Янина Корбут
Невеста самурая и три папы
В коридоре книжного никого не было. Только Славик, атакованный «туалетной» бабкой, панически верещал сзади. Отчаянно взывал к людям добрым.
Уже подходя к уборной, я заволновалась: вдруг эта Марина упала в обморок? Или ей стало плохо? Выглядела она неважно, когда побежала то ли плакать, то ли умываться…
Распахнув дверь, я замерла на месте, потому что увидела лужу. Из крана над раковиной хлестала вода. Видимо, труба засорилась, вода не уходила, а переливалась через край на пол.
А еще я сразу же споткнулась о ноги. То, что это были ноги Марины, я поняла по балеткам, потому что запомнила ее красную обувь. Едва я задалась вопросом: «Что происходит?», как осознала, что балетки здесь не сами по себе. Они в туалете вместе со своей хозяйкой…
Чуть подавшись вперед, я увидела, что девушка лежит лицом вниз. Волосы на затылке успели слипнуться от воды, которая продолжала хлестать из крана. Я даже не могу вспомнить, сколько простояла так, с подступающей к горлу тошнотой. Стояла, не в силах оторваться от представшей мне картины, словно это было бог весть какое приятное развлечение. Зато смогла констатировать – она не дышит.
Запыхавшийся Славик вырвался из объятий старушенции, схватил меня за руку и пропищал:
– Бежим!
Глава 1
Кровь и розы
– Я пью кровь, – заявила мамуля, довольно облизываясь. И это в ответ на мой комплимент, что у нее улучшился цвет лица.
Меня замутило. Хотя я не была уверена, от чего именно: высказывание мамули так на меня повлияло или ее же веганское рагу из тыквы с виноградом. Как вы догадались, сегодня мы завтракали чем мамуля послала.
– Ты чью кровь имеешь в виду? – аккуратно поинтересовалась я. Хотя очень хотелось уточнить: уж не отцовскую ли?
Родительница нехотя пояснила:
– Зеленую кровь растений, что дает нам Матушка Природа.
– А-а-а…
– Мамулю охомутала Нелли Колокольчик, – пояснил папа № 3 с таким видом, словно у мамули обнаружили гонорею.
– Что еще за колокольчик? – удивился первый отец, заехавший на солянку нашего отельного шеф-повара, а получивший мамулино рагу.
– С мудацким звоном, – сплюнул папа № 2 и демонстративно отвернулся к окну, возле которого сидел папа № 3 и писал сочинение на тему «Как я провел лето».
Лето и впрямь уже догорало, и из окна ресторана в нашем отеле «Одалиска» виднелось закатное солнце, красноватое и по-августовски печальное.
Папа № 3 всегда вел что-то типа дневника, он называл это летописью семьи. Заглянув ему через плечо, я поежилась, потому что воскресила в памяти даже то, чего не следовало. И задумчиво уставилась на букетик дикой розы на мамулином столе.
После последней истории, приключившейся с нами в Греции, мамуля со Славиком создали кооператив «Розовые». Семена редчайшей розы, обнаруженные нами в гробнице Миния, проросли, но оказались обычным шиповником. И тогда разъяренные клиенты едва не начистили Славке пятак, потому что именно он красовался на всех баннерах.
Рекламу сделали в стиле фильма «Красота по-американски»: Славик стыдливо полулежал, усыпанный розовыми лепестками по самые уши. Не волнуйтесь, пикантные места тоже припорошило.
Папа № 1 помогал замять скандал с розами, после чего нам был вынесен строгий выговор с занесением в личное дело. Сам папа после операции по поимке опасного преступника – пирата Билла – получил благодарность от руководства, премию и отпуск, который так и не использовал. Вы же помните, он всегда борется со злом.
Папа № 3 на волне своей популярности в социальных сетях (спасибо Славику, что вел аккаунт отеля) выпустил давно выстраданную книгу «Пролетая над гнездом без кукушки». Там он поднял острую тему связи поколений и необходимости непрерывного духовного «полета». Но папа № 2 заявил, что третий наверняка посвятил эту книгу мамуле. Потому что ее кукушка как раз давненько покинула гнездо. Мы все очень гордились папой. Ему даже выдали аванс, на который он, добавив свои, купил старенький дом на колесах. И теперь мечтал о странствиях.
Папа № 2 активно готовился к сентябрьским выборам в депутаты, а мы со Славиком занимались его пиар-компанией. Компания была успешной, папа лидировал по всем соцопросам, и я даже решила устроить себе небольшой отпуск. После бурного года мне очень хотелось побыть где-то в тишине, вдали от буйной родни и Славика.
Оттого-то я охотно согласилась на предложение папы № 3 съездить с ним в загородное поместье к его двоюродному брату Нестору Колесникову. Тот жил в пригороде живописнейшего города Углич и давно звал папу к себе «Помедитировать и порассуждать о высоком». Раньше папу не пускала его боевая подруга Дуська, потому что у Нестора, по ее словам, на морде было написано «бабник». Но теперь папа с Дуськой разошлись на почве личных претензий и квартиры. Так что он сам себе как бывший психолог рекомендовал смену обстановки.
Смена обстановки не помешала бы и мне. Папа периодически показывал чудесные фото природы, что слал ему Нестор, и я прямо почувствовала, как меня тянет в путешествие. Было у меня там и одно небольшое дельце. Так, скорее, авантюра, которую я задумала, едва папа заговорил про Углич еще в начале лета. Ведь тогда я думала, что месть – это что-то из разряда холодных закусок. Но тс-сссс. Об этом чуть позже.
Глава 2
Опасный маршрут
– Слышу голос из прекрасного далее-е-ека… – тоненько и противно орал чаечкой Славик, подпевая радио. Пришлось даже нацепить наушники, чтобы не слышать этот вой.
Лирическая мелодия Стинга полилась через уши прямо в самое сердце. Обычно я всем говорила, что не люблю музыку, что она не способна пробиться через броню моей души и взволновать ее. Однако я слегка лукавила. Мне кажется, на самом деле музыка настолько сильно меня волновала, что я сознательно избегала ее душещипательного влияния на мое состояние. И делала вид, что она просто мешает мне слушать мысли. Но в данный момент времени любая музыка была предпочтительнее рулад Славика.
Машина ехала по трассе, а мимо проносились деревья, замершие в ожидании осени. Сейчас же мы наблюдали свежее увядание лета. Такая чудесная стадия, когда осень еще видится золотой и теплой. И ее ждешь, словно ветер перемен.
Чтобы вы понимали, мы мчались в Углич на автодоме папы № 3, причем всем большим семейством, включая Славика. Как это произошло? Очень просто!
