Марина тоже шагнула в сторону, ей не хотелось, чтобы ювелир застал ее в таком виде, к тому же было стыдно – ведь это она, можно сказать, устроила старику неприятности.
Так что она сделала пару шагов назад – и чуть не налетела на Боно, который тут же приветливо завилял хвостом и попытался облизать девушку с ног до головы.
– Боно, мальчик мой, я же тебя не успела как следует поблагодарить! – проговорила Марина и потрепала пса по загривку. – Не волнуйся, угощение за мной! Только сначала мне нужно привести себя в порядок. А где же твой хозяин?
– Вот он я! – отозвался тут же хозяин Боно, Милорад.
Он стоял рядом – длинные сальные волосы, неопрятная трехдневная щетина, все та же самая заношенная клетчатая рубашка.
– А Боно меня только что так выручил… – начала Марина, но тут же подумала, что не нужно всем подряд рассказывать о своих неприятностях, и сменила тему: – А что случилось с бедным Стояном? Почему здесь собралось столько народу?
– Ох, с ним случилась такая неприятность! Такая неприятность! – сочувственно проговорил Милорад. – Может быть, мы зайдем в кафе и я вам все расскажу?
– Нет, вы же видите, в каком я виде! Какое уж тут кафе! Но вы не волнуйтесь, обед за мной, я уже обещала это Боно.
– А, ну если так, то конечно… Я привык верить людям, доверчивость – это мой второй недостаток…
– А первый?
– Первый – излишняя мягкотелость! – грустно сказал он, и Марина тут же отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Ох и хитер этот тип! Но собака все же ее спасла.
– Так все же, что тут произошло?
– Представляете, магазин Стояна ограбили! Только что, прямо среди белого дня!
– Да что вы?! – Марина театрально прижала руки к сердцу.
– Да, можете себе представить? У нас никогда не было преступности, ну, почти не было, и вот теперь…
– Как же это произошло? Он куда-то уходил?
– Он вышел совсем ненадолго… пошел к своему другу, хозяину аптеки, выпить с ним чашку кофе. Тут-то к нему и влезли…
– А что, сигнализации у него нет? Ведь это все-таки ювелирный магазин…
– Есть сигнализация, конечно, есть! Как можно без сигнализации? На ночь он ее всегда включает, но тут ушел совсем ненадолго и решил, что можно не включать. Слишком хлопотно! И кто мог подумать, что это случится среди белого дня…
– Так что все же случилось?
– Какие-то мерзавцы взломали замок и влезли в магазин. Наверняка приезжие.
– Много украли?
– Говорят, ничего не взяли.
– Как – ничего? Зачем же тогда они туда полезли?
– Наверное, просто не успели ничего взять. Стоян вернулся и застал их. Они его побили и сбежали. Видите, какие синяки!
– Да… бедный Стоян! В его возрасте много ли надо?
– Ну, это вы зря! Стоян – мужчина крепкий, в молодости он был чемпионом нашего города по боксу.
– Надо же!
– Да, он даже выиграл бой у знаменитого немецкого боксера Рудольфа Линде. Восемь раундов! Правда, выиграл он по очкам, но мог бы и нокаутом…
Марина невнимательно слушала собеседника.
Она думала.
Когда ее чем-то опоили в подвале у бармена-пирата, она проговорилась, что заходила к старому ювелиру. Марин и его приятель не нашли у нее алмаз и подумали, что она отдала его Стояну.
И после этого мастерскую ювелира ограбили, точнее, в нее вломились – и ничего не взяли…
А что это значит?
Это значит, что грабители не нашли то, что искали.
Нетрудно сложить два и два.
Они искали тот самый неограненный алмаз, который сейчас лежал у нее в сумочке… Они не нашли его только потому, что он закатился в раковину. Случайно ли? Вот вопрос. Уж слишком много вокруг нее здесь случайностей.
Допустим, что тот неограненный алмаз она нашла случайно на берегу. А на берегу она оказалась, потому что ноги ее, опять-таки случайно, привели к месту, где лежал труп той женщины, что выпала из окна старого отеля.
Случайно ли она, Марина, пошла на прогулку в то место? Тоже вопрос. И дальше еще интереснее: случайно ли та женщина выпала из окна? Вот в это Марина ни за что не поверит. Судя по тому, как суетятся тут все, гибель той женщины, то есть курьера, который перевозил бриллианты, явилась для них полной неожиданностью. То есть им совершенно незачем было выбрасывать ее из окна.
