Марина Сергеевна Серова

Закон бумеранга

© Серова М.С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Обычное июньское утро. Я на кухне, в своей квартирке, смотрю в окно, не спеша пью кофе и вдыхаю его аромат. Третья по счету чашка. Почему-то ощущение, что сегодня выходной, хотя сегодня только среда, да и у частных детективов не бывает выходных. Впрочем, два дня назад я только завершила дело, так что, думаю, заслужила отдых. Тем более дело было изматывающим, хотя когда раскрытие преступления было не изматывающим?

О, что же я все жалуюсь да жалуюсь? Взрослая тетя уже, в конце концов. Детектив тем более, раскрывший около трехсот дел.

Выдыхаю. Надо расслабиться, о работе пока постараться не думать! Правильно говорил Венчик Аякс: «Живи здесь и сейчас». Это проблема всех людей: им хочется, чтобы все делалось быстро-быстро… а потом они жалеют, что торопили время и упустили что-то.

Может, мне сходить на какое-нибудь кино? Или заказать торт или капкейки? Финансы позволяют. Да и сладенького очень захотелось.

Только я начала искать кондитерскую в интернете через свой смартфон, как появилось сообщение от Кирьянова: «Таня, доброе утро!»

Уже, чувствую, не доброе. Народная примета: если Киря так пишет, значит, новое дело.

Приходит следующее сообщение: «У нас новое дело».

Так и думала…

«Клиенты: профессор Андрей Викторович Смазов и его дочь Елизавета. По телефону не могу объяснить, ты лучше к ним приезжай, они тебе все расскажут».

Кирьянов скинул мне адрес и номера телефонов клиентов. Только я пробежалась глазами по сообщению, как на экране отразился входящий звонок профессора Смазова.

– Здравствуйте, Андрей Викторович, – ответила я.

Повисла пауза.

– Не беспокойтесь, профессор, я Татьяна Иванова, частный детектив, ваш номер дал мне мой коллега, подполковник Кирьянов. Сказал, у вас что-то случилось.

– Д‐да, верно, – пролепетал профессор. – Татьяна, вы не могли бы приехать ко мне…

– На Сторожскую улицу, дом тринадцать, квартира двадцать один? – закончила я за него. – Буду через полчаса. Подскажите только этаж, пожалуйста.

Профессор, видимо, был поражен, что я знаю его адрес.

– Мы на третьем этаже, – быстро ответил он. – Спасибо, Татьяна! Э‐э, ждем вас с нетерпением.

Он отключился, а я пошла собираться. Видимо, дело действительно серьезное, раз профессор так нервничал.

Ладно, торт подождет.

Подъехала я к девятиэтажному жилому комплексу, ремонт, видимо, сделали недавно: стены и скамейки покрашены, двери и домофон обновлены.

Я вышла из машины, и мимо меня пробежала женщина лет сорока в спортивном костюме, высокая и стройная, с короткими светлыми волосами (скорее всего, крашеными). Уважаю тех, кто, несмотря на возраст, занимается физическими упражнениями.

– «Динамо» бежит? – пошутила я.

Женщина мило улыбнулась.

– Все бегут, – ответила она.

Спортсменка убежала, а я вошла в дом (код от домофона был указан в сообщении от Кирьянова). Внутри подъезда было чисто, стены покрасили, похоже, неделю назад, мусор нигде не валялся. Вот только одна проблема. Не для меня, а для стариков с больными ногами. Нет лифта. А ступени достаточно большие.

Поднялась я на третий этаж. Дверь квартиры 21 была из черного дерева, выглядела стильно, возможно, стоила тысяч тридцать.

Я позвонила в дверь, и из-за нее донесся женский голос:

– Татьяна Иванова?

– Именно, – ответила я.

Дверь открыла девушка чуть помладше меня, у нее были пышные, окрашенные в красный цвет волосы. Одета незнакомка была в белое платье миди, украшенное рисунками цветов. Мне оно казалось слишком ярким. Судя по прическе, красивому маникюру и дорогому платью, девушка не жалеет денег на салоны красоты и шопинг.

– Полагаю, Елизавета Смазова? – спросила я.

– Да, верно, проходите, – ответила она рассеянно, вероятно, от волнения.

Я вошла в квартиру, сняла туфли, Елизавета провела меня в кабинет отца. Между тем я внимательно осматривала квартиру: детали о многом говорят. Смазов, профессор института, вероятно, зарабатывает большие деньги или ему финансово помогает дочь: об этом свидетельствовали дорогие кожаные диваны и кресла в классическом стиле, шкафы, комоды и стол из черного дерева, люстры подвесные и начищенные до блеска. Эта квартира своей роскошью сильно выделялась в скромной девятиэтажке.

Профессор сидел в кабинете – именно в кабинете, потому что в комнате была небольшая библиотека, кресла в винтажном стиле и широкий письменный стол с горизонтальной подставкой для папок и подставкой для двух ручек, как для перьев. Я как будто пришла в кабинет к школьному директору. Профессор Смазов – мужчина лет шестидесяти, в сером костюме и очках, с седыми волосами и усами – смотрел на меня то ли с надеждой, то ли со страхом.

– Андрей Викторович, добрый день, – поздоровалась я.

Говорила как можно мягче, видя, что человек весь на нервах.

– Добрый день, Татьяна, пожалуйста, присаживайтесь, – профессор рассеянно указал на одно из кресел перед его письменным столом.

Я села, Елизавета заняла другое кресло рядом со мной.

– Подполковник Кирьянов вам что-нибудь говорил? – спросил профессор.

– Мой коллега сказал, что у вас серьезное дело, которое лучше обсудить с вами лично, – ответила я.

– Да, вы правы. Дело очень деликатное, – профессор огорченно взглянул на дочь.

– Это произошло со мной, – мрачно сказала Елизавета.

Она сидела, скрестив руки и опустив голову, словно в чем-то провинилась. Я сначала подумала, что девушку изнасиловали, поэтому она мнется и нервничает и профессор так огорчен – тяжело об этом говорить, тем более вспоминать.

– Я была на шестом месяце беременности… – начала Елизавета, шокировав меня: живота-то у нее не было. – Навещала папу, собиралась домой… Ах, я вам не сказала важного. Я жена Николая Фалина, знаете такого?

