Хулио Кортасар
Стихотворения
СТИХОТВОРЕНИЯ ИЗ СБОРНИКА «ТОЛЬКО СУМЕРКИ»
***
Слово не дело, дело не слово, ну и
так далее, слово за слово
Лучше всего: без какого-либо начала,
плясать от печки. Никакой хронологии,
карточная колода так перетасована, что
и сам черт не разберет. Если вспомню
даты - я их проставлю. Или - не про-
ставлю. И укажу место написания.
Или - не укажу. В любом случае вы
тоже будете решать, как вам поступить.
Жизнь: указательный палец вниз, авто-
стоп, hitchhiking: повезет или не пове-
зет, книги - что машины.
Вот одна приближается. Подсадят?,
оставят на обочине?
***
BILLET DOUX
Вчера я получил письмо - негаданно-нежданно.
Не выразить, как мне невыносимо быть одной.
Невыносимо - до слез, ведь мы друг друга любим,
но ныне
любовь опередила нас
и нежными руками
отсутствие скрывает наше».
Исписан весь листок.
И вот - конец.
Любовь моя ушедшая, я должен написать тебе,
я отвечаю:
Буэнос-Айрес, четвертое, ноябрь, год тыща девятьсот
пятидесятый. Четвертое, и
пленницей календаря - луна.
Нам так немного было нужно, чтобы были вместе:
уверенный шаг дня, прямая линия цветка,
определенность встречи.
Да, вот и все, что было нужно.
Легла монета решкой, ковер - изнанкой.
(Никто не виноват, что я живу, что так живу...)
***
ХРОНИКА ДЛЯ ЦЕЗАРЯ
И ты воздвигнешь великий город
И дороги великого города дойдут до других городов
так чумные крысы заражают других крыс и людей
Все живое в твоем городе восславит тебя
ты будешь почитаем
восхваляем и почитаем
и ты сам станешь произносить свое имя словно чужое
так как перестанешь различать разницу между
людьми и божеством
Вероятно ты будешь счастлив
как всякий мужчина с женщиной как всякий человек
в твоем городе
вероятно ты будешь прекрасен
как всякий идол с каменным ликом
как всякий лев прыгающий сквозь огненный обруч
и ты возведешь башню
будешь покровителем искусств
и каждого седьмого ребенка в семьях назовут
твоим именем
И тогда разве не пустяки что в тени появляется плесень
ведь фабрики дымом пишут в небесах твои инициалы
Меловой круг замкнется
и в пещерах ночи уже не нарисуют спасительных
изображений
Отныне и навсегда ты станешь верховным жрецом
а по утрам официантом у самого себя
И ты воздвигнешь великий город
как строят муравьи муравейник
дойдешь до Румынии
И будет безумная радость в записках
по поводу возвращения победоносного войска
Все это не выйдет за пределы твоего жилища
но от полудня до полуночи
ты все же воздвигнешь великий город
город-сердце город-память город-бесславие
Город человека перерастет в человека-город
и станут тебя защищать одни люди от других
потемки от потемок
собаки от собак
дети от детей
но женщины будут все так же спать с мужчинами
а пацифисты призывать к миру
Верю что ты умрешь веря
что воздвиг город
Верю что ты воздвиг город
Верю в тебя
и в город
И теперь да
я верю
теперь я знаю что ты воздвиг город
Ave Caesar
***
ГЕРОЙ
Его глаза сейчас глядят далёко,
его душа наивна и крылата,
он только начал путь и верит свято:
любую одолеет он дорогу.
Он видит звездный свет своих желаний,
и стрелы солнца, и огни сражений,
и темноты всемирной пораженье,
и фейерверков праздничных сиянье.
Он мчится все быстрее и быстрее,
он стал уже кентавром, весь - движенье,
найти дорогу в город он стремится,
грядущее вздымает, словно знамя.
Проспект манящий видит он далёко,
а что там дальше? Там - мираж, не боле.
К нему стремится, но достичь не может,
хоть верит, что достигнет, и - стремится.
Чтоб он упал - толкать его не надо,
всем телом ощутит свое паденье,
глаз не закрыв, постигнет на мгновенье:
лишь тьма вокруг. Нет света - только тьма.
А он все мчится, мчится...
И на руке - стального цвета сокол,
и камни на дороге ясно слышат
зов человека, мчащегося к цели.
А вскоре - осознанье:
конец не будет никогда началом;
и в глубине проспекта -
о, сколь прекрасным тот ему казался! -
он видит только дерево сухое
и сломанный, рассыпавшийся веер.
***
Когда подхожу к стереофонической установке
и с осторожностью «обуваю» голову в наушники -
моя голова столь хрупка,
но и аппаратура - вещь не менее хрупкая,
что же нужно больше беречь? -
то это именно я - тот, кто подходит к стереоустановке,
тот, кто просовывает голову
в иную ночь, в иную тьму.
