– Твоя позиция тоже имеет право на существование. Но этим ты сам создаешь себе проблемы. И как ты собираешься с ними разбираться?

На мгновение на лице Иннокентия появилось знакомое требовательное выражение, и Владимир вновь почувствовал себя наставником, отчитывающимся перед суровым главдивом. Но ощущение тут же прошло, лицо Иннокентия вновь приняло вежливо-нейтральный вид. Однако Владимир никогда не страдал излишней гордостью, особенно в ущерб делу. Поэтому признался:

– Пока не решил. Бунт удалось остановить, жертв не было. Сейчас я поручил охрану Матвея Светлова главному зачинщику. У Феофана хороший послужной список, он выполнит эту несложную работу без труда. И будет отсутствовать на территории общежития некоторое время. А если ему удастся отличиться, можно будет рассмотреть вопрос о его назначении. А как поступил бы ты?

Иннокентий едва заметно улыбнулся. Он очень любил человеческую мимику и вообще старался подражать людям, даже когда в этом отсутствовала необходимость. Было видно: то, что Владимир обратился к нему за советом, порадовало бывшего петербургского главдива.

– Неплохое решение, – сказал он. – Но временное. Вам нужно найти сильного дива с безупречной репутацией. Я могу посодействовать переводу одного из дивов Омского Управления. Опытного дива из столицы не нужно держать в статусе новичка. И его будут слушаться. Чтобы еще повысить его статус, я выберу одного из тех, кто сражался во время вторжения. Кроме того, у нескольких старших следователей, в том числе и у заместителя главы господина Леднева, – сильные фамильяры, которым довелось послужить еще в Тайной Канцелярии. Следовательно, они тоже не новички. Петербургскому Управлению разрешено привлекать к работе фамильяров. Если взять на службу столичного дива, одного фамильяра, а после выполнения задания еще одним наставником назначить Феофана, то вместе с Казимиром получится как раз четверо.

Иннокентий поддерживал идею с фамильярами, потому что сам, будучи фамильяром, оказался на службе после того, как его хозяин, вышедший в отставку колдун Тайной Канцелярии, был убит. Семьи у хозяина не было, и Иннокентий стал демоном, но вскоре был пойман колдуном Афанасием Репиным, который раскрыл дело об убийстве бывшего коллеги. В результате Иннокентий остался служить в Тайной Канцелярии, но уже как казенный черт.

– Благодарю за предложение, – ответил Владимир. – Насчет фамильяра я как раз рассматриваю кандидатуры.

Уточнять, что поиски подходящего фамильяра могут сильно затянуться, он не стал. Предложенную Кузей кандидатуру Анонимуса отмел сразу. При всех достоинствах дива для казенной работы он совершенно не подходил. Как, впрочем, и большинство фамильяров. Даже прежде работавших в Тайной Канцелярии. Времена, когда знатные колдуны приходили на службу со своими дивами, давно прошли. Такую практику запретили, и фамильяры теперь очень редко оказывались в Управлении.

Помимо того, что у фамильяров не было и не могло быть Высшего государственного приоритета, они всегда считали себя элитой среди дивов, а казенных чертей за равных себе не признавали и подчиняться им, что требовалось в общежитии, совершенно не желали. Даже когда фамильяр терял свою семью и по этой причине оказывался на службе, его долго приходилось учить уму-разуму.

Анонимус был типичнейшим фамильяром. И проблем с ним могло выйти больше, чем с тем же Феофаном.

– Идеальным было бы, – продолжил Иннокентий, – повысить в уровне проверенного и надежного сотрудника, но, боюсь, разрешения на такое количество жертв вам не дадут.

– Не дадут, – согласился Владимир. И внезапно ему в голову пришла отличная идея. Увеличить силу кого-то из доверенных и старых дивов Управления? А ведь есть способ!

А Иннокентий, по-прежнему любезно улыбаясь, спросил:

– Не жалеешь?

– О должности Императорского дива? – сразу понял его Владимир.

– Да. Мало кому из нас удается сделать такую карьеру. Я знаю, что ты отказался сам. И меня это удивляет.

Владимир поднял взгляд и буквально на секунду заглянул в глаза Иннокентию. Тот спокойно встретил его: делить им больше было нечего.

Владимир усмехнулся:

– Если бы меня интересовала карьера и политика, я бы бросил тебе вызов на следующий же день после того, как сравнялся с тобой в силе. Здесь я на своем месте. О чем мне жалеть?

– Да, ты на своем месте, – согласился Иннокентий, – и я рад, что мое… бывшее Управление доверили именно тебе. Для меня еще есть задания?

– Нет. Но Гермес Аркадьевич и твой хозяин на поминальном обеде. Поэтому, если хочешь, можешь помочь мне. Я планирую кое-что проверить.

– Не возражаю.

– Тогда не будем терять времени.

* * *

Первым делом Владимир явился на вахту корпуса, где находилась комната упавшего студента, и предупредил, что во время следственного эксперимента колдунам запрещено входить в здание и выходить из него. Молодые колдуны, из-за отмены занятий оказавшиеся в этот час в своих комнатах, тут же облепили окна.

А Владимир и Иннокентий поднялись на крышу. Владимир, приняв боевую форму, тщательно обнюхал оставленные на крыше следы. Потом, выбрав из своих личин наиболее похожую на Матвея по росту и весу, указал на место падения и сказал Иннокентию:

– Сейчас толкнешь меня, чтобы я падал именно туда. А когда я буду почти у земли, замедлишь так, как колдуна затормозил бы щит. Но с учетом, что щит выставил молодой и не слишком умелый колдун.

Иннокентий посмотрел вниз, рассчитывая силу удара, и когда Владимир встал у края, столкнул его. Приземлившись, Владимир осмотрел полученные повреждения.

– Еще раз, – сказал он.

Упав, он снова зафиксировал повреждения. И показал Иннокентию.

Они вернулись на крышу.

– Теперь я прыгаю сам, перехватываешь там же.

Прикинув силу подростка, Владимир прыгнул.

Поднялся, вернулся на крышу и прыгнул снова.

И снова.

И снова.

Пролетая мимо окон общежития в седьмой раз, он скользнул взглядом по десяткам пар любопытных глаз. Все колдуны, находящиеся в общежитии, с восторгом наблюдали за происходящим.

Оказавшись на земле, див вновь зафиксировал повреждения и осмотрел дерево, на которое упал. Веток на земле почти не прибавилось – они уже были сбиты телом Матвея. Значит, траектория падения выбрана верно. Появился Иннокентий.

– Я должен доложить его светлости о том, что ты обнаружил, – сказал он.

