Си Чжицзяо
Настоящее пробуждение. Real Awakening. Книга 2
THE REAL AWAKENING世界覺醒02荒村
Written by 四隻腳 Illustrations by 六百一
Copyright © 2016 Originally Traditional Chinese edition Published by Global Group Holdings, Ltd.
Russian translation rights authorized by Global Group Holdings, Ltd., by arrangement with China Educational Publications
Import & Export Corporation Ltd. All Rights Reserved.
© Сафронова Д. Д., перевод на русский язык, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
* * *
Пролог
Возможно, из-за сильного ливня, к четырем часам дня небо окрасилось в сумрачно-серые оттенки. Слои темных облаков вдали напоминали толстое хлопковое одеяло, бескрайним полотном закрывающее небо.
По пустынной и опасной горной дороге ехал полуразвалившийся белый фургон. В машине было пять человек, включая водителя: трое мужчин и две женщины тихо сидели на своих местах с застывшими лицами.
В этом необычайно тихом автомобиле царила очень странная атмосфера.
Небо все темнело, а дождь становился все сильнее. Крупные капли стучали по окнам машины, создавая непрерывный гул, словно ржавой пилой пилили над ухом.
Этот внезапно начавшийся дождь шел уже более четырех часов, никто уже и не вспомнит, на каком участке пути он начался. Пассажиры фургона помнили только то, как было солнечно и ясно по утру, когда они двинулись в путь. Кто мог подумать, что, въехав на эту горную дорогу, среди молний и грома, ветра и дождя, они словно окажутся в призрачной стране.
Они были в пути уже около десяти часов. Уставший двигатель был похож на старую лошадь, пыхтя под раскатами грома, а потасканные шины все время пробуксовывали на ухабах дороги, и даже индикатор топлива на приборной панели загорелся красным.
От долгой дороги все чувствовали себя уставшими.
По правде говоря, гора была не слишком-то высокой, ее вершину было видно сразу. Покрытую пышной зеленью за завесой тумана, она будто находилась совсем рядом, но из-за извилистой дороги горного серпантина, вершина казалась бесконечно далеко. Каждый раз, когда им казалось, что они вот-вот достигнут пика, за поворотом следовал новый участок дороги, и так снова и снова.
Как же так? Как на такой длинной и извилистой дороге нет ни одного указателя?
У Чан, одной рукой придерживая руль, другой устало сжимал переносицу. Он сбавил скорость из-за дождя: два дворника на лобовом стекле деловито раскачивались из стороны в сторону, но дождевая вода все так же лилась водопадом по стеклу, мешая обзору.
Кто, будь они все прокляты, предложил поехать в это проклятое место? Он выругался по себя и перевел взгляд на четверых людей, отражавшихся в зеркале заднего вида.
«Илянь Юмэнь» сидела, прислонившись головой к окну. Он не знал, спит ли она. Ее длинные черные волосы мягко струились по плечам, трепыхаясь от вибраций автомобиля. Ее прелестное, но бледное лицо выглядело таким безмятежным. Рядом с ней сидела, жуя жвачку, «женщина-кошка» в больших наушниках, сквозь которые смутно слышалась тяжелая рок-музыка. У девушки были короткие обесцвеченные волосы, черные ногти и усталое похоронное лицо, скрытое тяжелым темным макияжем.
Современных девушек трудно понять.
У Чан горько усмехнулся и отвел взгляд. Мужчину с бритой головой и прищуренными глазами звали Тун Хуашунь. Он быстро что-то набирал на телефоне большими пальцами. Сигнал пропал, как только они въехали на горную дорогу, отправить какое-либо сообщение было невозможно. Может быть, он играл в какую-то бестолковую игру?
– В действительности, смерти все едино, не все ли равно, где именно это произойдет? – раздался едва слышимый голос. Сказал это ботаник А. Он с потерянным видом уставился в окно. Голос его был настолько тихим, что его едва было слышно за шумом ливня. У Чан видел, как его губы шевелились, но он понятия не имел, о чем он говорит.
Время утекало минута за минутой, а машина все также кружила по извилистой дороге. Крутые каменные откосы, ветер и дождь шумели в ушах, а У Чан все крепче сжимал руль. Его ладони покрылись холодным потом. За столько лет вождения он ни разу не ездил по столь странной горной дороге.
Интересно, обратил ли кто-нибудь внимания?
Завернув за угол, У Чан с беспокойством посмотрел в сторону. На обочине у обрыва стояла обгоревший деревянный столб. Если точнее, это было дерево. Возможно, в него когда-то ударила молния, ветви частично обломались, поэтому остался только голый ствол, прислонившийся к обрыву.
Холодный пот начал каплями стекать со лба У Чана.
Как такое возможно? Сколько раз они его уже видели? Если он правильно посчитал, то шестнадцать или семнадцать раз? Он в панике молча считал, пока позади не раздался вновь голос.
– Девятнадцать раз.
