Кейн позвонил Дженне и спустя несколько секунд присоединился к Вулфу и Роули.

Я посмотрела на кролика.

— Шериф уже едет вместе с Уолтерсом и Уимсом. — Он вздохнул. — Приказано тут все оцепить, сделать снимки и составить предварительный отчет по телу, а потом ждать их. Шериф возьмет это место на себя, а мы продолжим путь. — Он достал из кармана рулон заградительной ленты и вручил ее Роули: — Ты знаешь процедуру.

– Давай не будем открывать? – предложила я, но Оливер спрыгнул с моих коленей и принялся обнюхивать пол у двери.

Делая снимки на камеру сотового, Кейн слышал, как Вулф наговаривает наблюдения на диктофон.

Собрав одежду и обувь девушки, Кейн подошел к нему:

– Мэгги? – услышала я. – Я знаю, ты дома.

— Есть отличия?

— Особых нет, но, судя по царапинам по всему телу, она пыталась убежать. Отметины говорят о том, что она неслась через подлесок и низкие ветви деревьев. — Вулф тяжело вздохнул. — У нас ее одежда, но в остальном это убийство зеркально отражает первое. Вплоть до цветов.

– Папа?

Кейн потер подбородок:

— Он набирает обороты быстрее, чем я ждал. Время смерти?

Я спустилась с дивана и открыла дверь:

— Я бы сказал, что вчера. Вскоре после того, как жертву видели последний раз. Значит, убийца напал дважды за один день. — Вулф накрыл жертву пленкой. — Это намного хуже, чем я думал.

– Разве ты не на службе?

К тому времени, как он собрал вещдоки в пакеты с ярлычками, на место прибыли Дженна с Уолтерсом и Уимсом; помощник последнего толкал перед собой каталку. Кейн отвел Дженну в сторонку и сказал ей:

— Тот же почерк.

Он снял пальто и повесил его на старинную вешалку, которую подарила мне как-то на день рождения мама и которую я терпеть не могла. Но всякий раз, приходя ко мне, мама искала ее глазами и говорила: «Ах, Мэгги, я так рада, что ты ее сохранила!»

— Ладно, оставьте вещдоки мне. Дальше я сама. — Дженна взглянула на Вулфа: — Когда перепроверите другое место преступления, возвращайтесь в участок. Вскрытие подождет до утра.

– Я был на основной части. Мама общается с Кэрол. Вероятно, я вернусь домой раньше ее.

— Есть, мэм. — Вулф отошел в сторону и снял одноразовый комбинезон. — После обеда предварительный отчет будет у вас на столе.

Кэрол была кантором, чей голос заставлял думать о летнем сне – крепком, спокойном и расслабляющем. В свободное от пения время Кэрол коллекционировала наперстки. Она ездила на конференции по обмену наперстков в отдаленные места, вплоть до Сиэтла. В ее доме одна стена была полностью занята выставочными полками с крошечными ячейками. Мама говорила, что у Кэрол более пяти тысяч наперстков. У меня нет ничего в количестве пяти тысяч, ну, может быть, только дневные калории.

Глава двадцатая

Папа вошел в гостиную и бросил взгляд на телевизор:

Когда Алтон покинула лес, Кейн стянул с лица маску и сбросил комбинезон. Посмотрел на Вулфа с Роули:

– Хотелось бы, чтобы эта худышка рассталась с Макдрими.

— Так, ладно, выдвигаемся. Нам все еще надо проверить место смерти Фелисити Паркер.

– Ты смотришь «Анатомию страсти»?

И он первым пошел по дорожке назад в лес. Вскоре они уже вернулись на тропу, которой шли до этого, и в бодром темпе направились к реке.

— Убийце логично было бы спуститься к воде здесь, — вслух размышлял шедший рядом с Кейном Вулф. — Тропа чертовски хорошо изолирована, идеально, чтобы добраться до места и уйти незамеченным.

– Мама смотрит. Я впитываю путем осмоса.

Кейн согласно кивнул:

— Уйти — да, но знал ли убийца, что жертва будет в лесу? Родители Фелисити считают, что она шла в гости к подруге, а это в другую сторону. — Он потер затылок. — Я вчера вечером поговорил с Дженной, и мы сошлись на том, что это преступление — не случайное убийство ради острых ощущений. Похоже, Фелисити убийцу знала и сама пошла за ним. С ее парнем я поговорил, а вот с Лаки Бриггзом и Стормом Кроули еще не закончил.

Он уселся на диван, пока я размышляла над тем, что действительно имею что-то общее с мамой.

— Или ей позвонил знакомый сразу, как она вышла из дома, и они встретились тут. — Вулф остановился, уперев руки в бока. — Мы ни черта не узнаем, пока не проверим детализацию звонков.

– Мне понравился твой друг – священник, – сказал отец.

— Мальчишки больше никого не видели, а значит, если убийца уходил этой тропой, то он знаком с местностью, — сказал Роули, поморщился и пошел дальше.

– Он не мой друг. Мы вместе работаем.

– Тем не менее он может мне нравиться?

— Логично, — пожал плечами Кейн. — Если предположить, что он и так был весь мокрый, убив Фелисити в реке, он бы вернулся в воду смыть остатки ее крови. К тому времени, как он вышел на дорогу, он бы уже просох. Обливался бы пóтом, но был бы сухой.

– Что-то подсказывает мне, – пожала я плечами, – что ты проделал весь этот путь не для того, чтобы сказать, какой потрясающий отец Майкл.

— И никто бы ничего не подумал, увидев, как он потный выходит из лесу. — Роули замедлил шаг. — Ого, справа под листьями… Это что, обертка от презерватива?