– Конечно. Формально расследование сейчас возглавляет князь Булгаков. Но, думаю, ему нет необходимости задерживаться в Академии. Гермес Аркадьевич разберется сам.

Иннокентий еще раз окинул взглядом место падения:

– Я ухожу. Если решишь, что тебе нужен див из столицы, – свяжись со мной, я позабочусь об этом.

Когда Аверин вышел с поминального обеда, было уже темно. Наконец пошел настоящий снег. Не мелкие, редкие и колючие снежинки – снег ложился на землю большими пушистыми хлопьями. Холодный крупный комок приземлился прямо на нос Кузе, ожидавшему у входа в буфет, и кот смахнул его лапой.

– Мя-я! – возмущенно сказал он.

– Пойдем, – махнул ему рукой Аверин, – я знаю, что ты замерз. Тебя хоть покормили?

– Мя!!!

Кот смешно дернул лапой, поджимая ее к груди, и Аверин, не задумываясь, расстегнул пальто и, подхватив Кузю под мягкий живот, сунул за пазуху. И сразу же ощутил легкую вибрацию. Кот свернулся на груди хозяина и старательно затарахтел. Аверин застегнул пуговицы так, чтобы Кузин нос торчал наружу, и ощутил, что тоже согревается в своем слишком легком пальто.

– Ну вот видишь, всё не так и плохо, – немного смущенно пробормотал он и захрустел ботинками по быстро растущим сугробам, подумав, что следовало надеть другие, те, что на толстой рифленой подошве. В осенних стало довольно скользко. Да, тренированный колдун вряд ли, поскользнувшись, упадет, но главе Управления не слишком-то солидно на глазах у молодых колдунов нелепо махать руками, сохраняя равновесие. Поэтому Аверин направился к гостинице, не торопясь и наслаждаясь вечерней прогулкой.

В Петербурге такой снег был редкостью. Нет, густые белые перья и там нередко сыпались с неба, но они не опадали на землю мягко, а кружились в бешеном вихре налетавшего с Невы сырого морозного ветра, больно били по лицу и облепляли с ног до головы так, что одежду приходилось очищать специальным скребком. Иначе на пол в прихожей натекала огромная лужа, и Маргарита начинала ворчать.

И всё равно захотелось домой. Сесть бы сейчас в кабинете, с чашечкой кофе, почитать книжку или личное дело Владимира, а потом пройти в гостиную, где Маргарита уже накрыла на стол. Гостиницы Аверин не любил.

Владимир встретил его у входа. На его плечах уже скопился приличный снежный воротник, а значит, ждал див довольно давно.

– Почему ты не зашел внутрь? – спросил Аверин.

– Я заходил. Растопил камин и вскипятил воду. Потом вернулся. Здесь… – Он замолчал, подбирая слово.

– Красиво, да? – улыбнулся Аверин, похлопал дива по заснеженному плечу и выпустил Кузю. – Пойдемте в дом.

На входе Владимир отряхнул хозяина от снега, а в номере помог снять пальто, Кузя же, молниеносно одевшись, принялся расшнуровывать колдуну ботинки. Аверин недоуменно нахмурил брови, но ничего спрашивать не стал. Владимир пододвинул кресло к камину.

Аверин сел. Он всё же продрог в легком пальто и осенних ботинках, возможно, дивы чувствовали это, и этим и объяснялась их забота.

– Я добыл хороший чай и кофе! – Кузя с гордостью помахал двумя пакетами. – Заварить чай или сварить кофе?

– Ничего не надо, спасибо. На поминках пришлось выпить слишком много компота и сока. А вот поесть, к сожалению, толком не удалось. Но и не велика беда. Всё равно столовская кухня не сравнится с изысками нашей Маргариты. Ах, вот бы сейчас ее пирожков с яблоками… – Аверин перевел мечтательный взгляд на Кузю и тут же нахмурился. Див явственно водил носом, принюхиваясь, и его глаза превратились в щелки.

– Что такое? – только и успел спросить колдун, когда Кузя сорвался с места, бросился к Владимиру и схватил его за грудки.

– Это ты придумал?!

Но Владимир не стал даже отстраняться, а только, неопределенно пожав плечами, придержал Кузю за воротник и отодвинул от себя на расстояние вытянутой руки. После чего едва заметно усмехнулся.

– А ты сомневался? – спросил он. – Конечно же я привез гостинцы от госпожи Маргариты.

– О?.. – протянул Аверин и тут же ощутил легкий запах свежей выпечки.

Кузя исчез и мгновенно появился с корзинкой, укутанной в шерстяной платок. Из нее высовывались уголки бумажных свертков. Сунув под платок нос, Кузя придирчиво понюхал содержимое корзинки и пояснил:

– Он корзину под подушку положил! Чтобы пирожки не остыли! Они теплые еще!

– Серьезно? – Аверин посмотрел на корзину, а потом на Владимира. – Но как ты это сделал?

– В спешке вы не отпустили Маргариту на выходные, и она ждала вас. Я позвонил и попросил приготовить что-нибудь вкусное и не занимающее много времени. Здесь рыбный пирог, вафли с вареным сгущенным молоком и…

– Пирожки с яблоками! – воскликнул Кузя. На секунду Аверину показалось, что див выглядит так, будто по какой-то причине не рад гостинцам от Маргариты, но в следующий миг Кузя весьма откровенно облизнулся, и Аверин успокоился.

– Вот что, – проговорил он, – теперь выбора нет, заваривай чай. А ты, Владимир, принеси к камину столик и еще пару стульев. Мы все замерзли. А чай с домашними пирожками точно способен согреть не только тело, но и душу.

Когда снедь, привезенная из Петербурга Владимиром, оказалась разложенной на столе, а в чашках задымился горячий чай, Аверин откинулся на спинку кресла и протянул ноги к камину. Кузя уже сцапал пирожок и принялся с удовольствием жевать.

А Аверин мысленно взялся за голову: на государственной службе не оставалось времени даже на тихие посиделки у камина. Опять нужно вернуться к делам.

Вздохнув, он пододвинул к себе блюдце с пирогом и повернулся к Владимиру:

– Думаю, Феофана ты уже пристроил к делу. Он справится?

– Без сомнений. И у меня имеется важная информация. Разрешите доложить, хозяин?

– Конечно, рассказывай.

– Иннокентий, находясь на посту у дверей палаты Матвея Светлова, услышал его разговор с Татьяной Крамцевой. Девушка зашла, заплакала и сказала следующее: «Зачем ты это сделал? Ты мог погибнуть». После этого в течение двух минут слышались только всхлипывания. Потом молодые люди завели разговор о здоровье Матвея, об оценках Татьяны и о том, что было подано в столовой. Голоса их стали звучать напряженно и неестественно.

