Сунь Циньвэнь

Задача трех комнат

«Задача трех комнат» – на защите классического жанра герметичного детектива Ши Чэнь
«Поскольку жанр герметичного романа безжалостно критикуется и оценивается читателями как наименее правдоподобный, используем его в качестве примера для проведения всестороннего анализа». — Джон Диксон Карр, «Три гроба»
Tok. Син-хонкаку. Новый уровень детектива



Sun Qinwen

Winter Coffin



Original published in Simplified Chinese by New Star Press Co., Ltd, 2018

This Russian translation edition is arranged through Nova Littera SIA and Gending Rights Agency

http://gending.online/

Cover copyright © New Star Press





Внутреннее оформление Е. Лукомской





© Фефелова М., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025



Ученый-неодарвинист Стивен Джей Гулд[1] однажды предложил модель теории эволюции под названием «Пьяница возвращается домой». Согласно этой теории, виды эволюционируют только в сторону усложнения, а не упрощения. Проведем аналогию: пьяница идет по тропинке, по одну сторону которой стена, а по другую – канава. Затем предположим, что тропинка извилистая. Тогда пьяница упадет в канаву. Ведь даже ударившись о стену, он отшатнется от нее, и, будучи неспособным пройти сквозь нее, пьяница в конце концов упадет в канаву. Так, по мере развития одни виды, подобно пьянице, пошатываются в сторону «канавы», в то время как другие развиваются до бесконечной сложности. При этом «канава» относится к сложным организмам, а «стена» – к простейшей форме жизни, одноклеточным организмам.

Таким образом, когда вид эволюционирует до простейшей формы, он, ударившись о «правую стену эволюции», не способен эволюционировать дальше.

Известный тайваньский литературный критик Тан Нуо однажды сказал, что герметичные романы уже столкнулись с правой стеной и достигли непреодолимой границы, а тот, кто блуждает перед этой правой стеной эволюции, – знаменитый американский писатель, автор детективных романов Джон Диксон Карр[2]. Однако похоже, что господин Тан отнюдь не первый высказал подобное мнение. Любители хорошей детективной загадки не понаслышке знают, что даже у такого маэстро, как Карр, задумка нескольких последних дедуктивных романов на тему убийства в запертой комнате стала повторяться. Получается, теория правой стены применима и к жанру герметичного детектива, не так ли?

Разумеется, нет.

Действительно, после золотого века в европейской литературе почти не осталось преемников традиционного английского стиля детективного жанра (за исключением французского писателя Поля Холтера[3]). Однако если взглянуть на мир, то после возникновения жанра хонкаку в Японии в 1987 году появился ряд авторов, страстно увлеченных классическим жанром герметичного детектива, таких как Рэйто Никайдо, Хироси Мори, Масаюки Кагами и Юскэ Киси, которые внесли вклад в создание новых оригинальных сценариев убийства в замкнутом пространстве, не похожих на те, что были предложены предшественниками!

Да, с новой эпохой приходят и новые технологии, которые, в свою очередь, расширяют простор для фантазий на тему «убийственных приемов». Очевидно, что главную хитрость фильма Хироси Мори «Все сведется к F»[4] трудно реализовать без видеосъемки – технологии, которая в эпоху викторианской Англии была бы чем-то из ряда фантастики! Наши предки не застали сегодняшний век технологий, и, несмотря на всю изобретательность Джона Карра, автор не смог бы даже представить, что можно совершить убийство, используя современные технологии удаленного управления.

Таким образом, с появлением новых технологий произошла революция в жанре герметичного детектива. Книга «Задача трех комнат» автора детективных романов Сунь Циньвэня – шедевр, вобравший в себя новые концепции и приемы эпохи «революции герметичного детектива».

Мастера поджанра запертой комнаты

Герметичный детектив всегда являлся сердцем обширной, покрытой дымкой таинственности библиографии невероятных преступлений. Убийство в запертой комнате – это, пожалуй, чистейший интеллектуальный вызов и самый яркий способ убийства в детективном жанре. Только представьте себе: посреди комнаты с запертыми дверями и окнами лежит тело жертвы, а убийца как будто испарился. Какой же изобретательности это требует! Как такая увлекательная загадка может не привлекать пытливые умы во все времена?

Когда речь заходит о герметичных детективах, нельзя не упомянуть великого автора детективных романов Джона Диксона Карра. В отличие от других писателей детективного жанра, Карра, кажется, интересовали исключительно убийства в запертой комнате, на тему которых он написал ошеломляющее количество книг. Посвятив себя поджанру герметичного детектива и продолжая изобретать все новые оригинальные трюки, Карр завоевал репутацию «короля запертой комнаты». Вместе с Агатой Кристи и Эллери Куин[5] писатель вошел в знаменитую «большую тройку» европейских и американских авторов детективов.

Подобно муравьедам, броненосцам и другим монофагам мира дикой природы, многие японские писатели-детективщики бросают себе творческий вызов и фокусируются на теме убийства в запертой комнате, на чем сосредотачивался и Джон Карр. Например, Рэйто Никайдо, прозванный читателями «японским Карром», и Масаюки Кагами, «писатель-преемник Карра». Действие романов японских авторов происходит в средневековых замках и монастырях и сопровождается готическими жуткими легендами и даже мистическими проклятиями. Эти элементы схожи с творческим стилем Карра.

Сунь Циньвэнь, автор этой книги, похоже, один из писателей-«монофагов» детективного жанра в Китае. С момента первой публикации в 2008 году Сунь Цинвэнь написал десятки детективных романов под псевдонимами «Цыпленок Дин» и «Фэн Лян» в крупных детективных журналах, таких как «Суйюэ туйли», «Туйли шицзе», «Цзуй туйли», и получил имя «короля герметичного детектива» китайской остросюжетной прозы. Поскольку почти все произведения Карра посвящены теме убийства в закрытой комнате, многие читатели считают, что литература этого поджанра слишком однообразна и недостаточно оригинальна. Подобного рода предрассудки не стоят внимания. Например, один и тот же кусок баранины можно приготовить сотней способов, и это сравнение справедливо в отношении герметичного романа. Произведения Сунь Циньвэня с их причудливыми головоломками и поражающими воображение разгадками сравнимы с путешествием на край света. Местом преступления может стать что угодно: будь то бескрайние снежные просторы и песчаные пляжи или маленький шкаф и тесный гроб!

В Китае остросюжетная проза стала пользоваться популярностью лишь во времена Китайской республики[6]. За период начиная с Чэн Сяоцина[7] и заканчивая Сунь Ляохуном[8] было опубликовано не так много детективов об убийствах в запертых комнатах. Поэтому в некотором смысле уместно называть Сунь Циньвэня хранителем жанра китайского герметичного романа.