– Бизнесмен и телеведущий? Слышала и видела по телевизору, – ответила я.

Еще филантроп, судя по тому, что он жертвует крупные суммы организациям, занимающимся лечением больных раком детей.

– Мы с Колей, как только поженились, обнаружили, что я беременна, – продолжила Лиза. – А пару недель назад, десятого июня, я навещала папу, была на шестом месяце, а когда вышла из квартиры и собиралась спускаться по лестнице, кто-то толкнул меня, причем сильно, я почувствовала обе ладони на своей спине. Я упала с лестницы… папа и сосед напротив папиной квартиры услышали грохот и мои крики и прибежали ко мне на помощь. Скорая меня забрала, но сделать уже ничего не могла. У меня случился выкидыш… и врач сказал, похоже, у меня никогда не будет детей.

Профессор снял очки и прикрыл глаза рукой. Теперь было понятно, почему он был так встревожен, а его дочь зажата: не каждодневное это явление, когда беременную девушку толкают с лестницы, и это трагедия – ребенок свет не увидел, а уже погиб.

– Татьяна… Как вас по отчеству? – спросила Елизавета.

– Можно просто Татьяна, – улыбнулась я. – Когда ко мне по имени-отчеству обращаются, чувствую себя старухой.

Я попыталась немного рассмешить своих удрученных клиентов. Подействовало: и профессор, и его дочь улыбнулись.

– Хорошо, Татьяна. Пожалуйста, найдите того, кто это сделал со мной, – попросила Лиза.

– Я хочу лично этому человеку в глаза посмотреть, – мрачно заметил профессор. – Подполковник Кирьянов сказал, вы великолепный следопыт, вы помогли раскрыть ему множество дел, он же и порекомендовал вас.

«Ну спасибо, Киря. Просила же не хвастаться моими способностями».

– Я постараюсь найти этого человека, но у меня вопрос: вы обращались к Владимиру Сергеевичу и написали заявление, но почему все равно просите меня? Я вовсе не собираюсь отказываться помочь вам, просто, мне кажется, полиция и без меня прекрасно справится, – сказала я.

– Видите ли, Татьяна, мой муж – все-таки известный человек, – сказала Лиза, – а дело это, сами понимаете, очень деликатное. Мне лично не хотелось бы, чтобы пресса узнала все, – она сделала акцент на этом слове, – подробности этого происшествия. Кроме полиции и теперь вас, все думают, что я сама упала, от того и произошел выкидыш.

– Даже ваш муж? – спросила я несколько удивленно.

«К чему такие тайны от супруга? Или, может, Фалин строг с женой…»

– Да. Я просто не решаюсь сказать ему… – Лиза снова поникла. – Он очень хотел этого ребенка. Поэтому я у папы осталась, не могу Коле в глаза смотреть.

– Тогда я могу сама вашему мужу все сказать, – утешительно сказала я бедной девушке.

Та закивала.

– И мне кажется, лишний шум, который создаст пресса – а она это прекрасно умеет, – спугнет преступника, – добавил профессор. – Он-то думает, что сделал все тихо и незаметно, что мы все списываем на случайность.

– Хорошее замечание, – согласилась я. – Тогда скажите, Лиза, когда вы упали, вы никого не увидели или услышали?

– Нет, – покачала головой Лиза. – Когда я выходила из квартиры, был вечер, а на площадке достаточно темно, и я была в своих мыслях. А после толчка я была в боли. Я же, помимо того, что животом ударилась несколько раз, так еще лбом о перила стукнулась. Вся была в боли, голова еще кругом… не обратила внимания, есть ли кто рядом.

– А вы, профессор, когда выбежали из квартиры, видели кого-то? – обратилась я к Смазову.

– Нет, – покачал он головой. – Никого не увидел и не услышал, чтобы кто-то выходил из дома. Дверь-то нашего подъезда шумная – было бы слышно, что кто-то заходит или выходит.

– Значит, преступник действовал быстро и тихо. Спланированное нападение, – заключила я. – И цель была – ваш ребенок. – Профессор и Лиза удивленно на меня посмотрели. – Если бы он хотел вас убить, одним бы толчком он не ограничился. Лиза, а кому-то была неугодна ваша беременность? Ну, был кто-то, кто был против вашего ребенка?

– Нет, – удивилась девушка. – Я, Коля, его родители – мои свекры – и папа очень ждали его, и все за нас радовались. Из родственников у свекрови только сестра. Бабушки и дедушки Коли давно умерли. Мама с папой давно развелись, мне только пять лет было. Кому мог помешать мой ребенок?

– А возможно, кто-то мстит вашему мужу через вас, – предположила я. Ведь ребенок – это и наследник имущества, может, бизнеса. И, как ни цинично это прозвучит, ребенок – мощный инструмент; если Николай Фалин хотел ребенка, а у него, допустим, была еще одна девушка, которая наплевала на его статус женатого мужчины и надеялась, что он разведется с женой, но ребенок стал преградой между ними.

– Конечно, это же Злата! – вдруг воскликнула Лиза.

– Кто такая Злата? – спросила я.

– Это подруга моя. Бывшая. И по иронии судьбы бывшая девушка Коли, – ответила Лиза несколько саркастично. – Коля сначала с ней встречался, потом со мной, но она наивно думала, у нас не более чем просто дружба, – Лиза усмехнулась. – А когда она узнала, что мы с Колей женимся, закатила отвратительный скандал. Мы с Колей на свой страх и риск решили пригласить ее на свадьбу, ну, что-то вроде примирительного жеста, понимаю, это скорее странно выглядит, но хотелось помириться, а она мне в ответ прислала сообщение: «Подачки от предателей мне не нужны». А я навязываться не стала. Захотела обидеться – пожалуйста.

– А на вашу беременность Злата тоже остро отреагировала? – спросила я.

– Конечно! – Лиза чуть не воскликнула. – Беременность-то наступила сразу после свадьбы. А Златка на это вопила: «Вот, приворожила, окольцевала парня! По залету замуж вышла!» В общем, поносила меня, как могла.

– Ужас, – покачал головой профессор.

– И вы думаете, она способна на преступление? – спросила я.

– Татьяна, ну вы же женщина, можете понять, что, когда у нас отбирают любимого мужчину, это уже выбешивает, а тут еще беременность. Но если есть возможность избавиться от проблемы – в моем случае ребенка, – то тут уже обиженную женщину ничто не остановит, – сказала Лиза.

«Да, она права: обиженная и оскорбленная женщина способна на многое. Таких случаев на моей практике много было».

– Злата знает, где вы живете? – уточнила я.

– Да, раньше мы часто друг к другу в гости ходили. Я уверена, мой адрес она запомнила, – сказала Лиза.

– А где Злата живет, не подскажете ли? – спросила я.

Лиза вытащила свой смартфон:

– Кажется, у меня был записан адрес. Я после той ссоры хотела забыть все, что связано с ней, но рука не поднялась удалить адрес. – Она несколько раз нажала на экран своего телефона. – Вот. Песочный бульвар, дом двадцать три, квартира восемнадцать, расположена на пятом этаже.

– Прекрасно, – я вбила адрес в «Яндекс. Карты», чтобы выстроить маршрут. – Что ж, поговорю со Златой. Есть еще кто-то, кого вы подозреваете? – уточнила я.

– Нет. Это могла быть только Злата, больше некому. Со свекрами я в дружбе, мне повезло с ними, они бы никогда не пожелали мне зла, – сказала Лиза.

– Согласен, и я дружу со сватами. Они сразу приняли Лизоньку в свою семью, – заметил профессор. – Они не могли так жестоко поступить с ней.

– А где вы работаете, Лиза? – спросила я.

Девушка же слегка покраснела.

– Видите ли, Татьяна. Я… – девушка хихикнула. – Я не успела устроиться на работу. Мы же с Колей в январе поженились, а я тогда еще училась в институте. А после свадьбы узнала, что беременна, и совсем недавно, месяца два назад, окончила институт – досрочно защитила диплом по причине моей беременности – для меня сделали исключение, хотя обычно так не делают. Коля не хотел, чтобы я нервничала, а с учебой и работой так не получится, – девушка слегка усмехнулась. – Да и кто на работу возьмет девушку, которая через месяц уйдет в декрет? Смешно же.

– Да, логично. Что ж, я к Злате, – я поднялась. – Если вспомните что-то важное, пишите-звоните мне. Мой номер вам известен. Ах да, и дайте мне еще, пожалуйста, адрес дома вашего мужа, Лиза, и офиса, где он работает. Хочу и с ним поговорить.

Позже, когда я вернулась в свою машину, пришло сообщение от Кирьянова: «Тань, после Смазовых приезжай в наш участок. Есть важные детали, которые могут иметь отношение к их делу».

Так, Злата пусть подождет.

Приехала я к знакомому мне полицейскому участку. Гарик, выходивший из него, как увидел меня, любезно открыл мне дверь. Все полицейские мило мне улыбались, пока я шла по коридору полицейского участка. Нашла кабинет Кирьянова и вошла.

Ничего тут не меняется: мебель, документы, папки с делами, даже запах дерева все тот же. И везде порядок и чистота. Кирьянов был один.

– Привет, – поздоровался он, когда я села перед ним.

– Привет, – улыбнулась я. – Что хотел мне рассказать?

В ответ Кирьянов протянул мне папку с делом:

– Кажется, у нашей пострадавшей есть подозреваемый. И не у нее одной.

– Да? – удивленно спросила я.

Лиза же говорила, что, кроме Златы, никто не мог причинить ей вред, и мотив у девушки был серьезный.

– Почитай вот заявления, – сказал Кирьянов.

Заявлений было три. От молодых женщин.

Смирнова Наталья Евгеньевна, 26 лет, не замужем. Официантка в ресторане. Две недели назад вечером спускалась вниз по лестнице в метро, и кто-то столкнул ее сзади. Пара очевидцев не смогли задержать преступника, как и описать его внешность. Единственная деталь – одет был во все черное и рост невысокий.

Тарасова Надежда Викторовна, 27 лет, не замужем. Менеджер в салоне красоты. Неделю назад вечером вышла из квартиры и подверглась нападению неизвестного, который потом столкнул ее с лестницы. В результате девушка серьезно повредила ногу, ей предписаны костыли. Нападавшего описывает как мужчину средних лет, не очень высокого, возможно, полного, но зато очень сильного.

Жарова Галина Степановна, 29 лет, замужем. Директор продуктового магазина, расположенного в торговом центре «Земля». Несколько дней назад вечером подверглась нападению неизвестного, который столкнул ее с лестницы в парке, одет был во все черное. Жарова была на втором месяце беременности, в результате падения и шока у нее случился выкидыш. Похожая ситуация у Лизы Смазовой.

Общая деталь: всех женщин толкали с лестницы. И обычно нападения происходили вечером, когда народ по домам сидит и на улице мало кто гуляет. Удачное время преступник выбрал для нападений.

– Думаешь о том же, о чем и я? – спросил Кирьянов.

– Что Лизу Смазову мог этот же злоумышленник столкнуть? – спросила я.

– Да, я уверен. А с твоей помощью мы его быстро найдем, – последняя фраза прозвучала чересчур оптимистично.

«О, Киря, наивный ты».

– Володь, ты преувеличиваешь мои способности, – остановила я своего товарища. – Что говорят пострадавшие? Подозревают кого-нибудь?

– Гражданка Смирнова подозревает своего бывшего парня. Тарасова и Жарова вообще не понимают, кто это мог с ними сделать, мол, врагов у них нет, – ответил Кирьянов.

– А Смазова подозревает свою бывшую подругу Злату, – сказала я. – Эта девушка когда-то с Николаем Фалиным, нынешним мужем Лизы, встречалась, устроила скандал, когда узнала, что они женятся и станут родителями. Я хотела к ней заехать поговорить.

– О, как интересно, звучит как женская месть, – заметил Кирьянов. – А вот гражданка Тарасова утверждает, что на нее напал мужчина. Он ей рычал какие-то ругательства, и по фигуре и физической силе она оценивает, что это мужчина. Лица она не разглядела, потому что преступник выключил свет на площадке.

– Хорошо подготовился, – саркастично заметила я.

– Тань… – посмотрел на меня с упреком Кирьянов.

