— Что ж, очевидно, скоро они с вами свяжутся и вы все узнаете.

– Да. Они молчат как рыбы. Боятся сказать лишнее слово.

— Не исключено. Вообще это не в их стиле, если уж на то пошло. Ладно, теперь ваш ход. Что у вас есть на федеральном уровне?

«Их можно понять».

— Ничего. Я еще раз проверил — Винсент не вел подобных дел.

– Ванда, ты хотя бы догадываешься, что находится на пятьдесят первом этаже?

Босх побагровел, осознав, что я его провел.

Она сразу насторожилась.

— Совсем ничего? Даже визитной карточки федералов в вашем офисе?

– Тебе какое дело?

— Ничего.

– Четыре покойника, ты сама сказала. Тот этаж – единственный, куда нет доступа.

— Не так давно ходили слухи, будто большое жюри собирается расследовать случаи коррупции в судах штата. Вам об этом что-нибудь известно?

– Трэвис, уймись. В каждом инвестиционном доме есть охраняемые зоны. Скорее всего, там оборудование для высокочастотной торговли. Серверы, все такое. Ты об этом не думал?

Я покачал головой.

«Думал», – хмыкнул про себя Дивайн.

— Меня год не было в бизнесе.

– Еще один вопрос. Ты кому-нибудь говорила, что в пятницу утром я поднимался на пятьдесят второй этаж?

— Что ж, спасибо за помощь.

Симмс насторожилась:

— Послушайте, детектив, я не понимаю, в чем проблема. Почему бы вам просто не позвонить туда и не спросить, кто разговаривал с Винсентом? Разве не так ведется расследование?

– А что?

Босх улыбнулся так, словно говорил с ребенком.

– Просто пытаюсь кое-что понять.

— Если федералы пожелают, чтобы я что-то знал, то сообщат сами. А если я буду им звонить, меня просто отфутболят. Шансы, что они станут беседовать с местным копом о коррупции в суде или о чем-либо подобном, близки к нулю. А если они сами виноваты в его смерти…

– Я могла случайно обмолвиться в разговоре с Дженн Стамос. Бедняжка… Она, кстати, ужасно расстроилась из-за смерти Сары. Не думала, что они так близки.

— Что значит «виноваты в его смерти»?

– Никогда не знаешь, что у человека на душе. Спасибо.

— Я уже сказал — они ему звонили. Им было что-то нужно. На него давили. Вероятно, кто-нибудь узнал об этом и решил, что не стоит рисковать.

«Так вот откуда взялся Хэнкок. Стамос, скорее всего, знала про мои отношения с Сарой. Я вдруг начинаю вести себя странно: шляюсь повсюду, задаю вопросы… Она говорит про меня Коулу, и тот велит Хэнкоку – точнее, Бартлетту – притвориться детективом и выяснить, что мне известно. Еще Стамос говорит Коулу, что я приходил в здание тем вечером. Он проверяет записи и обнаруживает, что я поднимался на пятьдесят второй этаж. Следовательно, решает меня подставить».

— Из-за пяти звонков, длившихся не более пяти минут? Пустые домыслы.

Наверное, поэтому за Дивайном гонялась и Рэйчел Поттер с Сорок четвертого канала. Одним из ее «конфиденциальных» источников мог быть Хэнкок, он же Бартлетт, который решил действовать чужими руками.

Детектив поднял мой блокнот.

Дивайн отправил Кэмпбеллу сообщение с просьбой о встрече. Почти сразу получил ответ и поехал в центр.

— Так же, как ваш список.

По дороге пришла еще одна анонимка:

— Как насчет ноутбука?

«Странно, что у мистера и миссис Юс были сердца. Пришлось долго искать их в груди. Без этих людей мир стал немного чище. Надеюсь, ты со мной согласен».

— А что с ним?

Дивайн медленно убрал телефон. С каждым шагом внутри раковой опухолью расползался страх.

— Может, там совершалось нечто важное?

* * *

— Я думал, вы мне скажете.

Двери ресторана привычно распахнулись, и Дивайн зашел внутрь.

— Как я могу это сказать, если понятия не имею, что там было?

Кэмпбелл ждал в прежней комнате.

Босх пожал плечами и встал.

– Спасибо, что вчера решили все вопросы.

— Удачного дня.

– Я так понимаю, детективы, которые расследуют дело, с тобой уже связывались?