По мнению некоторых критиков, наличие одной оригинальной загадки запертой комнаты в книге – уже успех. Но Сунь Циньвэнь пошел дальше: в один роман автор вставляет три уникальные (под уникальностью подразумевается, что никто и никогда прежде не использовал их в детективах) головоломки с запертой комнатой, придавая произведению весомость и в то же время демонстрируя некое величие победы. Так кто решил, что загадка запертой комнаты канула в прошлое? Кто сказал, что жанр исчерпал себя? Как бы не так! Сунь Циньвэнь с новыми силами заявляет: будущее герметичного романа многообещающе.

Эстетика ужаса: сплетение мифа и реальности

Начало жанру ужасов в литературе положила Мэри Шелли, жена английского поэта-романтика Перси Биши Шелли. После написания в 1818 году «Франкенштейна» Шелли принято считать родоначальницей жанра ужасов. Позже Эдгар Аллан По, «отец детектива», вывел жанр на новый уровень. Творческий стиль писателя отличается своеобразной нездоровой красотой, а зловещая мрачность слога впечатляет. Проза пронизана леденящим ощущением таинственности. Так, ужасы поместья в «Падении дома Ашеров», жуткие крики из стен в «Черном коте» и кровавая сцена убийства в первом в мире детективе «Убийство на улице Морг» демонстрируют уникальную эстетику ужасов.

В этом смысле жанры герметичного романа и ужасов подобны братьям-близнецам, которые неотделимы друг от друга. Как только происходит убийство, в запертую комнату закрадывается густой туман потусторонних сил и зловещего хаоса. Истории сопровождаются призраками и существами из легенд и мифов, они исполнены причудливого колдовства и древних проклятий. И хотя читатели знают, что в мире детективных романов всякое паранормальное явление в конечном итоге получает логическое объяснение, без этих элементов убийство в запертой комнате теряет свою эффектность. Это как сочетание сашими и васаби или баоцзы с рисовым уксусом – вкусы прекрасно дополняют друг друга.

Поэтому Джон Карр, как и его предшественник Эдгар Аллан По, увлекался написанием детективных историй с подчеркнутым готическим стилем. Тревожная, жуткая и кровавая атмосфера таинственности, по сути, задает тон творчеству Карра. Например, его герой, сыщик-любитель доктор Гидеон Фелл, в первый раз появляется в рассказе «Ведьмино логово», повествующем о проклятии рода Старбертов, бывших смотрителями уже заброшенной тюрьмы Чаттерхэм, где один за другим погибали мужчины от перелома шеи. Через год после выхода этой книги был опубликован роман «Убийства в Плейг-Корте» – блестящее сочетание жанра ужасов и темы убийства в запертой комнате.

Когда детективные романы распространились за океан на Восток, Эдогава Рампо[9], «отец японских детективных романов», объединил элементы детектива с японской чертой гнаться за всем странным и неизведанным, что произвело поразительный эффект. Произведения Рампо кишат чудовищами из потустороннего мира, и, заигрывая с моральными принципами читателя, автор являет некий ад на земле. Скрытые желания в «Человеке-кресле»[10], жуткая легенда «Демона с Одинокого острова»[11], мир грез в «Необыкновенной истории острова Панорама»[12]… В результате тема погони и стремления к паранормальному стала визитной карточкой Эдогавы Рампо.

Сунь Циньвэнь идет по стопам Карра и Рампо, и в книге «Задача трех комнат» читатель сталкивается с редким проклятием – «инчжоу», или «проклятием младенца». Согласно легенде, в одной далекой деревне есть место, называемое Курганом Плача. Когда в деревне рождается девочка, новорожденную оставляют на Кургане Плача, бросая на произвол судьбы. Духи мщения мечутся в едином черном вихре, и, ведомый темными силами, мертвец возвращается к жизни, ввергая деревню в ад. Сунь Циньвэнь, впитав готические мотивы европейской и американской литературы и японских рассказов о необычайном, успешно переосмысливает их мотивы, придавая сюжетам классическую китайскую эстетику. Этому ощущению кармической предопределенности, в сравнении с европейскими и американскими мрачными гнетущими романами о призраках, присуще очарование традиционных историй в жанре бицзи[13] о чудесах и сверхъестественном, таких как «Описание чудесного из кабинета Ляо» Пу Сунлина[14] и «О чем не говорил Конфуций» Юань Мэя[15].

Об эстетике тайны запертой комнаты

В 1874 году в Париже в квартире на бульваре Капуцинок группа молодых художников провела первую выставку импрессионистов. Они считали, что классицизм однообразен и лишен индивидуального стиля, и по-другому смотрели на живопись. Слово «импрессионист», использующееся некоторыми журналами в качестве насмешки, художники не восприняли всерьез и с радостью присвоили его. В середине XIX – начале XX века творчество импрессионистов было настолько авангардно, что, с точки зрения критиков, художники якобы творили вслепую. Сейчас мы, конечно, можем по достоинству оценить красоту света и цвета в творчестве Ван Гога, его художественное мастерство. Так же и произведения китайских литераторов – они не об аккуратности или красоте форм, а о невыразимо прекрасном мире, порождаемом их воображением. Они о философии и лиризме, которые не свойственны произведениям мастеров-ремесленников.

Как есть реалистичный и свободный стиль рисования, так есть и два стиля в детективных романах. За сто лет, прошедших с момента зарождения жанра детектива, автор, пишущий на тему убийств в запертой комнате, оказался в беспрецедентно сложном положении, поскольку предшественники, казалось бы, исчерпали все методы. Однако, вдохновившись японским жанром хонкаку, авторы вышли за рамки жанра и осмелились прибегнуть к самым эксцентричным детективным приемам. Например, у Содзи Симады[16], известного как «крестный отец син-хонкаку», в его шедевре «Дом кривых стен»[17] напрочь отсутствует реалистичность, однако это нисколько не умаляет того воздействия, которое роман оказывает на читателя! Построить дом с целью совершения убийства – истинное искусство преступления! В книге Симады реализм теряет значимость, уступая место удивительной изобретательности остросюжетных приемов. Можно сказать, что именно оригинальность сюжета находится в фокусе внимания Сунь Циньвэня при написании романов.

Детективные загадки мира запертых комнат Сунь Циньвэня можно уложить в одно предложение: в его мире нет запутанных схем, а принципы, согласно которым автор подбирает ту или иную идею, едва ли возможно четко сформулировать, ведь они неотделимы от его мастерства. Гениальность сюжетных решений мастера и заключена в их простоте. Напротив, неудачные же идеи подобны сложнейшей схеме преступления – пучку ниток, натянутых под разными углами, – от которой у запутавшегося читателя темнеет в глазах. Подобного рода слабые, невыразительные приемы писатель с малейшими амбициями сразу же отбросит в ходе творческого процесса.

