Размер подлинника
2. Ректору Казанского университета Н. И. Лобачевскому.
1844 г. Августа 3. Казань.
Его Превосходительству господину ректору Императорскаго Казанскаго университета, заслуженному профессору, дѣйствительному статскому совѣтнику Николаю Ивановичу Лобачевскому.1
Отъ Льва Николаевича графа
Толстого
Въ маѣ мѣсяцѣ текущаго года я вмѣстѣ съ учениками первой и второй Казанской гимназіи подвергался испытанію, съ цѣлью поступить въ число студентовъ Казанскаго университета разряда арабско-турецкой словесности. Но какъ на этомъ испытаніи не оказалъ надлежащихъ свѣдѣній въ исторіи, статистикѣ, то и прошу покорнѣйше ваше превосходительство дозволить мнѣ нынѣ снова экзаменоваться въ этихъ предметахъ.2
При семъ имѣю честь представить слѣдующіе документы:
1) метрическое свидѣтельство изъ Тульской консисторіи,3
2) копіи4 съ постановленія Тульскаго дворянскаго депутатскаго собранія. Августа 3 дня 1844 г. Къ сему прошенію означенный выше проситель графъ Левъ Николаевъ Толстой руку приложилъ.
Печатается по автографу, хранящемуся в архиве Казанского университета. Впервые опубликовано Н. П. Загоскиным в статье: «Граф Л. Н. Толстой и его студенческие годы» — «Исторический вестник» 1894, № 1, стр. 48—99.
На прошении рукой Лобачевского помечено: «Допустить к дополнительному испытанию. 4 августа 1844 г. Ректор Лобачевский». После текста прошения помечено: «Определено Толстого принять в университет студентом своекоштного содержания по разряду арабско-турецкой словесности, в 1-й курс, о чем уведомить Отделение Наук и инспектора студентов, подлинное за подписом гг. присутствующих и скрепою секретаря, верно за столоначальника Андроникова исполнено 20 сентября. В 1-ое отделение № 1189 Инспектору № 1138».
1 О Н. И. Лобачевском см. вступ. прим. 1 к прошению № 1.
2 Результаты этих экзаменов нам неизвестны. В «Деле Канцелярии Правления № 109 о принятии в Университет Студентом Льва Николаева Толстого», хранящемся в архиве Казанского университета, никаких экзаменационных отметок, относящихся к августу 1844 г., не значится.
3 В «Деле» о Толстом Казанского университета имеется 2-я копия этого свидетельства:
«Свидетельство, по указу Его Императорского Величества из Тульской духовной консистории дано сие умершего подполковника графа Николая Ильина Толстого сыну Льву, на предмет помещения его в казенное учебное заведение в том, что день рождения его Льва по метрическим книгам крапивенской округи села Кочанов от священноцерковнослужителей за тысяча восемсот двадцать восьмой год по данным записанным значится того года августа двадцать осьмого дня следующим образом: сельца Ясной поляны у графа Николая Ильина Толстого родился сын Лев, крещен двадцать девятого числа священником Васильем Можайским с диаконом Архипом Ивановым с дьячком Александром Федоровым и пономарем Федором Григорьевым, при крещении восприемниками были: Белевского уезда помещик Семен Иванов Языков и графиня Пелагея Толстова. Генваря 23 дня 1841 г. Подлинное подписали: присутствующий протоиерей Михаил Прудовский, скрепил секретарь Бардовский, справил помощник столоначальник Субботин. С подлинным читал за столоначальника Андроников».
Гр. Николай Ильич Толстой (р. 26 июня 1795 г., ум. 21 июня 1837 г.), отец Льва Николаевича, сын гр. Ильи Андреевича (1757—1820) и Пелагеи Николаевны кж. Горчаковой (1762—1838). Кочаки — погост, к приходу которого принадлежит Ясная поляна, находится почти в 3 км от нее. Здесь, в церковной ограде, стоит склеп графов Толстых, где похоронены родители Льва Николаевича и гр. Дмитрий Николаевич Толстой; вне склепа похоронены Татьяна Александровна Ергольская, Пелагея Ильинична Юшкова и кн. Марья Львовна Оболенская, рожд. Толстая. Можайский Василий Давыдович (р. 1792, ум. 18..), — священник Кочаковской церкви в 1817—1859 гг.; Архип Иванов — дьякон Кочаковской церкви с 1804 г.; Александр Федорович Кочаковский (р. 1795 ум., 18..) — дьячок Кочаковской церкви с 1818 г.; Федор Григорьев (р. 1775, ум. 18..) — пономарь Кочаковской церкви с 1789 г. (сведения из клиросной ведомости за 1839 г., хранящейся в Тульском архивном бюро, извлеченные сотрудником Музея-усадьбы Ясная поляна С. А. Малых). Семен Иванович Языков (р. 1787 г., ум. 24 мая 1865 г), помещик Белевского уезда Тульской губ., владелец деревни Бутырок, товарищ по охоте гр. Николая Ильича Толстого, крестный отец Л. Н. Толстого. Выведен Толстым под именем Семена Ивановича Езыкова в одном из набросков романа «Декабристы». О нем пишет Толстой в III, VI и VII главах «Воспоминаний детства». Гр. Пелагея Николаевна Толстая, бабка Толстого по отцу; выведена Толстым в «Детстве» в лице «бабушки». Сведений о Михаиле Прудовском, Бардовском, Субботине и Андроникове не имеем.
1841 г. января 30 дня в журнале Тульского дворянского депутатского собрания записано : «Прошение опекунши малолетних детей умершего подполковника и кавалера графа Николая Ильича Толстого, сыновей: Николая, Сергея, Дмитрия, Льва и Марии, графини Александры Ильиной дочери фон-дер-Остен-Сакен, при коем, представляя о рождении и крещении оных детей метрические свидетельства Тульской духовной консистории, просит из числа тех детей Сергею, Дмитрию и Льву выдать с протокола, по коему они в 1832 г. внесены при отце их в родословную книгу, копию — каждому порознь, а дочери Марии свидетельство, на случай определения их в какие-либо казенные учебные заведения и потом сыновей в службу, и притом метрическое свидетельство возвратить обратно. А по справке в сем собрании оказалось: подполковник и кавалер граф Николай Ильич Толстой по представленным от него доказательствам и по состоявшемуся на оное 1832 г. марта 15 дня определению с показанными детьми его как об них в списке от Крапивенского уездного предводителя дворянства было тогда показание: Николаем 8, Сергеем 6, Дмитрием 4, Львом 3-х лет и Мариею 11/2 года внесенным состоит в дворянскую родословную Тульской губернии книгу в 5-ю ее часть; в представленных же ныне свидетельствах, выданных сего января 23 дня из Тульской духовной консистории за №№ 250, 251, 252 и 253, означено, что в метрических книгах Крапивенской округи села Качакова у подполковника графа Николая Толстого родившиеся дети записанными состоят: Сергей 1826 февраля 17, Дмитрий 1827 апреля 23, Лев 1828 августа 28 и дочь Мария 1830 годов марта 7-го числа. Приказали: списав с определения № 1832 года марта 15 и с сего журнала копии означенных малолетним графа Николая Ильича Толстого детям Сергею, Дмитрию, Льву, каждому порознь и дочери Марьи свидетельства выдать, причем и метрические свидетельства, оставя с них под дело копии, подлинные возвратить с распискою...
Дана сия копия из Тульского дворянского депутатского собрания умершего подполковника и кавалера графа Николая Ильича Толстого сыну недорослю Льву Толстому вследствие состоявшейся на поданное от опекунши графини Александры фон-дер-Остен-Сакен прошение резолюции апреля 19 дня 1841. Подлинное подписали правящий должность губернского тульского уездного предводителя дворянства Хрущев, скрепили секретарь и кавалер В. Либин; справил столоначальник Иван Елисеев. С подлинным читал за столоначальника Андроников».
Гр. Александра Ильинична Остен-Сакен (р. 1797 г., ум. 30 августа 1841 г. — старшая дочь гр. Ильи Андреевича Толстого, родная тетка Льва Николаевича; по смерти гр. Н. И. Толстого была опекуншей детей Толстых. Толстой в своих «Воспоминаниях детства» называет ее «важным для моего детства лицом». «Тетушка Александра Ильинична очень рано в Петербурге была выдана за остзейского богатого графа Остен-Сакен. Партия казалась очень блестящая, но кончившаяся в смысле супружества очень печально для тетушки, хотя может быть последствия этого брака были благотворны для ее души... Она заботилась о нас, когда была нашей опекуншей, но всё, что она делала, не поглощало ее душу, всё было подчинено служению богу, как она понимала это служение» («Воспоминания детства», гл. V). Иван Николаевич Хрущов — в 1838—1843 гг. Тульский уездный предводитель дворянства. Василий Иванович Либин (род. 1805 г.), титулярный советник, в 1835—1858 гг. секретарь Тульского дворянства.
4 В «Деле» о Толстом, хранящемся в архиве Казанского университета, имеется эта копия с постановления Тульского дворянского депутатского собрания: «1832-го года марта 15-го дня в журнале Тульского дворянского депутатского собрания записано: прошение Крапивенской округи помещика, подполковника и кавалера Графа Николая Ильича сына Толстого, при коем представил на основании Высочайшей грамоты, пожалованной благородному Российскому Дворянству, доказательство на дворянское достоинство свое равно как по службе и увольнению от оной выданный ему 1825 г. Генваря 29 пашпорт, просит внести его с малолетними четырьмя сыновьями и одной дочерью в следующую часть дворянской родословной Тульской губернии книги и выдать ему на то грамоту, за которую и денег в дворянскую сумму 25 р. взнес».
Будучи окончательно принят в университет, Толстой в ноябре 1844 г.. представил медицинское свидетельство. В деле о Толстом Казанского университета имеется подлинник свидетельства о здоровье:
«Дано сие студенту Казанского университета Льву Толстому в том, что он действительно корь и оспу имел натуральную, болезней заразительных и прилипчивых не имел и не имеет; в чем свидетельствую, 1844 г. ноября 10 дня. Адъюнкт Иван Дмитриевский».
