— Ты всех проведываешь? Или пишешь книгу? А это идея! Книга под названием «Воспоминания военнопленного»...

— Я и о тебе напишу. Напишу, что ты был слишком большого мнения о себе, чтобы помогать другим.

— Помогать? Кому? Ну и повеселили же вы меня там! Вы умирали, потому что в вас не было закваски, желания выжить!

— Если б ты помогал людям, может, еще несколько человек вернулись бы домой.

— Ну и что? Кому от этого какая польза?

Я ударил без замаха. Фицмартин не успел увернуться, и мой кулак угодил ему прямо в челюсть. Фиц схватил меня за руки, я попытался освободиться, но он был слишком силен. Он заставил меня медленно опуститься на колени, и глаза у меня защипало от слез гнева и унижения.

Внезапно он отпустил меня и слегка ударил ладонью по лицу. Я упал на пол. Тогда он сел на кровать и закурил. Я медленно встал.

— Не в форме? — спокойно поинтересовался он.

— Черт бы тебя побрал!

— Заткнись! — На его лице появилось выражение скуки. — Садись. Хватит строить из себя героя, Ховард. Если хочешь, я, конечно, могу сделать из тебя котлету. А сейчас поговорим о Тимми Уордене.

— О Тимми?

— Перестань! Запомни: я оставляю тебя в живых только потому, что ты знаешь. Я подслушал, как Тимми рассказывал тебе про шестьдесят тысяч долларов. Так что не трать время на вранье. Все сходится. Пока ты валялся в госпитале, я приехал в Хиллстон, но денег пока не нашел. Но Тимми все же мог открыть тебе, куда зарыл эти банки. Поэтому я и решил дожидаться тебя. Я знал, что ты появишься.

— Я не знаю, где он их спрятал.

Эрл Фицмартин несколько секунд задумчиво смотрел на меня.

— Чепуха. Ты не из тех, кто станет искать просто так. Я искал целый год. Сейчас я знаю о Тимми Уордене столько, что тебе и не снилось. И все же ничего не нашел.

— Значит, и мне не найти?

— Значит, тебе лучше дергать отсюда, Ховард.

— Пожалуй, я лучше останусь.

— Похоже, у тебя есть какая-то зацепка, — Эрл Фицмартин наклонился вперед.

— Я знаю столько же, сколько и ты. Просто я в себе больше уверен.

Фиц расхохотался. Его смех задел меня за живое: ему показалось смешным, что я могу сделать то, чего не может он.

— Ладно, — пожал плечами Фиц. — Ты сейчас к Джорджу, конечно? Передай ему от меня привет.

— Элоизе тоже привет передать?

— Пока мы сидели за колючей проволокой, Элоиза смылась из Хиллстона. Говорят, уехала с каким-то коммивояжером.

— Может, она прихватила с собой и деньги?

— Ну уж нет, — улыбнулся Фиц. — Элоиза уехала с пустыми руками.

2

Лесной склад выглядел довольно процветающим, поэтому от хозяйственного магазина я ждал большего. А попал в узкую, грязную комнату, в которой пахло пылью и неудачами. Ко мне вышел продавец в грязной рубашке. Когда я сказал, что хотел бы поговорить с мистером Уорденом, он кивнул на стеклянную дверь, через которую виднелся маленький кабинет и склонившийся над столом мужчина.

Мужчина поднял голову, и я сразу заметил, как он похож на Тимми. Джордж тоже был рослым, тот же высокий лоб, нос с легкой горбинкой, квадратный подбородок, но на этом сходство между братьями заканчивалось. Казалось, Джордж старше не на шесть лет, а намного больше — серое лицо, седая щетина на щеках и подбородке, бегающие, встревоженные глаза. В каморке сильно пахло виски.

— Чем могу служить?

— Меня зовут Тал Ховард, мистер Уорден. Мы дружили с Тимми.

— Вы дружили с Тимми, — странным голосом повторил Уорден. Он произнес эти слова вяло и как-то холодно.

— Я был с ним, когда он умирал.

— Как и Фиц. Садитесь, мистер Ховард. Хотите выпить?

Я согласился. Джордж Уорден направился к раковине мыть стаканы. Затем взял бутылку и налил в стаканы щедрую порцию.

— За Тимми, — провозгласил Уорден.

— За Тимми.

— Фиц выбрался оттуда, вы — тоже, а вот Тимми остался.

— Я уцелел чудом.

— Отчего он умер? Фицмартин так и не объяснил.

