Семенов Юлиан Семенович
Португалия, Апрель - июль 1976
Ю.Семенов
Португалия. Апрель - июль 1976
Заметки
Если согласиться с тем, что искусство - это второе качество бытия, которое, в свою очередь, оказывает неучтенное еще хитрыми ЭВМ влияние на самое бытие, предлагая новый эталон к а ч е с т в а - любви, мотогонки, предательства, танца, болезни, страха, нежности, мужества, - то, конечно же, без исследования меры воздействия на человечество кинематографа - как наиболее массового искусства - не обойтись.
Итак, писатель придумал, режиссер согласился с версией, актер поверил (я беру оптимальный вариант, ибо чаще актер - не верит; бранить актера нет смысла - слишком ему много предлагают макулатуры), оператор снял, композитор написал музыку. Казалось бы, - порядок. Ан - нет! Как в жизни: только-только, думаешь, закончилось, а на самом деле все лишь начинается, - как гонка по горному серпантину: не знаешь, что тебя ждет за крутым поворотом, а гнать надо, ибо в век сверхскоростей рискованно исповедовать постепенность, - можно отстать от заданного ритма.
Ты садишься в просмотровый зал, смотришь м а т е р и а л в той последовательности, как он был тобою записан, режиссером снят, актером сыгран, и чувствуешь, как медленно холодеют пальцы: концы не сходятся с концами; действие то замирает, а то несется, словно не объезженная лошадь, логика диалога нарушена, словом, - н е м о н т и р у е т с я.
Когда иные режиссеры угрожающе жмут на исключительную принадлежность монтажа искусству кинематографа, приходится удивляться: а разве живопись - не есть результат монтажа? Литература? Разве архитектура (не коробочная, естественно, а истинная, казаковско-растреллиевская) не есть самое точное выражение монтажа? Стоит вспомнить тысячи эскизов Иванова к его \"Явлению Христа\" - если бы художник расположил фигуры, лица, глаза, взгляды хоть на гран иначе - получилась бы картина совершенно иного к а ч е с т в а. Словом, монтаж - это реальное выявление гармонии, а гармония - дар божий, этому научиться трудно, это в кончиках пальцев, это - врожденное. Я подумал о монтаже после того, как закончились выборы в Ассамблею Португалии, и опустел огромный пресс-центр Гюльбекяна, ставший для двух тысяч журналистов родным домом в ту горячую апрельскую неделю, и разлетелись по своим странам мои коллеги, и кончилось время новых предположений, и наступила пора для холодного политического анализа произошедшего. Я вспомнил об этом оттого, что подумал: а приложимо ли само понятие м о н т а ж к политическому анализу? Может быть, лучше - свидетельство очевидца, записанное в дневниковой последовательности? Может быть, политике чуждо чувство? Ведь именно к чувству апеллирует монтаж, стыкуя р а з н о с т и, которые вызывают эмоцию. Но, возразил я себе, политика - не работа с ретортами; политика делается людьми.
В тревожной аполитичности западного читателя повинны те, кто пишет о политике. Считается, что о политике надо писать серьезно (кто с этим спорит?!) и научно. Пишущие претендуют на то, чтобы подменить политиков или - что еще хуже - проиллюстрировать их. И - пропадает волшебная категория интереса. А что есть на свете интереснее политики, то есть науки в о з м о ж н о с т е й?
Итак, начнем м о н т и р о в а т ь, то есть складывать факты в той именно эмоциональной последовательности, которая поможет читателю п о ч у в с т в о в а т ь логику происходившего в Португалии.
...Итак, апрель 74-го. Фашизм сброшен. Новый президент Спинола приводит в кресло премьер-министра профессора Палмо Карлуша, шестидесятилетнего юриста, члена народно-демократической партии, НДП, переименовавшей себя недавно в социал-демократическую.
Немедленно разгорается схватка: Спинола и Карлуш хотят \"увести военных в казармы\". Этот лозунг поддерживают лидеры двух правых партий: НДП - Са Карнейру и социально-демократический центр, СДЦ - Фрейтуш ду Амарал.
Против этого лозунга выступает компартия во главе с Алваро Куньялом.
Социалисты Марио Соареша занимают среднюю позицию.
Что стоит за требованием \"увести военных в казармы\"? Ответ очевиден: правые генералы и реакционные юристы хотят забрать власть у тех капитанов, которые стояли у колыбели португальской революции. А после этого направить революционный процесс в русло буржуазной п о с т е п е н н о с т и. Позиция Спинолы в тот период:
а) западная ориентация, искомый образец - консервативное правительство;
б) коммунисты имеют право на легальность, но не более того; ни о каком их участии в правительстве не может быть и речи;
в) никакой независимости африканским владениям - постепенная, осторожная деколонизация, создание \"Португальского содружества наций\".
Последний пункт был пиком противоречий капитанов и генералов.
В мае, через месяц после революции, произошла открытая схватка: капитаны вынудили уйти с поста премьера Палмо Карлуша. Президент Спинола был вынужден смириться с этим, но он назвал своего кандидата - бывшего министра обороны подполковника Фермина Мигела. Координационная комиссия Движения вооруженных сил (ДВС) предложила кандидатуру Васко Гонсалвиша. Победили капитаны - пришел Гонсалвиш, провозгласивший немедленную независимость африканских колоний.
Спинола начал медленный, упорный, скрытый саботаж работы правительства, в котором были представлены ведущие партии страны. Все лето по столице ползли с л у х и. Увы, беспочвенность слухов - редкая штука в политике; устойчивость положения предполагает отсутствие слухов.
В сентябре 1974 года кризис назрел: Спинола вошел в прямой конфликт с правительством капитанов. Его поддержали генерал Гальван ди Мелу, Сильва Маркеш и Диего Нетто. Ядро конфликта было сосредоточено в Хунте национального спасения. Против Спинолы выступили генерал Кошта Гомеш и адмирал Пинейру ди Азеведу.
В политике, как, впрочем, и в живописи, довольно рискованно исповедовать только один цвет. До победы революции Гальван ди Мелу, стоящий ныне на ультрачерных позициях, славился в Португалии экстравагантным свободомыслием. Во времена фашистской диктатуры ПИДЕ, тайная полиция, созданная Салазаром по образу и подобию гестапо, засекла в его авиационном полку нелегальную группу оппозиционно настроенных солдат и офицеров. Пидевцы позвонили Гальван ди Мелу и попросили у него данные на подозреваемых. Гальван ди Мелу отказал. Тогда ПИДЕ отправило на двух машинах своих агентов в расположение полка. Гальван ди Мелу запретил пускать сыщиков - \"ищейкам нечего делать там, где служат солдаты\". ПИДЕ обратилось к министру обороны. Тот позвонил к Гальван ди Мелу: \"Немедленно примите офицера службы безопасности!\" Гальван ди Мелу назначил час приема. Офицер ПИДЕ вошел в кабинет: Гальван ди Мелу поднялся с кресла:
- По указанию моего министра я принял вас. Я выполнил приказ. А теперь убирайтесь вон!
Его уволили из армии, когда он, посетив авиационный салон в Париже, заявил во всеуслышание:
- Раньше все говорили, что у нас плохая авиация, - какая ложь! У нас самая плохая авиация, какая только может быть в мире!
Почему же этот генерал, участник событий 25 апреля, вдруг стал поддерживать Спинолу? Ответ прост: русский либерал Милюков, знавший, что такое царская тюрьма, ссылка и эмиграция, оказался одним из самых ревностных и ярых противников нашей революции. Даже Керенский был страшен ему. Это хорошо уметь быть свободомыслящим в условиях фашизма. В условиях победы революции надо уметь быть з д р а в о м ы с л я щ и м, а истинное здравомыслие это ощущение политической и социальной перспективы, которая невозможна без серьезной научной подготовки, ибо руководить страной в наш век, не являясь с п е ц и а л и с т о м, - безнадежное дело - сомнет и выбросит!
