29 мая, 10:42 по центральноафриканскому времени
Кисангани, Демократическая Республика Конго
На третьем этаже здания факультета естественных наук университета Кисангани Шарлотта склонялась над Фрэнком, положив руку ему на плечо.
По бокам от нее стояли еще двое – доктор Лиза Каммингс и Бенджи.
Они собрались послушать ежедневный отчет вирусолога в его импровизированной биолаборатории. Предыдущее помещение на четвертом этаже все еще находилось в стадии реконструкции после нападения бойцов из личного войска де Костера месяцем ранее. И новая вотчина Фрэнка стала лишь одной из бесчисленных исследовательских лабораторий по всему миру, которые в настоящее время работали над ликвидацией последствий бедствия, обрушившегося на Конго.
– Мне кажется, я начинаю понимать, как работает этот вирус, – сказал Фрэнк. – По крайней мере, что касается восстановления неврологических функций.
Лиза склонилась ближе к нему.
– Покажите.
Американка помогала Шарлотте вместе с командой врачей со всего мира. Прошло чуть больше месяца с тех пор, как они получили противоядие от упрямого Omniviridae – так стали называть этот патоген с легкой руки Фрэнка. Вирус, распространившийся по всему Конго, по-прежнему упрямо не сдавал свои позиции. Из отдаленных деревень и городов продолжали поступать впавшие в ступор пациенты, но, по крайней мере, поток их значительно поредел.
Намечался определенный прогресс.
Тем не менее механизм лечения оставался во многом непонятным.
– Гляньте сюда, – сказал Фрэнк.
Он вывел на экран изображение гигантского вируса – гируса, – который выглядел почти идентично Omniviridae – по крайней мере, внешне. По словам Фрэнка, этот новый вирус был немного крупнее и имел на двадцать два процента больше генов, но оказался таким же «колючим», как и его злобный кузен. Новый гирус был обнаружен в кристаллах, которые группа Грея доставила из джунглей.
Фрэнк был первым, кто сумел воскресить его, – в чем, собственно, не было ничего особо примечательного. Тот гигантский вирус, который обнаружили несколько лет назад в сибирской вечной мерзлоте, оставался замороженным в течение тридцати тысяч лет, но, как только его оттаяли, сразу же вернулся к жизни.
Опираясь на исторический контекст, свидетельствующий о целебных свойствах порошка, Фрэнк и Лиза с ходу провели клинические испытания среди самых тяжелых пациентов в больнице – тех, кто уже был близок к смерти. И чудесным образом менее чем через сутки все больные, получавшие лечение инкапсулированным вирусом, начали приходить в себя. С тех пор лечение им прошли тысячи людей, в том числе и Шарлотта.
Впоследствии этот вирус получил название Tyende kubicum – в честь туземца, который помог группе Бенджи добыть чудодейственный порошок. Если б не столетнее бдение Тьенде, сохранившего древние знания на случай будущей угрозы, ничего из этого не было бы возможно.
– До сих пор, – продолжал Фрэнк, – я был сосредоточен на геноме вируса «Тьенде». Который по-прежнему остается загадкой. Ни один ген в этом ублюдке не распознается. Я подозреваю, что нам потребуются многие десятилетия, прежде чем мы сможем полностью понять его, – если это у нас вообще когда-нибудь выйдет.
– Тогда что же вы выяснили? – спросила Лиза. – В чем заключался ваш прорыв?
Фрэнк указал на шипы, венчающие вирус.
– Сначала я подумал, что они идентичны шипам Omniviridae – тем пептидным цепочкам, которые действуют как прионы и отключают высшие мозговые функции человека.
– Но это не так? – спросила Шарлотта.
– О, это как раз так.
Она нахмурилась.
– Что-то я не понимаю…
– Они идентичны по составу, но не по форме! Шипы «Тьенде» на самом деле являются зеркальными отражениями тех, которые прорастают из Omniviridae. Они представляют собой цис- и транс-изомеры друг друга. – Фрэнк повернулся к собравшимся у него за спиной. – Вот почему «Тьенде» так хорош в пробуждении пациентов и исправлении их неврологических дисфункций. Его шипы связываются с патологическими шипами Omniviridae, как ключ, вставленный в замок, нейтрализуя их до тех пор, пока организм не сможет самостоятельно их вывести.
– Фантастика, – пробормотал Бенджи.
– Хотя мне все равно нужно провести кое-какие дополнительные исследования. – Повернувшись к Шарлотте, Фрэнк потянулся к ее руке, все еще лежащей на его плече, и сжал ее пальцы. – Но спасенный вами ноутбук со всеми данными исследований де Костера, хранящимися на нем, оказался настоящей золотой жилой. Без этого нам вряд ли удалось бы так далеко продвинуться.
Она улыбнулась, чувствуя, как ее заливает теплый румянец. Они провели вместе бесчисленное количество часов. Фрэнк не отходил от ее постели на протяжении всего ее выздоровления.
Шарлотта высвободила руку и попыталась сменить тему. Повернулась к Бенджи.
– Гм, а как насчет ваших собственных исследований? В смысле, всех этих мутаций и аберраций? Насколько я понимаю, сообщения о столкновениях с измененными представителями животного мира все еще поступают.
Тот с серьезным выражением лица кивнул.
– Хотя, похоже, их становится все меньше и меньше. Ндай и его экозащитники собрали множество образцов. До сих пор большинство из таких животных оказывались неспособными к размножению, представляя собой аномалию одного поколения. Однако я сомневаюсь, что это касается абсолютно всех живых существ, подвергшихся действию вируса. Помните тех шакалов, которые охраняли своих детенышей? Они-то явно успешно размножались. Но только время покажет наверняка.
Лиза повернулась к биологу.
– А как насчет пилотной программы по распылению вируса «Тьенде» с воздуха по всему Конго? Может ли это остановить распространение вируса, задушить эти последние бастионы Omniviridae, все еще тлеющие в джунглях?
Бенджи пожал плечами.