– Ну, я надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, – хихикнула я. – Я к тому, что преступник продумал все до мелочей. Вот только есть проблема.

– Какая? У кого? – поинтересовался Кирьянов.

– У нас. Все пострадавшие женщины никак не связаны между собой, правильно я понимаю? Они же друг друга не знают? – спросила я.

– Нет, – Кирьянов озадаченно на меня посмотрел.

– Ну вот. И живут они в разных местах, – сказала я, просмотрев адреса.

– И работают в разных местах, – Кирьянов начал догадываться, что я хочу сказать.

– Маловато у нас зацепок, друг мой. Точнее, их вообще нет.

– Боюсь предположить, что у женщин в Тарасове завелся какой-то недоброжелатель, – сказал Кирьянов.

– Видимо… А может, он и не один… – предположила я.

– Ой, вот только не надо! Целой группы нам не хватало! – Кирьянов слегка возмутился. – Вот что, Андрюха уже уехал допрашивать бывшего парня гражданки Смирновой, а Гарик – в салон красоты, где работает Тарасова, узнает у сотрудников, были ли враги у нее или конфликты на работе. Может, видели-слышали что-нибудь. А ты, Тань, отправляйся к этой Злате.

– Поняла, командир. Спасибо, что ввел в курс дела, – сказала я с улыбкой и ушла из участка.

Пока я ехала к Злате, думала о разговоре со Смазовыми. Отчего такая секретность? Когда Кирьянов или я найдем преступника, над ним будет суд за намеренное причинение тяжкого вреда здоровью, тем более беременной женщины, и рано или поздно все узнают истинную причину, почему жена бизнесмена на самом деле потеряла ребенка – Тарасов быстро пополняется слухами. И это же не изнасилование, о котором любят судачить бабки на скамейках, вряд ли кто-то будет насмехаться над Лизой, наоборот, пожалеют.

Но отчего-то я чувствую фальшь или недосказанность в словах Лизы, хотя про прессу и про преступника, который может залечь на дно, она и ее отец правы.

Однако еще один вопрос: с чего Лиза решила, что враг у нее только один и это именно Злата? Как-то уж слишком очевидно все получается.

Надо бы с Фалиным тоже поговорить, что он думает по поводу Златы, и у него самого тоже могут быть враги, которые хотели навредить его семейному счастью; бизнесмен все-таки, может, засветился где-нибудь.

К слову, о Фалине, почему все-таки Лиза находилась в квартире отца, а не у мужа? Уверена, у бизнесмена вроде Фалина есть квартира или, учитывая его доход, даже особняк, в котором молодые супруги живут. Но дело было даже не в этом; ее нежелание сказать Фалину, что на нее напали, звучит как за уши притянутое, и вообще, в такие трагичные моменты – особенно когда ребенок погибает, – супруги должны быть вместе, поддерживать друг друга – они же клятву давали жить вместе и в горе, и в радости, а Фалины порознь. И про мужа Лиза не сразу сказала, начала с себя.

Может, она искренне боится его? Может, у них не все так замечательно? Хотя, судя по ухоженному виду Лизы, денег он ей дает столько, сколько ей надо. Сама Лиза не работает, что тоже, кстати, странно: бизнесмены на самом деле не очень любят жен, которые сидят у них на шее.

Почему-то мне кажется, что пострадавшая больше беспокоится о себе и своем благополучии, а не о муже и неродившемся ребенке, словно это проблема для нее не серьезная. Как показывает практика, когда женщина теряет ребенка, особенно на поздних сроках беременности, она впадает в депрессию, долго не может оправиться и плачет целыми днями. А у Лизы ни слезинки на лице не было, она больше была похожа на школьницу, которая завалила контрольную, а не на убитую горем мать. Впрочем, все по-разному переживают горе, может, у нее хорошая выдержка.

Но одно ясно: нападение, совершенное на Лизу, было спланировано, как и на остальных женщин. Но кто с ними это делает и зачем?

Глава 2

Я нашла Песочный бульвар, дом 23, квартиру 18, позвонила в дверь. Мне открыла блондинка того же возраста, что и Лиза. Я подумала, неудивительно, что ее зовут Злата: светлые волосы девушки сияли.

– Чем могу помочь? – удивленно спросила она.

– Злата, я полагаю? – спросила я и показала свое удостоверение. – Я Татьяна Иванова, частный детектив, мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Проходите, – неуверенно сказала Злата и дала мне пройти в комнату.

Не испугалась меня, скорее удивилась – естественно, почему ею заинтересовался детектив? Значит, она ничего не знает. Или она хорошая актриса.

Я осмотрелась. Квартира Златы была в разы скромнее, чем у Смазовых, ремонт если и был, то лет шесть назад. Ни дорогой техники, кроме смартфона и компьютера, ни дорогой мебели, ни дорогих занавесок, обычная городская квартира.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спросила Злата, когда мы прошли в гостиную и сели на диван.

– Я по поводу супругов Фалиных, а точнее, Смазовой Елизаветы и Фалина Николая, – начала я.

Удивление на лице Златы сменилось на недовольство, и девушка скрестила руки, откинувшись на спинку дивана.

– А‐а-а. Вот как, значит. И чем же я не угодила Ее Величеству Елизавете Смазовой, раз ко мне детектив приходит? – спросила Злата зло и саркастично.

– На Елизавету было совершенно нападение, и она потеряла ребенка, – ответила я.

– О! – Злата резко выпрямилась, вскинула руки и подняла глаза к потолку. – Наконец-то, впервые у Лизочки что-то пошло не так, и папочка ее не смог помочь!

– Не любите вы ее! – заметила я, несколько пораженная такой реакцией. – А ведь вы когда-то дружили…

– Дружили, потому что я дура была! – гневно перебила меня Злата. – Говорила мне мама: «Не связывайся с ней, с гнильцой эта девочка». Но я ее не послушала, а зря!

– Лиза отобрала у вас любимого человека… – начала я, понимая ее гнев.

– Да не просто отобрала! Она вцепилась в него клещами и не отпускала, а потом вынудила его на ней жениться!

– Это вы о ребенке? – спросила я. – Ну, знаете ли, я хоть и не замужем, но понимаю, любовь – сильная вещь. Иногда такое происходит: сразу после свадьбы молодожены узнают, что станут родителями, в этом ничего зазорного нет, мы же не в Средневековье живем.

