Агостино Грава

Рим. Полная история города

Покуда Колизей неколебим, Великий Рим стоит неколебимо, Но рухни Колизей — и рухнет Рим, И рухнет мир, когда не станет Рима… Столетья мчатся мимо, Но существуют Рим и Колизей. Джордж Гордон Байрон, «Паломничество Чайльд-Гарольда»[1]
© А. Грава, текст, 2023

© ООО Издательство АСТ, 2023



Хронология истории Рима

21 апреля 753 год до н. э.

Предположительная дата основания Рима легендарным Ромулом.



509 год до н. э.

Свержение монархии и установление республиканского правления.



146 год до н. э.

В ходе Третьей Пунической войны Рим одерживает окончательную победу над своим соперником Карфагеном, одним из самых могущественных городов античности.



27 год до н. э.

Установление автократической формы правления (возникновение Римской империи).



100

Римская империя достигает наивысшего могущества.



395

Раздел Римской империи на Западную и Восточную части.



455

Покорение Рима вандалами.



476

Вождь германцев Одоакр[2] свергает последнего императора Западной Римской империи Ромула Августа и становится королем Италии.



493

Рим входит в состав Королевства остготов.



756

Рим становится центром Папской области.



774

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав империи Карла Великого.



855

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Итальянского королевства.



1014

Рим (вместе с Папской областью) входит в состав Священной Римской империи.



1274

Папская область со столицей в Риме обретает суверенитет.



1798

Занятие Рима войсками Французской республики.



1870

Рим становится столицей Королевства Италия, объединившего все независимые итальянские государства в единую страну под властью Сардинского королевства.



1929

В результате Латеранских соглашений (системой договоров между Королевством Италия и Святым Престолом) на территории Рима образовано государство Ватикан.



1944

В ходе Анцио-Неттунской стратегической операции вооруженные силы США и Великобритании освободили Рим от гитлеровской оккупации.



1946

Рим становится столицей Итальянской республики.

Именитые жители Рима



Вергилий

(70–19 до н. э.) — наиболее выдающийся из поэтов Древнего Рима, автор трех великих поэм («Буколики», «Георгики», «Энеида»), один из основоположников западноевропейской литературы.





Гай Юлий Цезарь

(100–44 до н. э.) — древнеримский полководец и государственный деятель, имя которого — «Цезарь» — стало нарицательным титулом императоров.





Виттория Колонна, маркиза де Пескара (1490–1547) — знаменитая итальянская поэтесса периода Возрождения, подруга Микеланджело; стихотворное наследие Виттории Колонны включает 390 стихов и сонетов.





Серджо Леоне

(1929–1989) — выдающийся кинорежиссер, сценарист и продюсер, один из основателей жанра спагетти-вестерн и создатель шедевральной саги «Однажды в Америке».





Софи Лорен

(1934) — всемирно известная итальянская актриса, обладательница восемнадцати наиболее престижных кинематографических наград («Оскар», «Золотой глобус», премии Каннского, Берлинского и Венецианского фестивалей).





Анна Маньяни

(1908–1973) — всемирно известная итальянская актриса, прославившаяся трагикомическими ролями женщин из народа, первая итальянская актриса, удостоенная премии «Оскар» за лучшую женскую роль.





Тиберий Клавдий Нерон

(37–68) — римский император из рода Юлиев-Клавдиев, имя которого стало нарицательным для обозначения жестокого тирана.





Ромул

(771–716 до н. э.) — легендарный основатель Рима и его первый правитель. По легенде, сын бога Марса и Реи Сильвии, дочери царя Альбы-Лонги Нумитора. Вознесся на небо и стал богом под именем Квирин.





Альберто Сорди

(1920–2003) — выдающийся итальянский актер-комик, а также кинорежиссер; семикратный лауреат национальной итальянской кинопремии «Давид ди Донателло» за лучшую мужскую роль.





Марк Туллий Цицерон

(106–43 до н. э.) — величайший римский философ и политический деятель республиканского периода, автор знаменитого изречения: «Свободен только тот, кто находит радость в исполнении своего долга».

Предисловие, или «Все дороги ведут в Рим»

Не зная Рима, узнать его невозможно. Да, именно так. Это вам не какой-нибудь Баньо-Виньони, главной достопримечательностью которого является площадь-бассейн XVI века… Впрочем, и в Баньо-Виньони найдется кое-что помимо бассейна, например — старинная церковь Иоанна Крестителя или гостиница, в которой жил Андрей Тарковский во время съемок одной из заключительных сцен своей «Ностальгии». Ведь это Италия, где каждый камень что-то да значит.

Разумеется, в наше стремительное время существуют обзорные экскурсии «Весь Рим за один день». Но провести в Риме один день и что-то понять невозможно. Это все равно что выучить за день весь курс высшей математики. Не обольщайтесь и не будете разочарованы. Рим открывается не сразу и открывается только сведущим. Открывается и затягивает. Как писал французский писатель Мари-Анри Бейль, более известный под псевдонимом Стендаль: «Можно соскучиться на втором месяце пребывания в Риме, но никак не на шестом, а если вы пробудете здесь год, то вас посетит мысль остаться здесь навсегда».

Все дороги ведут в Рим не только в прямом смысле, как в столицу великой древней империи, но и в переносном, как в один из главных центров западноевропейской культуры. Вечный город! Кстати, «вечным» Рим называли еще в I веке до нашей эры, когда ему было около семисот лет. В наши дни столица Италии неумолимо приближается к празднованию своего 2800-летия, которое состоится в апреле 2047 года. А там и трехтысячелетие на за горами! Действительно — вечный город.

Стендаль, который, помимо «Красного и черного» и «Пармской обители», написал также «Прогулки по Риму», представляющие собой нечто вроде литературного путеводителя, говорил, что Рим можно осматривать двумя способами. Или переходить из квартала в квартал, или же каждое утро искать тот род красоты, к которому сегодня испытываешь влечение. Второй способ Стендаль считал более предпочтительным, ведь так интереснее!

Воспользуемся им и мы — пойдем от впечатления к впечатлению, а не от раздела к разделу. Но хронологии придерживаться все же станем, ведь нельзя ставить Цезаря впереди Ромула.

С Ромула-то все и началось…

Глава первая. Волчица, дятел и чибис

* * *

Вообще все началось не с Ромула, а с бога войны Марса, которого древние римляне когда-то поначалу считали богом плодородия и чтили наравне с его отцом Юпитером, богом дневного света и главой пантеона.

Однажды Марс соблазнил весталку Рею Сильвию, дочь царя Альба-Лонги Нумитора…

Если вы никогда не слышали об Альба-Лонге, то не спешите краснеть. Этот древний латинский город был разрушен римлянами в древние-предревние времена — еще в VII веке до нашей эры. Но в свое время Альба-Лонга была главой Латинского союза — довольно могущественной федерации латинских городов. Исторический регион Лаций, на территории которого жили общины, объединенные в Латинский союз, — это нынешняя область Лацио, административным центром которой является Рим. Лаций-Лацио — это начало всех начал, сердце Рима, оплот римского могущества, а заодно и колыбель современных романских языков, которые используются как официальные языки в более чем шестидесяти странах мира.

