– Катись к черту, Подбельская! – бесновался Ладушкин.
– В гости приглашаешь?
– В нос давно не получала?
– Память у тебя всегда плохая была.
– Телефон сменю.
– В рожу вцеплюсь.
Наконец Ладушкин устал.
– Что найду, скину.
– Люблю дружка Ванюшу.
– И не надейся.
Софья вдохновилась, но радость была недолгой. Через час удрученный Вовка сообщил: о Снобе узнал так мало, что даже на школьное сочинение не тянет.
Он смог с уверенностью сказать одно: обитает этот фантом в Питере или неподалеку.
– Возможно, недавно в наших краях, возможно, погоняло свежее, возможно, он так крут, что о нем все молчок. У меня же, кроме дурацкой клички, ничего нет. Дай то, за что зацепиться можно.
– Он как-то связан с Рассольцевым и Вайцманом.
– Не думаю, что эти двое считают себя его биографами. Нет, надо заходить с другой стороны.
– А если искать не в криминальной среде и Сноб – не воровская кличка, а просто псевдоним? Не писательский, а для конспирации.
– Допускаю, но вряд ли. Рассольцевы твои, они же урки настоящие. Значит, он из того же детского сада. Так в какую сторону глядеть?
– В сторону драгоценных камней.
– Это тоже непаханое поле. Точнее. Коллекционеры? Геммологи? Антиквары? Ювелиры? Перекупщики?
– Да не знаю я! Но он может, например, захотеть продать очень дорогой камень. Будет искать покупателя.
– А искать будет в Сети? Ты что, только из яйца вылупилась?
– Просто не могу придумать, за что зацепиться!
Ладушкин помолчал, а потом нехотя пообещал подумать.
– Задушу в объятиях, – сообщила ему обрадованная Софья.
Он произвел звук, похожий на рвотный рефлекс, и отключился.
– Любит меня, – сказала она себе и написала Басову, что у нее есть для него важная информация.
Майор позвонил, когда Софья как раз закончила совещание, и, не здороваясь, усталым голосом сообщил: Рассольцева нашли мертвым недалеко от Соснового Бора на берегу Копорской губы.
Софья бывала в тех краях с Кириллом.
– Как его убили?
– Ударили по голове, задушили и в воду.
– Как Зою Модестовну?
– Почерк тот же. Угадали. Убийца следов не оставил. Все как обычно.
– Это Сноб, – уверенно заявила Софья.
– Какой еще сноб?
– Который супермен.
Басов чем-то пошуршал в трубке и заявил, что заедет за ней через полчаса.
Через пять минут после разговора со следователем позвонила Алла Николаевна.
– Дочь моя, у тебя все в порядке?
Мамин голос звучал неуверенно, и Софья насторожилась.
– Все хорошо. Почему ты спрашиваешь?
– Вчера мне звонил Кирилл.
– Ух ты! Что хотел?
– У меня создалось впечатление, что он хочет тебя вернуть.
– Шутишь? У него с Шармановой роман в самом разгаре.
– Насколько я помню, романы никогда не мешали твоему мужу держаться за тебя обеими руками.
– Мам, ты преувеличиваешь. Он вовсе не держался. Просто я была самым удобным вариантом.
– И осталась.
– Да с чего ты взяла? Он что, жаловался на одиночество?
– Вроде того. И голос у него был такой грустный, такой печальный! Не похоже на него. Я чуть не прослезилась, честное слово.
Софья хохотнула.
– Скорей аллигатор заплачет, чем ты.
– Ты считаешь свою мать бесчувственным земноводным?
– Я считаю свою маму человеком, который ни за что не купится на дешевые театральные эффекты.
– Он настолько тебе безразличен? А вот ты ему, похоже, нет. Иначе он не стал бы интересоваться изменениями в твоей личной жизни.
– Надеюсь, ты ничего…
– Ни гу-гу. Да я в самом деле ничего не знаю. Обмолвись хоть словечком.
Софья улыбнулась в трубку. Вот это и было главной маминой целью.
– Мне нравится один человек.
– Кто таков?
– Военный моряк. Капитан второго ранга.
– И где ты его подцепила?
– Он живет за стенкой.
– Сосед, значит. Ну что ж, очень удобно. В случае чего можно перестукиваться азбукой Морзе.
– Точно.
– А что, кроме должности и звания, тебе известно?
– Он… настоящий.
Алла Николаевна помолчала в трубку и неожиданно заявила:
– Я приеду в Питер по делам в следующем месяце.
– Собираешься смотрины утроить? – догадалась Софья.
– С какой стати! Ты не ребенок. Просто любопытно поглядеть, кто заставил мою рассудительную дочь – всего полгода как разведенную – считать его бесценным сокровищем.
Софья весело рассмеялась.
– Он тебе понравится.
– Учти, я возьму с собой дорожный пыточный набор.
– Не сомневаюсь.
– Тогда готовьтесь оба. Целую. У меня косметолог ровно в шестнадцать.
Басов ждал в машине.
– Добрый день, Софья Павловна, – поздоровался он, и Софье показалось, что ей рады.
А почему нет? Она же так эффективно помогает следствию, хоть и против его воли.
Она рассказала о Снобе и попутно вывалила все свои предположения относительно его участия в истории с бриллиантом.
Басов слушал не перебивая, а потом заявил, что все вышесказанное на приличную версию не тянет.
– Как не тянет? – поразилась Софья. – Да он это! Он! Он убил Вайцмана, Зою Модестовну и Рассольцева! И алмаз сейчас у него!
– Да у кого у него? Нам же, кроме клички, ничего не известно.
– Ладушкин уверен, что Сноб местный. Он еще что-нибудь нароет, подождите!
– Софья Павловна, ладно вы влезли в это дело! Но зачем еще кого-то втягивать?
– Да я не… Просто Вовка – гений и может найти что угодно. Ему бы еще чуток информации…
Басов, который все это время смотрел в сторону, вдруг повернулся и уставился ей в лицо.
– Софья Павловна, скажите честно, зачем вам это надо?
Софья пожала плечами. Она и сама не раз задавала себе этот вопрос. По сути, ко всему, что произошло, она не имеет никакого отношения. Или почти никакого.
– Не знаю, Сергей Владимирович. Раньше мне казалось, что мною движет любопытство. Что-то вроде исследовательского азарта. А теперь…
– А теперь?
– А теперь я хочу понять, за что убили всех этих людей. Мне противно думать, что убийца разгуливает на свободе.
Это не было всей правдой, но совсем уж откровенничать со следователем стало неловко. Зачем ему знать? Ведь он же все равно не хочет, чтобы она им помогала. Ничего не рассказывает, ничем не делится. Так с какой стати она будет вываливать ему всю подноготную?
Басов еще немного поглядел на нее и снова отвернулся. «Сделал вид, что поверил», – поняла она.
– Даже не знаю, что с вами делать, Софья Павловна. Сколько вам ни запрещай, вы все равно оказываетесь там, где не должны, да еще на шаг опережаете следственные органы. Мне даже стыдно делается.
– Просто для вас это дело – одно из многих. Оно, не знаю, как сказать, не личное. Работа, и все.
– На полставки, что ли, вас оформить? Консультантом. Так хоть зарплата за риск будет.
Софья посмотрела подозрительно. Он что, смеется над ней? Да нет, вроде серьезный, не улыбается.
– Сергей Владимирович, не отмахивайтесь от меня, прошу! Я все понимаю, поверьте, но почему-то нутром чувствую, что это дело имеет ко мне отношение.
– Вы имеете в виду интерес вашей подруги?
– Но ведь странно же? С чего вдруг?
– Это может быть досужим любопытством.
– Ради любопытства Шарманова не стала бы встречаться с той, которая вышвырнула ее из своей жизни.
– А вы это сделали?
– Она была любовницей моего мужа и моей лучшей подругой одновременно.
– Нехорошо. Но ведь именно к ней вы обратились, когда потребовался анализ.
– Да, но я обратилась к ней как к специалисту, а не как к подруге.