Так существует ли четкий стандарт или мерило для определения степени эстетичности детективных приемов? Шкала – нет, а вот стандарт – да. Требуется начитанность и глубокое понимание жанра. Как и в случае с живописью, скульптурой и каллиграфией, трудно представить единую систему стандартов. Однако же согласимся, что «Три гроба» Джона Карра – прекрасная детективная головоломка, как и «Токийский Зодиак»[18] Содзи Симады.





Другие действующие лица

Цзи Чжунли (55 лет): дворецкий семьи Лу

Лю Яньхун (26 лет): служанка семьи Лу

Фань Сяоцин (28 лет): служанка семьи Лу



Шэ У (26 лет): арендатор семьи Лу, студентка факультета психологии

Чжун Кэ (21 год): арендатор семьи Лу, актриса озвучивания



Лян Лян (31 год): сотрудник полиции

Лэн Сюань (25 лет): сотрудница полиции



Ян Сэнь (30 лет): редактор манги

Фан Муин (21 год): редактор манги



Ань Чжэнь (33 года): начинающий мангака



Пролог

1

Полная луна заливала ночное небо белым мягким светом, и лунные блики отражались в глади зеркального озера, разгоняя царящий мрак.

В кромешной тьме, рассекая густой туман, одинокая тень устремилась вперед. То был призрачный силуэт. Растрепанные волосы ниспадали на бледное, лишенное эмоций лицо, закрывая обе скулы. Это странное видение походило на ведьму с разметавшимися спутанными волосами, пробирающуюся сквозь ночную мглу.

Призрак женщины держал нечто в руках, и это нечто неустанно извивалось и дергалось… жуткое зрелище.

Промокшие черные матерчатые туфли увязали в грязи, но тень не замедляла шаг. Затем она остановилась на берегу озера, судорожно глотая воздух. Она склонила голову и устремила ледяной взгляд в столь же ледяные воды озера.

Тень бросила взгляд на существо в руках: оно корчилось, словно сопротивляясь…

Внезапно тишину прорезал жалобный плач, который в этой пустоте прозвучал еще громче.

Призрак держал на руках новорожденную девочку.

Завернутый в пеленки младенец не прекращал плакать, словно зная свою дальнейшую судьбу. Однако этот плач в холодной темноте ночи никого не тронул.

Призрак протянул руки, походившие на две засохшие ветви. Вдруг обе руки разжались, и ребенок упал в озеро.

Раздался звук, похожий на шлепок, – маленькое тельце стремительно понеслось ко дну. Тень наблюдала за этим без малейшей жалости во взгляде. Плач резко стих, но казалось, что он слабо доносился из самой глубины озера…

2

Стояла неизменно знойная летняя ночь, а кондиционер в комнате давным-давно сломался. Майка юноши промокла от пота. Он цокнул языком. Ворочаясь на кровати, мальчик пытался улечься поудобнее. Комары назойливо пищали прямо над ухом, что раздражало еще сильнее.

Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони и решил встать. Мальчик вздохнул и сел на кровати, рассеянно нащупывая ногами тапочки в темноте. Включив настольную лампу, он взглянул на часы на стене: было уже два часа ночи. Он на цыпочках вышел из комнаты. Родители давно спали, поэтому он тихонько обулся и выскользнул из дома.

Это был не первый раз, когда измученный бессонницей парнишка сбегал погулять посреди ночи.

Будучи замкнутым, он любил ночную тишину. Любил легкий ветерок, ласкающий кожу. Любил вслушиваться в стрекотание насекомых, бесцельно гуляя в одиночестве по ночным аллеям.

Неизвестность ночи приятно волновала его. В фантазиях часто всплывал образ монстра, который, затаившись в темноте, пристально наблюдал за ним. В такой напряженной атмосфере мальчик предавался пленительному миру иллюзий.

Сворачивая в переулок, он внезапно заметил краем глаза белую вспышку. Мальчик повернул голову в поисках источника света: тусклое белое свечение исходило из разбитого окна.

Время позднее, кому еще не спится?

Охваченный любопытством, подросток тихонько подошел к окну. Он смутно припоминал дом соседки тетушки Цзя.

Тетушка Цзя – шумная женщина средних лет. Мелочная и расчетливая, она была склонна совать нос в чужие дела и ввязываться в перепалки с соседями. Любительница цветастых нарядов участвовала в каждом споре, разгорающемся по соседству. Тетушка Цзя жила одна, ее родных никто никогда не видел, и потому поговаривали, что она ругалась со всеми подряд из-за глубокого одиночества.

И чем это тетушка занималась посреди ночи?

Мальчик встал на цыпочки, заинтересовавшись происходящим в доме. Но когда он посмотрел через стекло, то увидел совсем не ту захватывающую картину, которую рисовал в воображении.

В комнате горела лампа. Под тусклым светом боком к окну на диване сидела фигура, облокотившись на спинку, на голове у нее было нечто вроде безразмерной шляпы. Мальчик не мог разглядеть ни лицо, ни волосы тощего силуэта, поэтому определить, мужчина перед ним или женщина, у него не получилось. Но парнишка был уверен, что этот человек – точно не тетушка Цзя.

Загадочный силуэт держал ручку и что-то выводил в белоснежном блокноте. Мальчику даже слышался шуршащий звук трения острого кончика ручки о шершавую бумагу.

Почему этот незнакомец рисовал в доме Цзя глубокой ночью? И что его связывало с тетушкой? Разыгравшееся воображение подбрасывало ему все новые вопросы. Он решил проследить за таинственной фигурой. Взгляд мальчика остановился на наброске в блокноте силуэта. Да что же он рисовал? У мальчика было хорошее зрение, поэтому он без труда смог рассмотреть рисунок загадочного незнакомца.

На бумаге был изображен лежащий на спине человек. Ручка вырисовывала выражение лица: штрих за штрихом, движения невесомые, словно облака, и быстрые, как вода. Издалека силуэт, увлеченный наброском, походил на безумного художника, отказавшегося от еды и сна.

Рисунок был почти завершен, и мальчик стал свидетелем всего завораживающего процесса. До чего же странное зрелище: глубокой ночью подросток, притаившись у окна, словно зачарованный, наблюдает за незнакомцем за стеклом, вырисовывающим что-то на бумаге. Набросок, казалось, источал некую темную магию, приковывая взгляд мальчика, и тот был не в силах оторваться. Когда незнакомец добавил последний штрих, парнишка понял, что человек, изображенный на бумаге, – тетушка Цзя.

Черты лица были сильно искажены, но по фигуре и платью в цветочек мальчик безошибочно узнал женщину.

