Марина Серова

Чужие деньги

Русский бестселлер





© Серова М.С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Личные отношения, особенно длительные, – определенно не для меня. Но почему-то периодически я пытаюсь в них, что называется, вляпаться. Порой думаю: может, осень во всем виной? Обострение потенциально возможных психических отклонений? Вот и в этот раз…

Девятнадцатого ноября мы сидели до вечера. Никита долго не выключал свет. Он хотел обнять меня, но почему-то постоянно передумывал и снова начинал говорить.

– Тань, я не в обиде… ты красивая девушка.

– Я знаю, Никит, – вяло вещала я. И человека обидеть не хотелось, и дальше все это продолжаться просто не могло. Ну не вывожу я межличностных разборок. Не интересно мне. – Ты очень добрый, хочешь семью. Но мы не будем вместе.

– Да блин…

А мы с ним жили уже месяц. Ну как жили. Он приносил в дом еду, рассказывал, как дела, шутил, как он обычно шутит. Я смотрела на него и не могла понять, зачем он это делает? Еще больше меня интересовал вопрос: мне-то все это зачем?

Никита сам ответил на мой немой вопрос, по крайней мере, на первый из них, за одним из наших завтраков.

– Я влюблен, Танька. И постоянно хочу тебя целовать и защищать.

– Ок, – внутренне я уже хихикала. Защищать – меня? Приятно, но… смешно. – Разве ты не делаешь этого сейчас? Все ведь тебя устраивает.

– А тебя – нет?

Тогда я отмахнулась от этого вопроса, а сама задумалась всерьез. И думала несколько дней, вплоть до сегодняшнего. Все, не хочу. Не хочу никаких отношений, этой игры в семью и заботу.

О чем я и заявила, максимально смягчив ситуацию. Никита сдержался каким-то совершенно сумасшедшим усилием. Покивал растерянно, собрал вещички, оседавшие все это время в моей квартире – бритву, футболку, что-то там еще, – и покинул мою территорию.

Вздохнув одновременно и с грустью – что же за человек я такой, – и с облегчением, я отправилась на кухню. Варить кофе.

Кофе – это напиток, который лично из меня делает человека. И помогает разрешить большинство возникающих вопросов и проблем. Как сейчас…

В последнее время мне все надоело. Надоело быть детективом – а я частный детектив, и довольно успешный. Наверное, потому я и увлеклась в последнее время версткой сайтов. Ну еще и по той причине, что заказов не поступало, в Тарасове царило какое-то странное затишье. А деньги лишними не бывают.

Напившись кофе и доделав один из срочных заказов, я взглянула на часы. Полночь уже миновала. Потушив свет, я легла спать. Кто-то оставил мне несколько сообщений до того, как я заснула.

С утра ко мне нагрянула Светка-парикмахерша. Разбудила, нещадно названивая в дверь. Мрачная, я открыла подружке и озадаченно на нее уставилась:

– И что у нас такого срочного?

– Тань? Когда ты съездишь со мной в Калязин? – озадачила меня Светка, отпихивая от дверного проема и проходя на кухню.

– А?..

– В Калязин поедем? – Светка демонстративно выложила на стол коробку с круассанами и засыпала в турку кофе.

– В Калязин… зачем? – вздохнула я. Круассаны несколько примирили меня с недосыпом.

– Как зачем? Это почти Золотое кольцо, – азартно размахивала руками Светка, едва не снеся турку, пыхтевшую кофейным ароматом. – Там есть улиточная ферма, представляешь? Можно выпить шампанского, попробовать улиток, почувствовать себя парижанкой!

Да уж, фантазии у моей подружки всегда были впечатляющими. Парижанка, надо же! Впрочем, ничего удивительного: она потрясающий парикмахер, ходят к ней представители местной элиты. Ну и рассказывают, конечно, о «парижах» и улитках.

– Знаешь, Свет… – буркнула я, вцепившись в теплый круассан с ванильным кремом. – Ты не обижайся, но я как-то без улиток проживу. И ехать в такую даль зимой мне не хочется. Машину жалко…

– Ну вот, умеешь ты, Танька, крылья мечте подрезать, – проворчала Светка, разливая кофе по чашкам. – А что в Тарасове делать в такую погоду?

– Работать? – предположила я, пожав плечами.

И озадаченно хмыкнула: в дверь позвонили. У меня сегодня что, день визитов?

И я поплелась открывать.

– Андрей? – удивилась я. Ну или сделала вид. Андрюша Мельников, мой давний и безответный с моей стороны поклонник, в последние пару месяцев вновь активизировался. И да, периодически наносил вот такие визиты ни с того ни с сего. С цветочками. Пыталась я ему объяснить, что ничего-то другу не светит на этом поприще – да только как об стенку горох. Хотя, казалось бы, следователь прокуратуры – а мы с ним в свое время вместе учились в Академии права – должен соображать, что к чему.