Семья-то у меня с приветом. Понимаю, что многие уже давно в курсе. Но на новеньких описание отцов неизменно действует забористо.
У меня, конечно, был папа № 1. Он всегда боролся со злом, потому что работал в полиции и был кристально честным человеком. А вот времени мамуле уделял мало, потому она ушла ко второму.
Папа № 2 был бизнесмен, а не бандит. До того, как пойти в депутаты, он владел сетью ресторанов. Правда, недавно продал их, вложившись в отель «Одалиска», который записал на папу № 3.
Папа № 3 сменил второго на боевому посту. Сейчас он называл себя философом, а Славик подобострастно звал его Учителем. Мамуля же ушла к нему в ту пору, когда третий работал частным психологом и хорошо «отлюбил» ей мозги. Но и от него мамуля ушла в свободное плавание.
Все папы остались с мамулей в дружеских отношениях, а меня считали родной. Конечно, они не сразу подружились между собой, но мы уже пережили вместе столько приключений, что давно стали настоящей сумасшедшей семейкой.
Если кто еще не знает, я владею агентством праздников, хотя окончила юридический факультет: все отцы одобрили выбор, каждый со своей тайной целью. Но юрист я была плохонький, а организатор от бога.
Папа № 2 по случаю купил мне пустующий офис в самом центре. Там я и открыла свой «Шанс от Дарины». Мой пакостный секретарь (а теперь партнер по бизнесу) Славик всегда добавлял к названию приставку «последний».
Вот уж где выдающаяся личность: существо крайне зловредное и ехидное, но без него никак. Он патологически ушаст, психически неустойчив, зато любим дамами всех мастей и возрастов. От Славки всегда можно узнать что-то новенькое: посплетничать и позлословить он мастак. А еще он обязательно поможет, если со мной приключится беда. Правда, беды обычно со мной приключаются как раз по его вине… Он возомнил себя детективом и упорно мечтает сделать из нашего агентства праздников детективное бюро. Но пока я успешно отмахиваюсь, хотя пандемия, конечно, наш бизнес подкосила.
Но вернемся в тот день, когда мы ехали навстречу приключениям. Узнав, что мы отчаливаем, папа № 2 заявил, что ему нужно на какое-то время скрыться от прессы, чтобы не натворить дел прямо перед выборами. И наделать побольше семейных фотографий для своего предвыборного аккаунта. Ибо что может быть приятнее глазу избирателя, чем отдыхающий в русской глубинке чиновник со своей семьей?
– Не Мальдивами едиными, – одобрил Славик, предлагая вышибить слезу у граждан. – Представим им управленца нового типа – в саду, с лопатой, на сенокосе. Обнимающего потного крестьянина.
– Можно хотя бы крестьянку? – скривился папа № 2.
– Вам можно все, – выдохнул Славик, подобострастно присев перед папой № 2 в поклоне. Оказалось, у него прихватило спину. Прельстительное, скажу вам, зрелище.
Мамуля на пике истории с семенами роз ловко попала в закрытый клуб растениеводства «Зеленый глобус», где верховодила дама по имени Нелли Колокольчик. Мамуля быстро и душевно сошлась с ней – обе любили красиво жить – и получила важное партийное задание. Заготовить какие-то экологически чистые сухие травы и коренья для нужд клуба. Нужные растения как раз произрастали в краях, куда мы собирались. Так она и заявила. Думаю, мамуля слегка приукрасила действительность, просто не хотела оставлять бывших мужей без присмотра.
Славик вообще ничего не заявлял, он просто явился в день нашего отъезда с серой сумкой и деловито осведомился, куда положить кота. Лысый и ушастый Ну-и-Ну высунул морду котоолигофрена из просвета в молнии и издал утробный звук, похожий на дудение слона.
Кот, доставшийся Славику в наследство после одного нашего расследования, выглядел инопланетянином.
Нет, я, конечно, видела лысых котов. Но этот был огромный, как мейкун. А на его лысой спине росли редкие курчавые пейсы. В довесок ко всему, у этого животного имелись большие кривые уши. И очень неумное выражение котиного лица. Увидев его первый раз, любой здравомыслящий человек протягивал «Ну и ну-у-у», вот к коту и прилипло это забавное имечко.
Но Славик был от кота без ума, считал его невероятно умным и утверждал, что он ходит на двух задних лапах, когда остается дома один.
Слава Богу, хоть папа № 1 с нами не ехал, не то дом на колесах точно треснул бы по швам. Наш подполковник наконец собрался на отдых в профсоюзный санаторий в Анапе.
– А я хотел поехать в Амстердам! – заныл Славик, едва мы тронулись. Как будто кто-то заставлял его ехать с нами.
– Вот и хорошо, что не поехал, – крикнул из-за руля второй отец. – Мой бывший кореш Леденец пару лет назад съездил в Амстердам, так там с ним такое случилось…
Славик охнул:
– Что, напился и ключ от номера потерял? Как-то мы с мамой в Египте…
– Ага, ключ, только не от номера. А от ж… жетон, короче. Так что теперь он мне больше не кореш. Теперь ему одна дорога.
– К чертовой бабушке? – уточнил Славик.
– «Умерла, дедушка, твоя бабушка…», – продекламировал третий отец. Он очень любил фильм «Любовь и голуби».
– И что с ним стало?
– Пришлось в Европу отчалить на ПМЖ, – хмыкнул второй отец.
– А, ну так в Европе он с жетоном не пропадет. Станет Леденец Карамелькой, – беззаботно махнул рукой приятель.
– Не отвлекайте папу своей чепухой! – возмутилась я.
– Не бойся, доча. Я внимательный водитель. Главное – не встретить лося-токсикомана, – наставительно заметил второй отец.
– При чем здесь лось?
– Они же от запаха бензина фанатеют.
– Лоси-токсикоманы… – Мамуля задумчиво покачала головой и достала из сумочки мундштук. Взяв аскезу на алкоголь, она снова пристрастилась к курению. – Хотя чего там, меня в моем возрасте уже ничем не удивишь.
– Зато я, увидев ваш паспорт, очень удивился. Вы же говорили сорок пять, а там… Нет, цифры, конечно, те же, но от перемены мест слагаемых сумма-то меняется, – хихикнул Славик, не подумав. За что тут же был награжден обидным прозвищем «Глиста в корсете». И подзатыльником.