– Пока мы не можем даже приблизительно представить, на что способен вирус «Тьенде». Как сказал доктор Уитакер, это настоящая генетическая головоломка. Хотя я подозреваю, что материнское дерево использовало какую-то форму эпигенетических манипуляций, превратив его в панацею от всех болезней.
– В общем, создав нечто вроде вирусной версии швейцарского армейского ножа, – вставила Лиза.
Бенджи улыбнулся, вновь выглядя гораздо более по-мальчишески.
– Ну, как-то так.
Фрэнк посмотрел на часы, явно готовый закругляться.
– Ладно, придется на время оставить такие загадки на ваше рассмотрение. Мне нужно успеть на самолет. Но через пару дней я вернусь.
Шарлотта кивнула.
– Вы сделали все, что могли. Вы ведь тоже это знаете, верно?
– Посмотрим.
Все разошлись в разные стороны. Шарлотта в сопровождении Лизы двинулась по освещенным ярким утренним солнцем лужайкам в сторону больницы, весь второй этаж которой был отведен для пациентов с кататонизирующим заболеванием. Поднявшись в палату, они приготовились к еще одному долгому дню.
Облачаясь в средства индивидуальной защиты, Шарлотта заметила за стеклянной перегородкой Фарайи. Тот сидел у одной из кроватей и оживленно с кем-то беседовал, активно помогая себе руками. Многие пациенты из отдаленных деревень говорили только на своем родном языке. Добавьте сюда врачей со всего мира, и станет ясно, насколько отчаянно больница нуждалась в универсальном переводчике – и юный помощник шамана, безусловно, подходил на эту роль. Из недавнего разговора с Фарайи следовало, что мальчишка намеревался сохранить и приумножить знания своего учителя, дополнив их достижениями западной медицины.
Лиза обвела рукой палату.
– Похоже, здесь еще больше пустых коек, чем вчера.
Шарлотта кивнула.
– Тем не менее я почувствую облегчение, лишь когда мы сможем закрыть это место навсегда.
– Такое обязательно произойдет. А пока не забывайте радоваться и уже одержанным победам. – Лиза указала в конец коридора. – И неважно, насколько они малы.
Шарлотта обернулась и увидела приближающуюся к ней Дисанку. Женщина вернулась для повторной проверки – и не только она.
Шарлотта поспешила к ней, протягивая руки.
– Дай-ка мне посмотреть на него!
С широкой улыбкой Дисанка передала ей ребенка.
Шарлотта прижала к себе его маленькую фигурку, брыкающуюся крошечными ножками.
Дисанка придвинулась ближе, положив ладонь на крошечную головку сына.
– Назвать его Воко.
Тепло охватило Шарлотту при этих словах.
– Это… это просто замечательно!
Она представила себе шамана, который проделал такой долгий путь с ларцом бакуба и отдал свою жизнь, чтобы спасти их. И хотя желтый порошок Воко, возможно, и не излечил ребенка, но подарил малышу достаточно времени, чтобы выжить, пока не было найдено настоящее лекарство. Если б не Воко, ребенка не было бы в живых.
Шарлотта подняла мальчика повыше. Уставившись на нее сверху вниз, он ерзал и что-то лопотал, пуская сопливые пузыри. Она улыбнулась ему в ответ.
Да, этой маленькой победы хватит любому.
13:22
Вашингтон, округ Колумбия
Грей сидел в приемной. За высокой белой стойкой суетились медсестры. Позади них гладкие деревянные панели украшала крупная черная надпись: «Больница \"Медстар\" Джорджтаунского университета». Это отделение специализировалось на трансплантации костного мозга и стволовых клеток.
Ковальски со своей невестой Марией находился в комнате дальше по коридору, где подвергался важной процедуре. Он уже прошел два курса химиотерапии, в результате которых его костный мозг был полностью уничтожен. Сегодня вены пациента наполняли новыми стволовыми клетками. Члены бригады афереза – медсестры и врачи, готовившие донорские клетки – то и дело хлопали дверью его личной палаты.
– Когда должна вернуться Сейхан? – спросил Пейнтер с соседнего кресла, привлекая внимание Грея.
Тот выпрямился и откашлялся.
– Через два дня.
Сейхан продлила свое пребывание в Гонконге с маленьким Джеком еще на две недели. Бабушка мальчика желала побыть с ним подольше, а она была не из тех женщин, которым легко отказать. Тем не менее Грей никогда еще не разлучался с Сейхан и своим сыном настолько надолго. Колено у него непроизвольно подпрыгивало вверх-вниз, как будто само его тело отсчитывало время до их возвращения.
– Она все еще сердится? – спросил Пейнтер.
– И еще как.
Грей подозревал, что это и являлось одной из причин ее отсроченного возвращения, ставшего чем-то вроде наказания. Сейхан, конечно, была жутко рада, что он вернулся целым и невредимым, но все равно злилась, что пропустила самое интересное.
Он повернулся к Пейнтеру, готовый сменить тему.
– Про Нолана де Костера так ничего и не слышно?
Директор вздохнул.
– Кэт заглядывала под каждый куст, приставала к разведслужбам по всему миру. Но он как будто исчез с лица земли.
После событий в Конго на реке нашли разбитую и брошенную моторную яхту де Костера. На борту обнаружилось лишь тело доктора Нгоя, основательно изуродованное обитателями джунглей. Сам Нолан бесследно пропал. Его корпорация категорически отрицала наличие какой-либо информации о его местонахождении. Но никто не мог быть окончательно уверен. Он мог улизнуть куда угодно и ждать своего часа. Хотя возвращаться ему было особо некуда. Из-за преступлений своего генерального директора «Де Костер майнинг энд индастри» была юридически ликвидирована, а ее активы теперь распродавались, чтобы покрыть расходы на глобальные усилия по ликвидации ущерба.
