Александр Мюррей

Справочник по мировой мифологии. Боги и герои Греции, Рима, Скандинавии, Германии, Индии и Египта





ALEXANDER S. MURRAY

MHANDBOOK OF WORLD YTHOLOGY





© Перевод, «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024



Вступление



Само словосочетание «Древняя Греция» кажется нам загадочным и притягательным. Каждая страница истории этой страны исполнена славы, сохранившиеся до нашего времени литературные произведения, созданные ее жителями, превосходны, произведения искусства олицетворяют недостижимый идеал красоты, ее мягкий климат волшебен, а руины обладают непонятной притягательностью. Нам хорошо известны восхваления, посвященные ее прекрасным островам, наши поэты воспевают ее приветливое небо. Во всей этой стране нет ни одного места – горы, равнины, реки, источника, рощи или леса, – с которым не была бы связана какая-либо легенда или красивая история. Греция подарила нам великих художников – Фидия, Праксителя, Апеллеса и Зевксиса. Ее воспевали Гомер, Пиндар, Эсхил, Софокл и Еврипид. Во всем мире известны древнегреческие философы Сократ, Платон, Эпикур, государственные деятели и ораторы Перикл и Демосфен, историки Геродот, Фукидид и Ксенофон, математики Архимед и Евклид. Каждый раз, окинув мысленным взором более чем двухтысячелетнюю историю Греции, мы поражаемся, сколь многого ее жителям удалось достичь на поле брани и в мирной жизни. Всеми силами мы пытаемся следовать примеру этих людей, но постоянно терпим поражение. Даже не стремясь подражать им, мы в большинстве случаев не можем ими не восхищаться.

Можно размышлять о том, есть ли у нас причины восторгаться религией этой страны. Однако, как бы то ни было, в нашем распоряжении имеется масса свидетельств того, что она оказывала влияние на огромное количество людей, да и на всю созданную ими цивилизацию. Ведь они искренне верили, что божество кровно заинтересовано в том, чтобы земледелец сеял семена и наблюдал за превратностями их роста, чтобы моряки и торговцы спокойно доверяли свою жизнь и имущество капризному морю. Ремесленник совершенствовал свое мастерство, считая, что его профессиональный рост зависит не только от опыта, но и от непосредственной воли бога. Разгадку тайны вдохновения художники и поэты также видели в божественном влиянии. Никто не сомневался в том, что пища и повседневная жизнь, радость и счастье, переполнявшие людей во время праздников, существуют по той же причине. Во всем, что есть в природе: в небе с его светилами и облаками, на море с его непостоянством и переменчивостью, на земле с ее высокими горами, равнинами и реками, – ощущалось присутствие величественных невидимых существ. Казалось, что сам человек, да и все, что его окружает, существует благодаря божественным силам, что его успехи и неудачи предопределены непреклонной судьбой. Он был свободен в своих действиях, однако все их последствия были предопределены.

Эти боги, отвечавшие за все в мире, были, как считалось, бессмертны, хотя, как мы увидим, когда познакомимся с легендами об их рождении, не вечны. На Крите даже рассказывали миф о смерти Зевса и показывали его гробницу. К тому же тот факт, что свое существование божества поддерживали при помощи нектара и амброзии, свидетельствовал, по мнению поклонявшихся им людей, об их беззащитности перед болезнями и немощами – неотъемлемыми спутниками преклонного возраста. Так как их наделяли бессмертием, то, как следствие, считали всемогущими и вездесущими. Боги обладали невероятной физической силой – даже земля порой дрожала, когда они ступали по ней. Все их деяния совершались тотчас же. Они могли мгновенно передвигаться в пространстве. Они знали, видели и слышали практически все. Они были мудры и делились своей мудростью с людьми.

Боги неотвратимо вершили правосудие, сурово наказывая преступников и вознаграждая тех, кто совершал благородные поступки, хотя последним уделяли гораздо меньше внимания. Как правило, их наказания очень быстро настигали виновных, но даже если это происходило с опозданием, уже во втором поколении, расплата была неминуема. Грешник, избежавший возмездия в земной жизни, был уверен в том, что понесет его в загробном мире, при этом праведники, не получившие при жизни вознаграждения за свои поступки, надеялись после смерти насладиться плодами своих благих дел.

Однако эти представления не оказали должного влияния на людей, и они усомнились в абсолютной справедливости богов и даже в божественности их сущности. Эти сомнения отразились в рассказах, где, к негодованию таких людей, как поэт Пиндар, тот или иной бог обвинялся в каком-либо преступлении, за которое он должен был наказывать. Философы пытались найти этим легендам объяснение, причем некоторые из них были всего лишь теоретическими построениями, а другие – аллегориями, за которыми скрывался глубокий смысл. Но в большинстве своем люди безоговорочно принимали эти рассказы и, несмотря ни на что, верили в совершенство и священную сущность богов, довольствуясь мыслями о том, что они питают отвращение к человеческим грехам и наказывают тех, кто совершал их.

О том, какими греки представляли себе богов – любящими все человечество или только тех людей, которые вели праведную жизнь, – мы не знаем точно. Однако, судя по тому, что практика жертвоприношений и покаяний, совершаемых тогда, когда происходило нечто неправильное, была общепринятой, можно предположить, что эллины верили: божествам свойственно чувство глубокой любви, удостоиться которой могли даже грешники, если раскаивались в своих поступках. Боги, по мнению древних греков, милосердны. Они порицали непомерное богатство некоторых людей и прибегали в подобных случаях к силам зла, чтобы заставить человека согрешить. Боги вложили в людей знание неписаных законов. Особенно заботились они о том, чтобы смертные выполняли свои общественные обязанности и соблюдали порядок, а также о государственных законодательных постановлениях.

Люди рассказывали легенды о том, как боги посещали землю, где с ними происходили различные приключения, они принимали участие в битвах и являлись простым смертным во сне. Считалось, что они выглядят так же, как и люди, могут испытывать любовь и боль, но обладают сверхъестественными качествами и невообразимо прекрасны. Каждый художник грезил о том, чтобы создавать их статуи, способные сравниться с божественной красотой тех, кого они изображали. Возле изваяния, автору которого удалось реализовать эту мечту, простым смертным казалось, будто божество где-то рядом. Конечно, речь идет о признанных произведениях искусства, таких как статуя Зевса Олимпийского, созданная Фидием. Однако греки делали и грубо выполненные фигурки богов, которые, как считалось, упали с небес. Их бережно хранили в храмах, а если одна из них была утрачена, люди считали, что потеряли расположение бога, воплощением которого она являлась. Это не что иное, как идолопоклонство.

В то же время благодаря тому, что эллинами было создано много прекрасных статуй богов, постепенно они стали обожествлять и людей, начали бороться за то, чтобы как можно больше походить на этих прекрасных божественных, но так похожих на простых смертных существ. Одно из преимуществ схожести богов и людей заключается в том, что последние могли ощущать общность с этими высшими существами и быть уверенными, что божества способны испытывать по отношению к ним сострадание и благосклонность. Это представление было важной составляющей древнегреческой религии и больше, чем все остальные, способствовало чрезвычайной набожности древних греков, даже несмотря на все довольно грубые истории, над которыми мы привыкли смеяться.

Очевидно, основная масса людей не верила в то, что боги создали этот мир, большинству из них, возможно, просто не было дела до размышлений о том, откуда возникло все сущее, – их мысли сосредотачивались на вещах, непосредственно влиявших на повседневную жизнь. В этом смысле боги для них были теми, кто благодаря своей божественной мудрости сохранял и поддерживал существующий порядок. Именно из-за этого эллины так и не сформулировали представления о существовании абсолютного вечного Бога, хотя те, кто поклонялся Зевсу, который порой контролировал остальных богов, отвечавших за управление различными аспектами мироздания, и правил ими, были близки к этой идее. Их природное стремление к многобожию могло усугубиться из-за особенностей ранней истории этого народа. Исследователи выдвинули вполне обоснованное предположение о том, что некоторые божества, которым поклонялись греки, такие как Диона, Гера, Гея и Деметра, похожи друг на друга из-за произошедшего в далекие времена объединения эллинских племен, у каждого из которых до этого был свой бог или боги, обладавшие различными именами и немного разными атрибутами, хотя в целом их можно было отождествить и совместно почитать. Вероятно, что вследствие такого слияния некоторые древнейшие боги исчезли, а другие, которые, как в случае с Дионой, в последующие времена стали занимать подчиненное положение, изначально были первостепенными божествами.

В период, на котором сосредоточено наше внимание, эллины населяли страну, вплоть до настоящего времени известную как Греция, хотя ее современные обитатели почти не имеют оснований для того, чтобы похвастаться родством с народом, жившим здесь в древности. Древние греки также создали колонии на островах архипелага и вдоль малоазиатского побережья Средиземного моря, в Крыму на Черном море, на северном побережье Африки и на юге Франции. Во многом континентальную Грецию можно сравнить с Англией. Для обеих стран характерно наличие обширного морского побережья – лишь некоторые части страны находятся на значительном удалении от моря. И в Греции, и в Англии есть горы, смягчающие климат и пробуждающие страсть к приключениям. В обоих случаях занятия большей части населения так или иначе связаны с морем, побуждающим молодых людей пересечь его бескрайние просторы, что являлось основной причиной развития торговли и колонизации отдаленных территорий. Как бы то ни было, природные особенности Греции: ее прекрасные заливы, четкие линии горных вершин, прелестные рощи и долины – сильно повлияли на людей, и колонисты, куда бы они ни отправлялись, хранили о них самые теплые воспоминания, воскрешая в своем воображении покрытый снегом Олимп, где обитали боги; очаровательную Темпейскую долину; благословенные берега Пенея; священную рощу в Дельфах; мирную Аркадию с ее сельской жизнью; широкую равнину Олимпии с бесчисленными храмами, статуями и хранилищами драгоценных даров богам; Коринф, доминирующий на море; Афины; Фивы с их древней крепостью, основанной Кадмом; Элевсину и многие другие места.

Теперь самое время приступить к более детальному анализу религиозных представлений греков и римлян, чтобы подготовить таким образом почву для описания каждого отдельного божества. Но сначала необходимо объяснить, что значит слово «мифология». Оно образовано от двух греческих слов: «мютос» – «сказание, предание», и «логос» – «слово, речь»; следовательно, дословно его можно перевести как «изложение преданий», которые в данном случае посвящены происхождению, характеру и функциям древних богов, происхождению человечества и видимого мира. Для того чтобы понять смысл этих легенд, нам в первую очередь необходимо познакомиться с условиями, в которых они были созданы, и попытаться понять, в каком состоянии находится общество на раннем этапе своего развития. Для этого можно сравнить рассказы о богах, созданные в древности другими народами – индусами и германцами. Также мы можем обратить внимание на то, как в наше время живут народы, находящиеся на сходной ступени развития. Судя по этим аналогиям, юность общества, как и отдельного человека, – это период, когда его фантазия и воображение оказывают намного большее влияние на его жизнь, чем немногочисленные знания.

Загадки, таящиеся в окружающем мире, не дают покоя разуму и чувствам. Человека охватывает тревога, когда он слышит грохотание грома, он радуется дневному теплу и свету, боится ночной тьмы и испытывает странный ужас перед неизвестностью, таящейся в смерти. Повседневные занятия связывают людей и уничтожают остатки свидетельств их причастности к миру животных, превосходство человека над которыми вскоре становится очевидным. Люди учатся познавать друг друга, все еще оставаясь в неведении обо всем остальном. Они уже знакомы со своими собственными страстями и инстинктами. Все измерения они осуществляют при помощи своего тела – ногами, шагами, ладонями и локтями. Измеряя глубину или постигая причины того, что происходит в природе, они могут пользоваться только одним инструментом – самими собой.

Они, конечно, могли бы представлять себе причину молнии в виде огромного невидимого льва, но в этом случае им не удалось бы обращаться к нему и просить его сжалиться над ними, как они того хотели. Следовательно, он должен был походить на человека и при этом обладать наивысшими из всех вообразимых человеческих качеств. В ходе увеличения числа знаний и развития цивилизации эти свойства становятся все более и более возвышенными. Очевидно, первыми явлениями, оказавшими влияние на сознание людей, были изменения погоды, смена времен года, смена дней и лет. Как бы то ни было, древнейшие боги, по крайней мере те, о существовании поклонения которым нам достоверно известно, отвечали за передвижение небесных светил.

Очевидно, это явление влияло на все основные составляющие жизни обществ, находившихся на ранних стадиях развития, – возникало ощущение порядка и постоянства, чувство неотвратимости судьбы, убеждение в том, что, какие бы ни вставали перед человеком временные трудности, ход его жизни определен строгими законами, действующими при свете, но не имеющими силу во тьме, которая тем не менее не может помешать наступлению нового счастливого дня. Нам известно, что имя верховного бога древних дословно переводилось как «свет мира». Позднее, когда человечество стало более восприимчивым, а количество желаний, испытываемых людьми, увеличилось, их стали интересовать другие вещи, которые, как обычно, приписывали непосредственному воздействию богов.

Одной из составляющих этого процесса создания божеств было то, что, обретя великого, могущественного бога, люди не распространяли его власть на весь окружающий мир, а вместо этого находили другое божество, которое отвечало бы за ту или иную составляющую природы. Вероятно, очевидный конфликт между различными силами природы противоречил этой практике, но причину подобного явления с легкостью можно обнаружить в ссоре, разразившейся между богами. По аналогии с сочетанием различных элементов, таких как, например, тепло и влажность, люди находили подходящее, с их точки зрения, объяснение в бракосочетании божеств. Солнце и луну считали братом и сестрой.

Согласно другой точке зрения, являющейся в каком-то смысле вариантом описанной выше, все первобытные народы верили в единого всемогущего Бога. Сторонники этой гипотезы считают, что такая вера свойственна человеку в той же степени, что и его руки и ноги. Но эта древнейшая и чистейшая форма религии из-за описанных выше попыток людей объяснить явления природы постепенно, как они утверждают, низошла до поклонения различным божествам.

Вместе с тем в древнейшем из известных нам религиозных текстов, Ведах, говорится о многочисленных божественных существах, а американские индейцы верят, что Великий Дух окружен множеством менее значимых духов, олицетворяющих различные явления природы. Очевидно, представление о единственном истинном Боге возникало в противовес вере в других, ложных богов и, таким образом, могло появиться только тогда, когда общество достигало довольно высокого уровня развития. В период расцвета Греции мыслители, несомненно, признавали существование единого высшего существа и видели в остальных богах всего лишь его слуг, ничем, по сути, не отличавшихся от ангелов, в которых верим мы.

Постепенно религия древних людей стала политеистической в самом широком смысле этого слова – каждое явление природы, область неба и земли, каждый этап жизни человека, все его привычки и стремления, все, что с ним происходит, получило своего божественного правителя и покровителя. Что бы ни произошло в их жизни, люди обращались к тому или иному божеству с просьбой о помощи или выражением благодарности. Везде для них строили храмы, святилища и алтари. В каждой области было свое божество, к которому там относились с наибольшим почтением. То же происходило и со временами года. Некоторым из них поклонялись только в определенных регионах, как, например, это произошло с морскими богами, которых почитали в основном люди, чья жизнь была связана с морем. Имена других связаны с тем или иным определенным периодом истории страны.

Эти ограничения, однако, связанные с местными отличиями, характерны только для многочисленных второстепенных богов, имена и атрибуты которых известны нам. В богов высшего порядка верили все – как образованные, так и необразованные, вне зависимости от рода их занятий. Элевсинские мистерии объединяли людей, поклонявшихся Деметре, а на общенародные празднества, такие как проходившее в Олимпии и посвященное Зевсу, собирались, чтобы оказать почести другим богам. Каждый верил в правдивость оракула Аполлона, могущество Посейдона, беспощадность Гадеса, знал, что Гера – супруга Зевса, а Афина – его дочь, и был искренне убежден в том, что Афродита – богиня любви, Артемида – луны, а Арес – бог войны.