Он вышел, помахивая блокнотом. Я смотрел ему вслед, удивляясь, чего он, собственно, добивался разговором: пытался меня одурачить или хотел предупредить?

– Да, сегодня утром. Они вели себя прилично.

– Хорошо. Мы наблюдаем за «Зоной пятьдесят один». По-прежнему тихо.

16

– Мой приятель узнал кое-что про «Акриду-групп».

Вскоре после ухода Босха появились Циско и Лорна, и мы собрались в кабинете Винсента. Я сел за стол покойного адвоката, они устроились напротив. Надо было провести обычный разбор полетов, подвести итоги и наметить планы на будущее.

Дивайн рассказал генералу о масштабах операции.

Пока мы с Циско разъезжали вечером по городу, я успел посетить одиннадцать клиентов, подписать восемь контрактов и отказаться от трех. Это были первоочередные дела, самые важные клиенты, они могли мне заплатить или так или иначе оправдать мою работу. Дела, за которые стоило браться и которые я мог выиграть.

– Мои ребята нашли то же самое. «Акрида-групп» действует не в одиночку. Мы заметили еще как минимум семь объектов, которые регулярно мелькают в качестве получателей средств.

В общем, вчерашний вечер удался. Я даже убедил остаться женщину, привлекавшуюся за непристойное поведение. И, разумеется, главной изюминкой был Уолтер Эллиот. Лорна доложила, что отправила ему контракт и он уже вернул его с подписью. Начало неплохое. Я мог располагать сотней тысяч на трастовом фонде.

Дивайн рассказал и о своей теории: что имя Арея Ч. Панч – не более чем анаграмма.

Мы составили распорядок дня. Я хотел, чтобы Лорна и Рен Уильямс — если последняя все-таки появится, — прошлись по оставшимся клиентам, известили их о смерти Винсента и назначили время, когда мы сможем обсудить вопрос о продлении контрактов. Кроме того, Лорне следовало продолжить составление календаря и поближе познакомиться с делами и финансовыми документами Джерри.

– Прачечная? Хм, возможно, ты прав.

Циско я велел сфокусировать внимание на деле Эллиота, особенно на свидетельских показаниях. Конкретно — надо взять предварительный список свидетелей со стороны защиты, составленный Джерри Винсентом, и подготовить повестки в суд для представителей органов правопорядка и других свидетелей, враждебно настроенных против клиента. Платным экспертам и тем, кто собирается свидетельствовать на суде в пользу защиты, следует сообщить, что все идет по графику и я буду вести дело вместо Винсента.

– Вам удалось отследить анонимки? Мне только что пришла еще одна.

— Понял, — отозвался Циско. — А как насчет расследования по делу Винсента? Продолжать за ним следить?

Он показал Кэмпбеллу последнее письмо.

— Да, делай заметки и сообщай, что нового.

Генерал вздохнул и откинулся на спинку.

— Новое то, что сегодня ночью они допрашивали какого-то бедолагу, но утром отправили домой.

– Если в двух словах, то нет. Никто из моих специалистов ни разу в жизни не видел ничего подобного.

— Кто это был?

– Я получил первую анонимку в тот день, когда нашли Сару. В ней были подробности, которые мог знать только убийца. Сперва я решил, что кто-то увидел труп и вздумал надо мной поиздеваться, зная, как я к ней отношусь.

— Не знаю.

– А как ты к ней относился, а, Дивайн?

— Подозреваемый?

Тот озадаченно посмотрел на генерала.

— Если его освободили — значит, он чистый. По крайней мере пока.

– У меня трое сыновей и две дочери, солдат. Я повидал безответно влюбленных.

Я кивнул. Вот почему у Босха был измученный вид.

Дивайн зауважал Кэмпбелла сильнее прежнего.

— А у тебя какие планы на сегодня? — поинтересовалась Лорна.

– Насколько известно, такие письма приходили мне одному.

— Займусь Эллиотом. Есть еще кое-какие мелочи по другим делам, но Эллиот на первом месте. Через восемь дней отбор присяжных. А сегодня надо осмотреть место преступления.

– Убийца явно из числа сотрудников. Мы с самого начала так думали, верно?

— Я поеду с тобой, — предложил Циско.

– Да, и еще кое-что… Способ убийства. Сару повесили. Стамос… Ее…

— Нет, я просто хочу взглянуть, как там и что. Позже ты съездишь туда с камерой и рулеткой.

