— Нет, — Елена рассмеялась. — На тебя посмотреть, так ты будто в какой-то мир фэнтези попал, а не в монастырь. Никакая ни охрана. Просто остальные монахи старше. Им выделили кельи ближе к лестнице, чтобы ходить было меньше. Тяжело ведь тем, кто уже не молод.

— Как все банально, — картинно обиделся Алек. — И как все логично. Да, монастырь — это серьезно. Но всыпать снотворное молодому мужику, пусть и монаху, надо еще суметь. Может, тут у них чай какой на ночь разносят?

— Не знаю, — призналась уже серьезно Елена. — Сама об этом думала. Даже смотрела вчера, вдруг там на этаже где-то кулер стоит, где и могли в воду снотворного добавить. Так ведь нет!

— Кулеры мы не ставим, — раздался сзади веселый голос отца Василия. — Как и чай на ночь не разносим.

— Плохо, — расстроилась ведьма. — Как там? Чем закончилось совещание?

— Наш архиепископ приносит вам свои извинения, — в том же веселом тоне передал монах. — Он вспылил, был не прав.

— Это из фильма! — восхитился по-детски Алек.

— Представьте, у нас есть телевизор, — отец Василий явно развлекался за их счет. — Причем плазменный. Егор позаботился.

— И где он? — у Елены появилась некая мысль.

— Телевизор? — растерялся монах.

— А он тебе зачем? — в свою очередь озадачился маг.

— Подождите вы, — Елена думала. — По сути, ваш келейный корпус это обычное общежитие. А значит, и тут должна быть некая комната отдыха. Так?

— Ага! — Алек догадался. — И там, кроме такого замечательного телевизора может быть не менее замечательный электрический чайник.

— Кажется, я понял, — отец Василий тоже чуть нахмурился. — Пойдемте.

И он, повернувшись, поспешил назад к дверям корпуса.

— Вы правы, — говорил он по дороге магам. — Комната отдыха, где есть телевизор, где можно почитать или общаться с другими братьями. Так мы и проводим вечера. И там есть небольшая кухня, где можно приготовить себе чай или кофе на ночь. Или налить молока.

И комната такая была на каждом этаже. Гостиная располагалась посредине коридора в каждом крыле. Просто для соблюдения покоя братьев она так же закрывалась массивной дверью, как и кельи.

— Вот почему мы не заметили ее, когда были тут ночью, — прокомментировал Алек, осматриваясь. — А ведь видно, что эта дверь несколько отличается от других.

— Те чаще расположены, — согласилась с ним Елена.

Комната была небольшой. В углу примостился диван, по бокам от него кресла. В середине небольшой стол, а напротив этой рекреации висел тот самый телевизор. Чуть дальше, отгороженная стеллажом с книгами, размещалась рабочая зона. Свет падал из окон на рабочие столы, где стояли компьютеры. В дальнем углу была маленькая кухонная зона. Холодильник, рабочая тумба, микроволновка, пенал с чашками и прочей посудой.

— Так… — Елена опять нахмурилась. — Мы можем сейчас найти всех монахов, кто был здесь вчера. Они подтвердят, что все опоенные братья что-то обязательно пили тут.

— И тут в чашках мы найдем следы снотворного, — рассудил Алек. — И еще… Конечно, каждый из тех, кто получил тут дозу снотворного, имеет свои устоявшиеся привычки. Я прав?

— Совершенно верно, — согласился монах. — Всем известно, что брат Федор пьет всегда перед сном молоко. А братья Валериан и Анатолий предпочитают травяные чаи. Они наверняка тут вчера вместе их и пили. И брат Сергий, единственный из всех наших братьев, кто предпочитает кофе.

— Плохо, — прокомментировала Елена.

Алек картинно закатил глаза.

— Почему? — спросил отец Василий, спасая мага от необходимости уже далеко не первый раз за день задавать этот вопрос.

— Потому что теперь у нас два возможных сценария, — покладисто объяснила ведьма. — Первый просто ужасает. Все продукты в этой комнате содержат снотворное. А потому еще неизвестно, кто выпьет такой чай, кофе или молоко. Если отрава попадет кому-то из более пожилых братьев…. Слабое сердце и…

— Я понял, — отец Василий явно забеспокоился.

— Это маловероятно, — решил успокоить его Алек. — Сколько тут вчера было человек? Вряд ли же только эти четверо. А значит, то же молоко или чай мог выпить любой из братьев с этого этажа. И тогда все масштабы трагедии были известны уже сегодня.

— Логично, — согласилась его дорогая подруга. — Значит, второй сценарий, есть еще что-то, что объединяет этих братьев. Какое-то еще пристрастие в еде. И снотворное в нем. А значит, нам придется долго тут все осматривать, чтобы это найти.

— Уж лучше так, — значительно успокоился монах. — Но мы же можем как-то сузить поиск. Ну, с чем они могли пить свои напитки? Может, печенье.

— А они только вчетвером его едят? — спросил Алек.

Ему надоело стоять на месте, и он направился в кухонную зону.

— Боюсь, что печенье едят не только они, — подумав, решил отец Василий. — Значит, и другие тоже бы получили снотворное. Но это не так…

— Алек? — позвала Елена друга, который методично обыскивал кухонную зону. — Там что-то есть? Может, собрать всю посуду и отдать Павлу на отпечатки пальцев проверить?

— Лена, а смысл? — возразил ее друг. — С чем будут сравнивать образцы? Да и наверняка на чашках отпечатки лишь самих пострадавших братьев.

— Нам это ничего не даст, — заметил отец Василий. — Мы не сможем выяснить, кто это сделал. Сюда днем мог войти любой из братьев с любого этажа. А вечером было бы странно как-то пытаться что-то подсыпать… куда-то.