Разногласия между Спинолой и Кошта Гомешем, то есть, между \"генеральской\" и \"капитанской\" тенденциями - притом, что капитаны были выходцами из средних слоев народа, точно понимали чаяния и надежды народа - не могла не кончиться драматически. Спинола вынес на общенародное обсуждение конфликт между ним и капитанами, обратившись к \"молчаливому большинству нации\". Однако было ли \"большинство\" - большинством? Так называемое \"большинство\" получило иное название - \"ползучая контрреволюция\". К кому апеллировал Спинола? Кого он считал большинством? Аберрация человеческих представлений чревата горем, когда речь идет о политике: \"Какой он милый человек, этот \"X\"; какая очаровательная дама, эта \"У\", сколь начитан и добр господин \"Зет\". Но при этом \"X\" - бывший латифундист, срочно переводящий вклады в швейцарские банки; очаровательная дама \"У\" - владелица фабрики, а начитанный и добрый \"Зет\" - полковник ПИДЕ, занимавшийся \"работой\" против коммунистов - начитанным станешь поневоле! Круг знакомых Спинолы был именно таким. Именно эти \"иксы\", \"игреки\" и \"зеты\" были недовольны случившимся 25 апреля. (Впрочем, и сам генерал Спинола, как это сейчас стало ясно, никогда бы не пошел против фашизма Каэтану, будь фашизм этот чуть поаккуратнее, будь он чуть п о л о в ч е е; не на суть его сетовал Спинола, а на форму. Однако фашизм нуждается в огромном аппарате насилия; постепенно аппарат становится самоцелью, а не рычагом управления, постепенно логика фашизма приводит к тому, что аппарат не в силах подправить самое себя; постепенно он становится самопожирающим существом. А сколько таких \"самопожирателей\" оказались выброшенными за борт жизни после апреля? Сколько сотен тысяч пидевцев, колонизаторов, чиновников с фашистским прошлым оказались не у дел?! К ним-то и апеллировал Спинола. Их было много - это правда. Их было процентов двадцать. Но кто сказал, что двадцать процентов - большинство?! По Малинину и Буренину - это пятая часть населения, причем паразитарная его часть, привыкшая к повиновению нижестоящих - как норме; жестокости единственной системе удержания всех и, следовательно, удержанию самого себя в иерархической структуре фашизма; безынициативности - \"начальник лучше знает, что надо\".)
Руководители Движения вооруженных сил, левая его часть, капитаны, отчетливо понимали, что если Спинола выведет на улицу \"молчаливое большинство\", то это будет верный путь к контрреволюции, ибо б ы в ш и е умели выполнять приказ: стрелять, сажать в тюрьму, жечь. На улицы могли выйти штурмовые отряды фашизма - после революции прошло пять месяцев, но до сих пор никого из бывших палачей не расстреляли, не бросили в тюрьмы; по-прежнему выходили правые газеты, по-прежнему были открыты частные банки. Фашисты, затаившиеся в первые дни мая, стали поднимать голову. Они ждали приказа.
Это были трудные часы революции. На карту было поставлено будущее страны. История еще скажет слово о тех, кто смог противостоять Спиноле, кто нашел в себе смелость восстать против \"героя и отца революции\".
Демонстрация \"молчаливого большинства\" была запрещена. Координационный комитет Движения вооруженных сил лишил Гальвана ди Мелу, Нетто и Маркеша мандатов Хунты национального спасения. Спинола неистовствовал:
- Если вы утвердите это решение - я уйду со своего поста.
Ему позволили обратиться к народу по телевидению.
КОПКОН - оперативное командование войск на континенте, игравшее тогда весьма значительную роль, произвело аресты среди головки \"ползучей контрреволюции\". Рабочие пикеты окружили Лиссабон; все машины подвергались обыскам: революция искала оружие у фашистов, и сотни автоматов были реквизированы. Демонстрация, назначенная \"спасителем нации\", не состоялась; Спинола ушел в отставку. Президентом Португалии стал генерал Кошта Гомеш.
Первая массированная попытка свернуть \"португальский эксперимент\" вправо провалилась. ДВС разрешило схватку между правыми и левыми в пользу левых. Каста генералов ушла, но ДВС осталось единым - пришла новая пора, \"эра капитанов\".
Примечательно, что лишь осенью 74-го, после того как Спинола ушел, кончилось время фанфар и барабанов - стали говорить о демократизации всерьез, а всякое серьезное отношение к этому процессу в стране, где пятьдесят лет целое поколение! - души людей кровоточили под прессом беззакония, отсутствия уважения к личности, нищеты, экономической зависимости, предполагает сшибку разного рода мнений на то, к а к двигать этот процесс. Именно тогда впервые в ДВС зазвучал лозунг демократизации страны с перспективой ее с о ц и а л и з а ц и и, то есть на смену посулам предполагалось провести реформы социального плана: национализация крупных банков, фабрик, латифундий. Лозунг был принят г о в о р я щ и м б о л ь ш и н с т в о м - трудящиеся страны приветствовали инициативу такого рода. Дискуссии шли всю зиму. Вырабатывался - в спорах (и это естественно) наиболее приемлемый для Португалии путь к социальным реформам. Слова должны были обрести формулу дела.
Спинола и его группа, потерпевшая поражение на арене политической борьбы, также перешла от слов к делу. Спинола решил сделать ставку на силу, - он начал готовить путч. 11 марта 1975 года Спинола решил с помощью парашютистов ВВС совершить переворот. Парашютистам, расквартированным вне Лиссабона, внушали, что страну \"предают красным\", что зреет измена, что свобода отдана на поругание чужеземцам. Парашютистов перебросили в Лиссабон, а там началось братание: солдаты поверили солдатам. Спинола бежал из Португалии. В ночь с одиннадцатого на двенадцатое марта была создана расширенная Ассамблея ДВС, ставшая органом Движения вооруженных сил. На Ассамблее был утвержден Революционный Совет, как высший военно-политический орган и, таким образом, ДВС сделалось узаконенным институтом в системе государственных органов. \"Социалистические нюансы\" были усилены. Приняты законы о национализации крупных банков, заводов и фабрик, узаконена аграрная реформа, \"Интерсиндикал\" признан как центральный орган профсоюзов, созданы рабочие комиссии на производстве.
(Как колокол тревоги и надежды будет звучать для любой страны, избравшей социалистический путь развития, пример Чили: заговорам правых следует противопоставлять единство левых; повышение заработной платы рабочим предполагает немедленное и безусловное повышение производительности труда; переход земель к крестьянам должен означать интенсификацию производства на полях - время дискуссий и митингов обязано уступить место работе. Возникает проблема компетентности руководителей предприятий, которые стали к рулю промышленности и сельского хозяйства взамен тех, кто бежал, предав свою родину, - меньше диспутов, больше з н а н и я. Только в том случае, если у в л е ч е н и е революцией будет вовремя сменено р а б о т о й для революции, можно противостоять противникам социализма как внутри, так и вне страны.
Именно эта проблема стала перед Португалией.
Провозгласив социалистический путь, ДВС, определявшее тогда лицо португальской революции, сразу же столкнулось с теми трудностями, о которых я только что упомянул. Начались дискуссии в самом Революционном Совете: что понимать под социализмом в португальских условиях? Ультралевое крыло ДВС во главе с командующим КОПКОН Отелло ди Каравалью настаивало на немедленной диктатуре пролетариата, а умеренное крыло во главе с Мелу Антунешем склонялось к модели социал-демократического развития, автором которого был лидер социалистической партии Марио Соареш.
Через месяц после подавления путча Спинолы был подписан пакт между ДВС и политическими партиями Португалии - с включением пункта о роли и месте ДВС в будущей конституции страны. Через две недели прошли выборы в Учредительное собрание, которое было обязано выработать и принять текст новой конституции. Результаты выборов известны: социалисты получили 37,9% голосов; НДП - 26,4, коммунисты - 12,5, СДЦ - 7,6. Эти итоги оказались неожиданными для многих офицеров. Начался \"летний\" кризис, который продолжался весь май, июнь и июль. А затем Гонсалвиша сменил на посту премьера адмирал Пинейру ди Азеведу.
Позицией Отелло ди Каравалью - человека, видимо, искреннего в своих левацких заблуждениях - сразу же воспользовалась реакция.
