Незнакомку. А затем выпустила стрелу, которая, взрезав воздух, промчалась совсем рядом с женщиной. Незнакомка посмотрела на лучницу с искренним изумлением. Кейс придушенно вскрикнул и бросился на Сиель, которая снова начала целиться. Но стрела пролетела мимо, поскольку лучница споткнулась о Лейли и растянулась на крыльце.

Анфен тем временем подошел к Инвиям, сидящим на дереве. Четыре крылатые женщины не сводили с него глаз, наблюдая только за Помеченным с бесстрастными лицами. В глазах проскальзывало любопытство. Наконец одна за другой они поднялись и встали на воздух, расправив крылья. Оглянувшись через плечо, Анфен прокричал:

— Не нападайте на них! Отвезите амулет Совету! Шарфи поведет. Берегите себя!

Что бы Незнакомка ни хотела сделать, чтобы помочь, ничего не получилось. Огромный белый волк размером с лошадь выскочил из сумрака. Шерсть на загривке развевалась на ветру. Он бросился на женщину, оскалившись и глухо зарычав.

— Ох ты ж мне, — пробормотал Луп. — Эти двое до сих пор танцуют! Зоркий Глаз — это волк. А что же она такое? Лисица, кролик или волчица еще крупнее его?

Незнакомка, казалось, не видела волка, даже когда он прыгнул на нее. Затем вспышка зеленого света — и женщина исчезла. Волк сомкнул челюсти на пустоте, и зубы клацнули так громко, что это услышали даже оставшиеся на крыльце. Огромный зверь начал зловеще кружить по двору с кажущейся медлительностью (это была иллюзия, вызванная его чудовищным размером), лапы тяжело били по камням. Наконец, он прыгнул, судя по всему увидев нечто такое, что осталось скрытым от всех остальных, ухватив воздух зубами. Потом вновь атаковал и вновь. Незнакомка, спрятавшись, продолжала уклоняться от схватки. Похоже, она вовсе не стремилась нанести ответный удар. Колонна света, льющегося фонтаном во двор, осталась там, где стояла женщина.

Шарфи извлек свои ножи из ножен и неуверенно шагнул во двор, когда Инвии осторожно окружили Анфена. Они летали высоко у него над головой, опасаясь человека, Помеченного так, хотя с виду он ничем не отличался от обычного, которого они могли бы убить одним ударом. Одна сестра уже совершила глупость, сочтя его легкой добычей, и вернулась домой, тяжело раненная; он знал разные хитрые фокусы, этот человек. Сегодня убийство наконец должно совершиться и закончить давно начатую историю. Они будут очень осторожны и позаботятся об этом.

Анфен замер под ними, занеся армейский меч. Неожиданно в нем словно что-то щелкнуло, выпуская на свободу полузабытые знания; движения стали ровными и плавными, он не просто покорился судьбе, напротив, предвкушал исход. Бьющие по воздуху крылья задели его волосы. Неожиданно он бросил меч на землю, рассмеялся и упал на колени, открывая им свое горло.

Одна из Инвий на пробу бросилась вниз — виден был лишь белый размытый силуэт в воздухе. Она поднялась выше, чем остальные, судя по всему опасаясь неожиданной контратаки, но человек по-прежнему спокойно лежал на земле, словно ничего не видя и не слыша. Остальные подождали; изобразить внезапную смерть — старый трюк. Какую ловушку он им приготовил? Когда Анфен бросил меч, это слегка обескуражило Инвий, и они обменялись несколькими репликами на своем щебечущем наречии, их голоса были слишком высокими, чтобы люди могли услышать и что-то понять. И все же, какой странный ход! Он непрост, этот воин. Какая жалость, что на нем Метки — он был достоин долгой счастливой жизни. Ну что же…

Еще одна рванулась вниз, а затем поднялась обратно. Снова ложный выпад — и никакого сопротивления.


Бум. Бум.Эрик выстрелил дважды. Звук оказался новым, странным и очень громким. Наконец храп Фауль стих.

Инвии проигнорировали неизвестный грохот, предположив, что это маги, ведущие свою дуэль, сплели какое-нибудь хитроумное заклинание. Обе пули прошли мимо. Эрик словно наблюдал со стороны за происходящим: вот кто-то, как две капли воды похожий на него, мчится вниз по ступенькам во двор и снова трижды стреляет. Одна из Инвий кричит и, извиваясь, падает на землю — самая высокая и худая из всех, с развевающимися черными волосами. Остальные бросаются врассыпную, поднимаясь в воздух. Ловушка, которой они так опасались, наконец-то сработала.

