Еще в кладовых были большие запасы муки, риса, булгура, сухого нута и солений. Нашлось много чая, кофе, вина. И разного рода выпечка... но вот она вся уже совершенно засохла. Тоже ничего страшного – последние дни отучили императора пренебрегать сухарями.
На поварне была и печь для хлеба. Но Чеболдай никогда в жизни не готовил себе сам, так что с этим тоже решил повременить. Тем более... его взгляд упал на огромную лопату, потом на жирные ручищи... да, вряд ли у него сейчас что получится...
Дача в Кобринской дубраве по-настоящему наполнялась людьми только летом. Но и в остальное время года тут обитали несколько специальных слуг. Такую большую виллу нельзя оставлять без присмотра – кто-то всегда должен сторожить, прибираться, кормить животных...
- Космодан милосердный!.. – ахнул Чеболдай.
За всеми этими треволнениями он совсем забыл о императорских косулях в парке и карликовых лунах в пруду. Конечно, у них хватает подножного корма, но это все же непростительно с его стороны.
И вот так Чеболдай Второй впервые вышел на открытый воздух. Все еще босой, потому что подходящую по размеру обувь он так и не нашел.
Снаружи его внимание сразу привлек мерцающий розовый купол. Чеболдай знал, что это. Лет двенадцать назад в заповеднике случился лесной пожар, и заклятие запустилось точно так же. Малютка Чебальдо был тогда восхищен и очарован этим триумфом защитного волшебства. Купол пропускает ветер и дождь, но пройти сквозь него человеку, стреле или злому духу невозможно.
Однако в тот раз заклятие угасло, едва закончился пожар. Само собой?.. или его кто-то снял?..
Этого Чеболдай не помнил, он был слишком мал.
Как убрать купол, император не знал. Да и не был уже уверен, стоит ли это делать. Что там, снаружи? Отчего он запустился и почему продолжает работать? Может, за стенами стоят враги? Бельзедоровы орды или Пятое Вторжение Паргорона? Чеболдай с детства помнил сказку о принце Хасталладаре, который вышел из-под такого купола и всех погубил.
Нет, сначала нужно все досконально выяснить.
Главные ворота оказались сломаны. Огромные створы лежали на земле. Рядом были тела – и среди них гоф-фурьер.
При виде него Чеболдай опечалился. Начал было утирать слезы, но тут же взял себя в руки. Сесть и заплакать – дело самое простое, но и самое бесполезное. Теперь у него вдосталь еды, помыться он тоже может – но резиденция по-прежнему полна мертвецов.
Все они – его подданные, и он должен о них позаботиться.
Тем более, что выйти все равно не получалось. Чеболдай долго стоял у проема в стене, смотрел наружу, пытался до кого-нибудь докричаться – но его никто не услышал.
Потом надо будет подняться на обзорную башню. Осмотреть окрестности с высоты. Но это потом – сейчас он просто не сумеет вскарабкаться по такой высокой и крутой лестнице. Надо продолжать худеть и тренироваться.
А начать тренировки можно с уборки трупов. К запаху Чеболдай притерпелся и почти его не замечал, но жить в такой обстановке противно.
Да и паркет потом придется менять...
Он начал с гоф-фурьера. Тот был стар, худ и невысок, так что император с огромным трудом, но смог его перетащить. Предварительно обыскал карманы, но дальнозеркала не нашел.
Зато нашел универсальный ключ. Это Чеболдая обрадовало – он уже несколько раз натыкался на запертые двери.
Для братской могилы император выбрал пустырь у северной стены, в дальнем конце парка. Там, видимо, собирались что-то построить, но не успели.
Яма требовалась огромная. Даже приступать к рытью было страшно. Но сжечь такую кучу трупов будет не менее сложно, да к тому же неизвестно, как отреагирует заклятие.
Да и дыма будет много – пропустит ли его купол? Дождь и ветер он пропускает, но дым – дело иное. С волшебством нужно быть аккуратным, оно может действовать самым неожиданным образом.
А если дым даже свободно выйдет наружу – он поднимется над лесом. Его увидят. Узнают, что в летней резиденции есть кто-то живой. Сюда придут... и это хорошо, казалось бы.
Но что если придут не друзья? Чеболдай по-прежнему понятия не имел, почему его бросили и что происходит снаружи.
Так что он решил просто закопать мертвецов. День за днем сволакивал их на пустырь, и постепенно это давалось все легче и легче. Если поначалу император долго отдыхал после каждого и страдал от боли в измученных мышцах, то самых последних волочил почти без труда.
А налегке он ходил уже совсем уверенно. Все еще медленно и грузно, но без подпорок, без остановок. Дыхание стало более глубоким, а сердце стучало мерно и ритмично.
К концу десятого дня в резиденции не осталось ни одного трупа, и Чеболдай приступил к рытью могилы. Никогда в жизни он не держал в руках лопаты, так что дело поначалу шло со скрипом. Неуклюже орудуя этим крестьянским инструментом, император почти сразу сбил ладони в кровь.
После этого он догадался надеть перчатки.
Император не был уверен, сколько времени проработал. Но касаясь подбородка, он натыкался на такую длинную щетину, что ее уже можно было назвать бородой. И в каждый следующий день он выкапывал чуть больше, чем в предыдущий. А когда яма оказалась достаточно велика, то всего за сутки перевалил в нее все трупы, а потом еще за сутки – засыпал землей.
У него появились мускулы. Пока еще слабо прощупывающиеся под жиром, но появились. И закончив с уборкой, Чеболдай Второй рискнул подступиться к обзорной башне.
Та возвышалась над резиденцией вскинутым к небу пальцем. Внутри спиралью вилась лестница, а на самом верху была площадка с полукруглой скамьей и кофейным столиком. Брат Чеболдая любил водить туда девушек – то хорошеньких служанок, а то простушек-дворяночек из ближайшего городка. Они таяли от восторга, когда их приглашал наследный принц.
А вот сам Чеболдай был наверху всего пару раз. Он с детства боялся высоты, да и по лестнице ему не нравилось взбираться уже тогда. Но сейчас он собрался с духом, поправил висящий на поясе бурдюк с водой и пошел на штурм.