– Да, знаю, продолжай.

– А родителей Сары закололи в сердце. Мне кажется, это очень символично.

– И что, по-твоему, означает каждое из убийств?

– Сара – предательница. Насчет Стамос не уверен. Но ей изрезали репродуктивные органы, а они с Сарой были любовницами. Родителям проткнули сердца. Судя по тому, как они общались с дочерью, это крайне символично: убийца мог знать, что они друг друга недолюбливают.

– Ты ведь понимаешь, что это значит?

– Простите, сэр?

– Что все четверо погибли не из-за Брэда Коула и «Зоны пятьдесят один», а из-за Сары Юс. Это, в свою очередь, означает, что расследовать дело должна полиция, а не мы с тобой. Для нас, Дивайн, важнее «Коул и Панч». Убийцу пусть ищут детективы.

– Дела однозначно связаны, – возразил Дивайн. – Сара была беременна, хоть и искусственным путем. Кто-то стал для нее донором. Мы не знаем, кто именно.

Такая версия Кэмпбелла заинтересовала:

– Думаешь, это мог быть Коул?

Говорили, что донор мертв, но источник был слишком ненадежен.

– Возможно. Коул утверждал, будто ни разу не спал с нею, но вполне мог поделиться спермой. Тогда у него был мотив, средства и возможности.

– В таком случае тебе предстоит раскрыть два разных дела, оба из которых тянутся к Брэду Коулу. Еще возникает вопрос, кто будет следующей жертвой, – добавил Кэмпбелл.

Дивайн поднял голову и увидел, что старик пристально смотрит на него, по всей видимости, читая мысли.

– Будь начеку, сынок, – сказал генерал.

Глава 65

Дивайн, пораньше уйдя с работы, шагал к метро, как вдруг зазвонил телефон.

– Привет, Мишель.

– Где ты?

– Иду по Брод-стрит, греюсь на солнышке. А что?

– Можем увидеться? Чуть позже, у Брэда, за городом.

– Зачем?

– В пентхаус я попасть не могу, но у меня есть доступ в особняк. Если Брэда там не окажется, можно обыскать дом. Вдруг найдем что-нибудь полезное и сумеем прижать мерзавца. А если он там, то… не знаю… придушим его?

– Отличная мысль!

Дивайн доехал до дома, переоделся и собрался выходить, но тут услышал голос Тэпшоу.

Он обернулся и увидел ее на верхней ступеньке лестницы.

– Представляешь, «Мэйфлауэр» готовы заключить сделку. Пятьдесят миллионов, Трэвис! И на таких условиях, что мне остается полный контроль над компанией. Мы выходим на новый уровень!

Дивайн с трудом выдавил улыбку. Деньги, скорее всего, грязные, и их придется вернуть.

– Здорово, Джилл. Ты, должно быть, произвела на них впечатление. Значит, ты теперь богата?!

Она покраснела.

– Я так долго экономила, что не чувствую разницы. Впрочем, хотелось бы верить, что у моего проекта и впрямь большое будущее. Если закрою сделку, давай отметим, а? Ты здорово мне помог!

Он снова изобразил улыбку.

– Полностью согласен. Теперь мой черед платить.

Тэпшоу подбоченилась:

– Черт возьми, Трэвис, получив такую гору денег, я могу позволить себе бутылку текилы. И не забывай про акции, которые ты купил. Сейчас они стоят намного больше!

Дивайн проводил ее взглядом. Улыбка погасла.

Он вскочил на мотоцикл и поехал на встречу с Монтгомери.

Девушка, прибыв на такси, ждала его возле ворот.

– Что насчет прислуги? – уточнил он.

– Они привыкли, что я постоянно здесь ночую. И, как я уже сказала, Брэда недолюбливают.

Они направились в дом, но тут из-за угла выскочила горничная, чуть не сбив их с ног.

– О господи, мисс Мишель! Простите!

– Ничего страшного, Дениз. Брэд дома? Я звонила весь день, но он не отвечает.

– Нет, мэм. Он не появлялся несколько дней. Такое с ним бывает. Он очень занятой человек. Говорят, улетел в Китай.

– Хорошо. Я побуду здесь немного. Это Трэвис, он работает у мистера Коула. Надеюсь, тот скоро появится. Слушай, почему бы тебе вместе с остальными не устроить себе выходной? Какой смысл сидеть без дела?

