А. Алексин
Десятиклассники
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Дубравин Николай Александрович — кинорежиссер.
Анна Сергеевна — его жена.
Катя — их дочь.
Анисим Лукьянович — директор школы.
Слава Аникин
Егор Трушин
Боря Краюхин
Вася Миронов — десятиклассники.
Эмиль Ваганов — композитор.
Петя Курилов — девятиклассник.
Девочка из зала.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
На авансцене Николай Александрович Дубравин и Слава Аникин.
Слава. Николай Александрович?.. Вы?! Приехали? Я вас поздравляю!
Дубравин. С чем?
Слава. Вы же… лауреат?
Дубравин. Да, безусловно… Слушай-ка, Слава, тебя никогда не просвечивали?
Слава. В каком смысле?
Дубравин. Рентгеновским аппаратом.
Слава. Было когда-то…
Дубравин. И ничего не нашли?
Слава. Да так… Какую-то ерунду. Пролежал полгода в больнице.
Дубравин. Полгода?!
Слава. Это было давно. В доисторический период. Вернее сказать, в дошкольный…
Дубравин. Неприятное дело! Правда? Нахально разглядывают, какое у тебя сердце, какие легкие. В темноте обмениваются впечатлениями. Ты волнуешься, а тебе говорят: «Не дышите!»
Слава. А зачем вас просвечивали?
Дубравин. Когда открывался этот самый фестиваль научно-популярных фильмов, председателю жюри показалось, что я как-то странно кашляю. Он послал меня к своему брату, знаменитому рентгенологу. Тот просветил и нашел затемнение…
Слава. Где нашел?
Дубравин. В легких. Просветил и нашел затемнение. В жизни все это рядом: свет и тени, лауреатское звание и рентгеновский кабинет… Ты замечал?
Слава. Приходилось.
Дубравин. Теперь кашель прошел, а волнение осталось. Надо исследоваться! Поскольку брат председателя заподозрил…
Слава. Ерунда! Он гостеприимство хотел проявить… Вот моя мама, например, к своему дяде-профессору никогда на прием не ходит: он по-родственному обязательно какую-нибудь новую болезнь обнаружит.
Дубравин. Трогательный ты парень! Кстати, не куришь?
Слава. Нет пока… Вам нужны папиросы?
Дубравин. Наоборот! Хочу предупредить тебя: курильщиков болезни настигают в три раза чаще!
Слава. Ерунда… Кто это высчитал? У мамы, между прочим, тоже подозревали…
Дубравин (перебивая). Трогательный ты парень! Мама твоя в санатории?
Слава. Лечится.
Дубравин. Правильно делает! Я сейчас не о себе думаю… Об Анне Сергеевне! У нее двое детей. Ты понимаешь?
Слава. Двое?! (Считает на пальцах.) Катя…
Дубравин. И я. Поэтому она ни о чем не должна догадываться! Я с аэродрома приехал прямо к тебе… Внизу, в такси, сидят сопровождающие меня лица. Мы сейчас заедем на киностудию. Там будут речи, приветствия… А ты в это время создай у нас дома светлую атмосферу! Мобилизуй для этого песни, танцы, стихи…
Слава (тихо). Я к вашему приезду даже нарисовал кое-что. Так… ерунду, конечно.
Дубравин. Я всегда восхищался обилием твоих творческих увлечений!
Слава. Это как раз отрицательный фактор.
Дубравин. Откуда ты взял?
Слава. Я читал, что рассеянный огонь не приносит победу в бою. Нужен один, но массированный удар!
Дубравин. Мы живем в мирное время… Часа через полтора я приеду домой. Неожиданно! А ты подготовь встречу. Анне Сергеевне и Кате — ни слова! Хотя я знаю твою природную сдержанность. Иногда даже удивляюсь, как она уживается с танцами…
Слава. Противоположные качества ходят по жизни рядом. Вы ведь сами сказали!
Дубравин. Я знал одного бегуна-рекордсмена, который всегда опаздывал на киносъемки.
Слава. Вот видите!
Дубравин (думая о своем). Я и на вашей самодеятельной киностудии заверну сейчас что-нибудь новое… Пусть Анна Сергеевна видит, что я в расцвете творческих сил!
Слава. Вы в самом деле здоровы.
Дубравин. Трогательный ты парень! Ну, я поехал…
Комната в квартире Дубравиных. Анна Сергеевна накрывает на стол. Видно, что она готовится не просто к обеду, а к какому-то торжеству: проверяет «на свет» бокалы, переставляет с места на место тарелки. Делает это нервно, встревоженно.