– Шарманова ни с того ни с сего согласилась вам помочь?
– Не совсем. Я намекнула, что Кирилл свободен и я не буду против. Даже помогу. Советом, в основном.
– А ваш муж…
– Бывший.
– Он чем занимается?
– Бизнесом, конечно. Инвестиционная компания какая-то.
– Вы не интересовались?
– Он меня не допускал. Я в другой роли выступала.
– Украшали собой его жизнь?
Софья усмехнулась.
– Это он украшал собой человечество. А я была фоном, бэк-вокалисткой, если угодно.
– Не верю, что вы мирились с этой ролью.
– Просто не сразу поняла, что мне отведена лишь вспомогательная функция. А когда до меня дошло, сбежала и подала на развод.
– То есть о его работе вы ничего рассказать не можете?
– Абсолютно. Мы полгода назад развелись, и с тех пор… А почему вы спрашиваете?
– Пытаюсь выяснить причину заинтересованности вашей подруги, – ответил Басов не моргнув глазом.
Ни к чему пугать женщину раньше времени. Она и так активничает сверх меры. К тому же он обещал Протасову, что постарается ее оградить.
– Так я не поняла, вы будете со мной сотрудничать или нет?
Басов от неожиданности поперхнулся и закашлялся.
– Хотели сказать, что это вы готовы сотрудничать со следственными органами, Софья Павловна?
– Ну не все ли равно!
– Не скажите! Разница огромная, и мы об этом уже говорили.
– Ну я же просто хочу быть в курсе!
– Этого я как раз обещать не могу.
– Ну хорошо. Что мне делать, если Шарманова опять на меня выйдет?
– Кто бы на вас ни вышел, немедленно звоните мне. Это будет лучшим, что вы сможете сделать.
– Поняла. Разрешите идти, товарищ майор?
«Обиделась», – догадался Басов, но решил быть твердым до конца.
– До встречи, Софья Павловна.
Она выскочила из машины и побежала, а он остался сидеть и смотрел ей вслед, пока ее сердитая фигурка не скрылась из виду.
– «И как тебя угораздило, Серега?» – в который раз задал он себе вопрос.
Боль, которая в последние дни не оставляла ни на минуту, поразительным образом стихала, как только рядом оказывалась эта женщина. Басов даже дышать по-другому начинал. Наверное, поэтому не мог отказаться от возможности видеть ее.
– Ладно. Недолго уже, – напомнил он себе и тронулся в путь.
У него возникла одна идея, и ее стоило немедленно проверить.
До окончания рабочего дня у Софьи не было минуты как следует поразмыслить над тем, что услышала от Басова. Неожиданно ее вызвал директор и объявил, что к ним едет ревизор. Отчего-то начальник был взвинчен, постоянно твердил, что проверка будет «страшенной», и в конце концов заразил своим мандражом всех подчиненных. В кабинет заместителя по финансовой части стали то и дело бегать сотрудники с документами, задавать вопросы по делу и без. Софья старалась изображать нордическое спокойствие, являя собой уверенность в благополучном разрешении дела. В итоге к концу дня все успокоились, а она, наоборот, завелась – больше из-за того, что хотела попасть домой раньше обычного, чтобы успеть приготовить для Протасова ужин. Уже две ночи он домой не приходил и не звонил, только писал смс, а сегодня как раз обещал вырваться до утра.
Софья предвкушала вкуснейший совместный ужин и была готова сорваться с работы с первым ударом курантов, но в результате вышла на полчаса позже и сразу же заметила у входа машину бывшего мужа. Она чуть было не нырнула обратно, чтобы выйти через парадный вход или отсидеться в кабинете, пока Кирилл не уедет. Но потом вспомнила о Протасове и решительно двинулась навстречу неприятному разговору.
Бриль выскочил из машины и пошел навстречу, дружелюбно улыбаясь. Даже слишком, что сразу насторожило. Что ему от нее понадобилось?
– Добрый вечер, Софья. Прекрасно выглядишь.
– Спасибо. Ты тоже.
– Надеюсь. Не согласишься поужинать со мной?
