– Попроси меня, Блу. Попроси меня, потому что я дам тебе все, чего ты только можешь пожелать.

Он прижимается ко мне, каждый мускул его груди и живота сокращается, по коже пробегает рябь. Он сам явно на грани того, чтобы кончить, но пытается сдержать свое обещание заставить меня кончить только после того, как я попрошу.

Я обхватываю его руками, чтобы притянуть к себе, нуждаясь в прикосновениях его кожи, желая, чтобы он был как можно ближе.

– Райан, пожалуйста, заставь меня кончить!

Он входит в меня снова и снова, и хотя он не произносит ни слова, когда он обводит мой клитор подушечкой пальца, я знаю, что это его молчаливое разрешение.

– Моя девочка, – хвалит он. – Давай.

Ослепляющая эйфория захлестывает меня, заставляя выгибать спину над кроватью, а он берет меня, и как только я снова могу ясно видеть, он выходит, не успев кончить.

Он переворачивает меня, он на спине, а я сверху. Берет обе мои руки в свои, заводя их мне за спину, и усаживает меня себе на лицо.

– Райан, – вскрикиваю я, а его язык ласкает мой набухший и чувствительный клитор. – О боже, это уже слишком!

Он не слушает, не останавливается, потому что, хотя я и жалуюсь на еще один надвигающийся оргазм, нарастающий сразу после предыдущего, я продолжаю тереться о его рот.

Он сосет и лижет, удерживая меня скованной и полностью контролируя.

Падая вперед, я хнычу, когда его язык погружается в меня. При этом он удовлетворенно рычит, заставляя вибрировать все мое тело.

– Кончи для меня еще раз, Блу. Ты можешь это сделать. – Затем, дав мне разрешение, он щелкает по моему клитору, и я кончаю на его язык.

Я все еще дрожу от двух оргазмов менее чем за две минуты, когда он переворачивает меня на спину и раздвигает мои ноги. Медленно скользит обратно, и от того, как сжимаются мои стенки, у него закатываются глаза, а я пульсирую вокруг него.

Райан ложится на меня сверху, переплетая свои пальцы с моими. Он наклоняется ближе к моему уху, выравнивая темп, не торопясь, и мы замираем. Мокрые, мы скользим друг по другу, и пространство наполняется обещаниями и шепотом о том, как сильно мы любим друг друга.

– Инд, я хочу, чтобы ты кончила еще раз.

– Я не могу.

Мое тело разбито и подавлено, но даже после двух взрывных оргазмов оно выдает меня: я готова к третьему.

– Еще один раз, и на этот раз я кончу с тобой.

Он целует меня, проводя языком, в то время как его член входит и выходит, наполняя меня и разрушая одновременно.

Я чертовски люблю этого мужчину, и мне нравится наблюдать, как он раскрывается для меня.

– Ты заставишь меня кончить, Райан? – шепчу я ему в губы.

Его руки сжимаются вокруг моих, пальцы переплетаются, прежде чем он поворачивается всем телом, и его тазовая кость ритмично ударяется о мой клитор.

Я снова кончаю, и как только я это делаю, все его тело сотрясается, мышцы напрягаются, живот сжимается. Уткнувшись головой в изгиб моей шеи, он кончает, удерживая меня во время оргазма, задыхаясь и повторяя, как сильно он меня любит.

Мы оба мокрые от пота и полностью потерялись в нашем собственном мире, где существуем только он и я. Счастливы, ни о чем не беспокоимся и по уши влюблены друг в друга.

34

Инди

Я: Ежедневные новости – твой брат чуть не разорвал меня пополам прошлой ночью, когда я вернулась домой из аэропорта. Черт возьми, что за мужчина.



Стиви: Инди, избавь меня от страданий. Я думала, что теперь, когда вы вместе, все закончится.



Я: Нет, детка. Ни за что.



Стиви: А я-то собиралась пригласить тебя на свою свадьбу, когда увижу тебя сегодня вечером.



Я: ПОДОЖДИ!! Пожалуйста, пригласи меня! Я буду лучшей подружкой невесты на свете. Я устрою тебе самый эпичный девичник и даже подержу твое платье, пока ты будешь пи́сать. Пожалуйста!



