Ну конечно же, подслушивают. Переводчик в наушниках передает все куда-то на базу, где записи фильтруются и анализируются.
— А он ушел... в большой бизнес, —хихикнул Фира. — В Германию за иностранной машиной поехал. Был Яшка боцманом, станет бизнесменом. — Фира засмеялся-закудахтал, как старая курица.
— Проект, над которым вы работаете, стоит очень много денег. Вам платят самые высокие гонорары в мире. Ты удивлен тем, что вы находитесь под контролем?
Я веселья старика не разделила и игру в «боцмана» не одобрила. Более того, велела Фире собирать свои манатки и утренней лошадью отправляться домой в Киев.
— В общем-то, нет, — кивнул Лекс.
— Погулял и хватит, — отрезала я. — Нечего хорошей женщине голову морочить.
— Но ты не ответил на мой вопрос — ты тоже считаешь, что мы ликвидировали Симона и Тулли?
Я поднялась на ноги и, стряхнув с себя сено, выбралась из сарая. Во дворе было пусто: ни Прокофия Ивановича, ни деда Василя на горизонте не наблюдалось. Одни только чисто вымытые синие «Жигули» стояли на приколе возле крыльца.
— Я считаю, что вы могли это сделать, — прямо ответил Лекс. — А сделали вы это или нет, я понятия не имею. А предположения строить я не люблю, предпочитаю факты, а не домыслы.
— А хорошо здесь у тетки Марты, — посмотрев по сторонам и вдохнув полной грудью, сказала я. — Чисто, красиво...
— Что ж… твой ответ мне понятен, — сказал Лотар Эйзентрегер. Помолчав немного, добавил: — И тем не менее я хочу, чтобы ты знал, что твои бывшие коллеги живы и здоровы.
— Это ты, Марьяночка, еще огорода не видела, — вынырнул у меня из-под мышки Фира, — и сада...
Этот разговор имел какой-то скрытый смысл, но Лекс его не улавливал и не мог понять, чего от него добивается Эйзентрегер.
Он приоткрыл голубую, окрашенную масляной краской калитку и потянул меня за собой.
— Если это необходимо, я могу озаботиться доказательствами своих слов, — сказал Эйзентрегер.
— Пойдем, покажу тебе Мартины владения.
— Не надо, — ответил Лекс.
Мы прошли через небольшой кустарник жимолости и оказались в саду — не очень большом, но до чрезвычайности ухоженном и грамотно спланированном. Здесь, как мне показалось, были представлены все знакомые мне плодовые деревья и кустарники — от яблони до абрикоса, включая сливу, грушу, вишню, черешню и виноград. Короче, каждого наименования по одному экземпляру. Но что меня больше всего поразило, так это наличие маленькой пасеки из четырех ульев и здоровенного с раскидистой кроной грецкого ореха. Натуральное хозяйство в действии да и только. А огород... так тот просто просился на обложку журнала «Ваш сад и огород». Каждая грядка здесь была забрана в добротный деревянный каркас из толстых оструганных досок, а между грядками зеленела аккуратно подстриженная травка. Тут и там были разбиты живописные цветники. Хотя цветов пока что было не так уж и много, только самые ранние. Но тем не менее весь окружающий пейзаж радовал глаз до чрезвычайности...
— То есть ты веришь мне? — удивился штурмбанфюрер.
— Да, завидная невеста тетка Марта, — сделала я вывод после осмотра территории. — Тебе, Фира, такая женщина не по зубам. — Я, как бы между прочим, поправила его шейный платочек и стряхнула с плеча невидимую пушинку. — И не мечтай даже.
— Нет, просто меня не интересует их жизнь. Но я передам Кэтчеру, что с ними все в порядке.
Фира невозмутимо передернул костлявыми плечиками.
— Что ж, тогда передай ему и всем остальным еще кое-что. Каждый из вас сможет передать сообщение для родных или близких. В самое ближайшее время. Это не совсем отвечает правилам безопасности нашего проекта, но вы должны понимать, что мы делаем все возможное.
— Подумаешь, — фыркнул он, — больно надо. У меня, между прочим, чтоб ты знала, роман в письмах ...
— Мы понимаем, — кивнул Лекс.
— В чем-в чем у тебя роман? — не поняла я.
— У тебя все по работе?
— В письмах. С мадам Ренар. — Фира победно взглянул на меня снизу вверх.
— Насчет спутников… так называемых искусственных интеллектов. Принцип их работы — это взаимодействие со своим хозяином и Сетью, — сказал Лекс. — У нас нет ни того, ни другого. И нас интересует, возможно ли в дальнейшем свободное подключение к Интернету?
Челюсть моя слегка отвисла. Мадам Ренар — это консьержка в доме моей мамы в Париже. Фира познакомился с ней, когда мы ездили туда на Рождество, и втихаря разводил с ней шуры-муры.
— Ты считаешь, что без Интернета вы не справитесь с исходниками компьютерной программы?
— Врешь, — я с подозрением покосилась на старика. — Ты и французского-то не знаешь. Как ты можешь переписываться?
Лекс пожал плечами.
Фира снова презрительно фыркнул.