У Чан пораженно посмотрел в зеркало и увидел, что Мао Нюй сняла наушники и указывала на остатки дерева, мелькнувшего за окном.
– Если ты про этот ствол, то я вижу его уже в девятнадцатый раз. Форма и положение его точно такое же.
Илянь Юмэнь, сидевшая рядом, услышав голос, открыла глаза. Ботаник А. очнулся и удивленно посмотрел на нее. Тун Хуашунь поднял голову и посмотрел в том направление, куда она указала, и в замешательстве уточнил:
– Что ты имеешь в виду?
– Вы когда-нибудь слышали о духах, сбивающих с пути? – все еще жуя жвачку, она пожала плечами. – Боюсь, нам не выбраться. Машина продолжает кружить по извилистой дороге.
– Что? Мы движемся по кругу? – Ботаник А опешил и посмотрел на У Чана, отвечавшего за дорогу.
– Да, я не знаю почему, но машина продолжает двигаться по одному и тому же месту, я уже много раз видел этот обугленный ствол, – вынужденно признал У Чан, тихо вздохнув.
– Ты шутишь? Духи, сбивающие с пути? Я, твою мать, ни за что в это не поверю! – сердито выругался Хуашунь.
Все замолчали.
У Чан продолжал вести машину, не говоря ни слова. Дорога впереди становилась все уже и уже. Когда-то дорога была достаточно широкой, чтобы две машины могли разъехаться, теперь здесь едва могла проехать одна. Он вел с большей осторожностью.
Дождь постепенно прекратился, оставив после себя скользкую и грязную дорогу. Кто-то открыл окно, и холодный воздух ворвался внутрь, заполнив салон. У Чан от холода вжал шею, и даже горячее дыхание превращалось в дымку. Белый туман поднимался наверх, замутнив зрение.
«П-погодите, белый туман? Нет, здесь что-то не так. Как бы холодно ни было, от его дыхания не мог образоваться такой густой белый туман».
У Чан пораженно осмотрелся и обнаружил, что все вокруг было совершенно белым.
Опустился туман? Выходит, что это не из-за того, что кто-то открыл окно, а туман с улицы просочился в салон? Но не кажется ли это слишком внезапно и странно?
Он быстро протер тряпкой лобовое стекло и включил подачу холодного воздуха, пытаясь разогнать туман, но по неизвестной причине туман становился все гуще и гуще. Он был плотным, напоминая вязкую жидкость, окружившую тело. Без того размытое зрение было полностью перекрыто.
Твою мать! Так и дороги не видно!
В панике он нажал на педаль тормоза, но сколько бы он не жал, машина не реагировала.
Что случилось? Тормоз на месте, почему он не работал?
Он растерянно хотел опустить голову, чтобы нащупать педаль тормоза, как вдруг кто-то позади закричал.
– Небеса! Гляньте быстрее, что там?
Он рефлекторно посмотрел вперед и замер, словно ослепленный. Он с силой потер глаза и внимательно уставился в лобовое стекло…
«Что это?»
Из белого тумана вырисовывалось огромное бескрайнее поле с сухой травой, а чуть дальше было несколько старых деревенских домов…
«Да откуда здесь взяться деревне?»
«Это… это даже смешно! На крутом горном склоне. Откуда она здесь?»
«Иллюзия? Мираж?»
Не успев обдумать это, У Чан вдруг почувствовал сильную вибрацию кузова, будто правое заднее колесо съехало с дороги в обрыв. Резкий поворот – и машина с грохотом перевернулась набок над пропастью.
Все в машине безумно закричали…
Глава_01. И снова убийство
Как и ожидалось, утром понедельника на дорогах кошмар: плотные ряды машин, словно муравьи, заполонили неширокую дорогу. Светофоры в такой ситуации бессмысленны. Прошло уже больше получаса, но едва ли пробка продвинулась. Если так продолжится, неизвестно, когда они прибудут на место убийства.
Конечно, полицейские автомобиле имеют приоритетный проезд при исполнении, но Е Сяо и Су My все равно были заточены посреди пробки. Причина заключалась в том, что на крыше машины была установлена сирена, которая не издавала ни звука. А причина, по которой сирена не издавала ни звука, была в том, что…
Хмурый Су My покосился на Е Сяо, сидевшего рядом и с удовольствием жевавшего гамбургер.
– Скажи мне, – проговаривал он каждое слово, будто на допросе, – что случилось с сиреной?
Его негромкий голос настолько напугал Е Сяо, что тот чуть не выронил недоеденный гамбургер из рук.
– Э-э-э… я не знаю… – Е Сяо украдкой взглянул на напарника и тут же отвернулся, продолжая завтракать.
Даже слепой бы увидел, что Су My был крайне не в духе. Застывшее лицо, резкий тон и ледяные стрелы, летящие из его глаз, могли убить раз и навсегда.
Поэтому самым разумным в данной ситуации было промолчать, ведь молчание – золото.
