– Половина из названных тобой были богами, возможно, в той же иранской религии, – напомнил Ян.

– Знаю, – согласился Давид. – Но их нынешний статус, что-то вроде военачальников над легионами низших. Наш житель кулона не так силен. Я думаю, мы имеем дело с гулом.

– У меня это слово ассоциируется разве что с Толкином, – пожал молодой человек плечами. – Такая черная братва на конях из «Властелина колец».

– Согласно одной из легенд, – его начальник явно рассказывал все это с удовольствием. – Верховное божество Ахура-Мазда, был воплощением добра и света в прямом смысле слова. А его брат-близнец Ахриман – чистое зло.

– Метафизика равна физике? – уточнил Ян.

– Именно так, – обрадовался Давид. – В их мире зло материально и абсолютно. Так вот, Ахура-Мазда создал людей, чтобы они стали воинами Света и помогли ему в битве с братом. Тогда Ахриман, в свою очередь обзавелся своей армией. И вот это как раз и есть гулы. Они выглядят, как люди, но полностью им противоположны. У них нет своей души, и они пожирают чужие души. Их главная цель просто уничтожать людей. И в этом основное различие с демонами иудаизма. На Западе привыкли верить, что демон лишь толкает человека на грех, старается очернить его душу. Гулам наплевать, какая душа у его жертвы. Он просто ее уничтожает. Он питается смертью и страданиями.

– Ага! – молодой человек отставил виски прочь, стало совсем не до удовольствий. – Если помнить, хотя бы частично, название этого кулона, там, кажется, тоже фигурировало страдание. Думаю, это не случайность.

– Верно, – с готовностью поддержал его коллега. – В этом есть смысл. Как я уже сказал, первая жертва, это цель сделки. А остальные четыре – это плата демону. И вот они должны страдать. Или, их смерть должна заставить страдать самого заказчика. Чтобы его ослабить. Не зря же первый русский владелец кулона вскрыл себе вены, чтобы отменить сделку.

– Теперь собираешься поделиться тем, что наработали твои черви? – догадался Ян.

– Конечно! – усмехнулся Давид. – Только та история не интересна. Все банально. Да, заказчик надеялся избавиться от любовника жены, вернуть женщину себе. Когда же демон забрал и ее, самое дорогое для заказчика существо, мужик просто разорвал сделку таким кардинальным способом. Но были другие заказчики. И там все интереснее. Некая дама так же решила избавиться от своего давнего ухажера. Он не признавал нажитую от их связи дочь. А заодно лишал любовницу и девочку богатого наследства. Кстати, для полноты картины, девочка была младшей в семье. Сделка состоялась, и ухажер скоропостижно скончался. А чуть позже как раз старшая дочь заказчицы, от законного мужа. Потом некий парень, с ними практически не связанный, кто ходил у младшей в женихах. Далее, под раздачу попал управляющий делами заказчицы. Как выяснилось позже, настоящий отец девочки, ради которой это все затевалось.

– Последней должна была стать сама наследница? – предположил молодой человек.

– По логике, да, – согласился его коллега. – Но умерла сама заказчица. Возможно, даже естественной смертью. И сделка закрылась. Девица позже сошла с ума и отбыла в монастырь, где позже угасла от чахотки.

– Вот она! Хрупкая женская психика, – оценил Ян. – Надо быть полной дурой, получив все, так сдаться. Но… Если рассматривать эту историю в другом ключе… Демон, это просто киллер. А если жертва, кто должна стать второй, самая болезненная расплата, самый дорогой для заказчика человек, если она перезаключает контракт? Если дальше демон убивал по ее приказу?

– Что касается контракта, его не расторгнуть и не переиграть, – возразил Давид. – А вот то, что одна из жертв могла называть следующих… это вполне может быть. Подумай и о том, что убивали не для того, чтобы заполучить любимую обратно или отбить у кого-то, убивали просто ради нее. Так почему бы ей и не стать той, кто рекомендует следующих претендентов?

– Это только догадка, – напомнил Ян. – Или некое напоминание, что сценарий этой игры просто непредсказуем. Но это тоже надо учитывать. Я спрошу тебя еще кое о чем… В первый известный нам раз жертв было только две. Тут все четыре. Насколько возможно, что даже в эти неудачные разы, когда демон все же не получил полной свободы, он становится сильнее?

– Возможно на процентов 90, я считаю, – серьезно ответил его коллега.

– И самый важный вопрос, – молодой человек чуть улыбнулся. – Как можно закрыть сделку без фатальных последствий для себя?

– Точный рецепт пока мне не известен, – не стал скрывать Давид. – Но кое-что уже есть. Вернемся к демонологии. Гулы не христианские демоны. Их банальным приемом, широко известным по американскому кино, не возьмешь. Самопожертвование тут вообще не метод. Напомню, они сожрут любую предложенную душу. На Востоке многое решает воля. А потому я уже серьезно говорю тебе, что приеду к финалу сам.

– С твоей точки зрения, у меня проблемы с силой воли? – и снова на лице Яна появилось это почти детское удивление, на этот раз хорошо перемешанное с возмущением.

– Конечно, нет, – несколько устало отреагировал его начальник. – Дело в другом. Воля в данном контексте равносильна желанию. И в этом загвоздка, Ян. Надо желать, искренне, всей душой, защитить одну из жертв.

– Только одну? – ответ молодому человеку не понравился от слова «совсем». – Это как-то надо выбрать? А на остальных откровенно наплевать?

– Снова нет, – Давид был сейчас очень серьезен и даже строг. – Понятно, что надо стараться спасти всех. Но должен быть среди них реально важный для тебя человек. Тот, ради которого ты на это пойдешь. Проще, Ян. Надо выбрать кого-то по тому же принципу. Родство или любовь. Понимаешь?

Его молодой коллега только кивнул. И отвел глаза.

– Попробуй все же найти иной способ, – проворчал Ян. – Хотя, конечно, всегда буду рад тебя видеть.

Давид только усмехнулся.

– Следи за сестрами, – велел он напоследок.