Эрик выстрелил снова, в женщину с алыми волосами, бросившуюся на него. В воздух взметнулись перья, когда пуля пробила дыру в крыле, через которую тут же хлынули лучи света. Он снова нажал на спуск, и Инвия громко закричала, извернувшись в воздухе. Пистолет жалко щелкнул разряженной обоймой. Но они разлетелись. Снизу это выглядело так, словно ныряльщики с крыльями погружаются в черные глубины неба, наполняя их своими криками, нечеловеческими и прекрасно-скорбными. Кровь сочилась на землю из раны, темными дождевыми каплями падая вниз.

Колонна света, оставшаяся от заклинания Незнакомки, постепенно сжалась до ручейка, извивающегося тонкой змейкой. Анфен, перекатившись, поднялся на ноги и поднял меч. Инвия тоже с трудом встала, по телу побежала кровь, одно крыло безвольно повисло, второе напряглось и застыло в воздухе. Она снова закричала, не понимая в чем дело, не зная, почему ей больно, а затем неуклюже бросилась на Анфена. Он взмахнул мечом, но не попал — Инвия упала. Она лежала в пыли и билась в судорогах.

— Слишком поздно, Эрик, — произнес Анфен. Его голос звучал очень устало, словно он предпочел бы отправиться на вечный покой. — Ты Помечен. Ты ранил Инвию в день ее смерти. Не имеет никакого значения, кто именно из нас нанесет последний удар.

Инвия рванулась вперед, собрав остатки своей силы и необычайной скорости. Анфен не сводил с нее глаз. Он крутанулся на месте, как матадор, согнув запястья и заведя меч за спину, и замер. Инвия едва не лишилась головы, напоровшись на его меч, из смертельной раны хлынул свет, а из разорванного горла рванулся пронзительный крик, который разнесся по всему Леваалю, и не услышать его могли разве что глухие.

…На протяжении довольно долгого времени все было чинно и спокойно. Свет от заклинания Незнакомки постепенно угас, превратившись в призрачное мерцание, утратив отчетливые очертания. Огромный белый волк, Зоркий Глаз, удрал в лес, откуда снова явился, то и дело высоко подпрыгивая и щелкая зубами в воздухе. Незнакомка, по-прежнему невидимая, бежала от него прочь. Волк гнался за ней до тех пор, пока они оба не скрылись из вида, затерявшись между деревьями. Ни тот ни другой маг так и не вернулись.

Сиель поднялась на ноги и со звериным выражением уставилась на Кейса. Шарфи видел этот ее взгляд лишь однажды и вспомнил, что именно устрашающего вида изогнутый нож сотворил с бедным ублюдком, оказавшимся ее противником. Он взбежал по ступенькам и поспешно встал между ней и стариком.

Кейс не знал, что ему угрожает, поскольку его взгляд был по-прежнему устремлен во двор, где что-то на его глазах выскользнуло из кармана Анфена. Амулет лежал в грязи, всеми забытый, и он осторожно отметил для себя нужное место и с бешено бьющимся сердцем ждал, вспомнит ли предводитель о своей потере.

Эрик склонился над трупом Инвии. Он чувствовал тошноту и странное оцепенение, во рту так пересохло, что он с трудом шевелил губами.

— Мне очень жаль, — произнес иномирец, обращаясь ни к себе, ни к Анфену.

Предводитель, прищурившись, посмотрел на него:

— Я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Но это было не убийство. Они не так похожи на людей, как кажется.

Эрик сглотнул:

— Они вообще не похожи на людей. Они кажутся гораздо более возвышенными и прекрасными. Лучше нас.

Анфен положил руку ему на плечо:

— Теперь это наш мир, а не их. Дракон очистил его от молодых драконов, которым прислуживают эти создания, чтобы здесь могли жить мы. Помни об этом, — произнес предводитель, поднимаясь. — Мы непременно поговорим позже. Ты теперь Помечен и должен знать, что это означает. А я должен узнать все, что ты можешь поведать о том оружии, которым воспользовался. Жаль, что ты не рассказал мне о нем раньше.

Позже, когда Эрик вспомнит об этом мгновении, о словах Анфена и выражении, появившемся в его глазах, он подумает: «Я знаю, почему ты не поблагодарил меня. Я почти уверен, что ты был счастлив, выйдя на смерть, бросив меч и открыв горло. Можно было подумать, что этого мгновения ты очень долго ждал. Можно подумать, только поэтому ты разбил лагерь на вершине холма, зная, что Инвии заметят свою жертву и придут за тобой…»

А пока, глядя на труп Инвии у своих ног и слыша отголоски ее предсмертного крика, до сих пор звенящего в ушах, Эрик слишком хорошо понимал, что означает подобное отчаянное равнодушие. Анфен устало направился к дому.

