По привычке она позвонила Полу, и лишь присутствие Симоны удержало ее от потока ругательств, которые потом выслушает брат.

Она едва не забыла позвонить Эми – это уже начинало казаться пустой тратой времени – и не могла поверить, когда телефон зазвенел.

Луиза щелчком пальцев позвала Симону.

– Быстро приведи Робертсона и Коулсона.

Симона поморщилась.

– И что я им скажу?

– Быстро!

Луиза повысила голос, и тут на звонок ответили.

– Эми, это вы? – тихо сказала Луиза. Она чуть подождала, и пульс ее участился, когда в телефоне послышалось бормотание.

– Да.

– Я так рада, что вы ответили, Эми. Это Луиза. Луиза Блэкуэлл. Я вам оставляла сообщение.

– Знаю.

Ответы были односложные, но трубку все же не вешали.

– Эми, вы сейчас в опасности? – спросила она, когда появился Робертсон в сопровождении переполошившегося Коулсона. Она не могла рисковать, включая громкую связь, но подождала, когда подойдет Робертсон и будет свидетелем разговора.

– Я одна. У меня все хорошо.

– Прекрасно. Могу только вообразить, каково вам сейчас. Хочу, чтобы вы знали, что вам ничто не угрожает. Мы просто хотим вам помочь. Мы знаем, что это вы звонили в экстренную службу по поводу Меган Дэвис. Она была вашей подругой?

Эми явно была в шоке.

– Да, – слабым голосом ответила она. – Вы… вы нашли ее?

– Мы обнаружили ее тело. И мы бы не смогли это сделать, если бы не вы. Я бы очень хотела встретиться с вами, Эми. Можете рассказать мне, что случилось?

– Нет, не думаю…

– Вы знаете Джея Чеппела?

Луиза подняла глаза на Робертсона. Она знала, что рискует, но Эми уже была готова повесить трубку. Луиза услышала, как она глотает воздух.

– Это не то, что вы думаете, – неуверенно сказала Эми.

– Это он не тот, кем вы его считаете. – Луиза не стала терять время и как можно быстрее и понятнее рассказала Эми о португальском инциденте. – Его даже зовут не Джей. Его настоящее имя – Чарли Бартон.

Луиза слышала в трубке учащенное дыхание девушки, когда Робертсон сунул ей листок бумаги.

– Позвольте мне приехать, Эми, – сказала Луиза, считывая бесполезным предложение Робертсона определить, где находится Эми.

– Нет, не думаю, что это необходимо. Мне надо подумать.

– Он заставляет ваших подруг убивать себя?

Эми замялась.

– Это не так. Он… мы сами делаем выбор.

– Давайте встретимся, и вы мне объясните. Вам не нужно приезжать в участок. Мы поговорим, и вы мне все расскажете.

– Нет, простите.

Голос Эми был полон эмоций.

– Позвольте мне помочь вам, Эми, – сказала Луиза и только тут поняла, что собеседница повесила трубку.

Глава пятидесятая

Эми сидела на диване, обхватив колени. Она поняла, что ответить на звонок было ошибкой, в тот момент, когда сотрудница полиции заговорила, но не смогла повесить трубку. Это не могло быть правдой. Джей не мог солгать ей – или другим – да еще вот так. Луиза, сказала, что его настоящее имя Чарли. Эми закрыла глаза, представляя Джея, его добрые глаза и улыбку. Он – Джей, ее Джей. Полицейская лжет. Это ловушка – иначе не может быть.

Она перешла в спальню и легла на ту сторону кровати, где прошлой ночью лежал Джей. Теперь кровать остыла, и запах больше не ощущался. Она обдумала то, что Луиза рассказала ей про Португалию, как Джей пытался покончить с собой и не смог. Она видела шрамы на его шее и груди, неровности кожи. Как Луиза могла узнать об этом?

Телефон нагрелся в руке. У нее даже не было его номера, чтобы позвонить и спросить. Эми подумала обо всем, что произошло между ними с того дня, как он ее нашел. То, что они делали вместе, тайны, которые они разделяли. Если Луиза сказала ей правду, сможет она простить его? Ладно, он мог солгать про свое имя, но что реально это меняет? Он, очевидно, изменил имя, чтобы иметь возможность продолжать работу. Он не рассказал группе о Португалии – а именно об этом она хотела узнать – но то, что там произошло, было похоже на то, что творилось сейчас: группа единомышленников рвала оковы своих жизней.