Иван Степанович Дмитриевский учился в Казанском университете в 1819—1824 гг. и окончил университет лекарем; с 1828 г. — ординатор, в 1827—1852 гг. — секретарь врачебного отделения университета; в 1387—1854 гг. — адъюнкт-профессор.
Это свидетельство о здоровьи инспектор студентов 13 ноября препроводил в правление университета.
1845
*3. Проректору Казанского университета К. К. Фойгту.
1845 г. Августа 25. Казань.
Его Высокородію Господину Проректору Казанскаго Императорскаго Университета и Орденовъ Кавалеру, Карлу Карловичу Фойгту.
Студента перваго курса разряда Восточной Словесности Графа Льва Толстаго
По желанію моему и совѣту родственниковъ, имѣю намѣреніе перемѣнить Факультетъ Восточной Словесности на Юридическій; почему покорнѣйше прошу ваше Высокородіе допустить меня къ слушанію лекцій Юридическаго Факультета.
Къ сему прошенію руку приложилъ Студентъ Казанскаго Императорскаго Университета перваго курса разряда Восточной Словесности Графъ Левъ Николаевъ сынъ Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Публикуется впервые. Датируется на основании имеющейся на автографе пометки чернилами неизвестной рукой: «Пл. [т. е. Получено] 25 Авг. 1845 ». На прошении имеется отметка карандашем неизвестной рукой: «оставлен за малоуспешность».
На основании неудовлетворительных полугодичных испытаний в январе 1845 г. Толстой не был допущен на 2 курс Факультета восточной словесности и тем самым был оставлен на второй год на этом курсе. Это и побудило его, повидимому, к перемене факультета. В ответ на прошение Толстого проректору Казанского университета о переводе его с факультета восточной словесности на юридический факультет, проректор в представлении за № 357 от 10 сентября 1845 г. запросил об этом управляющего Казанским учебным округом. Управляющий Казанским учебным округом, он же ректор университета, Н. И. Лобачевский, выразил 13 сентября свое согласие на переход Толстого на Юридический факультет. Проректор Фойгт обратился 10 октября 1845 г. к правлению Казанского университета с предложением за № 416, где доводил до сведения правления о мнении Лобачевского и просил допустить студента Толстого к слушанию лекций на Юридическом факультете, что и было исполнено. Вся эта служебная переписка хранится в ГТМ.
Карл Карлович Фойгт (1808—1873), профессор русской словесности и истории всеобщей литературы в Казанском университете, сын профессора Казанского университета, К. Т. Фойгта (1760—1811). Среднее образование получил в Казанской гимназии, в 1823—1826 гг. — студент Казанского университета, который кончил кандидатом словесного отделения. В 1826—1833 гг. преподавал в университете языки, в 1834 г. — адъюнкт, в 1837—1850 гг. библиотекарь. С 1839 г. экстраординарный профессор по кафедре русской словесности и истории литературы, с 1842 г. ординарный профессор. В 1845 г. К. К. Фойгт за возложением на ректора университета Н. И. Лобачевского управления округом, в течение семи месяцев нес по избранию обязанности проректора. В 1849—1852 гг. состоял деканом словесного факультета. В 1852 г. перемещен на должность ректора Харьковского университета, впоследствии попечитель Харьковского учебного округа, с 1868 г. — председатель ученого комитета Министерства народного просвещения. К. К. Фойгт имел ряд печатных трудов по русской словесности и истории литературы.
* 4. Т. А. Ергольской.
1845 г. Августа 25 ... 28 Казань.
Quoique j’aye un peu tardé à vous écrire mais néanmoins je vous écris; j’aurais pu vous faire une quantité de mensonges à ce sujet en guise d’excuses; mais je ne ferai pas cela; mais je vous dirai tout bonnement que je suis un mauvais sujet qui ne mérite pas l’amour que vous lui portez. Parceque quoiqu’il le sente bien et qu’il vous aime aussi de tout son coeur; mais il a tant de défauts, il est si paresseux, — qu’il ne sait vous le témoigner. Mais pardonnez le en faveur de l’amour qu’il a pour vous. — Nous voilà depuis trois jours à Casan,1 je ne sais si cela vous plaira ou non. J’ai changé de faculté, je suis devenu étudiant des droits.2 Pour moi je trouve que l’application de cette science e[s]t plus facile et plus naturelle que toute autre à notre vie privée; et par conséquent je suis très content de ce changement. Je m’en vai[s] vous mettre au fait à présent de me[s] plans et quel genre de vie je veux mener. Je n’irai pas en société du tout. Je m’occuperai également de musique, de dessin, de langues et de mes leçons de l’université. — Dieu donne que j’aye assez de fermeté pour persister dans mes desseins. — J’ai une prière à vous faire, ma chère petite tante, que je n’aurais pas fait à une autre; mais je vous connais bonne et indulgente. Je me suis promis de vous écrire deux fois par semaine, vous m’écrirai[ez] aussi sans doute le même nombre de lettres; si je manque à ma promesse ne me punissez pas, écrivez moi toujours, пожалуйста. — Puisque je calcule nous n’aurons que deux petites conversations par semaines et pas de conversations suivies; comme nous en avions à Ясно[е]3 quand mon domestique4 soupait, et si vous me privez de chaque lettre que je n’aurai pa[s] méritée — mais non vous ne ferai pas cela, vou[s] m’écrirai toujours. — De mon côté je vous informe de tout ce qui me concerne, ce sera à votre tour. L’état de la chère Пашинька5 m’intéresse beaucoup. J’ai eu une compensation pour le chagrin que j’ai eu de vous quitter, c’était la satisfaction que j’ai eue à revoir Nicolas.6 — Le pauvr[e] garçon comme il est mal au camp, surtout sans un sou d’argent on doit se trouver extrêmement gêné. Et les camarades. Ah Dieu, des manans comme s’il en fut jamais. — Il faut voir un peu cette vie du camp pour être dégoûté du service militaire. Si vous êtes à Ясное, chère tante, envoyez moi je vous prie tout[e]s les vieilles notes qu’il y a là avec les chevaux et l’obose. Je baise mille fois les mains à ma tante Lise7 et embrasse Pauline.8 Adieu малинькая тетинька.
Léon Tolstoï.
Хотя и с опозданием, а всё-таки я вам пишу; себе в оправдание я мог бы много наврать, но я этого не сделаю, а просто сознаюсь, что я негодяй, не заслуживающий вашей любви. И хотя он сознает это и также всем сердцем вас любит, но у него столько недостатков, притом он такой лентяй, что не умеет доказать вам своей любви. А за нее простите его. Вот уже три дня, что мы в Казани.1 Не знаю, одобрите ли вы это, но я переменил факультет и перешел на юридический.2 Нахожу, что применение этой науки легче и более подходяще к нашей частной жизни, нежели другие; поэтому я и доволен переменой. Сообщу теперь свои планы и какую я намереваюсь вести жизнь. Выезжать в свет не буду совсем. Буду поровну заниматься музыкой, рисованьем, языками и лекциями в университете. Дай бог, чтобы у меня хватило твердости привести эти намерения в исполнение. У меня к вам просьба, милая моя тетенька, с которой я ни к кому не обратился бы. Но я знаю, как вы добры и снисходительны. Я обещал себе писать вам два раза в неделю; конечно, и вы будете столько же мне писать. Но ежели мне случится не выполнить своего обещания, не наказывайте меня, продолжайте писать, * пожалуйста *. Я рассчитываю, что таким образом у нас будет только две коротеньких беседы в неделю — это не то, что наши продолжительные разговоры в Ясном,3 когда мой камердинер4 уходил ужинать! А ежели вы будете лишать меня своего письма каждый раз, как я это буду заслуживать... Нет, вы этого не сделаете, вы всё-таки будете мне писать. Вы видите, что о себе я всё вам сообщаю, теперь очередь за вами. Состояние милой * Пашиньки *5 меня очень интересует. За горе, вызванное расставаньем с вами, я был вознагражден встречей с Николенькой.6 Бедный малый, ему плохо в лагере и особенно должно быть тяжело без копейки денег. А товарищи его... Бог мой! что за грубые люди. — Как посмотришь на эту лагерную жизнь, получишь отвращение к военной службе. Ежели вы в Ясном, милая тетенька, соберите, пожалуйста, все старые записки и пришлите их с лошадьми и обозом. Тысячу раз целую ручки тете Лизе7 и целую Полину.8 Прощайте, * маленькая тетенька *.
Лев Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Письмо датируется на основании содержания: три дня, как приехал в Казань и переменил факультет. Прошение о перемене факультета подано Толстым 25 августа 1845 г.
Татьяна Александровна Ергольская (р. в 1792 г.,1 ум. 20 июня 1874 г.), по словам Толстого, «третье, после отца и матери и самое важное лицо в смысле влияния на жизнь его» («Воспоминания детства», гл. VI), была дочь майора Александра Семеновича Ергольского (р. в 1758 г.), сына Екатерины Ивановны Ергольской (р. в 1728 г.), рожд. кж. Горчаковой, сестры кн. Николая Ивановича Горчакова (1725—1811), прадеда (по отцу) Толстого. Таким образом Татьяна Александровна приходилась Толстому троюродной теткой.
У А. С. Ергольского (кто была его жена, неизвестно) было шесть сыновей и две дочери. После смерти отца и матери сирот разобрали родные. Танечка была взята на воспитание своей двоюродной теткой, бабкой Толстого, гр. Пелагеей Николаевной Толстой, рожд. кж. Горчаковой. В «Воспоминаниях детства» (гл. VI) Толстой говорит, что Татьяна Александровна «воспитывалась совершенно наравне с моими тетками и была всеми нежно любима, как и нельзя было не любить ее за ее твердый, решительный, энергичный и вместе с тем самоотверженный характер». Об этом свидетельствуют письма к ней 1820-ых годов бабки, матери, отца и теток Толстого, опубликованные С. Л. Толстым в его книге: «Мать и дед Л. Н. Толстого» (изд. «Федерация». М. 1928). «Должно быть», пишет Толстой, «она была очень привлекательная с своей жесткой, черной, курчавой, огромной косой и агатово-черными глазами и оживленным энергическим выражением. В. И. Юшков, муж тетки Пелагеи Ильиничны, большой волокита, часто уже стариком с тем чувством, с которым говорят влюбленные про прежний предмет любви, — вспоминал про нее: «Toinette, oh, elle était charmante!» [Танечка, о, она была восхитительна!]...
