Игра в жизнь. 



/priv/Матрёшка – Да пошёл ты!!! Урод!!

/priv/ЗлойДух – Следи за базаром, сучка!

/priv/Матрёшка – Всё, гомик, отвали...

/priv/ЗлойДух – Ты об этом пожалеешь!!!

/priv/Матрёшка – Сходи, маме пожалуйся... дебил.

/priv/ЗлойДух – Я ТЕБЯ НАЙДУ!!!

Он с такой силой рванул провод из розетки, что чуть

было не вырвал её из стены.

– Ну, всё, тварь! – схватив монитор, он кинул его в угол

комнаты. – Найду и сделаю очень-очень больно!

Его смех напоминал смех доктора Зло из старых аме-

риканских фильмов.

– Я из тебя душу выну…

* * *

Тёплый летний вечер. Москва напоминает кабину са-

молёта, всё в лампочках и мигает всеми цветами раду-

ги. На улице вроде немного людей, но город живее, чем

днём. По ночным клубам разбежалась золотая молодёжь.

Хотя и немолодые, и совсем «незолотые» тоже не прочь

прикоснуться к ночной жизни города.

Дорогие машины, красивые девушки и доступные

наркотики – это недавно открывшийся ночной клуб

Москвы. Хозяева не стали утруждать себя изобретени-

ем какого-то умного названия и назвали своё заведение

просто – «Ночной клуб». Новое заведение довольно бы-

стро завоевало признание московской ночной публики.

Хозяева вложили немало денег в раскрутку и приглаше-

ние самых популярных звёзд.

Теперь это было любимое место для Беса, Билда и

Байкала. Каждые выходные они отрывались именно в этом

клубе. Билд знал одного из хозяев и имел vip-карту со скид-

кой 50%. Хотя, скорее, это был знакомый его отца, у которо-

го был общий бизнес с этим человеком. Все трое принадле-

жали к касте «золотой молодёжи». Отец Билда имел отно-

шение к нефтяному бизнесу и поставкам в Россию машин

из Европы. Родители Беса поднялись в начале 90-х и с тех

пор, вложив грамотно полученные деньги, жили в достат-

ке. У Байкала были самые богатые родители из всей трои-

цы, так как отец принадлежал к органам власти.

Билду скоро должно исполниться 27 лет, и он был са-

мый старший среди этой немногочисленной компании.

Он довольно давно занимался бодибилдингом и выгля-

дел очень неплохо даже по меркам соревнующихся куль-

туристов. Друзья его звали Билд, из-за увлечения бо-

диБИЛДингом. Однажды в клубе, когда они отдыхали в

компании малознакомых людей, один из этих знакомых

умудрился спросить:

– Эй, а почему Билд, а не Боди? – эта шутка казалась

ему смешной примерно секунд семь, после которых он

ещё долго улыбался дёснами. Вообще-то Билд добрый

парень, если его не злить. Его красивое тело всегда поль-

зовалось повышенным интересом у девушек, и он не от-

казывал себе в удовольствии пользоваться этим. Билд

единственный из троих не пил и не курил. Правда, от

«белой радости», как он называл кокаин, не отказывался.

Беса называли так за то, что он был очень нервным и

вспыльчивым. Он мог долго со спокойным видом разго-

варивать с человеком, который на него орёт, но если его

чаша терпения переполнится, то он мог отгрызть оппо-

ненту ухо. Как-то раз он ехал на машине, и одна девушка

мешалась ему на дороге. То подрежет, то проехать не даёт.

Он терпел минут десять. После чего обогнал её, прижал к

обочине, вытащил из машины и выбил три зуба. Правда,

потом долго переживал по этому поводу.

Байкал практически всегда ходил с бутылкой

«Байкала». Ему очень нравился этот напиток, и вообще

он поддерживал отечественного производителя. Но всё

это отечественное было очень дорогим. Байкал воспиты-

вался в интеллигентной семье и соответствовал этому

на все сто процентов: одет всегда строго, и чисто выбрит,

и даже матом ругался крайне редко. Можно сказать, он

был совестью этой компании и периодически объяснял

друзьям, что они делают неправильно. Хотя ни Билд, ни

Бес его никогда не слушали. Они были очень разные, но

дружили с пятого класса, когда Билда перевели к ним в

школу. Он уезжал с родителями за границу и не мог там

учиться, поэтому отстал в учёбе на год. В одиннадцать

лет (год разницы – довольно существенно) Билд стал

главным в их компании. Сейчас он уже не был явным ли-

дером, но всё же Билда слушали, и его мнение было очень

важным для Беса и Байкала.