– Понятно… – протянул Аверин, – перешли на язык жестов Академии. Но пока не умеют, передавая информацию жестами, вести при этом непринужденную беседу.

– Да, – подтвердил Владимир, – и есть кое-что еще.

– Говори.

– После того как Татьяна Крамцева ушла, к Матвею Светлову пришел еще один гость, Олег Соколов. Он просил прощения за то, что желал смерти отцу Матвея. Матвей сказал, что прощает, и заверил Соколова в том, что в его семье скоро всё наладится. Олег Соколов предложил ему помощь в подготовке к экзаменам. Светлов ответил согласием, однако, сославшись на то, что устал и плохо себя чувствует, попросил зайти попозже.

– Хоть на словах и сказал, что прощает, но в действительности не простил… – глубокомысленно покивал Кузя. Див очень гордился тем, что хорошо понимает людей. – И что у них там за семейная тайна? Надо обязательно разузнать.

– У Иннокентия сложилось впечатление, что господин Светлов пытался избежать расспросов господина Соколова, – заметил Владимир. – И я с ним согласен. После того как Феофан принял пост, мы с Иннокентием провели следственный эксперимент. В боевой форме я изучил следы на крыше. Светлов действительно был там один, как и сказал Кузя, что подтверждает версию о нападении крылатого дива. Но есть одно несоответствие. Колдун Матвей Светлов слишком долго находился возле края крыши. Там самый сильный и устойчивый след.

– Погоди… – Аверин нахмурился, – выходит, он не просто подошел к краю, но долго там стоял?

– Так точно.

Кузя аж подпрыгнул вместе со стулом:

– Ну вот! Я же прочитал столько учебников! И книжек про сыщиков! И кинофильмы всякие смотрел! Внимательно искал следы убийцы на крыше, а этого не понял!

– Тебе не хватает полевого опыта. В следующий раз ты поймешь, – сказал Владимир.

И Аверин с удивлением отметил, что его слова быстро успокоили поначалу выбитого из колеи Кузю. Нет, все-таки дивы прекрасно взаимодействуют. Настолько, насколько это в принципе возможно между двумя дивами, привязанными к одному колдуну. Владимир продолжил:

– Я принял облик молодого человека, подходящего по росту и весу. Иннокентий столкнул меня таким образом, чтобы я упал прямо в точку падения потерпевшего. После чего задержал мое падение, как это сделал бы щит. И тут снова имеется несоответствие. Если бы с высоты пятиэтажного дома див столкнул опытного боевого колдуна, такого, как ваше сиятельство или, к примеру, господин Меньшов, даже с учетом неожиданности, я уверен, вы бы успели вовремя и правильно сгруппироваться, выставить щит и перекатиться, чтобы обойтись минимальными повреждениями или вообще без таковых. Но Матвей Светлов – молодой колдун, еще даже не закончивший Академию. Я изучил его оценки по физической подготовке, и они не блещут. Но он упал правильно и на щит, и сразу перекатился на руку, как и положено при падении с большой высоты. Я проверил: если начинать группироваться у земли или в середине полета, человеку развернуться и принять правильную позу уже не получится. Группироваться надо в самом начале падения, иначе полученные травмы не совпадают с травмами потерпевшего. Наиболее похожий результат я получил, когда прыгнул сам и сразу же предпринял необходимые меры для спасения. Таким образом, я считаю, что Матвея никто не толкал, он подготовился и прыгнул, одновременно сгруппировавшись и выставив щит. Но даже в таком случае сломал руку и ударился головой. Эту версию подтверждают и слова чародейки Крамцевой.

– И пальто! – воскликнул Кузя. – Он его в химчистку сразу отдал. Скрывал, что на нем нет запаха дива!

– Это похоже на правду, – заметил Аверин. – Только зачем? Действительно решил покончить с собой, но в последний миг испугался? Была же записка.

– Нет! – Кузя вскочил и закружил по комнате. – Зачем бы ему тогда надевать перчатки, чтобы написать ее?

– Он хотел выставить себя жертвой, – задумчиво произнес Аверин, – возможно, чтобы отвести подозрения. Что скрывают все эти дети? Ох… Кузя свари-ка всё же кофе, а я пока позвоню Ледневу, пусть отправит сюда еще и чародея.

– Любаву? – обрадовался Кузя.

– Нет. Кого-то по-настоящему опытного, кто сможет помочь разобраться в этом клубке. А ты, Владимир, принеси документы по Меньшову. Почитаю до ужина. А после ужина мы сходим в гости к господину проректору, он приглашал «расписать пульку». Вопросов к нему такое множество, что вечер однозначно будет длинным.

Владимир бросил на хозяина быстрый взгляд.

– В чем дело? – спросил тот.

– Я не рекомендовал бы вам играть с его благородием на деньги.

Аверин приподнял брови:

– И почему же?

– Господин Меньшов – профессиональный игрок. Он обчистит вас до нитки, – проговорил Владимир, и Аверин заметил, что уголки его губ слегка дернулись вверх.

* * *

Хотя Кузя и приложил все усилия, чтобы это скрыть, но ошибка, особенно допущенная на фоне идеальных действий Владимира и всех этих привезенных гостинцев, его расстроила. Вот как у этого Владимира получается одновременно быть холодным и отстраненным, но при этом – таким заботливым? Он ведь вроде и не подлизывается к хозяину, и связи между ними Кузя почти не ощущал, а Гермес Аркадьевич нет-нет да и посмотрит на Владимира с нескрываемым одобрением. Обнаружив в корзине пирожки с яблоками, о которых только что упомянул хозяин, Кузя на мгновение испытал какое-то неприятное чувство, словно где-то под языком зашевелился голодный червячок. И то же самое повторилось, когда Владимир делал свой доклад. Что это было? Неужели то, что люди называют завистью?

Кузя тряхнул головой. Ну уж нет. Уподобляться плохим завистливым людям он точно не собирается. Надо просто больше стараться. Ведь Владимир служит колдунам и занимается расследованиями уже несколько сотен лет. А опыт решает многое. Но далеко не всё. Кузя улыбнулся: у него появилась отличная идея.

Доев гостинцы тетушки Марго, он обернулся котом и выбежал из гостиницы в вечернюю снежную мглу.

И преподаватели, и студенты, и гости кампуса ужинали в одно и то же время. И несмотря на имевший место поминальный обед, в положенное время все снова отправились по столовым и буфетам. А люди едят долго.

Дом проректора ожидаемо оказался заперт. Но форточка на втором этаже, несмотря на мороз, была открыта почти настежь. И ни одного защитного заклинания на весь дом. Этому колдуну нечего скрывать? Он ничего не боится?