Стиви: А ты умеешь торговаться.



Я: Я могу прийти с твоим братом?



Стиви: Зависит от обстоятельств. Обещаешь, что не набросишься на него на полпути к алтарю?

Я: Никаких гарантий.



Я: Подожди. Увидимся вечером?



Стиви: Райан дома?



Я: Еще нет…



Прошло несколько недель со свадьбы Мэгги, и наша с Райаном жизнь не слишком изменилась по сравнению с тем, какой она была раньше.

Только теперь мы открыто говорим друг другу о своих чувствах, не притворяемся, и мы делим с ним постель каждую ночь. Моя комната превратилась в одну гигантскую гардеробную, которая очень хорошо подошла для моего обширного гардероба.

Мы по-прежнему завтракаем вместе каждое утро, когда оба дома, но теперь чаще всего мы почти голые, и во время завтрака я сижу у него на коленях.

И если мы все четверо в городе, то почти каждый вечер ужинаем с Зандерсом и Стиви либо у них, либо у нас. Это даже похоже на свидания вне квартиры.

Но, преисполненный решимости вычеркнуть этот пункт из своего списка, который с таким же успехом можно аннулировать, учитывая, что он и так дает моим вымышленным бойфрендам фору, Райан запланировал для нас свидание за ужином. В общественном месте. Нас быстро засыпали фанаты и СМИ, и вызванный этим стресс поубавил нам радости от нашего вечера.

Райану нелегко покидать квартиру, но это нормально. Мне нравится наша маленькая жизнь в этих четырех стенах.

– Инд! – зовет он, как только входит в парадную дверь после утренней пробежки.

– Я здесь!

Он неторопливо идет в свою спальню, где я нежусь под одеялом, еще не готовая начинать свой день. Я вернулась домой из поездки только в два часа ночи. Райан ждал меня, и, скажем так, мы оба проснулись вместе с солнцем.

Мягкая улыбка скользит по его губам, когда он прислоняется к дверному косяку, держа в руке свежий букет цветов.

– Ну, разве ты не выглядишь уютно?

– Это мне?

Он пожимает плечом и кладет их на прикроватную тумбочку.

– Может быть.

– Райан, ты романтик. – Никогда не думала, что произнесу эти слова. – Я люблю пионы. Спасибо.

Раскрывая мне объятия, Райан забирается на кровать и прижимается ко мне.

– И я люблю возвращаться домой к тебе.

Почесывая его затылок, я оставляю пару поцелуев на его щеке.

– Это хорошо, потому что я никуда не собираюсь уезжать.

– Нет?

– Ты шутишь? У меня здесь бесплатное проживание. Мне каждую неделю доставляют свежие цветы, и я регулярно занимаюсь сексом. Я живу своей мечтой. – Он прижимается ко мне грудью. – И потом, все дело в том, что я влюблена в тебя.

– Какая маленькая деталь.

Его улыбающиеся губы встречаются с моими.

– Ты придешь на игру сегодня вечером? – спрашивает он.

– Конечно. – Я еще не пропустила ни одной игры, когда я в городе. – Посижу сегодня вечером с Энни и девочками в их семейной ложе.

– Ладно, тогда, я думаю, тебе не нужны билеты в ложу Морганов.

Я отстраняюсь, чтобы получше разглядеть его, стараясь не слишком волноваться.

– Они отдали свои билеты?

– Да, они подумали, что, возможно, тебе, Зандерсу и моей сестре понадобятся хорошие места, учитывая, что я сегодня снова в составе.

– Райан! – Я хлопаю его по груди. – Ты серьезно?

Он смеется над моей реакцией.

– Сегодня утром я получил разрешение.

– Райан Шэй! Это грандиозно! Ты волнуешься? Я очень волнуюсь! – Я выскальзываю из-под него и мчусь через холл в свою прежнюю комнату. – Мне нужно решить, что надеть!

Я слышу его смех, он остается в постели.

Развернувшись, я возвращаюсь к дверному проему его комнаты.

– Ты счастлив, Рай?

Сложив руки под головой, он скрещивает ноги в лодыжках, на его губах блуждает мягкая улыбка.

