– Вышел, – сказала она.

– Вот как? – И опять деланое равнодушие. – Но его машина все еще здесь.

– Он поехал в город на метро.

– Не сказал, куда? – Глаза Веры буравили ее, как маленькие гвоздики, и, конечно, речи уже не шло о том, чтобы Кейт готовила им завтрак. Похоже, это был лишь предлог, чтобы зайти внутрь.

– В какую-то библиотеку? Вроде как «отдохнуть душой». Побыть в приличном месте, где ценят хорошие книги, прежде чем отправиться обратно на юг. – Джордж рассказывал ей об этом за завтраком, но она особо не вслушивалась.

– Библиотека «Фил энд Лит»?

– Да! – Кейт не понимала, как детектив догадалась. Может, она и впрямь ведьма. – Откуда вы знаете?

– Обычно книжные черви водятся именно там, – снова широко улыбнулась Вера. – А с ними одиночки и прочие немножко сумасшедшие. Мне ли не знать. Я сама – член клуба. – Повисла еще одна пауза. – Не могли бы вы показать Джо комнату мистера Эндерби? А мне надо возвращаться к работе.

Кейт засомневалась. Было сложно спорить с толстой женщиной-детективом.

– Но я не могу этого сделать. Это вторжение.

– Это твой дом, милая. Дай нам разрешение, и нам не потребуется ордер.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, но потом Кейт сдалась. Она ничего не должна Джорджу Эндерби, и если он вдруг причастен к этим убийствам, то помочь полиции – ее долг. Ее беспокоило только одно – что об этом подумает Стюарт. Ну конечно, он поддержит ее. Тем более в этом человеке всегда было что-то чуднóе, жутковатое.

Кейт пошла на кухню за своими ключами, а когда вернулась, Вера Стенхоуп уже исчезла. Невероятно, как такой крупной женщине удавалось так быстро и бесшумно передвигаться. Сержант поднялся вместе с ней по лестнице и дождался, пока она откроет дверь. Она думала, что он отправит ее восвояси, но он кивнул, чтобы она вошла первой. Возможно, ему нужен был свидетель. Кейт еще не убиралась в комнате, но она была, как всегда, безупречна. Одеяло откинуто, чтобы проветрить постель, на подносе рядом с чайником стоит чистая кружка.

Дорожная сумка Джорджа лежала открытой в углу. Казалось, на этот раз он даже не распаковал ее как следует, что было нетипично. Обычно он развешивал свои рабочие рубашки и пиджаки, как только въезжал. «Когда ты продавец, Кейт, первое впечатление имеет значение».

Рядом с ней стоял чемодан на колесиках, в котором Джордж возил образцы. Сержант положил его на пол и расстегнул. Внутри оказались джинсы, плотная шерстяная куртка, пара прогулочных ботинок и непромокаемый плащ.

– А где книги? – вырвалось у Кейт.

– Какие книги? – поднял на нее взгляд сержант. Он все еще стоял на полу на коленях и слегка нахмурился.

– В этом чемодане он возит книги. Образцы, чтобы показывать владельцам книжных.

Детектив не стал отвечать. Он начал открывать шкафы, но все вещи Джорджа остались в сумке. Джо Эшворт аккуратно их достал и разложил на кровати, но ни один предмет не вызвал у него интереса. Он осмотрел ванную, а потом снова повернулся к Кейт.

– Вы нам очень помогли. Спасибо. – Его лицо ничего не выражало. Ей захотелось спросить, не считают ли они Джорджа убийцей.

– У меня дети, – сказала она. – Дочь. Насколько безопасно оставлять мистера Эндерби на ночь? – Она услышала истерические нотки в своем голосе.

Он задумался лишь на секунду и ответил:

– У нас нет улик против мистера Эндерби. Мы считаем, что он может помочь нам в расследовании.

Для нее это прозвучало не очень убедительно.

Спустившись по лестнице, детектив протянул ей руку и снова поблагодарил. Совсем как обычный постоялец.



Стюарт все еще сидел на кухне. Он слышал, как Кейт спустилась по лестнице, и уже включил кофемашину.

– Что там такое? – спросил он, не взглянув на нее, так что она не могла определить степень его любопытства.

– Полиция. Они хотели осмотреть комнату Джорджа.

– И ты пустила их? – На этот раз он обернулся.

– Да. – Теперь она боялась, что струсила, не решившись им возразить. – Если это поможет найти убийцу… – нерешительно начала она.

– Думаешь, Джордж может быть убийцей? – Стюарт стал ждать ее ответа, и она поняла, что это не праздный вопрос. Она узнала его учительский тон. Так он разговаривал с классом. «Ты действительно считаешь, что это произведение нужно играть так?» Он выглядел неожиданно серьезным.

Она тоже серьезно отнеслась к его вопросу.

– Нет, – наконец сказала она, потому что несмотря на свои прежние опасения и нерешительность в голосе детектива, она была не в состоянии представить, чтобы мягкий и скромный Джордж Эндерби кого-то обидел. Она видела, как однажды он открыл окно, чтобы выпустить осу. – Для чего Джорджу убивать Маргарет? А Ди Робсон он вообще едва знал. Если только она не пыталась подцепить его в «Коубле».

– Ты о чем? – нахмурился Стюарт.

– Ди постоянно пыталась кого-нибудь подцепить в баре. Местные ее уже знали и просто потешались. – Кейт не смогла сдержать сконфуженной улыбки, представив, насколько смутился бы Джордж Эндерби при таком столкновении. Он был бы вежлив и учтив, но в полном ужасе.

– Ты хочешь сказать, что Ди Робсон была проституткой? – Кофе перестал капать, и он налил чашку для Кейт. Она видела, что он шокирован. Она никогда не думала, что он такой моралист.

– Наверное, да. Но не очень хорошая, – она нервно улыбнулась. – Любительница, не профессионалка. – Потом она поняла, что попытки шутить сейчас не совсем уместны. Женщину только что убили. Она украдкой взглянула на Стюарта, но, если он и осудил ее легкомыслие, то вида не подал. Казалось, он глубоко задумался.

– Чему посвятим остаток дня? – Ей пришла в голову прогулка по холмам. Дети сказали, что не вернутся домой до вечера, так что опасности, что они останутся одни в доме с Джорджем, не было. Они со Стюартом давно обсуждали поход к валу Адриана. Потом можно было бы пообедать в пабе. Открытый огонь и домашняя похлебка. Внезапно ей ужасно захотелось сбежать из Марбла и с Харбор-стрит.

– Извини, – сказал он. – Кажется, я все-таки буду занят. – Она ожидала объяснений, но он по-прежнему был погружен в свои мысли. Тут он подскочил на ноги, как будто у него внезапно возникла нужда сбежать от нее. У лестницы он резко остановился. – Я еще смогу зайти к тебе?

– Конечно! – Ей пришло в голову, что у его странного поведения есть логическое объяснение. Он собирается в город, чтобы купить ей рождественский подарок. Отсюда же и эта загадочность. – Ты знаешь, что можешь приходить сюда в любое время. – Она повернулась, чтобы поцеловать его.

Оставшись одна в большом доме, Кейт почувствовала, что теряет контроль над своей жизнью. Ей захотелось, чтобы дети сейчас были дома, чтобы Райан вернулся из мастерской Малкольма, а Хлоя не пропадала в городе с каким-то загадочным другом. Она хотела, чтобы все были здесь и она могла присматривать за ними. Чтобы все были в безопасности.