– Тань, сегодня я по делу, – вскинул ладони приятель. – Зайду?

– Заходи. А что не позвонил?

– А кто телефон на беззвучный режим поставил? – поддел меня Мельников.

Хмыкнув, я приглашающе махнула рукой.

– Это Света! Вы ведь знакомы? – представила я гостей друг другу, а сама взяла телефон. И, правда, когда-то умудрилась вырубить звук. Исправила ситуацию.

– Как не быть знакомыми, – заулыбалась Светка.

Андрей покивал и обратил на меня умоляющий взор:

– Ты мне нужна как детектив.

– В смысле? – опешила я.

Предложений поработать на следователя прокуратуры мне еще не поступало. Вроде бы…

– Тут такое дело… У Глафиры – моей… ну, скажем, сестренки – проблема, и серьезная.

– Ну, скажем, сестренки – это как? – удивилась я.

Насколько я знаю, с родней у Мельникова негусто.

– Тань, это неинтересно, – попытался отмахнуться от меня Мельников, но, поймав жесткий взгляд, ответил вяло: – Она родная сестра моего друга по армейке. Он погиб в аварии пару лет назад, другой родни у нее нет. Ну и мы сдружились как-то, я и считаю ее сестрой, она меня – братом. Так вот… Убит ее парень. Может, помнишь: с неделю назад с каждого утюга гремело.

– А-а, парня совершенно внаглую грохнули на вахте? – вспомнила я.

И впрямь, семь дней назад все сетевые новостники всколыхнулись возмущенной волной, доколе, мол, нам терпеть разгул преступности. Молодой мужик работал в охране крупного местного завода, сидел в своей будочке. Подъехала машина. Он вышел, из окна высунулась рука со стволом – и все, нет охранника.

– Да, это дело.

– И? – потребовала продолжения я.

– И я хочу тебя нанять как частного сыщика. Сама знаешь, чистая уголовка не в моей зоне ответственности – это раз. Сейчас и без того дел по горло, в командировку через пару дней отправляют – это два. Ну и, наконец, делом занимается команда Ренатина.

– Ага, – кивнула я с пониманием.

Димка Ренатин – Дмитрий Павлович – работает не слишком чистоплотно. Либо «глухарей» плодит за недостатком улик, либо притягивает за уши обвиняемых. И нас с Мельниковым еще со времен учебы – он постарше нас, – мягко сказать, недолюбливает. То есть сведений по расследованию не добудешь толком.

– И я очень боюсь, что они Глафиру подтянут в качестве основного подозреваемого, – продолжил Мельников. – Как минимум заказчика преступления. Доказать ничего не докажут – откровенно грязными методами он все-таки брезгует, – но нервы девке потреплют изрядно.

Светка, о которой мы на время забыли, настрогала бутербродов, заварила чай и теперь разливала по чашкам. Для меня сварила еще одну порцию кофе. После чего буркнула:

– Пойду я, Тань.

– Свет, созвонимся, – откликнулась я. – Спасибо за круассаны.

Проводила подругу и вернулась на кухню.

– Ладно, допустим, я согласна, – заявила Мельникову. – Расскажи все, что об этом деле знаешь, – а сама притащила из комнаты ноут и полезла шерстить новости. – И кстати, мне бы с твоей Глафирой пообщаться.

Андрюха знал обо всем этом ненамного больше новостников. Виктор Николаевич Мохов работал в охране завода «Серапион», производившего стройматериалы. Если точнее, вот уже три года как занимал пост начальника службы охраны. Сам сидел в будке охранника по той причине, что один из его парней на работу не вышел – приболел, а второй только с ночной смены. Убили Мохова поздно вечером, около десяти. Множественные огнестрельные ранения, повреждения, не совместимые с жизнью.

Судя по записям с камер, попавшим в интернет, без двух минут десять к проходной подъехал черный джип с замазанными грязью номерами – неудивительно по осенней слякоти, – остановился у шлагбаума. Мохов выскочил наружу, окно джипа приоткрылось, оттуда – рука в перчатке с пистолетом. Паршивое качество записи, но мне показалось, что «ТТ». Ну и вот… Мохова расстреляли, машина, взвизгнув тормозами, уехала.

Обнаружили его спустя час ребята, выходившие с завода после второй смены. Больше никакой информации не было.

– Давай мне все явки и пароли, – потребовала я, подтягивая к себе поближе телефон. – Адрес завода, если есть – контакты людей, к которым могу обратиться. Телефон своей Глафиры.

