Изабелла Мальдонадо

Повелитель птиц

Text copyright © 2022 by Isabella Maldonado.

© Саксин С.Н., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

* * *





Моей семье, всем тем, с кем я связана узами крови и узами дружбы: я бесконечно признательна вам за ваше понимание и терпение на протяжении стольких лет.

Глава 1

Пять лет назад

Фоллс-Чёрч, штат Вирджиния

Тяжелые ботинки сотрудника полиции округа Фэрфакс Нины Герреры гулко стучали по асфальту. Нина гналась следом за смутно виднеющимся в полумраке силуэтом, убегавшим от нее. Тринадцатилетняя девочка, за которой она гналась, была невысокой – ростом не выше Нины, – однако бежала быстро.

По собственному опыту Нина знала, что резкий выброс адреналина больше подходит спринту, чем марафону. Ей достаточно было лишь не выпускать добычу из виду и ждать, когда усталость возьмет свое.

Вероятно придя к такому же заключению, девочка на бегу ухватилась за край железной урны, опрокидывая ее на пути Нины. Та подстроила свои шаги так, чтобы перепрыгнуть через катящееся навстречу препятствие, не сбавляя скорости.

– Бьянка, я смогу бежать всю ночь! – окликнула она девочку. – А ты?

Не оборачиваясь и не сбиваясь с ритма, Бьянка подняла левую руку, выставив средний палец.

Нина рассмеялась, громко, чтобы девочка услышала, – на это и был расчет. Она хотела дать понять Бьянке, что пытаться убежать бесполезно.

Вторая миля оказалась для девочки пределом: согнувшись пополам, та уперлась руками в колени, жадно глотая воздух. Нина остановилась в нескольких шагах от нее, прекрасно сознавая, что лучше не торопить события.

Когда Бьянка наконец отдышалась, она исторгла на свою преследовательницу поток ругательств, перемежающихся судорожными вдохами. Уверенная в том, что словесный шквал призван скрыть страх, Нина пропустила оскорбления мимо ушей, сосредоточив внимание на том, как девочка выглядела.

В свои тринадцать лет Бьянка Бэббидж уже отличалась затравленным взглядом, поникшими плечами и настороженным поведением ребенка, который жил на улице, будучи еще слишком маленьким, чтобы постоять за себя. Этот взгляд был хорошо знаком Нине. Она видела его в зеркале, когда сама была в возрасте Бьянки.

– Когда ты ела в последний раз? – тихо спросила Нина. – Вижу, ты уже давно не пробовала ничего горячего…

В юности ей самой довелось испытать и физический, и эмоциональный голод. А после того как она стала работать в полиции, ей столько раз приходилось видеть эти симптомы в других, что никакая мешковатая одежда, никакая броская косметика уже не могли скрыть от нее следы лишений. И сейчас Нина видела все это в стоящей перед ней девочке.

– У вас в полиции что, следят за тем, кто сколько съел? – Бьянка облизнула губы, стараясь скрыть ложь за язвительностью своего вопроса.

– Моя машина здесь, неподалеку. – Нина кивнула в ту сторону, откуда они пришли. – Я могу отвезти тебя в закусочную и угостить бургером.

Бьянка подозрительно прищурила свои голубые глаза.

– Как только моя задница коснется заднего сиденья, ты оттащишь меня в приют.

Нина шагнула ближе.

– Бьянка, давай я накормлю тебя ужином. Я хочу поговорить с тобой, только и всего.

Наступило долгое молчание. Нина чувствовала сверлящий ее насквозь пытливый взгляд девочки, пытающейся определить, можно ли поверить полицейскому.

На протяжении последних недель Нине не раз приходилось слышать, как ее коллеги рассказывают в участке про Бьянку. Из их слов выходило, что девочка уже неоднократно сбегала от опеки, предпочитая жизнь на улице. Они никак не могли понять, почему она отказывается от крыши над головой и трехразового питания ради полной невзгод жизни в темных переулках и парках.

Но Нина это прекрасно понимала.

Она дала себе слово первой откликнуться на вызов, когда Бьянка в следующий раз подастся в бега. И тогда дело не ограничится лишь регистрацией заявления и составлением формального отчета – она разыщет девочку и поговорит с ней.

Заявление поступило от супружеской пары средних лет, в течение последних шести месяцев бывшей для Бьянки приемной семьей. Мужчина оказался угрюмым и неопрятным, с солидным пивным брюшком и редкими усиками, лишь немногим гуще тех, что были у его жены, чьи желтые от никотина пальцы постоянно чесали язву на жирной шее. Нина с огромным трудом сдержалась, когда они назвали Бьянку «проблемным ребенком», не желающим никого слушать.

Те же самые слова регулярно появлялись в заявлениях приемных родителей и учителей самой Нины, когда она сама много лет назад жила под опекой.

Весь вечер Геррера прочесывала подростковые тусовки района, показывая фотографию Бьянки, и наконец проследила ее до стоянки за торговым центром. Она увидела девочку в обществе десяти-пятнадцати других подростков, разбежавшихся во все стороны при виде патрульной машины.

Не успели колеса с визгом затормозить, как Нина уже выскочила из машины и побежала за Бьянкой. Вместо того чтобы наброситься на девочку и повалить ее на землю, она следовала за ней по пятам по глухим переулкам и тускло освещенным улицам, не выпуская ее из виду.

Теперь, успев немного перевести дух, Бьянка демонстрировала признаки того, что собирается сбежать снова. Ее взгляд метался по сторонам, тело подалось вперед, словно у бегуна на стартовой позиции. Определенно, обещание ужина соблазнило девочку, однако Нина сознавала, что времени у нее в обрез. Как убедить Бьянку остаться? И, что гораздо важнее, как убедить ее раскрыть все свои тайны? Нине приходил в голову только один путь завоевать доверие девочки.

Она нарушила молчание первой.

– Прежде чем ты удерешь опять, – начала Нина, привлекая изумленный взгляд Бьянки, – мне хотелось бы кое-чем с тобой поделиться.

С вызовом скрестив руки на груди, девочка молчала. Это движение обнажило страшноватый рубец, показавшийся из-под обтрепанного рукава черного худи.

– Я сама выросла в системе опеки, – продолжала Нина. – Своих родителей я не знала. – Она помолчала, давая Бьянке возможность осмыслить услышанное. – Меня оставили в мусорном баке, когда мне был месяц от роду.

Бьянка недоверчиво окинула ее взглядом с головы до ног.

Нина понимала, как должен был воспринимать ее сейчас тот, кто не знал ее в детстве. Новенькая полицейская форма – серая рубашка и темно-синие брюки, начищенные ботинки на высокой шнуровке и бронежилет, в котором она казалась крупнее – не шла ни в какое сравнение с теми грязными лохмотьями, которые она носила, когда была одних лет с Бьянкой.

– Я не родилась полицейской, – продолжала Нина. – Пока я росла, меня швыряли из одной приемной семьи в другую. Случалось, никто не хотел меня брать и я какое-то время оставалась в приюте. Я небольшого роста, как и ты, и окружающие этим пользовались. До тех пор, пока я не положила этому конец.

– Как? – Бьянка широко раскрыла глаза.

– Идем со мной, и я тебе расскажу, – сказала Нина, насаживая наживку на крючок.

Целый ворох противоречивых чувств сменился на выразительном лице девочки, пока она наконец с видимой неохотой молча не уселась в патрульную машину. Нина отвезла ее в ближайший «Макдоналдс». Заказав обеим бургеры и картошку фри, она продолжила свой рассказ.

– Когда мне было шестнадцать лет, мой приемный отец предложил меня своему букмекеру в качестве оплаты долга, – подчеркнуто резко сказала она.

– Вы хотите сказать… – Бьянка ахнула.

– Я хочу сказать именно это. Когда я отказалась, они меня избили. У меня тоже есть отметины, только мои на спине.

Бьянка опустила рукава, полностью спрятав в них руки.

– И что вы сделали?

– Я подожгла букмекеру бороду и ушла оттуда ко всем чертям. – Нина отправила в рот немного картошки. – Затем какое-то время, как и ты, жила на улице, однако для меня это закончилось плохо. Вот почему я не собираюсь стоять в стороне и смотреть на то, как ты подвергаешь себя опасности. Поскольку в моих силах этому помешать.

Она умолкла, давая девочке возможность осмыслить ее слова, принять то, что она, Нина, понимает ее так, как никто другой. Почувствовав, как неуверенность Бьянки начинает рушиться, Геррера ждала.

Наконец Бьянка отложила недоеденный бургер, и ее глаза наполнились слезами.

– Никто мне не верит, – прошептала она.

Нина молчала до тех пор, пока девочка не посмотрела ей в лицо.

– Я тебе верю.

Этих трех простых слов оказалось достаточно. Слов, которых Бьянка, вероятно, до сих пор не слышала ни от одного взрослого. Она изо всех сил старалась скрыть свои чувства, однако одинокая слезинка все-таки сползла у нее по щеке.

Нина подалась вперед.

– Расскажи мне все.

Плотину прорвало. В течение следующих двадцати минут Бьянка говорила, а Нина внимательно ее слушала. Под конец девочка согласилась снять худи, показав Нине грубые рубцы на руках.

– Это от пластиковых наручников? – спросила Нина, указывая на красные линии на запястьях.

Молча кивнув, Бьянка задрала штанину потертых джинсов, показывая такие же отметины на голени и лодыжке.

– Вот почему я постоянно убегаю, – произнесла девочка таким же слабым голосом, каким было ее щуплое тело. – Но теперь я больше не могу вернуться обратно. Приемные родители сказали, что если я убегу опять, когда я вернусь, они меня убьют и представят всё как несчастный случай. – Она сглотнула комок в горле. – И я им верю.

Когда Бьянка расправилась с едой, Нина связалась со своим начальством и попросила, чтобы в магистратуре Фэрфакса ее принял кто-нибудь из службы защиты детей, чтобы составить заявление на приемных родителей Бьянки в связи с физическим насилием над ребенком.

Три часа спустя Геррера отперла дверь в свою квартиру на последнем этаже четырехэтажного дома без лифта в неофициальном латиноамериканском квартале Спрингфилда. Распахнув дверь, она обернулась к Бьянке:

– Ничего особенного, но на пару дней сойдет, пока я не найду тебе новую приемную семью.

– Я больше не хочу ни в какую… – Девочка наморщила нос.

– Я никуда тебя не отдам до тех пор, пока лично все не проверю.

Открылась соседняя дверь.

– Что здесь происходит? Времени уже за полночь!

Миссис Гомес вышла в коридор в розовом велюровом халате и шлепанцах. Они с мужем приехали в Соединенные Штаты из Чили тридцать лет назад. Здесь они воспитали четверых детей, но теперь остались одни, после того как в прошлом году и самый младший поступил в колледж.

– Ложитесь спать, миссис Гомес, – махнула рукой Нина. – Это я.

– А это кто? – Прищурившись, миссис Гомес посмотрела на Бьянку.

– Это Бьянка Бэббидж. Она немного поживет со мной, пока мы не подыщем ей приемную семью.

Миссис Гомес шагнула к девочке, и глаза ее наполнились состраданием.

– Mijita[1], где твоя familia[2]?

– Вот эта клевая тетка только что отправила в каталажку двух бездельников, делавших вид, будто они заботятся обо мне!

Нине была знакома подобная тактика. Спрятать боль под толстым слоем бравады. А если не получится, изобразить безразличие. У детей, растущих без надежной опоры в лице родителей, много способов решать эту проблему, и в свое время Нина перепробовала их все. Иногда она до сих пор прибегала к ним.

– Никаких родственников? – в ужасе произнесла миссис Гомес. – Ни дяди, ни тети? Ни бабушки с дедушкой?

Бьянка уставилась себе под ноги.

Неловкое молчание нарушила Нина:

– Служба защиты детей несколько дней назад забрала Бьянку у ее приемных родителей. В подробности я вдаваться не могу.

Миссис Гомес протянула руку к девочке, и Нина едва не встала между ними. По собственному опыту она с большим подозрением относилась к непрошеным физическим контактам, и ей казалось, что Бьянка думает то же самое. К ее удивлению, девочка позволила миссис Гомес заключить ее в нежные объятия.

– Загляните ко мне завтра утром, – дрогнувшим от волнения голосом сказала миссис Гомес. – Я угощу вас обеих восхитительным завтраком. – Она улыбнулась. – Я приготовлю pastel de chocle[3].

– А что это такое? – спросила Бьянка.

Ответила Нина, давая миссис Гомес возможность собраться:

– Это такой пирог с курицей, кукурузой и специями.

– С кукурузой? – с сомнением произнесла Бьянка. – Пирог?

– Я готовила такой по выходным для своих малышей, – вздохнула миссис Гомес, скользнув взглядом по щуплой фигурке девочки. – Тебе нужно хорошо кушать.

Нина выразительно посмотрела на нее. Определенно, Бьянка нуждалась не только в хорошем питании. И потом, сколько раз миссис Гомес сетовала насчет своего опустевшего гнездышка…

Губы у Нины растянулись в широкую улыбку. У нее в голове созрел план. Она могла оберегать и защищать, однако ее собственное черное прошлое не позволяло ей создать теплую «питательную среду», в которой так очевидно нуждалась Бьянка. Создать тот дом, которого никогда не было у самой Нины…

Женщины пришли к молчаливому соглашению. Нина будет оберегать девочку от неприятностей, а миссис Гомес даст ей любовь, которую не могла дать ей Нина.

Глава 2

Настоящее время

Технологический институт штата Аризона, студенческий городок в Финиксе

Он поднес к глазам прибор ночного видения, и холодный мартовский воздух обжег руки, вызвав мурашки. Он уже наблюдал за ней сегодня, когда она гуляла под ручку с этим качком-дебилом, крашеным блондином с искусственным загаром. Сейчас она с ним же пересекала центральную площадь между корпусами общежития.

Выругавшись вполголоса, он проследил, как они остановились под фонарями у входа в студенческий союз. Первые капли дождя упали на тротуар, и она со смехом накинула на голову капюшон.

О чем ей рассказывал этот крашеный блондин с искусственным загаром? О лучшем средстве для отбеливания зубов? О том, как круглый год поддерживать это неестественное бронзовое сияние кожи? О том, сколько раз он сегодня отжался в тренажерном зале?

Крашеный качок стоял, наклонив к ней голову. Не надо этого делать, не надо этого делать, черт побери, – но он это сделал. Он поцеловал ее – смачно, взасос, с языком. Она даже не сопротивлялась. Скоро она узнает, каково это, когда тебя целуют так, что пробуждается голод… Когда тобой занимается настоящий мужчина, а не пустоголовая кукла…

Раскрыв объятия, крашеный блондин с искусственным загаром пошел прочь, даже не оглянувшись. Она постояла еще, провожая наивным взглядом его удаляющуюся спину, пока его не поглотила темнота.

Несмотря на все случившееся, крашеный блондин с искусственным загаром не предложил проводить ее до общежития. В отличие от него, крашеный блондин с искусственным загаром понятия не имел, как использовать свои бесполезные мышцы. Распустивший хвост павлин – и только. Он же, напротив, был хищной птицей.

Убрав прибор ночного видения в карман куртки, он раскрыл маленький зонтик и быстро направился к ней.

– Как у вас сегодня дела? – окликнул он, когда до нее оставалось несколько шагов.

Стремительно развернувшись, она широко раскрыла глаза.

– Кто там?

По крайней мере, инстинкт самосохранения отсутствовал у нее не полностью. Она не увидела, как он приблизился из темноты дождя за пределами пятна света от фонаря у нее над головой.

– Служба безопасности студенческого городка, – успокаивающим тоном произнес он, становясь так, чтобы в свете фонаря стала видна его форма.

Она заметно успокоилась.

– Рада вас видеть… э… как вас зовут?

– Можете звать меня Хорейс. – Он вежливо предложил зонтик. – Мне поручено провожать одиноких студенток до общежития.

Она ткнула большим пальцем через плечо:

– Я живу в корпусе «Верджер-Холл».

Женское общежитие, прозванное «приютом девственниц». Очень смешно, поскольку он знал, что целомудренной ее никак нельзя было назвать. От этой мысли он испытал легкое раздражение, как и тогда, когда она впервые его заинтересовала. Он утешил себя сознанием того, что скоро ей больше никогда не будет дела ни до какого другого мужчины.

– Я сообщу диспетчеру о том, что провожаю вас туда. – Достав из чехла на поясе рацию, он надавил на кнопку «Передача». – «Браво-девять-восемь», провожаю студентку до корпуса «Верджер».

Она не могла знать, что рация выключена. Он постоял, прижимая рацию к уху, словно в ожидании подтверждения, после чего убрал ее в чехол.

– Вы первокурсница? – спросил он, подстраиваясь под ее шаг и поднимая зонт так, чтобы прикрыть обе головы.

– Это так бросается в глаза?

– Старшекурсницы в «Верджер-Холле» не живут.

Кивнув, она пошла рядом с ним, расслабленная, послушная. Именно такая, какая была ему нужна. Когда они проходили мимо старого пустующего здания, погруженного в темноту, он вдруг резко остановился и схватил ее за руку.

– Эй, – воскликнула она, стараясь высвободиться, – что вы делаете?

– Тсс! – Присев, он покрутил головой по сторонам, словно высматривая угрозу. – Я услышал какой-то звук.

Он поднес палец к губам, призывая к молчанию, и крепче стиснул ее дрожащую руку. По-прежнему пригибаясь, потащил ее к темнеющему поблизости зданию.

– Кто-то идет следом за нами.

– Кто? – шепотом спросила она. – Это… это тот, который нападает на студенток?

– Вы можете спрятаться здесь. – Не обращая внимания на ее вопрос, он указал на служебный вход в здание. – А я посмотрю, что к чему.

– Не оставляйте меня одну! – Она покачала головой.

Открыв дверь, он кивком предложил ей войти внутрь. Она без колебаний нырнула в дверь и обернулась, приглашая его последовать за ней. Повиновавшись, он закрыл за собой дверь.

– Я проходила мимо, но никогда не бывала здесь, – после долгого молчания тихо произнесла она.

– Это потому, что теперь им никто не пользуется, – также не повышая голоса, сказал он. – Корпус «Таннер-Холл» был построен больше ста лет назад. Его должны снести после окончания этого семестра, поэтому все аудитории и кабинеты перемещены в другие здания.

Она опустила взгляд на рацию у него на поясе.

– Вы вызвали помощь?

– Теперь в этом нет необходимости, – тихо произнес он. – Ты в моих руках.

Прежде чем она успела вымолвить хоть слово, он рывком привлек ее к себе, закрывая ей рот и нос влажной тряпкой. Она стала вырываться, глядя на него округлившимися в панике глазами, но после нескольких тщетных движений обмякла у него в руках.

Глава 3

На следующий день

Специальный агент ФБР Нина Геррера стояла рядом с Бьянкой на крыльце дома своей тети Терезы в Финиксе. Бьянка, которой теперь было уже восемнадцать лет, полчаса назад вышла из аэропорта Скай-Харбор после бессонного ночного перелета из Вашингтона.

– Твоя тетя точно не имеет ничего против того, чтобы я остановилась у нее на весенние каникулы? – спросила Бьянка. – Ты просишь ее о большом одолжении, учитывая то, что она меня никогда не видела.

– Девиз Терезы – «Mi casa es su casa»[4], – усмехнулась Нина. – Она пробовала убедить меня перебраться к ней, пока я занимаюсь этим делом в городе, а я сама познакомилась с ней всего пару недель назад.

Два с половиной года назад Нина ушла из полиции округа Фэрфакс и поступила в ФБР, где прошла обучение в школе в Квантико. Разлученная со своими родственниками вскоре после рождения, она лишь недавно выяснила, что ее родителей давно нет в живых. Также она узнала, что у нее есть родня в противоположном конце страны и неофициальным главой семейства является сестра-близнец ее матери Тереза. И вот Тереза поставила перед собой цель наверстать двадцать восемь упущенных лет…

– Именно это я и имею в виду. – Бьянка скрестила руки на груди. – Ну как она может принять меня, если даже тебя плохо знает?

– У нее много общего с миссис Гомес, – сказала Нина. – Женщины-латиноамериканки знают, как заставить человека подчиниться… и как сделать так, чтобы он чувствовал себя как дома. Поскольку я остановилась в гостинице вместе с остальными членами нашей группы, полагаю, Тереза хочет сделать так, чтобы я бывала у нее дома как можно чаще в свободное от работы время.

– Ты ее предупредила, что я буду проводить много времени в ТИА, да?

В мае Бьянка должна была получить диплом бакалавра в Университете Джорджа Вашингтона. После того как девочка в тринадцать лет нашла любящий радушный дом у мистера и миссис Гомес, она буквально расцвела. Как только Бьянка перестала прогуливать школу, чтобы избегать травли со стороны одноклассников, учителя обнаружили у нее значительный потенциал. Она показала выдающиеся результаты, и в четырнадцать лет ее допустили до сдачи экзаменов на аттестат зрелости.

Теперь, учась на последнем курсе сразу по двум специальностям, компьютерные технологии и биология, Бьянка решала, какой из трех ведущих технических институтов Соединенных Штатов выбрать для продолжения обучения. В числе этих трех был и Технологический институт штата Аризона в Финиксе.

– Ты правда хочешь поступить в ТИА или же на самом деле приехала сюда, просто чтобы познакомиться с моими родственниками? – спросила Нина.

– Я приехала сюда, чтобы встретиться с доктором Доусоном, – сказала Бьянка. – Он связался со мной после того, как мой наставник помог опубликовать мою диссертацию. Доктор Доусон занимается вживляемыми имплантами, созданными на базе нанотехнологий, а я работаю над концепцией, позволяющей вводить их в человеческий организм посредством специально созданных вирусов. Возможно, это поставит на ноги тех, у кого поврежден спинной мозг. Что может быть важнее этого?

– Согласна. – Нина ощутила прилив гордости, глядя на щуплого подростка, намеревающегося изменить мир. В научном мире доктор Доусон не единственный обратил внимание на работу Бьянки, увидев ее потенциал. – Просто следи за тем, чтобы соблюдать правила.

Казалось, Бьянка едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.

– Я буду возвращаться домой засветло. – Она подняла мизинец. – Клянусь!

– Я не шучу, – сказала Нина, стуча в дверь. – Если понадобится, я прикую тебя наручниками к своей руке!

Дверь открыла Тереза, излучающая радушие.

– Заходи, mija! – сказала она Нине, заключая ее в краткие объятия, после чего взгляд ее теплых карих глаз упал на Бьянку. – А вы, я так понимаю, мисс Бэббидж.

– Друзья зовут меня просто Би, – протянула руку Бьянка.

Взяв девушку за руку, Тереза провела ее на кухню, где пахло кофе и корицей.

– Знаю, ты торопишься скорее вернуться на работу, – обратилась Тереза к Нине, которая проследовала за ними. – Но всегда найдется время для легкого завтрака.

Она поставила на стол блюдо с пончиками, обсыпанными сахарной пудрой и корицей. От аромата свежей выпечки у Нины потекли слюнки.

Бьянка, которая в обычной ситуации ограничилась бы одним кофе, взяла пончик, откусила кусочек и, закрыв глаза, застонала от наслаждения:

– Это просто потрясно!

Тереза просияла. Если у нее и были какие-то вопросы к пирсингу, татуировкам и ярко-синему локону в тон кобальтовых глаз Бьянки, она этого не показала. Нина поняла почему, вспомнив, что сын Терезы Алекс, также восемнадцатилетний подросток, покрыл свое тело множеством татуировок.

– Значит, ты приехала сюда, чтобы познакомиться с ТИА, – обратилась к девушке Тереза. – Мой сын тоже хочет поступить туда осенью. Через пару месяцев у него выпускные в школе. Может быть, у вас будут какие-нибудь общие курсы…

– Вряд ли. – Бьянка густо покраснела. – Я буду учиться в магистратуре.

Тереза повернулась к Нине.

– Кажется, ты говорила, что ей восемнадцать?

– Да, восемнадцать.

– И она поступает в магистратуру такого заведения, как ТИА? – Тереза смерила девушку взглядом. – Да ты просто гений!

Бьянка неуютно переступила с ноги на ногу.

– Мне неприятно, когда на меня вешают какие-либо ярлыки.

Нина также не любила ярлыки. «Своенравная», «упрямая»… из-за них в детстве у нее было много неприятностей. От Бьянки она узнала, что даже такие слова, как «гений» и «одаренная», могут приносить свои проблемы, когда речь заходит о травле со стороны других детей и неприязни со стороны взрослых.

– Что ж, мы позаботимся о том, чтобы ты была здесь в полной безопасности, – сказала Тереза. – Мой сын Алекс будет отвозить тебя в институт и забирать обратно, когда тебе понадобится.

– И она обещала возвращаться домой засветло, – добавила Нина, обращаясь не столько к своей тетке, сколько к Бьянке.

– Просто ужасно, что там происходит, – обеспокоенно наморщила лоб Тереза. – Вы там, в ФБР, найдите этого типа!

Хищник вышел на охоту в ТИА; бесследно исчезали молодые девушки.

– Именно для этого мы и приехали сюда. – Нина взглянула на часы. – Первое совещание начинается через двадцать минут. Пора приниматься за работу.

Глава 4

Отделение ФБР в Финиксе



Когда Нина только пришла работать в ФБР, она считала, что чудовища, которые охотятся на беззащитных, представляют собой бездонные черные омуты, не поддающиеся препарированию и логическому осмыслению. Однако полученный опыт заставил ее изменить свой взгляд.

Несколько месяцев назад Нина была отобрана для участия в пилотном проекте, разработанном старшим агентом-супервизором Джерардом Бакстоном из отдела по изучению психологии преступников. Разочаровавшись в бюрократических задержках, неизбежных для такого сложного ведомства, как ФБР, Бакстон решил создать небольшую разноплановую команду, состоящую из сотрудников, выделенных из отделов кибербезопасности, насильственных преступлений и изучения психологии преступников, которые смогли бы предложить свежий взгляд на проблему.

Завершив задание, для которого они были временно прикомандированы к отделению ФБР в Финиксе, Нина и ее новые товарищи снова оказались в комнате для совещаний.

Лейтенант Стэн Хейзел, возглавлявший следственный отдел службы безопасности Технологического института штата Аризона, присутствовал здесь помимо своей воли. Его назначила временно исполняющим обязанности главы службы безопасности ректор института, пока сам глава на период весенних каникул отправился, как обычно, в круиз по Средиземному морю.

После того как в студенческом городке, расположенном в центре города, бесследно исчезли пять студенток-старшекурсниц, общественный гнев обрушился на полицейское управление Финикса, несмотря на то что студенческий городок находился в юрисдикции собственной службы безопасности института, которая и занималась расследованием.

– Не понимаю, почему вы так категорически отказывались обращаться за помощью, – сказала Нина, не зная, как относиться к позиции лейтенанта Хейзела. – Вы до сих пор не создали вместе с полицией Финикса объединенную рабочую группу. – Она обвела рукой комнату. – Сейчас ее сотрудники должны были бы сидеть вместе с нами за этим столом.

Бледное лицо Хейзела побагровело.

– Мы не охранники в торговом центре, агент Геррера, – сдавленным от негодования голосом ответил лейтенант. – Служба безопасности ТИА – правоохранительное ведомство, обладающее полной аккредитацией, и студенческий городок находится всецело в нашей юрисдикции. – Он с вызовом расправил плечи. – К тому же я много времени проработал в полиции Финикса, откуда ушел всего два года назад, и знаю дело получше большинства тамошних следователей, черт побери!

Неловкое молчание, наступившее после этих слов, нарушил специальный агент доктор Джеффри Уэйд, один из ведущих психологов ФБР, неофициальный заместитель руководителя группы:

– Лейтенант, будьте добры, изложите нам подробности дела.

Хейзел вкратце рассказал про те шаги, которые были предприняты с тех пор, как приблизительно три с половиной месяца назад начали исчезать студентки. Он объяснил, что их родственники создали сплоченную группу, которая постоянно призывала средства массовой информации оказывать давление на администрацию института с целью привлечь к расследованию ФБР.

– И все-таки я удивлен, что вы не запросили помощи раньше, – заметил доктор Уэйд, когда Хейзел закончил. – В вашей службе ведь человек сорок, не больше, правильно?

– Тридцать восемь, – подтвердил лейтенант. – И я связывался с полицейским управлением Финикса и пробовал воспользоваться его ресурсами, однако ничего путного из этого не вышло.

Похоже, он ждал соответствующего вопроса, и Нина решила ему подыграть.

– То есть?

– Я попросил прислать кинолога с собакой, чтобы попробовать взять след, – сказал Хейзел. – Мы оцепили то место, где в последний раз видели последнюю жертву, и никого туда не пускали. Едва только кинолог начал, как его собаку вырвало, после чего она рухнула на землю.

– Собака была отравлена? – нахмурился Уэйд.

Хейзел кивнул.

– Кинолог поспешил с ней к ветеринару, и тот сказал, что собака подверглась воздействию какого-то химического препарата, который обыкновенно используется в качестве инсектицида. Это вещество безопасно, если его не вдыхать и не принимать внутрь, а собака, обнюхивая землю, втянула его прямо в нос.

– С бедным песиком всё в порядке? – обеспокоенно спросила агент Келли Брек.

– Он поправился, – успокоил ее Хейзел. – Однако после этого случая о сотрудничестве с кинологической службой пришлось забыть. С тех пор ни один кинолог и близко не подпускает свою собаку к расследованию.

– Уверен, именно этого и добивался похититель, – сказал Уэйд. – Что говорит нам о том, что он жесток, расчетлив и продумывает все на много ходов вперед. – Он повернулся к Хейзелу: – Чем мы можем вам помочь, лейтенант?

Хейзел собрался с духом, прежде чем пуститься в разъяснения, направленные в первую очередь на то, чтобы, излагая подробности дела, оправдать свои действия.

– Первая жертва пропала второго декабря прошлого года, – начал он. – Даже родители девушки первоначально предполагали, что она просто сбежала в Кабо со своим новым ухажером. – Хейзел пожал плечами. – По-видимому, в прошлом она уже так поступала. Вторая девушка исчезла двенадцатого декабря, в конце осеннего семестра, сразу после того как сдала последний экзамен. Она не приехала домой в Чикаго, и никто не мог точно сказать, когда девушка исчезла с радаров. На самолет свой она не села, но ее могли похитить где-нибудь по дороге из студенческого городка в аэропорт… – Он помолчал. – Не было ничего указывающего на то, что ее схватили на территории института.

– Значит, ваш отдел не сразу увидел общий рисунок. – Нина произнесла это как утверждение, а не как вопрос.

– Так продолжалось до тех пор, пока не исчезла третья студентка, – сказал Хейзел, – что случилось четырнадцатого января, на следующий день после начала нового семестра. Прошло уже больше месяца со времени первых двух случаев.

– Что показало расследование третьего случая? – спросила Нина.

Хейзел почесал затылок.

– Система видеонаблюдения сбойнула.

– Сбойнула? – Агент Келли Брек вопросительно подняла брови.

Ее опыт работы в кибербезопасности делал ее неотъемлемой частью расследования любого дела, к которому было причастно высокотехнологичное оборудование.

– Я должен был обратить на это внимание раньше, – смущенно признался лейтенант. – Видеокамеры работали, однако запись в том временном интервале, когда была похищена девушка, оказалась испорчена. В четвертом случае вся видеозапись почему-то была стерта. В пятом случае видео было не тронуто, однако оно ничего не раскрыло.

– Вы хотите сказать, – Уэйд нахмурился, – что у вас нет кадров с похищением кого-либо из студенток?

– Именно это я и хочу сказать. – Хейзел упер руки в бока. – После того как мы выявили проблему, вся система видеонаблюдения была заменена на новую, однако камеры все равно не показали ничего полезного.

– Я бы хотела взглянуть на то, что у вас есть, – сказала Брек.

– Нет проблем, – согласился Хейзел. – Факультет вычислительной техники выделил нам часть своего корпуса, где мы оборудовали командный центр.

Нина перевела разговор от технических проблем к тому, что считала наиболее важным:

– Как вы думаете, жертвы живы? – Она задала этот вопрос лейтенанту Хейзелу, желая услышать его мнение до того, как начнется обсуждение деталей дела.

– Это не похищение с целью выкупа, – сказал Хейзел. – До сих пор никто не предъявил никаких требований и угроз. – Он провел рукой по крашеным черным волосам. – За время работы в полиции Финикса мне много приходилось заниматься розыском пропавших без вести, и я ни разу не встречался с тем, чтобы многочисленные похищения, совершенные в течение продолжительного периода времени, заканчивались хорошо.

Нина не смогла определить, чем были вызваны складки в уголках его губ – усталостью или тревогой.

– Без тела жертвы, без места преступления, без свидетелей мы находимся в очень трудном положении, – сказал Уэйд. – Мы не знаем, то ли преступник держит где-то похищенных девушек живыми, то ли мы в какой-то момент обнаружим массовую могилу.

– Также жертвы могут находиться в разных местах, – добавила Нина. – Живые или мертвые.

Брек загрузила в свой компьютер план территории студенческого городка ТИА, и сейчас она вывела его на большой экран на стене.

– Если все жертвы живы, кто может удерживать в неволе сразу пятерых взрослых девушек на протяжении нескольких недель? – спросила она, и в ее голосе более заметно прозвучал южный акцент.

– Для того чтобы удерживать пленников, необходимы ресурсы и предварительная подготовка, – заметил агент Джейк Кент, подав голос впервые с начала совещания. – Где похититель их прячет? Как он их кормит и снабжает питьевой водой? – Он покачал головой. – Тут возникают серьезные логистические проблемы, так что скорее можно предположить, что преступник убивает своих жертв и прячет трупы.

До работы в ФБР Кент служил в военно-морском флоте, в элитном подразделении спецназа «Морские котики». Дипломированный специалист в области психологии и лингвистического анализа, он применял свои навыки во время проведения специальных операций, а теперь переориентировал их на поиски преступников.

Обдумав факты, изложенные Хейзелом, Нина была вынуждена согласиться с утверждением Кента. Скорее всего, преступник, стоящий за этими исчезновениями, расправился со своими жертвами после того, как получил от них то, что хотел.

Руководитель группы старший агент-супервизор Бакстон повернулся к Брек.

– Ты можешь показать нам те данные, которые предоставил лейтенант Хейзел?

Тряхнув длинными темно-русыми волосами, Брек застучала по клавиатуре. На экране план студгородка сменился списком с именами и другой информацией.

Поднявшись с места, Бакстон подошел к монитору.

– Что общего есть у всех жертв? – спросил он, обращаясь к собравшимся.

Нина перечислила то, на что сразу обратила внимание:

– Все они учились в ведущем техническом институте, то есть они умные. Все они первокурсницы в возрасте от восемнадцати до двадцати трех лет. Все они белые женщины.

Брек подняла бровь.

– Ты упускаешь самое очевидное, Геррера. Раз никто больше не хочет это говорить, скажу я. – Она указала на фотографии, сопровождающие имена. – Все эти молодые женщины красивые.

Кент нахмурился.

– Это как смотреть, Брек. – Он скрестил руки на груди. – Объективных критериев привлекательности нет. Стандарты красоты постоянно меняются.

– Вот почему оба вы в определенной степени правы, – сказал Уэйд, присоединяясь к спору. – Все эти женщины принадлежат к определенному типу.

– Как это поможет составить психологический портрет преступника? – Нина вопросительно посмотрела на него.

– Мне не нравится то, куда это ведет, – помрачнел Уэйд. – Когда речь не идет о преступлении, совершенном ввиду случайной возможности, выбор жертвы является очень важным. В ТИА почти двадцать тысяч студентов и сотрудников. Если откинуть мужчин, составляющих более половины от общего числа, останется около девяти тысяч потенциальных жертв. Помимо их очевидного интеллекта, все эти женщины были выбраны за их внешность.

– Причем похитителю также удалось совершить свои преступления без свидетелей, не оставив никаких следов борьбы, – добавил Кент. – Что указывает на тщательное планирование и подготовку.

– Мы сможем узнать гораздо больше, изучив территорию студгородка на месте. – Бакстон бросил взгляд на Хейзела. – Вы говорили, факультет вычислительной техники выделил нам место?

– Мы устроили штаб рядом с компьютерной лабораторией, – ответил тот.

– Превосходно, поскольку во всех похищениях ТИА является общей переменной. – Бакстон помолчал. – Но тут есть одна проблема. Меня отзывают в Вашингтон на совещание с директором. Я уеду минимум на неделю.

В комнате наступило напряженное молчание. Глава Бюро вызывал старших агентов-супервизоров на личную встречу только в исключительных случаях. Предположительно руководитель группы будет отсутствовать неделю. Случилось что-то серьезное.

– Новость хорошая или плохая? – спросил наконец Уэйд, озвучивая общее беспокойство.

Бакстон смущенно опустил взгляд.

– Помощник мне ничего не сказал. – Он посмотрел на Уэйда. – До моего возвращения старшим в расследовании остаешься ты.

Завибрировал сотовый телефон Хейзела, привлекая всеобщее внимание к концу стола. Лейтенант поспешил к нему.

– Лейтенант Хейзел слушает.

Все увидели, как, по мере того как он слушал, складки у него на лице становились все резче.

– Уже иду. – Окончив разговор, Хейзел повернулся к собравшимся. – Нам нужно незамедлительно отправиться в ТИА. – Он убрал телефон в карман. – Пропала еще одна студентка.

Глава 5

Через полчаса Нина вместе с остальными членами группы приехала на черном внедорожнике в студенческий городок ТИА, раскинувшийся на обширной территории. Преодолев блокпосты и заградительные барьеры, они поставили машину на северной стоянке рядом с машиной лейтенанта Хейзела.

Выйдя из машины, тот сразу же направился к офицеру полиции Финикса, стоящему вместе с другими полицейскими в конце стоянки.

– Кто вызвал вас сюда? – перебив офицера, спросил Хейзел.

– Я, – ответил стоящий у него за спиной Уэйд.

Хейзел круто развернулся.

– Нам не нужны…

– Вы обратились к нам за помощью, – не дал ему договорить Уэйд. – Пропала еще одна студентка, и нам необходимо бросить все силы, пока след еще свежий. В управлении полиции Финикса почти три тысячи кадровых сотрудников и еще тысяча сотрудников вспомогательных служб. А у вас в распоряжении всего тридцать восемь человек.

Хейзел сжал губы в тонкую линию. Ему потребовалось какое-то время, чтобы взять себя в руки, после чего он снова повернулся к офицеру полиции Финикса.

– Где размещены ваши люди? – Поколебавшись мгновение, добавил: – Сэр.

– Я приказал перекрыть все входы и выходы, – ответил тот. – Из управления прибыла следственная группа, в воздух подняли вертолет. – Он замялся, подбирая следующие слова: – Кинологов не будет.

Винить его в этом было нельзя. Хорошая полицейская ищейка ценится очень высоко. Бессмысленно рисковать напрасно, подвергая ее возможному воздействию токсинов: похищенным жертвам это не поможет, а для четвероногого сотрудника правоохранительных сил это может закончиться смертельным исходом.

– Вы уже начали прочесывать местность? – спросила Нина. За время работы в полиции она неоднократно участвовала в поиске пропавших без вести и была хорошо знакома со стандартной процедурой.

Ответ офицера полиции был четким и по существу:

– Я разделил территорию студгородка на сектора и оцепил место, где девушку видели в последний раз.

– Чем занимается следственная группа? – спросил Кент.

– Следователи опрашивают соседей по общежитию, подруг, преподавателей. Они проводят обыск в комнате пропавшей девушки, проверяют ее контакты в социальных сетях. Криминалисты пытаются установить местонахождение ее сотового телефона. Предположительно он был у нее при себе. Пока что никаких результатов.

Не вызывало сомнений, что он не сидел сложа руки. Прошло больше тридцати минут с того момента, как один из подчиненных позвонил Хейзелу, сообщив о пропавшей студентке. Утренние пробки помешали специальной группе ФБР быстро добраться до места, но Уэйд позвонил с дороги, что позволило полиции Финикса существенно продвинуться в расследовании.