— На складе.

— А где это?

— Снаружи. Рядом со стоянкой машин.

— Хорошо, — сказал я. — Значит, давайте выйдем наружу и принесем их.

— Бога ради! — воскликнул Рики, всплеснув руками. — Ты что, совсем спятил, Джек? Ты едва не погиб сегодня утром. Ты больше не будешь выходить.

— Другого выбора у нас нет, — твердо заявил я.

— Конечно же есть! Мы можем подождать до ночи.

— Нет, — возразил я. — Потому что тогда мы не сможем пометить их до завтра. И не сможем выследить и уничтожить их до завтрашней ночи. Это означает, что мы предоставим лишние тридцать шесть часов организмам, которые очень быстро эволюционируют. Мы не можем так рисковать.

— Рисковать? Джек, если ты выйдешь сейчас наружу, ты погибнешь. Это совершенно безумная идея. Ты спятил!

Чарли Давенпорт смотрел на монитор. Теперь он повернулся к остальным.

— Нет, Джек не спятил. И я пойду вместе с ним, — он улыбнулся мне и замурлыкал себе под нос «Рожден для дикой жизни…».

Я сказал:

— Это не так уж необходимо. Мае, ты можешь мне рассказать…

— Нет. Я пойду с тобой.

— Нам нужно соорудить какой-нибудь аппарат для опрыскивания, лучше всего — с дистанционным управлением, — предложил Дэвид Брукс. — Рози, это твоя специализация.

— Ладно, я тоже пойду, — сказала Рози Кастро, посмотрев на Дэвида.

— Вы все идете? — Рики посмотрел на каждого из нас по очереди и покачал головой. — Это чрезвычайно опасно. Крайне опасно.

Никто ему не ответил. Мы все просто смотрели на него.

Тогда Рики раздраженно произнес:

— Чарли, заткнись наконец, пожалуйста! Перестань мычать. — Он повернулся ко мне: — Не думаю, что я могу вам это позволить, Джек…

— Не думаю, что у тебя есть выбор, — сказал я.

— Я здесь главный.

— Сейчас — нет.

Я подавил вспышку раздражения. Мне захотелось сказать ему, что это он наворотил тут дел, позволив рою эволюционировать в природных условиях. Но я не знал, сколько критических решений приняла Джулия. В конце концов, Рики ведь всегда подлизывался к начальству, старался угодить тем, кто главнее его, как ребенок старается угодить родителям. Он подхалимствовал очень очаровательно — это был его любимый способ продвигаться в жизни. И его самое слабое место.

Но сейчас Рики упрямо выпятил подбородок.

— Ты просто не сможешь этого сделать, Джек, — сказал он. — Вы, ребята, не сможете выйти наружу и остаться в живых.

— А вот и сможем, Рики, — возразил Чарли Давенпорт. Он указал на монитор. — Посмотри сам.

На монитор передавалось изображение пустыни. Послеобеденное солнце озаряло колючие кактусы. Вдали виднелся одинокий кустик можжевельника, темный при таком ярком свете. Я не сразу понял, что имел в виду Чарли. А потом заметил, что песок движется — ветер нес песчинки над самой поверхностью пустыни. Потом я увидел, что куст можжевельника наклонен в одну сторону.

— Да, ребята, — сказал Чарли Давенпорт. — Сейчас там, снаружи, сильный ветер. Сильный ветер — никаких роев, помните? Им приходится прижиматься к земле. — Он встал и направился к коридору, который вел на энергостанцию. — Не будем тратить время. Пошли, ребята.

Все встали и направились к выходу. Я шел последним. Меня поразило, что Рики оттер меня в сторону и заслонил проход своим телом.

— Прости, Джек, я не хотел ставить тебя в неловкое положение перед остальными. Но я действительно не могу допустить, чтобы ты это сделал.

— Ты предпочел бы, чтобы это сделал кто-нибудь другой? — спросил я.

Рики нахмурил брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Рики, пришло время взглянуть в лицо фактам. Это уже катастрофа. И если мы не сможем с ней совладать, нам придется позвать на помощь.

— Помощь? Что ты имеешь в виду? — повторил он.

— Я имею в виду, что придется звонить в Пентагон. Вызывать армию. Мы должны призвать кого-то, кто сможет совладать с этими роями.

— Господи, Джек! Мы не можем этого сделать.