Глава 25

Джо перешел дорогу, чтобы его не было видно из подвала дома на Харбор-стрит, и задумался, что делать дальше. Он предполагал, что Вера отправилась в город по следам Джорджа Эндерби. Вероятно, она вызвала на подмогу Холли или Чарли – дополнительные свидетели будут необходимы, когда дело попадет в суд. Он пытался ей позвонить, но его сразу перекидывало на автоответчик. Джо так и стоял посреди улицы с потерянным видом и телефоном в руке, когда дверь гостевого дома открылась и из нее вышел Стюарт Бут. Он на секунду остановился и оглянулся. Джо подумал, что сейчас за ним последует Кейт, но мужчина закрыл за собой дверь и какое-то время стоял на пороге с таким же потерянным видом. Они представляли собой зеркальные отражения друг друга с двух сторон дороги. Бут, казалось, принял какое-то решение и рванул через улицу к Джо, который стоял рядом с церковью.

– Я бы хотел поговорить с вами, сержант. У меня есть информация. Это может иметь отношение к убийству Маргарет Краковски.

Джо сидел в служебной машине и вез Бута в полицейский участок в Киммерстоне. Вера, возможно, сделала бы все по-другому – провела бы небольшую неофициальную беседу за чаем или пивом с картошкой. Но Джо хотел сделать все как следует, зафиксировать показания. По дороге в Киммерстон его разбирало от волнения. Ему казалось, что Бут собирается признаться в убийстве, настолько серьезен и тих был этот человек.

В машине Бут не проронил ни слова. Джо время от времени посматривал на него и видел, что тот очень пристально смотрит в окно. Каждый мускул его лица был напряжен. Джо встречал подобных людей в деревнях Нортумберленда. Обитатели холмов, фермеры и пастухи, не бросающие слов на ветер. Жилистые, крепкие. Сложно было представить Бута музыкантом. Джо загуглил его и выяснил, что его страсть – это джаз. Может быть, он играл в те редкие моменты, когда действительно расслаблялся? И тогда Джо представил его с саксофоном в подвале какого-нибудь бара, с закинутой назад головой и полуприкрытыми глазами, полностью погрузившегося в свою музыку.

– На каком инструменте играете? – внезапно вырвалось у него.

Бут ответил, не отворачиваясь от окна.

– В школе – на чем приходится. На общих собраниях на фортепиано, а чтобы собрать мелких на урок – на флейте. Ну а для удовольствия – альтовый саксофон.

Джо был доволен, что догадался.



В участке Джо принес Буту кофе с рабочей кухни. В нормальной кружке, а не в бумажном стаканчике, которые они обычно давали свидетелям. Один из трюков Веры. Холли уехала в город искать Эндерби вместе с Верой, так что с ними был Чарли – молчаливый свидетель, наблюдатель; сам разговор на себя взял Джо. Они сидели в комнате для допросов, и их слова эхом отдавались от глянцевитых стен и отскакивали от потолка, словно градины. Он спросил, может ли он записать их разговор, и Бут кивнул.

– Итак, мистер Бут, вы говорили, что у вас есть какая-то информация о Маргарет Краковски.

Буту потребовалась пауза, прежде чем он заговорил. Вероятно, он надеялся, что офицер задаст ему прямой вопрос.

В ожидании ответа Джо оглядел мужчину, подмечая все детали. Одежда. Синие джинсы, клетчатая рубашка, вязаный свитер. Крепкие кроссовки, которые вполне сходили за походные ботинки. А еще зеленая овечья куртка, хотя в помещении было тепло. Да и он был не из тех, кто мерзнет; просто, чтобы снять ее, ему потребовалось бы сделать лишнее движение, а он пока не очень много двигался. Обветренное лицо с грубыми чертами, а глаза его выглядели как щелки.

– Маргарет Краковски была проституткой. В последние годы нет, насколько я знаю, но раньше да. Я только сейчас выяснил – мне Кейт сказала, – что Ди Робсон была секс-работницей. И внезапно это показалось важным.

В голове у Джо замелькали мысли. «Значит, мы ищем не человека, который ненавидит женщин, а человека, который ненавидит проституток». Интересно, как отнесется Вера к этим новостям? Джо сразу подумал, что ее наверняка не удивит, что ревностная прихожанка Маргарет работала в сексуальной сфере. Его начальница с самого начала сказала, что им предстоит раскрыть секреты Маргарет.

– Откуда вы это знаете, мистер Бут?

Он глубоко вздохнул.

– Я пользовался ее услугами. Регулярно, на протяжении нескольких лет. – Джо подумал, что здесь мужчина остановится, но он продолжил. У Джо возникло впечатление, что он сейчас как священник во время исповеди: его любопытство смешивалось со смущением и брезгливостью. Бут продолжил: – Я был неопытным учителем, неловким, застенчивым. Я хотел отношений, но не очень понимал, как их завести. Надо мной тогда потешались все остальные музыканты. Один из них дал мне ее номер. – Даже сейчас он, кажется, покраснел при этом воспоминании. – Однажды ночью я напился и позвонил ей. – Он помолчал. – Тогда она, конечно, звала себя не Маргарет и никогда не упоминала фамилии.

– А как она себя звала? – Комната для допросов находилась на первом этаже, и снаружи доносился шум машин.

– Анна, – произнес он. – Она говорила, что из Польши, но я ей не верил. У нее был британский акцент. Наверное, она думала, что такая легенда придаст ей экзотики.

– Она была замужем за поляком. – У Джо возник порыв заступиться за эту женщину, несмотря на избранную ею профессию. – Так что это была почти правда.

– Ну, мне она, разумеется, о браке ничего не говорила.

– Он продлился недолго, – сказал Джо. – Всего пару лет.

– Похоже, я был с ней дольше, чем ее муж. – Бут откинулся на стуле и прикрыл глаза. Кажется, от этого факта он испытал странное удовлетворение.

– Где она жила?

– Там же, где и в день своей смерти. – Он снова открыл глаза. – В квартире на Харбор-стрит. Дом тогда выглядел совсем по-другому, но у нее всегда было чисто, уютно. Ты проходил по лестнице, где хныкали дети и пахло едой, а потом оказывался там, где всегда спокойно и тепло. Как в другом мире. Помимо секса, я ходил к ней еще и ради этого. Ради побега от реальности.

– Она работала дома? – Джо это удивило. Все работающие девочки, которых он знал, очень ревностно относились к своему личному пространству.

– Я думаю, она размышляла над возможностью найти другое место для своего ремесла, но утверждала, что совсем на мели. Она предпочитала доверять своим клиентам, а не заемщикам, которые доили секс-работниц. Клиентов было немного, но мы хорошо платили. Она того стоила.

Внезапно Джо почувствовал, что страшно заинтригован отношениями этих двоих. Он невольно представил себе их в мансарде дома на Харбор-стрит: застенчивый молодой учитель и женщина чуть постарше, которая просит деньги за секс. Он поймал себя на том, что жаждет деталей. Видимо, Бут догадался о мыслях Джо, потому что так или иначе ответил на все незаданные вопросы.