Папа № 2 тоже хихикал, чем окончательно ввел мамулю в негодование:
– Смотри на дорогу внимательно, штурман. Еще выйдет сохатый…
– Лось – это полбеды. Главное, чтобы не вышло, как у моего дружка Слоника в 90-е. Сбил он у обочины путану по дороге на Москву, а она такая страшная была, что тот лось. Не сразу отличили. Но там, слава богу, все закончилось хорошо. Они даже свадьбу потом сыграли.
– Не может быть! – перекрестилась мамуля, а второй отец постучал пальцем по лбу.
– Да не с лосем, с путаной, дурында.
– Тут еще неизвестно, что хуже, – выдал третий отец.
Я снова воткнула в ухо наушник, потому что выносить перепалки родни долго не могла. Но тут музыка прекратила играть, а на экране смартфона загорелось уведомление Вконтакте. Я смахнула его пальцем и открыла диалоги. Оказалось, пользователь с ником Мари Леклерк прислал мне сообщение.
Имя было незнакомое. Я сразу же зашла и рассмотрела отправительницу во всех подробностях. Фотография стройной девушки на фоне старинного здания с вензелями. Симпатичная, молодая, но снимок так обработан в фоторедакторе, что точно и не скажешь. Сегодня стать молодым ничего не стоит. По крайней мере, в виртуальной реальности. Мамуля подтвердит.
Однако не фото, а первые же строки сообщения привлекли мое внимание. И я аккуратно отодвинула телефон от глазастой родительницы.
«Здравствуйте! Мы вместе являемся подписчиками известной вам личности. Думаю, не стоит уточнять, о ком речь. Я знаю этого человека по другому вопросу и состою с ним больше года в личной переписке и не только. Молю вас, будьте осторожны! Это человек чрезвычайного интеллекта, имеющий широкий кругозор разных знаний и располагающий свободным временем. Ему интересны умные, привлекательные и талантливые девушки, он изучает их чувства и любит принимать участие в их личной жизни. Решайте сами, как и зачем вам с ним общаться, но имейте в виду, что он может дать вам ложную информацию и создать ложное впечатление о себе.
Этот человек создаёт разные образы в зависимости от потребностей и представлений своего собеседника. Несмотря на то, что моё с ним интенсивное и многостороннее общение дало мне новые импульсы и интересные идеи и переживания, было неприятно узнать, что многое из сказанного им не имеет никакой реальной основы. Я не хочу судить или обличать, я признательна ему за необычный и полезный мне опыт, но хочу рассказать об этом женщинам, которые, возможно, захотят общаться с ним лично или открыть ему душу и поделиться своим внутренним миром. Надеюсь на вашу конфиденциальность. Успехов вам, любви и благополучия…»
Признаться, высокий слог, которым было написано письмо, меня озадачил. От неожиданности я заерзала: что за Мари и кого она имеет в виду? Конечно же, я сразу подумала о Дубровском. Состою ли я с ним в переписке? Конечно, нет. У меня в подписках висел какой-то старинный аккаунт, с которого он когда-то мне написывал. Правда, он его давно забросил, потому что старался не оставлять следов, а я просто забыла удалить чат.
Судя по описанию этой Мари, речь шла именно о нем: то, что он жулик и прохвост, известно каждой собаке. Конечно, я бы не стала называть его человеком чрезвычайного интеллекта, но тут можно уйти в пространные рассуждения. У каждого свои представления об умных мужчинах.
Главное, ее сообщение неприятно кольнуло: выходит, я у него была не единственная женщина на свете. Хотя это и так понятно, но каждая девушка верит в чудо. И я была не исключением. Сразу же захотелось написать Мари, задать кучу вопросов: где он сейчас? Когда они общались? Почему она решила написать мне? Что же он такого натворил?
Но уязвленная гордость запрещала мне это делать. Нет, все-таки интересно… Или ну его? Надо отшить эту девицу, не то станет мне написывать и теребить и без того незажившие душевные раны.
«Мне все равно, что с ним. Разбирайтесь сами…»
Набрав это сообщение, я в досаде закрыла мессенджер, отбросив телефон в сторону. И снова включилась в общую беседу, чтобы заглушить звук стучавшего в горле сердца.
В салоне авто между тем шел разговор о Несторе, к которому мы ехали. Мамуля интересовалась величиной его наследства и размерами поместья.
Чтобы не отвлекать папу № 3 от созерцания своего внутреннего мира, а самой отвлечься от мыслей о Дубровском, я взяла на себя роль рассказчика. От папы № 3 про его родственника Нестора я знала немало:
– Его отец был довольно известным в тех краях художником, при советской власти имел много, потом стал жить скромнее, но двум детям – Нестору и его сестре – оставил неплохое наследство. Сыну достался дом, дочке – небольшая коллекция картин. Сестра Нестора была замужем за каким-то крупным бизнесменом из столицы, так что на дом не претендовала. Сам Нестор ведет уединенный образ жизни в поместье, окруженным небольшим парком, рисует пейзажи, пишет стихи. Словом, личность творческая, но без предпринимательской жилки.
– Чему удивляться – он же папин родственник, – закатила глаза мамуля, сразу же теряя интерес к Нестору как к перспективному будущему мужу. – Странно, когда мы были в браке, я про этого Нестора особо не слышала.
– С папой они не виделись много лет, потому что их родители разругались по политическим взглядам на Советский Союз. И вот теперь, когда отца Нестора не стало, решили чаще встречаться, – снова пояснила я, а папа № 3 задумчиво закивал.
Минут через пять мы сделали остановку на заправке, чтобы перекусить в кафе. У третьего отца зазвонил телефон, и мы все дружно уставились на то, как он достает его из холщового мешочка и отходит к окну. Там лучше ловила связь.
– А вы знали, что у третьего есть сотовый? – шепотом удивилась мамуля, а мы недоуменно переглянулись. Вроде бы папа № 3 пользовался благами цивилизации крайне редко. Лично я думала, что он его даже не носит с собой. Пока мы обсуждали, как можно прожить без мобильника в наше время, папа № 3 вернулся. Вид у него был озадаченный.
– Представляете, Нестору срочно пришлось уехать…
– Так мы что, зря половину дороги отмотали? – гаркнул второй.
– Нет, нет, – замахал руками третий отец. – Нестор очень извинялся и сказал, чтобы мы располагали домом, отдыхали и ни в чем себя не ограничивали. Он скоро вернется, а пока объяснил мне, где оставил ключи. Я сказал, что нас несколько больше, чем планировалось вначале…
– Да уж куда больше… – усмехнулась я, а сама подумала, что это даже очень хорошо, что Нестора не будет. Бедняга, завидев нашу компашку, выпал бы в осадок. И никакие медитации и коктейли на спирулине ему бы не помогли.