Марина вспомнила ветер, который дул на нее, когда она стояла на пороге. Она открыла дверь, думая, что это выход, и, возможно, та, другая, тоже так думала. Но, судя по всему, она не первый раз была в том отеле, не первый раз прятала там бриллианты, то есть должна была бы все там знать досконально.
Снова перед глазами Марины встал тот обрыв, и волны далеко внизу с остервенением бились о каменные обломки. Марина вздрогнула, потому что осознала, что она могла выпасть из того окна. Если бы не раковина… Которую она опять-таки нашла в старом отеле совершенно случайно. Это тоже вопрос.
Она очнулась от тревожных мыслей и решила плюнуть на свой внешний вид и идти в гостиницу как есть, так лучше, чем маячить на набережной. Хотя этих двоих, судя по рассказам, здорово отлупил ювелир, им сейчас не до того, чтобы за ней гоняться.
Она представила, как выглядит красавчик Марин со сломанным носом и свернутой набок челюстью, и ей стало весело.
Она никого не встретила в холле, кроме все той же сонной портье, которой все было до лампочки. Но в коридоре попался ей навстречу тот самый тип, который вчера за завтраком задал ей странный вопрос насчет какой-то Лючии де Ламермур.
У Марины хорошая память на имена, это точно, вот сейчас она вспомнила, что эта самая Лючия – не женщина, а опера, бабушка ее слушала по радио. Правда, это было очень давно, Марина все собиралась подарить бабушке видеоплеер с дисками, а бабушка отмахивалась – зачем, мол, тебе деньги тратить, да я и пользоваться им не смогу. А потом уже не нужно было бабушке никакого плеера.
На этот раз тот самый мужчина был в другой рубашке, но очки те же – круглые, смешные, и бабочка другая – синяя, в белый горошек.
Ну, каждый сходит с ума по-своему, мысленно сказала Марина и поскорее проскользнула мимо, вспомнив, в каком она виде. Краем глаза она заметила, как он уставился на нее, но не успел ничего спросить.
У себя в номере она долго отмывалась в ванной, потом упала на кровать. От былого веселья не осталось и следа.
Надо же, если бы не Боно, эти двое вернулись бы после ювелирного магазина и сорвали злость на ней. Что делать? Что вообще с ней происходит?
Все потому, что она одна, одна, как полная дура, торчит здесь, в этой гостинице, и ждет, ждет Глеба. Хотя в глубине души понимает уже, что зря ждет, что он не приедет, не прилетит, не приплывет и вообще больше не хочет ее знать.
За что? Что она такого сделала? Ведь он сам предложил поехать отдохнуть, она не настаивала.
Ну ладно, но куда он все-таки подевался? В командировке… ага, слышали уже… ну, ребенок мог и перепутать, ему не сказали… хотя… папа обещал привезти ему козлотура…
Разумеется, мог и наврать, Глеб ведь окончательно заврался, но все же…
Козлотур… Где-то Марина слышала уже это слово, причем буквально недавно.
Странно, этот кофе, которым ее напоили, или то, что было в него добавлено, не то чтобы прояснил голову, но все же помог вспомнить, как будто свет включился в мозгу.
Она вспомнила, где слышала это слово – козлотур.
Да это же Женька Коноплева упоминала, рассказывала про свое очередное путешествие, вот куда – Марина не расслышала, точнее, она просто не слушала. Она думала тогда о своей предстоящей поездке, о том, сколько еще всего надо сделать за оставшиеся дни, о том, что наконец-то они будут с Глебом вдвоем, только вдвоем… ну, и тому подобное. Далее по списку.
Еще она злилась на Женьку, если честно, что нарочно мешает им поговорить, тарахтит, как пулемет, слова не дает вставить. Достаточно того, что Глеб ее слушал внимательно, Марина тогда думала, что из вежливости.
А Женька разливалась соловьем и среди всего прочего упомянула этого самого злополучного козлотура, дескать, есть такое там животное, очень редкое, вроде бы считается, что это помесь козла и тура, но на самом деле это не совсем так.
Животные эти дикие, водятся высоко в горах, их осталось мало, они занесены в Красную книгу, но в последнее время нашлись энтузиасты, которые организовали там заповедник… и так далее. Как уже говорилось, Марина не больно слушала Женьку.
А вот теперь что-то ее зацепило.