— Трудно сказать, — пожал я плечами. — У нас не было врачей. Тимми сильно похудел, потом он простудился, Поднялась температура, отекли ноги, он начал задыхаться. У многих ребят так было...

Джордж вертел в руках грязный стакан.

— Он должен был вернуться. Он бы знал, что делать.

— О чем вы?

— Раньше наш магазин был на Делавэр-стрит. Я переехал сюда полгода назад. Пришлось продать дом. У меня еще остался лесной склад, а все остальное пошло прахом.

— Наверное, дела в поселке идут неважно, — неловко посочувствовал я.

— У других все в порядке. Вы чем занимаетесь?

— Я сейчас не работаю.

Он невесело улыбнулся.

— И, наверное, планируете задержаться в Хиллстоне?

— Я думал об этом.

— Вас послал Фицмартин? — спросил Джордж Уорден.

— Я даже не знал, что он в Хиллстоне.

— Но вы же говорили с ним! Он позвонил и сказал, что вы, вероятно, заглянете поболтать, что вы старый друг Тимми. Фицмартин работает у меня почти год. Даже не знаю, какую вам дать работу. У меня нет ни денег, ни мест.

— Мне не нужна работа, мистер Уорден.

Джордж продолжал улыбаться. Глаза у него были какие-то странные, мне стало казаться, что он или сильно пьян, или слетел с катушек.

— Может, что-нибудь возьмете в магазине? У нас еще остались кое-какие приличные товары. Хотите, я вам открою ружейный арсенал? Есть отличное ружье с золотой инкрустацией и прикладом из французского ореха. Я вам его подарю.

— Нет, благодарю. Я ничего не понимаю, мистер Уорден. Я знал Тимми и подумал, что мне следует зайти к вам.

— Конечно. Но сначала вы отправились на склад.

— Да. Слесарь из гаража, когда узнал, что я сидел вместе с Тимми, сообщил, что здесь есть еще один парень из нашего лагеря, Эрл Фицмартин. Поэтому я отправился на склад, а потом — сюда. Я мог сначала пойти к вам, а потом к нему. Не понимаю, почему вы считаете себя обязанным дать мне работу, ружье или какой-нибудь другой подарок.

Джордж Уорден пристально посмотрел на меня, затем плеснул себе еще виски.

— О\'кей, пусть будет по-вашему.

Я ожидал совсем не такого разговора. Джордж Уорден оказался странным человеком, каким-то надломленным и издерганным.

— Тимми много рассказывал о Хиллстоне, — сообщил я. Хотя мне и не хотелось начинать поиски Синди в такой обстановке, я решил рискнуть. — Мы с ним много болтали, и теперь мне кажется, что я хорошо знаю Хиллстон. Даже девушек, с которыми он встречался: Рут Стамм, Джанис Курьер и какая-то Синди.

— Конечно, — мягко улыбнулся Джордж, — Рути Стамм и Джуди, а не Джанис Курьер. Славные девочки. Но года за два до войны он перестал гулять с девушками. Все время работал. Тимми столько работал, что мне даже стало стыдно.

— А девушки по имени Синди у него не было?

Уорден задумался и покачал головой.

— Не знаю никакой Синди. А Рут до сих пор в Хиллстоне и так и не вышла замуж. Джуди замуж вышла и уехала, кажется, в Эль Пасо. Обе эти девочки могли стать лучшими женами, чем моя Элоиза. Тимми рассказывал о ней?

— Да, упомянул несколько раз.

— Она уехала.

— Знаю. Фиц мне сказал.

— Очаровательная маленькая Элоиза, двуличная сука. Заходите в любое время, поболтаем. Я обычно сижу здесь. Черт, раньше было полно дел, а сейчас уйма свободного времени.

Я с удовольствием вышел на улицу. От дешевого виски и от разговора с Джорджем во рту остался неприятный привкус. Похоже, у Джорджа с Фицем какие-то непонятные отношения... За машиной идти было еще рано, поэтому я зашел в ближайший бар и заказал эль. Бармены часто оказываются хорошими источниками информации. Этот — коротышка, стоявший на специальной подставке — поймал мой взгляд и принес еще один стакан. Я поинтересовался:

— Где у вас можно повеселиться?

— Приезжий? — ответил он вопросом на вопрос. — В Хиллстоне скука. Некоторые ездят в Реддинг, поиграть, и там легче подцепить женщину. Вы коммивояжер?