Мельников продиктовал мне все требуемое. Осторожно заметил:

– Тань, единственное, что… я по твоему обычному гонорару вряд ли смогу расплатиться.

Отмахнувшись, я предложила Мельникову купить мне пакет колумбийского кофе в зернах, после чего выпроводила из квартиры. У меня дела. И их много.

Сварила себе свежего кофе, взяла блокнот – люблю делать заметки, когда о чем-то думаю, – и погрузилась в размышления. Первый вопрос: где взять информацию по расследованию. С Ренатиным общаться бессмысленно. Не любит он меня.

Вздохнув, набрала номер.

– Володь? – стоило абоненту взять трубку, поздоровалась я.

– Да, Тань, я, кто же еще, – вяло откликнулся подполковник Кирьянов, он же Киря, мой давний и полезный друг. – Давненько тебя не слышал.

– Да тишина по криминалу в Тарасове была, – посетовала я. – За последние пару месяцев – ни одного клиента.

– И что, внеплановый отпуск, наконец, закончился? – догадался друг. – Чем могу помочь?

– Убийство Мохова, – вздохнула я.

– Слышал, но не наш район. Дать тебе контакты Ренатина?

– Не помогут, – и я вкратце объяснила ситуацию. – По своим каналам что-нибудь сможешь выяснить? С меня коньяк, как минимум.

– Хм… – Киря основательно задумался.

Выдержав паузу, сказал:

– Ничего не обещаю, но постараюсь. Набери вечерком, ладно?

На том и договорились. Выглянув в окно, я поморщилась: тащиться в такую погоду – то ли снег, то ли дождь, ветрище, слякоть под ногами – никуда не хотелось. Но надо…

Пока собиралась и утеплялась, размышляла. Схема какая-то мутная. Убивать человека под камерами рискованно. В конце концов, могли поймать по пути на работу – с работы, проблем-то. Криминальные элементы? На их работу похоже. Убийство как-то связано с заводом? Возможно. Что нам может дать завод стройматериалов? Пока не знаю…

Ладно, сначала поеду на завод. Попробую там разузнать, что к чему. Потом – созвонюсь с Глашей. А там видно будет…

Завод «Серапион» располагался в промзоне, в глубине Заводского района. Несколько серых зданий советского периода, с маленькими окнами и плоскими крышами, выглядели особенно мрачно среди черных деревьев, шатаемых ветром. Вокруг – суровый каменный забор, поверху обтянутый колючей проволокой. Видеокамер по периметру я не заметила. На подъезде к заводу их тоже не было – промзона все-таки. И только на стеклянной будке охраны при въезде камера подмаргивала красным огоньком.

Съехав на обочину, я выскочила из машины и осмотрелась. Дорога одна, асфальтированная. Даже попади я сюда в день убийства, вряд ли какие-то следы смогла бы найти. Асфальт – не грунтовка.

Вспомнив видео, я мысленно восстановила картинку преступления: подъезжает джип, притормаживает вплотную к шлагбауму. Мохов выглядывает в окошко, ему что-то говорят. Он выходит из двери будки. Рука, выстрелы – и машина резко разворачивается и уезжает. Шлагбаума она не коснулась. А вот куда она поехала дальше… Надо будет на обратном пути прикинуть варианты.

Наконец я подошла к будке.

– Чем могу помочь? – неожиданно вежливо для работников охраны, ломая все мои стереотипы, осведомился в окошечко блондинистый парень лет под тридцать.

– Здравствуйте, – заулыбалась я. – Я частный детектив. Можно с вами побеседовать? – и показала корочки.

Можно было бы представиться следователем прокуратуры, но я от этой мысли отказалась. До официального следствия информация может дойти, и Ренатин создаст мне проблемы.

– Здравствуйте, – улыбнулся мне в ответ парень, – Татьяна Александровна. Я – Вадим, местный охранник. Заходите ко мне, что ли, не на ветру же стоять, – и он приоткрыл дверцу.

Внутри и правда было тепло и уютно. Столик с электрическим чайником, диванчик, пара стульев, длинный рабочий стол с пятью мониторами, показывающими происходящее на территории.

Я с удовольствием уселась на диван и попросила:

– Вадим, расскажите, пожалуйста, что случилось с Моховым. Вы с ним работали?

– Убили его, – вздохнул парень. – Меня до сих пор в дрожь бросает. Смена моя была, но я накануне что-то не то съел, с животом маялся. Вот и отпросился.

– Кто-нибудь, кроме Мохова, знал, что вы не выйдете на работу и он вас подменит?

– Да… кто угодно, – пожал плечами Вадим. – Витька же с утра заступил, а тут и работяги туда-сюда ходят-ездят, и поставщики, и вообще. И Олег, сменщик мой, тоже в курсе был – он как раз с ночной отсыпаться уехал, как Мохова дождался.