Впрочем, а чего ему бояться? Ему служит сильнейший див Академии, после Инессы, разумеется. Диана сильнее даже Анастасии, причем существенно. Хотя, конечно, с прежним Императорским дивом ей не сравниться. Кузя решил, что когда-нибудь станет таким же сильным. Что для этого нужно? Поглощать дивов явно недостаточно. Столько дивов, наверное, даже в Пустоши не наберется… Надо поглотить очень много колдунов. От этой мысли Кузе стало немного грустно. Жрать колдунов, а тем более дивов, ради силы он совершенно не хотел. Да и где взять столько колдунов, которых можно беспрепятственно сожрать? Неужели нет другого способа?

Размышляя об этом, он пробежал по коридору и через приоткрытую дверь проник в кабинет колдуна. Тоже никакой защиты, даже замка нет.

Несмотря на открытую в коридоре форточку, в кабинете стояла жара. Дом, судя по запаху, обогревался газовым котлом, который работал на полную мощность.

Здорово. Тепло Кузя очень любил.

Так, сейф. Сначала надо найти сейф. Там колдуны прячут обычно всё самое интересное.

Сейф совершенно неожиданно оказался вмонтирован в пол. Под квадратным пестрым ковриком Кузя обнаружил дверцу, но замок, вопреки надеждам, оказался не современным, кодовым, код к которому можно было бы подобрать по звуку, а обычным, открывающимся ключом. Да и механизм поковырять когтем не получилось: он был защищен заклинанием, не позволяющим диву проникнуть внутрь. Первая защита в доме Меньшова. Хм. В сейфе деньги и ценности или что-то более интересное? Хотя всё важное и интересное наверняка хранится в проректорском кабинете в главном корпусе Академии, а уж там защита такая, что у Кузи даже в носу щипало, стоило подойти поближе.

Тайный и неожиданный осмотр дома казался Кузе замечательной идеей, ведь Меньшов никогда не подумает, что государственный див может вломиться в дом без документов и ордера. Ни Владимир, ни Гермес Аркадьевич такой обыск провести не могут. А он, Кузя, – вполне. Даже если за самоуправство его потом накажут. Всё же хорошо быть анархистом без приоритетов!

Кот внимательно обнюхал стол, ящики и шкафы. В них оказались книги, пачки старых писем, какие-то безделушки. Всё это тщательно протиралось от пыли, судя по запаху – самим колдуном, сила Дианы ощущалась, но довольно слабо: многие колдуны не любили, когда дивы заходят в их рабочий кабинет.

Не найдя в кабинете ничего, заслуживающего внимания, Кузя направился к двери, но на пороге остановился. Ему показалось, что на мгновение он почувствовал едва уловимый посторонний запах. Он обнюхал дверь – ничего. Тогда он подпрыгнул вверх и, зацепившись когтями за притолоку, подтянулся. И там, ближе к потолку, учуял легкий запах. Стены касался слабый див! Быстрое и, судя по всему, случайное касание. Задел крылом? Диана, скорее всего, не смогла бы учуять такой почти неуловимый запах.

Кузя покинул кабинет и начал тщательно обследовать потолок. Галкой следов не учуять, а котом довольно сложно бегать по потолку. Кузя решил, что надо сожрать парочку летучих мышей – у них неплохое чутье.

Что делал этот див в доме? Прятался? Получал тайные указания от хозяина? Что-то искал, как сам Кузя?

Кузя спустился на первый этаж. На кухне не оказалось ничего, кроме кофе и круп. Каши едят на завтрак. Значит, по утрам колдун завтракает дома, а на обед и на ужин ходит в буфет. На кухне имелся сильный фон Дианы, а вот силы колдуна почти не ощущалось, сам он кухней пользовался редко. Следов неизвестного дива Кузя на кухне тоже не нашел, поэтому направился в спальню.

Тут запахи и самого колдуна, и Дианы оказались довольно сильными. Рядом со входной дверью в стене имелась еще одна неширокая дверь, которую Кузя сначала принял за дверцу шкафа. Но за ней оказалась небольшая комната с окном и узкой, тщательно заправленной, кроватью. Спальня Дианы. Обнаружить что-либо за фоном силы дивы было почти невозможно, но Кузя тщательно всё обнюхал и ожидаемо ничего не нашел. Поэтому вернулся в спальню колдуна и направился к прикроватной тумбочке. Люди часто хранят в ней личные вещи, которые могут оказаться интересными.

Но не дойдя до места назначения, Кузя остановился как вкопанный. Он ощутил запах, который не перепутал бы ни с каким другим. И он забивал даже запах Дианы.

Инесса. Она ощущалась так сильно, будто дива совсем недавно лежала на кровати колдуна или пряталась под ней.

Вот это да!

Кот вскочил на кровать и его вибриссы зашевелились. Так, подушка. Нет, не тут. Под кроватью?

Забравшись под свисающий плед, он обнюхал пол. Запах ощущался, но пола Инесса тоже не касалась.

Кузя вылез, отряхнулся, обернулся человеком и поднял подушку. Потом – матрас. И даже присвистнул. Прямо под ним, в изголовье, на деревянном основании кровати лежал медальон с гравировкой в виде птицы с человеческой головой, украшенной вензелем Академии. Кузя протянул руку, но тут же отдернул. Нельзя трогать улики.

Он аккуратно прикрыл обнаруженный талисман матрасом, постоял немного и подошел к окну.

Среди огромного количества дивов Академии он нашел Владимира. Уходить из спальни до прихода Гермеса Аркадьевича он не собирался. Не хватало еще, чтобы такая важная улика куда-то пропала.

Глава 13

Ужин закончился, и Аверин вышел из буфета в сопровождении Алексея Меньшова. У входа в здание рядом с проректором материализовалась Диана.

– Ну что, пойдемте? – улыбнулся Меньшов и посмотрел по сторонам: – Ваши дивы останутся в гостинице?

– Нет, Владимир и Кузя ждут нас у вашего дома.

– Ну что же, – Меньшов потер облаченные в перчатки руки, – тогда вперед.

Они двинулись по дорожке, уже чисто убранной. Диана шла, как положено диву, по старым, веками устоявшимся правилам, – в шаге за левым плечом хозяина. Дивы Академии всегда очень ценили и уважали традиции.

Владимир и Кузя ожидали на крыльце. Они разошлись в стороны, когда по лестнице поднялась Диана. Дива открыла дверь и с поклоном замерла возле нее, пропуская хозяина.

Меньшов поблагодарил ее кивком и произнес:

– Приглашаю вас почтить визитом мое скромное жилище.