За пределами, кажется, все неизменным осталось:
освещенная комната,
Кэрол, читающая роман Вирджинии Вулф,
пачка сигарет, кошка по кличке Фланель - она играет
с бумажным комком -
все то же самое, как если бы и я был здесь, -
и все совершенно иное, ибо внешняя тишина,
наступившая
из-за резиновых кружков, зажимающих уши,
уступает место иной тишине,
внутренней - планетарный ток крови,
черепные каверны, слух открывается для иного
звучанья,
тишина - в ожидании,
бархат тишины, осязание тишины, нечто, похожее
на разбегание галактик, музыка сфер, задыхающаяся
тишина, безмолвное звучанье звездных сверчков,
сгусток ожидания (две, три секунды), и вот - он
проколот,
бывшая ранее тишина исчезает, сверкающее безмолвие
еще остается
в чертом (или красном, или зеленом) плюше наушников,
и вот взрывается первый аккорд,
тоже внутри меня, музыка - внутри моего хрупкого
черепа -
в Британском музее я видел хрустальный череп,
в прозрачной глуби которого вспыхивал космический
свет, -
так и музыка не приходит через наушники, она
возникает внутри меня,
я сам - свой собственный слушатель,
прозрачное простанство, в котором бьется ритм,
и наконец, в центре черепной пещеры музыка
начинает ткать желанную мной паутину.
Как же не поверить, что и поэзия, в некотором
роде, - слово, которое прислушивается к себе, надев
невидимые наушники, едва лишь стихи начинают свое
волхвование?! Мы можем абстрагироваться, читая рас-
сказ или роман, жить во времени, которое принадле-
жит прочитанному более, чем время нашего чтения, но
все равно мы связаны с окружающей жизнью, и узнан-
ное продолжает оставаться тем, что мы знали, только
с эстетическим, иносказательным, символическим плю-
сом. А стихи говорят только: они - стихи, и не бо-
лее. Оправданность их рождения и существования в
том, чтобы вернуть нас к истокам нашего внутреннего
«я», точно так же, как наушники разрушают мост меж-
ду внешним и внутренним мирами, чтобы создать осо-
Закон джунглей. Книга 12.
бое душевное состояние - присутствие и существова-
ние музыки, которая приходит, поистине, из глубин
Глава 1
темной пещеры.
— Властью, данном мне мной самим, объявляю вас мужем и женой. Герлон, можешь надеть на свою жену браслет.
Никто не описал этого лучше, чем Райнер Мария
Рильке, - в первом из сонетов, посвященных Ор-
Раздался металлический щелчок и семейство Бао пополнилось новым членом. Золотой владыка с тремя заблокированными барьером круга плотинами возвышения, однако не уступающий по опыту многим зародышам бога. Эйрин Бао… Когда я впервые увидел наставницу, ещё до её преображения в красавицу, никогда бы не подумал, что придёт момент, когда мне придётся называть её сестрой. Но, как я уже неоднократно замечал, Небо обожает различные шутки. И теперь зеленоволосая наставница, годящаяся мне в матери, если не бабушки, стояла с довольным видом и смотрела на своего спутника. Созданные самим Небом друг для друга существа… Звучит, конечно, романтично и сказочно. Особенно если знать, что один из них всю свою жизнь положил на то, чтобы уничтожать демонов, а вторая даже в мыслях не допускала момента, что когда-нибудь заведёт семью. В общем, всё, как мы любим.
фею:
Церемония бракосочетания Герлона и Эйрин состоялась в школе Синего Лотоса второго круга мира демонов сразу после того, как заместитель главы школы отказалась от своего места. Чем вызвала небывалую бурю эмоций у главы. Вредный старикашка даже собрался наказывать свою бывшую подчинённую за непозволительную вольность, но наличие медного зародыша бога останавливало его. Да и сама Эйрин, являясь весьма серьёзной боевой единицей, могла за себя постоять. В общем, места в школе Синего Лотоса она лишилась довольно быстро. Глава потребовал, чтобы не имеющие к школе демоны и даосы выметались прочь и заперся в своём доме. Наверно, так поступить и стоило, но «молодым» не терпелось узаконить свои отношения. Пришлось нам с Вилеей проводить церемонию. Не было ни гостей, ни зрителей, ни торжественных мероприятий, даже речей и тех не было. Я обозвал Герлона и Эйрин семейной парой, после чего в силу вступили брачные артефакты. На том, что надели на Эйрин, появилась надпись «Герлон Бао», на том, что уже находился на руке Герлона, рядом «Рансид Бао» появилась новая строка: «Эйрин Бао». Отныне называть этого демона наставницей у меня язык не повернётся.