Должно быть она любила отца, и отец любил ее, но она не пошла за него в молодости, для того чтобы он мог жениться на богатой моей матери. Впоследствии же она не пошла зa него потому, что не хотела портить своих чистых поэтических отношений с ним и с нами. В ее бумагах, в бисерном портфельчике, лежит следующая, написанная в 1836 г., 6 лет после смерти моей матери, записка:
«16 août 1836. Nicolas m\'a fait aujourd’hui une étrange proposition — celle de l\'épouser, de servir de mère à ses enfants et de ne jamais les quitter. J’ai refusé la première proposition, j’ai promis de remplir l’autre tant que je vivrai». [6 августа 1836. Николай сделал мне сегодня странное предложение — выйти за него замуж, заменить мать его детям и никогда их более не оставлять. В первом предложении я отказала, второе я обещалась исполнять, пока я буду жива.] Так она записала; но никогда ни нам, никому не говорила об этом.
После смерти отца она исполнила второе его желание. У нас были две родные тетки и бабушка. Все они имели на нас больше прав, чем Татьяна Александровна, которую мы называли тетушкой только по привычке, так как родство наше было так далеко, что я никогда не мог запомнить его, но она по праву любви к нам, как Будда с раненым лебедем, заняла в нашем воспитании первое место. И мы чувствовали это... Она была воспитана барышней богатого дома — говорила и писала по-французски лучше, чем по-русски, прекрасно играла на фортепьяно, но лет 30 не дотрагивалась до него... Она стала играть только уже тогда, когда я взрослым учился играть, и иногда, играя в четыре руки, удивляла меня правильностью и изяществом своей игры. К прислуге она была добра, никогда сердито не говорила с нею, не могла переносить мысли о побоях и розгах, но считала, что крепостные — крепостные, и обращалась с ними, как барыня. Но несмотря на то, ее отличали от других, любили все люди. Когда она скончалась и ее несли по деревне, из всех домов выходили крестьяне и заказывали панихиду. Главная черта ее была любовь, но как бы я не хотел, чтобы это так было, — любовь к одному человеку — к моему отцу. Только уже исходя из этого центра, любовь ее разливалась на всех людей. Чувствовалось, что она и нас любила за него, через него и всех любила, потому что вся жизнь ее была любовь. Она имела по своей любви к нам наибольшее право на нас, но родные тетушки, особенно Пелагея Ильинична, когда она нас увезла в Казань, имели внешние права, и она покорилась им, но любовь от этого не ослабевала. Она жила у сестры гр. Е. А. Толстой, но жила душою с нами, и как только можно было, возвращалась к нам. То, что она последние годы своей жизни, около 20 лет, прожила со мной в Ясной поляне, — было для меня большим счастьем... Я сказал, что тетенька Татьяна Александровна имела самое большое влияние на мою жизнь. Влияние это было, во-первых, в том, что еще в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами учила меня этому, а всем своим существом заражала меня любовью. Я видел, чувствовал, как хорошо ей было любить, и понял счастье любви. Это — первое; второе — то, что она научила меня прелести неторопливой, одинокой жизни... Умирала она, почти никого не узнавая. Меня она узнавала всегда, улыбаясь, просиявала, как электрическая лампочка, когда нажмешь кнопку, и иногда шевелила губами и старалась произнесть Nicolas, перед смертью уже совсем нераздельно соединив меня с тем, кого она любила всю жизнь».
Из переписки Татьяны Александровны с Толстым сохранилось сто писем Льва Николаевича за 1845—1866 гг. и сорок два письма Ергольской за 1851—1865 гг.
1Толстой прожил в Казани с осени (сентябрь—октябрь) 1841 г. по 23 апреля 1847 г. За это время он со всей семьей не менее трех раз уезжал в Ясную поляну: на лето 1844 г., на лето 1845 г. и на лето 1846 г.
2 О переходе Толстого с Факультета восточной словесности на Юридический см. прошение № 3.
3 Ясная поляна.
4 Алексей Степанович Орехов (ум. в апреле 1882 г.), из яснополянских, крепостных Толстых — камердинер Толстого, бывший с ним и в Севастополе. Впоследствии был управляющим в Ясной поляне. Женат был на дочери дядьки братьев Толстых, Николая Дмитриевича, изображенного в «Детстве» — Евдокии Николаевне Банниковой (ум. 15 ноября 1879 г.). Об A. С. Орехове см. в кн. И. Л. Толстого: «Мои воспоминания», М. 1914, стр. 18, 22-23.
5 Пашенька — приемная дочь тетки Толстого гр. А. И. Остен-Сакен (1797—1841), бывшей замужем за душевно-больным гр. Карлом Ивановичем Остен-Сакеном, покушавшимся на жизнь гр. Александры Ильиничны. В «Воспоминаниях детства» Толстой писал, что после покушения на Александру Ильиничну ее мужа, «она родила уже мертвого ребенка. Боясь последствий от огорчений от смерти ребенка, ей сказали, что ребенок ее жив, и взяли родившуюся в то же время у знакомой прислуги, жены придворного повара, девочку. Эта девочка — Пашенька, которая жила у нас и была уже взрослой девушкой, когда я стал помнить себя. Не знаю, когда была открыта Пашеньке история ее рождения, но когда я знал ее, она уже знала, что она не была дочь тетушки». («Воспоминания детства», гл. V.) О Пашеньке упоминается в семейных письмах гр. Толстых 1820-ых гг., опубликованных С. Л. Толстым в кн.: «Мать и дед Л. Н. Толстого. Очерки жизни, записи и письма по неизданным материалам». Изд. «Федерация». М. 1928, стр. 124, 127, 130, 140, 144, 168.
6 Старший брат Толстого — гр. Николай Николаевич Толстой (1823—1860). О нем см. письмо к нему № 50. По окончании весной 1844 г. Математического факультета Казанского университета Николай Николаевич в декабре этого года поступил на службу в № 7 батарею 14-й артиллерийской бригады.
7 Гр. Елизавета Александровна Толстая, рожд. Ергольская (р. 1790 г., ум. 14 сентября 1851 г.), дочь А. С. Ергольского, сестра Т. А. Ергольской, троюродная тетка Льва Николаевича. Оставшись круглой сиротой в детстве, воспитывалась у чернской помещицы Татьяны Семеновны Скуратовой. Елизавета Александровна вышла замуж за мичмана в отставке гр. Петра Ивановича Толстого (1785—1834), двоюродного дядю Толстого. Ее сын гр. Валериан Петрович был женат (с 1847 г.) на сестре Толстого, гр. М. Н. Толстой, а дочь гр. Александра Петровна была замужем за бар. Ив. Ант. Дельвигом, братом поэта. По предположению Софьи Андреевны Толстой, Елизавета Александровна изображена Толстым в лице барыни в рассказе «Поликушка».
8 Пелагея Ильинична Юшкова, рожд. гр. Толстая (р. 1801 г., ум. 22 декабря 1875 г.), сестра отца Льва Николаевича, дочь гр. Ильи Андреевича Толстого и кж. Пелагеи Николаевны Горчаковой. Замужем (с 1817 г.) за В. И. Юшковым (1789—1869). О нем см. прим. 4 к п. № 46. О П. И. Юшковой см. в 60 томе.
1847
5. Ректору Казанского университета И. М. Симонову.
1847 г. Апреля 12. Казань.
Его Превосходительству господину ректору Императорскаго Казанскаго Университета дѣйствительному статскому совѣтнику и кавалеру Ивану Михайловичу Симонову.
Своекоштнаго Студента 2-го курса Юридическаго факультета Графа Льва Николаевича Толстого
По разстроенному здоровью и домашнимъ обстоятельствам, не желая болѣе продолжать курса наукъ въ Университетѣ, покорнѣйше прошу Ваше Превосходительство, сдѣлать зависящее отъ Васъ распоряженіе о исключеніи меня изъ числа Студентовъ и о выдачѣ мнѣ всѣхъ моихъ документовъ.
Къ сему прошенію руку приложилъ Студентъ Графъ Левъ Толстой.
Апрѣля 12-го дня 1847 года.
Печатается по автографу, хранящемуся в архиве Казанского университета. Впервые опубликовано Н. П. Загоскиным в статье «Студенческие годы Л. Н. Толстого» — «Исторический вестник», 1894, № 1, стр. 121; факсимиле (неполно) в ПТСО, перед 1 стр. Над текстом Толстого помета рукой неизвестного: «Пол. 12 апреля 1847 г.» и другая: «В правление».
По прошению Толстого состоялось следующее определение правления: «Толстого из списков студентов исключить и составить о бытности в университете свидетельство». В архиве Казанского университета хранится копия свидетельства, выданного Толстому (впервые опубликовано Н. П. Загоскиным в статье «Студенческие годы Л. Н. Толстого» в «Историческом вестнике», 1894, № 1, стр. 121—122):
«Объявитель сего, граф Лев Николаевич сын Толстой, получив первоначально домашнее образование и выдержав в предметах полного гимназического курса подлежащий экзамен, принят в студенты Казанского университета по разряду арабско-турецкой словесности, в первый курс, но с какими успехами в оном курсе обучался — неизвестно, потому что на годичные испытания не явился, почему и оставлен был в том же курсе, и на основании разрешения г. управляющего казанским учебным округом от 13 сентября 1845 г. за № 3919, из разряда арабско-турецкой словесности перемещен в первый курс Юридического факультета, в коем обучался с успехами: по логике и психологии — отличными, энциклопедии права, истории римского права и латинскому языку — хорошими, всеобщей и русской истории, теории красноречия и немецкому языку — достаточными; переведен был во второй курс, но с какими успехами обучался в оном курсе, неизвестно, потому что годичных испытаний не было. Поведения он, Толстой, во время бытности в университете был отлично-хорошего. Ныне же, согласно прошению, поданному 12 текущего апреля, по расстроенному здоровью и домашним обстоятельствам, из университета уволен, почему он, г. Толстой, как не окончивший полного университетского курса наук, не может пользоваться правами присвоенными действительным студентам, а на основании 590 ст. III тома Свода Законов (изд. 1842 г.), при поступлении в гражданскую службу, сравнивается в преимуществах по чинопроизводству с лицами, получившими образование в средних учебных заведениях, и принадлежит ко второму разряду гражданских чиновников. В удостоверение чего и дано ему, графу Льву Толстому, сие свидетельство из правления императорского Казанского университета за подлежащим подписанием и приложением казенной печати, на основании высочайше дарованной Казанскому университету грамоты, на простой бумаге».