Лестницы. Они оставались врагами императора Грандпайра. Он начал восхождение утром, а закончил в полдень. Не торопясь, с расстановкой, отдыхая через каждые тридцать-сорок ступеней – но он добрался до верхней площадки.
Тут оказался труп. Какой-то слуга, получив рану, сумел сбежать, спасся на верху обзорной башни, но уже тут истек кровью. Возможно, он был еще жив, когда Чеболдай полз к той луже.
А присмотревшись, император его узнал. Мастер Зубной Чистки. Несчастный паренек, чьей единственной обязанностью было ковырять в зубах своего владыки. Он очень гордился своей работой.
Что ж, теперь он мертв. Тащить его по ступеням император не собирался, поэтому просто перевалил через парапет и скинул вниз. Потом присоединится к остальным погибшим.
Сейчас Чеболдая занимало другое – открывшийся вид. Высота башни составляла почти двести локтей, и видно было вспашек на двадцать. Вся Кобринская дубрава как на ладони.
Заповедный лес простирался на десять-двенадцать вспашек во все стороны. Летняя резиденция размещалась почти точно в его центре. От нее разбегались дорожки и тропки для прогулок, а на запад тянулась узкоколейная железная дорога.
На западе же Чеболдай разглядел станцию Прилесье – отсюда та казалась совсем крошечной. Еще чуть дальше был городок, названия которого император не помнил... или, скорее даже, вообще не знал.
На востоке синяя гладь. Река.
На севере и на юге рисовые поля и деревушки. В одном месте поднимается дымный столбик – то ли пожар, то ли очень большой костер.
Кроме лавочек и кофейного столика на площадке был маленький застекленный шкап, а в нем – две подзорные трубы. Император битый час рассматривал в одну из них горизонты, но не увидел ничего интересного.
Слишком далеко. Все, что он теперь знает – конца света не произошло. Малигнитатис не освободился, Всерушители не ходят снова по Парифату. А если даже и ходят – окрестности Кобринской дубравы они пока что не тронули.
Людей Чеболдай не разглядел даже в подзорную трубу. Лишь отдельные фигурки, темные крапинки на зеленом поле. Непонятно даже, что они там делают – работают или... чем вообще занимаются простые люди, когда не работают? Наверное, тем же, чем и их император, только не так много и часто.
Немного стыдно, если подумать. Он ведь самый главный в этой стране. Это означает, что и работать он должен больше всех.
Почему эта мысль не приходила раньше?
На самом деле он просто стал больше двигаться и меньше жевать. Да и обстановка сильно изменилась. Чеболдаю пришлось самому заботиться о выживании, и в голову полезли мысли, которых он раньше избегал.
Спустившись с обзорной башни и похоронив беднягу с зубочисткой, Чеболдай решил попробовать снять заклятие-купол. Наверняка должен быть способ. По-прежнему неизвестно, что ждет снаружи, но он и не узнает, если просто останется здесь. Еды ему одному хватит на годы, но она все-таки не бесконечная.
Да и не может империя долго существовать без императора. Он нужен своим подданным.
Увы, в волшебстве Чеболдай не разбирался. Грандпайр не скупится на чародеев, в империи их несколько тысяч, а придворным магом служит лауреат премии Бриара... третьей степени, но все же лауреат. Однако Чеболдай не был даже уверен, встречался ли с ним когда-нибудь. Волшебство Мистерии, железные дороги Вапорарии, ковры-самолеты Страгулярии, оружие субтермагов... все эти дела шли через канцлера.
Но в штате летней резиденции волшебника не было. Значит, защитное заклятие может запускать и убирать обычный человек – надо только узнать, как.
И Чеболдай отправился в библиотеку.
В детстве он обожал это место. Тысячи книг, способные рассказать все об этом мире. Маленький Чебальдо просиживал тут дни напролет, хотя его постоянно пытались вытащить на реку или поиграть в уош. Воспоминания нахлынули сразу же – император снимал с полок книги, бережно листал их, словно старых друзей.
Но особое его внимание привлек запертый на ключ пюпитр. В детстве Чеболдаю не разрешали трогать хранящуюся там книгу, а потом он как-то совсем забыл о ней.
А ведь это дневник его далекого предка, Чеболдая Первого. Рукописный оригинал. Найти копию несложно, чародеи Типогримагики сняли их бессчетное множество, но оригинал грязными пальцами трогать нельзя, ему пятьсот лет.
Империи Грандпайр тысяча семьсот лет, и за это время ею правили три династии. Пайры, Свенеллионы и Чеболдиды. Между Пайрами и Свенеллионами пролегли пятьдесят два года страшной Войны Четырех, между Свенеллионами и Чеболдидами – двадцать три года смутного времени.
Часто спорят, кто был лучшим правителем Грандпайра – Донеллио Пайр или Чеболдай Первый. Донеллио, собственно, создал эту империю, установил свод законов и дал отпор всем соседям. Он правил почти девяносто лет, и при нем зыбкая и неустойчивая империя Пайров заняла весь континент и обрела нынешнее имя – Грандпайр. Чеболдай же... Чеболдай покончил со смутным временем, тоже правил почти девяносто лет, был великим реформатором, построил город Грандтаун и привел страну к небывалому расцвету и благополучию. Именно при нем Грандпайр стал считаться величайшей державой на планете.
Вот Свенеллионы прославились меньше. При них Грандпайр почти двести лет был разделен на две страны, потом утратил множество завоеваний Пайров, а последний из Свенеллионов вообще был безумным тираном, который перерезал всю свою родню и сам тоже закончил очень плохо.
Открыв пюпитр универсальным ключом, император долго читал записки своего далекого предка. Одряхлев и устав от государственных дел, Чеболдай Первый передал корону сыну, а сам удалился в отставку, на пенсионный отдых.
На этой вилле он доживал последние свои годы – в тишине и покое. На этой вилле принимал друзей со всех концов света. Государственные деятели приезжали сюда, чтобы спросить совета у мудрого старца, выслушать его наставления. И именно на этой вилле отставной император написал книгу, подведшую итог его великой жизни. Он писал ее почти четыре года и закончил незадолго до смерти.