— У нас нет выбора.

— Но это означает крах для компании. Мы никогда больше не сможем получить инвестиции.

— Это меня волнует меньше всего, — сказал я.

Я страшно разозлился из-за того, что творилось в этой пустыне. Цепочка неверных решений, ошибок и промахов тянулась недели и месяцы. Такое впечатление, будто все в этом «Ксимосе» делали на скорую руку, накладывали заплатки поверх заплаток, по-быстрому, грубо и некачественно. Об отдаленных последствиях никто не заботился.

— Подумай сам, — сказал я. — У вас сбежал рой, который представляет собой смертельную опасность. Вы больше не можете позволить себе с ним заигрывать.

— Но Джулия…

— Джулии здесь нет.

— Но она говорила…

— Меня не интересует, что она говорила, Рики.

— Но компания…

— К черту компанию, Рики! — я схватил его за плечи и крепко встряхнул. — До тебя что, не доходит? Ты не выходишь наружу — потому что ты боишься их, Рики! Мы должны их уничтожить. И если мы не сможем сделать это быстро, нам придется позвать на помощь.

— Нет.

— Да, Рики.

— Это мы еще посмотрим! — прорычал он. Его тело напряглось, глаза загорелись. Он схватил меня за воротник. Я стоял, не двигаясь, просто смотрел ему в глаза. Рики пару секунд сверлил меня пылающим взглядом, потом ослабил хватку. Похлопал меня по плечу и поправил мой воротник.

— Проклятье, Джек! Что я делаю? — проговорил он и улыбнулся своей фирменной улыбкой — страдальческой, заискивающей. — Прости меня, Джек. Наверное, у меня просто нервный срыв. Ты прав. Конечно же, ты абсолютно прав. К черту компанию. Мы должны это сделать. Мы должны уничтожить эти штуки ко всем чертям.

— Да, — согласился я, все еще не сводя с него пристального взгляда.

— Мы должны.

Рики помолчал, убрал руку от моего воротника.

— Ты думаешь, я веду себя странно? Мэри тоже кажется, что я стал немного странным. Она как-то сказала мне об этом. Я действительно веду себя странно?

— Ну…

— Скажи мне, Джек..

— Наверное, это от нервов… Сколько ты спишь?

— Немного. Пару часов.

— Может быть, тебе стоит принять таблетку?

— Я принимал. Не помогает. Это все чертовы нервы. Ужасное напряжение. Я здесь торчу уже неделю. Теперь ты будешь здесь за главного.

— Как и предполагалось.

— Да. Ну, в любом случае… — Он отвернулся, как будто внезапно устыдившись чего-то. Потом сказал: — Я буду держать с вами связь по рации. Буду следить за каждым вашим шагом. Я очень благодарен тебе, Джек. Ты принес сюда разумность и порядок. Только… Только будь там поосторожнее, ладно?

— Постараюсь.

Рики отступил в сторону.

Я прошел мимо него и вышел в коридор.

В коридоре, пока мы шли к энергостанции, Мае пошла рядом со мной. Я сказал ей:

— Тебе не обязательно выходить наружу, Мае. Ты и по рации можешь мне объяснить, что делать с изотопами.

— Меня больше беспокоят не изотопы, Джек, — произнесла Мае негромко, так, что ее голоса почти не было слышно за гулом кондиционеров. — Меня беспокоит кролик.

Я подумал, что неправильно расслышал ее слова.

— Что?

— Кролик. Я должна снова исследовать кролика.

— Почему?

— Помнишь, я взяла образец ткани из его желудка? Так вот, пару минут назад я рассмотрела его под микроскопом.

— И что?

— Боюсь, у нас большие проблемы, Джек.

День шестой. 14:52

Я вышел за дверь первым и прищурил глаза, глядя на освещенную ярким солнцем пустыню. Хотя было уже почти три часа дня, солнце как будто светило так же ярко и жарко, как раньше. Горячий ветер трепал мою рубашку и брюки. Я придвинул микрофон рации поближе к губам и спросил:

— Бобби, ты записываешь?

— Записываю тебя, Джек.

— Изображение нормальное?

— Да, Джек.

Чарли Давенпорт вышел наружу и засмеялся.

— Знаешь, Рики, ты — непроходимый тупица. Ты в курсе? — спросил он.

В наушнике я услышал голос Рики:

— Брось, Чарли. Ты же знаешь, я не люблю комплименты. Мог бы и промолчать.