Сам Толстой так говорил об оставлении им университета: «Меня мало интересовало, что читали наши учителя в Казани. Сначала я с год занимался восточными языками, но очень мало успел. Я горячо отдавался всему, читал бесконечное количество книг, но всё в одном и том же направлении. Когда меня заинтересовывал какой-нибудь вопрос, то я не уклонялся от него ни вправо, ни влево и старался познакомиться со всем, что могло бросить свет именно на этот один вопрос. Так было со мной и в Казани. Причин выхода моего из университета было две: 1 ) что брат кончил курс и уезжал; 2) как это ни странно сказать, работа с «Наказом» и «Esprit des lois» [«Дух законов»] (она теперь есть у меня) открыла мне новую область умственного самостоятельного труда, а университет с своими требованиями не только не содействовал такой работе, но мешал ей». (Б, I, 1911, стр. 137—138).
Толстой пробыл в Казанском университете два года и семь месяцев.
Наказ — сочинение Екатерины, долженствовавшее служить руководством для созванной в Москве в 1767 г. «Комиссии о сочинении проекта нового уложения». О работе Толстого над «Наказом» см. в 46 томе. «Дух законов» — сочинение французского писателя Монтескье (1689—1755).
Иван Михайлович Симонов (1794—1855) астроном, учился в Казанском университете, с 1812 г. магистр, с 1814 — адъюнкт-профессор по кафедре астрономии; в 1816 г. — экстраординарный профессор, с 1822 г. — ординарный профессор; с 1841 г. — заслуженный ординарный профессор. В 1847 г ректор Казанского университета. Известный в свое время астроном, Симонов, по предложению Академии наук, совершил с научной целью двухлетнее плавание (1819—1821) в южном полушарии. Неоднократно посылаем был за границу, состоял членом 16-ти научных обществ и ряд своих работ по астрономии напечатал в русских и иностранных журналах.
1848
* 6. T. A. Ергольской и гр. Е. А. Толстой.
1848 г. Октября 19. Моста.
Mes chères tantes!1
Je me porte comme toujours ni bien ni mal; cependant j’ai commencé à me traiter aujourd’hui, même Over2 et Deutsh3 viendront pour une consultation. — Je loge chez les Perfilieff.4 Въ Николо Песковскомъ переулкѣ у Собачей площадки въ домѣ Ивановой.5 — Dans la même cour il y a une aile que je loue pour 50 roubles assignat par mois avec meubles, cuisine et apartement pour le[s] gens, dont je n’ai pas besoin; j’y déménagerai dans deux ou trois semaines. —
J’ai été à la banque où on m’a donné de fort mauvaises nouvelles. — Au lieu de 200 roub. d’arriérés comme nous l’avions pensé on m’a dit qu’il y en avait encore pour 1195 argent. Peut être que les derniers envois ne sont pas compris dans ce compte. Dans- tous les cas dites à André,6 чтобы онъ показалъ бы купцамъ моимъ и постороннимъ Савинъ березникъ и узнавши отъ нихъ настоящую цѣну написалъ бы мнѣ о томъ съ первою почтою и постарался бы отъ Капылова7 взять слѣдующія въ 49 году деньги теперь, вычтя проценты. Сережа8 можетъ въ полученіи этихъ денегъ по довѣренности расписаться, — и внести слѣдующую недоплату въ Уѣздный судъ, куда, какъ мнѣ обѣщался К[нязь] С[ергѣй] Д[митріевичъ],9 будетъ послано разрѣшеніе, — ежели же разрѣшенія не будетъ еще прислано, то въ Москву.
J’ai été chez le P. A.10 il m’a donné la lettre de Sheremet,11 avec la copie que je vous envois la décision de la banque n’est pas bonne. —Adieu, je vous baise les mains, de même qu’à ma tante Lise, embrasse Marie et Valérien.12 —
Dites à André qu’il vende pour 200 argent de farine ou de blé et m’envoie l’argent au plus vite. —
Les comissions que vous avez données à Pauline13 sont toutes prêtes.
Изъ числа вещей, которыя надо привезти, я забылъ шляпу.
На 4 странице:
Ея высокоблагородію Татьянѣ Александровнѣ Ергольской. Въ городъ Тулу. В Ясныя Поляны.
Дорогие мои тетеньки!1
Здоровье мое по обыкновению ни хорошо, ни плохо; тем не менее я начал лечиться, и сегодня Овер2 и Дейч3 будут у меня на консилиуме. Живу я у Перфильевых4 * Въ Николо Песковскомъ переулкњ у Собачей площадки въ домњ Ивановой.5 * — В том же дворе я снял флигель за 50 рублей ассигнациями в месяц с мебелью, кухней и помещением для людей, в которых я не нуждаюсь; переберусь я туда через две или три недели.
Был в банке, где мне сообщили плохие известия. — Вместо просроченных 200 рублей, как мы думали, оказывается еще 1195 р. серебром. Может быть, последние платежи не внесены в этот счет. Во всяком случае, скажите Андрею,6 * чтобы онъ показалъ бы купцамъ моимъ и постороннимъ Савинъ березникъ и узнавши отъ нихъ настоящую цѣну написалъ бы мнѣ о томъ съ первою почтою и постарался бы отъ Капылова7 взять слѣдующія въ 49 году деньги теперь, вычтя проценты. Сережа8 можетъ въ полученіи этих денегъ по довѣренности расписаться, — и внести следующую недоплату въ Уѣздный судъ, куда, какъ мнѣ обѣщался К[нязь] С[ергѣй] Д[митріевичъ], будетъ послано разрѣшеніе, — ежели же разрѣшенія не будетъ еще прислано, то въ Москву. *
Я был у кн. А.10 он дал мне письмо Шеремет,11 с копией, которое я вам пересылаю. Решение банка неблагоприятно. — Прощайте. Целую ваши руки, так же как и у тети Лизы, целую Машеньку и Валерьяна.12
Скажите Андрею, чтобы он продал на 200 р. с. муки или ржи и немедленно выслал мне деньги.
Поручения, которые вы дали Пашеньке,13 все исполнены.
* Изъ числа вещей, которыя надо привезти, я забылъ шляпу. *
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Письмо датируется на основании почтового штемпеля: «Москва [184]8 Октября 19».
1 Гр. Елизавета Александровна Толстая, рожд. Ергольская и Татьяна Александровна Ергольская. О них см. вступ. и 7 прим. к п. № 4.
2 Александр Иванович Овер (1804—1864), известный хирург. Сын французского эмигранта. Овер родился в России, в 1823 г. окончил Московскую Медико-хирургическую академию со степенью доктора медицины. В 1823 г. был отправлен для продолжения образования за границу, где пробыл до 1829 г. С 1830 г. работал в Москве в Басманной, Екатерининской и Московской городских больницах. В 1833 г. доктор медицины и хирургии, с 1842 г. профессор Московского университета и директор терапевтического отделения факультетской клиники Московского университета. В 1849 г. получил звание гоф-медика. Имел огромную практику и пользовался большой популярностью как «медицинское светило» своего времени.
3 Карл Федорович Фон-Дейч, доктор медицины. В 1848 г. врач Сиротского дома в Москве, в 1851—1865 гг. врач дворцовой конторы в Москве; гоф-акушер с 1856 г. до начала 1870-ых гг.
4 Василий Степанович и его жена Прасковья Федоровна Перфильевы. Василий Степанович Перфильев (р. 19 января 1826 г., ум. 21 июня 1890 г.), сын жандармского генерала Степана Васильевича Перфильева (1796—1878) от первого брака, был в приятельских отношениях с Толстым до конца своей жизни. По окончании курса в Александровском лицее, Василий Степанович в 1846 г. поступил на службу в Московскую Провиантскую Комиссию, откуда вышел в отставку в 1850 г. В 1857—1861 гг. Перфильев был предводителем дворянства Кирсановского уезда Тамбовской губ.; в 1861—1870 гг. член Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия, в 1870—1874 гг. московский вице-губернатор, в 1878—1887 гг.— московский губернатор; с 1887 г. почетный опекун, с 1888 г. управляющий Московским вдовьим домом. По свидетельству Т. А. Кузминской (см. «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», ч. III, изд. 2, М., 1927, стр. 21—22) некоторыми чертами В. С. Перфильев послужил прототипом для Стивы Облонского в «Анне Карениной». Василий Степанович был женат на троюродной сестре Толстого, дочери гр. Федора Ивановича Толстого-американца — гр. Прасковье Федоровне Толстой (р. в 1831 г., ум. 25 марта 1887 г.). В. С. и П. Ф. Перфильевы были посаженными отцом и матерью на свадьбе Толстого. Известен дагеротипный портрет начала 1850-ых гг. братьев гр. Толстых (кроме Льва) и В. С. и П. Ф. Перфильевых. Место нахождения дагеротипа неизвестно; впервые воспроизведен в кн. Молотова и Сергеенки «Л. Толстой. Биографический очерк». СПБ. 1911 г. В архиве Толстого сохранилось десять писем В. С. Перфильева к Толстому.
5 Дом, принадлежавший в 1848 г. поручице Дарье Ивановне Ивановой, находился в Малом Николо-Песковском переулке. Теперь это владение №№ 12 и 14; дома более не существует.
6 Андрей Ильич Соболев, управляющий в Ясной поляне. О нем см. прим. к п. № 16.