– А где обычно Виктор Мохов был, если не здесь?

– Так кабинет у него в административном корпусе. Он там и сидел, когда по территории не ходил и нас не проверял. Бывало, и на выезды мотался – говорил, что в свободное время поставками занимается. В принципе никто против не был, насколько я знаю.

Если поверить Вадиму, выходило, что Мохов был нормальным мужиком, относился ко всем ровно, никто на него зла не таил. Вроде бы слухов о том, что он что-то выносит с завода, не ходило. Обычный работяга, к своим подчиненным относился с пониманием.

– А здесь у вас один въезд на территорию? – спросила я.

– Нет, есть еще с противоположной стороны забора, там склады, – пояснил Вадим. – Большегрузы сразу туда едут.

– И там тоже охрана есть?

– Нет. Разрешительные все равно у нас подписывают, – пожал плечами парень. – Без бумажки с нашей подписью им никто ничего не отгрузит. А так – там только кладовщик, обычно по будним дням. В выходные появляется, если только по предварительной договоренности.

– Слушайте, а можно как-нибудь в кабинете Мохова побывать? – осенило меня.

Вадим задумался. Спросил медленно:

– А что вы расследуете? В смысле почему вы? К нам тут менты таскались дня три, а сейчас затихли. И вдруг вот…

– Меня наняли, – пожала я плечами. – Вот и расследую. Не все у нас доверяют полиции.

– Ну… А как вы кабинет откроете?

– У меня свои методы, – хмыкнула я. Достала из кошелька крупную купюру и проникновенно добавила: – Вадим, мне бы очень хотелось посмотреть, что там в кабинете. Вдруг какую зацепку найду… Вы же понимаете, что преступники должны быть пойманы и наказаны…

– Ох, понимаю, – покивал охранник, косясь на шуршащую денежку. Подумал еще и согласился: – Ладно, я вам нарисую сейчас план, как пройти незаметно. Сегодня в административном корпусе тихо, суббота все-таки. Никто, глядишь, ничего не увидит.

– А камеры?

– Да у нас только на территории и в цехах с опасным производством, – пожал плечами Вадим.

– Кстати, не знаете, как в интернет попали записи с места преступления?

Парень слегка покраснел.

– Вы… – предположила я.

– Нет-нет, что вы, – помотал он головой. – Напарник мой, Олег. Он негласно сотрудничает с парой сайтов с криминальными новостями, в выходные гоняет по городу – то аварию какую снимет, то драку. Ему за это доплачивают, а деньги ему нужны – трое детей все-таки. Вот и тут… Полиция же только на следующий день с камер данные изымала, тем вечером с телом и местом преступления возились. А смена Олега была. Он, как узнал, что случилось, себе все и скопировал.

– А мне сможете его записи сбросить? – полюбопытствовала я. – И сам момент убийства, и, если есть, работу следователей?

– А то, давайте флешку, – и Вадим метнулся к одному из компьютеров. Повезло! После чего начертил мне вполне понятный план, и я побрела к административному зданию.

В кабинете покойного Мохова ничего интересного я не обнаружила. Ни в компьютере, ни в ящиках стола. Пожав плечами и решив, что все равно мне повезло – разжилась видео с места преступления, – я попрощалась с охранником Вадимом и уехала.

Обогнула завод, посмотрела подъезд к складам – ответвление основной дороги, с парковочной площадкой. И не очень удобным, но все же боковым выездом на трассу. И что у нас получается? Не хочешь на охранном пункте «светиться» – едешь по паршивой боковой дорожке прямиком на склад, загружаешься, уезжаешь. Прелесть-то какая!

Я, конечно, понятия не имею, тащил ли Мохов что-нибудь с родного завода и кому этим мог помешать, но информация, как известно, лишней не бывает.

Вернулась обратно к проходной, поехала на выезд. Вычислить путь машины-убийцы не удалось. Дорога, ведущая с завода, утыкалась в трассу. Без магазинов, заправок и камер. Можно, конечно, попробовать… Но у меня даже номеров нет.

Я набрала номер.

– Леш, поможешь? – обратилась с просьбой к другу-гайцу.

– Что надо сделать? – цепко откликнулся Леша Вольников, мой старый приятель и полезный человек, начальник службы ГИБДД одного из районов Тарасова.

– Пробить машинку, известны только марка и цвет. – Я назвала дату, время, марку машины. – С запасом в час до и часа два после, по возможности, – добавила я, мысленно прикидывая, где могут стоять видеокамеры и чем это мне поможет.

– Попробую, но ничего не обещаю, – вздохнул Лешка.

А то я не понимаю! На том и распрощались.