Анна Сергеевна. Летит на самолете… Раз не сообщил — значит, летит!
Вбегают Катя и Слава Аникин.
Катя. Мы приготовили для папы сюрприз: картины Славы Аникина!
Слава. Просто рисунки.
Катя. Родители дали тебе гордое имя — Слава. Почаще заглядывай в паспорт!
Слава. От этого рисунки не станут картинами.
Катя. Ты скромен за двоих. Поэтому я позволю себе быть нескромной.
Анна Сергеевна (тихо). Хоть этому у него поучись.
Катя. Наречие «хоть» делает твой рецепт неприемлемым. А без «хоть» принимаю!
Катя убегает в коридор. Возвращается с бумажным рулоном который бережно разворачивает и прикалывает к стене.
Ладно… Иду на поводу у авторской застенчивости. Назовем это портретами. Смотри, мама: портреты папиных кинозвезд! Муравей, собака и обезьяна… Ревновать не приходится! Первый его фильм назывался «Стрекоза и Муравей», второй — «Скажи, кто твой друг!..», а третий — «В гостях у предков». Даже названия фильмов подчеркивают, что папа к животным относится не хуже, чем к людям. По-моему, даже лучше.
Слава (тихо). Катюша, притормози!
Катя. Нет, в самом деле… «В гостях у предков»! Кто такие «предки»? Обезьяны! А кто такие «потомки»? Мы с вами! Зачем лишний раз подчеркивать, что не они нам обязаны своим появлением на свет, а мы им? Пойдем дальше. «Скажи, кто твой друг!..» Это о собаках! Смысл, значит, такой: если собака — друг человека, значит, человек заслуживает уважения. А почему не наоборот?
Анна Сергеевна. Ты смеешься, а папа отдал всему этому…
Катя (перебивая). И наконец… «Стрекоза и Муравей». Кто в этом фильме главный положительный герой? Муравей. Он — трудяга! А кто отрицательный? Девочка, легкомысленная представительница рода человеческого, которая бездумно разрушает муравейник. Простите, но это — уже линия!
Слава. Катюша, притормози…
Катя. Как хорошо иметь рядом с собой своего персонального регулировщика! Почему происходят аварии и катастрофы? Потому что на целых четыре улицы — один регулировщик: стоит себе на перекрестке, несчастный! А если б у каждого водителя и у каждого пешехода был свой регулировщик, вот как у меня, не было бы ни одного уличного происшествия. Я много говорю?
Анна Сергеевна. Дело не в количестве слов.
Катя. А в качестве? Я. надеюсь, мамуля, что количество со временем перейдет в качество!
Слава. Не волнуйтесь, Анна Сергеевна. Катя гордится отцом. И столько хорошего мне о нем говорит!..
Анна Сергеевна. Она вообще говорит тебе, Слава, так много хорошего, что другим уже ничего не остается.
Катя. Заявляю для «других» и для всех на свете: я обожаю папино искусство. И жюри фестиваля, которое отметило его высокой наградой!
Анна Сергеевна. Оно не могло поступить иначе. Папин талант…
Катя (перебивая, Славе). Один философский вопрос: кого матери должны любить больше — мужей или детей?
Слава. Я матерью никогда не был. Но думаю…
Катя. А у нас в семье — одинаково! Потому что и папу тоже мама фактически родила. Как режиссера…
Анна Сергеевна. Это совсем разные чувства. Их нельзя сравнивать. Когда-нибудь ты поймешь… Но почему же его до сих пор нет?
Катя. И Ас со Снайпером не звонят.
Анна Сергеевна. Кто это?
Катя. Ас — Вася Миронов. Сначала его назначили старостой кинокружка. Кружок перерос в киностудию, руководимую лауреатом Дубравиным. Тогда вспомнили, что на студиях «старост», как правило, не бывает. Васю переименовали в папиного помощника, потом — в ассистента, а потом убрали из слова «ассистент» семь последних букв и оставили только две первых. Потому что он действительно ас своего дела: все может организовать, обеспечить, достать!
Анна Сергеевна. А… Снайпер?
Катя. Это Боря Краюхин. Он ходит с кинокамерой наперевес. Как с автоматом…
Анна Сергеевна. Терпеть не могу кличек и прозвищ: люди приравниваются к собакам.
Катя. Не оскорбляй папиных персонажей! Благодаря им ты стала женой лауреата.
Слава (тихо). Катюша, притормози…
Катя. Прозвища говорят о людях гораздо больше, чем имена. Имя вообще ни о чем определенном не говорит: его дают человеку тогда, когда у него еще нет ни характера, ни привычек.