Луиза сказала, что Джей опасен, но разве Эми в это поверила? Он не сделал ничего, чего они сами не хотели бы. Ведь так?

Она поморщилась, вспомнив, как Меган билась в его руках в ту ночь у наступающего моря. Это была просто физиологическая реакция, ее тело пыталось остаться в этом мире, и она была так счастлива при мысли, что наконец оставит все позади. Она боролась, но она хотела умереть, хотела остаться в новом мире, которого достигла.

Эми подумала о других своих подругах – Виктории, Клэр и Салли. Воспоминание подсказывало, что они добровольно пошли навстречу смерти. Да, Джей был с ними, проводил их в иной мир, но не казалось, что он заставлял их хоть сколько-нибудь.

Не пытается ли она убедить себя? Сопротивлялась не только Меган. Салли выжила после падения в Кьюстоке, пусть и на считанные минуты. Не начала ли Эми сомневаться в Джее именно тогда? Она провела следующий день на пляже с Меган, ожидая, когда заберут тело Салли. Она пыталась поделиться беспокойством с Меган, но та сразу все отмела. Конечно, Джей не хотел, чтобы Салли страдала, но разве у него не было какой-то своей причины помогать им совершать переход? Они это делали по своей воле или, как, похоже, намекала Луиза, Джей в каком-то смысле их заставлял?

Подумав немного, Эми заключила, что она просто больше ни в чем не уверена. Как и у всех членов маленькой группы, у Джея были свои скелеты в шкафу. Он никогда этого не скрывал. Он не был мессией, даже если в группе кто-то относился к нему именно так. Он – обычный человек, которому довелось увидеть что-то за пределами этого мира. Эми до сих пор не понимала до конца, через что он прошел. Полицейская рассказала ей о неудачной попытке суицида в Португалии. Он никогда не рассказывал об этом группе, но это не значило, что он лгал или, как подразумевала Луиза, был опасен. Джей мог лишить себя жизни потом, в любой момент. Но он посвятил свою жизнь помощи другим. Потерянным, как Виктория, Салли, Меган и – как она сама.

Эми могла лишь догадываться о цене такой ответственности. Она видела его лицо, когда он удерживал бьющуюся в конвульсиях Меган. Это не приносило ему никакого удовольствия. Она видела его внутреннюю борьбу, боль в его печальных глазах, когда он забрал жизнь Меган. Эми запаниковала, а он остался спокоен. Джей показал такую силу и готовность продолжать, когда каждая клетка тела, возможно, кричала ему, что пора остановиться, а Эми предала его.

Она больше не повторит эту ошибку. Она верила в Джея. Другие не поймут, и она не винила их в этом – но у нее ничего не осталось. Она отдала все ему и была вынуждена поверить, что он действовал в ее интересах.

Это было мучительное решение, и напряжение достигло высшей точки, когда в дверь позвонили. Эми выглянула в окно и увидела Джея рука об руку с Николь.

Глава пятьдесят первая

Луиза с грохотом положила телефон на стол, краем глаза заметив, что Симона отошла в другой конец офиса.

– Полагаю, мы не можем определить, откуда был сделан этот звонок, – сказала она Коулсону, стоявшему за спиной Робертсона, будто за щитом.

– Дайте я перезвоню и посмотрю, что тут можно сделать. Но прямо сейчас, если она не возьмет трубку, я не смогу, нет. Нужно будет снова переговорить с телефонным оператором.

Коулсон набрал номер и спустя несколько секунд помотал головой.

Эми, судя по голосу, была во власти неуверенности. Луиза рискнула и рассказала, кто такой на самом деле Чеппел. Возможно, он с ней или вскорости с ней встретится. Когда он узнает, что они в курсе, что он Чарли Бартон, неизвестно, что он сотворит.

Робертсон тут же озвучил свое мнение:

– Теперь он будет форсировать события.

– Он уже знал, что мы занялись им, – сказала Луиза, досадуя, что приходится оправдываться.

– А если нет, то узнает теперь, но вы правильно рассказали ей о Бартоне. Думаете, есть шанс, что она передумает и поможет нам?