Потом набрала Глафиру.

– Здравствуйте, это Татьяна Иванова, – представилась я. – Мне Андрей Мельников ваш телефон дал. Я по поводу Виктора Мохова.

– Да-да, здравствуйте, Андрюша мне звонил, говорил, – послышался высокий девичий голос. – Вы хотели поговорить?

– Да, – согласилась я. – Сегодня сможете?

– Смогу, конечно. Куда мне подъехать?

В итоге мы договорились встретиться в центре, в одной из пиццерий.

До пиццерии ехать было 40 минут. Я выехала на трассу и собиралась поворачивать на объездной, как ко мне подошел тип в форме гаишника.

– Я ничего не нарушала. Что от меня нужно?

– Нам просто нужно взглянуть на ваши документы. Мы сами никого не выслеживаем и не подозреваем, просто у нас сейчас нелегкая ситуация на дороге. Хотим быть спокойными, вот и уточняем, – его веки слегка дрогнули, и парню пришлось поправить кепку. Солнце слепило ему глаза, и от этого он начинал раздражаться. – Так, хорошие документы у вас. Налоговый номер дайте глянуть.

– Налоговый номер? – удивилась я.

– ИНН. Ваше удостоверение могло устареть, надо проверить статус выплат.

– Ваши документы покажите, пожалуйста, – попросила я.

– Пожалуйста, – передо мной раскрыли красные «корочки».

Юляев Василий Семенович, младший лейтенант. Ага, запомним.

– Одну минуту, я звоню в налоговую по месту жительства.

И снова набрала Вольникова.

– Леш, тут какая-то ерунда творится, – тихонько проговорила я в трубку и описала ситуацию.

Наглый гаишник тусовался перед моим багажником.

– Где конкретно?

Я объяснила.

Он буркнул:

– Газуй, пускай идет куда подальше. Ребят пришлю, пусть разберутся.

Я так и сделала. Липовый гаишник вяло обернулся и недоуменно посмотрел мне вслед. Разозленная, я поехала дальше.

Глафира оказалась юной – лет двадцати двух – симпатичной девчонкой. Блондинка, с уставшим взглядом и грустным личиком.

Мы уселись за столик, заказали себе кто чего – я кофе, она – травяной чай.

– Тань, я рада, что вы согласились мне помочь, – вздохнула Глафира. – А то такое ощущение, что полицейские решили из меня убийцу сделать. Расспрашивают, допрашивают, алиби интересуются. Мне даже страшно становится. Спрашивайте, что знаю, все расскажу.

– Вы давно с Виктором были знакомы?

– Два года, – пожала она плечами. – Вместе не жили, только собирались. Просто я учусь еще, и от него мне далековато ездить было. Машину не вожу. А Витьку могли в любой момент на работу дернуть.

– Каким он был человеком?

– Хорошим. Витька – на него положиться можно было. Серьезный такой, ответственный. Не знаю, мне с ним было спокойно. Кто бы знал, что такое случится…

– Вы с кем-то из его друзей, с родственниками знакомы? – уточнила я, сделав вид, что не замечаю ее слез. Жалость в таких ситуациях только хуже.

– А родни у него нет. Сирота, детдомовский. В Тарасов после армейки приехал, – пожала плечами Глафира. – Друзей тоже особо не завел. – Она помолчала. – А знаете, оказывается, я не слишком-то много о нем знаю. Ну, двадцать семь лет, побывал в армии, сирота, вырос в детдоме Воронежской области. Заботливый. Готовить умеет. Техникум окончил и курсы охранников, но как-то дослужился до начальника службы охраны, – она растерянно развела руками. – Друзей нет, либо я их не знаю. Встречались мы два-три раза в неделю, в кафешке или у меня – я одна живу. Иногда на ночь у меня оставался.

В день гибели Мохова Глафира была одна, дома, готовилась к лекциям. Впереди сессия, курс у нее последний. Он ей позвонил, сказал, что выходит на смену. Она предложила приехать к ней утром, после работы – пообещала накормить завтраком и уложить спать. Он согласился. А наутро ей позвонили…

В общем-то, серьезная опасность Глафире не грозила – я выяснила, что у них в подъезде серьезно к безопасности относятся. На вахте есть камера, приход-уход и гостей, и хозяев квартир отмечается в журнале. Но нервы потрепать могут.

Наконец я выяснила у Глаши адрес Виктора Мохова, спросила ключи – но ключей у девушки не было. И мы попрощались.

Так-с. Неплохо бы запрос в детдом направить – и вообще выяснить, так сказать, «послужной список» Виктора Мохова. Ну не стреляют людей ни с того ни с сего, у нас все-таки не бандитские девяностые. А эти запросы может Андрюша Мельников сделать по своему ведомству.