Как раз в тот момент, когда мальчик заподозрил неладное, незнакомец встал и слегка поправил настольную лампу, направив свет на туалетное зеркало на стене.

В эту же секунду у мальчика перехватило дыхание.

Он замер на месте, увидев проявившееся на свету нечто… На спине лежала тетушка Цзя: поза повторяла рисунок незнакомца, а изуродованные черты лица были словно разворочены острыми когтями монстра. Тусклый белый свет подсвечивал и без того ужасно бледное лицо женщины, и она, очевидно, была мертва.

Таинственный человек только что сделал набросок мертвой тетушки.

Незнакомец остановился перед телом и, спокойно вырвав «шедевр» из белого блокнота, аккуратно положил листок на труп. Подросток еле сдержал крик ужаса и со всех ног побежал домой. Прибежав, он спрятался под одеялом и за всю оставшуюся ночь ни разу не высунулся, хотя и сильно вспотел.

На следующий день переулок был забит полицейскими машинами. Тело опознали, а причиной смерти назвали удушение. На женщине полиция нашла тот самый рисунок. Нарисованный труп полностью повторял состояние тела на месте преступления. Однако куда больше полицию озадачил тот факт, что в комнате, где нашли тело женщины, все двери и окна были заперты изнутри. Так как же убийце удалось без следа исчезнуть после совершения убийства?

Позже дело получило широкую огласку в СМИ, а убийце дали прозвище – Художник Дьявола.

Глава первая

Герметичная комната



1

Лу Жэнь пропал три дня назад.

В большом доме, вдали от городского шума и суеты, все были встревожены его исчезновением. Телефон выключен, в комнате никаких подсказок. Неожиданное исчезновение выбило все семейство Лу из колеи. А ведь уже через несколько дней глава семьи Лу, У Мяо, собиралась отпраздновать свой семьдесят пятый день рождения. Организацией праздника по случаю дня рождения занимался Лу Жэнь, но он пропал. Предстоящее торжество оказалось под вопросом.

Многодневные проливные дожди не прекращали поливать одинокий особняк семьи Лу, а уровень воды в озере неподалеку медленно поднимался, и казалось, оно вот-вот выйдет из берегов. Куда мог подеваться Лу Жэнь в такую непогоду?

Исчезновение особенно тревожило жену Лу Жэня, Ван Фэнь. С тех пор как они поженились, муж никогда не уходил из дома, не предупредив, что куда-то собирается. Обеспокоенная Ван Фэнь чувствовала – случилось что-то неладное. А вот их сын, Лу Вэньлун, выглядел слишком спокойным. Тридцатитрехлетний Лу Вэньлун был молодым хирургом, и, возможно, спокойствие стало его профессиональной привычкой. Лу Вэньлун пытался успокоить расстроенную мать, сидевшую на диване.

После полудня дождь наконец прекратился, и солнечные лучи постепенно пробились сквозь тучи. Воздух после дождя был особенно свеж, и Лу Сяоюю не терпелось выбежать на улицу. Лу Сяоюй был единственным ребенком в семействе Лу. Восьмилетний мальчик приходился сыном Лу Вэньлуну и внуком Лу Жэню. К исчезновению дедушки мальчишка был совершенно равнодушен. В конце концов, для детей в этом возрасте важнее всего веселье.

Лу Сяоюй, игнорируя предупреждения Ван Фэнь и Лу Вэньлуна, носился взад и вперед по особняку с радостными криками. Через некоторое время мальчик расширил границы своих игр на улицу. Подобрав с земли ветку и размахивая ею в воздухе, он помчался на задний двор особняка.

Там стояла отдельная полуподземная кладовая. Полуподземной она называлась потому, что две трети помещения находились под землей, а верхняя часть выступала из земли, и в ней было сделано вентиляционное окно площадью двадцать сантиметров.

Лу Сяоюй подошел к окну: закрыто, стекло в грязи. В этот момент мальчик заметил похожий на засохшую сосиску темно-коричневый предмет, свисавший с железного крюка оконной рамы. Второй конец лежал свернутым на земле, и его легко можно было спутать с маленькой змеей.

Внимание Сяоюя было приковано к этой странной штуке. Он подошел поближе и сначала осторожно потыкал в предмет палкой. Убедившись, что это не живое существо, мальчик подцепил его веткой с железного крюка и скинул на землю. Раздобыв новую игрушку, Сяоюй бросил палку и, схватив непонятную полоску, принялся неистово размахивать ею.

Для занятого хирурга забота о сыне – большая головная боль. Детской природе свойственно доставлять хлопоты и проблемы, и Сяоюй полностью воплощал ее. И ругань, и нравоучения бесполезны в воспитании детей. Иногда Лу Вэньлун мечтал вернуться в те времена, когда Сяоюй не родился, и провести этот безмятежный день за учебой. А при мысли о том, что жена беременна вторым ребенком, Лу Вэньлун смотрел в будущее с еще меньшей уверенностью.

Вот и сейчас Сяоюй снова куда-то убежал. Теперь, когда отец исчез, а сын доставлял одни неприятности, Лу Вэньлун чувствовал себя прескверно. Он переобулся в кроссовки и вышел из особняка, собираясь хорошенько проучить сына. Однако едва он вышел на улицу, как Сяоюй прибежал сам. Лу Вэньлун лишь тяжело вздохнул.

Он заметил в руках сына что-то темное и грязное на вид. Лу Вэньлун покачал головой, думая, что ему придется тщательно вымыть руки Сяоюя.

– Сяоюй, что это у тебя там? Опять ты весь в грязи! – Лу Вэньлун прикрикнул на сына и выхватил странный предмет из его рук.

Едва коснувшись полоски, мужчина вздрогнул. Он внимательно посмотрел на предмет: что-то было не так…

– Сяоюй, где ты это взял?! – его тон стал особенно серьезным.

Сяоюй испугался свирепого взгляда отца и заревел.

Как врач, Лу Вэньлун прекрасно понимал, что красновато-коричневая полоска в его руке – это пуповина.

2

Следом за Сяоюем Лу Вэньлун подошел к кладовой. С южной стороны ко входу вела лестница. Рядом с кладовой находилась дверь, ведущая на кухню особняка.

Из-за проливных дождей, которые шли несколько дней подряд, все ступеньки погрузились в воду. Грязная вода образовала одну огромную лужу, сровнявшись с уровнем земли. Другими словами, вход в кладовую был полностью затоплен, как и дверь. Чтобы попасть внутрь, пришлось бы нырнуть в лужу.

Лу Вэньлун рассматривал лужу, мысленно прикидывая ее примерную глубину. На вид высота наземной части кладовой составляла один метр, а подземной – почти два метра. Следовательно, лужа была не глубже двух метров. Учитывая ширину ступеней, объем получался немаленьким. Довольно непросто будет избавиться от воды за короткий промежуток времени.