– У меня есть все, о чем я только мог мечтать. Я никогда в жизни не был счастливее, Блу. Теперь я просто обязан вывести команду в плей-офф.

35

Райан

– «Дьяволы» должны выиграть четыре из следующих пяти игр, чтобы выйти в плей-офф. Насколько вы уверены, что это произойдет?

– Теперь, когда вы вернулись в состав, вам предстоит многое наверстать. Весь город рассчитывает на то, что вы выведете команду в плей-офф, а вы оправляетесь после месячной травмы. Сможете ли вы вернуться так, как будто никуда и не уходили, и одержать несколько побед?

– Райан, у вас нет времени, чтобы вернуться в игру. Ваша команда находится в ситуации, когда победить просто необходимо. Что вы в связи с этим чувствуете?

Что я чувствую по этому поводу? Я чувствую чертову тревогу и стресс. Я не нуждаюсь в постоянном напоминании о том, как много людей на меня рассчитывают. Я испытываю это давление каждый божий день, но, несмотря на это, мне постоянно напоминают об этом во время моей первой предматчевой пресс-конференции после травмы.

Я хотел сегодня вечером остаться в стороне. Дать себе время прочувствовать игру и убедиться, что я в тонусе, что я не потерял слишком много сил. Но я возвращаюсь в состав в ситуации, когда обязательно должен выиграть. У меня нет времени на то, чтобы облегчать себе задачу, и эта пресс-конференция перед игрой – своего рода прививка реальности.

Все эти вопросы постоянно крутятся у меня в голове, пока я подпрыгиваю на цыпочках в туннеле, готовый выбежать на площадку со своей командой.

Леон Карсон проделал адскую работу, заменяя меня последние четыре недели. Мы разделили победы и поражения, и это все, о чем я мог просить новичка, получившего роль стартера, когда он не был полностью к ней готов.

Но сегодня вечером? Сегодня вечером я возвращаюсь на свое место. Сегодня вечером я собираюсь провести следующие два часа, играя в любимую игру с ребятами, которые стали моими друзьями. Сегодня вечером я постараюсь не беспокоиться о внешнем давлении, хотя и ощущаю его каждой клеточкой своего существа.

– Рад, что ты вернулся, кэп, – Итан ерошит мне волосы на затылке. – Ты готов?

Разминая шею, я расправляю плечи, в то время как остальная команда собирается для краткой подбадривающей беседы, прежде чем мы выбежим из туннеля на игру.

Кивнув, я поднимаю кулак. Остальная команда присоединяется, соединяя наши сжатые в кулаки руки в центре круга.

– Хорошо, ребята, – объявляю я. – Я вернулся.

Команда кричит «ура».

– Спасибо за поддержку, но нам нужно кое-что сделать. Мы в ситуации, когда нам необходимо победить.

Команда замолкает, сосредоточившись. Сосредоточенные кивки и напряженные переглядывания.

– А как насчет того, чтобы пойти повеселиться и сыграть так, как мы умеем?

Непонимающие взгляды устремляются в мою сторону. Эти ребята привыкли к тому, что я бываю экстремальным и неумолимым, но от того, что я буду ослом по отношению к своим товарищам по команде и взвалю на их плечи еще большее давление, лучше играть они не станут, так что пока я буду нести это бремя сам.

– Вы слышали! – добавляет Итан, нарушая неловкое молчание. Атмосфера снова меняется, четырнадцать парней взрываются адреналином.

– «Дьяволы», на счет «три»!

Туннель оглашается одобрительными возгласами, и мы выбегаем на разминку.

Толпа и так шумит, но, когда я выбегаю из туннеля, становится оглушительной. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был на площадке, а не протирал штаны на скамейке запасных. Я соскучился по ощущению твердого дерева под ногами. Скучал по тому, каково это – носить красное, черное и белое в Чикаго.

Такое чувство, что я вернулся домой, и это чувство только усиливается, когда я вижу, что моя девушка одета в мою футболку, стоит и аплодирует вместе с остальной толпой, шумно приветствуя мое возвращение. Разница лишь в том, что Инди бушует как обезумевшая.

Она мне нравится именно такой.