Считалось, что эти верховные боги живут на Олимпе, в социальном государстве, являвшемся улучшенным отражением общественной системы, созданной людьми. По мнению смертных, они могли ссориться, вступать в любовные связи, помогать друг другу и совершать другие поступки, свойственные людям. Однако следует помнить о том, что эти человеческие качества (как хорошие, так и плохие) и связанные с ними истории не столько приписывались им для того, чтобы сделать их более похожими на людей, сколько являлись результатом отождествления богов с силами природы, которыми они управляли. Таким образом, противостояние между различными видимыми элементами мироздания объявлялось следствием взаимоотношений между невидимыми существами, обладавшими человеческим обликом. В более поздние времена, когда цивилизация достигла высокой стадии развития и связь богов с силами природы была забыта, многие эти истории стали считаться постыдными и превратились в предмет публичного осмеяния во время спектаклей, предназначенных для того, чтобы искоренить веру в богов. Философы пытались видеть в них не что иное, как аллегории. Другие, которые сами не верили в них, все же утверждали, что не стоит мешать остальным поклоняться им. Но мы живем в другое время, не нуждаемся в религии, уже давно изжившей свой век, и хотим лишь проследить ее происхождение и причину, по которой она на протяжении длительного времени влияла на умы представителей одного из величайших народов, а значит, можем говорить о богах более спокойно. Нам следует как можно больше восхищаться ею и не выдвигать никаких обвинений, прежде чем мы рассмотрим все смягчающие обстоятельства.

Говоря об обрядах и церемониях, при помощи которых греки выражали свою веру и полное подчинение богам, нам следует обратить внимание в первую очередь на жертвоприношения. Их можно подразделить на два вида – во время совершения первых богам подносились фрукты, выпечка и вино, а вторых – животные, которых клали на алтарь, покрытый гирляндами и лентами, и затем, после проведения определенных ритуалов, убивали. Часть их мяса сжигали – считалось, что его запах очень нравится богам. Для этой цели выбирали здоровых животных без пятен, а люди, участвующие в этих церемониях, должны быть чистыми как физически, так и духовно, ибо, каким бы дорогим ни было подношение, боги никогда не примут его от грешника. Цвет, возраст и пол животного определялись исходя из того, для какого божества оно предназначалось. Жертвоприношения, адресованные небесным богам, проводились утром, а хтоническим – вечером. В последнем случае божествам предназначалась вся туша жертвы, так как, по мнению эллинов, они не могли делить свою трапезу с простыми смертными. Огонь, горевший на алтаре, считался священным, и его необходимо было подпитывать дровами, дававшими чистое пламя.

Вероятно, в древнейшие времена некоторым богам приносили в жертву даже людей. Жертвы в этом случае, судя по истории Ифигении, выбирались случайным образом и были связаны узами родства и любви с теми, кто должен был совершить жертвоприношение. Однако это происходило, судя по всему, в основном в тех случаях, когда такова была воля богов, которую сообщал людям мудрец или пророк. При этом в целом жертвоприношения считались добровольным даром богам, совершаемым для того, чтобы поблагодарить их за благодеяние или искупить какой-либо грех, в котором признавался тот, кто проводил этот обряд. Жертвоприношения совершались не изредка, для удовольствия, а регулярно, когда это казалось необходимым, например во время сбора урожая. Скотоводы приносили в жертву первых детенышей, родившихся в их стадах, торговцы – часть своей прибыли, а солдаты делились с богами своей военной добычей. По мнению смертных, боги, от которых зависело все на земле, в том числе процветание людей, рассчитывали на подобные подношения и наказывали всех, кто осмеливался пренебречь ими.

Однако существовала и другая разновидность жертвоприношений, совершавшихся по другим причинам и с другой целью. Например, по внутренностям животного авгур мог предсказать последствия того или иного предприятия. Этот вид жертвоприношений имел большое значение перед битвами, предназначался для освящения момента заключения какого-либо договора или важной сделки, заключаемой между людьми, или использовался для очищения от совершенного преступления. В последнем случае считалось, что жертва принимала на себя совершенный грех и погибала вместе с ним, при этом ее мясо не ели.

Не совсем ясно, каким образом боги получали свою часть предназначенной им жертвы. Можно предположить, что в том случае, когда туши убитых животных сжигались, божества обходились разносившимся по воздуху запахом, а если совершались возлияния – ароматом вина. Когда жертвы приносились богам подземного мира, кровь убитых животных наливали в яму. Люди верили, что благодаря этому она достигнет своих адресатов и будет принята ими. В той же яме (или рядом с ней) закапывали пепел, оставшийся на алтаре, на котором сжигали тушу жертвы. Подношения, предназначенные морским богам, затапливали на глубине.

Совершение ритуала жертвоприношения богам входило в обязанности жрецов, причем каждый из них проводил этот обряд для того божества, служителем которого он являлся. Церемония начиналась с того, что жрец, взяв корзину с ритуальным ножом, небольшим количеством зерна и, возможно, цветами, обносил ее и сосуд с водой слева направо вокруг алтаря. Затем воду освещали, опустив в нее кусок угля с алтаря. После этого люди, пришедшие, чтобы принять участие в жертвоприношении, обрызгивали этой водой свои тела и сам алтарь и, взяв из корзины по горсти зерна, посыпали им голову жертвенного животного, пока оно подходило к месту проведения ритуала. Потом жрец, срезав клок шерсти с головы жертвы и раздав волоски присутствующим, которые должны были бросить их в огонь, велел всем замолчать, молился о том, чтобы жертва была принята богами, и убивал ее. Кровь, за исключением случаев, когда жертвы приносились божествам подземного мира, описанным выше, а также внутренности животного смешивали с пшеницей, вином и благовониями и бросали в огонь.

Сильные чувства, вызванные благочестием, благодарностью, зависимостью или сознанием вины, из-за которых возник обряд жертвоприношения, также стали причиной появления молитв и стремления посещать при каждом возможном случае храмы и алтари богов. По утрам и вечерам, перед приемом пищи, началом слушания дел в суде и заседаний народного собрания читали молитву, обращенную то к одному, то к другому божеству или, если не удавалось определить, к какому из них лучше всего обратиться в данный момент и в этом случае, предназначенную для всех богов в целом.

Молитвы греков характеризовались рядом особенностей, на которые следует обязательно обратить внимание. Назвав божество его обычным именем, человек добавлял предложение, предназначенное для того, чтобы защитить молящегося от гнева бога, недовольного тем, что к нему взывают, используя именно это имя, ведь человек не может узнать, как на самом деле зовут божество. Эсхил сохранил для нас одну из таких молитв: «Зевс, кем бы ты ни был и каким бы именем ты ни предпочел бы называться, я взываю к тебе и обращаюсь с молитвой».

Молясь небесным богам, греки воздевали руки и смотрели на восток, а римляне – на север. Тот, кто обращался с молитвой к морским божествам, протягивал руки к морю, а молившийся хтоническим богам стучал руками по земле. Когда молитва совершалась в храме, все присутствующие поворачивались к изображению божества. Если происходило нечто ужасное, молящиеся несли в руках оливковые ветви или палочку с накрученной на нее шерстью, бросались на землю перед изображением божества и обнимали его ноги. Философ Пифагор учил своих последователей громко обращаться к богам, хотя, очевидно, молитвы было принято произносить тихо. Нередко их текст записывали на табличках, которые затем запечатывали и клали рядом с изображением божества, чтобы никто из смертных не знал, в чем заключается обращенная к сверхъестественным силам просьба. В качестве примера приведем обращение, которое, вероятно, было написано по общепринятому в то время канону: «Зевс, наш владыка, даруй нам благо, просим мы тебя о нем или нет. Храни нас от зла, даже если мы просим тебя о нем».

Помимо жертвоприношений и молитв греки совершали и другие ритуалы, благодаря которым нам известно, насколько благочестивым был этот народ. Речь идет, во-первых, об обращении в трудные времена к оракулам, особенно Аполлона в Дельфах, а во-вторых, об общепринятой практике толкования воли богов при помощи различных прорицаний и гаданий, к которым прибегали во всех более или менее критических ситуациях. Иногда предсказания совершались по результатам наблюдения полета птиц. Если те направлялись направо от прорицателя, стоявшего повернувшись к северу, исход дела будет успешным, а если налево, то наоборот. Иногда убивали животных и тщательно изучали их внутренности. В этом случае благорасположение богов зависело от того, насколько здоровыми они были. Также считалось, что боги могут передавать свою волю людям во сне, а также посылая знамения в виде грома и молний, комет, метеоров, затмений, землетрясений, необычных явлений природы и других неожиданных происшествий, оказывающих воздействие на людей. Так как объяснить эти знаки и чудеса могли лишь немногие, существовала обширная категория людей, которые зарабатывали на этом деньги.

Наконец, мы не должны забывать о том, что глубина религиозных чувств греков проявлялась и в праздниках, или играх, как их называли сами эллины, которые устраивались и проводились в честь определенных богов. На время таких празднеств прекращались все войны между отдельными государствами, а люди могли свободно передвигаться даже по враждебным территориям. Нам известны Олимпийские, Пифийские, Немейские и Истмийские игры.

Первые из перечисленных торжеств проводились в честь Зевса на равнине в Олимпии, расположенной в Элиде, через каждые четыре года. По этим Олимпиадам, как мы их теперь называем, производился счет лет. Игры, проводившиеся в рамках этого события, включали соревнования в беге, борьбе, по боксу, сочетавшему как первое, так и второе, скачки, в которых участвовали как колесницы, так и простые всадники. Победителю вручался приз – оливковый венок. Чтобы получить его, атлеты беспрестанно тренировались и отправлялись в долгий путь. Цари посылали на скачки коней и считали победу в забеге одним из важнейших своих достижений. Сограждане атлета-победителя возводили в его честь статую. Нередко писатели, такие как, например, Геродот, зачитывали во время игр, на которые собиралось большое число людей, свои произведения. Пифийские игры проводились через каждые четыре года недалеко от Дельф в честь Аполлона. Соревноваться на них приезжали не только атлеты, но и музыканты, а победителей награждали лавровым венком. Наградой на Немейских играх, посвященных Зевсу, был венок из плюща. Истмийские игры проводились через каждые два года в Истме, в Коринфе, в честь Посейдона, а их победителей награждали венком из сосновых ветвей.

Следует отметить довольно странный факт: несмотря на все благочестие древних и многочисленность проводимых ими ритуалов, они не создали единого предписания, предназначенного для широких слоев населения, и не описывали сущность и функции богов, которым поклонялись. В Греции были постоянные жрецы, проводившие публичные церемонии, приносившие жертвы и совершавшие другие обряды, необходимые для божества, которому они поклонялись. Но на этом их обязанности заканчивались. Вероятно, именно из-за того, что подобные ритуалы проводились с незапамятных времен, обычные греки старательно придерживались их. Как бы то ни было, их религиозное рвение никоим образом не связано со знанием о свойствах богов, приобретенным благодаря ознакомлению с общедоступным предписанием. Тот факт, что все эллины представляли богов примерно одинаково, связан в первую очередь с влиянием таких поэтов, как Гомер и Гесиод, а во-вторых, с усилиями тех, кто имел отношение к Дельфийскому оракулу. Из-за этого в умах большинства не только простых смертных, но и таких выдающихся людей, как Сократ, признававшийся в том, что он не знает точно, сколько Афродит – одна или две – было на самом деле, и удивлявшийся тому, откуда у Зевса, считавшегося одним богом, столько имен, царила путаница.

Здесь следует отметить, что приведенные выше замечания относятся только к древнегреческой религии. В религии римлян, за исключением наиболее примитивных мифов, таких как те, при помощи которых объяснялось возникновение мира, подобные явления уже не прослеживаются. Следовательно, отождествлять эти две мифологические системы не следует. Несомненно, эти народы принадлежали к одной ветви огромной семьи, названной человечеством, и их религиозные представления также возникли из одного источника. Но прежде чем их верования успели развиться, эти два народа разделились, основав на территории Европы отдельные изолированные друг от друга поселения. На протяжении последовавшего за этим длительного периода отдельного существования общие элементы религиозных представлений, характерные для них в самом начале, стали нивелироваться под влиянием разных условий жизни и, наконец, исчезли. Римляне, которые в древнейшую эпоху своей истории были простым и более или менее единым народом, занимавшимся скотоводством и земледелием, не нуждались во множестве различных богов, казавшимся столь необходимыми грекам, разбросанным по довольно большой территории, разделенным на различные племена и занимавшимся гораздо более разнообразной деятельностью.

Из-за этого, а также по другим причинам очень многие ранние греческие мифы не были знакомы римлянам. В частности, к этой категории относятся мифы, в которых говорится о конфликте, произошедшем между Ураном и его сыновьями: Кроносом, пожиравшим своих детей, опасаясь, что они лишат его трона, и Зевсом, заточившим своего отца в Тартар. Не менее характерными для греков были рассказы о ссорах между богами, ранениях, а иногда и о временном изгнании некоторых божеств, в ходе которого они служили избранным смертным на земле. Сюда же следует отнести и легенду о похищении Персефоны Плутоном и некоторые другие рассказы. Изучив церемонии, которыми сопровождалось поклонение тем или иным богам у двух этих народов, мы также увидим, что между ними существует большая разница. В качестве примера можно привести дикое и несдержанное поведение тех, кто принимал участие в празднествах в честь Диониса. Однако в данном случае следует отметить, что в более поздние распутные времена подобный праздник проводился в Италии в честь Бахуса, римского аналога древнегреческого Диониса, или Вакха. Новое торжество было запрещено, а тех, кто принимал в нем участие, считали разнузданными. Теперь почести и поклонение, которыми в Греции пользовался Гермес, получил Меркурий, и даже Сатурн, несмотря на старания римских поэтов, сильно отличался от древнегреческого Кроноса.

К тому времени, когда римские поэты начали создавать свои произведения, «захваченная Греция завоевала своего победителя». Обязательным предметом, постигаемым всеми, кто хотел получить образование, было изучение греческой литературы, а эллинскую философию, искусство, да и вообще все, что было связано с Грецией, должен был знать каждый образованный человек. Многие предпочитали писать на греческом, а не на своем родном языке. Поэты, сочинявшие свои произведения, нередко стараясь имитировать эллинские образцы, заменяли имена богов, содержащиеся в греческих оригиналах, теми, которые носили местные божества, обладающие какими-либо сходными свойствами, и рассказывали об италийских богах эллинские мифы. Если же это им не удавалось, они придавали имени местного божества такую форму, которая делала его звучание похожим на эллинское. В то же время эти религиозные системы не сближались и не сращивались друг с другом. Римские ритуалы и обряды в основном отличались от греческих и обладали рядом национальных особенностей.

Однако в настоящее время древнеримская литература (особенно поэзия) известна гораздо лучше, чем то, как римляне проводили различные церемонии и поклонялись своим богам. С ней мы познакомились раньше и узнали ее намного лучше, чем древнегреческую, и, несмотря на наличие последней, современные исследователи реконструируют эллинскую религию на основании сочинений римских поэтов. Ввиду этого возникает путаница, только усилившаяся из-за творчества наших собственных поэтов, особенно живущих в нашем веке (имеется в виду XIX в. – Пер.). Для того чтобы избежать ее, рядом с именем древнегреческого божества мы на протяжении всего повествования будем давать его римский эквивалент и по мере возможности выявлять их отличия.

Таким образом, наши наблюдения будут ограничены мифологией и ритуалом греков и римлян, особенно первых. О римлянах мы знаем не так уж много – несмотря на то что своим благочестием и верой в богов они, возможно, не уступали эллинам, им, очевидно, не хватало воображения для того, чтобы снабдить каждое поражавшее их явление природы божественным покровителем. Однако, так как мы решили привести короткое описание индийской и германской мифологии, следует обратить внимание на следующий факт, который теперь уже считается непреложным, – эти народы произошли от тех же предков, что и греки и римляне, из-за этого все они могут похвастаться общностью некоторых представлений о происхождении и изначальном состоянии вселенной, сохранившихся в их мифологиях. Таким образом, можно сделать вполне обоснованный вывод о том, что эти воззрения возникли до разделения огромной индогерманской общности, как ее называют ученые, и ее превращения в отдельные изолированные народы, с которыми мы встречаемся на заре исторической эпохи. Следы общих древнейших верований, согласно которым все на земле возникло в результате ожесточенного конфликта между титаноподобными существами, невидимыми и управляющими всем неистовым, что существует в этом мире.