– Анна была потрясающей. – Он сделала небольшую паузу. – Я считал дни перед каждой нашей встречей. Правда, оглядываясь назад, я понимаю, что доставить мне удовольствие было не так уж сложно. Я был молодой и неуклюжий, а она была старше и опытнее. Еще и добрая. Конечно, роль играла и сладость запретного плода. Я никогда никому не рассказывал об этих встречах, даже другу, который дал мне ее контакт. Мне нравилось, что наши свидания проходят втайне, и что на следующий день я возвращаюсь в школу и изображаю респектабельного, ответственного учителя, и никто даже представить себе не может, чем я занимался прошлой ночью.

– Почему это прекратилось? – спросил Джо. – Я ведь так понимаю, что это прекратилось? – Он не мог вообразить, чтобы этот мужчина за пятьдесят прокрадывался по лестнице к Маргарет, пока Кейт не видит.

– Я нашел девушку, сержант. Я не испытывал к ней той привязанности, которую испытываю к Кейт, просто спал с ней. Это было менее волнующе, чем походы на Харбор-стрит, но мне это казалось более подобающим. Тем более с годами я растерял храбрость. Я боялся, что кто-то увидит меня. Я бы не вынес, если бы вскрылось, что я пользовался услугами проститутки.

– Вы когда-нибудь встречались с другими клиентами Маргарет? – Джо в голову мгновенно пришла мысль. Вспышка надежды.

Бут покачал головой.

– Нет. Как я и сказал, мы были тайным обществом. И Маргарет тоже сохраняла презентабельный фасад. Пару раз я видел спины мужчин, исчезающих в сумраке Харбор-стрит, как и я. Но никаких лиц. Ничего, что было бы вам полезно.

– Когда вы поняли, что Маргарет живет в том же доме, что и прежде? – Джо показалось, что Стюарт как будто бы выдохнул. Он облегчил душу, когда поделился своим секретом, и теперь казался почти расслабленным.

– Только когда Кейт нас представила. Одним солнечным днем в саду. Когда я узнал, что Кейт живет на Харбор-стрит, я был заинтригован. А когда это оказался тот же дом, я воспринял это как знак. Наверное, я надеялся вновь испытать тот юношеский восторг. И, действительно, он ко мне вернулся, хотя дом был неузнаваем. Она говорила о Маргарет – подруге, которая помогает ей на кухне, но я не провел никаких параллелей. Женщину, которую я знал, звали Анна, и последний раз я видел ее более тридцати лет назад.

– Но вы узнали Маргарет?

– Да, сразу же. – Он облокотился на поцарапанный стол, как будто делясь чем-то сокровенным. – Она по-прежнему была очень красивой женщиной.

– И она узнала вас?

Он немного подумал, прежде чем ответить.

– Думаю, да. Надеюсь. У меня возникло чувство, что она благословила нас с Кейт. Мы никогда не обсуждали нашу прошлую жизнь, даже в те редкие моменты, когда оставались наедине.



Джо отвез Стюарта обратно в Мардл. Он был рад возможности уехать из Киммерстона, потому что, как и Вера, полагал, что центр расследования – в Мардле. Разговоров в машине по-прежнему не было. Он подвез Бута в небольшой район на окраине города; бывшие фермерские пристройки были переоборудованы в жилые дома, в одном из которых располагалась его квартира. Это место находилось в западной части города, и Джо подумал, что отсюда легко можно дойти по полю до «Хейвена». Когда машина остановилась, Бут какое-то время сидел неподвижно, а потом взглянул на Джо, как будто ища у него поддержки.

– Я так понимаю, это делает меня подозреваемым. Ведь Маргарет могла рассказать Кейт о моем прошлом. У меня вроде как есть мотив.

Джо не знал, что сказать.

– Мы пытаемся широко мыслить, – наконец произнес он. – Всегда. Все, кто знал Маргарет Краковски – потенциальные подозреваемые. Но мы благодарны за информацию. Она будет очень полезна.

Стюарт нахмурился.

– Думаете, мне надо сказать Кейт? Боюсь, если будет суд, то все всплывет наружу. Я буду выглядеть лучше, если скажу сейчас. – Он помолчал. – Мне казалось, она догадалась, что я знал Маргарет. Я хранил ее фотографию в бумажнике. Маргарет подарила мне ее на память, когда я сказал, что больше не буду к ней приходить. Она пропала. Я подумал, что, возможно, ее нашла Кейт, но рыться в чужих вещах – не в ее стиле. Наверное, она просто выпала. – Он внезапно запнулся, и стало видно, насколько невероятно ему грустно от того, что у него ничего не осталось от Маргарет.

Теоретически Джо был ярым поборником честности в отношениях. При этом в его прошлом имелись такие моменты, которые он никогда не обсуждал с Сэл. Но сейчас велось расследование убийства, а знание – сила. Он представил лицо Веры, когда он сообщит ей все эти новости, и понял, что сейчас сила на его стороне. По крайней мере, это прибавит ему пару очков.

– На данный момент мы бы предпочли, чтобы вы держали информацию при себе, сэр.

Стюарт почувствовал, что сорвался с крючка, с облегчением улыбнулся Джо и выбрался из машины.

Глава 26

Вера стояла перед библиотекой «Фил энд Лит» в центре Ньюкасла, погрузившись в размышления; она любовалась ее георгианской симметрией и ждала Холли. Ее обходили пассажиры с центральной станции, на светофоре сигналили машины, но Вера настолько увлеклась своими мыслями, что не обращала на это никакого внимания. Две женщины. Маргарет Краковски – красавица и умница; выросла в достатке; узнала, что больна, и решила привести в порядок свои дела. Ди Робсон – отброс общества, инвалидка, требовавшая особого ухода еще с рождения, но на которую всем было наплевать до тех пор, пока на помощь не пришла Маргарет. Они были связаны географически, жили близко, на морском побережье рядом с железной дорогой, и ехали вместе в вагоне, где убили Маргарет. Как и Джо Эшворт. И его дочь Джесси. Интересно, подумала Вера, Джо приходило в голову, что они с Джесс тоже могли быть в опасности? Впрочем, вполне возможно, у него не так развито воображение.

Объявилась Холли. Даже пробираясь сквозь толпу, она выглядела безукоризненно. Они зашли внутри и остановились у величественной каменной лестницы.

– Ты знаешь «Фил энд Лит»? – Вера была постоянным посетителем. Гектор водил ее сюда слушать лекции про птиц и жуков. Любовь к этому месту входила в число того немногого, что она от него унаследовала.

– Конечно. Потрясающая, да?

«Ну конечно, она знает эту библиотеку. В познаниях Холли нет пробелов. По крайней мере, она так думает».

– Эндерби должен быть там. Он ушел с Харбор-стрит сразу после завтрака и сказал Кейт, что пойдет сюда. Посмотрим, что он скажет в свое оправдание.

Они поднялись по лестнице на первый этаж и зашли в помещение под стеклянными куполами, залитое светом. Стены сплошь состояли из книг. Эндерби не было видно ни за столами для чтения у двери, ни на дальнем пятачке, где продавали кофе. Некоторые посетители подняли головы, но их приход никого не заинтересовал. Сотрудница библиотеки за стойкой помахала Вере. Холли немного удивилась, что ее начальницу узнали – «Фил энд Лит» не была похожа на привычную среду обитания инспектора.