Он произнес это так, будто не сомневался в положительном ответе. Софья, которая и так была на взводе от того, что творилось на работе, мгновенно разозлилась.
– Нет. Извини.
– Так безапелляционно? – спросил он с улыбкой, что взбесило ее еще больше.
Неужели Кирилл в самом деле уверен, что она не в силах ему отказать? Развод ничему не научил?
– У меня на вечер другие планы.
– Сварить пельмени и посмотреть сериал?
Пельмени? Почему именно пельмени?
– Ты что-то имеешь против? – холодно поинтересовалась она.
– Вовсе нет, но мое предложение гораздо интересней.
Неужели? Сидеть в ресторане и весь вечер пялиться на его самодовольную рожу?
Софья уже открыла рот, чтобы сказать об этом Кириллу, но вдруг подумала, что он нарочно провоцирует ее на грубость. Только зачем?
Она посмотрела прямо в холеное лицо бывшего мужа и улыбнулась с равнодушной любезностью, как чужому, едва знакомому человеку улыбаются администраторы в отелях.
– Прости, но твое предложение меня не интересует.
Повернулась и пошла в другую сторону, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ускоряться.
– Тогда в следующий раз! – крикнул ей в спину Кирилл.
Она не стала оборачиваться.
Как хорошо, что он ей никто.
Последствия некоторых поступков бывают трагичны
Она едва успела раздеться и принять душ, как пришел Иван. Софья расстроилась из-за ужина, который не успела приготовить, но Протасову, похоже, никакой ужин был не нужен. Ему была нужна она.
Казалось, еще никогда, даже в первые дни, они не занимались любовью с такой страстью, больше похожей на сумасшествие или амок. Не отдавая себе отчета, отчего вдруг так обезумели, они даже до комнаты не дошли. Как начали в коридоре, так и закончили, а на диван перебрались только с третьего раза.
Впоследствии Софья не раз вспоминала эту ночь и все думала, было ли это предупреждением или нет. А тогда они просто уснули, не разжимая рук, ног и тел, и проспали до самого утра.
Утром Софья приготовила завтрак. Они ели, пили кофе и веселились. Иван смешил ее флотскими байками. Она рассказала ему о Ладушкине, об их странной дружбе-вражде, о директоре, напуганном проверкой, ревизорами и всем на свете, о встрече с Маришкой, о том, как глупо они обе выглядели, изображая подружек, о маме, собирающейся экзаменовать его с пристрастием на предмет соответствия требованиям к избраннику дочери.
И ни словом не обмолвилась ни о странном интересе Шармановой к платку, ни о не менее странных потугах Кирилла вернуть ее в семейное гнездышко.
Даже о разговоре с Басовым ничего не сказала.
Но самым интересным было то, что Иван ни о чем не спрашивал.
То есть спрашивал, но совсем о другом. И это другое так взволновало обоих, что завтрак закончился в постели, из-за чего Протасов чуть не опоздал на службу.
Провожая его у двери, Софья даже подумала: это вообще-то неплохо, что он может приходить домой не каждую ночь, иначе при таких нагрузках их весьма скоро ждало бы полное обессиливание.
Она даже из окна ему помахала и уже собралась пойти в душ, как вдруг заметила, что большая черная машина, припаркованная во дворе, тронулась и медленно поехала за Протасовым.
Она проводила автомобиль глазами и прижала руку к сердцу, которое вдруг заколотилось так, словно случилось что-то ужасное.
Да нет, глупости! Это простое совпадение. У нее паранойя началась на нервной почве, и все.
Надо держать себя в руках и не поддаваться панике.
Но вид медленно ползущего следом за Иваном автомобиля так и стоял перед глазами. Софья набрала его номер, но телефон был выключен.
Паника скользнула в сердце, оттуда в мозг и затопила все ее существо.
Господи! Что же делать?
Трясущимися руками она набрала номер Басова и долго слушала длинные гудки. Потом он все же ответил, и Софья, проглатывая слова, сообщила ему, что с Протасовым стряслась беда.
Басов выслушал, коротко ответил:
– Перезвоню. – И отключился.