Разумеется, Глеб мог ввернуть этого козлотура в разговор просто так, чтобы ребенок от него отвязался. Но насчет козлотура можно же все выяснить.
Марина рассеянно рыскала в Интернете.
Как, Женька говорила, называется ее блог? Ага, «Женя: день за днем». Название какое-то выпендрежное… Ну, это вполне в духе Женьки, насколько Марина ее помнит. Вечно она выделывалась, еще в школе такое было.
Так, вот он, этот блог.
Что ж, фотография на заставке вполне себе приличная, уж тут ничего не скажешь, Женька выглядит на ней неплохо. Как говорится, ничто не красит женщину так сильно, как фотошоп. Правда, если быть справедливой, то Женька использовала фотошоп совсем немного, и так она вполне себе ничего.
И дальше пошли многочисленные фотографии и посты, рассказы про путешествия.
Вот Женька на яхте, вот на каком-то тропическом острове, вот в пустыне, в развалинах старого города, полузасыпанного песком… и везде она с разной компанией.
Ага, у нее фишка такая, на каждое новое путешествие собирает новую команду. А команда-то, как скоро заметила Марина, состоит из одного человека мужского пола. То есть Женька всегда снята с кем-то одним, хотя люди еще явно в команде есть. Должен же кто-то снимать, подготавливать…
И вот последнее путешествие, так и называется «В поисках козлотура». И зверь такой интересный сфотографирован, вроде бы козел горный, а вроде бы и не совсем.
Пальцы машинально пролистнули фотографию, и тут…
Марине показалось, что в комнате вдруг стало темно. На самом деле это у нее в глазах потемнело от увиденного.
Она зажмурила глаза, потрясла головой, стараясь избавиться от видения. Потом открыла глаза и в первый момент ничего не увидела. Ну, стоит рядом с Женькой какой-то мужчина, бейсболку на глаза надвинул. И футболка на нем с крокодильчиком. Симпатичный такой крокодильчик, улыбается во всю пасть.
Марина перевела курсор на следующий снимок. На этот раз в глазах не темнело, потому что она была уже готова к тому, что увидит. Что толку закрывать глаза, это не поможет. Марина закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
Потому что увидела она Глеба. Вот именно, ее любимый мужчина, свет ее очей и так далее, стоял чуть в стороне от Женьки и голову отвернул. Опять же, кепочка. И незнакомый человек, возможно, и не смог бы его узнать…
Но Марина-то знала его лучше, чем себя, она помнила каждую его черточку, каждый поворот головы, то, как он смешно морщит нос, когда ему что-то нравится, как он хмурится, если недоволен…
Сейчас он был всем доволен. Стоял там, рядом с этой стервой Женькой, и улыбался чуть искусственной, неискренней улыбкой, так, чтобы видны были все зубы. Это Женька ему велела, небось, чтобы фотки красивые получились.
И футболку эту Марина сама ему подарила, к отпуску, сказала, наденешь. Он и надел…
Чтобы не заорать, она укусила себя в руку до крови. Не то чтобы помогло, но малость отрезвило, теперь она могла смотреть на фотографии без дрожи.
Значит, вот как. Значит, эта стерва и зараза Женька Коноплева завлекла его своими экзотическими путешествиями. Да уж не только козлотуров она там фотографирует, ясно же, для чего каждый раз новых мужиков берет с собой. Чтобы подписчикам не скучно было, такая у нее фишка.
Но ладно Женька, зараза, конечно, но с Мариной они никогда не дружили, и в общем такого от нее можно было ожидать. Но он, Глеб… Как он мог?
Вот так вот просто отбросить ее, Марину, с дороги, как… как апельсиновую кожуру, как обертку от мороженого? Ведь они же встречались почти год, ведь она думала, что она любила его, и думала, что он тоже ее любит!
Ага, как же, вот поманила первая встречная смазливая девка, и он помчался за ней. Ну ладно, решил бы прекратить их встречи. Она, Марина, не стала бы навязываться, преследовать его, звонить жене. И Глеб прекрасно об этом знал, знал ее характер, знал, что ей гордость не позволит так себя вести.
Ему просто наплевать на нее, поняла Марина. И всегда было наплевать. Это она, дура ненормальная, придумала себе любимого мужчину. А он оставался с ней только потому, что она ничего не требовала, была очень удобной любовницей.