\"Поворот Португалии вправо, - писал в \"Эуропео\" Альдо Сантини, - был проделан в основном под руководством США. Американское вмешательство началось в ноябре 1974 года, когда Киссинджер неожиданно сместил посла в Лиссабоне Стюарта Скотта и без всяких объяснений заменил его Френком Карлуччи, кадровым дипломатом, бывшим послом в Заире, а в то время заместителем министра здравоохранения. Агентство Ассошиэйтед Пресс сообщило, что Скотт в своих донесениях приуменьшал \"коммунистическую опасность\". Перед этим газета \"Вашингтон пост\" сообщила, что Киссинджер, недовольный послом, направил в Лиссабон заместителя директора ЦРУ генерала Уолтерса и следственную комиссию государственного департамента. Результат расследования был таков: необходима \"смена караула\".
После приезда Карлуччи усилилось давление США на новую Португалию. Именно американские многонациональные компании первыми саботировали \"португальскую весну\". Так, например, \"Интернэшнл телефон энд телеграф корпорейшн\" по своей инициативе повысила до 10000 эскудо заработную плату, которая раньше составляла 2800 эскудо, хотя незадолго до этого она отказалась повысить ее до 4000 эскудо. Маневр был очевидным: хотели вызвать хаос в португальской экономике, создать кризисную - как в Чили - ситуацию.
...Попытке путча 5 ноября 1975 года предшествовал ряд событий. Сто двадцать три офицера парашютного полка \"Танкуш\" ушли из казарм: \"Мы не можем выполнять свой долг, когда нас окружает неуправляемая анархия, инспирируемая сверху. Мы не можем быть фиктивными командирами и поэтому отдаем себя в распоряжение главкома ВВС\". Тогда выступили солдаты - двинулись в столицу.
Неизвестно, кто дал приказ парашютистам \"Танкуша\". Неизвестно, был ли такой приказ вообще. Если он был, то выгоден он был ультраправым в такой же мере, как и ультралевым. Парашютисты выступили, захватили базы ВВС в Лиссабоне, парализовали столичный гарнизон, полицию; в их руках оказалась радиостанция и ряд правительственных учреждений. Парашютисты потребовали ухода в отставку главкома ВВС генерала Мориаш-и-Силвы, вывода его из Революционного Совета вместе с другими представителями ВВС - а их было 5 из 18.
В отличие от путча Спинолы, ультралевый путч на первых порах удался.
Президент Кошта Гомеш обратился к восставшим с просьбой перейти в его подчинение и прекратить анархию. Восставшие ответили отказом. К ним присоединился полк \"Ралиш\", расквартированный в столице, а затем и полк вооруженной полиции. Штаб ВВС был захвачен, начальник штаба арестован. В этот критический момент командир полка \"командос\" Жайме Невеш по приказу оперативного центра был срочно передислоцирован в Лиссабон. Полк Невеша менее чем за сутки справился с путчем. Каравалью и начальник штаба сухопутных сил Фабиан, а также трое их единомышленников, были выведены из Ревсовета, а затем арестованы. КОПКОН был распущен. Началась \"чистка\" в газетах и на ТВ - много левых было уволено, в том числе и те, которые не имели никакого отношения к Каравалью.
Мэрвин Хоу из \"Нью-Йорк таймс\" не торопился с выводами. Он ждал. Он терпеливо ждал более двух месяцев, прежде чем дать свой анализ \"португальской тенденции\".
\"Цель правительства премьер-министра Пинейру ли Азеведу состоит в том, считает он, - чтобы восстановить законность и порядок. Для этого адмирал хочет провести целый ряд мер - начиная с введения новых правил уличного движения и кончая освобождением бывших агентов политической полиции, находящихся под стражей без предъявления обвинений с самого начала революции. Это будет означать также пересмотр провозглашенной революцией спорной программы аграрных реформ и возвращение незаконно захваченных земель.
Министр иностранных дел Мелу Антунеш признает, что страна нуждается в помощи Запада. Недавно он ездил в Брюссель, надеясь получить от \"Общего рынка\" срочный кредит на 180 миллионов долларов. Одновременно португальско-американская комиссия начала разрабатывать условия соглашения об американской помощи, которая, возможно, достигнет 200 миллионов долларов за полтора года.
Главная забота правительства - это катастрофическое состояние экономики. Объявлена программа экономии, но приняты лишь отдельные меры - временное замораживание заработной платы, новые налоги, импортные пошлины и кое-какое повышение цен. \"Никто не может идти на риск, связанный с более непопулярными мерами, по крайней мере до выборов, - иначе народ будет голосовать за возврат фашистов к власти\", - сказал один высокопоставленный чиновник. И он не шутил\".
Хоу ждал не без причины. В Португалии прошлой зимой была критическая ситуация. Возможность атаки на демократические завоевания находилась в руках тех, кто мог пойти на это, а мог не пойти. Можно было, как предполагал Хоу, затормозить аграрную реформу - она, однако, продолжалась. Можно было попытаться согнать крестьян с реквизированных земель - этого не произошло.
Победила разумная точка зрения. Победил центр, который решил сохранить за народом право сделать выбор через пять месяцев - 25 апреля 1976 года.
Вопрос о том, за кого будут голосовать, и позовет ли народ к власти правых, чтобы они положили конец \"непопулярным мерам\", должен был решить тот воскресный день 25 апреля, ради которого я и прилетел в Лиссабон.
...Лиссабон. Авенида \"5 октября\". Над выходом - красное знамя, серп и молот, буквы - ПКП (\"м-л\"). Расшифровка: \"Коммунистическая партия Португалии, марксистско-ленинская\". Массивная дверь. В дверь врезан тюремный глазок. Меня долго, изучающе разглядывают, потом что-то спрашивают по-португальски.
- Инглез, - говорю я, - абле инглез?
Молчание, сопение, шаги. Рассматривает теперь уже кто-то другой.
- Кто вы? - говорят наконец по-английски.
- Журналист.
- Откуда?
- Из пресс-центра Гульбекяна. Я аккредитован на выборы в Ассамблею республики.
- Какую страну представляете?
(\"Господи, помоги! Только б здесь не было финнов!\")
- Я из Хельсинки.
- Коммунист?
- Независимый.
- Как зовут?
(\"Полицейский допрос прямо-таки, а не свобода слова!\")
- Хьюлли Симмонен.
Дверь открывается. На пороге - трое громил в джинсовых костюмах. Под потолком - тюремная лампочка. Шагаю из солнечного дня в холодный мрак. Дверь закрывается, щелкает замок.
- Это ваша машина? - спрашивает один из парней.
- Да.
- Странный номер.
(Черт возьми, это ж машина нашей \"Межкниги\"! Но ведь Ратмир Уфаев, \"межкниговец\", сказал мне, что номер не дипломатический!).
- Я взял машину у приятеля.
- Кто он такой?
- Если вы не хотите говорить с журналистом - откажите без обиняков, а допрос устраивать ни к чему.
Парни переглядываются.
- Подождите, - говорит один из них и быстро поднимается по лестнице - там и вовсе темень, даже лампочки нет.
(\"К окну бы поближе. А окон нет. И дверь не вышибешь. Отлупят ведь, дьяволы, за милую душу отлупят\".)
- Покажите ваш паспорт, - говорит второй.
- Я не ношу с собой паспорт.
- В каком отеле живете?
- А вы?
- Что?!
- Где вы живете?
- Где надо, там и живу! Если хотите говорить с нашим вождем, отвечайте на вопросы.
Спустился первый громила, коротко бросил:
- Пошли!
По темной лестнице вверх; на полу множество окурков, паутина на потолке, смрадно, грязно.
- Ждите.
Сажусь на барское кресло, прожженное в нескольких местах: прожигали, видно, не случайно, а намеренно - \"боролись\" с частной собственностью. А кресло-то позапрошлого века, его б в музей. Можно было бы понять, окажись оно в нищей крестьянской хижине, у неграмотного человека, а эти ведь по-английски шпарят, студенты ведь, а тут за обучение большие деньги драли, учиться могли дети богатых людей, с ы н к и ведь здесь, в революцию играют!