Но вернемся к Рее Сильвии. Весталкой — жрицей богини очага Весты, обязанной строго блюсти целомудрие, царская дочь стала не просто так, то есть — не по своей воле. Ее принудил к этому родной дядя Амулий, который сверг своего брата Нумитора, отца Реи Сильвии, и занял его трон. Амулий опасался мести со стороны детей, которые могли бы родиться у племянницы. Он мог бы убить ее, но избрал более гуманный вариант — обрек на безбрачие. Но тут вмешался Марс, от которого влюбленная весталка родила двух сыновей-близнецов — Ромула и Рема. Разгневанный Амулий расправился с Реей Сильвией — то ли казнил ее, то ли навечно заточил в темницу, но причинить прямое зло сыновьям Марса он поостерегся, ограничился тем, что приказал положить младенцев в корзину, которую опустили в воды реки Тибр. Довольно хитроумное решение проблемы — и пальцем не тронул внучатых племянников, и избавился от них навсегда.



Родословная Ромула и Рема. 1650-е годы



Думал, что избавился… Корзина благополучно доплыла до Палатинского холма, где ее прибило к берегу. Сначала малюток кормила своим молоком волчица, которой в Средние века за это поставили бронзовый памятник, а затем им некоторое время носили еду дятел и чибис. Позже братьев нашел царский пастух, у которого недавно умер ребенок. Возмужав, Ромул и Рем убили Амулия и вернули трон своему деду Нумитору, после свержения находившемуся в изгнании. Оставаться в Альба-Лонге братья не захотели — решили основать новый город в тех местах, где они выросли, и править там самостоятельно.

Разумеется, между братьями сразу же начались раздоры, недаром же говорится, что «два итальянца — это три мнения». Они никак не могли решить, где должен быть заложен новый город, в честь кого он будет называться и как они станут там править — одновременно или по очереди. Но прежде всего нужно было определиться с местом.

Сначала братья попытались решить дело миром — положиться на волю судьбы. С этой целью они прибегли к так называемой ауспиции, гаданию по поведению птиц. Ритуал гадания был простым — братья уселись поодаль друг от друга и стали ждать знамений свыше (в прямом смысле этого слова). Побеждал тот, к кому первому прилетели бы птицы.

К сожалению, гадание вышло неоднозначным. Первым знамения удостоился Рем, над головой которого закружилось шесть коршунов. Вроде бы, дело решилось, но следом коршуны прилетели и к Ромулу, причем было их не шесть, а целых двенадцать! Таким образом, один брат выиграл по времени прилета птиц, а другой — по их количеству. Вопрос остался неразрешенным, и закончилось все братоубийством.

Ромул, избравший местом основания «родной» Палатинский холм, начал копать ров, обозначая границы будущего города. Рем, считавший, что город нужно строить на другом холме — Авентинском, находившемся юго-западнее, однажды, в насмешку над братом, перепрыгнул через ров, и Ромул его за это убил (видимо, поступок Рема в традициях того времени выглядел чрезмерно оскорбительным). Рем был похоронен на любезном его сердцу Авентине, а на Палатине вырос новый город, названный в честь Ромула.[3]

Датой основания Рима принято считать 21 апреля 753 года до нашей эры. Именно в этот день, если верить античным авторам (а кому же еще остается верить, если не им?) началась прокладка границ будущего города.

Надо сказать, что время положило конец спору о том, где нужно строить город. Со временем Рим разросся настолько, что поглотил не только Авентин, но и пять других холмов — Капитолий, Квиринал, Виминал, Эсквилин и Целий. Поэтому Рим, Вечный город или Город, в который ведут все дороги, также называется Городом на семи холмах. Каждый из этих холмов безусловно заслуживает уважения (уважение — это та установка, на которую опирается вся итальянская жизнь), но тем не менее нужно помнить, что началось все с Палатинского холма, к которому однажды воды Тибра принесли корзину с двумя младенцами…

Обратите внимание, что Рим был основан внуком правителя Латинского союза. В этом проявляется историческая преемственность, связь времен, связь поколений. В Италии вообще все взаимосвязано и все связи ведут туда же, куда и все дороги — в Рим.

Слышали ли вы о похищении сабинянок? Ромул и Рем пришли из Альба-Лонги не вдвоем, а во главе отряда воинов. Мы говорим: «Ромул основал», «Ромул построил», но на самом деле первыми строителями Вечного города и первыми его жителями были воины, пришедшие вместе с Ромулом. Первоначально Рим был заселен одними только мужчинами. Окрестные племена (сабиняне) не желали выдавать своих девушек за пришлых чужаков, и римлянам пришлось добыть себе жен хитростью и силой.

Ромул устроил праздник в честь бога Конса, который сначала считался хранителем запасов зерна, а позднее стал богом добрых советов (кстати, от его имени и произошло слово «консультация»). Соседи явились на праздник с женами и дочерями. В самый разгар веселья римляне набросились на гостей и захватили женщин. Этот оскорбительный поступок привел к войне, в ходе которой более многочисленные сабиняне почти разгромили римлян, но тут вмешались похищенные сабинянки, уже успевшие привязаться к своим римским мужьям. Они встали между сражавшимися мужчинами и начали умолять их заключить мир. Мужчины вняли мольбам, и оба народа соединились в один. Известно, что примирение состоялось 1 марта 752 года до н. э. Легенды легендами, но сабиняне действительно существовали, однако к II веку до н. э. они полностью латинизировались.

Если оставить увлекательные легенды и обратиться к скучным научным фактам, то примерно в IX веке до н. э. на Палатинском холме было основано поселение, впоследствии превратившееся в город Рим.

Между прочим, Вечным городом Рим прозвали еще в античные времена (III век н. э.). В одной из элегий поэта Альбия Тибулла, жившего в I веке до н. э., говорится о времени прибытия Энея на западное побережье Апеннинского полуострова: «Ромул еще не воздвиг стены вечного города, в котором не смог поселиться брат его Рем».

Раз уж упомянуто имя Энея, то нужно сказать о нем пару слов, несмотря на то что этот прославленный герой Троянской войны и сын богини любви Афродиты не имеет прямого отношения к Риму. Впрочем, нет — имеет, поскольку он считается далеким предком Ромула и Рема. А исконные римляне, строители и первые жители города, были потомками тех троянцев, которые остались в живых после падения Трои и покинули родные места вместе с Энеем[4].

При упоминании Древнего Рима воображение сразу же начинает рисовать помпезные картины в стиле «прибытие Клеопатры в Рим» из известной картины режиссера Джозефа Манкевича с Элизабет Тейлор и Ричардом Бёртоном в главных ролях[5]. Да, примерно так все и было, но в гораздо более поздние времена, а в самом начале своего основания Великий город был поселением из нескольких десятков жилищ (в современном представлении — лачуг), обнесенных деревянной изгородью или насыпным валом, а возможно, что и комбинированной оградой — нельзя же жить без защиты. Одни лачуги были побольше, другие поменьше, улицы, как таковые, отсутствовали, вместо них были проходы, в центре поселения или близко к нему находилась открытая площадка, на которой жители собирались для совершения религиозных обрядов, обсуждения важных вопросов и общих трапез. Скот держали при себе, канализации не было, шкуры выделывались примитивным образом, культа телесной чистоты еще не появилось, так что можете представить, какие ароматы витали в воздухе…



Аннибале Карраччи. Основание Рима. 1589–1592 годы



Давайте закончим экскурсию по древнейшему Риму, ведь смотреть особо не на что, а впереди нас ждет трагическая история о добродетельной жене, поведение которой стало причиной первой революции в истории человечества.