– Она в смятении, но он обладает сильным влиянием на нее. Думаю, Эми будет следующей, – сказала она Робертсону.

– Тогда нам лучше найти ее как можно быстрее, – сказал Робертсон.

Луиза не знала, что можно предпринять прямо сейчас – не ставить же полицейских у каждой скалы в радиусе десяти миль?

Коулсон вернулся с ее телефоном.

– Простите. Сейчас свяжусь с провайдером. Может, сумеем понять приблизительно, где она, даже если она использует одноразовый телефон. Если она снова включит телефон, мы сразу заметим.

– Я даже не могу сказать, насколько это важно, Саймон, – сказала Луиза и подскочила: телефон снова зазвонил. Она покачала головой – Робертсон и Коулсон тут же удалились, а телефон продолжал звенеть в тишине офиса.

– Привет, мам, я немного занята. – Она взяла с собой телефон в переговорную. – Все нормально?

В трубке послышались всхлипывания.

– Мам, что такое?

Перед глазами Луизы замелькали жуткие картины.

Ее мать заговорила, потом прервалась, словно слова застревали у нее в горле. Было, наверное, лучше дать ей собраться, но у Луизы не хватило терпения.

– Мама, в чем дело? – Она старалась не выдать волнение. – Это Пол? Эмили?

Послышался слабый шум, и заговорил ее отец.

– Это я, Лу. Твой брат снова нам позвонил.

Он явно подчеркнул слово «брат».

– И что он сказал, папа?

– Ну, я толком не понял, он был пьян в стельку. Вот разве что плакал и извинялся перед твоей мамой, что само по себе вроде и неплохо, но у него наша внучка, а на дворе утро, и это уже несколько беспокоит.

Твой брат. Наша внучка. Луиза проигнорировала эти выплески. Ее отец мог так говорить, когда волновался. Она могла либо почувствовать себя уязвленной его словами, либо пропустить их мимо ушей. Как всегда, она выбрала второй вариант.

– А он не сказал, где он?

– Корнуолл – по-прежнему.

– Ты говорил с Эмили?

– Нет, бог знает, где она.

– Ладно, пап, слушай, я сейчас повешу трубку и поговорю с коллегой из Корнуолла. Попробуем его найти, хорошо?

Луиза почувствовала, как от напряжения заболела голова. Она положила ладонь на лоб, пытаясь мыслить ясно. Ее буквально разрывало, что вело к нерешительности и потому настораживало. С профессиональной точки зрения, нужно было сосредоточиться на поисках Эми, но как она могла сидеть вот так и не обращать внимания на проделки брата?

Луиза оценила иронию ситуации – брата искать пришлось сразу после поисков Чеппела. Она позвонила Джослин.

– Подождите минутку, детектив Блэкуэлл. Вот так лучше, – сказала Джослин несколько секунд спустя. – Луиза, как ты?

– Не блестяще.

Луиза быстро описала ситуацию с Чеппелом и со своим братом.

– Черт, Луиза, я просто не знаю, что сказать.

– Ты все верно подытожила. Не сможешь найти Пола?

– Ты же знаешь, что это значит?

Все будет официально. Чтобы получить информацию, придется зарегистрировать Пола и Эмили как пропавших и столкнуться со всеми неизбежными последствиями. Луиза не видела иного выхода. Задним числом она понимала, что и так затянула. Ей было стыдно, что все дошло до того, что мать буквально не находила слов от боли.

– Пора. Я не хочу подвергать Эмили риску.

– Ладно, у меня есть номер. Пока предоставь все мне. Нужно зарегистрировать дело, потом попробую найти, где они. И даже тогда…

Отследить – не значило понять, где именно, и Пол мог сменить местонахождение с тех пор, как в последний раз пользовался телефоном. Луиза понимала, что Джослин не может ничего обещать.

– Знаю. Мы тут делаем примерно то же самое. Спасибо, Джослин, я тебе очень обязана.

– Не волнуйся, просто скажи родителям, что я этим занялась.

Луиза позвонила родителям и вернулась в офис. Коулсон висел на телефоне и вел переговоры с телефонными компаниями. Этот технарь оказался настоящим подарком – интересно, что думает Финч относительно того, что он на них работает. Внутренний параноик, впрочем, намекал, что Финч послал Коулсона следить за ней.