– Что, правда, не знаешь? – усмехнулся Су My.
Он едва сдерживал раздражение, рвавшееся наружу. Он спокойно достал из кармана листок бумаги и, зажав между пальцев, сунул его в лицо Е Сяо.
– Что это?
– Счет.
– Счет?
– Это все деньги, которые ты на данный момент мне должен. Вернешь в течении трех дней, иначе подам в суд. – Голос Су My не оставил ни намека на шутку.
– Ай, погоди-годи-годи-годи!
Е Сяо напоминал кота, которому наступили на хвост. Он резко встряхнулся и обиженно воскликнул:
– Ты ничего не напутал? Зачем так все усложнять? Я должен тебе всего-то за несколько обедов, напитков, за ночлег, несколько поездок на такси… за обогреватель… и деньги за арендную плату на несколько месяцев… и еще счета за воду и электричество, вот и все!
– Не неси чушь, где деньги?
– Деньги, деньги, деньги, что ты все о деньгах? Знаешь ли ты, как пагубно влияют разговоры о деньгах на братские чувства…
– Тогда жди повестки в суд.
– Эй-эй! Не надо, прошу тебя, не делай этого. Я признаю-признаю… – Е Сяо в молящем жесте сложил ладони и опустил голову. – Виноват, это я сломал сирену.
– Вот как? – продолжал усмехаться Су My.
– На прошлой неделе, когда я преследовал беглеца, она сорвалась с крыши и упала…
– Почему ты не отдал ее в ремонт?
– Эх-эх… я забыл. – Е Сяо ярко улыбнулся, не выказывая никакого раскаяния.
Су My закатил глаза, потеряв дар речи от такой бестолковщины.
Спустя сорок минут они наконец «примчались» на место преступления. Там уже все было оцеплено, желтая сигнальная лента отгородила прохожих, наблюдавших за происходящим.
Е Сяо достал удостоверение, надел белые перчатки и вместе с Су My протиснулся сквозь толпу.
За оцеплением несколько коллег из судебно-медицинского отдела делали фотографии и собирали образцы с места преступления и, заметив «дуэт чудаков», недовольно закатили глаза. Е Сяо не заметил этого, поздоровался с ними и направился на место.
Это был узкий переулок между офисным зданием и торговым центром. Проулок был темным, лишенным доступа солнечного света, настоящая слепая зона. У стен был свален мусор, включая брошенные картонные коробки, доски и несколько непонятных мешков. Чуть дальше стояло два больших поржавевших мусорных бака, достаточно чистые, потому что каждое утро приезжает сборщик мусора. Как раз сборщик мусора и был тем, кто стал свидетелем убийства, и кто сообщил о нем.
Е Сяо достал записную книжку и приготовился делать заметки.
Свидетелем была женщина лет сорока, одетая в униформу Бюро по охране окружающей среды. Женщина выглядела встревоженной, волосы слегка растрепаны, губы мелко дрожали.
Заметив Е Сяо, она схватила его за рукав. Детектив мягко успокаивал ее, когда она наконец вернула самообладание, начала вспоминать.
– Сегодня утром… около пяти часов я как обычно собирала мусор с улиц и направлялась очистить мусорные баки в этом переулке… Но как только я вошла туда, то увидела… рядом с мусорными баками лежало что-то напоминающее человека… Тогда еще было довольно темно, я не смогла четко рассмотреть, поэтому я подошла поближе и обнаружила… обнаружила, что это было просто кровавое месиво… – В этот момент она подняла голову, посмотрела на Е Сяо и неуверенно спросила: – Это ведь был человек, но тогда почему на нем не было кожи?
– Чего не было? Кожи? – Рука Е Сяо, записывающая показания, на миг остановилась.
Женщина кивнула, ее лицо выражало страх.
– Да, то, что я видела, было силуэтом из плоти… из плоти и крови…
Е Сяо, обомлев, обернулся на контур человеческой фигуры, нарисованной мелом на асфальте. Погибшего поместили в черном пакете на носилки и собирались отнести в машину. Е Сяо подбежал к судмедэкспертам и остановил их. Тело без кожи? Юноша присел на корточки у носилок, с подозрением наклонил голову, а затем расстегнул молнию. В его ноздри ударил неприятный гнилостный запах крови, заставивший его задержать дыхание.
В мешке показался темно-красное тело… без кожи.
Е Сяо был потрясен: если бы тело не было бы в мешке, то нельзя было сказать, что это было человеком, потому что не было ни глаз, ни носа, ни рта.
– Немного напоминает ту курочку терияки, которой ты завтракал. – Голос Су My неожиданно раздался позади.
Е Сяо почувствовал подкатывающую тошноту, обернулся на напарника и возмутился:
– У тебя вообще ничего святого нет?
Су My приподнял брови и промолчал. Опустившись на колени рассмотреть труп, он спустя время тихо пробормотал:
– Мастерство убийцы несравненно.