На Авентинском холме можно увидеть древний памятник-мавзолей в форме пирамиды из кирпича, облицованного мрамором. Особо нахальные чичероне выдают этот памятник за могилу Рема, и находятся люди, которые этому верят. На самом деле эта пирамида стоит над могилой чиновника Гая Цестия, сын которого, Марк Агриппа, решил увековечить память отца в 12 году до н. э. Почему вдруг пирамида? Скорее всего, сам Цестий или его сын участвовал в нубийском походе 23 года до н. э. и был впечатлен видом пирамид в Мероэ, древнем городе, находившемся на территории современного Судана. Высота пирамиды составляет 36,4 метра, длина периметра основания — 30 метров. А напротив находятся ворота Сан-Паоло (святого Павла), являющиеся частью стены, построенной вокруг Рима при императоре Аврелиане в 271–275 годах нашей эры. Стены высотой 8 метров и толщиной 3,4 метра тянулись на 19 километров! Примерно две трети Аврелиановой стены сохранились до нашего времени.

Глава вторая. Добродетельная жена и первая революция

* * *

Ромул-основатель стал первым римским царем.

Да, представьте, Рим изначально не был республикой, как привыкли считать многие. Автор «Истории от основания города» Тит Ливий, живший в I веке до н. э., пишет о семи царях — Ромуле, правившем с 753 по 716 год до н. э., Нуме Помпилии, Тулле Гостилии, Анке Марции, Луции Тарквинии Приске, Сервии Туллии и Луции Тарквинии Гордом.

Преемник Ромула Нума Помпилий не состоял с ним в родстве — он был избран на трон сенатом после смерти Ромула. Впрочем, нет — не после смерти (легендарным личностям не пристало покидать бренный мир столь прозаическим образом), а после чудесного вознесения на небеса, имевшего место 7 июля 716 года до н. э. Во время смотра войска, которое проводил Ромул, произошло солнечное затмение. Мир погрузился во тьму, а когда снова рассвело, выяснилось, что царь исчез. Разумеется, скептики (а таковые имелись во все времена) не поверили официальной версии, согласно которой Ромул вознесся на небо, а нашли его исчезновению более простое объяснение — приближенные, пользуясь удобным случаем, убили царя и спрятали его труп. Дело шло к гражданской войне, во время которой Рим мог быть полностью разрушен, но среди знати нашелся умный человек по имени Прокул Юлий, который поведал римлянам, что имел счастье видеть исчезнувшего Ромула. Царь спустился с небес для того, чтобы сообщить, что он стал богом и зовется теперь Квирин. Он предсказал Риму господство над миром. Римляне поверили Прокулу и выбрали себе другого царя.



Приблизительная карта Рима на момент основания



Представители ста лучших семейств, исконно-коренного римского населения, составили совет при царе, получивший название «сенат». Первые сенаторы и их потомки стали называться «патрициями» («отцами»), а пришлый люд, не владевший землей и не имевший политических прав, назывался «плебсом» («толпой»), как вариант — «плебеями». «Город между тем рос, занимая укреплениями все новые места, так как укрепляли город в расчете скорей на будущее многолюдство, чем сообразно тогдашнему числу жителей. А потом, чтобы огромный город не пустовал, Ромул воспользовался старой хитростью основателей городов (созывая темный и низкого происхождения люд, они измышляли, будто это потомство самой земли)… от соседних народов сбежались все жаждущие перемен — свободные и рабы без разбора, — и тем была заложена первая основа великой мощи».[6]

Пятый царь Рима, Луций Тарквиний Приск, увеличил число сенаторов до двухсот за счет представителей знатных семейств второго порядка. Потомки первых ста сенаторов, призванных самим Ромулом, назывались «patres majorum gentium» («отцы старших родов»), а сенаторы «второго призыва» и их потомки считались «patres minorum gentium» («отцами младших родов») и статус их был ниже. Это так, к сведению.



Джон Уорвик Смит. На горе Палатин. Дата неизв.



Итак, во второй половине VIII века до нашей эры, Рим уже был столичным городом. Давайте прогуляемся по Палатинскому холму — колыбели Рима. Согласно преданию, Ромул провел границу Рима у самого подножья холма, но реальные городские стены были возведены немного выше. И правильно, ведь на ровном месте штурмовать укрепления проще. Другое дело, когда приходится лезть в гору, а сверху валятся камни и горящие полена, льется кипящее масло… Впрочем, у нас не попытка штурма, а мирная экскурсия.

Мы заходим в город через Мугонские ворота, одни из трех самых древних, и движемся по Священной дороге (Виа Сакра) — самой древней римской улице, ведущей к величественному храму Юпитера Статора. Статор на латыни означает «останавливающий». Таким эпитетом Юпитера наградил Ромул за то, что царь богов помог ему остановить бегущих римлян во время нападения сабинян (дело было около 750 года до н. э.). После того как нападавшие были разбиты, Ромул заложил храм на том самом месте, откуда обращался к Юпитеру.

Широкая лестница, восемь величественных колонн, в нише — огромная статуя сидящего Юпитера, который грозно смотрит на каждого пришедшего воздать ему хвалу… Канонических молитв у древних римлян не было, да и вообще не было молитв как таковых. Римляне обращались к богам для того, чтобы заключить с ними сделку. «О великий Юпитер, чье могущество безгранично! Помоги мне изгнать этих собак-сабинян, и я воздвигну в твою честь храм, крыша которого будет подпирать небо!» Желание высказано, плата предложена — если великий Юпитер согласится, то просьба будет исполнена. С исполнением обещаний богам римляне зачастую хитрили. В широко известном древнем анекдоте рассказывается о римлянине, пообещавшем Посейдону жертву в сто голов скота за свое спасение во время морской бури. Вернувшись домой, этот плут пожертвовал богу… сто головок лука, поскольку дословно обещал «сто голов», не вдаваясь в подробности.



Якопо дель Селлайо. Тарквиний Приск въезжает в Рим. Ок. 1447 год



По дороге к храму можно увидеть глиняные хижины с остроконечными соломенными крышами, дома богачей, построенные из дерева и камня, а также различные общественные постройки. Осмотрев храм Юпитера и то, что находится рядом с ним — резиденцию правителя, несколько храмов попроще, дома высших сановников, спускаемся обратно до пересечения Священной дороги с Новой — другой улицей Рима. Слово «другой» здесь уместнее, чем «второй», потому что больше никаких дорог в Риме не было (была, правда, одна лестница, но по ней мы пройдемся чуть позже). По Новой дороге мы выйдем к Римским воротам, но проходить через них не станем, а свернем в сторону и пройдем вдоль стены, благо тут есть где пройти — вплотную к ней постройки не лепятся. Через некоторое время мы выйдем к третьим воротам, от которых спускается вниз длинная лестница, названная Лестницей Кака (или — Какоса) в честь трехглавого пастуха, осмелившегося украсть двух быков у легендарного героя Геракла. То, что сам Геракл тоже украл этих быков и четырех коров в придачу у исполина Гериона, доброму молодцу в укор не ставится — ведь он не крал скот, а совершал очередной, десятый по счету, подвиг. А вот Каку досталось сурово — Геракл его убил, и случилось это (если вообще случилось) в долине между Авентинским и Палатинским холмами, где заканчивается лестница Кака. Еще за 500 лет до нашей эры в этой долине проводились состязания на колесницах, а впоследствии здесь построили Большой цирк — самый крупный ипподром Древнего Рима, на котором могли одновременно состязаться 12 колесниц! Цирка уже нет, но кое-что, доступное осмотру, от него осталось. Можно присесть где-нибудь в тени и вспомнить историю Рима.