Осознав этот факт, Марина ощутила вдруг, что ей стало легче. Однако все-таки совесть надо иметь. Мало того что он позволил ей улететь одной, так еще и две путевки оплатила она, из своих собственных денег. Ну, это ей за глупость.
Надо же, выходит, что мать была права…
Только Марина ей такое ни за что не скажет. Еще не хватало позориться. Но как же жалко денег.
И черт бы побрал эти путевки! Заскочила в первую попавшуюся самую завалящую турфимочку – и тут же ей повезло, нашлись две путевки в тихую спокойную страну, да еще и со скидкой. И гостиница приличная.
Так не бывает, подумала сейчас Марина, со мной так не бывает, чтобы все было хорошо. Со мной рано или поздно все непременно кончается плохо. Вот и с этими путевками так получилось, что не принесли они никакой радости.
Она снова вспомнила, как робко зашла в офис турфирмы, как махала на нее руками сотрудница, только что не смеялась в лицо. А потом вдруг нашла путевку. Пожалела ее, Марину? С чего это вдруг?
А на самом деле было так.
В нише сидели две женщины: сотрудница турфирмы и ее знакомая – молодая женщина, которая выглядела бы интересной, если бы не слишком яркий, вызывающий и вульгарный макияж, который явно не подходил ни к месту, ни ко времени. И одежда тоже была не слишком подходящая к этому месту.
Турфирма располагалась в квартале небольших офисов, им соответствовали недорогие магазины и кафе. И публика была тут соответствующая: офисные девушки, продавщицы небольших парфюмерных и канцелярских магазинов, администраторы салонов красоты и зубных клиник.
И поскольку девушки все были работающие, то и одевались соответственно, так что подруга сотрудницы турфирмы была тут явно не к месту. Тем более что по типу лица такой сильный макияж ей не слишком подходил, она казалась вульгарной и простоватой. Но сама она так не считала.
– Иди, – лениво сказала она подруге, – у тебя там, кажется, клиент нарисовался.
– Девица какая-то малахольная, – ответила та, поднимаясь с неохотой, – сейчас спроважу ее по-быстрому…
Пока она разговаривала с клиенткой, подруга посматривала из-за занавески, потом покашляла.
– Ну что тебе? Подождать не могла? – прошептала сотрудница, вернувшись.
Подруга прошептала ей на ухо несколько слов.
– Ты уверена? – спросила сотрудница.
– Это выход. Мы примерно одного возраста и похожи…
– Вы? – та едва не рассмеялась в голос, но тут же прикрыла рот рукой.
– Если я макияж смою, то такой же мымрой стану, – огрызнулась подруга, – а те подумают, что я нарочно внешность изменила, чтобы меня не узнали.
– Ну, не знаю… – протянула сотрудница, – хотя… – Она выглянула из-за занавески, чтобы еще раз посмотреть на клиентку, потом перевела взгляд на подругу.
Обе были блондинками, только у одной волосы были сложно выкрашены аж в три краски, а у другой – только чуть-чуть оттенены. И макияжа самая малость у этой Марины на лице, а можно бы и побольше. Помаду другую подобрать, а не эту, поросячьего оттенка, глаза подвести посильнее, брови темнее – и ничего будет девица. А так и правда мымра какая-то…
Не то чтобы совсем моль бледная, но неяркая какая-то, очевидно, в детстве ей как внушили, что женщину украшает скромность, так она с тех пор этому постулату и следует.
– Вторую путевку ей найдешь? – спросила подруга.
– Я-то найду, а куда ее потом девать? Сама говорила, что нужно, чтобы ты там была одна.
– Ну, это же проще простого! Хахаля ее быстро из игры выведем! Сама посуди: он ей не муж и не бойфренд постоянный, тогда бы они вдвоем сюда пришли. Вот она паспорт его принесет – и мы все узнаем, может, он вообще женат. Тогда накануне звоним жене и сообщаем ей приятные новости. Да она его не то что из аэропорта не выпустит, она самолет на лету остановит быстрее истребителя…
Всего этого Марина не знала, тогда она радовалась, что так повезло. Теперь она тоже не знала подробностей, но чувствовала, что вокруг нее происходят странные вещи.
И вот что теперь делать? Сидеть здесь еще десять дней в полном одиночестве? Или лететь домой? Домой, да ни за что на свете! Чтобы все узнали, как ее подставил любовник?
А может, начать, наконец, отдыхать?
Ходить на море, плавать там в свое удовольствие. Вечером гулять и слушать музыку на набережной… Словом, проводить время, как все нормальные отдыхающие.
По крайней мере, по приезде у нее будет загорелый и отдохнувший вид. А с деньгами придется проститься. Ну, как говорила бабушка, было бы здоровье, а деньги – дело наживное.
Марина вытянулась на кровати и уже начала засыпать, но тут ее разбудил мобильник.
«Глеб?» – спросонья подумала она.
Но нет, мелодия была для незнакомых номеров. И номер незнакомый.
«Идите вы все к черту!» – подумала она, но рука невольно сама нажала на ответ.
– Я слушаю! – сказала она. – Говорите!
В ответ было только молчание. Марина пожала плечами и хотела уже отсоединиться, но тут прорезался робкий женский голос.
– Это… это Марина?
– Ну да, это я, а в чем дело?
– Понимаете…
Почему-то Марина подумала, что что-то с матерью, что мама потеряла телефон или попала в аварию, и теперь ей звонит из больницы незнакомый равнодушный голос, который скажет, что…
– Да говорите же, что случилось?
– Понимаете… простите меня, вы только не бросайте трубку… понимаете… это… это жена Глеба.
Марина вскочила с кровати. Первым делом она выдохнула с облегчением – это не мать, с ней все в порядке. И тут же до нее дошло, кто звонит.
– Вы… простите меня, но… понимаете, мой сын болен… – бормотала женщина, – его забирают в больницу… думали, что обычная простуда, но… – она всхлипнула, – а я никак не могу с Глебом связаться, его телефон выключен… я вас очень прошу, передайте ему, чтобы он скорее позвонил домой!
– А откуда вы знаете, что… – начала Марина.
– Я случайно, случайно… простите меня, я бы ни за что, но наш сын болен…
– Так… – проговорила Марина, обретя наконец голос, до этого она просто онемела от такой наглости. – Слушайте, – заговорила она, – это у вас с мужем такие ролевые игры, да?
– Что? – оторопела женщина. – Я не понимаю…
– Сначала он врет, что ребенок в реанимации, теперь вот ты! Постыдилась бы такое про ребенка говорить, примета плохая!
Она с такой злостью нажала на телефон, чтобы отключить, что тот упал на пол. Марина полезла за ним, больно ударилась о спинку кровати и малость остыла. Голос был сдавленный, как будто женщина едва сдерживает рыдания.
А что, если это и правда жена Глеба? И нет ничего удивительного, что она узнала номер телефона Марины. Марина же сама высмотрела у него и домашний, и рабочий номера. И любая жена, даже самая глупая, рано или поздно сообразит, что у мужа явно кто-то есть. Уж тут-то ее мать абсолютно права, она всегда это говорила.
Тем более Глеб с Мариной встречался долго, почти год, так что жена его если точно не знала, то уж догадывалась. Для чего все это терпела – это Марину в данном случае не интересует, у нее хватает своих вопросов, на которые нет ответов.
Это Глеб небось думал, что он такой умный, что все у него под контролем, соврал всюду – и полетел с Женькой за этим чертовым козлотуром.
А что, если и правда ребенок заболел? И женщина от полного отчаяния позвонила Марине.
Да пустое, Марина буквально вчера с ним говорила, все было в порядке. Но мало ли что… А что у этого подлеца Глеба мобильник выключен, ей ли не знать.
Марина походила по комнате, вздохнула и отстучала сообщение на тот самый номер:
«Простите мою резкость, это недоразумение. Я отдыхаю одна, но знаю, где находится ваш муж. Идите по ссылке».
Далее шла ссылка на блог «Женя: день за днем».
Подумав, что сделала все, что могла, Марина стерла предполагаемый номер жены Глеба, а его номер занесла в черный список.
Потом надела яркий сарафан, взяла новый купальник и отправилась на пляж, решив, что больше никто, ни один мужчина и ни одна женщина, не испортит ей оставшиеся девять дней отдыха.
Мысль о том, что слишком много вокруг нее случайностей, она усилием воли задвинула как можно дальше.
Возвратившись с пляжа, немного одуревшая от солнца и обилия людей, Марина проходила мимо стойки портье и услышала разговор на повышенных тонах.