– Действительно. Техника искусная. Разрезы на жировом слое очень аккуратные, кожа срезана тонко. Такие деликатные операции можно сделать только скальпелем или каким-то специфическим медицинским оборудованием. – Пальцы Е Сяо в белых перчатках слегка скользнули по поверхности трупа. Задумавшись на миг, он встал и огляделся. – На месте происшествия нет явных признаков борьбы, крови немного. Возможно, все было совершено не здесь. Когда наступила смерть?
Су My, не поднимая головы, все еще стоя на коленях у трупа, держал в руках запястье покойного и внимательно осматривал его.
– Предварительно, смерть наступила от шести до десяти часов назад.
Е Сяо взглянул на часы.
– Это случилось в период между десятью часами вечера вчерашнего дня и двумя часами ночи сегодняшнего. В этот промежуток времени покойный был убит, освежеван, а затем убийца бросил его тело здесь…
– Поправка. – Су My поднял голову. – Судмедэксперты сказали, что, судя по степени свернутости крови, его сначала освежевали, а потом убили, или же это произошло одновременно. По первоначальной версии, погибший умер от потери крови из-за раны на запястье.
– Что? Ты хочешь сказать, что с покойника сняли кожу, когда тот еще был жив?
– Да.
Е Сяо остолбенел. Снятие кожи еще с живого человека. Достаточно было просто представить эту сцену, чтобы волосы встали дыбом.
Су My поднялся на ноги, нахмурившись.
Е Сяо посмотрел на него и указал на его покрасневшие от крови перчатки.
– Что у тебя в руке?
Су My медленно открыл ладонь, в которой был окровавленный цветок. Маленький, полностью распустившийся цветок на тонком зеленом стебле. Его прежде бледно-розовые лепестки были окрашены в алый. Насыщенный красный цвет контрастировал с белоснежными перчатками, выглядело очень пронзительно.
– Это роза. – Су My положил цветок в прозрачный пакет для улик. – Она по-прежнему выглядит свежей. Сорвали не так давно.
– Где ты его нашел? – Е Сяо взял пакет и внимательно рассмотрел его.
– Рядом с телом.
– Рядом с телом? Но разве в этом переулке растут розы?
– Нет, скорее всего, ее принес убийца.
– Имеешь в виду, когда он бросил тело здесь, он еще и захватил цветок и оставил его рядом с трупом?
– Вполне может быть.
– Блин, извращение какое-то. Сдирать кожу с живого человека и хоронить их с цветами. Зачем вообще это делать?
– У убийцы наверняка есть причина.
– На что ты намекаешь? – Е Сяо заморгал, глядя на напарника.
Тот ничего не ответил и, казалось, глубоко задумался.
* * *
Спустя два дня стали известны результаты вскрытия. Умершей была двадцатидвухлетняя девушка по имени Юэ Шань, недавняя выпускница финансового факультета Университета С. В ночь убийства она была в караоке с двумя однокурсниками. После она пошла домой. Это было около десяти часов вечера.
Двое однокурсников не знали, что с девушкой по дороге домой что-то произошло. Только вечером следующего дня родители Юэ Шань нигде не нашли свою дочь, поэтому они в отчаянии обратились в полицию.
Так как с покойной была снята кожа, опознать убитую получилось только при помощи анализа ДНК. После результатов анализа, Е Сяо сопроводил родителей девушки в отдел судебной медицины. Когда из ящик морозильной камеры морга достали освежеванное кровавое тело, мать Юэ Шань, не выдержав, вскрикнула и тут же потеряла сознание.
Отец Юэ Шань удержал эмоции и поддерживал жену.
– Мне так жаль, не верится, что это и правда наша дочь. Шаньшань… как она может быть такой… – причитая, мужчина достал из кармана бумажник, в котором была семейная фотография.
На фотографии девушка в центре, должно быть, покойная Юэ Шань. На ней было платье с мультяшным рисунком, волосы были убраны в хвост, на лице живая улыбка. Хотя черты лица были не выдающиеся, но кожа у нее была чистая, здоровая и румяная, фарфоровая с жемчужным блеском.
ПРОЛОГ
– Можем ли мы сделать копию этой фотографии?
Из мерцавшего огоньками проигрывателя компакт-дисков, установленного у окна спальни, лилась негромкая музыка.
Мужчина поколебался и кивнул.
За окном пробуждался город Сан-Франциско, поднималась непривычная для этих мест ясная утренняя заря — в этот день не будет знаменитого сан-францисского смога.
Е Сяо попросил проводить родителей девушки в приемную для дачи показаний, а сам поспешил в кабинет, чтобы показать фотографию Су My, но того не оказалось на месте.
На кровати, огромной кровати из жёлтой латуни, возлежал Джонни Боз — мужчина отменного здоровья и, помимо всего прочего, человек вкусов — вкусов, как хороших, так и плохих. Он обожал искусство и музыку, а также «презренную» роскошь. Его отрицательные влечения были куда более пагубны — сильнодействующие наркотики, пристрастие к которым переросло в небольшую зависимость от них. и неправедные женщины.