— Я считаю, что с Интернетом все было бы гораздо проще.
— А меня Яшка обучает, — сказал он. — Яшка во всех странах бывал, все языки знает. Мы с ним такие опусы сочиняем!.. Лина просто в восторге!
— На данном этапе это исключено, — резко ответил Эйзентрегер. — Свободный доступ к Интернету и подключение любого из спутников к нему будет очень серьезным нарушением безопасности. Работайте автономно. Надеюсь, вы сможете предоставить результаты, которые заставят меня увеличить ваш гонорар.
Изображение Эйзентрегера исчезло. На его месте некоторое время в воздухе висела свастика, но вскоре исчезла и она.
— Опусы?.. Лина?
Лекс подошел к вайтборду, посмотрел на то место, где утром он писал буквы «AI». Буквы-то он стер, но следы от маркера в том месте остались.
— Эвелина, — пояснил дедок. — Ты разве не знала, что мадам Ренар зовут Эвелина?
Взяв маркер, Лекс зачем-то обвел следы от букв, посмотрел на них, затем стер и только после этого направился к двери.
Выходя из комнаты совещаний, Лекс столкнулся с цыганом. Тот протянул руку, Лекс не сразу понял, что происходила торжественная передача ключа.
— Не знала, — в растерянности протянула я. — И что, ты правда?..
Буквально вырвав его из рук, цыган закрыл комнату и пошел куда-то в сторону столовой.
К Лексу подошла Лиска.
— Правда-правда, — заверил меня Фира. — Вот возьму и женюсь. Будешь тогда ко мне в Париж в гости проситься.
— Что сказал про Интернет? — спросила она.
— Пока без него, — ответил Лекс. — Как там поляк?
— Говорит, что никакой это не искусственный интеллект. Еще говорит, что надо писать скрипты поэтапно. Все вроде за, я против. Андерсу, похоже, пофигу — он накурился с тем типом в свитере. Что будем делать?
— Больно надо, — огрызнулась я. — У меня там, между прочим, мама живет.
— Работать, — ответил Лекс. — Для этого мы сюда и приехали.
Я достала мобильник и стала набирать номер тетушкиной квартиры. После беседы с престарелым кошмариком захотелось поговорить с нормальным родным человеком.
Трубку тетушка взяла сразу же после первого сигнала. Наверно, весь день сидела, бедная, возле телефонного аппарата.
Глава 14. Вероятные друзья
— Тетя Вика, — сказала я, — все в порядке. Нашли мы твое сокровище. Жив-здоров и передает тебе привет. Так что можешь больше не волноваться.
Ростов-на-Дону, весна 2007 года
Однако после того, что поведала в ответ тетушка, волноваться пришлось уже мне. Она сообщила, что вскоре после нашего с Лялькой отъезда приезжал человек от Зои Адамовны за документами. Документы забрал и ушел, но через некоторое время его нашли в подъезде с простреленной головой.
Когда Ник попросил Исин сделать развернутый сбор информации о главе Калмыкии, он неожиданно услышал вопрос:
— Ты ищешь вероятных друзей?
— Нет, — ответил Ник. Подумав немного, заинтересованно спросил: — А что такое «вероятные друзья»?
— Вероятные друзья — это субъекты, которые имеют возможность стать твоими друзьями, — пояснила Исин. — Общность интересов, идеалов, взглядов, жизненных принципов…
— Хватит, я все понял. Я не ищу друзей, ни вероятных, ни невероятных. Выполни поиск. Пожалуйста.
— Приступаю. Расчетное время двадцать две минуты.
На бескрайних просторах Интернета Исин собрала для Ника все, что было связано с Кирсаном Илюмжиновым. Взлеты и падения, неудачи и победы — со слов очевидцев записано, Исин отсеяно, проверено и сформулировано.
Немного, конечно. Бесплатная информация как бесплатная медицина: вроде есть, а пользы немного.
Школа с золотой медалью, год работы слесарем-сборщиком, потом два года армии. В восемьдесят втором дембель, сразу поступил в один из самых престижнейших вузов страны, из которого в восемьдесят восьмом был исключен за распитие спиртных напитков.
Какая-то нелепая подстава, донос двух однокурсников, которые раньше в стукачестве не были замечены. Странное происшествие, наделавшее много шума.
Исин получила новый запрос, на этот раз Ника интересовало все, связанное с институтскими годами Кирсана.
Снова не густо. Учился, хорошие отметки, четыре года был одним из лучших, — вспоминали очевидцы событий на каких-то калмыцких форумах, просканированных Исином. Вроде не пил, отмечали бывшие сокурсники в своих жежешечках.
В восемьдесят восьмом все произошло стремительно. Донос, собрание, исключение, попытка восстановиться.
И тут началась настоящая война, длившаяся почти полгода.
К делу подключались все новые и новые люди, которые раньше никогда не слышали про Илюмжинова. Одни его защищали, другие, наоборот, делали все, чтобы он не смог восстановиться в институте.
Открытые письма председателю КГБ, министру иностранных дел и председателю ЦК КПСС. Шум на всю страну, и все из-за какой-то студенческой пьянки. Нашла коса на камень, как скажет потом в одной частной беседе проректор института, отказавшись, впрочем, делиться подробностями.