Они вошли в дом, и снова Владимир и Кузя наперебой кинулись раздевать хозяина. Да что это за странные соревнования?

Аверину доводилось бывать в гостях у преподавателей, но в доме проректора он оказался впервые. Обстановка, как и сам дом, изнутри оказались довольно скромными и напомнили Аверину его собственное жилище на Петроградке. Прихожая, гостиная, ванная, санузел. Отдельной столовой не было, что вполне резонно – питались служащие Академии в буфете, праздники и прочие мероприятия проходили там же. В Академии никогда не любили роскоши, и впечатлять коллег предпочитали личными достижениями. С древних времен Академия занималась не только обучением студентов. Даже когда государственных научных институтов еще не существовало, здесь велись серьезные и масштабные исследования и совершались открытия.

Кузя выглядел взбудораженным. Аверин и сам понимал, что действовать нужно быстро.

Поэтому без предисловий обратился к Меньшову:

– Официальных документов у меня пока нет, но раз уж мы собрались здесь вместе с дивами, позвольте осмотреть ваш дом. Вам ведь нечего скрывать?

Меньшов улыбнулся:

– Конечно. Я даже не сомневался, что вы захотите это сделать до официального обыска. Скрывать мне действительно нечего. Если желаете, я могу даже открыть сейф, там нет ничего интересного.

– Благодарю, – сказал Аверин и подал знак Владимиру. Тот, под внимательным взглядом Меньшова, сразу же направился в спальню.

Тянуть смысла не было, Диана в любой момент может почуять следы Кузи.

Аверин, а за ним и Меньшов с Дианой направились следом.

А Кузя проскользнул вперед. Первым добравшись до кровати, он с победным видом указал на изголовье.

Владимир подошел и поднял матрас.

Повисла тишина. И люди, и дивы молча уставились на лежащий на досках медальон. Наконец тишину нарушил негромкий голос Меньшова:

– А вот это уже неплохой ход…

И тут же, как будто в ответ, раздалось глухое рычание Кузи.

Аверин посмотрел на дива. Казалось, у того даже волосы вздыбились на голове. Но рычал он не на Меньшова, а на напряженно застывшую в дверях спальни Диану. Владимир шагнул ей наперерез. И Аверин ощутил, как закипает сила. Кузя и Владимир готовились принять бой.

Зрачки Дианы расширились настолько, что почти полностью поглотили радужку. По щекам пошли едва заметные полосы. Верхняя губа чуть дернулась, и Аверин не увидел даже, а скорее почувствовал, как увеличиваются ее клыки. Давление силы всё нарастало. Плохо, очень плохо. Диана превосходит обоих полицейских дивов. Если вместе с ней в бой вступит ее хозяин – им точно несдобровать. Она собирается защищать Меньшова? Но почему она медлит?

Однако времени на размышления не осталось. Сбоку загудело и словно ошпарило кипятком: Меньшов активировал свой огненный меч. Подняв щит, Аверин отскочил в сторону, высвобождая Плеть, но атаки не последовало. Медленно пятясь, Меньшов отходил к окну. Он собирается бежать?

Мелькнула серая тень: Владимир высвободил боевую форму и занял новую позицию. Теперь он оказался точно между Дианой и своим прежним хозяином. Неужели… он собирается защищать Алексея Меньшова? Аверин скосил глаза на Кузю: тот принял облик кота и теперь стремительно увеличивался в размерах, скалясь и рыча… тоже на Диану.

Меньше секунды Аверину понадобилось, чтобы понять, что происходит. Молниеносно развернувшись, он оказался лицом к оставшейся в человеческой форме диве, и вовремя: Диана атаковала Меньшова. Двигалась она удивительно медленно, даже человеческий глаз вполне оказался способен отследить ее маневр. Кузя рванул ей наперерез, но она с легкостью отмахнулась от огромного кота. Кузя кувыркнулся в воздухе, приземлился на все лапы за спиной дивы и снова бросился вперед, но поймал лишь воздух. Движения дивы смазались, но по-прежнему оставались слишком неторопливыми для наставницы настолько высокого уровня. Почему она медлит? Боится повредить имущество Академии, к которому, без сомнения, относится и дом проректора? Вряд ли, с ее силой и скоростью, пожелай она убить Меньшова, ее не остановили бы ни меч, ни щит, ни двое полицейских дивов. Старый колдун был бы поглощен в мгновение ока.

Потянуло холодом, и Диана застыла в ледяном коконе. Выбросив вперед руку с Плетью, Аверин сделал подсечку, дива, так и не потрудившись сбросить с себя лед, рухнула на пол. И тут же раздался звон разбитого стекла. Аверин даже не стал оборачиваться, и так совершенно очевидно, что Меньшов, воспользовавшись заминкой, выпрыгнул на улицу. И тут лед треснул, и Диана, порвав Плеть, ринулась за хозяином. Но Владимир опередил ее. Судя по реву, раздавшемуся снаружи, он сразу же последовал за старым колдуном и встретил Диану уже во дворе. За окном полыхнуло зарево: Меньшов снова атаковал.

И в этот миг полная картина происходящего сложилась в голове Аверина. Ну конечно же! Диана не хочет убивать проректора! И изо всех сил сопротивляется Высшему приоритету!

Не теряя времени, колдун выхватил из кармана служебный жетон и вслед за Меньшовым выскочил в разбитое окно. И, едва коснувшись ногами снега, поднял жетон над головой.

– Алексей Меньшов, вы арестованы по подозрению в убийстве ректора Светлова, – быстро проговорил он и вытащил из-за пояса серебряные наручники. Меч тут же исчез, а Меньшов протянул руки. И как только серебро защелкнулось у него на запястьях, тяжело опустился на колени прямо в сугроб. Аверин ощутил, как исчезает напряжение, и огляделся. Диана лицом вниз распростерлась на снегу. Сверху, прижав ее к земле своей тушей, сидел огромный кот. Его хвост метался из стороны в сторону, вздымая снежные вихри. Владимир в человеческом облике подошел к арестованному почти вплотную и встал у него за спиной.

Проректор же неловко вытащил скованными руками из кармана платок и вытер стекающий по его лбу пот. И попробовал подняться на ноги. Владимир едва заметным движением подхватил его под локоть, помогая сохранить равновесие. Свет из окна упал на лицо Меньшова, и Аверин заметил, как вздулись вены на висках старого колдуна и покраснели глаза. Его лицо было серо и выглядело сильно осунувшимся.