Требовался быстрый ответ, и я неожиданно вспомнил слова Фица.

— Я пишу книгу.

— Писатель? — В его голосе послышался интерес. — О чем же у нас можно писать?

— Я сидел в лагере для военнопленных и пишу книгу о ребятах, которые погибли там. Ну знаете, об их жизни, что они делали, кем бы стали, если в вернулись домой. Один из них был из Хиллстона. Тимми Уорден.

— Черт, вы знали Тимми? Жаль, он был хорошим парнем.

— Я разговаривал с его братом Джорджем.

Коротышка покачал головой.

— Где-то с прошлого года у Джорджа все покатилось к черту. Сначала ушла жена, затем ему сообщили о смерти брата. По-моему, он сломался. Начал вдруг распродавать все имущество, а скоро с помощью бутылки потеряет и последнее. Дочка Бака Стамма, Рут, пыталась наставить его на путь истинный, да только напрасно тратила время. Сейчас Джордж перебрался в «Белый отель» и частенько напивается в стельку. Раньше его подбирали и привозили домой, потому что он был важным человеком в Хиллстоне, а сейчас трезвеет в тюряге... Что вы собираетесь писать о Тимми?

— Ну, о его жизни: постараюсь встретиться с его учителями, девушками... А кроме Джорджа, у Тимми в Хиллстоне были родственники?

— Ни одного. Их папаша умер лет шесть-семь назад. Сразу после его смерти Джордж женился, и они втроем жили в доме старика. В этом году Джордж продал дом.

Я болтал с барменом еще с полчаса, но ничего нового не узнал. Когда в начале четвертого я пришел в гараж, машина уже была готова. Я расплатился и вернулся в мотель. Запершись в номере, я попытался проанализировать полученную информацию. Хотя я и солгал о книге, вряд ли моя ложь кому-нибудь повредит. Не помешает купить блокнот и записывать в него разные детали, чтобы история с книгой выглядела правдоподобнее. Потом вынул из бумажника фотографию Рут Стамм — я взял ее после смерти Тимми, больше у него никаких бумаг не было. Тимми много раз мне ее показывал.

— Это настоящая девушка, Тал, — говорил он, — но у меня не хватило ума остаться с ней.

Я отложил фотографию и выключил свет. Долго ворочался, но, в конце концов, заснул крепким сном.

3

Утром, открыв ящик комода, чтобы достать чистую рубашку, я понял, что в комнате кто-то побывал и переворошил все рубашки. Я проверил остальные вещи и нашел множество следов торопливого обыска. Входная дверь оказалась незапертой, хотя я помнил, что закрывал ее на ночь. Значит, кто-то был здесь ночью. К счастью, у меня давно сложилась привычка прятать бумажник под подушку, так что деньги остались целы. Вспомнив, что Фиц умел бесшумно двигаться в темноте, я задумался. Как ему удалось отыскать, где я остановился? Впрочем, на это не требуется большого ума, единственное, что нужно — терпение, а уж терпением Фиц обладал в избытке; он год меня ждал.

Я позавтракал и отправился к девушке с фотографии. Отец ее, Бак Стамм, оказался ветеринаром и жил в красном старом доме к востоку от города. Когда я подъехал, собаки подняли лай.

Дверь открыл огромный мужчина с рыжей шевелюрой, уже начавшей седеть. Он заговорил густым баритоном:

— Мы еще не работаем. Что-нибудь серьезное?

— Нет, я просто хотел бы поговорить с вашей дочерью. Я друг Тимми Уордена.

— Конечно, я не имею права запрещать вам разговаривать с Рут, — проворчал он. — Она бездельничает на кухне, пьет кофе. Скажите, что Ал еще не приехал и мне необходима помощь с кормежкой. Ночью умер Батч. Пусть она позвонит Бронсенам. Запомнили?

— Запомнил.

— И не задерживайте Рут. Она мне нужна.

Ко мне вышла невысокая девушка с темно-рыжими волосами. Серые глаза, чуть великоватый рот, кожа приятного золотистого оттенка, отличная фигура. Рут была в брюках и голубой рубашке.

В мире много женщин более привлекательных, чем Рут Стамм, но у нее было свое лицо, лицо человека сильного, скромного и доброго. Такие женщины созданы не для мимолетных увлечений, их нельзя обижать, они требуют и заслуживают абсолютной преданности. Я стоял и тупо разглядывал ее, а потом протянул фотографию. Рут посмотрела на снимок, затем, прищурившись, взглянула на меня.

