Вадим Верник
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович
Концерт для голоса и виолончели
Неформальный разговор
© В. Э. Верник, 2025
© Музей МХАТ, фотографии, 2025
© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *
Все права защищены.
Любое использование материалов данной книги, полностью или частично,
без разрешения правообладателя запрещается.
Фотография на обложке — Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.
Фото Санти Висалли. Getty Images.
Фотография на четвертой сторонке обложки — Вадим Верник. Фото Сергея Щелухина.
Фотография на титульном листе — Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.
Фото Стенли Вольфсона. Библиотека Конгресса.
Издательство благодарит Наталью Бойко, Оксану Малышеву и Ольгу Друкер за помощь в подготовке книги, а также Игоря Александрова и музей МХАТ за предоставленные фотоматериалы.
Фотографии предоставлены ФГУП ИТАР-ТАСС (Агентством «Фото ИТАР-ТАСС»), ФГУП МИА «Россия сегодня», EAST NEWS Russia, АО «Коммерсантъ», Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ, Российским государственным архивом кинофотофонодокументов, музеем МХАТ, Capital Pictures / Фотодом, фотоагентством GETTY Images, Библиотекой Конгресса, Anefo, Национальным архивом Нидерландов, Polymagou / Wikimedia Commons / CC BY-SA 4.0. В книге использованы кадры из фильмов: «Провинциальный бенефис». Режиссер Александр Белинский. Аккорд-фильм, изд-во «Библиополис» при участии Ленфильм. 1993 год; «Александра». Режиссер Александр Сокуров. Кинокомпания Proline-film. 2007 год; «Катерина Измайлова». Режиссер Михаил Шапиро. Ленфильм 1966 год.
Вступление
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. 1963 год. Фото Харри Пота.
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович… Вся их жизнь — увлекательное и стремительное путешествие с триумфами и захватывающей интригой.
Поэт Андрей Вознесенский, которого я пригласил для участия в документальном фильме об этой легендарной паре, очень точно сформулировал:
— Я думаю, что и Ростропович, и Галя — кроме всего, это персонажи гениального какого-то большого романа бальзаковского, ну, я не говорю про русских авторов. Это мощные-мощные характеры, характеры ХХ века. Написать бы о них художнику-прозаику роман — я думаю, получилось бы великое полотно.
«Великое полотно» своей жизни они рисовали искусно, вдохновенно, размашисто.
Впервые о Вишневской и Ростроповиче я узнал еще в детстве, поскольку театр и классическую музыку полюбил рано. Правда, в то время их имена произносились тихо, тайно, ведь они уехали из страны, и все, что было с ними связано, старательно стиралось из памяти воображаемым ластиком. Нигде невозможно услышать записи в их исполнении, а сами имена официально были под запретом.
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович. Фото Колетт Мэссон, Роджер-Виоль
Как-то подруга мамы, зная о моей страсти к театру, подарила мне целую пачку журналов «Театральная Москва», выпущенных в 60–70-е годы. Одна обложка мне понравилась особенно. Красивая женщина, снятая в профиль, с орлиным взглядом и величественной осанкой. Это Галина Вишневская в партии Аиды из одноименной оперы Джузеппе Верди. Потом я узнал, что Аида — трагическая героиня, которой пришлось много страдать, и эти переживания рождали в ней силу и возвышали дух. А на той фотографии из моего детства была какая-то нездешность, загадка и абсолютная недосягаемость.
К сожалению, эта фотография не сохранилась. Зато сохранились мои детские альбомы, посвященные разным московским театрам, в том числе и Большому театру. Я вырезал из газет и журналов материалы, статьи, фотографии, программки и с помощью клея и фломастеров давал им новую жизнь. Кроме меня, эти альбомы не видел никто, даже брат Игорь не сильно интересовался моим увлечением: в то время, когда я «творил», Игорь играл во дворе с ребятами в футбол. Но меня это совсем не расстраивало. В своем придуманном мире мне было хорошо и уютно.
«Игрок». Полина. Алексей — Алексей Масленников. 1974 год. Фото Александра Невежина.
Спустя много лет я заново перелистываю альбомы о Большом театре. Фотографий Галины Вишневской там нет, но память о ней все же осталась. Две программки оперных спектаклей с ее участием: «Франческа да Римини» и «Фауст» (сама Вишневская называла «Фауст» одной из самых красивых и любимых опер). Программки помещены в разделе, посвященном народному артисту РСФСР Алексею Масленникову, многолетнему партнеру Вишневской.
«Игрок». Полина. Алексей — Алексей Масленников. 1974 год. Фото Анатолия Гаранина.
Забегая вперед, скажу, что вместе с Масленниковым Вишневская выпустила и свою последнюю премьеру в Большом — оперу Сергея Прокофьева «Игрок» по роману Достоевского. Это был 1974 год. В свой детский альбом я поместил статью об Алексее Масленникове из журнала «Театральная жизнь». В статье есть такие строки: «Когда заканчивается „Игрок“ С. Прокофьева, аплодисменты раздаются не сразу. Не сразу зрители приходят в себя от потрясения. Этот спектакль — крупное достижение оперного искусства наших дней». Восторженные слова критика в полной мере относятся не только к исполнителю центральной партии («Алексей Иванович, безусловно, самая совершенная работа Масленникова»), но и к Галине Вишневской, виртуозно исполнявшей партию Полины.
