– Люк, ущипни меня! Звони сейчас же Ирэн – пусть найдет ее и глаз с нее не спускает.

Глава 65

Ирэн рассматривала страничку в соцсетях матери Натали, о которой ей только что рассказал Люк. Также ему пришлось рассказать и о том, что произошло с самой Натали. А также о том, что они смогли выяснить про ее мать. Такие здравые мысли, такие мудрые советы, такие трезвые рассуждения. Невозможно было поверить, что эта приятная женщина, которая улыбалась на фото в соцсетях, имеет столь серьезный диагноз.

«Как она при этом сохраняет работоспособность? Может, она все время на таблетках? Наверняка так и есть. Удивительно! Сидишь вот так на конференции рядом с милой женщиной, а у нее, оказывается, большие проблемы», – думала Ирэн, одновременно пытаясь запомнить ее лицо, чтобы найти среди гостей. Проверив имена в списках, она убедилась, что женщина приехала на конференцию и зарегистрировалась. Но пока Ирэн не могла найти ее ни в одном из залов, и это беспокоило больше всего.

«А вдруг она лезет прямо сейчас по пожарной лестнице под крышу и тащит огромный газовый баллон, чтобы сбросить его и всех нас сжечь? Может, и Натали она подожгла? А вдруг она добавит яд нам всем в чай? Или в кулеры с водой? Может, она и была главным мегамозгом всего, что здесь происходило? Сама Натали, ее мать, ее жених Кац и Патрис заодно. Может, он тоже какой-нибудь ее старый друг. Крестный, или дядя, или любовник. Кто их знает».

Ирэн снова разговаривала сама с собой и несла чушь.

«Но если на секунду, всего лишь на секунду, предположить, что это правда? