Сурути Бала, Ханна Магуайр

Пойман с поличным. О преступниках, каннибалах, сектах и о том, что толкает на убийство

Моей семье, великодушно терпевшей меня, пока я писала. И всем вам, фанаты тру-крайма, благодаря которым появилась эта книга. Сурути
Моей сестре Изабель, не будь которой, я бы рванула в Непал, чтобы жить как коза[2]. А также всем фанам тру-крайма, навсегда изменившим мою жизнь. Ханна
Suruthi Bala, Hannah Maguire

Redhanded: An Exploration of Criminals, Cannibals, Cults, and What Makes a Killer Tick

Copyright © 2021 by RedHanded Ltd.

Interior and cover illustrations copyright © 2021 by Kavel Rafferty

Cover copyright © 2021 by Hachette Book Group, Inc.



© Белолипцев М.С., перевод на русский язык, 2024

© Кулик А.В., предисловие, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Предисловие профайлера и научного редактора книги

Фразу «Краткость – качество, без которого сигареты, застольные речи, любовные связи и путешествия по морю были бы непереносимы», приписывают, кажется, американскому сатирику Генри Менкену. Пожалуй, добавлю в «список Менкена» еще и предисловия к книгам. Их редко читают, еще реже дочитывают и почти никогда не помнят. Тем более если они написаны другим автором. Постараюсь быть краткой, но и оставить читателя без своеобразной инструкции к этой книги было бы нечестно, на мой взгляд.

Некоторые книги жанра True Crime, с которыми я знакомилась в последнее время, смакуют подробности биографий злодеев и способов совершения преступлений, не пытаясь при этом углубиться в анализ первопричин, обстоятельств и мотивов. Другие же намеренно или нет популяризируют злодеев, зачастую возводя их в ранг «героев».

Эта книга выделяется на их фоне. Авторы сделали попытку «заглянуть» в мозг преступника, избегая при этом стремления оправдать поведение убийц «давлением общества», «неблагоприятными жизненными обстоятельствами», «глобальной несправедливостью». Такой подход заслуживает благодарности.

Однако, не будучи экспертами в области психиатрии или криминологии, они допустили погрешности, которые могут сформировать у читателя не совсем верное понимание некоторых аспектов, связанных с нарушениями функций человеческой психики. Если коротко, то попытка поискать в вашем окружении маньяков, исходя из критериев, которые описывают авторы, может привести к плачевным последствиям и неоправданной паранойе.

Насколько это было позволительно, я старалась корректировать неточности авторов и делать пояснения. Но, несмотря на всё сказанное выше, прошу Вас, уважаемый читатель, отнестись к книге, которую Вы держите в руках, как к взгляду очень увлеченных и интересующихся людей на вопрос, требующий не только всеобъемлющего энтузиазма, но глубоких знаний и опыта. Стоит учитывать и тот факт, что авторы в своих рассуждениях обращаются к зарубежной практике, как в части медицины, так и в вопросах правоохранительной деятельности.

Думаю, было бы правильно воспринять это произведение как дневник человека, издалека посмотревшего на очень запутанный и тяжелый мир серийных убийц, их идей, мотивов и причин поведения. А не как профессионала, посвятившего жизнь их поимке или лечению.

За помощь в работе над текстом книги благодарю моего друга и первоклассного специалиста, клинического психолога А. Викулову, которая каждый день на работе видит тех, кто балансирует на грани рассудка и безумия.

Анна Кулик, профайлер, создатель Музея профайлинга[1], руководитель АНО «Научно-исследовательский Центр корпоративной безопасности», автор книги «Портрет психопата. Профайлер о серийных убийцах»

Введение



Привет, читатель!

Дай угадать – ты выбрал эту книгу либо потому, что ты фанат тру-крайма[3] и заядлый слушатель подкаста Redhanded[4]… либо из-за своего нездорового любопытства.

В любом случае очевидно, что у тебя отличный вкус.

Как мы понимаем, ты уже в курсе, о чем пойдет речь. Впереди нас ждет глубокое погружение в крайности человеческого поведения на примере широко известных массовых убийц, серийных убийц и других темных личностей.

Глава за главой мы будем разбирать истории самых жестоких преступлений со всего мира и искать ответ на очевидный и животрепещущий вопрос: что движет убийцей? Но прежде, чем мы начнем, давай познакомимся поближе.

В 2017 году две 20-летние девушки случайно встретились на вечеринке. Сурути Бала недавно вернулась в Великобританию после годичного путешествия, в ходе которого она открыла для себя магию тру-крайм подкастов. Она слушала их в 27-часовых автобусных переездах по Азии и одиночных походах по Южной Америке, и эти истории помогали ей отвлечься от расстройств желудка, комариных укусов и аварий с участием мотоциклистов. По окончании турне Сурути намеревалась снова окунуться в захватывающий мир корпоративных конференций с его стрессами и постоянными сменами часовых поясов, но сначала, чтобы войти в британский ритм жизни, она решила как следует оттянуться. Одно из принятых ею предложений привело ее в тот ноябрьский вечер на тусовку в дебрях Восточного Лондона.

На этой вечеринке оказалась Ханна Магуайр; она устраивала на День благодарения веганское застолье для своего американского соседа и его большой семьи (вся компания умудрилась втиснуться в ее крошечную квартирку). Обожая рассказы, но ненавидя чтение, Ханна увлеклась подкастами, когда жила в Корее (в Южной, так что без паники). Это помогало укрыться от надоедливых сопляков, которых она должна была учить английскому. К тому судьбоносному Дню Вегдарения Ханна уже вернулась в Лондон и жила в свое удовольствие, работая в коммерческом музыкальном театре, отмывая за другими кружки и нередко умудряясь вздремнуть на последних рядах бельэтажа. Она почти ничего не зарабатывала и именно поэтому поселилась в доме, переполненном американцами с их надувными кроватями.

За безе из аквафабы между девушками завязалась дружеская болтовня, обычная для двух незнакомых людей, встретившихся на вечеринке. Потягивая вино, они вдруг обнаружили общий интерес к истории убийства Джонбенет Рэмси[5]. Выпив еще, они приняли решение стать лучшими подругами и открыть магазин мороженого для собак или совместно запустить тру-крайм подкаст.

К сожалению, магазин Cones and Bones[6] так и не появился на свет, но Ханна и Сурути встретились снова – на этот раз в пабе Blind Beggar[7] на Уайтчепел-роуд, месте, печально известном благодаря близнецам Крей[8]. Девушки опять легко нашли общий язык и, придя к выводу, что обе отчаянно нуждаются в творческой отдушине, решили запустить подкаст о реальных преступлениях. Так родился RedHanded.

Сначала это было просто хобби; ни одна из подруг не имела опыта в мире тру-крайма, подкастинга, радиовещания, обработки звука, производства аудиозаписей, исследований или написания сценариев. Но кого остановят такие мелочи, если можно купить микрофон за 10 фунтов стерлингов и потолковать об убийствах с совершенно незнакомым человеком, сидя в кладовке под лестницей?

Сегодня RedHanded – всемирно известный, отмеченный наградами топовый подкаст для тысяч фанатов тру-крайма, которые еженедельно ждут свою порцию историй об убийствах, остроумной болтовни и тому подобного. И хотя все зашло так далеко, RedHanded время от времени возвращает слушателей к той самой первой вечеринке, на которой Сурути и Ханна сидели бок о бок, увлеченно обсуждая загадочное преступление, так взбудоражившее их воображение.

Неделя за неделей RedHanded сервирует настоящий шведский стол из дел об убийствах, анализируя не только сами преступления, но и социальные, культурные, политические и психологические аспекты каждого из них. Повидав немало за годы, потраченные на изучение мира жестоких преступников, мы неизменно задаемся одним и тем же вопросом: что заставляет убийцу убивать?

И хотя дебаты о том, что первично в становлении преступника, – природа или воспитание, – начинают казаться немного устаревшими (потому что ответ, конечно, и то и другое), нас не устает поражать умопомрачительное хитросплетение генетики, стечения обстоятельств и жизненного опыта, а также то, как все это влияет на саму внутреннюю сущность человека.

Оставив за плечами несколько сотен выпусков подкаста, мы решили собрать воедино полученные знания и написать эту книгу, которая расскажет о том, что отличает убийц от остальных смертных.

Ответ на этот вопрос, без сомнения, невероятно сложен, и путь, ведущий кого-то к убийству ближнего, темен и извилист. Если вы послушаете RedHanded, то поймете, что какими бы тяжкими ни были некоторые из этих преступлений, мы ни разу не называем убийц «монстрами». Это подразумевало бы нечто потустороннее в них и удобно освобождало нас от социальной ответственности за появление таких людей. В таком случае они лишались бы человеческих качеств. А мы, напротив, уверены в том, что факторы, провоцирующие поведенческие отклонения и безнравственность, являются частью человеческой натуры.

Итак, приступим…

1. Генетика. Плохие гены, парни Бруннера и PCL-R Банди



В 2019 году 26 миллионов человек сделали ДНК-тест на дому. По сравнению с 2015-м желающих плюнуть в пробирку и сдать мазок изо рта, чтобы посмотреть, можно ли им и дальше есть хлеб или сколько в них ирландской крови, стало на 1633 процента больше. Мы не вспомнили ничего, что за последнее время оказалось бы настолько же популярным. (За исключением разве что тру-крайм подкастов и крафтового пива из авокадо).

Астрономический рост популярности ДНК-тестирования свидетельствует о двух вещах: о нашем бесконечном восхищении тем, кем мы являемся генетически, и о том, как генетика и молекулярная биология развились за последние десятилетия. Полный геном человека, впервые прочитанный в 2003 году, обнаружил некоторые поразительные факты: для начала, у нас гораздо меньше генов, чем предполагалось раньше! Это также привело к некоторым удивительным открытиям, таким как возможность скрининга на определенные заболевания, прорыв в разработке новых невероятных терапевтических средств, упрощение секвенирования генома и даже возможность редактирования генов.

Но как насчет более сложных элементов того, что формирует нас, нашу личность и поведение? Возможно ли просто взглянуть на чью-то последовательность ДНК и предсказать будущее этого человека, или мы просто по-новому гадаем на чайных листьях и картах Таро, называя это наукой?

Сегодня трудно игнорировать уже ставшие регулярными сенсационные заявления о том, что был выявлен очередной ген, отвечающий за черты характера, – от прокрастинации до либерализма и склонности к изменам – и даже за то, в каком возрасте человек теряет девственность! (И это не шутка.)

Итак, что насчет гена, который предопределяет криминальный образ жизни? Идея о том, что преступниками скорее рождаются, чем становятся, не нова – с 1930-х годов, когда появились новые методы исследований в области генетики, стремление найти связь между антиобщественным поведением и наследственностью неуклонно возрастало. Почему? Ну, конечно, если удастся найти генетический маркер, предсказывающий склонность к насилию, безнравственности и убийствам, тогда, вероятно, получится принять соответствующие меры; человека с такой генетической уязвимостью можно будет вылечить, что позволит избежать жертв в будущем. Но совершенно очевидно, у всего этого есть и обратная сторона, и существует шанс, что на убийцу будет повешен ярлык «монстра».

Если бы удалось найти явное генетическое различие между теми, кто совершил убийство, и всеми остальными, разве это не было бы замечательно? Разве подобное открытие не означало бы, что эти люди действительно «другие»? И разве это не стало бы огромным облегчением для всех нас? Ведь в таком случае мы как общество могли бы сложить с себя всякую ответственность за появление убийц. В конце концов, если они генетически обречены быть душегубами и преступниками, тогда нам не пришлось бы беспокоиться о неравенстве, плохих условиях жизни, отсутствии доступа к услугам здравоохранения или некачественной системе образования – ведь некоторые люди просто рождаются плохими.

Мы подозреваем, что для кого-то столь простое объяснение было бы идеальным, но, конечно, все намного сложнее. Не переключайтесь – в следующих главах мы собираемся завалить вас информацией об исследованиях мозга, рассказать, как ученые обосновали поиск «гена-убийцы», и раскрыть последствия подобных изысканий…

Гены, рулите!

Прежде всего, признаем, что выявление связи между генами и поведением – одна из самых сложных задач в биологии. В академических кругах существует множество разногласий по поводу самой науки, и тема поведенческой генетики, оставаясь весьма увлекательной, часто вызывает жаркие споры. (Это как фанатеть от «Древних пришельцев»[9], подозревая, что имеешь дело с какой-то расистской чушью.) А когда речь заходит о поведении (или просто предрасположенности), связанном с преступлениями, возникает множество нюансов и скользких тем.

На то есть много причин в социальной, медицинской и юридической сферах, и каждую из них мы обсудим в этой главе. Однако давайте начнем с последней из них. В чем суть идеи о том, что гены заставляют человека убивать? Это значило бы, что подобное поведение – не его личный выбор, и он просто не способен контролировать себя. Следовательно, убийца может вообще не нести ответственности за свои действия.

Брэдли Уолдроуп: рожденный убивать?

Давайте рассмотрим эту идею, отправившись в штат Теннесси, где 16 октября 2006 года Брэдли Уолдроуп сидел в своем доме-трейлере, ожидая, когда его бывшая жена Пенни привезет ему на выходные их четверых детей.

Уолдроупы недавно расстались после нескольких лет брака, и Пенни, очевидно, боялась того, на что был способен ее муж. Женщина даже предупредила соседку: если она не вернется к 19:30, нужно звонить в полицию. И похоже, она также опасалась везти детей одна, так как попросила свою приятельницу Лесли Брэдшоу составить ей компанию.

Подойдя к трейлеру, Пенни, Лесли и дети увидели явно нетрезвого Брэдли, который встретил их с винтовкой 22-го калибра в руках. Пенни поспешно выгрузила детские вещи. Когда подруги уже усаживались в фургон, Брэдли заявил, что им нужно поговорить. Пенни отчаянно хотела покинуть это место – общаться с мужем, когда он выпил, было бесполезно. Поэтому, сославшись на то, что торопится на работу, женщина пообещала вернуться к разговору, когда она приедет за детьми.

Но Брэдли настаивал на своем. Он вырвал ключи от машины из рук Пенни и забросил их в кусты, а затем начал орать на бывшую жену. В этот момент Лесли вышла из фургона и потребовала, чтобы Брэдли сейчас же отпустил их и прекратил устраивать сцены на глазах у детей.

Брэдли кипел от ярости – для него Лесли была причастна к тому, что Пенни бросила его. Мужчина считал, что именно подруга настроила жену против него. Вскинув винтовку, он выстрелил в Лесли. Пенни в ужасе выскочила из фургона и бросилась бежать, но услышала грохот и почувствовала, как пуля вошла ей в спину. Через несколько секунд Брэдли уже сидел верхом на ней. Вытащив складной нож, бывший супруг принялся наносить ей множественные удары, а затем поволок жертву обратно к фургону, где бросил на землю рядом с телом Лесли. Схватив мачете, разъяренный Брэдли размозжил голову Лесли, а когда Пенни закричала, прося его остановиться, ударил и ее, отрубив несчастной мизинец.

После этого Брэдли, держа Пенни за волосы, затащил ее в трейлер. Женщина истекала кровью, поэтому он велел одной из дочерей принести воды и полотенец. Затем отец семейства позвал всех четверых детей попрощаться с матерью, сказав, что это последний раз, когда они видят ее.

Рыдая от страха, ослабевшая от потери крови Пенни поцеловала каждого и прошептала, что любит их. Затем Брэдли велел потрясенным ребятам выйти. Он вознамерился заняться сексом с Пенни, но решил, что она слишком грязная и неопрятная (ну, знаете, после того, как он гонялся за ней, подстрелил, истыкал ножом и отрубил палец ударом мачете), поэтому велел ей принять душ. Женщина отказалась; она не собиралась облегчать ему уборку после собственного изнасилования и убийства. Тогда Брэдли, пожав плечами, заставил бывшую жену лечь на кровать и начал срывать с нее одежду.

В этот момент их дочь вбежала в комнату и закричала, что на улице полиция. Пенни в одном нижнем белье, истекая кровью из-за огнестрельных и ножевых ран, покрывавших ее тело, выскочила из трейлера и запрыгнула в полицейскую машину. Она умоляла офицера спасти детей, находившихся в доме.

Пенни Уолдроуп посчастливилось выжить в этом кошмаре, но ее подруга Лесли была мертва. Брэдли Уолдроуп не сопротивлялся при задержании; он признался, что напал на Пенни и убил Лесли. В августе 2008 года прокуратура обвинила его в похищении человека при отягчающих обстоятельствах, а также в убийстве первой степени и в покушении на убийство первой степени. Обвинителям казалось очевидным, что действия Уолдроупа были преднамеренными и спланированными. В тот день у него под рукой оказались винтовка и мачете, и даже если не брать в расчет этот факт, он велел детям попрощаться с матерью… Он явно осознавал, что делает.

Понятие «спланированные действия» не означает, что кто-то сел, разработал замысловатый план и отправился на дело, прихватив специальный чемоданчик и список задач. Оно подразумевает, что во время совершения преступления у злоумышленника было время остановиться, подумать и сменить линию поведения. Брэдли Уолдроуп приказал Пенни принять душ прежде, чем изнасиловать ее. Этот факт сам по себе указывает (по крайней мере, для нас) на то, что он полностью отдавал себе отчет в происходящем.

Прокуроры были уверены, что Уолдроупа признают виновным по всем пунктам обвинения, и требовали смертной казни. Преступление было ужасающим, и исход дела казался очевидным. Во всяком случае до тех пор, пока не начался суд…

Вердикт

После громкого четырехдневного судебного разбирательства присяжные по делу Брэдли Уолдроупа совещались всего 11 часов, прежде чем принять решение. Когда 21 марта 2009 года был объявлен приговор – виновен в убийстве по внезапно возникшему умыслу, то есть в убийстве при смягчающих обстоятельствах, – в зале суда раздались недоуменные возгласы. В интервью радиостанции NPR в 2010 году прокурор Дрю Робинсон рассказал, что был просто «ошеломлен». Казалось невероятным, что человек, который застрелил женщину, а затем рубанул по ее телу мачете (и подстрелил бывшую жену на глазах у детей), мог избежать обвинительного приговора в убийстве. Особенно в округе Полк, штат Теннесси, который считается местом, где за подобные поступки «жестко наказывают».

Так что же случилось? Ответ скрывался в генах Брэдли Уолдроупа.

Адвокаты понимали, что нужно вытащить какой-нибудь козырь из рукава, поэтому они обратились к судебному психиатру Уильяму Бернету из Университета Вандербильта и попросили его провести психиатрическую экспертизу обвиняемого. Бернет согласился, при этом взяв у Уолдроупа образец крови для анализа ДНК. Как оказалось, у преступника обнаружилось именно то, что искали адвокаты, – «ген воина».

Злоключения моноаминов: ген воина

Во время суда над Брэдли Уолдроупом ген воина вызвал серьезный резонанс в средствах массовой информации. Этот феномен находился на пике славы: его упоминали на первых полосах, он привлекал всеобщее внимание и фигурировал в специальных выпусках шоу «Доктор Фил»[10]. Но чтобы понять, почему люди в нулевые сходили с ума по этому гену, нам нужно вернуться в 1978 год и отправиться в Нидерланды.

Именно там проживала голландка, считавшая, что с пятью мужчинами в ее семье творится неладное. Если вкратце, то дела обстояли следующим образом: один был серийным поджигателем, другой пытался сбить своего босса на машине, третий угрожал собственной сестре ножом, пытаясь изнасиловать. Только один из пяти окончил начальную школу, и все они имели показатель IQ ниже 85.

В отчаянии голландка обратилась за помощью в госпиталь Университета в Неймегене к профессору Хану Бруннеру – специалисту в области генетики. По ее мнению, у мужчин в их семье была какая-то наследственная проблема, которая формировала низкий интеллект и склонность к насилию в крайних формах. И она была не первой в роду, кто заметил эту тенденцию. Десятилетия назад двоюродный дедушка этой женщины составил генеалогическое древо и обнаружил еще больше представителей сильного пола, которые проявляли те же черты начиная с 1800-х годов. Он был уверен, что склонность к насилию среди мужчин их рода была вызвана каким-то генетическим компонентом; подобное не могло быть совпадением.

Как оказалось, голландка и ее дедушка были правы. В 1993 году Хан Бруннер выяснил, что происходит: все склонные к насилию мужчины были носителями выключенного варианта гена под названием MAOA. Это было грандиозное открытие, поскольку впервые конкретный ген был связан с таким аспектом человеческого поведения, как агрессия.

Так в чем же, собственно, дело? Что ж, запрыгивайте в школьный автобус и приготовьтесь совершить волшебное путешествие, посвященное науке, лженауке и всему, что лежит между ними.

Гены – это участки ДНК, которые содержат инструкции по выработке определенных ферментов. MAOA – ген, кодирующий фермент моноаминоксидазу A. Этот фермент расщепляет нейротрансмиттеры (сигнальные молекулы мозга): серотонин, норадреналин и дофамин. Если эти нейротрансмиттеры не инактивировать и не удалить, когда они отслужили свое, их накопление в мозге может привести к ненормальному поведению и, возможно, к агрессии.

Естественно, ген MAOA существует в нескольких формах, отличающихся уровнем активности моноаминоксидазы A, – фермента, который он регулирует. Исследование Бруннера показало, что у мужчин в этой голландской семье вариант гена MAOA был полностью неактивным, поэтому у них в мозгу циркулировали более высокие уровни норадреналина, дофамина и серотонина. По мнению Бруннера, накопление этих веществ в мозгу могло привести к «чрезмерному возбуждению нервной системы в стрессовых ситуациях», что заставило этих людей демонстрировать агрессивное и гиперсексуальное поведение. Это чрезвычайно редкое заболевание было названо синдромом Бруннера, и оно на самом деле встречается настолько нечасто, что такой полностью неактивный вариант гена МАОА был обнаружен только у членов этой семьи.

Другой, гораздо более распространенный вариант гена MAOA, – это MAOA-L (L говорит о низкой активности). Эта версия приводит к меньшему производству моноаминоксидазы A. Важно отметить, что это не та ситуация, когда из-за выключенного гена фермент вообще не вырабатывается (как у парней Бруннера), – его просто меньше, чем обычно. Таким образом, эти избыточные нейротрансмиттеры, такие как дофамин, слишком долго остаются в мозгу, но в конечном итоге они расщепляются, хотя и медленно.

И именно на этом варианте – MAOA-L – мы собираемся сосредоточиться, потому что как раз эту версию впоследствии окрестили «геном воина». (Почему вариант гена, который носили невероятно жестокие голландские мужчины, не стал известен как ген воина, спросите вы? Ну, опять же, потому что он до сих пор был обнаружен только в одной семье. Так что назвать его довольно редким было бы огромным преуменьшением.)

После того как исследования Бруннера поставили вопрос о связи между полностью неактивным геном MAOA и агрессией, начались активные исследования MAOA-L. В результате была выдвинута гипотеза о том, что, если ген, вообще не продуцирующий фермент, связан с такой явной склонностью к агрессии, тогда люди с недостаточно активным вариантом обязательно должны иметь хотя бы какую-то предрасположенность к соответствующему поведению.

Несомненно, некоторые из этих исследований легли в основу защиты Брэдли Уолдроупа. Это привело к тому, что присяжные признали его виновным в убийстве при смягчающих обстоятельствах, а не в убийстве первой степени. На вопрос, почему они проголосовали именно так, один из присяжных заявил радиостанции NPR: «Плохие гены есть плохие гены».

MAOA: Ни в коем случае

Так что же на самом деле представляет собой наука, стоящая за спорным геном воина? Итак, в 2006 году было проведено исследование «Повышенный уровень моноаминоксидазы A в мозге: объяснение моноаминного дисбаланса при глубокой депрессии». В результате было обнаружено, что у мужчин с вариантом MAOA-L есть различия в структуре и функциях мозга, которые могут предрасполагать их к агрессии, заставляя срываться в стрессовой ситуации.

Изыскания в рамках этого исследования были сосредоточены на структуре мозга людей, не совершавших преступных действий, не применявших насилия и не сталкивавшихся с жестоким обращением в детстве. Сканирование мозга испытуемых показало, что у участников группы с вариантом MAOA-L с большей вероятностью наблюдалось недостаточное функционирование лимбической системы по сравнению с теми, кто не относился к носителям MAOA-L. (Лимбическая система – это часть мозга, которая отвечает за множество функций, включая эмоции, поведение и долговременную память.) Исследователи также обнаружили некоторые различия в активности мозга. Когда людям с вариантом МАОА-L показывали пугающие или угрожающие изображения, их мозжечковые миндалины (эмоциональный центр мозга, с которым мы более подробно познакомимся в этой главе), казалось, реагировали слишком остро. В частности, мужчины с геном воина хуже справлялись с подавлением своих реакций, то есть отвечали действием.

Итак, исследование обнаружило особенности в строении мозга у большинства носителей варианта MAOA-L. Но в чем они на самом деле проявляются? В виде гиперагрессии, как у парней Бруннера? Не совсем так.

Для начала отметим, что примерно 40 процентов человечества носят в себе вариант MAOA-L! При этом мы можем с уверенностью сказать, что 40 процентов из нас не разрубают людям головы, будучи не в силах контролировать себя. (И не стреляют в жен и их подруг…)

Фактически в ходе исследования было установлено, что 38 процентов группы имели ген воина, но ни один из испытуемых не совершал актов насилия или других преступлений. Помните, экспериментаторы специально набрали группу людей, которые были полностью чисты перед законом.

Стоит упомянуть, что ученые, стоящие за этим исследованием, все же заявили: одного только гена MAOA-L недостаточно для того, чтобы его носитель прибегнул к насилию, и необходим еще один триггер. Конечно же, типичный травматический опыт – это тяжелое детство. Следовательно, возможно, кто-то возразит, что в исследовании участвовали люди, которые не сталкивались с жестоким обращением в юные годы, и поэтому ни один из подопытных носителей гена MAOA-L не проявлял преступных наклонностей или агрессии.

Вы все еще с нами? Давайте обратимся к другому исследованию. В 2002 году ученые набрали группу мужчин, подвергшихся жестокому обращению в детстве, и попытались выяснить, почему у одних проявилось антиобщественное поведение, а у других – нет. Исследователи обнаружили, что испытуемые с MAOA-L, травмированные в детстве, с большей вероятностью демонстрировали антисоциальное поведение, чем участники с аналогичным опытом, у которых был нормально работающий ген MAOA. Таким образом, был сделан вывод: если человек имеет вариант MAOA-L и сталкивался с насилием в ранние годы, он чаще будет склонен к проявлению агрессии и к антиобщественному поведению.

Подобные исследования предоставили еще одну ниточку адвокатам Брэдли Уолдроупа. Этот человек рос в крайне травматичных условиях, и на суде защита выстроила перед присяжными отчетливую связь между жестоким обращением в детстве, геном воина и совершенным им поступком. В интервью NPR 2010 года один из присяжных резюмировал аргументы защиты одним пугающим заявлением: «Некоторые люди без этого [гена MAOA-L] поступили бы совершенно иначе, чем он. Диагноз есть диагноз».

Когда читаешь такое, просто челюсть до пола отвисает. Тяжелое детство для убийц не является чем-то аномальным, – об этом расскажем в следующей главе, – и оно редко выступает в качестве важного смягчающего обстоятельства на судебных процессах. А если и выступает, то не до такой степени, чтобы наказание за убийство первой степени было заменено приговором за непредумышленное убийство. Из интервью, данных присяжными после суда, становится ясно, что на их решение повлиял аргумент «ген воина плюс жестокое обращение». Но, как мы увидим дальше, наука с таким подходом не согласна.

В 2014 году было проведено крупнейшее в истории исследование подобного рода – «Генотип МАОА, жестокое обращение в детстве и их взаимодействие в этиологии антисоциального поведения во взрослом возрасте». Было обнаружено, что, хотя перенесенное в ранние годы насилие и является значительным фактором риска для проявления антисоциального поведения во взрослом возрасте, вариант гена MAOA-L не оказывает на это никакого влияния!

Честно говоря, мы могли бы бесконечно продолжать разговор об этом спорном гене и различных исследованиях, но наша главная мысль заключается в том, что этот вариант гена широко распространен в популяции. Мы хотели бы особо подчеркнуть это. Фактически сам профессор Бруннер довольно быстро отверг предположения о том, что он обнаружил «ген агрессии».

На конференции Ciba Foundation Symposium в 1995 году Бруннер ясно дал понять: «Понятие гена агрессии не имеет смысла, и было бы неправильно предполагать, что какой-либо один ген или их набор может объяснить что-то столь сложное, как агрессивное поведение человека». Он подчеркнул, что его исследование продемонстрировало только то, как очень специфический генетический дефект может привести к довольно специфическому поведенческому отклонению в одной конкретной семье, а не в обществе в целом.

И если у вас все еще есть какие-то сомнения, обратите внимание на такой нюанс: лекарства, которые фактически блокируют моноаминоксидазу A (фермент, лежащий в основе всей этой истории с геном воина), на самом деле широко использовались для лечения депрессии и не вызывали у пациентов очевидного усиления склонности к насилию.

Так указывает ли ген воина на склонность к насилию? Похоже, что нет. Некоторые из этих исследований в лучшем случае свидетельствуют о том, что носители варианта гена MAOA-L с большей вероятностью будут более остро реагировать на угрозу, только и всего. По крайней мере, помните, что этот вариант гена есть у колоссальных 40 процентов людей, но лишь мизерная часть из них в конечном итоге совершает насильственные действия. Большинство людей с геном воина, кажется, умудряются жить день за днем, не слетая к чертям с катушек и не совершая убийств. Так что называть эти аллели[11] «геном насилия» – не просто преувеличение, а полная чушь. Генетика – вероятностная наука, и было бы нелепо утверждать, что какой-то один вариант гена ответственен за такие чрезвычайно запутанные элементы человеческого поведения, как насилие и проявление агрессии.

Возможно, в некоторых комбинациях с другими генетическими факторами и факторами окружающей среды ген воина может повлиять на способность человека контролировать побуждения к насилию – и это максимум из того, что мы можем сказать. Но эти факторы, безусловно, не предопределяют склонность к преступлениям. И они абсолютно не освобождают от уголовной ответственности. Главный вывод заключается в том, что ни один ген в отдельности не может определять склонность к насилию или вызывать желание убивать. И, как указали многие ученые после суда над Брэдли Уолдроупом, идея о том, что нужно выносить приговор на основе таких спорных данных, вызывает глубокую тревогу.

Уолдроуп, по нашему мнению, прекрасно знал, что делал. Как мы уже говорили, вариант MAOA-L в крайнем случае может быть связан с увеличением вероятности чьего-либо срыва, но этот человек в течение продолжительного времени не прекращал свою кровавую расправу, в результате которой одна женщина погибла, другая была искалечена, а четверо детей – травмированы.

В 2010 году в Италии судья смягчил заключенному приговор за убийство, когда было обнаружено, что у того есть ген MAOA-L. Научное сообщество снова пришло в ужас.

В 2010 году в Италии судья смягчил заключенному приговор за убийство, когда было обнаружено, что у того есть ген MAOA-L. Научное сообщество снова пришло в ужас. Если подобные аргументы защиты продолжат работать, несомненно, они станут все чаще звучать в залах судебных заседаний – и тем более нужно быть осторожными, прежде чем возлагать ответственность за поступки на какой-то один ген.

Итак, теперь, когда мы показали вам, что ген воина после тщательного изучения не выдерживает никакой критики в качестве причины формирования склонности к убийствам, давайте перейдем к агрессии. Потому что, честно говоря, есть много других черт, которые определяют «хорошего», если не «лучшего» убийцу: отсутствие эмпатии, манипулятивность, черствость, обаяние, безжалостность. Звучит знакомо, правда?

Пришло время взглянуть на расстройство личности, которое мы чаще всего ассоциируем со склонностью к убийствам и другим преступлениям, – психопатию.

Они родились такими или это антиобщественное расстройство личности?

Вся эта дискуссия о роли генетики в определении предрасположенности к совершению преступлений принимает совершенно иной оборот, когда мы рассматриваем психопатию.

За последние 20 лет, во многом благодаря работе доктора Роберта Хаэра, в медицинских кругах произошел полный разворот от идеи о том, что психопата порождают тяжелые детские травмы и жестокое обращение, к мысли, что психопатия в основном обусловлена генетически. Сейчас общепризнанно, что психопатия – это врожденная патология (то есть человек появляется на свет, уже имея ее).

Мы знаем это, потому что дети начинают проявлять признаки психопатии с самого раннего возраста, и эти черты, как правило, остаются довольно стабильными на протяжении всей жизни. Мы обсудим детей-психопатов более подробно в главе 2, но если что и ясно из работ доктора Хаэра (например, из его исследования 1993 года «Психопатия, психические расстройства и склонность к преступлениям»), так это следующее: дети с психопатическими чертами «необъяснимо отличаются» от сверстников – изначально проявляют агрессию, манипулируют и обманывают.

Как заявляет доктор Хаэр в своей книге «Лишенные совести. Пугающий мир психопатов», большинство психопатов, с которыми он работал на протяжении многих лет, не сообщали, что подвергались насилию в детстве. Фактически большинство из них выросло в относительно «нормальных» семьях с заботливыми и любящими родителями.

Итак, приняв во внимание эти данные, исследователи начали искать генетические причины для объяснения психопатии. Хотя до сих пор не совсем ясно, как психопатия передается, она считается расстройством личности с высшей степенью генетической обусловленности. Исследования, аналогичные представленным в статье 2014 года «Наследственность психопатической личности у 14–15-летних близнецов», предполагают, что психопатия наследуется примерно в 50 процентах случаев, в то время как «Миннесотское исследование близнецов» показало результат в 60 процентов. Как видите, нет точной согласованной цифры, но, по общему мнению, психопатические черты имеют более тесную связь с ДНК человека, чем с его воспитанием.

Ключевое отличие здесь состоит в том, что никто не заявляет – как и в случае с геном воина, – что существует один-единственный ген психопатии. Это было бы в корне неверно. Возможно, имеет место множество генов, работающих в сочетании с различными структурами мозга, которые коррелируют с психопатическими тенденциями или поведением.

В этой главе мы вернемся к тому, как выглядит структура мозга психопата, а пока давайте поговорим о том, что такое психопатия и как ее диагностируют.

Психопаты и где они обитают

В наши дни слово психопат звучит очень часто, особенно из уст неквалифицированных людей (сказали тру-крайм подкастеры). Но правильно ли мы употребляем этот термин? Он стал настолько естественной частью нашего лингва франка[12], что психопатом может прослыть даже сосед по комнате, который оставляет на ночь грязную посуду в раковине. Другой пример: сколько раз вы перемывали кости тому «психу» – бывшему вашей подруги? Мы все так говорим, но, как обычно, большинство из нас не понимает, с чем, собственно, имеет дело.

Психопатия, возможно, является наиболее известным, но наименее изученным расстройством личности, так что давайте рассмотрим его поближе…

Зачастую психопатия и антисоциальное расстройство личности (АСРЛ) используются как взаимозаменяемые понятия, но правильнее рассматривать психопатию в рамках АСРЛ. Так что же такое антисоциальное расстройство личности? АСРЛ относится к Кластеру B, то есть к группе неустойчивых расстройств личности. В Кластер B также входят пограничное, истерическое и нарциссическое расстройства личности (подробнее об этом мы поговорим в главах 5 и 6).

АСРЛ – это диагностируемое состояние, как указано в пятом издании «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» Американской психиатрической ассоциации (DSM-5)[13]. Считается, что им страдают около 3 процентов человеческой популяции в целом и около 80 процентов заключенных. Существует семь условий, три из которых должны быть выполнены для постановки диагноза: нарушение социальных норм, лживость, импульсивность, раздражительность, безответственность, манипулятивность и отсутствие раскаяния.

С другой стороны, психопатия не является тяжелым психическим заболеванием, и поэтому ее проблематично диагностировать на глаз. Психопатию можно рассматривать как конструкт, для которого типично отсутствие эмпатии и жестокость. Принимая во внимание тот факт, что АСРЛ является категориальным (то есть оно у вас или есть, или нет), принято считать, что у психопатии есть разные степени.

А что насчет социопатии? Это еще один термин, который мы склонны примешивать к этому сложному коктейлю расстройств. Социопатия обычно считается результатом жестокого обращения и травм, в отличие от психопатии с ее генетической природой. Многие из нас путают эти понятия из-за схожих черт поведения, таких как отсутствие эмпатии, лживость и проблемы с проявлением эмоций. Однако это два совершенно разных явления, причем не только с точки зрения причин возникновения, но еще и потому, что социопат, в отличие от психопата, на самом деле очень эмоционален (когда речь идет о негативных эмоциях, таких как ярость) и чаще всего безрассуден. Лучший способ провести различие между ними – представить холодного, расчетливого, уверенного в себе психопата и вспыльчивого, неустойчивого, импульсивного социопата[14].

Теперь, когда мы прояснили этот вопрос, давайте вернемся к психопатии и конкретным чертам, которые проявляют ее носители. Психопаты считаются самыми отъявленными представителями царства антисоциальных личностей. Обычно это обаятельные, самовлюбленные, поверхностные, импульсивные, бессердечные и бесстрастные люди. Подобно злобной старшекласснице, они без проблем толкнут кого-нибудь под автобус, чтобы получить то, чего хотят. Их единственная цель – погоня за удовольствием, которое, согласно Люси Фоулкс и ее исследованию «Обратное социальное вознаграждение: связь между психопатическими чертами, самоотчетом и экспериментальными мерами социального вознаграждения», может быть достигнуто путем принуждения, угроз, причинения вреда другим и участия в антиобщественном поведении.

При этом вопреки тому, что вам пытаются внушить голливудские Бейтсы и Бейтманы[15], у психопатов есть чувства. Они могут чувствовать себя возбужденными или даже счастливыми, хотя ставки должны быть намного выше, чем для «нормального» человека. Важно то, что у них не проявляются вина, беспокойство, сочувствие и раскаяние. По словам доктора Хаэра, предтечи психопатических исследований, взаимодействовать с этими «внутривидовыми хищниками» – сомнительное удовольствие. Хотя психопаты могут понимать эмоции других, они не испытывают особого дискомфорта из-за причиненного ими вреда. Существование без чувства вины может показаться прекрасным, особенно для падших католиков, но наличие психопатии ни в коем случае не является билетом в счастливую жизнь.

Найдите неврологическую разницу

Одно из основных различий между психопатическим и «нормальным» мозгом заключается в функционировании префронтальной коры, то есть расхождения наблюдаются на уровне структуры мозга. Исследовательская группа во главе с доктором Майклом Кенигсом из Университета Висконсина, изучавшая мозг заключенных-мужчин, обнаружила, что у психопатов ослабевает связь между префронтальной корой и миндалевидным телом. В статье «Ослабление префронтальной связи при психопатии», опубликованной в 2011 году, были впервые выявлены «структурные и функциональные различия между людьми с диагнозом психопатия». Поскольку вы читаете эту книгу, возможно, вам приходилось встречаться с терминами префронтальная кора и миндалевидное тело. Также весьма вероятно, вы слышали их от доктора Дерека Шепарда в телесериале «Анатомия страсти», но отвлеклись на его шикарную шевелюру и теперь не вполне уверены в их истинном значении. Не переживайте, мы вас понимаем.

Префронтальная кора головного мозга – это центр управления, расположенный в его передней части, прямо за нашими глазами. Он отвечает за такие исполнительные функции, как самовыражение, принятие решений и регулирование социального поведения, но его основная задача – контролировать наши эмоциональные реакции на стресс. Префронтальная кора играет роль аварийного тормоза или, как выразился нейрокриминалист доктор Адриан Рейн, ангела-хранителя, не позволяющего нам принимать решения, о которых мы могли бы сожалеть.

Миндалевидное тело, часто называемое эмоциональным центром мозга, вероятно, наиболее известно своей ведущей ролью в управлении реакциями «бей или беги», и как таковое оно связано с нашим откликом на стресс, который может проявляться в виде страха или тревоги. Итак, когда вас все больше переполняет беспокойство перед приближающимся дедлайном, социальным взаимодействием, в котором вы не хотите участвовать, или важным свиданием, миндалевидное тело творит чудеса[16]. (В их число входит потный след, оставшийся на стуле после собеседования. Спасибо, миндалевидное тело.)

Контакт между миндалевидным телом и префронтальной корой головного мозга чрезвычайно важен, поскольку они играют решающую роль в регуляции эмоций. Как это работает? Миндалевидное тело служит для обнаружения угроз[17] в окружающей среде и в случае чего подает сигнал. Префронтальная кора оценивает угрозу, а затем «сообщает» обратно, соразмерна ли тревога этой угрозе. По сути, миндалевидное тело улавливает любые биологические или эмоциональные стрессогенные факторы, которые могут представлять опасность (что, конечно, абсолютно необходимо для нашего выживания). Префронтальная же кора головного мозга предназначена для коррекции сигналов и урегулирования реакций миндалевидного тела, в результате чего не все сходят с ума от стресса или срываются при малейшей угрозе.

Когда связь между этими двумя областями мозга ослабевает, человек оказывается неспособным регулировать свои эмоции[18] и социальное поведение в рамках нормы. В результате может проявиться жестокое, бесстрастное и безэмоциональное поведение, которое характерно для психопата.

Интересно, что, хотя подобная структура мозга у психопата обычно является врожденной[19], нарушение связи между префронтальной корой и миндалевидным телом также может быть вызвано серьезной травмой. Подробнее читайте во врезке о травмах головы.

ТРАВМЫ ГОЛОВЫ, МЕНЯЮЩИЕ ВСЕ
Все мы слышали истории о людях, пострадавших в результате несчастного случая и превративших жизнь окружающих в сущий кошмар. Особую известность снискал некий Финеас Гейдж, о котором вы можете узнать из статьи нейропсихиатра Кирана О’Дрисколла «Больше не Гейдж: железный штырь в голове». Само название статьи раскрывает суть произошедшего: в 1848 году Гейджу пробило голову ломом длиной 1,1 метра. Он чудом выжил, но его поведение полностью изменилось. До того как поработать ломом над своей префронтальной корой, Финеас слыл вполне милым человеком. После происшествия он стал вести себя воинственно, грубо и вульгарно, и ему не было дела ни до кого, кроме самого себя.
Как мы увидим в главе 2, многие серийные убийцы в детстве получили серьезные травмы головы. Если у вас есть хотя бы поверхностный интерес к Национальной футбольной лиге и к спорту, который мы в Англии предпочитаем называть «американским хэнд-эггом[20]» (а многие именуют «американским футболом»), вы, возможно, слышали о разрушительных последствиях дегенеративного заболевания головного мозга – хронической травматической энцефалопатии (ХТЭ).
ХТЭ часто обнаруживается только после смерти и считается результатом повторяющихся ударов по голове и сотрясений мозга, например, при занятии контактными видами спорта. Пожалуй, одним из самых трагических проявлений этого заболевания стал случай с Аароном Эрнандесом, бывшим футболистом команды New England Patriots, который в 2013 году убил Одина Ллойда, а затем повесился в тюрьме в возрасте 27 лет. По сообщению Washington Post, в результате исследования мозга Эрнандеса было установлено, что он «страдал от тяжелейшей формы ХТЭ, когда-либо обнаруженной у человека его возраста». И хотя нельзя однозначно сказать, что именно ХТЭ заставила его совершить убийство, она определенно повлияла на способность бывшего спортсмена принимать решения и управлять своими поведенческими реакциями, агрессией и вспышками гнева.


Тестирование психопатов

Криминальный психолог Роберт Хаэр также является главным специалистом в выявлении психопатических личностей. Доктор Хаэр создал PCL-R[21]-тест, который можно использовать в качестве инструмента для определения того, является ли кто-то психопатом. Этот тест широко применяется в различных дисциплинах. Тем не менее Хаэр категорически не рекомендует непрофессионалам ставить диагноз окружающим, так что не делайте этого. Просто посмотрите по сторонам и порадуйтесь своей начитанности.

Хаэр выделил 20 ключевых характеристик психопатии. Если характеристика обнаружена в человеке частично, он получает 1 балл. Если она полностью соответствует индивиду, ему присуждается 2 балла. Если черта отсутствует, ему – как вы, наверное, уже догадались, – баллов не начисляется. Набравший более 30 баллов, по мнению Хаэра, является психопатом. Интересно, что в Великобритании порогом являются 25 баллов. Что тут сказать: у нас просто более низкие стандарты, когда дело доходит до расстройств личности (и до зубов, если верить американцам).

Мы ведь хотим узнать эти 20 характеристик, не так ли?

20 КЛЮЧЕВЫХ ХАРАКТЕРИСТИК ПСИХОПАТИИ
1. Красноречие и внешнее обаяние
2. Огромное чувство собственного достоинства
3. Патологическая лживость
4. Одурачивание / манипулирование
5. Отсутствие раскаяния или чувства вины
6. Скупые эмоции / уплощенный аффект[22]
7. Черствость и отсутствие эмпатии
8. Непринятие ответственности за свои действия
9. Склонность к скуке / потребность в стимуляции
10. Паразитарный образ жизни
11. Отсутствие реалистичных долгосрочных целей
12. Импульсивность
13. Безответственность
14. Слабый контроль над поведением
15. Поведенческие проблемы в раннем детстве
16. Преступное поведение в несовершеннолетнем возрасте
17. Криминальная универсальность
18. Случаи «отмены условного освобождения» (например, нарушение условий условно-досрочного освобождения, неуплата залога)
19. Многократные браки / многочисленные краткосрочные отношения
20. Беспорядочные половые связи


Всем известны люди, у которых проявляются некоторые из этих черт; возможно, мы даже сами демонстрируем часть из них. Например, Сурути импульсивно покупает средства по уходу за кожей и шелковые тюрбаны, тогда как Ханна мгновенно впадает в скуку, и у обеих было немало краткосрочных отношений. Но каждая характеристика выражена в разной степени, и есть определенный порог того, насколько разрушительна ваша импульсивность или насколько вам не хватает эмпатии. Если поведение человека не выходит за рамки приемлемого в обществе и не влияет отрицательно на его жизнь, то это не считается. Вот почему оценка должна проводиться специалистом. Прочтите нашу врезку о Теде Банди и его результатах теста PCL-R, чтобы понять, почему этот контрольный список все еще очень субъективен и открыт для интерпретации.

ТЕД БАНДИ
Едва произнесешь слово «психопат», как ветер уже шепчет имя Теда Банди. Как видите, и в этот раз не обошлось без него. Правда, результат Банди по шкале PCL-R чертовски велик. Известно, что он находится где-то между 20 и 40 баллами. Линн Эйв в статье «Кто они? Личности психопата и серийного убийцы – различия, обнаружение и диагностика» дает ему 24 балла. В работе «Психопатия и пол серийных убийц: сравнение с помощью PCL-R», проведенной Чесити Шэлон Норрис, он получает 33 балла – самый высокий результат в ее сравнительном исследовании. А всезнающая Википедия скажет вам, что Банди набрал почти максимум – 39 баллов. Так что думайте сами…


Псих-убийца, qu’est-ce que c’est?[23]

До сих пор в этой главе мы рассуждали о том, что психопатия имеет преимущественно генетическую природу, но теперь возникает вопрос: действительно ли ее наличие повышает вероятность того, что вы станете убийцей?

Что ж, статистика тут намного интереснее, чем с геном воина. Например, по оценкам исследователей, около одного процента населения в целом являются психопатами, а среди заключенных их около 16 процентов мужчин и порядка 7 процентов женщин (что довольно много). Но проблема в том, что показатели среди заключенных также включают в себя преступников, которые не убивали и вообще не совершали насильственных действий. Поэтому давайте рассмотрим другую научную работу, чтобы понять, до какой степени связаны убийство и психопатия.

В 2018 году международное исследование «Психопатические убийцы: метааналитический обзор взаимосвязи психопатии и убийств» показало, что все преступники в выборке имели более высокую склонность к психопатии, чем среднестатистический человек, а согласно тесту PCL-R, чуть более трети осужденных убийц можно было считать психопатами.

Исследование пошло дальше и обнаружило, что, чем более жестоким и экстремальным является убийство (например, если оно содержит сексуальные и садистские элементы), тем выше средний результат психопатического теста преступника. Это не единственное исследование, в котором говорится о такой связи. Согласно работе доктора психиатрии Майкла Стоуна «Серийное сексуальное убийство: биологические, психологические и социологические аспекты», 86 процентов серийных убийц – психопаты.

Во многих исследованиях была показана четкая связь между психопатией и насильственными преступлениями, особенно убийствами. Мы считаем справедливым сказать, что психопатические черты – черствость, безрассудство, импульсивность, отсутствие сочувствия, движимость собственным удовольствием и корыстными интересами – могут привести к совершению некоторыми людьми ужасных преступлений. Однако, как мы увидим по ходу этой книги, психопатия сама по себе не объясняет, что именно толкает человека на совершение кровопролития.

«Излечимая» психопатия?

Излечима ли психопатия? Если коротко, то нет. Развернутый ответ: тоже вроде как отрицательный… Однако задумайтесь вот над чем (потому что это действительно важный момент): в деле Брэдли Уолдроупа мы видели, как присяжные сомневались, признавать ли этого человека виновным в преднамеренном убийстве, если генетика оказала существенное влияние на его поведение. Но с другой стороны, есть намного больше прецедентов, когда обвинение успешно доказывает, что убийца, страдающий расстройством личности или психопатией, не может быть излечен или реабилитирован, а, следовательно, его необходимо держать в заключении в течение неопределенного срока. Это не кажется нам справедливым, и мы не думаем, что подобные генетические условия должны играть столь большую роль в вынесении приговора (хотя, очевидно, мы не говорим об условиях, которые влияют на интеллект, самоидентификацию или способность человека к осознанию, от которых, конечно, может зависеть степень вины).

Так как же с этим быть? Что ж, волшебного лекарства от психопатии не существует, но некоторые исследования человеческого поведения показали, что индивидов с психопатическими чертами можно сделать «функционально успешными». Мы поговорим об этом более подробно в следующей главе, когда будем обсуждать детей с признаками психопатии, а пока сосредоточимся на возможностях реабилитации психопатов, которые уже совершили преступление.

Главным образом обратимся к исследованию доктора Кента Киля, нейробиолога из Университета Нью-Мексико. Доктор Киль получил подтверждение своих многолетних предположений о том, что психопатический мозг устроен иначе от рождения. После этого ученый решил выяснить, действительно ли это означает, что у психопатов нет другого выбора, кроме как быть плохими. В результате выяснилось, что, хотя метод кнута и пряника работает для большинства людей, он абсолютно неэффективен с психопатами. Их обычно не волнуют последствия (или кнут), поэтому наказание не заставляет их вести себя «лучше». На самом деле обычно от него становится только хуже.

Психопаты в шесть раз чаще, чем другие преступники, совершают повторное преступление после выхода из тюрьмы, и никто, включая доктора Киля, не предполагал, что есть какой-либо способ исправить это. Действительно, психопатия казалась совершенно неизлечимой, пока Центр терапии несовершеннолетних Мендоты (MJTC[24]) в Висконсине не запустил новаторскую программу, которую они назвали «декомпрессионной моделью».

Этот центр для несовершеннолетних правонарушителей опробовал революционный подход к реабилитации, основанный на положительном, а не на отрицательном подкреплении. Декомпрессия – это противоположность наказания. Триста детей в MJTC демонстрировали хорошее поведение, которое сотрудники по возможности поощряли на всех этапах. В случае достижения поставленных целей в качестве вознаграждения они получали шоколадные батончики и доступ к видеоиграм. В исследовании зафиксировано, что в группе мальчиков, реабилитированных по декомпрессионной модели, рецидивы снизились на 34 процента.

Вдобавок ко всему молодые люди, получившие положительное подкрепление в MJTC, на 50 процентов реже совершали насильственные преступления, и ни один из них не стал убийцей. До знакомства с этой моделью почти все мальчики, отправленные в MJTC, «считались неконтролируемыми в других учреждениях», имели минимум по 12 обвинений и высокие баллы PCL-R (по «детской» версии теста для лиц младше 18 лет). Эти результаты показали, что декомпрессионная модель значительно улучшила поведение мальчиков-подростков, которым был поставлен диагноз «психопатия». Что, как выразился Киль, «ошеломляет».

Однако даже более поразительным является тот факт, что те участники исследования, которые не получали декомпрессионное лечение, совершили в сумме 16 убийств. С этими выводами трудно спорить, и весьма вероятно, что, когда дело доходит до психопатов, первостепенное значение имеют раннее вмешательство и преобладание пряника над кнутом.



2. Детство и отрочество. Проблемы с мамочкой, поехавшие рыцари и убийцы-акселераты



Совершенно очевидно, что именно в детстве у будущего убийцы формируется склонность к криминалу. Но давайте все же поговорим на эту увлекательную тему – к тому же нас ожидает несколько сюрпризов.

До пяти лет человеческий мозг развивается интенсивнее, чем в каком-либо другом возрасте. Таким образом, раннее созревание мозга – и все, что способно этому помешать, например, если ребенок не ощущает заботы, с ним жестоко обращаются или он получает травму, – может иметь сильное и продолжительное влияние на будущее человека, включая в некоторых случаях вероятность того, что он станет следующим Тедом Банди. (Ну, без брюк-клеш и сросшихся бровей, если, конечно, мода на эти вещи не вернется. В современном мире все может случиться.)

Но важно не только раннее детство. Что насчет подростков? Есть ли в жизни более ужасное время, чем переходный возраст? Акне, половое созревание, деструктивное социальное давление, тонны тонального крема для лица и тот факт, что мозг на самом деле тянется к опасностям и рискованному поведению, – все это может сделать даже самый обычный период взросления временем импульсивных поступков, низкой эмпатии и стресса. В результате в неокрепших умах возникают такие сомнительные идеи, как игра в чат-рулетку с незнакомцами в Интернете, агрессивный цвет волос и – пожалуй, самое настораживающее, – любовь к белым велошортам.

А теперь представьте те же гормональные изменения и необдуманные решения у человека, который уже генетически предрасположен к психопатии и пережил тяжелое детство. Кажется, вот он – рецепт создания убийцы. Но как в этих случаях распознать тревожные красные флажки, указывающие на то, что с кем-то, возможно, происходит нечто нездоровое, выходящее за рамки обычного подросткового буйства? И что можно или нужно с этим делать? Большинство убийц начинают свой кровавый путь после двадцати (или еще позже), но можно ли распознать будущего душегуба, особенно серийного, в детстве? И если каким-то образом мы могли бы это сделать, нужно ли присваивать ребенку категорию и ставить ему диагноз, если кажется, что он демонстрирует склонность к агрессивному и деструктивному, то есть психопатическому поведению? Помогут ли такие меры предотвратить превращение в убийцу, или это просто станет самоисполняющимся пророчеством? Возможно, таким образом общество поставит в еще более невыгодное положение человека, у которого и так трудное начало жизненного пути?

Когда речь идет об убийцах и их детстве, всегда возникает множество тем для обсуждения. В этой главе мы собираемся разобраться, как разные типы убийц формируются в зависимости от вида травмы, полученной в раннем детстве, или от особенностей жестокого обращения. Также поговорим о том, правильно ли навешивать ярлыки на людей, у которых в детстве и подростковом возрасте проявляются признаки психопатии.

Дети не рождаются с «заводскими настройками»

Прежде чем мы перейдем к вопросу о влиянии трудного детства на будущее поведение, важно подчеркнуть следующее: конечно же, подавляющее большинство людей, получивших в ранние годы ту или иную травму, не становятся жестокими во взрослом возрасте, не говоря уже о склонности к убийству. И хотя не все убийцы являются жертвами жестокого обращения, результаты исследований в основном показывают, что большинство из них были травмированы в начале жизненного пути. Например, согласно работе Хизер Митчелл и Майкла Амодта «Частота случаев жестокого обращения в детстве среди серийных убийц», увидевшей свет в 2005 году, по крайней мере 26 процентов серийных убийц в свои ранние годы подвергались сексуальному насилию, 36 процентов – физическому, и колоссальные 50 процентов – психологическому. В ходе того же исследования было обнаружено, что среди серийных убийц в шесть раз чаще встречаются жертвы физического насилия и в девять раз чаще – жертвы сексуального насилия, чем среди населения Земли в целом.

Исследования демонстрируют то, о чем мы уже догадывались: неприемлемое обращение с ребенком, безусловно, увеличивает вероятность того, что он будет демонстрировать соответствующее поведение в будущем. И прежде чем вы скажете что-то типа «Ну дааа, это же очевидно», мы отметим, что у этой взаимосвязи целый комплекс нюансов, и их стоит рассмотреть подробнее.

Почему насилие, перенесенное в детстве, может формировать склонность к убийству? На то есть две причины.

Во-первых, полученная травма может привести к физическому повреждению мозга. Вследствие этого в нем могут происходить фактические структурные изменения, которые способны вызвать проблемы с когнитивной обработкой данных и снижение контроля над импульсами, то есть сформировать две ключевые черты, часто присущие убийцам. Мозг также может пострадать в результате несчастного случая. Убийцы, такие как Фред Уэст, Эдмунд Кемпер, Джон Уэйн Гейси, Ричард Рамирес, Джерри Брудос, Гэри Хейдник, Эд Гейн и многие другие, в детстве или подростковом возрасте получили серьезные травмы головы.

Такое повреждение в некоторых случаях может вызвать психопатию. Мы видели из многочисленных исследований, которые обсуждались в главе 1, что мозг человека с психопатией принципиально отличается от обычного. Если вы помните, он имеет тенденцию демонстрировать низкий уровень возбуждения в префронтальной коре – отделе, отвечающем за управляющие функции, такие как планирование, принятие решений, анализ стимулов и самоконтроль.

Исследования также показали, что те, кто впоследствии становится психопатами и рецидивистами, часто испытывают трудности с обработкой вербальной информации. Это важно, так как эта обработка абсолютно необходима для нашей способности принимать социальные правила. По сути, мозг психопатического убийцы работает нестабильно, потому что та его часть, которая отвечает за логику, не справляется со своей функцией, – короче говоря, тормоза отказывают. Человек знает разницу между добром и злом, но ему трудно остановиться и подумать, прежде чем начать действовать.

Вторая причина, по которой перенесенное в детстве насилие способно в будущем сподвигнуть человека на убийство, заключается в том, что оно может привести к развитию серьезной неразрешенной психотравмы. Некоторых людей эта травма подталкивает к ее воспроизведению в более позднем возрасте.

Что такое воспроизведение травмы?

Воспроизведение психологической травмы определяется как «затяжная поведенческая реализация и автоматическое повторение прошлого». Все еще до конца не разобрались, что это значит? Не волнуйтесь, скоро поймете. Поверьте, после этой книги вы замучаете своей осведомленностью в данном вопросе всех, кого знаете. (Вы потеряете друзей, но какая разница, если у вас есть знания о структуре мозга серийного убийцы?)

В своей книге «Говорят серийные убийцы. Пять историй маньяков» психолог Джоэл Норрис описывает психологические фазы, которые переживают такие люди: от «фазы ауры» до «фазы депрессии». Теория Норриса тесно связана с концепцией воспроизведения травмы. По его словам, «фаза убийства» становится ритуальным воспроизведением травматического детского опыта.

По сути, убийца воссоздает случившееся с ним в раннем возрасте, но на этот раз вместо того, чтобы быть жертвой, он оказывается на другой стороне. В известном (ужасающе разрушительном) смысле, убийца, имеющий серьезную неразрешенную детскую травму, пытается справиться с собственными проблемами. Делая жертвой кого-то другого, он пытается взять все под свой контроль и управлять ситуацией, которая заставила его страдать.

Это особенно хорошо видно на примерах серийных убийц, когда структурные проблемы мозга накладываются на жестокое обращение, пережитое ими на заре жизни, и все это подкрепляется генетической предрасположенностью к психопатии. И тогда – бам! – вы получаете человека, сломленного детской травмой, исполненного гнева, стыда и потребности доминировать. Теперь добавьте сюда неспособность контролировать импульсы. В интервью с блоггером Эриком Баркером, отвечая на вопрос о том, что формирует серийного убийцу, бывший прокурор штата Нью-Йорк и бывший психолог-криминалист из ФБР, а ныне наш коллега по цеху тру-крайм подкастов Джим Клементе сказал: «Это смесь биологических, психологических и социальных аспектов[25]. Биология – это ваша генетика, то, с чем вы родились. Если речь идет о психике и личностных свойствах, то, появляясь на свет, человек обладает определенными задатками, но фактически он участвует в их развитии на протяжении всей своей жизни. Также не будем забывать о событиях, которые происходят с вами в процессе социализации. Я предпочитаю описывать это так: ваша генетика заряжает ружье, ваша личность целится, а события в вашей биографии нажимают на курок».

И хотя это действительно исчерпывающий ответ на вопрос, который волнует человечество на протяжении десятилетий, мы можем погрузиться еще глубже, чтобы понять, почему существует так много разных типов серийных убийц. Мало того что ужасное детство с большей вероятностью направит человека на кровавый путь, но и конкретный вид пережитого насилия может фактически определить тип убийцы, которым он становится.

Убийц можно разделить на четыре типа: «гедонисты», «миссионеры», «властолюбцы» и «визионеры».

Собираясь на убийство: «гедонисты»

Эти убийцы получают удовлетворение от процесса, а не от самого акта кровопролития; ими движут азарт и адреналин. Они могут дразнить полицию телефонными звонками и записками, так как это выводит их на следующий уровень возбуждения. «Гедонистов», возможно, труднее всего поймать, потому что у них нет характерного профиля, как у некоторых других типов. Можно сказать, что это, как правило, молодые мужчины, но не более того. Главный фактор, объединяющий «гедонистов», – это чувство неполноценности или ненужности в обычной жизни. (Хотя, как мы узнаем, когда речь идет об убийцах, это отнюдь не сужает круг подозреваемых.)

Чтобы понять психологию «гедониста», вспомните фильм 2002 года «Отсчет убийств» с Сандрой Буллок. Если вы не видели этот маленький шедевр (да что с вами не так?), то вот вам классический пример двух «гедонистов»: Натан Леопольд и Ричард Леб. Леопольд и Леб – богатые, очень умные студенты, у которых вроде бы было все. Но жизнь, по-видимому, казалась им ужасно пресной, и поэтому они решили похитить и убить 14-летнего Роберта «Бобби» Франкса. Единственной мотивацией этой парочки было желание посмотреть, сойдет ли им с рук «идеальное преступление». Для них планирование, организация и шанс перехитрить полицию представляли гораздо большую ценность, чем само убийство.

Выше закона: «миссионеры»

Эти убийцы верят – или, по крайней мере, так утверждают, – что у них есть высшая цель на земле, особое призвание, и своими поступками они на самом деле совершенствуют мир. Большинство убийц стремятся разработать своего рода «этический кодекс»; в конце концов, в собственных глазах никто не выступает в роли монстра (именно поэтому у бывшего парня кого-то из наших читательниц до сих пор есть друзья). Но преступники этого типа выводят этический кодекс на новый уровень. Они хотят привести наш мир в соответствие с извращенными стандартами и моралью и поэтому обычно ориентируются на группы или отдельных лиц, которые не встраиваются в их модель. Однако эти убийцы редко бывают оригинальными, и большинство из них, как правило, преследуют работников секс-индустрии или членов ЛГБТ-сообщества, а затем оправдывают свои действия, заявляя, что их долг – очистить мир от [подставьте название группы]. Подобные индивиды будут объяснять совершенные злодеяния тем, что жертвы заслуживали смерти, являясь источником всех бед, морально неполноценными и богохульными личностями. Таким образом, представление о том, что они убивают ради общего блага, якобы освобождает их от ответственности и дает моральное право не садиться в тюрьму.

Однако важно понимать, что мы сейчас не говорим о тех, кого толкают на убийство голоса или видения (это другой тип), «миссионеры» берутся за дело без посторонней помощи. Мы также знаем, что большинство из них мотивировано не только своей «миссией» – некоторые просто используют ее как оправдание.

Возьмем, к примеру, Гэри Риджуэя, известного как Убийца с Грин-Ривер. Долгое время Риджуэй был самым смертоносным серийным убийцей Америки. Он признался в том, что в 1980-х и 1990-х годах от его руки погибли порядка 80 женщин, в основном проституток, в штате Вашингтон и его окрестностях. Он заявил: «Я хотел уничтожить как можно больше женщин, которых считал распутными, потому что ненавидел их».

Риджуэй утверждал, что эти «нечистые» блудницы должны были умереть. Тем не менее он насиловал их, прежде чем умертвить. Этот факт вряд ли вяжется с той извращенной миссией, которую он, по его собственным словам, хотел выполнить, и скорее демонстрирует, кем на самом деле является большинство подобных преступников. Они пытаются отождествить свои действия с выдуманной высшей моральной целью, в то время как на самом деле ими движут животная сексуальная развращенность и потребность доминировать. Но конечно, если бы они признались в своих истинных мотивах хотя бы самим себе, это подорвало бы их показное благочестие.

Умышленное доминирование: «властолюбцы»

Эти убийцы, как следует из названия, прежде всего стремятся к власти, контролю и господству над жертвами. Им нравится унижать и мучить свою «добычу», и они склонны получать сексуальное удовольствие от боли и страданий пленников. Тед Банди – прекрасный пример такого типа преступника: он насиловал женщин, прятал их тела и позже возвращался к трупам, чтобы еще раз «изнасиловать»[26]. Дело в том, что некрофилия дает душегубу абсолютный контроль над жертвой, пусть и мертвой. «Властолюбцы», вероятно, являются наиболее распространенным типом серийных убийц. Сначала может показаться, что другая категория подходит им больше, однако почти все серийные убийцы мужского пола будут демонстрировать черты, соответствующие «властолюбцам».

Глас Божий: «визионеры»

И последний, но не менее важный пункт списка: это тип убийц, которых называют «визионерами». Подобные личности страдают каким-либо психическим расстройством, сопровождающимся видениями и галлюцинациями[27]. В результате подобных состояний человек чувствует, что его подталкивают или даже приказывают совершить убийство. Наиболее частые образы, которые посещают «визионеров», носят религиозный характер и связаны с Богом или дьяволом. Это интересный тип, потому что в действительности он чрезвычайно редок, но при этом настолько растиражирован Голливудом, что, услышав о серийном маньяке, мы в первую очередь думаем о «визионере» с голосами в голове. Еще один любопытный момент заключается в том, что выяснить, действительно ли кто-то слышит голоса и видит галлюцинации, побуждающие убивать, может оказаться довольно сложной задачей.

Дэвид Берковиц (он же Сын Сэма) является прекрасным тому примером. Летом 1976 года он терроризировал Нью-Йорк: в ходе перестрелок, учиненных им по всему городу, погибло шесть человек, и было ранено семеро. Когда Берковица в конце концов поймали, он заявил, что действовал по приказу своего соседа «Сэма», который передавал сообщения через собаку. Преступник утверждал, что животное было одержимо дьяволом и говорило с ним демоническими голосами, веля ему убивать. Но, несмотря на рассказанную историю, Берковиц был признан вполне вменяемым, чтобы предстать перед судом, и в итоге получил пожизненное заключение. Никто не удивился, когда позже преступник признал, что шепчущая дьявольская собака была полностью выдуманной. Это не означает, что ни один убийца не слышал голосов, – такие случаи, безусловно, могли иметь место. Но пока оставим в покое «визионеров» и вернемся к ним в следующей главе.

Что касается остальных убийц, то мы, чтобы упростить ситуацию, сгруппируем их иначе, объединив в три категории в зависимости от мотивации и поведения: власть, похоть и гнев.

ВЛАСТЬ, ПОХОТЬ, ГНЕВ
«Тираны» получают удовольствие от абсолютного контроля над своими жертвами.
«Сластолюбцы» (сексуально мотивированные убийцы, которые совершают преступление ради наслаждения) убивают ради собственного сексуального удовлетворения.
«Агрессоры» убивают, испытывая гнев или чувствуя, что их предали.


Итак, хотя мы знаем, что детский травматический опыт определенно влияет на формирование личности убийцы, стоит задуматься над интересным вопросом: что на самом деле формирует все вышеперечисленные мотивы?

В исследовании «Анализ последовательности поведения серийных маньяков: от жестокого обращения в детстве до методов убийства», проведенном в феврале 2020 года, рассматривается, как тот или иной травматический опыт, полученный преступником в раннем возрасте, связан с возникшим в результате типом убийцы (и моделями его поведения). Авторы изучили истории 233 серийных убийц-мужчин и обнаружили, что в зависимости от того, подвергались ли эти люди в детстве сексуальному, физическому или психологическому насилию – или их комбинации, – у них возникали различные мотивы убийства, которые проявлялись в различном поведении и modus operandi, то есть в особом почерке. Как и большинство из нас, специалисты предполагали, что убийцы, пострадавшие в детстве от сексуального насилия, будут преимущественно «сластолюбцами». Интересно, что, хотя исследование действительно показало четкую связь между типом нанесенной травмы и будущей типологией серийного убийцы, оно также обнаружило, что лица, в свое время оказавшиеся объектами сексуальных домогательств, с большей вероятностью становятся «тиранами», а не «сластолюбцами». Также было установлено, что в «сластолюбцев» чаще всего превращались жертвы психологического или комбинации всех трех типов (психологического, физического и сексуального) насилия.

Выяснилось, что особенности того, как именно эти преступники убивали, тоже могут быть связаны с их детским травматическим опытом. Согласно результатам исследования, лица, которые подвергались физическому насилию в раннем возрасте, с большей вероятностью «перебарщивали» со своими жертвами, применяя явно чрезмерную силу в процессе убийства. При этом наиболее садистские и жестокие злодеяния (включая пытки и нанесение тяжелых увечий) совершались теми, кто в детские годы подвергался сексуальному и/или психологическому насилию.

Запредельная жестокость среди убийц, особенно мужчин, которые перенесли физическое насилие, напоминает нам о классическом эксперименте с куклой Бобо. В 1961 году психолог Альберт Бандура установил, что дети могут научиться агрессивному социальному поведению посредством наблюдения и подражания. Во время эксперимента группа исследователей на глазах у юных испытуемых оскорбляла и била надувную куклу. Впоследствии дети, в основном мальчики, подражали агрессивному поведению и тоже нападали на куклу.

Но вернемся к серийным убийцам. Почему пострадавшие от сексуальных домогательств чаще всего становились «тиранами», которые убивают быстро, а не «сластолюбцами», как можно было бы ожидать? Согласно одной из теорий, эти индивиды страдают от стыда, глубокого чувства гнева и самобичевания, что заставляет их нападать и расправляться со своими жертвами, не мешкая. Также они с большей вероятностью могут впоследствии ощутить чувство вины или раскаяния и поэтому реже применяют чрезмерную силу или мучают своих жертв.

Хотя эти исследования действительно занимательны, все же история каждого убийцы индивидуальна, а информация, с которой мы работаем, не всегда точна на все сто процентов. Начнем с того, что главный источник данных о жизни преступника до ареста, особенно о его детстве, – это сам убийца. Поэтому не стоит полностью полагаться на его рассказы о самом себе.

Серийные убийцы не могут считаться надежными источниками информации по очевидным причинам. Некоторые будут скрывать, что подвергались насилию, потому что боятся позора. Те, кто глубоко не уверен в себе, особенно, скажем так, в своей мужественности, никогда не поделятся тем, что обнаружило бы их уязвимость, – это было бы признаком слабости. С другой стороны, есть убийцы, которые используют собственное тяжелое детство как предлог, чтобы оправдать свои ужасные действия, тем самым отказываясь брать на себя ответственность за содеянное.

Как мы упоминали в главе 1, человек появляется на свет с набором предрасположенностей; генетический жребий уже брошен. То, что происходит дальше, – отношение родителей, получаемый детьми опыт и среда, в которой они растут, – точно так же, как и генетика, находится вне нашего контроля и тоже играет крайне важную роль.

А теперь давайте поместим эти теории в контекст. Поговорим о не самом известном убийце, у которого было довольно шокирующее детство, и попытаемся выяснить, как пренебрежение, плохое обращение, проблемы в семье, жестокие родители и травма повлияли на его поступки во взрослой жизни.

Юрген Барч. («Убийца-акселерат»)

6 ноября 1946 года в Эссене, ФРГ, у молодой незамужней женщины по имени Анна Задроцински родился мальчик, которого она назвала Карлом. К сожалению, мать умерла вскоре после родов. Младенца оставили в больнице на попечение медсестер, а затем перевели в приют.

В течение первых одинадцати месяцев у Карла были вполне приемлемые условия жизни, но никто не проявлял к нему любви и привязанности. Таким образом, мы почти сразу видим, что над его судьбой сгущаются тучи. Итак, прежде чем углубиться в историю этого человека, посмотрим, как этот ранний опыт мог повлиять на его дальнейшее поведение.

Первый год жизни ребенка очень важен с точки зрения эмоционального, психологического и речевого развития, и безответственность или даже безразличие по отношению к малышу могут оказывать колоссальное негативное влияние. Давайте поразмышляем о детском мозге и о развитии в нем нейронных связей. Если к ребенку проявлять любовь и внимание[28], его мозг будет развиваться, будут формироваться новые нейроны. Но в мозгу младенца, не получающего должного воспитания и ухода, выстраивается меньше нейронных связей. Когда эти возможности оказываются упущенными, возникшие психологические и речевые недостатки становится чрезвычайно трудно – а в некоторых случаях и невозможно – исправить в более позднем возрасте.

Как показало исследование, опубликованное в журнале Current Psychology в 2020 году, в этот период у ребенка также формируется способность выражать эмоции[29]. В главе 1 мы уже отметили, что для людей, которым поставлен диагноз антисоциального расстройства личности или которые проявляют психопатические черты, характерен уплощенный или притупленный аффект[30]. Им сложно передавать свои эмоции, у них менее оживленная мимика, а голос не отличается яркими интонациями. Одна из распространенных психопатических черт – неспособность распознавать эмоции других. Это может в некоторых случаях быть связано с безразличием со стороны родителей, с которым человек сталкивался в детстве. Когда ребенок не получает положительных и выразительных реакций, это часто приводит к тому, что его эмоции (и их выражение) остаются скупыми.

Так что же первично? Это ребенок («курица») с психопатическими чертами – такими как черствость и бесстрастность, – который, возможно, никогда не улыбается, мешает родителям проявлять теплые чувства и участие? Или безразличные родители («яйцо»), которые своим пренебрежением формируют проблемного ребенка?

На этот вопрос нет однозначного ответа, но исследования подтверждают теорию о привязанности и ее роли в развитии личности. Ведь помимо необходимых эмоциональных и психологических вех, существуют также ключевые этапы установления связи между ребенком и его родителями, которые приходятся на это время. И снова, если возможность будет упущена, последствия могут быть разрушительными. Первый год жизни, в частности, имеет решающее значение для адекватного становления зрелой личности, потому что именно в это время дети начинают развивать самоощущение и способность к раскаянию, состраданию и привязанности. Если младенец не получает достаточного эмоционального внимания или физического контакта в первые дни жизни, это может привести к развитию существенных личностных проблем в будущем.

Нам необязательно углубляться в мир серийных убийц – и человека вообще, – чтобы понять важность теплоты, привязанности и любви. В 1950-х годах американский психолог Гарри Харлоу провел свой знаменитый эксперимент с обезьяной. По сути, он дал детенышам этого животного выбор: проволочный каркас обезьяны-матери, держащей бутылку с молоком, или пушистая мать-обезьяна без бутылки. Каждый детеныш, участвовавший в эксперименте, выбирал мягкую обезьяну-мамочку, чтобы иметь возможность обниматься с ней даже в ущерб еде. Малыши были готовы голодать, но получить как можно больше нежности. Однако обезьянам, которые прошли аналогичное испытание в младенчестве, так и не удалось встроиться в сообщество сородичей и сформировать социальные связи в более позднем возрасте. Это связано с тем, что, хотя они инстинктивно и сделали выбор в пользу «привязанности» пушистой мамы-обезьяны, на самом деле им не довелось испытать столь необходимых заботы и любви. Эти обезьяны провели остаток жизни в смятении, страхе и изоляции.

И если подобные вещи недостаточно ярко описывают проблемы обездоленных детей, не волнуйтесь – это еще не все.

«Душегубки»

В поисках печального и яркого примера того, насколько разрушительным бывает отсутствие здоровой эмоциональной связи в детстве, перенесемся в Румынию. В 1966 году тогдашний диктатор Николае Чаушеску запретил аборты и любые формы контрацепции, чтобы не допустить резкого сокращения численности населения после Второй мировой войны. Но, как и ожидалось, принуждение граждан заводить детей, о которых они не хотели или не могли заботиться, привело к тому, что тысячи и тысячи малышей оказались в приютах по всей Румынии.

По приблизительным оценкам, около 170 тысяч детей попали в учреждения, которые стали известны как «детские лагеря» или «душегубки». В конце 1989 года коммунистическая диктатура окончательно пала, и положение Румынии стало столь плачевным, что этот феномен впоследствии окрестили «позором нации».

В 1990 году внешний мир узнал кошмарную правду о том, что происходило в стране. История разворачивалась перед глазами телезрителей во всех ужасающих подробностях: программа 20/20 на телеканале ABC показала шокирующие кадры с сотнями крайне истощенных детей, живущих в жутких условиях. В темных, холодных и переполненных корпусах практически без присмотра находились грязные дети, которые, бормоча и раскачиваясь, сидели в своих кроватках и клетках. Полы были покрыты фекалиями и мочой. Большинство воспитанников явно страдали от многочисленных заболеваний, которые никто не лечил. Позднее выяснилось, что некоторым из «детей» было около 20 лет, но их рост не превышал метра.

В 2000 году детский нейробиолог из Гарварда Чарльз Нельсон возглавил Бухарестский проект по раннему вмешательству[31]. Исследователи работали со 136 воспитанниками румынских детских домов в возрасте от шести месяцев до двух с половиной лет. В процессе работы специалисты попытались оценить степень привязанности между детьми и их опекунами или родителями. В контрольной группе, состоящей из местных детей, выросших в семьях, сто процентов испытуемых имели полностью сформировавшуюся привязанность к матери. Среди выходцев из детских домов привязанность наблюдалась лишь в трех процентах случаев. Хуже того, 13 процентов таких детей были признаны «неклассифицированными», то есть они вообще не проявляли соответствующих эмоций. Это стало шоком для исследователей. До эксперимента считалось, что ребенок будет привязан даже к самым жестоким взрослым, как те детеныши обезьян, цеплявшиеся за фальшивую маму, которая не проявляла любви. Никто не предполагал, что могут существовать дети, полностью лишенные способности чувствовать приязнь к другому человеку.

Таким образом, поиск утешения в стрессовых ситуациях – это выученное поведение (еще одно очко команде «Воспитание»). Эти дети выросли, не подозревая, что взрослый может помочь им почувствовать себя лучше. Сделанное открытие, наряду с экспериментами Харлоу, показало, что теплые отношения с родителями или опекунами – или то, что психологи называют «надежной привязанностью», – имеют решающее значение для здоровья и процветания в дальнейшей жизни. Было также доказано, что отсутствие здорового эмоционального контакта вызывает чрезвычайно широкий круг проблем: у таких детей развивалось схожее с аутизмом поведение, например, постоянное покачивание всем телом или головой. Они также имели физические отклонения: окружность головы значительно меньше средней, ослабленная иммунная система, сложности с набором массы тела.

Опять же, это крайности, и большинство людей, имевших плохие отношения с родителями или расстройство привязанности, никоим образом не становятся агрессорами, а тем более убийцами. Но, как сказал британский психиатр и отец теории привязанности Джон Боулби, нельзя отрицать, что привязанность – это эмоциональная связь, которая влияет на поведение человека «от колыбели до могилы». Сегодня некоторые социологи и психологи фактически считают психопатическое или социопатическое поведение механизмом защиты мозга, если в детстве человек столкнулся с безразличием или получил травму.

Итак, теперь мы знаем, что привязанность в раннем детстве абсолютно необходима для нормального развития личности. А значит, неудивительно, что в судьбе некоторых серийных убийц, таких как Дэвид Берковиц, Джоэл Рифкин и Кеннет Бьянки, присутствует общая черта: все они были усыновлены в этот наиважнейший возрастной период. Не будем, однако, забывать о том, что это лишь один из многих факторов. Очевидно, что не все усыновленные имеют серьезные личностные проблемы; многие дети попадают в любящие семьи и ведут нормальный образ жизни. Получив с самого рождения и в более позднем детстве теплоту и заботу, упомянутые преступники вряд ли демонстрировали бы столь агрессивное поведение.

Но вернемся в Германию к маленькому Карлу. Когда ему должен был исполниться год, его усыновила супружеская пара – мясник Герхард Барч и его жена Гертруда. Они дали мальчику новое имя – Юрген. Как уже говорилось, первые 12 месяцев жизни человека особенно важны. Хотя мальчика усыновили относительно рано, до года он явно не получал должного количества любви, привязанности или внимания. Если вы думаете, что усыновление стало для малыша Юргена началом новой удивительной жизни, то вы сильно заблуждаетесь. Существование в новой семье превратилось для него в суровое испытание. Приемный отец не обращал на пасынка абсолютно никакого внимания – за исключением тех случаев, когда бил его на полу бойни. Часто даже за самый незначительный проступок мужчина запирал ребенка на ночь в погребе.

Приемная мать Юргена, похоже, была невероятно властной натурой. Пауль Моор, автор книги «Биография Юргена Барча, частично изложенная им самим», описал ее как «абсолютно гиперопекающую и эмоционально замкнутую», что само по себе уже не очень здорово. Но в довершение всего, кажется, Гертруда оказалась слишком близка с ребенком. Женщина была одержима чистотой и считала, что, если Юрген когда-нибудь будет играть с другими детьми, он станет «грязным». Мачеха нашла довольно оригинальное средство защиты от этого – она собственноручно купала Юргена, даже когда тот уже стал юношей. Гертруда делала это вплоть до тех пор, пока его в возрасте 19 лет не арестовали за серию кровавых убийств.

Проблемы с мамочкой

Таким образом, Юрген Барч начинает набирать баллы в нашей игре «Бинго серийных убийц», ведь другой общей характеристикой, как известно, являются нездоровые отношения с матерями. В книге «Тот, кто сражается с монстрами» бывший агент ФБР Роберт Ресслер заключает: «Абсолютно все опрошенные серийные убийцы описывают отношение со стороны матери как безучастное, дистанцированное, пренебрежительное и лишенное любви. Они почти не получали эмоционального тепла или телесного контакта»[32]. И нет, мытье сына в ванной до 19 лет не считается приемлемым телесным контактом.

В своем документальном сериале 2016 года «Убийцы и их матери» доктор Элизабет Ярдли, профессор криминологии и директор Центра прикладной криминологии Бирмингемского городского университета, исследует сложный характер этих внутрисемейных отношений. Ярдли, как и большинство других специалистов, считает, что влияние матери на формирование будущего убийцы невозможно переоценить. Очевидно, здесь у вас возникнет вопрос: «Но почему? Разве возложение вины на матерей – не сексистская чушь?» Что ж, к сожалению, наше общество глубоко гендерно-ориентировано, нравится нам это или нет, и мы ожидаем, что именно мать будет оказывать ребенку эмоциональную поддержку. Если бы мы рассматривали преступников одного за другим и исследовали их семейные отношения, нам бы удалось обнаружить, что в разной степени некоторые матери – вследствие непосредственного насилия, из-за своей готовности игнорировать пределы разумного или по причине безразличного отношения – с самого начала взращивают будущих убийц.

В раннем детстве Юрген Барч уже имел дело с довольно тяжелой травмой, которую ему нанесли домочадцы. Однако, словно регулярного психологического и физического насилия было недостаточно, его дела вскоре приобрели совсем скверный оборот.

В возрасте 12 лет Барч был отправлен в спонсируемый самим Господом излюбленный «приют извращенцев» – католическую школу-интернат. И в полном соответствии с классическим сценарием там творились из ряда вон выходящие делишки. Вскоре подросток заболел полиомиелитом, и одной особенно тяжелой ночью в постель к бьющемуся в лихорадке воспитаннику забрался руководитель школьного хора, отец Пютлиц. Насилие длилось годами, причем Пютлиц был настоящим затейником; он зашел так далеко, что облекал издевательства над Барчем в садистскую кайму историй о средневековом рыцаре, убивавшем маленьких мальчиков (смотрите врезку).

ЖИЛЬ ДЕ РЭ: ДЬЯВОЛЬСКИЙ РЫЦАРЬ-ДЕТОУБИЙЦА
Очевидно, раз уж речь зашла о рыцаре – серийном убийце, нужно разобраться, был ли он реальным персонажем, или же это порождение мрачных закоулков разума Пютлица. Как выясняется, этот человек очень даже существовал.
Барон де Рэ был рыцарем и лордом Бретани, Анжу и Пуату (условно назовем это Францией). Он занимал видные позиции в армии короля Франции Карла VII, а также дружил со старым добрым огненным божьим воином Жанной д’Арк. Но его резюме на этом не заканчивается, о нет. Рэ – голубая мечта приверженцев теории заговора QAnon[33]; он увлекался алхимией, вызовом темных сил и убийством малолетних. Барон был убежден, что, если ему удастся найти и прочесть нужные древние книги и раздобыть достаточно свечей и благовоний, он сможет вызвать беса. Решив добиться своего во что бы то ни стало, как подросток из 1990-х на вечеринке в честь Хэллоуина, Рэ начал баловаться оккультизмом и в конце концов задумал вызывать демона по имени Бэррон.
После трех безуспешных попыток, в результате которых ни один демон не появился, Рэ пришел к выводу, что в ритуале не хватает маленького je ne sais quoi[34] в виде частей детского тела. Итак, в 1433 году, уйдя в отставку с поста маршала Франции, он похитил, изнасиловал и убил от 100 до 600 мальчиков. В 1440 году Жиля де Рэ осудили и казнили, при этом он навсегда остался в массовой культуре, став прототипом Синей Бороды[35].


Всего три года спустя, в 1962 году, в возрасте 15 лет Юрген Барч убьет свою первую жертву, 8-летнего Клауса Юнга. Барч убедил приятеля пойти с ним в заброшенное бомбоубежище, а затем заставил раздеться, прежде чем изнасиловать и умертвить.

Этот факт сам по себе выглядит очень необычно; серийные убийцы часто начинают с незначительных проступков, тяжесть которых постепенно нарастает. Очень немногие дебютируют с изнасилования и убийства в 15 лет. Как правило, они имеют длинный список штрафов за мелкие правонарушения, кражи и поведение в духе Подглядывающего Тома[36], начиная с подросткового возраста и до двадцати с небольшим лет. Хотя их фантазии о доминировании, контроле и власти обычно начинают проявляться еще в детстве и раннем подростковом возрасте, в среднем эти преступники совершают свое первое убийство в 25–30 лет.

Многие серийные убийцы, особенно «тираны» и «сластолюбцы», начинают как Подглядывающие Томы, стремясь окунуться в грязь вседозволенности и впервые ощутить превосходство над другими. Некоторые из самых известных и «плодовитых» душегубов, такие как Джозеф Деанджело (он же Убийца из Голден Стэйт), Деннис Рейдер (он же BTK) и Тед Банди, начинали как Подглядывающие Томы. Юрген Барч – редкий серийный преступник, потому что он пропустил этот этап и сразу взялся за кровопролитие. В детстве у него были жестокие фантазии, и он быстро их реализовал.

Второй жертвой Барча стал 13-летний Питер Фукс[37], погибший в 1965 году. Как видите, Барч выждал три года, прежде чем совершить второе убийство, что типично для серийных преступников. Часто у них бывают периоды охлаждения, которые становятся все короче и короче, поскольку душегубу требуется больше острых ощущений, чтобы поддерживать аппетит. И поскольку Барч опережал обычный график серийных убийц, в течение следующих двух лет он умертвил еще двух мальчиков: 12-летних Ульриха Кальвайса и Манфреда Грасмана.

Обычно почерк и поведение серийных убийц со временем меняются по мере того, как они выясняют, что им нравится, совершенствуют свое «искусство» и повышают преступную изощренность, чтобы избежать ареста. Но Барч действовал так стремительно, что его преступления слабо различались. Марк Бенеке в исследовании 2005 года «Два гомосексуальных педофила-садиста и серийных убийцы» объясняет, что все убийства Юргена Барча, по сути, были невероятно похожими: он заманивал мальчиков в уединенное место, насиловал и обычно душил. После этого преступник расчленял тела: обезглавливал, разрубал на куски и удалял внутренности. Также он выкалывал жертвам глаза, кастрировал их и срезал куски плоти с бедер и ягодиц. Останки Барч закапывал в туннеле в нескольких милях от города. Все это он проделал в возрасте от 15 до 19 лет. Его пятая потенциальная жертва – 15-летний Питер Фреезе – сумел сбежать, воспользовавшись свечой, чтобы прожечь веревки, которыми был связан. Подросток направился прямо в полицию, и его мучитель был пойман.

То, что Барч смог совершить столько убийств в таком юном возрасте, странным образом завораживает. Также считается, что он предпринял еще как минимум сотню неудачных попыток, прежде чем был задержан. Серийные убийства, как мы уже подчеркивали, нетипичны для столь молодого возраста, но Барч выделяется еще и в другом смысле – он балансирует между убийцей ради процесса и убийцей ради результата. Как видно из его показаний в суде, он относился к преступникам смешанного типа. Давайте рассмотрим, в чем заключаются различия между ними.

УБИЙЦЫ РАДИ…
Убийцам ради процесса нравится планирование и сам акт кровопролития. Они хотят слышать предсмертные крики и смотреть, как жизнь покидает человеческое тело. Эти убийцы обычно максимально растягивают процесс, держат своих жертв в плену и пытают. Цель – причинить страдания, потому что это их заводит. Сексуальный садист Деннис Рейдер (он же BTK, что расшифровывается как bind, torture, kill – «связать, пытать, убить») – яркий пример такого типа преступников[38].
Убийца ради результата не получает удовольствия от самого процесса; ему нужны останки жертвы. Кровопролитие – лишь препятствие, которое нужно преодолеть, чтобы получить то, что им действительно нужно, то есть мертвое тело. Джеффри Дамер – классический пример убийцы ради результата[39]. Он лишал своих жертв жизни в угоду собственным желаниям – заполучить секс-зомби. Само убийство не доставляло ему радости; Дамера интересовало чужое тело, которое становилось его собственностью.


Барч как бы попадает в оба лагеря. По имеющимся данным, на суде он открыто рассказывал о своих фантазиях, подчеркивая, что достигал сексуальной кульминации только во время мастурбации и разрезания плоти своих жертв после их смерти. Но Барч также заявил, что мечтал освежевать живого ребенка с мягкой кожей, короткими волосами и «неагрессивным настроением». Убийца утверждал, что эта конкретная цель не была достигнута, потому что жертвы всегда умирали слишком быстро. Однако это его не остановило, поскольку он, несмотря ни на что, продолжал расчленять тела детей и эякулировать на их плоть. Как видите, Барч был очень откровенен. Единственная грань поведения, которую преступник не комментировал открыто, – это склонность к каннибализму. Когда его спросили об этом, он ответил только, что «прикасался к плоти губами». (Хммм.)

Мы знаем, что детство и юность Барча сопровождались жестоким обращением, безразличием и сексуальным насилием. Возможно, все это в сочетании с тем первым годом, проведенным в приюте среди чужих людей, а также с его собственной генетической предрасположенностью к насилию и сформировало убийцу, который был настолько поглощен жестокими фантазиями и гневом, что даже не дождался совершеннолетия, чтобы начать проливать кровь. Юрген Барч не беспокоился о том, чтобы медленно раздвигать границы, – он рванул с места в карьер и не остановился бы, если бы его не поймали.

До сих пор в этой главе внимание главным образом уделялось изучению того, как жестокое обращение в раннем возрасте может сформировать убийцу. При этом мы констатировали, что у большинства серийных преступников было довольно тяжелое детство. Но знаете ли вы, что согласно последним исследованиям, более трети убийц не сообщают о насилии или травмах, перенесенных в юные годы? Деннис Рейдер – прекрасный тому пример. Достоверно известно, что этот серийный убийца-садист имел совершенно обычное детство. Итак, поскольку многие душегубы, кажется, были обречены стать таковыми, возникает вопрос: можно ли помешать ребенку пойти по этому пути?

Чтобы разобраться в этом, давайте рассмотрим исследование психолога Джона Маршалла. Доктор Маршалл более двух десятилетий работал с психопатами и в 2019 году составил отчет об Аароне Кэмпбелле, шотландском подростке, который жестоко расправился с 6-летней Алешей Макфэйл. В своем анализе доктор Маршалл поднял некоторые важные вопросы, которые получили заметный резонанс. В неоднозначной статье, опубликованной в том же году в The Scotsman, он заявил, что некоторые социальные работники отрицают существование детей-психопатов. По его мнению, система органов опеки в Великобритании слишком зациклена на идее о том, что почти все негативные проявления, наблюдаемые у склонного к насилию ребенка, должны объясняться травмой из прошлого.

В своем отчете о Кэмпбелле, мальчике, который долгое время демонстрировал тревожные сигналы, Маршалл пишет: «Никто не становится психопатом в свой 16-й день рождения. Склонность к психопатическим чертам проявляется в очень раннем детстве и часто имеет предсказуемые пути развития. Тем не менее мы не исследуем детей на предмет этой проблемы. В возрасте 16 лет такие черты характера уже укореняются и обретают хронический характер, поэтому пора политикам наверстать упущенное в исследовательской сфере, учитывая огромную социальную опасность психопатии. Мы должны начать бороться с ее развитием у детей, чтобы перенаправить потенциальных психопатов в другое русло».

Судя по тому, что мы видели в главе 1, идея здравая, потому что на развитие психопатии могут повлиять определенные врожденные черты личности. Так что, конечно, не все психопаты совершают ужасные преступления, однако они подвергаются большему риску стать жестокими преступниками, независимо от того, были ли в их детстве серьезные травмы и жестокое обращение или нет. Однако, как вы понимаете, даже после гибели маленькой девочки эти слова были встречены скептически. Идея о том, что к 16 годам психопатические черты укореняются настолько глубоко, что человек может оказаться безнадежным, была встречена прохладно. Главный тезис доктора Маршалла заключался в том, что ранняя диагностика является ключевым моментом, ведь, согласно многочисленным исследованиям, особый уход может иметь огромное значение для детей с психопатическими чертами, при этом они должны получать ее с самого раннего возраста. Тогда возникает вопрос: как идентифицировать подобные черты у ребенка? И с какого момента нужно вешать на него ярлыки? И какие?

В большинстве стран специалистам не разрешается ставить диагноз антисоциальное расстройство личности у лиц моложе 18 лет. Но если его нельзя обозначить, то как эффективно лечить, особенно если учесть, что, по словам Доктора Маршалла, заблаговременное вмешательство – это ключ?

Специалисты, выступающие против ранней постановки диагноза вроде наличия «психопатических черт» или «предпсихопатии», обеспокоены тем, что к таким детям могут изначально относиться предвзято. Тем более что почти все дети иногда в той или иной степени демонстрируют антиобщественное поведение. Они могут быть враждебными, непослушными, а также оскорблять и бить других. Но что происходит, когда такое поведение явно выходит за рамки? Мы поговорили с парой, которая обратилась к нам после долгих лет прослушивания нашего подкаста. У Кэсси и Майка есть сын-подросток Артур, который имеет серьезные поведенческие проблемы, такие как насилие по отношению к окружающим, жестокое обращение с животными, отсутствие раскаяния, черствость и бесстрастность.

На протяжении всего детства Артур следовал тревожной траектории. Мальчик ради развлечения бросал соседских котят об стену, ловил и убивал крыс, а однажды послал маме видео, где он со смехом раскалывает живых крабов отверткой. По мере взросления тяжесть его проступков стала усугубляться – всего в четыре года Артур столкнулся с исключением из учебного заведения, но это не повлияло на его поведение. В 10 лет подросток принес в класс нож с намерением напасть на товарища. В двенадцать он «лапал» других учеников и, в конце концов, совершил насильственные сексуальные действия в отношении сверстника. Дома Артур вел себя не лучше. Ночью парень мог молча стоять в дверях родительской спальни и странным взглядом смотреть на спящих. Со временем он начал неадекватно вести себя по отношению к женской части семьи, увлекся просмотром жесткой порнографии, пытался утопить младшую сестру, снимал странные видеоролики, напоминающие манифесты.

В конце концов, Артура поместили в интернат, где 14-летний подросток остается по сей день. Он регулярно угрожает сотрудникам и подвергает их физическим, моральным и сексуальным нападкам; однажды парень даже попытался вызвать анафилактическую реакцию у одной из медсестер, узнав, что та страдает сильной аллергией. При любой возможности Артур сбегает и изо всех сил сопротивляется терапии. На сеансах у своего психиатра он просто говорит то, что, по его мнению, от него хотят услышать. Подросток не выказывает раскаяния и сочувствия, не признает за собой какой-либо ответственности и считает всех вокруг виноватыми, так как они не позволяют ему делать то, что ему хочется.

Почти с рождения Артур явно демонстрирует невероятно тревожные признаки, но у него не будет диагностировано антисоциальное расстройство личности, пока ему не исполнится 18 лет, – как раз до того времени, когда его могут выпустить из интерната для интеграции в общество. Не поймите нас неправильно: проявление расстройства поведения и ограниченных просоциальных эмоций в детстве не обрекает на жизнь, полную насилия, но подвергает ребенка большему риску развития психопатии и возникновения проблем с законом в будущем.

Скорбь ребенка-психопата

Итак, какой диагноз поставили Артуру? Примечательно, что многим таким детям, в юном возрасте демонстрирующим расстройство поведения и психопатические черты, обычно диагностируют СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) и лечат именно от него, ведь у них не может быть однозначно установлено «антисоциальное расстройство личности» (АСРЛ). Но в некоторых случаях, когда, например, истинной причиной поведенческих проблем является психопатия или АСРЛ, такой подход может иметь пагубные последствия: хотя эти дети обычно проявляют гиперактивность, по иронии судьбы у них нездоровый мозг психопата, в результате эффект от лечения СДВГ оказывается обратным тому, в чем они нуждаются.

Как мы обсуждали в главе 1, мозг психопатов отличается от мозга обычного человека. Префронтальная кора не всегда функционирует типичным образом и демонстрирует очень низкий уровень возбуждения на стимулы[40]. Дети, у которых, возможно, есть психопатические или антисоциальные черты характера, практически не способны концентрироваться и поэтому не преуспевают в школе. Это не показатель низкого интеллекта, но поскольку они отстают от сверстников, у них формируется заниженная самооценка. К сожалению, это усиливает фрустрацию и еще больше подталкивает к игнорированию авторитетов.

Растущее негативное самовосприятие со временем побуждает этих детей делать то, что приносит им немедленное удовлетворение. Кроме того, из-за нарушения связи между миндалевидным телом и префронтальной корой они ищут стимуляцию во все более и более экстремальном поведении, пытаясь довести уровень возбуждения нервной системы до «нормального». Они действуют импульсивно, обычно деструктивным, то есть не особо приемлемым для общества образом. Такое их поведение заставляет сверстников относиться к ним с опаской и дистанцироваться, но ребенку с психопатическими чертами обычно сложно распознать эмоции других, что снова мешает ему формировать связь или корректировать свои действия. Поведенческие реакции окружающих усугубляют негативную оценку ребенком самого себя и усиливают чувство отчужденности. Одиночество в сочетании с отсутствием нормальных социальных или академических достижений, а также стремление к острым ощущениям, которое он использует, чтобы стимулировать свой дающий сбои мозг, часто приводит к преступному поведению.

Если бы мы провели ранний скрининг детей на психопатию, стало бы лечение более эффективным? В главе 1 мы обсуждали, что психопатов, которые уже совершили насильственные преступления, можно относительно успешно лечить, но как насчет ребенка, проявляющего психопатические наклонности? Что ж, как свидетельствуют факты, лечение – в форме определенных видов терапии и лекарств – работает, и чем раньше оно начнется, тем лучше[41]. Но давайте проясним: это не столько лекарство, сколько своеобразная настройка. Ребенок не вырастет ярко выраженным психопатом, если он научится приспосабливаться к обществу и контролировать свои побуждения. Саму психопатию невозможно искоренить, но человека можно сделать «функционально успешным». Возможно, все это немного напоминает «Заводной апельсин». Однако прежде чем кривить лицо, подумайте вот о чем: психопат несчастлив или живет неполноценной жизнью, так что не думайте о том, является ли он «хорошим» для общества или нет. Терапия способна помочь таким людям управлять своим состоянием, а сопутствующим результатом выступает то, что они могут стать более продуктивными (и потенциально менее опасными) членами общества.

Проблема в том, что большинство таких детей не получат необходимых поддержки или лечения, даже несмотря на то, что на ранней стадии терапия, как было показано, обойдется обществу несопоставимо дешевле, чем последствия их будущих действий. Некоторые исследования, приведенные в документальном фильме 1995 года «Опасное меньшинство», показали, что на лечение уйдет примерно одна тысячная стоимости тюремного заключения для взрослого человека, не говоря уже о жизнях, которые можно спасти.

Для всего этого нет однозначного решения, но нам как обществу определенно следует вести более открытый диалог, подобный тому, что предлагает доктор Маршалл. Однако мы также понимаем, по какой причине эта тема вызывает у людей дискомфорт и почему решительные действия так трудно осуществить на практике.



3. Безумие. Демономания, уголовная ответственность и христианская танцевальная музыка



Когда люди слышат об ужасных убийствах, они по привычке спешат заявить, что преступник, совершивший их, должно быть, безумен. И их легко понять. Но что это на самом деле означает?

Считают ли они, что у всех убийц должно быть психическое заболевание, заставляющее их творить подобные вещи? Если так, то статистика этого не подтверждает. Многочисленные исследования среди лиц, совершивших насильственные преступления, показывают, что у большинства убийц нет признаков серьезных психических расстройств. Доктор Майкл Стоун, судебный психиатр из Колумбийского университета, собрал подробную базу данных о многоэпизодных убийцах[42] за последние сто лет. В 2017 году он пришел к выводу о том, что около 65 процентов из них не страдали диагностируемым психическим расстройством. По словам доктора Стоуна, большинство убийц испытывали гнев и действовали, исходя из глубокого чувства несправедливости, которое нарастало с течением времени. Они не были признаны невменяемыми.

Тем не менее широко распространено представление о неразрывной связи между тяжелыми психическими заболеваниями и склонностью к преступлениям, особенно к убийству. Мы даже в разговорной речи часто обращаемся к клинической терминологии, и неудивительно, что эти слова часто используются некорректно. Как часто вы слышали, как кого-то называют психом? Или как кто-то употребляет слово «шизофреник»? Человек, произносящий его, вероятно, имеет в виду кого-то с изменчивым поведением или темпераментом и, возможно, склонного к перепадам настроения.

Согласно руководству DSM-5, которое в настоящее время является ключевым диагностическим инструментом[43], используемым специалистами в области психического здоровья, такие черты даже близко не стоят с симптомами человека, страдающего шизофренией. Вероятно, в действительности имеется в виду диссоциативное расстройство идентичности, также известное как расстройство множественной личности, но с точки зрения симптомов это все равно неверно[44].

Такое некорректное использование клинической терминологии подчеркивает устоявшуюся традицию стигматизации душевнобольных, поэтому хотим сразу отметить, что люди, страдающие серьезными расстройствами психики, нередко становятся жертвами разного рода преступлений, а не теми, кто их совершает. При этом в запущенных случаях тяжелобольные зачастую представляют опасность и для себя, и для окружающих. Считать психическое заболевание единственной причиной, по которой кто-то совершает убийство, в лучшем случае значит чрезмерно упрощать ситуацию, а в худшем – впадать в опасное заблуждение.