Чеболдай слышал, что труд его предка – настольная книга у многих правителей. Это ведь не просто мемуары какого-то старика. Это целый том бесценного опыта и наставлений. Настоящий учебник правителя.
И почему-то сам Чеболдай эту книгу никогда не читал. В летней резиденции ее копий нет, а в столичной она как-то проходила мимо его внимания.
Но теперь он открыл оригинал. Бережно и осторожно – тот веками лежал под стеклом, страницы высохли и казались ужасно хрупкими.
«...Никогда правитель не должен жаловаться на то, что что-то ему слишком тяжело дается, что что-то ему нелегко. За честность тебя никто не похвалит. А вот подданные разделятся на тех, кто либо будет считать тебя слабым, либо и сам, услышав о том, что правитель не может с чем-то справиться, опустит руки и будет чувствовать себя вправе тоже быть слабым. Для одних ты утратишь авторитет, а для тех, перед кем его сохранишь, станешь очень плохим примером. Долг правителя в том, чтобы в момент слабости и незнания о том, что делать дальше, никак внешне эту слабость не показать», - читал император, стараясь запоминать каждое слово.
Прочтенное он примерял на себя и все сильнее огорчался. Почти во всем Чеболдай Второй был противоположностью идеалов своего предка.
«...Возьми за правило вставать пораньше и делать самые важные дела в первую очередь. Отдавай приоритет самым сложным и неприятным задачам, оставляя легкое и приятное на потом. Вечер отдавай отдыху и решению мелких необременительных дел, ибо вечером у тела и разума меньше всего сил, а внимание притупляется».
Не все написанное Чеболдаем Первым было чем-то из ряда вон выходящим. В общем-то, большая часть его заметок подошла бы и крестьянину, да и в целом была достаточно очевидна. Старик просто записывал все, что было у него на уме. Все те простые правила, которыми руководствовался в жизни и правлении.
«...Правитель должен знать, чем живут его подданные. В первую очередь это касается его ближайшего круга. Индивидов, которые подают ему информацию и влияют на его решения. Даже если ты не опираешься на их слова, ты все равно их слышишь, и они могут манипулировать твоими решениями нужным для них образом, причем не только указаниями, но и простым умолчанием, утаиванием какой-то части информации, а также расплывчатыми формулировками или неверной расстановкой акцентов. Делать они это могут как осознанно, так и неосознанно. Лекарство от этого – самому быть как можно больше вовлеченным в государственные дела, чтобы всецело разбираться в причинах и следствиях большинства событий, а также постараться иметь собственный круг дознавателей и шпионов, которые будут доносить как на всех остальных, так и друг на друга. Ни с кем из своих служащих не следует быть на короткой ноге, даже если они лично тебе симпатичны. Правитель может иметь друзей, но они должны быть на одной ступени с ним по духу и положению».
А вот этот совет стал для Чеболдая откровением. Он сразу подумал о канцлере – человеке, который по сути был единственной его связью с окружающим миром, с государством, с подданными. Император всегда ему симпатизировал... но почему, если вдуматься? Только потому, что канцлер всегда был рядом? Только потому, что он стал первым министром еще при его отце? Это просто казалось само собой разумеющимся, что канцлер занимается скучной рутиной, а император одобряет его решения и спокойно развлекается...
Но это же неправильно. Если вдуматься – что он вообще знает о своем канцлере? Если не считать Большую Государственную печать – в чем вообще состояла роль Чеболдая? Получается, что фактическим императором был именно канцлер?
«...Выше я уже писал о проблемах и опасностях, которые могут быть порождены нашими страстями и дурными чертами характера. Но надо еще оговориться, что беды правителю могут нести и те черты, которые принято считать хорошими. Чрезмерная доброта, некстати проявляемое милосердие, пагубная жалость к недостойному, неразумная щедрость или благородство, что граничит со слепой горделивостью. Все это может проститься простому индивиду или даже пойти ему на пользу в глазах окружающих. Но для правителя они пагубны, а как хороший правитель ты принесешь больше пользы, чем как хороший человек. Возможно, иногда придется даже идти против собственной совести, но в конечном итоге это обернется благом».
Это Чеболдая чуточку смутило. Он всегда старался быть хорошим человеком. Ему не приходило в голову, что правителю иногда следует не быть таковым.
«...Правитель должен заниматься не только государственными делами и интеллектуальными занятиями, но и заботиться о собственном здоровье. Необходимо быть умеренным в еде и питье. Выбрать вид физической активности, который будет тебе приятен. У правителя мало времени, поэтому нужно правильно его распределять. Выбрать такой досуг, который будет приятен как уму, так и телу. Необходимо помнить, что прана нашего тела – это не некие излишки, что мы растрачиваем во время физической активности, а то, что мы тренируем, увеличивая от тренировки к тренировке ее запас, чтобы жизнь в дальнейшем давалась легче и чтобы дух не был заключен в тюрьме больного и слабого тела. Помни, что слабое здоровье и постоянное отвлечение на нужды своего тела мешают принимать здравые решения. Если ты не хозяин даже собственному телу, какой ты хозяин для своих подданных?».
А вот это резануло Чеболдая по живому. Как будто предок обратился сейчас лично к нему, ткнул пальцем со страниц книги.
Император прервал чтение и посмотрел на портрет Чеболдая Первого. Могучий атлет с острым взглядом и волевым лицом. И дело не в том, что императору польстил художник – это не рисунок, а инкарна, волшебным образом запечатленный облик. Чеболдай Первый был именно таким – властелин мира в каждой своей черточке, концентрат неумолимого лидера.
Сравнив себя с ним, Чеболдай Второй обхватил голову руками и почти что зарыдал.
Конечно, в книге содержались не только наставления и советы. Все-таки это в первую очередь были мемуары. Чеболдай Первый писал о своей жизни, отвлекался на какие-то занятные события, описывал свои встречи с другими великими правителями. Со многими из них он поддерживал хорошие отношения. На страницах рассказывалось о его дружбе с председателем Мистерии Уль-Шаамом, с эльфийской владычицей Галлерией, с Великим Цанцером Цадимом, с тогдашним понтификом Космодана и неким анонимным мессиром, имени которого не называлось и вообще говорилось как-то очень туманно.