Анна Сергеевна (торжественно). У нас, в математической школе…
Катя (Славе). Не пугайся: мама преподает в этой школе пение.
Слава. Я знаю.
Катя. То, что я живу в доме киноработников, еще не значит, что я режиссер.
Анна Сергеевна. А это к чему?
Катя. Чтобы подчеркнуть, что ты ближе к нам, певцам и танцорам, чем к ним, математикам!
Анна Сергеевна (прислушиваясь). Кажется, шаги на лестнице!.. (Выбегает в коридор.)
Слава (Кате). Зачем ты так разговариваешь с мамой в моем присутствии?
Катя. Чтобы ты знал, что ее не надо бояться!
Анна Сергеевна разочарованно возвращается.
Анна Сергеевна. Это к соседям. Сказал: «Приедем на поезде». А телеграммы не дал. Значит, они летят.
Слава (подходит к окну). Погода прекрасная. Летная!
Катя. И вообще, легче всего погибнуть в такси. На первом месте в мире — автомобильные катастрофы.
Слава. Нет, наибольшее число людей закончило свой век в постели. Это отметил один великий писатель.
Катя. Отныне я буду спать на диване!
Анна Сергеевна. Ты шутишь, а я… На чем мы с вами остановились?
Катя (с нарочитой веселостью). На том, что ты ближе к танцорам, чем к математикам.
Слава. И в связи с этим прошу: подыграйте нам, Анна Сергеевна! Мы хотим отрепетировать… еще один сюрприз.
Катя. Который преподнесем лауреату Дубравину.
Анна Сергеевна (со вздохом). Опять танцы?
Слава. И песня!
Катя. Пародия на песенку об обезьянах из папиного кинобоевика. Слова сочинил Слава. Он и споет.
Слава. А танец обезьян мы исполним вместе!
Анна Сергеевна (Славе). Ты и стихи сочиняешь?
Катя. И поет, и рисует, и пляшет!
Анна Сергеевна. Мастер на все руки?
Катя. Почему? И на ноги тоже!
Слава. Говорят, что в наш век можно знать кое-что обо всем или все о кое-чем.
Анна Сергеевна. Что же ты предпочитаешь?
Слава. Предпочитаю второе, но довольствуюсь первым.
Катя. Сейчас, мамочка, ты вновь убедишься в удивительной скромности этого человека. Наш номер соберет воедино все его основные таланты!
Анна Сергеевна уныло садится за рояль.
Слава (поет):
Я объездил много стран,
Видел львов и обезьян,
По морям я плавал дальним
и по рекам…
Ни в одной из этих стран
Ни одна из обезьян
На глазах моих
не стала человеком!
Ни в одной из дальних стран
Ни одна из обезьян
Человеком стать при
мне не пожелала!
Но, картину посмотрев,
Я поверил, что не лев,
А макака — всей семьи моей начало!
Танцуют. Звонок. Анна Сергеевна бросается в коридор.
Катя. Телефон, мамочка… Это меня! (Снимает трубку.) Нет, Слава, это тебя… Оля и Поля не могут решить задачку по арифметике.
Слава. Придется идти.
Катя. Если решишь, возвращайся. И если не решишь, тоже.
Слава. Я на полчаса. Максимум! (Уходит.)
Катя. Вот видишь: он еще и задачки умеет решать… для своих сестренок, которые в третьем классе. И воспитывает их. (Тихо и отчетливо.) Потому что папы у него нет, а мама сейчас в санатории.
Анна Сергеевна. Пусть отдыхает…
Катя. А почему ты в его присутствии сердишься?
Анна Сергеевна. Я не сержусь. Я боюсь!
Катя. Ты?!
Анна Сергеевна. Именно я…
Катя. Чего ты боишься?!
Анна Сергеевна. Этой твоей дружбы.
Катя. Почему дружбы? Любви!..
Анна Сергеевна. Тем хуже. Танцы, песни, пародии… (Показывает на стену.) Карикатуры! Ничего серьезного… У меня болит сердце. Ты знаешь: я все предвижу заранее! И еще эти двойняшки… Ты тратишь на них столько времени!
Катя. Кстати, что делать, когда у детей плохой аппетит?
Анна Сергеевна. Я рассказывала тебе сказки. А ты можешь для них танцевать.
Катя. Это идея. Поздравь меня: я научилась завязывать банты!
Анна Сергеевна (нервно ходит по комнате). На что ты тратишь время? Страшно подумать… Не жди от детей благодарности!