Перед стойкой стояли двое – мужчина и женщина. Мужчина, крупный и неповоротливый, смущенно озирался, казалось, он готов провалиться сквозь землю, а его спутница, маленькая брюнетка, похожая на мелкую злую собачонку, наскакивала на портье:
– Мы заранее бронировали двухместный номер и не собираемся ютиться в одноместном! Вообще, это безобразие! Вы должны предоставить нам то, что забронировано!
– Извините, – вяло отбивалась портье, – извините, дама, но я ничего не могу поделать… все двухместные номера заняты, не могу же я выселять людей…
– А мы не можем тесниться в одноместном! Мой муж рано встает, а я люблю поспать! И вообще, он… он храпит! Вы что, хотите испортить мне весь отпуск?
Муж потянул спутницу за локоть и смущенно проговорил:
– Тань, может, не надо? Как-нибудь проживем в этом номере… не такой уж он плохой…
– А ты вообще молчи! – рявкнула на него жена. – Тебе хорошо, тебя пушками не разбудишь, а у меня очень чуткий сон! Я не собираюсь портить свой отпуск! Я не для этого сюда приехала! – и она снова напустилась на портье: – Я требую свой законный двухместный номер! Кроме всего прочего, в нашем теперешнем только душевая кабина, а мне нужна ванна! Я без ванны не могу!
– Но, дама, говорю же вам – я ничего не могу поделать! Все двухместные номера заняты!
– А это уже ваша проблема! Мы бронировали двухместный номер – и хотим его получить!
– Единственное, что я могу вам предложить, – это денежную компенсацию… Я могу заплатить вам разницу в цене между одноместным и двухместным номером…
– Не нужна мне ваша грошовая компенсация! Я хочу получить свой номер! И еще я хочу получить с вашего отеля компенсацию за моральный урон!
Марина оживилась и замедлила шаги возле стойки, перехватила страдальческий взгляд портье и подмигнула ей левым глазом.
Портье нахмурилась, не понимая смысла намека.
– Можно вас на минутку? – проговорила Марина.
Скандальная женщина взглянула на нее свысока и процедила:
– Вы же видите – мы разговариваем! Подождите, пока человек освободится!
– Но мы только на минутку! – повторила Марина и снова подмигнула портье – на этот раз правым глазом.
Портье вышла из-за стойки, отошла в сторонку и настороженно взглянула на Марину:
– Ну? Вы что-то хотели?
– У вас, я вижу, проблемы?
– Допустим. Но при чем тут вы? – портье была зла и решила, что с Мариной можно не церемониться.
– При том, что я могу вам помочь, – холодно заметила Марина.
– Вы? Чем же? – портье скривила губы.
Нет, персонал в этой гостинице явно не на высоте. Ну, что от простого портье ждать, если начальство у них занимается криминалом вместо основной работы.
– Вы же знаете, я живу в двухместном номере, а мой спутник… он не смог приехать…
Портье выразительно взглянула на Марину. В ее взгляде была целая гамма чувств: от чисто женского злорадства до осторожного интереса – что же Марина хочет ей предложить.
– Он не смог приехать, – твердо произнесла Марина, так что злорадство мигом улетучилось из глаз портье, – а мне одной этот номер велик. Так что я могу поменяться номерами с этой скандальной бабой, – проговорила Марина, понизив голос.
– Ой, правда? – портье заметно оживилась. – Вы меня правда очень выручите! Если так, я сейчас распоряжусь, чтобы ваши два номера прибрали…
– Подождите… вы этой скандалистке обещали денежную компенсацию… разницу в цене между одноместным номером и двухместным…
– Ну, и что? – во взгляде портье вспыхнула профессиональная подозрительность.
– А то, что я хочу получить эту компенсацию.
– Вы? С какой стати?
– Если бы не я, вы бы так легко не отделались! Вы бы ей еще и компенсацию за моральный ущерб заплатили! А если нет – что ж, я остаюсь в своем номере, а вы уж тут сами с ними разбирайтесь!
– Половину, – проговорила портье вполголоса.
– Что? – не поняла Марина.
– Половину компенсации. То есть половину разницы в цене этих номеров.
– Ага… а половину, значит, себе возьмете?
– А это уже не ваше дело!
– А вот хамить не надо, – припечатала Марина. – Ну так как – договорились?
– Договорились! – кивнула портье. – Только без шума.
– Ясное дело! – и через час Марина уже жила в другом номере.
Этот номер был меньше, и кровать уже, но ей места хватит. Зато денежки портье отсчитала ей в темном углу за стойкой. Не так чтобы много, но все же хоть что-то.