Я полностью настроился на разминку, не обращая внимания на фанфары, и сосредоточился на своем предматчевом ритуале – выполнении упражнений по обращению с мячом в стороне от площадки. Только теперь я не выступаю соло. Ко мне присоединяется Леон, и мы выполняем их вместе.

Разминка завершена, исполняется национальный гимн, и с объявлением стартового состава возвращается адреналин.

Я не знаю, почему я нервничаю. Меня объявляли бесчисленное количество раз, но четыре недели, которые я провел без игры, напоминают мне о том, насколько эта игра особенная. Для меня большая честь сделать карьеру в том, что я так сильно люблю. Как сильно я скучал по этому, и теперь я хочу насладиться каждой секундой, которая у меня есть.

И да, еще я хочу победить. Больше всего на свете.

На арене полумрак, прожекторы танцуют по затемненному полу, объявляется остальной стартовый состав. Итан хлопает меня по ноге, оставляя последним на скамейке, и бежит по импровизированному туннелю, который образовала остальная команда, встречаясь в конце с другими игроками стартового состава.

– И последнее, но, безусловно, не менее важное: он возвращается сегодня в состав, – гремит диктор из динамиков. – Номер пятый, дамы и господа, ваш стартовый разыгрывающий Райан Шэй!

Оглушительные возгласы болельщиков превращаются у меня в ушах в глухой белый шум, и я встаю со скамейки запасных. Арена сотрясается, вибрации отражаются от пола и толпы болельщиков, которые аплодируют и кричат, приветствуя мое возвращение.

Пробегая по туннелю своих товарищей по команде, я обязательно хлопаю каждого из них по рукам, а когда добираюсь до остальных стартующих, ожидающих на другом конце, пробегаю мимо них к противоположной боковой линии площадки.

Когда я в форме, я никогда не теряю сосредоточенности. Не смотрю в толпу. Не обращаю внимания ни на кого вне игры. Но если последние четыре недели чему-то меня и научили, так это тому, что эта игра не так уж важна без трех человек, которые болеют за меня.

Инди не нужно, чтобы весь мир знал, что я люблю ее, она сама это сказала, но это не значит, что я этого не хочу.

Вытянув кулак, я соединяю его с кулаком Зандерса. Наклоняясь, я запечатлеваю поцелуй на щеке Стиви.

– Люблю тебя, – говорит она.

– Люблю тебя, Ви.

Рядом с сестрой сидит ее лучшая подруга, кареглазая красавица, которой принадлежит все мое сердце. Костяшками пальцев я приподнимаю ее подбородок и наклоняюсь, чтобы поцеловать в губы.

– И я люблю тебя.

Она улыбается мне:

– Иди задай им жару, Пятый.

Я бегом возвращаюсь к своей команде, и Зандерс кричит у меня за спиной:

– А как же я? Меня ты не любишь?!

– И тебя я тоже люблю, брат!



Потребовалась половина первой четверти, чтобы войти в ритм.

Мое колено зажило. Я чувствую себя сильным и стабильным, но продолжаю отдавать предпочтение левой ноге, опасаясь новой травмы. Благодаря постоянному скандированию моего имени я быстро вспомнил, что не могу играть с оглядкой на таком уровне, и ко второй четверти снова почувствовал себя самим собой.

К середине четвертой четверти я прибавил десять очков. В среднем я провожу на площадке на десять минут меньше, чем обычно. Мой тренер явно пытается вернуть меня в игру, но я постоянно помню, что у нас нет времени. Осталось пять игр, и нам нужно выиграть как минимум четыре из них, чтобы попасть в плей-офф.

Несмотря на то что Леон может за себя постоять, я не готов ставить точку. Я слишком соскучился по этой гонке.

Следующие два раза в защите Дом блокировал удар, а Итан перехватывал, увеличив наше преимущество на четырнадцать очков за четыре минуты до конца игры. Без сомнения, на следующем отборочном матче нас троих заменят, но я хочу еще раз почувствовать себя самим собой, прежде чем закончится вечер.

Я усиливаю защиту, проверяя свою скорость, и я на месте, как и раньше. Мой соперник выбегает на полосу, передавая мяч другому игроку по периметру. Они бросают, но промахиваются, и Дом оказывается рядом с рикошетом.