– Ты ищешь Су My? – Мэй Мэй, держа в одной руке горячий чай, в другой – странного вида книгу, сказала: – Он просил тебя подойти в архив, когда освободишься.
Женщина, опоясавшая ногами его голое тело, была восхитительна. Её длинные светлые волосы стекали по нагим плечам; её совершенные груди, дразняще висевшие наподобие спелых фруктов над его лицом, были, однако, вне пределов досягаемости его жаждущих губ.
– Архив? Что он там забыл? – Е Сяо нахмурился.
Женщина наклонила свой красный ротик и с жадностью поцеловала его, выбросив, как жало, язык. Он вернул поцелуй, глубоко засосав её язык в свой рот. Она взяла его руки, подняла их над головой и скрутила их. Затем выдернула из-под подушки белый шёлковый шарф и, связав одним его концом запястья рук мужчины, а другой конец шарфика прикрепила к латунному изголовью кровати. Мужчина натянул свои путы и закрыл от наслаждения глаза.
– Не знаю, но, кажется, он там с самого утра.
Она соскользнула вниз на его тело, и он вошёл в неё, проникая очень глубоко, подчиняясь напору её бёдер. Он ожил, пронзая её, врываясь, пробуравливаясь внутрь, ощущая на себе вес её влажного тела.
– Блин, чем он вообще занят?.. – Е Сяо беспомощно почесал голову.
Они были полностью захвачены моментом, поглощены жестокой силой наркотического секса. Прикрыв глаза, она приподнялась над ним, а затем всей тяжестью собственного тела рухнула вниз, сев на него, как на кол. Её груди увеличились и окрепли.
Он сделал копию фотографии, показаний родителей Юэ Шань, а затем проверил отчет о вскрытии. Когда он закончил все дела, было уже четыре часа дня. Е Сяо вспомнил, что Су My все еще в архиве, поэтому тут же, не задерживаясь, отправился туда.
Он почувствовал, как глубоко внутри забил ключом оргазм, и откинул голову, выставив напоказ своё белое горло. Рот его раскрылся в безмолвном крике, глаза глубоко запали в глазницы. В восторге от прелестных мук он неистово рванул шарф, обвязывавший его руки.
Архив располагается не в новом корпусе, а в старом, куда почти никто не ходит, там остались лишь несколько сотрудников.
При входе в нос тут же ударил затхлый запах пыли.
И наступил её момент. Серебряным светом в её руках мельком сверкнуло нечто стальное, острое и смертоносное. Её правая рука быстро и безжалостно опустилась; оружие прокололо его мертвенно-бледную шею, теперь неожиданно окрасившуюся кровью в алый цвет. Он забился в конвульсиях, ошеломлённый болью, предшествовавшей стремительной, насильственной смерти и переполнявшей его силы оргазма.
В архиве собраны все дела за прошедшие годы, в том числе те, что так и остались нераскрытыми, вся информация обо всех осужденных, о приговоренных к смертной казни, а также внутренняя информация полиции. С темного пыльного стеллажа можно запросто достать папку-другую о кровавых убийствах.
Снова и снова её рука бросалась на его шею, его грудь, его лёгкие. Кремовые простыни превратились в красные.
В помещении архива стоят ряды металлических стеллажей с семью ярусами полок, на которых сложены папки с делами. Папки упорядочены по категориям в зависимости от года и типа преступления.
Он умер, вливая в неё не только своё естество, но и душу.
Стук каблуков эхом отдавался в прохладном и тихом пространстве. Е Сяо прошел через ряды полок, пока в конце комнаты у предпоследнего стеллажа не увидел спину напарника. Под светом слабой лампы Су My стоял, опустив голову, и внимательно что-то изучал.
– Что делаешь? – окликнул его Е Сяо, но реакции не последовало. – На чем ты там так сосредоточился? Я, кстати, кое-что обнаружил по нашему делу. Я видел фото погибшей Юэ Шань, когда она еще была жива. Она была очень юной девушкой с неожиданно красивой кожей. Подумал, может убийца снял ее кожу из зависти или из-за какого-то психологического отклонения… Не знаю, ради коллекции, что думаешь? – Е Сяо продолжал говорить, независимо от того, слушал и слышал его Су My или нет.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Тот по-прежнему не издал ни звука и даже взгляда не поднял, но Е Сяо уже привык к его равнодушию. С улыбкой он обхватил его за шею и загадочно произнес:
Белые и красные проблесковые огни полицейских машин, словно рассыпанных в бродвсйском квартале 3500 перед «Пасифик Хайтс Викториэн» Джонни Боза, мерцали, как маяки. Эфир был заполнен треском и болтовнёй регулировщиков движения. Немногочисленные ранние пташки, или, как называют зевак полицейские, — дог-уокеры[1], будто театралы наблюдали за разворачивающимся перед ними действием: на сцене находились полицейские, принявшие на себя беззаботный вид, который сопутствует тем, кто постоянно сталкивается с убийствами.