Кроме того, огромные залежи золота, обнаруженные в горах, обещали окончательно положить конец колониальной эпохе в Демократической Республике Конго. Упрятанные там богатства могли обеспечить самоуправление страны на многие десятилетия вперед, избавив ее от необходимости когда-либо полагаться на китайское или любое другое иностранное правительство. Кроме того, всемирный интерес к этой археологической диковине гарантировал, что золото будет находиться под постоянным присмотром – равно как и желающие урвать хотя бы малую его часть.
Что же касается остальной части долины, то она представляла собой изрытые кратерами руины. Все природные чудеса, тысячелетиями скрытые от посторонних глаз, исчезли буквально в мгновение ока. После взрыва огонь распространился по всей долине, полностью уничтожив ее. Грей и остальные едва спаслись от огня, чтобы добраться до назначенной точки, в которой их ждал эвакуационный вертолет.
Месяц спустя Пирса все еще преследовали призраки. Он изо всех сил пытался найти надежду во всем этом разоре, вспоминая последние слова Тьенде: «Иногда нужен огонь, чтобы расчистить лес для новой поросли».
Даже обнаружение лекарства не могло уравновесить для Грея все эти смерти, разрушения, перемещения бесчисленного множества людей. Главным образом потому, что всего этого можно было избежать. У них ведь имелось лекарство все это время, с самого начала. После этого он расспросил Фарайи. Мальчишка настаивал на том, что Воко Бош ничего не знал о значении фигурки ндоп и о том, что на самом деле это ларец в ларце – одно сокровище, спрятанное внутри другого.
«Никто не знал», – заверил его Фарайи.
По-видимому, это был секрет, который Шеппард хранил, поделившись им только с Тьенде, оставленным в долине, чтобы выполнять функции дозорного и смотрителя. Преподобный, должно быть, очень уважал то дерево, лелея его секреты настолько, что был готов поделиться ими только с теми, кого считал достаточно достойными и заслуживающими этого. И для начала требовалось просто добраться до этих мест, следуя оставленным племени бакуба подсказкам, – это было самым первым испытанием перед собственно встречей с деревом.
«Хотя ведь не дерево сочло нас достойными – это сделал вместо него человек».
Грей еще раз представил, как Тьенде похлопывает его по руке, уверяя, что человек он достойный, и в конце концов доверяет ему вековой секрет Шеппарда. Сидя в приемной, коммандер машинально потирал эту руку, даже сейчас задаваясь вопросом, так ли это.
«И что же во мне такого достойного?»
Пейнтер заметил, что коллега задумался, и это явно напомнило ему о другом деле.
– Я только что получил известие от УППОНИР. Разработка нового протеза для Монка в самом разгаре. Он принимает активное участие.
Грей улыбнулся.
– И все это для того, чтобы ему не приходилось постоянно взрывать свою руку.
– Он человек целеустремленный.
– Носится с этим протезом, как собака с костью… – Пирс внутренне поморщился от своего выбора слов, напомнив себе, что далеко не все из их команды вернулись из джунглей целыми и невредимыми. Он быстро сглотнул и махнул рукой в сторону коридора, переключаясь на другую тему: – Каковы шансы, что пересадка костного мозга Ковальски приведет к ремиссии? Врачи были с вами более откровенны. Что они говорят?
– Ну, его онкологи полны надежд, и куда бо`льших, чем прежде. Что бы там ни случилось в лесу, в том светящемся пруду, похоже, это положительно повлияло на состояние Ковальски. Причем существенно. Его показатели улучшились по всем направлениям. Вот почему они поторопились с этой процедурой – чтобы воспользоваться полученным преимуществом, прежде чем ему опять не стало хуже.
– Значит, он не исцелился? – спросил Грей.
Пейнтер пожал плечами.
– Трудно сказать. Множество анализов крови не показали никаких признаков целебного вируса подобного тому, который используется сейчас по всему Конго. Если что-то и было передано Ковальски, то оно бесследно исчезло.
Грей вспомнил слова Тьенде: «Она щедра на свои дары, но дары эти кратки. Ценность их со временем ослабевает. Чудесная сила, стоящая за ними, со временем испаряется, словно вода в жаркий летний день».
– Мы все еще не понимаем этот вирус «Тьенде», – признался Пейнтер. – Он столь же быстро исчезает и у пациентов, проходящих лечение в Конго. И похоже, у него нет никакой другой целебной силы – например, способности продлевать жизнь.
– По крайней мере, в этой версии, – сказал Грей.
– Вот именно. Этот штамм «Тьенде», по-видимому, создан специально для борьбы с вирусом Omniviridae. И ни для чего большего. Как только задача выполнена, он рассеивается. Если в его коде и скрыты какие-то другие чудеса, ожидающие своего проявления, то шанс распознать их находится за пределами наших научных возможностей.
«Но кое-кто такими возможностями все же обладает».
Грей представил себе материнское дерево. Он уже понял, что это всего лишь номинальная фигура, в некотором роде подставное лицо. Истинный организм коренился гораздо глубже, раскинулся под землей гигантской сетью, как древесной, так и грибковой – огромный разум, не похожий ни на какой другой.
Внимание его привлекло движение в конце коридора. Там наконец появилась стройная фигура Марии Крэндалл – в одноразовом защитном халате, пластиковой шапочке и маске. Она махнула в их сторону рукой в резиновой перчатке и крикнула:
– Если хотите заглянуть, то они уже закончили.
Грей и Пейнтер подошли к ней. У двери Мария помогла им облачиться в такие же халаты, маски и перчатки.
– Но только ненадолго, – предупредила она. – Эта процедура здорово его вымотала.
– Конечно, – сказал Пейнтер.
Пирс утвердительно кивнул.
Одевшись, они вошли в процедурную палату, в которой соблюдались все карантинные меры, чтобы не подвергать риску пациента с ослабленным иммунитетом.
Грей даже чуть не споткнулся, потрясенный нынешним состоянием Ковальски. Он не видел этого человека с тех пор, как тот начал химиотерапию и облучение.
Тот походил на собственную тень. Кожа у него была пепельного цвета, под глазами залегли темные мешки. Голова поблескивала гладким скальпом.