— Откуда это у вас?

— От Тимми Уордена.

— Тимми? Я и не знала, что у него была эта фотография. Вы... из лагеря?

— Да. Подождите минутку. Отец попросил передать вам следующее: Ал не приехал и ему необходима ваша помощь с кормежкой. Еще вы должны позвонить Бронсенам и сообщить, что ночью умер Батч.

— Какая жалость! — На лице девушки мелькнула тревога.

— Кто такой Батч?

— Славный большой сеттер. Его сбила машина.

— Когда у вас найдется для меня время? Может, пообедаем вместе?

— А что вы хотите узнать?

— Я пишу книгу о ребятах, которые не вернулись из лагеря, и подумал, что вы могли бы помочь. Тимми много рассказывал о вас.

— Да... да, я попробую помочь. Заезжайте за мной в четверть первого.

— С удовольствием. И... не возражаете, если я оставлю у себя фотографию?

Рут заколебалась, потом вернула пожелтевший снимок.

— Этой девушке восемнадцать. Господи, как давно это было! — Она нахмурилась. — Вы еще не сказали, как вас зовут.

— Тал Ховард. Я заеду за вами.

Вернувшись в город, я нашел дом старика Уордена и поговорил с его новым владельцем. Мистер Сайлер оказался болтуном. Он пожаловался, что дом был очень запущен, а двор почему-то перекопан вдоль и поперек.

Похоже на Фица! Дом был окружен деревьями, что давало ему прекрасную возможность беспрепятственно здесь рыться — искать деньги.

В четверть первого я вернулся за Рут Стамм, и мы отправились в ресторан гостиницы «Хиллстон». По залу сновали официантки в накрахмаленных фартуках, вкусно пахло отбивными.

— Вы хорошо знали Тимми? — спросила Рут. Сейчас она казалась более сдержанной, чем утром.

— Мы подружились в лагере. А в таких местах сразу видно, кто из себя что представляет. Но вы-то знали его куда лучше меня...

— Это началось семь лет назад. Мне почему-то кажется, что прошло гораздо больше времени. Тогда мы заканчивали школу. Тимми дружил с моей подругой Джуди Курьер. Как-то они здорово поссорились, я тоже поругалась со своим парнем, и Тимми предложил мне куда-нибудь пойти. Я согласилась. Мы начали встречаться. После школы поступили в колледж в Реддинге. Тимми проучился два года и вернулся в Хиллстон помогать Джорджу, я тоже бросила учебу. Все думали, что мы поженимся, — девушка улыбнулась. — Наверное, я тоже так думала. Но потом все изменилось. Кажется, ему стало неинтересно со мной. Тимми много работал, и постепенно наша дружба заглохла.

— Вы его любили?

— Тогда мне казалось, что любила, — она глянула на меня исподлобья. — Не знаю, как объяснить... Понимаете, Тимми в школе был очень популярен. Хороший спортсмен. Его выбрали президентом выпускного класса. А я была королевой выпускного бала и все такое. Наверное, все думали, что из нас выйдет неплохая пара. В этом была какая-то логика, и такие разговоры нас, по-моему, тоже заразили. Может, нам самим нравилось, как мы смотримся вместе. А может, мы чувствовали какую-то ответственность перед людьми, которые хотели видеть нас мужем и женой. Из нас действительно могла бы выйти неплохая пара. Понимаете?

— Конечно.

— Когда мы перестали встречаться, я боялась, что будет больно, но все обошлось...

— Каким он был, Рут?

— Я же вам говорила. Пользовался большой популярностью, очень хороший и...

— А внутри?

— Я не хочу... Это было бы неправильно...

— Но все-таки?

— В Тимми была какая-то слабость, — она нахмурилась. — Слишком уж легко ему все давалось. Его никогда испытывали на прочность. По-моему, ему казалось, будто вся жизнь будет такая же легкая, и он всегда будет иметь то, что хочет. Это меня тревожило, потому что я знала — мир не такой. Казалось, он навсегда останется юношей. Меня все время мучил вопрос: что произойдет, если у Тимми что-нибудь не будет получаться? Он мог превратиться в настоящего мужчину, а мог и стать тряпкой.

— Он стал настоящим мужчиной, Рут.

В ее глазах заблестели слезы.

— Рада это слышать. Жаль, что он не вернулся.

— Если бы он вернулся, вы бы сами убедились в этом. А после того, как вы перестали встречаться, с кем он гулял?