- Поскольку у вас нет паспорта, - слышу девичий голос за спиной, - вождь не сможет говорить с вами. Мы окружены врагами, мы должны охранять жизнь вождя, нашего португальского кормчего. Вас примет товарищ Жозе, он из руководства, он отвечает за связи с желтой буржуазной прессой.
- Я представляю объективную прессу.
(Обиделся все же - профессионально обиделся. Зря, наверное. А может, не зря - у меня много приятелей из западных газет и журналов).
- У буржуазии нет объективности.
- У буржуазии - да, но у журналиста - вполне может быть, даже если он пишет для буржуазного органа. Вальраф пишет для \"Шпигеля\".
- Вальраф - наемник бандита Вилли Брандта.
- Но, тем не менее, он здорово ударил Спинолу.
- Спинола - бумажный тигр.
(Хорошо ей жить - повторяй заученное, никаких забот и вопросов - \"великий кормчий Португалии\" Эдуино Вилар думает за пташечку. А девка - хороша: громадноглазая, стройная. Парня б ей хорошего, тот бы эту дурь враз согнал.)
Жозе - волосат, худ, нервен, джинсов.
- Как по-фински \"здравствуйте\"?
(\"Не может быть, чтобы он знал финский. А если знает?\")
- Тере омиккут, Жозе. Будем говорить по-фински?
- Сейчас придет переводчик.
Я достаю блокнот и диктофон, бормочу те финские слова, какие мне известны, потом спрашиваю:
- Ваша должность в партии?
- Член ЦК. Меня зовут Жозе д\'Перейра.
- Что вы можете сказать о партии?
- Мы выступали и выступаем против разглагольствований о демократии. Мы считаем, что лишь вооруженное восстание необходимо для Португалии, мы - это португальская секция \"Интернационала\".
(Вот, сволочи, а! Видимо, здорово обучен ЦРУ, те умеют работать с ультралеваками. Прями-таки лакомый кусок для правых: \"Коммунисты не преследуют национальных целей, они служат иностранной силе\").
- Ревизионисты из ПКП типа Диаша Лоренсо захватили руководство компартией и ликвидировали ее...
- Когда это было?
- В конце пятидесятых годов.
- Но ведь тогда Лоренсо находился в салазаровских тюрьмах?
(Это я поторопился. В разговорах с т а к и м и нужна выдержка. Это современный фашизм, а чтобы фашизм уничтожить, нужна солдатская выдержка.)
- Они имели агентуру. - Жозе внимательно оглядывает меня. - Они действовали из-за решетки. Они жили в райских условиях. Им все позволялось для того, чтобы ликвидировать партию.
(О том, каким пыткам Диаша Лоренсо подвергала фашистская охранка, я расскажу в главе, посвященной этому легендарному человеку. А пока надо молчать и записывать то, что мне говорит фашист \"нового разлива\". Они пугливые, их нельзя пугать; провокатор должен видеть в твоих глазах интерес - только тогда он сможет р а б о т а т ь.)
- Наш съезд, триумфально прошедший в Париже, открыл новую эру для Португалии.
(Мразь ты эдакая! Коммунисты в то время сидели в салазаровских тюрьмах, а вы в Париже, на чужие деньги, \"новую эру\", видите ли, открывали!)
- Начиная с 1967 года наша партия была единственной, которая вела последовательную и беспощадную борьбу против Куньяла.
(В 1949 году в лиссабонскую тюрьму, служившую местом заключения для наиболее опасных преступников, были брошены Алваро Куньял, Милитон Бесса Рибейру - оба из состава Секретариата ЦК Португальской коммунистической партии, и два печатника подпольной типографии, - сообщается в справке, подготовленной в Португалии о злодеяниях ПИДЕ. - К каждой из четырех камер, находившихся на 3-м этаже в крыле \"С\", в центре тюрьмы, была приставлена специальная группа агентов охранки. Для четырех коммунистов был установлен строжайший одиночный режим.
Зная, что типограф Жозе Мартине страдал сильной близорукостью, его лишили очков. Без них он был скорее похож на слепого, потому что не мог даже различать еду. Примерно год спустя в результате столь жестокого обращения у него помутилось сознание, его здоровье было сильно подорвано, и через несколько лет он уже находился на грани смерти.
Алваро Куньял, который был арестован 25 марта 1949 года, пробыл в камере-одиночке под усиленным надзором агентов ПИДЕ до суда, состоявшегося в мае 1950 года. После этого он провел в заключении еще 5 лет без права переписки и общения. Это был самый длительный срок одиночного тюремного заключения. В течение 8 лет, проведенных в одиночке, Алваро Куньял находился под постоянным надзором и даже во время свиданий с семьей в строго установленные дни и часы около него находился агент ПИДЕ, который записывал все, о чем говорилось.
Здоровье Милитона Бесса Рибейры, арестованного вместе с Алваром Куньялом 25 марта 1949 года (это было его четвертое тюремное заключение), было уже значительно подорвано в течение долгих лет пребывания в тюрьме и ссылке в концлагере Таррафал. Он страдал заболеванием печени и кишечника. На все его протесты и требования о медицинской помощи ПИДЕ отвечала отказом, потому что замысел был ясен: уничтожить всех четверых, и в первую очередь Милитона и Алвара Куньяла.
Строгий тюремный режим, плохая еда и отсутствие медицинской помощи способствовали обострению его болезни. Состояние здоровья Милитона ухудшалось с каждым днем. Однако несмотря на обострение болезни он решил объявить голодовку.
Его перевели в больничную камеру тюрьмы, но положение практически не изменилось: строгий одиночный режим, отказ в переписке и свиданиях с семьей.
До самой смерти его не покидала мысль сообщить своим товарищам по партии о том, что он навсегда оставался ей предан. Поэтому он написал несколько писем, адресованных руководству партии, которые были перехвачены охранкой. Только два письма дошли до места назначения. Одно из них было написано кровью.
\"Я вынес то, что мог вынести человек. Не знаю, как у меня хватило сил для этого. Однако даже в минуты самых тяжелых страданий меня никогда не покидала вера в наше правое дело. Я уверен, что победа будет за нами. Я всегда был готов отдать свою жизнь за дело партии и вижу, что этот момент наступил. Несмотря на то, что я уже нахожусь на смертном одре, меня еще продолжают избивать по щекам агенты охранки. Физические боли, бессонница, голод, предсмертные агонии, - я все вынес за эти семь месяцев, почти все время лежа, как парализованный...
Я уверен в том, что сохраняя строгую дисциплину и контроль в своей коллективной работе и постоянно улучшая их, вы сумеете преодолеть трудности и привести народ к победе. К несчастью, я начал так работать, только когда мне исполнилось 50 лет. Счастливы те, кто придут в ряды нашей партии и будут работать уже по-новому...\"
Милитон умер от н е п о д в и ж н о с т и 2 февраля 1950 года в камере тюрьмы ПИДЕ.)
- Позвольте несколько вопросов?
Жозе смотрит на часы. Видимо, он любит солировать; на вопросы-то надо уметь отвечать.
- У меня есть пять минут.
- Этого достаточно. Итак, первый вопрос: кто является главным врагом Португалии?
- Советский Союз.
- Почему?
- Потому, что Советский Союз готовит вторжение.
- У вас есть какие-то данные об этом?
- Да. Эти данные известны всему миру. Советский Союз - главный враг трудящихся всего мира.
- А кто является внутренним врагом?
- Куньял.
- Кто еще?
- Он - главный.
- Спинола?
- Бумажный тигр.
- Ультраправые группы?
- Нам неизвестно о существовании таких групп.
- Ваше отношение к правым партиям?
- Что такое \"правая партия\"?
- Например, социально-демократический центр, СДЦ.
- Социально-демократический центр - тоже бумажный тигр. Они не наберут голосов на выборах.
- Кто же победит на предстоящих выборах?
- Видимо, первое место займут люди Са Карнейру, народно-демократическая партия, на втором будет Соареш, на третьем - мы.