– Ох, спасибо вам, Гермес Аркадьевич, что так быстро сориентировались, – хрипло и прерывисто дыша, проговорил он. – Я уже не мог больше ее сдерживать. Еще секунда, и она бы расшвыряла ваших помощников и кинулась на меня. Диана, – обратился он к диве, которая уже успела выбраться из-под Кузи и, опустив голову, встала перед хозяином, – ты чуть в гроб меня не вогнала, в моем-то возрасте такие нагрузки! Ладно, я знаю, ты не виновата. Но и я тоже, между прочим!

– Вы сдерживали Диану? – Аверин посмотрел на коллегу с изумлением.

– Да, – подтвердил Меньшов. – Иначе Высший приоритет меня бы прикончил. Ну вот. Теперь меня не просто пытаются подставить, меня пытаются убить. Причем как красиво! При помощи моей же дивы. Что за шельмец это придумал?

– Нам стоит вернуться в дом. Иначе мы все рискуем слечь с воспалением легких, – поежился на холодном ветру Аверин.

– Вы правы. Сражаясь и прыгая из окон, как-то не ощущаешь холода. Видите, зря я зарекался, мне всё же пришлось сделать это.

– Зачем вы выскочили на улицу?

– От моего оружия мало толку в помещении, слишком уж оно громоздкое. И я мог поджечь занавески.

Поддерживаемый Владимиром, старый колдун с трудом поднялся по ступенькам крыльца и, оказавшись в гостиной, со стоном упал на диван. Следом за ним в дом шагнула Диана. Глаза ее стали обычного василькового цвета, но смотреть на хозяина она по-прежнему избегала. Закрыв дверь спальни, чтобы холод из разбитого окна не шел в гостиную, она скрылась за какой-то малозаметной дверцей, видимо, ведущей в подвал, к котлу. Ее решение посильнее протопить дом Аверин всецело одобрил.

– Я чего-то не понял… – Кузя без церемоний оседлал один из стульев. – Почему Диана напала? И что вообще эта штука, – он махнул рукой в сторону спальни, – тут делает? Вы что, деби… – начал он, обращаясь к проректору, но внезапно осекся и метнул быстрый взгляд на Владимира.

Меньшов выпрямился и опустил руки.

– Всё очень просто, Кузьма, – пояснил он, – видишь ли, у дивов Академии, так же как и у государственных дивов, есть высшие приоритеты. Более того, заклинание Высшего приоритета, которое можно наложить поверх приоритетов, установленных колдуном при вызове дива, и которое перекрывает приоритеты этого колдуна, изобрели в Академии. Здесь Высший приоритет появился раньше, чем его стали накладывать государственным дивам. И, как ты можешь догадаться, он заключается в том, что наши дивы защищают в первую очередь Академию и ее интересы. Увидев улику, Диана вынуждена была действовать по протоколу. Согласно приоритетам, она обязана немедленно поглотить меня, получить мою память и доложить ректору и Коллегии профессоров. Диана – идеальный исполнитель и секретарь. Она всегда неукоснительно выполняет свои обязанности. Она должна была напасть, но… Хоть она не полицейский див, не такой, как ты или Владимир… но думать она тоже прекрасно умеет. Поэтому она засомневалась. И начала сопротивляться действию заклинания. И это позволило мне удержать ее. Хотя, согласно приоритету, все сомнения должны трактоваться в пользу нападения. Наши предшественники исходили из того, что лучше потерять одного невинного профессора, чем выпустить в мир заклинание первого порядка. И я с ними полностью согласен.

– Она поэтому двигалась так медленно? Ничего себе… Эх… хорошо, что у меня нет никаких… – Кузя снова резко замолчал и посмотрел на Владимира, а потом продолжил: – А после того как Гермес Аркадьевич арестовал вас, вы перешли под ответственность государственного следствия. Академия официально пригласила на свою территорию следователей и приказала дивам подчиняться им, поэтому приоритет Дианы перестал действовать?

– Да, – ответил Меньшов. – Хорошо, что Гермес Аркадьевич вовремя понял, что нужно делать.

А Аверин спросил:

– А если против Академии будет действовать ректор?

– На этот счет инструкции имеются у Инессы, – раздался тихий голос Дианы: дива незаметно вернулась в гостиную. И Аверин с некоторым удивлением отметил, что она, похоже, не на шутку расстроена.

– Вот что, – распорядился он. – Скажите Диане, чтобы охраняла талисман владения Инессы. Это ведь он, я правильно понял?

– Диане ничего говорить не надо, она глаз с него не спустит.

Тем не менее старый колдун повернулся к диве и приказал:

– Диана, иди в спальню и не позволяй никому касаться талисмана, даже мне. Ясно?

Дива исчезла.

Меньшов посмотрел на захлопнувшуюся дверь и добавил:

– И как же я сам рад видеть его снова. Теперь талисман у нас, и мы точно знаем, что Инесса – не демон. На талисман наложено множество заклятий. И если хозяин Инессы погибает, талисман активируется и сияет до тех пор, пока Инесса не будет привязана, к нему или другому талисману. Раз он не светится, она привязана. По сути, артефакт Академии – не простой талисман владения, а сложный колдовской прибор, обладающий множеством полезных свойств.

– Я обязательно с ними ознакомлюсь, – заверил старого колдуна Аверин. – А сейчас прежде всего хотел бы услышать вашу версию о том, как эта вещь попала к вам в спальню.

– Думаю, вы вряд ли считаете, что под матрас талисман спрятал я. Диана бы обнаружила его сразу, как вошла в спальню сегодня вечером. И сожрала бы меня.

– Я постаралась бы не действовать так… опрометчиво. Возможно, вы успели бы вызвать подмогу… – раздался из-за двери голос дивы, но произнесла она это не очень-то уверенно.

– Ох, что-то я сомневаюсь, что подмога подоспела бы вовремя. К тому же многие профессора считают, что протокол необходимо тщательно соблюдать. Например, наш поборник правил профессор Вознесенский. Так что наручники, пожалуй, пока снимать не будем. – Меньшов рассмеялся и добавил: – Интересно, где я сегодня буду спать? – Смех неожиданно сменился надрывным кашлем.

Откашлявшись, проректор помолчал, но потом проговорил, переведя взгляд на Владимира:

– Не смотри на меня с таким ледяным презрением, старина. Уж ты-то должен понимать, что я бы никогда не стал прятать улики у себя под подушкой, даже для того, чтобы запутать следствие. Помнишь правило: чем больше лишних движений, тем больше шансов быть пойманным?

– Я знаю, что не вы его туда положили. Кузя обнаружил в вашем доме следы постороннего дива.

– А как Кузьма определил, что этот див – посторонний? – поинтересовался Меньшов. – Может, это кто-то из помощников Дианы.