Она вернулась к столу и обхватила голову руками: пульсирующая боль во лбу перешла на глаза. Интересно, сможет ли она теперь всецело доверять хоть кому-нибудь? Когда она подняла глаза, у стола стоял Томас.

– Я только что дозвонился до матери Чеппела, в смысле Бартона. Думаю, вы захотите это услышать, босс.

– Хорошо бы услышать что-нибудь жизнеутверждающее.

– Ну, не то чтобы жизнеутверждающее, но может подтвердить твою гипотезу.

– Давай, просвети меня.

Луиза откинулась в кресле.

– Его отец умер, а мать все еще живет в Торнбери. Не видела его с тех пор, как он ушел из дома в шестнадцать. Довольно быстро рассказала мне о его темной страсти.

– В смысле?

– О смерти. Вроде бы типично для подростков – черная футболка, дэт-метал[6], все дела. Только у него интерес более специфический. Она рассказала о его сочинении для урока английского – про смерть Курта Кобейна.

– Певца?

– Ну да, певца, который застрелился. Похоже, юный Джей Чеппел, то бишь Чарли Бартон, весьма интересовался суицидом, и вот что стало стимулом.

В голове у Луизы прояснилось, и она была рада этому. Ей не хотелось представлять, откуда у юного создания могла взяться подобная одержимость. Увы, мозг предал ее и сотворил образ Пола, лишающего себя жизни.

– Что? – спросила она громче, чем собиралась, и поморщилась от звука собственного голоса.

– Когда Бартону было семнадцать, его подружка покончила с собой.

– Как?

Луиза уже и сама знала ответ.

– Повесилась, и это Бартон нашел ее.

Глава пятьдесят вторая

Луиза оторопело смотрела на Томаса. Она поморгала и встряхнула головой, крикнула Коулсону:

– Саймон, как у нас там с поисками Эми?

– В процессе, – сказал Коулсон, не отводя глаз от экрана.

Луиза не знала, послужил ли этот эпизод с самоубийством возлюбленной триггером последующего поведения Чеппела. Из отчета Томаса можно было заключить, что суицид интересовал молодого Чеппела, то есть Бартона, задолго до смерти подруги. Она не знала точно, почему он убивал именно так – бессознательно пытался вернуть девушку к жизни или наказать тех, кто был повинен в ее решении, но она была готова на все, чтобы не дать ему сделать это еще раз.

– Нужно отправить кого-то к матери Чеппела. Узнать, что именно случилось.

– Я могу поехать, – сказал Томас.

Луиза замялась. Чеппел прятался – это совершенно очевидно. Луиза беспокоилась за Эми и за всех, до кого мог дотянуться Чеппел, и не знала, можно ли рисковать и отсылать Томаса из участка в такой критический момент.

– Поеду сейчас и к вечеру вернусь, – сказал он.

– Ладно. Посмотрю, можно ли на несколько дней заполучить Фаррелла назад.

Сообщив Робертсону о том, как продвигается дело, Луиза постояла несколько минут над столом Коулсона.

– Они обещали, что свяжутся со мной в течение часа, – сказал он, будто оправдываясь.

– Нет. Все хорошо. Саймон. Вообще-то я хотела поблагодарить вас за все, что вы делаете.

Коулсон повернулся на стуле.

– А, да что там. Честно…

Луиза улыбнулась, когда Коулсон опустил глаза.

– Что-то случилось, Саймон?

Коулсон огляделся.

– Моя сестра. Покончила с собой, когда ей было пятнадцать.

– Боже, Саймон. Мне очень жаль, не знала этого.

– Здесь никто не знает. Ее травили. Вы же знаете, какими бывают дети. Тогда мы сразу не поняли, а потом ее не стало.

Луиза помотала головой. Вот что тут скажешь? Ужасное откровение напомнило ей о тайнах, которые люди носят в себе, о ее собственной тайне, которую она прятала от большинства коллег.

– Я подумал, ну, когда услышал об этих самоубийствах и когда вы приехали в Портисхед… – Коулсон отвернулся. – Я подумал, что, возможно, смогу помочь. Глупо, конечно, но я подумал, что если я как-то смогу помочь этим женщинам, то вроде бы смогу почтить память Ханны. – Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, словно с надеждой. – Это встречается куда чаще, чем можно подумать.