Не откладывая дело в долгий ящик, я набрала его номер, высказала просьбу, после чего поехала домой. Вымоталась как собака, надо сказать. Хотя люблю я свою работу.

А вечером ожидаемо позвонил Кирьянов.

– Короче, Тань, дело крайне мутное. Парня убили прямо на его месте работы. Буквально к вахте подъехала машина, он вышел, из окна расстреляли.

– Может, какие-то криминальные элементы?

– Да вот похоже, только в биографии парня ничего не прослеживается. Раньше не попадался, по крайней мере, об этом никому не известно.

– Ага… Что с документами?

– Тут интересно, Тань. Мохов несколько раз менял прописку, и это только в Тарасове. Я тебе на почту три адреса сбросил.

– Спасибо, заботливый ты мой, – вздохнула я, подумав, что придется все адреса объехать и с народом пообщаться. – А что эксперты установили?

– Убит из «ТТ», ствол чистый, нигде не мелькал. В него выпустили пять пуль, Тань. Пять! Три из них – смертельные, в лоб, горло, легкие.

– Следы на трассе?

– Нет следов, в тот день же снег валил, к моменту приезда ребят все засыпало. Да еще и парень, который вызвал полицию, натоптал изрядно – пытался, видите ли, пульс проверить, спасти, так сказать.

– Ну он же не знал, – хмыкнула я. – А что с записями?

– Ни-че-го нового, – отчеканил Кирьянов. – Камера там паршивая стоит, на подъезде к заводу их больше нет. Что за машина, откуда взялась – непонятно. Между прочим, этот твой Ренатин уже на моих парней волком смотрит.

– Это он умеет, – отмахнулась я. – Кирь, если что еще узнаешь – звякни, хорошо?

После беседы с Кирьяновым я изучила список адресов, по которым был прописан Мохов. Хм… три района города. Сначала Жасминка, тот еще край географии. Потом центр – внезапно. В настоящее время – Заводской район, в нескольких остановках общественного транспорта от завода. Ладно, с этим завтра разберусь.

Пересмотрела видео – и сам момент преступления, и действия экспертов-криминалистов. Надеялась, появится, за что зацепиться получится. Ни-че-го, как говорит Кирьянов. Подъехали, убили, уехали. Эксперты сработали профессионально, это заметно. Но что они могли найти в снегу?

Ни Вольников, ни Мельников не звонили. Ну да информацию так быстро получить не выйдет.

Я взглянула на часы – близилась полночь. Сегодня я ничего больше не смогу сделать. Хотя…

Набрала Вольникова.

– Леш?

– Ау? – откликнулся приятель зевком.

– Что там с моим гайцом? Юляев который?

– А ничего. Нет у нас такого. Пока мои добрались до точки, он уже свинтил.

– И что мы не догадались время потянуть? Ну поболтала бы я с ним, – фыркнула я с сожалением.

И попрощалась: пусть человек отсыпается.

Полезла в интернет, попыталась найти страничку Мохова в соцсетях. Не нашла. Озадаченно пожала плечами и отправилась спать. На завтра у меня глобальные планы.

Глава 2

Утро привычно началось с кофе и планирования дня грядущего. Сегодня я собиралась побывать по адресам моховской прописки, а там видно будет. Может, мои приятели что-то нароют? Вольников – с загадочным черным джипом, Мельников – с прошлым Мохова. Буду надеяться на лучшее.

В поселке Жасминный Мохов был прописан в частном секторе. Домик-развалюшка, вокруг – такие же соседские.

Я побродила кругом, порасспрашивала аборигенов. Даже фотографию показала – скачала себе на телефон. Никто его не помнил, никто ничего интересного не рассказал. У меня создалось впечатление, что здесь вообще народу не до соседей.

Благо подсказали мне, где найти хозяев дома. Нашла. Пообщалась. Сдают свою развалюшку регулярно, неофициально, всех жильцов и не упомнят. Вот и вся информация.

Следующая точка – дом в историческом центре. Параллельно тарасовскому проспекту – главной пешеходной улице. Здесь меня ожидало полнейшее разочарование – дом и два соседних снесли. Владельцы неизвестны.

И остался последний адрес. Я чудом нашла дом пять на улице Усиевича. Приглушив напевы «Глюкозы», заехала во двор и не смогла припарковаться.

На карте дом связывали с «Яндекс. Маркетом» и кафе «АндерСон».

Второй подъезд прятался за «Яндекс. Маркетом», и проход к нему был затруднен. Бедный охранник действительно проживал здесь или лишь был зарегистрирован?

Чувство «уже видела» охватило меня на четвертом этаже. Прямо за плечом появился какой-то мужик, проорал что-то и исчез за дверью.