— Ни с кем, — Рут Стамм старалась не встречаться со мной взглядом.

— Он рассказал мне об Элоизе, — тихо признался я.

— Значит, это была правда, — Рут побледнела. — Конечно, я подозревала, но от одной мысли, что между ними что-то было, меня начинало тошнить. Впрочем, Тимми, наверное, даже не понимал, что он делает, какую боль может причинить Джорджу. А Элоиза — самая настоящая дрянь.

— Тимми жалел, что так получилось. Он хотел вернуться, и хоть как-то загладить свою вину... А что из себя представляет Элоиза?

— Довольно красивая, пышная блондинка. Училась на класс старше, потом я ее догнала и перегнала. Элоиза так и не закончила школу. Была глупа, как пень, но в чем другом — слишком сообразительна. У Элоизы была очень сексуальная походка, она умела кокетничать, и парни бегали за ней, словно свора псов. Мы с девчонками смеялись над ней, и ненавидели ее, и завидовали. Элоиза делала, что хотела, никого не слушалась. Брак с Джорджем Уорденом оказался для нее очень выгодным. После свадьбы они втроем стали жить в старом доме Уорденов, и, мне кажется, Элоиза начала скучать. А рядом со скучающей Элоизой у Тимми было столько же шансов уцелеть, сколько... у котлеты в клетке пантеры. Естественно, они вели себя очень осторожно, но в таком маленьком городке трудно что-нибудь скрыть. О них с Элоизой уже ходили слухи...

— А потом Элоиза уехала с коммивояжером.

— Вот дура!.. У нее было все, Джордж ей свято верил. Того коммивояжера звали Фултоном. Такой здоровенный красномордый мужик, приезжал сюда каждые полгода на сером «студебеккере». Элоиза убежала почти... нет, более двух лет назад. Джордж тогда куда-то уехал по делам. В тот вечер, когда они уехали, Элоизу видели с Фултоном в этом ресторане. На следующий день Джордж вернулся, но их уже и след простыл.

— Он пытался ее найти?

— Нет, не захотел. Ему было очень больно. Она собрала свои вещи, прихватила все деньги в доме и исчезла, даже не оставив записки. Готова поспорить, когда-нибудь она приползет обратно.

— И Джордж примет ее?

— Не знаю. Трудно сказать, как он поступит. Я пыталась помочь ему, — Рут покраснела. — Отец посмеивается надо мной. Я постоянно нянчусь с котятами и бездомными собаками. И Джорджа Уордена мне было жалко. У него сейчас нет ни одной близкой души, он пьет и уже почти все пропил. Я делаю, что могу: иногда готовлю, убираю комнату, слежу за его одеждой, но я не в силах заставить его выбраться из болота. Джордж опускается все ниже.

— А лесной склад производит хорошее впечатление. Я ездил туда поговорить с Фицмартином. Он сидел с нами в лагере.

— Знаю. Он... он ваш друг?

— Нет.

— Фицмартин мне не нравится, Тал. Не понимаю, зачем Джордж взял его на работу? Мне даже кажется, что он обладает какой-то властью над Уорденом и это он сталкивает его все ниже и ниже. Не пойму, в чем дело. Фицмартин тоже приходил поговорить о Тимми. Все это очень странно.

— А что он говорил? — заинтересовался я.

— Расспрашивал, куда мы с Тимми ездили на пикники, интересовался, гуляли ли в окрестностях Хиллстона. Причем задавал все эти вопросы так хитро, что во время нашей последней встречи я страшно разозлилась и сказала, что больше не буду с ним разговаривать. Знаете, я его побаиваюсь. У Фицмартина такие странные, бесцветные глаза... Он проявлял какой-то нездоровый интерес к Тимми, и я опасалась, что вы будете вести себя так же. Но раз вы собираетесь написать о Тимми книгу, тогда ваш интерес понятен.

Наступила неловкая пауза. Наконец Рут, не поднимая глаз, сказала:

— Тимми рассказывал вам об Элоизе. Он, наверное, что-то говорил и обо мне? — Девушка покраснела.

— Он много раз упоминал ваше имя, но рассказывал о вас мало. Я мог бы придумать что-нибудь, чтобы вам было приятнее, но не хочу этого делать.

Рут взглянула на часы:

— Ого! Отец, наверное, уже рвет и мечет! Мне пора.

Я расплатился, и мы направились к машине. Тут-то я и решился спросить о Синди.