Однако с того момента, как Лу Вэньлун увидел пуповину, интуиция подсказывала, что в кладовой он обнаружит нечто ужасное. Лу Вэньлуну было даже страшно подумать, что этот предмет как-то связан с исчезновением его отца. Сейчас он хотел только одного – немедленно войти в подвал и все выяснить.

Во второй половине дня Лу Вэньлун не без помощи остальных членов семьи раздобыл мощный водяной насос. Под громкий звук мотора уровень воды в луже постепенно снижался, и каменные ступени медленно приобретали прежние очертания. После долгих манипуляций перед ними наконец предстала покрытая влагой дверь.

Лу Вэньлун быстро спустился по ступенькам. Дверь была не заперта, и он толкнул ее. Через мгновение он понял: предчувствие не обмануло его.

Недалеко от двери на полу кладовой на спине лежал Лу Жэнь в пижаме, его бледное лицо особенно четко выделялось в мрачной комнате, широко распахнутые глаза безучастно смотрели в потолок, а глаза налились кровью. Раскрытый рот словно хотел сказать что-то, но не издавал ни звука.

Лу Жэнь был мертв. Однако пол оказался сухим.





3

Это был старый жилой дом в районе Цинпу[19]. В одной из съемных комнат на верхнем этаже с люстры на потолке свисало тело мужчины. Мужчина провисел мертвым более суток, прежде чем его обнаружила полиция. Хотя стояла зима, из-за сырости от тела исходил сильный запах разложения.

За расследование этого дела взялся Лян Лян, заместитель начальника второго отдела уголовного розыска района Цинпу. Вместе с ним на место происшествия прибыла одна из его подчиненных – стажерка Лэн Сюань, только что окончившая полицейскую академию.

Оказавшись в комнате, Лэн Сюань тут же зажала нос. Она далеко не в первый раз видела труп, однако сейчас ей было не по себе.

– Ты еще молода, Лэн, – Лян Лян положил руку на плечо девушки. – Но в нашей работе такого полно. Ты привыкнешь.

Лян Лян – молодой полицейский, которому был всего тридцать один год. Не сильно старше Лэн Сюань, мужчина был не по годам опытен и сдержан. Будучи человеком действия, обладающим чувством справедливости и незаурядным умом, он всего за несколько лет добился немалых успехов на службе, раскрыл множество крупных дел и вскоре был повышен до старшего лейтенанта полиции.

На работе Лян Ляна считали настоящим красавцем: идеально постриженные и всегда аккуратно причесанные волосы, густые брови, сверкающие глаза, высокий прямой нос, острые скулы и смуглая кожа. С определенного ракурса мужчина немного походил на японскую кинозвезду Юдзи Оду. Он был очень общительным человеком и с легкостью устанавливал контакты с людьми, поэтому, если расследование требовало привлечения экспертов из других областей, Лян Лян быстро приглашал их для помощи в раскрытии дела.

Лян Лян окинул взглядом комнату площадью около двадцати квадратных метров. Внутри царил беспорядок: повсюду были разбросаны одежда, носки, пустые бутылки, а пол усеивали исписанные черновики. Задрав голову, полицейский взглянул на висевшее тело – толстого мужчину, шея которого была перетянута веревкой, тянувшейся к креплению люстры. Однако под ногами мужчины не оказалось ни стула, ни какого-либо иного предмета, на который он мог бы встать.

– Сержант Ван, что тут у нас? – спросил Лян Лян у сержанта.

– Дело обстоит так, лейтенант Лян, – сглотнув, принялся несколько нервно докладывать сержант: – Погибший был писателем по имени Фэн Лян, писал детективы для журналов. Этим он зарабатывал на жизнь. Хозяин дома не смог связаться с ним несколько дней назад, а сегодня пришел проверить комнату и обнаружил тело.

– Детективы писал, значит… – повторил лейтенант Лян, поглаживая подбородок.

Тело положили на пол, и судмедэксперт приступил к детальному осмотру. Когда эксперт расстегнул рукава покойного, Лян Лян заметил, что руки мужчины покрыты следами от уколов. Полицейский присел на корточки и внимательно осмотрел их.

– Лейтенант Лян, возможно, покойный злоупотреблял наркотиками, – вынес заключение эксперт. Криминалисты как раз нашли в комнате несколько шприцев.

Кивнув, Лян Лян подошел к двери – на полу валялся погнутый дверной засов.

– Это еще что? – спросил он, указывая на предмет.

– Лейтенант Лян, дверь в комнату была заперта изнутри. Когда хозяин дома понял, что что-то не так, он позвал соседей и выломал дверь. Так тело и обнаружили, – листая блокнот, докладывал сержант.

Лян Лян поднял деформированный засов и тщательно осмотрел его: он действительно был поврежден внешним воздействием. Затем он подошел к распахнутому настежь окну – порыв холодного ветра ворвался в комнату, отчего полицейский невольно вздрогнул. Лян Лян заметил, что за окном установлены прочные железные решетки, но они были невредимы.

– Запертая комната, – изучив всю комнату и убедившись, что, кроме двери и окна, других входов и выходов нет, заключил Лян Лян.

4

Лян Лян повернулся к молчаливой Лэн Сюань и спросил:

– А ты как считаешь?

– Ну… – Девушка задумалась. Даже в полицейской форме она походила на ребенка. Светлая кожа, сияющие глаза, тонкие черты лица – она была красивой молодой женщиной. Многие коллеги-мужчины обращали внимание на Лэн Сюань, однако та всегда их игнорировала. В силу упрямого характера она хотела добиться всеобщего признания благодаря своим выдающимся результатам на работе, а не внешности.

– Я думаю, что мы имеем дело с убийством, – смело высказала свое мнение Лэн Сюань.

– Что? С чего ты взяла?

Она подошла к центру комнаты и, указав на пол под телом, сказала:

– На месте преступления нет никакой опоры. Думаю, после совершения убийства преступник хотел замаскировать его под самоубийство через повешение и поэтому использовал веревку, чтобы подвесить тело к потолку. Но, вероятно, в спешке он забыл поставить опору под ноги жертвы и оставил место преступления в таком виде.

– Замаскировать самоубийство, но не поставить опору? Он что, совсем идиот? – поддразнил ее Лян Лян. – Более того, дверь в комнату была заперта изнутри, а на окнах стоят решетки. Так как же убийца смог уйти?

– Этого… этого я не знаю, – Лэн Сюань немного расстроилась и спросила в ответ: – Тогда какова ваша версия, лейтенант Лян?

– Я изначально предполагал, что это самоубийство, – прямо заключил Лян Лян.