Мы приходим к выводу о том, что везде на ограниченном пространстве и в определенный период для людей была характерна та же чувствительность по отношению к явлениям природы: свету и тьме, жаре и холоду, дождю и засухе, штормам и спокойствию – и та же готовность воображать, что причиной происходящего вокруг являются невидимые существа, похожие на человека, но обладающие большей величественностью. Этим существам приписывались действия и привычки смертных, которые определялись тем, каким явлением природы они управляют. Их поступки ни в коем случае не следует оценивать с точки зрения морали. Например, наблюдая, как из облаков на небе выпадает дождь, а затем вода снова поднимается вверх из моря, греки говорили, что Гермес (бог дождя) крадет скот (облака) Аполлона. Однако нам не следует рассматривать данную легенду как рассказ о преступлении, даже несмотря на то, что эта мысль приходит в голову в первую очередь. Мы должны быть готовы к тому, чтобы таким же образом объяснять и другие мифы индогерманских племен.

Теперь может возникнуть вопрос о том, из какого источника мы черпаем свои знания о мифологии древних. На него мы ответим, сославшись на работы древних писателей, поэтов, историков, философов и других людей, для которых были крайне важны религиозные представления их соотечественников и чьи труды сохранились до наших дней. Другим источником наших знаний являются изображения богов и мифологических сцен на многочисленных дошедших до нас предметах искусства – статуях из мрамора или бронзы, расписных вазах, резных геммах и монетах. Вот откуда мы черпаем свои знания, и, не изучив их в той или иной степени, мы, возможно, не сможем полностью ощутить дух этих древних мифов. И наоборот, для того чтобы полностью осознать ценность и красоту древних произведений как литературы, так и искусства, нам необходимо познакомиться с мифологией и религиозным духом, руководившими создавшими их авторами. Если этого будет недостаточно для того, чтобы внимательно прочитать наши описания различных древних божеств и героев, мы советуем вам вспомнить о том, что многое в нашей современной великой поэзии, а также в произведениях искусства понятно только тем, кто хорошо знаком с древней мифологией.

Приближаясь к тому, чтобы начать подробно освещать задуманную нами тему, мы обеспокоены необходимостью предупредить возникновение чувства неуместности того, о чем нам иногда придется говорить. Поэтому мы вынуждены напомнить читателю о принципах интерпретации, которые мы попытались описать на предшествующих страницах. Нам также следует еще раз повторить, что речь пойдет о системе религиозных представлений, которая, несмотря на свои кажущиеся или реальные недостатки, оказала огромное влияние на развитие по крайней мере двух из наиболее цивилизованных народов.

Греческая и римская мифология



ДРЕВО БОГОВ



Сотворение мира

Отвечая на вопрос о том, как появился мир, в котором они живут, греки, судя по всему, по большей части довольствовались объяснением поэта Гесиода, утверждавшего, что изначально мир представлял собой огромную бесформенную массу, хаос, из которой первыми появились дух любви, Эрот (Купидон), и широкогрудая богиня земли – Гея. Затем возникли Эреб, тьма, и Нюкта, ночь. Заключив брачный союз, последние породили Эфира, светлое небо, и Гемеру – день. Земля благодаря создавшей ее силе произвела на свет, в свою очередь, Урана, небесный свод, накрывший ее медным сводом, как писали поэты, пытаясь таким образом описать его вечное существование, появление гор и Понта – бесплодного моря. Вслед за этим Эрот, одновременно самый старший и младший из богов, начал сотрясать землю и все, что на ней находится, собирая вещи вместе и составляя из них пары. Верховодили этими парами Уран и Гея, небо и земля, населившие мир множеством существ – титанов, великанов и циклопов, – обладавших намного большей физической силой, чем те, кто появился после них.



Гея



Согласно другой, очевидно более древней и довольно невразумительной версии, сформулированной Гомером, мир появился благодаря Океану. Мы не знаем, возникли ли земля и небо из него, или они с самого начала существовали параллельно ему. Однако судя по тому, что в многочисленных древних легендах о потопах, после которых появлялись новые поколения людей, и тому, что греки считали, будто многочисленные живительные реки и ручьи вытекают из океана, так как видели, что они возвращаются в него, а все речные боги, как полагали эллины, были потомками Океана, можно предположить: такие представления до Гесиода были доминирующими. Нам известно, что в те времена верили, будто океан огромным потоком окружает землю и в нем происходят различные чудеса. Там со своей супругой Тефидой жил и сам Океан, там располагались острова блаженных, сады богов, источники нектара и амброзии, благодаря которым жили боги. Посреди этого водного круга лежала земля, имевшая форму диска, на поверхности которого возвышались горные пики, а над ним находится небосвод, прикрепленный к его внешней кромке. Считалось, что этот наружный край слегка приподнят, чтобы вода не попадала на землю и не затопила ее. Пространство между землей и небом, по мнению греков, было занято воздухом и облаками, над которыми располагался чистый эфир, а по нему передвигались солнце, луна и звезды. Солнцем, восходившим утром в восточной части неба, днем проходившим под небесной аркой, а вечером опускавшимся на западе, управлял бог, ездивший на колеснице, в которую были запряжены четверо прекрасных коней. Опустившись в океан, оно, как считалось, плыло ночью на лодке на восток, чтобы утром ознаменовать начало нового дня.



Эрот Праксителя



В воздухе, над облаками, обитали боги высшего порядка. Они собирались вместе для того, чтобы держать совет или пообщаться друг с другом, на вершине одной из тех высоких гор, верхушки которых терялись в облаках, – Олимпа в Фессалии, который был самым высоким из них. Вокруг самой высокой его точки стоял дворец Зевса. В нем располагался трон, на котором бог сидел во всем своем величии, принимая посетителей, таких как Фетида, пришедшая просить за своего сына (Илиада. I, 498). На плато и в лощинах находились владения других богов, в которых располагались, как считалось, хранилища, конюшни и можно было найти все, что считалось ценным. Богов, живших на Олимпе и названных из-за этого богами-олимпийцами, всего было двенадцать. Правда, в эту группу далеко не всегда входят одни и те же боги, но чаще всего она состоит из следующих божеств: Зевса (Юпитера), Геры (Юноны), Посейдона (Нептуна), Деметры (Цереры), Аполлона, Артемиды (Дианы), Гефеста (Вулкана), Паллады, или Афины (Минервы), Ареса (Марса), Афродиты (Венеры), Гермеса (Меркурия) и Гестии (Весты).

Несмотря на то что их связывали всевозможные узы, и то, что во многих местах существовали алтари для поклонения им всем как единому целому, они не всегда жили в гармонии. Наиболее ярко этот конфликт выражен в одном из фрагментов Илиады, в котором Зевс угрожает низвергнуть остальных богов в Тартар и предлагает им опустить на землю золотую цепь, схватиться за нее всем вместе и попытаться стащить таким образом его с Олимпа (Илиада. VIII, 13–27). Если они попробуют сделать это, то он с легкостью может на спор поднять их на цепи вместе с землей и морем и привязать ее к вершине Олимпа, чтобы весь мир висел на ней в воздухе. Олимпом называли не только гору в Фессалии, хотя, возможно, именно она была первой вершиной, получившей такое название и считавшейся, таким образом, главным прибежищем божеств. Таким образом называлось как минимум четырнадцать гор, расположенных в различных частях эллинской ойкумены. При этом каждая из них считалась если не постоянным, то по крайней мере временным местом встречи богов. Этим словом также называлась область, находящаяся над видимым небом, с которой, по мнению греков, стремившихся таким образом продемонстрировать ее высоту, бронзовая наковальня некогда падала на протяжении девяти дней и девяти ночей, только после этого достигнув земли. На том же расстоянии, но уже под землей располагался Тартар – широкая мрачная область, где в изгнании жили титаны.

Более мелкие боги, которым, естественно, не было места на Олимпе, могли обитать только в тех местах, за которые они отвечали. Так, например, наяды и нимфы жили в источниках и родниках, а также по соседству с ними; ореады, или горные нимфы, обитали на горах и холмах; дриады, или древесные нимфы, водились в деревьях. О том, где селились герои и полубоги, покинувшие землю, существует множество различных мнений, о которых мы поговорим позднее.

На древнегреческих расписных вазах нередко появляются изображения божеств, собравшихся на Олимпе по тому или иному поводу (как, например, тогда, когда из головы своего отца появилась на свет Афина). Именно данную сцену выбрал Фидий, чтобы разместить на одном из фронтонов Парфенона. Теперь эта скульптурная группа находится в Британском музее. К сожалению, из-за того, что фигуры многих божеств были утеряны, нам неизвестно, каких именно из них запечатлел скульптор. Также мы никогда не узнаем, соответствовало ли количество фигур в композиции хрестоматийному числу двенадцать. С одной стороны фронтона изображено солнце, поднимающееся из моря на своей колеснице, а с другой – уезжающая луна. Таким образом, это событие должно было произойти на восходе. Похожим образом изображено и рождение Афродиты в присутствии собрания богов. Этой сценой Фидий украсил основание статуи Зевса в Олимпии, известной нам только по описанию Павсания (Павсаний. Описание Эллады. V, XI, 1–5. – Пер.). С одной стороны изображения солнце поднимается на свою колесницу, за ним стоят Зевс и Гера, за ними следуют Гефест (?) и хариты, а потом – Гермес и Гестия. В центре изображены Эрот, принимающий выходящую из моря Афродиту, и Пейто, надевающая на голову богини венок. За ними следуют Аполлон и Артемида, затем Афина и Геракл, потом Посейдон и Амфитрита и, наконец, уезжающая верхом Луна (Селена). Таким образом, боги и богини собраны по парам, причем наиболее могущественные из них изображены с обеих сторон композиции.

Верховные боги

Уран

Уран являлся персонификацией неба, так как древние видели и понимали происходящие там явления, а также, согласно древнегреческой мифологии, родоначальником богов. Его преемниками были Кронос и, наконец, Зевс (Юпитер). Учитывая эту тройственную преемственность правителей вселенной, мы должны отметить, что в ней прослеживается определенная прогрессивная тенденция: Уран считался воплощением неба, как Гея воплощением земли. Благодаря его теплу и влажности на ней все росло; правивший после него его сын Кронос был богом урожая, способствовавшим созреванию и взрослению всего живого; а в образе Зевса (Юпитера), божества небесного света, о чем свидетельствует его имя, воплощался порядок, а также мудрое и справедливое правление всем во вселенной. Уран, как уже говорилось выше, был сыном Геи (земли), на которой он затем женился. В результате их союза на свет появились титаны, гекатонхейры и циклопы.

Всего гекатонхейров, или центиманов, каждый из которых обладал сотней рук, было трое: Котт, Гигес, или Гиес, и Бриарей. Они являлись олицетворением ужасного грохота волн и похожего на него сотрясания земли при землетрясениях. Циклопов также было трое: Бронт, олицетворявший гром, Стероп – молнию и Арг – поток света. Их изображали с одним глазом, помещавшимся над переносицей. Он был огромен и ярко сверкал, что свидетельствует о принадлежности циклопов к числу существ, являющихся олицетворением грозовых туч с присущими им вспышками разрушительной молнии и ударами грома. Из-за того, что явления, сопровождающие штормы, похожи на те, что сопутствуют извержениям вулканов, обычно считалось, будто циклопы живут в их жерлах, и в первую очередь в вулкане Этна, расположенном на Сицилии, где эти существа были учениками Гефеста (Вулкана), помогали ему делать молнии для Зевса и выполнять другую работу. Уран, испугавшись их жестокости и силы, бросил новорожденных гекатонхейров и циклопов обратно в лоно земли, из которого они все появились на свет.

Титанов, как и олимпийских богов, было двенадцать, причем они по большей части составляли пары: Океан и Фетида, Гиперион и Тейя, Крий и Еврибия, Кой и Феба, Кронос и Рея, Япет и Фемида. Вместо Еврибии часто упоминается Мнемозина. Судя по их именам, хотя и не всегда понятным, они являлись воплощениями тех первичных элементов и сил природы, при помощи которых в изначальные времена существования земли формировался ее современный облик. Фемиду, Мнемозину и Япета можно считать олицетворениями сил, связанных с цивилизаторскими тенденциями в мироздании, к тому же их потомки унаследовали способности своих родителей, а другие титаны воплощали в себе дикие, могущественные и тормозящие развитие силы. Именно эти их качества привели к тому, что они восстали против своего отца, а затем и против Зевса.

Результатом первого восстания, как нам известно из поэтического мифа, стало то, что Уран сбросил их в Тартар, где держал связанными. Но Гея, сильно переживавшая из-за того, что ее потомков постигла такая участь, дала своему младшему сыну Кроносу серп или изогнутый нож, сделанный ею из твердого адаманта, и рассказала ему, каким образом и где он может нанести отцу неизлечимое ранение. Это предприятие оказалось удачным, титаны были освобождены, женились на своих сестрах и породили многочисленных божественных существ. Другие существа появились из падающей на землю крови Урана. В их число вошли великаны, чудовища с ногами из змей; мелиады, или нимфы дубов, из которых делались древки боевых копий; эринии, или фурии, как их называли римляне: Тисифона, Мегера и Алекто – создания, изначальной функцией которых было отмщение за пролитие крови родителей. Греки представляли их в виде женщин со змеями вместо волос и поясами из гадюк. Они были кошмаром преступников, которых преследовали с неумолимой жестокостью.

Все эти божественные существа, за исключением эриний, которым поклонялись в Афинах, называя их «почтенными божествами», оказались вне древнегреческой религии и остались только в мифологии. При этом римляне ничего не знали о них вплоть до более поздних времен, хотя даже тогда они выступали в качестве поэтических образов, никоим образом не влияя на религиозные взгляды людей.

Кронос

«Тот, кто делает зрелым, бог урожая» был, как мы уже говорили выше, сыном Урана. Прежде считалось, что он отождествлялся с римским Сатурном, однако благодаря недавним научным исследованиям выяснилось, что это не так, из-за чего мы посвятим каждому из данных божеств по отдельной главе. Власть Урана, свергнутого с трона богов, унаследовал Кронос, женившийся на своей сестре Рее, дочери Геи, родившей ему Плутона, Посейдона (Нептуна) и Зевса (Юпитера), а также Гестию (Весту), Деметру (Цереру) и Геру (Юнону). Чтобы не допустить исполнения пророчества, полученного им от родителей и гласившего, что, как и его отец, он будет свергнут своим младшим сыном, Кронос проглотил первых пятерых своих детей, очевидно, когда каждый из них появлялся на свет. Но когда родился шестой ребенок, Рея решила спасти его и перехитрила мужа, подсунув ему вместо младенца камень (вероятно, в форме ребенка), завернутый в пеленки, который бог проглотил, пребывая в полной уверенности, что избавился от очередной опасности.



Кронос и Рея



Обманув таким образом супруга, Рея отправила новорожденного Зевса на остров Крит, где скрыла его на горе Ида. Там его кормили и ухаживали за ним нимфы Адрастея и Ида, коза Амалфея давала для него молоко, пчелы собирали ему мед, а для того, чтобы плач младенца не достиг ушей его отца Кроноса, слуги Реи, куреты, должны были постоянно шуметь и грохотать, танцуя неподалеку от ребенка и стуча мечами по щитам.



Куреты, охраняющие Зевса



Возмужав, Зевс при помощи Геи или, возможно, Метиды сумел убедить Кроноса изрыгнуть проглоченных им детей и камень, который с тех пор хранился в Дельфах и считался важнейшей реликвией. Освобожденные боги объединились, чтобы свергнуть отца с трона и посадить на его место Зевса, и им это удалось. Однако смену власти, хотя на нее и дали молчаливое согласие верховные боги, не одобрили титаны, которые, за исключением Океана, начали против Зевса войну. Театром боевых действий стала Фессалия – ее суровые природные особенности связаны с конфликтом, во время которого из гор вырывали огромные камни и, бросая с ужасной силой, разбивали их вдребезги. Сторонники Зевса базировались на горе Олимп, а титаны – на горе Офрис. Битва продолжалась много лет, причем вся мощь олимпийцев была бесполезна, пока Зевс по совету Геи не освободил циклопов и гекатонхейров, первые из которых делали для него молнии, а вторые сражались на его стороне с силой, равной подземным толчкам при землетрясении. Земля содрогалась вплоть до нижнего Тартара, ведь Зевс теперь выступил с ужасным оружием и новыми союзниками. Пришел последний час прежнего хаоса, так как из-за вспышек молний загорелась земля, а морская вода кипела. Часть восставших были убиты и уничтожены, а остальные – свергнуты в глубокие пропасти. За ними падали скалы и камни, обрекая их на жизнь под землей. Таким образом, история с Кроносом была забыта навеки, и Зевс сумел навечно установить свою власть.