— Но что-то же этих четверых еще объединяет? — не сдавалась Елена. — Вот двое пьют травяные чаи… Может, с лимоном? И в кофе можно лимон положить…

— И в молоко? — усмехнулся Алек. — Ой! А тут у вас сахар закон…

Маг не договорил, уставившись в пустую сахарницу.

— Сахар! — хором отреагировали ведьма и монах.

— Это было легко, — согласился маг, ставя пустую посудину на стол. — Теплое молоко лучше пить сладким, в чай и кофе сахар тоже идет неплохо.

— И только эти четверо любят сладкое! — обрадовался отец Василий.

Маленькая победа порадовала всех. И как верно подметила Елена, пора было поделиться ею с архиепископом. Ведь отведенные ею же пять минут уже давно прошли.

Как сообщил отец Василий, его брат собирался дожидаться их в кабинете Егора.

— О! — обрадовалась Елена. — Нам как раз в покои настоятеля и надо. Так что не будем терять времени.

И она поспешила к двери. Монах кинул на Алека вопросительный взгляд, но маг только развел руками. Он как-то тоже не был поставлен в известность, что его дорогой подруге там понадобилось. И это, между прочим, немного пугало. Если у нее какой-то план, и она им не поделилась, значит, он, скорее всего, или безумен, или опасен. А может, и то, и другое.

Отец Александр ждал их, все за тем же столом, где днем раньше Елена обедала с Егором. Ее приятно удивило, что архиепископ не воспользовался отсутствием настоятеля и не занял его рабочее кресло. Когда они вошли, священник посмотрел на них уже как-то более благосклонно.

— Вам что-то удалось узнать? — вежливо поинтересовался он. Причем в его тоне не было и намека на «командирские» нотки.

— Да, — Елена уселась напротив него с самым деловым видом, тоже давая понять, что предыдущая неудачная встреча забыта. — Их усыпили вечером, в комнате отдыха.

— Отрава была в сахаре, — дополнил ее Алек, устраиваясь справа от подруги. — Следов преступника нашими методами не определить. Отпечатки нам ничего не скажут, но можем для уверенности отдать все чашки на экспертизу, там наверняка есть следы снотворного.

— Зачем? — немного расстроено спросил отец Александр. — И так понятно, что их опоили там. Только как нам это поможет найти преступника?

— Я думаю, нам просто нужно продолжить то, что начал Егор, — поделилась Елена предложением. — Он проверил всех, кто имел возможность спокойно брать ключи. Проверил всех, кто поступил в монастырь недавно, кто достаточно молод, чтобы заинтересовать нашу злодейку. И результатов это не дало.

— Но почему он проверял это? И когда? — искренне удивился архиепископ. Его брат тоже выглядел изумленным.

— Еще вчера ночью, — начала рассказывать хозяйка «Бюро магических услуг». — Мы выяснили, что на Егора напали те же, кто убил вашего прежнего настоятеля. Егор заподозрил, что кто-то еще тогда помог преступникам проникнуть на территорию общины. Вот он и искал сообщника.

— И он вам все это рассказал? — отец Александр выглядел… как-то по-детски обиженным. — Но почему? Он же мог прийти ко мне…

— Нам он тоже ничего не сообщал, — поддержал брата отец Василий, которого такие новости тоже немного расстроили.

Елена тяжело вздохнула и собралась с силами.

— Я попробую объяснить, — начала она. — Как я успела вам сказать в трапезной, ваш настоятель живет не совсем обычной жизнью. В монастыре столетиями хранится редчайший и неимоверно сильный артефакт. Он не должен вообще принадлежать людям, он предназначен для богов.

— Значит, и вы так считаете? — на лице архиепископа мелькнула улыбка и некое облегчение. — Отец Василий сказал мне ту же фразу.

— Мы видели чашу вчера ночью, — тихо заметил Алек, невольно вспомнив огромную волну силы, которая накрыла его в момент лицезрения артефакта. — И все вчетвером испытали на себе ее мощь. Вряд ли кто-то из нас мог иметь другое мнение.

— Так вот, — продолжала Елена, дав священнику осознать лишний раз тот факт, что они сюда пришли не как враги. — Такие артефакты всегда имеют Хранителей. Трудно сказать, сами ли они их выбирают, или это решает бог. Но чашу дано хранить Егору.

Оба священника кивнули, признавая ее правоту.

— Но бывает, что артефакту угрожает опасность, — перешла ведьма к главному. — И тогда Хранителю нужна помощь. И появляется еще кто-то, кому он может доверить спасение артефакта. Что и произошло. Егор встретил меня.

Она помолчала, дав слушателям осознать этот факт.

— Между Хранителем и помощником возникают очень крепкие узы, — уже менее охотно продолжила она пояснения. — Они полностью доверяют друг другу, они не могут соврать. Но, к счастью, эта тесная связь исчезает, как только нейтрализована опасность, которой подвергается артефакт.

Пару мгновений все молчали, но затем архиепископ, чуть робко спросил:

— Эти узы имеют какое-то название?

— Да, — опередил подругу Алек, прекрасно зная, как она не любит произносить это слово. — Это называется Предназначение.

Елене, не удержавшись, чуть поморщилась. А оба священника были искренне потрясены.

— Как я и говорил, — чуть иронично прокомментировал маг. — Мы тоже живем по божьим законам, но чуть-чуть по другим.

— А почему вы остались с ней? — вдруг спросил его отец Василий.

— Потому что иногда такие узы бывают на всю жизнь, — хорошо поставленным голосом ответила Елена за Алека.

Священники опять потрясенно замолчали. Хозяйка «Бюро магических услуг», задорно подмигнула своему дорогому другу, благодаря его за поддержку, а потом резко вернулась к деловому тону.

— Так вот. Егор рассказал мне, что проверил всех, кто мог, по его мнению, стать жертвой нашей главной преступницы. И наш круг поиска от этого сужается, хотя и не намного. А сколько всего братьев в общине?…

Цифра в сто пятьдесят человек, заставила Алека присвистнуть от удивления. За что тут же пришлось смущенно извиняться. После долгих разговоров и размышлений, вся их монашеско-магическая команда пришла к выводу, что из всего числа проживающих в обители стоит выделить тех братьев, чей возраст колеблется от двадцати пяти до пятидесяти пяти лет, кто, как выясняется, не имел прямой возможности взять ключ, и кто живет в монастыре уже давно.

— Так у нас получится тридцать восемь человек, — подсчитал отец Василий. — Это если вычеркнуть всех тех, кого мы уже сочли невиновными.

— И это просто ужасно, — жалобно высказалась Елена. — Такая цифра… Среди них мы никогда не вычислим преступника. Надо проверять каждого, чуть ли не с рождения. Связи, семьи и прочее-прочее.

— Я думаю, вы правы, — к удивлению всех, довольно мягко сказал архиепископ. — Когда люди приходят в монастырь, они оставляют свое прошлое за его стенами. И даже мы, братья общины, нынешние и прошлые, как я, не знаем всех историй их жизни.

— Значит, это тупик? — Алеку не слишком хотелось в это верить.

— Надеюсь, что нет, — оптимистично уверил его отец Василий. — Мы уже многих вычеркнули из списка. Если знать какие-то дополнительные критерии, мы может еще сузить поиск.

— Дополнительные критерии… — Елена на пару секунд задумалась. — А ведь они есть. Смотрите. Наша дамочка пришла днем. С туристами. А гостям тут во многие помещения вход запрещен. Если бы она попыталась нарушить эти ограничения, ее могли бы запомнить, чего ей явно не хотелось бы.

— Значит, ее встреча с подельником должна была состояться в одном из мест, куда разрешено ходить туристам, — согласился архиепископ. — И мы можем это проверить.

Оба священника тут же уцепились за эту мысль и с энтузиазмом заявили, что смогут взять эту часть расследования на себя. Стоит только проверить маршрут злодейки и тихо поспрашивать братьев, не вошедших в «черный» список, кто мог с той девицей общаться. Архиепископ выглядел очень довольным данным планом.

— А этих наших четверых пострадавших мы вычеркнули? — как бы между прочим спросил Алек.

— Конечно, — кивнул ему отец Василий. — Они же сами пострадали.

— Да, просто подумал, что мы просчитались в общем количестве, зря их туда же отнесли, — извиняющимся тоном сказал маг. — Да и вряд ли они вчера были в зоне, где туристы. У вас же тут ремонт. Наверное, эти братья работали на восстановлении храма.

Елена смотрела на друга очень внимательно. Его милый тон ее не обманул. Похоже, у Алека есть какая-то идея.

— Мы сейчас не ведем работ по выходным, — ответил наивный отец Василий. — Только Егор иногда считал нужным работать. Ну, это как он говорит, для сохранения физической формы. А вообще, у нас работают приглашенные мастера. Но и братья тоже, но в будни.

Алек с трудом подавил дурацкое желание расхохотаться от кружащейся в голове мысли о гастрбайтерах в монастыре.

— Логичный подход, — заметив его страдания, перехватила Елена инициативу. — Пусть профессионалы делают свое дело. Да у братьев, тем более молодых, небось, и так забот хватает. Кто-то же должен вести хозяйство, помогать пожилым служителям.

— Вы совершенно правы, — закивал священник, и даже архиепископ доброжелательно мотнул головой. — Эти четверо братьев очень важны сегодня для общины. На них лежит основная нагрузка.

— Узнаю руку Егора, — продолжала светский разговор Елена. — И все же? Какие они выполняют обязанности? Интересно, как ваш настоятель ведет дела и распределяет ответственность.

— Он отлично справляется со своими обязанностями, — уверил ее отец Александр. — И мудро руководит братьями. Так, например, отец Сергий взял на себя обязанности настоятеля часовни, где был убит наш прошлый настоятель. Он так же своими руками сделал там ремонт, восстановил часовню и содержит ее в идеальном порядке.

Елена кивала, в такт его речи. При этом она вспоминала того самого монаха. Они разговаривали с ним в часовне. Нервный тип. Хотя кому будет приятно вспоминать о смерти настоятеля, да еще там, где это случилось, когда сам же и убирал последствия.

— А отец Валериан служит в храме, что открыт для туристов, — подхватил за братом отец Василий. — Опять же, на нем все хозяйство этой церкви. А брат Анатолий у нас почти что главный менеджер, — тут священник чуть усмехнулся. — Ведет все дела по закупкам. Весь офис на нем держится. А за безопасность отвечает отец Федор.

Елена незаметно переглянулась с Алеком. Его идея себя оправдала. Этих четверых пока рано было вычеркивать из списка подозреваемых.

— Все понятно, — таким же, как у его дорогой подруги, доброжелательным тоном подхватил Алек. — Я думаю, тут был двойной расчет. Не только нейтрализовать монахов, чьи кельи ближе к покоям настоятеля, но заодно убрать со сцены основных руководителей монастыря. Надо поторопиться с поисками.

— Дня за два мы успеем всех опросить, — решил архиепископ и кинул на брата такой «начальственный» взгляд.

— Сожалею, — перешла на деловой тон Елена. — Только двух дней у нас с вами нет. Преступники вернутся завтра ночью.

Священники опять уставились на нее крайне потрясенные новостями.

— Мы кое-что выяснили, — продолжала ведьма. — Наша дама долгие годы искала чашу. Они с сообщниками проникали в несколько монастырей по округе. Планомерно их прочесывали, надеясь почувствовать присутствие артефакта. И вот эти посещения всегда были привязаны к неким славянским языческим праздникам. Для преступницы это важно. Она всегда совершает налет перед одним из таких значимых дней. Хотя нам пока известны не все даты нападений, и мы не можем точно подтвердить эту версию.