Мы быстро переходим в атаку. Я убегаю к нашему краю, позволяя Дому отдать мяч Итану, который быстро перебрасывает его мне.

Я чувствую своего защитника за спиной, и сцена, разыгрывающаяся в моем воображении, когда я подбираю мяч по пути к кольцу, слишком знакома. Я не хочу прыгать. Я хочу действовать осторожно, полностью остановиться, убедившись, что он не пролетит подо мной, прежде чем я безопасно отберу мяч.

Все эти мысли проносятся в моей голове за те полсекунды, что я должен принять решение.

Я не могу позволить себе быть испуганным.

Одним быстрым движением я оказываюсь в воздухе, хватаюсь за бортик одной рукой и отправляю мяч в корзину. С внутренним вздохом облегчения я снова благополучно возвращаюсь на пол.

Парень, защищающий меня, чертовски точно фолит, когда я поднимаюсь, хватает меня за другую руку и тянет вниз, но будет ли он наказан? Нет, и в этом для меня нет ничего нового.

Гордый тем, что просто справился с задачей и не играл в страхе, я возвращаюсь в оборону, не сказав ни слова. Я никогда не был игроком, который жаловался судьям, даже когда они дерьмово выполняли свою работу.

– Эй! – Инди вскакивает со своего места, крича на судей, когда я пробегаю мимо нее. – Что, черт возьми, это было? Ты что, слепой? Это явное удаление! Почему бы тебе не начать свистеть в свисток, вместо того чтобы срывать игру?

Моя девочка раскраснелась, она сердится и топает своими красными каблуками на ремешках, продолжая ругать судей.

Ожидая, пока другая команда поднимет мяч, я стою, уперев руки в бока, и наблюдаю за ней. Итан и Дом присоединяются, зажимая меня с обеих сторон.

– Черт побери, он же настоящий MVP! Отдайте должное этому человеку! За что, черт возьми, вам платят? – продолжает она, добавляя еще несколько красочных ругательств. – Черт. У тебя не болят колени после того, как ты пропустил столько времени?

Сдерживая удивленную улыбку, я просто качаю головой, наблюдая за ней.

– Твоя девушка иногда немного пугает, Шэй, – замечает Дом с одной стороны.

С другой стороны посмеивается Итан.

– Я знаю, – с гордостью признаю я. – И мне это чертовски нравится.

Мы выигрываем с разницей в семнадцать очков.

36

Инди

Схватив ключи, я направляюсь к входной двери.

– Рай, я иду к Майклу.

Сидящий на диване с книгой в руках и положивший ноги на кофейный столик Райан напрягается и медленно опускает книгу на колени.

– Повтори еще раз.

– Я иду к Майклу.

– И кто такой, черт возьми, Майкл?

– А?

Когда до меня доходит, я изо всех сил стараюсь не рассмеяться. Ревнивый Райан очень сексуален, так что я позволю себе поиграть, прежде чем признаюсь, что «Майкл» – это магазин рукоделия, где я покупаю нитки для вышивания крестиком.

– Не беспокойся об этом.

Его брови взлетают к линии роста волос.

– Ах, не беспокоиться? Ладно.

– Ты не имеешь права указывать мне, что делать, пока мы оба не разденемся.

Он снова поднимает книгу и сосредотачивается на странице.

– Веселись, но просто знай, что сама будешь виновата за все, что случится с Майклом сегодня вечером. На самом деле… – он опускается на диван, как будто его это совершенно не касается. – Мне тоже есть чем заняться.

И тут я сгибаюсь пополам от смеха.

– Ты сумасшедший. – Райан отрывается от своей книги. – «Майкл» – это магазин рукоделия, ты, психопат.

Он пожимает плечами, не отрицая этого заявления, и совершенно непримиримо заявляет, что если бы существовал реальный мужчина по имени Майкл, с которым я собиралась встретиться сегодня вечером, у него не было бы проблем исполнить свое обещание.

Не в силах сдержать смех, я сажусь к нему на колени.

– Не хочешь пойти со мной, чтобы пообщаться с Майклом, пока я возьму новые пяльцы для вышивания и иголки?

Он бросает книгу на диван, обнимая меня за талию.

– Я чуть было не впечатал Майкла в пол.