Глава шестая

Ника сидела на переднем сиденье автомобиля Юры, и думала только о том, что нужно пережить этот день. Только этот. Черная полоса, начавшаяся после смерти Сашки, должна закончиться. Да, завтра, девушка сможет начать бороться с пустотой внутри, возникшей после гибели друга. Она сможет его оплакать. Потом. В конце концов, она взяла отпуск. Она просто выспится после всего этого. Но все же, сейчас важно пройти это последнее и самое трудное испытание.

Ника не боялась увидеть тело Сашки в гробу, не боялась осознать конечность всего этого, пережить осознание, что его больше никогда в ее жизни не будет. Все это для нее уже случилось. Как только Юра позвонил и сообщил об аварии, все уже стало реальностью для нее. Сегодня важно просто выдержать весь пафос ритуала, стерпеть чужие эмоции и слезы. Прежде всего, Ольгины. Ну, и справиться с несколькими нештатными ситуациями. Которые уже сейчас, заранее, начинали злить.

Главное сегодня просто не вылить на кого-то свое раздражение за то, что именно ей пришлось взять на себя организацию похорон вместо сестры, как она годами брала на себя любые другие Ольгины проблемы и хлопоты. Главное не сорваться, когда придется столкнуться с первой женой отца.

– Надо забрать Вовку, – между тем, сообщил ей друг. – Кто-то же должен о парне позаботиться.

– Ты с ним созвонился? – Ника помнила, что поручила Юре договориться с братом Сашки.

– Он сам вчера меня нашел, – подтвердил полицейский. – Заходил в отдел.

Ника просто кивнула, стараясь опять же, не злиться. Юра не виноват. У него такая работа, что времени нет ни на что. Даже на то, чтобы поддержать девятнадцатилетнего подростка. Кто остался полным сиротой после смерти последнего родного ему человека. Ладно, Вовка парень довольно сильный, он должен справиться сам. Пусть уж лучше Юрка доведет до конца проверку гибели друга.

– Мне он не понравился, – вдруг проговорил полицейский. Таким…слишком нейтральным тоном. Профессиональным.

– Насколько все плохо? – решила уточнить Ника так же сухо и делово.

– Вряд ли это наркотики, – подумав, ответил Юра. – Возможно, это медицинские препараты. Но у парня явно заторможены реакции. Про упадочное настроение молчу.

– Радоваться ему точно нечему, – не выдержала девушка.

Друг метнул в ее сторону обеспокоенный взгляд.

– Я не о том, – пояснил он. – Вовка слишком подавлен. Настолько, что я бы показал его специалисту.

– Хорошая мысль, – легко согласилась Ника. – В управлении же есть криминальный психолог. Ты еще два дня в отгулах.

– Извини, – Юра протянул руку, коснулся ее плеча. – Знаю я все. Ника… Не буду говорить, что без Сашки трудно. Мы все его потеряли. Но … Я позабочусь обо всем. Обещаю. И о Вовке, и о тебе. Ты знаешь, о чем я.

– Вернее, о ком, – усмехнулась недобро девушка. – Только ты сам боишься ее еще больше меня.

Друг только чуть улыбнулся и кивнул.

Нике стало почему-то чуть легче и теплее. Как и всегда с Юркой. Он всегда такой. Простой, спокойный, рассудительный. В чем-то Юрка всегда был будто бы тенью Сашки. Не такой правильный и активный. Но зато более приземленный, живой и близкий. Настоящий друг. Все эти годы.

Девушка задумалась, сколько лет они знакомы. Уже почти двадцать лет. Семья Ники только переехала в новую квартиру, как раз накануне сентября, когда девочке надо было идти в первый класс. И в самые последние августовские дни она познакомилась с мальчишкой на улице.

Это была до жути банальная история. Парнишка был значительно старше, на целых пять лет, и конечно, ему было наплевать, что он случайно снес ее песочный город своим новым, только что купленным портфелем, который мальчик тащил за лямки, даже не надев на спину. Было детское возмущение. Была попытка скандала. С ее стороны. Нарочитое равнодушие – с его. Был целый совок песка, высыпанный в этот самый новый портфель и страшное обещание мести.

А через неделю этот же мальчишка вступился за нее в школе, когда двое местных подростков-хулиганов попытались отнять у девочки деньги, данные мамой для покупки завтрака в школьной столовой. Тогда был их первый совместный бой. Кстати, они победили. И это была единственная причина, по которой Ника сдерживала слезы, потирая ушибленную скулу и разбитую руку.

Юрка тогда просто сел рядом, нашел в глубинах все того же своего рюкзака пластырь и почти чистый носовой платок, промыл ранку водой из школьного туалета, и даже кое-как заклеил. При этом он казался Нике настоящим героем. Таким спокойным и взрослым!

Что-то осталось в нем и сейчас от того мальчишки. Детская серьезность и вот эта самая обстоятельность и все тоже спокойствие. Но главное, на друга по-прежнему можно было положиться. В каких-то глобальных вопросах. Но не в мелочах. Последнее бесило Нику с самого детства. Подросткового разгильдяйства в Юрке тоже не убавилось за годы.

Они забрали Вовку от дома, где парень снимал квартиру. Вернее, где Сашка снимал квартиру для брата. Вообще, Володька был далеко не глупым и довольно ответственным для своего возраста. Сказывалось то, что они с Сашкой рано остались без родителей. Полицейский оформил опеку над младшим, когда Вовке было всего одиннадцать.

И жил мальчик долго с братом, если можно было назвать совместным проживанием редкие появления полицейского дома. Но Сашка все равно каким-то чудом успевал следить за младшим. А Вовка привык в свою очередь заботиться о старшем. И что наиболее важно, не создавать проблем. Сейчас парень учился в местном университете, сам поступил на бюджет по какой-то технической специальности. Подрабатывал. По-прежнему не создавал проблем.

Вовка устроился на заднем сиденье. Очень тихо. Нике он тоже не понравился. Мальчик смотрелся в черном костюме ужасно, сутулился, слишком низко наклонил голову, буквально вжал ее в плечи. Казался непривычно бледным.

– Привет, – сказала она. – Ты не в форме. А сегодня будет трудный день.