– Но вдруг мистер Коул…

– Если он появится, я все беру на себя. – Монтгомери чарующе улыбнулась. – Могу сама сварить ему кофе, если попросит. И даже пожарить яичницу!

Дениз усмехнулась:

– Хорошо, мисс, если вы так уверены.

Десять минут спустя персонал разошелся по комнатам. Монтгомери закрыла за ними дверь и повернулась к Дивайну.

– Начнем?

Она провела его в помещение, похожее на кабинет.

– Что именно будем искать? – спросил Дивайн.

– Что угодно – лишь бы доказать, что он мошенник.

– …и, возможно, убийца, – добавил он.

– Уже два человека погибли, и…

– Четыре.

Монтгомери резко обернулась, вытаращив глаза:

– Что?!

– Родителей Сары Юс тоже убили. Зарезали в постели две ночи назад.

– Господи… Думаешь, это Брэд?..

– Не знаю. Кто-то прислал мне анонимку, где описал, как выглядит место убийства Сары. Потом пришли еще две: после гибели Стамос и родителей Юс. Видимо, их шлет убийца. Значит, у него ко мне личные претензии. Только не знаю какие.

– У тебя с Сарой был роман. Может, убийца приревновал?

– Это многое объяснило бы. Кстати, Сара тайком встречалась с Дженнифер, наверное, именно поэтому Стамос убили.

– А родители?

– Мать не одобряла ее образ жизни. Судя по анонимке, убийце это не нравилось. Интереснее другое: как он узнал?

– Возможно, прочитал в дневнике.

– Да, копы его так и не нашли…

– Какое убийце дело до того, как мать относилась к Саре?

– Не знаю, – покачал головой Дивайн.

– Слушай, а может, она рассталась с парнем? Залетела от него, пошла на аборт, потому что не захотела рожать, и…

– Саре делали искусственное оплодотворение. Она зачала от донора.

– О… Ясно. Тогда зачем делать аборт?

Дивайн пожал плечами.

– Понятия не имею.

— Микки, есть шансы уговорить Эллиота на отсрочку? — спросила Лорна. — Неужели он не понимает, что тебе нужно время, чтобы как следует вникнуть в дело?

Они начали обыскивать кабинет. Не нашли ничего полезного и направились на второй этаж.

– У нас были отдельные спальни, – пояснила Монтгомери. – У Брэда – та, что в конце коридора.

— Я уже говорил, но он против. Эллиот поставил это условием заключения контракта. Если я не соглашусь продолжить суд на следующей неделе, он найдет другого адвоката. Заявляет, что невиновен и ждет не дождется, когда его оправдают.

Они вошли в комнату, похожую на шикарный гостиничный номер, состоящий из нескольких помещений. Здесь были все возможные развлечения, о каких только может мечтать мужчина: два камина, огромный телевизор, полноценный бар, спа-центр с сауной и джакузи, массажный кабинет, душевая кабина, оформленная как римский грот, и ванна, такая огромная, что в ней можно плавать. Еще в спальне стояли пять автоматов для игры в пинбол, а также бильярдный стол.

— И ты ему веришь?

– Как здесь спать? – поразился Дивайн. – Невозможно ведь сосредоточиться! – Он посмотрел на кровать, которая не уступала размерами его комнате. – Попробуй найди тут друг друга…

Я пожал плечами.

– С этим у Брэда никогда не возникало проблем, уж поверь.

— Какая разница? Главное, он сам верит. Вообще Эллиот считает, что все должны плясать под его дудку и приносить награды и призы на блюдечке. Так что у меня есть выбор — подготовиться к выступлению на следующей неделе или потерять клиента.

– Молчи, Мишель! Не хочу ничего слышать.

Дверь в комнату открылась, и на пороге нерешительно застыла Рен Уильямс.

После долгих бесплодных поисков они упали на кровать и уставились в тонированные высокие окна до потолка.

— Простите, — пробормотала она.

– Итак, что теперь? – спросила Монтгомери.

— Привет, Рен, — произнес я. — Рад, что вы пришли. Можете подождать пока в приемной? Лорна потом расскажет, что надо делать.

– В пентхаус не попасть. В «Зону пятьдесят один» – тоже. Не знаю.

— Хорошо. Кстати, вас ждет клиент. Патрик Хенсон. Он уже сидел в приемной, когда я пришла.