Тем не менее Ковальски едва умещался на кровати, такой же мускулистый и массивный, как и всегда.
Его глаза сердито сверкнули на посетителей – здоровяку было явно неловко, что его увидели в таком состоянии. Впрочем, это было его обычное выражение лица.
Грей показал ему подарок, который до поры до времени прятал у себя за спиной. И хотя тот по требованию врачей был запечатан в прозрачный пластик, ошибки быть не могло.
Мария улыбнулась, зная, перед чем не способен устоять ее супруг.
– Просто шикарно!
Это был изготовленный по спецзаказу пушистый плюшевый мишка с крошечной копией утерянного «Сюрикена» на плече.
– Нет, это глупо, – буркнул здоровяк. Но прежде чем Грей успел убрать игрушку, выхватил ее у него из рук. – Хотя я могу продать его на «Ибэе».
– Ты же знаешь, что никогда этого не сделаешь, – пожурила его Мария. – А зря. У нас дома уже заканчивается место на полках.
Ковальски притянул медведя ближе, усадив его на кровать рядом с собой. Погладил по голове, хотя и по-прежнему с разочарованным видом.
– Что-то не так? – спросил Грей.
Здоровяк повернулся, явно обиженный.
– Мог бы и мне притащить ствол.
18:20
Заповедник Спитскоп, Южная Африка
Такер сидел совсем один на деревянном крыльце большого трехэтажного дома. Доски у него под ногами были выкрашены белой краской – в тон карнизам и столбам навеса. Большие потолочные вентиляторы перемешивали воздух над головой, но практически не справлялись с жарой умирающего дня.
В помощь им рядом с Такером пристроилась запотевшая бутылка холодного пива.
Солнце уже низко нависало над горизонтом. Над бескрайней саванной, усеянной зелеными древесными кронами, все еще мерцали призрачные миражи. Шипящие рядом разбрызгиватели разметали водяную пыль над полуакром зеленой бизоновой травы, соревнуясь с неумолкаемым хором стрекочущих где-то вдали кузнечиков.
Чуть в стороне братья Нкомо готовили группу туристов к вечернему сафари, инструктируя их на предмет правил безопасности. Кристофер и Мэтью были единственными, кому разрешалось носить оружие в этом уголке заказника. Намечалась всего лишь фотоохота. Братья постоянно охраняли эти земли от браконьеров и самодеятельных организаторов охотничьих туров.
Несколько лет назад Такер вложил кое-какую сумму в предприятие братьев, став его законным совладельцем. С тех пор он наведывался в заказник всего лишь несколько раз, вверив заботы о бизнесе и землях своим партнерам. Стоило Уэйну слишком долго засидеться на каком-то одном месте, как его неугомонная душа снова звала в путь. И все же ему нравилась сама идея этого места – дома, в котором ему всегда рады.
Мирно раскачиваясь в кресле, он даже сейчас чувствовал, как в нем вновь просыпается тяга к странствиям.
Хотя с этим приходилось обождать.
Такер приехал в Спитскоп, чтобы восстановить силы. Его сломанная лодыжка была до сих пор закована в ортопедический ботинок, хотя две недели назад он лично снял больше сотни швов со своих многочисленных ран. Братья помогли, но все равно на это ушел почти час кропотливой работы. Бо`льшая часть осколков исчезла, но он подозревал, что несколько все же остались. Дыра в его щеке оставила после себя сморщенный шрам.
Вот почему он ждал до позднего вечера, прежде чем устроиться на крыльце – как поступал каждый день, когда это место оказывалось только в его распоряжении.
«Не стоит пугать гостей».
Любуясь закатом, Такер наблюдал за облаком пыли, поднимающимся с грунтовой дороги, которая вела к дому. Оно медленно надвигалось, увеличиваясь в размерах. Наверное, кто-то из опаздывающих на ночное сафари, предположил он. Эта дорога вела только сюда и здесь обрывалась.
Такер глотнул пива, поставил бутылку на место и стал ждать.
Вскоре в клубах пыли показалась «Тойота Лендкрузер» последней модели – такая пыльная, что трудно было определить цвет. Проскочив мимо поворота, который вел к братьям Нкомо и их пикапам с открытыми кузовами, внедорожник перескочил через решетку от скота и пересек изгиб подъездной дорожки из щебня и гранита.
Машина остановилась прямо перед крыльцом.
Такер подумал, не стоит ли вернуться в дом.
Но тут дверца «Лендкрузера» распахнулась, и появилась знакомая фигура.
Уэйн.
Такер перестал раскачиваться на стуле, поднялся на ноги и ударил носком ортопедического ботинка по перилам крыльца.
– Фрэнк, как ты здесь оказался? Почему не позвонил?
– Потому что ты сказал бы мне не приезжать. – Тот обошел машину сзади и распахнул заднюю дверь, которая закрыла Такеру обзор.
Фрэнк на пару секунд исчез за ней, а затем вновь появился в поле зрения. Коленом захлопнул заднюю дверь и повернулся, держа обеими руками пластиковую решетчатую переноску, которую понес к крыльцу.
Такер ощутил волну беспокойства.
«Нет…»
Фрэнк поднес ящик к ступенькам и опустил его на побеленные доски. И в этот момент изнутри послышалось резкое яростное рычание.
– Я еще не готов, – сказал Такер. – Я уже тебе это говорил.
Пропустив его слова мимо ушей, Фрэнк наклонился и открыл дверцу переноски.
– Его забрали из питомника в Миссури, – объяснил он. – Настоящее шоу ужасов. Бедняжку нашли свернувшимся калачиком рядом со своей мертвой матерью – он единственный из помета, кто выжил.
Такер покачал головой, все еще готовый к решительному отказу, но не смог удержаться. Опустился на колено и уставился в темное нутро переноски. В самой глубине ее притаился трехмесячный щенок, высоко задрав крестец и низко опустив голову. Маленькие темные глазки яростно сверкали. Шерсть на загривке предупреждающе подрагивала. Это был явно бельгийский малинуа, с рыжевато-коричневым мехом и черным седлом на спине.