Катя. Это от своих. А они ведь чужие! Пока…
Анна Сергеевна. Катенька, милая… Ты жестоко шутишь! А я между тем пригласила к нам… на семейное торжество Егора, из нашей математической школы! Он живет в пятом подъезде.
Катя. Зачем ты его позвала?
Анна Сергеевна. Он интересуется папиными фильмами. Но я не только поэтому…
Катя. А почему?
Анна Сергеевна. Егор — победитель многих математических конкурсов!
Катя. Какое участие он примет в нашей сегодняшней самодеятельности? Пусть у всех на глазах докажет какую-нибудь теоремку!
Анна Сергеевна. Почему ты к нему заранее враждебно настроена?
Катя. Не люблю женихов!
Звонок. Анна Сергеевна спешит в коридор. Возвращается вместе с Егором.
Анна Сергеевна (с подчеркнутым гостеприимством). Вот он и пришел! Знакомьтесь… (Егору.) Мы как раз о тебе говорили!
Егор. Мы с Катей не раз виделись. Во дворе…
Катя. У нас такой огромный дом! Всех не заметишь.
Анна Сергеевна (торжественно). Егор — победитель математических олимпиад!
Катя. Если б они проводились у нас во дворе, я бы, наверное, обратила внимание.
Егор (заметив рисунки). Это нечто!.. А кто рисовал?
Катя. Как тебе кажется… одаренный человек?
Егор. Безусловно. И с чувством юмора!
Катя. Бедная мама…
Егор. Что ты сказала?
Анна Сергеевна. Егор думает, что рисовала ты, Катя. И вот, как интеллигентный человек, хочет…
Егор. Нет, я этого не подумал. А кто на самом деле?
Звонок.
Катя. Вот, наверно, и он!
Анна Сергеевна. А может быть… (Спешит в коридор. Оттуда доносится ее голос.) Слава Богу! Я так волновалась!..
Катя. Дубравин приехал!
Дубравин (из коридора, с нарочитой веселостью). «Вот моя деревня! Вот мой дом родной!..»
Анна Сергеевна (из коридора). Раздевайтесь! Проходите, пожалуйста…
В комнату входит высокий, атлетически сложенный парень в пальто, с двумя чемоданами.
Катя (Егору). Представляю: наш Вася. В народе известен по прозвищу Ас. Всегда появляется первым.
Вася. Первопроходец! Провожу вперед, чтобы внести чемоданы. Первооткрыватель… дверей. Прокладываю дорогу искусству! (Указывает на входящих.)
В комнате появляются Дубравин, Анна Сергеевна, Боря Краюхин и композитор Эмиль Ваганов.
Катя. Здравствуй, Дубравин! (Обнимает отца.)
Анна Сергеевна (хлопочет возле стола). Приехал! Приехал… Как хорошо!
Катя. С грустью отмечаю, что самодеятельная студия «Школфильм» стала для тебя дороже родной семьи. Васе и Боре ты дал телеграмму…
Дубравин. Вас я боюсь волновать, а их нет. Значит, кто мне дороже? К тому же они — мужчины!
Боря и Вася гордо выпрямляются.
Им можно написать: «Вылетаю», а маме… Кстати, о мужчинах. Где Слава? Его еще нет? (Заметив Егора.) Или уже нет?
Катя (взглянув на мать). Он есть… И будет!
Боря (увидев рисунки). Это я должен увековечить!
Вася. Внимание! Съемка!
Застрекотала камера.
Дубравин. Чье это творчество?
Катя. Тебе нравится?
Дубравин. Блестяще!
Катя. Тогда Славино…
Дубравин. Где же он?
Анна Сергеевна. Кроме него, тебя никто не волнует?
Катя. Пока у нас есть Егор… (Егору.) Знакомься: мой папа!
Егор (Дубравину). Я смотрел вашу последнюю картину четыре раза.
Дубравин. Считаю вас членом своей семьи!
Егор (с восторгом). Вы снимаете горилл в непосредственной близости!..
Дубравин. Мой девиз — подходить к персонажам как можно ближе. Почти вплотную. Даже с риском для жизни!
Егор. И короткометражка «Мы — в клетке у тигра» снята тоже вами?
Дубравин. Под моим руководством…
Катя. Хотя в клетку мы его не пустили.
Егор. Это нечто!
Катя (Егору). Я думала, математики более сдержанны.
Егор. Математика — это профессия, а не характер.
Катя (Егору). А вот композитор Эмиль Ваганов!
Егор. Тот самый?!