О Orpheus singt! О Hoher Baum im Ohr!
— Знаешь, муж, я начинаю потихоньку сердиться, — послышался тихий голос Вилеи. Который слышали, конечно же, все присутствующие. Моя жена и тихий голос. Очень смешной анекдот. — Угадаешь причину? Или тебе всё разжёвывать нужно?
(Поет Орфей! Растущим древом - звук!)
— Лучше сама, — предложил я. — Слишком много вариантов, не могу выбрать самый достойный.
— Ты попробуй!
Внутренним древом: лесом, мгновенно вырастаю-
— Тебе пришлось проводить свадебную церемонию в старом платье? — выпалил я первое, что пришло в голову.
щим, шелестящим всей своей листвой в квартете
Брамса или Лютославского. И Рильке завершает со-
— Что? — Вилея нахмурилась и даже посмотрела на свой наряд. Платье от мастера Масила, как всегда, было безупречным. — Нет. То есть да, но нет. Всё, хватит меня путать! Я тебе сколько раз говорила, что нужно вторую жену заводить? Сотню? Тысячу раз? И что в итоге? У Герлона, который никогда даже не помышлял о женитьбе, меньше чем за год появилось две жены, а ты по-прежнему ходишь, как какой-то оборвыш! Я даже не знаю, как к матери в гости ехать. Прости, Альмирда, твоя дочь вышла за беспомощного даоса, даже не демона. Настолько бессильного, что вторую жену он уже не потянет! Позор на твою голову и на всё наше племя. Вот так ты хочешь, чтобы я говорила? А ведь мне придётся! Сначала Эльда, но там ладно, вариантов у тебя вообще не было. Потом Альтая. Всё складывалось идеально, поэтому как ты умудрился её упустить, одному Небу известно. Рансид. Здесь вообще без комментариев — дурында бестолковая ради своего дома была готова на всё! Но нет, ты и тут всё растерял. Не муж, а одно расстройство какое-то! Всё, наши договорённости утратили силу, Зандр! Раз ты не можешь, я сама возьмусь за это дело. От меня-то младшая жена точно не сбежит. Осталось дело за малым — найти кого-то достойного. Потому что всех нормальных уже разобрали, остался один неликвид. Не красноносую же брать, в конце концов? Хотя…
нет - интуитивный образ, утверждающий свою под-
линность и все очищающий - изображением диких
— Даже не думай в эту сторону! — как-то слишком эмоционально заявил я. Идея тесного общения с Дарной меня не впечатляла. Да, девушка она, несомненно, красивая, но на этом все преимущества заканчиваются. При этом в ней столько минусов, что лучше взять в жёны оримальную жабу, и то будет больше спокойствия. Уверен на все сто.
зверей, усмиренных пением языческого бога, и обра-
— Вот! Не станешь мне помогать, предложу ей стать одной из Бао! Бойся теперь, муж. Ходи и оглядывайся, выискивая подходящую кандидатуру. Зандр, а она нам точно нужна в аномалии?
щается к Орфею:
Переход был таким неожиданным, что я не сразу понял, что речь идёт об Эйрин.
— Хватит жадничать! Через месяц сделаешь себе ещё одно семя.
da schufst du ihnen Tempel im Gehor.
— Ты не понимаешь, — Вилея с теплотой посмотрела на висящий на поясе сундучок, где находилось созданное утром семя червоточины. — Оно же для меня как ребёнок. А вы хотите, чтобы я этого ребёнка отдала вам на растерзание! Вот реально бесите!
(ты их вводил в свой голос, словно в Храм).
Реагировать на эти слова было бесполезно. Всё было сказано ещё вчера, когда мы приняли единогласное решение, что Эйрин нужно подключить к нашей пространственной аномалии. Герлон открыл ей личную, используя один из тысячелетних лотосов, но подключить к общему пространству не смог. Требовалось семя червоточины и одна вредная Вилея, отказывающаяся создавать семя. Однако после разговора с Герлоном моя жена сдалась. Не знаю, что ей кровный брат сказал, Вилея не рассказывала, но после этого общения она вышла вся хмурая и красная, как бывает, когда чувствует себя виноватой. Вилея и вина — это что-то из области сказок. Тем не менее результат появился — моя жена создала семя и сейчас мне предстояла тяжёлая, но вполне привычная работа.
Конечно, Орфей - музыка, а не поэзия, но, как
говорил Валери, они - «подруги, почти близняшки».