— Я знал, что несколько монастырей моей епархии пострадали от грабежей, — вспомнил архиепископ. — Но я не знал, что… это связано с артефактом.

— Отец Александр, — обратилась к нему тут же Елена. — Очень большая к вам просьба. Нам бы точно узнать все даты нападений. Павел этим занимается. Но далеко не все общины сочли нужным заявлять в полицию… Вы могли бы как-то переговорить с настоятелями, чтобы они выдали Павлу эту информацию. Поверьте, это важно. Мне тоже, знаете ли, очень хочется верить, что теория ошибочна, и преступники завтра сюда не вернутся.

— А завтра какой-то из этих дней? — в ответ спросил архиепископ.

— Да, — подтвердила ведьма. — День Скипера Змия. Если проще — самый черный день в году. Вообще, даже славянские жрецы не вели в этот день каких-либо магических или ритуальных действий. Но наша преступница мыслит иначе.

— Что ж… — отец Александр немного подумал. — Конечно, я переговорю с настоятелями. Я думаю, если наш майор позвонит мне часов в восемь вечера, я смогу назвать ему остальные даты нападений.

— Это здорово помогло бы, — решительно заявил Алек. — Пока же мы знаем всего три даты. И они совпадают с нашим предположением, что преступница готовит ритуал именно в славянский нехороший день.

— Ритуал? — в голосе отца Василия послышался испуг. — Какой?

— Понятия не имею, — совершенно искренне призналась Елена. — Но скорее всего… в общем, славяне приносили кровавые жертвы богам. Я думаю, наш дама тоже собирается это сделать. И на главную роль у нее попадает Егор.

Священники в очередной раз испытали потрясение.

— Господь, пастырь наш, — прошептал монах. — Мы должны как-то это предотвратить.

— Конечно! — архиепископ тоже нервничал. — Мы сделаем все, что нужно. Мы опросим братьев, постараемся вычислить соучастника. И я как можно быстрее сообщу Павлу даты. Но как нам поможет все это спасти настоятеля?

— Ну, мы тоже не собираемся бездействовать, — напомнил им Алек. — Есть и другие ниточки в этом деле. И мы узнаем все, что только можно про преступницу и ее подельников. А завтра встретим их здесь. Вы можете быть уверены, что вашему настоятелю ничего не угрожает.

Елена так не была уверена в безопасности Егора. Но говорить об этом, конечно же, не собиралась.

— Кстати, — преступила она осторожно к самому важному. — Есть один способ уже сейчас узнать о ней больше.

— Какой? — тут же завелся архиепископ. — Что нужно сделать?

Елена с трудом подавила усмешку. Ну, надо же! Какой он стал покладистый.

— Ничего вам делать не придется, — успокаивающее стала рассказывать она. — В монастыре на данный момент хранится одна вещь, к которой в ночь убийства бывшего настоятеля касалась преступница. И я собираюсь выяснить о ней как можно больше… своими методами.

— Да… — такой поворот событий несколько выбил архиепископа из колеи. Вроде бы он был готов сделать все, чтобы поймать преступников и защитить Егора и других братьев. Но ее методы?…

— Никаких ритуалов, заклинаний и прочего, — уверила его Елена. — Я просто подержу ее в руках.

— Это икона! — догадался отец Василий. — Образ святого Власия. Вы еще долго ею интересовались.

— Именно так, — Алек прожег подругу совсем неласковым взглядом. Понятно, почему она не сказала об этом раньше. Смотреть на след, оставленный не только этой Альбиной, но и погибшим настоятелем, не самая безопасная вещь. Елена, как всегда, лезет в самое пекло.

— Но я не знаю, где она, — монах хотел им помочь, но при этом должен был как-то придерживаться линии поведения и своего брата.

— В спальне Егора, — заявила ведьма с легкой улыбкой. — В комоде, рядом с кроватью. Он разрешил мне взять ее для этого эксперимента.

Похоже, священники уже устали изумляться. Елена так ловко все это подстроила: рассказала об их узах с Егором, о большой угрозе, нависшей над ним, поделилась всеми тайнами расследования, показывая, как много они с Алеком готовы сделать для этой обители. Тут никак уже нельзя было ей отказать. И архиепископ нашел в себе силы кивнуть, разрешая ей взять икону.

Алек боролся с желанием слегка придушить свою дорогую подругу. Она на самом деле, все разыграла, как по нотам. Но почему именно ей надо смотреть это чертово прошлое! Он прекрасно понимал, сколько сил она истратила вчера ночью. И вот опять! Но ведь именно Елена увязла в этой монашеской истории по самые уши. Ладно. По крайней мере, он сможет вытащить ее оттуда. И если что поддержать своей энергией.

Прочтя его мысли, Елена благодарно улыбнулась и кивнула.

— Чтоб я так жил! — с явной насмешкой выдал Алек, осматривая спальню настоятеля.

Здесь было… шикарно. Дорогая отделка, дубовые панели, шелковые шторы и тяжелые бархатные пологи. Мебель ручной работы под барокко, ковры с густым ворсом и широченная постель.

— Ты легко можешь себе это позволить, — иронично отозвалась Елена.

Она уже достала из шкафа-пенала с глубокой затейливой резьбой на дверце икону, завернутую в простую холщевую ткань. Ведьма сидела теперь в кресле с высокой спинкой, держа образ на коленях.

— Я уж лучше как-то так, — отреагировал на ее слова дорогой друг. — В миру… Кстати! А зачем монаху такая кровать? Это же гламурное такое ложе. Почти бордельное. Слушай! — он уставился на Елену. — Чего это ты так скромненько уселась? Вон, давай на постель. Разляжешься, волосы по простыням разметаешь. И хоть на обложку какого-нибудь гаремного бабского романа.

— Хватит, — мягко, но твердо попросила его дорогая подруга.