7 Копылов — тульский купец, часто упоминающийся в письмах Толстого 1848—1855-ых годов. Он упоминается еще в письмах А. Е. Берс к Толстому 1862—1867 гг.
8 Гр. Сергей Николаевич Толстой (1826—1904), брат Льва Николаевича. О нем см. вступ. прим. к п. № 12.
9 Под инициалами «К. С. Д.» нужно разуметь вероятно кн. Сергея Дмитриевича Горчакова, так по крайней мере сокращенно обозначает его Толстой в дневнике. О нем см. прим. 1 к п. № 7.
10 Кн. А. — вероятно кн. Андрей Иванович Горчаков. О нем см. прим. к п. № 33.
11 Шеремет, — конечно Шереметев, но кто именно, сказать не можем.
12 Гр. Марья Николаевна Толстая (1830—1912), сестра Толстого, с 1847 г. замужем за гр. Валерьяном Петровичем Толстым (1813—1865). О ней см. вступ. прим. к п. № 42.
13 Прасковья Федоровна Перфильева.
* 7. Т. А. Ергольской и гр. Е. А. Толстой.
1848 г. Октября 19...26. Москва.
La nouvelle qu’on m’a donnée à la Banque est vrai[e] je ne puis concevoir quelle est la cause de cette méprise. Dites, je vous prie, mes chères tantes, à André qu’il m’envoie les quittances des payements faits l’année 1848. — Dites aussi à Valérien qu’il tâche de se procurer de l’argent pour payer au moins quelque partie de la somme de 1195 roub. arg. d’arriérés qu’il nous reste à payer à tout deux. — Je me porte assez bien et me traite de même. Je n’ai pas encore commencé mes occupations par ce que j’ai trop peu de temps à moi; tantôt ce sont les affaires, tantôt ce sont les personnes qui viennent qui me dérangent.
Adieu. Que faites vous?
Gomment va la santé de Marie. Où est Serge? Pourquoi ne m’écrivez vous pas?
La Princesse Serge1 est tout entichée de Dmitri2 d’après ce que je lui ai raconté et elle m’a absolument recommandé de lui dire qu’elle l’aime beaucoup et qu’elle a grande envie de le voir.
Dans l’armoire qui reste chez Marie il y a 4 volumes reliés du Dictionaire3 Enciclopédique que vous aurez la bonté de m’envoyer.
Je baise les mains à ma t[ante] Lise,4 embrasse Mar. et Valérien. Никол. Cepг.5 кланяюсь.
Известие, которое я получил в банке, верно, я не могу представить себе причину этого недоразумения. Пожалуйста, милые тетеньки, скажите Андрею, чтобы он выслал мне все квитанции платежей за 1848 г. — Скажите тоже Валерьяну, чтобы он постарался добыть денег для уплаты, хотя части просроченной суммы 1195 руб. сер., которые нам двоим остается уплатить. — Здоровье мое недурно, и лечение тоже. Заниматься еще не начинал, потому что не располагаю своим временем: то — дела, то приходящие мне метают.
Прощайте. Что вы поделываете?
Как здоровье Машеньки? Где Сережа? Почему вы мне не пишете?
Жена кн. Сергея1 увлеклась Митей2 по моим рассказам и настоятельно поручила мне сказать ему, что она его очень любит и хочет видеть. —
В шкапу, который стоит у Машеньки, находятся 4 переплетенных тома энциклопедического словаря.3 Пришлите мне его, пожалуйста. —
Целую руки тетеньке Лизе4 и. целую Машеньку и Валерьяна. * Никол. Серг.5 кланяюсь.*
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Судя по содержанию, письмо было написано между письмом от 18 октября и письмом от 27 октября 1848 г.
1 Кн. Анна Александровна Горчакова, рожд. Шереметева (р. 14 апреля 1800 г., ум. 12 апреля 1882 г.), жена троюродного дяди Толстого кн. Сергея Дмитриевича Горчакова (1794—1873), в 1844—1849 гг. бывшего директором 1-го отделения Экспедиции сохранной казны. У них было шесть дочерей и три сына. Толстой был близок с семьей кн. Горчаковых, живших до 1853 (?) г. на Сивцевом Вражке (теперь дом № 29). В «Детстве» и «Юности» кн. Горчаковы изображены в лице «князей Карнаковых». Гр. Сергей Николаевич Толстой писал Льву Николаевичу в 1852 г., что кн. Горчакова «или себя не узнает или показывает, что не узнает» в кн. Карнаковой.
2 Гр. Дмитрий Николаевич Толстой. О нем см. прим. 5 к п. № 84.
3 О каком словаре идет речь, сказать невозможно.
4 Гр. Елизавета Александровна Толстая. О ней см. прим. 7 к п. № 4.
5 Николай Сергеевич Воейков (1803—18..), сын тульского помещика, брат опекуна малолетних Толстых Александра Сергеевича Воейкова (о нем см. прим. 5 к п. № 45), в молодости служил в гусарах, потом был монахом, но за пьянство из монастыря был выгнан, опустился и жил приживальщиком главным образом у гр. H. Н. Толстого, часто бывая в Ясной поляне и Пирогове. Фет так описывает его внешность в 1859 г.: «красивый старик с белыми, как лунь, вьющимися волосами и такою же бородою пышным веером, одетый в безукоризненно белую парусинную рясу». Юродствовавший алкоголик, немилосердно вравший, Воейков производил впечатление не совсем нормального человека, да может быть и был таким. В 1905 г. (2 августа) Толстой с сестрой Марьей Николаевной вспоминали Воейкова, и на вопрос Марьи Николаевны, почему Лев Николаевич не описал его, Толстой ответил: «Бывают в жизни события и люди, как в природе картины, которых описать нельзя: они слишком исключительны и кажутся неправдоподобными. Воейков был такой. Диккенс таких описывал». Тем не менее в наброске «Два спутника», относящемся к 1870-ым годам, Толстой в лице «Николая Петровича» несомненно изобразил Воейкова. В архиве Толстого сохранилось письмо Н. С. Воейкова (с приписками гр. Сергея Николаевича) от 6 января 1852 г. О Н. С. Воейкове см. А. Фет «Мои воспоминания», М. 1890 г., т. I, стр. 295—297; Кузминская Т. А. «Моя жизнь дома и в Ясной поляне»; Гольденвейзер А. Б. «Вблизи Толстого», М. 1922, т. I, стр. 161.
* 8. Т. А. Ергольской и гр. Е. А. Толстой.
1848 г. Октября 27. Москва.
27 Октября.
Il me semble que nous avons changé de rôle, mes chères tantes, c’est moi qui vous écris et qui se lamente de ne point recevoir de vos nouvelles et c’est vous qui faites les paresseuses; Voilà bientôt deux semaines et pas un mot de vous. — Je me porte assez bien et mène en attendant mon installation dans le nouveau logement un genre de vie assez bête et inactif. —
Que puis-je vous écrire davantage, ne recevant point de vos lettres je ne puis que vous faire des questions dans les mienn[es), mais malheureusement elle sont toutes épuisée[s], ainsi donc Adieu.
Je fais en postscriptum tout ce que j’avais fais dans les deux lettres précédantes.
Мне кажется, что мы поменялись ролями, дорогие тетеньки, я пишу и жалуюсь, что не получаю от вас известий, а вы ленитесь. Скоро уже две недели, что я не получил от вас ни единого слова. — Здоровье мое порядочно; в ожидании своего переезда на новую квартиру, провожу время глупо и бездельно. —
Что бы мне еще вам рассказать; не получая писем от вас, я в своих могу только задавать вопросы, но и они иссякли, к сожалению. Итак, прощайте. В приписке повторяю то, что сделал в двух предыдущих письмах.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Год письма определяется содержанием: вторая неделя как не получает писем от Т. А. Ергольской, сам написал два письма, переезжает на новую квартиру.
* 9. Т. А. Ергольской.
1848 г. Ноября первая половина. Москва.
Chère tante!
Voilà la quatrième lettre que je vous écris sans recevoir de réponse, puisque celle que j’ai reçue de vous avec l’envoi n’était pas une réponse. Je commence à m’inqui[é]ter fort sur votre compte et sur сelui des frères, il me paraît, que si vous ne m’écrivez pas, vous si régulière, il doit y avoir une raison et cette raison ne peut être autre qu’un malheur arrivé à vous ou à quelqu’un de la famille. — Cela me tourmente sérieusement et j’espère que vous me tirerez de cette inquiétude en m’ecrivant. Je n’ai rien à vous dire ni de bon ni de mauvais sur mon compte, je ne mène ni une vie trop mondaine ni trop retiré[e], je ne m’amus[e] ni ne m’ennuie, au reste généralement on s’amuse très peu, il y a peu de bals; mais cela viendra avec les fêtes.
Je ne profiterai pas comme vous savez des plaisirs pendant les fêtes puisque je partirai, si je suis en vie et bonne santé le 28, c’est une raison de plus pour laquelle je voudrais savoir où vous êtes et quel est l’état de Marie, a-t-elle accouché?1 Que fait Serge?2 est-il content de la manière dont j’ai rempli ses comissions, a-t-il abandonné les bohémiens? J’ai renvoyé la lettre de crédit que Капыловъ3 m’avait donné [e] pour son commissionaire ici et je n’ai pas pris l’argent qu’il m’a apporté plus tard; à cause du retard qu’il y avait mis j’avais donc ordonné au староста de vendre ce blé à Toula et de m’en envoyer le prix; mais jusqu’à présent je ne reçois ni lettre ni argent, ni de chez moi ni de Serge ce qui me fera bientôt manquer de tout; puisque je me donne pour règle de ne pas faire de nouvelles dettes, pas même à la лавочка. — Si l’intention que j’avais de jouer vous inquiète, cessez de vous inquiéter, je ne joue plus que les jeux de commerce à 2 sous arg. et je ne perds ni ne gagn[e] ce qui m’est également indifférent. J’ai été engagé pour aujourd’hui chez les Diakoffs4 et j’y ai diné très agréablement, c’est une charmante famille mais c’est dommage que les demoiselles de jolies qu’elles étaient sont devenues toutes laides.