– У него там даже связи не будет…
– Где это там? – переспросила мамуля, а папа № 3 мечтательно закатил глаза:
– Сахалин! Оказывается, Нестор давно оставлял заявку на випассану. Они будут ездить на заброшенный маяк Анива… Позвонили, в последний момент освободилось место, и он срочно выехал, чтобы успеть на самолет.
– Випассана… Это что еще за штука? – удивился второй отец. – Приставка вип говорит о том, что денежки у Нестора-то водятся. Губа не дура. Даже я себе вип сауну теперь, как бедный политик, позволить не могу…
– Випассана? – уточнил третий. – Все более популярная в России духовная практика, ее участники принимают обет молчания, отказываются от связи с внешним миром и остаются наедине с собой. Никаких гаджетов, никаких социальных связей…
– Да уж… Даже хорошо, что я себе такое позволить не могу, – поежившись, пробормотал второй папа.
– Этот ваш Нестор – тот еще затейник, – хмыкнул Славик. – Сидел бы в своем селе, можно подумать, у него та особо бурные социальные связи.
Мы с мамулей сошлись во мнении каждый сходит с ума по-своему.
Папа № 2, кажется, не особо расстроился, что не сможет лицезреть Нестора. Он отхлебнул из своей чашки, скривился и жестом подозвал тощего официанта:
– Я просил кофе, а ты мне вискарь принес! Гони жалобную книгу!
– Знаешь что! – взвилась мамуля. – Скандаль, пожалуйста, после того, как нам горячее принесут. Не то в отместку харкнут мне в мясо, а потом – привет, гепатит!
– Ой, это бармен ошибся, – проблеял официант, вторя мамуле, опасающейся гепатита. – За второй столик виски заказывали. Может, не надо сразу жалобную…
Папа № 2 отхлебнул еще разок, и блаженная улыбка озарила его гладко выбритое лицо:
– Дурила, я тебе благодарность напишу! Я же уже глотнул. Пусть вон теперь Славка за рулем страдает, а я вытянусь в полный рост, да полежу.
Остаток обеда прошел спокойно. А вот с полным ростом вышла заминка. Дом на колесах явно был не рассчитан на длинных людей, потому папины ноги покоились в туалете. Пришлось приоткрыть там дверь. Третий отец занимал мало места, потому что медитировал на табуретке, высунувшись головой в окно.
Славик с беззаботным видом крутил руль, оставив свою драгоценную сумку на заднем сидении возле мамули.
– Кстати, забыл спросить. С нами же вроде должна была ехать Нонна Колокольчик, – поинтересовался Славик, разглаживая на груди зеленую майку с картинкой брокколи на груди и надписью «Зеленый глобус». Ее презентовала Славику мамуля. А я чуть не поперхнулась водой: только Нонны Колокольчик нам не хватало в нашем дурдоме. Мамуля хороша, могла бы и предупредить, что планирует ехать не одна, а с прицепом.
– Нонна присоединится к нам позже, – заявила родительница. – У нее как раз заканчивается аскеза на путешествия.
– Тебе мало одной пираньи, броколлевидный Зелебобус (папа сокращенно называл мамулину организацию Зелебобусом)? Чую, эта Нонна та еще старая потасканная бабенка в поисках легких денег. Колокольчик не динь-динь.
– Ах, так? – вспылила мамуля. – Не динь-динь? Дарина, ты слышала? Он же просто мстит мне, потому что я завязала с алкоголем, а он – нет. Видишь, его прямо бесы крутят. Ты должен бросить это зло!
– Я тебя бросил уже лет надцать как назад.
– Это еще кто кого бросил?
Разъяренная мамуля схватила стоящую возле нее сумку и, приспустив стекло, вышвырнула ее в окно.
– Все, нет больше твоего вискаря, – удовлетворенно заявила она, вскинув голову.
– Батюшки… Там же Ну-и-Ну… – посерел Славик, наблюдая в стекло заднего вида полет своей сумки. Машина резко дернулась. Мы кинулись к окну и увидели, что сумка приземлилась прямо в густую траву, росшую вдоль обочины. Славик завизжал и едва не выпустил из рук руль, но на автомате продолжал давить на газ.
– Я думала, это упыря нашего сумка, – растерялась мамуля. – Ведь у него такая же, серая… То-то она подозрительно легкой показалась. Наш-то с собой обычно весь бар тащит…
– Вот это ты даешь, фея зеленого лука! – Папа № 2 ошалело глянул на бывшую жену, придвигая к себе такую же, как у Славика, серую сумку. Только с алкоголем.
Я кинулась к двери:
– Разворачиваемся!
– Главное, чтобы он не встретил лося-токсикомана, – меланхолично заявил третий отец, сползая с табуреток.
– Точно! Этот бензиновый наркоша подобъет моего лысика под колеса бросаться! – причитал Славик, выкручивая руль.
К счастью, обошлось без драмы. Оказалось, кот мягко приземлился в какое-то придорожное сено, и сейчас недовольно вымывал свои усы, выбравшись из сумки.
Зато я почему-то сразу внутренне напряглась. Сигнал был получен: отдых переставал быть томным…
Глава 3
Мощнейший приступ пассеизма
После инцидента с котом за руль села мамуля: Славик был весь в корчах и обмороках, оттого вести машину не мог. А я уже успела выпить кофе с коньяком. Его мне подсунул папа № 2, не предупредив. Заявил, что мы как-то тухло едем, и все потому, что не выпили за отпуск. И теперь у меня перед глазами все плыло и подпрыгивало.
Надо сказать, мамуля тоже водила машину весьма экстравагантно. Внутри это ощущалось как что-то среднее между аттракционом веселые горки и центрифугой.
В Углич мы въезжали уже ближе к вечеру, настроенные на философский лад. Тем более в воздухе прямо витала история государства Российского.
– Мощнейший приступ, – задыхаясь от восторга, молвил третий отец.
– Аппендицита? – буркнул второй.
– Пассеизма!
Я приоткрыла окно и задышала с удовольствием. В новых городах и местечках для меня всегда особенно пахло. Тайной и чем-то неизведанным, первозданным. Но город мы проехали, а к месту назначения все не прибыли.
Хотя папа № 3 заранее предупредил, что мы отправляемся в пригород, я с опаской смотрела в окно. Мы проехали указатель, после которого сначала показалась лесополоса, а потом стали мелькать дачные участки.