– Ну, отчасти. Как это вышло, что ты пригласила его на ужин?

– А что? – ощетинилась я. – Мама пожаловалась?

Кейн протиснулся мимо Роули и присел на корточки:

– Перестань наконец приплетать всюду маму, – вздохнув, произнес отец. – Я просто спрашиваю.

— Да, точно. Их под листьями несколько штук. Надену перчатки. — Он встал, сбросил рюкзак и принялся рыться в карманах. — Держи. Судя по виду, они тут недолго лежат. Их, конечно, могли выбросить подростки, которые тут уединяются. — Он сунул фольгированные конвертики в пакет для улик. — Вряд ли их выбросил убийца. Уж больно он умен, чтобы оставлять свою ДНК. Но если он, то куда он дел использованные презервативы?

– У него был трудный день. Нелегко ему поддерживать Шэя.

Кейн осмотрелся, но мусора не увидел.

Отец внимательно посмотрел на меня и спросил:

— Он бы бросил их с обертками в реку. Течение быстрое. Вода не просто смыла бы улики, она унесла бы их за мили отсюда. Думаю, обертки выбросил кто-то другой.

– А твои дела как?

Он пошел дальше. Шум реки с каждым шагом становился все громче. Заметив за деревьями блики на воде, Кейн сбавил темп.

– Ты посоветовал мне спросить Шэя, чего он хочет, – сказала я. – Он не хочет, чтобы ему сохранили жизнь. Он хочет, чтобы его смерть что-то значила.

— Ладно, если убийца правда покинул прогалину по этой тропинке, надо поискать улики тут, чтобы отследить его путь на опушку и обратно.

Отец кивнул:

— У жертвы на затылке была травма от удара тупым предметом. Значит, он подошел к ней сзади, оглушил, а потом отнес к берегу. — Вулф вышел на прогалину и стал медленно оглядывать ее своими бледно-серыми глазами. — Основная тропа отсюда к реке разделяется надвое. Предлагаю и нам разбиться на группы. Начинайте оттуда и идите в разные стороны. Я пойду по этой тропинке, поищу улики.

– Многие евреи считают, что нельзя жертвовать органы, поскольку это нарушает еврейский закон, запрещающий калечить тело после смерти и предписывающий как можно скорее похоронить его. Однако предпочтение оказывается тому, что называется «пикуах нефеш» – спасение жизни. Или, другими словами, еврею предписывается нарушить закон, если это спасает чью-то жизнь.

Кейн двинулся по основной дорожке, усеянной листьями. Она сменилась галькой и песком, но следов так и не нашлось. Кейн скрупулезно осмотрел кусты вдоль пути, проверяя, не осталось ли на веточках или в корнях волосков. При этом бранил себя за то, что не осмотрел все место преступления сразу же, при первом визите. С другой стороны, важнее было собрать улики в непосредственной близости от тела. Тут его окликнул Вулф, и Кейн по собственным следам вернулся на опушку.

— У меня полный ноль, — признался он, останавливаясь.

– Значит, нормально совершить убийство, чтобы спасти другого человека? – спросила я.

— Зато я кое-что нашел. — И Вулф повел его по узкой тропке.

Та привела к поваленному дереву. Судя по тому, как оно погрузилось в грунт, местные уже некоторое время использовали его для отдыха.

– Ну, Бог не глупец. Он устанавливает рамки. Но если на свете существует кармическое пикуах нефеш…

— Так, и что у тебя?

– Смешивать метафоры, тем более религии…

— Вот. — Вулф указал на клочок бумаги с зеленым логотипом. — Это от нити или бечевки синтетической. Я недавно такой вещи в трейлере закреплял. — Он поднял клочок бумажки и поместил его в пакетик для улик. — Я бы не обратил на него внимания, если бы не отметины на деревьях по обочинам тропы. — Пройдя вперед, он указал на небольшие царапины на коре двух деревьев. — Видимо, здесь натянули веревку на высоте шеи Фелисити. Нить темно-зеленого цвета, и если бежать тут, то просто не заметишь ее и зацепишься.

– …тогда тот факт, что нельзя отменить казнь, по крайней мере уравновешивается тем, что спасаешь жизнь другого человека.

Кейн присмотрелся к улике, а потом присел на корточки осмотреть землю.

– Но какой ценой, папа? Нормально убивать преступника, человека, не нужного обществу, чтобы девочка могла жить? А если в сердце нуждается не девочка? А какой-то другой преступник? Или если бы не Шэй должен был умереть и стать донором органа? Если бы это была я?

— Слой гравия потревожен, местами взрыт ногами. Здесь была борьба. — Он медленно встал и осмотрел кусты. — Вон там волосок. Длинный, каштановый. Наверняка с головы жертвы.

– Боже упаси! – проронил отец.

– Это просто игра словами.

— Точно. — Вулф подхватил волос и сунул его в пакетик. — Наверняка Фелисити бежала по этой тропинке, врезалась в веревку и упала на кусты. Убийца ударил ее по голове, слегка оглушив. Вскрытие показало, что силы удара не хватило бы, чтобы лишить ее сознания. Следов волочения нет, а значит, к реке убийца свою жертву отнес на руках.

– Это моральные законы. Ты поступаешь хорошо.

Боясь наследить и перед каждым шагом глядя под ноги, Кейн осторожно двинулся дальше. Впереди сверкала водная гладь, а на том берегу утес скрывал от любопытных глаз небольшой уединенный пляж. Кейн остановился у воды и тут заметил на камне пятнышко крови и взрытый песок.