Луций Тарквиний Приск, правивший с 616 по 579 г. до н. э. — это первый римский царь (и пятый по счету), существование которого признается большинством современных историков. Те, что были до Луция, в том числе и Ромул, считаются скорее легендарными, нежели историческими лицами.

«Приск» переводится как «первый». Почему вдруг? Дело в том, что Тарквиний Приск был наполовину этруском. Этрусская цивилизация существовала в I тысячелетии до н. э. на северо-западе Апеннинского полуострова (ныне это область Тоскана). Происхождение этрусков туманно, да и нас с вами оно особо не интересует, поскольку не имеет прямого отношения к нашей теме. Нам важно знать, что этруски жили еще до появления Рима и римляне многое от них переняли. Луций Тарквиний принял дополнительное имя «Приск», поскольку стал первым этрусским царем Рима.

Самое время разобраться с римскими именами, чтобы не путаться во всех этих Луциях Корнелиях и Гнеях Помпеях.

Классическое полное римское мужское имя, за редким исключением, состояло из трех компонентов — личного имени или «преномена», родового имени или «номена» (по-нашему — фамилии) и индивидуального или родового прозвища, называемого «когноменом».

Слово «номен» переводится как «имя». Родовое имя римляне считали собственно именем. «Пре-номен» — это то, что предшествует имени, а «ког-номен» дословно можно перевести как «кровное имя», потому что слово «когнацио» означает «кровное родство». Носители одного номена, то есть представители одного большого рода, могут носить разные когномены, указывающие на то, к каким ветвям они относятся.

Возьмем, для примера, Луция Юния Брута, организатора первой римской революции, в ходе которой монархия была заменена республикой (с ним мы познакомимся чуть позже). «Луций из рода Юниев по прозвищу Брут» — так можно «перевести» это имя. Прозвище, кстати говоря, неблагозвучное. «Брутус» переводится с латыни как «тупица». Правда, история данного конкретного прозвища не обидная для его носителя. Луций Юний притворялся недалеким для того, чтобы не вызывать подозрений у царя-тирана, который был его дядей по матери. Тит Ливий пишет о Луции как о «юноше, прятавшем свой природный ум под маской». Все относительно — в зависимости от обстоятельств прозвище «Тупица» может быть признаком большого ума.

Если у римлянина было два прозвища, то второе называлось «агноменом». Чаще всего агномены являлись личными прозвищами и не передавались по наследству, но были и исключения из этого правила. Так, например, диктатор Луций Корнелий Сулла присоединил к своему имени агномен «Феликс» («Удачливый»), который стал в его роду наследственным. Агномен мог быть как почетным прозвищем, данным за какие-то заслуги, так и прозвищем в прямом смысле этого слова, например: «Красс» («Жирный») или «Калигула» («Сапожок»). Часто агномены давались из сугубо практических соображений — для того, чтобы отличить сына от отца. Согласно римской традиции, старшие сыновья наследовали полные имена своих отцов, все три компонента. А бывало и так, что род разрастался настолько, что когноменов для различия его представителей становилось недостаточно и приходилось добавлять агномены. К этому располагало малое количество личных имен у римлян. Всего их было около семидесяти, но широко употреблялось только восемнадцать, а в некоторых родах и того меньше — два или три. Если вы посмотрите на перечень выдающихся людей из рода Корнелиев Сципионов, то увидите только Гнеев, Луциев и Публиев. Существовала и другая традиция, ограничивающая количество употребляемых имен — если представитель рода совершал какой-то позорный поступок, то его имя «выводилось из оборота» в данном роду. Также имя могло быть «выведено» и по постановлению сената, как это произошло с именем Марк в роду Антониев после победы Октавиана Августа над Марком Антонием в 31 году до н. э.

Третий по счету царь Рима Тулл Гостилий разрушил Альба-Лонгу, после чего Рим стал главой Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск своими победами над соседями (в первую очередь этрусками и сабинянами) упрочил славу Рима настолько, что ее уже никто не решался оспаривать.

Большое внимание Тарквиний уделял строительству. В его правление были построены храм Юпитера Капитолийского и Большой Цирк, и начато осушение болот между Палатинским и Капитолийским холмами, для чего по этрусским образцам была создана Большая Клоака (Клоака Максима). Этот извилистый канал протяженностью в 800 метров, является частью древней канализационной системы. Примечательно, что Большая Клоака функционирует по сей день в качестве ливневой канализации. Нет, вы только подумайте — этому санитарно-гигиеническому объекту более двух с половиной тысяч лет!



Луи Лафит. Брут слушает послов Тарквиниев. Ок. 1815 год



Также при Тарквинии было начато сооружение Римского форума или же просто Форума — главной рыночной площади Древнего Рима. Осушенная земля между двумя холмами просто напрашивалась на то, чтобы ее использовали как общественное пространство. Изначально здесь был рынок, затем стали проводиться народные собрания (комиции) и публичные церемонии. Наиболее древние артефакты Форума — это Черный камень, представляющий собой часть плиты из черного мрамора, Вулканал — алтарь бога огня Вулкана и руины храма Венеры Клоацины. Туристам рассказывают, что Вулканал воздвигли еще при Ромуле, но мы-то знаем, что при Ромуле здесь были болота, которые могли использоваться как кладбище, не более того. А еще рассказывают, что Черный камень установлен над захоронением Ромула, и многие этому верят…





Античный Форум. Полный панорамный вид. 1909 год



Что же касается храма Клоацины, то по древнеримскому историку Плинию Старшему (I век) его воздвигли после примирения Ромул и царь сабинян Тит Таций. Они принесли очистительную жертву и воздвигли на этом месте храм. «Клоацина» переводится с архаичной латыни как «Очищающая»… Так-то оно так, но вообще-то Венера в этой своей ипостаси почиталась как богиня Клоаки, городской канализации. А что тут удивительного? Канализация — весьма важная часть городского хозяйства, и без своей божественной покровительницы ей никак нельзя. Так что, скорее всего, храм Венеры Клоацины был сооружен одновременно с Большой Клоакой.

К самым древним артефактам Форума также относят и фундамент Регии, которая изначально была то ли резиденцией римских царей, то ли правительственным учреждением, а позднее стала местопребыванием верховного понтифика. Согласно преданию, Регия была построена вторым царем Рима, Нумой Помпилием. Но тот фундамент, который дошел до наших времен, принадлежит более поздней постройке. И не факт еще, что ее воздвигли на том месте, где стоял дворец Помпилия; и не факт, что Помпилий существовал (но легенды нужно чтить).

Изначально латинское слово «форум» переводилось как «площадь», но, поскольку на площадях возникали рынки (не пропадать же месту!), у этого слова появилось второе значение. «Форум боариум» («Бычий форум») — это не «бычья площадь», а «бычий рынок». Бычий форум — это древнейшая торговая площадь Рима. Ложбина между Капитолийским, Палатинским и Авентинским холмами, первоначально находившаяся за пределами Рима, была очень удобна для торговли с иноземцами. Некоторые историки сомневаются в том, что это не слишком просторное место подходило для торговли скотом, и объясняют происхождение названия бронзовой скульптурой быка, когда-то стоявшей на этом месте. Но, так или иначе, здесь велась торговля, а там, где собираются люди, неизбежно должны были возникать храмы. До нашего времени сохранились храм Геркулеса (ок. 120 до н. э.) и храм Портуна (ок. 100 года до н. э.), бога-хранителя входов и запасов. Имя этого бога неспроста созвучно имени богини удачи Фортуны, ведь он считался ее мужем. У храма Портуна есть и второе название — храм Фортуны Вирилис (Мужской удачи).