К клубу подъехали чёрный «Инфинити Fx-45», чёр-

ный БМВ X5 и чёрная «Волга». На «Инфинити» ехал Билд,

на БМВ Бес, а на «Волге» Байкал. «Волга» у Байкала была

не такая, как у всех: в эту машину было вложено око-

ло 150 000 баксов. От «Волги» остался только внешний

вид. Внутри машина напоминала скорее «Феррари». Они

вышли из машин и пошли в клуб. Как всегда, Билд шёл

немного впереди и ловил на себе взгляды стоявших у

клуба девушек. На входе стояли три охранника и один из

них, самый огромный, почти двухметровый громила, за-

городил дорогу Билду.

– Слушай, Билд, давай сегодня без приключений, а то

нам Сергеич в прошлый раз таких навтыкал.

– Не писай, Андрюшечка, – улыбаясь, сказал Билд. –

Если что, я с Сергеичем сам объяснюсь.

Билд был на голову меньше охранника, но довольно

легко отодвинул его в сторону и вошёл внутрь. Байкал

бодро шёл за ним, как всегда, был в чёрных брюках, белой

рубашке с парой перстней на пальцах и часами «Полёт»

с брюликами. Бес тоже был в брюках, чёрной стрейч-

футболке, огромной голдой на шее и большим перстнем.

Бес вообще очень любил золото и особенно его носить.

Билд всегда ходил в джинсах и обожал надевать разные

ремни со всякими заковыристыми бляхами. Сегодня он

надел ремень от «Дольче Габбана» с двумя большими

буквами из золота и несколькими бриллиантами. За рас-

стегнутой рубахой на мощной груди виднелась золотая

цепь с кулоном в виде буквы «Б». На самом деле он хотел

английскую «В», но «съеденный» мозг Байкалом по по-

воду того, что мы живём в России, решил остановиться

на русском варианте. Они вошли внутрь и прошли по не-

большому коридору, с двух сторон которого были огром-

ные зеркала. Билду нравилось идти вдоль этих зеркал и

смотреть, как свет с потолка выделяет его мышцы. После

коридора, также с двух сторон, был гардероб, за которым

были две лестницы вниз. Налево лестница для дево-

чек, направо лестница для мальчиков. Пройдя весь этот

коридор, все попадали в сердце клуба – на танцпол. Он

был довольно большой и занимал большую часть про-

странства. Справа был небольшой бар со стойкой, а сле-

ва бар побольше и напоминал кафе. Там стояли столики,

и между них суетились официантки. Сразу после входа

были две лестницы, ведущие на балкон. Лестница на-

право вела ещё и в зону чил-аута. На балконах вдоль стен

стояли столы в один ряд, а остальное место было занято

танцующими. Всё это заканчивалось небольшой сценой

и будкой DJ’s. Пройдя коридор, друзья остановились на

краю танцпола.

– Ну что, ребятки, марш по девочкам? – с задором в

голосе спросил Бес.

– Предлагаю для разнообразия тебе сегодня найти

мальчика, – пошутил Билд и даже не думал переживать

по поводу такой не очень уместной шутки в компании

парней. Их дружба была настолько крепка, что на такие

приколы уже давно никто не обижался.

– Ты думаешь, мне блондинчика замутить или брюне-

тика? – подыграл Бес.

– Лучше лысенького и толстенького, и чтобы ушки в

разные стороны торчали.

Бес сделал вид, что задумался над предложением

Билда, и через несколько секунд ответил:

– Если увидишь такого зайку, дай мне знать. – Билд

по-дружески толкнул Беса в плечо и пошёл к стойке бара.

Байкал увидел парочку знакомых девчонок и направил-

ся к ним. Бес остался на краю танцпола и какое-то время

просто наблюдал за танцующими людьми и кивал го-

ловой в такт музыке. Вдруг он увидел девушку, которая

танцевала так, что Бес невольно вспомнил старый анек-

дот: «Девушка, я не пойму, вы танцуете или вас током

ударило?». Он невольно улыбнулся. Девушка улыбнулась

ему в ответ и даже, казалось, подмигнула. Бес понял, что

девушка решила, будто он улыбнулся ей, и засмеялся.

– Эй, Бесило, как жизнь?«3Б» сегодня гуляют? – Бес

повернулся и увидел перед собой маленького толстого и

лысого паренька лет 25. Паренька звали Денис, и он был

местным дилером наркоты.

– А вот и ты, зайка! – радостно произнёс Бес и засме-

ялся.

– Ты чё, уже принял? Какой я тебе зайка? И хватит

ржать.

– Да нет, Дэн, это я так, о своём, о девичьем, прости.