Сканируя глазами пространство в поисках Эндерби, Вера почувствовала нарастающую панику. Возможно, мужчина оказался умнее, чем они думали, и ввел Кейт в заблуждение. Может, он уже ехал на поезде на юг. Она заглянула за угол, чтобы осмотреть другое крыло зала г-образной формы. Никаких признаков Эндерби. Не обращая внимания на Холли, которая переминалась за ее спиной, Вера вернулась к стойке.

– Джордж Эндерби, – сказала Вера. – Крупный малый. Лысеющий. С юга. Любит свои книжки.

– А, Джордж. – По теплой мечтательной улыбке библиотекарши Вера поняла, что чары Эндерби сработали и на нее. – Да, он пришел прямо к открытию. Один из наших главных читателей с юга. Скорее всего, вы найдете его в Тихой Комнате. Он предпочитает читать там.

Вера велела Холли оставаться на месте, а сама вышла через заднюю дверь и спустилась вниз по лестнице. Тяжелая дверь заглушила шум в библиотеке. Где-то тихо журчал водопровод, но в остальном – плотная тишина. Вера на секунду остановилась у Тихой Комнаты. Небольшое суеверие, максимально близкое к молитве. «Пусть он будет там». Она открыла дверь.

Это была квадратная комната без естественного освещения. Тихая. Конечно же. Разговаривать не разрешалось. Даже на кашель отзывались шиканьем. На первый взгляд комната казалось пустой, но книжные полки были расположены под прямым углом к стенам, образовывая небольшие альковы, куда нельзя было заглянуть, стоя у двери. В одним из них женщина средних лет яростно что-то печатала на ноутбуке. А в другом оказался Джордж Эндерби, который сидел за небольшим столиком, опустив голову на сцепленные руки, как будто спал.

Правило тишины настолько глубоко укоренилось в ней с детства, что она не могла заставить себя заговорить. Она подошла ближе. Он по-прежнему оставался в пальто, и ему, наверное, было очень жарко. Она похлопала его по плечу. Немедленной реакции не последовало, и на одну безумную секунду ей показалось, что он тоже мертв. Еще одна жертва. Но тут он, вздрогнув, проснулся. Встрепенулся и чуть не заговорил, но она приложила палец к губам. Вера жестом позвала его за собой, к выходу из комнаты.

Для разговора они воспользовались одной из комнат на верхнем этаже. При первой встрече Эндерби понравился Вере, но она чувствовала, что он вполне мог играть с ней в игры. Все эти разговоры о фантазиях, о Маргарет Краковски – шпионке. Теперь она наблюдала, как он пьет кофе, и не произносила ни слова, нагнетая напряжение. Он привык к словам и плохо переносил тишину. Он заговорил первым, как она и ожидала.

– Очень приятно вас видеть, инспектор, но, должен признаться, я не ожидал такой встречи. – Застенчивая, мальчишеская улыбка. – А вы умная, раз выследили меня! Чем обязан такому удовольствию?

– Вы знали Ди Робсон, мистер Эндерби? – Вопрос резкий и неприятный, как порез от бумаги. Он его не ожидал.

Он выдержал паузу.

– Ту несчастную женщину, которая практически жила в «Коубле»? Конечно, я видел ее там, и слышал разные злобные замечания в ее адрес. – Он снова задумался. Я пару раз покупал ей выпить. Обычно я сижу в зале, но, когда проходил мимо бара, знаете… мне было ее жалко. Может быть, потому, что она была одной из подопечных Маргарет, и я чувствовал себя обязанным проявлять к ним доброту.

– Вы не слышали, что ее убили? – задала вопрос Холли, и Эндерби резко повернулся к ней, как будто его удивило такое внезапное вмешательство. Он взглянул на нее как на непоседливого ребенка, который лезет во взрослый разговор.

– Нет, – медленно ответил он. – Вчера вечером я не был в «Коубле». Я плотно пообедал перед возвращением на Харбор-стрит, так что перед сном обошелся сэндвичем. Откуда я мог услышать?

– Мне нужно знать, зачем вы солгали нам, мистер Эндерби. – Вера уперлась локтями в стол. В комнате было очень тепло. Ответа не последовало. Вместо этого мужчина поднялся, снял свое пальто и аккуратно повесил на спинку стула.

– Ну так что, мистер Эндерби? – использовала Вера свою самую повелительную интонацию. – Зачем вешать нам лапшу на уши?

– Я не совсем вас понимаю, инспектор.

– Вы сказали, что приехали в эти места продавать книги. Но, насколько нам известно, вы с момента появления даже близко к книжным магазинам не подходили. Так объясните же нам – в чем дело?

Из него как будто выкачали весь воздух. Вере в голову пришлось не очень изящное сравнение с мятым блестящим пакетом в коробке из-под вина, когда из него все выпили. Вся эта джентельменская галантность служила лишь защитой от внешнего мира, и, как только она перестала работать, он словно опустел. Она подумала, что он может заплакать, но вместо этого взглянул на нее с немым отчаянием.

– Я никого не убивал, – сказал он.

– Так зачем лгать?

– Вы не поймете. Я не понимаю.

– А вы попробуйте.

Повисла тишина. Вера решила, что он тянет время, чтобы сочинить какую-то историю, но, когда он заговорил, слова полились из него бурным потоком. Он говорил тем же приятным голосом, но Вера чувствовала, что сейчас он делится сокровенным, а не разыгрывает обычный спектакль.

– В университете я был ленив – но не в интеллектуальном плане. Я всегда находил время для учебы. Скорее, в эмоциональном. Ведь можно быть эмоционально ленивым? – Он взглянул на них, особо не ожидая ответа. – Ну, и в нашей группе была девушка. Довольно приятная. Красивая в конвенциальном смысле, эдакая английская роза. И она как будто бы мне симпатизировала, так что я подумал – а почему бы не пригласить ее на свидание? Она была из хорошей семьи, так что сразу понравилась моим родителям. И мне она не не нравилась. Все было очень просто, и я мог тратить всю энергию на книги, а это в тот момент казалось самым важным. – Он остановился и набрал в грудь воздуха. – После университета мы вроде как сами собой вкатились в брак. Я знал, что не люблю ее, даже близко, но все этого ожидали, и было бы, знаете ли, очень некрасиво бросать ее после того, как мы практически заключили помолвку. Так что я просто пустил все на самотек. Как я и сказал – эмоциональная лень. Или трусость. Наверное, это слово подходит лучше. – Он снова замолчал. Вера налила ему еще кофе. Она видела, что Холли не понимает, к чему все это. Ее подмывало рявкнуть на мужчину, чтобы он переходил к делу, но она знала, что не стоит прерывать его перед Верой.

Джордж Эндерби продолжил:

– И все, казалось, складывалось неплохо. Диане не нужно было искать работу. Деньги никогда не были для нас проблемой. Она получила наследство от богатой бабушки. Ее страстью были лошади – верховая езда. Она очень хороша. Чуть не попала на Олимпиаду несколько лет назад. Я искренне ею восхищаюсь. Мы оба хотели детей, но тут нас постигло разочарование. Когда ничего не получилось, я имею в виду. – Он прервался и посмотрел в окно, на выстроившиеся вдоль Уэстгейт-роуд автомобили.

– Это предисловие, – сказала Вера. – И очень увлекательное. Но все же это не объясняет, почему вы торчите в Нортумберленде и притворяетесь, что работаете.