Злата мне ничего не ответила, только, нахмурившись, откинулась на спинку дивана, лицо ее так и говорило: «Что за ахинею ты мне несешь, тетя?»

– А вы закатили Фалиным скандал, потом поносили Лизу, что она якобы окольцевала Николая.

Глаза Златы расширились от гнева.

– Это Лизка сказала вам?! Да вранье это все! Все вранье! – Злата перешла на крик, потом вскочила с дивана и пальцем мне показала в сторону двери. – Так, убирайтесь из моей квартиры! Мне плевать, кто вы и зачем пришли! Ничего я вам говорить не буду! А Лизке скажите, что она тварь последняя и заслужила травму!

Ее крик на меня никак не подействовал. Самообладание у меня есть: не в первый раз я сталкиваюсь с эмоциональными реакциями людей, тем более подозреваемых. Но тем не менее девчонка меня рассердила своими приказами.

– В таком случае с вами поговорят мои коллеги из полиции. Имя подполковника Кирьянова вам о чем-нибудь говорит? – спросила я строго.

Злата еще больше возмутилась:

– На каком основании?! Я ничего не сделала!

– Лиза подозревает вас в нападении, – резко сказала я, сделав ударение на слове «вас». – Ее столкнули с лестницы, когда она выходила из квартиры своего отца, и полученные травмы привели к выкидышу. Что самое страшное, у нее, скорее всего, никогда больше не будет детей.

Девушка притихла, мне даже показалось, испугалась. Видимо, когда я сказала ей, что Лиза потеряла ребенка, она по-иному себе это представляла.

– Судя по вашей реакции, вам есть что скрывать, кроме того, вы знали ее адрес, и у меня есть все основания считать вас виновной, – отчитала я Злату.

Та начала глубоко дышать: то ли от подступающей злости, то ли так она начала успокаиваться. Лучше пусть будет второе: на эмоциях никогда не будешь нормально соображать.

– Советую вам сейчас успокоиться и рассказать мне все, – смягчила я тон. – Иначе с вами будут общаться другие люди. В другом месте.

Злата в ответ взяла стоящий рядом стул, поставила его передо мной и села на него, одной рукой опираясь на его спинку.

– Я Лизу не толкала. Дура я, что ли, себя под монастырь подводить? – сказала Злата мрачно, глядя в пол. – В школьные годы, а потом в студенческие – мы с ней в одной школе и в одном институте учились – я считала ее своей подругой. В упор не замечала, что она просто пользуется мной, чтобы я таскала ее вещи, что она насмехается над моей внешностью, хотя сама особой красотой не отличалась. И лишь только после того, как она ловко окольцевала Колю, я наконец-то увидела ее гнилое нутро.

– То есть вы думаете, что свадьба все-таки была по залету? – уточнила я.

– Да я не думаю, мне Коля сам сказал! – воскликнула Злата.

Я обалдела: вот это поворот.

– Мы с Колей встречались. Даже разговоры о свадьбе были, но только после окончания института. И черт меня надоумил познакомить его с Лизой, до этого она не знала его. А во время первой встречи резко заинтересовалась им. Ну как же, он же красавец, бизнесмен, такой клад. Клад, который я же ей принесла… – саркастично сказала Злата и глубоко вздохнула. – Я тогда не понимала ее намеков, жестов, думала, это просто свойственный ей флирт, она очень любила флиртовать с мужчинами, особенно с богатыми и красивыми. А уж когда они объявили о своей свадьбе, у меня аж в глазах потемнело… хотелось кричать, плакать, побить их обоих, но меня только хватило на скандал – наговорила им гадостей, это я признаю, и ушла.

Злата снова глубоко вздохнула. Неприятно ей было вспоминать эту историю.

– Я перестала общаться с Лизой, хотя и она особо не стремилась помириться. Зато Коля мне много раз звонил. Сначала я обижалась, игнорировала его звонки и сообщения… А потом мы случайно с ним встретились на улице, и он сказал мне, что есть весомая причина, почему он на ней женился. Говорил, это ему наказание… – Злата загрустила и заморгала, словно боялась, что сейчас потекут слезы. – Они с Лизой переспали, да, и он очень раскаивался в том, что изменил мне. А через несколько дней после их секса Лиза пришла к нему и сказала, что беременна от него! – последние слова Злата чуть не прокричала, одна слеза все-таки скатилась по ее щеке. – И она хотела сделать аборт, а Коля не мог этого допустить, он же деток любит.

Невольно я вскинула брови. Николаю двадцать семь лет, отцом еще ни разу не был, беременность Лизы, если верить Злате, незапланированная – не очень-то приятное явление, как для ученика неожиданная контрольная. Юноша мог пожить еще в свое удовольствие, а тут ребенок на подходе, а дети все-таки большая ответственность, не получится жить так, как хочешь.

– Да-да, – сказала Злата, заметив мое замешательство, – почему он, по-вашему, отправлял огромные суммы в больницы для детей, которые раком больны? Думаете, это понты? – на лице Златы теперь было больше печали, чем гнева. – У него самого младшая сестра умерла от рака в восемь лет, вы представить себе не можете, как он горевал. И я его сестру знала, не меньше него была горем убита, что ее больше нет. Лиза вам про его сестру не говорила?

Я покачала головой. Вспомнила я, что она вообще мало про своего мужа говорила, только про себя.

– Ну, неудивительно, – с горечью сказала Злата, махнув рукой, – теперь он тратит баснословные суммы на ее хотелки, а она только о себе думает… Естественно, Коля, узнав о ее беременности, решил жениться на ней: как он сам мне сказал, она носит его ребенка, он был невнимателен и неосторожен, раз лег с ней в постель, а теперь это его ответственность, – Злата грустно опустила глаза.

Да, неприятная история.

– Замечу, что их свадьба была хоть и роскошной, но быстрой: о помолвке они объявили в конце декабря, а свадьба состоялась уже в середине января, – заметила Злата.

Действительно, крошечный какой-то срок: хотя бы месяц между подачей заявления и самим торжеством должен быть.