– Самоубийство? Тогда что покойный использовал в качестве опоры для ног? Неужели он повесился в воздухе? – засомневалась Лэн Сюань.

– Опора находится перед нашими глазами, – слабо улыбнувшись, указал на пол Лян Лян.

– Ага, поняла!

– Черновики, разбросанные по полу, – Лян Лян попал в самую точку. – Покойный поставил под ноги толстую стопку бумаги, и она превратилась в импровизированную подставку для ног. Затем он встал на эту кипу, просунул шею в петлю, прикрепленную к люстре, и повесился. Окна на месте преступления были раскрыты, а ночью поднялся сильный ветер, поэтому после того, как покойный совершил самоубийство, ветер сдул сложенные в стопку листы – так опора и исчезла.

Закончив свои рассуждения, Лян Лян поднял с пола несколько листов и взглянул на них: вероятно, это были рукописи детективных романов покойного.

– Но почему он просто не подставил под ноги стул? – Лэн Сюань продолжила задавать вопросы.

Лян Лян на мгновение задумался и ответил:

– Пожалуй, в этом есть своя логика… Покойный превратился из писателя в наркомана. Возможно, у него началась ломка, но денег на очередную дозу не нашлось. Поэтому, не в силах терпеть боль, он решил покончить с жизнью. Он положил под ноги рукописи своих романов с мыслью, что эти произведения тоже были частью его жизни. Думаю, он хотел забрать их с собой в иной мир, чтобы вернуть достоинство и веру в себя как писателя.

Впервые услышав подобное из уст Лян Ляна, Лэн Сюань сильно удивилась. Она искренне восхищалась лейтенантом, который в одно мгновение разгадал загадку запертой комнаты. Полицейские вокруг тоже один за другим с уважением взглянули на него. Когда Лэн Сюань еще училась в полицейской академии, ей доводилось слышать о Лян Ляне как о детективе, ловко справлявшемся с такими сложными делами, которые было трудно даже представить. И, кажется, слухи оказались правдивы.

В последний раз взглянув на место происшествия, Лян Лян добавил:

– Конечно, пока рано делать выводы о самоубийстве. Нужно найти доказательства, подтверждающие эту версию. – Он повернулся к сержанту Вану и приказал: – Еще раз тщательно обыщите место происшествия и компьютер покойного: возможно, он оставил предсмертную записку. Далее, сложите все рукописи в стопку – проверьте, дотянулся бы он до петли с такой высоты. Затем пусть криминалисты проверят бумагу на наличие отпечатков пальцев ног покойного. Будем ждать вскрытия: после него точно определим, был он наркоманом или нет.

Вскоре криминалисты нашли в комнате предсмертную записку покойного – дело о смерти писателя было успешно раскрыто.

После возвращения в участок судебно-медицинский эксперт подтвердил, что у покойного действительно имелась многолетняя наркотическая зависимость. В шприце, найденном в комнате, криминалисты также обнаружили наркотическое средство высокой степени очистки – новый вид наркотиков, недавно появившийся на рынке. Лян Лян немедленно передал сведения коллегам из Управления по борьбе с наркотиками: в последнее время те занимались поиском источника именно этой партии наркотиков, и для них этот случай мог стать важной зацепкой.

После того как дело было раскрыто, Лян Лян и Лэн Сюань ели лапшу быстрого приготовления в офисе.

– И почему все писатели стали принимать наркотики именно сейчас? Не понимаю… – набив рот лапшой, задумалась Лэн Сюань.

– В этом нет ничего странного. Разве многие звезды не принимают наркотики? Мы просто не замечаем этого. Делай свое дело, да и все тут, – равнодушно произнес Лян Лян. – Писатель детективов умер в запертой комнате. Как драматично.

– Эх… А я думала, такое встречается только в романах.

– Просто ты еще не видела мира, жизнь полна таких странных случаев… Вот, например, убийство в Энтомологическом научно-исследовательском институте несколько лет назад: двери и окна на месте преступления были заклеены…

– Лейтенант Лян, а разве вы не спец в подобных делах? – не желая слушать болтовню Лян Ляна, перебила его Лэн Сюань.

– Я лишь знаком с несколькими экспертами в этой области и знаю кое-какие хитрости, – самодовольно произнес Лян Лян, а затем одним глотком допил бульон от лапши.

– А в этой области есть другие эксперты? – Лэн Сюань хотела задать следующий вопрос, как вдруг зазвонил телефон. Девушка отставила лапшу и взяла трубку.

Закончив разговор, Лэн Сюань резко изменилась в лице:

– Лейтенант Лян, в доме семьи Лу в парке Хусинь в Цинпу произошло убийство!

5

Мигая фарами, несколько полицейских машин остановились у входа в особняк семьи Лу. По иронии судьбы, впервые за много лет в этом уединенном месте было так оживленно.

Как только Лэн Сюань вышла из машины, она с ужасом уставилась на грязь под ногами, боясь испачкать свои новые кожаные туфли, купленные специально для работы. Лян Ляну, напротив, было не до того: он в три шага добежал до места преступления. Мужчина знал, что там его ждала жертва, требующая правосудия, поэтому он не мог терять ни минуты.

Обогнув особняк, полицейские увидели кладовую, слегка выступавшую над землей. Все члены семьи Лу собрались у входа туда. Пожилая женщина сидела в инвалидном кресле и с безжизненным выражением лица смотрела на кладовую. Служанка, стоявшая позади, боялась, что старушка простудится, и время от времени поправляла ей одеяло.

– Кто бы мог подумать, что в такой глуши стоит такой большой особняк… И что в нем живет так много людей… – тихо вздохнула Лэн Сюань.

– Ты не понимаешь. Воздух здесь намного чище, чем в центре. Как раз таки здесь живется лучше, – повернувшись к ней, ответил Лян Лян.

Дежурный полицейский провел их вниз по ступенькам в кладовую, где семейство Лу обычно хранило вино и продукты, но сейчас комната пустовала из-за ремонта. Кладовая занимала около десяти квадратных метров. Мрачное помещение освещала одна-единственная лампочка, свисавшая с потолка, а темные стены из каменной кладки давили на находящихся внутри.

Едва Лэн Сюань вошла в кладовую, как тут же наступила ногой на бутылку вина и чуть не упала – к счастью, стоявший рядом Лян Лян подхватил ее. Она посмотрела на пол: повсюду валялись пустые бутылки из-под вина. Если б не жуткое выражение лица трупа, могло бы показаться, что это обычный пьяница.

Распластавшись на холодном полу, лицом вверх лежало тело жертвы – Лу Жэня, старшего сына семьи Лу, которому было шестьдесят лет. На висках мужчины поблескивало несколько седых волосков. Лян Лян присел на корточки и вместе с судмедэкспертом осмотрел труп.