Зато ими готов делиться «Синдикат Д», запросивший за более детальную информацию десять тысяч долларов.
Самый дешевый пакет, при желании у них можно и на миллион долларов сведений накупить. У Ника денег не было, только любопытство. И теперь вполне обоснованно появилось желание заработать, чтобы потом потратить.
На следующий день после встречи с Зазой, едва проснувшись, Ник зашел в спальню наемника.
Одна из немногих комнат, в которых закончен ремонт. Верх дизайнерской мысли: стены, отделанные под бревно, потолок с металлическим отливом, всюду какие-то выгнутые торшеры, икеевские тумбочки. На стене плазма, правда, гораздо меньших размеров, чем в зале. Рядом с ней копия «Девятого вала» Айвазовского, а с другой стороны самурайский меч в ножнах. С потолка свисает люстра.
На полу шкура белого медведя. В области челюстей — китайские тапочки-сланцы, а в районе зада — автомат Калашникова, два мобильника и пустая бутылка из-под виски.
Не хватает только балдахина над кроватью.
— Хохол! Хохол!
— Да! — раздался измученный голос откуда-то со стороны кровати.
— От Зазы не звонили?
— Йопта, десять утра, кто в такую рань звонит?
Ник потоптался у входа, размышляя, стоит ли продолжать разговор, и пришел к выводу, что стоит.
— Просто мне эта работа нужна.
— Нужна — значит, получишь.
— А если не получу?
— Получишь, конечно. Иначе Заза с нами и встречаться бы не стал.
— Он разве не твой друг? — с сарказмом поинтересовался Ник.
— Йопт, отвали, мужик, я спать хочу. Десять утра, охренеть с тебя не надо! Я лучше контракт расторгну и выгоню тебя!
Еще немного потоптавшись, Ник решил не усугублять и ретировался на кухню завтракать.
Яичница с колбасой и чай с пряниками. Неплохо, хотя еще совсем недавно была возможность завтракать в ресторанах и не заморачиваться по поводу скорлупы, попавшей в сковородку, или отсутствия в доме сахара.
Да уж, правду говорят, что деньги зло, но на них можно купить очень много добра.
Насчет работы Хохол оказался прав. Вечером того же дня связной передал Нику флешку, где кроме аниме и роликов с ютуба находилось пятьдесят тысяч долларов в виде задания, которым последнее время многие хакеры зарабатывали на жизнь, и вполне неплохо.
Модификация вируса «Стакс».
Цель задания — автоматизированные системы управления какого-то станкостроительного завода в Польше. На флешке находились исходники вируса, данные о железе, которое использовало АСУ, сведения о программном обеспечении (исходники операционной системы и необходимых драйверов устройств), плюс еще несколько вводных о системе безопасности.
Ник раньше никогда не занимался модификацией «Стакса», хотя слышал про него немало. Этот вирус не устраивал пожаров в системных блоках, как это обычно бывает в неокрепших боевиках, но действительно портил железо, в зависимости от модификации перепрошивая биос, уничтожая носители информации, короче, доставлял серьезные проблемы. «Стакс» пользовался популярностью в «серых войнах», которые обожали вести между собой крупные и мелкие корпорации.
За последние пару недель цены на модификацию «Стакса» выросли вдвое и даже втрое. Не удивительно, что Заза согласился помочь. Похоже, на рынке дефицит рабочих рук.
Выполнить работу, рассчитаться с Хохлом, потом… ну нет, потом будет потом. Рано пока длительные планы строить.
Вирус «Стакс» был написан на трех языках — лиспе, С++ и ассемблере. Ник знал все три, хотя предпочитал кодить на ассемблере. С него и начал, рассчитывая закончить в течение двух-трех дней.
Два дня парень провел, разбираясь в том, как взаимодействуют все три части кода. А на третий день понял одну очень важную вещь — он до сих пор не понимает, как этот вирус вообще можно модифицировать.
— Я не смогу выполнить эту работу, — признался он скорбно.
— Почему? — спросил Хохол, ставя на паузу фильм, который смотрел.
Он сидел на диване перед огромной плазмой, на экране застыло изображение Джека Николсона. Треники с полосками, клетчатая рубашка, цепь златая с пулей, на коленях пульт от телевизора и автомат Калашникова. Рядом три мобилы, брелок с ключами.
В одной руке сигара, в другой коктейль — судя по двум бутылкам на столике, от вискаря и кока-колы.
— Представляешь, ужас какой, Марьяночка, — кричала в трубку тетя Вика. — Прямо в голову выстрелили. Сама видела. Я как раз в магазин собралась. Вниз спустилась, а там народ толпится и милиция... Что случилось, спрашиваю. А мне говорят, что человека убили. А я вижу, что человек-то как раз тот, что только что у меня посылку забирал. Ой, боженьки ж боже, — причитала тетя Вика, — что ж это такое делается? За что ж это его?