Остров Крит, где, судя по всему, цивилизация появилась раньше, чем в других областях Греции, и где всегда помнили легенду о том, что там, спрятанный от посторонних глаз, рос Зевс, был основным центром культа Кроноса. Однако там, как и в Аттике, а также нескольких других регионах Эллады, он считался не жестоким богом, глотавшим своих детей, а тем, кто способствует созреванию и взрослению, божеством урожая, посылающим богатство и счастье, процветание и радость. Именно поэтому во время празднеств, проводившихся в его честь, – кроний в Греции и сатурналий в Италии – присутствующим никто не мешал радоваться и развлекаться. Они, вероятно, были связаны с воспоминанием о времени, когда земля, находившаяся под властью Кроноса, всегда давала хороший урожай.

Из-за того, что глотал своих детей, Кронос напоминает финикийского Молоха. Вполне вероятно, что этот образ возник на Крите, где с древнейших времен большим влиянием пользовались выходцы из Финикии. Также следует отметить, что его супруге Рее довольно рано стали широко поклоняться по всей Малой Азии.

Сцена, как Рея подает своему мужу, сидящему на троне, тщательно запеленатый камень, вдохновила Праксителя на создание хранящейся ныне в Капитолийском музее в Риме скульптурной композиции для Платей, судя по которой, вполне мог существовать рельеф, прорисовка которого приведена выше. Задумчивая поза Кроноса, как и покрытое вуалью лицо, свидетельствуют о склонности к интригам, а серп, вложенный в его левую руку, подтверждает, что он был богом урожая, одновременно являясь напоминанием о том, как он поступил со своим отцом Ураном. Война с титанами (титаномахия) потеряла популярность уже во времена Еврипида и была заменена гигантомахией, или войной с великанами, о которой мы расскажем в главе, посвященной Зевсу. Художники вслед за общественным мнением прекратили прибегать к этому сюжету, и он перестал служить источником их вдохновения.

Сатурн

Согласно римским народным верованиям, он впервые появился в Италии, когда в плодородной области, простирающейся по обоим берегам Тибра, правил Янус. Представившись Янусу и будучи любезно принятым им, он начал обучать подчиненных этого правителя земледелию, садоводству и другим ранее неизвестным им вещам – например, как выращивать фруктовые деревья и ухаживать за виноградниками. Таким образом, благодаря ему люди, жившие в грубости и находившиеся в состоянии относительного варварства, постепенно стали переходить к упорядоченному образу жизни и мирным занятиям. Вследствие этого его везде уважали, и через некоторое время Янус пригласил его принять участие в управлении страной, которая затем стала называться Сатурнией, или землей семян и фруктов.



Сатурн



Позже поэты воспевали время царствования Сатурна как счастливую эпоху, на протяжении которой люди не знали горестей и забот, а по всей стране царили свобода и радость, из-за чего этот период позднее стал называться золотым веком. Аналогичная эпоха существовала и в древнегреческой мифологии. Эллины относили ее ко времени правления Кроноса. Возможно, именно это стало основной причиной его отождествления с Сатурном, несмотря на то что два этих бога были совершенно разными.

Супругу Сатурна звали Опс.

Раз в году, в декабре, в его честь устраивалось специальное празднество, называвшееся сатурналии. Оно длилось на протяжении пяти – семи дней, и во время него людей ждали всевозможные развлечения. Существовал обычай, по которому в эти дни не было обычного разграничения между хозяевами и слугами или рабами. На время празднества отменялись собрания для обсуждения общественных дел и не налагали наказания за совершенное преступление. Слуги или рабы одевались подобно своим господам и получали от них ценные дары. Родители и родственники дарили детям подарки или картинки, возможно довольно аляповатые, заказывая их на улицах, где жили торговцы картинами. Моммзен доказал, что в период империи сатурналии длились только один день – 19 декабря. Для римлян это был очень важный праздник, подобный нашему Рождеству, и люди поздравляли друг друга словами: «Счастливых сатурналий» (bona Saturnalia). Лукиан писал, что человек, получивший в этот праздник книгу, должен был прочесть ее, какой бы длинной или скучной она ни была.

В Риме, у подножия Капитолийского холма, стоял храм Сатурна, в котором располагалась статуя этого божества, причем ноги изваяния были обернуты шерстяной тканью, убиравшейся только на время сатурналий. В одной руке он держал закругленный садовый нож – символ того, что именно Сатурн научил людей подрезать виноградную лозу и оливы. В этом храме хранились государственная казна и армейские знамена.

Рея

Подобно Урану, воплощавшему производящую силу земли, власть которого унаследовал Кронос, Гея, первобытная богиня земли и ее плодородных равнин, была вынуждена уступить свое место Рее, покровительнице земли, ее гор и лесов. Гея – мать могущественных титанов. Рея произвела на свет менее сильных, но гораздо более одаренных божеств: Плутона, Посейдона (Нептуна), Зевса (Юпитера), Геру (Юнону), Деметру (Цереру) и Гестию (Весту). Ее эпитеты, такие как, например, Диндимена и Бересинтия, в основном были образованы от названий гор Малой Азии, в частности фригийских и лидийских. Поклонение ей было тесно связано с древними цивилизациями, существовавшими в этих землях. Там ее звали Кибелой или Кибебой. Святилища этой богини с самого начала располагались в пещерах или на склонах гор, что дает основание говорить о ней как о покровительнице гор.



Рея



Ее пристанищем были высокие холмы Малой Азии, на покрытых многочисленными пещерами склонах которых прятались дикие животные – пантеры и львы, которых она с радостью приручала, заботясь в то же время о многочисленных процветающих городах. Во второй ипостаси она изображалась с короной в форме городских стен на голове и звалась Mater turrita. Но, несмотря на то что она была тесно связана с мирной цивилизацией, церемонии в ее честь всегда были дикими и фантастичными: ее жрецы и почитатели бегали ночью по лесам с горящими факелами, оскопляя и раня друг друга, изо всех сил ударяя в цимбалы, пронзительно дуя в трубы и крича во весь голос песни. Для того чтобы объяснить эту особенность поклонения ей, которая, несомненно, должна была напоминать о каком-то величайшем горе, рассказывали историю о том, как она полюбила юного фригийского пастуха Аттиса, чья необыкновенная красота также завоевала сердце царевны Пессинунта. Он собирался жениться на девушке, но богиня, внезапно появившись на свадьбе, наслала ужас и оцепенение на гостей. Аттис бежал в горы, оскопил себя и умер возле сосны, в которую переселилась его душа, а из его крови вокруг дерева выросли фиалки. Богиня стала умолять Зевса воскресить ее возлюбленного. Но это было невозможно. Однако бог сумел сделать так, чтобы тело юноши стало нетленным, его волосы продолжали расти, а мизинец двигался. Сосна символизировала зиму и печаль, а фиалки олицетворяли весну и ее красоту, вселяющую надежду.



Рея



Первыми жрецами Реи-Кибелы были куреты и корибанты, считавшиеся также первыми в мире существами, более или менее похожими на людей. Они, подобно деревьям, вырастали на склонах гор. Основным центром поклонения ей всегда был Пессинунт во Фригии, расположенный рядом с горой Дидимон, в которой, как считалось, находилось одно из древнейших пещерных святилищ этой богини. В этом святилище располагалась могила Аттиса, а также изображение богини в виде камня, упавшего, по поверью, с неба. Считалось, что первый храм в Пессинунте был возведен царем Мидасом. Его последователи поддерживали святилище и одаряли его столь щедро, что он сохранил свое значение и через долгое время после того, как погибла фригийская цивилизация. Из этого центра культ Кибелы распространился сначала по соседним городам – этой богине стали поклоняться в Сардах, Магнезии, Смирне, Эфесе, Лампсаке и Кизике, а позднее в Афинах и еще через некоторое время – в гористых районах Аркадии, обитатели которых верили, будто на их родине появился на свет Зевс и было создано человечество. Поклоняться Кибеле в Риме стали во время Второй Пунической войны из-за предсказания Сивиллиных книг, согласно которому, если ее изображение внесут в Рим, враги будут изгнаны. Так римляне и поступили – в город доставили небольшой черный камень, упомянутый выше, и поместили его в храм Победы.

Мегалезии начинались 4 апреля и продолжались на протяжении шести дней.

Рея, как правило, изображалась в виде покровительницы горных вершин, скачущей на льве и держащей в одной руке скипетр, а в другой – цимбалы. Рядом с ней изображали луну и звезду. Также ее изображали сидящей на троне со львом на коленях (иногда два этих животных сидят по обе стороны от нее) и в колеснице, в которую запряжены львы или пантеры.

Зевс, или Юпитер

Третьим и последним трон, предназначенный для верховного божества, занял Зевс. Еще в глубокой древности обладавшие тогда бурным воображением греки, как мы уже говорили, помещали его обитель на расположенной в Фессалии горе Олимп. Но позднее, став более практичными, они решили, будто он живет в области, находящейся над небом, где, как считалось, располагался источник света. Зевс, судя по его имени, был покровителем дневного света, руководил всем происходящим на небе, в том числе именно по его воле происходили неожиданные перемены в погоде, сгущались облака. Во время грозы становилось понятно, что он неравнодушен к судьбам человечества. Из-за всего этого к нему, как правило, обращались с такими эпитетами, как «собиратель облаков», «бог плотных облаков», «громовержец» и «могучий громовержец». С другой стороны, из-за прозрачности и бесконечности неба, которым он правил, в сочетании с вечной сменой дня и ночи в нем стали видеть вечного бога, «Зевса, который был, есть и будет». Чтобы подчеркнуть этот аспект, его называли Кронидом или Кронионом, эпитетом, которому ошибочно приписывается происхождение от имени отца этого бога, Кроноса, и который с древнейших времен получил огромное значение. Однако позднее мы увидим, что так же называли и двух братьев Зевса – Посейдона (Нептуна) и Гадеса (Плутона).



Зевс, или Юпитер



Парящий вне поля зрения орел, который был неотъемлемым спутником Зевса, считался хорошим предзнаменованием. Также священными из-за своей близости к области света были высокие горные вершины. Во всей Греции они были тесно связаны с поклонением этому божеству, а от названий многих из них произошли эпитеты, с которыми к Зевсу обращались в той или иной местности, например Этней (эпитет образован от названия расположенной в Сицилии горы Этна) или Атабирий (по названию горы на Родосе). Его алтари и даже храмы возводили на вершинах холмов. Усердно потрудившись, чтобы достичь их, а затем увидев далеко внизу землю, верующий, очевидно, легко настраивался на нужный лад. Однако ситуация могла быть и прямо противоположной, что доказывает справедливость слов Гесиода, будто Зевс Кронион живет не только в воздухе, но и корнях земли, а также в людях. Речь идет о низинах Додоны, расположенной в Эпире, где, по мнению греков, можно было ощутить свою непосредственную причастность к нему. Слушая и толкуя шелест ветра в ветвях священного дуба, раздававшийся якобы тогда, когда бог хотел сообщить что-то людям, специальные жрецы – селлии – делали то или иное предсказание. У подножия священного дуба тек родник, а в его листве сидели священные голуби, которые, по преданию, первыми обратили внимание на то, что дерево обладает свойствами оракула. Здесь следует отметить, что Додона стала важным центром поклонения Зевсу в очень древние времена. К тому же в первобытных религиях италийцев, германцев и кельтских народов дуб пользовался не меньшим почетом.

Будучи верховным божеством (каковым его считали по всей Греции), он считался отцом богов и людей, правителем и хранителем мира. Он был всемогущ, мудр и при управлении человечеством не был чужд справедливости, являясь в то же время беспредельно добрым и любящим. Зевс повелевал круговоротом дня и ночи, времена года сменяли друг друга по его приказу, ему подчинялись ветра. Он то сгущал, то рассеивал облака и делал так, чтобы слабый дождь шел над полями и лугами, даруя им плодородие. Он следил за соблюдением государственных законов и правосудия, даровал царям величие и защищал их, когда они властвовали. Он внимательно следил за отношениями между людьми и заключаемыми ими сделками, повсюду требуя честности, правдивости, верности и доброты, повсеместно наказывая несправедливость, лживость, неверность и жестокость. Вечный отец людей, он с готовностью прислушивался к призывам бедных и покинутых. Бездомный нищий видел в нем доброго покровителя, наказывающего бессердечных и вознаграждавшего способных к жалости и состраданию. Для того чтобы дать читателю представление о том, каким было его правление на земле, мы приведем одну известную легенду.

Пожилой бедняк Филемон и его жена Бавкида тихо и благочестиво жили в своем домике во Фригии, когда Зевс, часто, сменив обличье, посещавший землю, чтобы посмотреть, как ведут себя люди, проходя во время одного из таких путешествий по Фригии, посетил их. Старики, посчитавшие, что перед ними простой уставший с дороги странник, приняли его очень радушно. Пригласив его в свой дом, они решили приготовить для гостя, путешествовавшего вместе с Гермесом (Меркурием), самую лучшую еду, которая у них была. Они уже собрались убить своего последнего гуся, но вмешался Зевс. Он был тронут их добротой и благочестием, особенно после того, как не получил от остальных обитателей этих мест ничего, кроме жестокости и отторжения, и слышал от них только упреки и проклятия в адрес богов. Чтобы наказать их, он решил наслать на эту страну разрушительное наводнение, не забыв, однако, спасти благочестивых стариков, Филемона и Бавкиду, и наградить их, хотя и довольно странным способом. Прежде чем выпускать поток на свободу, он открылся пожилым людям, рассказав, кто перед ними на самом деле, превратил их крошечный домик на холме в прекрасный храм, Филемона – в верховного жреца, а Бавкиду – в жрицу и по их просьбе даровал им право умереть одновременно. Когда через много лет они умерли, то превратились в два дерева, дуб и липу, стоявшие рядом друг с другом.



Юпитер



В историях подобного рода Зевс предстает перед нами как божество, достойное восхищения, однако во многих других сочинениях о нем говорится как о божестве, которому не чужды человеческие слабости и ошибки. Первой супругой Зевса была Метида (Мудрость), дочь дружелюбного титана Океана. Но из-за того, что Судьба, злое и всемогущее существо, предсказала, будто Метида родит Зевсу сына, который будет сильнее отца, бог решил последовать примеру Кроноса и проглотил Метиду прежде, чем та родила ребенка. После этого из его головы родилась богиня мудрости, Афина Паллада (Минерва). Затем на протяжении недолгого времени он был женат на Фемиде (Правосудие), которая родила ему Астрею и Хор. Однако больше всех он всегда любил Геру (Юнону), которая была очаровательна. Какое-то время она была глуха к его мольбам, но в конце концов сдалась, и, к великой радости приглашенных на великолепное празднование небесных божеств и тех, которые управляли различными составляющими мироустройства, состоялась свадьба двух богов.

Гера родила Гебу, Ареса (Марса) и Гефеста (Вулкана). Однако Зевс не сумел хранить верность своей божественной сестре и тайно вступал в связь с другими богинями, а иногда, принимая различные формы и изменяя внешность, и с дочерьми людей. Если Гера узнавала об этом, она приходила в негодование. Тайно сочетавшись с Зевсом, Деметра (Церера) родила Персефону (Прозерпину); Лето (Латона) – Аполлона и Артемиду (Диану); Диона – Афродиту (Венеру); Мнемозина – муз; Эвринома – харит (граций); Семела – Диониса (Бахуса); Майя – Гермеса (Меркурия); Алкмена – Геркулеса. Некоторые полубоги, о которых речь пойдет ниже, также были сыновьями Зевса, рожденными от других матерей.