Конечно, она понимала, что Алек злится. Пребывая в таком настроении, он всегда впадал в роль Коровьева-Фагота из бессмертного романа Булгакова. Но терпеть это его дорогая подруга не собиралась.

— Хватит, говоришь? — уже серьезнее ответил маг. — Еще удивись, чего это я так завелся. А ничего, что ты уже сутки без продыху пашешь? Нет, я все понимаю, квест, узы, все дела. Но ты себя-то не загоняй. Или тебе передается от настоятеля всякая дурь, вроде потери инстинкта самосохранения?

— Возможно, — подумав, честно призналась ведьма. — Как-то я об этом не подумала. Но, милый, согласись, мне проходить через это несколько проще, чем тебе. Я их уже видела глазами Егора. И в каком-то роде больше знаю, чего ожидать. Да и вообще. Это же я влипла.

— А мне тебя на себе отсюда тащить? — пробурчал Алек, явно уже сдаваясь.

— Согласись, дорогой, — не удержалась Елена от иронии. — Мне тебя тащить на себе было бы сложнее.

Они улыбнулись друг другу.

— Но есть и еще одна деталь, — все же раскрыла ведьма все карты. — Когда я видела Альбину глазами Егора, то трудно было не заметить, ее возбуждает насилие. И она слишком много треплется. Надеюсь, убийство развязало ей язык по полной, и мы можем узнать о ней самой что-то важное.

— Ладно, — подумав, сказал маг. — Взывать к твоему здравому смыслу всегда было бессмысленно. Пардон, за каламбур. Давай все же решим так. Я тут рядом посижу и трогательно подержу тебя за руку. Сдается мне, от этого всем станет легче.

Елена прекрасно поняла его предложение. Алек предлагал подпитывать ее силы, пока она станет заглядывать в прошлое. Он поддержит ее энергетически. А заодно, если вдруг что-то пойдет не так, сможет ее вытащить. Неприятности могли случиться, ведь икона открывала перед ведьмой память уже мертвого человека, а это опасно. И смотреть Елена собиралась именно момент его смерти. Воспоминание могло затянуть ее на Ту сторону. Помощь лучшего друга будет кстати.

— Ну, — кивнула она. — Давай поиграем в романтику.

Маг усмехнулся, подвинул ближе к ней второе кресло, сел рядом.

— Готова?

Елена кивнула, осторожно убрала ткань, раскрывая икону. То, что образ писал Егор, не вызывало сомнений. Здесь в комнате Елена остро чувствовала его ауру, его след, а теперь, еще и икона, хранящая память о его труде и творческой энергии, вложенной в образ. Ведьма подумала, что ей будет трудно сосредоточиться на деле, отвлекаясь на воспоминания и ненужные мысли о настоятеле. И она провела кончиками пальцев по иконе.

Егор писал не на холсте, а на скрепленных вместе досках, как это делали веками мастера до него. Сейчас, после произошедшего в ту ночь полтора года назад, рейка, сдерживающая полотно иконы вместе, отлетела, доски немного расходились. Елена удобнее уложила их на коленях. Когда-то краски на изображении были яркими и насыщенными, теперь их почти невозможно было разглядеть за потеками крови погибшего бывшего лидера местной общины. Изображение осталось четким только в самой середине иконы: как раз тот самый мифологический дуб и Змий. Но и тут зияла дыра, как дупло в мощном нарисованном стволе. Икону явно пробили каким-то острым предметом.

Хозяйка «Бюро магических услуг» закрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнула, настраиваясь на волну того, кто когда-то держал икону в руках. Под кончиками пальцев четко ощущалась шероховатость кровавого засохшего пятна.

Атмосфера спальни Егора все еще не отпускала ее, казалось, настоятель стоит рядом. Она чувствовала его, будто они только что разговаривали. Долго, откровенно, тепло. Егор еще так молод, на нем лежит тяжкий крест. Но Господь любит его, он откроет перед Егором правильный путь в вере. Только бы на долю этого молодого мужчины не выпало испытаний и несчастий…

Елена внезапно поняла, что это уже не ее мысли. Но чувства были близки ей. Та же забота о почти родном, чистая и какая-то особенная близость. Наверное, любовь. Отеческая. Да, бывший настоятель любил Егора как сына. Он никогда не забывал его в своих молитвах. Забота об этом молодом мужчине, кого он растил с детства, помогала настоятелю забыть о своих грехах, о боли, что так долго жила в сердце.

Но даже в этот ночной час уединения, когда он молится в любимой своей часовне и старается думать о своем названном сыне, боль не отпускает.

Елена тяжело вздохнула, как тогда в ту ночь вздыхал настоятель, переживая свое былое горе. Перед его мысленным взором всегда, в такие вот моменты умиротворения и молитвы, которая должна была бы дарить покой, оживали призраки былых грехов. Ведь совесть — это голос Бога внутри нас, и ее не улестить молитвой. Настоятель давно привык к своему горю.

Перед его мысленным взором встала знакомая застывшая и навсегда отпечатавшаяся в памяти картина: жена, единственная женщина, кого он когда-то любил, распростертая на больничной койке. Бледная тонкая кожа, запавшие и уже не видящие глаза, она будто высохла от болезни. И умерла.

Он знал, что ее смерть на его совести. И тут же перед глазами вставала следующая картина. Холодное утро похорон. Не жены. Сына. Того, кого настоятель не смог удержать, не смог спасти, не смог понять и простить. Того, кого настоятель предал. Как и свою жену, не пережившую смерть единственного сына.

Этот долг будет на нем всегда. До самой смерти. И после.

… Какой-то звук отвлек настоятеля от болезненных воспоминаний. Скрипнула дверь, в часовню вошли двое. Елена, видевшая сцену глазами погибшего человека, не смогла видеть их лиц. Незнакомцы просто походили на два силуэта. Без лиц, без каких-либо опознавательных черт.