Кроме античных храмов, на Бычьем форуме можно увидеть две древние арки — арку Януса и арку аргентариев, воздвигнутую в 204 году на средства цеха аргентариев (чеканщиков серебряной монеты) в честь императора Септимия Севера (146–211) и членов его семьи. Арка аргентариев меньше, чем арка Януса, но зато она целиком сделана из мрамора, а кирпичная арка Януса только облицована мраморными плитами. Предназначение арки Януса спорно. Некоторые историки считают, что она всего лишь обозначала вход на форум, поскольку название «ианус куиринус» можно перевести и как «арка Януса», и как «входная арка» («входные ворота»).

Ромул основал Рим, Тулл Гостилий сделал его центром Латинского союза, а Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Великого Рима. К слову будь сказано, что начинал Луций Тарквиний как начальник конницы у римского царя Анка Марция, по материнской линии приходившегося внуком Нуме Помпилию. Когда Анк Марций умер, Луций Тарквиний сумел убедить римлян в том, что опытный военачальник будет лучшим правителем, чем несовершеннолетний сын покойного царя, и стал царем Рима. Возмужав, царские сыновья подослали к Луцию Тарквинию убийц, но сами занять престол не смогли — возмущенные римляне изгнали их и выбрали царем Сервия Туллия, сына рабыни из дома Тарквиния. Как бы сказали ныне, Сервий был выдвиженцем Тарквиния.



Франс Гюйс. Портрет Сервия Туллия. XVI век



Если Луций Тарквиний Приск заложил основы могущества Рима, то Сервий заложил основы его политической системы. Сервий предоставил плебеям право римского гражданства, которое прежде имели только патриции. Став гражданами, плебеи начали платить налоги и призываться на военную службу. Увеличился приток денег в казну и уменьшилось давление знати на царя, власть которого нашла новую опору в плебеях. Разумеется, патриции были недовольны возвышением плебеев. Опираясь на поддержку сената, зять Сервия (и сын Тарквиния) Луций Тарквиний сверг своего тестя и стал седьмым и последним царем Рима, известным как Луций Тарквиний Гордый.

Тарквиний Гордый не унаследовал талантов своего отца и ничему не научился у своего мудрого тестя. Он был тираном и за четверть века своего правления настолько достал римлян, что в 509 году до н. э. они изгнали его и установили республику вместо монархии. Так свершилась первая в истории человечества демократическая революция! Ура, товарищи римляне! Слава Республике!

К любому историческому факту приложена своя легенда, без этого история была бы чересчур пресной.

У Тарквиния Гордого был младший сын Секст, между нами говоря, тот еще мерзавец (в данном конкретном случае яблочко упало недалеко от яблоньки). На одной из попоек во время осады города Ардеи, находившегося на расстоянии 25 километров от Рима, между патрициями возник спор о том, чья жена лучше, то есть добродетельнее. Некий Тарквиний Коллатин, состоявший в дальнем родстве с Тарквинием Гордым, предложил всем сесть на коней и внезапно нагрянуть с проверкой к женам.



Тициан. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1571 год



Сказано — сделано. Прекрасную Лукрецию, жену Тарквиния Коллатина, «инспекторы» застали за прядением шерсти, в то время как прочие дамы в отсутствие мужей предавались развлечениям. Лукрецию единогласно признали лучшей из жен, но дело не в этом, а в том, что Секст Тарквиний был пленен ее красотой и возжелал обладать ею.

Как пишет Тит Ливий, негодяя возбуждала не только красота Лукреции, но и ее примерная добродетель. Спустя несколько дней, Секст Тарквиний тайно от Коллатина вновь посетил его дом, загостился до ночи, а когда все заснули, вошел к спящей Лукреции с обнаженным мечом в руке и, мешая уговоры с угрозами, попытался склонить ее к близости. Однако, добродетель Лукреции устояла даже перед страхом смерти, и тогда Секст Тарквиний пригрозил, что, убив ее, он подбросит к ней в постель мертвого нагого раба и объявит, что покарал их как прелюбодеев. Устрашившись позора, несчастная женщина уступила насильнику.

Когда Секст Тарквиний утолил свою страсть и отбыл, Лукреция послала гонцов к своему отцу, сенатору Спурию Лукрецию Триципитину, и мужу, приглашая их срочно прибыть к ней. Когда те прибыли, она рассказала о случившемся и взяла с отца и мужа клятву отомстить за ее поруганную честь. Оба они пытались утешить Лукрецию, возлагая всю вину за случившееся на Секста, но она ответила им фразой, вошедшей в историю: «Хоть я и не виню себя в грехе, но и от кары не освобождаю, и пример Лукреции не сохранит жизни ни одной распутнице!». Сказав это, Лукреция достала спрятанный под одеждою кинжал и пронзила им свое сердце…

Тело Лукреции вынесли из дома на площадь и поведали народу об обстоятельствах, приведших к ее смерти. Народ возмутился и сверг царя, вместо которого отныне стали править два выборных претора. Одним из них, к слову будь сказано, стал Тарквиний Коллантин, а другим — уже упоминавшийся выше Луций Юний Брут, сын сестры царя Тарквиния Гордого, приходившийся также родственником и Лукреции. Так Рим из монархии превратился в республику. Две с половиной тысячи лет назад — нет, вы только подумайте!



Питер Пауль Рубенс. Тарквиний и Лукреция. Ок. 1609–1611 годы



Образ добродетельной Лукреции пользовался большой популярностью у живописцев эпохи Возрождения. Можно вспомнить «Самоубийство Лукреции» (1518) Альбрехта Дюрера, «Лукрецию» (ок. 1530) Лукаса Кранаха Старшего, «Лукрецию» (1540) Франческо Пармиджанино, Лукреция (ок. 1580) Паоло Веронезе, «Смерть Лукреции» (1620) Франческо Рустичи, две версии «Самоубийства» Рембрандта (1664 и 1666). Жертву и насильника изображали такие мастера, как Тициан (1571) и Рубенс (1610). Из более поздних картин можно отметить «Клятву Брута над телом Лукреции» (1884) французского художника Анри Пинта. Эта картина перекликается с «Трагедией Лукреции» (ок. 1500) Сандро Боттичелли, на которой римляне с обнаженными мечами клянутся отомстить за смерть Лукреции.

«Тарквиния и Лукрецию» Рубенса можно увидеть в Эрмитаже. Это полотно было написано под влиянием одноименной картины Тициана, которая в настоящее время хранится в кембриджском музее Фицуильяма. Обе картины похожи композиционно, но есть и отличия. Если Лукреция Тициана выглядит испуганной, то Лукреция Рубенса скорее непреклонна и положение ее рук более красноречиво.

Поэты тоже не остались в стороне. Первым из тех, кто рассказал о трагедии Лукреции в рифме, стал Публий Овидий Назон (43 год до н. э. — 17 год до н. э.). В своей элегической поэме «Фасты» («Календарь») Овидий рисует образ женщины, ценящей достоинство выше жизни. Даже в последний момент, уже пронзенная кинжалом, Лукреция заботится о том, чтобы пристойно упасть к ногам своего отца. Разница между Ливием и Овидием в том, что, рассказывая об одних и тех же событиях, первый излагает факты, а второй использует яркие образы.