Внезапно в дверях появилась Фауль и внимательно изучила разрушения во дворе в угасающем свете заклинания Незнакомки. Ее огромное лицо неожиданно исказилось от гнева. Женщина уставилась на тело Инвии.

— КТО?! — пророкотала она. — КТО ПОСМЕЛ УБИТЬ ЕЕ НА МОЕЙ ЗЕМЛЕ?!

Кровь Инвии до сих пор тяжелыми каплями падала с меча Анфена. Его улыбка, полная боли, говорила: «А теперь еще и это…»

Фауль двигалась со скоростью, кажущейся невозможной для существа ее размеров. Все те, кто стоял на крыльце, оказались у нее в охапке и выкатились во двор, причем последний приземлился раньше первого. Кейс, к счастью (если, конечно, Фауль не сделала этого специально), упал на Шарфи, а не на голые камни. Только Лейли осталась на крыльце, вереща от ужаса, натягивая веревку, извиваясь и пытаясь вырваться. Фауль нависла над ней:

— А ТЫ, ДЕВИЦА… СМЕРТЬ ДОЛГО ШЛА ЗА ТОБОЙ ПО ПЯТАМ И НАКОНЕЦ ДОБРАЛАСЬ ДО МОЕЙ ДВЕРИ! ОНА МОЖЕТ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА ТОБОЙ И ДАЛЬШЕ. БУДЬ БЛАГОДАРНА УЖЕ ЗА ТО, ЧТО Я НЕ СОБИРАЮСЬ ЛОМАТЬ ТВОЮ ТОЩУЮ ШЕЙКУ ПОД ГЛУПОЙ ГОЛОВОЙ! У МЕНЯ РУКИ ЧЕШУТСЯ СДЕЛАТЬ ЭТО.

Фауль дернула веревку на себя, сорвав кусок столба, к которому девушка была привязана. Подхватив Лейли под мышки, она швырнула ее к Анфену. Тот попытался подхватить пленницу, но сила броска оказалась так велика, что девушка сшибла его с ног. От удара о землю у обоих перехватило дыхание, у девушки вся нога оказалась исцарапанной — она пыталась затормозить. Кусок столба вонзился в землю неподалеку от них.

— ЗАБИРАЙ СВОЙ ДАР СМЕРТИ! — заорала Фауль, обращаясь к Анфену. — МНЕ СЛЕДОВАЛО БЫ ВЫДАВИТЬ ИЗ ВАС ВСЕ КИШКИ, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ ПОТРАЧЕННУЮ ЕДУ И ПИТЬЕ, КОТОРЫЕ Я ГОТОВИЛА И ДОБРОВОЛЬНО ОТДАЛА ВАМ ПО ГЛУПОСТИ! В МОЕМ СОБСТВЕННОМ… — Она замолчала, словно поперхнувшись.

— Мы уходим, — произнес Анфен, когда разбойники поднялись на ноги. — Надеюсь, мы еще встретимся, когда ты успокоишься немного. Благодарю тебя за укрытие и еду. Мне очень жаль, что так получилось.

Шаги Фауль загрохотали по ступенькам крыльца.

— Я НЕ УСПОКОЮСЬ. УХОДИТЕ СЕЙЧАС ЖЕ, ИЛИ Я ПЕРЕЛОМАЮ ВАШИ ГОЛОВЫ, КАК ЯИЧНЫЕ СКОРЛУПКИ!

— Идем, — произнес Анфен, обращаясь к банде. — Если наша хозяйка будет так добра, чтобы вынести нам наши пожитки, то мы покинем ее куда скорее.

Из дома вышел Лют, на лице которого было написано крайнее сожаление. Он покидал их рюкзаки во двор.

Эрик повернулся как раз вовремя, чтобы это увидеть. Кейс бочком пробирался вдоль группы, пока остальные разбирали свои пожитки, нервно поглядывая на Фауль. Одним быстрым движением он подбежал к трупу Инвии и пригнулся.

— Кейс! — позвал Эрик.

Старик оглянулся на него, помедлил, а затем схватил ожерелье с земли и надел его себе на шею. И тут же исчез. Комья грязи полетели прочь из-под его башмаков — Кейс бежал к деревьям.

— Ребята, подождите! — крикнул Эрик, помчавшись следом за другом и боясь потерять его следы.

