Азимов Айзек

Вставьте шплинт А в гнездо Б

Айзек Азимов

...Вставьте шплинт А в гнездо Б...

Из всех моих рассказов у этого самая необычная история. Причем

он самый короткий из когда-либо написанных мною.

Произошло это приблизительно так. 21 августа 1957 года я

принимал участие в дискуссии о средствах и формах пропаганды

научных знаний, передававшейся по учебной программе Бостонского

телевидения. Вместе со мной в передаче участвовали Джон Хэнсен,

автор инструкции по использованию машин и механизмов, и

писатель-фантаст Дэвид О. Вудбери.

Мы дружно сетовали на то, что большинство произведений научной

фантастики, да и техническая литература тоже, явно не дотягивают

до нужного уровня. Потом кто-то вскользь заметил насчет моей

плодовитости. С присущей мне скромностью я весь свой успех

объяснил невероятным обилием идей, исключительным трудолюбием и

беглостью письма. При этом весьма опрометчиво заявил, что могу

написать рассказ где угодно, когда угодно и в каких угодно - в

разумных пределах - условиях. Мне тут же бросили вызов, попросив

написать рассказ прямо в студии, перед направленными на меня

камерами.

Я снисходительно согласился и приступил к рассказу, взяв в

качестве темы предмет нашей дискуссии. Мои же оппоненты даже не

помышляли, чтобы как-то облегчить мою задачу. Они то и дело

нарочно обращались ко мне, чтобы втянуть в дискуссию и таким

образом прервать ход моих мыслей, а я, будучи довольно

тщеславным, продолжал писать, пытаясь в то же время разумно

отвечать.

Прежде чем получасовая программа подошла к концу, я написал и

прочитал рассказ (потому-то он, между прочим, такой короткий), и

это был именно тот, который вы видите здесь под заглавием

\"...Вставьте шплинт А в гнездо Б...\"

Впрочем, я немного смошенничал. (Зачем мне вам лгать?) Мы трое

беседовали до начала программы, и я интуитивно почувствовал, что

меня могут попросить написать рассказ об этой программе. Поэтому

на всякий случай я несколько минут перед ее началом провел в

раздумье.

Когда же они меня попросили-таки, рассказ уже более или менее

сложился. Мне оставалось только продумать детали, записать и

прочитать его. В конце концов в моем распоряжении было всего 20

минут.

Дейв Вудбери и Джон Хэнсен, неуклюжие в своих скафандрах, с волнением наблюдали, как огромная клеть медленно отделяется от транспортного корабля и входит в шлюз для перехода в другую атмосферу. Почти год провели они на космической станции А-5, и им, понятное дело, осточертели грохочущие фильтрационные установки, протекающие резервуары с гидропоникой, генераторы воздуха, которые надсадно гудели, а иногда и просто выходили из строя. - Все разваливается, - скорбно вздыхал Вудбери, - потому что все это мы сами же и собирали. - Следуя инструкциям, - добавлял Хэнсен, - составленным каким-то идиотом. Основания для жалоб, несомненно, были. На космическом корабле самое дефицитное - это место, отводимое для груза, потому-то все оборудование, компактно уложенное, приходилось доставлять на станцию в разобранном виде. Все приборы и установки приходилось собирать на самой станции собственными руками, пользуясь явно не теми инструментами и следуя невнятным и пространным инструкциям по сборке. Вудбери старательно записал все жалобы, Хэнсен снабдил их соответствующими эпитетами, и официальная просьба об оказании в создавшейся ситуации срочной помощи отправилась на Землю. И Земля ответила. Был сконструирован специальный робот с позитронным мозгом, напичканным знаниями о том, как собрать любой мыслимый механизм. Этот-то робот и находился сейчас в разгружающейся клети. Вудбери нервно задрожал, когда створки шлюза наконец сомкнулись за ней. - Первым делом, - громыхнул Вудбери, - пусть он разберет и вновь соберет все приборы на кухне и настроит автомат для поджаривания бифштексов, чтобы они у нас выходили с кровью, а не подгорали. Они вошли в станцию и принялись осторожно обрабатывать клеть демолекуляризаторами, чтобы удостовериться, что не пропадает ни один атом их выполненного на заказ робота-сборщика. Клеть раскрылась! Внутри лежали пятьсот ящиков с отдельными узлами... и пачка машинописных листов со смазанным текстом.