Я проглотила застрявший в горле комок.

— Ты должна следить за своим поведением. Ты же школьница. Еще ребенок. Ты не понимаешь, что делаешь.

Теперь ее лицо стало жестким.

— Между прочим, мне почти семнадцать. — Она помолчала. — И вообще, это не ваше дело.

У меня чуть не подкосились ноги. Я наяву видела ее рядом с ним, обнаженную, смелую и соблазнительную, обнимающую его. Мне хотелось влепить ей пощечину.

— Как ты не понимаешь? Он твой учитель. И это злоупотребление служебным положением… Его могут отправить в тюрьму. Ты погубишь его, если ваши отношения выплывут наружу.

— Выплывут наружу? Вы вообще о чем говорите? — Она обернулась и посмотрела, словно проверяя, далеко ли ее друзья. — Вы сюда зачем пришли?

— Я гуляла в парке. Живу здесь недалеко.

— Надо же, какое совпадение. — Она сжала губы. — А выглядит так, будто шпионите за мной.

— Не говори глупостей, взволнованно буркнула я.

— Значит, это правда, что вы вешаетесь ему на шею? — Она тряхнула волосами. — А он по вам даже не скучает. Если не верите, спросите его сами.

С этими словами она бросилась прочь, оставив меня стоять неподвижно, слишком потрясенную, чтобы заплакать.

Глава 35

Следующие недели прошли как в тумане. Большую часть времени я пила. Было слишком больно оставаться трезвой.

Закрывая глаза, я видела Меган, сирену, манившую его на погибель. Этим все и должно было закончиться.

Я отправляла ему сообщения еще чаще. Умоляла встретиться и поговорить.

Мне нужно увидеться с тобой. Не отгораживайся от меня. Я люблю тебя.

Даже когда он вернулся из отпуска, мои сообщения оставались не только без ответа, но и непрочитанными.

Я перепробовала разные способы, пытаясь встретиться с ним. Когда у меня было окно, я быстренько поднималась в старшую школу и бродила по коридорам, стараясь хотя бы мельком увидеть его. В конце учебного дня я прогуливалась возле парковки в надежде перехватить его там. Но он каким-то образом всегда ускользал от меня.

Я написала ему письмо и отправила на домашний адрес. Он не оставил мне выбора! В письме пригрозила сообщить о его поведении Саре Бальдини. Также я собиралась обратиться в Попечительский совет школы. Я разоблачу его. Для него это, конечно, стрессовая ситуация, но его поведение вопиюще! Он учитель, ему доверены молодые люди. Соблюдение моральных норм никто не отменял. Неужели он не понимает?

Наконец, через несколько недель, я получила от него сообщение. Короткое, но именно такое, к которому я и стремилась всеми силами души. Он звал меня к себе домой.

Когда я собиралась, руки у меня дрожали.

Я не пришла без приглашения. Он прислал мне сообщение. Я и не думала убивать его.

Ну а что произошло потом, вы знаете.

Глава 36

Встреча с Майком Риджем в пятницу вечером потрясла меня до глубины души.

Он знал правду. Я чувствовала это. Не понимаю откуда, но знал. И выжидал, изучая нас обеих, Хелен и меня, изматывая, подстерегая момент, когда мы расколемся.

На следующий день я не выходила из квартиры. Устроившись у окна в гостиной так, чтобы оставаться незамеченной, я наблюдала за улицей, постоянно держа под рукой бокал вина или виски.

К вечеру, когда стемнело, у меня кружилась голова. Я не стала утруждать себя ужином, просто снова наполнила бокал и, пошатываясь, вернулась на свой наблюдательный пост. До сих пор никаких признаков присутствия Майка Риджа не было.

Я проверила еще раз. Темно-красной машины не видно. Пробежалась взглядом вдоль ограды до автобусной остановки. Тоже пусто.

Чувствуя себя совсем измученной, я прикрыла глаза и спрятала голову под руками. Вокруг все плыло, и меня сильно тошнило.

«Не делай этого, — раз за разом писала я когда-то Ральфу. — Прекрати. Я люблю тебя. Не губи себя!» Думала, сумею спасти его. Как же я ошибалась. В итоге именно я убила его.

Вытянув вперед руку, я попробовала удержать ее на весу, наблюдая, как она дрожит. И кто теперь губит себя?

Я пьянела все больше и больше. Было уже совсем поздно. Пора идти спать. Но я боялась ложиться в постель. Темные унылые ночи тянулись бесконечно долго, даже с таблетками.

Почему я решила, что можно убить и избежать наказания? Они уже в пути — идут за мной. И придут. Сегодня вечером, или завтра, или в другой день, никто не знает когда. Рано или поздно все выплывет наружу.