Конечно, мое знание об эмиграции Вишневской вызывало особое тайное притяжение. Эта женщина была совсем из другого мира, с другой планеты. Никаких пересечений с инопланетянкой, казалось, не может быть. Только фотография из «Театральной Москвы». А про Ростроповича я знал, что это гениальный музыкант, и точка. Знал со слов родителей. Приходилось такому постулату верить, поскольку послушать записи я нигде не мог.
Когда Вишневской и Ростроповичу вернули советское гражданство, в 1990-м, я уже работал корреспондентом отдела литературы и искусства в еженедельнике «Неделя». Одновременно начиналась моя телевизионная жизнь. Конечно, мне очень хотелось сделать личную журналистскую историю с этой знаменитой четой. Особенно будоражила сознание Галина Вишневская. Но как это осуществить?
В 1994 году представилась такая возможность. Галина Павловна репетировала в спектакле «За зеркалом» во МХАТе. Дебют примадонны на драматической сцене, в главной роли, — безусловно, событие в культурной жизни. Я договорился с Художественным театром и снял телевизионный репортаж для своей авторской программы «Полнолуние». Программа выходила на Российском канале.
Чуть позже на основе этого сюжета появилась публикация в «Неделе», в самой почетной и престижной рубрике «Гость 13-й страницы». Со временем я забыл об этой публикации, а недавно случайно обнаружил ее в своем архиве. Роскошный снимок Галины Павловны специально для интервью сделал фотограф Виктор Ахломов, классик жанра, старожил «Недели». Среди его лучших работ — портреты Анны Ахматовой, Станислава Рихтера и тот самый портрет Галины Вишневской.
Интервью Вадима Верника с Галиной Вишневской. 1994 год. Еженедельник «Неделя».
А дальше чистая случайность привела к моему знакомству с Мстиславом Ростроповичем.
В 1996 году на канале «Россия» (тогда он назывался РТР) я начал снимать цикл программ «Субботний вечер со звездой». Героями этого цикла становились выдающиеся личности. Инна Чурикова, Олег Табаков, Юрий Башмет, Вячеслав Полунин, Ирина Роднина и даже Пеле… Фактически про каждого из них я делал документальный фильм, и это было потрясающее время. Эфир — один раз в месяц, полтора часа, а в следующем месяце я погружался в нового героя, и какого!
Майя Плисецкая и Вадим Верник. Миккели. 1996 год.
Андрей Вознесенский и Вадим Верник. Переделкино. 1996 год.
Например, Майя Плисецкая пригласила на съемки в маленький финский городок Миккели, где она выступала, хотя ей было уже за семьдесят, и мы провели с ней пять незабываемых дней. Об этом недавно я написал книгу, которую так и назвал: «Майя Плисецкая. Пять дней с легендой». Беседу еще с одним героем — классиком литературы Андреем Вознесенским — я записывал у него дома в Переделкине. Помимо прочего, меня поразил шкаф, где висят только белые рубашки, и их гигантское количество! (Позже я сам стал сторонником монохромной коллекции рубашек, правда, черного цвета, и, возможно, по количеству она уже приблизилась к той коллекции Вознесенского.) Съемки проходили и в Сочи: специально для фильма Андрей Андреевич захотел полетать на дельтаплане, что было неожиданно и очень красиво.
О погружении в мир Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича я даже и мечтать не мог. Они жили в Париже, Ростропович продолжал активно гастролировать по всему свету. У звездной пары сохранилась московская квартира в Брюсовом переулке, но в Россию Вишневская и Ростропович прилетали не часто — в основном это было связано с какими-то знаковыми и торжественными событиями в их жизни.
Помню, как пышно Галина Вишневская отмечала 45-летие творческой деятельности. 1992 год. Помпезный вечер в Большом театре стал ее официальным возвращением в родные стены. Мне повезло побывать на этом фантастическом гала-концерте в честь Вишневской. Сама Галина Павловна весь вечер восседала в правой ложе рядом со сценой в окружении мужа, дочерей и многочисленных внуков. Много улыбалась, благосклонно принимала музыкальные подношения. Букеты и корзины цветов все прибывали и прибывали…
Юбилейный вечер в Большом театре, посвященный 45-летию творческой деятельности Галины Вишневской. 1992 год. Фото Юрия Абрамочкина.
Андрей Вознесенский дарит цветы Галине Вишневской на торжественном вечере в ее честь. 1992 год. Фото Юрия Абрамочкина.