Эти многочисленные любовные похождения Зевса (как и других богов), описанные древними поэтами, кажутся нам, как и самим жившим в древние времена трезво мыслящим людям, неподобающими для правителя вселенной. Непонятно, как возникли подобные истории, если, конечно, не предположить, что все они являются различными версиями одного и того же мифа о женитьбе Зевса, возникшего в глубокой древности в разных частях Греции. В таком случае, согласно каждому из этих вариантов легенды, у Зевса была только одна жена, и он хранил ей верность. В каждом случае ее имя и обстоятельства, в которых был заключен брак, различны. Со временем, когда разрозненные греческие племена объединились в один народ и различные мифы о Зевсе, появившиеся независимо друг от друга, благодаря произведениям поэтов стали известны всем эллинам, единственным выходом из ситуации стало объединение их в одну легенду, низведя всех супруг Зевса, за исключением Геры, до положения временных любовниц. Однако, к несчастью, мы не можем узнать, что представляли собой эти подруги Зевса изначально, хотя у нас не может быть никаких сомнений в том, что на местном уровне эти богини некогда играли очень важную роль. В то же время нам известно достаточно для того, чтобы говорить о справедливости этого объяснения не только для мифов о Зевсе, но и для аналогичных легенд о других богах, где бы они ни появились.



Бракосочетание Зевса и Геры



У Зевса, как и следует, была всего одна жена. Этого же ограничения придерживались и сами греки.

В нескольких областях Греции Зевсу поклонялись особенно старательно, устраивая в его честь пышные церемонии. В число таких регионов вошли Афины и Олимпия, которые мы не можем оставить без внимания. В Афинах смена времен года, влияющая на темперамент людей, казалось бы, влияла и на их отношение к богу. С начала весны и до конца лета они называли его милостивым богом (Зевсом Мейлихием), всенародно приносили жертвы на его алтарях и трижды проводили роскошные празднества в его честь. Но по мере приближения зимы люди снова вспоминали о его гневе и, называя его жестоким богом (Зевсом Мемахтием), пытались умилостивить его при помощи праздника, названного мемахтерии.

В расположенной в Элиде Олимпии на каждый пятый год, то есть ровно через четыре полных года, в июле (гекатомбеон), в его честь устраивалось празднество, которое с самого раннего времени приобрело всенародное значение. Оно продолжалось по крайней мере четыре или даже, возможно, семь дней и сопровождалось принесением жертв на огромном алтаре Зевса, в котором принимали участие посланники каждого государства, приезжавшие туда с многочисленными свитами. Когда заканчивалась эта церемония, начинались соревнования в беге, прыжках с приподнятой платформы с грузами в руках, помогавшими спортсменам оттолкнуться, метании диска (круглой металлической или каменной тарелки весом около восьми фунтов), по боксу с обвязанными вокруг рук кожаными ремнями и иногда с металлическим кольцом в ладонях, скачкам на лошадях и на колесницах, в которые были запряжены две или четыре лошади. После этого следовали состязания музыкантов и поэтов. Принять участие в этих соревнованиях могли все свободные греки, за исключением тех, кто был обвинен в каком-либо преступлении или был во время предыдущих состязаний оштрафован, но отказался платить. Спортсмены должны были поклясться, что должным образом тренировались и повинуются решению судей. Рабы и иноземцы могли наблюдать за соревнованиями, но присутствие на них замужних женщин запрещалось. Организация празднества ложилась на плечи специального совета, избираемого жителями Элиды из числа своих сограждан.

К сожалению, мы не знаем, где именно в Олимпии находилась равнина, на которой происходили эти соревнования, но благодаря описанию Павсания, рассказывавшего о прекрасном храме и многочисленных статуях, стоявших в священной роще, у ученых есть некоторые предположения на этот счет. В храме стояла статуя бога, сделанная Фидием, самым знаменитым из древних скульпторов, из золота и слоновой кости. В высоту она достигала сорока футов и за свою красоту и величие была признана одним из семи чудес Древнего мира[1].

Некоторые думали, будто эти игры учредил сам Зевс в честь своей победы над титанами, а в соревнованиях в глубокой древности принимали участие даже боги. Сами жители Элиды полагали, что это празднество было основано Пелопсом, а другие считали, будто эта честь принадлежит Гераклу. Время обычно исчисляли периодами между играми – Олимпиады проводились раз в четыре года. Первое празднество, с которого велся отсчет времени (подобно тому, как мы исчисляем годы с рождения Христа), произошло в 776 году до н. э.

О периоде от рождения и первых лет жизни Зевса до времени после длительной и ожесточенной войны за право царить на Олимпе, в которой он победил титанов и занял свое законное место на троне своего отца Кроноса, уже говорилось выше. Нередко упоминались и два его брата, которым он был обязан победой в войне и с которыми разделил управление миром – Посейдон (Нептун) стал править морями и реками, а Гадес (Плутон) – подземным миром. Однако потомки Кроноса не отступились и продолжили борьбу, в результате чего представителям новой династии богов пришлось вступить в новую войну, оказавшуюся еще более ужасной, чем конфликт с титанами. На этот раз им пришлось сражаться с великанами – существами, произошедшими из крови Урана. Великаны разместились на полуострове Паллен, отделенном от горы Олимп заливом. Их царем и руководителем был Порфирион, который пытался похитить Геру, но был повержен. Другие великаны, Паллас и Энцелад, были убиты Афиной, громогласный Полибот бежал, но на острове Кос был сражен куском скалы, брошенным в него Посейдоном (Нептуном), и был погребен под ним, Эфиальт был убит Аполлоном, Рет – Дионисом, а Клитий – Гекатой или Гефестом (Вулканом). Для большинства народа эта война казалась гораздо более интересной, чем титаномахия. В конце концов их стали путать друг с другом.

После окончания этих войн на земле наступил период, получивший название серебряного века. Люди были столь же богаты, как в золотой век Кроноса, и жили в довольстве, но им не хватало невинности и удовлетворенности, которые в прошлом считались источником человеческого счастья. Следовательно, живя в роскоши, они стали в высшей степени властными, никогда не были удовлетворены и забыли богов, которым из-за своего процветания и удобства они перестали оказывать необходимые почести. Чтобы наказать их и предостеречь будущие поколения от подобных привычек, Зевс смел людей с лица земли и заключил их под землю, где они продолжили жить в качестве демонов и духов, хотя и не таких могущественных, как духи людей золотого века, но все же уважаемых теми, кто жил после них.

Затем последовал бронзовый век, время постоянных конфликтов и насилия. Вместо того чтобы обрабатывать землю и вести мирный образ жизни, каждый считал себя правым. Люди, большие и могучие от природы, потеряли свою физическую силу и низошли в подземный мир, не оставив ни следа своего существования, без малейшей надежды на будущую жизнь в качестве духов.

Наконец, наступил железный век, на протяжении которого ослабевшие люди вынуждены были добывать хлеб тяжелым трудом и старались изо всех сил, пытаясь превзойти друг друга. Дике, или Астрея, богиня правосудия и честности, скромности и правды, отвернулась, не желая все это видеть, и удалилась на Олимп, а Зевс решил уничтожить человечество при помощи потопа. Вся Греция оказалась под водой, в живых остались только Девкалион и его супруга Пирра. Покинув вершину Парнаса, где спаслись от потопа, они получили от богов повеление стать родоначальниками нового человечества, того, которое живет на земле и поныне. Для этого, по легенде, они по ходу своего движения разбрасывали камни, которые превращались в людей, и, когда вода отступила, снова начали возделывать землю и расселились во всех направлениях. Но они лишь немногим были лучше уничтоженного Зевсом человечества, а поэтому часто вызывали его гнев и нередко страдали из-за этого.

У римлян Юпитер пользовался примерно таким же почетом, как Зевс у греков. Наиболее часто с его именем использовали эпитеты «лучший, величайший» (Optimus Maximus). Его имя обладает той же этимологией, что и имя Зевса, что свидетельствует о нем как о боге яркого дневного света, вооруженном молнией. Для него строили храмы и алтари, создавали статуи и проводили в его честь всенародные празднества. Подобно Зевсу, он любил, когда ему в жертву приносили быков. Им обоим были посвящены орел, дуб и олива.

Формирование религии предшествовало развитию искусства, из-за чего в древнейшие периоды божество олицетворял тот или иной предмет или явление природы. В случае с Зевсом это дуб, а в культе Реи-Кибелы – камень, упавший, как считалось, с неба. Первые попытки изобразить божество, ксоаны, представляли собой грубо обработанный столб, которому придавали сходство с человеческой фигурой и который был заметен на расстоянии. Особое внимание их авторы уделяли голове. Именно к этой категории относились изображения Зевса Лабрандия с карийских монет, трехголового Зевса из Аргоса и фигура этого божества без ушей, найденная на Крите. Благочестие стало причиной того, что этим странным грубым идолам поклонялись уже после того, как искусство скульптуры достигло высокого уровня развития. В Олимпии Зевс, о статуе которого, сделанной из золота и слоновой кости, уже говорилось, сидел на троне. Некоторые предположения о том, как она выглядела, можно сделать по изображению на монетах Элиды, несомненно скопированному с нее. Бюст, известный как Зевс из Ортиколи, является, вероятно, лучшим образцом того, как представляли себе древнегреческие скульпторы облик этого божества. К числу атрибутов Зевса относятся орел, скипетр, молния и на изображении из Карии – топор. Иногда он изображался рядом с Герой, порой – с Афиной или с ними обеими, а иногда – с Афиной и Гераклом. Обычно он покидает трон, для того чтобы низвергнуть своих врагов, таких как великаны. В подобных ситуациях он всегда вооружается молнией и даже готовится бросить ее или едет на колеснице в обществе других богов (именно таким образом он часто изображался на древнегреческих расписных сосудах). Другой сюжет, к которому часто прибегали художники, расписывавшие сосуды, – это рождение Афины из головы Зевса. В произведениях искусства между Зевсом и Юпитером нет никаких отличий из-за того, что римлянам не удалось создать свою собственную скульптурную школу.

Гера, или Юнона

Гера, или Юнона, является божественным воплощением того, что можно назвать женской силой неба, то есть атмосферы с ее неустойчивостью и способностью влиять на плодородие. Зевс при этом олицетворял те свойства неба, которые можно связать с мужским началом. Их союз сулил природе процветание, поэтому, когда они встречались, например, на горе Ида, в золотом облаке, вокруг них появлялись прекрасные цветы. Во время их свадебного пира выросло дерево с золотыми яблоками, а рядом с их ложем, расположенным на западе, на счастливом острове, текли потоки амброзии. Греки верили, что их бракосочетание состоялось весной, и ежегодно устраивали в это время празднество в его честь. Подобно внезапным и сильным ненастьям, которые в определенное время года нарушают мирное существование Греции, встречи божественных супругов часто заканчивались ссорами и спорами, причиной которых обычно была Гера. Поэты, особенно Гомер в Илиаде, нередко характеризовали ее как богиню ревнивую, злую и сварливую, высокомерную и горделивую, холодную и обидчивую. В Илиаде несколько раз упоминаются разногласия между супругами. Так, Зевс бьет ее и сбрасывает ее сына Гефеста (Вулкана) с Олимпа (Илиада. I, 586), или, возмущенный тем, что она организовала заговор против Геракла, бог прикрепил к ее ногам два огромных груза (землю и море) и, связав ее руки золотой веревкой, свесил с Олимпа (Илиада. XV, 18). Этот сюжет является свидетельством того, что эллины признавали, будто видимое небо висело по воле верховного божества. В другой раз (Илиада. I, 396) Гера вместе с Посейдоном (Нептуном) и Афиной попыталась сковать Зевса. Они преуспели бы, если бы Фетида не привела ему на помощь морского великана Эгеона. Богиню штормов Геру часто называли матерью Ареса (Марса), причем иногда она сама принимала участие в войнах, подобных Троянской; в ее честь устраивались празднества, сопровождавшиеся военизированными соревнованиями, такие как в Аргосе, где призом был священный щит.



Гера, или Юнона



Ее постоянными спутницами в мирное время были хариты (грации) и оры (сезоны), причем последние сопровождали также ее мужа. Ее постоянной служанкой была Ирида, богиня радуги. Ее священными животными были павлин, в его прекрасном наряде, и кукушка, провозвестник весны. Главное празднество, центральным событием которого была имитация свадьбы, – статую богини наряжали в свадебное платье и клали на ложе из ивовых ветвей, а вокруг него разбрасывали венки и гирлянды из цветов, так как считалось, что она их очень любит, – в ее честь также проводилось весной. Другое празднество проводилось в ее честь через четыре года в Олимпии, расположенной в Элиде. Во время него богине показывали богато украшенную мантию (пеплос), а затем устраивались соревнования в беге, в которых могли принимать участие только девушки и незамужние женщины. Во время бега их волосы развевались, а на них самих были надеты короткие платья. Судьями на этих состязаниях были шестнадцать замужних женщин.

Чаще всего Гера представала в облике небесной царицы и верной супруги Зевса, пользовавшейся самым глубоким почтением. Она сочетала в себе все женские благодетели и считала своим основным долгом сохранять их в мире смертных, сурово наказывая всех тех, кто преступал установленные ею законы морали. Однако никого она не преследовала так жестоко, как женщин, ставших предметами страсти ее супруга, например Семелу, мать Диониса, и Алкмену, родившую Геракла. Ей поклонялись только женщины, причем в зависимости от возраста они почитали разные ипостаси богини: некоторые видели в ней невесту, Парфению; другие – жену, называя ее такими эпитетами, как Гамелия, Зигия, Телейя; а некоторые под именем Эйлития поклонялись ей как помощнице при родах. В облике невесты она, очевидно, была связана с весенним небом, дарящим яркий свет и тепло, благодаря которым везде царят веселье и расцветает новая жизнь. Как царица небес и супруга Зевса, согласно легендам Аргоса и его окрестностей, она питала ненависть к ночному небу, особенно к луне, являвшейся воплощением скиталицы Ио, за которой она велела следить Аргусу – существу с бесчисленным количеством глаз, олицетворявшему, очевидно, звездное небо.

Город Аргос, в легендах которого прослеживается заметный интерес к такому явлению, как свет, был древнейшим и основным центром поклонения Гере. Там стоял ее главный храм, а внутри него – статуя богини, созданная Поликлитом, которая своим великолепием и красотой не уступала статуе Зевса в Олимпии, вырезанной Фидием. Следующим центром культа этой богини был Самос, на котором располагался роскошный храм Геры, возведенный Поликратом. В Коринфе, на Эвбее, в Беотии, на Крите и даже в Лацинии, в Италии было множество ее храмов и почитателей.

Юнона, римский аналог Геры, в первую очередь была покровительницей материнства, в связи с чем ее часто называли Луциной – помощницей при родах. В ее честь возводили храмы и устраивали празднества, основным среди которых были матроналии. Они проводились каждый год 1 марта, и участвовать в них могли только женщины, ходившие в этот день без поясов и получавшие подарки от мужей, возлюбленных или друзей и, в свою очередь, одаривавшие своих служанок. Духов, защищавших женщин, в глубокой древности называли юнонами.

Сначала, судя по всему, Геру, например, в Аргосе изображали в виде высокой колонны, а на Самосе – в виде доски. Человеческий облик ее изображения приобрели только в сравнительно поздние времена. Ее огромная статуя, созданная Поликлитом, о которой говорилось выше, была сделана из золота и слоновой кости. Богиня была изображена сидящей на троне, держа в одной руке гранат, олицетворявший брак, а в другой – скипетр, на котором сидела кукушка. На ее голову была надета корона, украшенная изображениями харит (граций) и ор. Представить себе красоту статуи мы можем благодаря мраморной голове, известной как Юнона Людовизи и изображенной на аргосских монетах, а также по некоторым другим прекрасным мраморным головам статуй. Пракситель создал огромную статую этой богини в облике защитницы свадебных обрядов, а также групповое изваяние, на котором она представлена сидящей, а рядом с ней стоят Афина и Геба. На расписных сосудах чаще всегда изображалась сцена, в которой она появляется перед Парисом, чтобы тот оценил ее красоту.