Я заплакала, всхлипывая, давясь соплями и жалостью к себе.

Ох, Ральф… Прости! Я так жалею о том, что произошло. Я не хотела…

Звякнул телефон. Я села и прислушалась. Телефон звякнул во второй раз. Вытерев слезы рукавом джемпера, я собралась с силами и поползла на четвереньках по ковру к телефону, чтобы прочитать сообщение.

Скучаешь по мне? Приходи в лодочный сарай. Я здесь. Жду.

Когда я открывала дверцу машины, у меня тряслись руки. Забралась на сиденье и повернула ключ в замке зажигания. Поправила зеркало заднего вида, посмотрела на себя, провела рукой по раскрасневшемуся лицу и убрала назад выбившиеся пряди.

Я слишком много выпила. И понимала это. Садиться за руль небезопасно. Но что поделаешь, как уж есть. После всей этой боли мне представился шанс узнать правду, увидеть наконец своего мучителя. От нервного напряжения внутри меня все перекрутилось.

Опустив стекла и с жадностью вдыхая прохладный вечерний воздух, я выехала на дорогу. На улицах было тихо. Чтобы придать себе уверенности, я негромко напевала под нос. Мысли путались в голове, лихорадочно наскакивая друг на друга.

Когда я добралась до парковки за лодочными сараями, мои нервы были на пределе, и я снова была готова разрыдаться. Но в то же время во мне бурлил адреналин.

Я должна довести дело до конца. Узнать, кто и зачем вызвал меня сюда.

Мне было так страшно, что я боялась пошевелиться. Выключив двигатель, сидела в машине и думала о Ральфе. С моря задувал соленый бриз, волны в ровном ритме накатывали на берег и тут же отступали обратно, погромыхивая галькой, которую тащили за собой.

Зазвонил телефон. Я вытащила его из кармана и тупо уставилась на экран.

Номер скрыт.

Сердце бешено колотилось, и все же, чуть помедлив, я решила ответить.

Секунду трубка молчала, только слышалось чье-то дыхание.

— Алло?

— Я вижу тебя, — негромко, почти шепотом, произнес голос.

Мужской голос.

— Кто это?

Он говорил так тихо, что я едва разбирала слова.

— Так скоро забыла? Эх, Лора!

Казалось, мое сердце остановилось. Кто это? Голос совсем как его, Ральфа, но разве такое возможно?

Дрожа всем телом, я нервно прижимала телефон к уху.

— Прекрасно выглядишь, Лора, — прошептал голос.

Я обернулась, пытаясь разглядеть, не наблюдает ли кто-нибудь за мной. Ничего, кроме теней и серебристых полосок лунного света.

— Где ты? — Я распахнула дверцу машины и вывалилась наружу. Земля под кроссовками была мягкой. Я стояла, растерянно озираясь, пытаясь отыскать взглядом его. — Ральф, это ты?

В трубке вздохнули. На заднем фоне слышался шум волн, словно они передвигали груды сухих костей.

Неужели он в самом деле здесь? Нет, невозможно…

— Я жду. Иди ко мне. Приходи в наш лодочный сарай.

— Т-ты там? — заикаясь, спросила я.

Молчание. Во мне все ныло от желания увидеть его, прикоснуться к нему.

— Ральф? Не уходи!

Звонок сорвался. От разочарования я даже вскрикнула, затем включила на телефоне фонарик и, спотыкаясь, выбралась на поросшую травой обочину. Я проковыляла через проход между двумя сараями, пока не выбралась на открытый галечный берег. Тут же на меня набросился ледяной ветер. От его порывов я постоянно моргала, не в силах открыть глаза. Скользкие мокрые камни шуршали под ногами, но я, хотя и с трудом, продвигалась в сторону знакомого лодочного сарая.

— Ральф? Это ты?

Ветер сразу же унес мой слабый голосок.

Я не сдавалась. Кроссовки промокли, ноги стали мерзнуть. В ушах звенело от шума волн. Измученная борьбой с галькой и ветром, я тяжело дышала.

Через приоткрытую дверь лодочного сарая наружу пробивался слабый свет: тонкая дуга в темноте. Призрачная. Потусторонняя.

Раскинув руки, я бросилась бежать.

— Ральф?

Протиснувшись в дверь, я заморгала, ослепленная, и остановилась подождать, когда ко мне вернется зрение.

В нос ударили острые запахи бензин, смола и лак… они мгновенно вызвали воспоминания о Ральфе, о том, как мы занимались здесь любовью. Поставили лодку на место и щедро делились теплом своих тел, чтобы согреться.