Жозе снова посмотрел на часы и поднялся.
- Подождите в коридоре, - сказал он, - вас проводят вниз.
В коридоре было пусто. Через три минуты пришел верзила.
Выпустили.
...Хороший дом построили на средства \"нефтяного миллионера\" - четыре этажа, стереофонические залы, библиотеки, помещения для вернисажей. Все это бетонно-стеклянное чудо окружено парком. Центр Лиссабона, перезвон трамваев, рев моторов, сумасшедший треск мотоциклов, а здесь - тишина, и благость, как за городом. Построил этот комплекс и передал в дар португальской столице уроженец Армении Гюльбекян.
Если 18 апреля, когда я аккредитовался, в Гюльбекяне (так все и называют пресс-центр; кто-то, впрочем, переиначил: \"Кулебякин\") было зарегистрировано всего 700 журналистов, то сегодня, 20-го, нашей братии прибавилось: подкатила тысяча американцев, французов, немцев. Из наших аккредитовались И.Фесуненко из ТВ, В.Поляковский из \"За рубежом\", представитель ТАСС Э.Ковалев, В.Ермаков из \"Правды\", пресс-атташе посольства Ю.Бегишев.
Тем не менее в залах и в баре почти не видно людей. Только когда девочки из \"сервиса\" приносят очередные пресс-релизы или документы, подготовленные министерством информации, становится понятно, как велик Гюльбекяновский дом: вроде бы никого не было вокруг, ан - нет! Только-только что-нибудь свеженькое, как собирается толпа, словно во время войны, когда в ы б р а с ы в а л и соль или мыло.
Асы - французские и американские журналисты - \"пасут\" пресс-сервис, интригуют с девочками, - значит, ждут новостей. Новости действительно поступили - распечатаны биографии ведущих политических лидеров, членов правительства и Революционного Совета, адреса и телефоны всех партий, представленных на выборах, время пресс-конференций, которые дадут лидеры этих партий здесь, в Гюльбекяне.
Начну с партий.
АОК. \"Альянс рабочих и крестьян\". Французы считают, что весь \"альянс\" куплен СДЦ. Крайне правым необходимы свои, карманные ультралевые. Как говорится, цирюльник УЧИТСЯ своему искусству на голове сироты. Сиротки довольно паскудные, полны антикоммунизма и антисоветизма - в отличие от своих хозяев, которые за время предвыборной кампании не позволили себе ни одного антисоветского выпада; впрочем, у них еще есть время.
ФСП. \"Фронт народных социалистов\". Вышли из партии Соареша. Символ гаечный ключ и колос. Отстаивают чистоту \"истинного социализма\", который отвергает серп и молот. Ничего себе замена - гайка и зерно! Очень принципиально!
ЛСИ. \"Лига коммунистов-интернационалистов\". Это, троцкисты, дети \"IV интернационала\". Эмблема - серп и молот, несколько, впрочем, модернизированные.
УДП. Народно-демократический союз. Справедливости ради надо сказать - лихо работает, старается привлечь на свою сторону вдумчивых пропагандистов. Эмблема - соха и звезда. Программа отличается от крикливых левацких лозунгов в сторону некоторой сдержанности.
МЕС. \"Движение левых социалистов\". Эмблема - звезда. Тоже из бывших социалистов и коммунистов. Кто-то платит, а кто - в Гюльбекяне пока неизвестно.
МРПП. \"Движение реорганизованной пролетарской партии\". Серп и молот. Красная звезда. Содержит ЦРУ. Пекин холит.
ППМ. \"Партия народных монархистов\". Это - несерьезно. \"Народность монархии\" - слишком пронафталинено, не клюнут. Парадоксальные афоризмы хороши в литературе. Неплохо действует на юных интеллектуалок. Для политики не годится.
ПКП (\"м-л\"). \"Марксисты\", у которых я только что был. Содержанки. Их \"пользует\" ЦРУ и Пекин.
ПРП. \"Революционная партия трудящихся\". В руках у раздрызганного работяги - молот без серпа. Стоят за немедленную диктатуру пролетариата. Кто платит пока не ясно. (В Гюльбекяне говорят, что именно эту партию поддерживал Отелло ди Каравалью).
ПДХ. \"Партия христианской демократии\". Пожалуй что, самая правая партия из всех, выдвинувших своих кандидатов. НДП. \"Национально-демократическая партия\". Лидер - Са Карнейру. Модель: социал-демократия швейцарского или скандинавского образца.
ПС. \"Партия социалистов\". Лидер Марио Соареш.
СДЦ. \"Социально-демократический центр\". Лидер Фрейтуш ду Амарал. Символ партии: две черные стрелы на белом фоне, словно молнии, бьют в мишень. (Мне бы не хотелось голословно обвинять СДЦ в том, чего нет пока что, однако символ СДЦ сугубо близок по внутренней \"тематике\" символу \"патриа и либертад\" ультраправой партии Чили, которая выступила застрельщиком свержения правительства Народного единства. Однако, справедливости ради, следует заметить, что для тех даже демохристиане Фрея казались \"паршивыми либералами\". Здесь же, в Португалии, СДЦ утверждает за собой право строить будущее по демократическому образцу. Поживем - увидим.)
ПКП. \"Коммунистическая партия Португалии\". Алваро Куньял. Объяснений не требуется.
Теперь о двух лидерах партий.
Марио Соареш родился в 1924 году, в семье министра первой республики. Юрист и журналист по образованию. В 1924 году в университете примкнул к антифашистскому движению. Создал в 1946 году юношеский социалистический Союз МОД. Был одним из авторов \"Программы демократизации Португалии\", распространенной в 1961 году. В 1965 году выдвигался кандидатом в депутаты на \"выборах\" в салазаровский парламент.
Как юрист, принимал участие в политических процессах, выступая защитником коммуниста Октавио Пато, членов МПЛА и участников восстания в Беже.
Как член ассоциации португальских писателей, опубликовал ряд книг: \"Политическая литература\", \"Трудный прогресс - от салазаризма к каэтанизму\", \"Разрушить систему, построить новую жизнь\".
В связи с оппозиционной деятельностью Соареш был задержан и отправлен на остров Сан Томе, где он прожил восемь месяцев, а затем был выслан в Париж.
Министр иностранных дел в правительствах Палмо Карлуша и Васко Гонсалвиша.
Фрейтуш ду Амарал, лидер СДЦ, родился в 1941 году на севере Португалии (это важно здесь - кто, где, в каком районе родился. Я объясню потом, отчего это важно знать и помнить). Юрист, профессор права. Читал лекции в Страсбурге и Сан Пауло. Во время салазаровско-каэтановского режима был консультантом министерства финансов и министерства образования. Спинола, став президентом, назначил Амарала членом государственного совета. Он был лишен этой должности после попытки Спинолы устроить военный путч 11 марта 1975 года.
...Японцы - во всем японцы. Несколько журналистов, аккредитованных в Гюльбекяне, работают \"коллективным способом\": один зачитывает биографию президента Гомеша, премьера Азеведу, министров его кабинета, другой записывает голос коллеги на диктофон, а третий тихо манипулирует с маленькой счетно-вычислительной машинкой.
- Что высчитываете, коллеги?
- Количество лет, проведенных членами кабинета и Революционного Совета в колониях, - ответил тот, который нажимал клавиши мини-ЭВМ. - Это - интересно.
Он прав. Действительно, это интересно. Президент Кошта Гомеш несколько лет провел в Мозамбике, министр иностранных дел майор Мелу Антунеш долго служил в Анголе; министру образования майору Виктору Мануэлю Родригесу Альвесу сорок один год - из них одиннадцать лет он отбарабанил в оккупационных войсках, сражавшихся против Анголы и Мозамбика; министр транспорта и связи полковник Жозе Фернандес командовал саперными войсками в Гвинее-Бисау и Анголе; полковник Виктор Крешпо - министр кооперации, также служил в колониях. Эти люди не на словах, а наделе знали, что такое колониальная война, понимали всю ее жестокую безнадежность - потому и вошли в Движение вооруженных сил; естественно, ими двигали разные побудительные мотивы, только цель была одна: прекратить войну. Точнее, чем кто-либо другой на континенте, они понимали всю безнадежность колониализма в семидесятых годах двадцатого века. Отсюда кажущийся парадокс: увешанные наградами Салазара и Каэтану, эти высшие офицеры Португалии, имевшие в достатке все блага, восстали против тех, кто эти блага им давал, - они видимо, умели думать о судьбе своих детей: это самая надежная панацея для политика, который не потерял еще дара человеческой перспективы.