«Да, мы умели отдохнуть красиво…»
— Потому что код этого вируса написан на трех языках. То есть три куска кода, которые должны между собой не просто взаимодействовать, а… в общем, надо либо знать все три языка и понимать архитектуру тех устройств, под которые делается модификация, либо…
Я от такой новости просто оцепенела. Человек приезжает за документами, забирает их, и его тут же, прямо в подъезде, убивают. Это как же понимать?
— Подожди, подожди, — обеспокоенно прервал его Хохол. — Можно короче и понятнее?
— Можно, — кивнул Ник. — Я не смогу выполнить эту работу.
Тетя Вика продолжала еще что-то сбивчиво вещать, но я уже как-то плохо соображала.
— Ну… — Хохол на несколько секунд задумался, его лицо сначала показалось Нику озабоченным, а потом заметно погрустневшим.
— ...и дипломат украли, — донеслось до меня из трубки.
За окном уже стемнело. В открытую форточку доносились далекие завывания автомобильной сигнализации.
Глоток коктейля помог Хохлу собраться с мыслями и дать совет:
— Что?! — я очнулась от оцепенения. — Дипломат украли?
— Тогда найди того, кто сможет это выполнить.
Тетушка всхлипнула.
— Для такой работы нужна команда. Сработанная команда людей, которые могут писать на этих трех языках.
— Тогда собери команду.
— Украли. А я сама видела, как он укладывал туда желтый конверт и конфеты. А милиция всех стала допрашивать, кто что видел, кто что слышал, — продолжала тетушка.
— Для этого надо много времени. Несколько недель или месяцев. Да и не хочу я работать с кем-то. Уже наработался в командах.
— А тебя, — испугалась я, — тебя допрашивали? Что ты им сказала?
— Да, одинокому волку всегда легче, — подтвердил Хохол и, глядя в спину выходящего Ника, как бы невзначай напомнил: — У нас, кстати, сегодня срок контракта истек, по итогам ты мне пятнадцать штук должен.
— Десять.
— Не волнуйся, Марьяночка, я тебя не выдала. Я как только милицию увидела, так сразу бочком-бочком, и из дома... Вроде как бы в магазин. А сама на троллейбус и к Марусе, к подруге моей. Ты Марию Афанасьевну-то помнишь?
— А пять тысяч за работу, которую тебе Заза дал? — напомнил наемник. — Услуга услугой, а про комиссионные не забывай.
— Так ведь не срослось, — развел Ник руками. — Я же говорю, что не смогу этот вирус модифицировать.
— Ну я-то свою часть работы выполнил, — невозмутимо пояснил Хохол свою позицию. — Да ты не переживай. Отдашь, как будут, я же не напрягаю тебя. Кстати, ты там Кирсаном еще интересуешься?
Господи, при чем тут Мария Афанасьевна? И вообще, что значит «не выдала»? Я-то здесь при чем? Меня попросили передать документы, я и передала. Стоп! Вообще-то ничего я как раз не передавала. Это Макс просил меня отвезти посылку Зое Адамовне, а я позвонила и все переиграла. Но кто ж мог предположить, что такое случится? И вообще из-за чего его убили? Случайное ограбление? Вряд ли. Кто сейчас польстится на обыкновенный дипломат, зная, что абсолютное большинство мужчин носят там в лучшем случае зонт и газету, а то и того нет. Из-за этого не стреляют. Стреляют, когда точно знают, чем можно поживиться. Что же такого-ценного было у него в дипломате? Что? Тетушка отдала ему конверт с документами и конфеты. Ну из-за конфет не убивают. Остаются документы. Макс про них мне ничего не говорил. Но документы бывают разные. Бывают и такие, что из-за них не только убить могут, но и... Хотя куда уж больше? Кстати, а что было бы, если бы я сама поехала посылку передавать? Может, тогда и меня бы пристрелили? От таких мыслей у меня по спине поползли неприятные мурашки. Это во что же такое меня Макс втянул? И что же такое я везла? Надо немедленно обо всем сообщить Ляльке.
Ник остановился у порога.
— А что?
— Тетя Вика, — сказала я в трубку. — Я сама не понимаю, что происходит. Эти документы меня попросил передать мой близкий друг, но что это были за документы и что вообще было в конверте, я не знаю. Честное слово, не знаю. Но раз уж такое произошло... думаю, что тебе действительно лучше пожить некоторое время у подруги.
— Ну, если он нужен, могу устроить вам встречу.
— Ты с ним как, с Зазой, два дня назад встречался? — съехидничал Ник.
Тетушка со мной тут же согласилась и сказала, что вернулась домой только за халатом и тапочками и что с милицией она встречаться не собирается, и я, дескать, могу быть спокойна. После таких ее слов я уже никак не могла оставаться спокойной. Мало того, что человека, забравшего у нас документы, убили в подъезде, так еще и родная тетя меня в чем-то подозревает.
— Эй, друг, он, между прочим, глава республики. Это тебе не какой-нибудь губернатор области. Впрочем, смотри сам, — пожал плечами Хохол. — Если я тебе больше не нужен…
Он выразительно посмотрел на дверь, всем видом показывая, что прощается с Ником. Судя по фразе, как бы невзначай оброненной несколько дней назад, — примерно на месяц.