Лодка на раме стояла у дальней стены. Перед ней узкий деревянный верстак с вереницей зажженных свечей. Ральф обожал свечи. Дрожа и озираясь, я подошла ближе, хотя меня всю трясло.

Собравшись с духом, я вглядывалась в углы, заваленные походным снаряжением и рыболовными снастями. Смутно угадывались очертания детского велосипеда — свечи не могли пробить мрак.

Я вернулась к верстаку и осмотрела его. На нем стояла бутылка вина, рядом — два бокала. Разумеется, вино было открыто. Из одного бокала уже пили, но давно: он успел высохнуть. Другой на треть был наполнен вином.

Рядом лежала записка:

Выпей за нас. Затем найди меня. Я жду, любовь моя.

Я провела кончиками пальцев по строчкам. Каракули Ральфа. Я бы узнала их при каком угодно освещении. Настроение поднялось. Где-то глубоко затеплилась надежда. Могло ли так быть на самом деле? Я рассмеялась — надо же, как тщательно он подготовил сцену.

Типичный Ральф. Тост за нас. Страсть к театральным эффектам всегда была ему свойственна.

Гадая, видит ли он меня, я взяла бокал и подняла его.

— За нас, Ральф, любовь моя! За счастье!

У вина был горьковатый привкус, но я выпила его до дна, затем подошла к двери, широко распахнула ее и уверенно шагнула в темноту.

— Ральф? Ты здесь?

Дверь за моей спиной качнулась и захлопнулась, погасив слабый свет из лодочного сарая. Над пляжем сгущалась тьма. За ним, на едва различимой поверхности шумного моря, поблескивал призрачный лунный свет.

Спотыкаясь, я поковыляла вперед, не зная, в какую сторону надо идти. Дыхание участилось. В животе было горячо от алкоголя, по телу разливался огонь. Я пыталась представить, как меня обнимают сильные руки Ральфа, и чувствовала от этого облегчение.

— Ральф? — От нервного напряжения мой голос сорвался в пронзительный крик. Его звук пугал меня.

Где же он? Зачем он играет со мною в прятки?

Я приближалась к морю. Хотела остановиться и отдышаться, но порывы ветра гнали меня дальше. Руки и ноги налились свинцом, я почти не чувствовала их. Стояла на берегу, крошечная, одинокая фигурка, песчинка по сравнению с морем. Дрожа и оборачиваясь, я щурилась в темноте, пытаясь отыскать его взглядом.

Внезапно на меня нахлынули воспоминания. Хелен с решительным видом тащит по гальке шлюпку. Двое полицейских, сидя бок о бок, потягивают кофе и смотрят на море. И Ральф, Ральф, Ральф… Я помотала головой. Я схожу с ума. Что я здесь делаю, стоя в темноте? Он мертв. Я точно знаю это. Его тело уже давно сгнило, вздулось и лопнуло на куски от соленой воды.

Вдруг, ближе к узкому волнорезу, похожему на спящего дракона, я заметила движение. Будто кто-то, пригнувшись, затаился там.

— Ральф! Неужели?..

Я подняла руку, собираясь помахать, но фигура уже исчезла.

Но я же видела… Мне определенно не показалось.

Я заставила себя бежать к волнорезу, поскальзываясь на осыпающихся камнях. Мои волосы, подхваченные ветром, разлетались во все стороны. Мне казалось, что я бегу бесконечно долго и никак не могу добежать. Ноги отказывались слушаться. Изо всех сил я старалась продолжать двигаться, держать голову прямо и не закрывать глаза.

Впереди темнота изменилась.

— Ральф, это ты? В моем голосе звучало отчаяние.

На фоне камней теперь уже точно вырисовывался силуэт.

Почему он не идет мне навстречу?

Я с трудом продвигалась вперед, каждый шаг стоил неимоверных усилий. Мне казалось, мои ноги, потеряв чувствительность, стали толстыми, как бетонные столбы, к моему телу они не имели никакого отношения.

Фигура выступила вперед, и я с криком вскинула руки. Не для того, чтобы обнять, — чтобы отогнать, защищаясь.

Тот, кого я видела, не принадлежал к миру живых. Передо мной в лохмотьях стоял мужчина, весь мокрый, руки безвольно свисали по бокам. С лохмотьев ручейками стекала вода, собираясь в лужи у его ног. Мокрые волосы прилипли к голове, по лицу также бежали ручейки. Его кожа была мертвенно-бледной.

Мое зрение затуманилось. Ральф… Неужели эти синие губы — те самые, что я когда-то целовала, открывая их кончиком языка? Налитые кровью выпученные глаза, не мигая, уставились на меня.