Но Анфен и остальные не услышали его. В этот миг Фауль испустила рычание, смахивавшее на собачье, и не хуже бешеного быка рванулась вперед. Все разбежались в разные стороны, одновременно. У Эрика еще было мгновение подумать, с кем он пойдет дальше.

В этот момент он вновь ощутил запах волос Сиель, когда она прижималась к нему всем телом под одеялом, ощущая надежду и желание, расцветающее в глубине души и тела, вспомнил, как перед тем, как угодить в настоящий ад, голос в его сознании крикнул: «Она моя!» Он слышал и ее голос, говоривший, что она заглянула в его сердце и разум, но ничего не увидела… Он не понял сразу — а потом помешала эта суета с чешуйками и видениями, — что ничьи слова еще не причиняли ему столько боли. Он понял, какой выбор ему предстоит сделать — лежать рядом с ней сегодня или же гнаться за стариком по лесной глуши, возможно с каждым шагом приближаясь к бессмысленной смерти.

Возможно, они встретятся вновь, ему представится шанс объяснить, что именно он пытался показать ей своим выбором — если она не поймет.

— Ты глупый, глупый старый ублюдок! — пробормотал он и помчался в том направлении, где исчезли следы Кейса.

Глава 34

Было слишком темно, чтобы что-либо рассмотреть, но Эрик ощутил невероятное облегчение, услышав впереди хруст шагов Кейса по гравию. Старик теперь не бежал, а медленно шел. Эрик какое-то время брел вслепую, выкрикивая имя Кейса, но не получая ответа. Наконец, утренний свет открыл перед ним равнину гравия и камней без единого признака жизни. Оглянувшись, он не увидел даже дома Фауль. Сплошные просторы каменистой земли постепенно превращались в низину, идти по этой местности было весьма неудобно. У самой кромки горизонта показался высокий мост — дорога, бегущая прочь справа от равнины. Что ж, хоть какое-то направление. Он надеялся, что Кейс принял такое же решение, но проверить эту гипотезу не получилось, поскольку старик упрямо отказывался говорить и не желал снимать амулет.

— Кейс, ты меня слышишь? Я очень надеюсь, что слышишь, потому что теперь мы равны! Ты считаешь, что я втянул тебя во все это? Так теперь я с чистой совестью могу тебе сказать, что мы квиты!

Никакого ответа.

— Эй… Помнишь? Дерни ручку, открой дверь… Придурок. Кто все начал-то, а? Да, пусть прыгать через дверь было глупо, и я совершил ошибку. Может, ошибкой было остановиться под мостом, чтобы потрепаться с тобой?! Но послушай… Подумай-ка об этом. Тебе точно это кажется хорошим планом? — Эрик обвел рукой пустую серую равнину. — Думаешь, в следующий раз мы сумеем с легкостью достать себе еды? Я что-то не вижу никаких одиноких журналистов, которые могли бы нас подцепить и заплатить за выпивку!

«Хрусь-хрусь», — ответили ему шаги Кейса.

— Может, еще не слишком поздно вернуться и отыскать остальных. А может, и поздно, поскольку они помчались врассыпную, спасая свои жизни, причем в противоположном направлении. Но может, и нет. Было бы неплохо обзавестись спутниками, с которыми можно хотя бы поговорить, прежде чем мы сдохнем от голода или в лапах шахтовых дьяволов или кольценосных духов, да мало ли…

Эрик сообразил, что больше не слышит хруста шагов. Позади него Кейс, опустив голову на руки, сидел на валуне.

— Почему ты пошел за мной? — спросил он.

— Ты же сам все слышал! Чтобы счет сравнялся. — «И чтобы доказать одной даме, которую я, судя по всему, больше никогда не увижу, что я способен придерживаться принципов, даже если это бессмысленно».

— Почему? Почему это глупость, Эрик? Я сделал это для себя. Тебе не нужно было идти за мной. Ты был счастлив в компании остальных. Я — нет. Они мне не нравились, и я им не доверял.

Эрик невесело рассмеялся:

— «Счастлив» — это слишком сильное слово. Но у нас была еда и защита. — Он сел рядом со стариком. — Как бы то ни было… Зачем ты это сделал? Хочешь вернуться домой?

Кейс фыркнул:

— Мы не вернемся.

— Почему ты так думаешь?

— Она сама мне сказала. Открыть дверь — это очень, очень мощная магия, люди на такую не способны, даже эти маги. Она не знает, кто сумел провернуть такое. Но мы не сможем ее снова открыть. Никто не сделает этого.