То, что смогла, рассказала она, но потом зарыдала,
И запылали ее чистые щеки стыдом.
Видя насилье над ней, ее муж и отец извиняют;
«Нет, — отвечает она, — нет извинения мне!»
Тотчас себе она в грудь кинжал сокровенный вонзила
И ниспроверглась в крови собственной к отчим ногам.
Но и в последний свой миг заботилась, чтобы пристойно
Рухнуть; и к чести была ей и кончина ее.
Вот и супруг, и отец, невзирая на все предрассудки,
Кинулись к телу ее вместе, рыдая о ней[7].



Мог ли Уильям Шекспир пройти мимо такого сюжета, как история Лукреции? Конечно же, не мог. Примерно в 1594 году он написал поэму «Обесчещенная Лукреция» (точнее — «Поругание Лукреции»), насчитывавшую 265 строф по семь строк в каждой. Лукреция или Тарквиний упоминаются во многих произведениях Шекспира, в том числе и в самых известных: «Макбет», «Укрощение строптивой» и «Двенадцатая ночь».

Вам хотелось бы оперы? Извольте — ее написал для вас в сороковых годах ХХ века британский композитор Бенджамин Бриттен. «Поругание Лукреции» — камерная опера, в которой задействованы всего 8 певцов и 13 музыкальных инструментов, но скромность «антуража» позволила Бриттену заострить внимание на психологии героев. Другая опера о Лукреции, написанная итальянским композитором Отторино Респиги (1879–1936) по поэме Шекспира, не получила большой популярности.

Столько всего посвящено Лукреции, что глаза разбегаются. Но если попытаться выбрать самое яркое произведение в каждом жанре, то выбор будет таким — картина Рубенса, поэма Шекспира и опера Бриттена.

Несмотря на то, что христианская религия категорически осуждает суицид, Данте Алигьери в своей «Божественной комедии» поместил Лукрецию в Лимб, первый круг ада, вместе с Сократом и Сенекой, которые тоже покончили с собой. Видом наказания в Лимбе служит безболезненная скорбь, в то время как основную массу самоубийц, превращенных в деревья, терзают в седьмом круге ада гарпии. Почему вдруг такая поблажка? Да потому, что ни у Лукреции, ни у Сократа, ни у Сенеки не было выбора (в свое время мы поговорим о каждом).

Надо сказать, что отсутствие памятника добродетельной матроне является большим упущением со стороны римлян. Подобный памятник сразу бы породил легенду о том, что прикоснуться к нему, не получив ожога, может только добродетельная женщина. Очереди стояли бы длиннее, чем к статуе Джульетты в Вероне…

Итак, монархический Рим начался с волчицы, выкормившей своим молоком первого римского царя, а закончился на Лукреции, кровь которой, если можно так выразиться, «смыла» римскую монархию. К единоличному правлению Рим вернется не раз, но то уже будут не цари.

Впрочем, есть мнение, что Лукреция никогда не существовала, а была выдумана римскими историками примерно в III веке до н. э. А о том, для чего это могло понадобиться, вы узнаете из следующей главы.

Но прежде, чем переходить к ней, нужно вспомнить добрым словом итальянского палеоэтнографа Луиджи Пигорини, стараниями которого в далеком в 1876 году в Риме был основан историко-этнографический музей, который ныне известен как Музей Пигорини (официально — Музей доисторических времен и этнографии Луиджи Пигорини).

Здание музея расположено в Квартале всемирной выставки E. U.R.[8] в южной части Рима. Все самое-самое древнее собрано здесь. Музей вобрал в себя несколько собраний, самым известным из которых является так называемый Кирхернариум — коллекция, начало которой положил в середине XVII немецкий ученый, монах ордена иезуитов Афанасий Кирхер. Всегда приятно любоваться старыми зданиями, как снаружи, так и изнутри, но надо отметить, что расположение в зданиях современной постройки дает такое преимущество, как удобство осмотра экспозиции.



Пренестинская фибула. Ок. 600 год до н. э.



В каждом музее есть своя «жемчужина» — самый ценный, наиболее интересный (и при этом не всегда самый известный) экспонат. Жемчужиной Музея Пигорини является Пренестинская фибула[9] — золотая застежка, датированная примерно 600 годом до н. э. Фибула ценна не только своим почтенным возрастом, но и тем, что на ней выгравирована надпись на архаической латыни: «Маний сделал меня для Нумерия».

Впервые фибула была представлена публике в 1887 году немецким археологом Вольфгангом Хельбигом, известным своими исследованиями настенных росписей Помпеи. Хельбиг сообщил, что один из его друзей приобрел застежку в городе Палестрина, близ Рима. В древности этот город назывался Пренесте, отсюда и название артефакта.

Все купленное с рук (а не найденное при раскопках!) всегда вызывает сомнения в своей подлинности. Не избежала этой судьбы и Пренестинская фибула. Выражение «Маний сделал это для Нумерия» в кругу специалистов стало нарицательным для обозначения искусной подделки. Но совсем недавно, в 2011 году, подлинность фибулы была подтверждена при помощи современных методов исследования. Маний действительно сделал это для Нумерия в VII веке до нашей эры.

Для полноты впечатления о древнейшем периоде истории Рима следует посетить Музей Палатина, расположенный, как нетрудно догадаться по названию, на Палатинском холме. Белое двухэтажное здание музея было построено в 1868 году для монастырских нужд, музей въехал сюда в тридцатые годы прошлого века. Экспозиция музея начинается с каменных артефактов среднего палеолита (от 200 000 до 40 000 лет назад), найденных на Палатинском холме, и заканчивается экспонатами IV века, относящимися к так называемой Поздней Римской империи.

На римской площади Вилла Джулия, в здании бывшей летней папской резиденции находится Национальный этрусский музей, по праву считающийся лучшим в своем роде. Интерес представляет не только богатая экспозиция, но и само здание музея, классический образец архитектуры маньеризма, для которого характерна причудливость форм и отделки. Виллу построили при папе Юлии III в середине XVI века, когда эти места были окраиной Рима. В конце XIX века вилла была продана государству и здесь расположился музей. В 50 залах выставлено около 6000 экспонатов, главным из которых является терракотовый надгробный памятник «Саркофаг супругов», датируемый 530–520 годами до н. э. Памятник очень трогательный, он изображает супругов, возлежащих на пиру — присутствие жены на пиру рядом с мужем свидетельствует о том, что этрусские женщины, в отличие от римлянок, пользовались равными правами с мужчинами.



Вилла Джулия. Панорама корте (внутреннего двора)



Другой римский этрусский музей находится на территории Ватикана. Он называется Григорианским в честь своего основателя, папы Григория XVI. Григорианский музей старше Национального, он существует с 1828 года, но экспозиция его меньше и умещается она в 22 залах, причем среди экспонатов много сугубо римских; также представлена и древнегреческая керамика, найденная в этрусских захоронениях.

Ознакомившись с этрусскими и древнеримскими достопримечательностями, нужно посетить Капитолийский музей, разместившийся в трех дворцах на Капитолийской площади — Дворце сенаторов, Дворце консерваторов и Новом дворце (так его назвали в XVII веке). Этот музей, начало которому положил в 1471 году папа Сикст IV, является первым в мире публичным художественным музеем. Здесь вы сможете завершить знакомство с античным Римом, чтобы перейти к средневековому периоду истории Вечного города.