Увы, Луиза знала, что каждый год тысячи людей добровольно расстаются с жизнью.

– Уверена, Ханна бы вами очень гордилась, Саймон.

У Коулсона покраснели глаза. Он вернулся к работе. Луиза положила руку ему на плечо.

– Я здесь, Саймон. Если вдруг захотите поговорить – серьезно. Хорошо?

– Хорошо. Спасибо, Луиза.

♦ ♦ ♦

Кофе закончился, и Луиза поставила кофейник снова. Не то чтобы это лучшее средство от головной боли, но ей был нужен кофеин. Она все еще переваривала признание Коулсона. Бедняга, наверное, все время расследования думал о своей сестре, но никому не сказал. Когда землистый запах кофе наполнил комнату, она снова подумала о своих собственных тайнах, о том, куда они могут ее завести и как могут повредить расследованию.

Она позвонила доктору Форресту и обожгла кончик языка свежезаваренным кофе, пока ждала ответа.

– Детектив Блэкуэлл, я читал свежие публикации об этом деле в газетах.

– Значит, мне будет легче вам объяснить.

– Вы подогреваете мой интерес.

Он слушал молча и перебивал Луизу лишь чтобы что-то прояснить, а она рассказывала, как продвигается работа, включая последние открытия относительно псевдонима Чеппела и предполагаемые самоубийства в Португалии.

– Ничего себе история, – сказал ученый, когда она закончила.

– Не то слово. Теперь мы рассматриваем эти четыре смерти как убийства. Чеппел признал, что употребляет ДМТ. Ретрит в Португалии рекламировали как место, где можно принимать аяхуаску в безопасном окружении. Мужчина-самоубийца был шаманом, что бы это ни значило.

– Да, я видел много таких шаманов и в Англии. Увы, иной раз непонятно – то ли шаман, то ли шарлатан.

– Вот уж не знаю. Знаю только, что шаман рекламировал употребление этого чая с ДМТ.

– Аяхуаска, да.

– Знаю, мы уже это обсуждали – ну, возможность манипулировать тем, кто принимает наркотик. Но ДМТ как таковой может вызвать желание покончить с собой?

– Коротко говоря, нет, – тихо сказал Форрест. – Думаю, вполне возможно, что у кого-то прием ДМТ вызовет неприятный опыт, но ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь принял – и убил себя.

– А есть ли шанс, что четыре женщины сделали это независимо друг от друга?

– Практически нулевой.

Луиза повторила информацию о ДМТ, полученную от Трейси, – что ощущения, как будто умираешь.

– Да, в целом она права. Я исследовал только добровольцев в клинике. Есть статьи о похожих исследованиях и много случайных свидетельств. Как вы понимаете, изучение психоделиков имеет свои ограничения. Я занимаюсь возможной ролью наркотика при лечении психических заболеваний. Мы наблюдаем за пациентами до, во время и после приема наркотика. Идея о том, что ДМТ вызывает ощущения как перед смертью, объясняется ощущением отделенности от собственного тела. Некоторые говорят, что это сродни просветлению, как в буддизме. Остановите меня, если я ударился в мистику. Я ученый, но свидетельства таковы, каковы они есть.

– Нет, прошу, продолжайте.

– Итак, когда ДМТ попадает в кровь, пациенты часто утверждают, что они чувствуют отделение не только от собственного тела, но и от своей личности. Отсюда чувство как перед смертью.

– Это всегда неприятный опыт?

– Отнюдь.

– Значит, употребившие могут хотеть вернуться в это состояние.

– Разумеется.

Луиза выдохнула.

– Вы прежде упоминали, что употребившие часто считают свои переживания реальностью.

– Верно.

– Значит, можно представить, что они захотят остаться в этом состоянии навсегда?

– Как я уже говорил, употребляющие ДМТ часто утверждают, что больше не боятся смерти. Отчасти это и составляет привлекательность вещества. Многие – в наших экспериментах и в предыдущих исследованиях – сообщают о желании не возвращаться из этого состояния. Многие уверены, что их сознание продолжит существовать после их смерти на земле. Один из респондентов недавно сказал мне, что ДМТ надо давать пациентам хосписов, чтобы подготовить их.