Кто «она»? А, видимо, Незнакомка…

— Кейс, мы же не знаем этого наверняка. Кто-то сумел открыть ее, значит, должен быть способ. Можно поискать. Может, доберемся до города, порасспрашиваем местных. Это будет наш собственный путь. Как тебе такой вариант?

— Я не вернусь туда, Эрик, — произнес Кейс.

— Почему? Тебе же здесь не нравится.

— Там мне тоже не нравится. Мне вообще все это не нравится. Куда ни пойдешь, везде воняет. Ты меня понимаешь? Я прожил свое. В чем суть жизни, Эрик? В чем смысл этой большой игры? Я узнал ответ. Смысл в том, чтобы добраться до смерти с максимальным комфортом и удобством. Отсидел свое — и проваливай. Мне все это чертовски надоело, но я проваливать пока не собираюсь.

Эрик сел рядом с ним, чувствуя, как после долгой ходьбы ноют мышцы ног. Вокруг еще немного посветлело, небо начало белеть.

— Давай вернемся, Кейс. Давай отыщем остальных.

— Да к черту их, и ты можешь делать все, что тебе угодно! — рявкнул в ответ старик. — Я пришел сюда, чтобы быть с ней.

— Здорово. Ты так уверен, что она следовала за тобой… А что, если она не придет? Потому что… — Эрик огляделся, — нет. Я ее в упор не вижу.

— Она придет, — сердито заявил пьяница. — Пистолет у тебя с собой или нет?

— Еще бы. Но нельзя застрелить голод или жажду.

Эрика охватил неожиданный приступ тоски и чувства вины, стоило вспомнить выстрелы и предсмертный крик Инвии. Он застонал.

— А с тобой что не так?

— Не знаю. — Эрик встал и пошел прочь. Он снова увидел последний рывок женщины с крыльями, которой сам, своими руками нанес раны. Отчаяние оплело его, словно заклинание, внезапно все показалось бессмысленным, и он искренне посочувствовал старику, разделив его чувства. Может, он тоже уже пережил слишком многое. В конце концов, пистолет здесь — дуло в рот, ба-бах — и его нет, смерть быстрая и относительно чистая, по крайней мере для этого мира. Это можно сделать в любую минуту. Таких мыслей у Эрика раньше не было никогда.

— Куда ты направляешься, Эрик? — донесся до него голос Кейса, на сей раз приправленный беспокойством. Молодой человек молча указал на мост, видневшийся в отдалении. Шаги Кейса зашелестели по гравию. — Эй, Эрик, подожди меня. Эрик! Этот пистолет… Почему бы тебе не отдать мне его на время?

«Неужели все мои мысли настолько очевидны?» — подумал Эрик, молча всучив Кейсу «глок». Какое-то время они шли молча.

— Жалко эту крылатую барышню, — вздохнул старик. — Они красивые, очень. Очень красивые. Но что с того? Ты сделал то, что должен был. На это потребовалась изрядная смелость. Не думал, что ты на такое способен, но я ошибался.

Эрик ничего не ответил.

— Я знаю, на что это похоже, — вздохнул Кейс. — Поверь мне, знаю. Это останется с тобой на всю жизнь, но со временем начнет отпускать, по крайней мере иногда. — Он обнял Эрика, который с удивлением обнаружил, что плачет.

То и дело пласты гравия предательски осыпались под ногами. Друзья успели вспотеть, но не слишком сильно, поскольку небо цвета слоновой кости все же не обрушивало на их головы солнечного жара. Далекий мост и дорога медленно, но верно приближались.

— Никак не могу понять здешнюю температуру, просто в голове не укладывается, — проворчал Кейс, — как у них вообще воздух нагревается, без солнца-то? Иногда тепло, иногда холодно. Можно подумать, кто-то монетку бросает.

— Я спрашивал об этом у здешних. Тут нет времен года. Но время, что самое странное, они делят на такие же промежутки, как и мы. Дни, недели, месяцы, годы, века. Часы и секунды, кстати говоря.

Кейс удовлетворенно хрюкнул:

— Как они додумались до этого, если нет солнца, которое и разделяет время на дни и часы?

— Не знаю. Мы ведь не первые, кто пришел сюда с Земли. И у меня в последнее время появляется ощущение, что мы не так уж далеко от Земли, словно этот мир — некая скрытая ее часть. Может, в прошлый раз пришельцы принесли с собой нашу систему времяисчисления, и местные ее скопировали. Кто знает? Вообще, все выглядит так, как будто кто-то поменял настройки, нажав на кнопку, заставив дни и ночи укладываться в некий общий режим.