Интересно, кто бы это мог быть?
Книга оказалась очень ценной. Но она не могла перевернуть жизнь Чеболдая – в конце концов, это просто собрание полезных советов. Зато в ней неожиданно нашлось нечто, прямо сейчас куда более важное.
Обрывок бумажки, заложенный вместо закладки. Неизвестно, оставил ли его сам автор рукописи или кто-то из его потомков, но на бумажке было небрежно написано: «пароль от големов: переполохвкурятнике».
Големы?.. Какие големы? Это важно! Если здесь есть големы – а здесь достаточно места, чтобы скрыть что угодно! – Чеболдаю следует с этим разобраться.
- Переполох в курятнике... – произнес он задумчиво, глядя в окно, на братскую могилу.
И сразу за этими словами в библиотеке что-то зазвенело. Император испуганно дернулся – и увидел, как со своего постамента сходит бронзовый монумент. Чеболдай не обращал на него внимания, полагал просто статуей кого-то из древних Пайров либо Свенеллионов... но теперь эта статуя подошла к нему и звонким голосом произнесла:
- Ожидаю указаний, господин.
- Кто ты такой? – опасливо спросил Чеболдай.
- Голем-дворецкий, приданный этой резиденции.
- Ты здесь единственный голем?
- Нет, господин.
- Сколько вас?
- Двадцать один, включая меня.
- Двадцать один?! – изумился император. – И где же остальные двадцать?
- Скрыты под землей. Ожидают указаний.
- Они заряжены?.. то есть нет... Насколько они заряжены?
- Мне неизвестно, сколько прошло времени с тех пор, как нас в последний раз пробуждали.
- Сейчас 1511 год Новой Эпохи.
- В таком случае в последний раз меня пробуждали пятьсот три года назад, в 1008 году Новой Эпохи. Моего заряда хватит на тысячу двести лет работы.
- А у остальных двадцати? Они тоже слуги?
- Остальные двадцать – големическая императорская гвардия. Их создали, как личную охрану императора Чеболдая.
- Големы как личная охрана?.. – немного удивился император. – Странно...
- «Когда люди подведут, големы останутся верны», - процитировал дворецкий.
- А-а, девиз магов Феррамии... – немного упавшим голосом произнес император. – Так вы не из Мистерии...
Чеболдаю стало немного не по себе. Историю Феррамии он знал даже слишком хорошо, о Големной Смуте слышал многое. Ее всегда приводят в качестве примера того, что бывает, если слишком полагаться на магических слуг.
Да, теперь понятно, почему эту големическую гвардию не тревожили пятьсот лет. Гибель Феррамии случилась... да, кажется, именно в 1008 году. Видимо, сразу после нее Чеболдай Первый на всякий случай спрятал своих големов под землю... хотя уничтожать не стал.
А если этот дворецкий – управляющий голем, способный командовать остальными... возможно, сейчас Чеболдай находится в большой опасности.
К тому же он не упал ниц. Даже не преклонил колено. Конечно, он сделан из бронзы, но все-таки для слуги императора это несколько дерзко.
- Голем, ты знаешь, кто мы... я такой? – спросил он.
- Да, господин. Ты действующий император.
- В таком случае не называй нас господином.
- Тогда как мне тебя называть, господин?
- Ваше величество. И нам нужна твоя помощь. Расскажи, что ты умеешь.
- Я универсальный голем-служитель седьмого класса. Я могу выполнять любые работы.
Чеболдай осмотрел дворецкого с головы до ног. Ростом с высокого человека, отлитый из превосходной бронзы, он выглядел обычной статуей, пока не двигался. Но теперь стало видно, что на месте суставов у него шарниры, шея тоже вращается, а пальцы сгибаются.
Его големостроитель был искусным скульптором. Работа мастерская – анатомически точный рельеф, правильные черты лица, а завитая борода кажется совсем настоящей, видно каждое колечко.
Из «одежды» на големе была лишь набедренная повязка – потому Чеболдай и принял его за кого-то из царей древности. Чеболдиды так никогда не ходили, хотя климат в Грандпайре жаркий.
- Здесь много... дрались, - неловко сказал Чеболдай, шагая по коридору. Голем с легким звоном следовал за ним. – Нужно прибраться. Тела мы захоронили, но нужно отмыть полы, убрать обломки и починить то, что возможно починить.
- Повинуюсь, ваше величество, - ответил голем.
Глядя, как он умело прибирается, император размышлял, пробуждать ли остальных големов. Судя по тому, как действует и движется этот, они довольно умные... во всяком случае, этот. Ему не нужны четкие формулировки. Получив приказ, он не задал никаких вопросов. Сам нашел средства для уборки, сам развел в воде мыло и стал методично очищать комнаты одну за другой. Причем вначале выносил мусор, потом все отмывал, потом чинил – хотя Чеболдай дал команды в другом порядке.
Да, возможно, не стоит пока трогать големическую гвардию. Прямо сейчас она не нужна. Лучше вначале понаблюдать за дворецким и убедиться, что он не опасен.
И только потом, когда он в этом убедится...
- Кстати, мы совсем забыли, - окликнул император голема. – Ты знаешь, как убрать заклятие?
- Какое заклятие, ваше величество?
- Защитное. Купол над резиденцией.
- Нет, ваше величество. Вероятно, его установили, пока я был усыплен.
- Жаль... но что же. Продолжай работу. А мы... мы тоже найдем себе занятие.
Чеболдаю хотелось поговорить с големом еще немного. Он слишком давно не видел живых лиц. Конечно, голема нельзя назвать живым в полном смысле, но он все-таки достаточно умен, чтобы поддерживать беседу.
Однако слишком сближаться с ним не стоит. Если это обычный голем, неодухотворенный, то болтать с ним так же глупо, как с табуреткой. А если одухотворенный, осознающий себя, то следует быть очень осторожным. Правильно обращаться с големами умеют только волшебники... да и то сказать, чародеям Феррамии это не помогло.