— Что за черт?! — выругалась я, захлопывая крышку мобильника. — Видать, беда не приходит одна.
Зажав зубами сигару, Хохол взял пульт от DVD и стал рассматривать кнопки на нем. Будто в первый раз пульт в руках держал, с таким интересом смотрел.
Я с раздражением поглядела на свою первую беду, то есть на Фиру, и, развернувшись на каблуках, а точнее, на пятках, поскольку была в кроссовках, быстрым шагом направилась к дому. Надо было немедленно поделиться неприятностями с Лялькой.
Ник развернулся, и в спину ему ударило:
— Ты, кстати, на улице аккуратнее будь.
Тон у Хохла, как обычно, был добродушным, но смысл от этого не стал менее зловещим. Ник замер и всем корпусом повернулся к нему.
— В каком смысле аккуратнее?
А в доме уже был накрыт стол к ужину. Прокофий Иванович и дед Василь сидели рядком на диванчике и неотрывно следили за действиями тетки Марты. Та проворно шныряла из кухни в «залу» и все подносила и подносила бесконечные тарелки и миски со всевозможными соленьями и вареньями. Закусок на столе было видимо-невидимо, и Лялька, в смятении поглядывая на все это благолепие, уже заранее опасалась за свою фигуру.
— Да тебя ищут вроде. — Хохол продолжал разглядывать пульт, а говорил при этом как-то отстраненно, словно о чем-то другом в это время думал и отвечал на автомате.
— Зря я наверно с вами поехала, — тихо произнесла она. — Плакала моя фигура. Мне же ничего этого нельзя. У меня же диета. Но как я всего этого хочу!!!
— Кто ищет?
Хохол откровенно тянул время. Почесал пультом пузо, зевнул, лениво ответил:
— Сейчас я тебе такое скажу, — шепнула я Ляльке на ухо, что сразу аппетит пропадет. — Пойдем, выйдем.
— Да так. Народ поговорить хочет.
Лялька с неудовольствием покосилась в мою сторону.
— Какой народ? По поводу чего?
— Да не волнуйся ты так, — бросил Хохол. — Местные, нормальные ребята. Просто предупреждаю, чтобы не пугался, если вдруг остановят на поговорить.
— А после ужина нельзя?
— О чем поговорить? Хохол, не тяни, в чем проблема?
— Промедление смерти подобно, — бросила я на ходу и выскользнула за дверь.
— Да нет никаких проблем. У тебя вроде хотят спросить за каких-то пацанов, которых три года назад постреляли. Я не в курсе.
Ник снова уже было переступил порог комнаты, как в спину ему донеслось очередное «последнее послание»:
На улице я оглянулась по сторонам и, опасаясь, как бы нас кто-нибудь не услышал, потянула Ляльку подальше от дома — в сад. Та же расценила мои действия по-своему, решив, что я, так же, как и Фира, всерьез заигралась в его казаков-разбойников. Но когда я поведала ей о телефонном звонке и о том, что рассказала мне тетя Вика, скептическое настроение вмиг покинуло мою подругу, и она не на шутку обеспокоилась.
— Они, кстати, просили позвонить, когда ты отсюда уйдешь…
— И ты позвонишь? — Ник развернулся. Ответ на его вопрос выглядел красноречивей слов — в руке у наемника вместо пульта был мобильный телефон. — Хохол?
— Прямо в подъезде, говоришь, убили? — переспросила она. — И дипломат украли?
Хохол вздохнул так тяжко, словно непосильная ноша только что легла на его плечи. Посмотрел на экран, где застыло изображение Джека Николсона, исполнявшего роль какого-то гангстера.
Я кивнула и в дополнение сообщила, что милиция уже опрашивает всех жильцов дома — выясняют личность пострадавшего и к кому он приходил.
— Ты уверен, что не сможешь найти тех, кто выполнит работу для Зазы? — с надеждой спросил наемник у хакера. — Может, хотя бы попробуешь?
— Слушай, Хохол…
— Хорошие дела, — «обрадовалась» Лялька. — Сейчас выяснится, что приходил он к тете Вике за пакетом. А пакет привезли мы. А в пакете... Слушай, Марьяшка, а Макс не говорил, что было в том пакете?
— Нет, нет, погоди. Я тебе одну историю расскажу, если ты не спешишь. Ты не спешишь?
Скрипнув зубами, Ник промолчал. Но и уходить не стал, терпеливо ожидая историю.
Я отрицательно помотала головой. Я-то не знала, что было в том пакете. Но вот милиция обязательно захочет об этом узнать, а заодно и побеседовать с тем, кто последним видел убитого, в смысле убитого, когда тот был еще живым.
— Знаешь, как-то раз, классе в пятом или шестом, на уроке литературы мы писали сочинение, — сказал Хохол. — Я даже не помню, на какую тему. Помню, что весь урок я рисовал танчики, а в самом конце забрал тетрадку у одного ботаника, вырвал у него листы с сочинением и вложил в свою тетрадь. Я хотел проверить, насколько высок мой авторитет у учительницы, а эта стерва по русскому языку и литературе чуть не добилась моего исключения из школы.