– Лэкленд тестировал его на предмет использования в служебных целях, – объяснил Фрэнк. – И потерпел неудачу. Посчитал его слишком диким, слишком необузданным и неисправимым.
Щенок бросился вперед и тявкнул на него, словно доказывая это, затем снова отступил.
– И теперь я вижу, почему, – пробормотал Такер.
Фрэнк упер руки в бока.
– Если кто-то и сможет приручить его, то…
Уэйн встал и попятился. Щенок подкрался к открытой двери переноски, явно готовый рвануть вперед и все еще рыча на весь мир.
– Ты сможешь обучить его, – настаивал Фрэнк. – Я знаю, что сможешь.
Такер покачал головой.
– Только не я.
Влажный нос позади него толкнул сетчатую дверь дома, открывая ее.
Уэйн оглянулся.
– Вот он сможет.
Из-за двери, тяжело дыша, появился Кейн. Его передняя левая лапа была все еще в жесткой лангетке, напечатанной на 3D-принтере.
Фрэнк спас псу жизнь еще на острове, доставив Кейна в разоренное исследовательское отделение и воспользовавшись теми скудными запасами, которые там еще оставались. Пришлось даже прибегнуть к искусственному дыханию. А потом прибыли военные ВСДРК с медицинской бригадой. Кейну был предоставлен наилучший уход. Врачам даже удалось спасти ему лапу.
Тем не менее оставалось неизвестным, восстановится ли пес когда-нибудь полностью. И вообще хоть кто-нибудь из них двоих.
– Тебе это нужно, – сказал Фрэнк. – Вам обоим.
Щенок угрожающе зарычал, словно советуя всем держаться подальше.
Кейн придвинулся ближе, подняв голову. Откуда-то из живота у него донеслось глухое ворчание. Он выпрямил лапы, высоко подняв уши и сурово глядя на щенка.
Тот отступил на шаг, а потом медленно опустился на живот, явно подавленный этим рыком, и уронил свою крошечную мордочку на доски, словно склоняя голову перед истинным хозяином здешних мест.
Кейн покосился на Такера. Тот пожал плечами.
– Ну что думаешь, дружок? Готов принять вызов?
Кейн завилял хвостом.
Такер улыбнулся.
«Я тоже».
После
Молимбо стоит на краю каменного хребта под звездной ночью. Высоко в темном небе висит тонкий серп месяца. Бала держится рядом с ним; его мех прохладен, глаза блестят.
Черная масса джунглей позади них квакает и ухает, трещит и щебечет. Она словно дышит – столь же вечная, что и всегда. Темная долина перед ними – лишь пепел и обломки скал, среди которых кое-где до сих пор бьются крохотные язычки пламени.
Десять охотников несут это последнее бдение рядом с Молимбо – по пять с каждой стороны, в тени своих собственных четвероногих товарищей.
Остальная часть племени ждет в лесу. Она защищала его народ до самого конца, бросив по ветру предупреждение, которое могли услышать только их уши. К этому времени охотники уже закончили петь свои песни.
Хор скорби и благодарности звучал всю ночь, и вот наступает рассвет.
Время пришло.
Она ушла, но племя осталось.
Для того, чтобы исполнить свой последний долг.
Молимбо сжимает в руке кожаный мешочек, снятый с шеи. У остальных десяти охотников – такие же мешочки, висящие на шнурках на груди. Вождь осторожно открывает драгоценное вместилище.
Ночь темна, но внутри мешочка теплится свет – на дне его покоится большое черное семя, оплетенное путаницей блестящих серебряных волокон.
Молимбо закрывает мешочек и вешает его обратно на шею.
Не говоря ни слова, десять охотников бесшумно уходят в лес и исчезают вместе со своими земляными волками, направляясь в десяти разных направлениях.
Старик бросает последний взгляд на разоренную долину, а потом навсегда поворачивается к ней спиной и идет другим путем. Бала неотступно следует за ним, словно тень.
Молимбо уверен в себе, устремляясь во тьму. Он становится сильней с каждым шагом – как пружина, готовая выстрелить к солнцу.
Ее больше нет – но Она придет снова.
Примечания автора: правда или вымысел?
Теперь, когда мир наконец избавлен от очередного бедствия, давайте поднимем капот и взглянем на двигатель этой истории, чтобы понять, насколько она основана на железных фактах, а насколько – на газообразном вымысле. При написании этого романа мне пришлось основательно углубиться в теории, связанные с вирусами и эволюцией, а также сделать попытку заглянуть в будущее мира живой природы – и понять наше место в нем. Но прежде чем отважиться на какие-то прогнозы касательно того, что еще только может произойти, давайте для начала заглянем в прошлое, где зачастую уже многое написано о будущем.
История Конго
В примечаниях в начале романа я подробно остановился на зверствах, творимых с конголезским народом на протяжении всех волн колониализма, и упомянул одного из истинных героев того времени – преподобного Уильяма Шеппарда, который сыграл важную роль в том, чтобы пролить свет на эти жестокости, вооруженный лишь неуклюжей фотокамерой «Кодак» и собственной абсолютной решимостью. Он действительно был одним из первых людей, вступивших в контакт с племенем бакуба (которое еще называют бушонго, что означает «люди метательного ножа»). И хотя в обращении представителей этого народа в христианство Шеппард особо не преуспел, они все равно почитали его – в том числе и за то, что он ревностно защищал их от каннибалов Заппо-Зап, о чем тоже говорится в романе.