– Диана ушла от меня. – Они ожидали очередного фонтана из слов, но он опять замолчал, а потом заговорил медленнее: – Наверное, мне просто захотелось убежать, а здесь я больше всего чувствую себя как дома. – Он снова уронил голову в ладони. – Я несколько раз думал бросить ее. Эти отношения никогда меня до конца не удовлетворяли. Так почему я себя так кошмарно чувствую? Откуда такая боль?

– Мужская гордость, – не задумываясь, ответила Вера. Этот странный брак вызвал у нее интерес, она хотела услышать еще. Делила ли пара постель, например? Занимались ли они сексом после того, как поняли, что детей не будет? Но она осознавала, что это едва ли имеет отношение к расследованию и может быть расценено как вмешательство в личную жизнь. – Нам нужно знать, где вы были, когда притворялись, что работали. Где вы были вчера, мистер Эндерби?

– Когда убили несчастную Ди Робсон, вы хотите сказать? – Его, казалось, шокировало, что она еще видит в нем подозреваемого после того, как он обнажил перед ней душу.

– И до этого, когда зарезали Маргарет Краковски. – Вера поняла, что Эндерби порхал по жизни, используя в качестве защиты лишь свое очарование. А теперь ему предстояло столкнуться с последствиями своей эмоциональной лени. Или трусости.

– Меня в это время тут даже не было, – заявил он. – Я был в дороге. И приехал из Лондона позже вас, как вы помните.

– Нет! – практически закричала Вера. – Хватит врать! Днем вы были в «Коубле». Хозяин вас помнит. – Она стала прикидывать в голове возможное развитие событий. Эндерби следует за Маргарет к дому Ди, а потом садится вместе с ней на метро до Госфорта. Там он легко смешивается с респектабельными обитателями маленького пригорода. А потом шагает за ней сквозь снег, схватившись за рукоятку ножа под пальто. – Вы убили Маргарет Краковски?

– Конечно нет! Что за абсурдная идея! Зачем мне убивать Маргарет?

«И это – центральный вопрос расследования, – подумала Вера. – Зачем кому-то убивать Маргарет Краковски?»

– Где вы были вчера?

Он пожал плечами.

– Это действительно важно? Или в убийстве Ди Робсон вы тоже меня обвиняете? Не очень умно.

– Нет, мистер Эндерби. Не очень умно отказываться отвечать на мои вопросы. Особенно после того, как вы врали мне раньше. – Она снова наклонилась к нему через стол, так близко, что почти коснулась его. – Или вы предпочтете отправиться с нами в полицейский участок? Тюремное заключение предоставляет отличную возможность сбежать от домашних проблем.

В этот раз он ответил мгновенно.

– Позапрошлую ночь я провел у друга, который живет в Тайн-Вэлли. Это было незапланированно. Все это было незапланированно. Но когда я только приехал – в тот самый день, когда убили Маргарет, – Кейт решила, что я на работе и буду следовать своему обычному распорядку. Две ночи здесь, одна в другом месте, а потом снова одна здесь. Я не хотел ничего объяснять. – Он с сожалением взглянул в окно. – Я надеялся, что снег продолжится и я застряну в Мардле.

– И как зовут друга? – Вере казалось, что она уже знает. Сердцем этого расследования была Харбор-стрит, и всех персонажей пьесы объединяло именно это место.

– Майкл Краггс. – Эндерби поднял взгляд и улыбнулся. Вера осознала, что улыбка – это что-то типа привычки, рефлекса или нервного тика. – Он морской биолог из Университета Ньюкасла. Я познакомился с ним в гостевом доме в Мардле. Он постоянно там останавливается, когда проводит исследования на побережье. Если честно, я всегда ему завидовал. У него как будто есть все – идеальный брак, идеальная семья, любимая работа. Я так ему завидовал, что мне хотелось возненавидеть его. Но профессора нельзя не любить.

– И как так получилось? – спросила Вера. – Что он пригласил вас к себе, я имею в виду. Вы просто ему позвонили? «Я тут прикидываюсь, что до сих пор счастлив в браке. Приюти меня на ночь, чтобы я мог спрятаться».

– Мне не нужно было ему звонить, – взглянул на нее Эндерби. – Он был на Харбор-стрит в день моего приезда. В тот день, когда шел снег.

«В день убийства Маргарет». Повисла пауза. Вера не понимала, осознает ли он, какой намек содержится в его словах. Возможно, он сознательно указывал им на Краггса как на потенциального подозреваемого. Эндерби начал раздражаться. Теперь он казался ей скользким и самовлюбленным типом.

Мужчина продолжил:

– Майк шел вверх по улице к своей машине, когда я подъехал. Он спросил, как у меня дела. А я сказал ему прямо: «На самом деле, хреново». Он, видимо, понял, что я в удручающем состоянии. Он отвел меня в «Коубл», угостил выпивкой и сказал, что я могу остановиться у него в любое время. – Он быстро, нервно улыбнулся. – Меня эта перспектива не очень-то привлекала. Я был не в настроении созерцать счастливые семьи. Но мне не хотелось объяснять Кейт, что Диана меня бросила. – Он остановился, и Вера почувствовала, что на подходе еще одно признание. – На самом деле я всегда был немножко влюблен в Кейт. Я уже собирался объявить ей о своих чувствах, когда на сцене появился Стюарт. Вот всегда я опаздываю. Так что я попросил профессора оставить меня на ту ночь, когда я якобы должен был уехать в Шотландию.

Эндерби посмотрел на Веру в ожидании очередного вопроса или хотя бы комментария, но Вера думала о профессоре Майке Краггсе, который знал Маргарет и время от времени выпивал в «Коубле», так что, вероятно, знал и Ди Робсон. Они предполагали, что в день первого убийства он сразу поехал домой, когда расстался с Малкольмом Керром. Холли определенно поверила в это, когда разговаривала с ним в лаборатории «Дав» в Каллеркоутсе. Так зачем же этот человек вернулся на Харбор-стрит в тот же день? И как провел несколько часов в промежутке?

– Приятно провели вечер, наверное? – спросила Вера. – Тогда, в Тайн-Вэлли, когда мы думали, что вы продаете книги в Шотландии. С профессором и его женой? – Она на самом деле никогда не доверяла картинкам счастливых семей. Джо считал ее циничной. В нем еще сохранялась надежда.

– Мэри Краггс дома не было. – Эндерби, казалось, потерял интерес к разговору. Видимо, потому, что он больше не касался драмы с уходом его жены. – Она помогала с ребенком кому-то из детей и осталась у них на ночь. Но да, вечер был прекрасный, спасибо. На следующий день я побродил по Хексему. Красивый город. А потом вернулся на Харбор-стрит. А этим утром я поехал на метро в город. Мне всегда нравилось в «Фил энд Лит», и это правда помогает – спокойно и без спешки посидеть в тишине и как следует все обдумать. Еще одна ночь, и я буду готов к возвращению домой и встрече с суровой реальностью.

– Вот какой у вас план? – Вера подумала, что же за собой повлечет эта встреча с реальностью. Видимо, Эндерби придется смириться с тем фактом, что доступ к деньгам жены для него будет закрыт; как и к их большому загородному дому. Вероятно, именно поэтому он сейчас так расстроен. Он презирал эту женщину с первого дня в браке, пусть это и выражалось лишь в умеренном снисхождении. Вера не понимала, почему жена не уходила от него так долго.

– Да, – сказал он. – Такой был план. Диана сказала, что я могу остаться дома до конца Рождества, но потом придется что-то себе подыскивать.