Незнакомцы источали угрозу. И настоятель встревожился. Оба тут же подступили к нему, грубо вздернули старика на ноги. При этом один из преступников задел икону, которая начала падать. Чудом настоятелю удалось подхватить ее. И он стоял теперь перед врагами, загораживаясь образом, как щитом.

— О! как трогательно! — женский злой и насмешливый голос раздался сзади. Настоятель вздрогнул от неожиданности. Он не слышал, как появилась женщина. Ее он видел хорошо. Красивое лицо, шикарные волосы, злая улыбка и нечто неприятное, темное в глазах.

— И твой бог спасет тебя? — она еще раз усмехнулась. — Занятная картинка.

— Что вам нужно? — голос старика дрожал.

— Чашу, — женщина просто выплюнула это слово.

— Какую? — сначала он на самом деле не понял, о чем она говорит.

А женщина разозлилась. Сразу, резко, без предупреждения, она ударила старика по лицу. Настоятеля качнуло, в ушах зазвенело от удара, щеку обожгло. Но чужие пальцы двух молодчиков удержали его на ногах.

— Не надо мне тут этих сцен, — холодно заявила незнакомка. — Я давно ищу ее. Вынуждена тратить время, обшаривая эти затхлые сборники старичья. Но теперь я знаю, чаша здесь. Я чувствую ее, старый козел. И ты не сможешь меня обмануть.

Его сердце бешено колотилось о ребра. Случилось то, чего они всегда боялись. Кто-то чужой узнал и пришел.

— Я не знаю, где она, — сипло ответил настоятель.

Еще один удар, сильнее предыдущего. У старика потемнело в глазах.

— Хватит врать! — женщина повысила голос. — Чаша в этом вашем клоповнике. И вы тут все прекрасно об этом знаете! Просто отдайте то, что принадлежит мне по праву!

— Что? — ее слова смутили настоятеля. — Чашу никто не видел много лет. Она не покидала стены монастыря никогда! Ты не можешь так говорить. Она тебе не принадлежит.

— Ты врешь! — незнакомка сорвалась на визг. И на старика обрушились новые удары. Теперь его планомерно взялись избивать ее соучастники. Они легко поддерживали старое тело, и при этом наносили четкие жесткие удары свободными руками, метя в жизненно важные органы. Старик застонал от боли.

— Ты… врешь, — смог прошептать он. — Чашу не видели. Никто. Много лет.

— Я видела, придурок! — женщина уже просто кричала в истерике, как капризный ребенок, требующий игрушку. — Я держала ее в руках! Я испила из нее свой дар! Она моя и только моя! Отдай!

И она нанесла ему сильный удар в лицо. Старик понял, что у него сломан нос, он задыхался от крови, мешавшей воздуху поступать. Вкус крови был и на губах. Но теперь… Теперь ему уже не было до этого дела… Другая боль, внутренняя сильная, острая, холодная пронзила его сердце. Он понял, кто эта женщина. Он знал ее.

Новая картина прошлого встала перед мутнеющим взором. Дорога вдоль реки, стена родного монастыря. Грязная старая машина. И девочка, полулежащая на заднем сиденье. Его плоть и кровь. Дочь его погибшего сына. Единственное родное существо, оставшееся от его разбитой семьи. Девочка умирала. И он сам протянул ей тогда чашу…

Удары сыпались на него постоянно. Женский голос кричал истошно, прорываясь в его путанные мысли, в его измученный разум. «Отдай!» — кричала его внучка. Но он уже не мог реагировать. Забытый образ плавно выпал из рук…

Елена резко вздохнула. Ее живот и бока ломило от чужой боли, нестерпимо давило в висках. Наступившая темнота и тишина дарили облегчение. Но…

Внезапно она почувствовала радость. Какую-то яростную. Дикую. Адреналин гудел в жилах. И хотелось улыбаться во весь рот. Радоваться и… кричать. А еще хотелось кого-то убить. Еще кого-то кроме этого никчемного старикашки. Идиот, похоже, был не в своем уме и ничего не знал. Но кто-то же должен знать! Что делать? Найти еще какого-нибудь бедолагу? Мысль о новой крови возбуждала. Но…

Икона… Такая необычная… И знакомая. Егор? Одно это имя взводило ее ярость до крайности. Сволочь! Никто не смел бросать ее! Никто! Они все ей подвластны. Они могут лишь прыгать под ее команды. Они, но не Егор. Как она мечтает убить его. Долго, мучительно пытать. А потом выпить его крови из чаши. …Егор….Почему она так чувствует его присутствие? Почему сейчас и здесь?

Елена, повинуясь чужой воле, опять провела пальцами по иконе. Но теперь она не касалась пятен крови. А лишь красок, где те еще были видны. Вот оно! Эта сволочь спряталась в монастыре. В этом монастыре! Он здесь. И чаша! Теперь она знает, что делать…

Уверенная рука отшвырнула икону в угол церкви. Картинка пропала. На этот раз уже ничто не нарушало тишины…

Елена открыла глаза, несколько раз судорожно хватанула ртом воздух.

— Ты как? — спросил ее Алек, вглядывающийся в лицо своей дорогой подруги.

— Вроде бы, не все так плохо, — прислушиваясь к своим ощущениям, призналась она. — Болит левый бок, живот. Но это скоро пройдет. Голова раскалывается. И вот это уже плохо. Но могло быть намного хуже.

И она стойко попыталась улыбнуться.

— Как и следовало ожидать, — нахмурился маг. — Смысл был?

— Более чем, — уверила его Елена. — Поесть бы…

— Встать можешь?

Она кивнула и тут же поднялась с кресла.

— О! — оценила ведьма свои новые ощущения. — Благодаря тебе, все на самом деле вполне сносно. Ты много потратил?

— Могло быть намного хуже, — ответил он ей ее же фразой, но с насмешкой. — Пойдем.