Снова в Гюлъбекяне пусто. Стою возле барьера, на котором разложены материалы пресс-центра, и делаю выписки, а мои коллеги уже сидят у телетайпов и машинок - только стрекот стоит: передают материалы в свои редакции по нескольку раз в день. Вот что значит истинный профессионализм, над которым, порой, подшучивают. Тут законы жесткие: не дал вовремя материал, не успел с корреспонденцией - до свидания, газета. А поди-ка устройся в другое место?! Спасительных профсоюзов, которые станут на твою защиту в суде и еще заставят редактора платить за \"вынужденный прогул\" бездельника и трепача, здесь нет. (Может, и хорошо, это, а? \"Теоретиков\" от журналистики, литературы, кинематографа у нас тьма, вот с профессионалами дело обстоит хуже. Как все же это полезно - общаться с идеологическим противником; есть к чему присмотреться).
\"1. Девятого февраля 1973 года апостольский нунций передал его превосходительству сеньору министру по делам заморских владений информацию, полученную из достоверных источников об операциях, проведенных 16 декабря 1972 года некоторыми группами командос в деревнях Шавола, Вириаму и Жувау, в районе Гандали, провинция Тете, прося его провести расследование для выяснения всех обстоятельств и выявления виновных.
2. Апостольская нунциатура запросила от мозамбикского епископства более полные и подробные сообщения о произошедшем, которые были подтверждены сведениями о значительном числе жертв (около 500 человек), среди которых были женщины и дети. Известны имена более 40 погибших женщин и 80 детей в возрасте от 1 месяца до 15 лет.
3. Физическое уничтожение такого большого числа беззащитных жертв не может быть оправдано даже самим жестоким характером войны.
Среди многих других обстоятельств сообщение содержит следующие подробности:
а) В деревне Шавола жителей заставили хлопать в ладоши в то время, как командос стреляли по ним. Набросав на груду мертвых тел траву, они открыли огонь по трупам.
(Известно, что староста деревни призывал жителей не убегать в лес во время бомбардировки, предшествовавшей прибытию командос на вертолетах, аргументируя это тем, что \"если мы скроемся, они скажут, что вся вина лежит на нас...\")
б) В деревнях Вириаму и Жувау была применена иная система репрессивных мер: мужчины были отделены от женщин, многие из которых держали на руках грудных детей.
Командос подзывали любого человека наугад, ставили в центр и расстреливали. Так умерло несколько детей прямо на руках у матерей. Тем, которые остались в живых после первого выстрела, командос разрешали уйти, и когда несчастные бежали к лесу, по ним начинали стрелять из пулеметов.
в) Некоторые дети умерли от ударов ногами. Среди них находилась и девочка в возрасте 9 месяцев - дочка женщины по имени Вайна, расстрелянной незадолго до этого. Других же (приблизительно 10 детей) кидали на камни или ударяли головой о деревья.
г) Один солдат спросил беременную женщину по имени Зостина, какого пола будет ее будущий ребенок. Она ответила, что не знает; тогда ей вспороли живот мачете, вытащили плод и показали, чтобы она \"знала\". После этого ее сожгли.
д) У плачущей девочки 5 лет по имени Шинтейя солдат спросил, лаская ее, хочет ли она соску. Затем он вставил ей в рот дуло винтовки, сказав, что это соска, и выстрелил.
е) Закончив операцию, командос передали через мегафоны приглашение вернуться тем, кто скрылся в лесу. Они сказали, что произошла роковая ошибка и они просят извинения за случившееся. \"Возвращайтесь, ибо мы не желаем вам зла\". 70 человек, которые вернулись, поверив в заверения, были расстреляны.
4. Среди тех, кто рассказал эти подробности, не фигурируют оставшиеся в живых. Эти детали стали известны из рассказов некоторых участников группы командос.
5. Очевидцы утверждают, что среди командос находились агенты ООБ (реорганизованная ПИДЕ) в провинции Тете и среди них больше всего отличился Шику Кашави, отдававший распоряжения убивать всех и вся. Он и двое других агентов (тоже из местного населения - Аделину Меанжика и Гонсалу Нтамбире) увели к себе домой пять молодых девушек. Родители двух из них пытались потребовать их возвращения, но им было отвечено, что \"теперь они не принадлежат им\". Известны имена четырех девушек: Терезинья, Донария, Эрмерия и Асерия.
6. К сожалению, \"общественно-психологический отдел\" армии, находящийся в г.Тете, знал об этих злодеяниях, никоим образом не отвечающих его подлинной задаче по психологической работе, которая должна была проводиться с местным населением.
7. Известно также, что Красный Крест провинции Тете заинтересовался этими случаями и послал в Лиссабон свой доклад.
8. Известно также, что гражданский губернатор провинции Тете, которому епископ данного прихода изложил суть дела и объяснил необходимость предать земле трупы, пролежавшие более трех недель, вызвал к себе начальника группы командос, который ответил ему, что \"на нас напали, и мы вынуждены были защищаться\".
9. Потрясенные подобными злодеяниями, мозамбикские епископы в интересах и для блага своей родины решили выразить свое возмущение и протест в письме, копия которого прилагается.
Лиссабон, 9 апреля 1973 года\".
Такие документы не требуют комментариев. Я привел один из сотни - для того чтобы читателю стало понятным, как велика была волна протеста в Португалии против бесчинств, творимых в колониях.
(Ультралеваки сейчас используют такого рода документы для того, чтобы обвинить демократов в блоке с церковью. Что ж, с такой церковью, которая поднималась против насилия, демократы объединялись. Патриарх Руси был награжден орденом за его патриотическую деятельность во время Великой Отечественной войны.
Истина - конкретна. Этот постулат ультралевые в расчет не принимают. Неудивительно - у них хорошие учителя. Гитлеровцы отрицают конкретику истины; они оперируют словесами. Смешно, - люди, называющие себя \"марксистами\", преклоняются перед словом, которое \"дух\", и при этом игнорируют факты, которые всегда м а т е р и а л ь н ы.)
На экранах Лиссабона - полная бесцензурность. Но, увы, вместо серьезной кинопродукции, которая ранее была запрещена к прокату, вместо Чаплина и Эйзенштейна, Пудовкина и Феллини сейчас выхлестнула война порнографических фильмов.
Я обошел почти все кинотеатры центра - ни одной сколько-нибудь серьезной ленты западных или советских режиссеров нет.
Обидно. Нам есть что показать португальским зрителям. Во-первых, классика не стареет, а во-вторых, появляются новые работы - добрые, отмеченные истинной талантливостью. Смешно требовать, чтобы все фильмы были выдающимися. Если в год появится пять выдающихся картин - страну можно поздравить с истинным успехом.
Просматривая рекламу \"секс-фильмов\", я подумал, что просто бранить эту грязь - неразумно: запретный плод сладок. Мерзости надо уметь противоположить чистоту.
Сразу же вспомнил режиссера Эльдара Рязанова, его последнюю картину, показанную по телевидению в новогоднюю ночь.
Бывает так - вышел фильм, тебе звонят: \"Надо бы откликнуться\". Откликаешься.
Вышел фильм друга. Он звонит: \"Напиши, старик\". Пишешь.