Я начала волноваться: а ну как мы сейчас заедем в одну из этих хибар? Нет, я, конечно, не сибарит, но проводить отпуск, пусть и короткий, совсем вне цивилизации не очень хотелось. Славик рядом тоже пыхтел с напрягом, но голос подать не решился, а вот кот периодически издавал свое фирменное заунывное «Мау».
В это время наш дом на колесах свернул, хотя ясности это не прибавило. Слева показался какой-то заброшенный завод, потом сооружения, похожие на казармы, а мамуля фыркнула:
– Трындец. Ты хоть точный адрес знаешь? – спросила она у папы № 3.
– Кто заказывал такси на Дубровку? – пробасил папа № 2, к этому времени успевший выпить не только кофе, но и чай с коньяком, и коньяк с коньяком. – Кстати, Славка, ты же сохранял адрес, забей в навигатор. Куда мы там едем…
– Наша деревня называется Заполье, – промолвил папа № 3. – Между прочим, она признана самой красивой деревней страны.
– Хрен с ней, с красотой. Мне бы лечь нормально, да ноги вытянуть. Вон какой-то бедолага топчет, давайте остановимся и спросим его, – посоветовал второй отец, завидев на правой стороне дороги человека.
Мамуля резко притормозила. Бедолага – статный мужчина с серебристым бобриком – заинтересованно уставился на наш караван. Когда стекло приспустилось и показалась взлохмаченная голова мамули в шляпке с перьями какаду, мужчина отшатнулся.
И не мудрено. Когда люди впервые видят мамулю, впадают в некое подобие транса: раньше родительница постоянно проживала в Ницце, широко экспериментировала с европейской пластической хирургией и постоянно меняла цвет волос.
Из-за неудачных покрасок мамуля часто ходит во всевозможных шляпках и тюбетейках. Наряды под них она подбирает соответственные: парчовые халаты, кимоно, штаны-гаремы и прочие многослойные великолепия из шелка и атласа. Однажды я даже не узнала ее на улице, приняв за турецкого пашу.
Но незнакомец оказался мужиком крепким. Он тут же взял себя в руки и, откашлявшись, поздоровался.
– Заполье ищете? Вам очень повезло, я как раз и есть староста деревни. Тимофей Матвеевич.
– Ехать-то куда?
– Так вот же, поворот, петля, разворот – и мы на месте.
– Садитесь, подвезем, – предложила я, а третий отец поинтересовался, откуда добрый человек путь держит.
– Я на пенсии перебрался из города на дачу. Теперь постоянно здесь, на воздухе живу. За грибами ходил, – охотно пояснил Тимофей, – у нас тут места хорошие, урожайные.
Грибы вызвали живейший интерес Славика, он тут же стал расспрашивать, растет ли в этих благодатных краях чешуйчатка. Пришлось перебить приятеля и попросить старосту провести нам краткий экскурс в историю места, где нам предстояло провести отпуск. Староста отвечал с достоинством, опасливо косясь на мамулю за рулем. Та очень филигранно выделывала петлю, и корзинка с грибами и корешками Тимофея таки полетела в конец машины.
Пришлось помогать старосте собирать дары леса, попутно слушая про то, что стать самой красивой деревней не только почетно, но и полезно. И что про Заполье регулярно пишут в газетах, а недавно даже корреспонденты приезжали из областного телеканала.
– Это должно благоприятно сказаться на интересе туристов к нашему купеческому селу. Конечно, нам такое внимание полезно, а люди охотнее едут, прочитав о наших местах. Правда, не всему, что пишут, можно верить. Вот недавно какой-то идиот создал страницу в Википедии и написал, что у нас в Заполье припрятаны сокровища Ивана Грозного.
– Сокровища? – встрепенулась мамуля, обожавшая эту тему и уже не раз на ней погоревшая.
– Ага. Будто бы имеющие отношения к «Угличским событиям» в канун Смуты. И ведь многие поверили!
– А есть повод? – не унималась мамуля.
– Церковь царевича Димитрия «на крови» действительно воздвигнута на месте гибели малолетнего сына Ивана Грозного. Но какое отношение мы к этому имеем – не ясно. Разве что люди решили, что наша Казанская церковь тоже могла хранить какие-то секреты. Такой шум в Сети начался! Куча перепостов, теории заговора, блогеры всполошились.
– Вот времена пошли, никому верить нельзя! Сейчас любой дурак напишет, что он царь горы. А ты поди, проверь! – громко сокрушался второй отец, ругая Википедию. После чего потихоньку приманил меня и шепотом уточнил, нельзя ли в Википедии написать, что он из семьи потомственных аристократов.
– И про 90-е надо бы подтереть, доча… Лихие были времена, – задумчиво прошептал он, а Тимофей продолжал:
– Так что всяких там искателей приключений мы сразу шлем к такой-то бабушке. А вот добрым людям всегда рады. Не исключено, что Запольем заинтересуются и инвесторы. Вы, случайно, не инвесторы?
– Мы из депутатских, – туманно заявил Славик, закатив зрачки под веки. Тимофей выпучил глаза и машинально взъерошил волосы пятерней.
– Но здесь по личным делам. В гости, – успокоил разволновавшегося мужика папа № 3. – Мы к Нестору Колесникову путь держим, знаете такого?
– К Колесникову? Конечно! – сначала удивился, а потом обрадовался Тимофей. – Дай Бог здоровья ему и папеньке его. Они столько хорошего для деревни сделали, на церковь жертвовали. И на дорогу. Вы же знаете, в прошлом году у нас была отремонтирована дорога в село, которая несколько лет была в ужасном состоянии? Местная газета «Угличский вестовой» как-то делала большой материал про Колесникова старшего, Царствие ему Небесное. Он был неплохой художник, много умилительных картин писал про нашу природу. И детишкам помогал, обучал, пока мог. А уж когда сюда переехал на старости лет, конечно, не работал. Дом купеческий отреставрировал, знатный особняк получился. У него деньги водились, еще его отец при Советской власти большим человеком был. Тоже художник. Сейчас времена не те, артисты и художники не в такой чести. А тогда… Ну да что вспоминать прошлое. Больше бы таких людей.
За разговорами я не забывала поглядывать в окно. Дорога сужалась, но стала очень живописной: слева вода, справа начинался смешанный лес.
Первым, что бросалось в глаза, когда подъезжал к Заполью, была Казанская церковь. Издалека казалось, что она стоит в чистом поле: другие здания были скрыты за холмом. Это самая старинная кирпичная постройка Заполья, по словам Тимофея, датировалась 1720 годом.
Конечно, назвать Заполье деревней мог только большой зануда. На самом деле это больше походило на коттеджный поселок. Ближе к озеру начиналась заповедная зона (это нам Тимофей рассказал), оттого селились тут люди не бедные.