Посейдон, или Нептун

Выше мы уже говорили о том, что, когда титаны перепробовали все способы, при помощи которых они могли вернуть престол Кроносу, управление миром было разделено между тремя его сыновьями: Зевсом, Посейдоном и Гадесом. Так, Зевс, помимо верховной власти, стал управлять небом. Мы уже видели, что вместе со своей супругой Герой они олицетворяли характерные для него явления и им приписывались свойственные ему качества и непосредственное участие в событиях, происходивших в нем. Посейдон (Нептун) получил власть над всем связанным с водой и также считался богом, в характере и действиях которого отражались свойства этой стихии, в какой форме – широкого судоходного моря, облака, дарующего плодородие земле и способствующего росту злаков и виноградников, или источника, дарующего влагу людям, скоту и лошадям, – она ни была бы представлена. Его символом стал конь, незаменимый как для мирного труда, так и в битве, ведь стремительные пружинные движения этого животного походили на пенные морские волны. Гомер в Илиаде так описывает этого бога:

…и запряг в колесницу коней медноногих,Пару быстрых коней с золотою и длинною гривой,В золото тело и сам облачил, и сработанный дивноБич захватил золотой, и, в блестящую став колесницу,Коней ударил бичом. Не лениво они полетели,Между землею паря и усеянным звездами небом.(Илиада. VII, 41–46)

В мифе, в котором говорится о споре между Посейдоном и Афиной за главенство над землей Аттики, могла иметься в виду как способность моря накатывать на побережье сразу в нескольких местах, так и важность достаточного снабжения водой. Чтобы положить конец этому спору, боги решили: тот из противников, кто совершит великое чудо, преподнеся этой области лучший дар, и будет на ней править. Посейдон ударил по земле своим трезубцем, и на афинском Акрополе, скале высотой в 400 футов, на которой раньше не было воды, забил соленый источник. Но Афина сделала так, чтобы на том же голом камне выросло первое оливковое дерево. Совершенное ею чудо посчитали величайшим, и она получила вечную власть над Аттикой, на которую обиженный Посейдон периодически насылал наводнения.

В аналогичный спор, закончившийся для него так же неудачно, он вступил с Герой за право господствовать в Аргосе. Однако на этот раз свое негодование Посейдон выразил, наоборот, при помощи нескончаемой засухи. Таким же образом заканчивались его споры с Гелиосом за право управлять Коринфом, с Зевсом – за Эгину, с Дионисом – за Наксос, а с Аполлоном – за Дельфы. Однако самыми явными примерами, свидетельствующими о враждебности моря по отношению к земле, были монстры, которых Посейдон подсылал, чтобы те опустошали побережье. Именно этим существам принесли в жертву Гесиону и Андромеду.

В Илиаде Посейдон появляется только в качестве правителя моря, живущего в прекрасном дворце, расположенном в морских глубинах. По поверхности воды он передвигается в колеснице, а порой насылает на берег настолько большие волны, что от их ударов трясется земля. Подобное неполное описание его функций, хотя и вызвано, возможно, особенностями поэмы, примечательно из-за того, что среди древнейших мифов, связанных с поклонением этому божеству, имеются такие, в которых он ассоциируется с хорошо снабженными водой равнинами и долинами. Недалеко от Лерны, находящейся в иссушенном Аргосе, он из любви к Амимоне, которая была очень расстроена, когда, отправившись за водой по приказу своего отца Даная, не смогла найти ее, ударил своим трезубцем по земле, и из нее потекли три источника.



Посейдон, или Нептун



В Фессалии при помощи своего трезубца он расколол высокие горы, прежде огораживавшие всю область, из-за чего ее часто затапливало. При помощи этого удара он создал Темпейскую долину, через которую могла уходить вода, собиравшаяся на холмах. Регион, хорошо снабженный водой, мог использоваться в качестве пастбища и для выращивания лошадей. Вероятно, это стало второй причиной, по которой конь стал символом Посейдона, бога воды не только морской, но и пресной. В гористой Аркадии, с ее прекрасными реками и долинами, ему поклонялись вместе с Деметрой, родившей ему, по преданию, чудесного быстроногого крылатого коня Ариона. В Беотии, где также находился центр его культа, считалось, что матерью Ариона была одна из эриний, перед которой Посейдон явился в облике коня. Медуза родила ему крылатого коня Пегаса, которого в реках мыли нимфы. Этот конь являлся поэтам, символизируя вдохновение. Еще одним примером его двойственной природы как божества моря и текущих на пастбищах рек является рожденный Феофаной, превращенной в овцу, баран с золотой шкурой, за которой плавали аргонавты.

Из числа других его потомков следует назвать великана Антея, получавшего силу, делавшую его неуязвимой, от своей матери земли, пока Геракл не победил его, подняв в воздух, циклопа Полифема, а также Пелия, пославшего аргонавтов в их путешествие, и Нелея, отца Нестора.

Возвращаясь к рассказу о восстании Посейдона против Зевса, следует отметить, что после окончания войны с великанами, очевидно, между ними произошла размолвка, в результате которой Посейдон был отстранен от управления морем на год, а впоследствии обязан вместе с Аполлоном служить троянскому царю Лаомедонту и помогать строить стены Трои. В некоторых источниках говорится о том, что оба бога добровольно участвовали в сооружении стен, решив проверить характер Лаомедонта, который, когда работа была закончена, отказался выдавать Посейдону полагавшееся ему вознаграждение. Разгневавшись, бог опустошил землю при помощи потопа и наслал на город чудовище, чтобы отогнать которое Лаомедонт был вынужден принести монстру в жертву свою дочь Гесиону. Однако Геракл освободил девушку и убил чудовище. Побежденный таким образом, Посейдон не отступился от мести троянцам и впоследствии, когда они сражались с греками, нанес бы им значительный урон, если не вмешался бы Зевс.

Ему поклонялись по всей Греции, хотя именно в морских портах ему оказывали наибольшие почести. В его честь строились храмы и святилища, организовывались общенародные празднества в Фессалии, Беотии, Аркадии, Эгах и Гелике, на побережье Ахайи, в расположенном в Мессении Пилосе, в Элиде, на острове Самос, в Коринфе, Науплии, Трезене, на островах Калаврия, Эвбея, Скирос и Тенос, на мысах Микале, Тенар, в Афинах и на Истме, перешейке, соединяющем Пелопоннес с остальной Грецией. На острове Тенос в его честь проводилось ежегодное празднество, во время которого ему поклонялись как божеству-целителю. Для того чтобы принять участие в этом торжестве, сюда приезжали жители соседних островов, принимавшие участие в общих пиршествах, жертвоприношениях и собраниях.

Но основное празднество в честь Посейдона проходило дважды в период каждой Олимпиады осенью на Коринфском перешейке. По легенде, это торжество, по своему значению не уступавшее Олимпийским играм и предназначенное для того, чтобы эллины, живущие в разных регионах страны, могли ощутить общность своего происхождения, установил Тесей. Жители Коринфа получили права организовывать и управлять им, также некоторыми привилегиями обладали афиняне. Во время этого торжества ему поклонялись как владыке моря и первому, кто стал обучать и использовать лошадей. Его храм, как и другие святилища, стоял в сосновой роще, причем венок из веток этих деревьев служил призом для победителей проводившихся во время этого торжества состязаний. Изначально их награждали венком, сделанным из петрушки. В этой священной сосновой роще стоял «Арго», корабль аргонавтов, посвященный Посейдону и напоминавший о первых попытках человека выйти в море. Там также располагалась огромная бронзовая статуя этого божества, изготовление которой греки заказали в честь блестящей победы, одержанной ими над персами при Саламине.

В жертву ему приносили лошадей и быков, бросая их в море, а те, кому посчастливилось выжить при кораблекрушении, оставляли что-либо в его храме в благодарность за спасение. Таким же образом в Риме даже во времена республики украшались храмы Исиды, которой в Греции поклонялись под именем Пелагии. Гораций, Вергилий и другие поэты часто упоминают моряков, оставлявших в храмах свои мокрые одежды, в которых они были спасены во время кораблекрушения, в качестве вотивных подношений, иногда сопровождавшихся табличкой, на которой могли быть написаны имя и дата.

У римлян, занимавшихся в древности в основном скотоводством и земледелием, бог-покровитель моря не пользовался особенной популярностью. Вероятно, именно из-за этого храм, возведенный на Марсовом поле, был в первую очередь посвящен Нептуну как повелителю рек. Ему в этом же обличье поклонялись во время празднества, сопровождавшегося соревнованиями, пиршествами и развлечениями, чем-то напоминающими ярмарочные.

В искусстве Зевс и Посейдон изображались очень похожими, хотя это неудивительно, если учесть, что они всегда считались братьями. Но Посейдон всегда выглядел более сильным физически – его облик, подобный телосложению Геракла, предполагает наличие у него огромной силы. Однако он выглядит не как атлет, а как бог. Особенно заметно это становится, если взглянуть на головы его статуй. Черты его лица напоминают те, что свойственны Зевсу, но его густые волосы, вместо того чтобы ниспадать волнистыми прядями на лоб, опускаются на виски, будто они намокли. Почти на всех изображениях он появляется с трезубцем и дельфином. Возможно, его статуи, находившиеся в посвященных ему храмах, выглядели следующим образом: бог, одетый в ионийский хитон, сидел на троне. Однако колоссальные статуи этого божества, установленные на мысах и в гаванях, чтобы сохранить его благорасположение, были другими: Посейдон изображался стоящим, на нем была лишь легкая накидка, не скрывавшая его могучего тела; в левой руке он держал дельфина, а в правой – трезубец. Нередко он попирал ногой нос судна. На произведениях искусства, напрямую не связанных с его культом, он изображался пересекающим море на колеснице, запряженной гиппокампами – представителями еще одной разновидности морских чудовищ. На одном из фронтонов Парфенона была изображена сцена спора между Посейдоном и Афиной.

Амфитрита

Законная супруга Посейдона (Нептуна), богиня моря, заботившаяся о живущих в нем существах. Считалось, что она может поднимать огромные волны и швырять их на скалы и утесы. Она была дочерью Океана и Фетиды (или, согласно другим источникам, Нерея и Дориды).



Амфитрита



Обычно она (порой одна с морскими животными и водорослями, а иногда в обществе Посейдона) изображалась со струящимися волосами и ногами крабов, торчащими из ее висков, иногда сидящей на спине тритона или какого-либо другого обитателя моря. Ее можно сопоставить с римскими богинями моря: Салацией, Неверитой и Венилией.

Гадес, или Плутон

Мы уже говорили о том, что Зевса, Геру и Посейдона стали считать великими богами, управлявшими небом и землей, а также о том, что характер каждого из них отражал качества и явления, свойственные той стихии, которую он олицетворял. Однако есть область, которая не могла остаться без внимания такого народа, как греки, столь тонко ощущавшие явления природы. Правда, она была невидима, так как находилась под землей, на поверхности которой поднимались вверх растения, будто движимые какой-то силой, действующей снизу. Бесценные металлы можно было добыть, только углубившись в толщу земли. Туда же возвращалось все живое, когда заканчивался отведенный ему срок. Бог, управляющий подземным миром, должен был обладать двойственной природой: быть, во-первых, источником всех сокровищ и богатств, которые таит в себе земля, о чем свидетельствует его имя Плутон, а во-вторых, правителем темного пространства, населенного невидимыми тенями умерших, что подтверждается его именем Аид (Гадес).

Как тот, кто дает растительности богатый урожай, поглощает зерна, брошенные во вспаханные на земле борозды, и дарует бесценный металл, он считался добрым и положительно настроенным по отношению к людям богом. Однако не стоит забывать о существовании другой, зловещей, его ипостаси, в которой он предстает как неумолимый, безжалостный бог, которого никакими жертвоприношениями нельзя убедить вернуть вступившего в его врата. Из-за этого считалось, что каждому смертному рано или поздно суждено умереть, войти в дом Гадеса, исчезнуть, затеряться во тьме подземного царства. Однако, вероятно, эллины утешали себя мыслью о том, что жизнь, которую он таким образом забирал, со всеми ее удовольствиями и комфортом, отсутствующими за гробом, является его даром. Позднее, когда люди стали обращать большее внимание на его благосклонную ипостась, в их сердцах зародилась вера в возможность счастливого посмертного существования, благодаря которой смерть перестала восприниматься как нечто ужасное. Подобные надежды питали те, кто был посвящен в элевсинские таинства.

Более понятно, как в одном божестве могли сочетаться почти совершенно противоположные друг другу качества, становится, если вспомнить миф о его женитьбе на Персефоне, олицетворявшей, как мы увидим ниже, юную, цветущую жизнь. Страшный бог мертвых силой уводит молодую богиню, полную жизни. Но в результате этого брака не зарождается новая жизнь. Кажется, она любила мужа, ведь, когда ее мать Деметра (Церера) предложила ей вернуться на землю, Персефона ответила, что приняла и съела преподнесенную им половину граната, или яблока любви, как назывался этот плод. Вероятно, именно из-за этого и Гадес, и Персефона изображались с фруктом в руке.



Гадес на троне



Гадес считался сыном Реи и Кроноса и после свержения последнего был призван разделить со своими братьями Зевсом и Посейдоном управление миром. Они бросили жребий, и Гадесу досталось подземное царство. О том, насколько важны были его владения, можно судить по тому, что их владыка был братом Зевса и его иногда называли «Зевсом подземного мира».

Античные авторы по-разному представляли себе царство Гадеса: одни – как настоящий подземный мир, расположенный под земной поверхностью, другие считали, будто он находится где-то далеко на западе, в океане, где стоят мрачные рощи Персефоны. Попасть туда из мира живых можно было из любого достаточно мрачного или пустынного места, особенно из глубоких расселин, на дне которых, внушая ужас, плескалась темная вода. Согласно наиболее распространенному поверью, вход в загробный мир находился в Авернском озере, расположенном в Италии, к северу от Кум. Считалось, что ни одна птица не может перелететь его, – все они замертво падали в его воды. По ту сторону этих проходов находились открытые врата, через которые должны были пройти все посетители, которые, как правило, уже не могли вернуться назад. Исключения из этих правил делались для героев, таких как Геракл и Орфей, которым позволили посетить обитель мертвых и вернуться на землю.

Вход охранял пес Гадеса, ужасный Цербер, чудовище с тремя головами и змеиным хвостом. Он ласкался ко всем входящим, но начинал скалить свои ужасные зубы, как только кто-то пытался повернуть обратно. Нижний мир от верхнего был отделен не только этими вратами, но и реками с сильным течением, наиболее известной из которых был Стикс. Он обладал столь ужасными свойствами, что даже верховные боги клялись им, доказывая, что говорят правду. Через эту реку умерших перевозил старый перевозчик по имени Харон, назначенный на эту должность богами. Однако брался за дело он только после того, как тела покойных со всеми необходимыми церемониями и почестями были преданы земле. До этого души умерших вынуждены были безучастно скитаться по берегу Стикса. Такой участи древние греки очень боялись. Харон брал с покойных плату (naulon), поэтому в рот им во время похорон клали монету (danake).

Другие реки подземного мира назывались Ахеронт, то есть река «вечного горя», Пирифлегетон, или «огненный поток», и Кокит, река «плача и воплей». Позднее к этому списку прибавилась Лета, река «забвения», получившая такое название из-за того, что ее вода, по легенде, заставляла выпившего ее покойного забыть всю его жизнь на земле. Суть этого мифа заключается в том, чтобы объяснить и утвердить представление, согласно которому умершие не могли взять с собой в обитель вечного покоя воспоминания о боли и сожалениях, перенесенных ими в мире живых. Выпивая воду Леты, они предавались счастливому забвению, навсегда прощаясь с прежними страданиями, стремлениями и бедами. Это представление о необходимости забыть горести впоследствии часто использовалось поэтами.

В последней книге Одиссеи души убитых женихов превращаются в маленьких крылатых существ, которых Гермес (Меркурий), считавшийся психопомпом, ведет в царство Гадеса. Путь их был «темным и затхлым». Они движутся мимо струй океана, белой скалы, врат Гелиоса, страны сновидений и, наконец, попадают на асфодельский луг, где в подземных пещерах живут духи умерших.

Существование умерших во владениях Гадеса, по легенде, было неким, хотя и призрачным, подобием земной жизни. Души считались всего лишь отражениями своей прежней сущности. Они продолжали выполнять привычную работу и прибегать к своим повседневным земным занятиям, действуя при этом будто во сне и не проявляя каких-либо признаков сознания. Лишь некоторые покойные, такие как фиванский пророк Тиресий, о котором мы более подробно поговорим ниже, получали право сохранять его и после смерти. Таковы были печальные условия существования умерших; о том, как они относились к выпавшей им участи, можно судить по приведенным в Одиссее словам Ахилла, обращенным к Одиссею:

Я б на земле предпочел батраком за ничтожную платуУ бедняка, мужика безнадельного, вечно работать,Нежели быть здесь царем мертвецов, простившихся с жизнью.(Одиссея. XI, 489–491)

Иногда душам умерших было позволено посетить своих оставшихся на земле друзей. Также их можно было призывать при помощи жертвоприношений, кровь которых, выпитая покойными, позволяла им вернуть сознание и возможность говорить, чтобы они могли общаться с живыми.