«И что ты подыщешь? Угол в мансарде. Как Маргарет Краковски».

– Нам, разумеется, необходимо будет подтвердить эту историю у вашей жены. – Но Вера считала, что на этот раз он сказал правду, во всяком случае, ту, что сам был в состоянии выдержать.

Глава 27

День только начался, а Вера уже успела вернуться в Киммерстон. Она собрала экстренную встречу костяка команды, чтобы обсудить новую информацию. Когда она вышла из «Фил энд Лит», она получила сообщение от Джо. Он не поделился подробностями, но она почувствовала, что он сильно взволнован. Они набились в ее кабинет, сразу почувствовав запахи лука и чеснока, исходившие от смятых коробок пиццы в мусорном ведре. У Холли было такое лицо, будто ее сейчас вырвет.

Вера присела на угол стола. Он предпочитала смотреть на них сверху вниз.

– Так, Джо, давай еще раз.

– Стюарт Бут сообщил, что Маргарет оказывала эксклюзивные сексуальные услуги в своей квартире на Харбор-стрит. Жадной она не была. Имела всего несколько клиентов, которые хорошо ей платили. Но она была проституткой, – нахмурился он.

Вера понимала, что он испытывает разочарование и досаду. Он верил в святую Маргарет – живое воплощение женской добродетели.

– И Бут был одним из клиентов? Ему не показалось, что стоило раньше поделиться этой информацией?

Джо пожал плечами.

– У него новые отношения. Вряд ли он хотел делать это достоянием общественности. Только когда он выяснил, что вторая жертва занимается тем же ремеслом, он решил, что нам нужно знать.

– Очень сознательно, – сказала Вера. – Или очень хитро.

– Думаете, он врет?

– Есть у людей такое свойство, милый. У него есть мотив, верно? Если он в таком возрасте действительно нашел любовь всей жизни, то последнее, чего ему хотелось, чтобы Маргарет Краковски все ему испортила. – Вера заметила у себя на свитере кусочек расплавленного сыра и попыталась его соскрести. – Давайте-ка пороемся в прошлом мистера Бута и посмотрим, что еще удастся выяснить. Чарли, это твоя задача на оставшийся день.

Чарли в своей новой, более счастливой ипостаси даже не скривился.

– И будет небесполезно отыскать других мужчин, которые были знакомы с Маргарет в те годы. – Вера не до конца понимала, как относиться к этой новой информации о Краковски. Важно ли это, или они только зря отвлекаются? – Какие-нибудь предложения?

– Соседка Ди по Перси-стрит, пожилая женщина, рассказывала об одном из обожателей Маргарет, – заглянул Джо в свои записи. – Парень по имени Рики Батт. Сейчас он должен быть зрелым мужчиной, но, может, помнит ее. Его мать была хозяйкой «Коубла».

Вера вспомнила портрет в баре.

– Это тогда тоже проверь, ладно, Чарли? Попробуй узнать адрес.

– Как у вас прошло с Джорджем Эндерби? – нетерпеливо спросил Джо. Они закончили есть, так что теперь, по его мнению, должны были работать, а не сидеть и болтать впустую. Опять немного протестантской этики.

– Хол, что ты по его поводу думаешь? – Холли сникала, если не получала свою дозу внимания, и Вера сочла справедливым дать ей возможность высказать свое мнение. Ведь это она обнаружила, что Эндерби лгал.

– На самом деле он показался мне довольно жалким. Ему даже не нравилась его жена, так зачем делать из ее ухода такую трагедию? – Холли равнодушно пожала плечами. Вера понимала: она еще слишком молода и не знает страшного чувства заброшенности. Ее, такую юную и здоровую, еще не посещали мысли о смерти в одиночестве.

– Эндерби может быть потенциальным убийцей, на твой взгляд?

– Ну, возможность у него была, так? Если посмотреть по времени, то он приехал в Мардл достаточно рано, чтобы сесть в метро вместе с Маргарет. И до тех пор, пока мы не проверили его алиби у Краггса, он только по собственным словам не был в городе в момент убийства Ди Робсон.

– Мотив?

Повисла тишина.

– Он же странный, правда? – сказала Холли. – И он ненавидит женщин.

Но Вера знала, что этого недостаточно.

– Ты не помнишь его в метро, Джо?

– Нет, но вагон был забит. Не гарантирую, что он там был. – Он помолчал. – В чемодане, где он обычно возит книги, я нашел сменную одежду. Дождевик, джинсы, ботинки. Может, стоит взять их на анализы? Вдруг найдем капли крови. И в любом случае будет интересно увидеть его реакцию, когда мы попросим.

– Давайте так и сделаем. – В кабинете было тепло, и Вера внезапно почувствовала сонливость. Пора было выйти на улицу и дохнуть свежим воздухом, а то она вырубится прямо здесь, за столом. Как Джордж Эндерби в Тихой Комнате. Нужно расшевелить команду.

– Хол, ты езжай сегодня в «Хейвен». Я сказала Камерон, что приедет Джо, но хочу, чтобы это была ты. Кто-нибудь из женщин знает о прошлом Маргарет? С этой новой информацией стало понятнее, почему она с таким сочувствием относилась к Ди Робсон… Но девочки ничего не расскажут, пока мы не спросим. «Либо хорошо, либо никак», и все такое. Узнай, знал ли кто-то Маргарет до того, как она стала у них волонтером. Они все местные. И мне будет интересно послушать твои впечатления от Джейн Камерон и этих женщин. – Она остановилась, чтобы перевести дух. – Джо, на тебе профессор Майкл Краггс. Он тоже ввел нас в заблуждение. Почему он был в тот день в Мардле, хотя Холли сказал, что сразу после работы вернулся в Хексем? Сегодня прозондируй почву, а завтра езжай к нему домой. Чарли возьми с собой. Ему не помешает день за городом после того, как он столько времени проторчал за компьютером.

Чарли благодарно улыбнулся.

– Вы считаете Краггса подозреваемым? – Джо был настроен скептически. Он всегда испытывал пиетет к образованному классу.

– Почему нет? Он соврал нам. И он как раз того возраста, чтобы быть одним из клиентов Маргарет. И, как главе счастливого семейства, ему было что терять в том случае, если Маргарет решила бы раскрыть тайны своего прошлого. Известие о скорой смерти могло убедить ее выложить всю правду. – «Что, конечно, облегчило бы душу Марагрет, – подумала Вера, – но было бы очень жестоко по отношению ко всем остальным».

– А вы что, босс? – Холли. – У вас какие планы? – спрашивала она, как будто ее это касается.

– Я возвращаюсь в Мардл. – Развивать мысль она не стала, и все догадались, что допытываться не стоит.



Весь остаток дня Вера беспокойно бродила по Мардлу, пытаясь привести и в порядок голову и систематизировать мысли. Новость о том, что благочестивая женщина-волонтер продавала свое тело за деньги, уже изменило отношение команды к расследованию. И изменило ее отношение к Маргарет. Существовала опасность, что теперь дело выглядит для них гораздо проще. Они будут искать убийцу проституток. Дело будет сведено к этому.

Но Вере казалось, что эти подробности сделали убийства еще более запутанными и сложными. Например, существовали отношения с Малкольмом Керром. Знал ли он о заработке Маргарет? Должен был. И каково ему было, с его беззаветной влюбленностью? «Он защищает ее честь даже сейчас», – подумала Вера, хотя и не могла разгадать природу этих отношений. И еще один вопрос: кто еще знал?