– Это все уже не имеет значения, – выдал Вовка как-то сухо. Слишком по-взрослому. Слишком безэмоционально.

Юра нахмурился.

– Володь, мы вчера говорили, – при этом тон полицейского был все таким же спокойным и дружелюбным. – Нам всем приходится держаться. Надо это пережить.

– Прости, – Ника всегда была резче друга и честнее, или циничнее. – Это не первые твои похороны.

– Не напрягайся из-за меня, – чуть более адекватно предложил Вовка.

Она кивнула и вдруг как-то совершенно некстати вспомнила позавчерашний вечер и Яна. Как он спросил ее фразой из песни «Машины времени» про игру на похоронах и свадьбах.

– Вся наша жизнь одно из двух, – почему-то она выдала это вслух.

Юра бросил на подругу изумленный взгляд. Вовка не отреагировал, он смотрел в окно. Или делал вид. День уже не задался, решила девушка.

Но вообще-то она приложила массу усилий, чтобы пройти все это как можно быстрее и легче. Прощаться с Сашкой собрались прийти всего человек десять-пятнадцать. Сослуживцы, пара однокурсников, и семья. Ника еще подумала вчера, когда обзванивала приятелей, что полицейских всегда хоронят тихо. Потому она не стала организовывать церемонию у морга. Последнее прощание пройдет на кладбище, прямо у могилы. И если никто не будет биться в истерике над гробом, они за час перейдут к самой затяжной и неприятной части ритуала – к поминкам.

Самые страшные ожидания, к счастью, не оправдались. Ольга не упала в обморок, не рыдала в голос и не бросалась в раскрытую могилу вслед за телом мужа. Сестра вообще держалась на удивление хорошо. Тихая, тоненькая и хрупкая, в своем черном платье с подолом чуть ли не до самой земли, с черной лентой в гриве, как и всегда, распущенных волос, она просто стояла, как вкопанная, сцепив перед собой руки.

Юра все время держался рядом с Ольгой. Приобнимал за плечи, следил за каждым ее движением, готовый в любой момент подхватить, если все же истерика начнется. Но не случилось. Все такая же торжественно молчаливая, с дорожками слез по щекам, послушная рукам полицейского, как кукла, сестра проследовала прочь с кладбища, как только на свежей могиле установили крест и разложили венки. Остальные потянулись за ней, стали рассаживаться в арендованном небольшом автобусе. Ника с облегчением заметила, что Вовка тоже решил добираться с гостями. Вообще, все шло нормально. Девушка боялась поверить в свою удачу.

И правильно боялась. Юра, проводив Ольгу до автомобиля, в котором жена погибшего прибыла на погост, вернулся к подруге нахмуренным. Точнее, похоже, разозленным.

– Что не так? – сразу спросила Ника.

– Да… – друг досадливо поморщился и взмахнул рукой. – Просто… Ты эту тачку видела?

– Не рассматривала, – призналась девушка. – Но так, издали, на прокатный транспорт не похожа.

– Вот именно. Такой внедорожник стоит, как моя квартира, – Юра направился к водительскому месту своей старой «Ауди». – И водитель там не рядовой. Мужик не выходил, а просто ждал Олю на месте. Но, похоже, они знакомы. Не как с таксистом. А прямо приятели. Не знаешь, кто такой?

– Понятия не имею, – Ника немного удивилась. И самим обстоятельствам и реакции Юры. – Может, ее начальник. Вроде бы, по слухам, он не плохой мужик. Мог и помочь ей.

– Нет, – заводя мотор, уверено заявил Юра. – У него обычный «Рено Логан». И сам он лет на десять старше меня. А этот…

– Чего ты так завелся? – удивилась девушка.

Друг промолчал, но было видно, он раздосадован. Когда автомобиль уже въехал обратно в город, по дороге к ресторану, где они собирались отмечать поминки, Юра более-менее успокоился.

– Вовка мне совсем не нравится, – поделился он доверительно. – Знаешь, он у гроба стоял с таким видом, будто ему Сашка чужой совсем. И весь такой неуверенный, будто под кайфом. Походка не твердая, хорошо, хоть руки не трясутся. Хотя зрачки, вроде, в норме.

– Горе каждый переживает по-своему, – напомнила Ника. – Мы с тобой тоже слез не льем.

Это было правдой. Она сама на себя поразилась, на то, с каким странным спокойствием, почти безразличием, положила на грудь Сашки цветы. Будто это и не он. Хотя… на самом деле, то тело в гробу, это уже, и правда, не Сашка. Только его след.

Август в этом году выдался жаркий. Заказывая кафе, Ника осмотрела предлагаемый зал, и поняла, что там слишком душно. Хозяин предложил крытую веранду. Это был выход. И сейчас во дворе кафе стояли гости, официанты накрывали столы, расставляли бокалы и бутылки. Снова по договоренности, из меню была выбрана только часть блюд: всякие нарезки, сыр, колбаса и фрукты. Ника не без мстительного удовольствия решила, что Ольга все же обязана внести хоть какой-то вклад в похороны мужа. Приготовлением еды, по сути, она заставила заниматься сестру. Ольга ухватилась за дело с каким-то почти детским воодушевлением, уверяя, что обязана приготовить любимые блюда мужа. Сейчас вся эта снедь должна была разогреваться в кухне кафе. И сестра должна была руководить застольем.

– А вот это уже слишком! – пробурчал разозленный Юра, и непривычно громко хлопнул дверцей своей машины.

Ника проследила за его взглядом. Гости собрались в неровный полукруг, кто-то курил, кто-то общался с приятелями. Ольга стояла на крыльце кафе, отдельно от остальных. Но не одна. Она опиралась, чуть ли не висела, на руке мужчины. Высокого, одетого в черный кожаный пиджак, темные джинсы и серую футболку. Волосы у него тоже были черные, густые, сзади коротко пострижены, а на глаза падала челка, довольно длинная, разделенная рваными прядями. Эта прическа придавала ему какой-то нахальный, вызывающий вид «плохого парня». С таким смазливым личиком, он смотрелся бы неотразимо.