- У тебя есть имя? – все-таки задал еще один вопрос император.
- Нет, - ответил голем. – Но вы можете мне его дать, ваше величество. Я буду откликаться.
Чеболдай попытался вспомнить, как звали гоф-фурьера. Этого храброго человека, погибшего на своем посту. Кажется, барон... Зветлан?.. или Зветле?..
- Мы потом его тебе придумаем, - пообещал император. – Продолжай работать.
- Да, ваше величество.
Теперь у Чеболдая снова появился слуга. Пока всего один, зато мастер на все руки, да еще и неутомимый. Даже жаль, что он не нашел его раньше – не пришлось бы самому рыть яму, сволакивать в нее трупы... хотя, возможно, оно и к лучшему. После этой работы Чеболдай сильно устал, зато теперь мог сам ходить, в руках появилась какая-никакая сила.
И он уже не собирался возвращаться к прежнему безделью. Мог – достаточно передоверить все дела голему, - но не собирался.
И потекли дни его вынужденного заточения. Чеболдай искал способ снять заклятие, читал книги, занимался гимнастикой и даже научился плавать. С его объемами это оказалось несложно – вода сама выталкивала на поверхность.
С каждым днем император двигался все легче и быстрее. С каждым днем мог поднять все больший вес. Строго-настрого приказал голему давать ему ровно столько еды, чтобы наесться или даже остаться чуточку голодным. И хотя не единожды возникал соблазн отменить приказ, велеть закатить пирушку – но он держался.
По утрам теперь Чеболдай плавал в пруду, делал гимнастику, упражнялся с атлетическими булавами. После легкого завтрака – читал очередную книгу по мироустройству или естествознанию, а потом бегал... хорошо, довольно быстро ходил. После такого же легкого обеда – решал математические задачи, играл с големом в шахматы и зодерину, прогуливался по парку, любовался фонтанами и статуями.
Парк не переставал удивлять. Чеболдай Первый дожил до ста семнадцати лет и много путешествовал, часто наносил визиты собратьям-правителям. Удалившись на покой, он решил сохранить на вилле воспоминания о тех странах, что произвели на него самое сильное впечатление.
Древние дубы были совсем как в Арбории. Изумрудные заросли и воздушные строения представляли Тирнаглиаль. Беседка-лабиринт походила на миниатюрный Домурбис. Художественные руины изображали Реликтаун. Кристальная башня символизировала Мистерию. Крепостная стена словно пришла прямиком из Раллера. Искусственные горки напоминали о Бодассе. Бронзовые статуи – символ Феррамии. Позолоченный мостик через ручей – точь-в-точь миниатюрный Яшмовый Мост.
Здесь была даже маленькая Цитадель Зла, увенчанная крохотной фигуркой в черных доспехах!
Не нужно думать, что Чеболдай снова полностью погрузился в отдых – просто теперь более здоровый. Он не переставал размышлять, что происходит там, за стенами, во внешнем мире. Но он ничего не мог с этим сделать, не мог даже выбраться из-под купола – а чем-то заниматься было надо.
Голем ничего полезного поведать не мог. Его знания о мире устарели на пятьсот лет, так что Чеболдай даже сам ему что-то рассказывал. А кроме большого разбитого, дальнозеркал он в резиденции не нашел.
Книг, проливающих свет на секрет купола, в библиотеке тоже не нашлось. Там было кое-что о волшебстве, о его принципах, о заклятиях, но в общем, в целом.
«Лучшие заклятия – это заклятия собственной конструкции», - с интересом читал Чеболдай. – «Каждый разумный волшебник сам создает для себя заклятия. Благодаря такому заклятию, составленному им самостоятельно, эффект всегда будет лучше. В результате одно маленькое заклятие обеспечит столько эффективности, сколько не удастся добиться даже от более чем одного заклятия чужой конструкции. Составленное для себя самого заклятие станет вашим верным другом и помощником».
- О, характерный стиль наших теоретиков! – оживился Дегатти. – Словно снова «Фундаментальную магию» за четвертый курс читаю!
- Вполне возможно, что это она и была, - сказал Янгфанхофен.
Конечно, Чеболдаю это ничего не дало. Но он нашел все-таки указание, что собственно составление заклятий описано в другой книге того же автора: «Заклинательство для начинающих». И она тоже была в библиотеке, причем почему-то в двух экземплярах.
Но там тоже все было как-то общо и неконкретно. Правда, нашлось указание, что существуют заклятия защитного типа – так называемые Щиты, Доспехи, Купола и Сферы. О их устройстве можно почитать в книге «Заклинательство полей» того же автора.
И вот этой книги в библиотеке уже не оказалось. Чеболдай искал долго.
Он сам не заметил, как закончилось лето и наступила осень. Раньше императору не приходилось следить за временем, а уж тем более за календарем – для этого были слуги. Да и не так уж важна смена времен года в Грандпайре – просто летом жарче и суше, а зимой прохладнее и больше дождей. Но ходить в легкой одежде можно круглый год.
И зиму встретил уже не тот император, что полгода назад въезжал в резиденцию роскошным поездом. Нет, он не стал стройным и поджарым – Чеболдай Второй остался чрезвычайно тучен. Но его вес перестал быть опасным для жизни, он уже не задыхался при каждом шаге, а сердце не угрожало просто взять и остановиться. Все такой же человек-гора, император Грандпайра ступал твердо, а взгляд имел уверенный.
Он расчистил в парке гимнастическую площадку и откопал в одной из кладовой несколько пыльных гирь. Теперь по утрам императора можно было видеть кряхтящим и приседающим с чугунными шарами. День за днем, луна за луной студенистый жир сменялся литыми мышцами.
К началу весны Чеболдай стал казаться себе совсем легким. На самом деле он по-прежнему весил около трех овец, но эта тяжесть почти перестала ощущаться.
Зато тяжесть лежала у него на душе. Скоро год, как он заперт здесь в одиночестве. Чародейный купол так и не раскрыл своей тайны. Чеболдай прочел всю библиотеку, обыскал каждый уголок виллы, нашел даже парочку секретных комнат... в одной из них оказались скелеты. Шесть костяков, прикованных к стене.