Алек вывел ее в коридор, поддерживая за талию. К счастью, никого из монахов рядом не оказалось. Неужели все кинулись выполнять их задания? Алеку сейчас было наплевать на это. Главное, быстро довести Елену до гостиницы. Накормить. А там уже жизнь наладится.

Он спустились вниз, во двор, откуда было ближе до заветной калитки.

— Постой, я вызову такси, — Алек заботливо прислонил подругу к колонне портика.

— Я пока перекурю, — решила Елена.

Алек чуть нахмурился, не будучи уверенным, что сигарета ей в таком состоянии так уж необходима. Но в этот момент ему уже ответил по мобильному телефону диспетчер службы такси.

Елена с удовольствием вдохнула сигаретный дым и чуть прикрыла глаза. Сейчас она наслаждалась вредной привычкой, этим теплым днем, тишиной монастыря. Она наслаждалась тем, что жива. А головная боль и слабость… это временно. И это тоже подтверждает, что она еще может что-то чувствовать, а значит, жить.

Все же погружения в чужую память не самое приятное времяпрепровождение. Жаль, завязать с этим не получится. Сама себе такую работу выбрала. Елена улыбнулась своим незатейливым бытовым мыслям.

— Похоже, все на самом деле не так плохо, — заметил Алек. — Ты круто держишься.

— Да я вообще крута до неимоверности, — не удержалась она от усмешки. — Только предпочла бы быть крутой по дороге в город.

— Такси будет через двадцать минут, — ответил маг. — Нам повезло, кто из их водителей был тут рядом. Так что скоро подрулит.

— Нам во многом везет, — Елена отделилась от колонны и, слегка пошатываясь, пошла к урне, чтобы выбросить окурок. — О! Тут не столько бычков, сколько фантиков. Вроде детей я среди туристов не видела.

— А что за конфеты? — от нечего делать спросил Алек. Им еще такси ждать, можно и поболтать ни о чем.

— Понятия не имею, — Елена продолжала рассматривать содержимое урны. — Просто куски целлофана, а не фантики. Без названия. Леденцы, наверное.

— Монахи любят сладкое? — усмехнулся маг.

— Не самый страшный их грех, — ответила она с иронией, медленно возвращаясь к колонне.

— Только вот некоторым эта привычка дорого обходится, — вспомнил Алек прежний разговор в комнате отдыха. — Слушай! Пока у нас есть несколько минут, я все же сгоняю наверх и заберу чашки и сахарницу. Мы все знаем, что отрава была там, но суду наши слова по барабану.

— Беги, — согласилась его дорогая подруга. — Про суд я как-то и не думала. Это по твоей части.

Алек кивнул и рванул обратно в двери Келейного корпуса. В прошлом маг работал в полиции. Какие-то навыки и образ мыслей еще остался.

Буквально через мгновение в ту же дверь вышел на свежий воздух отец Василий.

— Как вы? — заботливо обратился он к ведьме, причем вид у него был искренне встревоженным.

— Если честно, не лучшим образом, — поделилась Елена. — И сразу предупрежу, пока о результатах не скажу, хотя они есть. Надо все проверить. А где отец Александр?

— Его срочно вызвали в епархию, — охотно сменил тему монах. — Но к вечеру он вернется. Он серьезно увлечен расследованием.

— Это радует, — кивнула хозяйка «Бюро магических услуг». — Вы Алека встретили? Он наверх за сахарницей побежал. Решили все-таки отдать ее на экспертизу. Преступников надо судить, и нужны доказательства, о чем мы все благополучно забыли.

— И правда, забыли, — улыбнулся смущенно отец Василий. — Хорошо, что ваш коллега сообразил.

— Его фантики в урне надоумили, — усмехнулась Елена.

— А! Это! — благодушное состояние, видимо, было привычным для ее собеседника. — Это наш отец Федор балует весь монастырь. Он полгода назад бросил курить, и вот теперь делает себе мятные леденцы. Вернее, делал только мятные. Сейчас уже у конфет разные вкусы, и многие братья тоже их едят. Даже после службы потихоньку у него спрашивают.

— Сам делает? — заинтересовалась Елена. — Из чего?

— Мы выращиваем лекарственные травы разные, — охотно принялся рассказывать монах. — И вот отец Федор, да и еще несколько братьев увлеклись составлением сборов, чаев, вытяжки разные, настои. Мы лечимся этим. А как забава теперь еще и леденцы.

— Здорово, — с почти детской завистью прокомментировала ведьма. — Мы в «Бюро» тоже все хотим этим заняться, народной медициной, в смысле. Да только все руки не доходят. Да и где в городе травы найдешь.

— Хотите, я вам все покажу? — предложил вдруг отец Василий.

— Хочу! — Елена даже забыла о своем не совсем нормальном состоянии. — А это далеко? А то сейчас Алек вернется и такси приедет.

— Это буквально в двух шагах, — монах решительно подхватил ее под локоток и повел вдоль Келейного корпуса. — За углом.

Идти пришлось не более двух минут. За рядом деревьев, скрывающих корпус, открывалось свободное пространство, огороженное милым белым штакетником. И там были грядки, грядки и грядки.

Елена без труда узнала ромашку и мяту, вроде бы, рядом виднелся тысячелистник, а дальше разросся подорожник.

— Видите! — отец Василий указал на огромную оранжерею, прижавшуюся к монастырской стене. — Там растут редкие для нашей полосы растения.

— Это… просто потрясает, — искренне призналась хозяйка Бюро. — А там?

Она указала на небольшое одноэтажное здание с двумя широкими окнами и маленьким крылечком.

— Святая святых! — веселился монах. — Почти настоящая алхимическая лаборатория. И он так же споро потащил Елену туда.

Внутри домика, и правда, обнаружилась лаборатория, только не средневековая, а довольно современная. Но всякие колбы, перегонные кубы и реторты тут присутствовали в огромном количестве.