– Я тебе вот что скажу, судя по шрамам на запястье, я думаю, что убийца должен быть…
Немаркированный полицейский автомобиль — без хрома и других украшений, то есть абсолютно без всего, что сразу же наводило на мысль о том, что это может быть только полицейский автомобиль, медленно проехал вниз по улице и остановился возле группы машин и «фараонов». Двое вышедших из неё мужчин уставились на элегантный фасад здания, выполненный в технике городского дома викторианской эпохи.
Старший в этой паре, Гас Моран, одобрительно кивнул.
– Левшой. – Су My равнодушно прервал его восторженное открытие и сбросил руку с плеча, как назойливую муху.
— Прекрасное место для убийства, — произнёс он.
– Что, ты уже знал? – Е Сяо опешил.
— Определённо мы добиваемся убийств высшего класса в нашем городе, — заметил его партнёр. — Это, должно быть, способствует туризму.
Су My захлопнул папку и посмотрел на Е Сяо.
Вряд ли два человека могли быть более отличны друг от друга. Подобно машине, которой он управлял, в Гасе Моране можно было безошибочно угадать представителя личного состава департамента полиции Сан-Франциско. Но глаза его замечательным образом демонстрировали цену этого двухдесятилетнего периода разрушения иллюзий. Этот человек явно устал.
– Убийца порезал вены на правой руке жертвы. По логике, порез должен был идти слева направо, уходя вглубь кожи, но в нашем случае порез был глубоким. Очевидно, что убийца держал нож в левой руке.
– Ах ты, что же ты мне раньше не сказал! Напарник называется! Ты вообще в курсе, что такое обмен информацией? – Е Сяо мрачно взглянул на него. – А сейчас ты что проверяешь?
Его напарник, Ник Карран, был моложе, да и фигурой мощнее. На нём был надет дорогой костюм, и, когда вы останавливали на нём взгляд, один только вид этой фешенебельной одежды начисто отметал мысль о его принадлежности к копам. И у него были свои преимущества: знание законов улицы, городской преступности, лёгкая развязность и самоуверенность человека, изо дня в день живущего своей собственной жизнью, с пистолетом в нательной кобуре. И в отличие от «выгоревшего» напарника, игра с ежедневно меняющимися правилами для Ника Каррана всё ещё продолжалась. Большую часть времени единственным правилом в этой игре было отсутствие всяких правил. Законы улицы становились всё более низменными, но Каррану удавалось удерживать её в руках. Он не сдавался и ни в коем случае не считал себя побеждённым.
Су My поднял папку в руке.
Около дверей дома они протиснулись сквозь толпу полицейских и вошли в элегантное жилище. Моран, словно хороший сеттер, втянул в себя воздух и зажал одну ноздрю. В доме стоял запах — запах, с которым он сталкивался — не столь часто, — но его достаточно почувствовать лишь однажды, чтобы навсегда запомнить, что он обозначает.
– Странный метод убийства, левша и роза… У меня было ощущение, что я уже встречал подобное. Я провел здесь в поисках целый день и нашел. Оказалось, что это из дела о кровожадной серии убийств пятидесятилетней давности.
— Деньги, — констатировал Гас. Он посмотрел на утончённую обстановку: совершенная, художественно оформленная мебель, толстые ковры, картины на стенах.
– Серия жестоких убийств? Да еще и пятидесятилетней давности? – Е Сяо удивленно приподнял брови.
— Неплохо, — признался он. — И чем, ты сказал, занимался этот сукин сын?
– Если точнее, это произошло сорок девять лет назад. Тогда в городе произошла серия убийств, всего убито три человека, три молодые девушки. У одной был отрезан язык, у второй снят скальп, а у третьей вырваны ногти на руках и на ногах. На месте преступлений возле каждой жертвы были найдены окровавленные розы. И по данным тогдашнего расследования, убийца был левшой.
— Рок-н-роллом, Гас. Его звали Джонни Боз.
– Bay, такое совпадение? – Нарочито поразился Е Сяо. – Но это же было сорок девять лет назад. Не может быть, чтобы это бы тот же самый убийца, верно? Может, его последователь?
— Никогда о таком не слыхал.
Су My покачал головой.
Ник усмехнулся: было бы весьма удивительно, если бы Гас что-либо знал о Джонни Бозе. Музыкальные вкусы Морана, так уж было, ограничивались техасским свинг-стилем кантри.
– Нет, поскольку все три убийства были совершены с особой жестокостью, чтобы избежать паники, эти дела не были обнародованы, и ни одно СМИ о них не писало. Это осталось внутренним делом полиции, закрытые от посторонних. Даже если это последователь, то какой смысл делать это спустя столько лет? Обычно целью подражателей является ложно обвинить кого-то, но совершивший убийства сорок девять лет назад уже получил наказание.