Опытный специалист приступил к первичному осмотру тела. Он внимательно осмотрел лицо и тело, включая рот, нос и ногти, после чего дал предварительное заключение:

– В конъюнктиве глаз покойного обнаружено небольшое кровоизлияние, на губах и ногтях развился цианоз[20], в нижней части тела наблюдаются признаки недержания. Рот и нос несколько приплюснуты, вокруг имеются подкожные гематомы. Однако других видимых травм на теле не выявлено. Предварительно, причиной смерти могла стать механическая асфиксия, вызванная сдавливанием рта и носа, – криминалист надавил на лицо жертвы. – Должно быть, убийца чем-то сильно зажал рот и нос покойного, в результате чего тот и задохнулся.

– Задохнулся? А вы можете сказать, чем именно зажали его рот и нос? – Лян Лян оглядел тело. – На месте преступления, кажется, нет никаких подходящих орудий убийства.

– Это еще не точно. Нужно взять образцы слизистой рта и носа покойного, чтобы вынести заключение, – судебный медик перевернул тело и принялся измерять температуру. – Кроме того, изо рта покойного идет сильный запах алкоголя. Вероятно, он много выпил перед смертью.

Лян Лян снова взглянул на разбросанные по полу бутылки и продолжил спрашивать:

– Что насчет времени смерти?

– Судя по температуре тела, трупным пятнам и окоченению, смерть наступила более двенадцати часов назад, а время убийства – сегодня между часом и тремя часами ночи.

В это время стоявшая позади Лэн Сюань шепнула Лян Ляну:

– Я знала этого Лу Жэня. Он был очень известным филантропом, руководил благотворительной организацией для бездомных и сирот. Его еще в новостях постоянно показывали.

– Хорошие люди долго не живут… – Лян Лян посмотрел на труп.

– Но, лейтенант Лян, кто такие эти Лу? И почему они живут в таком месте? – с любопытством спросила Лэн Сюань.

– Я тебе все расскажу, когда вернусь.

Лян Лян принялся бродить по кладовой в поисках зацепок. На южной стене Лян Лян заметил небольшое окно, через которое в комнату проникал солнечный свет, белым пятном падая на пол у северной стены. Он подошел к окну и попытался открыть его, но не смог дотянуться. Мужчина еще раз прошелся и обнаружил в углу деревянный ящик с молотками и прочими инструментами. Больше в кладовой ничего не было.

Лян Лян вернулся к телу: рядом с покойником лежал мобильный телефон, на экране было несколько заметных трещин. Криминалист снимал с улики отпечатки пальцев, а другой полицейский с помощью пинцета собирал кусочки треснувшего корпуса и складывал их в прозрачный пакет для вещественных доказательств.

– Этот телефон можно включить? – поинтересовался Лян Лян.

– Лейтенант Лян, телефон разбили, да с такой силой, что его больше не включить, только если нам не удастся его починить, – ответил один из криминалистов.

– Разбили молотком?

– Нет, скорее всего, преступник ударил им прямо об пол, причем несколько раз, судя по следам от ударов, – криминалист указал на следы на полу.

Взглянув на деревянный ящик в углу, Лян Лян записал слова коллеги в блокнот.

6

Лян Лян и Лэн Сюань вышли из кладовой. Первым делом Лян Лян направился к окошку, до которого не смог дотянуться. Он толкнул стекло, лег на землю и попытался просунуть голову внутрь. По словам семьи Лу, это было небольшое окно для вентиляции, площадью менее двадцати квадратных сантиметров. Как бы детектив ни старался, он едва смог просунуть половину головы до ушей, а затем высунул ее, побоявшись застрять.

– Лейтенант Лян, что вы делаете? – Лэн Сюань наблюдала за ним, думая, что мужчина выглядит немного нелепо.

– Ничего, просто осматриваюсь. – На самом деле Лян Лян выяснил, что, даже если б ему удалось полностью просунуть голову в вентиляционное окно, он не увидел бы тело рядом с дверью.

Гостиная в доме Лу была роскошно обставлена. В центре комнаты стоял изысканный диван известного бренда, привезенный из Парижа и выполненный из высококачественной жаккардовой ткани и кожи, – и это лишь малая часть особняка семьи Лу. На диване сидели сын и жена покойного Лу Жэня – Лу Вэньлун и Ван Фэнь. Женщина горько оплакивала мужа, склонив голову и постоянно вытирая слезы платком.

– Господин Лу, это вы нашли тело? – Лян Лян перешел сразу к делу.

– Да, – Лу Вэньлун поправил очки, – это был я. – Он вкратце рассказал, как выкачал застоявшуюся воду и как Сяоюй нашел пуповину у окна.

– Господин Лу, как вы поняли, что это пуповина?

– Я столько лет проработал врачом, что элементарные знания об анатомии у меня все-таки еще остались.

– Когда пропал ваш отец?

– Наверное, позавчера утром. Он только сказал, что ему нужно куда-то по делам, и больше я его не видел… Уж никак не ожидал, что он умрет в кладовой собственного дома, – на лице Лу Вэньлуна проступило огорчение: вероятно, он думал, что мог предотвратить смерть отца.

– Он вел себя странно в последнее время? Контактировал с кем-нибудь? Может, был в ссоре с кем-то?

– Кажется, нет, – немного подумав, ответил Лу Вэньлун. – Он владел благотворительной организацией и обычно общался с людьми из детских домов и приютов. Иногда он играл в го со своими приятелями-шахматистами. Больше он ни с кем не общался.

– Мог ли ваш отец перейти дорогу кому-то, о ком вы не знаете?

– Маловероятно. Отец был человеком сдержанным, добродушным. Насколько я помню, он почти никогда ни с кем не конфликтовал. Вряд ли у него имелись враги.

Лян Лян записал слова Лу Вэньлуна и повернулся к Ван Фэнь:

– Госпожа Ван, а вы как думаете?

Ван Фэнь несколько раз всхлипнула: она все еще не могла успокоиться. Сын приобнял ее, и она, быстро протерев покрасневшие опухшие глаза и подняв голову, ответила Лян Ляну:

– Не знаю… Наш Лу Жэнь был просто добрым стариком. Он потратил большую часть своих сбережений, чтобы открыть приют и собрать там бездомных детей. Почему добрые люди не получают добро в ответ? – Ван Фэнь снова заревела. – Кто мог так поступить с ним? Только грешник!

Лян Лян решил, что опрашивать Ван Фэнь в таком состоянии бесполезно, поэтому приказал полицейскому помочь ей подняться наверх. Он продолжил расспрашивать Лу Вэньлуна:

– Ваш отец часто спускался в кладовую?