Однако следует различать ту часть загробного мира, где обитали умершие, и две другие его области, в которых также находились духи покойных – элизиум, или елисейские поля, где располагались острова блаженных, и Тартар. Считалось, что первая область находится на далеком западе, а вторая – глубоко под землей, причем над ней высятся небеса. В древнейшие времена, очевидно, считалось, что элизиум и острова блаженных предназначались не столько для благочестивых и добрых людей, сколько, в первую очередь, для определенных любимцев богов. Там под властью Кроноса они снова жили, наслаждаясь всеми радостями своего рода второго золотого века, длившегося вечно. Однако со временем все более распространенным становилось представление о том, что боги даруют счастливое вечное загробное существование всем добрым смертным, а особенно посвященным в элевсинские мистерии. В Тартаре находились все те, кто в земной жизни совершил какое-либо преступление против богов и был приговорен ими к тому или иному наказанию. О том, насколько плачевным было их состояние, можно судить по нескольким хорошо известным примерам – легендам о наказанных таким образом Тантале, Иксионе, Сизифе, Титии и Данаидах.

Тантал, который некогда был царем Фригии, оскорбил богов своим властолюбием и вероломством, а также жестокостью, обращенной им против собственного сына. За это он был отправлен в Тартар, где страдает, боясь, что на его голову свалится огромная скала, нависавшая над ним. При этом сам он стоит по горло в воде, мучаясь от ужасной жажды, которую не может утолить, а также от постоянного голода, который тщетно пытается облегчить при помощи соблазнительных фруктов, висящих над его головой, так как они отодвигаются, стоит ему только потянуться за ними.

Иксион при жизни был правителем Фессалии, но, подобно Танталу, разгневал богов и, соответственно, был приговорен к существованию в Тартаре, где змеи прививают его к колесу, которое из-за сильного ветра все время крутится.



Тантал. Сизиф. Иксион



Сизиф, некогда правивший в Коринфе, из-за своего вероломства и враждебности сильно разозлил богов. Его наказание в Тартаре заключалось в том, что он с огромным усилием катил на гору огромный камень, но ему не удавалось достичь ее вершины, потому что тот каждый раз падал обратно.

Титий, великан, живший прежде на Эвбее, попытался применить свою силу против Лето (матери Аполлона и Артемиды) и был приговорен Зевсом к низвержению в Тартар, где два огромных коршуна по очереди выклевывали его печень, которая затем снова вырастала.

Данаиды, дочери аргосского царя Даная, попали в Тартар за убийство своих мужей. Их наказание заключалось в том, что они должны были набирать воду и наливать ее в дырявую цистерну или сосуд. Таким образом, их труд был тщетным и продолжался вечно.

Однако Гадес (Плутон) и Персефона (Прозерпина) не только управляли душами покойных, но и выполняли функции загробных судей. Им в этом помогали трое героев, заслужившие при жизни репутацию мудрых и справедливых людей, – Минос, Радамант и Эак. Помимо этого последний, согласно более поздним представлениям, также служил привратником подземного мира.

Плутону-Гадесу усердно поклонялись как греки, так и римляне, оказывая ему величайшие почести. В Греции его главные храмы располагались в Пилосе, Афинах и расположенной в Элиде Олимпии. Ему были посвящены кипарис, нарцисс и самшит. В Риме в феврале в его честь устраивали грандиозный праздник, во время которого в жертву приносили черных быков (februationes) и коз, а на головах руководивших церемонией жрецов были венки из ветвей кипариса. Все празднество продолжалось более двенадцати ночей. Ему также были посвящены Вековые игры, проводившиеся раз в сто лет и одновременно являвшиеся данью уважения умершим. Они возникли в столь глубокой древности, что уже во времена Августа никто не мог объяснить их происхождение. Однако считается, что впервые они проводились в консульство Валерия Публиколы, чтобы предотвратить вспышку чумы, а в последний раз – в правление Филиппа, в 248 году н. э.



Данаиды



Взглянув на произведения искусства, мы заметим, что Гадес изображался похожим на своих братьев Зевса и Посейдона, отличаясь от них лишь жестким выражением лица. Волосы тяжелой массой ниспадают на его лоб. Он либо сидит на троне, рядом с которым стоит Персефона, либо едет на колеснице, увозя ее от матери. К числу его атрибутов относятся скипетр, похожий на тот, что принадлежал Зевсу, а также шлем, который, подобно облачной шапке Зигфрида, делал своего владельца невидимым. Его спутником был трехголовый пес Цербер.

Сцены пыток, которым души подвергаются в Тартаре, нередко изображались на расписных сосудах. Так, на них встречаются Данаиды, наливающие воду в разбитый сосуд, Иксион, привязанный к колесу, и Сизиф, катящий вверх камень. Помимо этого на них изображались Геракл, уводящий Цербера, и Орфей, спустившийся в подземный мир, чтобы забрать оттуда Эвридику.

Персефона, или Прозерпина

Также Персефонейя. Греки также звали ее Корой, а римляне – Либерой. Она была дочерью Зевса и Деметры и супругой Аида (Гадеса). Их брак оказался бездетным. Пораженный ее девственной красотой, Гадес нарушил запрет своего брата Зевса и увлек ее силой. Для этого, согласно мифу, он внезапно поднялся из-под земли недалеко от того места в Сицилии, рядом с вулканом Этна, где она гуляла по покрытым цветами лугам, срывая и собирая нарциссы, схватил прелестную девушку и унес ее на колеснице, в которую были запряжены четыре быстрые лошади, в подземный мир, а Гермес (Меркурий) показывал им путь. Персефона сопротивлялась и умоляла богов и людей помочь ей. Однако Зевс предпочел закрыть на это глаза. Тщетно искала Деметра (Церера) свою дочь, обойдя всю землю и послав, по легенде, вслед за сбежавшим Гадесом своих крылатых змей, пока не узнала о случившемся от всевидящего и всеслышащего бога солнца. Со слезами на глазах она умоляла богов вернуть ей дочь, и они пообещали выполнить просьбу богини, но только если девушка за время своего пребывания в загробном мире еще не успела ничего съесть. Но к тому времени, когда Гермес, посланный Зевсом, чтобы убедиться в этом, добрался до обители умерших, Персефона съела половину граната, которую Гадес дал ей в знак своей любви. Из-за этого она лишилась возможности благополучно вернуться домой. Однако участники конфликта сумели прийти к соглашению, согласно которому Персефона полгода сможет проводить с матерью и олимпийскими богами на земле, а в течение второй части года она будет оставаться вместе со своим мужем в загробном мире.

Судя по этому мифу о Персефоне-Коре, дочери Зевса, бога небес, от которых зависело плодородие, и Деметры (Цереры), богини-матери, олицетворявшей плодородную землю, можно предположить, что она являлась божественным воплощением процесса произрастания, живя летом вместе с матерью в верхнем мире, исчезая осенью и, подобно зерну, проводя зиму под землей с богом загробного мира. Постепенная гибель растительности осенью, ее прекращение зимой не могли не повлиять на воображение древних. Впрочем, эти явления впечатляют и нас самих и поражают современных поэтов, олицетворяя непостоянство земной жизни в целом. Получается, что похищение Персефоны не что иное, как метафора смерти. Но в то же время в мифе видна надежда, вера в то, что за смертью последует новая жизнь, хотя и лишенная плодородия, ибо человек, которого забрали боги, навеки останется в нематериальном мире теней. Судя по всему, именно в этом ключе легенду о Персефоне и ее матери рассказывали посвященным в элевсинские таинства, цель которых, как мы говорили выше, заключалась в том, чтобы обеспечить человеку бессмертие и вечную полноценную жизнь после смерти.

Будучи царицей теней, Персефона обладала властью над различными чудовищами, которые, подобно сиренам, губили людей или, как эринии, мстили убийцам и другим преступникам. Вместе с супругом ей поклонялись в Греции, Нижней Италии и особенно на Сицилии. В греческом городе Локри и в Кизике, расположенном на берегах Пропонтиды, в ее честь были возведены прекрасные храмы. Основные празднества, посвященные ей, в Греции проводились осенью и весной, причем участники первых облачались в траурные одежды, напоминая таким образом о ее похищении Плутоном, а во время вторых эллины надевали в честь ее возвращения праздничные одеяния.

Мы ничего не сказали о второй ее ипостаси, в которой она возвращалась домой, к своей матери Деметре. Но будет лучше, если мы вернемся к этой теме в следующем параграфе. Неотъемлемыми атрибутами Персефоны были зерно и мак. Как супруга Гадеса она изображалась с гранатом. В жертву ей приносили коров и свиней. Художники изображали ее похожей на Деметру, хотя и более молодой. Римская богиня Прозерпина, несмотря на то что ее имя очень похоже на имя Персефоны, очевидно, не оказала заметного воздействия на их религиозные взгляды – богиней подземного царства они считали Либитину.

Деметра, или Церера

Дочь Кроноса и Реи, богиня земли и ее производительных сил, питающая всех мать, руководившая всеми божественными существами, отвечающими за рост хлебных злаков и различных растений, важных для человека. В первую очередь поклонение ей было связано с таинством зарождения жизни в зерне, брошенном в почву и обреченном на гниение – процесс, который святой Павел (Первое послание к коринфянам, 15: 35) и святой Иоанн (12: 24) сравнивали с обретением новой жизни через Христа. За зерно, оставленное в земле, чтобы сгнить там, отвечала ее дочь Персефона, богиня подземного мира, а новую жизнь, появлявшуюся из него, даровала сама Деметра. Таким образом, эти две богини – мать и дочь – были неразделимы. Их считали «двуедиными» и называли «великими божествами».

Постепенно в Деметре, считавшейся источником роста зерна, греки стали видеть богиню, научившую людей земледелию и приведшую таким образом их к богатству и счастью, являвшимся неотъемлемой частью умения возделывать почву.

Когда Гадес похитил ее любимую юную дочь, Деметра, исполненная материнской печали, зажгла свой факел и, поднявшись на колесницу, запряженную крылатыми змеями, проехала по всему свету в поисках девушки. Те места, где она отдыхала или была гостеприимно принята добрыми хозяевами, богиня благословила, даруя людям умение возделывать почву. Но ни одна другая местность в Греции не получила от нее столь богатый дар, как Аттика, ведь именно там правивший в Элевсине, расположенном недалеко от Афин, Келей оказал ей наибольшие почести. В ответ на это она научила его пользоваться плугом, а перед отъездом подарила его сыну Триптолему, вскормленному ею, ячменное зерно и свою колесницу, запряженную змеями, чтобы он мог объехать весь мир и научить человечество сеять и выращивать хлебные злаки. Верный богине, Триптол ем выполнил это задание, распространив таким образом искусство земледелия в самых отдаленных странах.

В Аркадии, на Крите и в Самофракии ее связывали с еще одним героем мифов – Ясоном, считавшимся первым человеком, посеявшим зерно. По легенде, от него Деметра родила сына, названного Плутосом, ставшим, судя по его имени, олицетворением богатства, обретаемого благодаря возделыванию почвы. В Фессалии рассказывали историю о ее враждебном отношении к герою по имени Эристихтон, «разрыватель земли», или «пахарь», иногда называвшемуся также Эфоном, персонификацией голода.

Она снова выступает в качестве богини земледелия в легенде о том, как, когда Посейдон, угрожая своей превосходящей силой, стал преследовать ее, Деметра превратилась в кобылицу и ускакала от него. Но бог, приняв облик коня, догнал ее и овладел ею. В результате богиня родила от него Ариона, прекрасного черного коня, который мог развивать невероятную скорость, обладал человеческим умом и умел говорить. Из-за боли и раскаяния в том, что она произвела на свет такое существо, богиня была вынуждена долгое время прятаться в пещере, пока, наконец, не очистилась в реке Ладон, получив таким образом возможность снова появляться среди других богов.

Необходимость заниматься земледелием заставила людей перейти к оседлому образу жизни в общинах. Именно Деметра пробудила в них интерес к приобретению собственности и владению землей, породившие, в свою очередь, патриотизм и стремление к соблюдению законов и сохранению порядка.

Следующая составляющая ее образа особенно ярко проявлялась в период жатвы, когда оголенное жнивье напоминало тем, кто ей поклонялся, об исчезновении ее дочери Персефоны. В этот период в ее честь проводились два празднества – одно из них называлось халой (или каламайи. – Пер.), или фалисии, и представляло собой не что иное, как обычный праздник урожая, а второе получило название фесмофорий, во время которых Деметру благодарили за то, что она познакомила людей с благами цивилизации. Их проводили в Аттике каждый год с 9 по 13 октября. Участвовать в этом празднестве могли только замужние женщины, а во время одного из его этапов Деметру славили как мать прекрасной дочери, радость по поводу рождения которой сменялась печалью, вызванной ее утратой. Ночью устраивались оргиастические ритуалы, во время которых мистерии переплетались с всевозможными неистовыми развлечениями. Фесмы, или «установления», в честь которых и было названо торжество, судя по всему, касались семейной жизни.

Нам неизвестно, насколько сильной была надежда древних греков на счастливое существование после смерти, связанная с появлением жизни из разлагающегося в земле зерна (эти представления, как говорилось, впоследствии были превращены христианами в свидетельство грядущей перемены). О том, что миф о похищении Персефоны, ее печальной жизни под землей и радостном возвращении возник в результате размышлений над этим процессом, свидетельствует следующий факт: в Элевсине Деметре и ее дочери всегда поклонялись как богиням зерна. Помимо этого в посвященной им легенде описаны все стадии, которые должен был пройти смертный, посвященный в элевсинские мистерии. По поверью, эти таинства учредила сама Деметра. Мы не знаем, какие именно обряды в них входили, но, судя по свидетельствам, оставленным, например, Пиндаром и Эсхилом, посвященными в элевсинские мистерии, все ритуалы были рассчитаны на то, чтобы глубоко затронуть набожность посвященных и подарить им радостную надежду на лучшую будущую жизнь. Считается, что обряд посвящения не предполагал информирования неофитов о том, во что им следует верить и как вести себя, чтобы добиться благосклонности богини. Он, скорее, представлял собой сложный и длительный показ сцен, связанных с событиями мифа о похищении Персефоны. Ритуал проводился ночью – благодаря темноте эпизоды, происходившие в подземном мире, удавалось сделать более устрашающими и впечатляющими. Вероятно, эти представления могли видеть только эпопты, то есть те, кто достиг высшей ступени посвящения. Находившихся на более низких ступенях называли мистами. Помимо Деметры и Персефоны в Элевсине поклонялись Дионису в облике юноши, получившему в этой ипостаси имя Иакх. Правда, до их пор остается неизвестным, когда и из-за чего это произошло. Причиной его почитания в рамках элевсинских таинств могла стать оргиастическая природа его культа или, что более вероятно, его тесная связь с Аттикой, где ему поклонялись как богу виноградной лозы.

Каждый год проводились два празднества – Малые (весной, когда появлялись первые цветы) и Великие (в сентябре) элевсинии. Последние проходили в течение девяти дней, начинаясь ночью на 20 сентября с факельного шествия. Несмотря на то что в различных частях Греции и даже в Италии проводились сходные торжества, празднества, проходившие в расположенном в Аттике Элевсине, были, по сути, всенародными и являлись одной из достопримечательностей Афин, привлекавшей туда толпы людей, стремившихся поучаствовать в них. Обязанности верховных жрецов были возложены на представителей семейства Эвмолпидов. Считалось, что Эвмолп, первый представитель этого рода, получил жреческий сан от самой Деметры. В конце празднества проводились игры, включавшие в себя травлю быков.

В Италии также проводилось торжество, связанное с элевсинскими таинствами и организованное на греческий манер.



Деметра, или Церера



Оно было посвящено Бахусу и Церере, или Либеру и Либере, как их там называли. Однако, очевидно, оно так и не стало столь же популярным, как оригинал. В частности, нам известно, что некоторые римляне посещали Грецию и, как, например, Цицерон, были посвящены в элевсинские мистерии, а возвращаясь домой, надеялись, что эти таинства будут перенесены в Рим. Таким образом, получается, что Церера была всего лишь гораздо менее популярным двойником Деметры.