Вышел фильм Рязанова. Никто не звонил. Нельзя не откликнуться, ибо фильм этот несет в себе извечную и непреходящую ценность. Он - добрый. А поскольку доброта угодна, поскольку она есть о с о б о е проявление человеческого сердца, потому-то доброе удается лишь талантливым. А талантливость не умеет быть ординарной, она - обычно - многослойна. Талантливость подобна тавру на крупе коня: неважно, что это за конь - араб, англичанин или орловец, тавро сразу говорит, что конь - хороших кровей, законченного экстерьера и за ним история. Фильм Рязанова о т м е ч е н тавром отнюдь не новогодним, развлекательным; с равным успехом эту ленту можно (и нужно) показывать и в майские дни, и в дни наших революционных праздников, ибо Рязанов о т ч и т а л с я к а ч е с т в о м, то есть он показал л ю д е й, он пристален в рассмотрении характеров, то есть проблем, ибо проблема - будь то производство станин, изобретение ракет, возделывание пашен - останется пустым звуком, нет, хуже, это компрометация проблемы, не будь первоосновой рассмотрения человек, личность, говоря термином философским - демиург, то есть творец.
Ремесло штука поразительная. Рязанов и Брагинский великолепно знают ремесло драматургии. Что происходит в фильме? Да ничего, в общем-то. Впору обвинять в мелкотемьи. Человек напился (нетипично), забыл про невесту (хорош деятель новой формации), вперся пьяным в чужой дом. Разбил семью (бр-р-р, какая страшная фраза, мертвечиной от нее веет). Влюбился. Уехал. Потом она приехала к нему. Но ведь если я изложу другой сюжет: она влюбилась, покинула мужа и сына, он ее разлюбил, она бросилась под поезд - вы сразу скажете, что это \"Анна Каренина\", и будете правы и, хотя такого рода параллели вещь опасная, но все же почему мы так скупы на похвалу и на сравнение с великим, если нам подарили три часа радости, три часа, которые вселили в нас надежду на то, что еще не осень, что не все уже ушло, что надо быть очень добрым и внимательным, и уметь в и д е т ь людей вокруг себя, и тогда тебя, меня, каждого из нас может еще ждать чудо, счастье, мечта.
Воплотить ремесло драматургии в кинематограф немыслимо без создания коалиции единомышленников. Когда актер понимает замысел, верит в чудо, когда он не вещатель и разбиратель, когда он не досужий критик, когда он реплики думает, а не говорит, когда он соответствует внутренним существом своим духу тех героев, которым дает жизнь, - только тогда рождается чудо. Часто, увы, мы сталкиваемся с тем, что наши актеры, пролистав в сценарии реплики, подчеркнутые для них режиссером, работают, не думая, говорят заученно, а в результате на экране прет неправда. У Рязанова - правда. И у актеров - будь то Мягков, Брыльска, Яковлев - правда. В фильме нет столь угодных нынешней \"формальной волне\" истерик, изысков, нездоровостей, которые потрясенная критика велеречиво исследует, как \"новое слово искусства\". Он невероятно прост, этот фильм. Он, как и доброта, доверчив. Он апеллирует к множеству, а множеству нельзя не верить; как правило, не верят одному, двум, десяти. Когда не верят всем, тогда налицо паранойя.
Я очень боюсь, что какой-нибудь убеленный благонажитыми сединами критик или молодой ниспровергатель обругает ленту за то, что она - обычна, за то, что она безыскусна, за то, что она доверчива. Я боюсь и другого - как бы не стали усложнять, как бы не стали додумывать за авторов. Это просто-напросто лента об очень хороших людях. Как, казалось бы, мало, и как же, на самом деле, много в этом - лента об обычных, добрых, непридуманных, живых людях.
Мне бы очень хотелось доставить радость португальским зрителям. Мне бы очень хотелось, чтобы они увидели этот фильм. Если говорить о пропаганде советского, искусство Рязанова - достойная форма пропаганды.
\"Это неправда, что НДП не будет иметь международной поддержки, когда она придет к власти как партия, получившая наибольшее число голосов.
Это неправда, что НДП не имела поддержки со стороны европейской социал-демократии. Са Карнейру был принят канцлером ФРГ Шмидтом сразу же после встречи на высшем уровне представителей социал-демократии в Порту.
Это неправда, что НДП выступает против наследства земли. Эта утка была пущена СДЦ с целью ввести в заблуждение народ нашей страны.
Это правда, что НДП является единственной партией, которая защищала социал-демократические принципы, даже когда генерал Кошта Гомеш сказал на демонстрации ОРФ (Объединенный революционный фронт) в Белеме: \"Нет социал-демократии!\"...
Это правда, что социалистическая партия Соареша проводит двойственную политику, а министр сельского хозяйства Лопеш Кардозу, представитель этой партии, является марксистом, тяготеющим к левым. На юге страны Марио Соареш считается марксистом, а на севере и за границей представляется, как умеренный социал-демократ, особенно после событий 25 ноября.
Это правда, что представители НДП выступали в Учредительной Ассамблее за свободу образования, в то время как социалисты явно выступили против этой меры.
Это правда, что НДП, находясь в правительстве, делала все, чтобы избежать еще больших бед, нежели те, которые имели место за последние два года. Однако 11 представителей НДП в правительстве, состоящем из 82 членов, не могли рассчитывать на господствующее положение.
Это правда, что НДП последовательно защищает интересы беженцев, этих невинных жертв процесса деколонизации.
Это правда, что СДЦ не имеет своей собственной идеологии, а в странах, где партии этого типа стоят у власти, коммунисты представляют довольно влиятельную силу.
Это правда, что в странах, где у власти стоят социал-демократы, трудящиеся не поддерживают коммунистической идеологии.
Друг! Будь осторожен!
Не слушай ложные пропагандистские утверждения против НДП!
Наша партия стремиться изменить Португалию, преодолеть экономический кризис, обеспечить общественный порядок и спасти демократию.
Если хочешь этого - голосуй за НДП!\"
Это - первая массированная атака НДП против соперников. Сразу заметно: у НДП нет линии, лозунги сумбурны. Не зря, видно, в Гюльбекяне говорят, что партия переживает серьезный кризис. Нет, видимо, смысла разбирать вздорность ряда утверждений - она очевидна.
\"Лиссабон. Семенов: Литгазета.
20.04.76.
Приняла по телефону Карасева.
Эта неделя в Португалии - особая. Пасхальные торжества предшествуют первым выборам в демократическую Ассамблею республики. Пасха соседствует с предвыборной кампанией - сотни \"камисан\", то есть митингов - проходят по всей стране ежедневно. Лидеры партий живут на колесах: сегодня - выступление на крайнем севере, завтра - в Альгарви, на самой южной точке республики. А в тот день, когда должны быть объявлены результаты выборов, в стране начнутся маневры НАТО. Воистину, жизнь - единство противоположностей!
До 25 апреля - всего пять дней. В двенадцать часов ночи, в пятницу, 23-го предвыборная кампания закончится, будут прекращены все политические передачи по ТВ и радио. Поэтому сейчас день спрессован до максимума - каждая партия старается как можно более подробно разъяснить свою программу.
Левые партии подвергают атакам программу СДЦ, особенно ее экономический раздел. Проводят параллель с Пиночетом, утверждают, что ставка СДЦ на туризм, рабочих-эмигрантов, которые перекачивают валюту из Европы (там работают около трех миллионов португальцев), на экспорт полуфабрикатов, означает консервацию отсталости страны. Считают, что экономическая платформа СДЦ приведет к большей безработице из-за предлагаемой Амаралом новой банковской политики в сфере кредита, которая направлена на ликвидацию предприятий, испытывающих трудности, а трудности в этот переходный период испытывают именно национализированные хозрасчетные предприятия. Считают, что экономическая платформа СДЦ направлена на удушение предприятий, работающих на внутренний рынок, поскольку - и это действительно так - резко упала покупательная способность населения; считают, что Амарал ставит на изгнание крестьян с земель во имя сокращения численности населения, занятого в сельскохозяйственном производстве.
(Все чаще и чаще в Португалии вспоминают Альенде и приводят данные о том, к чему привел страну Пиночет. Сейчас там каждый третий человек - безработный. Зарплаты хватает лишь на хлеб. До сентября 1973 года государству принадлежало 400 предприятий, сейчас - 16. Из 5800 агрохозяйств, национализированных Народным единством, все лучшие уже возвращены прежним владельцам.)
Показательна позиция социалистов.