– Поступая плохо.

— Как мы это проглядели, черт возьми?

Отец покачал головой:

— Вот здесь он ее и насиловал. Спорю, что заставил встать на колени и приставил нож к горлу. Слегка ранил, чтобы утихомирить, и, возможно, обещал отпустить, когда закончит.

– В пикуах нефеш есть что-то еще… освобождающее от умысла. Ты не чувствуешь угрызений совести из-за нарушения закона, поскольку с этической точки зрения обязан это сделать.

– Тут ты ошибаешься, – возразила я. – Я все же испытываю угрызения совести. Мы говорим не об отмене поста на Йом-Кипур из-за недомогания. Мы говорим о смерти человека.

Вулф бросил на Кейна взгляд, полный холодного гнева, затем опустился на четвереньки и стал ползать вокруг, осматривая каждый дюйм.

– И о спасении твоей жизни.

— Сюда! — позвал Роули, ушедший чуть дальше, вниз по течению.

Кейн осторожно прошел по краю пляжа и, обернувшись к Вулфу, сказал:

– Жизни Клэр, – произнесла я, глядя ему в глаза.

— Ты здесь все сфотографируй, а я пойду гляну, что у Роули.

– Убить сразу двух зайцев, – сказал отец. – Может быть, в твоем случае, Мэгги, это не буквально. Но этот судебный процесс – он подогрел тебя. Он развернул перед тобой какие-то горизонты.

— Минутку. — Вулф мотнул головой вперед. — Там вроде как следы двух человек. Я бы предположил, что жертва вырвалась и побежала прочь от убийцы вдоль кромки воды. — Он указал на дерево со сломанной веткой. — Когда он ее убил, то, похоже, замел следы при помощи веточки. Он умен и импровизированную метелку потом, видимо, бросил в реку. Прошелся по воде вдоль берега, а после углубился в лес по тропе, которой мы сюда пришли.

Отец осмотрелся кругом: жилище одиночки, миска попкорна на столе, кроличья клетка.

— Значит, надо найти место, где он ее убил.

Пожалуй, в моей жизни был момент, когда я хотела провернуть комплексную сделку – хупа, муж, дети, свой дом, – но время шло, и я перестала надеяться. А теперь я привыкла жить одна, оставлять полкастрюльки супа на завтрашний обед, менять наволочки только на одной стороне кровати. Мне было вполне комфортно одной, и другой человек мог показаться мне лишним и ненужным.

Оказалось, притворяться требует гораздо меньше усилий, чем надеяться.

— Это бы пригодилось. — Вулф мрачно ухмыльнулся. — Но готов спорить, что убивал наш псих в воде. Он уже проделывал такое прежде и знал, что надо оставаться чистым, не хотел, чтобы его увидели в крови. Значит, живет в городе и знаком местным.

Одна из причин, почему я люблю своих родителей – и ненавижу их, – состоит в том, что они по-прежнему считают, что у меня есть шанс получить все это. Они лишь хотят, чтобы я была счастлива, не понимая, как я могу быть счастлива сама по себе. А это означает, если уметь читать между строк, что они тоже считают меня неполноценной, как и я сама.

— А еще он много переезжает с места на место, потому что мы оба знаем: он убивал прежде и часто. — Стараясь держаться подальше от заметенных следов, постоянно глядя себе под ноги, Кейн пошел к Роули. Вскоре он нашел помощника: — Что у тебя?

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

— Судя по виду, кусок ткани, а в воде вроде как сапожок, только он далеко от берега. — Роули побледнел. — Обычно посреди реки так долго ничего не задерживается. Там очень глубоко и течение быстрое. Дети если купаются, то держатся бухты ниже по течению.

– Пап, я устала. Тебе пора.

— Это откуда идут следы?

– Мэгги…

— Да, там мелко, но, как видите, все пути сходятся. Отнести тело от берега реки в бухту, а потом на валун было бы не сложно. — Роули судорожно сглотнул. — Кстати, о клочке ткани. Если это с одежды Фелисити, то убийца вещи с нее срезал: лоскут не оторван.

Он потянулся ко мне, но я увернулась:

Испытывая дурное предчувствие, Кейн наклонился разглядеть кусочек синей ткани с нашитой на него пайеткой. Тут не нужно было быть криминалистом, чтобы определить: его срезали охотничьим ножом. Пайетка могла быть частью узора в виде бабочки, к тому же цвет совпадал.

– Спокойной ночи.

— Сфотографируй и убери в пакет. — Он выпрямился и бросил Роули перчатки. — Где этот сапог?

Я нажала кнопку на пульте управления, и экран телевизора погас. Из-за моего письменного стола выполз Оливер, и я сгребла его в охапку. Может, поэтому я и предпочитаю проводить досуг с кроликом – он не дает непрошеных советов.

— Видите, вон там из воды торчит черный камень? Слева от него, на дне. — Роули указал на реку. — Мне сплавать?

— Нет, я сам.

– Ты забыл одну маленькую деталь, – сказала я. – Пикуах нефеш неприменим к атеисту.

Кейн отошел к крупному валуну выше по течению, огляделся в поисках следов и, не заметив ничего важного, разделся до исподнего. Вошел в быструю реку, нырнул и осмотрел дно. Очень кстати пришлось его умение надолго задерживать дыхание: до черного камня он доплыл, вынырнув всего один раз.

Голову пронзила ослепительная боль от холодной воды, но Кейн плыл дальше, не теряя решительности. Отыскал розовый сапог с блестками, и в животе свело от тоски. Вылез на камень и, словно мяч в футболе, швырнул улику Роули. Помощник без труда поймал ее. Пошарив еще по дну ниже по течению, Кейн отыскал второй сапог, но другие следы Фелисити Паркер пропали.