Мы высадили нашего экскурсовода у крепкого деревянного дома с палисадником, поблагодарили за информацию и проследовали в указанном им направлении.
Глава 4
Старинные часы уже стоят…
Дом Нестора, возле которого мы притормозили через пять минут, находился как бы в небольшой низине. И был под стать этим заповедным местам, хотя, конечно, поместьем его можно было назвать только с большой натяжкой.
Два этажа с мансардой, пристройка, широкое крыльцо. Дом украшали рельефы и ажурные орнаменты, выдающие высокохудожественный замысел творца этого архитектурного строения. Конечно, слегка аляписто, но в целом вполне симпатично.
Перед домом росли аккуратно подстриженные сосенки и можжевельники, а за основным зданием угадывался то ли сад, то ли мини-парк, как гордо именовал это хозяин дома, а вслед за ним и папа № 3.
Единственным соседом поместья Колесниковых в низине был хилый теремок. Располагался он чуть поодаль. Я захотела сфотографировать этот осколок очаровательной старины, пока мои спорили, кому выгружать сумки.
Домишко был колоритный, но явно давно нежилой. Крышу кто-то когда-то накрыл железными листами поверх дранки, но теперь это железо поржавело, местами погнулось и охотно являло взору ребра перекрытий. Окна кое-где были заколочены. На одном из окон кто-то оторвал доски, и они свешивались вниз, раскачиваемые ветром.
На высоком деревянном заборе, изъеденном временем, сидел подозрительно чистый белоснежный кот и поглядывал на нас с презрением. Его очень занимало гнездо под крышей дома, откуда доносился неясный писк.
Я увидела испуганных ласточек, что кружили над домом, и подошла ближе, чтобы прогнать красавца-охотника. Попутно припомнив, что ласточки выводят потомство два раза за лето, а значит, в гнезде вполне могут быть птенцы. Калитку в заборе отыскать оказалось не так просто, а открыть – и того сложнее.
Котяра в ответ на мое «брысь» демонстративно фыркнул, спрыгнул с покосившегося забора и побежал в заброшенный сад. Я рассмотрела несколько старых деревьев и заросли кустарника.
В этот момент по асфальтированной улице мимо двора пронеслась ватага мальчишек на велосипедах. Заметив меня у дома, один из них крикнул «Во!», привлекая внимание. Остальные заинтересованно повернули мордашки в мою сторону. И я поняла, что эта заброшка очень привлекает внимание малышни. Они наверняка обожают лазить по старым домам в поисках сокровищ или играть в разбойников. Чего греха таить, я в детстве тоже любила такие приключения.
Осторожно заглянула через пыльное стекло в глубину пустого дома, приложив руку козырьком ко лбу. Очень странное это чувство – находиться на пороге оставленного людьми жилища: тоска и неясная маета сразу навалились, точно только и ждали своего часа. И я поспешила покинуть чужой двор, тем более, судя по улюлюканью, юные велосипедисты уже достигли конца улицы и теперь снова неслись в мою сторону. Вдруг этот дом принадлежит кому-то из местных? А я тут шныряю, привлекая внимание.
Закрывая за собой калитку, я заметила висящий на ней заржавевший почтовый ящик. Из него выглядывал острый белый кончик. Такой же подозрительно белый и чистый, как кот. Машинально ухватившись за бумажный уголок, я вытащила письмо. По виду совсем не старинное: обычный тонкий конверт.
Странно, он словно уже был распечатан, после чего снова небрежно заклеен. А на самом письме красовалась бумажка с напечатанным адресом. Адресатом значился Нестор Колесников. Я сунула письмо в сумку, решив потом разобраться с этим вопросом, потому что внимание мое привлекла пасущаяся за кустами коза. Сфотографировав и ее, я пошла к родне, пока все разрастающийся скандал у машины не перерос в драку.
Папа № 3 очень волновался, как мы найдем дом его товарища. Сам он здесь уже бывал, и теперь заглядывал нам в лица в поисках одобрения.
Я приобняла его со словами: «Здесь чудесно», и мы все-таки принялись выгружать вещи. Ключ, как и обещал Нестор, нашелся в горшке с геранью, украшавшем беседку.
– Здесь хорошо спиться, – заявил папа № 2, швыряя сумку на трюмо. К этому моменту мы уже ввалились в дом.
– Тся? – деловито поинтересовался Славик.
– Ться! Как будто сам не видишь, какая тут тоска и тлен. И зачем я только поперся с вами в эту глухомань? Это все Славик со своими советами: надо залечь на дно, надо залечь на дно…
Славик возмущенно фыркнул, но тоже решил внести свою лепту в похвалу дома. Он прошелся по затемненной гостиной в поисках подходящего места для котиного лотка и замер у небольшой прямоугольной картины:
– Картина маслом? Такое ощущение, что это мицелий танцующего гриба. Однажды мы с мамой в лесу…
– Чудик, чем у тебя голова забита? – посетовала следовавшая за ним мамуля, сочувственно глядя на Славика. Она сняла картину, повертела в руках и припечатала:
– Убожество. Вот и все художество. Небось это сам Нестор и писал.
Небрежно водрузив картину на место, мамуля пошла осматривать первый этаж.
– Ну, что сказать, душевненько…Кантри-стиль. Зато какой воздух! Ложкой можно черпать. Дарина, пошли выбирать комнату.
Комнату мы выбрали на втором этаже, с видом на луг. Мамуля зачем-то назвала его заливным. Наверное, для поэтичности.
Отцы со Славиком пошли в сад разжигать мангал, любезно приготовленный Нестором к нашему приезду. В холодильнике нашлось замаринованное мясо, колбаски, красное вино и запотевшее пиво. Когда я вышла из душа, намотав на голову полотенце, мамуля с бокалом чего-то зеленого возлегала на кровати, напевая «Ах, лето».
Папа № 2 всегда считал, что петь мамуле не стоит. Вот и сейчас, поднявшись на второй этаж, он не выдержал пытки прекрасным:
– Старинные часы уже встали. Так что ты давай, мадам Брошкина, поднимай свой аристократический зад и иди крошить салат. Колбаски скоро будут готовы.
В комнате было пыльно, и моя аллергия сразу дала о себе знать. Я смачно чихнула два раз подряд, вызвав озабоченность папы:
– Доча, что-то ты чихаешь? Надо лечиться. Может, водочки с перцем? Или по коньячку?