Не в состоянии больше держаться на ногах, я рухнула на камни. Пляж закружился. Крик застрял у меня в горле.

Все кончено.

Глаза закрылись.

Чернота.

Часть 2

Хелен

Глава 37

Я подумала, учителя решат, что в этом году, после всего что случилось, у меня не хватит наглости прийти на вечеринку в честь окончания учебного года. И именно поэтому решила пойти.

Все знают, на что похожи эти вечеринки. Рассадник сплетен. И в этом году, понятное дело, будут сплетничать о мисс Диксон и о Ральфе, а значит, косвенно обо мне.

Пойти или не пойти — для меня это был вопрос чести. Я посещала все школьные мероприятия и имела репутацию активного родителя, готового всегда прийти на помощь. К тому же я читала с детьми.

Беа, обычно избегавшая подобных мероприятий, согласилась пойти со мной хотя бы на час, чтобы поддержать морально. Мы договорились о стратегии: приходим поздно, уходим рано.

Мы встретились на стоянке и пошли в паб. Беа держалась рядом, пока мы пробирались сквозь толпу завсегдатаев к банкетному залу в дальней части помещения.

— Ты в порядке? — в сотый раз спросила меня Беа.

Мне снова удалось улыбнуться.

— В полном.

— Немного выпьем, — прошептала она, собираясь с духом. — И дело сделано.

У входа я задержалась, чтобы оглядеться. Собравшиеся разделились на группки. Неподалеку от столов, на которых были расставлены подносы с дешевыми бутербродами, чипсами и сосисками, кучковались родители. Нетрудно догадаться, что все разговоры сводились к работе и планам на летние каникулы.

Учителя, отдав долг светской беседе с родителями, расположились в другом конце зала, ближе к барной стойке.

Я одобрительно похлопала Беа по плечу, когда она, махнув рукой одной из знакомых мамочек, вознамерилась присоединиться к родителям, а сама направилась к стайке учителей. Ради Анны я старалась общаться с ними как можно чаще. Именно поэтому я и стала волонтером. Мне как-то само собой удавалось нарушать ожидания других в отношении меня. Если кто-то и думал, что меня можно смутить и унизить намеками на связь между мисс Диксон и моим мужем, то я была полна решимости доказать обратное.

Прихватив с барной стойки стакан апельсинового сока, я подошла к знакомым учителям. Улыбаясь, они подвинулись, освобождая мне место.

— До сих пор не могу поверить, говорила раскрасневшаяся миссис Прайор. — Но она уже какое-то время вела себя странно, не находите? На грани. Я ведь так и сказала, помните? — Она многозначительно посмотрела на мисс Эббот. — Ты же вроде даже поговорила с ней?

Я мысленно простонала. Разговор ожидаемо шел о мисс Диксон. Интересно, сколько я выдержу?

— Она очень замкнутый человек, — кивнула мисс Эббот и уставилась в свой бокал с белым вином. — Я как-то попыталась расспросить ее, интересуясь, все ли у нее в порядке. И у меня сложилось впечатление, что она совсем не хочет делиться своими проблемами.

— Говорят, она уже несколько недель сидела на снотворном, — вмешалась мисс Фрай. — Кто же не знает, что в этом случае необходимо воздерживаться от алкоголя? По-видимому, в этом и кроется основная причина. Разве можно мешать вино и снотворное?!

— Ей еще повезло, что выжила, — со скорбным видом покачала головой мисс Эббот. — Я слышала, что это смертельно опасно.

Миссис Прайор понизила голос:

— Джейн сказала, что ей промывали желудок. Представляете?

— И как у нее дела? Есть новости? — поинтересовалась я.

Учителя повернулись ко мне, напуская на себя почти официальный вид.

— Из больницы уже выписали, — ответила мисс Эббот. — А это уже хорошо. Еще рано делать прогнозы, но, по словам врачей, вряд ли есть какие-то необратимые последствия. — Она выглядела смущенной.

— По-моему, в школу она вернется нескоро, если вообще вернется, как думаете? — спросила мисс Фрай.

— До конца этого семестра, определенно, нет, — высказалась миссис Прайор. — Осталось несколько дней. Что касается следующего года… — Она многозначительно пожала плечами.

— Говорят, ей какое-то время будет нужна поддержка, — заметила мисс Эббот, обращаясь ко мне. — Ну, вы понимаете… Помощь психолога. — Она помолчала, словно подыскивая, что бы такого жизнерадостного можно добавить. — Когда ее выписали из больницы, Джейн послала ей от всех нас цветы, — наконец произнесла она.