- Народ понимает, - сказал Марио Соареш, - что за спиной СДЦ и НДП стоят б ы в ш и е, - поэтому народ не станет голосовать за них, ибо он не хочет возврата к фашистской диктатуре. После раскола НДП она почти не отличается от СДЦ. Социалистическая партия не намерена вступать ни в какие союзы с правыми. Так же мы не намерены вступать в союз с компартией. В случае победы на выборах, мы готовы управлять страной в одиночку. Если же на выборах победят правые, мы уйдем в оппозицию, и мы не считаем это трагедией, ибо согласны с демократическими правилами игры.
...Если бы социалисты относились к ситуации более серьезно, право, они бы думали поболее о блоке левых сил, а не о \"правилах игры\". Сейчас очевидно для всех, кто изнутри наблюдает португальский эксперимент, что в случае создания общего блока победа левых - коммунистов и социалистов - \"обречена\" на успех. А так - получается явная непоследовательность: \"народ понимает, что за спиной НДП и СДЦ фашизм\", а социалисты, тем не менее, согласны лишь соблюдать \"правила\" - только бы не войти в блок с коммунистами. Пока партия не является правящей (если хотите - государственной), такие \"фо-па\" допустимы. А что, если социалисты наберут большинство и им надо будет не на словах, а делами противостоять правым, тем бывшим, о которых они так редко говорят сейчас на своих предвыборных собраниях?
Са Карнейру выступил на митинге в Коимбре. Он сказал десяткам тысяч своих единомышленников из НДП:
- Говорят, что в Португалии нет социал-демократических традиций. Это неверно, они есть, и это чисто португальские, а отнюдь не марксистские традиции!
(Смешно - ведь отцом социал-демократии был именно Маркс; в России Плеханов и Ленин.)
- Мы обещаем покончить с экономическим кризисом, который принимает угрожающие формы. За полтора года после революции мы истратили около пяти миллиардов эскудо валютных запасов, а в этом году мы начали тратить золотой запас! Мы тратим около миллиона эскудо в день - даже в воскресные дни и праздники, и деньги эти идут не на восстановление нашего богатства, а на финансирование потребления!
(Здесь Са Карнеру говорит правду. Однако сейчас в правительстве на ряде ключевых постов - в экономике и индустрии - стоят люди НДП. Почему они с м о г у т потом, если не могли ничего сделать д о? В стране до сих пор - пьянящий воздух свободы, люди хотят выговориться - поэтому митинги происходят в рабочее время; друзья рассказывали мне, что летучие собрания стихийно вспыхивают даже в госпиталях, в перерыве между операциями.)
- Мы говорим - \"нет дальнейшей национализации земель!\" - продолжает Са Карнейру. - Мы выступаем за возвращение средним предпринимателям национализированных предприятий!
Не называя по имени своего главного соперника Соареша, лидер НДП п у с т и л в его адрес:
- Мы не двусмысленная партия, действующая по принципу - \"откуда ветер дует\"! Мы убеждены в том, что нельзя быть либералом в политике и диктатором в экономике!
При том, что Са Карнейру - правый политик, при том, что он явный враг коммунизма, при всем том он - ловкий политик. А политика, как мы уговорились, это наука возможностей.
Значительно злобней и резче выступают люди МРПП. Их лидер Матуш - типичный фашист. Будь он более грамотен, то, может быть, поостерегся повторять то, что говорил о нашей стране Гитлер. А говорит он - почти слово в слово - то, что проповедовал бесноватый:
- Советский Союз - главная угроза для европейской цивилизации. Все должны объединиться в борьбе против кремлевской угрозы!
Дальше не интересно - мы это слыхали во время войны. Хочу отметить другое: эти словеса произносят не на чахлом митинге МРППистов, а с экранов португальского телевидения. Министерство информации дает возможность представителям всех партий, участвующих в выборах, обратиться к избирателям со своей программой. У МРПП нет программы. У МРПП есть зоологическая ненависть к коммунизму.
В иной стране политическая клоунада, подобная той, которую выдает Матуш, была бы вполне уместной во время веселого субботнего шоу - \"несет себе ахинею рыжий у ковра - ну и ладно, пусть себе\". Я не хочу обижать клоунов. Если клоун талантлив - тогда это форма боевой политической публицистики: стоит вспомнить репризы нашего Карандаша во время войны с фашистами. Матуша разумнее сравнить с ученой обезьянкой, которая кричит что-то громкое с руки хозяина, который щедро накормит после очередного выступления... Все бы хорошо, но нельзя сравнивать страну с цирком. В Португалии треть населения до сих пор не умеет читать и писать; из 100 мальчиков и девочек лишь двое заканчивают школу; устная пропаганда здесь - явление совершенно особого порядка. Слово, произнесенное в Португалии, значит подчас куда больше, чем слово написанное.
Еще одно обстоятельство: усатый \"хипарь\" - \"истинный марксист-ленинец\" Матуш говорил про Советский Союз и про коммунистов Португалии именно то, что привычно людям: салазаровские фашисты в течение полувека изо дня в день, в газетах и на ТВ употребляли точно такие же термины по отношению к нашей стране, по отношению к коммунистам, Куньялу героям подполья, солдатам антифашистской партии. Следовательно, ультралевые семена падают на фашистско-подготовленную почву.
Прекрасные памятники Лиссабона, громадные авениды и гулкие, - до того велики, - площади сегодня загажены провокационными лозунгами и призывами \"Смерть предателям\", то есть коммунистам и демократам, тем, которые стоят на страже португальской революции. Невероятное количество листовок распространяют ультралевые, невероятными тиражами печатают свои газетенки - все это не может не влиять на неподготовленных людей; они, подобно Гитлеру, делают ставку как на мелкобуржуазного обывателя, падкого до левацкой \"урареволюционной\" фразы, так и на темный, опустившийся, чурающийся знания и культуры люмпен (помните Геббельса? - \"Когда я слышу слово \"культура\", мне хочется схватиться за пистолет\").
Но есть и другой Лиссабон - с плакатами коммунистов, с истинным серпом и молотом, есть Лиссабон социалистов - тех учителей, студентов, врачей и рабочих, которые исповедуют поднятый кулак - \"но пассаран\", \"они не пройдут\" со времен Испании.
Если проехать по этому невероятно красивому белому городу - от великолепной площади Праса ду Комерсио по проспекту Ливердади, потом свернуть на улицу Браамкамп и остановиться на авениде Педро Альварес Кабрал, то португальская столица произведет на вас впечатление громадной сцены, где талантливые художники ведут последние работы перед началом огромного празднества.
(Я то и дело вспоминаю Сантьяго, Чили, Народное единство, товарищей Корвалана и Альенде, вспоминаю иссушенную январской летней жарой набережную Мопочи, которая была великолепно расписана художниками из легендарных бригад Рамоны Парра - комсомолки, убитой фашистами.)
...Век предсказателей, \"время Кассандры\" неприложимо к сегодняшней Португалии.
Хотя исторические параллели вещь воистину опасная, стоит, однако, вспомнить начало тридцатых годов, когда нацисты сражались с разъединенными левыми силами Германии, били поодиночке то социал-демократов, то коммунистов, то конституционных либералов - и пришли к власти. Португалия семидесятых годов это, конечно же, не Германия тридцатых. Здесь существует серьезная военно-политическая сила - Революционный Совет республики, который твердо заявил о своей решимости обеспечить свободное демократическое волеизъявление народа во время выборов. Однако когда диктор ТВ ежедневно учит людей, не знавших демократии, как надо голосовать, к а к о й документ предъявлять, к а к подходить к урнам, ч т о такое кабина, г д е ставить крестик (тут - из-за неграмотности - приходится идти именно на такой дедовский способ - ставить крестик напротив с и м в о л а партии; даже буквы человек может не прочесть!), то нынешний момент, предвыборный, является неимоверно ответственным, ибо объяснить массам, что есть правда, а что - ложь, объяснить, за чем будущее, задача архисложнейшая. Главные провокаторы - ультралевые - делают все возможное, чтобы помочь консолидации правых партий и разбить левые силы.