У Дивайна зазвонил телефон. На экране высветилось имя Кэмпбелла.

Я взглянул на часы. Без пяти девять. Очко в пользу Патрика Хенсона.

– Есть разговор. Срочно!

— Пусть войдет.

– Где вы? – спросил Дивайн.

– Там, где мы впервые встретились.

Молодой человек оказался ниже ростом, чем я думал, хотя низкий центр тяжести для серфингистов, возможно, только плюс. Отменный загар, короткая стрижка. Никаких серег, бус из белых раковин или зубов акулы. Ни одной татуировки. Одет в мешковатые черные штаны и то, что называют «лучшая рубашка». По крайней мере она была с воротничком.

– Буду через тридцать минут. – Он покосился на Монтгомери. – Можно я возьму с собой одного человека?

— Патрик, мы вчера беседовали по телефону. Я Микки Холлер, это моя помощница Лорна Тейлор. Вон тот верзила — Циско, мой детектив.

– Кого?

Спортсмен шагнул к столу и протянул нам руку. У него было крепкое рукопожатие.

Он назвал имя.

— Рад вас видеть. Это ваша рыба висит на стене?

– Не стоит, Дивайн. Мы не знаем: вдруг она работает на Коула и водит тебя за нос.

Не двигаясь с места, Хенсон легко развернулся и взглянул на стену.

Дивайн посмотрел Монтгомери в глаза.

— Да, ее зовут Бетти.

– Я доверил ей свою жизнь, и Мишель помогла мне. У нее не раз была возможность бросить меня на съедение волкам. Ей многое известно. Если бы она хотела сдать нас Коулу, давно бы выдала.

— Вы дали имя рыбьему чучелу? — удивилась Лорна. — Она что, ваш домашний питомец?

– Ты меня удивляешь, сынок.

Хенсон улыбнулся, словно что-то припомнив.

– Вы сами завербовали меня, сэр. Я не шпион и не разведчик. Действую как умею. На Ближнем Востоке я не раз общался с людьми, пытаясь понять, заслуживают ли они доверия или готовы предать при первой же возможности. Поэтому выработал чутье. Прошу поверить мне. Как солдат – солдату.

— Нет, я поймал рыбу в море, давным-давно. Во Флориде. Мы повесили ее у входной двери, когда я жил в Малибу. При входе мои друзья всегда с ней здоровались: «Привет, Бетти». Так, дурачились.

– Жду через полчаса.

Снова легкий разворот ко мне.

Монтгомери испуганно глядела на Дивайна во все глаза.

— Кстати об именах — нам называть вас Трик?

– Ты что… ш-шпион?

— Нет, это прозвище придумал мой спортивный агент. Теперь его нет. Зовите меня просто Патрик.

– Если честно, сам не знаю.

— Ладно. У вас есть водительские права?

– Кто ты, черт возьми?!

— Конечно.

– Сейчас увидишь.

Он сунул руку в карман, достал толстый бумажник и протянул мне права. Я мельком взглянул на документ и передал Циско. Тот изучил его более внимательно и кивком дал «добро».

Глава 66

— Отлично, Патрик, мне нужен водитель, — сказал я. — Машина, бензин и страховка — все мое, вам надо только являться сюда ровно в девять и возить меня куда скажу. Насчет оплаты мы вроде договорились. Вас устраивает?

– Отставной генерал? – переспросила Монтгомери, когда Дивайн объяснил, куда они направляются. Они сели на мотоцикл и помчались по улице.

— Вполне.

– Ага.

— А вы хорошо водите? — поинтересовалась Лорна.

– Ты на него работаешь?

— У меня не было ни одной аварии.

– Можно и так сказать.

Я искал в Хенсоне следы наркотической зависимости: тяжелые веки, замедленная речь, бегающий взгляд, — но ничего такого не наблюдалось.

– Значит, ты пришел в компанию не ради денег. Я так и знала, – самодовольно добавила она.

— Когда начнем?

– Не все так просто, – предупредил Дивайн.

Он пожал плечами.

– Не прикидывайся. – Монтгомери крепче обняла его сзади. – Я тобой ужасно горжусь!

— В любое время.

– Ладно… Спасибо.

— Может, прямо сейчас? Устроим пробную поездку. Посмотрим, как вы справитесь, и обсудим это в конце дня.