— Синди? — Рут нахмурилась. — Я помню несколько... нет, в Хиллстоне Тимми ни с какой Синди не встречался. Вы уверены, что он называл это имя?

— Уверен.

— А что он о ней говорил?

— Он несколько раз упоминал Синди, не помню точных слов, но у меня сложилось впечатление, что они дружили.

— Ничего не понимаю, — растерянно произнесла Рут.

Мы подъехали к ветеринарной лечебнице. Я чувствовал смущение: я искал предлог для новой встречи, но ничего не лезло в голову. В душе я надеялся, что она хочет того же: между нами уже возникла удивительная и внезапная близость.

— Спасибо вам, Рут, — сказал я. Девушка крепко пожала мне руку. Наши взгляды встретились. Рут отвела глаза в сторону и вновь покраснела.

— Рада, что помогла вам, Тал. Вы не могли бы... Приезжайте, если появятся еще вопросы.

Мне захотелось, чтобы она знала о моих чувствах.

— Я хотел бы приезжать просто так.

Рут Стамм мягко освободила руку и внимательно посмотрела на меня.

— Я тоже хочу видеть вас, — она улыбнулась. — Абсолютное отсутствие традиционного женского кокетства, не так ли?

— А мне нравится. Я долго носил с собой вашу фотографию, и она стала много для меня значить. И теперь я рад, что не ошибся в вас...

— Приезжайте, — Рут повернулась и пошла в дом. А я вспомнил, что хотел еще кое о чем ее спросить.

— Рут, с кем мне еще стоит поговорить? — крикнул я вслед.

— А... — протянула девушка. — Поговорите с мистером Личем. Он преподает математику в школе.

Я отъехал от дома Стаммов где-то на полмили, когда заметил двухместный «форд», сильно смахивающий на тот, что я видел вчера на лесном складе. Я сделал пару поворотов, но «форд» упрямо держался за мной и даже не пытался спрятаться. Я съехал на обочину и выскочил из машины. «Форд» тоже остановился, и из него вышел Фиц. Я бросился к нему.

— Какого черта ты рылся в моем номере?

— А ты сильно храпишь, — ответил он.

— Я могу обратиться в полицию.

— Конечно. Расскажи им все, — он лениво щурился на солнце.

— Зачем ты за мной следишь?

— А ты не знаешь? Ну как Рути? Ничего малышка, да? Я ей что-то не приглянулся. Наверное, ей нравятся беспомощные щенки вроде тебя... — Фиц вдруг замолчал и уставился куда-то поверх моего плеча.

Оглянувшись, я увидел приближающуюся к нам темно-синюю машину. Когда она проскочила мимо, я успел заметить широкоплечего лысого водителя с тяжелым лицом. Номера были из другого штата, но какого, я не успел разглядеть.

— Я уже сказал тебе, что не знаю... — и умолк, потому что продолжать было бессмысленно: Фицмартин смотрел словно сквозь меня, потом сел в «форд» и уехал. А я направился к своей машине.

4

Уроки уже закончились, и уборщик, подметавший пол в коридоре, сказал, что кабинет мистера Лича находится на первом этаже в старом корпусе.

Мистер Лич оказался невысоким седым человеком с суровым лицом. Стол его был завален книгами и тетрадями.

— Чем могу служить?

— Меня зовут Тал Ховард. Я хотел бы поговорить о вашем бывшем ученике... Я собираю материалы о Тимми Уордене, и Рут Стамм посоветовала обратиться к вам.

— Собираете материалы о Тимми Уордене... — Он откинулся на спинку стула, и устало потер глаза. — Вы пишете книгу?

— Тимми и многие другие погибли в лагере, из которого я чудом выбрался.

— Садитесь, — пригласил мистер Лич. — Насколько я понял, вы непрофессионал?

— Да, сэр.

— Значит, это работа по зову сердца, и с ней следует обращаться с соответствующей почтительностью. По-моему, лучше Рут Стамм Тимми никто не знал.

— Рут рассказала много, но мне нужно больше. Она сказала, что Тимми Уорден был вашим любимым учеником.

— Да, у него был дар настоящего математика. Он мог чувствовать ритм, который скрывается за цифрами. Он придумывал уникальные решения школьных задач. Парень обладал редким талантом, но в нем отсутствовало желание, увлеченность, а без этого, мистер Ховард, способности остаются простой сообразительностью. Я верил, что когда-нибудь в нем родится желание, но ему вечно не хватало времени. Да даже если бы у него и было время, сомневаюсь, чтобы он чего-нибудь достиг. Тимми все давалось легко... Я надеялся, что Рут встряхнет его, разбудит от спячки. Она очень цельная натура, наверное, слишком цельная для него.