Но Ника отметила, что вот конкретно в это минуту, красавчиком его не назовешь. Слишком бледная и тонкая кожа, а потому, когда он вот так зло прищуривался, под глазами становились очень заметны мелкие морщинки, темные тени. Губы тонкие, сейчас недовольно поджаты, почти незаметны, так, чуть неровная линия. Раздражение Яна было ощутимо даже на расстоянии.

Девушка такому его настроению даже обрадовалась бы, но не здесь и не сейчас. Появление молодого человека на похоронах Сашки, да еще и то, как собственнически обращалась с ним сестра, Нику взбесило не меньше, чем Юрку. Но сцены устраивать она не собиралась.

Ускорив шаг, оставив позади друга, девушка отправилась в зал, откуда, как она знала, можно пройти в кухню. Закончить бы быстрее этот чертов банкет и свалить отсюда, как можно дальше.

Он поймал ее за руку, почти посреди зала.

– Ника?

Девушка обернулась.

– Что ты тут делаешь? – прозвучало это официально холодно. – Ты знал Сашу?

– Нет, – признал Ян. – Меня попросила о помощи Ольга.

– И как давно ты с ней знаком? – задала Ника следующий вопрос.

– Со вчерашнего дня, – молодой человек чуть пожал плечами.

– Очередной акт альтруизма? – скрыть злую иронию она не смогла.

– Вроде того, – знакомая полуулыбка, от которой на его щеке появилась очаровательная ямочка. Та самая, что вызывала у девушки такое раздражение.

Но не в этот раз.

– Понятно, – ровно сказала Ника, осторожно, почти бережно высвободила свою руку из его пальцев, повернулась и отправилась дальше, в сторону двери в кухню.

У Яна возникло какое-то странное ощущение потери. И он этого испугался. Нет, конечно, бывало, что его унижали, оскорбляли. Но еще никогда не случалось такого. Казалось, только что Ника просто вычеркнула его из своей жизни. Будто разорвала разом все связи, будто он перестал для нее существовать. Это было незнакомое и реально жуткое впечатление.

Он в тот момент не думал о деле, о проклятом кулоне, о задании Давида. Он просто понимал, что должен попытаться ее вернуть. Как-то исправить… Для себя. Ян снова быстро догнал ее, развернул девушку к себе, положил теперь руки ей на плечи. Они стояли недалеко от окна, откуда хорошо было видно крыльцо.

Ян честно надеялся, что такое наглое обращение заставит ее сопротивляться, спорить или даже скандалить. Тогда все было бы в порядке. Если есть хоть какие-то эмоции, значит, еще есть шанс. Но… Ника не сопротивлялась. Просто застыла напротив него, просто смотрела ему в глаза. Все так же равнодушно. Будто бы сквозь него на самом деле.

– Послушай, – начал молодой человек. – Я просто встретил ее вчера в супермаркете. У нее порвался пакет, я помог собрать продукты. А потом она рассказала про похороны мужа, про сестру по имени Ника. Я счел это странным совпадением. Думал проверить, увижу ли тебя.

Это был красивый подход. Якобы вынужденное признание, что он хотел ее встретить снова. И главное, Ян надеялся, что Ника поймет, что он не привык оправдываться. Должно было бы сработать. В конце концов, эта версия была правдива на восемьдесят процентов.

– Ладно, – спокойно отреагировала девушка. Так же безэмоционально. Да многие дома с холодильником разговаривают приветливее!

– Ника! – Ян привлек ее ближе. Сознательно провоцировал. Наклонился к самому ее уху, как день назад в ночном клубе. – Хочешь честно?

Он сознательно выбрал этот тон. Довольно сухой и циничный.

– Не думаю, что для тебя будет новостью факт, что твоя сестра истеричка и манипулятор. Эти ее отчаянные взгляды больного щенка, дрожащие губки и трагичное заламывание рук! Она полтора часа рыдала и ныла! Мне мои нервы дороже. Но это же не значит, что я в восторге от идеи изображать свадебного генерала на совершенно иного рода мероприятии!

Ян даже не стал отстраняться, только чуть повернул голову, чтобы видеть ее глаза. И…у него было ощущение, что где-то совсем рядом треснул лед. В ее лице почти ничего не изменилось, но молодой человек ощутил, что Ника …вернулась? Он даже не знал, как правильно это назвать.

– Потом поговорим, – сказала девушка, вроде бы так же ровно, но… теплее, что ли. – Сейчас я просто хочу, чтобы это все быстрее закончилось.

– Ради этого «потом поговорим», может, все же дашь мне свой номер телефона? – осведомился Ян. – Вообще, наше взаимное раздражение, это больше, чем безразличие, в каком живут некоторые женатые пары.

– Сейчас сюда может кто-то войти, – пояснила девушка. – Не хочу, чтобы нас видели вместе. У тебя сегодня и так слишком скандальная роль. Как только приедет Мегера, все станет намного хуже.

– Кто? – он непонимающе нахмурился.

– Мать Ольги, – Ника, будто и не замечала его близости, повернув голову, она осматривала двор через окно.

Он увидел, как меняется ее выражение глаз. Становится злым и расчетливо-решительным. И в этот раз причиной был явно не он.

– Уже здесь, – презрительно заявила девушка. – Если день неудачный, так по полной!

Ника на миг оторвалась от окна, в котором наблюдала за Мегерой. Наконец-то посмотрела на Яна.

– Даже несколько обидно, – саркастично выдала она. – Ее дочь отхватила такого альтруиста! А чуть Оля сцепится с матерью, все равно начнет звать меня.

– Могу поработать твоим щитом, – предложил молодой человек. – Ко мне грязь не пристает.

– Тем хуже, – меланхолично отозвалась Ника и снова уставилась в окно. – Такие ей не интересны.

– А чего она явилась только сейчас? – поинтересовался несколько презрительно Ян. – Похороны закончились. Уже поминки.

– Ты серьезно? – ее тон был не лучше. – Она что, по-твоему, пришла бы зятя хоронить? Нет! Пожрать она явилась. И развлечься.