– Кстати, сами посчитайте, – сказала Злата, – сейчас, со слов Лизы, она на шестом месяце, ну, вернее, была на шестом месяце, а свадьбу играли в январе. В середине января, если быть точной. Как она могла после свадьбы, пускай сразу, забеременеть?

Да, верно, январь – первый месяц в году, свадьба была в середине января, числа 15-го то есть, а сейчас июнь – шестой месяц в году, на Лизу напали 10 июня. Сейчас она была бы на пятом месяце, шестой бы только-только пошел. Моя клиентка либо плохо знает математику, либо говорит мне неправду.

– Да и потом, кто в здравом уме устраивает свадьбу зимой? – спросила Злата.

– Ну, тут у каждого свой вкус, – пожала я плечами, не совсем соглашаясь с ней.

– То есть, по-вашему, это удобно – свадьба зимой? – саркастично спросила Злата. – Снег, грязь, мороз, пробки на дорогах, цветы привезти невозможно и завянут быстро, голубей не запустишь, платье испортится, – привела девушка свои аргументы, правдивые достаточно. – А Лизка не могла дождаться лета – не хотела, чтобы ее пузо видели, – Злата недобро хихикнула и опять вздохнула. – Меня на свадьбу приглашали, но я не пошла. Боялась, сорвусь. Да и что бы мне это дало? Это был скорее плевок в мою душу: вот они типа счастливы, а я одна осталась.

Она замолчала на несколько секунд.

– Кстати, именно на торжестве Коля и Лизка объявили о пополнении; большинство гостей обрадовались, потому что это же двойной праздник – свадьба и беременность, но нашлись и те, кто после праздника начал судачить, что свадьба, скорее всего, по залету, – Злата усмехнулась. – Я еще в шоке от родителей Коли: им Лиза почему-то сразу понравилась. Хотя отец Коли глубоко уважает профессора Смазова, может, поэтому они легко ее приняли.

Злата опять замолчала, а я пребывала в шоке от всего услышанного. Значит, не обмануло меня мое чутье, что Лиза фальшивит или недоговаривает что-то. А ведь это, между тем, важная для меня информация и в корне меняет дело: Лиза не такая невинная овечка, как мне показалось.

– А вы уверены, что ребенок был от Николая? – спросила я. – Может, Лиза с кем-то другим переспала, а Николая обманула?

Злата уже перестала быть похожей на разгневанную фурию, которой она была в начале нашего разговора, сейчас в ее глазах появились удивление и даже надежда на мою поддержку.

– Знаете, я допускаю, что ребенок мог быть не от него, а она просто врет… но это сомнительно, – сказала Злата. – Лиза хоть и стерва, но расчетливая: она не стала бы ложиться в постель к кому-то другому, и потом ребенок родится, гены же никто не отменял – станет понятно все, и Коля потребует ДНК‐теста и развода с ней, и ничего ей из его имущества не перепадет. Я должна еще заметить, что Лизка всегда мечтала о красивой богатой жизни, хотя у нее батюшка есть. Но он-то не вечный. К тому же его собираются из вуза выпереть, потому что по нему пенсия плачет.

Я снова вскинула брови, и в голову начали закрадываться нехорошие мысли в отношении Смазовых: не такие уж они порядочные люди.

– А Лизонька – белоручка, ни дня не работала, учебой прикрывалась, мол, я на бюджете, я должна хорошо учиться, а то меня выгонят. – Злата презрительно хмыкнула. – Только это место папочка ее купил. Профессор все всегда за нее делал: и в школе, и в институте способствовал тому, чтобы ее не исключили, хотя она всегда училась плохо.

Чувствую, что у меня лицо вытягивается. Чем больше я узнаю про своих клиентов, тем поразительнее факты.

– А тут папочку хотят отправить на пенсию, и Лиза поняла, что они станут так бедняками, ведь она работать не хотела, но, к ее счастью, нашелся принц, красивый и богатый, как в сказке, вот она и вцепилась в него, – продолжала ехидничать Злата. – И диплом, кстати, Лиза предварительно защитила тоже благодаря стараниям своего папочки, потому что она с пузом – ей же тяжело, она будущая мама, ей нельзя волноваться. В общем, за счет ребенка Лиза пробила себе тропу к роскошной жизни. Но чувствую, что, раз ребенка не будет, ей придется распрощаться с ней.

Циничное, но верное замечание.

– Когда на нее напали? – неожиданно спросила меня Злата.

Очень вовремя, а раньше было нельзя задать этот вопрос?

– Две недели назад, десятого июня, вечером, – ответила я.

Злата цокнула языком.

– Обломчик. Я в это время в Рязани была, к деду с бабушкой ездила, – девушка подошла к столу, порылась в бумагах, лежащих на нем, достала билет и чек и протянула их мне. – Вот, посмотрите.

Билет на поезд в Рязань, туда (5 июня) и обратно (15 июня). Алиби у Златы есть, значит, не она напала на Лизу. Злата ревнивая и обиженная, это правда, но не злобная – она не смогла бы причинить кому-то вред, тем более беременной молодой женщине. Я заметила на столе несколько фотографий в рамке, на которых была запечатлена Злата, держащая на руках мальчика, молодой мужчина и девушка, внешне похожая на Злату, только старше, она обнимала девочку. Девушка – это, скорее всего, сестра Златы, рядом ее муж и дети, и Злата, похоже, любит своих племянников.

– Что ж, вы дали мне много полезной информации, – я поднялась и улыбнулась девушке. – Счастья вам.

И я покинула квартиру.

Может, мое пожелание было неуместным, учитывая всю ее историю, но девушку мне было жаль.

Как только я села в машину, позвонил профессор Смазов.

– Здравствуйте, профессор, что-то вспомнили? – спросила я.

– Таня, здравствуйте. Нет, я просто хотел узнать, как проходит следствие, – сказал профессор, что меня ввело в ступор.

– Оно только началось, – ответила я.

– А Злата? – с надеждой спросил профессор.

– Я поговорила. Это не она напала на Лизу, у нее есть алиби. Извините, я за рулем, – быстро закончила я разговор и поехала к Николаю Фалину.

Рассказ Златы о Лизе меня поразил: по ее описанию, Лиза – это избалованная принцессочка, которая отбила у нее парня и теперь шикует на его деньги. Допускаю, что Злата просто злится на бывшую подругу, поэтому и плюется ядом, но что скажет ее муж?