— Говорят, он пользовался популярностью у девушек?

— Еще какой! Как и все остальное, это было для Тимми просто.

— В лагере он говорил о своих девушках: Джуди, Рут, Синди... С Рут я уже встретился, Джуди уехала, а вот фамилию Синди я не могу вспомнить. Можно просмотреть списки учащихся?

— Конечно...

Я сел у окна и принялся листать журналы. Увидев фотографию одной Синди, я сразу понял, что это не та: толстуха с мелкими чертами лица и угрюмыми глазками не могла понравиться Тимми. В следующем журнале тоже встретилась Синди — на этот раз с лицом узким, с кривыми, торчащими зубами и близорукими глазами за толстыми стеклами очков. Тем не менее я выписал эти фамилии: в любом случае стоит проверить.

Я вернулся к первому журналу и еще раз внимательно его просмотрел. Мне попалась на глаза девушка по имени Синтия Купер, привлекательная курносая блондинка. Может, Тимми в ту ночь прошептал «Синти»? Правда, не очень удачное уменьшительное от Синтии. И все же я не сомневался, что он сказал: «Синди». Он даже повторил это имя. Однако я записал и эту Синтию.

Мистер Лич поднял глаза.

— Ну как?

— Выписал несколько фамилий. Надеюсь что-нибудь выяснить.

Я поблагодарил Лича, который сразу же вновь уткнулся в тетради.

В гостиницу «Хиллстон» я попал в начале шестого. Разменял деньги и направился в холл, где у стены стояли четыре телефонные кабины. Толстушку звали Синди Васкович. Найдя эту фамилию в телефонном справочнике, я достаточно быстро выяснил, что Синди Васкович умерла — сразу после окончания школы у нее обнаружили неизлечимое заболевание желез внутренней секреции.

Следующей в моем списке шла Синди Киршнер, а в справочнике оказался один Киршнер — Ральф А. Как выяснилось, она вышла замуж и стала миссис Патрик Рорик.

Я повесил трубку. Следовало найти и Синтию Купер, но я решил действовать по порядку: для начала отравиться к мисс Рорик. Выйдя из кабины, я увидел, как из соседней мне почти по-дружески улыбается Эрл Фицмартин.

— Значит, все дело в какой-то Синди?

— О чем ты?

— Я тоже слышал, как Тимми перед смертью произнес имя какой-то Синди. Ты уже проверил двух, — Фиц стоял, уперев в бока свои огромные кулаки, и улыбался. — Столько дел за один день! Сначала прекрасный обед с Рути, затем поездка в школу и поиски Синди. Рут Стамм — добрая девушка. Она часто приходит к Джорджу — подержать его за руку, — сообщил Фиц. — Наверное, от этого он чувствует себя лучше. Бедняга. Ему ведь даже пришлось продать дачу! Тимми тебе рассказывал о даче?

Пару раз Тимми говорил о даче, но я совершенно забыл. Сейчас я вспомнил, как он рассказывал о домике на озере, построенном еще его отцом. Тимми с Джорджем ездили туда на рыбалку.

— Да, как-то говорил, — ответил я.

— А я узнал о ней только после приезда в Хиллстон, захватил лопату и отправился на озеро, Без дураков, Тал, я перекопал почти весь берег — видишь, я от тебя ничего не скрываю. На озере здорово, только денег там нет.

— Спасибо за информацию.

— Я не спущу с тебя глаз, Тал. Меня очень интересует, как продвигаются твои дела!

Жилище миссис Рорик удалось найти без труда. Я нажал кнопку звонка, и дверь открыла молодая женщина с ребенком на руках.

— Миссис Рорик?

— Да, — ответила она мягким приятным голосом.

Я представился, и, поколебавшись, она все же пригласила меня войти. В доме я сумел лучше разглядеть ее: зубы больше не торчали, лицо округлилось. Она оставалась по-прежнему бесцветной, но сейчас в ней появились уверенность и гордость. На небольшом трехколесном велосипеде сидел еще один малыш, дети были очень похожи на мать.

— В лагере перед смертью Тимми упомянул некую Синди. Может, он говорил о вас?