– Точно не знаю, но отец иногда внезапно пропадал на день или два, когда был не в духе. Теперь мне кажется, что он, скорее всего, запирался там, чтобы выпить. Как-то раз он сказал, что ему нравятся темные и тихие места. Это показалось мне странным.

– Вот как… Что обычно его расстраивало?

– Например, он расстраивался, когда в приюте умирали старики или когда он встречал беспомощных детей, брошенных родителями. Когда недобросовестные журналисты писали, что он занимался благотворительностью ради привлечения внимания. Всегда находилось, из-за чего переживать. Когда я задумываюсь об этом, мне становится искренне жаль отца: он делал столько добрых дел, но мир все равно не понимал его, – на глазах Лу Вэньлуна проступили слезы.

– Теперь он в лучшем месте. – Лян Лян не знал, что сказать и были ли вообще уместны его слова. Чтобы разрядить обстановку, он сменил тему. – Кстати, вы упомянули, что использовали насос, чтобы откачать застоявшуюся воду. Спуск в кладовую был затоплен?

– Да, вода достигала поверхности земли. Это все проливные дожди, прошедшие за последние несколько дней.

– Но вода не просочилась внутрь. Неужели кладовая так хорошо изолирована?

– Все верно, очень хорошо изолирована, – подтвердил Лу Вэньлун. – Изначально мы хранили там зерно, поэтому было важно не допустить проникновения влаги. При строительстве использовались водонепроницаемые материалы, а на стены нанесена водостойкая краска. Входная дверь – двухслойная композитная деревянная панель, по краям которой мы прикрепили водонепроницаемую резину, как и по краям вентиляционного окна. Так что вода никак не могла просочиться внутрь.

– Понятно… Прямо-таки герметичная комната, – кивнул Лян Лян. – Так, а вы помните, когда дождь залил вход?

– Думаю, позавчера вечером. Потому что вчера утром я проходил мимо кладовой, и вода уже затопила спуск, – ответил Лу Вэньлун.

– Поза… позавчера? – В голове Лян Ляна промелькнула внезапная мысль.

– Верно, – твердо подтвердил Лу Вэньлун.

– Эм… А за последние несколько дней вы слышали шум водяного насоса, доносящийся снаружи?

– Насоса? Кажется, нет… О чем это вы? – Лу Вэньлун покачал головой.

– Вы уверены? Шум дождя бывает таким громким… – Лян Лян широко раскрыл глаза: он был явно взволнован. Стоявшая рядом Лэн Сюань застыла в недоумении.

– Последние несколько дней я сидел дома в отпуске. Неважно, сплю я днем или ночью, мне нужна тишина. Я просыпаюсь от малейшего шороха. Если б раздался шум, как от насоса, я бы точно услышал. Но, как ни странно, я люблю шум дождя, и чем громче дождь, тем легче я засыпаю, – сказал Лу Вэньлун решительным тоном. – Вы, конечно, можете поспрашивать и остальных. Подождите… А какое отношение это имеет к смерти отца?

Внезапно Лян Лян выскочил из дома и помчался в сторону кладовой. Лэн Сюань, до этого момента пребывавшая в полном ступоре, выбежала на улицу вслед за ним. За дверью кладовой судебный медик Чжан уже собирал свои вещи и готовился покинуть место преступления. Даже не отдышавшись, Лян Лян схватил его за плечо и спросил:

– Скажите, какое время смерти вы мне только что назвали?

Мужчина удивился такому внезапному появлению Лян Ляна, но все же сразу ответил на вопрос:

– Сегодня после полуночи, между часом и тремя часами ночи… А в чем дело?

– После полуночи? – уточнил Лян Лян.

– Ага, – кивнул криминалист. – Если быть точным, то сегодня рано утром.

Убедившись, что с его слухом все в порядке, Лян Лян потрясенно застыл.

– Как странно… – пробормотал он себе под нос, глядя в одну точку. – Это убийство в запертой комнате.

7

– Убийство в запертой комнате? – Эта фраза звучала второй раз за день. – Почему это убийство в закрытой комнате? Непохоже, что дверь на месте преступления была заперта… – растерянно произнесла Лэн Сюань.

– Что-то ты медленно соображаешь, – вздохнул Лян Лян. – Подумай хорошенько: в кладовую ведет только один вход, но два дня назад он был затоплен дождем. А покойный умер не более суток назад. – Затем он провел Лэн Сюань в кладовую и указал на пол. – Однако, если не считать нескольких небольших разводов от вина, пол почти сухой. Значит, дверь в кладовую не открывали после того, как вход затопило, иначе вода неизбежно попала бы внутрь. Вряд ли столько воды испарилось бы за такое короткое время в подвале, который не освещается, да еще и в такую погоду.

– Ах, – Лэн Сюань осознала всю сложность их дела.

– Наконец-то ты поняла, – с облегчением выдохнул Лян Лян. – И вот тут возникает противоречие, которое совершенно необъяснимо с физической точки зрения: как труп, которому менее суток, мог попасть в комнату, которая два дня назад была заблокирована застойной водой?

Этот парадокс удивил Лэн Сюань, и в то же время в глубине ее души затаился страх. Опустив голову, девушка на мгновение задумалась, а затем спросила у следовавшего за ней судебного медика:

– Скажите, а может ли человек сам себя задушить?

Несмотря на всю абсурдность этой версии, эксперт терпеливо и со всем знанием своего дела ответил новичку:

– Теоретически человек не может задушить себя, так как мышцы тела слабеют перед удушьем, да и сам человек в значительной степени теряет сознание. Он может разве что зажать рот и нос тяжелым предметом и ждать, пока задохнется. Но, как вы и сами видели, на месте преступления не нашлось орудия убийства или какого-либо подозрительного предмета, который мог бы привести к удушению жертвы. Поэтому я считаю, что вероятность самоубийства крайне мала.

Лэн Сюань кивнула с некоторой досадой, но через несколько секунд снова взволнованно спросила:

– Лейтенант Лян, тогда так: мог ли преступник слить половину застоявшейся воды, затем открыть дверь, перенести тело в кладовую и снова залить вход водой?

В ответ Лян Лян лишь недовольно покачал головой. Затем он подошел к дверному проему и указал на ряд каменных ступеней, тянущихся от пола вверх. Активно жестикулируя, он объяснил:

– Посчитай сама: глубина спуска перед входом не менее двух метров, в длину и ширину он также около двух метров. Без учета объема, занимаемого ступенями, если весь спуск заполнить водой, то воды внутри будет не менее четырех тысяч литров, то есть четырех тонн.

Лэн Сюань напрягла память, чтобы вспомнить формулу перевода единиц измерения, которую проходят на уроках математики, а затем про себя перепроверила расчеты Лян Ляна.