Мисс Фрай поморщилась:

— Вообще-то надо бы навестить ее.

Они как-то подозрительно переглянулись. Похоже, добровольцев навещать мисс Диксон не нашлось.

— Я вот что подумала: а у нее не было, как бы потактичнее выразиться… проблем с алкоголем? — вмешалась миссис Прайор. — Вы же понимаете, мы все время от времени любим немного выпить. Расслабиться, так сказать. Но я помню, как однажды она опоздала и объяснила это тем, что проспала. А сама была такая бледная, и руки… — Она показала, как дрожали ее руки. — Сказала, что простудилась. Но кто знает, какова была реальная причина.

— Ой, да здесь может быть все что угодно, — ответила мисс Эббот уже более доброжелательно.

Миссис Прайор повернулась к мисс Фрай:

— Помнишь, ты рассказывала о ее странном поведении, когда после исчезновения мистера Уилсона в школу пришли полицейские.

Мисс Фрай бросила на нее предостерегающий взгляд, напоминая, чтобы та не болтала слишком много. Я села поудобнее. Разговор зашел о моем муже.

— Простите, я не хотела причинить вам боль, — почти скороговоркой произнесла миссис Прайор. — Просто это так ужасно! Одно несчастье за другим. — Она сделала паузу, пытаясь понять мое молчание. — Вы, наверное, думаете, что мы черствые.

— Вовсе нет, — солгала я.

Я уже много раз слышала их разговоры. А мисс Фрай и миссис Прайор, когда я бывала в школе, исподволь наблюдали за мной.

— Лора всегда была темной лошадкой, но случившееся заставляет задуматься. Сам факт, что можно работать с кем-то бок о бок каждый день и не иметь ни малейшего представления, что на самом деле происходит с человеком…

Мисс Эббот заметила, что к столику направляется мамочка ее ученика, и встала поговорить с ней.

Как только она ушла, миссис Прайор, понизив голос, сообщила:

— Никакой это не несчастный случай. Можете даже не сомневаться. Так много таблеток? Да еще и с вином!

— Она оставила машину открытой, сказала мисс Фрай. — Слышите? Мне Джейн рассказала. На стоянке. Стекла опущены и все такое. Это тоже кое-что говорит о ее душевном состоянии, ведь так?

— Ну, это не значит, что она собиралась… лишить себя жизни. Просто она явно была не в себе, — заметила я.

— Звала на помощь? Миссис Прайор помолчала, глядя на мисс Фрай. Допустим. Но, спрашивается, зачем ехать в такую даль, на пляж, если хочешь, чтобы тебя нашли?

Мисс Фрай многозначительно округлила глаза, а затем, сама любезность, повернулась ко мне:

— А вы-то, миссис Уилсон, как поживаете? Ваша Анна такая милая девчушка! И учится хорошо.

Заставив себя не отводить взгляда, я кивнула:

— Благодарю. Я очень горжусь ею. Ральф тоже гордился.

Воспользовавшись случаем, миссис Прайор оставила нас и направилась к барной стойке.

— Мы все очень сожалеем о том, что произошло, — медовым голосом пропела мисс Фрай.

— Так мило с вашей стороны. — Я задумчиво покачала головой. Зная, какие сплетницы эти тетки, несколько осторожных слов сейчас могут быть полезными. — Моя Анна просто в восторге от школы. Она будет скучать по ней в следующем году.

Мисс Фрай тут же навострила уши:

— Уезжаете?

Я грустно улыбнулась:

— Это непростое решение. Но, по-моему, так будет лучше. Я все еще изучаю варианты. У нас обеих слишком много воспоминаний. Уверена, вы меня понимаете.

Она кивнула:

— Ой, мы, конечно, будем скучать по Анне. И по вам, миссис Уилсон. Но, разумеется, вам виднее, как лучше поступить. — Она посмотрела в сторону бара, где миссис Прайор болтала с молодыми учителями.

По ее виду ей не терпелось поделиться новостями.

— Выпьете еще? — Она бросила взгляд на мой почти пустой стакан.

— Спасибо. — Я с трудом выдавила из себя улыбку. — С меня, пожалуй, хватит.

Беа была права. Зря мы пошли. Это было уж слишком.

Я отправилась на поиски Беа, чтобы сказать ей, что уезжаю, и поцеловать на прощание.

Глава 38

Я как раз открывала дверцу машины, когда меня окликнул резкий мужской голос:

— Как вы, миссис Уилсон?

От неожиданности я буквально подпрыгнула и обернулась. Мужчина в соседней машине, старом, потрепанном «седане» с поцарапанным крылом, опустив стекло, смотрел прямо на меня. Он сидел на пассажирском сиденье с раскрытой книгой в руках, словно ждал кого-то.