Тем же вечером миниатюрная скандальная брюнетка, добившаяся перевода в двухместный номер, отправив своего покладистого мужа на вечернюю прогулку (до ближайшего бара), занялась на свободе косметическими процедурами.
Наложив на лицо питательную маску, сделавшую ее похожей то ли на ожившего мертвеца, то ли на гостя с созвездия альфа Центавра, она наполнила ванну, добавила в нее ароматную пену и погрузилась в теплую воду.
В это самое время по коридору отеля торопливой походкой прошла женщина в униформе горничной.
Эта униформа была ей немного велика, да и горничная, если приглядеться, была для такой работы не так чтобы молода. Дело даже не в возрасте, а в выражении лица, слишком выделялись на нем глаза хорошо пожившей женщины, которая твердо знает, чего хочет. В горничные такие не идут.
Горничная (или, точнее, особа, выдававшая себя за горничную) подошла к двухместному номеру на первом этаже, прислушалась под дверью и после короткого раздумья открыла эту дверь универсальным ключом.
Войдя в номер, липовая горничная замерла на пороге и снова прислушалась.
В комнате никого не было, но из ванной доносилось приглушенное пение.
Женщина удовлетворенно кивнула и подошла к окну.
С улицы в окно заглядывало странное создание в латексной кошачьей маске. Липовая горничная дернула щеколду и открыла окно.
Через это окно в номер пролез человек в облегающем черном трикотажном костюме, на лице у него была уже упомянутая маска большого усатого кота. Это был явно мужчина, судя по рельефным мускулам, выступающим сквозь обтягивающий костюм. Несмотря на высокий рост и плотное телосложение, двигался он бесшумно.
– Она в ванной! – вполголоса сообщила «горничная» своему подельнику.
– Очень удачно! – ответил тот и мягкой, крадущейся, поистине кошачьей походкой направился к ванной комнате.
«Горничная» распахнула перед ним дверь, и кот-ниндзя проскользнул в ванную.
Там, в пышной ароматной пене, блаженствовала… то есть блаженствовало нечто с лицом болотно-зеленого цвета, причем глаза у этого существа были залеплены круглыми ломтиками огурца.
Услышав шаги в дверях, зеленолицее существо промурлыкало:
– Вася, это ты? Что это ты так рано пришел? Я тебя еще не ждала… но раз уж пришел, принеси мне коктейль… такой, как я люблю, ты знаешь – джин с тоником и апельсиновым соком… и обязательно положи в него оливку!
– Ага, щас! – прошипел в ответ человек-кот, наклонился над ванной и двумя руками притопил зеленое лицо, так что оно полностью погрузилось в розовую пену.
Несчастная купальщица замолотила по воде руками и ногами, но убийца держал ее крепко.
Пена, взбитая отчаянно сопротивляющейся купальщицей, поднялась высоко над краем ванны, по комнате поплыли радужные мыльные пузыри, и один из них попал прямо в нос убийцы. Тот чихнул и непроизвольно отдернул одну руку.
Жертва воспользовалась этим, вывернулась, подняла лицо над пеной и глотнула воздуха.
Убийца попытался снова затолкать ее в воду, но женщина улучила момент и укусила его за руку.
Убийца зашипел от боли, затряс укушенной рукой и повернулся к «горничной», которая стояла в дверях ванной, наблюдая со стороны за событиями.
– Что стоишь? Помоги! Она, стерва, кусается!
«Горничная» опомнилась, подскочила к ванне и присоединилась к своему напарнику.
Вдвоем они пытались затолкать купальщицу в воду, но та благодаря пене была очень скользкой и выворачивалась из их рук, как только что пойманный угорь из рук шеф-повара.
Однако вдвоем они все же смогли наконец ухватить свою жертву и погрузили ее в мыльную воду…
И в это самое время у них за спиной раздался удивленный и возмущенный вопль:
– Татьяна, с кем это ты развлекаешься?
Часом раньше Василий, покладистый муж скандальной брюнетки, вырвался на оперативный простор приморского променада.
Здесь он зарулил в первый подвернувшийся бар, пристроился за стойкой, заказал рюмку местной анисовой настойки и огляделся по сторонам в поисках подходящей компании.
Никого подходящего в баре не было: все девушки и женщины приемлемого возраста и внешних данных были уже со своими собственными спутниками.
Не подумайте, что Василий рассчитывал на какое-то серьезное приключение – с его женой такой номер не прошел бы, но он хотел хотя бы вспомнить прежние времена.