Так вот о случайности. Как-то в театре «Ленком» мы пересеклись с Давидом Смелянским, известным продюсером. В то время он плотно сотрудничал с Ростроповичем, занимался организацией его концертов в России. Отчетливо помню эту мимолетную встречу. Шел спектакль «Сорри» по пьесе Александра Галина, и фрагменты этого спектакля я снимал для «Субботнего вечера», посвященного Инне Чуриковой. Она играла там в потрясающем дуэте с Николаем Караченцовым. В антракте мы столкнулись со Смелянским, поговорили буквально на ходу, в пыльной закулисной полутьме, рядом со сценой.
— Как дела? — спросил Давид Яковлевич.
Я быстро и увлеченно рассказал о своем телевизионном проекте. Фильм про Инну Чурикову был лишь вторым в этом цикле — эмоции свежи, много впечатлений и дальнейших планов.
Вадим Верник и Инна Чурикова на съемках проекта «Субботний вечер со звездой». 1996 год.
— А что, если тебе сделать такой «Вечер» с Ростроповичем и Вишневской? — вдруг предложил Смелянский.
— С радостью! — тут же ответил я и мгновенно загорелся этой идеей. — Вы же с ними все время на связи, они вам доверяют. Может, действительно согласятся?
— Попробую, Вадим. Но стопроцентно обещать не могу, — Смелянский вдруг замялся и, возможно, уже пожалел о своем эмоциональном порыве. — У Ростроповича очень много концертов, он весь в творчестве, в бесконечных перелетах. Надо улучить правильный момент, чтобы поговорить с ним об этом. С Галиной Павловной тоже общаться совсем не просто, ты же понимаешь.
— Понимаю.
— Ну, посмотрим.
Прозвучал третий звонок, и мы поторопились занять свои места в зрительном зале.
Вскоре я забыл об этом разговоре, в общем-то, ни к чему не обязывающем. Тем более что снимал я свой проект без пауз, одна документальная история сменяла другую. И вдруг спустя недели три звонит Давид Смелянский.
— Поздравляю, Вишневская и Ростропович согласны. Теперь давай решать, где и когда ты сделаешь съемку.
Представляете мое состояние! Это был настоящий «сюрпризный момент», как любил говорить в подобных случаях папа. Впрочем, эйфория быстро улетучилась, и я перехожу к конкретным вещам:
— Было бы здорово снять в их парижской квартире.
И аргументирую свое пожелание:
— Все-таки когда они приезжают в Россию, то больше воспринимаются как общественные деятели, поскольку сильно ориентированы на политику. И здесь они всегда на пьедестале.
Мстислав Ростропович и Галина Вишневская.
Позже Смелянский невольно подтвердил справедливость моих суждений. Для будущего фильма мы записали с ним интервью. На мой вопрос, насколько высок спрос на выступления Ростроповича в России, он ответил:
— Я бы это назвал не спросом, а бесконечным ожиданием: «Может быть, маэстро согласится приехать в тот или иной город?» В этих городах его воспринимают как великого музыканта, но в первую очередь ждут великого гражданина.
А мне хотелось сделать фильм не про «великого гражданина», а показать Ростроповича и Вишневскую в другом ключе — более личном, домашнем. И я считал, что съемка в Париже будет идеальным вариантом.
Но когда я предложил это Смелянскому, повисла пауза.
— Не уверен насчет Парижа, — засомневался Давид Яковлевич. — Насколько я знаю, ни одна съемочная группа из России к ним домой не приезжала.
— Ну так мы будем первыми! Почему нет?
Еще в юности я заметил одну свою особенность. Будучи скромным и застенчивым в обычной жизни, я вдруг становился решительным и напористым, когда речь шла о профессиональных вещах. Так и сейчас. Идея эксклюзивной съемки в парижской квартире четы сильно увлекла меня, я хотел сделать все возможное, чтобы так и получилось, и интуитивно верил в успех.
Проходит еще дней десять. И я получаю от Смелянского одобрительный ответ!
Документальный фильм о Вишневской и Ростроповиче я назвал «Концерт для голоса и виолончели». Фильм мы снимали весной 1996 года. Он соткан из моих разговоров с главными героями, а также общения с близкими и друзьями Галины Павловны и Мстислава Леопольдовича. И все это великие имена: Андрей Вознесенский, Борис Покровский, Маквала Касрашвили, Юрий Башмет, Владимир Васильев…
Могу сразу сказать, что мои наблюдения, связанные с Вишневской и Ростроповичем, несколько отличаются от привычных представлений об этой паре. Ведь я увидел их в том числе в ситуациях, скрытых от посторонних глаз. Своими впечатлениями мне захотелось поделиться в этой книге. Мой рассказ — вспышки воспоминаний о двух великих личностях и о таком дорогом и важном периоде моей жизни.
«Из Большого — во МХАТ. Красиво!»
«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Начну с первой нашей встречи с Галиной Павловной. Еще и потому, что я хочу восстановить справедливость.
Удивительное дело. О дебюте Галины Вишневской на драматической сцене, единственной постановке с ее участием, не сохранилось почти никакой информации. А это Московский Художественный театр и фактически бенефис! Роль под стать Вишневской: в спектакле «За зеркалом» она сыграла императрицу Екатерину Вторую.