– Ладно, короче, вы будете чё, или как? – он махнул

кому-то, стоящему за спиной у Беса. – А то уже почти всё

Ги де Мопассан

разобрали.

Рыбная ловля

– Блин, Дэн, ты дурак? Когда это мы не брали? – и,

глядя ему в глаза, слегка шлёпнув по щеке, продолжил. –

Накануне того дня, когда ему предстояло впервые закинуть удочку в реку, г-н Патиссо приобрел за восемьдесят сантимов книжечку Идеальный удильщик. Он почерпнул из этого труда уйму полезных сведений, но особенно его поразил стиль, и ему запомнился следующий отрывок:

Угадаешь сколько, или звонок другу будешь исполнять?


«Одним словом, — желаете ли вы без хлопот, без предварительных справок, без руководства, добиться успеха и с неизменной удачей закидывать удочку вправо, влево или перед собою, вниз или вверх по течению, и вдобавок с тем победоносным видом, который не ведает трудностей? В таком случае удите перед грозой, во время грозы и после грозы, когда небо разверзается и его бороздят огненные стрелы, когда земля сотрясается от долгих раскатов грома: тогда, побуждаемые жадностью или ужасом, все рыбы, обеспокоенные, мечущиеся, забывают свои повадки во всеобщей тревоге. Пользуясь этим смятением, идите удить, сообразуясь или, наоборот, не считаясь с обычными приметами удачной ловли, — вы идете к победе!»


– Ну, я думаю, три.

– Отлично, приз в студию!!! – с этими словами Бес вы-

Чтобы ловить одновременно рыб разной величины, Патиссо купил три усовершенствованных орудия лова, которые могли служить тросточкой в городе, удочкой на реке и бесконечно вытягивались при простом встряхивании. Для пескарей он купил крючки № 15, для леща — № 12, а с помощью № 7 рассчитывал наполнить свою корзинку карпами и усачами. Он не купил мотыля, в уверенности, что найдет его повсюду, но запасся мясными червячками. Их у него оказалась полная банка, и вечером он принялся их разглядывать. Омерзительные твари, распространяя гнусное зловоние, кишели в отрубях, как в тухлом мясе. Патиссо решил заранее попрактиковаться в насаживании их на крючок. Он с отвращением взял червяка, но тот, прикоснувшись к стальному изогнутому острию, лопнул и весь вытек. Патиссо пробовал раз двадцать, и каждый раз безуспешно; он просидел бы за этим занятием всю ночь, если бы не боялся истощить весь свой запас.

нул из кармана пачку денег и отсчитал несколько купюр.

Он выехал с первым поездом. Вокзал был наполнен людьми, вооруженными удочками. Одни из этих удочек представляли собою, как у Патиссо, простые бамбуковые тросточки, другие, из целого бамбука, высоко возносились в воздух, суживаясь к концу. Это был целый лес тонких прутьев, и они все время сталкивались, сплетались, скрещивались, как шпаги, или качались, как мачты, над океаном широкополых соломенных шляп.

Дэн взял деньги, осмотрелся по сторонам и, глядя куда-

Когда паровоз тронулся, они торчали изо всех дверей; все площадки из конца в конец были утыканы ими; поезд стал похож на длинную гусеницу, извивающуюся по равнине.

то вдаль, поднял руку с тремя вытянутыми пальцами.

– Ну, всё, через минуту принесут, бывай Бесилкин, –

В Курбевуа все сошли; безонский дилижанс брали приступом. Верх был битком набит рыболовами, и так как все они держали удочки в руках, то старая колымага уподобилась огромному дикобразу.

подмигнул ему лысый карапуз и пошёл дальше искать по-

На протяжении всей дороги попадавшиеся мужчины шли только в одну сторону, как бесчисленные паломники в некий неведомый Иерусалим. Они несли длинные палки, суживающиеся к концу, похожие на посохи древних пилигримов, вернувшихся из Палестины, а за спинами у них прыгали жестяные коробки. И все они спешили.

купателей.

В Безонсе показалась река. По обоим ее берегам расположились удильщики — мужчины в сюртуках, в полотняных куртках, в блузах, женщины, дети, даже взрослые девушки на выданье.

Бес посмотрел в сторону бара. Возле стойки стоял

Билд и болтал с какой-то перезагорелой девицей с сили-

Патиссо дошел до шлюза, где ждал его приятель Буавен. Но последний встретил его холодно. Он только что познакомился с толстым господином, лет пятидесяти; это был, по-видимому, опытный рыболов, лицо его сильно загорело от солнца. Они втроем наняли большую лодку и остановились у самых ворот, у водослива, где в омуте рыба ловится лучше всего.