Атрибутами Деметры были, как и у ее дочери, зерно и мак. На голове она носила модий – меру зерна, – символизировавший плодородие земли. В жертву ей приносили коров и свиней.



Триптолем



Статуи, которые можно, без сомнения, считать изображениями Деметры, встречаются довольно редко. Лучшая из них была обнаружена в Книде и в настоящее время хранится в Британском музее. Богиня изображена сидящей, в закрытом одеянии со складками, а ее голова покрыта накидкой, на ней нет ни модия, ни короны, в которой она также иногда изображалась. Ее изображения встречаются гораздо чаще на расписных сосудах. На одном из них, находящемся в Британском музее, Деметра изображена рядом с Триптолемом, сидящим на крылатой колеснице, которую юноша получил от нее в дар. На другом сосуде из той же коллекции мы видим сцену установления элевсинских мистерий. В центре изображен Триптолем в колеснице, перед ним – Персефона (названная здесь Ферефаттой, своим более древним именем) и персонаж, олицетворяющий Элевсин. За ним помещены изображения Деметры и Эвмолпа. С другой стороны сосуда изображены Зевс, Дионис, Посейдон и Амфитрита. На мраморном рельефе, обнаруженном в Элевсине, по мнению исследователей, изображены Деметра, Персефона и юный Иакх.

Геката

Хотя Геката не входила в число верховного сонма богов, о ней следует рассказать здесь, так как, обладая загадочной властью над явлениями верхнего и нижнего мира, она очень похожа на Персефону. Она была рождена Нюктой от титана Тартара или, по другой версии, Астерией («звездной ночью») от титана Перса, согласно иным источникам, приходилась сестрой Лето. Легенды, которые рассказывали о ней древние, заметно отличаются друг от друга, причем в них она нередко смешивается с другими божествами, особенно олицетворяющими ночь (например, Селеной, или Луной, богиней луны). При этом Геката считалась соратницей или служанкой Персефоны. Ее можно отнести к категории божеств, изображаемых с факелами (к их числу относилась Артемида). Горящие факелы в ее руках подчеркивали ее принадлежность к числу ночных божеств, то, что она являлась богиней луны, охотницей, умевшей путешествовать и по миру духов. Ей, как считалось, подчинялись все тайные силы природы. Она обладала властью над рождением, жизнью и смертью и пользовалась большим почетом у олимпийских богов и в подземном мире.



Геката



Для того чтобы показать, что власть богини простирается на землю, небо и подземный мир, ее изображали в виде трех соединенных статуй и называли трехликой. Ей были посвящены собаки. Изначально Геката была мистериальным божеством, но большее внимание уделяли ее мрачной и пугающей ипостаси, а основной ее функцией была роль богини загробного мира, ночи и тьмы, покровительницы колдовства и черной магии, в которые верили как в древности, так и в Средние века.

Соответственно, празднества в честь богини проводились по ночам, для нее зажигали факелы и приносили ей в жертву черных ягнят, сопровождая этот обряд множеством странных церемоний. Ее присутствие наиболее явственно ощущалось на безлюдных перекрестках, из-за чего ее стали называть Тривия. Там ставили статую Гекаты, чтобы она могла смотреть сразу на три дороги. Именно там ей поклонялись в первую очередь.

Мистериальные празднества в ее честь проводились каждый год на острове Эгина, расположенном в Сароническом заливе. В Нижней Италии, недалеко от Авернского озера, ей была посвящена темная роща.

Гестия, или Веста

Сестра Деметры и дочь Кроноса и Реи. Ей поклонялись как греки, так и римляне, считая ее богиней домашнего очага, причем ее имя было созвучно его названию. Таким образом, она была покровительницей семейной жизни. Ее алтари располагались везде, а каждый очаг считался ее святилищем. Каждый раз, когда вокруг него собирались все члены семьи, они благодарили за это богиню. Любая пища, приготовленная на разожженном в доме огне, вызывала у всех членов семьи радость и благодарность. В каждом общественном здании находилось ее святилище, сделанное в виде пламени. Когда греческие колонисты собирались переселиться на новое место, первым, что они с собой брали, был огонь с алтаря Гестии.

Увозя его с собой, они надеялись сохранить благорасположение богини. Эллины считали государство большой семьей, в центре жилища которой должен находиться алтарь Гестии. Следовательно, забирая с собой в свои новые дома часть огня с него, они будто подтверждали свою заинтересованность в жизни и делах родины. Ни одно предприятие не начиналось без жертвоприношения и молитвы на алтаре богини. Если огонь в одном из таких священных мест по каким-то причинам гас, заменить его могло только пламя, принесенное из другого святилища, но никоим образом не обычный нечистый огонь.

Как богиня, покровительствовавшая всему чистому, Гестия с презрением относилась к любви, поэтому, несмотря на то что ее добивались Посейдон и Аполлон, вымолила у Зевса право остаться без супруга. Благодаря своей незапятнанной чистоте она стала охранительницей девственного целомудрия.

Несмотря на то что этой богине усердно поклонялись по всей Греции, ей не было специально посвящено ни одного храма. Ее святилищем, как уже говорилось выше, являлся каждый домашний очаг, вокруг которого собирались люди. Ей полагалась часть всех жертв и подношений, совершавшихся в храмах других богов. Во время каждого жертвоприношения, в ходе которого туша убитого животного сжигалась, к ней обращались как к богине священного очага и разведенного на алтаре пламени. То же касалось возлияний воды, вина, масла и обращенных к ней молитв. При этом она получала и отдельные подношения – ростки зерновых, первые плоды каждого урожая и молодых коров. Ее жрицы должны были хранить девственность.

В Риме также был храм Весты, построенный по приказу Нумы Помпилия. Он был круглым, а в его центре располагался алтарь богини – очаг, пламя в котором не должно было погаснуть. В этом храме, открытом днем и закрытом ночью, помимо других древних статуй богов, хранился Палладиум, маленькая деревянная фигурка, изображавшая Минерву (Афину Палладу), который, по легенде, упал с небес на Трою, а оттуда был перевезен в Элладу и, наконец, в Рим. По мнению жителей Вечного города, от сохранности этой фигурки зависели безопасность и само существование Римской империи. Шесть ее жриц назывались девами-весталками, а в их обязанности входили поддержание священного пламени в храме, осуществление жертвоприношений и произнесение молитв, призванных сохранить благосостояние государства. Их выбирал верховный жрец, называвшийся Pontifex maximus. Они носили белые одеяния, повязки, обрамлявшие голову, и накидки. В более поздние времена весталки получили право надевать дополнительные украшения.



Гестия, или Веста



Весталок выбирали из девочек возрастом от шести до десяти лет. Они должны были хранить обет целомудрия и служить в храме на протяжении тридцати лет. После истечения этого срока они могли покинуть святилище и даже выйти замуж, хотя это и не поощрялось общественным мнением – люди боялись, что богиня, которой служили весталки, разгневается и накажет тех, кто нарушил ее волю. Пока девы-весталки служили в храме, они пользовались огромным уважением и значительными привилегиями. Они были неприкосновенны, выходили из-под контроля отцов и могли самостоятельно распоряжаться своим имуществом.

Во время шествий по улицам Рима перед весталками шли ликторы, несшие фасции – несколько прутов, скрученных вместе в связку, из которой торчал топор, символизировавший верховную власть. Этой чести, помимо весталок, удостаивались только консулы и верховные римские магистраты. Если во время процессии им встречался преступник, приговоренный за совершенное им деяние к смерти, они могли приказать освободить его.



Весталка



Несмотря на все эти преимущества и уважение, которое к ним питали, весталок очень жестоко наказывали, если признавали их виновными в неисполнении возложенных на них обязанностей, например в тех случаях, когда по вине одной из них гас священный огонь, зажечь который можно было только при помощи зажигательного стекла и солнечных лучей. Жрицу, признанную виновной в совершении этого деяния, помещали в темное помещение, где нещадно пороли. Если весталка теряла невинность, ее отправляли в место, называвшееся Campus Sceleratus, или «поле преступников». Там ее помещали в расположенное под землей помещение, в котором стояли кровать, зажженная лампа, немного хлеба и воды. Затем комнату запирали, забрасывали сверху землей, которую после этого выравнивали. Таким образом, несчастная женщина была обречена на ужасную смерть. Ее соблазнителя всенародно избивали плетьми до смерти. В подобных случаях весь город пребывал в трауре, а оскорбленной богине приносили многочисленные жертвы и произносили горячие молитвы, содержащие просьбу смилостивиться. Процессия, сопровождавшая обвиненную жрицу, привязанную к носилкам и укутанную так плотно, что не было слышно даже ее криков, в ее последнее пристанище, представляла собой воистину трагическое зрелище. Все жители города помнили потом этот день как один из самых ужасных и печальных.

Сначала дев-весталок было всего две, потом их число возросло до четырех, а в правление царя Сервия – до шести. Их всегда избирали из самых знатных римских семейств. Если легенда об основании Рима правдива, то сами Ромул и Рем, давшие ему начало, были сыновьями весталки по имени Рея Сильвия и Марса. Каждый год, 1 марта, огонь в священном очаге богини и лавровые ветки над ним обновлялись, а 15 июня в храме производились уборка и ремонтные работы. Но перед этим, 9 июня, в честь богини устраивалось празднество, весталии, во время которого в храме могли присутствовать только женщины, приходившие туда босыми и в паломнических одеяниях.

Арес, или Марс

Сын Зевса (Юпитера) и Геры (Юноны). Греки изначально считали его богом штормов, бурь и особенно ураганов. Но эти его функции были забыты довольно рано и более основательно, чем изначальные ипостаси других божеств. Нам он известен исключительно как «бог беспорядка и бури в человеческих делах», другими словами, «бог ужасной войны», точнее, «дикого беспорядка и раздора в битве». Он, получая удовольствие от убийства и резни, был самым жестоким и ужасным из всех верховных богов.

В этом отношении он является прямой противоположностью Афины Паллады, богини честных поединков, которая в мифах часто противостоит ему. Во время боя она была неуязвима и всегда находилась на стороне победителя. Арес (Марс) являлся не только богом сражений, но и олицетворением войны, какой бы – победоносной или проигранной – она ни была. Иногда его ранили или даже брали в плен. Помогая троянцам сражаться против греков (под его особое покровительство попал предводитель осажденных, Гектор), бог был ранен эллинским героем Диомедом, которому, в свою очередь, помогала богиня Афина. В Илиаде Гомер пишет: «Арес заревел меднобронный ⁄ Так же, как если бы девять иль десять воскликнуло тысяч ⁄ Сильных мужей на войне, зачиная Аресову распрю» (Илиада. V, 859–861. Пер. В.В. Вересаева. – Пер.). Затем, когда его снова ранила Афина, он упал, его доспехи загремели, и он покрыл семь пелетров земли своим телом (Илиада. XXI, 400) – очевидный намек на рев и разрушения, сопровождающие сильную бурю. Однажды его пленили могучие сыновья пахаря Алоэя От и Эфиальт, заключив бога в медную темницу (Илиада. V, 385), где продержали его тринадцать месяцев – промежуток времени, на протяжении которого, очевидно, люди мирно занимались земледелием (вспомним, что имена героев связаны с ним по происхождению).

Подобно самому Аресу, его потомки прославились своей любовью к Ьаздорам. В их число входили, например, царевич из Калидона Мелеагр, убивший калидонского вепря; Кикн, убитый Гераклом, за которого Арес стал бы мстить, если бы Зевс при помощи молнии не положил конец конфликту между двумя своими сыновьями; Парфенопей, один из семи военачальников, отправившихся в поход против Фив; Эномай и другие. Выражение «сын или отпрыск Ареса (Марса)» часто употреблялось в отношении других героев. Это не следует понимать буквально, так как при помощи подобной фразы авторы могли подчеркивать, что своей физической силой и отвагой эти персонажи не уступают настоящим потомкам бога.

Его обычно сопровождали Эрида, богиня раздора, Деймос и Фобос (ужас и страх соответственно). С другой стороны, даже в Илиаде (V, 355; XXI, 416), где он изображен огромным свирепым воином, прослеживается его связь с Афродитой, богиней любви. В Одиссее содержится рассказ о его тайном визите к ней, свидетелем которого стал Гелиос (солнце), сообщивший об этом Гефесту (Вулкану). Выковав хитрую сеть, он поймал в нее любовников и, предъявив их в таком виде олимпийским богам, стал просить Зевса восстановить справедливость. По мнению жителей Фив, Арес был не просто любовником Афродиты, а ее законным супругом, и брак этот, вероятно, олицетворял мир и покой, следовавшие за беспорядком войны.



Арес, или Марс



Греки поклонялись Аресу, но не как божеству-защитнику, каким его представляли себе римляне. Известно, что в Афинах на холме, получившем название Ареопаг, или «холм Ареса», вершил правосудие специальный совет с тем же названием, решавший вопросы жизни и смерти. По легенде, сам Арес однажды предстал перед ним, выступая в качестве истца против Посейдона. Ему поклонялись воинственные жители Тегеи, спартанцы, построившие некогда древнейший из посвященных этому богу храмов, афиняне, для которых скульптор Алкмен, современник и соперник Фидия, создал статую Ареса, элейцы с большим или меньшим рвением. Но истинным центром его культа являлась Фракия, с ее диким воинственным населением и приносящим бури неспокойным небом. Правда, наибольшие почести ему под именем Марса оказывали в Риме, охваченном страстью к завоеваниям и гордящемся своей боевой мощью. Там он наряду с Юпитером считался защитником и покровителем государства.

Римляне считали себя потомками Марса, так как, по легенде, он был отцом Ромула и Рема, называя его Marspiter, или Mars Pater, то есть своим отцом Марсом. В расположенном в Италии городе Реатсе даже действовал его оракул. Ему было посвящено одно из полей в Риме – Марсово поле, где устраивались военные смотры и маневры, соревнования атлетов, получившие название «Марсовы игры», и народные собрания, созывавшиеся для обсуждения важных государственных дел. Там же располагались ипподром и храмы этого бога, а раз в пять лет (этот период назывался люструм) на Марсовом поле проводились ценз и смотр граждан, пригодных к строевой службе в случае войны. В подобных случаях ему приносилась жертва, называвшаяся Suovetaurilia, состоявшая из свиньи, овцы и вола. Этих животных трижды обводили вокруг собравшейся толпы, произнося при этом молитву, в которой содержалась обращенная к богам просьба увеличить и усилить Римскую империю (позднее их просили даровать Римскому государству прочность и стабильность). Дважды в год, в начале марта и в октябре, на поле проводились соревнования колесниц, причем по окончании второго совершался обряд принесения Марсу в жертву пристяжной лошади победившей в скачках биги.



Марс и Венера



На Марсовом поле совершалось посвящение захваченной во время походов добычи, и ни один римский военачальник не отправлялся на войну, не посетив перед этим храм Марса, чтобы раскачать священные щит и копье, приговаривая: «Защити меня, о Марс!» Этот щит (анкил), по преданию, упал с неба при императоре Нуме Помпилии. Подобно палладию, хранившемуся в святилище Весты, его берегли с благоговением. Гаруспики, жившие во времена Нумы, предсказали, что Римское государство будет существовать, пока щит хранится в Риме. В результате, чтобы снизить вероятность похищения самой святыни, были сделаны одиннадцать точно таких же щитов. Вместе со священным копьем они под надзором жрецов, называвшихся саллии, в обязанности которых входило проведение ежегодных празднеств, организованных в благодарность богам за столь ценный дар, находились в храме Марса.

В древнейшие времена в жертву этому богу приносили людей, особенно тех, кто был захвачен в плен во время того или иного сражения. Однако позднее от этого обычая отказались, и человеческие жертвоприношения были заменены лошадьми, баранами, собаками. Также Марсу полагалось оставлять часть военной добычи. Помимо этих животных, ему были посвящены волк, петух и дятел.

Арес изображался с копьем и горящим факелом, которые, согласно древнему обычаю, проносили жрецы, чтобы дать двум противостоящим армиям сигнал к началу сражения. К числу его символов также относились собака и стервятник, которых всегда можно было встретить на поле битвы.

Арес часто изображался в виде молодого человека могучего телосложения. На его голове красовался шлем, а сам он был вооружен щитом и копьем. На некоторых других изображениях мы видим его с бородой и в тяжелом вооружении. Больше всего художникам и скульпторам нравилось изображать его вместе с Венерой.

Гефест, или Вулкан