— А как они тогда различают север и юг? Если нет Северного полюса…

— Это как раз легко. — Эрик указал на небо. — Взгляни на облака.

— А что не так с ними?

— Они движутся только в одном направлении. Всегда на юг.

Кейс уставился на медленно ползущие хлопковые полоски:

— А почему, интересно?

— Понятия не имею. Но ты обратил внимание на ветер? Он тоже чаще всего дует на юг. Я спрашивал Лупа, почему так, и он сказал, что я еще не готов это узнать. По-видимому, на то есть причина.

Кейс присвистнул:

— Интересно, а что у них тогда наверху вместо солнца и звезд? Что именно разделяет день и ночь?

— Не знаю. День и ночь просто есть. Местные не спрашивают, почему они сменяют друг друга. А ты обратил внимание на то, что наши тени иногда нормальные, а иногда их сразу несколько штук? Как будто там, наверху, не один источник света, а несколько.

Они остановились, чтобы перевести дух, когда подвернулись вполне удобные валуны из гладкого камня, похожие на сиденья со спинкой. Постепенно до них начало доходить, насколько они уязвимы и беспомощны на этой огромной равнине, как муравьи, крадущиеся по тарелке великана. Даже вывих лодыжки здесь был вполне способен стать серьезной неприятностью — Эрик сомневался, что один из них сможет далеко унести другого.

— Видел свет, который исходил от нее? — со вздохом вспомнил Кейс. — Это было что-то, а? — Со временем он начинал все чаще оглядываться через плечо, а в глазах то и дело мелькало беспокойство.

«Наконец-то до него начинает доходить», — подумал Эрик. Приближается момент «Вот дерьмо!», и Кейс старательно его оттягивает. Раньше он считал, что Незнакомка не приближалась к нему из-за остальных. Теперь остальных здесь не было. Так где она?

Эрик не стал лишний раз наступать на больную мозоль.

— Да, это было что-то. Они называют это магией. Пора двигаться дальше.

Чтобы идти дальше, требовалось изрядное усилие. Камни под ногами ужасающе шумели — точнее, так только казалось из-за окружающего безмолвия. Туфли Эрика были плохо приспособлены для прогулок по такой местности — оставалось только гадать, сколько еще они выдержат и что, черт возьми, ему делать, когда ботинки развалятся прямо на ногах. Бумажник по-прежнему бился о бедро с каждым шагом. Почему ему так сильно захотелось сохранить эту кожаную безделушку, Эрик и сам не знал — как сувенир на память о своем старом мире, реальном мире? Но по какой-то неизвестной причине, похлопывая по знакомой выпуклости, он чувствовал себя увереннее.

— Впереди нора земляных людей, — произнес Эрик.

— Ты уверен, что это именно она?

Дыра, как две капли воды похожая на ту, в которую Эрика затащил Шарфи, возле двери, была глубокой, широкой и уходила в землю под углом.

— Совершенно уверен. Ты ни разу не был в этих подземных переходах, верно?

— He-а. Не нравятся они мне, и все тут.

— Согласен. Предпочту потеряться тут, нежели под землей.

Тем не менее мужчины подошли поближе, пока Кейс не схватил Эрика за руку и не потащил прочь.

— В чем дело? — возмутился тот.

— Смотри. Вон там. Следы…

Землю перед входом покрывали дырки, явно оставшиеся от ударов трехгранных шипов, похожие на те, что усыпали землю рядом с роковым охотничьим залом и рядом с тоннелем. Они вели недалеко, словно существо, оставившее их, вышло ненадолго, чтобы осмотреться. Ветер взметнул песок, промчавшись по равнине, и бросил пригоршню пыли в пещеру. Было очень легко представить что-то там, внизу, таящееся во тьме и следящее за ними.

— Идем. Давай-ка убираться отсюда.

Они оба успели проголодаться к тому времени, пока наконец не добрались до моста. Эрик знал пределы глупости Кейса — да и своей собственной, если уж на то дело пошло — и знал, что они будут горячо раскаиваться в собственной неосмотрительности после полудня, если не найдут еды в ближайшее время. Он взглянул на простор равнин, расстилавшихся впереди и позади, и не увидел даже самой незначительной добычи, которую можно было бы подстрелить, реши они потратить драгоценные патроны. Вокруг не росло ничего мало-мальски съедобного, только жесткая трава безнадежно льнула к нескольким клочкам земли посреди сплошного моря камней.