Потом за дверь вышла Мае. У нее на плече висел рюкзак.

— Это для изотопов, — пояснила она.

— Они тяжелые?

— Контейнеры — тяжелые.

За Мае вышли Дэвид Брукс и Рози. Рози скорчила рожицу, ступив на песок.

— Господи, какая здесь жара!

— Я думал, ты знаешь, Рози, что в пустынях обычно бывает жарко, — поддел ее Чарли.

— Не воняй, Чарли.

— Не бойся, Рози, я пукну в другую сторону, — сказал Чарли и громко рыгнул.

Я внимательно осмотрел горизонт, но ничего подозрительного не заметил. Машины стояли под навесом, примерно в пятидесяти ярдах от двери. Навес над стоянкой упирался одним торцом в приземистое бетонное здание с узкими окнами, выкрашенное в белый цвет. Это и был склад.

Мы пошли к складу. Рози сказала:

— А там работают кондиционеры?

— Да, — ответила Мае. — Но на складе все равно жарко. Он плохо изолирован.

— Склад герметичен? — спросил я.

— Не совсем.

— Это значит — нет, — сказал Чарли Давенпорт и рассмеялся. Потом спросил в микрофон: — Бобби, какой у нас ветер?

— Семнадцать узлов, — ответил Бобби Лембек. — Хороший сильный ветер.

— И долго он еще продержится? До заката?

— Скорее всего, да. Еще три часа.

Я сказал:

— Времени должно хватить.

Я заметил, что Дэвид Брукс все время молчит. Он еще не проронил ни слова, просто шел к складу вместе со всеми. Рози держалась рядом с ним.

— Ну, с этим никогда не угадаешь, — сказал Чарли. — Что угодно может случиться. В любую минуту, — и как-то очень нехорошо рассмеялся.

Рики сказал:

— Чарли, может, хватит? Ты всем действуешь на нервы.

— Может, выйдешь сюда и заткнешь мне рот, начальник? — поинтересовался Чарли.. — Что, обосрался? Штаны дерьмом залепило?

Я сказал:

— Чарли, давай не будем отвлекаться.

— Да я и не отвлекаюсь. Ни капельки не отвлекаюсь.

Ветер сметал песок, образуя коричневатую дымку над самой землей. Мае шагала рядом со мной. Она посмотрела в пустыню и вдруг сказала:

— Я хочу пойти посмотреть на кролика. А вы идите дальше, если хотите.

И она повернула направо, туда, где лежали останки кролика. Я пошел вместе с ней. Остальные тоже повернули и потянулись за нами. Мне показалось, что всем хочется держаться вместе, группой. Ветер не ослабевал.

Чарли спросил:

— Зачем тебе сдался этот кролик, Мае?

— Хочу кое-что проверить, — она на ходу натянула резиновые перчатки.

В наушнике затрещало, и Рики сказал:

— Кто-нибудь удосужится объяснить мне, что происходит?

— Мы идем посмотреть на кролика, — ответил Чарли.

— Зачем?

— Мае хочет его увидеть.

— Она его уже видела. Ребята, я бы не советовал вам разбредаться по пустыне.

— А никто и не разбредается по пустыне, Рики.

Я уже различал вдали тушку кролика, наполовину занесенную песком. Через пару минут мы обступили тушку со всех сторон. Ветром кролика повалило на бок. Мае присела, перевернула его на спинку и развернула тушку.

— Твою м… — пробормотала Рози.

Я поразился, увидев, что плоть кролика больше не была гладкой и розовой. Все ткани стали шероховатыми, а в нескольких местах выглядели так, будто их поскребли металлической щеткой. И все было покрыто молочно-белой пленкой.

— Выглядит так, будто его окунули в кислоту, — сказал Чарли.

— Так и есть, — ответила Мае. В ее голосе прозвучала мрачная озабоченность.

Я посмотрел на часы. Это произошло всего за два часа.

— Что с ним случилось?

Мае достала увеличительное стекло, опустилась на колени и склонилась над кроликом. Быстро перемещая стекло, она осмотрела тушку с разных сторон. Потом сказала:

— Тушка частично съедена.

— Съедена? Но кем?

— Бактериями.

— Погоди-ка, — спросил Чарли Давенпорт, — ты думаешь, это сделали Тета-ди? Ты думаешь, его сожрала кишечная палочка?