В основе пьесы Елены Греминой реальный исторический факт — роман 50-летней Екатерины Второй с 20-летним поручиком Ланским. Императрица поселила юного поручика за зеркалом, в соседней комнате со своей опочивальней, и никуда за пределы этого пространства его не выпускала. Сцена поделена на две части. Одна часть — это спальня Екатерины, место ее встреч с юным любовником, а вторая — секретная комната за зеркалом, где Александр Ланской проводил все остальное время…
«За зеркалом». Матушка. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
В середине 1990-х я снимал на телевидении программу «Полнолуние». Это тележурнал, где я рассказывал о самых интересных, на мой взгляд, театральных событиях, о музыке, кино и светской жизни, которая тогда только зарождалась. Программа «Полнолуние» в какой-то мере стала предвестником глянцевых журналов. В общем, я понимал, что Галина Вишневская для меня — идеальная героиня.
Во МХАТе мы сняли репетицию спектакля «За зеркалом», а потом — интервью с Галиной Павловной.
Репетиция проходила на сцене, в декорациях. Через несколько дней — премьера. В спектакле заняты всего трое актеров, и у каждого свое соло. Вишневская в непривычном для себя драматическом амплуа не пыталась «давать примадонну», была деликатна, тактична, внимательна к замечаниям режиссера. Более того, я почувствовал, что ей нравилось ощущать себя ученицей. Ведь сам факт выхода на мхатовскую сцену — головокружительное приключение и такая заманчивая авантюра.
Насколько все это чувствовала сама Вишневская?
Когда репетиция закончилась, Галина Павловна ушла в гримерку переодеваться. А я ждал ее в зрительном зале, чтобы начать разговор.
— Мне кажется, вы сильная женщина, с волевым характером. Не этим ли вас привлек образ Екатерины?
— Не такая уж я сильная и волевая — это преувеличение. А образ Екатерины — наша история. Женщина, невероятно привлекательная во всех проявлениях. Самое главное, что этот спектакль — продолжение моей карьеры. Чувствовать себя снова дебютанткой не только волнующе (что само собой разумеется), но и чрезвычайно приятно.
— Для вас это любопытный эксперимент или вы ищете себя в новом качестве?
— Конечно, это поиск нового качества. Для меня это великое счастье. Оперную сцену я оставила совсем. Я максималистка. Не привыкла петь так, знаете, «немножко». Бросила. Все, хватит. 45 лет, между прочим, на профессиональной сцене. И вот появилась возможность сыграть драматическую роль. Из Большого театра перенеслась прямо во МХАТ. Красиво! На репетициях я очень стараюсь.
— То есть вы прилежная ученица?
— Не ученица, нет, нет. Я профессионал.
— Я хорошо представляю вас на троне…
— Да? А почему бы и нет?
— …Какая осанка, какой взгляд!
— А ведь было замечательное время в России, когда началось «бабье» царство. Эти женщины — и прежде всего Екатерина Вторая — дали новое дыхание нашему государству. Их уважали и недаром называли «матушками». Вообще женщины должны больше участвовать в жизни государства. Обязательно.
— Может, вас тянет в Государственную думу?
— Нет. Я артистка, хватит с меня. Еще хочу поиграть.
— Я желаю вам, чтобы на драматическом «троне» вы властвовали с тем же триумфом, как и на оперном.
— Спасибо. Дай бог сил!
Специально для книги мне захотелось узнать подробности закулисной жизни Галины Вишневской в Московском Художественном театре. Эта страница в ее биографии — сплошные загадки и недосказанности. Я встретился с двумя очевидцами тех давних событий. Это партнер Галины Павловны актер Сергей Шнырев (исполнитель роли Александра Ланского) и помощник режиссера Ольга Рослякова.
Программка спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год.
Держу в руках программку спектакля, — она сохранилась в архиве Ольги Росляковой. Героиня Вишневской обозначена как «Матушка», Александр Ланской — «Сашенька». Сергей Шнырев тогда только начинал служить в Художественном театре: в 1993 году он окончил Школу-студию МХАТ, и это его дебют на профессиональной сцене. Еще один персонаж — Графиня Брюс, наперсница Екатерины. В этой роли — великолепная Татьяна Лаврова. Она дебютировала на мхатовской сцене, еще будучи студенткой, в роли Нины Заречной, потом много лет работала с Олегом Ефремовым в «Современнике». В 1980-м Ефремов вернул ее в Художественный театр: в новой постановке чеховской «Чайки» Лаврова сыграла Ирину Николаевну Аркадину. И вот теперь возник неожиданный союз двух больших актрис — Галины Вишневской и Татьяны Лавровой.
Сергей Шнырев давно не служит в МХТ. Мы специально встретились в театре, чтобы вспомнить Галину Вишневскую. Репетиции, по словам Шнырева, шли всего полтора месяца. Случай уникальный: в такой короткий срок в те годы не выпускался ни один спектакль. Скорее всего, это было связано с ограничениями по времени, полученными от Галины Павловны.