Они подошли к мосту, который был построен так, словно внизу через арки должна течь вода. Дорога по обе его стороны, по крайней мере, вселяла надежду. Она шла через равнину, широкая, вымощенная плоскими темно-синими каменными плитами, которые во многих местах потрескались и повыбивались. Ничто и никто не двигался по ней в обоих направлениях — насколько хватало взора.

— Ужасное место, — содрогнулся Кейс, обозревая с моста равнину. Возможно, некогда, давным-давно, вся эта каменная пустыня была дном моря. — Выглядит так, словно здесь когда-то все разбомбили.

— Может, так оно и было, — задумчиво протянул Эрик. — Может, драконы или боги вели здесь суровую битву. Представь только: твари высотой до неба, изрыгающие пламя, ровняющие с землей целые деревни, выжигающие зеленые холмы. Оставляющие это.

Снова поднялся ветер, словно озвучивая собственное мнение. Кейс поежился.

— Не говори так, Эрик. По крайней мере, когда мы тут вдвоем. — Он тяжело вздохнул. — Хоть бы она уже показалась наконец…

Но Незнакомки нигде не было. И все-таки они были рады идти по мощеной дороге, несмотря на ее состояние и многочисленные выбоины. Они ускорили шаг и вскоре подошли к дорожному знаку, на котором было что-то написано странными символами.

— Не могу прочесть, — произнес Кейс. — А ты?

— Вот этот символ мог бы быть постелью, второй — тарелкой. Может, впереди трактир?

— И как мы заплатим за комнату, даже если трактир есть?

— Три чешуйки, вот как. Они тоже чего-то стоят. А ты будешь спать бесплатно, с амулетом-то. Заодно станешь моим невидимым телохранителем, идет? Если на нас кто-то нападет, надевай амулет и вышибай мозги всем подряд.

Путников по-прежнему не было, хотя они оставили за плечами уже немалое расстояние. Пустынные каменистые земли перешли в покрытые травой холмы. Они миновали несколько заброшенных деревень и ферм, расположенных далеко в стороне. Безлюдье, царившее повсюду, угнетало. Эрик вспомнил слова Сиель: «В той войне погибло больше людей, нежели живут сейчас…»

Друзья останавливались отдохнуть почти каждый час, погруженные каждый в свою битву с дорогой и пытаясь не думать о нарастающем голоде. Уже сгущались сумерки, когда наконец, подобно экипажу носимого всеми волнами корабля, заметившего землю, они увидели в отдалении огни.

— Может, мне тоже следует взять пару чешуек, — предположил Кейс. — Мы ведь не знаем, что тут за люди. Тебя могут ограбить, вдруг их окажется больше, чем у нас патронов? Если чешуйка понадобится, я могу незаметно сунуть ее тебе в руку.

Эрик счел это разумным и передал Кейсу часть своих сокровищ. Старик надел амулет и исчез за мгновение до того, как что-то над ними издало пронзительный крик. Кейс вцепился в рукав друга и развернулся:

— Боевой маг! Я знаю этот крик. Быстро прячься!

— Куда прятаться-то, Кейс?

Крик раздался снова, теперь уже ближе. Затем над ними и впрямь появился боевой маг, летящий метрах в десяти от земли, крепко прижимая скрещенными руками к груди посох. Ветер развевал его бороду и волосы, в остальном он казался замершим, пролетая над ними ненамного быстрее птицы. Тонкие струйки дыма исходили из кончиков витых рогов. Эрик готов был поклясться, что желтые глаза твари глядели неотрывно в его собственные. Однако он продолжил путь и скрылся из вида. Еще один крик пронзил угасающий день.

— Он тебя видел, — потрясенно произнес Кейс. — Не мог не увидеть.

— Эти твари, похоже, не настроены меня убивать. Может, он сейчас слишком занят. Идем. Давай-ка доберемся до того здания и договоримся насчет крыши над головой.

— И еды в брюхе, — пробормотал Кейс.

Глава 35

Первое же здание, к которому они подошли, оказалось гостиницей. Внешне оно напоминало большой двухэтажный деревянный коттедж, у двери висел знак — постель, ложка и тарелка. Вдоль узкой дорожки, примыкавшей к главной, располагалось несколько подобных зданий, коек в них наверняка хватило бы, чтобы разместить небольшую армию. От находившихся неподалеку конюшен пахло сеном. Однако свет горел только в нескольких домах, остальные, как казалось, были заперты. На улицах было абсолютно пусто, от странной тишины звенело в ушах.

— Все прячутся, — догадался Кейс.

— Наверняка они услышали, что приближался боевой маг, и погасили огни, — подтвердил Эрик.