Некоторое время она не замечала ничего вокруг, и в какой-то момент обнаружила, что пришла к старшей школе. Уродливое здание из кирпича и бетона, окруженное забором, которое делало его похожим на тюрьму. На некоторых окнах еще и решетки. Наверное, попытка избежать вандализма, но от их вида Вере только сильнее захотелось пошвыряться кирпичами. Здесь проходила граница расследования. Любой профессиональный детектив, составляя карту, воткнул бы тут булавки. «Здесь живут все основные игроки. А еще в “Хейвене”», – внезапно вспомнила Вера. Старый приходской дом находился за городом, но тоже являлся ядром этого дела. Многие из тех, кто имел к нему отношение, присутствовали на местной зимней ярмарке. Маргарет хотела обсудить с Джейн Камерон какую-то проблему. Свою болезнь или что-то еще? Может, одна из прежних постоялиц работала в той же сфере и узнала ее? Вере хотелось самой съездить в «Хейвен». Она бы проявила все свое терпение и выудила у этих женщин воспоминания с предельной деликатностью. Но как Холли сможет развиться как детектив, если Вера не позволит ей действовать самостоятельно?

Она развернулась и пошла обратно к Харбор-стрит, отбивая ровный ритм ботинками на плоской подошве. У метро она остановилась и свернула в переулок на Перси-стрит. Криминалисты все еще занимались квартирой Ди. Натянутая вокруг здания полицейская лента выглядела неестественно празднично на фоне серого здания. Вера постучала в дверь Малкольма Керра. Нет ответа. Не став дожидаться, она резко развернулась и зашагала в обратную сторону в том же темпе, с теми же неотступными мыслями в голове.

Она поравнялась с гостевым домом. День был такой пасмурный, что в кухне на нижнем этаже горел свет, и внутри как будто разыгрывалась сценка из мыльной оперы для прохожих. Кейт Дьюар разливала половником суп из кастрюли. «Боже, как хочется есть», – подумала Вера. А рядом с Кейт – Стюарт. Ее любовник. Интересно, признался он ей в своих юношеский непотребствах, невзирая на просьбу Джо? «Если бы я нашла себе такого хорошего мужика, мне было бы наплевать, чем он там занимался тридцать лет назад». Он выглядел серьезным, хотя на самом деле всегда таким казался. Так что догадаться, о чем разговор, было невозможно. Впрочем, детей видно не было, а они наверняка прогнали бы их перед беседой.

Внезапно Веру осенило, что Гектор бывал на Харбор-стрит в то время, когда Маргарет работала в этом доме. Он знал отца Малкольма Керра и даже арендовал у него лодку, чтобы охотиться на яйца. В «Коубле» его наверняка обслуживала старая хозяйка, портрет которой висит в баре. Мог ли Гектор быть одним из клиентов Маргарет? Прятался ли он в тени лодочной мастерской, чтобы проскользнуть в большой дом на углу? Стучался ли он в ее дверь?

Резкий поворот. Даже крюк. В сторону церкви, откуда Вера услышала звуки органа. Безрадостные и заунывные. Полузабытая рождественская песня, убитая органисткой. Никто не пел, значит, это была не служба. Похоже, репетиция, и в данном случае она была просто необходима.

Вера толкнула дверь. Внутри было темно, не считая света над органом. Инструмент с жалобным скрипом замолк, и очень старый и перепуганный женский голос спросил:

– Кто это? Это вы, отец? – И, конечно, она имела полное право бояться, потому что были убиты две женщины.

Вера отозвалась:

– Нет, я просто ищу священника.

– Отец Граскин отошел. – Женщина все еще смотрела с подозрением, но страх сменился любопытством. – Чего вы хотите?

– Вы знаете, где он?

– Он в том месте для падших женщин, – выплюнула она. Чистое презрение.

Вера не понимала, как Маргарет могла молиться здесь, в окружении такой остервенелой добродетели. Да уж, легко быть добродетельным, когда нет никаких соблазнов. Ей ли этого не знать. Она вышла из церкви и с озорной улыбкой отпустила дверь, которая захлопнулась с оглушительным грохотом. Он сопровождал ее до самой мастерской Малкольма Керра.

Замок на воротах был не заперт. Сын Кейт Дьюар, Райан, шлифовал корпус лодки. Зубодробительный визг машины вгрызался в мозг Веры, и парень даже не услышал ее приближения. Она подошла и помахала рукой у него перед лицом, чтобы он ее выключил.

– Я ищу Малкольма, – сказала она.

– Его здесь нет, – улыбнулся он. – Извините. – Он провел рукой по гладкому боку лодки почти с нежностью.

– Чертовски холодно на улице, тебе не кажется? Зайдем на минутку в сарай. Хочу с тобой немного поболтать.

Ему явно не хотелось оставлять лодку, но он пошел за ней.

– Нравится работа, да? – спросила Вера.

– Ну да. – Он как будто стеснялся собственного признания.

– Может, Малкольм возьмет тебя после окончания школы? – Она водрузила черный от копоти чайник на плиту.

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Но я не очень понимаю, как все устроить. У меня есть планы. Я хочу быть начальником. Это место может приносить хорошие деньги.

Она вскинула бровь. Деньги никогда ее не вдохновляли.

– Чаю? – кивнула она в сторону чайника.

– Эм… А это разве не воровство?

– Ловко подмечено! – не сдержала улыбки Вера. – Полагаю, молока мы тут не найдем. Значит, будем пить черный. – Она взглянула на парня. – Где Малкольм?

– Он вышел в море. Какой-то мужик захотел сплавать к острову.

– Профессор Краггс? – Может, она дождется ученого прямо тут и избавит Джо от поездки через полграфства.

– Да нет, кто-то из местного управления. Хотят посмотреть, что творится с домом смотрителя.

– А они не могли дождаться погоды получше? – Вера отхлебнула чай. Самое лестное, что о нем можно было сказать, – что он горячий. – Сейчас же там все равно никто не живет.

– Не ко мне вопрос! Мне никто ничего не рассказывает.

– Но что-то ты ведь знаешь, да? – Вере этот парень напоминал губку. Люди были не прочь с ним поболтать. А он впитывал информацию, маленькие секреты и обрывки сплетен. – Ты почти всю жизнь провел на этой улице. Наверняка многое видел.

– Мне снятся кошмары, – сказал он. – Я плохо сплю. И хожу ночами по улицам. Маму это нервирует. Она думает, что рано или поздно я попаду в неприятности. И да, иногда я кое-что вижу.

– Что, например? – спросила Вера. – Что же ты видишь, когда гуляешь по Харбор-стрит посреди ночи? – Она помолчала. – Какими секретами поделишься, Райан?

Он взглянул на нее с удивлением, как будто не ожидал такого пристального внимания. Он уже собирался ответить, но тут у него зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, и его лицо изменилось: ожесточилось и потеряло всякое выражение.

– Извините, – сказал он. – Мне надо ответить. – Он поднялся и вышел на улицу.

Когда она через несколько минут вышла вслед за ним, он уже снова включил шлифовальную машину. Он дружелюбно помахал ей, но она поняла, что больше ничего от него не добьется.