А на одном столе Елена увидела натюрморт, который ее просто очаровал. В широких глиняных чашах лежали измельченные сухие травы. А чуть позади, высились высокие бутыли с разноцветными жидкостями.

— Можно я это сфотографирую? — с неподдельным трепетом попросила она. — Пошлю Гелле. Она с нами была в ювелирной лавке. Помните? Она так любит травы и все такое прочее…

Она сделала снимки на телефон. А потом, не удержавшись, аккуратно открыла одну из бутылей. Запах летнего луга тут же вырвался на свободу.

— Это просто волшебство! — поделилась она.

Отец Василий улыбался ей, как любимому ребенку, и лишь кивал головой в ответ. Осмелев, Елена открывала и другие бутылки, наслаждаясь ароматами. Среди высоких сосудов притаилась и маленькая бутылочка с какой-то темно-бордовой жидкостью. Она была наполнена только до половины. Но Елена решила понюхать и эту неизвестную смесь. Но вот запах почему-то оказался ей знакомым. Ведьма задумалась. Она никак не могла вспомнить, где она совершенно недавно сталкивалась с таки ароматом. И осторожно принюхалась к бутылочке еще пару раз.

— А что это? — так и не вспомнив, решила узнать она.

— Честно? — усмехнулся отец Василий. — Понятия не имею. Это не мое. Вот отец Федор или другие братья, кто часто здесь работает, они все знают. Меня лучше о бухгалтерском учете спрашивать.

Они улыбнулись друг другу. И тут у Елены зазвонил телефон. За всем этим волшебством она напрочь забыла от Алеке и такси.

Неверные ходы и первые ответы

Еще в машине, пока Елена дремала на заднем сиденье, Алек позвонил Павлу и назначил встречу в их гостинице. Майор обещал новости. К счастью, и они ехали не с пустыми руками.

Но по приезде выяснилось, что разговор откладывается. Елену сморило основательно. Она просто не стояла на ногах и даже отказалась от еды. Хотя Алек честно соблазнял ее пиццей, которую ведьма всегда поедала в огромных количествах, когда у нее шел откат после применения магии и больших энергетических потерь.

Ее уложили на два часа спать. Мужчины пока отправились делать анализ собранной Алеком посуды.

Елену разбудил телефонный звонок. На дисплее отражался номер Егора.

— Привет, — сонно сказала она в трубку, разлепив один глаз.

— Привет, — отозвался голос настоятеля. — Я хочу с тобой увидеться.

— Да? — Елена нехотя открыла второй глаз, а потом резко села на кровати, наконец-то, начав соображать. — Это же не романтическое свидание?

Теперь ее голос звучал деловито.

— Наверное, нет, — явно удивился Егор.

— Вот и славно! — заявила ведьма, соскакивая с кровати. — Ага! — на тумбочке лежала записка от Алека. — А ты, собственно, где?

— В холе твоей гостиницы, — настоятель, похоже, уже сомневался в том, хочет ли он ее видеть.

— Номер 206, — скомандовала Елена. — Там Алек и Павел. Буду через десять минут.

— Но… — это окончательно выбило ее собеседника из колеи.

— У нас к тебе много вопросов, — предупредила его ведьма каким-то таким нехорошим тоном.

— Ну, если так… — Егор позволил себе усмехнуться. — Тогда у тебя ровно десять минут.

Елена уложилась в семь. Алек открыл ей дверь номера и жестом указал куда-то себе за спину. При этом он иронично улыбался.

— О! — в комнате на столике стояли пять коробок с пиццей. Приборы и тарелки уже были разложены. Елена пыталась общаться, не отрывая взгляда от еды. — Всем доброго. Вижу, вы поладили. Что славно.

И она добралась до пиццы.

— Все плохо, — объявил своей дорогой подруге Алек, не обращая внимания на ее полную поглощенность едой. — На посуде никаких следов снотворного.

— А в Москве в МГУ никто не слышал об Альбине, — уныло продолжил за Алека Павел, хотя он старался «держать лицо», Еленин голод его немного смутил.

— И то, и другое ожидаемо, — невозмутимо засунув в рот большой кусок теста с охотничьими колбасками, солеными огурчиками и сыром, возвестила ведьма. Прожевав, она продолжила. — Но давайте в порядке очереди. Про посуду. Ее наверняка вымыли.

— Но не сахарницу! — горячо возразил Алек. — Там даже сахар был на дне.

— Ну, да, — вклинился в разговор Егор, который смотрел при этом только на то, как Елена уплетает пиццу. — Брат Федор еще утром отвез сахар на экспертизу. И там ничего не было.

— Брат Федор? — Павел отвлекся от созерцания насыщающейся ведьмы. — Это один из тех, кого опоили?

— И их начальник службы безопасности, — Алека Елена вообще сейчас не волновала, дело важнее. — Он так вот взял и отвез? И у него приняли?

— Почему нет? — улыбнулся Егор. — Брат Федор пятнадцать лет оперативником отработал, до того, как пришел в обитель. У него остались связи в управлении.

— Ты ему так доверяешь? — Елена осмотрела пиццу из той коробки, где уже съела два куска и открыла другую. — О! С креветками!.. Так о брате Федоре. А ты не думал, Егор, что ему выгодно сейчас изображать бурную деятельность? Может, он сахар в дороге и подменил?

— А вы… — Алек запнулся, не зная, как обратиться к настоятелю.

— Можно на ты, — легко заметил Егор.

— Ага, — магу священник, похоже, начинал нравиться. — Ты пиццей-то угощайся. И ты, Павел. Все она не съест. Так, ты, Егор, давно этого Федора знаешь?

— Давно, — кивнул настоятель и решил все-таки выбрать себе кусок с охотничьими колбасками. — Но начнем с того, что Федора я проверил первым еще после прошлого нападения. Ведь у него были все возможности пустить преступников в монастырь. И камеры он проверяет, и к ключам доступ имеет. И обо мне знает больше остальных.