— Сомневаюсь. Вряд ли он вообще подозревал о моем существовании. Пожалуй, мне следует все нам объяснить, — улыбнулась миссис Рорик. — Когда мы учились в школе, я была в него страшно влюблена. Сейчас все кажется смешным, но тогда мне было не до смеха.

— Вы переросли эту любовь, — улыбнулся я.

— О да, слава Богу. Потом я встретила Пата. Мне жаль Тимми. Какой кошмар! Нет, если он говорил о какой-то Синди, то уж точно не обо мне. Была еще девочка по имени Синди Васкович, но это тоже не она. Она умерла.

— Может, вы все же вспомните кого-нибудь?

— Нет, не могу, — нахмурившись, покачала головой миссис Рорик. — Хотя что-то крутится в голове.

— Если вспомните, сообщите? Я остановился в мотеле «Сансет». Позвоните туда, и мне передадут.

— Напишите в своей книге, что Тимми был добр, — попросила миссис Рорик. — Обязательно напишите о его доброте.

— А что вы имеете в виду, миссис Рорик?

— У меня были очень кривые зубы, — она смущенно улыбнулась, — Родители не могли найти денег, чтобы выправить их. Однажды... я тогда училась в шестом классе, а Тимми — в восьмом, какой-то парень пришел в школу с кривыми пластмассовыми зубами, как у меня. Он вставил их в рот и начал гримасничать. Все стали смеяться, а Тимми отнял у него зубы, бросил на пол и раздавил. Опишите этот случай.

— Обязательно, — пообещал я.

Я решил поужинать в «Хиллстоне» и подумать над планом дальнейших действий. Меня взяли у самого ресторана, в десяти шагах от машины.

5

Их было двое: тощий, невзрачный полицейский в форме и коренастый мужчина средних лет с одутловатым красным лицом.

— Ховард?

— Да.

— Полиция. Поехали с нами.

— Зачем?

— С тобой хочет побеседовать лейтенант.

Меня ввели в маленький кабинет, в котором сидел худощавый лысый человек. На его столе стояла табличка: «Лейтенант Стивен Д. Прайн». За лейтенантом Прайном у единственного в комнате окна сидел на радиаторе седой мужчина.

Один из моих конвоиров зачем-то толкнул меня в спину.

Я ударился коленом о стол и чуть не упал. Прайн не сводил с меня холодного взгляда.

— Это Ховард, — сообщил полицейский.

— О\'кей, — сказал лейтенант. За моей спиной хлопнула дверь. Полицейский в форме вышел, а второй, в сером костюме, прислонился к двери. — Выкладывайте все из карманов, — велел Прайн. — Все доставайте.

Я выложил на стол свои вещи: бумажник, мелочь, ручку с карандашом, блокнот, зажигалку и сигарету, перочинный ножик, чеки. Прайн протянул большую руку и разделил предметы на две кучки. Ту, в которой находились блокнот, бумажник и чеки, придвинул к себе.

— Остальное можете забрать.

— Могу я спросить, почему?..

— Заткнитесь!

Я молчал, пока Прайн изучал содержимое моего бумажника. Он внимательно прочитал все карточки и удостоверения, затем пролистал блокнот и пересчитал чеки.

— Сейчас ответите на несколько вопросов, — лейтенант открыл ящик, нажал кнопку и продолжил: — Двадцатое апреля, девятнадцать десять. Лейтенант Прайн допрашивает подозреваемого, задержанного Хиллсом и Брубейкером рядом с гостиницей «Хиллстон». Ваше полное имя?

— Талберт Оуэн Ховард.

— Говорите громче. Возраст и место рождения?

— Двадцать девять лет. Бейкерсфилд, Калифорния.

— Домашний адрес?

— Сан-Диего, Норуолк роуд, 18.

— Последнее место работы? Чем занимались?

— Две с половиной недели назад меня уволили из «Федеральной страховой компании».

— Причина увольнения?

— Плохая работа.

— Сколько вы там проработали?

— Всего четыре года, из них три с половиной — до войны в Азии, а остальные полгода — после.

Наконец лейтенант перешел к основному делу.

— Зачем приехали в Хиллстон?

— Я знал Тимми Уордена по лагерю для военнопленных. Хочу написать о нем и о других ребятах книгу. Там в блокноте мои записи.

— Значит, вы приехали что-то вынюхивать в нашем городе?

— Пожалуй.

— Знакомы с законами штата о частных расследованиях?

— Нет, — растерялся я.

— У вас есть лицензия частного детектива?

— Нет. Я вас не понимаю...

— Вы знаете Розу Фултон?