Луиза почесала затылок.

– А вы?

– Я?

– Что вы думаете?

Форрест хмыкнул.

– Я бесстрастный ученый, я просто собираю и интерпретирую данные.

– Ну, хорошо. Но вот, к примеру, приняли вы ДМТ, увидели небеса – вы же захотите вернуться к этому состоянию как можно скорее? Может это объяснить серию самоубийств?

– Я понял, о чем вы. Мы наблюдаем, что респонденты, которые это пережили – ну, жизнь после смерти – обладают повышенным чувством святости жизни. Они чувствуют себя вправе прожить свою жизнь, как им самим захочется.

– Потому что познали вечность?

– Вроде того, да.

Луиза пыталась осмыслить этот совершенно сюрреалистический разговор и была рада, что их никто не слышит.

– Так почему, по-вашему, эти женщины лишали себя жизни? Мог ли Чеппел в каком-то смысле вынудить, давая им наркотик?

– Возможно. Опять же, я с таким не сталкивался, клинических исследований не было. Однако место и обстоятельства приема психоделика нельзя недооценивать, как я уже говорил. Мы воспринимаем это очень серьезно и стремимся добиться, чтобы участники экспериментов были спокойны и чувствовали себя в полной безопасности. Мы также не работаем с теми, кто когда-либо страдал от психических заболеваний и депрессии и, к примеру, не рекомендуем принимать вещество в одиночестве или после выпивки, и уж тем более не в дурном настроении и недолжном окружении. А можно ли вынудить кого-нибудь покончить с собой… Я правда не могу дать вам определенный ответ. Если это случилось во время трипа, думается, они не были бы настолько в сознании, чтобы лишить себя жизни.

– Но шагнуть со скалы они могли?

– Возможно, с чьей-то помощью.

– А повеситься?

– Видимо, тут нужно смотреть более конкретно, но я, опять же, полагаю, что им почти наверняка понадобилась бы помощь.

– А они могли принять наркотик и тут же совершить самоубийство?

– Воздействие ДМТ начинается практически мгновенно, хотя это зависит от способа употребления, так что если они собирались это сделать, то пришлось бы подождать, пока пройдет.

– Так Чеппел мог накачать их наркотой и предложить самоубийство?

– Простите, детектив Блэкуэлл, я не могу дать вам конкретный ответ. Уверен, вы понимаете, что природа такого рода исследований, по крайней мере на данный момент, затрудняет ответы на подобные вопросы. Я бы сказал, что обстоятельства могут все поменять очень-очень сильно. Так что да, этот ваш Чеппел мог сильно на них подействовать.

– Благодарю, доктор Форрест, вы нам очень помогли, – сказала Луиза, чувствуя, что знает теперь меньше, чем в начале разговора.

У нее не было времени на дальнейшие размышления – в дверь постучал Коулсон.

– Входите, Саймон.

Технический консультант был весь красный и потный.

– У вас там все нормально?

– Да. Мы нашли координаты телефона Эми.

Глава пятьдесят третья

Эми отошла от окна и принялась лихорадочно соображать – ни один из сделанных выводов ей не нравился. Видимо, Джей договорился с Николь о встрече, когда пересекся с Николь. Она помнила, как вспыхнуло вчера лицо Николь при встрече с Джеем. Эми узнала этот полный обожания взгляд. Она видела его на лицах Меган и других членов группы, видела его в зеркале. Нужно было понять еще тогда, когда Николь не пришла на работу, – что-то тут не так.

Она тяжело вздохнула и взяла плащ – знакомая тяжесть джинсовой ткани немного успокаивала. Телефон лежал на столе и все еще был выключен. Иметь телефон запрещалось, не говоря о том, чтобы брать его на церемонию, но она все равно захватила его и прикрыла оттопыренный карман джинсов просторной черной футболкой.

Едва она вышла, Николь подбежала к ней и обняла, будто они не виделись несколько месяцев как минимум. Эми сразу почувствовала себя… взрослой. Она покосилась на Джея, который в ответ загадочно улыбнулся, как будто присутствие Николь – нечто само собой разумеющееся.