Мохов проживал на пятом этаже. Без лифта. Без вахтера и видеокамер. Звонок. Первая дверь, вторая. В квартире с номером 268 глянули в глазок и не открыли.

Вздохнув, я позвонила еще в одну дверь. И расспросила женщину средних лет с усталым лицом. Она рассказала, что да, Витенька Мохов здесь жил, в соседней с ней квартире. Хороший парень, внимательный, сумки помогал ей донести. Тихий, никого к себе не водил, не пил, не буянил. Иногда не ночевал дома. Квартиру снимал через интернет. Хозяева живут то ли в Севастополе, то ли в Симферополе, сдают через какую-то фирму.

– А тут такое! – всхлипнула женщина. – И к нам полицейские ходили, все расспрашивали.

Поняв, что ничего полезного я больше не узнаю, я распрощалась с женщиной и вышла в подъезд. Присела на подоконник, бездумно листая ленту новостей и размышляя, что неплохо бы побывать в жилище покойного Мохова. Отмычки у меня есть. Главное – сделать это аккуратно.

В разделе «Репортажи» на этот раз не было ничего противоречивого или рекламно-эпатирующего, вроде новостей об Ольге Бузовой или крупных мошенниках, внезапно исчезнувших из поля зрения или оказавшихся не теми, кем они позиционировали себя раньше. Были лишь криминальные новости из Тарасова.

Крупная мошенническая сделка. Неизвестные хакеры атаковали счета граждан и списали деньги.

Мотнув головой, я решилась, вслушалась в тишину подъезда и осторожно вскрыла дверь квартиры Мохова. Замки – курам на смех.

В общем-то, несанкционированный обыск ничего нового мне не дал. Такое ощущение, что Мохов здесь исключительно ночевал и ужинал лапшой из пакетиков. Хотя Глафира вроде бы говорила, что он готовить умеет. Для себя лень было? Тоже возможно.

Заинтересовала меня чем-то визитка, валявшаяся на столике в прихожей. Сервис «Юлес» – серые буквы на бледно-оранжевом фоне. Нечитаемо. Машинально сунула карточку в сумку. Зачем? Она выбивалась из всего безликого барахла, скопившегося в квартире Мохова. Дорогая бумага, пафосный шрифт, определенно делал опытный дизайнер.

Выглянув через глазок и убедившись, что в подъезде никого нет, я выскользнула наружу, заперла дверь и вгляделась в нее, чтобы убедиться, что не наследила. Опаньки, а это что? За латунную рамку старомодного глазка был заткнут тоненький листочек бумаги. И не увидишь, если не присматриваться. Я достала бумагу, она уже успела состариться.

«К270840».

Осторожно положила бумагу в пластиковый пакет для доказательств и убрала в сумку.

Спустилась вниз и поехала домой – размышлять о том, что делать дальше. Данных толком нет. Подозреваемых – тоже. Что делать – пока не представляю.

Но подумать мне никто не дал. Стоило устроиться на кухне с чашечкой свежесваренного кофе, как заголосил телефон. Светка-парикмахерша.

– Тань, у меня проблемы! – взяла быка за рога подружка.

– Какие? – заинтересовалась я.

– С моей карты списаны деньги.

– Много?

– Все, что было. На отпуск откладывала, около сотни, – грустно пробухтела Светка.

– Свет, тебе звонил кто-нибудь?

– Нет.

– А покупала ты что-нибудь через «Сберпэй»?

– Не помню. По-моему, да. Ну… я заявление в полицию подала, меня расспросили, с телефона все скачали. И показали на папки – целая комната папками с делами уставлена. Сказали, что это все пострадавшие. Так что надежды вернуть деньги, скорее всего, нет.

– Так, дуй ко мне, с телефоном в охапку. Я пока поговорю с приятельницей, она специализируется на кибербезопасности.

– Что?

– Она – белый хакер.

Светка хлюпнула носом.

Я озадачилась:

– Свет, что еще?

– Меня с работы выгнали, Таня. Понимаешь? – у нее началась истерика.

Я рявкнула:

– Хорош рыдать, я вызываю тебе такси, приезжай ко мне.

Ангелина, моя приятельница-хакерша, буркнула, что в настоящее время занята. Как освободится, наберет меня. Зато приехала Светка. И позвонила Глафира.

– Тань, мне бы с вами поговорить. Можем встретиться?

– Давайте, – вздохнула я.

Отпоила Светку валерьянкой, уложила спать и вышла из дома.

Глаша подошла к кафе, где мы договорились встретиться, минут через пять после моего появления. У девушки был потный лоб и странный блеск в глазах. Блеск этот был не злой, и девушка как будто была растерянна. Как будто что-то потеряла и теперь судорожно искала.