Отец помедлил, снимая пальто с самой уродливой вешалки на свете, и, перебросив его через руку, подошел ко мне:

Глава двадцать первая

– Знаю, что для раввина это звучит странно, но для меня никогда не имело значения, во что ты веришь, Мэгс, пока ты веришь в себя в той же степени, как и я. – Он положил ладонь на спину Оливера, и наши пальцы соприкоснулись, но я не взглянула на него. – И это не игра словами, – добавил он.

Сообщив ужасные новости родственникам Джоанн Блант, Дженна вернулась в участок эмоционально истощенной. Ей нужен был перерыв; ее донимали воспоминания о каждом месте преступления, а мысли о том, что она теряет контроль над ситуацией с серийным убийцей, все только усугубляли. Времени на визит к мозгоправу не было, но требовался кто-то, с кем она могла бы поговорить по душам. На ум пришел Кейн. Надежный, бывший морпех, он наверняка имел дело с посттравматическим расстройством. Любой его совет Дженна приняла бы без колебаний.

– Папа…

Заметив, как Уолтерс пронес к себе за стол бумажный пакет с выпечкой, купленной в ларьке на главной улице, Дженна решила и сама прогуляться. Прошла мимо стойки ресепшена и помахала рукой Мэгги:

— Я в магазин, мне нужно сладкое.

Выйдя на солнце, она уступила дорогу ватаге ребятишек на скейтах и пошла через толпу к столам, накрытым перед мэрией. Горожане украсили флажками фасад здания, а заодно и ларьки. На стене висели яркие, написанные от руки вывески с ценниками.

Он поднял руку, призывая меня к молчанию, и открыл дверь.

Дженна шла медленно, присматриваясь к угощениям и покупая все, от печенья до помадки. А когда она переходила дорогу в конце квартала, у нее возникло странное чувство, что за ней кто-то наблюдает. По коже на руках побежали мурашки, а волосы на голове зашевелились. Она обернулась посмотреть, не идет ли кто следом. Сцены с мест преступлений встревожили Дженну, пробудив воспоминания о том, как ее полгода назад похитили, но откуда такое чувство посреди главной улицы? Дженну не раз выручали навыки секретного агента. Она пошла дальше, гордо вскинув голову и наблюдая за тылом в отражении в витринах. Видела она, впрочем, только бурлящую толпу, никто не выделялся. Тогда она остановилась перед прилавком с горой пирогов и, уняв звенящие нервы, выбрала четыре штуки. А пока ждала, что их сложат в коробку, заметила, что и кафе «У тетушки Бетти» через дорогу тоже присоединилось к празднеству: его фасад увесили плакатами с рекламой родео и флажками.

Пока Дженна ждала на перекрестке, она вся покрылась мурашками. «Да что со мной не так? — удивлялась она. — Разгар дня, полно народу, мне ничего не грозит. Карлос мертв…»

Быстро перейдя дорогу и чуть ли не ворвавшись в кафе, она направилась прямиком к стойке. Заказала кофе и, прижавшись спиной к стене, оглядела посетителей. Туристов она не знала, зато увидела Лайонела Провайна, компьютерщика, который обедал в компании Эйми, Кейт и нескольких парней. За Дженной вполне мог следить и он. «Хм-м, — подумала она, — а матери девочек знают, что они дружат с этим типом? Ладно хоть пришли сюда компанией».

– Скажу твоей маме, чтобы она подарила тебе на день рождения новую пижаму, – выходя, произнес он. – У этой дырка на попе.

Тут кто-то коснулся ее руки. Дженна вздрогнула и, обернувшись, увидела озабоченное лицо преподобного Джонса.

— Вы хотели поговорить, преподобный?

Майкл

— Нет, — тепло улыбнулся Джонс. — Мисс Хартвиг звала вас. Похоже, ваш кофе готов.

Дженна улыбнулась, видя его участие:

В 1945 году два брата вели раскопки в скалах недалеко от Наг-Хаммади в Египте. Один из них – Мохаммед Али – наткнулся заступом на что-то твердое и извлек из земли большой глиняный кувшин, закрытый красным блюдом. Опасаясь, что внутри окажется джинн, Мохаммед Али не хотел открывать кувшин. Однако любопытство и желание найти золото пересилили: он разбил сосуд и обнаружил в нем лишь тринадцать папирусов, завернутых в шкуру газели.

— Ой, да, благодарю. Я задумалась…

Часть находки послужила топливом. Но некоторые папирусы нашли дорогу к богословам, и те датировали их примерно 140 годом, через лет тридцать после написания Нового Завета. Расшифровав текст, они прочли названия Евангелий, не входящих в Библию. Там было много высказываний из Нового Завета и других источников. В одних Иисус говорил загадками, в других были опущены непорочное зачатие и воскресение. Впоследствии эти рукописи стали известны как Гностические Евангелия, и даже в наше время Церковь уделяет им мало внимания.

— С вами все хорошо? А то вы какая-то встревоженная. — Он крепко сжал ее ладошку своей ручищей. — Может быть, вас проводить до участка? Я только заберу заказ, мне все равно с вами по пути. И мне это совершенно не в тягость, совершенно.