Вместе они прошли по Верхней Бристольской дороге и спустились в город через Гроув-парк. Идя по крутому склону, Николь держала ее за руку. Джей натянул на голову капюшон худи и шел впереди, давая Эми возможность расспросить подругу.

– Все точно нормально?

– Да просто чудесно. Прости, что сегодня не дошла до работы. Много было народу?

– Ты была с ним? – спросила Эми. Вопрос звучал более агрессивно, чем ей хотелось бы, и Николь вдруг остановилась.

– Он сказал, что ты не будешь против.

Счастье будто соскользнуло с лица Николь.

Эми закрыла глаза, погружаясь в щебет птиц и запах цветов.

– В принципе, я не возражаю, – сказала она, и в глаза ей хлынул свет солнца, вышедшего из-за тучи. – Меня беспокоит, что ты сама не знаешь, что делаешь.

– Я не ребенок, пойми. Ты не настолько старше меня.

– Я этого и не говорю, Николь. – Эми помотала головой. Джей стоял у подножья холма. Даже издалека она видела улыбку у него на лице, его уверенность – можно подумать, он сам спланировал эту небольшую стычку. – Он сказал тебе, чем мы занимаемся?

– Он мне показал. – Николь улыбнулась. – Не страшно, я уже пробовала наркотики. Бога ради, я же учусь в универе.

– Что вы принимали?

– Джей заварил мне чай. Аяхуаску. Он сказал, что именно я увижу, – и так оно и было. Не представляешь, как я счастлива. Или же представляешь, – Николь подалась к ней.

Ей и нужно бы порадоваться за подругу. ДМТ – это дар. Он изменил ее жизнь. До встречи с Джеем она была словно окутана пеленой. Она бы и раньше покончила с собой, но ее остановили трусость и извращенное чувство, что она опорочит память Эйдана. Джей показал ей, что ее ждет, и хотя она не видела Эйдана во время трипа, но знала, что он там тоже был.

Но из того, что это так для нее, вовсе не следует, что и для всех так же. У Николь впереди целая жизнь, у нее нет причин думать о переходе. Все, кому помог Джей – Виктория, Клэр. Салли и Меган и еще трое, кто еще был жив, – у них была причина принять ДМТ, увидеть иную жизнь и однажды совершить переход. Что за история у Николь?

Она не могла отрицать, что чувства ее были окрашены ревностью. Иногда ей было трудно видеть, как Джей делит себя между ними. Но это не могло полностью объяснить ее беспокойство. Поведение Джея становилось странным. То, как он помог Меган совершить переход, и рассказ женщины-полицейского о его втором имени уже служили достаточными доказательствами. А теперь стало ясно, что он скрывается. Она все еще верила в него, была уверена, что он действует всецело в интересах ее и остальных, но что, если оказываемое на него давление заставляет его рисковать и потому совершать ошибки?

– Вы идете? – крикнул он снизу Эми схватила Николь за руки.

– Ты ведь знаешь, что тут происходит?

– Да.

Николь улыбнулась.

– И знаешь, что сегодня это буду я?

В глазах Николь мелькнуло сомнение – и тут же исчезло.

– Джей сказал мне, что сегодня будет нечто особенное.

И она развернулась и побежала вниз по склону.

Они втроем прошли по городу. Был воскресный вечер, бары уже вовсю работали. У «Королевского дуба» люди стояли группами, пили и курили, не обращая на них ни малейшего внимания.

– Где мы встречаемся с остальными? – спросила Эми.

Джей повернулся к ней, и, хотя он был в худи и огромных солнечных очках, она все равно отреагировала на его улыбку.

– Осталось недалеко. Эми, ты слишком много переживаешь.

Ей было достаточно слышать, как он произнес ее имя. И если это заклинание слабело, оно все еще действовало достаточно сильно, чтобы ей хотелось следовать за ним, даже в сопровождении Николь.

Что же она чувствовала, идя мимо увеселительных заведений Риджент-стрит, – ностальгию или сожаление? Николь шла рука об руку с Джеем, и Эми вспомнились те наивные времена, когда они тусовались здесь. Волнение (разумеется, тщательно скрываемое), курение под пирсом, поцелуи с мальчишками, дешевый белый сидр. Тогда она чувствовала себя такой взрослой, а на самом-то деле у нее было мало забот, кроме обычной растерянности подростка.