Adieu, je baise vos mains et au revoir.
Дорогая тетенька!
Вот уже четвертое письмо, что я вам пишу, не получая ответа, так как полученное с посылкой было не ответное. Начинаю сильно беспокоиться о вас и о братьях. Думаю, что ежели вы, такая аккуратная, не пишете, значит есть на то причина, а причиной может быть только какое-нибудь несчастье, постигшее вас или кого-нибудь из семьи. Меня это сильно мучает, и я надеюсь, что вы успокоите меня скорым письмом. О себе ничего не могу сообщить вам, ни хорошего, ни дурного; мой образ жизни не чересчур светский и не уединенный, не веселюсь и не скучаю; впрочем здесь вообще мало веселятся, и балы редки. Удовольствия наступят с праздниками. — В них я не приму участия, — как вам известно; ежели буду жив и здоров, я уеду 28 и тем более мне необходимо знать, где вы и в каком положении Машенька, разрешилась ли она?1 Что поделывает Сережа,2 доволен ли он тем, как я исполнил его поручение, бросил ли он цыган? Я отослал доверенность, полученную от * Копылова *3 для его здешнего комиссионера, и не взял денег, принесенных мне позже. По случаю этой задержки я приказал * старосте * продать хлеб в Туле, известив меня о цене. Однако ж до сих пор не получаю ни письма, ни денег, ни своих, ни от Сережи и поэтому скоро я буду нуждаться в самом необходимом, так как я поставил себе за правило больше не должать, даже в* лавочке*. Ежели намерение мое играть вас беспокоит, перестаньте беспокоиться — играю я только в коммерческие игры по 2 коп. очко; не выигрываю и не проигрываю, к чему я впрочем одинаково равнодушен. Сегодня был зван к Дьяковым4 и приятно у них отобедал. Это прелестная семья; жаль только, что все барышни из хорошеньких стали дурными собой.
Прощайте, целую ваши руки и до свиданья.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании содержания: пишет в четвертый раз и 28-го «до праздников» хочет уехать.
1 В 1849 г. у гр. Марьи Николаевны Толстой родился сын Петр, умерший в этом же году.
2 Гр. Сергей Николаевич Толстой.
3 Копылов — тульский купец. О нем см. прим. 7 к п. № 6.
4 Сын отставного полковника (в 1837 г.) Алексея Николаевича Дьякова (1790—1837) и его первой жены Ирины Дмитриевны, рожд. Полторацкой (ум. в 1824 г.), Дмитрий Алексеевич Дьяков (1823—1891), с которым подружился Толстой в Казани, жил в это время в Москве с мачехой (третьей женой его отца) Елизаветой Алексеевной Дьяковой, рожд. Окуловой (1806—1886), в молодости славившейся в московском обществе пением, знакомой Пушкина, и тремя сестрами, дочерьми его отца от второй жены, Марьи Ивановны, рожд. бар. Дальгейм (ум. 22 мая 1833 г.) — Марьей Алексеевной (р. 3 октября 1830 г., ум. 10 января 1889 г.), в 1849 г. вышедшей замуж за Сергея Михайловича Сухотина (1818—1886) (см. о нем прим. 10 к п. № 61), Александрой Алексеевной (р. 1831 г., ум. 8 декабря 1890 г.), в 1853 г. вышедшей замуж за кн. Андрея Васильевича Оболенского (1825—1875), и Елизаветой Алексеевной (р. 22 мая 1833 г., ум. 25 июля 1875 г.), в 1858? г. вышедшей замуж за поэта Алексея Михайловича Жемчужникова (1821—1908). О Д. А. Дьякове см. в 60 томе.
* 10. Т. А. Ергольской.
1848 г. Декабрь? Москва.
Письмо, которое я пишу къ Николенькѣ,1 очень непонятно, а — переписывать некогда, напишите ему сами объ этомъ и прикажите Андрею вложить въ письмо къ нему черновую довњренность.
Mes lettres, chère tante, vous doivent être doublem[ent] agréables: primo parce qu’elles vous prouvent que je suis sain et sauf et secondo parce qu’elles vous prouvent que je deviens raisonnable. — En arrivant à Moscou j’ai éte très empressé de vous donner de mes nouvelles parce que j’avais de bonnes à vous donner au sujet de mon genre de vie, et puis j’ai cessé de vous en donner par ce que j’étais mécontent de moi. Je me suis tout à fait débauché dans cette vie du monde, à présent tout cela m’embête affreusemen[t] et je rêve de nouveau à ma vie de campagne que je compte reprendre bientôt. Valérien me prie d’être le parrain de son enfant ce qui me ferait grand plaisir si sa rupture avec tante Pauline2 ne me fer[s]ait3 trop de peine, dites lui donc de ma part que je ne viendrai pas autrement chez luі qu’avec ma tante.
Ayez la bonté de dire à André que je ne suis plus fâché contre lui et qu’il a très mal fait d’envo[yer] la farine, mais qu’il vaudrait mieux envoyer de l’avoine, s’il reste encore des подводы, en tout cas que j’ai besoin de 200 r. argent et qu’il fasse acheter des chevau[x].
* Письмо, которое я пишу къ Николенькѣ,1 очень непонятно, а переписывать некогда, напишите ему сами объ этомъ и прикажите Андрею вложить въ письмо къ нему черновую довњренностъ.*
Мои письма, дорогая тетенька, должны вам быть вдвойне приятны: во-первых, они удостоверяют, что я здрав и невредим, а во-вторых, что я становлюсь благоразумным. Приехав в Москву, я поспешил известить вас о себе, потому что мог сообщить хорошее о своем образе жизни; а потом я перестал писать потому, что был собой недоволен. Я распустился, предавшись светской жизни. Теперь мне всё это страшно надоело, я снова мечтаю о своей деревенской жизни и намерен скоро к ней вернуться. Валерьян зовет меня быть крестным отцом его ребенка, на что я охотно согласился бы, ежели бы меня не огорчил его разрыв с тетей Полиной.2 Поэтому передайте ему, что я приеду к нему не иначе, как вместе с тетей. —
Будьте добры сказать Андрею, что я перестал на него сердиться, что напрасно он отправил муку, лучше было бы послать овес, ежели еще имеются * подводы *, что во всяком случае мне необходимы 200 р. сер., и чтобы он распорядился купить лошадей.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые Письмо датируется предположительно содержанием: живет в Москве сравнительно уже долго.
1 Письмо к гр. H. Н. Толстому неизвестно.
2 Пелагея Ильинична Юшкова. О ней см. прим. 8 к п. № 4.
* 11. Т. А. Ергольской и гр. Е. А. Толстой.
1848 г. Декабрь? Москва.
Merci pour vos lettres et pour l’envoye, chères tantes.1 Je vois que vous avez une bien fausse opinion de l’état de ma santé, c’est sans doute le mot de consultation qui vous a tellement effrayé; mais cela ne veut dire autre chose que comme cela m’aurait coûté trop cher de me faire traiter par Over2 je ne l’ai engagé que pour une consultation, dans laquelle il a donné des conseils à Deutsh3 qui est mon médecin.
Même Over a dit que ce n’est point une descente que j’ai, mais une varicoselle4 le nom [n’y] ni fait rien comme de raison: mais c’est que cette dernière est moins dangereuse et est plus facile à guérir. Je me sens en général beaucoup mieux qu’à Ясное.
Adieu je vous baise les mains et fais de nouveau en P.S. la même chose.
Ce cachet est charmant, je vous en remercie. Envoyez moi aussi le grand. Ne vous étonnez pas, mes tantes, que j’ai besoin de tant d’argent. Je ne joue pas, mais j’ai payé 250 r. arg. à Basile5 et je me suis fait faire une pelisse et des habits indispensables pour 400 r. arg. ensuite il faut[que] je m’achète une montre. Tout cela sont des dépenses temporai[res].
Благодарю вас за письма и за посылку, дорогие тетеньки. Вы ошибаетесь на счет моего здоровья, слово консилиум, вероятно, напугало Вас; дело в том, что лечиться у Овера2 обошлось бы мне слишком дорого, поэтому я и пригласил его совместно с Дейчем,3 который собственно меня лечит, и которому он передал свои указания.
Овер тоже нашел, что это не грыжа, a varicosella.4 Конечно, не в слове дело, но эта болезнь менее опасна и легче вылечивается. Чувствую себя в общем лучше, чем в * Ясном. * —
Прощайте, целую ваши ручки и в приписке опять повторяю то же.
Печатка ваша прелестна, благодарю вас за нее. Пришлите мне также большую. Не удивляйтесь, тетеньки, что мне нужно так много денег. Я не играю, но заплатил 250 р. сер. Васеньке и заказал себе шубу и необходимых одежд на 400 р. сер. Затем мне нужно купить себе часы. Но все эти траты временные.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется предположительно содержанием.
1 Татьяна Александровна Ергольская и гр. Елизавета Александровна Толстая. О них см. вступ. и 7 прим. к п. № 4.
2 Александр Иванович Овер — хирург. О нем см. прим. 2 к п. № 6.
3 Карл Федорович Дейч — доктор медицины. О нем см. прим. 3 к п. № 6.
4 Расширение вен семенного канатика.
5 Вас. Степ. Перфильев. О нем см. прим. 4 к п. № 6.
1849
* 12. Гр. С. Н. Толстому.
1849 г. Февраля 13. Петербург.
13-го Февраля.
Сережа!
Я пишу тебѣ это письмо изъ Петербурга, гдѣ я и намѣренъ остатся на вѣки. — Планы мои и причины этаго рѣшеиія слѣдующія: — Нѣсколько дней послѣ твоего отъѣзда1 мы отправились тоже въ противную сторону — мы т. е. Ферзенъ,2 Озеровъ3 и я. Приѣхавши, остановились я и Озеровъ на углу Малой Морской и Вознесенскаго Проспекта въ гостинницѣ Наполеона4 (я пишу это для того, чтобы адресъ зналъ), я на другой день отправился къ Лаптевымъ,5 къ Толстымъ,6 къ Оболенскому,7 къ Пушкину,8 Милютина9 нашелъ, Иславиныхъ10 тоже11 и пр. представили меня12 многимъ и мнѣ многихъ. Однимъ словомъ, что какъ то сдѣлалось такъ, что знакомыхъ гораздо больше здѣсь,13 чѣмъ въ Москвѣ и достоинствомъ выше.