— Это мы скоро узнаем, — ответила Мае. Она достала из поясной сумки несколько стеклянных пробирок, внутрь которых были вставлены ватные тампоны на проволочках.

— Но прошло так мало времени…

— Времени прошло достаточно, — возразила Мае. — При высокой температуре скорость роста бактерий увеличивается.

Она быстро взяла мазки с разных участков тушки разными тампонами и аккуратно вставила тампоны обратно в пробирки.

— При такой жаре Тета-ди наверняка растет очень агрессивно.

— Это естественно для бактерий — если у них есть подходящая питательная среда. Их рост очень быстро входит в фазу логарифмической прогрессии, когда они удваиваются каждые две или три минуты. Я полагаю, что именно это здесь и происходит.

Я сказал:

— Но если это верно, то, значит, рой…

— Я не знаю, что это означает, Джек, — быстро произнесла Мае. Она посмотрела на меня и едва заметно покачала головой. Намек был ясен: «Не сейчас».

Но у остальных мысли развивались в том же направлении.

— Мае, Мае, Мае… — сказал Чарли Давенпорт. — Ты утверждаешь, что рои убили кролика для того, чтобы его съесть? Чтобы вырастить больше кишечных палочек? И создать больше роев?

— Я этого не говорила, Чарли, — ее голос звучал ровно, почти успокаивающе.

— Но ты так подумала, — продолжал Чарли. — Ты думаешь, что рои поедают плоть млекопитающих с целью размножения…

— Да. Я так думаю, Чарли, — Мае осторожно сложила пробирки с мазками в сумку и поднялась на ноги. — Но теперь мы взяли образцы культур. Мы посмотрим их под микроскопом, исследуем — и увидим то, что увидим.

— Готов поспорить, если мы вернемся сюда еще через час, эта белая слизь исчезнет, и тушка будет покрыта черной пылью. Новыми наночастицами. И постепенно их наберется достаточно, чтобы сформировать новый рой…

Мае кивнула:

— Да. Я тоже так думаю.

— И поэтому вокруг фабрики исчезла вся живность? — спросил Дэвид Брукс.

— Да, — Мае откинула со лба прядь волос. — Это происходит уже не один день.

Какое-то время все молчали. Мы стояли вокруг тушки кролика, повернувшись спинами к ветру. Плоть кролика таяла с такой быстротой, что мне показалось, будто тушка уменьшается буквально у нас на глазах.

— Нам лучше поскорее избавиться от этих чертовых роев, — сказал Чарли.

Мы все разом повернулись и пошли к складу.

Все молчали.

Говорить было не о чем.

Пока мы шли, некоторые из тех мелких птичек, которые сновали по пустыне в тени кактусов чолла, внезапно вспорхнули в воздух и, чирикая, полетели впереди нас.

Я сказал, повернувшись к Мае:

— Получается, вся живность исчезла, а птицы остались?

— Выходит, что так.

Стайка птиц покружилась и вернулась обратно, а потом расселась на песке в сотне ярдов от нас.

— Может быть, они слишком маленькие, и рои не обращают на них внимания, — предположила Мае. — Потому что у птиц слишком мало плоти.

— Возможно, — я подумал, что может отыскаться и другое объяснение. Но для того, чтобы узнать это наверняка, я должен был проверить программный код.

Я вошел из-под солнца в тень под гофрированным навесом и двинулся вдоль ряда машин к двери складского помещения. На двери виднелись таблички, предупреждающие о разных опасностях — о радиоактивных нуклидах, микроволнах, биологической опасности, взрывчатых веществах, лазерном излучении. Чарли сказал:

— Видишь теперь, почему мы держим все это дерьмо снаружи?

Когда я подошел к двери, Винс передал по рации:

— Джек, тебе звонят. Переключаю на твой сотовый.

Телефон у меня в кармане запищал. Наверное, это Джулия. Я достал трубку и откинул флип.

— Да?

— Пап… — это был Эрик. Судя по голосу, парень был чем-то недоволен. Я вздохнул.

— Да, Эрик.

— Когда ты вернешься?

— Не знаю, сынок.

— Ты приедешь к ужину?

— Боюсь, нет. А что? Какие-то проблемы?

— Она такая противная!

— Эрик, просто скажи мне, в чем проблема.