— Он был потом, уже после тебя. Середина шестидесятых, если помнишь, — хиппи, лето любви…
– Получил наказание? Его поймали?
— Счастливые денёчки, — согласился Моран.
– Да, арестовали за убийство троих, но на допросе он молчал. Во всяком случае, он не раскрыл мотива этих убийств. Язык, волосы и ногти жертв впоследствии у него так и не нашли.
— И где-то потом появился Боз. Пять или шесть хитов. Затем он остепенился, по рок-н-ролльным понятиям. Приобрёл клуб где-то на дне, в Филлморе. — Ник бросил взгляд на висевшую в прихожей картину Пикассо. — Правда, сейчас-то он точно находится на вершине.
– Возможно, у него вообще не было ни мотива, ни цели, и он просто извращенец. – Е Сяо пожал плечами. – А как его звали?
Моран направился в залитую кровью спальню.
– Шэнь Гочжун. Ему было сорок один год. Работал хирургом, женат и была дочь по имени Шэнь Вэй, но она погибла в возрасте пятнадцати лет при пожаре. После этого Гочжун уволился из больницы.
— На вершине, говоришь? Теперь уж нет, — заметил Гас.
– Погоди, Шэнь Вэй… Вэй как в «розе»[1]?
Боз до сих пор валялся на кровати — кусок мяса, привязанный к латунному сооружению. Моран с трудом смог бы представить более кровавые раны, чем эти многочисленные колотые ранения горла, и, особенно, туловища и сердца, недавно тяжело бившегося под воздействием наркотиков и экстаза. Дорогое бельё было матовым от засохшей крови, матрац был пропитан ею до самых пружин.
– Ага.
Карран долго смотрел на труп, будто в уме фотографируя его, затем отвернулся и, посмотрев на набившихся в комнату копов, покачал головой.
Е Сяо нахмурился и промолчал.
— А, все дерьмовые полицейские уже в сборе, — проворчал oн.
Су My закрыл папку и добавил:
Здесь находилась судебная команда — ребята из группы по осмотру места происшествия, которые исковыряют всю комнату в поисках отправной точки для расследования; команда коронёра, которая проделает то же самое с трупом Боза; и двое парней из отдела по расследованию убийств — Харриган и Андруз. Последним двум, действительно, не повезло — они попали на место преступления как раз в тот самый короткий отрезок времени, когда их смена уже заканчивала патрулирование, а Карран с Мораном только заступили на службу. Ещё несколько человек в форме стояли неподалёку и глазели по сторонам. В общем, обычная для места преступления братия.
– Шэнь Гочжун был казнен в 10:30 утра одиннадцатого декабря сорок девять лет назад в месте казни Байша округа Л., однако по словам тюремного охранника, который сопровождал его на казнь, Шэнь Гочжун улыбался перед смертью. Улыбка была пугающей. А перед тем, как его расстреляли, он вдруг закричал, и это было единственное, что он сказал с момента поимки.
– О? И что же?
Кроме того, на сцене оказались ещё два копа, бывшие не из тех, кто может нормально смотреть на случай насильственной смерти. Карран направился в угол этой роскошной спальни и с сердитым видом уставился на лейтенанта Фила Уокера и капитана Марка Толкотта. Уокер, шеф отдела по расследованию убийств департамента полиции Сан-Франциско, безусловно, имел право появиться здесь — хотя Каррана злило, что гибель бывшей рок-звезды притягивает высших чинов, в то время как смерть, скажем, какой-нибудь благоденствующей старушки в Хантерз-Пойнте — нет. Присутствие Толкотта, заместителя шефа полиции и доверенного лица, носителя политического багажа мэра, говорило о том, что затевалось нечто грандиозное. Нечто, как понимал Ник Карран, имеющее малое отношение непосредственно к убийству, но тесно связанное с политиканами города Сан-Франциско.
– Он сказал… – Су My сделал паузу. – «Я вернусь».
Гас Моран, парень не промах, взглянул на двух начальников и поднял глаза на своего напарника:
— Никогда не позволяй себя убивать, Ник. Иначе не побыть тебе одному.
– Пф-ф-ф, что? «Я вернусь»? – Е Сяо не смог удержаться от смеха. – Шутишь что ли? Если умер, зачем возвращаться? Или он думает, он какой-то Будда?
— Ты как всегда прав. Обязательно последую твоему совету.
— Вы, ребятки, знакомы с капитаном Толкоттом? — обратился Уокер к Гасу и Нику.
Су My не разделял его веселья.
— Конечно, — ответил Карран. — Обязательно читаю о вас в газетной колонке Херба Кина.
– О, неужели ты подозреваешь какие-то потусторонние силы?
— Забавно, Ник, — процедил Толкотт.
— Капитан, а чем занимается здесь человек столь высокого ранга? — Моран знал, как быть дипломатичным, и он преуспевал в этом больше, чем Карран.