В семинарии мы узнали кое-что о Гностических Евангелиях, а именно то, что они еретические. И замечу: когда священник вручает вам текст, говоря, что в него не следует верить, это отражается на том, как вы читаете его. Может быть, я бегло просматривал этот текст, приберегая тщательный анализ для Библии. Может быть, говорил преподавателю данного курса, что выполнил домашнее задание, хотя на самом деле и не брался за него. Как бы то ни было, в тот вечер, открыв книгу Джоэля Блума, я подумал, что никогда прежде не видел этого текста. Я намеревался прочесть лишь предисловие ученого Иэна Флетчера, составившего трактат, но поймал себя на том, что буквально проглатываю страницы, словно это последний роман Стивена Кинга, а не собрание древних Евангелий.

Дженна улыбнулась ему как можно искренней:

— Все хорошо, но спасибо вам за заботу.

Прихватив кофе, она пошла к двери.

Книга посвящалась Евангелию от Фомы. Известные мне из Библии высказывания о Фоме определенно не были лестными. Он не верит, что Лазарь воскреснет из мертвых. Когда Иисус велит ученикам следовать за Ним, Фома замечает, что они не знают, куда идти. А когда Иисус воскресает после распятия, Фома не присутствует при этом – и не хочет поверить в произошедшее, пока не прикоснется к ранам Христа собственными руками. Он олицетворение неверия, и ему мы обязаны крылатым выражением «Фома неверующий».

Снова возникло ощущение, будто за ней наблюдают. Дженна сунула коробку с покупками под мышку, обернулась посмотреть на кафе «У тетушки Бетти»… И заглянула прямо в темные глаза Лайонела Провайна.

Тем не менее в книге раввина Блума эта страница начиналась так:

Это тайные слова, которые сказал Иисус живой и которые записал Дидим Иуда Фома, близнец.

Глава двадцать вторая

Вернувшись в участок, Дженна тяжело упала в кресло, откинулась на спинку и стала смотреть в потолок. Она пыталась переварить все сведения об убийстве Фелисити, которые они раздобыли за последние сутки, и сравнить с тем, что она знала о Джоанн Блант. Ничего, кроме возраста, девушек не объединяло. Джоанн здесь даже не жила, и у нее тут не было друзей, только родственники. У всех ее кузенов имелось алиби, и, насколько они знали, ни с кем из местных она пообщаться не успела. Не было совершенно никаких подозреваемых и зацепок. В дверь постучали, и она увидела в дверном проеме Вулфа:

Близнец? С каких пор у Иисуса был близнец?

— Нашли что-нибудь?

— Да, пару сапог и лоскут голубой ткани предположительно с футболки жертвы. — Вулф вошел и прикрыл за собой дверь. — Кажется, я понимаю, в каком порядке происходили события на месте преступления.

Остальная часть Евангелия не являлась изложением жизни Иисуса, как Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, но была собранием речей Иисуса, и все они начинались со слов: «Иисус сказал». Некоторые стихи были аналогичны библейским. Другие казались совершенно незнакомыми и звучали скорее как головоломка, чем любое Священное Писание.

Дженна вскочила на ноги:

Когда вы рождаете это в себе, то, что вы имеете, спасет вас. Если вы не имеете этого в себе, то, чего вы не имеете в себе, умертвит вас.

— Снимки?

Прочитав этот стих дважды, я потер глаза. Что-то подсказывало мне, что я уже слышал эти слова раньше.

— Да, мы их много сделали. Я как можно быстрее их загружу в систему. Роули ждет у хранилища улик. У кого ключи?

— У Кейна и у меня. Передайте Роули, пусть бросит вещдоки в приемник, оформим их позднее. — Дженна устремилась к двери. — Где Кейн?

И тогда я понял где.

— Э-э, ему нужно было сгонять домой, переодеться. — Вулф посторонился, пропуская шерифа, и усмехнулся. — Роули заметил сапог в реке, и Кейн нырнул за ним. Пока плавал, нашел второй, а потом мы еще долго возвращались лесом к машине. Насекомые там просто звери, жрут живьем.

— Что же вы не оставили по машине с обоих концов тропинки? Сэкономили бы время. — Она удивленно уставилась на помощника и тут же рассмеялась. А ведь день еще не закончился…

Их произнес Шэй при первой встрече со мной, когда объяснял, почему хочет пожертвовать свое сердце Клэр Нилон.

Дженна направилась к кофемашине.

— Так уж получилось, мэм. — Вулф вышел из кабинета следом. — Кейн думает, что убийца должен был промокнуть до нитки. Убийство совершили в воде, поскольку на камне крови почти нет, и в этом мы с Кейном согласны. Убийца сперва обескровил жертву и лишь затем отнес на камень, где и выпотрошил. Потом он должен был отмыться, но к тому времени, как он, одетый в сухое, вернулся на тропинку, волосы бы уже высохли и не привлекли внимания.

Я продолжал внимательно читать, вновь и вновь слыша голос Шэя.

Дженна заново наполнила кофеварку:

Те, которые мертвы, не живы, и те, которые живы, не умрут.

— Когда Кейн вышел на дорогу, у него волосы высохли?

Мы пришли от света.

— Волосы высохли, трусы — нет. Он вошел в воду не совсем раздетый, — Вулф снял с полки четыре кружки, — поэтому домой и поехал. — Вздохнул и закончил: — Займусь предварительным осмотром Джоанн Блант.

Разруби дерево, я – там; подними камень, и ты найдешь меня там[15].

— Я бы хотела выслушать все ваши догадки. Мне нужны доказательства того, что обеих жертв не убили где-то в ином месте, а потом просто принесли на камень в лесу и оставили там на виду. — Она прислонилась к стойке. — Я опросила подруг Фелисити, и теперь по ее делу список подозреваемых длиной в милю, зато по делу Джоанн Блант ничего. Она буквально только приехала в город, как ее убили.