— Тетя Эллен все время возится с ней. Так нечестно.

— Эрик, я сейчас очень занят, поэтому объясни мне внятно, что не так?

— Почему? Что ты делаешь?

— Скажи мне, что не так, сын.

— Ничего, — Эрик явно надулся. — Если ты не приедешь домой — тогда это все равно не имеет значения. Кстати, а ты сейчас где? В пустыне?

— Да. Откуда ты узнал?

— Я разговаривал с мамой. Тетя Эллен заставила нас поехать к ней в больницу. Так нечестно. Я не хотел ехать. А она все равно меня заставила.

Я вздохнул.

— Ну, как там мама?

— Она выписывается из больницы.

— Она уже прошла все обследования?

— Доктора хотят, чтобы она еще осталась, — ответил Эрик. — Но она хочет выписаться. У нее только скобки на руке, и все. Она говорит, с остальным все в порядке. Пап! Почему я все время должен делать, как говорит тетя Эллен? Так нечестно.

— Дай мне поговорить с Эллен.

— Ее сейчас нет. Она повела Николь покупать ей новое платье для спектакля.

— А кто остался с тобой дома?

— Мария.

— Хорошо. Ты уже сделал уроки?

— Нет еще.

— Вот этим и займись, сын. Я хочу, чтобы ты сделал уроки до ужина. — Потрясающе, как эти слова вырываются у родителей — будто сами собой.

Я уже дошел до двери склада и теперь рассматривал предупреждающие таблички. Некоторых обозначений я не знал — например, ромбика с четырьмя разноцветными квадратиками внутри, и на каждом квадрате — разные цифры. Мае открыла дверь и вошла внутрь.

— Папа… — Эрик заплакал. — Когда ты приедешь домой?

— Я не знаю. Надеюсь, уже завтра, — сказал я.

— Хорошо. Ты обещаешь?

— Обещаю.

Я слышал, как он шмыгает носом, потом послышался другой звук, погромче.

— Эрик высморкался в рукав рубашки. Я сказал, что он может позвонить мне снова, попозже, если захочет. Настроение у парня вроде бы улучшилось. Мы распрощались.

Я спрятал телефон в карман и вошел внутрь склада.

Внутри складское помещение было разделено на две большие комнаты перегородкой из стеллажей. Вдоль всех четырех стен тоже тянулись ряды полок. Бетонные стены, бетонный пол. В одной из комнат были еще одна дверь и убирающиеся в рулон гофрированные роль-ворота для грузовых машин. Сквозь узкие окна с деревянными рамами в помещение проникал горячий солнечный свет. Натужно гудели кондиционеры, но, как Мае и говорила, на складе было довольно жарко. Я закрыл за собой дверь и осмотрел уплотнители. Это была обычная обивка от непогоды. Да, склад действительно негерметичен.

Я прошел вдоль стеллажей, заставленных контейнерами с запасными частями для фабричного и лабораторного оборудования. Во второй комнате находились более обычные вещи — чистящие средства, туалетная бумага, запасы мыла, коробки с овсяными хлопьями и пара холодильников, набитых едой.

Я повернулся к Мае.

— Где изотопы?

— Вон там, — она провела меня вокруг срединного стеллажа, к круглой стальной крышке, вмурованной в пол. Крышка была около трех футов в диаметре и очень напоминала утопленный в пол контейнер для мусора, если не считать светящегося значка «радиационная опасность» и цифрового замка по центру. Мае присела и быстро набрала код.

Крышка с шипением поднялась над полом.

Я увидел лестницу, которая спускалась в круглую камеру со стальными стенками. Изотопы хранились в металлических контейнерах разных размеров. Наверное, Мае могла определить, что где, по одному внешнему виду, потому что она сказала:

— Есть селен-172. Возьмем его?

— Конечно.

Мае спустилась по лестнице вниз.

— Да прекратишь ты наконец? — в углу склада Дэвид Брукс отпрыгнул от Чарли Давенпорта. Чарли держал в руках большой флакон «Виндекса» — моющего средства для окон. Он опробовал разбрызгивающий механизм и в процессе слегка обрызгал Дэвида. И, судя по всему, не случайно.

— Дай сюда эту чертову штуку! — сказал Дэвид, отбирая у Чарли флакон.

— Я думаю, это может нам пригодиться, — невинным тоном произнес Чарли. — Только надо приделать устройство для дистанционного управления.