Выходя со двора, Вера взвесила все варианты и решила, что ей остается только одно: сесть в «Рыболовстве Мардла» и хорошенько пообедать треской с картошкой.

Глава 28

Холли приехала в «Хейвен» в первой половине дня. Обширная равнина с видом на море, погнутые ветром деревья. Огромное серое небо. Дом тоже был серый, каменный и квадратный, только потрескавшийся и запущенный. Слезающая краска на оконных рамах и водостоках, торчащая из трещин высокая трава, дыры в шиферной крыше. Впрочем, если немного потратиться, этот дом мог бы стать потрясающим. Холли вполне представляла его модным загородным отелем или роскошным жильем. Она запоем смотрела передачи про ремонт, а в парикмахерской читала журналы по дизайну интерьеров. Она не понимала, почему бы благотворительному фонду не продать это место и не купить что-то более подходящее под хостел в городе. И они бы еще остались в плюсе.

Она припарковалась рядом с черным «вольво», а как только вышла из машины, ее сразу пронзил порыв ветра, задувший под куртку. Где-то залаяла собака. Она постучала в дверь, и ей почти сразу открыла худенькая девушка, почти ребенок.

– Вы социальный работник? – взволнованно распахнув глаза, спросила она. Ее рыжие волосы были завязаны лентой. Одета она была как студентка, только лишенная денег и вкуса. Холли могла бы принять ее за сотрудницу, но она была слишком худая и нервная и не переставая грызла ногти.

– Боюсь, что нет.

– О. – Девушка разочарованно отошла от двери. – Должен приехать социальный работник, чтобы забрать меня домой на Рождество. Мой личный куратор ушел на праздники. Мама сказала, что попробует договориться с другим.

– Не подскажешь, я могу поговорить с директором?

В этот момент в коридоре возникла пухлая женщина.

– Я же говорила, она будет не раньше пяти, Эмили! – сказала она девушке таким тоном, будто той было восемь. – Иди, жди на кухне, там теплее. – Затем она протянула руку Холли. – Я Джейн Камерон, и я управляю этим местом. Вы, должно быть, из отряда Веры Стенхоуп. Полагаю, вы приехали поговорить с постоялицами по поводу Ди Робсон.

Джейн напомнила Холли ее бывшую учительницу по французскому. Тот же добродушный деспотизм и та же уверенность, что она всегда добьется от своих подопечных необходимого результата без особых усилий. Похожий шотландский акцент. В глубине дома послышался шум, и она увидела отца Питера Граскина. Если он и узнал Холли, то виду не подал. Он недовольно хмурился.

– Я, наверное, пойду, хорошо? Не думаю, что на этом этапе можно еще чего-то достичь. – Он кивнул обоим женщинам и вышел на улицу. Ветер подхватил полы его пальто и шевелюру. Они проводили его взглядом, а потом он уехал.

Холли прошла за Джейн на кухню, где две женщины натягивали сапоги и перчатки.

– Мы как раз собирались прогуляться, – сообщила Джейн. – Все уже засиделись в четырех стенах, и прогноз до конца недели ужасный. Нужно глотнуть свежего воздуха. Пойдем, Эм. Надевай пальто. Обещаю, не пропустишь ты социального работника. – Джейн повернулась к Холли. – Вы не против пройтись с нами? Можем поговорить во время прогулки. – Так что у Холли не было выбора. В приюте остались только три человека – всех остальных, видимо, пригласили в какие-то более приятные или интересные места на Рождество. Тощая девчонка, Эм, атлетичная молодая женщина Лори, которая шагала впереди и бросала палку собаке, а также Сьюзан, пожилая женщина с седыми волосами, которая почти не разговаривала.

Сначала Джейн немного отстала от остальных женщин и сама заговорила с Холли.

– Вы уже встречались с Питером Граскином?

Холли кивнула. Она думала, что сама будет задавать вопросы. Она буквально ощущала, как эта властная женщина берет бразды правления в свои руки и направляет ее, а сама она теряет контроль над ситуацией.

– Что вы о нем думаете?

Холли замялась. Ей вряд ли стоило сплетничать о других свидетелях.

Джейн не стала дожидаться и сама ответила на свой вопрос:

– Он ужасный человек. Прошлый священник был милый. Очень мягкий, и девочки его любили. А Питеру мы кажемся существами непостижимыми. Он беспокоится, что пресса нароет связь между «Хейвеном» и Маргарет с Ди. Как вы думаете, это возможно? Он бы предпочел, чтобы мы исчезли с лица земли прямо сейчас.

– Я не знаю. Мы ни о чем не сообщали. – Они шли по тропинке, опоясывающей голое поле. Маленькая стайка цветастых щеглов опустилась на головки высохшего чертополоха.

– Каково это – работать на Веру Стенхоуп? – спросила Джейн будто бы с улыбкой.

Холли выдержала паузу, разрываясь между преданностью начальнице и желанием выпустить пар. В итоге она сдержалась.

– Интересно, – ответила он. – Инспектор Стенхоуп очень хороший детектив.

Джейн усмехнулась, а Холли пошла вперед, поговорить с женщинами. Этот марш-бросок, возможно, был ее единственным шансом, а она не могла вернуться к Вере с пустыми руками.

Сначала Эмили не смогла сказать ничего полезного. Все ее мысли были заняты возможной поездкой домой на Рождество.

– Мама говорит, что в этот раз может сработать. Мы обсуждали мое возвращение в школу, чтобы я смогла снова выйти на пятерки. – Но говорила она тоскливо и без особого оптимизма.

– А в какую ты ходила школу?

– В «Святую Анну» в городе, но мама считает, что мне может быть лучше в местной государственной. Меньше стресса. Но я не уверена. Мне кажется, там будет немножко страшно. Я никогда не ходила в школу с мальчиками. – Холли подумала, что эта хрупкая юная девушка и неделю не протянет в большой общеобразовательной школе. Ее родители специально копили, чтобы отправить ее в частную. – Маргарет говорила, что будет меня навещать, проверять, как у меня дела. – Она посмотрела на Холли, и в ее голосе прозвучала мольба. Похоже, она видела в ней замену своей спасительницы.

– Ты знала Ди Робсон?

– Нет… – Пауза. – То есть, я видела ее на зимней ярмарке, она пришла вместе с Маргарет, но у меня случился небольшой приступ паники. Слишком много незнакомых людей. Я почти ни с кем не разговаривала. – Тут Эмили быстро зашагала дальше, так что Холли пришлось ее догонять. Видимо, она поняла, что Холли здесь не для того, чтобы помогать ей. Когда Холли с ней поравнялась, она продолжила говорить об убийствах. По всей видимости, она толком не успела пересечься с Ди в «Хейвене», потому что жила тут всего несколько недель с тех пор, как ее выписали из подросткового отделения местной психиатрической больницы. – Девочки рассказывали мне о Ди. Они всегда прямо говорили, что она дурочка. Но все равно никто не заслуживает такой смерти. – Какое-то время они шли в тишине, которую нарушало только карканье грачей в ветвях и далекий шум трактора.

– Маргарет не говорила, что ее что-то беспокоит? – Впрочем, Холли понимала, что Эмили последняя, кому Маргарет доверила бы свои тревоги. У этой ослабевшей девочки хватало своих проблем.

Эмили покачала головой.

– Иногда казалось, что Маргарет уже вообще ничего не беспокоит. Слишком многое она повидала.



А вот Лори Ди знала.