От всего свалившегося на мою бедную голову мои мысли совершенно запутались. А как узнают они про конверт и про то, кто его привез, так точно на допросы затаскают.
— Вау, — сказал Ник.
— Представляешь, я потом с ней жил почти год, когда из армии пришел. Чуть не женился, йопт!
Я поделилась своими мыслями с Лялькой.
— Вау, — второй раз произнес Ник. — И в чем смысл?
— Да уж, — согласилась она, — с милицией встречаться не хочется. Но может, до этого и не дойдет, если, конечно, соседка, Вероника Маврикиевна, то есть, тьфу, Матвеевна, не проболтается. Она ведь при всех разговорах присутствовала, конверт видела и знала, что за ним должны были приехать...
— Тот ботаник потом за меня все сочинения писал. Уже в моей тетрадке, понимаешь? Несколько лет писал, пока в другую школу не перевелся. И у меня все это время по литературе твердая четверка была. Вот так-то. Так что там с гастарбайтерами? Будешь искать команду?
Ник вздохнул.
Я испуганно уставилась на Ляльку.
— Можно через «Армаду» нанять, только небольшой аванс потребуется…
— И что же теперь делать?
— Йопт, у тебя же денег нет! — воскликнул Хохол.
— Да, но, возможно, ты захочешь мне занять…
— Тетушке звонить. Пусть предупредит соседку, чтобы держала язык за зубами.
— Возможно, не захочу. Другие варианты есть? Может, попросишь свою подружку из телефона, чтобы она тебе людей поискала?
А что? Это была мысль. «Подружка из телефона» уже должна была понимать, что нужно хозяину, и вполне могла справиться с поиском нужных людей.
— Слушай, Лялька, а чего мы, собственно, так уж боимся? Мы-то здесь при чем? Ведь если мы сейчас начнем скрываться от правоохранительных органов, то это-то как раз и покажется подозрительным. Если мы скрываемся, значит, нам есть что скрывать. И если сейчас, к примеру, позвонить Веронике Матвеевне и попросить ничего не говорить про нас в милиции, то как бы она туда специально после этого не побежала. В общем, так. Предлагаю ничего пока не предпринимать и вести себя так, как будто бы ничего не произошло. В конце концов отвезем завтра Фиру в Киев и быстренько в Москву слиняем. Только нас и видели. Точно?
— А я пока с местными могу пообщаться и выяснить, чего они от тебя хотят, — добавил Хохол, подслащивая пилюлю.
— Наверное, ты прав. Попробую поискать с помощью спутника.
— В общем, да, — согласилась Лялька. — Рассиживаться нам здесь не за чем. Фиру в охапку и домой. А лучше всего их обоих вместе с тетей Викой в Москву забрать. Все равно дачный сезон скоро начинается.
— Конечно, попробуй. Попытка не пытка, как говорил товарищ Берия. Слышь, Ник, так что насчет Кирсана? — спросил Хохол, когда Ник выходил из зала, доставая коммуникатор. — Договариваться о встрече?
Я согласилась. Действительно, заберем стариков и фьюить...
— Угу, договаривайся, — ответил Ник, не особо надеясь на результат.
— А ты позвони, кстати, своему разлюбезному, — подсказала Лялька, — и узнай, что он все-таки в конверт-то запихал. Интересно даже.
За спиной загрохотали выстрелы, что-то закричал Джек Николсон голосом Замеза-переводчика.
В кухне тоже было шумно. Попугаи, восседая на жердочках друг напротив друга, ожесточенно чирикали, то ли общались, то ли ругались. Когда на кухню вошел чужак, они прекратили щебетать и принялись наблюдать за ним, храня презрительно-настороженное молчание.
Мысль была дельная. Мне и самой хотелось узнать о содержимом конверта. Я достала из кармана мобильник, но он тут же зазвонил сам. Это как раз был Макс. Ему, оказывается уже доложили, что посылка до клиента не дошла — исчезла по дороге. Макс орал, как ненормальный. Я даже сначала подумала, что это он на меня ругается за то, что посылку по адресу не передала, но потом выяснилось, что это он о моем здоровье печется и интересуется, жива ли я. Можно подумать, что с ним труп разговаривает.
Ник включил электрочайник, сел за стол, вытащил коммуникатор.
— Найди программистов. Си плюс плюс, ассемблер, лисп. Тех, кто занимается модификацией вирусов серии «Стакс».
В ответ я поинтересовалась содержимым желтого конверта, который Макс передал мне, я передала Ковальчуку, а Ковальчука после этого сразу же почему-то убили.
— Это вероятные друзья?
— Нет.
— Ты подвергал наши жизни опасности, — с пафосом произнесла я. — Как ты мог?
— Тогда зачем их искать?
В моем голосе слышались гнев и обида. Макс их тоже услышал и стал оправдываться:
Раньше Исин никогда не задавала этот вопрос, и сейчас это звучало как минимум необычно.
— Что? Что значит — зачем? — удивился Ник. — Мне это надо.