По правде говоря, он очень боялся, зайдя в один из этих домов, наткнуться на нечто похожее на то, что они видели в охотничьем зале. Собрав остатки смелости, Эрик шагнул внутрь. Как они и договаривались, Кейс надел амулет и осторожно последовал за своим другом, стараясь ступать с ним одновременно, чтобы не привлекать излишнего внимания. На первом этаже гостиницы находилась слабо освещенная таверна, в которой было несколько круглых столов и лавок. Зал был почти пуст, лишь барную стойку полировала девушка, да пара мужчин, одетых в темные робы и напоминавших друидов, о чем-то перешептывались за кружками с медом.

Девушка перестала протирать стойку и с полнейшим недоумением уставилась на наряд Эрика — туфли, деловые брюки и рубашка. Девушка обладала незаурядной внешностью — азиатские черты лица соседствовали со светлыми волосами и бледной кожей. Казалось, она так и не определилась, как же ей следовало обращаться с чужаком — враждебно или почтительно. Оба «друида» тоже повернулись и уставились на незнакомца с нескрываемым ужасом, словно тот был предвестником беды.

— Что нужно? — требовательно спросила девушка.

— Постель и еда. Две порции, если можно. Я очень голоден.

— Откуда сам? — поинтересовалась она. — Из какого города?

— Не из какого.

Неправильный ответ. Девушка отступила на шаг, ее глаза расширились от страха.

— Существуют правила. И мы им следуем. Из какого ты города?

— Быстро скажи мне название хоть одного города, — зашептал Эрик чуть в сторону.

— Думаю, подожди секунду, — так же тихо ответил ему Кейс. — Эск! Точно, Эск! Помнишь, они постоянно говорили о клинках из Эска, помнишь?

— Я из Эска, — наконец, произнес Эрик, обращаясь к девушке.

На ее лице читалось недоверие, однако она протянула руку за оплатой. Когда Эрик достал из кармана красную чешуйку, ее глаза озарились видением чуда. Она почтительно сделала книксен:

— Господин! Я принесу вам еду. Ваша комната вторая от лестницы, наверху.

— И еще эля, если вам не трудно. Две кружки.

Девушка кивнула и поспешила прочь.

— Черт подери, — пробормотал Эрик, присаживаясь за столик у окна, вне поля зрения двух странных мужчин, которые изумленно раскрыли рты при виде красной чешуйки.

— Что-то не так? — спросил Кейс.

— Ты видел, как они отреагировали? Чешуйка была слишком большой платой. Не спускай глаз с тех жутковатых парней. Они наверняка захотят узнать, есть ли у меня еще такие же штуки в карманах.

Напитки девушка принесла достаточно быстро, однако еду им пришлось подождать. Эрик почувствовал, что странный по вкусу эль после тяжелого дня очень быстро ударил ему в голову. Он, можно сказать, физически ощущал, как изменяется его характер, обрастая острыми гранями и становясь жестче с каждым днем, проведенным в этом мире. Эрик никогда не чувствовал себя комфортно в компании сильных и жестких мужчин — байкеров, гангстеров, даже полицейских. Теперь же он знал, что такое смерть, знал, что она реальна, и это ощущение невольно заставляло его на многое смотреть по-другому. Раз уж они были необходимы, не стоило противиться изменениям.

Девушка поднесла еще пару кружек, даже не спросив Эрика предварительно. Кейс потихоньку прихлебывал из своей, пытаясь делать это как можно более незаметно. Если бы он схватил кружку руками, даже на краткое мгновение, то она попала бы под действие амулета и исчезла бы до того мгновения, пока он ее не отпустит.

Крепко сложенный мужчина в кухонном переднике, на которого барменша походила настолько, что его с уверенностью можно было назвать ее отцом, наконец сам вынес пару тарелок, от которых шел аппетитный аромат. Лук, картошка и куски мяса — едва ли можно выдумать блюдо проще, однако Эрик, изголодавшись, еще никогда в своей жизни так не радовался еде.

— Господин, — произнес мужчина, с излишней вежливостью отвешивая поклон. На мгновение его взгляд задержался на двух ополовиненных кружках. — У нас возникла проблема с вашей чешуйкой.

— Я заверяю вас — она настоящая.

Мужчина усмехнулся:

— Здесь никаких вопросов! Мой самый тяжелый молот не сумел расколоть ее. Дело в том, что у меня нет достаточно золота, чтобы честно с вами расплатиться. По правде говоря, у меня его нет совсем. У вас есть монеты или что-нибудь еще?

— Нет, у меня ничего иного нет — я думаю, это и так понятно: