– Да и не нужно, – ответила мисс Аббелин. – Все изменится – найдется, чем тебе заняться. – Когда Джульетта открыла рот, мисс Аббелин подняла руку. – Не решай прямо сейчас. Но здесь тебе будет место, если однажды ты захочешь. – Снова пауза. – И еще – в театре есть кое-что твое.

– В театре? – спросила Джульетта. – Что?

– Память, – сказала мисс Аббелин. – Скрытая в Шоу, как и все остальное. Келлан просил тебе передать. Комната, где показывают фильм с Лунарией, – если вынуть верхний ящик в шкафу и посмотреть снизу, ты увидишь имя. Человека, который пришел в Округ искать свою дочь. Свою рыжую дочь, которая однажды сказала ему, что хочет быть самой знаменитой танцовщицей в мире.

У Джульетты защемило в груди.

– Ночных двойников выбирали из тех, кто исчезнет незаметно и не оставит в мире прорехи. Келлан думал, что Мадлен выбрали зря. Он говорил, что она так сияла потому, что ее любили. – Мисс Аббелин говорила тихо, мягко. – И он просил тебе передать, что она тебя любила. Очень сильно.

Джульетта сморгнула слезы. Все тело напряглось, надеясь, предвкушая немедленное «и дальше, и дальше, и дальше жили они долго и счастливо». Но вряд ли ей когда-нибудь вновь достанет на это безрассудства. Отныне она всегда будет проверять землю на устойчивость, прежде чем сделать шаг.

Потом пришла другая мысль.

– А что с Эсме? – спросила Джульетта. – Итан наобещал ей золотые горы. По-моему… – Она помолчала, на ощупь огибая то, что хочет сказать. Эта девица никогда ей не нравилась, но теперь Джульетта догадалась, что всегда ее понимала. – По-моему, она тоже искала свое место. Как и я.

– Как и многие из нас, – ответила мисс Аббелин. – Вот чем может быть Округ. Пусть для большинства – лишь на краткий миг. Я пригляжу за Эсме.

Не успела Джульетта ответить, позади нее раздался голос:

– Это что тут происходит? – Мансфилд оглядел платформу. – Кто-нибудь может мне объяснить, почему два свидетеля разговаривают наедине прямо на месте убийства?

Мисс Аббелин вежливо подняла бровь:

– На месте убийства, инспектор? У меня сложилось впечатление, что преступления, которые вы расследуете, носят исторический характер.

– Исторический? – изумился Мансфилд. – У вас тут мертвое тело под простыней и девушка, которая ни словом не желает его прокомментировать.

– Чрезвычайно несчастный случай, инспектор, – ответила мисс Аббелин. – Но в контексте вашего расследования сугубо побочный.

– Простите, если я не положусь на ваши слова в этом вопросе, – возразил Мансфилд и коротко хохотнул. – Прямо сейчас я не положусь ни на чьи слова ни в каких вопросах. – Он посерьезнел. – Посмотрим, станет ли девушка разговорчивее, если отвезти ее в участок.

– Боюсь, это невозможно, – ледяным тоном ответила мисс Аббелин. – Этот инцидент касается только резидентов Округа. Я ни словом не возражу, если вы хотите задать ей вопросы здесь, в Округе, и в моем присутствии, но на более навязчивые методы расследования согласиться не могу. – Мансфилд открыл было рот, но мисс Аббелин подняла руку. – Не хочу начинать свою работу с конфликта, детектив-инспектор Мансфилд. Я понимаю ценность компромисса и хотела бы найти способ мирно сосуществовать с внешними властями, а не ругаться с ними на каждом шагу. Но уж если мне придется конфликтовать, я готова прямо сейчас начать с дискуссии о юрисдикции, которую не завершил Конрад.

– Да ради бога, давайте подискутируем, – сказал Мансфилд. – Но сейчас у меня есть более неотложные заботы. – Он подошел к краю и посмотрел вниз, на бальный зал. – Есть шанс, что мне кто-нибудь тут поможет?

– В театре ориентироваться трудно, – любезно ответила мисс Аббелин. – Прошу, позвольте мне. – Она указала на ближайшую группу рабочих сцены. – Пожалуйста, идите и помогите полиции всем, чем потребуется.

Мансфилд прожег ее взглядом, а потом подозвал одного из своих подчиненных.

Джульетта посмотрела на свою бывшую учительницу.

– До свидания, мисс Аббелин, – сказала она.

На пороге двойных дверей она столкнулась с Ламбертом.

– Все нормально? – Он взмахнул рукой. – В смысле, насколько возможно…

– Я вас поняла, – сказала Джульетта. – И да, все будет нормально. – (Подошли несколько патрульных.) – Вы получили мое сообщение. Я боялась, что будет непонятно, даже если Юджин его найдет. Я… – Она с усилием отбросила мысли об ужасе засады в «Корабельных новостях». – Мне помешали. Я успела написать только ваше имя.

– Когда он нашел записку, с ним была одна из ваших соседок, – сказал Ламберт. – Она вспомнила, что я оставлял у вас дома письмо. Они перевернули вашу комнату вверх дном и нашли визитку инспектора, какие-то письма и фотографию Лунарии. Юджин, как выяснилось, уже много чего подозревал, но картинка у него еще не сложилась. Он позвонил в участок, говорил очень быстро и очень много непонятного, но все твердил, что упала не Лунария и что вы в опасности.

То, что Джульетта почувствовала, могло быть лишь некой разновидностью любви. Юджин говорил ей, что не тешит себя надеждой открыть тайну в сердце Округа, но именно это и сделал – по крайней мере, без него не обошлось.

– И этого хватило? – спросила Джульетта. – Вы разве не рисковали, придя сюда?

Ламберт пожал плечами:

– В последний раз, когда мы беседовали, стало ясно, что дела плохи. А инспектору терять было нечего. Он бы штурмовал это место в одиночку, если бы пришлось. – Ламберт улыбнулся. – Но ему не пришлось. Оказалось, на удивление много полицейских готовы рисковать головой – ну или как минимум карьерой – ради этого самовольного рейда.

– А если бы вы ошиблись?

– Мы не ошиблись, – ответил он. – Время от времени детали головоломки берут и складываются безупречно, хотя я не слишком рассчитываю, что это повторится. Я подозреваю, что мы сложили далеко не все фрагменты, а для некоторых никогда не найдем места. Но того, что у нас есть, уже достаточно.

Джульетта как будто различила в его словах вопрос – вопрос, на который, быть может, она однажды сможет ответить. Но не сегодня.

– И что дальше? – спросила она. – Я иду домой?

– На Окраины? – уточнил Ламберт. – Я бы не советовал. У нас есть агентурная квартира. – Он поморщился. – Звучит ужасно драматично. Не чтобы прятать свидетелей от мафии, ничего такого. В основном мы там храним дела. Но иногда селим людей на несколько дней. Можем поехать туда. Я попрошу кого-нибудь забрать ваши вещи из дома.

Джульетта кивнула, а он мягко подтолкнул ее к выходу. Спускаясь с этажа на этаж, они видели полицейских у разных дверей. Недалеко от входа Джульетта остановилась:

– Подождите. Я должна кое-что сделать.

В комнате за бархатной портьерой все еще крутили фильм. Лунария танцевала и по-прежнему улыбалась. Она не была ее матерью, но внезапно Джульетта опечалилась за эту улыбающуюся девушку. Округ сломал ее соперницу, но Округ же разрушил и ее.

Ящик шкафа выдвинулся легко, и Ламберт вырвал страницу из блокнота, чтобы Джульетта записала имя и несколько строчек под ним. Потом она сунула листок в карман – маленький, аккуратно сложенный шанс, который можно унести наружу и рассмотреть однажды в будущем.

Они направились к главным воротам; Округ притих. Тут и там топтались стайки посетителей, изредка пробегал полицейский, но ни следа обычной вечерней суеты.

Ламберт взглянул на Джульетту, когда она обернулась на невысокого человека в разукрашенной маске.

– Я подумала, вдруг Юджин здесь. Он не сказал, когда звонил, куда собирается?

– У нас не было времени поболтать, – ответил Ламберт. И улыбнулся. – Но я все-таки полицейский. Я записал его контакты и попросил завтра прийти в участок. Могу передать ему что-нибудь, если хотите.

Джульетта кивнула, воспрянув духом:

– Ой, да, пожалуйста.

Она скажет Юджину, что скоро все изменится. Что можно прийти вновь, что будут новые истории, в которые он и другие последователи смогут влюбляться. Джульетта вообразила, как он приходит сюда со своей девушкой – Джульетта не знала, какая она, но воображала, что у нее добрые глаза; это было трогательно – как они идут по улицам, взявшись за руки, а вокруг клубятся дивные дива Округа.

Посреди площади над головой затрепетали крылья, и Джульетта успела увидеть черно-белые перья сороки. И сама не заметила, как ей помахала.

– Надо загадать желание, – сказал Ламберт.

Джульетта обернулась и перехватила его взгляд:

– Желание?

– Моя мама всегда так говорит. Если увидеть сороку – к несчастью, тогда тебе повезло, если успел ей помахать, чтобы отпугнуть неудачу. То есть на самом деле это удача, а значит, надо загадать желание. – Он иронично улыбнулся. – Мама сочиняет на ходу, но из лучших побуждений.

Джульетта сообразила, что кое-чего до сих пор не сказала:

– Спасибо, детектив-констебль Ламберт.

– Зовите меня Джеймс, – ответил он. – Когда обращаются по званию, всякий раз тянет оглянуться и проверить, нет ли поблизости отца.

– Он тоже полицейский?

– Да. – И Ламберт отвел взгляд.

Тут кроется история, подумала Джульетта, но сейчас не время разбираться.

– Джеймс, – сказала она. – Спасибо вам.

– Это моя работа, мэм. – Его улыбка померкла. – Как вы?

– Не знаю.

– Не все сразу, – мягко ответил он. – День за днем.

День за днем.

Люди часто говорят такие вещи, но утешительно было хотя бы некоторое время думать только о сейчас.

Они шли к воротам, и то и дело им навстречу попадались посетители. Вдали от театра казалось, что все как обычно, хотя и непривычно тихо. Скоро ли вернутся толпы? В устье переулка танцевала белокурая девушка, и волосы у нее развевались. Она держала за руку мужчину в маске, а он пытался и все никак не мог подстроиться к ее движениям. Оба улыбались, и пыльный свет фонаря серебрил их кожу.

Что-то внутри Джульетты расшаталось и улетучилось. Шоу должно продолжаться, подумала она. И впервые за долгое-долгое время это казалось обещанием.


Лондонская газета 13 марта
Театральный округ подтвердил результаты выборов нового Режиссера, воспоследовавших за отставкой предыдущего Режиссера Конрада Дейнса. Назначение Элеаноры Аббелин пятьдесят седьмым Режиссером Округа состоялось посреди расследования Столичной полицией криминальных деяний нескольких ее предшественников. Представитель полиции подтвердил, что мисс Аббелин не входит в число подозреваемых и активно сотрудничает со следствием.


Благодарности

Ах, благодарности. Обитель острой паранойи и легкой испарины – вдруг забудешь упомянуть кого-то очень-очень важного, а они не просто важные, но и с прекрасными связями в книжном мире, и от тебя будут презрительно шарахаться всю оставшуюся вечность. Или, если это кто-нибудь из родных, они отзовут любую помощь с детьми и тебя не пригласят на Рождество, в том числе к тебе же домой. А с этой конкретной книгой все еще сложнее, чем обычно, потому что она создавалась очень долго.

Для начала я должна поблагодарить всех участников магистерской программы по литературному мастерству университета Бат-Спа, которые подбадривали меня на самых ранних стадиях этого проекта, хотя тогда в нем были сплошь концепция и сеттинг, а собственно истории толком не было. Особая благодарность моему куратору проекта Мэгги Джи и руководителю курса Ричарду Керриджу за то, что не ответил мне: «Нет, блин, ни в коем случае», когда я написала ему, что хочу отложить этот роман и за последние два месяца курса написать совершенно другой.

Спасибо всем остальным авторам, которые поддерживали меня, когда я думала, что эта книга никогда не увидит свет. Мне нужно начать с Кэти Хан – она знает почему. Затем идут писатели-фантасты Бат-Спа, которые по-прежнему приглашают меня, несмотря на мою неспособность распознавать людей, если они вырваны из контекста, – ну, знаете, не узнаю писателя, который живет в Бристоле и регулярно посещает книжные мероприятия в Бристоле, на… книжном мероприятии в Бристоле. Простите, простите, простите. Я бы сказала, что больше не буду, но вы все прекрасно знаете, что буду. Спасибо также членам некой группы на Facebook[4], без которых эта книга совершенно точно не появилась бы на свет, и моей писательской онлайн-группе за поддержку. Мы начали встречаться в период ковидной самоизоляции, в дополнение к серии онлайн-мероприятий, которые я организовывала, и по-прежнему не собираемся расходиться. Вы даже не представляете, как я вам благодарна; я с нетерпением жду Worldcon 2024, где мы, возможно, все-таки подтвердим существование всех участников более чем в двух измерениях. Наконец, спасибо Филу и Хелен за их поддержку на протяжении всего процесса – скоро увидимся в баре, где никого никогда не обслуживают.