Когда я впервые попал на американские горки, то чувствовал себя так же: будто земля уходит у меня из-под ног, будто подступает тошнота, будто мне надо за что-то ухватиться.

— Кейн считает, что это местный, который живет разъездами. Возможно, по работе. Однако убийства кое в чем отличаются. Мы знаем, что Джоанн Блант шла на пруд купаться, но у Фелисити Паркер причин идти в лес не было. Я думаю, Блант убили, потому что она подвернулась под руку. Убийца наткнулся на нее и догнал. Судя по следам на теле, она отбивалась. Ее схватили за волосы и вырубили ударом кулака. Однако в этот раз нож у убийцы, похоже, был всего один. — Вулф прошел к холодильнику и достал из него сливки. — Впрочем, оба убийства носят ритуальный характер, и я не сомневаюсь, что виновный убивал прежде и убьет снова, причем скоро.

Дженна подняла взгляд и увидела, как в участок входит Кейн, в руках он нес коробку с едой из кафе «У тетушки Бетти». Осмотревшись, Кейн увидел Дженну и направился прямиком к ней.

Если вы спросите у десяти человек на улице, слышали ли они о Гностических Евангелиях, девять посмотрят на вас как на сумасшедшего. По сути дела, большинство людей в наше время не смогут процитировать даже Десять заповедей. Религиозное обучение Шэя Борна было скудным и отрывочным. Единственное чтиво, которое я видел у него в руках, был иллюстрированный журнал с девицами в купальниках. Он еле-еле писал, с трудом договаривал фразу до конца. Его формальное обучение закончилось получением аттестата о среднем образовании в исправительном учреждении для несовершеннолетних.

— А вот и он. Если вы с кофемашиной управитесь, я пойду с Кейном, и мы оформим улики, которые вы нашли.

— Я тут еды прихватил. Подумал, что и у тебя времени поесть не было. — Кейн с улыбкой поставил коробку на стойку. — Нам нужно многое обсудить.

Но тогда каким образом Шэй Борн запомнил строчки из Евангелия от Фомы? Где в своей жизни Борн мог на него натолкнуться?

— Спасибо, а я набрала пирогов и конфет на месяц вперед, — с улыбкой ответила Дженна.

Единственный ответ, который приходит на ум, – этого не было.

— Отлично! — улыбнулся Кейн. — Голодна?

Все это могло быть совпадением.

— Просто умираю. Я ждала, пока ты вернешься. Сейчас пристроим вещдоки и подкрепимся. — Она обернулась к Вулфу: — Пришлю вам на подмогу Роули. Несите кофе и еду ко мне в кабинет, мы скоро будем.

— Мы нашли пару ковбойских сапожек, розовых и в блестках. Они подпадают под описание тех, в которых Фелисити ушла из дома в день смерти. Есть еще лоскут голубой ткани с пайеткой, который может быть частью ее футболки.

Я мог неточно помнить его слова.

Вместе с Кейном она прошла к решетке, возле которой их дожидался Роули. Вид у молодого помощника был потрепанный.

Или, возможно, я ошибаюсь на его счет.

— Спасибо, дальше мы сами. Иди помоги Вулфу. Кейн любезно купил нам всем еды, так что можем поесть и заодно обсудить дело.

За последние три недели я то и дело проталкивался через толпу, собравшуюся перед тюрьмой. Я выключал телевизор, когда очередной мудрец высказывал предположение, что Шэй может быть мессией. В конце концов, мне ли не знать – я священник, я давал обет, я знаю, что существует только один Бог. Его послание записано в Библии. Помимо всего прочего, Шэй не говорил словами Иисуса из четырех канонических Евангелий.

— Да, мэм. — Роули передал коробку с вещдоками Кейну. — Спасибо, я бы сейчас слона съел.

Но было и пятое. Евангелие, не вошедшее в Библию, но столь же древнее. Евангелие, поддерживающее верования какой-то части людей при зарождении христианства. Евангелие, которое цитировал Шэй Борн.

Когда он ушел, Дженна с Кейном отперли хранилище. Там она занесла в каталог каждую улику, а потом перенесла список в компьютер. Посмотрела на Кейна:

Может быть, зачинатели Церкви поняли его неправильно?

— У меня сегодня было очень странное ощущение. Будто за мной следят.

А вдруг настоящими были отвергнутые и развенчанные Евангелия, а те, что были отобраны для Нового Завета, являются их приукрашенными версиями? Произносил ли Иисус слова, приведенные в Евангелии от Фомы?

— Срисовала кого-нибудь?

Если так, то это означало бы, что выводы, сделанные в отношении Шэя Борна, могут быть недалеки от истины.

И это объясняет, почему мессия может вернуться под маской убийцы – посмотреть, поймем ли мы правильно на этот раз.

— Позади — нет, но когда я брала кофе в кафе, то видела там Лайонела Провайна в компании других ребят. Когда вышла, то снова испытала то же ощущение. Обернулась и встретилась взглядом с Провайном.

Я встал с кресла, прижимая к себе книгу, и начал молиться.

— У нас есть встроенный радар. Инстинкт, что ли… — Кейн пожал плечами. — Может, и ничего страшного, но мы за Провайном присмотрим. Рад, что ты сообщила.

«Отец Небесный, – про себя произнес я, – помоги мне разобраться».

— Ну ладно, — вздохнула Дженна, — тогда вернемся к работе. Соображения есть?

Я вздрогнул от телефонного звонка и взглянул на часы. Кто стал бы звонить мне в три часа ночи?