— У меня был короткий разговор с режиссером Вячеславом Долгачевым, и он напугал информацией о том, с какими дамами придется репетировать, — говорит Сергей Шнырев. — Татьяна Лаврова, драматическая дива наша, с очень сложным характером. Ну и про непростой характер Галины Вишневской немало слухов. Хорошо помню нашу первую общую встречу. Мы собрались с Галиной Павловной Вишневской, Татьяной Евгеньевной Лавровой и режиссером в комнате правления, за большим круглым столом…
В комнате правления на третьем этаже и сейчас проходят читки пьес, принятых к постановке. Даже мне однажды удалось испытать волнение, свойственное актерам, когда они приступают к новой работе. Константин Богомолов собирался ставить к 75-летнему юбилею Олега Павловича Табакова спектакль по пьесе Вацлава Гавела «Уход» и пригласил меня… сыграть роль журналиста.
— А Табаков в курсе твоей безумной затеи? — спросил я Богомолова.
— Да, Олегу Павловичу идея понравилась. Он сказал, чтобы я тебе позвонил.
Олег Табаков и Вадим Верник в зрительном зале МХТ имени А. П. Чехова. 2015 год. Фото Дмитрия Исхакова.
И вот мы впервые встречаемся на читке пьесы. «Мы» — это Ирина Апексимова и Ирина Пегова, Роза Хайруллина и Аня Чиповская, Михаил Пореченков и Николай Чиндяйкин, и примкнувший к ним я. Ждем Табакова. Актеры, конечно, шутят над моим предстоящим перевоплощением: я никогда не участвовал даже в драмкружке, а тут легендарная мхатовская сцена. Через несколько минут входит Олег Павлович. Со мной он здоровается так приветливо и одновременно буднично, как будто мы уже не раз партнерствовали с ним на сцене. Я сразу задышал гораздо свободнее. Спектакль по разным причинам не состоялся, но репетиции, которые продолжались несколько месяцев, навсегда в моей памяти.
Вернемся в 1994 год. Комната правления. Актеры читают пьесу «За зеркалом».
— Обычно на первой читке, — отмечает Сергей Шнырев, — все просто проговаривают текст, читают его по листочкам, впиваясь глазами в напечатанные слова.
А Вишневская — и это меня сразу поразило — уже знала весь текст наизусть. Весь! Это было настолько неожиданно. И — я тебе скажу, Вадим, хотя мне неловко об этом говорить, — это было ее лучшее, на мой взгляд (и не только на мой взгляд, мы с Татьяной Евгеньевной потом об этом говорили), исполнение своей роли. Вишневская ничего тогда не играла, ничего не изображала. Она просто и естественно передавала чувства и эмоции своей героини. Татьяна Лаврова, очень чуткий человек, даже смеялась в некоторых сценах — так Вишневская была органична. А на дальнейших репетициях Галина Павловна стала интонационно раскрашивать слова, как бы выпевать их, все больше и больше появлялись голосовые контуры. Стала уходить какая-то легкость. Особенно это ощущалось, когда из репетиционного зала мы переместились на сцену.
Галина Вишневская и Сергей Шнырев после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Репетиция с режиссером Вячеславом Долгачевым. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Матушка. Сашенька — Сергей Шнырев. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Репетиция. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Матушка. Сашенька — Сергей Шнырев. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Репетиция. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
«За зеркалом». Галина Вишневская и Татьяна Лаврова на репетиции. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Я слушал рассказ Сергея Шнырева и вспоминал свои впечатления от Вишневской в спектакле «За зеркалом». Она играла Екатерину бесхитростно и наивно, и в этом была особая трогательность и даже какой-то шарм. Правда, когда на сцене появлялась актриса Лаврова, воплощавшая образ злобной интриганки, чувствовалась разница актерской оснащенности. С другой стороны, у этого спектакля была своя четкая цель — дать зрителям возможность вновь увидеть на подмостках великую Галину Вишневскую, а все остальное уже вторично.
— На следующую встречу, — продолжил свой рассказ Сергей Шнырев, — уже в репетиционном зале, Галина Павловна принесла… ящик красного вина. Она очень волновалась, ведь Художественный театр такая глыба. Галина Павловна понимала, что попала совсем в иную, непривычную для нее компанию, и ей важно было себя раскрепостить. После репетиции мы все вместе частично оприходовали подарок Вишневской.
Однажды на репетиции Галина Павловна забыла текст и очень переживала по этому поводу.
— Я ведь текст знаю. Но режиссер дал мне новую задачу, и текст вдруг вылетел из головы, — говорит она.
И тут Татьяна Евгеньевна Лаврова поинтересовалась:
— А как же вы поете? У вас в опере столько текста.
— Там совершенно другая техника. Например, вы попросите меня сейчас произнести текст из «Аиды» или «Евгения Онегина», и я этого сделать не смогу. А как только заиграет музыка, я вам все пропою.
Занятный штрих. Никогда раньше я не задумывался о том, что у оперных исполнителей может быть какая-то своя специфика запоминания текста.
— Вишневская приходила в театр за час до спектакля, — говорит Сергей Шнырев, — и всегда распевалась. «Так я разогреваю свой голосовой аппарат», — пояснила она мне. Екатерина Вторая, как известно, была пылкой натурой, и вот Вишневская себя так настраивала еще и для того, чтобы быть, может, более темпераментной на сцене.