Моя голова падает ему на плечо, и, наконец, Райан может посмеяться над собой.

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Я хочу, чтобы он везде ходил со мной, но ему и так достаточно трудно покидать квартиру, а сейчас, когда подходит к концу его сезон, это практически невозможно.

Не говоря уже о том, что внимание к нему ошеломляет, с момента его возвращения сказывается давление со стороны СМИ, фанатов и высшего руководства. Он пытался вести себя спокойно, но я заметила, что это его угнетает.

– Все в порядке. Схожу завтра, после того как ты отправишься в дорогу.

Ослепительная улыбка Райана так и искрится.

– Почитаешь со мной?

– Боже, – я откидываю голову. – Почитать с тобой непристойности, почему бы и нет. – Закинув ногу ему на колени, я сажусь на него.

Положив руку мне на спину, Райан наклоняется вперед, чтобы взять с журнального столика мою самую свежую книгу.

– О чем эта книга? – спрашивает он, протягивая ее.

– Босс мафии заключает сделку с другим боссом мафии, используя дочь в качестве оплаты. Брак по расчету. Обычное дело.

Открывая свою книгу, я начинаю с того места, на котором остановилась.

– Почему тебе так нравится читать художественную литературу? – спрашивает он без намека на осуждение.

– Как еще можно прожить тысячу жизней в течение всего лишь одной? Прелесть художественной литературы в том, что она заставляет чувствовать на интуитивном уровне. Можно рыдать вместе с персонажами, смеяться вместе с ними. Книга учит смотреть на ситуацию с точки зрения другого человека, проявлять эмпатию. В научной литературе ты просто узнаешь о чем-то, вместо того чтобы это почувствовать.

– Ты и так чувствуешь больше, чем большинство людей, которых я знаю. – Райан закрывает книгу, склоняет голову набок и смотрит на меня с мягкостью, о существовании которой я и не подозревала, когда только переехала сюда. – В последнее время ты мало читаешь.

Я пожимаю плечами:

– Ну, это потому, что я не чувствую необходимости жить в чужой реальности. В последнее время я слишком наслаждаюсь собственной.

Сногсшибательная улыбка и ямочки на щеках возвращаются, Райан проводит ладонями по моим бедрам.

– Можно я почитаю что-нибудь из твоей книги?

– Ты этого хочешь?

Он взволнованно кивает.

– Хорошо, давай я найду что-нибудь, что тебе может понравиться…

Он не дает мне перелистать страницы.

– Дай мне прочитать страницу, на которой ты находишься.

Что ж… это будет интересно.

Я отдаю книгу, настороженно наблюдая за тем, как Райан откидывается на спинку дивана и начинает читать мою книгу. Сине-зеленые глаза сразу же расширяются, потому что я остановилась на подробной сцене, где главной героине делают куннилингус на столе босса мафии сразу после того, как он хладнокровно убил человека.

– Черт, – выдыхает Райан, глубже зарываясь в диван, как будто собирается оставаться там достаточно долго, чтобы дочитать всю книгу. – Это сексуально.

– А я о чем!

Одной рукой держа мою книгу, другой он обхватывает меня за талию, притягивая к себе. Мои ноги раздвинуты вокруг его ног, и в результате я прижимаюсь к нему, чего, как я быстро понимаю, он и хотел.

– Это же практическое руководство о том, как доставить удовольствие женщине. Почему мужчины это не читают?

Падая вперед, я опираюсь одной рукой о спинку дивана, чтобы удержаться над ним. Глаза Райана остаются прикованными к страницам, пока я не прижимаюсь к нему бедрами и не привлекаю его внимание. Он поднимает взгляд, и изучающие глаза цвета океана темнеют.

– Возможно, это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видела, – признаюсь я.

– О, да? – Райан роняет мою книгу, его руки скользят по моим волосам, чтобы притянуть меня к себе, и целует меня так глубоко, что я чувствую его желание каждым нервом своего тела.

Он стонет мне в рот, и этот отчаянный звук заставляет меня двигаться навстречу ему. Громогласность Райана и необузданность издаваемых им звуков – часть того, что делает его для меня таким сексуальным. Он уверен в себе и не боится дать мне понять, как я на него действую.