Если вы хотите побольше узнать о тех временах и преподобном Шеппарде, призываю вас ознакомиться с этими двумя книгами – настоящими историческими библиями, которые очень помогли мне при создании данной сюжетной линии:
The Troubled Heart of Africa: A History of the Congo,
by Robert Edgerton
Congo: The Epic History of a People,
by David Van Reybrouck
ПРЕСВИТЕР ИОАНН И ЕГО ЗАТЕРЯННОЕ ЦАРСТВО
В куда более глубоком прошлом Африки история и мифология сливаются воедино. Я всегда хотел построить сюжет вокруг пресвитера Иоанна, этой мифической фигуры, до сих пор не дающей покоя историкам и археологам. Согласно легендам, окружающим эту таинственную личность, пресвитер Иоанн являлся потомком Бальтазара – одного из трех новозаветных волхвов, пришедших поклониться родившемуся в Вифлееме Иисусу Христу. Царство его якобы обладало астрономическим богатством, а предания о нем тесно связаны с не менее мифическими Источником вечной молодости, Ковчегом Завета и копями царя Соломона. На протяжении веков европейские правители посылали на его поиски своих эмиссаров, многие из которых исчезли в джунглях и так и не вернулись назад. В числе их был даже личный врач Папы Римского Александра III, что еще раз доказывает живучесть старинных легенд и преданий – если только все это не чистая правда.
НАРОД БАКУБА
Здесь прошлое с настоящим сливаются воедино. Народ бакуба и сегодня процветает в Конго. Как упоминалось выше, они действительно были друзьями преподобного Уильяма Шеппарда. А изделиями искусных ремесленников племени всё так же восхищаются во всем мире, как и в стародавние времена, – начиная от ларцов нгеди му нтей и фигурок ндоп с их тонкой резьбой по дереву и заканчивая изысканными тканями из рафии. Даже Пикассо обязан этим людям своим кубистическим периодом – после того, как посетил выставку народных ремесел бакуба в Париже в 1907 году. Так как же я мог не упомянуть про столь артистичный народ в этой книге?
ПИГМЕИ
Другой африканский народ, фигурирующий в этом романе, славится своей очень долгой и завораживающей историей, насчитывающей более сорока тысяч лет. В настоящее время племена пигмеев представляют собой разрозненные группы, разбросанные по всей Центральной Африке и говорящие на нескольких разных языках, но когда-то они были одним народом с общими предками. И лишь в относительно недавней истории – около 2800 лет назад – мода на возделывание земель расколола это единое племя на множество отдельных сообществ. Сегодня некоторые племена даже не знают о существовании других. Антропологи до сих пор остаются в неведении касательно прошлого этих людей, а генетики все так же спорят о причине их низкого роста. Даже происхождение пигмеев остается тайной за семью печатями. Так что кто возьмется утверждать, что и вправду не существует какого-то затерянного в джунглях племени, которое свято бережет эти секреты и продолжает быть хранителем окрестных лесов?
Но давайте пока отложим такие исторические загадки и перейдем к настоящему…
КОНГО СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ
После череды жестоких вооруженных конфликтов – Первой и Второй конголезских войн (с 1996 по 2003 год) – ДРК остается в крайне нестабильном состоянии. Коррупция цветет махровым цветом – согласно «индексу восприятия коррупции» от «Транспаренси интернейшнл», это государство занимает 168-е место из 198. И, несмотря на обилие природных богатств, по-прежнему остается одной из беднейших стран мира. На значительных территориях ее хозяйничают всякого рода повстанцы, ополченцы и полевые командиры. Браконьеры сеют хаос. Но есть также и множество героев, которые борются за будущее Демократической Республики Конго, и в их числе – сотрудники Конголезского института охраны природы (ICCN). Эти «экогвардейцы» – вроде Ндая – ежедневно рискуют собственными жизнями, чтобы защитить природные ресурсы страны, причем зачастую от гораздо худших напастей, чем банальное браконьерство. В стране, буквально балансирующей на краю пропасти, другие государства – а в последнее время в основном китайцы – пытаются завладеть ее богатствами, предвещая новую эру колониализма, которая угрожает оказаться столь же жестокой и разрушительной, как и во времена Уильяма Шеппарда. Так что если мой роман, пусть даже и будучи художественным произведением, прольет более яркий свет на то, что происходит под темным пологом Конго, то это только к лучшему.
Кстати, трагические события на озере Ньос в Камеруне, описанные в этой книге – где 1800 человек задохнулись в результате выброса удушающих газов со дна этого озера, – совершенно реальные. Это действительно произошло еще в 1986 году. И такая же опасность нависла над густонаселенным озером Киву, которое находится на границе между Демократической Республикой Конго и Руандой. Миллионам людей там грозит гибель, если с этим озером когда-нибудь произойдет нечто подобное, – что ничуть не исключено в этом сейсмоопасном регионе.
КОЕ-ЧТО О ЗВЕРЯХ И ЛЕТУЧИХ МЫШАХ
Для начала – простите ветеринара, ставшего писателем, за попытки создать своих собственных живых существ. Конечно, многие насекомые и животные, описанные в романе, являются плодом моего собственного воображения. Тем не менее я стремился создавать их не каким-то совершенно случайным образом, а заимствовать их свойства у других видов, придерживаясь основных поведенческих и физиологических принципов. Хотя некоторые из этих реальных поведенческих и физиологических особенностей различных живых существ могут и вправду показаться фантастическими. Например, муравьи, которые обладают эмпатией (а это так!), или карликовые крокодилы оранжевого цвета, эволюционирующие в реальном времени и запертые в ловушке под землей (они и вправду существуют!). Интересных фактов полным-полно, и я был только рад возможности пролить свет на моногамную природу шакалов, темперамент бегемотов и существование земляных волков.
Значительную часть книги я посвятил летучим мышам и любопытным особенностям физиологии этих удивительных созданий – прежде всего их уникальной способности являться вместилищем для самых разнообразных вирусов. Мне подумалось, что во время пандемии COVID-19 эта тема может представлять собой особый интерес. Все подробности, касающиеся летучих мышей и их взаимоотношений с вирусами, приведенные в этой книге, полностью соответствуют действительности. Например, то, насколько глубоко вирусы вплетены в уникальную иммунную систему летучих мышей, как они связаны с их способностью летать и как способствуют удивительному долголетию рукокрылых. И даже то, как вирусные гены органично встроены в их генетический код – равно как и в наш собственный.