– Но…

– Черт! Сюда идут. Тихо! – Ника перешла резко на шепот. При этом девушка приложила пальчик к его губам. Яна это развлекало.

Они застыли, слушая шаги за окном. Кто-то поднимался медленно по ступенькам крыльца.

– Хвостом вертеть, это и есть твоя занятость? – осведомился женский язвительно-злой голос.

Яна реплика впечатлила, и он постарался разглядеть говорившую. Из окна можно было увидеть, как на крыльце стоит Ольга, а рядом с ней полноватая женщина, на голову ниже дочери. На Мегере было надето ярко-синее платье с довольно глубоким для дамы такого возраста вырезом «каре», отделанным жиденькими черными кружевами. Видимо, это была единственная дань трауру. Седые неровно крашеные волосы мать Ольги собрала в какой-то замысловатый узел. Лицо у нее было даже в чем-то миловидным, немного похожим на Ольгино, только толще, и черты жестче. Хотя, возможно, это уже не от природы, а в силу характера.

– Мама, я мужа хороню, – ожидаемо обижено ответила женщине дочь.

– Под ручку с каким-то мужиком? – Мегера выразительно подняла выщипанные брови. – Я видела, как ты на нем висла. Понятно, что тут нет времени матери лекарства завести.

– Я же тебе деньги перевела, – оправдывалась Ольга.

– И что? – надменно осведомилась ее мать. – Я денег просила? Нет! Я сказала привезти мне лекарства! И это было два дня назад!

– Мама!

Ян ожидал, что сестра Ники начнет жалобно извиняться или даже плакать, но этот оклик был явно негодующим. Девушка рядом с ним, вернее, та, которую он сейчас спокойно продолжал обнимать, чуть сдвинула брови. Он научился замечать ее микро-мимику. Ника явно тоже удивилась.

– Ты за два дня не померла без своих таблеток, значит, твое здоровье не так и плохо, – продолжила Ольга.

Лицо Мегеры просто расцвело злобой.

– А ты этого и ждешь, да? – тут же завелась она. – Смерти моей хочешь? Так убила бы сама! Как своего мужика угробила. Думаешь, я не знаю?

Ольга уставилась на мать в ужасе.

– Что ты такое говоришь? – вот теперь включились жалобные нотки. – Мама, да я сама без него жить не могу, а ты…

– Не ври, – Мегера почувствовала свою победу. – Там полиция копается. Значит, дело не чисто. А в машине только ты с ним была. И что теперь? Ты уже на его похороны другого мужика притащила. Понятно, все.

Она уперла руки в то место, где у женщин обычно бывает талия.

– Ну, в принципе, хоть немного поумнела, – продолжала женщина со злым сарказмом. – Зачем тебе этот нищий ублюдок? Лучше перед богатым ноги раздвинуть. И не стыдно уже. Всем и так понятно, что ты шлюха.

– Хоть сегодня Сашу не трогай, – взмолилась дочь. – Не по-людски это, мама. А Ян… Ты же его не знаешь. Он просто добрый…

– Вот и славно! – продолжала давить мать. – Хоть он мне будет лекарства покупать. И тебя, идиотку, содержать. Толку, я думаю, от тебя даже в постели мало. Будет тебе платить, как служанке. И гулять, как и твой ненаглядный Саша гулял. Или ты и этого уморишь?

– Оставь меня в покое! – Ольга сдалась, она явно уже пребывала на грани истерики. – Уходи! Исчезни! Ты сама виновата, что папа тебе изменял и сбежал. С тобой жить невозможно! Ты сама, кого угодно в могилу вгонишь. …

Слезы лились по ее лицу в два ручья, каждая следующая фраза звучала пронзительнее и громче предыдущей. Ника резко сделала шаг назад, высвобождаясь из рук Яна, развернулась и побежала к выходу.

Когда девушка появилась на крыльце, гости уже сбивались в тесный кружок, ближе к центру скандала, обеспокоенные и настороженные. Мать Ольги опасно раскраснелась, и чуть ли не задыхалась от ярости на неожиданное сопротивление дочери.

Ника, как завзятый спортсмен, обошла сестру, обогнала Юрку, кто уже успел подняться по ступеням, встала между ругающимися женщинами, и даже каким-то чудом успела крепко ухватить Мегеру за запястья, в тот момент, когда женщина была готова ударить дочь.

– Кормят там, скандалят за воротами, – твердо и с откровенной угрозой, заявила она. – Большинство гостей полицейские. Десять суток гарантирую.

– Ты… – к несчастью, Мегера уже знала, что спорить с Никой бесполезно. Что девушка на самом деле способна выполнить свои угрозы.

– Оль! – наигранно деловито, между тем, начал Юра, чуть приобнимая старшую сестру за плечи. – Пора начинать. Давай помогу. Что-то надо еще на столы поставить?

Ольга только кивнула, пытаясь вытереть льющиеся в два ручья слезы.

– Там… на кухне, – она постаралась улыбнуться напарнику своего мужа. – Картофель печеный с чесноком. И курица карри.

Ника спиной почувствовала замешательство друга. Слова сестры сейчас поразили ее не меньше.

– Оля? – отвернувшись от Мегеры, но при этом не отпуская ее запястья, Ника посмотрела на вдову Сашки. – Ты говорила, что приготовишь все, что он любил…

– Да! – сестра уверенно кивнула, справившись с истерикой. – Его самые любимые блюда. Я же обещала! Там еще надо салат заправить я принесла. Яблочный уксус и оливковое масло. Уже смешала.

Ника встретилась взглядом с Юрой, и поняла, что друг так же сражен новостями, как она. Ольга умом тронулась? Девушка чуть не спросила об этом сестру. Помешало появление Яна.

Молодой человек вышел на крыльцо с огромным блюдом в руках. Именно та самая картошка и курица карри…

– Куда ставить? – угрюмо поинтересовался он.

– Туда! – его вид, казалось, привел старшую сестру в чувство окончательно. Она смотрела на своего нового героя все тем же взглядом, полным обожания и мечтательного восторга.

Нике показалось, что Яна передернуло.