Софью затрясло. Заметавшись по квартире, она быстро оделась, схватила сумку и выбежала из дома.
Лишь на улице, мгновенно облитая холодным дождем, она вдруг остановилась, поняв, что совершенно не знает, куда идти и что делать.
До начала рабочего дня оставался час с небольшим, но возвращаться домой она не стала. Раскрыла зонтик и пошла буквально куда глядят глаза, стараясь унять противную дрожь.
Софья убеждала себя: скорее всего, она надумала все напасти, сказывается нервное напряжение, даже шутить пробовала насчет того, что в ее возрасте вредно так активно заниматься сексом.
Помогло. У Спаса на Крови она почти успокоилась и пошла было дальше, но вдруг вернулась и зашла в храм.
Служба еще не началась, но батюшка уже пришел, и Софья подошла к нему за благословением.
– На что благословения просишь? – спросил священник.
Софья помедлила и ответила:
– На жизнь.
– Ты и так живешь. Праведной жизни не просят, к ней стремятся. Безмятежной просить бесполезно, ее не бывает. Какой жизни тебе надо?
– Не знаю. Простой. Настоящей.
– Такую заслужить непросто.
– Благословите, чтобы получилось заслужить.
– Приходи в субботу на исповедь и причастие. Придешь?
– Приду.
Выйдя из храма, Софья удивилась, что дождь, немилосердно лупивший с самого утра, закончился и вдруг стало очень тихо.
Она достала мобильник и снова набрала Протасова. Тишина.
Почему же не перезванивает Басов?
Басов не перезванивал, потому что был очень занят.
Еще до Софьиного звонка он знал, что за Протасовым следит человек в черной машине, еще с вечера установил за ней наблюдение. Разумеется, был предупрежден и Протасов, который первым делом потребовал обеспечить безопасность Софьи Бриль.
– Для него она сейчас опаснее нас с тобой вместе взятых, потому что все время лезет куда не надо и болтается на виду.
– Я постараюсь вывести ее из уравнения, – обещал Басов, но Иван не поверил.
– Ты уже много раз пытался, да и я тоже. Ее как магнитом тянет к этому делу. Словно чувствует.
– Да, чуйка у нее, как у следака со стажем.
– Но она не следак, Сергей, поэтому всяким вашим штучкам-дрючкам не обучена. Если ее заподозрят в излишней осведомленности или, еще хуже, в том, что она имеет ко всему непосредственное отношение…
– Я все понимаю, Иван, но… ты же видишь, что это за человек. Оперативник на добровольных началах. Чем настойчивей просишь никуда не лезть, тем интересней ей становится. Я уж и пугал…
– Я тоже. Потом подумал: если мы не будем об этом говорить, она потеряет к делу интерес. Ничуть не бывало. Решила, раз я закрыл эту тему, то можно не волноваться и продолжать в том же духе. Подключила какого-то своего программиста.
– Ладушкина. Дельный, кстати, мужик. Сейчас ищет кое-что по нашему запросу.
– Басов, ты уже и его запряг?
– Он все равно в курсе, так пусть лучше под нашим руководством, а не самодеятельностью занимается вместе с твоей Софьей.
Когда Басов произнес «твоей Софьей», его голос предательски дрогнул. К счастью, Протасов, кажется, ничего не заметил.
– А какие указания будут для меня, товарищ майор?
– В ближайшие два дня с Софьей тебе лучше не встречаться и домой не приходить.
– Ну это несложно. Начальник только рад будет сутками меня гонять.
– Зная тебя, не думаю, что это вообще возможно.
– Да как краснофлотца-первогодку, честное слово! И главное, деваться некуда. Если только за борт сигать.
– Вот и мне некуда. Надо взять гада, пока не свалил с денежками куда подальше.
– Считаешь, что осталось всего два дня?
– Он начал искать покупателя на камень.
– Нашел?
– Пока нет, но ищет активно. Хотя… осторожный, сволочь! Действует умело.
– Насколько я понял, опыт у него большой.
– Кроме того, он знает, что убийцу трех человек мы ищем ну очень… старательно. И еще. Последнее время мне кажется, что его ищем не только мы.