Скользнув рукой под его рубашку, я касаюсь ладонью теплой кожи, но тут раздается стук в нашу входную дверь.

– Нет, – возражаю я, прижавшись к его губам. – Только не это. Ты уезжаешь на четыре дня. Не открывай дверь.

Он смеется мне в рот.

Снова раздается стук.

Закатывая глаза, я слезаю с его колен и падаю на диван рядом, позволяя ему встать, чтобы открыть дверь.

– Странно, что Дэвид не позвонил, – говорит Райан, глядя в глазок. – О, это Кай.

И неудивительно, что Дэйв не позвонил. Кай живет в этом же здании.

– Привет, чувак.

– Привет. – Кай машет мне рукой. – Привет, Инди.

– Ну надо же, сам Кларк Кент бейсбола. Чему мы обязаны такой честью?

Он стоит в дверях и хитро улыбается, услышав свое прозвище. Кай Роудс – красавчик. Невероятно высокий, с темными волнистыми волосами и в очках в черной оправе. Не говоря уже об очаровательной улыбке, от которой большинство женщин растаяло бы на месте. Все это, а также тот факт, что его имя – одно из самых известных в бейсболе, всегда заставляли меня удивляться тому, как он, черт возьми, может быть одинок.

И я еще не упомянула об очаровательном ребенке, которого он перекинул через бедро и который является моим любимым посетителем.

– Я хочу попросить вас двоих об огромном одолжении. Сегодня вечером у нас предсезонный ужин с некоторыми владельцами абонементов, а я уволил няню.

– Опять?

– Да, опять. – Кай избегает смотреть нам в глаза, потому что это уже шестая няня, которую он увольняет, и это только с тех пор, как я его знаю.

Райан, тренеры и агент Кая, включая остальную часть его команды, помогали ему найти няню, которой он мог бы достаточно доверять своего сына, чтобы не уволить ее всего через неделю. И теперь, с началом бейсбольного сезона, еще более важно, чтобы он нашел подходящую кандидатуру. Ему нужен кто-то, готовый путешествовать с командой в безумном графике, поскольку Кай – отец-одиночка, и, честно говоря, я уже почти не надеюсь, что он найдет подходящего человека для этой работы.

– Я вернусь меньше чем через два часа. Я быстро. Макс большую часть времени будет спать, – продолжает Кай.

Райан оглядывается на меня, ожидая моего ответа. Несмотря на то что наша ночь должна была выглядеть совсем по-другому, я хватаюсь за любую возможность обнять Макса.

– Да, – говорю я за нас с дивана. – Мы с удовольствием за ним присмотрим. У тебя столько времени, сколько тебе нужно, Кай.

– Ребята, вы – чудо. – Он снимает с плеча сумку с подгузниками, передавая ее Райану. – Там все, что ему нужно. Через час он захочет есть, а после того, как поест, он, вероятно, уснет и будет спать, пока я не вернусь домой. Пожалуйста, если что – звоните. Если он не ест или не спит, я сразу приду домой. В сумке для подгузников есть список экстренных контактов, но, пожалуйста, позвоните мне, если…

– Кай, – я встаю с дивана. – С ним все будет в порядке. Иди на работу и не беспокойся.

Я хотела бы добавить, что я рождена для этого, но если я скажу что-то в этом роде, это, скорее всего, расстроит Райана.

– Дай его мне, – я протягиваю руки, и Кай передает мне сонного сына.

– Звоните мне, – умоляет Кай.

– Обязательно, – успокаивает его Райан. – Увидимся позже.

Закрыв дверь, Райан кладет пакет с подгузниками на кухонный стол, а я подпрыгиваю на цыпочках, надеясь удержать Макса от излишней суетливости теперь, когда его отец ушел.

– Ну, я не совсем так представлял себе нашу ночь.

Я понимающе улыбаюсь Райану, потому что он уезжает на четыре дня, и мужчина вполне ожидал, что сегодня вечером у него будет секс. Несколько раз.

Я баюкаю головку Макса и продолжаю кружиться по квартире, Райан целует меня в висок.

– Пойду приготовлю нам что-нибудь на ужин.