— А как Галина Павловна относилась к тебе? Давала какие-то советы?
— Нет-нет, советы она не давала — ни мне, ни тем более Татьяне Евгеньевне. Скорее, впитывала то, что видела и слышала. Когда мы встречались после длительного перерыва, обязательно спрашивала, все ли у меня в порядке, есть ли какие-то проблемы. Это, наверное, больше материнская забота.
Однажды на репетиции возник щепетильный момент, когда нам предстояло с Вишневской поцеловаться. Она отказалась наотрез. «Не уговаривай, я этого делать не буду», — сказала Галина Павловна режиссеру. — «Почему?» — «Я стесняюсь».
Нашли компромиссное решение. Вместо поцелуя она меня обнимала, и мы прислонялись друг к другу щеками. Вишневская страстно прижимала меня к себе, очень страстно. Но на этом все заканчивалось.
Еще режиссер очень хотел, чтобы Галина Павловна в спектакле пела, — это же так логично. Но она не согласилась.
А я помню, что Вишневская в спектакле все-таки запела. В самом финале звучала «Колыбельная», не целиком, маленький фрагмент. Правда, полноценным пением это можно назвать с большой натяжкой. Галина Павловна, скорее, намечала вокальную фразу. Голос Вишневской звучит еле слышно, и это сознательный ход. В образе властной и полнокровной героини появлялась пронзительная нота.
Кстати, похожий прием использовал легендарный танцовщик Михаил Барышников. Лет восемь назад я видел в Риге его моноспектакль «Письмо к человеку» по дневникам другого легендарного танцовщика Вацлава Нижинского. Сыграть Нижинского Барышникову предлагали давно, в том числе такие великие режиссеры, как Франко Дзеффирелли и Ингмар Бергман. Но только сейчас он оказался готов к этой встрече и сам обратился к знаменитому режиссеру-авангардисту Роберту Уилсону, с которым ранее уже сделал спектакль по повести Даниила Хармса «Старуха».
Спектакль «Письмо к человеку» произвел на меня сильное впечатление.
Барышников читает текст дневников Нижинского плюс звучит фонограмма с еще несколькими голосами. Энергия на сцене по большей части темная, мрачная. Герой живет в своем искаженном мире. Что это — сон или реальность? Живой персонаж или кукла-марионетка? Дневники Нижинского — это записки из сумасшедшего дома. Исповедь, поразительная по степени обнажения и балансирующая между реальностью и галлюцинацией. Барышников-Нижинский словно пытается сорвать с себя маску, скрывающую под толстым слоем грима истинное лицо, и в то же время прячется за ней от этого мира и людей, разрушающих его душу. Михаил Барышников великолепно владеет высоким искусством клоунады в стиле Чарли Чаплина, когда сердце ранено насквозь и кровоточит, а на лице грустная улыбка отчаяния.
В этом надломленном сознании уже нет просвета, мир тотально враждебен. Но остается танец. Как спасительная соломинка. Только в нем — коротком, стремительном, ускользающем — герой на несколько мгновений освобождается от маниакальных преследований и становится чистым, непорочным, парящим над суетой.
Танец Барышникова начинается внезапно и так же внезапно обрывается, как бы дразня зрителей, которые с наслаждением ловят каждый жест артиста и ждут продолжения. За считаные секунды Барышников вспоминает в танце коронные партии Нижинского: романтические пируэты Призрака розы, трагические изломы Петрушки, величественные па древнегреческого Фавна. Пластика столь выразительна и восхитительна, как будто на сцене тот самый молодой Барышников. Дальше он вновь переходит на драму, и к танцу уже больше не возвращается. Так в причудливой форме спектакля сплелись воедино два гения — Вацлав Нижинский и Михаил Барышников…
После спектакля я познакомился с Михаилом Барышниковым. Тихий, какой-то приглушенный, с полуулыбкой, он совсем не похож на небожителя. Я спросил, сколько времени шли репетиции:
— Шесть-семь недель, с перерывом на другие спектакли, в которых я играю.
Говорил он очень сдержанно и спокойно.
Михаил Барышников и Вадим Верник после спектакля «Письмо к человеку». Рига. 2017 год.
Но вернемся в Московский Художественный театр. Старейший фотохудожник Игорь Александров, главный летописец МХАТа на протяжении многих десятилетий, предоставил мне целую серию фотографий со спектакля «За зеркалом» и с репетиций, и я благодарен Игорю Абрамовичу и музею МХАТа за этот бесценнейший материал.
На одном из снимков — Вишневская и Ростропович в декорациях спектакля «За зеркалом». Галина Павловна в сценическом костюме, Мстислав Леопольдович в костюме-френче. Фотография сделана в день премьеры.
— А Ростропович приходил на репетиции? — спрашиваю Сергея Шнырева.
— Нет. Я видел его только на премьере. Галина Павловна познакомила нас после спектакля, в актерском фойе. «Вот, Слав, познакомься, это Сережа — мой Саша Ланской».