— Кроме тех, что это животное — психопат, эксгибиционист, убийца и вообще сволочь?

– Отец Майкл? Говорит надзиратель Смайт из тюрьмы. Извините, что беспокою в такой час, но у Шэя Борна случился очередной припадок. Мы подумали, вы захотите узнать.

— С этим бы согласились все, но у тебя талант вычислять то, как убийца мыслит. Как думаешь, скоро он нападет снова?

– Шэй в порядке?

Дженна закрыла каталог и подняла взгляд на Кейна.

– Он в лазарете, – ответил Смайт. – Спрашивал про вас.



— Пока что понятия не имею, — потер он затылок, — надеюсь, шерифы других округов ответят на мейлы и помогут вычислить это чудовище. — Он вышел следом за Дженной и закрыл дверь хранилища. — Должны быть еще убийства с тем же почерком. Убийца оставляет отчетливое послание, и, я уверен, он убьет снова. Обычно эти безумцы действуют по одной схеме: начинают медленно, с интервалами до полугода между нападениями, потом голод усиливается и перерывы сокращаются. Убийства для них — это зависимость: они подсаживаются, им приходится постоянно увеличивать дозу, и вот они уже не могут без нее. Поэтому после двух жертв за один день стоит ожидать удара в ближайшее время.

Дженна прошла к себе в кабинет и села там за стол, на котором уже громоздились горы коробок с пирогами и сэндвичами. Потом посмотрела на Кейна:

В этот час люди, разбившие лагерь перед зданием тюрьмы, спали в своих палатках под громадными прожекторами, искусственный свет которых заливал тюремный фасад.

— Сколько с меня? После пешего похода по лесу еда за счет департамента.

Меня впустили в приемную, где ждал Смайт.

— Не волнуйся. — Кейн опустился в кресло. — Все равно тут деньги потратить не на что. — Он взял пакетик с сэндвичами. — Да и за билеты на пятничные танцы платить не пришлось. Парень в киоске вручил мне целую пачку и сказал, что нам всем будут рады. — Он взглянул на Вулфа. — Как ты и просила, я вызвал четырех помощников шерифов двух соседних округов. Они помогут нам вечером в пятницу и на выходных, чтобы мы могли под прикрытием внедриться в самую гущу неприятностей. Если ты не против.

Дженна пожала плечами:

– Что случилось?

— Конечно, но и люди в форме понадобятся. На время танцев и после в ночную смену поставлю Роули с Уолтерсом. Мы втроем отправимся на мероприятие, и я уверена, что Шейн выведет своих девочек в люди на весь вечер или хотя бы на пару часиков. — Она с улыбкой посмотрела на Вулфа: — По крайней мере, ваша семнадцатилетняя барышня захочет повеселиться.

– Никто не знает, – ответил офицер. – Нас снова предупредил Дефрен. Камера наблюдения ничего не показала.

— Да уж, мы только приехали, а Эмили мне все уши прожужжала с этими танцами. Другие две дочери останутся с няней. За тремя сразу не услежу, к тому же, если у вас вдруг из головы вылетело, в городе орудует убийца.

Мы вошли в лазарет. В дальнем сумрачном углу на кровати полулежал Шэй, рядом с ним сидела медсестра. Одной рукой он держал стакан, из которого пил сок через соломинку, другая была пристегнута наручником к раме кровати. Из-под его больничной сорочки шли провода.

— Я еще не скоро забуду тела Фелисити Паркер и Джоанн Блант. — Дженна выбрала сэндвич и заглянула между ломтями хлеба. — Что еще вы нашли на месте преступления, не считая улик, которые мы оформили? Пока только по делу Фелисити Паркер, чтобы не путаться.

– Как он? – шепнул я.

— Первое и, как мне кажется, самое существенное — это то, что убили ее в реке. Маньяк поджидал жертву в засаде и все приготовил. — Вулф опустил кружку на стол. — Он ее сперва убил, а потом отнес на камень и там воплотил в жизнь свои фантазии.

– Будет жить, – ответила медсестра, но потом, осознав свою ошибку, мучительно покраснела. – Мы подключили его к кардиомонитору. Пока все нормально.

— Какие впечатления по уликам? — спросила Дженна у Кейна.

Я сел на стул рядом с Шэем, вопросительно глядя на нее и Смайта:

— Согласен с Вулфом. Убийца все заранее спланировал. Слишком уж много всего приготовил, так что это не случайное убийство ради острых ощущений. Мы нашли следы от веревки, обертки от презервативов, не говоря уже о том, что он использовал несколько ножей. — Кейн надкусил сэндвич и, прожевав, пожал плечами: — Я одного не пойму: Фелисити сказала родителям и подруге, будто идет совершенно в другую сторону. Почему она, выйдя из дома, пошла в лес в одиночку? — Он взял кружку, сделал большой глоток кофе и покашлял. — Это противоречит временным рамкам, которые мы определили.

– Оставите нас на минуту для разговора?

— Почему? — Роули подался вперед и нахмурился. — Мы знаем, что она умерла где-то между восемью и десятью. Как иначе? Фелисити видели в восемь, а нашли в десять.

– На большее можно и не рассчитывать, – сказала медсестра. – Мы только что дали ему успокоительное.

— Ты меня совсем не так понял. — Кейн убрал сэндвич в коробку и посмотрел на помощника. — Исходим из того, что убийца заранее спланировал нападение. Никто не таскает с собой столько вещей в надежде, что подвернется шанс и какая-нибудь девушка забредет одна в лес. Убийца подготовился и устроил западню на случай, если она побежит. В засаде он просидел долго.