Мамуля взвилась:
– Абсент, по твоим словам, хорошо помогает от ковида. Коньяк у тебя от давления, водочка с перцем от простуды. Что-то ты стал слишком зациклен на здоровье!
– Лучше бы ты тоже пила, как раньше. После второй переходила в режим бабушки-совы, так чудно было. А сейчас одни нотации. Брюзжи не брюзжи, а настроение ты мне не испортишь. Я уже стал входить во вкус сельской жизни.
– Знаешь, мне здесь тоже нравится, – согласилась я с отцом.
– Настроение «Ты неси меня река» – что-то из юности. Да?
Я хотела напомнить папе, что юности у нас пришлись на разное время, но вместо этого молча улыбнулась. Лучше уж река, чем то, что поют в современных песнях.
Словом, вечер был чудесный: теплый, семейный и очень вкусный. А потом мы еще ходили прогуляться по деревне и слушали сверчков. В телефон я залезла только перед самым сном. Включила интернет и сразу же увидела еще одно сообщение от Мари Леклерк.
«Я думала, он поехал к вам… Что же тогда произошло? Помогите мне разобраться!»
Глава 5
Некультурный код
Утром мы со Славиком решили отделиться от родни, чтобы самим прогуляться по городу. Честно говоря, не хотелось толкаться с моими по экскурсиям и слушать их ворчание друг на друга.
Мамуля возжелала прогулку на теплоходе и рассказ об Угличе и его ближайших окрестностях. А второй отец не очень любил экскурсии и всегда везде искал ближайший бар. Но в этот раз они проявили завидное единодушие и решили отправиться втроем. Третий отец Углич и так знал довольно хорошо, но любезно согласился выступить экскурсоводом, а еще поснимать второго с мамулей на фоне красивых мест для папиной соцсети.
– Ты же понимаешь, доча, – шептал мне папа № 2 в прихожей, засовывая ноги в модные лоферы, – с длинноногой моделью я буду выглядеть неубедительно. Нужна обычная женщина рядом. Пожившая, зад подмят, перед отрихтован. Зато видно, что не подставная. А то знаешь, как оно бывает? Пустят слухи о нетрадиционной ориентации, потом не отмажешься. Согласись, помочь бывшему мужу – святой долг любой жены.
– Бывшей, – напомнила я справедливости ради.
– Бывшие могли воссоединиться – это же нормально!
– Быть с долбодятлом ненормально никогда, – парировала мамуля, подслушавшая разговор о пожившей женщине. – Фиг тебе, а не семейная фотосессия. Я еще и интервью дам, в котором расскажу, что ты моральный абьюзер и сексист.
– Если я тебе не разрешал ходить голой и в перьях, а один раз назвал папуасом, – так сразу и абью… абье… Тьфу, гадость какая. Нет в нашем культурном коде таких дурацких слов.
– Ты хоть знаешь, что такое культурный код? – ехидно осведомилась мамуля.
– Я, я знаю! – обрадовался Славик, вычесывающий кудряшки на спине своего лысого кота. – Это вот типа как папа № 2 все время говорит слово «Автомобиль» с интонациями ведущего «Поля чудес» Закутовича. И все сразу понимают, о чем речь.
На этот раз «тьфу» пришлось сказать мамуле.
– Свинота ты, Славка, и код у тебя некультурный.
– И не говори! – поддакнул папа № 2, заглядывая мамуле в глаза. – Это же вообще потерянное поколение. Закутович… Так фамилию великого человека переврать! Да за такое можно и в морду.
Объединившись против общего некультурного врага Славика, предки понемногу утихли и, подхватив под руки третьего отца, с постным видом разглядывающего свои ногти, стали загружаться в машину.
Меня и некультурного Славика подкинули до центра, откуда мы потопали знакомиться с городом по моей системе. Вы спросите: что за система?
Итак, сначала я читала о городе все, что пишут в Сети. Узнавала о достопримечательностях, населении, предприятиях. Потом начинала плясать от печки. Я любила поглазеть на вокзал, на сувенирные лавки, посмотреть, что привозят и увозят люди. Понаблюдать за таксистами, потом отправиться на центральную улицу, по дороге осмотрев жилой фонд, банки, киношки, кафе.
Памятники всегда были интересны тем, насколько кучкуются возле них люди. Выловив местного, можно было спросить про интересный ресторанчик. А уже в самом ресторанчике пообщаться с официантами. А если повезет – то и с местными. Они подскажут, куда двигать от центра. Славика же, в основном, интересовало то, как Углич представлен в соцсетях.
Взяв кофе с собой в привокзальном киоске, мы уже какое-то время шагали по проспекту. Я – увлеченно разглядывая старинные здания. Славик – свой телефон. Солнце сегодня светило прямо по-летнему, я натянула панамку и солнечные очки. Внезапно мое внимание привлекло старое по виду двухэтажное здание, смутно показавшееся знакомым. Я даже решила, что видела этот розовый раритет на привокзальных открытках.
– Книги, канцтовары, сувениры, игры, – прочитала я вывеску над входом и дернула Славика за рукав. – Пошли зайдем!
– Зачем нам книжный? – буркнул он, нехотя отрывая взгляд от своего телефона.
Если честно, в тот момент я уже подсознательно понимала, почему. Но сформулировать не могла. А вот очевидную причину нашла сразу же:
– Думаю, у них уже должна быть папина книга. Я хотела перед отъездом заехать в книжный у нас, но совсем вылетело из головы. А так как раз поснимаем папу № 2 на фоне самой красивой деревни с книгой папы № 3 в руках.
– Кстати, отличная задумка! – восхитился Славик. – Какой концепт! Какая импреза! Папа № 2 при помощи папы № 3 несет свет темным массам! Толкая простого жителя села к постижению русской идеи, а то от этих псевдоинтеллигентов снобизмом разит так, что хоть топор вешай. Зажжем в деревенских искру прозрения!
– Зажжем искру, говоришь… – задумалась я. – Учитывая, что у многих местных жителей Заполья в доме камины или печки, как бы они папину книгу реально в качестве розжига не использовали. А то конкуренты пронюхают, снимут репортаж о том, как депутаты нерационально расходуют бюджетные деньги.
Под эти разговоры мы вошли в магазин. Книжный занимал весь первый этаж. Вход был оформлен в виде открывающейся книжной обложки. На стенах висело много картин и плакатов. Пахло почему-то влажной бумагой и чуточку книжной сыростью. Должно быть, этот запах вдохновлял читателей на захватывающие приключения в антураже старинных замков и пиратов. Но у меня сразу защекотало в носу – говорю же, аллергия.