Не проходит и десяти минут после того, как Райан уходит готовить, как Макс начинает пронзительно кричать. Я пытаюсь успокоить его, тихо шепча ему на ухо, поглаживая по спине, но тщетно. Он расстроен.

Райан оглядывается через плечо, стоя у плиты.

– Хочешь, я попробую?

С тех пор как я переехала, мы несколько раз присматривали за Максом, и Райан ни разу не держал его на руках.

– Серьезно? Я вроде как думала, что ты его боишься.

Райан издает резкий смешок:

– Да ладно. Я никогда не забирал его у тебя, потому что знаю, как сильно тебе нравится, когда он у тебя на руках, но я сам несколько раз нянчился с Максом, прежде чем ты переехала. Я не боюсь, Блу.

Я действительно понятия не имею, сколько раз этот человек будет меня удивлять, но это так похоже на Райана – молчать, пока не возникнет необходимость что-то сказать.

Макс снова плачет, и, как мне ни обидно, сейчас ему нужна не я.

Протянув руку, Райан забирает у меня Макса, кладя голову ребенка себе на плечо. Без особых усилий он поднимает его одной рукой и как ни в чем не бывало продолжает готовить нам ужин. Нежнейший певучий голос разносится эхом по кухне, Райан поет на ухо Максу песенку, и, клянусь Богом, мои яичники находятся в состоянии повышенной готовности, потому что Райан Шэй держит на руках ребенка, готовя мне ужин. Ничего сексуальнее я никогда не видела.

Он успокаивает его, нежно целуя в макушку в перерывах между песнями, и через минуту или две Макс полностью успокаивается, уткнувшись в изгиб шеи Райана.

Мой парень бросает мне через плечо озорную улыбку, бесконечно гордый собой, и я должна признать, что тоже горжусь им.

Райан продолжает готовить, а я наблюдаю за ними обоими, и пару раз он даже заставляет Макса мило хихикать. Я предлагаю помочь, но Райан отказывается, говоря, что он сам справится, и меня не нужно сильно убеждать в том, что он действительно справится. С ним все так естественно, и я еще больше осознаю, что хочу жить с ним.

Я всегда хотела быть матерью. Очевидно, что главная причина, по которой я сюда переехала, в первую очередь заключалась в том, что я хотела накопить достаточно денег, чтобы воплотить эту мечту в реальность. Но теперь я не хочу быть матерью абстрактно. Я хочу быть матерью его детей.

Возможно, это ужасно признавать, но в некотором смысле, желая детей, я была эгоисткой. Я хотела стать мамой. И впервые в жизни рядом со мной мужчина, которого я представляю отцом своих детей.

Мы относим еду на диван, я предлагаю покормить Макса из бутылочки, пока Райан поест первым, но он отказывается. Он кормит его и настаивает, чтобы я поела, пока моя еда еще не остыла.

Макс засыпает, не успев до конца опустошить свою бутылочку, именно так, как и обещал его отец, и Райан снова устраивается на диване, позволяя милому малышу поспать у него на руках, пока он ест свой уже чуть теплый ужин.

Взяв на вилку макароны, Райан улыбается мне с набитым ртом и спящим на груди ребенком.

Я хочу высказаться. Хочу сказать что-нибудь о том, как естественно или как сексуально он выглядит, такой уверенный, с ребенком, но я держу рот на замке. Я так боюсь отпугнуть Райана, дать ему хоть какой-то повод задавать мне вопросы. Мужчина воздерживался от секса в течение многих лет, потому что не хотел давать кому-либо шанс им воспользоваться.

Потому что боялся.

Но я в равной степени напугана тем, что он никогда не захочет того, о чем я мечтаю, и видеть его таким сегодня вечером – не что иное, как напоминание о том, что не так давно он озвучил, насколько отличается его видение своего будущего от того, которое хочу я.

37

Райан

– Вы осознаете, что проиграли прошлым вечером?

– Очевидно. – Я изо всех сил стараюсь не закатывать глаза при виде репортера, сидящего в третьем ряду на сегодняшней утренней пресс-конференции, но разве это не самое очевидное заявление?

– Что означает, что если вы проиграете одну из следующих двух игр, «Дьяволы Чикаго» выбывают из плей-офф.

– Это вопрос?