– О! – Мегера воспользовалась ситуацией, чтобы взять реванш, пусть вырваться из хватки Ники она не могла, но рот-то ей никто не затыкал. – Герой-любовничек! Вместо того, чтобы отраву этим падальщикам разносить, лучше бы матери своей подстилки лекарства купил!

– Юродивым не подаю, – не скрывая брезгливости, выдал молодой человек, и спокойно понес блюдо к ближайшему столику.

– Мама! – Ольга покраснела от стыда и снова была на грани слез. – Это поминки моего мужа! Я… я его любила! Тебе этого не понять! Да ты… Ты даже себя не любишь! Тебя распирает от злости. В тебе столько желчи, что ты помрешь от ее разлития! И…

– Оль, успокойся, – Юра гладил женщину по плечам и волосам, старался увести ее прочь. – Тебе не надо сейчас нервничать. Пойдем, сядем.

Он посмотрел на Нику выразительно. Младшая сестра отпустила, наконец, запястье Мегеры, демонстративно вытерла руки об брюки, посмотрела на мать своей сестры.

– Еще одна выходка, – предупредила она. – И я просто окуну тебя в эту чертову картошку головой. И поверь, мне за это только «спасибо» скажут.

Мегера потирала запястья и даже собиралась что-то ответить, когда Ольга дико завизжала. Ника рванула к сестре, которая просто билась в руках Юрки.

– Что?! – спросила она друга, но тот только пожал плечами, стараясь не дать женщине осесть на землю.

– Там! – Ольга указывала куда-то в сторону ворот. – Он там! Он снова пришел!

Ника быстро оглянулась. Двор кафе не был обнесен забором. Но его окружала живая изгородь пушистых кустов сирени и жасмина. И там, где между ветвями был небольшой зазор, будто бы стояла высокая темная фигура. Странно неподвижная, какая-то… будто нереальная. А еще, если не пугающая, то явно настораживающая. Человек в плаще? В такую жару?

– Черный человек! – старшую сестру била крупная дрожь. – Он убил Сашу. Он снова рядом! Он пришел за мной. Помогите!!! Ника! Спаси меня!

Младшая сестра подхватила Ольгу с другой стороны, стараясь помочь другу утихомирить сестру.

– Да о ком она говорит? – Юрка осматривал двор.

– Слепой? – Мегера наслаждалась всей этой сценой. – Вон мужик стоит. Ты еще и извращенца какого-то подцепила?

– Что за черт… – полицейский недоуменно нахмурился, глядя туда, куда ему указали. – Ну… просто тень…

Ника еще раз оглянулась на кусты, но там точно никого не было. Или… все же какая-то темная тень… Похоже, она зря повелась на Ольгину удочку. Бред какой-то…

– Засучи ей рукав, – Ян оказался рядом так неожиданно, что девушка вздрогнула. – Степка врач, сейчас наберет успокоительное.

– Он патологоанатом, – зло известил молодого человека Юра.

– За шесть лет в медакадемии ставить уколы точно учат, – возразил Ян. И посмотрел на Нику. – В машину ее потом проводи.

И он спокойно пошел прочь, при этом довольно грубо ухватив Мегеру за плечо. Ника не видела, что происходило дальше, но услышала странный сдавленный вскрик матери Ольги. Сама она в этот момент все же умудрилась освободить руку сестры и держала ее, пока Степан делал укол.

– Он прав, – с профессиональной твердостью сказал врач. – Ей надо в больницу.

В который уже раз Ника переглянулась с Юркой.

– Вези, – сухо распорядился друг. – Я останусь. Поминки, все-таки, гости…

Всю дорогу Ника на заднем сиденье успокаивала ревущую белугой сестру. Ян будто и не слышал ее всхлипов, гнал автомобиль вперед. До ближайшей больницы было всего два квартала. Высадив женщин, он даже не стал выходить с водительского места, сразу отправился дальше. Но свернув на повороте, выбрав место для парковки у одного из супермаркетов, остановился и тут же набрал номер Давида.

– Еще одна жертва? – сразу с беспокойством перешел к делу старший коллега.

– Пока нет, – Ян не скрывал своего отвратного настроения. – Но вдова полицейского только что устроила истерику, что видит черного человека. Похоже, ее сестра и мать тоже его заметили.

– А ты? – с осторожностью поинтересовался Давид.

– Не знаю, – после паузы буркнул Ян. – В какой-то момент мне тоже что-то такое показалось. Силуэт. Да, будто человек. Или тень. Насколько это вообще возможно?

– Я же говорил, что гулы похожи на людей, – назидательно выдал начальник. – В самом прямом смысле, Ян! Тем более, он набрал силы в прошлые разы.

– Но не настолько, чтобы казаться материальным! – возразил молодой человек.

– Именно в таком, – твердо уверил его коллега. – В легендах это сказано недвусмысленно. Он получает силы, и получает облик!

– Но ведь его видели не все! – спорил Ян. – Тот же напарник покойного, с ним непонятно. Заметил или нет.

– Значит, ему еще не время, – пояснил Давид. – А вот все три женщины точно потенциальные следующие жертвы.

– Ты забыл про меня, – сухо добавил молодой человек. – Я тоже видел.

– А ты как хотел? – с вызовом отозвался Давид. – Каждый из нас, кто хоть раз сталкивался в жизни с ними, всегда будет их видеть. Ты однажды перешел грань. Ты о них знаешь. Потому способен увидеть.

– Не помню, чтобы в прошлых делах случалось что-то подобное, – упрямо заспорил Ян. – Кроме… только когда демон приходил за родителями.

– При твоих манерах и общей любви к роду человеческому, – его коллега не скрывал иронии. – Вряд ли ты каждый раз близко сходишься с жертвами.

Молодой человек не стал это комментировать.

– Так кто из них следующая? – спросил он.

– Не знаю, – честно признался Давид. – Я теперь даже не уверен, что причиной этого была жена покойного. Почему бы это не мог быть тот же напарник? Или …Ты сам читал досье, мать Ольги еще та стерва. А сестра… Кажется, они дружили с тем полицейским. Или не только дружили. Ты проверял? В девяноста девяти случаях любовница мечтает занять место жены.