Но ничего, что помогло бы выйти.
Когда весна уже близилась к концу, император совсем отчаялся. Совершив утренний моцион, искупавшись и позавтракав, он подошел к воротам и с отвращением уставился на призрачную завесу.
За год та нисколько не побледнела, не истончилась. Мерцала все так же ровно и все так же не пропускала сквозь себя ничего.
Из прочтенных книг Чеболдай узнал, что всякое заклинание действует лишь до тех пор, пока не исчерпается вложенная в него сила. Та неосязаемая субстанция, что волшебники называют «маной».
А чтобы она исчерпалась, ей нужно тратиться. А чтобы ей тратиться, заклинание должно исполнять свою работу. Делать то, для чего предназначено.
К этим выводам Чеболдай пришел еще пять лун назад и с тех пор взял за правило час в день посвящать битве с заклятием. Он рубил его найденными в оружейной клинками, колотил самыми тяжелыми предметами и швырял камни. Пытался стрелять из лука, но это искусство давалось ему плохо.
Увы, все старания ни к чему не привели. Возможно, уже следующий пинок заставит купол рассыпаться... а возможно, он не исчерпал даже тысячной доли своей силы. Как это узнать?
Возможно, Чеболдай вообще занимается глупистикой, мартышкиной работой. Может быть, его жалкие потуги так же смешны заклинанию, как были бы они смешны обычной крепостной стене.
В конце концов, почему он думает, что заклятие сломать легче, чем то, что выстроили простые каменщики?
Сегодня Чеболдай в сотый уже раз, наверное, попытался продавить ее плечом, нажал обеими руками, ударил затупившимся топором, кинул очередной камень... а потом вдруг разозлился.
Вот он, император величайшей державы подлунного мира, вынужден тухнуть под крышкой, словно дозревшее блюдо, о котором все забыли!
- Янгфанхофен, ты не перебарщиваешь с кулинарными метафорами? – хмыкнул Бельзедор. – Дозревшее блюдо, серьезно?
- Я корчмарь. Каких еще метафор ты от меня хочешь?
Навалившись на волшебную стену всем весом, император ударил в нее кулаками и тоскливо простонал:
- Да как же тебя открыть?! Как?!
Молчание было ему ответом.
Конечно, это же просто заклинание. Оно не умеет говорить.
- Выслушай нас, заклятие, - все же попробовал Чеболдай. – Мы – император Грандпайра, Чеболдай Второй. Эта резиденция принадлежит нам, как принадлежала прежде нашим предкам. Препятствуя нашей воле, ты совершаешь государственное преступление. Мы повелеваем тебе немедленно исчезнуть!
- Устный приказ правящего императора получен, - раздался мягкий женский голос. – Охранный купол снят.
У Чеболдая отвалилась челюсть. Он смотрел, как истаивает мерцающая завеса, как исчезает купол, целый год державший его в заточении – и не верил своим глазам.
Все это время... все это время он должен был просто приказать?!
- Когда мы будем писать собственные мемуары, то опустим этот эпизод, - вздохнул Чеболдай и шагнул за ворота.
Волшебная завеса исчезла, но снаружи не появилось ничего нового. Чеболдай и сквозь нее видел, что за воротами пусто – нет даже какого-нибудь завалящего сторожа, привратника. О императоре как будто все позабыли.
И получив возможность выйти, он не стал уходить сразу же. На дюжину вспашек вокруг по-прежнему заповедный лес. До ближайшего селения топать часа три – и неизвестно, что его там ждет.
Так что вначале нужно все обдумать, подготовиться, собрать припасы – а уж потом покидать резиденцию.
Запасов в кладовой за год стало меньше. Даже похудевший, император Грандпайра сохранил воистину царственный аппетит. Соблюдать диету он перестал давно, смирившись с тем, что стройности ему не видать. Он обречен на крупную фигуру... ну да и неважно. Главное, что он достаточно похудел, чтобы не нуждаться в чьей-либо помощи и не чувствовать недомоганий.
Возможно, потом он обратится к волшебникам. В Мистерии, он слышал, есть такой институт, Монстрамин... а еще есть Великая Лаборатория и чародеи калликанцаров... потом он как следует обдумает этот вопрос.
Кабинет министров заседал четвертый час. Девять человек – канцлер, казначей, коннетабль, сенешаль, камергер, альмосунартий, адмирал, иерофант и придворный маг. Временное правительство Грандпайра.
На самом деле, конечно, шестеро из присутствующих лишь поддакивали остальным. Сенешаль и камергер во всем поддерживали канцлера, альмосунартий – казначея, адмирал – коннетабля. Иерофант время от времени вставлял цитату-другую из Ктавы, придворный маг со скукой глядел в окно.
А вот канцлер, казначей и коннетабль смотрели друг на друга с такой ненавистью, что и не передать. За последний год их взаимная неприязнь обострилась настолько, что лишь чудом еще не дошло до убийства.
И то канцлер подозревал, что его пес издох не просто так. Повезло, что это он сожрал то мясо... жаль, теперь уж не узнать, было ли оно отравлено или просто испортилось.
Канцлер в тот раз так переживал, что даже попросил придворного мага призвать дух собаки. Мэтр Льябе закончил Скрибонизий, а не Апеллиум, но призывать духов тоже умел.
Увы, пес и после смерти остался псом. Бессловесным созданием, неспособным ничего поведать.
- Итак, мы определились? – с брезгливостью спросил канцлер. – На сколько частей мы разделим империю, на три или на шесть?
- На шесть! – воскликнул казначей.
- На три! – гаркнул коннетабль.
Воздух между ними почти раскалился. Царедворцы зло уставились на карту Грандпайра.
Они пришли к этому решению не так уж давно. Сначала собирались честь по чести короновать кого-нибудь из принцев, побочных Чеболдидов. Даже начали геральдические расчеты, чтобы выяснить, у кого больше всех прав...
...И тут внезапно вылез коннетабль. Громогласно напомнил, что он тоже Чеболдид. Что чахоточный брат его прадеда лишь по глупой случайности не скончался в детстве. И хотя у Чеболдая Второго, конечно, есть и более близкие родственники... но вот есть ли среди них более достойные?! Что молчите, есть или нет?!