Фалин был у себя дома, в трехэтажном особняке в стиле классицизм. Роскошно, но не вычурно. У хозяев или дизайнера-архитектора, которого они нанимали, хороший вкус.

Я подошла к воротам, позвонила в домофон у калитки, над которой висела камера.

Недовольный мужской голос спросил:

– Кто такая?

– Татьяна Иванова, частный детектив, – не обращая внимания на грубый тон, ответила я и показала удостоверение. – Мне нужно поговорить с Николаем Фалиным. По поводу его жены, Елизаветы Смазовой.

Только сейчас обратила внимание, что Лиза-то не поменяла своей фамилии после замужества. Еще одна странная деталь в ее поведении.

Возникла пауза на несколько секунд, потом раздался другой голос, более мягкий:

– Проходите, пожалуйста. Просто толкните калитку от себя, она не заперта.

Должно быть, это Фалин. Я вошла во двор, огляделась, повосхищалась сиренью, яблоней, вишней, розовыми кустами и небольшой беседкой. Только я подошла к двери особняка, как ее открыл Фалин, молодой человек высокого роста с широкими плечами, русыми волосами и зелеными глазами.

– Проходите, Татьяна. Извините Женю – это наш охранник, просто выполняет свою работу. Даже слишком хорошо, – молодой человек хихикнул.

Он проводил меня в гостиную с белыми диваном и креслами, стеклянным столиком и камином, над которым висело большое зеркало в золотой оправе.

– Может, чай-кофе? – любезно спросил Николай.

– От кофе не откажусь, – согласилась я. – Только не растворимый, – быстро добавила я.

– У нас только молотый. Тоже не люблю растворимый, – улыбнулся бизнесмен и ушел на кухню.

В кресле сидеть было очень мягко и приятно. Сама гостиная, широкая и в меру роскошная, создавала уют. Хозяева подходили к интерьеру со вкусом, но и не собирались хвалиться своими богатствами: всего по чуть-чуть и сделано все практично. Неужели такие богачи все-таки бывают?

Николай вернулся с подносом, на котором были две чашки кофе и тарелка с шоколадными печеньями.

– У вас вопросы по поводу Лизы? – спросил Николай, когда я сделала глоток изумительного кофе.

– Да. Во-первых, я сожалею о несчастье, которое постигло вас обоих. И частично из-за этого я и пришла. – Николай вопросительно на меня посмотрел, а я продолжила: – Дело в том, что ваша жена не просто упала с лестницы, ее толкнули. Было совершено нападение. Ваша жена и тесть наняли меня разобраться, кто это сделал.

Николай забыл про кофе, вскочил и чуть не заорал:

– А почему она меня не уведомила?! Надо в полицию тогда идти!

– Николай, в этом нет нужды, Лиза написала заявление моему коллеге, подполковнику Кирьянову, – быстро я успокоила молодого несостоявшегося папу, и Фалин сел обратно в кресло, потом заметил, что случайно пролил немного кофе на поверхность столика, взял салфетку и вытер.

– Лиза просто боялась вам сказать о нападении, ведь вы очень хотели ребенка, – продолжила я. – И Лиза думала, что на нее могла напасть Злата.

– Златка?! – Николай глаза вытаращил от удивления и негодования. – Бред! Она и мухи не обидит! У Златы старшая сестра с племянниками, и она в них души не чает, она детей любит. Как она могла напасть на беременную женщину?!

Мои догадки о сестре и племянниках Златы подтвердились.

– Я поговорила со Златой, у нее есть алиби, так что это не она напала на Лизу, – сказала я и сделала еще глоток кофе. Для меня нектар жизни, отличный сорт Фалин подобрал. – Злата, кстати, очень нелестно отозвалась о вашей жене. Утверждала, что Лиза вас ловко окольцевала.

Фалин вскинул брови, но потом отвел глаза в сторону и поджал губы. По его реакции я поняла, что Злата говорила мне правду: если бы Николай любил свою жену, то тотчас сказал бы, что это бред, что он любит Лизу, защитил бы ее. А судя по этой реакции, в их браке на самом деле все не так замечательно.

– Николай, расскажите мне, пожалуйста, о ваших отношениях с Лизой, – попросила я сочувствующе.

Фалин вздохнул.

– Если Злата рассказала вам то, что я думаю, то можете ей верить.

– И все же расскажите, пожалуйста, свою версию, – настояла я.

Николай взглянул на кофе в своей чашке и сделал пару глотков. Видимо, собирался с мыслями.

– Лиза мне, действительно, не нравилась, я хотел Злате предложение сделать, но решил подождать, когда она институт окончит, тем более только сейчас период защиты дипломов начинается, я хотел, чтобы она на этом сосредоточилась. А тут Лизка объявилась, – презренно сказал он. – Сразу после нашей первой встречи она пыталась мне навязаться в девушки – комплименты мне делала, пыталась виснуть на мне, дотрагивалась до моей руки, но я деликатно пытался объяснить ей, что она мне только приятельница, а моя невеста – Злата. Но однажды я дико облажался.

Фалин замолчал на несколько секунд.

– Пошел с Лизой на дискотеку – она утверждала, что Злата нас там ждет… Я напился, про Злату забыл… Мы с Лизкой танцевали, веселились… А утром я проснулся в постели… вместе с Лизой в ее квартире, точнее, в квартире ее отца; Андрей Викторович был в отъезде, к счастью, нас не увидел, а то представляю, какой он скандал бы мне закатил. Я в ужасе вспомнил, что у нас с Лизой секс был, а Злата должна была прийти в клуб… Лиза же отнеслась ко всему этому с олимпийским спокойствием, будто так и должно быть, а про Злату она говорила, забыла или перепутала, что она придет. Я боялся, что будет дальше, все-таки внеплановый секс чреват неприятными последствиями. И вот через несколько дней после той ночи Лиза позвала меня на встречу, мол, что-то срочное надо сказать… Оказалось, что она беременна от меня.

Фалина мне стало жаль. Правильно сказала Злата, ловко его окольцевали.