Василий пригубил настойку и расстроился: она была невкусная и слишком слабая, чтобы достичь состояния глубокого удовлетворения, нужно было выпить не меньше литра этой гадости.
Но тут рядом с ним появилась Она.
Это было небесное создание с круглыми голубыми глазами, кукольным личиком, километровыми ногами и светлыми волосами, скажем так, до поясницы.
Василий взволнованно сглотнул и проговорил изменившимся, севшим голосом:
– Девушка, вы позволите вас угостить?
– Позволю, – ответила девушка низким, многообещающим эротичным голосом. – Только я пью единственный коктейль…
– Какой?
– «Поцелуй чукакабры»!
Название прозвучало так необычно и так многообещающе, что у Василия многочисленные мурашки побежали по спине.
– Ты слышал? – проговорил он, обернувшись к бармену, который с несомненным интересом наблюдал за происходящим. – Девушка хочет «Поцелуй чукакабры»! Умеешь это делать?
– Я-то все умею, – ответил бармен с некоторым сомнением, – только это дорогой коктейль…
– А я что – нищий? – проговорил Василий возмущенно. – Делай!
Бармен невозмутимо кивнул и принялся смешивать коктейль.
Василий повернулся к девушке.
Она молчала и загадочно улыбалась.
Василий стал судорожно вспоминать, о чем он разговаривал с девушками до того, как на его горизонте появилась Татьяна, – но ничего не приходило в голову. И вообще, ему казалось, что Татьяна была в его жизни всегда…
Однако прекрасное создание само пришло ему на помощь. Взяв его за руку, она повернула ее ладонью вверх, провела по ладони пальцем и проворковала:
– Какая у тебя интересная линия жизни! Такая короткая, такая глубокая, такая выразительная… А вот здесь тебя ждет большое разочарование!
В это время бармен торжественно проговорил:
– «Поцелуй чукакабры»! – и поставил на стойку высокий бокал, в котором искрилось что-то разноцветное.
Девушка очень изящно взяла бокал двумя пальцами, пригубила его, и ее глаза засияли каким-то особенным светом.
– Ты тоже должен это попробовать! – проговорила она и протянула бокал Василию.
Он сделал маленький глоток – и ему показалось, что его лягнула в голову лошадь. Ну, или как минимум осел.
Василий с трудом отдышался, увидел бармена, который наблюдал за ним с интересом, и прохрипел:
– Что это было?
– «Поцелуй чукакабры», – ответил тот невозмутимо.
Тогда Василий повернулся, чтобы поделиться впечатлениями со своей прекрасной спутницей…
Но той не было в пределах видимости.
Василий сполз с табурета, чтобы отправиться на поиски, но бармен окликнул его:
– Ты куда, друг? Сперва заплати!
И он назвал такую сумму, за которую можно было слетать на родину чукакабры, причем первым классом.
Василий крякнул и осведомился:
– Что так дорого?
– Я же говорил – это дорогой коктейль!
В отличие от своей темпераментной жены, Василий не привык проверять счета и спорить с менеджерами и официантами, считая это унизительным. Он привык платить.
И сейчас он полез в карман за бумажником…
Но бумажника там не было.
Василий снова вспомнил удивительное сияние голубых глаз прекрасной незнакомки и понял, в чем заключается источник этого сияния…
– У меня бумажник пропал… – проговорил он чужим упавшим голосом, не глядя в глаза бармену. – Я завтра занесу деньги…
– Занесешь, – ответил тот невозмутимо. – Конечно, занесешь. Я знаю, из какой ты гостиницы. И я же тебе говорил, что это очень дорогой коктейль…
Всю дорогу до отеля Василий мучительно думал, как оправдаться перед женой.
Сказать все как есть? Что в темном переулке на него напали четверо здоровенных громил и отобрали бумажник? Она не поверит, здесь никто ни на кого не нападает. Воруют, конечно, помаленьку, но чтобы грабить – нет, такого здесь нет.
Или придумать какую-нибудь более экзотическую историю? Например, что он отдал все свои деньги на благотворительность? Вот в это жена уж точно не поверит.
Так ничего и не придумав, Василий пошел в отель, нашел свой номер и вошел в него, придержав дверь, чтобы не скрипнула. У него была крошечная надежда на то, что жена уже спит, так что можно отложить неприятный разговор до утра.