Большого наплыва читателей не было, и кассирша – женщина с волосами цвета взбесившегося мандарина, которому бы позавидовала даже моя мамуля, кого-то отчитывала по телефону:
– Вася, ты идиот? Ты, Вася, совсем ебо-бо. Немедленно скажи этому ГАИшнику, что если он тебя не отпустит, я приду и самолично тебя убью! Да, и его тоже! Вася, не делай мне нервы! У меня люди…
Я тактично кашлянула и попросила позвать консультанта. Дама, на секунду оторвавшись от экрана, гаркнула «Марина, тут пришли!». Никакого ответа не последовало. Закатив глаза и грозно насупив брови, дама полезла из-за кассы, но застряла животом на полпути.
В ожидании консультанта мы решили осмотреться. Книжные полки шли рядами, и в промежутке между стеллажами и полом я видела снующие туда-сюда ноги с другой стороны. Сначала показались яркие красные балетки, замерли. Одна нога почесала другую сзади. Потом пробежали две пары детских кроссовок, следом протопала пара смешных ног: гибрид резиновых кроксов и туфель на танкетке. А что, прикольно! Гламуром уже никого не удивишь, а имея за душой миллионы, позволить себе выглядеть, как бомж, способен далеко не каждый. Славик предсказывал, что ироничная мода, которая подразумевает «я знаю, что это не круто, и ношу это сознательно», будет с нами долгие годы. Я кивком указала на смешную обувь приятелю.
– Откуда в Угличе такие уездные модники, – проворчал Славик, который бдительно следил за трендами. – Я за такими таптями давно гоняюсь.
Но рассмотреть модников мы не успели. Кроксы утопали, а вот красные балетки уже подошли и стали перетаптываться возле меня.
Я подняла глаза и увидела русоволосую девушку. Довольно привлекательную, но с оттенком провинциальности, которая ее простила. Родись она где-нибудь в семье миллионера, наверняка была бы на обложках модных журналов. Права мамуля, в нашей стране куча недоинвестированных женщин. На бейджике я прочитала имя консультанта – «Марина».
– Вы меня искали? Извините, была на обеде. Ищете что-то конкретное или рассказать про новинки?
– Скажите, Мариша, – фамильярно начал Славик, – есть ли у вас в продаже книга гениального мастера слова, Учителя с большой буквы, ментора, дементора, попечителя…
Славик бы еще долго пел соловьем, пришлось ущипнуть его за руку и сообщить Марине фамилию папы и название его книги.
– Не припомню. Наверное, новинка. Пройдемте со мной, сейчас посмотрю в компьютере.
Девушка повела нас за собой в небольшой огороженный закуток у стены. Там на столике стоял ноутбук, сразу за столиком виднелась дверь в служебное помещение, где, должно быть, отирались другие работники.
– Боря, ты новинки уже разложил? – крикнула Марина, обращаясь, видимо, к какому-то коллеге.
Из комнатки моментально выглянул невнятный очкастый хмырь в рубашке. Физиономию его украшала вздернутая верхняя губа.
– Частично. У меня вообще-то обед. Даже макароны остыли, – проворчал Кролик, обиженно поглядывая на Марину. Наверное, потому, что она уже успела отобедать.
– Смотри, вылитый кролик из Винни-Пуха, – громко зашептал Славик, который никогда не стеснялся правды. – Ой, чувствуешь, как пахнет?
Кролик явно собирался есть заваренный доширак, потому что запах потных носков ощутила даже я. Что уж говорить про «помойника» Славика: доширак был его любимым блюдом.
Марина выглядела какой-то заторможенной, мне даже показалось, что она вот-вот пошлет нас подальше. Но Славик этого не замечал и радостно снимал процесс на камеру своего мобильника:
– Дорогие подписчики, будущие и прошлые постояльцы отеля «Одалиска» и клиенты нашего праздничного агентства «Шанс»! Сегодня исторический день, когда мы сможем воочию лицезреть книгу дорогого Учителя, в которой он написал нам не только будущее, но и настоящее. Учитель так тонко чувствует тренды, что некоторые даже предвидит. Итак, барабанная дробь. Милейшая Мариночка – не Влади, конечно, но тоже ничего – сейчас ищет, на какой же полочке покоится это чудо современного издательского дела в изящном кожаном переплетике – «Полет над гнездом без кукушки».
Я смежила веки, чтобы не видеть этот цирк. Но это не помогло. Сначала бледнеющая на глазах Марина повела нас к какой-то богом забытой стойке, где пылились книги про Царь-Имбирь и Лечение алкогольной зависимости яйцом. Приподняв стопку разукрашек с Лунтиком, она смахнула в сторону выцветшие контурные карты. После чего, наконец, извлекла одинокую, но тяжелую папину книгу и протянула ее страждущим. То есть нам.
– Вот, тут один экземпляр. Вроде в подсобке еще штук пять должно быть. У нас философская мысль плохо идет. Инна, кассирша, ругается, что взяли на свою голову. Хотя я вот люблю такое. Почитала бы потом, раз это такой хит. Если вы, конечно, все не заберете.
– Конечно, заберем, – возмутился Славик и прижал книгу к тощей груди, продолжая снимать видео.
– Понятно… Сейчас попрошу Бориса вынести остальное.
Марина, поджав губы, скрылась в подсобке и прикрыла дверь. Оттуда сразу же стал доноситься гул голосов.
Через минуту, на протяжении которой я листала папину книгу, из комнаты с чашкой в руках и книгами под мышкой выскочил Кролик. Он бормотал что-то про недоеденный доширак.
– Тоже холодный не любишь? – участливо спросил Славик. – Если остыл – сразу в мусорку. Давай я выверну, а ты книги тащи на кассу. Лады? Тяжелые они, нечего Даринке надрываться. Ей еще рожать.
Схватив чашку с дошираком из рук растерявшегося Кролика, Славка поспешил к выходу. Через стеклянную вставку двери мы увидели, как он ловко вывернул содержимое чашки в мусорку. И, довольный собой, вернулся.
Кролик опешил. Он явно любил и холодную лапшу. А теперь остался без обеда.
– Ну, чего встали? Нам еще по городу гулять, – Славик сунул чашку назад в руку очкарика, приведя того в чувство. – Я думал, вы уже на кассе.
Мне стало жаль Кролика, впервые столкнувшегося со стихией по имени Славик.
– Извините его, я оплачу…
– Вообще-то я вышел сказать, что вы ведете незаконную съемку, – промямлил продавец, с сожалением заглядывая в чашку. – У вас разрешение есть?
Продажи бестселлера от папы № 3 начинались с непредвиденного скандала.