– Ты о чем?
– Не могу сказать точнее.
– Не уверен?
– Надо проверить. Пока рано говорить.
– Понял. Сам бы не сказал, если бы это касалось моей службы. Как ты Софью собираешься охранять?
– Пока просто попросим директора музея отправить ее на пару дней в командировку. На семинар какой-нибудь. На учебу. В Москву. Там у нее, кажется, родители.
– Это надо делать быстро. Сегодня же пусть едет.
– В управлении этим занимаются, не беспокойся.
– Не представляешь, как это трудно. Не беспокоиться.
«Еще как представляю, – подумал Басов. – Если с ней что-то случится, я себе не прощу».
После разговора с Протасовым майор почему-то забеспокоился еще больше и тут же набрал номер Софьи. Она уже и так извелась, наверное.
– Софья Павловна… – начал он бодро.
– С Протасовым все в порядке? – зазвенел в ухе ее голос.
– Да, успокойтесь. У них на корабле – или как это называется – внештатная ситуация. Я сам долго дозванивался до начальства. Его не будет дня два-три, но волноваться не стоит. Он под защитой МВФ России.
Софья помолчала, видимо, переваривая услышанное, а потом сказала:
– Меня в командировку отправляют.
– Да что вы? Куда?
– В Москву. На совещание. Неожиданно вызвали в министерство культуры.
– Принял информацию. Если что, сообщу Протасову.
– На случай, если мы не сможем созвониться.
– Вполне может быть. Военная служба, знаете ли, полна неожиданностей.
– Вроде моей командировки? – откликнулась Софья, и Басову почудился в ее голосе намек.
– Уверен, что вы отлично проведете время в столице, – самым что ни на есть добродушным тоном ответил он, пожелав ей доброго пути и веселого совещания.
Софья сухо поблагодарила и отключилась.
А ведь она догадалась, что ее командировка их рук дело. Теперь обидится. Но лучше так, чем постоянно думать, что может произойти, останься она в Питере. Молодец все-таки полковник! Четко сработал!
Теперь, когда Софья в безопасности, можно делать дело, не отвлекаясь на красивых и не в меру активных женщин.
И больше не думать о любви. Вообще никогда.
Звонок Басова, казалось, должен был окончательно развеять ее страхи, но почему-то этого не случилось.
Неожиданная командировка, о которой ей сообщили по телефону за полчаса до начала рабочего дня, разумеется, навела на мысль: все организовано специально, чтобы удалить ее из города. Если это решили сделать таким радикальным способом, значит расследование перешло в решающую фазу.
Сказаться больной и никуда не поехать? Глупо. Она же не девочка-подросток, которая лезет в пасть ко льву, когда ее просили этого не делать. Впрочем, она не слишком далеко ушла в своем развитии. Оба – и Иван, и следователь – требовали, чтобы она не мешала работать правоохранительным органам. И что? Она плевала на все предупреждения и продолжала своевольничать.
Немудрено, что их терпение кончилось и ее просто сбагрили в Москву. В деревню к тетке, в глушь, в Саратов! Так ей и надо, доморощенной миссис Марпл!
Софья немного позлилась, в основном на себя, и решила, что поедет вечерним поездом, а пока, хоть и числится уже в командировке, поработает. Займет время и мысли.
Она начала довольно резво, и тут раздался звонок с незнакомого номера. Несколько секунд Софья решала, отвечать или нет, но когда ответила, сразу узнала голос старого ювелира.
– Софья Павловна?
– Да, это я. Добрый день, Богдан Данилович.
– Я извиняюсь, если беспокою в неурочный час, но не могли бы вы приехать ко мне в мастерскую?
– Что-то случилось?
– И да, и нет, не могу обсуждать по телефону.
– Конечно, сейчас же приеду.
Это она говорила уже на ходу, хватая пальто и выскакивая из кабинета. Секретарша Света, которая как раз собралась зайти с бумагами на подпись, шарахнулась в сторону и вытаращила глаза.
Софья пронеслась мимо не глядя.