Всѣ меня уговариваютъ остаться и служить, кромѣ Ферзена, Львова14 (Ферзенъ, въ скобкахъ буде сказано, здѣсь что-то гадокъ, такъ себѣ, тише воды, ниже травы). Львовъ ничего, тотъ у Великой Княгинѣ15 былъ на балѣ и такъ часто бываетъ, а все грустить по Машѣ16 и завтра ѣдетъ опять въ Москву.
Я и рѣшился здѣсь остатся держать экзаменъ и потомъ служить, ежели же не выдержу (все может случиться) то и съ 14 класса начну служить, я много знаю чиновниковъ 2-го разряда, которые не хуже и васъ перворазрядныхъ служатъ. — Короче тебѣ скажу, что Петербургская [жизнь] на меня имѣетъ большое и доброе вліяніе, она меня приучаетъ къ дѣятельности и замѣняетъ для меня невольно росписаніе; какъ то нельзя ничего не дѣлать; всѣ заняты, всѣ хлопочутъ, да и не найдешь человѣка, съ которымъ бы можно было вести безпутную жизнь — одному нельзя же. —
Я знаю, что ты никакъ не повѣришь, чтобы я перемѣнился, скажешь — «это уже въ 20-й разъ и все пути изъ тебя нѣтъ, самый пустяшной малой»; нѣтъ, я теперь совсѣмъ иначе перемѣиился, чѣмъ прежде мѣнялся: прежде я скажу себѣ: «дай ка я перемѣнюсь», а теперь я вижу, что я перемѣнился и говорю: «я перемѣнился». —
Главное то, что я вполнѣ убѣжденъ теперь, что умозрѣніемъ и философіей жить нельзя, а надо жить положительно, т. е. быть практическимъ человѣкомъ. Это большой шагъ и большая перемѣна, еще этаго со мною ни разу не было. — Ежели же кто хочетъ жить и молодъ, то въ Россіи нѣтъ другого мѣста, какъ Петербургъ; какое бы направленіе кто не имѣлъ, всему можно удовлетворить, все можно развить и легко, безъ всякаго труда. Что же касаяться до17 средствъ жизни, то для холостаго жизнь здѣсь вовсе не дорога, все, напротивъ, дешевле и лучше Московская; нипочемъ квартира. Сейчасъ приѣзжалъ ко мнѣ Оболенской и привозилъ письмо, только что полученное имъ отъ брата Димитрія. Ужасъ. Я посылаю тебѣ это письмо, самъ полюбуйся. Что ежели бы я съ Оболенскимъ не былъ также хорошъ, какъ съ Львовымъ и этими Г[оспода]ми, я бы ускакалъ изъ Петербурга. Да онъ меня выживетъ отсюда, я только и жду, что онъ Шереметеву18 такое же письмо напишетъ, вотъ допекаетъ то. Разрѣшеніе обѣщаются однако же на дняхъ выслать. Теперь пишу тебѣ о дѣлахъ. — Сдѣлай милость, пошли за Андреемъ19 и объясни ему, что мнѣ деньги какъ можно больше нужно, во первыхъ, чтобы жить здѣсь, во вторыхъ, чтобы расплатиться съ долгами въ Москвѣ, Ежели хлѣба недостаточно, чтобы мнѣ въ скоромъ времени доставить сверхъ 250 и 500 р. сер., о которыхъ я уже писалъ, еще 800 р. сер. такъ, ради Бога, продай Савинъ лѣсъ или,20 ежели же и этого мало будетъ, то у Копылова21 за вычетомъ процентовъ впередъ еще возьми; при продажѣ Савина лѣса первое условіе: всѣ деньги впередъ. — Деньги мнѣ нужны не для житья моего здѣсь, но для уплаты долговъ въ Москвѣ и здѣсь, которыхъ съ Орловскимъ проклятымъ долгомъ22 оказалось 1200 р. сер. — Надѣюсь на тебя, брать Сергњй, что ты мнѣ все это обдѣлаешь, похлопочешь и разрѣшеніе на лѣсъ изъ Опекунскаго М[осковскаго] совѣта, да и поглядывай пожалуйста изрѣдка на Андрея Ильина и въ Ясенскія счетныя и хлѣбныя книги. Всѣмъ нашимъ передай, что я всѣхъ цњлую и кланяюсь и что лѣтомъ въ деревнѣ можетъ буду, может нѣтъ; мнѣ хочется лѣтомъ взять отпускъ и поѣздить по окрестяостямъ Петербурга, въ Гельзингфорсъ и въ Ревель тоже хочу съѣздить; напиши мнѣ, ради Бога, хоть разъ въ жизни; мнѣ хочется знать, какъ ты и всѣ наши эту новость примутъ, проси и ихъ отъ меня писать; я же писать къ нимъ боюсь,23 такъ давно не писалъ я къ нимъ, что они вѣрно сердятся, особенно передъ тетинькой Татьяной Александровной мнѣ совѣстно, попроси у нее отъ меня прощенія. Оболенскій тебѣ кланяется. Можешь себѣ представить, что Алеша Пушкинъ24 здѣсь левъ, однако я его еще не видалъ.
Скажи пожалуйста Андрею, чтобы онъ мнѣ писалъ; а то уже мѣсяцъ, какъ я никакихъ извѣстій ни отъ кого не получаю, не говоря уже [о] чувствахъ любви и т. п., денегъ то у меня нѣтъ ни гроша.
Я все думаю, какъ это братъ Дмитрій такое письмо вздумалъ написать и рѣшительно, кромѣ того, что онъ былъ пьянъ, для его же чести придумать не могу. —
Рукой К. А. Иславина:25
Здраствуй Пироговский помѣщикъ, здраствуй грозный владѣтель 313 Пироговскихъ невольниковъ; что подѣлываешь? много ли вздыхаешь о своей возлюбленной Машѣ? Не понимаю, какъ можно закабалить себя зимою въ деревнѣ — развѣ съ досады, что строилъ куры — курамъ на смѣхъ — безъ всякаго успѣха. Когда мнѣ молодежь расказывала про Ваши амурныя продѣлки — я ужаснулся, т. е. тому, что все это дѣлалось такъ непрактически, особенно съ твоей стороны. Впрочемъ полно объ этомъ. Есть еще надежда что лѣтомъ (какъ обѣщаетъ Лёвочка) все это общество съѣдется въ Ясное — и я въ томъ же числѣ. — Тогда увидимъ — Левочку мы замкнули — остальное ты знаешь. Больше мѣста нѣтъ. Adieu. Покорный рапъ. Костенька.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликованы отрывки из письма с неверной датой «1848 г.» П. И. Бирюковым в Б, I, 1906, стр. 153—154; впервые полностью опубликовано П. А. Сергеенко (без приписки А. Иславина и с той же неверной датой «1848 г.») в ПТС, 1, стр. 1—2. Год письма определяется содержанием: Савин лес еще не продан. Продан он был в апреле 1849 г.
Гр. Сергей Николаевич Толстой (р. 17 февраля 1826 г., ум. 23 августа 1904 г.), брат Льва Николаевича, сын гр. Николая Ильича. Осенью 1843 г. поступил на Математический факультет Казанского университета, который и окончил весной 1847 г. Получив по разделу имение Пирогово Крапивенского уезда Тульской губ., жил в нем, занимаясь хозяйством, и имел в 1850-ых гг. конский завод. В марте 1855 г. поступил поручиком в Стрелковый полк императорской фамилии, но в следующем же году вышел в отставку. В 1881—1885 гг. был Крапивенским предводителем дворянства. С 1850 г. состоял в гражданском браке с тульской цыганкой Марьей Михайловной Шишкиной (р. в 1829 г. или в 1832 г., ум. 1/14 марта 1919 г.), с которой повенчался 7 июня 1867 г. и от которой имел одиннадцать детей, из которых семеро умерло в детстве. В «Воспоминаниях детства» Толстой пишет о Сергее Николаевиче: «С Митенькой я был товарищем, Николеньку я уважал, но Сережей я восхищался и подражал ему, любил его, хотел быть им. Я восхищался его красивой наружностью, его пением, — он всегда пел, — его рисованием, его весельем, и в особенности, как ни странно это сказать, непосредственностью его эгоизма. Я всегда себя помнил, себя сознавал, всегда чуял, ошибочно или нет, то, что думают обо мне и чувствуют ко мне другие, и это портило мне радости жизни. От этого, вероятно, я особенно любил в других противоположное этому, непосредственность эгоизма. И за это любил особенно Сережу, слово «любил» неверно. Николеньку я любил, а Сережей восхищался, как чем-то совсем мне чуждым, непонятным. Это была жизнь человеческая, очень красивая, но совершенно непонятная для меня, таинственная и потому особенно привлекательная. Ha-днях он умер, и в предсмертной болезни и умирая он был также непостижим мне и так же дорог, как и в давнишние времена детства. В старости, в последнее время, он больше любил меня, дорожил моей привязанностью, гордился мной, желая быть со мной согласен, но не мог и оставался таким, каким был: совсем особенным, самим собою, красивым, породистым, гордым и, главное, до такой степени правдивым и искренним человеком, какого я никогда не встречал. Он был, что был, ничего не скрывал и ничем не хотел казаться». Фет так пишет о Сергее Николаевиче в своих воспоминаниях: «Со времени этого первого моего знакомства с графом Сергеем Николаевичем, судьба впоследствии нас сводила довольно часто, и наши характеры оказывались до того сходны, что я не помню никакого между нами спора, а напротив, мнение, высказанное одним, казалось другому у него подслушанным. Одного этого обстоятельства достаточно, чтобы удержать меня от всяких похвал или порицаний по адресу графа». В течение всей жизни Сергей Николаевич был связан с Толстым чувством глубокой дружбы. Будучи атеистом и долгое время не принимая вероучения Толстого, Сергей Николаевич в последние годы своей жизни относился к идеям последнего не без сочувствия. Из их переписки сохранилось сто семьдесят пять писем Толстого к гр. С. Н. Толстому и пятьдесят писем последнего к Толстому. Некоторые черты гр. Сергея Николаевича внесены Толстым в образ кн. Андрея Болконского в «Войне и мире», точно так же, как роман Сергея Николаевича с Татьяной Андреевной Берс (впоследствии Кузминской) дал материал Толстому для истории отношений кн. Андрея Болконского с Наташей Ростовой. Гр. Сергей Николаевич изображен Толстым еще в наброске «Что я видел во сне». О гр. С. Н. Толстом: Л. Толстой «Воспоминания детства» гл. IX; А. Фет «Мои воспоминания», ч. I, М. 1890, стр. 296; М. С. Бибикова (дочь гр. Сергея Николаевича) «Мои воспоминания» — Труды Толстовского Музея. Л. Н. Толстой. «Юбилейный сборник» М. 1928 г.; Илья Толстой «Мои воспоминания», М. 1914 г.; Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», три части.