– Я тут в историю влипла, – вздохнула она. – Как будто мало мне того, что с Витей случилось…

– Рассказывайте, – кивнула я и предложила: – В кафе пойдем?

– Может, лучше прогуляемся? Ну вот, я взяла тачку в каршеринге, и с меня списали половину моих денег.

Глаша засеменила по скользкому снегу. Я шагала рядом и размышляла. Что-то не верю я в такие совпадения: чтобы и у Светки, и у Глаши списали деньги. А если вспомнить ту новость о кибермошенниках, дело становится еще более интересным. Допустим, атака идет на меня. Ну, просто предположим – проблемы у девиц начались, когда я впряглась в это дело. Где я умудрилась наследить? Какое осиное гнездо разворошила?

Побывала я пока только на заводе «Серапион» и в квартире покойного Мохова. Все-таки завод? Ладно, съезжу туда еще, пообщаюсь с руководством, желательно бы еще с кладовщиком… А пока…

Я отмахнулась от мыслей и вернулась к беседе с Глафирой:

– Машину брали через банк онлайн?

– Ну да, – кивнула Глаша. – Это очень удобно.

– Ок, – хмыкнула я. – Глаш, с телефона ничего не удаляйте пока и будьте на связи. Как только объявится моя приятельница и я выясню, что ей нужно, чтобы «пробить» ситуацию, я вам позвоню.

Вернувшись домой, я созвонилась с Кирьяновым и описала ему ситуацию. Он рассказал, что в последние пару недель таких «списаний» денег полным-полно. Откуда берутся данные, никто не знает. Куда уходят деньги – тоже отследить не получается, работают крутые специалисты. Несколько подставных счетов – и все, деньги исчезают в неизвестности. Заявление написать, конечно, девчонки могут, но вряд ли смогут вернуть свои кровные – шансов мало.

– Да уж. Дело ясное, что дело темное.

Светка все спала. Напсиховалась, бедняга. Кстати, по поводу работы – она преувеличила. Ее отправили домой на недельку, поскольку подружка не выдержала и залилась слезами, пока стригла очередную мадам. Даже с сохранением средней зарплаты, между прочим, что в этих кругах редкость.

Я набрала Мельникова.

– Тань, я замотался со страшной силой, – повинился он. – Поэтому и не звонил. Но кое-что удалось узнать. Мохов Виктор действительно выпустился из Воронежского детского дома, паспортные данные совпадают. В армии служил в погранвойсках. Техникум окончил уже в Тарасове, после чего работал охранником, ну и до главы службы охраны дорос. Вот и все, никакого криминала за ним вроде как не числится.

– Ясненько.

– А, вот что еще, Тань… – медленно проговорил Андрюха, словно сомневаясь, стоит ли мне об этом рассказывать.

Я молча выжидала. Наконец он сказал:

– Меня удивило, что служил этот Мохов там же, где и я. Только я его не помню.

– Да? – только и заметила я.

– Ага. Вот и мне интересно стало. Он, конечно, годом позже пришел. Но сама понимаешь – в армейке не так много народа, волей-неволей со всеми познакомишься, в том числе и с салагами типа этого Мохова. А тут… В общем, порылся я в архивах и выяснил, что парень при штабе компьютерщиком отслужил. Не знаю, насколько это важно…

– Тоже не знаю, Андрюш. Но информация лишней не бывает. Спасибо!

Набрала Вольникова. Лешка пробурухтел, что ребята еще собирают данные по нужному мне отрезку времени, пока не отсматривали. Новостей можно ждать завтра. На том и распрощались.

Мохов – компьютерщик, значит. А у нас тут кибермошенничества. Давно ли они начались?

И я полезла в интернет. Шерстить информацию про киберпреступления в Тарасове. Кроме возмущенных воплей журналистов, жертв и сочувствующих, ничего определенного. Самые разные платежи – каршеринг, использование онлайн-банкинга, приобретение всего подряд – и деньги списываются. У кого-то все, что хранилось на карте. Кому-то везло, и «снимали» половину или около того.

Когда все это началось – непонятно. Вроде бы уже несколько лет было, но особые масштабы виртуальных мошенничеств проявились в последние два года. Хм…

Вздохнув, я полезла в сумку. Нашла обнаруженную в двери Мохова бумажку, забила цифры в интернет. Поисковик выдавал какую-то ерунду: запчасть для автомобиля производства Турции. Нет, это, скорее всего, не то, что мне надо.

Сварила еще кофе. Побродила по кухне. Достала из сумки карточку «Юлес». Интереса ради вбила в поисковик. Ага, сервис по доставке спортивного питания. Очень интересно.

Взяла телефон.