И Ростропович, глядя на меня, говорит:
«А вам лучше бы выбрать женщину помоложе».
Они постоянно шутили, с юмором и иронией относились друг к другу. Я это наблюдал на гастролях, Мстислав Леопольдович не раз ездил вместе с нами.
О репетициях и гастролях с участием Галины Вишневской вспоминает помощник режиссера Ольга Рослякова. Ольга Михайловна служит в Московском Художественном театре с 1978 года, она работала с Олегом Ефремовым, Олегом Табаковым и со многими легендарными актерами. «Дорогой Оленьке с любовью», — так надписала свою книгу, подаренную Росляковой, Галина Вишневская.
— Было какое-то волнение в среде моих коллег, помощников режиссера. По слухам, репетировать с Вишневской должно быть запредельно сложно, и вообще страшно с ней даже соприкасаться. «Ну держись!» — напутствовали меня в театре. На первую репетицию я шла, как на бой. Но вот появляется милая женщина, совсем из другого времени. На дворе — зима. Галина Павловна в белом пуховом платке, элегантно надетом на зимнюю шляпку. Платочек изящный, скромный. Как будто она сошла с экрана, из старых фильмов 1950-х.
И начались репетиции, которые были совершенно восхитительные. Вишневская на равных общалась не только с нашей мхатовской примадонной Татьяной Евгеньевной Лавровой, которая ее сразу приняла, но и с совсем молодым Сережей Шныревым. Одета она была всегда во что-то темное, строгое, без каких-либо украшений. Как помощник режиссера могу сказать, что более уравновешенного, приветливого, внимательного человека я вообще не помню. Ни разу Галина Павловна не опоздала. Однажды она вошла в репетиционный зал со словами: «Я так боялась опоздать. В квартире не работают батареи, у нас в Брюсовом переулке внезапно отключили отопление, и мы старались что-то придумать». Видно было, что Галина Павловна замерзла, и сейчас она отогревалась. И, как всегда, была чрезвычайно собранной.
Мстислав Ростропович и Галина Вишневская после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Один раз, правда, опоздание все же случилось.
Но это отдельная история.
Мы приехали на гастроли в Петербург. Вишневская с Ростроповичем остановились в «Астории». Гастроли проходили в БДТ. Утро. Внутренний дворик театра.
Я жду Вишневскую, а ее нет и нет. Естественно, нервничаю.
Вдруг появляется Галина Павловна:
— Простите, Оля, за задержку, но я вам объясню причину. Мы вчера после ужина вышли со Славой из «Астории» погулять. И вдруг на Невском проспекте он увидел бездомную собаку. Она так поразила его воображение, что Слава сказал: «Мы берем ее с собой!» — «Это невозможно! У меня утром репетиция, вечером спектакль. Я должна выспаться». Бесполезно, Слава неумолим: «Никуда не уйду, я ее должен взять с собой». Причем это не щенок, а уже взрослая собака. Бездомная, грязная, какая-то жуткая совершенно собака. Слава приносит ее в гостиничный номер. Полночи мы ее мыли, потому что она была в ужасном состоянии, в колтунах, — и все это в номере «Астории». Потом Слава говорит: «Нам необходимо отвести ее к ветеринару, сделать прививки. Мы должны организовать ей паспорт, я заберу ее с собой в Париж».
«За зеркалом». Галина Вишневская, Татьяна Лаврова и Сергей Шнырев на репетиции. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Никакие мои доводы не помогали. Мы повезли ее к ветеринару, потом покупали корм, и так до утра. Если хотите, можете сами все увидеть. Вон там, — показывает рукой, — Слава с ней гуляет. Так что прошу меня простить.
Я оглянулась и увидела такую картину: Мстислав Леопольдович неспешно прохаживается с собакой маленького размера, смесь дворняжки с пуделем. Чувствуется, что он полностью поглощен этим существом. Мне неловко говорить, но Ростропович и этот пудель оказались похожи. Глаза у собаки печальные и внимательные, как и у ее нового хозяина. Я застыла от удивления, потому что это два родных существа, одно целое. Мстислав Леопольдович увидел меня: «Здравствуйте, вот видите, выгуливаю. Но это же чудо!»
На следующий день я узнала от Вишневской продолжение истории. Галина Павловна упорно отговаривала Ростроповича везти собаку с собой. А он отвечал, что без нее никуда не поедет: «Слава лежал на диване, отвернувшись, в полной печали».
В результате Вишневская и Ростропович дали объявление на телевидении Питера, что они нашли бездомную собаку и готовы отдать ее в надежные руки. Началось настоящее паломничество, от желающих не было отбоя, эта собака мгновенно стала звездой.
В итоге собаку забрала какая-то женщина — уж не знаю, почему предпочтение было дано именно ей…
«За зеркалом». Матушка. Фото Игоря Александрова.
Галина Вишневская на репетиции. Фото Игоря Александрова.