— Логично. — Вулф почесал ежик светлых волос.

Они перешли в противоположный конец комнаты, и я наклонился к Шэю:

— Да, это очень даже логично. — Кейн перевел взгляд с него на Дженну. — Так откуда же он знал, что Фелисити именно в это время будет в лесу?

– Как ты?

Дженна уставилась через стол на своих помощников, и по спине у нее пробежал холодок.

– Вы не поверите, если я расскажу.

— Есть лишь одно объяснение: Фелисити знала убийцу. Наверняка он устроил ей встречу или вышел на нее по дороге и уговорил пойти на речку. — Она взглянула на Кейна. — Как думаешь?

– Ну, попробуй, – отозвался я.

— Я уверен, что встреча не была случайной. Улики на месте преступления заставляют предполагать, что западню устроили заблаговременно. — Кейн посмотрел Дженне в глаза. — Хотелось бы знать, как убийца выяснил, в котором часу Фелисити покинет дом. Ты упоминала, что Эйми обычно заезжает за ней и вместе они едут в город. Значит, если убийца следил за Фелисити, то ждал, что она пойдет в гости к Эйми.

Он огляделся по сторонам, не подслушивает ли кто.

— Вы говорили, что она поссорилась с парнем. — Вулф поднял на Дженну взгляд льдисто-серых глаз. — Никто еще не проверил, он не звонил ей? Девушки могут чего-то недоговаривать про своих ухажеров. Если она думала встретиться с ним у реки, чтобы помириться, тогда логично, что не сказала родителям, куда идет на самом деле.

– Я смотрел документальный фильм о том, как делают шоколадную карамель. Начал уставать и встал, чтобы выключить телик. Но не успел нажать на кнопку, как свет из телевизора шарахнул по мне, словно электрическим разрядом. Я прямо почувствовал, как в крови у меня движутся эти штуки, как их там – корпус…

Дженна проглотила кусок сэндвича и кивнула:

– Корпускулы.

— Да, такое возможно. Однако мать Фелисити упомянула, что Фелисити предупредила бы, если бы собиралась встретиться с Дериком.

— Мы еще не знаем, как на нее влияли подруги. Вдруг Фелисити не вынесла давления и порицания с их стороны после разрыва с Дериком? Все-таки он старше ее. Вот и утаила эту встречу. Что нам известно о ее парне?

— Немногое. — Дженна пролистала заметки в блокноте. — Ему двадцать, состоит в футбольной команде колледжа.

— Посмотреть в детализации, не звонил ли он ей в другое время, мэм? — Вулф пожал плечами. — Можно было бы начать с этого.

Дженна тяжело вздохнула:

– Ага, точно, они самые. Терпеть не могу это слово. Вы когда-нибудь смотрели «Звездный путь», где инопланетяне высасывают из всего соль? Я всегда считал, что их следует называть корпускулами. Вы произнесли это слово, и сразу сделалось кисло во рту, будто ешь лимон…

— Пока мы говорим, Уолтерс как раз ее скачивает. — Она посмотрела на Кейна: — Какое у тебя впечатление о парне?

– Шэй, ты говорил о свете.

— Профилю убийцы Дерик Смит не соответствует, но пока вряд ли стоит исключать хоть кого-то. В день убийства Фелисити Дерик отогнал отремонтированную машину клиенту и забрал подменную, но всей цепочки событий мы не знаем, а Джордж не помнит, когда парень точно вернулся на работу. — Кейн рассеянно поскреб щетину на подбородке. — Надо допросить владелицу отремонтированной машины, миссис Болтон.

– Ах да… Мне показалось, я начинаю кипеть изнутри и глаза превращаются в студень. Я пытался закричать, но челюсти у меня были сомкнуты. Потом я проснулся здесь, чувствуя, что меня досуха высосали. Корпускулы.

Дженна сделала несколько пометок у себя в блокноте:

– Медсестра сказала, это был припадок. Ты помнишь что-то еще?

— Ладно, пока оставлю Дерика в списке.

– Помню, о чем я думал, – ответил Шэй. – Вот что я почувствую.

— С другой стороны, я уверен, что это не было преступление на почве страсти: лицо девушки не тронули. Психопаты подобного типа обычно не убивают дорогих им женщин. Дерик сказал, что думал жениться на Фелисити. — Кейн сосредоточенно нахмурил брови. — И еще: Фелисити Паркер и Джоанн Блант убил один человек.

— А вдруг Дерик решил разорвать отношения, утратил выдержку, случайно убил Фелисити, а потом выместил горечь на первой встречной? — Лицо Роули побледнело. — Такое бывает.

– В смысле?

Вулф метнул в него убийственный взгляд:

— Присмотрись к фотографиям с мест преступлений внимательно и скажи, с какого перепугу ты решил, что это чудовище сделало все случайно?

– Когда буду умирать.

— Э-э… ну… я подумал… — Уши Роули покраснели.

Дженна покашляла:

Я глубоко вдохнул:

— Эй, Вулф, успокойтесь. У Роули есть право на мнение. Мы обсуждаем дело, и мне ценны все соображения. — Она встала и подошла к маркерной доске. — Так, ладно, промежуток между тем, как родители Фелисити видели ее последний раз живой, и тем, как ее тело нашли мальчишки, минимальный. — Она написала на доске имя Фелисити, а под ним составила список «Последние, кто видел ее живой», в который занесла имена мистера и миссис Паркер, а заодно приблизительное время, восемь утра. Потом обернулась к Вулфу: — Уимс подтвердил содержимое желудка?