1 Гр. Сергей Николаевич приезжал из Пирогова в Москву.
2 Бар. Герман Егорович Ферзен в 1850—1852 гг. начальник отделения Хозяйственного департамента Министерства внутренних дел. В 1852 г. он женился на Иловайской, по первому мужу Левиной.
3 Борис Семенович Озеров (р. 9 апреля 1827 г., ум. в 1859 г.), сын сенатора в Москве, Семена Николаевича Озерова (1776—1844 ) и кж. Анастасии Борисовны Мещерской (1796—1841). Был в Училище правоведения, но курса не кончил, будучи исключен за какие-то «шалости». По возвращении в Москву, женился на «француженке с Кузнецкого моста» и вел весьма предосудительный образ жизни. Прожив свои 200 душ, Борис Семенович в 1857 г., по словам сестры своей, был «больным, оборванным, потерявшим совершенно даже наружность порядочного человека» («Русский архив», 1898, № 5, стр. 133). В дневнике Толстого за декабрь 1850 г. — март 1851 г. имеется ряд записей о встречах с Озеровым, с которым, видимо, Лев Николаевич был близок. О Б. С. Озерове см. в воспоминаниях его сестры: «Памятные записки игумении московского Страстного монастыря Евгении Озеровой» — «Русский архив», 1898, №№ 3 и 5.
4 Гостиница «Наполеон» помещалась, вероятно, в угловом доме (теперь № 23) по М. Морской (№ 8 по Вознесенскому пр.). С 1880-ых годов до революции в этом доме помещалась гостиница «Париж» братьев Вайтенсон.
5 Лаптевы — троюродная тетка Толстого Софья Дмитриевна Лаптева, рожд. кж. Горчакова (ум. в 1870 г.) была замужем за полковником Дмитрием Андреевичем Лаптевым (ум. в 1885 г.).
6 Толстые — м. б. гр. Ф. П. и А. И. Толстые. Гр. Федор Петрович Толстой (1783—1873) — двоюродный дядя Толстого, сын ген.-майора гр. Петра Андреевича (1746—1822) и Елизаветы Егоровны Барбо-де-Марни (1750—1802). В 1802 г. — мичман; с 1804 — отставной лейтенант; с 1806 г. состоял при Импер. Эрмитаже; в 1828—1859 гг. — вице-президент Императорской Академии художеств; 1853 г. — товарищ президента императорской Академии художеств; художник медальер. Женат (вторым браком) на Анастасии Ивановне Ивановой (1817—1889).
7 Кн. Дмитрий Александрович Оболенский (р. 16 октября 1822 г., ум. 22 января 1881 г.), сын сенатора д. т. с. кн. Александра Петровича Оболенского (1780—1855) и кж. Аграфены Юрьевны Нелединской-Мелецкой (1789—1829). По окончании курса в Училище правоведения кн. Оболенский в 1842 г. определился во ІІ-й департамент Сената. С августа по ноябрь 1844 г. он был губернским уголовных дел стряпчим в Казани, где и познакомился с братьями Толстыми. С ноября 1844 г. по октябрь 1845 г. кн. Оболенский служил и. д. председателя Тульской палаты гражданского суда, а затем эту должность занимал в Петербурге до 25 июля 1851 г., когда был назначен председателем Петербургской палаты гражданского суда. В 1853—1863 гг. кн. Оболенский был директором Комиссариатского департамента Морского министерства, в это время самого передового ведомства. Деятельность кн. Оболенского здесь отмечена коренными реформами николаевских порядков и энергичной борьбой с злоупотреблениями интендантов. В качестве председателя комиссии 1862 г. для пересмотра постановлений о книгопечатании кн. Оболенский явился главным автором закона о печати 6 апреля 1865 г. В 1863—1870 гг. занимал должность директора Департамента таможенных сборов; в 1870—1872 гг. товарищ министра государственных имуществ. А. В. Никитенко характеризует Оболенского как человека «рассудительного, умного, образованного и чуждого всяких крайних увлечений». (А. В. Никитенко «Записки и дневник», 1905, СПБ, т. II, стр. 115). Либеральный чиновник эпохи «великих реформ» Оболенский близок был к славянофилам, дружа с Аксаковым и Самариным. Не чужд был Оболенский и литературы, издав в 1876 г. книгу «Хроника недавней старины (из архива кн. Оболенского-Нелединского-Мелецкого)» и поместив несколько статей в «Русской старине» и «Русском архиве». О кн. Д. А. Оболенском см. в «Русском биографическом словаре».
8 Пушкин — Михаил Николаевич Мусин-Пушкин (1795—1862), попечитель Казанского учебного округа в 1827—1845 гг. и Петербургского в 1845—1856 гг. С Толстым Мусин-Пушкин был знаком в Казани. О М. Н. Мусине-Пушкине Толстой вспоминал в I гл. своей «Исповеди». О Мусине-Пушкине, как цензоре «Севастополя в мае» Толстого см. в 4 томе.
9 Вероятно, Владимир Алексеевич Милютин (1821—1855) — сын Алексея Михайловича Милютина и Елизаветы Дмитриевны, рожд. Киселевой, младший брат военного министра (в 1861—1881 гг.) гр. (с 1878 г.) Дмитрия Алексеевича и Николая Алексеевича, деятеля крестьянской реформы, товарища министра внутренних дел (в 1860—1861 гг.). С Милютиными Толстой был близко знаком еще в детстве. В своей «Исповеди» Толстой вспоминает, что в 1838 г. Володенька Милютин, учившийся в московской гимназии, придя к Толстым на воскресенье «как последнюю новинку объявил открытие, сделанное в гимназии, что бога нет, и что всё, чему нас учат, одни выдумки».
По окончании Петербургского университета, В. А. Милютин в 1850 г. получил степень магистра государственного права за диссертацию «О недвижимых имуществах духовенства в России» и был назначен адъюнкт-профессором государственного права Петербургского университета; в 1853 г. перешел на кафедру полицейского права. Как профессор Милютин пользовался большой популярностью среди студентов. Несмотря на некоторую близость к кружку Петрашевского Милютин не сделался фурьеристом и в своих статьях по политической экономии, доставивших ему большую известность, являлся последователем Конта. Больной чахоткой, безнадежно влюбленный Милютин застрелился в Эмсе. О В. А . Милютине см. в кн. П. Н. Сакулина «Русская литература и социализм», ч. I, М. 1922.
10 Иславины — сыновья приятеля отца Толстого, тульского помещика Александра Михайловича Исленьева (1794—1882) и кн. Софьи Петровны Козловской, рожд. гр. Завадовской (ум. в 1830 г.) (см. о них прим. 8 к п. № 31). Из детей Исленьева в Петербурге жили Владимир Александрович (р. 29 ноября 1818 г., ум. 27 мая 1895 г.), служивший в 1845—1846 гг. столоначальником в 1 департаменте Министерства государственных имуществ; в 1847—1854 гг. секретарем при министре, в 1855—1857 гг. чиновником особых поручений при министре, в 1858—1862 гг. директором канцелярии министра государственных имуществ, в 1863—1884 гг. — членом совета министра государственных имуществ; Михаил Александрович (1819—1905), с 1844 г. служивший в Министерстве государственных имуществ, и Константин Александрович, о котором см. ниже, прим. 25.
11 Зачеркнуто: так
12 В автографе ошибочно: мнѣ
13 Зачеркнуто: нашлось
14 Кн. Георгий Владимирович Львов (1821—1873), приятель Толстого, бывший с ним на «ты». Сестра кн. Г. В. Львова кж. Екатерина Владимировна (1807—1880) была фрейлиной в. к. Елены Павловны и жила в ее дворце. О кн. Г. В. Львове в это время см. письмо к нему № 94.
15 Великая княгиня Елена Павловна, рожд. принцесса Виртембергская (1806—1873), известная своим либерализмом, супруга в. к. Михаила Павловича (1798—1849).
16 Маша, тульская цыганка Марья Михайловна Шишкина, в это время была в Москве, так как гр. С. Н. Толстой писал Льву Николаевичу 31 марта 1849 г.: «я пробыл масленицу и две недели великого поста в Москве, а затем вернулся влюбленный в Машу более обыкновенного, и Маша была более чем когда-либо очаровательна». (Оригинал по-французски.)
17 Зачеркнуто: ж способовъ
18 Какого Шереметева имеет в виду Толстой, сказать не можем.
19 А. И. Соболев. См. о нем прим. к п. № 16.
20 Зачеркнуто: Вор[отынку]. Савин березняк — березовый лес в Ясной поляне, за р. Воронкой по дороге к деревне Груманту, невдалеке от места, где была купальня на р. Воронке.
21 О Копылове см. прим. 7 к п. № 6.
22 Орловский долг — долг какому-то Орлову, которому проиграл в карты Толстой. Об этом Орлове писал Льву Николаевичу B. C. Перфильев 31 марта — 3 апреля 1844 г. См. прим. 2 к п. № 13.