– Не то, чтобы с нами до этого такого не происходило.
Толкотт сложил руки на груди и в точности как главнокомандующий обвёл комнату глазами.
Е Сяо почесал затылок.
— Наблюдаю, — ответил он до смерти серьёзно.
– Ну хорошо, даже если, как ты сказал, это Шэнь Гочжун смог вернуться из мертвых, зачем вообще ему возвращаться?
Гас Моран усмехнулся, Ник Карран тоже еле удержался от того, чтобы не рассмеяться в полный голос. Уокер сердито посмотрел на него. Его взгляд красноречиво говорил: не обливай грязью злопамятных людей.
Прежде чем Су My начал отвечать, Е Сяо вдруг вздрогнул и пробормотал:
Коронёр вытащил из печени Джона Боза что-то, похожее на большой термометр для мяса. Эта штука вылезла из трупа, издав отвратительный чмокающий звук.
– Язык, волосы, ногти, кожа… Если убийца действительно извращенный коллекционер, то чего еще не хватает в его коллекции?
— Время смерти? — спросил Уокер.
Су My молчал.
Коронёр посмотрел на шкалу.
В просторной и тихой комнате архива температура, казалось, понизилась на несколько градусов. Е Сяо почувствовал, как вверх по его спине поднимается холод, как будто в темноте скрывалось лицо и улыбалось ему. Это была предсмертная улыбка Шэнь Гочжуна, жуткая и странная.
— Девяносто два градуса. Он немного остыл… ну, скажем, часов шесть. — Он взглянул на часы. — В общем, считаю, что смерть произошла около четырёх утра, плюс-минус…
Группа предварительного осмотра распаковывала небольшой электронный аппарат. Он был похож на вакуумный очиститель с лампочкой, испускавшей тонкие лучи зелёного света. Это было новое устройство, над которым суетился весь департамент полиции Сан-Франциско, — лазерный сканер, способный обнаружить любые следы присутствия человеческого существа в комнате отпечатки пальцев, капли крови, волосы или кусочки кожи.
Глава_02. Восставший из мертвых
— Так что случилось? — потребовал отчёта Толкотт.
Из освещения были только свечи.
— Около часа назад пришла прислуга и обнаружила тело, — ответил Уокер. — Служанка ни жива ни мертва.
В кромешной тьме пространства загадочно пританцовывал свет огня. Казалось, будто здесь совершается какой-то древний и таинственный ритуал.
— Замечательно начинать с этого день, — заметил парень из коронерской компании.
Лазерный сканер был готов к работе.
В тусклом свете были видны беспорядочно расставленные предметы. Штукатурка на стенах местами отвалилась, обнажив старые красные кирпичи в сетке паутины. Между щелями кирпичей шуршала толстым хвостом уродливая черная ящерица.
— Кто-нибудь, задёрните занавески, пожалуйста, — попросил сотрудник оперативной бригады.
Это место напоминало подвал или давно заброшенный склад: сырая влажная земля, в воздухе пахло плесенью.
Один из копов задёрнул тяжёлые портьеры, и комната погрузилась во тьму. Считыватель сканера вспыхнул нездоровым зелёным светом, и этот луч, отражаясь от зеркального потолка, скакал по лицам полицейских, окрашивая их в кладбищенский серый цвет.
Он стоял неподвижно, как статуя, спиной к кругу свечей. Игривые огоньки отбросили тень его сгорбленной спины. А в тени скрывался гроб без крышки. Он был небольшой и черный. Создавалось ощущение, что гроб простоял тут не один год. Дно намокло от стоячей воды и начало гнить. Черное тело внутри гроба было покрыто большими пятнами темно-зеленой плесени.
— Так, может, прислуга и прикончила его, предположил Гас.
Он стоял в трех шагах от гроба, увлеченно глядя в него. Уголки его потрескавшихся губ медленно изогнулись в едва заметной дуге, превратившись в странную улыбку.
— Ей пятьдесят четыре года и весит она двести сорок фунтов[2].
Он улыбался жутковатой улыбкой, его мутные глаза были полны необъяснимого ожидания и беспокойства, будто он что-то с нетерпением ждал.
— На трупе никаких синяков, — проинформировал коронёр.
– Вэйвэй, как твои дела? Тебе нравится эта кожа? – проговорил он.
— Значит, это не прислуга, — невозмутимо продолжал Гас. — Она должна была бы быть полегче.
И словно в ответ из гроба послышался легкий шум.
— Боз ушёл из клуба вчера около полуночи, — сообщил Андруз. — После никто его не видел. Не видел живым, по крайней мере.
Скр-р-р, скр-р-р-р…
— Он покинул клуб в одиночестве? — спросил Карран.
– Вэйвэй, как тебе? Разве эта кожа не прекрасна?
— С подружкой, — ответил Харриган.
Морщинка между его бровей разгладилась, а улыбка становилась шире.