– Я только один след нашел, значит, див старался действовать незаметно. Если бы он ваш был, то не стал бы прятаться, – пояснил Кузя.

– Да… – протянул Меньшов, – я мог вызвать дива и скрывать его от Дианы, я всё еще преподаю, и вызываю и отправляю в Пустошь сотни дивов, она ничего бы не заподозрила. Хотя это так же глупо, как прятать талисман владения Инессы в собственной спальне.

Аверин внимательно рассматривал рассуждающего проректора. Выглядел Меньшов уже гораздо лучше. Если удержание Дианы и призыв оружия сказались на его здоровье, то последствия дадут знать о себе позже.

Удерживать готового атаковать дива весьма непросто. С этим колдун сталкивается, когда привязывает только что вызванного из Пустоши дива или пойманного демона. Даже удержание Кузи, хоть у дива и был на тот момент первый уровень первого класса, потребовало немало сил. Сколько же их нужно, чтобы удержать Диану? И при этом еще призвать оружие и сражаться. Сила Меньшова всё больше впечатляла. Неудивительно, что Владимир относится к прежнему хозяину с таким уважением.

– Вы имели возможность незаметно положить талисман в сейф ректора и не говорить о его пропаже, – согласился Аверин и добавил: – Я прошу прощения за то, что мой див вломился к вам в дом. Этим он спровоцировал Диану и чуть не убил вас. Может быть, вызвать врача?

– Ерунда, – махнул обеими скованными руками Меньшов. – Если бы ваш кот не нашел талисман, уже завтра утром созывали бы экстренную коллегию для выборов нового исполняющего обязанности ректора. Именно на это и рассчитывал преступник. Кузьма, где ты нашел след чужого дива?

Проректор сделал вид, что не заметил вопрос про врача.

– У вас в кабинете, под потолком на двери. Дверь была прикрыта, он протискивался в узкую щель и неудачно махнул крылом. На кровати тоже должны остаться следы, но там такой фон Инессы, что ничего не разобрать. Но если его убрать оттуда… эту штуку…

– Хм, если талисман убрать, ты сможешь что-то учуять? – спросил Аверин.

Кузя пожал плечами:

– Не знаю. Надо котом проверить. Этот див поднимал лапами матрас и точно оставил следы. Можно еще сам талисман понюхать, но он так пропитан силой Инессы… – Див с сомнением покачал головой.

А Меньшов произнес:

– Она к нему привязана уже много веков. После Войны Академий в тысяча пятьсот восьмидесятом году совет губернаторов королевства Португалии подарил Инессу нашей Академии уже с этим талисманом. На нем кровь всех ее владельцев и ее собственная, не думаю, что даже самый чуткий див способен учуять еще какие-то следы.

– Если его держал в руках человек, там могут остаться отпечатки пальцев, – проговорил Владимир.

– Нужно проверить, – решил Аверин. – Вернемся в спальню. Вы сможете встать?

Меньшов усмехнулся:

– Если мне помогут. С этим, – он вытянул вперед скованные руки, – двигаться немного затруднительно.

Аверин посмотрел на Владимира, и тот аккуратно взял старого колдуна за плечи и легко поставил на ноги.

– Благодарю. А ты небось и не думал, что придется помогать мне во времена, когда я не смогу самостоятельно подняться с кресла, а, дружочек? – Меньшов подмигнул диву. – Смотри, Диана приревнует.

Он зашагал к спальне ровным уверенным шагом.

– Я не думал, что увижу вас в наручниках, – проговорил Владимир ему вслед.

Меньшов обернулся:

– Я надеюсь, это ненадолго. Надо, в конце концов, определиться, подозреваемый я или нет.

Диана стояла возле кровати, почти касаясь ее коленом.

– Я не позволю никому забрать талисман владения до созыва Коллегии профессоров, Коллегия решит, что с ним делать, – твердо проговорила она и добавила, глядя на хозяина: – Прошу простить меня за дерзость.

– Всё правильно, это дело Академии, – согласился Меньшов и обратился к Аверину: – У вас есть во что завернуть улику?

– Конечно. Владимир?

Див протянул хозяину конверт для улик.

– Диане, – попросил тот.

А Меньшов добавил, обращаясь к диве:

– Подними матрас, дай Кузьме как следует обнюхать талисман, а потом положи его в этот пакет и держи у себя. После решения коллегии его передадут в лабораторию, нашу или Управления, зависит от решения.

– Прошу простить меня, Алексей Витальевич, но я не могу. У меня нет полномочий прикасаться к талисману, они есть только у ректора и Инессы. Это ее талисман владения.

Аверин присмотрелся к диве. Почему она не хочет брать талисман Инессы? Боится старую наставницу?

Меньшов же нахмурился:

– Я исполняю обязанности ректора, и с должности меня никто не снимал. Даже несмотря на это. – Он продемонстрировал наручники, и Аверин вдруг понял, что и новая загадка, и даже собственный арест бывшего следователя скорее забавляют.

А Меньшов закончил свою речь:

– А тебя, Диана, вообще никто ни в чем не подозревает. Поэтому ты, на время отсутствия Инессы, исполняешь ее обязанности. Делай, как я сказал.

Дива поклонилась и подняла матрас.

Кузя, уже обратившись котом, тут же положил передние лапы на бортик, вытянул шею и принялся нюхать. А потом, чихнув, сел на хвост и помотал головой.

– Ну что же… – резюмировал Аверин, – как и ожидалось. Диана, можешь забрать талисман. Только надень перчатки.

– Я не могу оставить талисман без присмотра, – проговорила дива.

– Понятно. Тогда, Владимир, слетай… – начал Аверин.

– Не нужно, – остановил его Меньшов, – не будем терять времени.

Он протянул руки Диане:

– Сними, с левой руки.

Диана выполнила просьбу, и Аверин впервые увидел руку Меньшова без перчатки. Рука оказалась самой обычной, с длинными, немного узловатыми пальцами, разве что кожа на ней была слишком бледной, но, учитывая, что она никогда не бывала на солнечном свете – не удивительно.

Значит, как минимум половина студенческих баек о руках Меньшова – выдумка. Гипотез было множество, но Аверин, будучи студентом, склонялся к одной из самых правдоподобных, которая гласила, что, обучаясь обращаться со своим оружием, Меньшов еще в юности получил сильные ожоги. В версию, что Меньшов на самом деле див и таким образом маскирует то, что не может касаться серебра, верили лишь самые отъявленные любители фантастических теорий, к коим Аверин не относился. К тому же сейчас кольцо серебряных наручников смыкалось прямо на голом запястье проректора, не причиняя тому ни малейших неудобств.