Яну это совсем не понравилось. И что самое неприятное, он не знал, что его бесит больше: тот факт, что девушка могла быть заказчиком, или собственное упрямое до дури наивное нежелание верить в это.

– Я собираюсь выезжать к тебе где-то послезавтра,– как ни в чем не бывало, сообщил Давид. – Думаю, за это время, ты уже все узнаешь.

– Перезвоню, – коротко ответил молодой человек и отключил вызов.

Глава седьмая

Нике только что принесли второй коктейль, когда в дверях, наконец-то, появился Юрка. Выглядел друг усталым и издерганным. Проходя мимо бара, полицейский попросил кружку пива.

– Только сейчас закончили? – немного удивилась девушка, когда Юрка устроился напротив нее за столиком.

– Нет, конечно, – отмахнулся друг с досадой. – Давно разошлись. Я из отдела. У нас очередное убийство. Бытовуха почти.

– Могли бы тебя и не дергать, – сочувственно прокомментировала Ника. – Не в такой день.

– Дернули многих, – уточнил полицейский. – У нас всегда народу не хватает. А теперь, когда еще и Сашки нет… Да и, знаешь, может оно так и лучше.

Она только пожала плечами и довольно уверенно отпила где-то с треть стакана.

– Ты аккуратнее! – занервничал друг. – Ника? Ты хоть знаешь, чего там намешали?

– Наплевать, – искреннее отозвалась она. – Я пить хочу. А так… Градус есть, и ладно. Ты, кстати, при исполнении. Какое тебе пиво?

– Вкусное и холодное, – насмешливо пояснил Юрка. – От одной кружки я не свалюсь. Нарушение, да, согласен. Но я не такой правильный, как Сашка.

– По нему проверку закрыли? – Ника старалась спросить это как бы мимоходом, хотя на самом деле, именно ради этого разговора она сегодня и ждала друга.

– Конечно, нет, – в тоне друга слышалось легкое раздражение. – О чем ты говоришь! Саша в ту ночь принимал алкоголь! И сел за руль!

– У него непереносимость была, – сразу как-то занервничала девушка.

– Знаю, – кивнул полицейский. – Самое удивительное, мы не можем установить, где он взял выпивку. Они с Олей были в ресторане. Там камеры. И все чисто. Конечно, он пил только сок. А! Потом еще кофе. В машине мы не нашли ничего, что содержало бы алкоголь. Вообще ничего подозрительного.

– Но как? – Ника залпом допила свой коктейль и жестом попросила бармена повторить. – Где-то останавливались по дороге?

– Тоже нет, – продолжил Юрка. – Но есть одно «но». Мы проверили данные видеорегистратора. Автомобиль стоял на платной стоянке в квартале от ресторана. Они сели в него, вдвоем, и сразу поехали…последним маршрутом. Хорошо видно, что не было никаких препятствий на дороге, что он сам не справился с управлением. Нюанс в том, что между временем, когда Сашка с Олей вышли из ресторана, и когда сели в автомобиль, разница почти в час. И пока мы не знаем, где они были.

– А что сестра говорит? – допытывалась девушка.

Друг раздраженно поморщился.

– Это же Оля! – напомнил он. – Она не помнит. Говорит, вроде бы, гуляли. Это было романтично. У нее все как-то приблизительно. Тут помнит, тут не помнит! И вообще!

Его раздражение прорвалось наружу, и Юрка даже повысил голос.

– С ней непонятно что происходит! Сегодня же сама видела! Эта истерика, эти бредни про черного человека. Ну, может, кто-то там и был в кустах. Но такая реакция… Зачем она это придумывает, Ника?

Он смотрел на подругу с какой-то почти детской отчаянной обидой.

– У нее с головой нехорошо, да? – продолжил друг. – Этот выверт с курицей и чесноком! Ты сама в шоке была!

– Естественно, – хладнокровно согласилась девушка. – У Сашки вообще-то была язва желудка. Он вообще не ел острого. Как и не принимал алкоголь. Она не могла этого не знать, но уверяет, что готовила его любимые блюда. И салат с уксусом…

– Кстати, это все и без язвы есть было трудно, – заметил полицейский. – Как-то слишком. Так все же, как она? Что сказали врачи?

Ника отметила, что беспокойство друга все же перевешивает раздражение.

– Хорошо, что ей вовремя ввели успокоительное, – сказала она. – Обычная истерика. Но все же с ней общался психотерапевт. Я настояла. Конечно, Оля не знает, кто он был.

– И что? – поторопил ее Юрка с ответом.

– Да ничего! – Ника пожала плечами, и снова залпом разделалась с очередным коктейлем. И тут же жестом попросила третий. – Тут специалистом быть не надо. Сестра пережила сильный стресс. Потеря мужа, плюс угроза ее жизни. Ты сам прекрасно знаешь Олю. Она и так не слишком приспособлена к жизни. Слабая, всегда такая ранимая. Вот это все последствия. Странности поведения, изменения вкусов, и некий перенос. Оле надо кого-то винить. Подспудно она боится, что каким-то образом виновата в смерти Сашки. Это, конечно, чушь. Но она переносит свое чувство вины на придуманного персонажа. Отсюда черный человек. Сначала на месте аварии, потом на поминках.

Девушка не собиралась признавать, что на миг ей самой показалось, будто она видела того мужчину в кустах.

– Звучит логично, – признал нехотя друг, но помолчав с полминуты, вдруг снова завелся.

– Но все это не объясняет этого мужика! – заявил он. – Его-то она на кой черт притащила? Ты видела, как она на нем висла? О какой любви к мужу речь, а? Это специалист как-то объясняет?

– С моей точки зрения, эта выходка как раз в ее стиле, – сухо оповестила его девушка, и кивнула в благодарность официанту, поставившему перед ней очередной коктейль. – Мы только что говорили, она не в состоянии обходиться без помощи. Оля просто капризна. Она не хотела заниматься похоронами. И как всегда надеялась, что если ничего не делать, найдется тот, кто возьмет все это на себя. Большая часть привычно досталась мне. Но поминки были ее делом. Отсюда детская выходка. Назло всем найти кого-то, кто сильный.