И в завершение — несколько слов о Капитолийской волчице, бронзовой скульптуре, изображающей вскармливание Ромула и Рема. Волчицу можно увидеть в Капитолийских музеях, о которых мы поговорим позже. Эта скульптура упоминается у таких авторов древности, как Плиний и Цицерон. Известно, что Ромула и Рема добавили к волчице во второй половине XV века. Предположительно это сделал флорентиец Антонио дель Поллайоло. А вот волчицу очень долго считали древней, вплоть до того, что ее создание приписывали этрускам. Однако недавно было доказано, что волчица тоже является «новоделом» — она создана то ли в XI, то ли в XII веке.

Рим настолько переполнен достопримечательностями и музеями, что для обстоятельного знакомства с ними потребуется не меньше двух лет, так что приходится выбирать самое-самое важное и интересное. Капитолийский музей — это самое-самое-самое, обязательное к посещению. Как Эрмитаж в Петербурге или Золотые Ворота во Владимире.

Глава третья. Беспокойные соседи и сожженная рука

* * *

Согласно общепринятой версии (то есть — по Титу Ливию, ибо других авторитетных источников в нашем распоряжении нет) этрусский царь Ларс Порсена, резиденцией которого был не сохранившийся до нашего времени город Клузий, начал войну с Римом после свержения Луция Тарквиния Гордого. Все выглядит логично — лишившись власти, Тарквиний Гордый обратился за помощью к соплеменнику-этруску, тот согласился помочь и пошел на Рим. «Прежде никогда не был так напуган сенат, ведь очень могущественным был тогда Клузий и грозным было имя Порсены», — пишет Ливий. Однако взять город приступом этруски не смогли, пришлось им начать осаду.

С этой осадой связана широко известная легенда о Гае Муции Сцеволе, имя которого стало нарицательным для обозначения беззаветного самопожертвования.

Юноша Гай из патрицианского рода Муциев[10] решил пробраться в этрусский лагерь и убить Порсену. Чтобы римляне не сочли его перебежчиком, Гай Муций явился в сенат и объявил о своем намерении. Сенаторы обрадовались и благословили храбреца. Удача сопутствовала Гаю — он благополучно добрался до царского места, где Порсена выдавал войску жалованье. В лицо Порсену Гай Муций не знал, но он логично рассудил, что на царе должны быть самые роскошные одежды… и убил богато одетого писца, сидевшего рядом со скромно одетым Порсеной (вот еще один пример в копилку пользы скромности).



Бернардо Каваллино. Гай Муций Сцевола против короля Порсены. Ок. 1650 год



Муция схватили и поставили перед Порсеной, который велел развести огонь для пыток. Когда принесли жертвенник с разожженным огнем, Муций сам сунул правую руку в пламя и держал ее там до тех пор, пока она не обуглилась. При этом он сказал Порсене: «Знай, насколько мало ценят плоть свою те, кто жаждет великой славы!» — и добавил, что еще триста таких же храбрецов-римлян готовы совершить покушение на вражеского царя. Пораженный (и явно перетрусивший) Порсена велел отпустить Гая Муция и поспешил заключить мир с римлянами. За потерю правой руки Муций получил когномен «Сцевола» («Левша»).

Согласно одной из альтернативных версий, когномен «Сцевола» в роду Муциев появился как-то иначе, а подвиг Гая был придуман для того, чтобы подчеркнуть моральное превосходство римлян над этрусками и прочими народами — вот мы какие! А что? Вполне годное предположение.

Некоторые историки считают, что Порсена сумел взять Рим и какое-то время правил им лично, не передавая власти Тарквинию. Есть и такие, которые идут дальше и приписывают Порсене свержение Тарквиния. Пришел, изгнал законного римского царя, правил некоторое время вместо него, но впоследствии тоже был изгнан.

Факт пребывания Рима под властью этрусского царя был весьма неприятным для римлян и расходился с культом непобедимости Рима, поэтому в более поздние времена историю слегка подретушировали — придумали Лукрецию и революцию. А на самом деле все было проще: избавившись от власти этрусского царя, римляне решили, что лучше будет установить республику, нежели восстанавливать монархию. Что же касается Луция Юния Брута, то его могли придумать для возвеличивания плебейского рода Юниев, к которому принадлежал Марк Юний Брут, видный политик и убийца Гая Юлия Цезаря (вспомним сакраментальное: «И ты, Брут!»). Связь, пусть и по женской линии, с последним царем Рима весьма способствовала поднятию престижа Юниев. Так-то вот.

Надо сказать, что римлянки в своем героизме не уступали мужчинам. Согласившись снять осаду, Порсена потребовал от Рима заложников, которые были ему предоставлены. Среди заложников оказалась девушка по имени Клелия, которая сумела устроить групповой побег (Ливий пишет о том, что она увела с собой «отряд девушек»). Разгневанный побегом, Порсена потребовал выдать ему Клелию, которая, как вдохновительница неповиновения, интересовала его больше других беглянок. Когда Клелия вернулась, Порсена похвалил ее за доблесть и отпустил, разрешив взять с собой часть заложников по собственному выбору (стоило ли вообще «городить огород», требуя возвращения Клелии?). Сострадательная Клелия выбрала несовершеннолетних пленников, которые тяжелее всего переносили тяготы своего положения. За отвагу и гуманизм Клелии в Риме оказали небывалую почесть — воздвигли ей памятник в виде конной статуи.

А в московском Пушкинском музее хранится первоначальный вариант картины Рубенса «Муций Сцевола перед Порсеной» (ок. 1630). Муций держит руку в пламени и сурово смотрит на этрусского царя, поза которого выдает смятение, переходящее в ужас.



Плакат к кинофильму «Колосс Рима». 1964 год



В 1964 году режиссер Джорджио Феррони снял картину «Колосс Рима», главным героем которой стал Муций Сцевола. Сценаристы дополнили материал, полученный от Тита Ливия, историей любви Муция и Клелии. Эта вольность, а также костюмы героев вызывают нарекания у историков, но в целом получился добротный исторический боевик с лавстори в стиле «Клеопатры» (но «Клеопатра» все же круче).

Что изменилось в Риме после замены монархии республикой с точки зрения простого римского обывателя? Как изменился сам город?

Жить стало веселее, в том смысле что исчезла тирания, оказывавшая тормозяще-угнетающее воздействие как на общественную жизнь, так и на развитие общества. Римляне хорошо «подстраховались» — вместо одного тирана теперь правили два консула, избираемые на один год центуриатными комициями. «Комиция» («комиссия») переводится как «собрание». «Центурия» — это «сотня». В армии так называлось подразделение из ста воинов, всадников или пехотинцев. Каждый взрослый (и дееспособный) гражданин Рима был приписан к определенной центурии. Такое деление было установлено Сервием Туллием. Одна центурия имела один голос. Во время комиций члены одной центурии совещались между собой, а затем голосовали от имени всей центурии. Так было проще, ведь удобнее сосчитать сто девяносто три голоса (столько центурий было изначально), чем голоса девятнадцати тысяч граждан. С политическо-управленческой точки зрения так тоже было удобнее, ведь в большинстве случаев каждая центурия голосовала так, как хотелось ее наиболее влиятельным или наиболее богатым членам. Разумеется, свободный гражданин не может принуждать к чему-то других свободных граждан, но ведь можно обойтись и без прямого принуждения. Например, сказать: «Я устрою роскошный пир для всех, если сегодня победит уважаемый Луцций Апулей!».