Спасибо всем друзьям, которые поддержали меня на этом пути. Анне – за то, что бесконечно поила меня чаем и иногда говорила «нет, вот просто нет», когда я описывала, как можно заткнуть несговорчивые сюжетные дыры. Кроме того, мне, наверное, стоит извиниться перед ней за то, что я потащила ее в иммерсивный театр, не предупредив, что ее, вполне вероятно, может принести в жертву богу Аполлону сильно пьющий бармен, любитель саке. Прости, Анна, такое бывает. Спасибо Дебби – тоже за чай, за бесконечную поддержку с этой книгой и со всем, что было до нее, а также за готовность составить мне компанию в театральных экспедициях. Ах да, Дебби, за запертую комнату и объятия я извиняться не собираюсь, потому что я тебя предупреждала. Хелен, спасибо за чай (да, это целая тема), бесконечное гостеприимство и за твою единоличную миссию обратить на мои книги внимание каждого жителя Шотландии. По-моему, под Ивернессом есть один человек, который обо мне еще не слышал, так что, если можешь подскочить туда и разобраться, буду чрезвычайно признательна. Спасибо Крису за то, что сопровождал меня на мой первый иммерсивный спектакль и на многие другие после него, а также за погружение в историю лондонских корпораций с целью насочинять имена для вымышленных организаций, которые даже не вошли в финальный вариант. Я билась за Гильдовые поместья, Крис, я жестоко за них билась.

Что касается вымышленных или неофициальных организаций, особую благодарность следует выразить одному из членов спонтанно сложившегося Комитета сложных решений, который провел свое единственное заседание посреди коровьего пастбища в Сомерсете. Ответ на вопрос «Как бы это выглядело там, где нас нет?» – эта книга. Спасибо.

Спасибо всем нашим прекрасным местным книготорговцам – особо упомяну Гарри из книжного магазина «Олдфилд-Парк». Он подбадривал эту книгу на протяжении всех ее взлетов и падений, и я не могу выразить, насколько признательна за поддержку.

Я благодарна театральной труппе Punchdrunk за гигантские многослойные миры, которые они создали за эти годы, и за чудесное иммерсивное коммьюнити театралов, которые исследуют эти миры. Трудно представить себе более принимающую и гостеприимную группу людей. Эта книга не существовала бы в ее нынешнем виде без их сообщества, их радости открытий, их любви ко всем возможностям театра. Особое спасибо Майку, Уиллу и Лизе за их энтузиазм и поддержку.

Огромнейшее спасибо тебе, мой чудесный агент Лора Уильямс. Когда мы впервые встретились, у тебя уже были целые страницы заметок с непростыми вопросами, например: «Эта сцена в главе 11 – она, вообще, зачем?» Ты была права, в ней не было никакого смысла. Ни малейшего. Кажется, я сказала что-то вроде: «Хм, да, интересная точка зрения». А подумала: «ДА». Спасибо за все, и я обещаю, что больше никогда не обрушу на тебя 160 000 слов. Наверное.

Сэм Хэмфрис, спасибо за веру в эту книгу. С первой встречи я поняла, что хочу с тобой работать. Это была чистая радость и большая честь. Даже в тот момент, когда ты сказал: «Нам бы не помешало сократить эту книгу так, чтобы получилось меньше ста тысяч слов». Оказывается, иногда меньше – и в самом деле больше. Кто ж знал?

Спасибо моей семье за поддержку и веру. По крайней мере, мне кажется, что они в меня верили. Может, они думали, что вся эта затея – чушь на постном масле, и тогда спасибо, что ничего такого не говорили. И благодарю Маргарет за то, что сидела с детьми. И еще раз – Саймону. Всегда, за все. И Томасу, Бену и Сэму, хотя их идеи для сюжета и заглавия почти всегда бесполезны, как правило смехотворны, а тот факт, что я Написала Книгу, не вызвал у них ни восторга, ни интереса.

Наконец, спасибо кое-кому, чье имя не будет названо. Я глубоко, бесконечно благодарна. Спасибо, спасибо, спасибо[5].