— Простите, мы знакомы? — Я внимательно посмотрела на него.

Может, кто-то из школы? Уборщик?

Он сидел, высунув локоть в окно машины. Под поношенным шерстяным пиджаком рельефно проступали мышцы плеча. Похоже, телу он уделял больше внимания, потому оно и выглядело прилично по сравнению с худощавым, обветренным лицом. Он улыбнулся почти игриво, словно говоря: «Конечно, вы знаете меня, почему спрашиваете?»

Я прищурилась. Он сверлил меня взглядом. Его глаза — мутная смесь серого, голубого и зеленого — в тусклом свете поблескивали, как у кошки. У меня появилось внезапное желание забраться в машину и на полной скорости умчаться прочь, сбежать от него, пока еще есть возможность. Но что-то удерживало… наверное, неопределенность.

— Были на вечеринке? Казалось, он задумчиво взвешивает слова. — Если можно так выразиться.

Я поджала губы.

— Вы родитель?

Он наклонил голову.

— Да, но не здесь, — вздохнул он, будто подтверждение родительского звания потребовало от него слишком больших усилий. — Вы пришли вместе с миссис Хиггинс. Мамой Клары. Пили апельсиновый сок. Немного поговорили с учителями, но недолго. Я бы сказал, скорее слушали. — Он помолчал, наблюдая за мной. — Ваши мысли где-то в другом месте, да, миссис Уилсон?

— Похоже, вы много знаете обо мне, мистер… — Я посмотрела на него.

— Ридж. — Он протянул мне из окна руку. — Майк Ридж. — Рукопожатие было сокрушительным. — Это моя работа, миссис Уилсон. Знать о людях.

В животе затрепетала паника. Поразительно, он не просто сидел в машине, поджидая кого-то, он ждал именно меня.

Открыв дверцу, мужчина выбрался наружу. Пониже ростом, чем я предполагала, но крепко скроен. Сильный.

— У меня вопрос: не могли бы мы немного поговорить? — спокойно поинтересовался он. Можно в вашей машине.

Я не знала, что и ответить. Мы стояли прямо перед пабом. Кругом полно людей. Скоро начнут расходиться участники вечеринки. Можно позвать на помощь, если понадобится.

Я нервно сжимала ключи от машины.

— Чем именно вы занимаетесь, мистер Ридж?

Он уже обошел мою машину и забрался на пассажирское сиденье. Я села за руль, и было не так-то просто развернуться к нему лицом. Он занял все пространство. От него пахло лосьоном и чем-то жареным, а когда он наклонился ближе, к этим запахам прибавился еще и запах кофе.

— Я занимаюсь расследованием, миссис Уилсон.

Я постаралась остаться невозмутимой, но внутри у меня все сжалось. Тут же вспомнился Ральф, как он лежал, неподвижный, у нижней ступеньки лестницы в подвал. Ужас на лице той женщины.

Глубоко вздохнув, я наклонилась, чтобы вставить ключ в замок зажигания.

— Вы из полиции? — спросила я, выпрямляясь.

— Уже нет. — Он покачал головой. — Теперь я сам по себе. В каждом конкретном случае. Типа наемника.

Мой взгляд тут же метнулся в его сторону. Я представила заткнутый за пояс пистолет, сверху прикрытый поношенным пиджаком. Но сразу взяла себя в руки:

— Итак, мистер Ридж, чем могу помочь?

— Меня интересует, что случилось с вашим мужем. — Его глаза впились в меня, словно он читал мои мысли. — Ужасно потерять любимого человека. И не знать, что с ним случилось.

Я молча кивнула. Во рту все пересохло. Он знал. Непонятно сколько, но каким-то образом он знал. Я больше не смотрела на него и сидела не шелохнувшись, глядя прямо перед собой. Из припаркованной машины впереди, разговаривая и смеясь, вышла молодая пара.

Некоторое время мы молчали. Все мои силы были потрачены на то, чтобы дышать спокойно. Девушка заперла машину, и, держась за руки, пара направилась к пабу.

Наконец он сказал:

— Я работаю на страховую компанию, страхование жизни. Они наняли меня посмотреть поближе, что к чему. Всегда так делают, если нет тела и концы с концами не сходятся. Они, к сожалению, не любят, когда такое происходит.

Я промолчала. Что тут скажешь?

— Через некоторое время полицейским придется ваше дело закрыть. Раньше, чем завершится мое расследование. Не могу их винить. Дел много. Сам был одним из них.