Они доехали до торгового центра, и Дивайн постучал в дверь. Та открылась. Вышел мужчина в костюме, проводил их к генералу. Кэмпбелл поднялся и протянул девушке руку.

— Ладно.

– Рад знакомству, мисс Монтгомери. Позвольте сразу покончить с формальностями. Если скажете кому-нибудь хоть слово, то следующие двадцать лет проведете в федеральной тюрьме. Все ясно?

— Тогда не будем терять времени. По дороге я расскажу вам, какие у меня требования к работе.

Монтгомери с опаской покосилась на Дивайна.

— Идет.

– Более чем, – ответила она.

Патрик сунул руки в карманы, ожидая дальнейших указаний. Он выглядел лет на тридцать, но его старил сильный загар. Из досье я знал, что ему всего двадцать четыре. Почти школьный возраст.

– Садитесь.

Настало время преподать ему несколько уроков.

– Случилось что-то важное, раз меня вызвали посреди ночи? – спросил Дивайн.

– Один чиновник в Вашингтоне пронюхал, чем мы занимаемся, и пытается сорвать нам миссию.

– Какого черта?! – поразился Дивайн. – Стране грозит такая опасность, а они…

17

Он замолчал и уставился на Кэмпбелла.

В центре мы свернули на автомагистраль и двинулись на запад, в сторону Малибу. Я сидел сзади, положив компьютер на откидной столик. Пока он загружался, я рассказал Хенсону о своей работе.

– Дивайн, в нашей политике все решает одна вещь. Это даже не скрывается, хотя большинство людей отчего-то не замечает. Главное – деньги. Раньше их можно было получать из очень ограниченного числа источников, причем строго официально. Сейчас намного проще. – Генерал подался вперед. – Итак, позвольте объяснить вам обоим, почему мой маленький отдел заинтересовался делами одной небезызвестной компании. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Мы считаем, что «Коул и Панч» – ключевое звено не только в отмывании денег и распродаже страны. Дело в том, что часть средств – миллиарды, если не больше – утекает в карманы чиновников всех мастей: от городских до федеральных. Подобные взятки не дают просто так, не ожидая ответных услуг. Это значит, что офшоры из «архива Пандоры» – лишь верхушка айсберга. Отмытые деньги становятся оружием, позволяющим захватить власть в стране на всех уровнях.

— Кабинета у меня нет уже лет двенадцать, с тех пор как ушел с госслужбы. Сейчас мой офис — автомобиль. У меня есть еще два «линкольна», точь-в-точь как этот. Пользуюсь ими по очереди. В каждом имеются факс, принтер и беспроводная связь. Все, что люди обычно делают в офисе, я могу делать по дороге. В округе Лос-Анджелес более сорока судебных зданий. Быть мобильным — лучший способ вести бизнес.

Монтгомери неуверенно заговорила:

— Круто, — кивнул Патрик. — Я тоже не люблю офисы.

– Я думала, есть законы, которые запрещают подобного рода махинации.

— И правильно делаешь. Мало воздуха.

– Если на кону такие суммы, законы перестают работать, – ответил Кэмпбелл. – Некоторые люди, занимающие очень высокие посты в правительстве, хотели бы, чтобы все оставалось по-прежнему. Другие опасаются разоблачений и расследований, поскольку увязли по уши.

Компьютер загрузился. Я открыл файл с шаблонами документов и стал составлять ходатайство о досудебном исследовании доказательств.

– Что делать? – спросил Дивайн.

— Я как раз работаю над твоим делом, Патрик.

– Надо решить дело прежде, чем нам свяжут руки. Для вас появилась одна зацепка.

Он взглянул в зеркальце заднего обзора.

– Какая? – встрепенулся Дивайн.

— То есть?

– Знаете особняк в верхнем Ист-Сайде, принадлежащий «Акриде-групп»?

— Просмотрев твои материалы, я решил сделать одну вещь, которую упустил Винсент. Полагаю, она нам поможет.

– Тот, в котором живет мой приятель по имени Кристиан Чилтон? – уточнил Дивайн, взглянув на Монтгомери, изумленно вытаращившую глаза.

— Что именно?

– После твоих слов мы установили за ним наблюдение. Заметили, как в здание заходят два человека, внесенные Интерполом в список «не спускать глаз».

— Надо провести независимую экспертизу украденного ожерелья. Его оценили в двадцать пять тысяч, что попадает в категорию крупных краж. Но можно оспорить правильность оценки.