Если бы она могла вернуться в прошлое, сделала бы она это? Эйдана она родила, будучи еще подростком, и тогда же его потеряла, но ни за что не отдала бы то время, что они провели вместе.

– Давай, подтягивайся уже, – сказала Николь, которая ждала ее у пешеходного перехода напротив пирса, где, казалось, целую вечность назад она видела Салли с Джеем.

Эми взяла Николь за руку и безошибочно уловила волнение в ее глазах. Она знала, что ДМТ полностью вымывается из организма после первой же волны воздействия. Но Николь была как будто сама не своя. Ее зрачки не были расширены, хотя Эми могла бы поклясться, что девушка на каких-то веществах. Ей страшно не хотелось сомневаться в Джее, но она перестала понимать, что происходит.

– Можно?

Джей забрал у Николь руку Эми.

Николь отпустила ее и поскакала вперед, словно ребенок, которому родители сказали, что им нужно поговорить одним.

– Что происходит, Джей?

– Николь в беде. Я понял это в тот самый миг, когда впервые ее увидел.

– В какой беде?

Эми самой не понравилось, что голос ее прозвучал пренебрежительно.

Джей нахмурился, и ее ранило то, что она вызвала его неудовольствие.

– Думаю, ты, больше, чем кто бы то ни было, знаешь, что нельзя по умолчанию верить всему, что видишь.

Эми заморгала и отвернулась. Когда они с Джеем познакомились, она была ожесточенной одиночкой. Практически бездомная, она была вынуждена бороться буквально за все. Она создала более жесткий образ себя и заставила себя в него поверить. Джей разглядел это, и отчасти потому она доверилась ему так быстро.

– Ей пока рано, она не поймет, – сказала она.

– Сегодня будет иначе.

Джей остановился на дорожке и посмотрел на нее.

– Я просто не уверена.

Эми едва не назвала его Чарли, чтобы посмотреть на реакцию, но это был бы нечестный прием, а он заслуживал большего.

– Я понимаю, Эми, конечно, понимаю. – Джей подался к ней и снова взял ее руку в свои. – Ты ведь доверяешь мне, правда?

Таких печальных глаз у него она прежде не видела.

Эми чувствовала, что вот-вот заплачет. Она не могла поверить, что вообще усомнилась в нем.

– Конечно, – всхлипнула она.

– Тогда пусть это доверие продлится еще немного.

Глава пятьдесят четвертая

Они собрались у многоквартирного дома в конце Аппер-Бристол-роуд, откуда в последний раз поступали сигналы телефона Эми. Луиза звонила Коулсону, когда подъехала Трейси.

– Я привезла вам подмогу.

С пассажирского сидения поднялся детектив Фаррелл.

Луиза повесила трубку.

– Вот и хорошо, веселее будет. А мы тут, кажется, нашли ее квартиру. Квартира 12а сдается мисс Эми Карлайл.

Она позвонила, потыкала в разные кнопки, потом кто-то впустил их в подъезд. Оттуда запахло сыростью и, кажется, мочой. Они направились к лестнице.

– Грег, подожди тут, – сказала Луиза и вместе с Трейси пошла наверх.

– Жуткое место, – сказала Трейси.

Луиза согласилась. В воздухе буквально висела сырость, обои висели клочьями, обнажая плесень.

Это напомнило ей дом Клэр Смедли в Кьюстоке, но как будто еще более холодный и неуютный.

Теперь болела не только голова, а все тело, руки и ноги казались тяжелыми. Надо бы выпить таблетку, возможно, воды, но некогда.

Квартирка Эми была на четвертом этаже. Луиза снова попробовала позвонить по телефону и, когда услышала автоответчик, постучала в дверь. Опять никакого ответа. Они постучали соседям, и наконец открыла пожилая женщина из квартиры 12с.

– Простите за беспокойство, мэм, мы ищем вашу соседку Эми Карлайл. Могу я спросить, как вас зовут?

– Миссис Харрис, раз уж так – хотя мистера Харриса уже нет в живых. Давно умер, понимаете ли.

– А вы сегодня видели Эми, миссис Харрис?

Старушка пожала плечами.

– Эми? Сдается мне, ее нет дома.