коновой грудью. Он подошёл и встал за спиной у Билда,

Буавен мигом закончил все приготовления, насадил червя, закинул удочки и застыл в неподвижности, напряженно следя за поплавком. Время от времени он вытягивал лесу из воды, чтобы забросить ее подальше. Толстый господин, закинув в реку крючки с обильной насадкой, положил удилище подле себя, набил трубку, закурил и, скрестив руки, стал смотреть, как течет вода, не обращая ни малейшего внимания на поплавок. Патиссо опять принялся давить червей. Минут через пять он окликнул Буавена:

положив руку ему на плечо.

– Ну, чем ты тут без меня занимаешься, дорогой? – ин-

— Господин Буавен, не будете ли добры насадить мне червячка? Сколько я ни бьюсь, ничего не выходит.

тонацией Бес пытался спародировать «голубого».

Буавен поднял голову:

– Ты не нашёл своего зайку и решил, что всё же лю-

— Я попросил бы вас не мешать, господин Патиссо. Мы здесь не для забавы.

Но он все-таки нацепил червяка, и Патиссо закинул удочку, старательно подражая каждому движению приятеля.

бишь меня? – Билд еле сдерживал смех, глядя, какое се-

Лодка, причаленная к водосливу, плясала на воде; волны качали ее, а внезапные водовороты кружили, как волчок, хотя она и была привязана с обоих концов; как ни был Патиссо поглощен ловлей, он стал ощущать смутное недомогание, тяжесть в голове, непонятное головокружение.

Рыба не клевала. Дядюшка Буавен отчаянно нервничал, жестикулировал, безнадежно качал головой. Патиссо страдал так, словно произошло несчастье, и только толстый господин по-прежнему неподвижно и спокойно курил трубку, не заботясь о своей удочке. Наконец Патиссо в отчаянии повернулся к нему и сказал убитым голосом:

рьёзное лицо смастерил Бес.

— Не клюет!

Тот ответил просто:

– Ну почему же не нашёл? Нашёл, его зовут Дэн, и он

— Ни черта.

Патиссо удивленно взглянул на него?

обещал целых три.

— А что, у вас бывают хорошие уловы?

— Никогда.

– Когда? – Билд резко соскочил со стула.

— Как никогда?

– Ну, сорок секунд назад оставалась минута.

Тут толстяк, дымя, как фабричная труба, изрек следующие слова, глубоко возмутившие его соседа:

– Мальчики, я вам случайно не мешаю? – подала голос

— Да мне бы только мешало, если бы начался клев. Я приезжаю сюда вовсе не рыбу ловить, а потому, что здесь хорошо: качает, как в море. Если я беру удочку, так только для того, чтобы не отличаться от других.

перезагорелая силиконовая грудь.

Но г-ну Патиссо было, наоборот, совсем не хорошо. Его недомогание, сначала неопределенное, все усиливалось и наконец дало себя знать. Качало, действительно, как в море, и у него началась морская болезнь.

– Ой, детка, прости. Ты сходи пока в солярий, а мы ми-

Когда первый приступ немного утих, он предложил вернуться, но взбешенный Буавен чуть не вцепился ему в физиономию. Однако толстяк, сжалившись, решительно повел лодку к берегу. Когда дурнота Патиссо прошла, возник вопрос о завтраке.

нут через пять вернёмся. – Билд всегда прикалывался

К их услугам имелось два ресторана.

над такими вот силиконово-перезагорелыми девицами.

Он считал, что, если красота не дана от природы, то лезть

В одном из них, маленькой харчевне, собирался разный мелкий люд, приезжающий на ловлю. Другой, под названием «Липы», походил на буржуазную виллу и обслуживал аристократов удочки. Оба хозяина, заклятые враги, с ненавистью переглядывались через разделявший их большой участок, на котором стоял белый дом, где жили смотритель рыбной ловли и шлюзник. Власти эти, впрочем, тоже разделились: один стоял за харчевню, другой — за «Липы»; внутренние раздоры этих трех домов, стоящих на отшибе, повторяли историю всего человечества.

под нож хирурга то же самое, что из курицы делать жар-

Буавен был завсегдатай харчевни:

птицу. Всё равно получится курица, только с красивыми

перьями.

— Там очень хорошо кормят и недорого. Вот увидите. Между прочим, господин Патиссо, не воображайте, что вам удастся меня напоить, как в прошлое воскресенье; моя жена, знаете, ужасно сердилась и поклялась, что никогда вам этого не простит!

– А Байкал где? – спросил Билд, уводя Беса от стойки.