Диана надела перчатку, взяла талисман, положила в конверт и убрала себе за пазуху. Потом вернула перчатку на руку хозяина, на миг замерла, словно прислушавшись к чему-то, и проговорила:

– Вам нужно присесть. Прошу вас, вернитесь в гостиную. Я приготовлю вам лекарство.

– Конечно, – колдун послушно направился за своей дивой. Похоже, удержание Дианы всё же далось нелегко, и ему гораздо хуже, чем он пытается показать. И Диана это ощущает.

* * *

Кузя тщательно обнюхал матрас. А обнюхав, принялся облизывать ткань, видимо, чтобы ощутить все оттенки запаха. Даже вопросов диву задавать не понадобилось – он определенно нашел след. Что и подтвердил минутой позже, поднимаясь с пола уже в человеческой форме.

– Здесь! Точно трогал, я даже дырочку от когтя нашел, вот! – Он ткнул пальцем в простыню, но Аверин ничего там не увидел.

– Значит, талисман под матрас положил тот самый див, чей запах обнаружился в кабинете? Но почему он не оставил талисман там? Зачем нужно было оставлять лишний след в спальне?

Кузя развел руками, а Владимир, нагнувшись, тщательно осмотрел невидимую дырочку и сказал:

– Мне нужно обследовать кабинет. И я должен знать, господин Меньшов всё еще под арестом?

Аверин задумался и кивнул:

– Да. Пусть Диана позаботится о нем. А мы пока поищем остальные следы.

Втроем они поднялись по лестнице на второй этаж. Кузя открыл дверь кабинета.

– Вот. Я тут всё осмотрел, но… – он смущенно потупился, – пусть Владимир тоже посмотрит. След вон там, – он подошел к двери и показал место.

– Твой нюх намного острее. – Владимир не стал даже принюхиваться. Он обошел кабинет, наклонился, коснулся сейфа, потом быстро перебрал в шкафу книги и письма. Аверин же принялся рассматривать стол колдуна.

На нем царил идеальный порядок. На поверхности стояли приборы с инструментами и письменными принадлежностями, а ровно в центре – перекидной календарь. Причем письменные принадлежности: карандаши, ручки и даже китайские кисти – стояли справа, ровным рядом, каждая в своей ячейке, а колдовские инструменты лежали в футлярах слева, в специальном прямоугольном углублении. И не только письменные принадлежности, но и все колдовские инструменты были тщательно рассортированы по цветам и по размеру. И, возможно, по частоте использования. Никаких бумаг, документов. Они, по всей видимости, находились в ящиках стола. Аверин выдвинул верхний – в нем оказалась стопка листов, к каждому из которых был приколот маленький листочек с цифрами. Судя по всему – даты. Такие же стопки обнаружились в остальных ящиках. И только в одном – канцелярские принадлежности, линейки, ножницы, циркуль и прочее. Ожидаемо всё так же тщательно разложенные по ячейкам. Аверин отошел от стола и подошел к шкафу. Книги стояли ровными аккуратными рядами, названия – строго по алфавиту, как в библиотеке. Ни следа пыли. Колдун немного понаблюдал, как Владимир проводит обыск: див педантично вынимал из шкафов книги и документы, просматривал их и ставил ровно на то же место, с которого взял.

– Владимир, – поинтересовался Аверин, – этот порядок – работа Дианы или господина Меньшова?

– Алексей Витальевич почти никогда не допускал меня в свой кабинет. Особенно наводить порядок. Он всегда делал это лично. Здесь тоже присутствия Дианы почти не ощущается. Думаю, именно поэтому талисман владения спрятали в спальне.

– Что же… – Аверин покачал головой, – это подтверждает версию, что проректора хотели убить. Талисман подложили туда, где Диана его найдет быстрее всего. Вот только непонятно зачем. Что смерть проректора может дать преступнику?

– А может, он следующий в очереди? Какой-нибудь колдун с амбициями, – Кузя почесал нос, – я такое в книжке про проклятых королей читал. Сначала одного убить, потом следующего, и так, пока очередь не дойдет до преступника. Вот, например, хозяин Петровича, он злой и жестокий. И очень сильный. Наверняка он следующий в очереди за дедушкой Меньшовым! И отлично подходит! Станет ректором и проберется в Хранилище. Украдет там самое разрушительное заклинание и будет повелевать миром.

– Это глупо, – сказал Владимир.

– Глупо – прятать улику у себя под подушкой, – Кузя дернул плечом, – ну разве что твой бывший хозяин пытается изобразить попытку его убийства, как студент Матвей. Чтобы отвести от себя подозрения.

Аверин вышел в коридор. В его доме на Петроградке на втором этаже находилась комната вызовов, но в Академии в этом не было необходимости – к услугам и студентов, и преподавателей были просторные и хорошо защищенные залы вызовов. В доме Меньшова в конце коридора, за стеклянной дверью, располагалась веранда, прикрытая сверху резным навесом, с которого спускались ветви декоративного винограда. Сейчас их плети выглядели как голые, обрезанные лианы, а столик и плетеные стулья были закрыты непромокаемыми чехлами. Аверин вышел наружу, вдохнул морозный воздух и поспешил обратно в тепло. Несмотря на разбитое окно, на втором этаже по-прежнему было жарко, видимо, холод сюда не добрался. Интересно, Меньшов всегда любил жару или приобрел к ней привычку только в старости?

* * *

Аверин спустился по лестнице в гостиную, Владимир и Кузя следовали за ним.

Меньшов сидел в кресле, а рядом с ним, уткнувшись головой ему в бедро, на коленях стояла Диана. Руки старого колдуна покоились у нее на голове.

Неужели старому колдуну стало настолько плохо, что дива отдает ему силу? Надо вызвать врача.

Аверин уже открыл рот, чтобы отправить Владимира в госпиталь, как внезапно заметил, что Меньшов осторожно перебирает пальцами золотистые локоны дивы. Как будто поглаживает их, насколько это позволяют наручники.

Аверин подошел.

Диана немедленно подняла голову, и Аверин с удивлением увидел на ее щеках мокрые следы. Диана плакала? А Меньшов не забирал у нее силу, вернее, не только забирал, но и успокаивал ее?

Аверин даже застыл от изумления. Это Диана, кошмар любого студента, дива, за милой и кроткой внешностью и мягкими словами которой скрывались жуткая сила и неотвратимость жестоких наказаний и взысканий. Ни одному студенту, испытавшему справедливость Дианы, даже в голову бы не пришло, что это существо может испытывать какие-то чувства. Аверин обернулся. Владимир и Кузя, застыв за его спиной, также смотрели на Диану с нескрываемым интересом.