Галина Вишневская на репетиции спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
История, конечно, завораживает. Здесь интересно все: неожиданный сюжет, поступки главных героев на грани гротеска и достойный ликования финал. Прав был Андрей Андреевич Вознесенский, сравнивший жизнь Вишневской и Ростроповича с «гениальным романом».
Еще одно воспоминание от Ольги Росляковой:
— В Питер на очередные гастроли вся наша группа ехала в вагоне СВ. На вокзале меня провожали муж и дочь, она была еще маленькой. Когда мы расставались, я разрыдалась, и в таком зареванном состоянии вошла в вагон. Это увидела Татьяна Евгеньевна Лаврова:
«Галя, ты только посмотри, Ольга рыдает, расставаясь со своими близкими».
И вдруг Галина Павловна говорит: «Да что вы, Оля, я со своим мужем всю жизнь врозь, и ничего!»
Галина Вишневская, Татьяна Лаврова и Сергей Шнырев в спектакле «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Сергей Шнырев, Галина Вишневская и Татьяна Лаврова после премьеры спектакля «За зеркалом». МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
Я была страшно удивлена таким признанием. Ну а дальше мы отлично провели время. «Давайте есть рыбу, — предложила Галина Павловна и развернула большой сверток. — Сережу зовите». И мы все собрались в ее купе. «Я сама солила. Мой муж сказал: ты меня отравишь. А вам я взяла».
Посмеялись, разрезали красную рыбу — я уж не помню, лосось или что-то другое. И бесконечные разговоры о музыке, о театре… Все-таки чудесное это было время!
О том, как долго спектакль «За зеркалом» продержался в репертуаре Художественного театра, вспомнить никто из моих собеседников не смог. Точную информацию я получил в музее МХАТ. Спектакль играли почти три года: премьера состоялась 22 февраля 1994 года, а последнее представление — 8 ноября 1996 года. На сцене МХАТа «За зеркалом» показали 51 раз.
На гастролях, помимо Санкт-Петербурга, спектакль увидели зрители Омска, Самары, Новосибирска и Нижнего Новгорода.
У Ольги Росляковой бережно хранится фотография, на которой запечатлена постановочная группа спектакля «За зеркалом» сразу после премьеры.
И вместе со всеми на фото — Мстислав Ростропович.
После премьеры. Слева направо: помощник режиссера Ольга Рослякова, художник Маргарита Демьянова, режиссер Вячеслав Долгачев, драматург Елена Гремина, художник по свету Дамир Исмагилов, Сергей Шнырев, Татьяна Лаврова, Галина Вишневская, Мстислав Ростропович. МХАТ им. А. П. Чехова. 1994 год. Фото Игоря Александрова.
А в продолжение высказывания Вишневской о жизни «врозь» приведу ее же слова, сказанные мне в Париже:
— Мы со Славой видимся не так уж часто. Я много гастролировала, он все время в разъездах. Может быть, поэтому за прошедшие годы наши чувства не притупились.
Так Галина Вишневская вывела свою формулу любви.
Вадим Верник. 1996 год. Фото Виктора Ахломова.
Мстислав Ростропович. Фото Игоря Александрова.
Телефонный звонок Ростроповичу
Парижская съемка с Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем состоялась в марте 1996 года. За две недели до нашего отъезда продюсер Давид Смелянский сказал мне, что Ростропович хочет обсудить по телефону некоторые детали предстоящей поездки. Для меня это было, конечно, очень важно. Все-таки история предстояла масштабная — снять о Вишневской и Ростроповиче полуторачасовой фильм. Я и сам хотел инициировать телефонный разговор, но Ростропович меня опередил. Понимая, насколько Мстислав Леопольдович занят и как дорога для него каждая минута, я решил заранее составить список вопросов, которые хотел ему задать. Поразительно, но у меня даже сохранился блокнот с вопросами для «В Р», — так я записал тогда. Вот этот список.
1. Сколько времени для разговора дадут — каждый.
2. Сможет ли он (Ростропович) сыграть.
3. Можно ли организовать семейное действо — обед, чай, ужин.
4. Дочь, внуки — в тот же день или отдельно.
5. Как (держать) связь с ними в Париже.
Запись из блокнота Вадима Верника. Февраль 1996 года.
Давид Смелянский называет час икс. Телефонный разговор будет проходить в его офисе, расположенном в районе метро «Тургеневская». На встречу я ехал в чрезвычайном волнении, — причем настолько, что даже ноги подкашивались. Представляете, впервые общаться с самим Ростроповичем! Да, это будет разговор по телефону, но от этого еще страшнее. Все-таки глаза в глаза разговаривать легче.
Захожу в офис. Смелянский видит мое нервное состояние и предлагает чай. Я немного успокаиваюсь.
В назначенное время Давид Яковлевич набирает номер парижского телефона Ростроповича. Несколько взаимных приветственных слов и сразу к делу:
— Сейчас я передаю трубку автору и ведущему Вадиму Вернику.
Дрожащей рукой (волнение, как оказалось, никуда не ушло) беру трубку:
— Здравствуйте, Мстислав Леопольдович.
— Привет, старик! — бодрым голосом отвечает Ростропович.