— Да в конверте был всего-навсего обычный рядовой контракт, — сказал он. — Можно было послать его по почте, но раз уж ты ехала, я и решил, что так будет быстрее. — Ну кто ж мог подумать, что такое получится. Да я вообще понять не могу, кому он мог понадобиться. А уж тем более, чтобы из-за этого убивать...
— Производство и модификация вирусов серии «Стакс» противозаконны, — выдала Исин предупреждение. — Нарушение законов угрожает твоей, а следовательно, и моей безопасности. Я обязана предупреждать, как служебная программа и как друг.
— Выполни поиск, друг, — нервно бросил Ник. — А свои комментарии оставь при себе, меня они не интересуют.
— А может, это была обыкновенная кража, — предположила я, — и мы зря паникуем?
— Уточнение вводных данных. Тебе нужны мужчины или женщины?
— К сожалению, нет, — ответил Макс. — Зою уже допрашивали и сказали, что ни деньги, ни часы — а у Ковальчука были дорогие часы, — не тронули. Украли только дипломат. А ты сейчас, кстати, где, у своей тети? Может, вам пока временно куда-нибудь перебраться? Я поговорю с Зоей.
— Плевать. Не имеет значения.
— Уточнение вводных данных. Их возраст?
— Нет, не надо никакой Зои. И вообще мы уже не в Киеве, а в Больших холмах. Фиру, слава богу, нашли, и уже завтра выезжаем домой.
— Ты издеваешься? Мне просто нужны хакеры, которые смогут модифицировать «Стакс». Желательно русско - или англоязычные. Подбери два-три десятка кандидатур и найди какие-нибудь их действующие контакты.
Тогда Макс стал предлагать встретить нас на полпути к Москве. Он, дескать, сегодня же вылетит из Мюнхена и тут же направится в сторону Киева. Я и от этого отказалась.
— Уточнение вводных данных. Ограничение по поиску в категории последнее появление онлайн.
— Неделя… нет, месяц… блин, хватит уточнений, просто найди мне хакеров, пока я не решил, что твой аналитический блок вышел из строя. Пожалуйста.
В общем, разговор с любимым никакой ясности в происходящее не внес. Вернее, внес, но от этого настроение не улучшилось, если не сказать обратного. Теперь мы, к сожалению, знали наверняка, что несчастного Ковальчука убили не из-за денег. Но вот из-за чего, Макс, увы, не признался.
— Выполняю. Расчетное время двенадцать минут.
Ник раздраженно швырнул коммуникатор на стол.
Щелкнул чайник.
За ужином Лялька на нервной почве (аппетит у нее не испортился, а скорее, наоборот) стрескала все, что предложила тетка Марта: и запеченную свинину с хреном, и кулебяку с грибами, и холодец, и сало, и много чего еще. И даже не пожаловалась, что объелась.
Заваривая чашку крепкого растворимого, Ник невольно засмотрелся на батарею бутылок и подумал, что глоток алкоголя, возможно, и не повредит.
Тем не менее все же остановился на кофе.
После ужина пили чай с Максовыми конфетами. Правда, конфеты оказались столь оригинальными, что мы скорее не чай с ними пили, а их самих пили и ими же закусывали. Конфеты были изготовлены на заказ специально для Максовой фирмы к юбилею. А поскольку фирма занимается не только изготовлением современных ювелирных изделий под старину, но и имеет, ко всему прочему, антикварный салон, где продаются всякие побрякушки позапрошлого века, то кому-то пришла в голову очень свежая и оригинальная мысль выполнить конфеты в форме яиц Фаберже. Конфеты так и назвали — «Яйца Фаберже». Немного двусмысленно, однако свежо. Так вот, в коробке лежало, а точнее, стояло пятнадцать яиц, наполненных различными алкогольными напитками — от коньяка «Наполеон» до традиционной русской водки. По размеру и форме яйца очень напоминали обыкновенные куриные, только фигурно выполненные в соответствии со своими драгоценными прототипами. В каждом таком яйце было граммов по двадцать-тридцать алкоголя.
Вернулся к коммуникатору с полулитровой кружкой.
Конечно же, ей потребовалось больше времени. Около двадцати минут, в течение которых она рассылала запросы и шерстила Сеть в поисках нужной информации. Лампочка-индикатор на коммуникаторе быстро мигала, демонстрируя, что работа ведется вовсю.
Нам же хотелось попробовать всего: и «Наполеона», и яичного ликера, и рома, и сливовицы... Короче в результате мы так напробовались, что к концу чаепития дед Василь с Прокофием Ивановичем порядком окосели.
Основные ресурсы Исин, как и остальных спутников, хранились не на коммуникаторе, а на десятках других серверов, которые дублировали друг друга и, как правило, находились в разных местах. На коммуникаторе был установлен лишь аналитический блок, который, по сути, являлся посредником между его владельцем и сетью. Принять задачу, переработать ее в команды, понятные электронным поисковикам и анализаторам, получить результат, доложить об этом владельцу.
Исин справилась с задачей. Правда, немного потрепав нервы перед этим, но нервотрепка — неотъемлемая часть ее развития, приходится терпеть.