Вместо одного царя, правящего десятилетиями, ежегодно избираются два консула… Иначе говоря, вместо одного правящего клана, сформировавшегося давно и надолго, ежегодно у ряда людей, входящих в ближнее окружение консулов, появляются новые возможности… Как говорят картежники, «чем активнее тасуешь колоду, тем лучше будет расклад». Вряд ли бы Рим стал Великим Римом, останься он монархией… Впрочем, наивысшего своего могущества Римское государство достигло в имперский период, когда республика вновь сменилась монархией. Но это совсем другая история и совсем другой разговор.

На левом берегу реки Тибр, за пределами изначального Рима, находилось огромное поле, весьма удобное для военных и гимнастических занятий. Поле получило название в честь бога войны Марса. Статуя и алтарь Марса находились в центре поля, а по краям его располагались казармы и прочие военные постройки.

Марсово поле имело очень важное значение для Рима. Если вы думаете, что для голосования римляне собирались на Форуме, то ошибаетесь. Центурии являлись воинскими подразделениями, а в Риме, ради пущего спокойствия горожан, было запрещено пребывание воинских подразделений («Тот, кто имеет в руках оружие, да не смеет пересечь священных границ Рима»). Это строгое табу касалось и тех «штатских» граждан, которые собирались на выборах по центуриям, поэтому центуриальные комиции могли проводиться только на Марсовом поле. Разумеется, столь важная для города территория на деле была его частью, а не пригородом. Поле потихоньку застраивалось, но центральная часть его оставалась свободной. Сама же низина, в которой находилось поле, имела площадь около двухсот пятидесяти гектаров.



Макет-реконструкция Марсова поля по состоянию на 300 год н. э.



На Марсовом поле не только упражнялись и голосовали, но и проводили так называемый ценз — составление личных и имущественных списков граждан, иначе говоря — перепись населения. Проведением ценза занимались выборные чиновники-цензоры. То, что цензоры выбирались из бывших консулов, позволяет составить представление о высоком статусе этой должности. Цензоры не просто вели поголовный и поимущественный учет, они также надзирали за нравами, финансами и использованием общественного имущества. В отношении граждан, которые, по мнению цензора, поступали «безнравственно», могло быть вынесено замечание («нота»), с объяснением причин, по которым отнимались гражданские или сословные права. И подобной дискриминации цензор мог подвергнуть любого римлянина. Короче говоря, цензоров в Риме уважали больше, чем консулов.

Мы на Дне выборов в Древнем Риме. С раннего утра толпы горожан, сопровождаемых рабами, которые несут корзины с питьем и легкими закусками, направляются к воротам, ведущим на Марсово поле. Римляне одеты в праздничные тоги…

К слову о тогах. Оборачивать себя этим куском белой шерстяной материи могли только свободные граждане Рима мужского пола, так что тога была не просто одеждой, но и знаком гражданства, знаком статуса. Тога берет свое начало от первобытной тканой одежды, пришедшей на смену шкурам. В незапамятные времена тоги носили все — и мужчины, и женщины, и дети, потому что ничего другого не было. Днем в ткань одевались, а ночью она служила подстилкой и одеялом. Но со временем это одеяние «приватизировали» свободные граждане. «Владыки мира, народ, одетый в тоги» — так называл римлян поэт Вергилий.

Хотите одеться по-древнеримски? Вам понадобится не менее четырех с половиной метров белой ткани (шерстяной — римляне любили добротные материи), а если ваш рост выше ста восьмидесяти сантиметров или же природа не обидела вас комплекцией, то берите все шесть — не ошибетесь. Классическая тога имела эллипсовидную форму и в самом широком месте ширина ее составляла около двух метров. Между нами говоря, весила тога изрядно, надеть ее можно было только с посторонней помощью, а стирка (ручная, какая же еще?!) представляла собой ту еще мороку, поэтому многие римляне не горели желанием в нее облачаться. Но как можно надеть вместо исконной-достойной тоги тунику — матерчатый мешок с отверстиями для головы и рук, прообраз современных одежд? Окружающие примут тебя за малодостойного чужестранца или, того хуже — за презренного раба. Престиж важнее всего, да и традиции нужно чтить, ибо ими силен Рим. Так что надеваем тогу. О том, как это правильно сделать, нам расскажет Мария Сергеенко, одна из выдающихся отечественных антиковедов.

«Для тоги брали кусок материи в форме эллипса, обычно вдвое или втрое больший, чем это требовалось по фигуре. Материю эту брали обеими руками за ее широкий край, захватывая примерно треть всего куска и, собрав его складками, перекидывали через левое плечо так, чтобы покрыта была левая рука и спереди конец свисал почти до самой земли (конец этот назывался lacinia). Затем материю (около трети ее по ширине) пропускали под правой рукой (в старину ее натягивали туго по спине), на высоте бедра опять собирали в складки и, протянув по груди наискось, перекидывали конец через левое плечо: это была «перевязь» (balteus или praecinctura); натягивать ее надо было так, чтобы она не «душила человека», но чтобы и не обвисала… Остальную часть материи (захвачена была ведь только треть ее) спускали полукругом, тщательно располагая в нем складки, чуть пониже колена — это sinus, и перекидывали конец опять через левое плечо. Заднюю полу несколько поддергивали вверх и на груди над «перевязью» собирали ее в складки — это umbo (слово обозначает выпуклость посередине щита). Нельзя, чтобы пола волочилась по земле: это признак небрежности и изнеженности, и над Цезарем за такую манеру носить тогу подсмеивались… Sinus обычно натягивали на правое плечо; его можно было накинуть и на голову, защищая себя от дождя или солнца или желая остаться неузнанным, молясь и совершая жертвоприношение. Квинтилиан советовал оратору, начиная речь, отбросить sinus с плеча.



Альберт Кречмер. Состоятельные римляне. Дата неизв.



Питер Пауль Рубенс. Римский триумф. Ок. 1630 год



Плащ накидывали на себя сразу; тогу надевали в несколько приемов, и облечься в это сооружение одному, без чужой помощи, было невозможно… уже в конце республики и при империи в составе городской челяди держат рабов-специалистов, умевших расправить и уложить складки тоги… К этому делу приступали с вечера; раб «устраивал наново складки», прокладывал их тоненькими дощечками или полосками липового луба и прихватывал зажимами, чтобы сохранить в должном виде до утра… Неумело надетая тога вызывала усмешки городских щеголей… Гортенсий, знаменитый оратор и соперник Цицерона, славившийся своими причудами и франтовством, выходил из дому, только тщательно проверив в зеркале, хорошо ли сидит на нем тога, и когда в тесноте и толкотне римских улиц кто-то, налетев на него, «разрушил сооружение его тоги», сдвинув складки с плеча, он подал на обидчика в суд за оскорбление».[11]

Суровая, нужно признать, была жизнь в Древнем Риме. Помнешь случайно складки на чьей-то одежде — и угодишь под суд. Хорошо, что со временем жизнь становится проще.

Ткань должна быть белой и только белой, если, конечно, вы не хотите ощутить себя триумфатором — победоносным полководцем, которого римляне встречают с великими почестями. Триумфаторы облачались в пурпурные тоги, расшитые золотыми нитями. «Золотыми» в полном смысле этого слова. Золото само по себе пластично, а добавление небольших количеств серебра или меди увеличивает это свойство настолько, что становится возможным вытягивать этот благородный металл в тонкие прочные нити. Хорошая тога весила около шести килограммов, и еще килограмм-полтора добавляло золото… Нелегко приходилось триумфаторам, но чего только не вытерпишь ради славы?