Ваганов (устало). Значит, вам мои песни нравятся?
Егор. Я слушаю их… По радио.
Катя. Точность — лицо математики!
Дубравин (подходит к рисункам). Ну, Слава!..
Катя. Представляю последнего по счету, но не последнего по назначению: лучший оператор киностудии «Школфилъм» — Боря по прозвищу Снайпер! Папа называет его и Васю «пиратами документальной съемки».
Анна Сергеевна (вздохнув). Даже у собак бывает по одной какой-нибудь кличке…
Катя. Боря у нас еще и философ. Любит порассуждать… Так что и двух прозвищ в данном случае маловато.
Боря. Надеюсь на твое милосердие!
Катя. Надежды юношей питают… (Кивнув на отца.) Отраду взрослым подают!
Анна Сергеевна. Ты опять…
Катя. Еду на красный свет? Потому что нет рядом моего персонального регулировщика…
Дубравин (продолжая разглядывать рисунки). Ну, Слава!.. А все-таки, где же он?
Анна Сергеевна. Все — за стол!
Ваганов. Увы, невозможно. Я еще не был дома.
Анна Сергеевна. Позвоните жене: пусть тоже приедет!
Ваганов. Она скажет: «В прежние годы ты приезжал с аэродрома прямо домой!» (Вздохнув.) Не надо было создавать глупых традиций…
Анна Сергеевна (Васе и Боре). А вы?..
Вася. Кто же будет таскать чемоданы, папки с дипломами?
Боря. И магнитофон, который остался в такси! Так что мы… Потом будем рассказывать внукам, что таскали вещи композитора Эмиля Ваганова.
Ваганов (устало). Значит, вам мои песни нравятся?
Вася (кивнув на Ваганова). У Эмиля Андреевича — язва желудка…
Ваганов (не без гордости). И диабет.
Дубравин (указывает на стол). Как мы говорим: «Съемка срывается».
Катя. Ничего не срывается! По крайней мере, концертная часть нашей встречи… Инструментально-танцевально-вокально-прощальный ансамбль десятиклассников нашей школы приготовил для вас подарок. Он будет преподнесен немного позже. Это пародия… или, вернее сказать, дружеский шарж на песню из твоего последнего фильма. Текст Славы, а мелодия та же… Эмиля Ваганова.
Ваганов (устало). Значит, вам мои песни нравятся?..
Катя. Они мне строить и жить помогают!
Ваганов (Боре и Васе, удовлетворенно). Тогда поехали… Музыкальный шарж я послушаю в другой раз. Он может стоить мне семейного счастья! (Уходит вместе с Борей и Васей.)
Егор (Кате). Симпатичные ребята…
Катя. Ты бы посмотрел на них в школе! Ходят так, будто «Мы — из Кронштадта» сняли они. И «Фанфан-Тюльпан» тоже!
Дубравин. Художник должен быть уверен в себе.
Анна Сергеевна. Уверенность и самоуверенность — разные вещи.
Дубравин. А где же музыкальный подарок?
Катя. От имени инструментально-танцевально-вокально-прощального ансамбля песню должны были исполнить мы со Славой. Но он решает сестрам задачки по арифметике. Может быть, послать Егора решать задачки, а Славу…
Звонок.
Это он! (Бежит открывать.)
Катя возвращается со Славой. Он чем-то озабочен. Но, увидев Дубравина, подчеркнуто оживляется.
Слава. Здравствуйте, Николай Александрович! Вы уже здесь? (Смотрит на часы.) Так быстро?..
Анна Сергеевна. Быстро? Его не было дома полмесяца!
Слава (Дубравину). Вы так замечательно выглядите! Никогда еще…
Анна Сергеевна (ревниво). Его всегда считали красавцем!
Егор (Славе). Это твои рисунки?
Слава. Придумала Катя, а я…
Егор. Всего-навсего нарисовал? Это нечто!
Катя (Славе). И задачки решил?
Слава. Да нет. Заболели…
Катя. Они всегда болеют дуэтом!
Слава (грустно). Говорят, ели снег.
Катя. Ты не волнуйся: сейчас пойдем поставим горчичники, напоим малиной.
Анна Сергеевна. Как?! И вы тоже… уходите?
Слава. Нет, я один… (Кате.) Вдруг это ангина? Можно и заразиться…
Катя. А я ведь по характеру декабристка!
Анна Сергеевна (тихо). Все уходят…
Слава. Но сначала мы преподнесем свой сюрприз!
Катя (торжественно). У рояля — Дубравина-старшая!