— Полиция все тщательно проверяет, — наконец удалось мне произнести, — но пока… — Я проглотила подступивший к горлу комок. — Они не нашли никаких следов моего мужа. Простите, я не совсем понимаю…

Он кивнул. Его рука переместилась к подбородку и едва заметно коснулась его, будто он что-то обдумывал.

— Я понимаю, к чему вы клоните, миссис Уилсон. Правда, понимаю. И возможно, вы правильно сделали, когда провели поминальную службу и все такое. Кстати, классная служба получилась.

Я поняла, на что он намекает, и прикрыла глаза. Он тоже там был.

— Итак, вы выжидаете, — продолжил он.

В итоге подадите заявление на получение свидетельства о смерти. А потом — бинго! Вы добились своего. В конце концов, есть все шансы, что страховщики заплатят. Сколько стоит полис?

Я не могла посмотреть на него.

— Этим занимался муж.

— Так часто бывает. Моя жена такая же. Все на доверии. Это ведь основа любого хорошего брака, верно? — Он помедлил. — Но в случае с вашим мужем речь идет о нескольких сотнях тысяч. Такие деньги не стоит упускать, да? Даже если они не вернут вашего мужа обратно.

Кое-как справившись с собой, я снова повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза:

— Мистер Ридж, боюсь, мне нужно…

Он кивнул:

— Отпустить няню. Конечно, понимаю. Время — деньги. Вы же платите ей десять фунтов в час, так? Наверное, есть за что.

Я глядела на него широко раскрытыми глазами, стараясь не выдать своего потрясения.

— Вы что-то хотели у меня спросить?

— А… — Он сунул руку в карман своего шерстяного пиджака, и я напряглась, представив пистолет. Но он достал визитную карточку и протянул ее мне: — Я хотел дать вам вот это. На всякий случай.

Он вылез из машины и аккуратно закрыл пассажирскую дверь. Как только он покинул салон, мое тело обмякло, будто меня прокололи и выпустили воздух.

Я наклонилась вперед и положила руки на руль. Еще минутку посижу, а затем поеду домой и расплачусь с няней — все, как он и сказал. Но прежде мне нужно спокойно посидеть подождать, пока утихнет дрожь в руках.

Когда он вдруг возник у моего окна, я вздрогнула. Он постучал, и я опустила стекло. Наклонившись ко мне, Ридж улыбался, а в его голосе звучало восхищение, будто он только что проиграл тяжелый бой, честно и справедливо.

— Отдаю вам должное, миссис Уилсон, — проговорил он своим низким скрипучим голосом. — Как бы там ни было, вы проделали хорошую работу.

Глава 39

В последнее время у меня было много времени, чтобы подумать о Ральфе.

Как мы познакомились. Как стремительно поспешили пожениться. О нашей совместной жизни.

Я любила его до безумия. В этом заключалась вся правда. Он вернул меня к жизни, коснулся моего черно-белого мира, и тот засиял всеми цветами радуги. От его энергии, от света, исходящего от него, у меня кружилась голова. Этот свет ослеплял. И я ничего другого не желала, только бы он был так же верен мне, как я ему.



Я познакомилась с ним благодаря Мими, моей сумасшедшей начальнице. На самом деле мы вместе управляли местной публичной библиотекой. Как выяснилось, она наняла меня, чтоб привнести свежую кровь и встряхнуть персонал. В развевающейся винтажной одежде, с непослушными волосами, отдельные прядки которых были покрашены в голубой и розовый цвет, Мими непрестанно вела нас в бой против угрозы закрытия. Она доставала местные компании, чтобы те оплатили нам новые стулья, столы и стеллажи для детской секции. Мастерская по ремонту оргтехники согласилась отдать нам списанные компьютеры и обслуживать их.

Затем она объявила, что собирается запустить программу вечерних мероприятий, хотя мы и так работали допоздна. Прежде чем я узнала об этой ее идее, оказалось, что я назначена ответственной.

Я старалась изо всех сил. Организовала группу любителей чтения. Неважно, что на первое собрание пришли только три человека и лишь один из них прочитал книгу, которую мы собирались обсуждать. Я устроила показ старого фильма и нашла деньги на дешевое вино и закуски. Средний возраст собравшихся был около семидесяти, но с чего-то надо было начинать. Местная художница согласилась на неделю разместить у нас свои шедевры, а затем бесплатно прочитала лекцию о технике, в которой написаны картины. В общем, чем дальше, тем скучнее.

Однажды Мими отозвала меня от стеллажей, где я раскладывала возвраты.

— К тебе пришли с запросом на мероприятие, — сообщила она с загадочным видом. — Уверена, тебе понравится.