А теперь давайте рассмотрим тему вирусов немного подробней. Я разбил посвященный ей следующий раздел на (надеюсь) удобоваримые части.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИРУСОВ
В этом романе приводится ряд современных теорий о происхождении вирусов, многие из которых пока не нашли своего подтверждения. Например, действительно ли можно считать вирусы живыми существами, или же это просто самовоспроизводящиеся машины? Из чего сразу же вытекает вопрос, что же возникло первым, – типа как в той старинной загадке про курицу и яйцо. Произошли ли вирусы из какой-то более крупной клетки? Или же они появились первыми, чем и положили начало жизни на этой планете, как утверждает упомянутая в романе теория «вирусного мира»? Предоставлю вирусологам разбираться со всем этим. Хотя лично я склоняюсь к последнему. Почему? Да просто потому, что многие из наших самых важных генов – начиная от ответственных за развитие эмбриона и заканчивая теми, что определяют иммунные функции организма – происходят именно от вирусов. Даже ген ARC, основа нашего большого мозга, – тоже «вирусный». Без вирусов никого из нас просто не существовало бы.
ОХОТА ЗА ВИРУСАМИ
Важность работы Фрэнка, описанной в этой книге, трудно переоценить. Да, он помог спасти Кейна, но сейчас я о другом. Семьдесят пять процентов всех новых заболеваний, выявленных за последнее столетие – Эбола, ВИЧ, COVID-19, – были переданы человеческой популяции зоонозным путем, то есть от различных животных. И Всемирная программа охраны здоровья Смитсоновского института – это всего лишь одна из международных инициатив, которые стремятся найти неизвестный до сих пор патоген, который может спровоцировать новую пандемию. Они нанимают множество сертифицированных ветеринаров и других специалистов для сбора данных с мест, формируя базу данных потенциальных угроз.
Что больше всего пугает многих вирусологов, с которыми мне довелось общаться, особенно после COVID-19, – это то, что они называют «Заболеванием Икс». Имеется в виду некий теоретический патоген, способный быстро распространяться, и против которого у современной науки нет ни профилактических мер, ни методов лечения. Насколько близок был COVID-19 к тому, чтобы стать этим страшным «Заболеванием Икс»? Давайте просто скажу, что сбор информации для данного романа, а тем более во время пандемии, оказался изрядным испытанием для моих нервов. В основном мы избежали того, что могло закончиться гораздо хуже. Тем не менее нам требуется как можно больше таких вот Фрэнков, чтобы в следующий раз мы были гораздо лучше подготовлены. И уж поверьте мне – этот следующий раз обязательно настанет.
ГИГАНТСКИЕ ВИРУСЫ
Первый из гигантских вирусов был выделен из амебы в 1992 году. Из-за его размера все сначала подумали, что это бактерия, и лишь в 2003 году переклассифицировали находку в вирус. С тех пор было обнаружено и множество других подобных гигантов. Но это не значит, что мы их понимаем, – ни в малейшей степени. Эти вирусы содержат тысячи генов, большинство из которых остаются неизвестными. Взять хотя бы пандоравирус. Девяносто процентов из его 2500 генов не похожи ни на что другое, найденное на Земле. Есть еще и так называемый яравирус – организм, в котором абсолютно все его гены не поддаются никакой классификации. А еще такие вирусы на удивление стойки – даже способны воскресать из мертвых. Один такой гигант – Mollivirus sibericum – был обнаружен в сибирской вечной мерзлоте и успешно возрожден после 30 тысяч лет ледяной спячки. В общем, если мы ищем возбудителя «Заболевания Икс», то, пожалуй, нам стоит обратить на этих гигантов особое внимание.
ОМНИВИРУС
Опять же, простите ветеринара, который потратил слишком много времени на общение с вирусологами во время пандемии. Конечно, мне пришлось создать свой собственный «франкенвирус». Однако эта идея возникла еще до COVID-19, причем она имеет под собой совершенно реальные основания. Я где-то читал о способности одного гигантского вируса защищать себя, используя технику редактирования генов, сходную с той, что используется в современной генной инженерии (CRISPR). А другую идею подбросило мне мое собственное ветеринарное образование – это я про то, как простейший паразит под названием Toxoplasma gondii может изменять поведение не только грызунов, но и наше собственное. Способны на такое и вирусы: например, бешенство может проявляться как в «яростной», так и в «паралитической» форме – прочитав эту книгу, вы наверняка поймете, о чем идет речь. Наиболее яркий пример – коровье бешенство. Оно вызывается коварным прионом, который провоцирует агрессивное поведение у скота, но у людей это заболевание проявляется в виде депрессии и потери координации. А согласно одной из теорий происхождения прионов, источником их являются сами вирусы. Эти кусочки самовоспроизводящихся цепочек белка действительно могут быть сброшены вирусом.
Итак, я использовал все эти детали, чтобы создать омнивирус, описанный в этой книге. Но, учитывая все вышесказанное, не исключено, что нечто подобное и вправду тлеет где-то в самых глубинах джунглей, дожидаясь, пока мать-природа не будет сыта по горло нами, двуногими выскочками.