После ужина, когда уже совсем стемнело, мы расположились на террасе, на свежем воздухе. Говорили о том о сём. Тетка Марта спрашивала про Москву, про нашу московскую жизнь. Все ей было интересно. Сама она делилась местными, большехолмскими новостями. И если бы не всезнающий Прокофий Иванович, который беспрерывно ее перебивал и дополнял, вечер прошел бы в самой что ни на есть мирной и дружеской обстановке. Но этот хмырь, всякий раз касаясь либо руки, либо локтя хозяйки, вкрадчиво говорил:
Программа нашла около трех десятков подходящих кандидатур. Из разных стран, некоторые имена и прозвища показались Нику знакомыми.
Так и есть — первые места в рейтингах «Ди Лоджика», «Лаборатории» и «Армады». У каждого на счету какие-то известные взломы, в последнее время почти все занимались модификациями «Стакса».
— Вы забыли, Марта Теодосовна, это было одеяло, а не перина... — или же, опять же прикоснувшись к какой-нибудь части тела соседки, поправлял ее: — ...и вовсе это было не днем, а уже вечером... — И так далее, все в том же духе.
Прибыльное, судя по всему, дело.
Короче, по существу ничего не говорил, а только всех нервировал. Однако внимание тетки Марты на себя оттягивал. Нашему деду Фире такой расклад, естественно, не понравился — он как-то не привык быть на задворках внимания. Поэтому он все время старался перевести разговор в другое русло, то есть на такую тему, где он, по его мнению, был наиболее сведущ. Короче, оба постоянно перебивали хозяйку, и мы с Лялькой очень скоро совершенно запутались в перипетиях большехолмской жизни. Из всего сказанного я поняла лишь то, что в доме завелась нечистая. Так тетка Марта сказала.
И еще одна общая характеристика. Почти все они последний раз появлялись онлайн несколько дней назад.
— Есть какие-нибудь сведения… куда они все подевались?
— Это какая ж такая нечистая? — хохотнула Лялька и со значением поглядела в мою сторону. Ее взгляд красноречиво говорил о том, что, несмотря на все блага цивилизации, коснувшиеся жителей этого поселка, они как были темными и дремучими, так таковыми и остались. Это ж надо такое придумать — нечистая сила у них, видите ли, завелась.
— Предположительно, они все заключили контракты с одним лицом. И в данное время работают над засекреченным проектом. Дополнительная информация отсутствует. Продолжить поиск в расширенном режиме?
— Не надо, — буркнул Ник.
Но Марта Теодосовна сарказма в голосе Ляльки не уловила.
Теперь он понял, почему Заза дал ему эту работу. Из-за дефицита работников на рынке труда. Моды — хакеры, специализирующиеся на модификациях «Стакса», — вдруг перестали принимать заказы и несколько дней назад куда-то исчезли.
— А такая нечистая, — понизив голос, стала она рассказывать. — У моей соседки, Петровны одеяло с подушкой пропали. Она их на просушку вынесла, а вечером, когда стала собирать, так ни одеяла, ни подушки и нет.
Наверняка какая-то компания запланировала сетевую атаку на своих конкурентов и наняла их для разработки нескольких сложных модификаций. Вывезла программистов на свою территорию для обеспечения полной секретности.
Скорее всего, речь идет об очень больших суммах, а следовательно, и о крупных корпорациях. А может быть, за этим стоят спецслужбы какого-нибудь государства. Ходят ведь слухи, что оригинальная версия «Стакса» была создана именно по такому заказу. Хотя это все только слухи.
— Ну и что ж в этом особенного? — не поняла Лялька. — Ну украли подушку и одеяло. Ну и что? Обычное дело.
— Начни новый поиск. Те же самые условия, но… — Ник задумался.
— Расскажи, зачем тебе эти программисты, — попросила Исин.
— Да какое ж такое обычное, если она из дома не выходила, а воровства у нас отродясь не было. — Тетка Марта посмотрела на нас как на несмышленых детей и продолжила. — Но дело этим не закончилось. Принесла я надысь от бабки Павлины трехлитровую банку молока, поставила на крыльцо и в палисадник побежала. Там у меня соседские куры все георгины пораскапывали. Выгнала я, значит, кур, возвращаюсь назад, а молока-то и нет. Исчезло вместе с банкой. Вот так-то! Такие вот у нас дела.
— Это еще зачем? В смысле, зачем я должен тебе это рассказывать?
— Мне необходимо общение с тобой для дальнейшего развития.
Тетка Марта сделала выразительное лицо, но ни на меня, ни на Ляльку эта история впечатления не произвела. Ну подумаешь, молоко украли. Лялька так и сказала:
Она была права. Если она не будет развиваться, от нее не будет никакого толка.
— Это, конечно же, неприятно, но, по-моему, все-таки ничего особенного.
— Они мои вероятные друзья. И станут просто друзьями, если смогут выполнить мое поручение.
— Поручение какого рода?
— Ничего особенного? — обиделась тетка Марта. — Ну хорошо. Будет вам и особенное.
Еще немного, подумал Ник, и у меня разовьется паранойя по поводу того, что спутник взломали и сейчас он контролируется каким-нибудь комиссаром из Интерпола.