– Не пройдет! – твердо заявил полицейский. – Я бы не удивился, припряги она какую-нибудь коллегу к готовке. Но этот красавчик…

– Подруга за нее у гроба стоять не будет, – разумно аргументировала Ника. – И вот вызов всем и вся. Но вообще… Юра, чего ты так взъелся на мужика? Он же явно сам был не в восторге. И реально помог.

– Конечно! – друг злился все больше. – Пришелся очень кстати. Все проблемы разрешил, порядок навел, и даже умудрился избавиться от Ларисы Михайловны.

Девушка на миг застыла со стаканом в руке, не донеся его до губ.

– Он что-то сделал с Мегерой? – спросила она с веселым удивлением.

– Опрокинул на нее тот самый салат, – с досадой поделился Юрка. – Весь. И Лариса быстро смоталась.

Ника рассмеялась. Хоть что-то хорошее за день. У Яна явно есть стиль, нельзя не признать. Слабительного дебоширам в ночном клубе, миска салата в декольте Мегере. Просто и эффективно.

– Вижу, на тебя он тоже произвел впечатление, – почти с отвращением прокомментировал друг.

– Юра, – девушка посмотрела на полицейского с некоторой усталостью. – А что, все-таки происходит, а? Ладно, ты от мужика не в восторге. Но…Как-то ты слишком уж распаляешься.

– Потому что он чужой, – буркнул он, не глядя на подругу. – Мы и сами справились бы.

– Серьезно? – она нехорошо улыбнулась. – А по мне это похоже на какую-то странную ревность. С чего бы?

Он молчал какое-то время. И явно злился. Буквально накручивал себя.

– А что непонятного? – выдал Юра уже как-то совсем серьезно и с явным холодным вызовом. – Да, ревную.

Ника допивала коктейль. На этот раз мелкими глотками. И явно не сильно разбирая вкус. Она как-то отвлеченно подумала, что снова может быть благодарной Яну. Когда он днем признался, как быстро его окрутила сестра… Было так же. Даже не больно. А холодно и пусто. Будто все вокруг рухнуло в один момент. Наверное, после того раза, сейчас как-то уже проще. Не так ярко и не так чувствительно.

– И как давно ты с ней спишь? – ровно поинтересовалась она у Юры.

– Почти два с половиной года, – признался он, тоже здорово снизив тон. – С тех пор, как понял, что у Сашки есть любовница. Ты знала?

– О Сашке? – уточнила Ника. – Да.

– Он и не скрывал особо, – продолжил друг, причем довольно охотно, будто выдав свой секрет, успокоился. – Просто однажды подошел в отделе и попросил, если что, подтвердить Оле, что у него ночное дежурство. Это тогда так… Так банально и избито прозвучало. Он даже не захотел придумывать что-то особенное. Не напрягался. Будто на Олю вообще плевать. Я тогда разозлился. Серьезно думал прийти и все ей выложить, раскрыть на него глаза.

– Ты думаешь, она хотела бы, чтобы ей раскрывали глаза? – саркастично осведомилась девушка. – Ее всегда устраивала слепота. Лишние проблемы не для нее.

– Я и не сказал, – признался Юрка. – Просто не смог. Она такая…Этот ее взгляд… Она в чем-то похожа на тебя. И в тоже время… Ты такая всегда сильная, дерзкая, рассудительная. А она мягкая и податливая. Будто обратная сторона тебя. Я тогда смотрел на нее и думал об этом. И тогда же все как-то само собой получилось первый раз. Потом я нервничал, переживал, как-то думал с ней обсудить…

– Так все два с половиной года и обсуждаете, – со злой иронией закончила за него Ника. – Ладно.

– Не мы это первые начали, – напомнил, явно оправдываясь друг. – Сашка стал гулять первым. И…

Он осекся и посмотрел на подругу несколько подозрительно, но в тоже время виновато.

– Если честно, я вообще предполагал, что он спал с тобой, – наконец-то выдал полицейский.

– Верно предполагал, – наигранно безмятежно выдала Ника. – Только ошибся в сроках. Мы вместе были почти шесть лет нашего знакомства.

– Отлично! – взорвался Юрка. – И ты считаешь, это нормально? Спать с нашим другом, потом вообще, с мужем сестры!

– Но тебя тоже самое не смущает, – спокойно парировала девушка. – Ты тоже спишь с женой нашего друга. Только не вздумай сейчас гордо заявить, что ты мужчина, и это другое дело!

– Я бы до такого не опустился, – обижено возразил он. – Просто…Могла бы раньше сказать.

– Ты тоже, – не отступала Ника. – Хотя… какая разница, когда. Это ничего бы не изменило.

В этом она соврала. Для нее признание Юрки меняло многое. Сразу.

– Ты права, – устало кивнул друг. – Но сейчас почему-то стало немного легче. Признаться. И … узнать. Когда Сашки уже нет, и все не имеет смысла. Ты как?

Теперь в его голосе звучала такая привычная забота, всегда какая-то теплая, ненавязчивая, но своевременна и нужная. Раньше. Сейчас это Нику раздражало.

– Хочу еще коктейль, – решила девушка.

– Аккуратнее! – велел полицейский. – Я закажу тебе. Но мне надо возвращаться. Еще на обыск ехать.

– Давай, – легко согласилась Ника, думая только о том, чтобы он скорее ушел. – И пожалуйста, насколько сможешь, держи меня в курсе про Сашку. Ладно?

Он кивнул, постарался улыбнуться. Получилось не очень естественно.

– И еще, – вспомнила девушка некстати. – Вовка. Надо бы все же за ним присматривать.

– Он куда-то делся после похорон, – признался нехотя Юрка. – Пока успокаивали Олю, пока Мегера суетилась со своим испорченным платьем. Он вроде был все время рядом. Потом вроде посидели, а как стали собираться, я его уже не нашел. Мужики сказали, вроде бы, когда все успокоилось, парень тоже стал поживее.

–Ну, ладно, –решила девушка. – Надо будет к нему заехать завтра-послезавтра.