И, кстати, о матери-природе…
МАТЬ-ПРИРОДА – ЗЕЛЕНАЯ В ЛИСТЬЯХ И КРАСНАЯ В ШИПАХ
Я прочел первую из книг, указанных ниже («Скрытая жизнь деревьев»), еще когда она впервые вышла в 2016 году, и был зачарован откровениями, касающимися взаимосвязанности леса – не только деревьев, но и лежащей под ними сети-грибницы, которая объединяет его воедино. Я всегда хотел поднять эту тему в романе – и мой час пробил. Я уже затрагивал схожую тему в своем романе «Амазония», но со всеми этими новыми исследованиями хотелось еще больше развить и углубить ее. Если вы хотите подробней ознакомиться с этой интригующей и познавательной темой, вот вам еще одно дополнение к списку научно-популярной литературы:
Hidden Life of Trees: What They Feel, How They Communicate – Discoveries from a Secret World,
by Peter Wohlleben
Brilliant Green: The Surprising History and Science of Plant Intelligence,
by Stefano Mancuso and Alessandra Viola
Finding the Mother Tree: Discovering the Wisdom of the Forest,
by Suzanne Simard
Меня уже давно интересовала эволюционная история грибов, а особенно их роль в переходе жизни из моря на сушу. Самый древний гриб и вправду был найден среди обнаруженных в Конго окаменелостей, возраст которых составляет 810 миллионов лет. Считается, что этот организм и помог создать первозданную почву Земли, где в конечном итоге пустили корни первые растения. Что же касается самого старого живого гриба, то это так называемый опенок темный (Armillaria ostoyae). Его можно найти во многих местах, но самой древней является грибница в национальном заповеднике Малхер на востоке Орегона. Ее возраст оценивается в 8 тысяч лет, площадь – в 3,5 квадратной мили, а вес – в 35 тысяч тонн, что делает ее также самым крупным живым организмом на Земле.
Хотя в соревновании за звание старейшего представителя растительного мира у нее есть серьезный конкурент в лице «Дрожащего гиганта» из Юты, известного также как Пандо. Этот конгломерат из 40 тысяч клонов трясущихся осин (Populus tremuloides), соединенных между собой общими корнями, весит 6600 тонн, и его возраст может достигать 80 тысяч лет (хотя некоторые полагают, что ему может быть и больше миллиона лет).
Тем не менее независимо от того, кто получит эту награду, это все равно напоминание о том, что мы, люди, еще очень молоды и, подобно большинству юнцов, порой крайне невежественны и самонадеянны, когда речь заходит об управлении этой планетой.
ГАДЖЕТЫ И ДЕВАЙСЫ
В этой книге упоминается целый набор всякого разрушительного оружия – и одно весьма живучее и выносливое транспортное средство российского производства. Вездеход «Шатун ATV 4×4» и вправду заслуживает более пристального внимания – призываю вас посмотреть видео в интернете, иллюстрирующие его крепкий и ловкий характер. Сам хочу такой – просто на случай, если когда-нибудь придется отправиться в поход по джунглям (или по болоту, или по особо заковыристому полю для гольфа).
Что касается оружия массового поражения, то MOAB (Massive Ordnance Air Blast, более известная как «Мать всех бомб»), – это настоящая авиабомба, и вправду обладающая мощью тактического ядерного оружия. Роботы-собаки Q-UGV, описанные в этой книге – Quad-legged Unmanned Ground Vehicles, – тоже существуют в действительности. Хотя лично я больше склоняюсь к их пушистым версиям.
Если говорить об огнестрельном оружии, то пистолет Грея – «КелТек P50» – самый настоящий. А вот «Сюрикен» Ковальски, который плюется бритвенно-острыми дисками, – мое собственное изобретение, хотя прототип чего-то подобного испытывался несколько лет назад. Равно как и беспроводной патронташ Кейна, позволяющий Такеру дистанционно сбрасывать небольшие светошумовые заряды, дымовые шашки и осколочные гранаты. Потому что с какой это стати все самое интересное должно доставаться Такеру?
И, кстати, о Кейне…
ВОЕННЫЕ СЛУЖЕБНЫЕ СОБАКИ И ИХ ПРОВОДНИКИ
Я просто обожаю Такера и Кейна. Но как этот динамичный дуэт появился на свет? Впервые я столкнулся с этим уникальным героическим союзом – солдата и служебной собаки – в ходе турне по Ираку и Кувейту, устроенного Объединенной службой организации досуга войск зимой 2010 года. Увидев, на что способны подобные пары, связанные воистину уникальными узами, я захотел попытаться запечатлеть эти отношения и воздать им по заслугам. С этой целью я немало общался с врачами из Ветеринарного корпуса Сухопутных войск США, брал интервью у кинологов, знакомился с их четвероногими подопечными и видел, как эти двойки сближаются, превращаясь в прочно спаянную боевую единицу. Я даже показывал наброски историй с участием Такера и Кейна знающим людям, чтобы не допустить каких-либо неточностей. Если вы хотите узнать побольше о военных служебных собаках и их проводниках, настоятельно рекомендую прочесть две книги Марии Гудейвидж (Maria Goodavage):
Soldier Dogs: The Untold Story of America’s Canine Heroes
Top Dog: The Story of Marine Hero Lucca
Кстати, теперь я ожидаю получить изрядное количество гневных писем после того, что случилось с Кейном. Почему я был так жесток? Я описал подвиги Такера и Кейна в четырех романах, новелле и коротком рассказе. И после стольких лет почувствовал, что будет просто неуважением умалчивать о трудностях, с которыми сталкиваются эти отважные четвероногие солдаты. Хотя судьба Кейна может ранить многих читателей, я хотел почтить жертву, приносимую военными служебными собаками во всем мире, – напомнить и о тех, кто потерял жизнь и конечности на службе. Конечно, вы далеко не в последний раз видите на моих страницах Такера и Кейна. И вообще-то мне нужно имя для дикого необузданного протеже Кейна. Если у вас есть какие-то идеи, заходите на мой веб-сайт, отправьте электронное письмо и поделитесь своими предложениями. Возможно, вас даже ждет награда.
Ладно, вот вроде бы и все. Возможно, вы заметили заметное отсутствие в этом романе одной бывшей наемной убийцы, ставшей сотрудником «Сигмы». Не переживайте, Сейхан скоро вернется из Гонконга. И хотя в этой книге она упоминается лишь вскользь, ей предстоят такие испытания, как никогда раньше, поскольку кое-кто горит желанием отомстить и вновь держит «Сигму» на прицеле. Так что как следует отдохните, а потом приготовьтесь к приключению, которое изменит все – я хочу сказать, абсолютно все.