На самом деле я постепенно начал переживать — в хранилище стало слишком много народа. Конечно, все они являются членами нашей небольшой семьи, все они проверены не одним приключением, за каждого из них можно ручаться, вот только это противное «но». Контрабандисты тоже думали, что проработали все моменты, однако стоило одного из них превратить в ментального раба, как контрабандистов просто не стало. Причём поделать этот раб ничего не мог — противиться силе сопряжения невозможно. Кто сказал, что аналогичное не может произойти с членами нашей небольшой семьи? У нас, конечно, все уже владыки, мастеров нет, так что даже сопряжение с зародышами бога мелких рангов не должно никого сломать, но что, если кто-то из высокоранговых зародышей обратит на нас свой взор? Уверен ли я, что смогу противостоять навязанному сопряжению? Ладно, я смогу — управлять энергией всё же умею. Но Вилея, как не прискорбно признавать, не сможет. Её сломают. Эльда, Альтая и Герлон — в этих я уверен. Кармин, Рансид, Леог, Вилея, теперь ещё и Эйрин — пятёрка нашей слабости. С этим обязательно нужно разбираться, но только после того, как закончим свою миссию. Мне нужно стать истинным энергетическим вампиром. Чтобы это ни значило.
Если благодаря наушникам музыка приходит к нам из
самых своих глубин, то поэзия внутри себя вслушива-
Забавно, но Эйрин не стала называть имя главы школы Ярости второго круга. Нанесённая им тридцать лет назад обида до сих пор была свежа в памяти женщины. Поэтому либо глава школы Ярости, либо Лис. Либо он сам представится, если посчитает нас достойными. Альтая выбила из Лонда Керода разрешение на обучение довольно быстро, вот только его сразу пришлось возвращать отцу. Мир демонов ещё не был готов к новости о том, что в нём где-то может существовать восемнадцатый Князь. Учитывая обстоятельства, разрешение на обучение мы получили от другого представителя первого уровня Князей — отца Альтаи. Причём он не поленился рассказать о том, какую ответственность перекладывает на плечи своей дочери. Ведь если обучение пройдёт успешно, среди людей появится абсолютный энергетический вампир, что может значительно повлиять на баланс сил в противостоянии демонов и людей.
ется в наушники глагола; напечатанное - пульсирую-
Альтаю пытались запереть в центральном дворце. Фасор Рин желал поговорить со мной по поводу нашего дома-телепорта, а также многих необычных возможностей, продемонстрированных Альтаей. Вот только демоны не додумались лишить Альтаю сознания — Леог вытащил свою жену сразу, как только мы получили разрешение на обучение. Причём прямо во время разговора с Фасором Рином. Представляю, как вытянулось лицо у «мягкой булочки», когда его собеседница неожиданно превратилась в дым. Уверен, теперь желание поговорить с нами у этого опасного демона стало ещё сильней. Поэтому долго задерживаться в одном месте нельзя. Если не сектанты, то представители племени Рин обязательно постараются до нас добраться. Всем нужны несчастные искатели.
щее - слово, сначала прочитанное глазами, вырастает
затем высочайшим древом внутреннего слуха.
Для того, чтобы подключить Эйрин к нашей пространственной аномалии, пришлось выезжать за пределы школы Синего Лотоса. На радость местному главе, что уже наверняка весь извёлся, что в его школе находятся чужаки. Мне не хотелось рисковать и использовать единственное семя червоточины, чтобы случайно притащить чью-то давно позабытую аномалию. В школе возвышения, конечно, есть вероятность притащить что-то интересное, давно позабытое и крайне полезное, но в таком случае это сильно ударит по мобильности нашей семьи. Принимая новых членов, нужно обеспечить им защиту. Вряд ли существует лучшая защита, чем мгновенное перемещение из опасной точки туда, где тихо и спокойно. Плюс постоянное общение. Эйрин, как ни крути, является весьма опытным демоном и способна выдать весьма ценный совет. В общем — пришлось работать и жертвовать созданным Вилеей семенем. Сработало с первой попытки — в нашей аномалии стало на одно существо больше.
***
Ещё одним минусом скоротечного пребывания в школе Синего Лотоса явилось то, что мне не удалось посетить библиотеку. Меня туда просто не пустили! Оказывается, только студенты и преподаватели имеют право входить в это заведение. Все остальные обязаны получать личное разрешение главы школы. Учитывая, что зловредный старик приказал нам выметаться, когда услышал, что его заместитель оставляет школу, никто мне такого доступа не дал. Конечно, можно было пробиться в библиотеку силой, чтобы получить недостающие два тома истории дома Рин, но мне показалось это слишком наглым. Полагаю, выкати я требование карликам где-нибудь в первом поясе мира людей, что хочу прочесть книгу из школы возвышения второго круга мира демонов, проблем не возникнет. Вопрос в оплате. Хотя карлики мне уже должны, при этом по-прежнему упорно отказываются называть размеры своей платы за мой рассказ, ссылаясь на то, что им нужно время. В общем, что-то это странное древнее существо мутит и явно желает меня обмануть. Небо с ним!