– С ее слов, это защита дала сбой, но, знаете, с недавних пор я начал задумываться, что она тогда намеренно не предохранялась, – продолжил свой рассказ Николай. – Лизка поставила мне ультиматум: либо она делает аборт, либо мы женимся. А я… – молодой бизнесмен замялся. – У меня сестра была когда-то, сейчас ей было бы двадцать пять, но она в детстве умерла от рака. Лиза это знала. И знала, что я люблю детей. Я не мог допустить смерти ребенка. И, справедливости ради, если бы Лиза сделала аборт, то она бы и себя искалечила.

Он прав: когда женщина прерывает свою первую беременность, скорее всего – процентов на 95, – забеременеть еще раз она не сможет.

– Да и я чувствовал себя лохом последним: ведь в том, что она забеременела, есть львиная доля моей вины – надо было быть внимательнее и не напиваться как свинья, – сказал Николай и взял печенье.

– Ну, знаете ли, с ее стороны это выглядит как заранее хитро продуманный план: заманила вас в клуб, обманув, что с вами будет еще Злата, воспользовалась вашим алкогольным опьянением; так что вы не сильно-то виноваты, – заметила я.

– Насчет заранее продуманного плана это вы верно заметили. – Николай быстро съел печенье. – В общем, сдался я, сделал ей предложение. Родители мои одобрили будущую невестку: моя мама почти как Лиза – только она хорошая женщина, но тоже готова часами болтать о внешности, заграничных поездках, одежде, ничего интеллектуального, а мой отец восхищается Андреем Викторовичем и его трудами. Злата, она вам, наверно, рассказала, мне не простила такой измены и рассталась со мной. Нисколько ее не виню.

Николай откинулся на спинку дивана и загрустил.

– Злата говорила, вы рассказали ей про махинацию Лизы, и она вам глубоко сочувствует, что вы попали в такую ситуацию, – сказала я.

Николай удивленно взглянул на меня.

– Ну, сомневаюсь, что обида у нее прошла.

– Вернемся к Лизе. Я так полагаю, вы с ней были несчастны, – предположила я, хотя тут даже предполагать было не нужно: Фалин ни разу не улыбнулся, когда говорил о Лизе, даже отзывался о ней чуть ли не с презрением. Не только женщины бывают несчастны в браке.

– Ага, – кивнул Николай. – Лизка потребовала немедленно отпраздновать свадьбу – не хотела, чтобы живот был виден. Ну, отпраздновали. Зимой. Все на мои деньги. Она только парикмахеру заплатила, чтобы ей прическу сделал.

Я покачала головой. Неплохо девушка устроилась.

– Начинаю уже понимать тех женщин, которых выдавали замуж против их воли, просто потому что родители так решили, а у своей дочери мнения не спросили. – Фалин презрительно рассмеялся. – Лизка меня за кошелек только воспринимала: хотела всего и сразу. И все самое лучшее. Мол, она и так жила со средним достатком, надоело, она достойна лучшего. Медовый месяц мы провели на Мальдивах, по ее настоянию, жили в шикарном отеле, потом она стала вытягивать из меня деньги на шмотки, салоны красоты, дорогие рестораны, ремонт в квартире Андрея Викторовича, на его поездки в санатории, на поездки в другие страны, в которые она соглашалась ехать даже без меня, но только если все услуги оплачены… На меня ей было плевать. Сами заметьте, к папе уехала после выкидыша, а не ко мне, еще не рассказала мне истинную причину выкидыша.

«Несчастный, – думала я, – действительно, отношение как к прислуге, не побоюсь этого слова в данном случае».

– Она никогда не интересовалась, как у меня дела, как я себя чувствую, не готовила ничего – мы питались готовой едой из ресторанов или трапезничали в каком-нибудь кафе, – продолжил Николай. – Она на это все говорила: «Мы богачи, можем себе позволить кухарку. И вообще, я беременная, мне тяжело, и живот мешает, не могу подолгу стоять у плиты». Мне не жалко, но моя мама тоже за моего отца, бизнесмена, вышла замуж и готовила, и ничего у нее не отвалилось. Лизке даже на собственную беременность было плевать, делала вид, будто ее нет, пока другие не обращали внимания, хотя иногда она пользовалась своим положением для своей выгоды. «Я беременная, мне нельзя тяжелые вещи таскать, помоги донести мои восемь пакетов с одеждой и обувью. Я беременная, мне нельзя нервничать, не кричи на меня и не делай мне замечаний», – передразнил Николай. – А месяц назад она решила, что ей надо завтрак в постель подавать, мол, живот растет, ей тяжело сразу после сна вставать. А бегать в салон красоты ей, видимо, не тяжело, – снова презрительно усмехнулся Николай. – А знаете, что самое отвратительное? Лиза, когда была на четвертом месяце, порывалась-таки аборт сделать. Видите ли, ее тошнит, грудь болит, не нравится, что живот растет, фигура портится, одежда не налезает, в общем, не понравилось ей терпеть прелести беременности. А, и еще не нравилось ей, что нельзя курить, алкоголь пить, на дискотеки ходить. Но я запретил ей про аборт думать – мы же из-за ребенка поженились, ну это ладно, но это же мой ребенок тоже, и она хочет его убить. Нормальная вообще? Я ей пригрозил, что я могу дождаться рождения сына – на УЗИ выяснилось, что будет сын, – а потом подать на развод и отсудить у нее ребенка, а она вылетит отсюда с голой задницей.

Возникло молчание. Я хоть и сидела со спокойным выражением лица, спокойно пила кофе и ела печенье, но я пребывала в шоке от поведения своей клиентки. Людей, которые ко мне обращаются за помощью, мне автоматически становится жалко – у них же проблема или даже горе, с которыми они в одиночку не могут справиться, и Лизу мне было жаль. А сейчас я узнаю, что моя клиентка не такая уж бедная-несчастная, какой она показалась в нашу первую встречу. Кстати, только сейчас я поняла, что Лиза не очень-то разговорчивая была в нашу встречу. Еще в квартире отца находилась, а не рядом с мужем, вообще, было не похоже, что она беспокоится за него, фамилию не поменяла после замужества, не плакала от потери ребенка, а просто сидела, словно провинившаяся школьница, а я это списала на состояние после выкидыша; нехорошие такие намеки.

– Татьяна, я могу быть с вами откровенен? – спросил вдруг Николай.