Толстый господин заявил, что будет завтракать только в «Липах»; он утверждал, что это прекрасное заведение, где готовят, как в лучших ресторанах Парижа.

— Как хотите, — сказал Буавен, — а я пойду туда, где привык бывать.

– Он вроде с Ленкой и ещё какой-то тёлкой терся.

И он ушел. Патиссо, недовольный своим приятелем, последовал за толстым господином.

– Замечательно! И где он тёрся?

Позавтракав вдвоем, они обменялись мнениями, поделились впечатлениями и убедились в том, что созданы решительно друг для друга.

После еды ловля возобновилась, но теперь новые друзья пошли вдоль крутого берега и, не прекращая беседы, закинули удочки у железнодорожного моста. Не клевало по-прежнему; впрочем, теперь Патиссо примирился с этим.

Они стояли и смотрели по сторонам, как вдруг к Бесу

К ним подошло целое семейство. Отец с бакенбардами, подстриженными, как у чиновника, держал невероятно длинную удочку; трое детей, все мальчики, разного роста, несли бамбуковые прутья различной длины, соответственно возрасту; мать, претолстая особа, грациозно маневрировала прелестною удочкой-тросточкой с бантом на ручке. Отец поклонился:

подошла довольно милая девушка в белой обтягиваю-

— Скажите, господа, это хорошее место?

Патиссо собирался было ответить, но его сосед заявил:

щей футболке и самой короткой юбке на свете.

— Превосходное.

– Привет! – она обняла Беса за талию и нежно поцело-

Семейство заулыбалось и разместилось вокруг обоих удильщиков. Патиссо вдруг безумно захотелось поймать рыбу, хоть одну-единственную, все равно какую, хоть с муху, чтобы внушить этим людям уважение к себе, и он начал проделывать своей удочкой такие же маневры, какие делал утром Буавен. Он давал поплавку спуститься по течению во всю длину лесы, подсекал, вытаскивал ее из воды, а потом, описав в воздухе большой круг, закидывал ее в воду на несколько метров дальше. Ему казалось, что он уже приобрел известный шик и делает это движение довольно элегантно, как вдруг удочка, которую он быстрым рывком вытащил из воды, за что-то сзади зацепилась. Он дернул, за его спиной раздался отчаянный крик, и он увидел, как в небе, наподобие метеора, описывает дугу, повиснув на одном из его крючков и опускаясь как раз на середину реки, нарядная дамская шляпка, отделанная цветами.

Он испуганно обернулся и выронил удочку, которая понеслась по течению следом за шляпой. Толстяк, его новый друг, опрокинувшись на спину, хохотал во все горло. Дама, растрепанная, ошеломленная, задыхалась от злости, а супруг ее, тоже рассерженный, требовал, чтобы ему возместили стоимость шляпы. Патиссо пришлось заплатить за нее втридорога.

вала, – и пока, – подмигнув им, она развернулась и пошла

После этого семейство с достоинством удалилось.

Патиссо взял другую удочку и купал червяков до самого вечера. Его сосед спокойно спал на траве. Он проснулся около семи часов.

в сторону танцпола.

— Пойдемте, — сказал он.

Патиссо вытащил удочку, вскрикнул и от изумления присел. На конце лесы болталась крошечная рыбешка. Когда они рассмотрели ее поближе, то увидели, что рыбка зацепилась брюшком; крючок подхватил ее на лету, когда вытаскивали удочку.

– Это что было? – Билд смотрел на Беса так, как будто

Все же это была победа, и радость рыболова не знала границ. Патиссо потребовал, чтобы рыбку поджарили для него одного.

он только что узнал тайну, о которой даже не подозревал.

За обедом дружба с новым знакомым упрочилась. Патиссо узнал, что он не служит, живет в Аржантей уже тридцать лет, занимается парусным спортом, и принял его приглашение позавтракать с ним в следующий воскресный день, а потом совершить прогулку на Нырке — клипере своего нового друга.

Разговор был так увлекателен, что Патиссо забыл о своем улове.

– Ну, судя по тому, что она положила мне в карман, –

это посланница Дэна, – ощупывая содержимое кармана,

Он вспомнил о нем уже после кофе и потребовал, чтобы ему подали его рыбу. На тарелке лежало нечто вроде желтоватой кривой спички. Но он все же с гордостью съел ее и вечером в омнибусе рассказывал соседям, что поймал за день четырнадцать фунтов рыбы.

сказал Бес. – Либо Дэн на измене, либо сильно разбога-

тел, что стал делиться с носильщиками.

– Да хрен бы с этим толстяком, у вас, зайчиков, вечно

всё через жопу.