Из дальней комнаты вышла Рози, держа в руках блестящий цилиндр, с которого свисали провода.

— Это не подойдет? Кажется, это соленоидный переключатель.

— Да, — сказал Дэвид. — Но вряд ли он сможет развить достаточное давление, чтобы сжать этот флакон. Они там разные? Нужно что-нибудь побольше.

— Не забывайте — нужен еще механизм дистанционного управления, — напомнил Чарли. — Если только вы не хотите выйти туда и обрызгать эту дрянь собственноручно.

Мае выбралась из подвальчика, держа в руках тяжелый металлический цилиндр. Она подошла к умывальнику, прихватив по пути бутыль с жидкостью соломенного цвета. Потом надела толстые прорезиненные перчатки и начала смешивать изотопы с жидкостью. Счетчик радиации над мойкой затрещал.

В наушнике раздался голос Рики:

— Ребята, вы ничего не забыли? Если даже у вас будет дистанционное управление, как вы собираетесь заставить облако приблизиться к опрыскивателю? Я почему-то сомневаюсь, что рой просто прилетит и зависнет где надо, пока вы будете его опрыскивать.

— Мы придумаем, чем его подманить, — сказал я.

— Чем это, например?

— Их можно приманить кроликом.

— Но у нас нет кролика.

Чарли сказал:

— Знаешь, Рики, у тебя очень негативное мышление.

— Я всего лишь сообщаю вам факты.

— Спасибо, что поделился умными мыслями, — заявил Чарли.

Так же как Мае, Чарли тоже заметил, что Рики всеми силами пытается нам помешать. Рики как будто хотел, чтобы рои уцелели. В этом не было никакого смысла. Однако он вел себя именно так.

Я хотел бы сказать Чарли кое-что относительно Рики, но через переговорные устройства меня бы услышали все. Такова неприятная сторона современных средств связи — твои слова может подслушать кто угодно.

— Эй, ребята! — окликнул нас Бобби Лембек. — Как там у вас дела?

— Разбираемся тут, что к чему. А что?

— Ветер ослабевает.

— Какая сейчас скорость ветра? — спросил я.

— Пятнадцать узлов. А было восемнадцать.

— Пятнадцать — не так уж мало, — сказал я. — Все в порядке.

— Я знаю. Просто предупреждаю вас.

В соседней комнате Рози спросила:

— Что такое термит? — она держала в руках пластиковую коробку, наполненную металлическими цилиндриками размером с большой палец.

— Поосторожнее с ними, — сказал Дэвид. — Наверное, это осталось после строителей. Видимо, они делали термитную сварку.

— Но что это такое?

— Термит — это смесь алюминия и оксида железа, — пояснил Дэвид. — Он дает очень высокую температуру горения — три тысячи градусов — и горит так ярко, что смотреть невозможно. Термитом плавят сталь для сварки.

— Много там таких штук? — спросил я у Рози. — Возможно, они нам пригодятся сегодня ночью.

— Там их четыре ящика. — Она достала один цилиндрик из коробки. — А как их поджигают?

— Осторожнее, Рози. Они в магниевой оболочке. Могут вспыхнуть от любого случайного источника тепла.

— Даже спичкой можно поджечь?

— Если хочешь остаться без руки. Лучше использовать сигнальные ракеты или осветительные патроны. Что-нибудь с фитилем.

— Понятно, — сказала Рози и скрылась за углом.

Счетчик радиации все еще щелкал. Я повернулся к умывальнику. Мае уже закрыла контейнер с изотопом и теперь переливала золотистую жидкость в бутылку из-под «Виндекса».

— Эй, ребята, слышите меня? — это снова был Бобби Лембек. — Я наблюдаю некоторую нестабильность. Ветер затихает. Скорость уже упала до двенадцати узлов.

— Хорошо, — сказал я. — Не нужно сообщать нам о малейшем изменении, Бобби.

— Просто я заметил нестабильность, вот и все.

— Я думаю, пока нам ничего не угрожает, Бобби.

Как бы то ни было, Мае должна справиться за несколько минут. Я подошел к компьютерному терминалу и включил его. Экран засветился, появилось меню. Я спросил:

— Рики, могу я вывести код роя на этот монитор?

— Код? — переспросил Рики. В его голосе мне послышались тревожные нотки. — Зачем тебе понадобился код?