В этот момент канцлер понял, что коронации допускать нельзя. Меньше всего на свете он хотел служить императору Армавику Первому, бывшему коннетаблю и самой заносчивой заднице на белом свете. Уж лучше та жирная груда сала – она хотя бы во всем канцлера слушалась.
Почти во всем. Проклятое баронство.
Казначей подумал о том же самом, поэтому сразу начал ныть, что казна пуста, шумной церемонии не выдержит, и к чему вообще цепляться за старые прогнившие династии? Последний император скончался так же нелепо, как жил – наверное, это знак свыше. Боги велят Грандпайру избрать иной путь... не так ли, ваше высокопреосвященство?
К тому же казначею невероятно понравилось сокращение расходов на императорский двор. Сам он был человеком бережливым, государственную казну воспринимал как собственный кошелек, и эта вечная дыра в бюджете выводила его из себя. Огромное количество людей, целые тысячи придворных просто кормились за казенный счет, не принося никакой пользы.
Так что теперь казначей деликатно, но настойчиво продавливал идею полного отказа от этой статьи расходов. Какого-нибудь императора короновать можно, конечно, но без этой пышности, без этих пиров, дворцов и тучи челяди. Пусть впредь он просто выполняет свои задачи и получает жалованье... высокое, конечно, ведь он все-таки император... но не слишком высокое, хорошо? Мы это обсудим.
Коннетаблю такая мысль не понравилась. Канцлеру тоже. Более того – он втайне уже перебирал династии Грандпайра. Пайры, Свенеллионы, Чеболдиды... что их всех объединяет? Все они начинались с мужа не слишком родовитого, зато одаренного личными достоинствами. Мужа, который сам взял власть в свои руки, а потом правил мудро и решительно.
Такого, как нынешний канцлер.
В итоге они полгода тянули в разные стороны. Интриговали и спорили. Сколачивали вокруг себя союзников.
В руках коннетабля была армия. В руках казначея – деньги. В руках канцлера – управление страной. Они ревностно следили друг за другом, не позволяя никому слишком усилиться, слишком выдвинуться.
Боясь за свою жизнь, канцлер даже создал личную гвардию – кромешников. А казначей, говорят, нанял нескольких брави из Братства Добрых. Никто в этом триумвирате не доверял остальным даже на кончик ногтя.
Возможно, коннетабль давно бы ввел в столицу войска и въехал во дворец на щитах гвардии. Как въехал когда-то его далекий предок – Чеболдай Первый. Но, к счастью, Грандпайр лихорадило, повсюду вспыхивали бунты. Армии приходилось их усмирять – а нет хуже войны, чем война с собственным народом.
К тому же из глубин Теобритаха вылезли еще и цанцеры. Они не объявили официальной войны, но явно намерены вспомнить славные времена прадедов. Эпоху, когда все северное побережье Грандпайра принадлежало людям-ракам. Их окончательно вытеснили в океан при все том же Чеболдае Первом, но цанцеры живут дольше людей и память у них хорошая.
Так что итог оказался закономерен. Грандпайр решили разделить на три... точнее, на шесть частей. Канцлер собирался поддержать казначея. Каждый получит большую страну в царствование и маленькую – как сателлит. Формально независимый.
И вопрос был только в том, кому что достанется.
Самый лакомый кусок – это, конечно, Грандпайр юго-восточный. Тут и лучшие земли, и много городов, и цветущие южные острова, и столица, и портал. Хотя границу можно провести по порталу, но канцлеру этого не хотелось. Мысленно он уже видел эту страну своей.
Грандпайр юго-западный тоже неплох. Тоже отличные земли, хотя и менее населенные. Богатые рудники. Есть золото и серебро. Есть второй портал. Муртаблийские острова, морская граница с Дикларией... плюс связанные с этим проблемы. И огромный город Чеболдайск... казначей наверняка его переименует, когда станет королем.
Ну а северный Грандпайр пусть получит коннетабль. Это самый крупный кусок, ему это должно понравиться. И там находится Ридолено, старая столица страны. А что половина земель – пустыня, то это дело десятое. Древние Пайры именно из этой пустыни и вышли, из нее начали покорение всего континента.
- Мы договорились? – спросил канцлер, когда в споре возникла пауза. – Еще есть возражения?
- Мне нужен портал! – заявил коннетабль. – У вас-то порталы будут!
- В стране их всего два, - мягко напомнил канцлер. – Два на три не делится.
- Мы можем провести границу по...
- Давайте обсудим это позже, - встал из-за стола канцлер. – Прошу прощения, мне зеркалят.
Его дальнозеркало действительно светилось и дрожало. Торопливо выйдя из кабинета, канцлер провел пальцем по стеклу и увидел одного из своих доверенных агентов.
- Что такое? – нетерпеливо спросил он.
- Вы велели немедленно докладывать на известный вам счет, - промурлыкал шпион. – Докладываю. Оно... произошло.
- Купол, - с полуслова догадался канцлер. – Он...
- Исчез. Угас. Уснул. Перестал мерцать. Приказал долго жить. Велел...
- Хватит, я понял. Резиденцию уже посещал?
- Сразу доложил вам. Сейчас направлюсь туда.
- Не спеши... слишком сильно. Соблюдай осторожность. Обо всем сразу докладывай мне. И... мои кромешники у тебя там есть?
- Конечно. До отражения.
- До отражения.
Зеркало снова стало просто зеркалом, и канцлер напряженно задумался.
Он еще прошлым летом приказал этому человеку каждый день подниматься на башню и смотреть, действует ли заклятие над императорской резиденцией. Понятно, что до коронации нового императора никто его снять не сможет, но мало ли что бывает. Что один волшебник наложил, другой сможет и снять.
Канцлер даже просил помощи у придворного мага, однако тот отказался и пытаться. Не его профиль дескать, да и работа очень уж качественная. Можно, конечно, пригласить эксперта из Мистерии, кого-нибудь вроде мэтра Гальвени, несравненного знатока защитных полей...