У стола, разглядывая потолок, стоял молодой мужчина. Здание библиотеки, построенное в викторианском стиле, сохранило некоторые причуды того времени — от искусственных деревянных панелей в кабинете наверху до балок и стропил в стиле Тюдоров на нашем этаже. Нормальные люди даже не замечали эти особенности.

Мужчина — он был высок, со свободно ниспадающими волосами и в еще более свободной одежде — казалось, витал в своих мыслях. Понятно, почему он так взволновал Мими. Бунтарь. Романтик. Вполне в ее вкусе.

Когда я подошла, он обернулся и, улыбаясь, протянул руку:

— Ральф Уилсон. — Его голос был нечто: богатый и сочный. Рука оказалась теплой, с нежными пальцами. Рука художника. — Поэзия, — добавил он.

В растерянности я смотрела на него во все глаза. Мне было двадцать шесть, но уже несколько лет не имелось постоянного бойфренда, и, честно говоря, я потихоньку привыкала к мысли, что останусь одинокой. И вдруг эта уверенность испарилась.

— Поэтические вечера. — Его улыбка стала шире, когда он посмотрел на меня красивыми темно-карими глазами. — Мими говорит, что именно у вас надо спросить разрешение. Хелен, да?

Я увела его в тихую часть библиотеки, где мы могли поговорить, не беспокоя читателей. Мими сделала вид, что страшно занята сортировкой заказов, но находилась достаточно близко, чтобы мы все время оставались в поле ее зрения. Каждый раз, поднимая взгляд, я обнаруживала, что она наблюдает за нами с приводящей в бешенство ухмылкой.

Как только он ушел, унося пачку бумаг о политике библиотеки и бланки на проведение мероприятий, она бросилась ко мне:

— Ну как?

— Было бы из-за чего так волноваться. — Я сложила папки с информацией, собираясь убрать их на место. — Хочет проводить у нас поэтические чтения, но пришел в ужас, когда я сообщила, сколько мы берем.

Она отмахнулась от моих слов:

— И что из того? Можно сделать исключение. Поэтические чтения! Вот таким мероприятиям и должна давать кров библиотека.

Я прищурилась:

— Неужели? Никаких исключений. Разве не так ты сказало тому человеку из Больницы скорой помощи святого Иоанна?

— Там другое. — Она подмигнула мне. — Ральф Уилсон. Звучит великолепно. Обручальное кольцо есть?

— Не обратила внимания, — солгала я.

— Ты безнадежна, — фыркнула она. — Он профессиональный поэт?

— Учитель литературы. В школе.

— Прекрасно! — Мими сияла. — Партнерство с образованием. Одна из наших целей. Давай-ка вот что сделай. Позвони ему. Скажи, что если он гарантирует, скажем, человек двадцать, то мы предоставим ему помещение. Безвозмездно. Скажи, в качестве эксперимента.

Я взяла папки и отправилась в наш офис.

Через несколько секунд появилась Мими.

— Я вот тут подумала, — заворковала она, если захочешь надеть на вечер поэзии что-нибудь из моих вещей, просто скажи. Ладно?

Я оглядела свои черные джинсы и темно-синий свитер, что-то вроде моей повседневной рабочей униформы, затем перевела взгляд на разноцветный наряд Мими.

— Спасибо, Мими, — поблагодарила я ее. В самом деле, спасибо. Но я как-нибудь сама.



В тот первый вечер поэзии Ральф, казалось, нервничал. Длинные пальцы все время поправляли волосы. Он облизывал пересохшие губы. Я не стала суетиться, просто старалась помочь ему, чем могла.

На подиуме появился маленький столик, а на нем — графин с водой и стаканы. Давая ему время настроиться на выступление, я развлекала тех, кто пришел пораньше, ничего не значащими разговорами на отвлеченные темы. И перед самым началом вечера сказала Ральфу, что выглядит он потрясающе.

Ральф выступал последним. Совершенно очарованная, я сидела позади всех — ничем не примечательная девушка-библиотекарь, которой уже далеко за двадцать. Он пошуршал бумагами, откашлялся, нервно сделал глоток воды и наконец начал читать стихи. В этот момент он был похож на дирижера, управляющего оркестром. В зале воцарилась тишина. Во-первых, его голос был восхитителен сам по себе. Но и стихи тоже. Они лились как песня, богатые и звучные, пробуждая чувства, почти исчезнувшие из моей довольно серенькой жизни.

Страсть. Сожаление. Желание.

Когда он закончил читать, наступила тишина. Кто-то кашлянул. Какая-то женщина заерзала на стуле. Я начала аплодировать, медленно, театрально, о чем тут же пожалела. Все взгляды устремились на меня.