- Мэтра Гальвени пригласить бы не получилось, - перебил Бельзедор. – Он незадолго до тех событий скончался.
- Но узнать об этом успели еще не все, - ответил Янгфанхофен.
Приглашать в итоге никого не стали. Из действительно важного в летней резиденции осталась только Большая Государственная печать, но она все равно бесполезна без коронованного императора. Так что канцлер просто велел на всякий случай держать купол под наблюдением.
И теперь он снят. Как? Заклятие просто иссякло, само сдохло от времени? Или там рядом оказался другой волшебник и решил влезть на императорскую дачу, поискать каких-нибудь сокровищ?
Все может быть, конечно... Среди волшебников попадаются самые нечистоплотные типы. Взять хоть этого проходимца Майно Дегатти – вроде и профессор, вроде и великий чародей, а замашки, словно у мелкого жулика...
- Вот как же ты сейчас нагло врешь, - вздохнул Дегатти. – Не мог он обо мне так думать. Во-первых, в Грандпайре я был всего раз и вряд ли меня там кто-то запомнил. Этого твоего канцлера я в глаза не видал. А во-вторых, в том году я все еще преподавал в КА, и ничего плохого обо мне не говорили.
- Кстати, а с какого года ты повадился в гаремы демонов? – полюбопытствовал Бельзедор.
- Первый раз был восемь лет назад, - неохотно сказал Дегатти. – Это случайно получилось. Я получил премию Бриара, в тот же день мне почтой пришло приглашение в «Соелу»... ну мне и стало интересно, я заглянул... а тут сидел какой-то бушук, и мы с ним выпили... а дальше я плохо помню...
- Ярыть, Янгфанхофен, получается, что это ты виноват, что Дегатти покатился по наклонной! – цокнул языком Бельзедор. – Гнусный ты демон, такого парня загубил.
- Я просто пригласил его в свой кабак, - спокойно сказал Янгфанхофен, наливая Дегатти еще виски. – Все остальное он сделал сам.
Все может быть, конечно... Но канцлер помнил слова заклятия. Его может снять правящий император или управляющий резиденцией.
За неимением императора новый управляющий до сих пор не назначен. А Чеболдай уже год как мертв... хотя не мог ли он каким-то образом ожить?.. Предыдущий император, например, всегда носил амулет Феникса... но он скончался от болезни, так что амулет истратился зря... да и не было ничего такого на жирной шее Чеболдая...
Нет, не может быть. Даже если он выжил в тот день, то все равно вскоре умер от голода и жажды. Он же не мог даже передвигаться самостоятельно. А если все-таки не умер – чем объяснить то, что заклятие работало целый год? Почему он не снял его сразу же?
Есть более вероятное объяснение. Измена. В Грандпайре объявился очередной индивид, провозгласивший себя императором. Либо кто-то из наследных принцев, Чеболдидов, либо вообще постороннее лицо.
Канцлер консультировался по этому вопросу. Заклятие – это всего лишь заклятие, а не правовед-крючкотвор. У него нет юридического образования. У него даже разума своего нет. Если «правящий император» с хоть какой-нибудь точки зрения легитимен, заклятию этого может хватить.
И сразу очевидно, зачем он это сделал, зачем снял этот купол. Сама по себе летняя резиденция бесполезна, но где-то там валяется Большая Государственная печать. Ну и тело прежнего императора, которое до сих пор не захоронено подобающим образом.
А еще важнее сам факт того, что заклятие послушалось. Народ – субстанция глупая. Если сказать, что император действительно император, потому что это подтверждено волшебством, то все растают от счастья.
Народу нужно чудо. Нужны божьи помазанники. Нужны волшебные мечи, которые служат только истинным королям. В свое время именно для этого Большая Государственная печать была зачарована на кровь Чеболдидов.
Хотя это не что-то невероятное. Это обычные собственнические чары. Любой предмет можно зачаровать таким образом.
Так что нужно срочно выяснить, кто там мутит воду.
Два дня спустя Чеболдай наконец закончил набивать котомку припасами. Уже третью. Первые две показались императору чересчур легкими и недостаточными. Он никогда в жизни не путешествовал в одиночку, никогда в жизни не ходил по лесу без охраны, так что хотел подготовиться к этому новому для себя опыту. Предусмотреть любой возможный поворот.
Что если он встретит волков? Конечно, в Кобринской дубраве всех опасных зверей истребили много веков назад, но что если все-таки встретит? Лесные хищники наверняка обрадуются такому обильному угощению.
Император вооружился. Он не умел фехтовать и стрелять из арбалета или жахателя, но в ящике письменного стола нашелся огневой перстень. Старенький и с трудом налезший даже на мизинец, но вполне способный сжечь кого-нибудь дотла. Чеболдай быстро разобрался, как он действует – просто нажать большим пальцем сзади, мысленно представляя пламя.
Еще он переоделся в дорожную одежду. В гардеробной нашлось несколько платьев особо крупных размеров. В том числе превосходный охотничий костюм – его пошили для Чеболдая два года назад, когда он дал зарок со следующей луны начать ездить верхом. Зарока он не сдержал, но костюм остался и теперь стал почти впору.
На пояс он, поразмыслив, повесил кинжал. Перстень перстнем, магия магией, но не стоит полагаться на нее полностью. Неизвестно, много ли в нем зарядов – а ну как сработает еще разок-другой, а потом замолчит?
А острое лезвие – это надежно. Оно останется острым и сюрпризов не выдаст.
К тому же в дороге им можно резать колбасу.
- Ваше величество, - перебил его мысли голем-дворецкий. – Извещаю вас, что к воротам приближаются неизвестные люди. Будут ли по этому поводу какие-то распоряжения?
Кинжал выпал из рук императора. Мысли в голове заметались.
Кто это? Вернувшиеся слуги? Простые прохожие? Любопытные из ближайшего городка, которые увидели, что купол исчез? Или же какие-то недоброжелатели?
- Сколько их? – спросил он голема. – Как они выглядят? У них есть оружие?
- Я видел четверых, - невозмутимо ответил бронзовый истукан. – Выглядят они как бродяги с большой дороги. Оружие есть у всех, но невысокого качества.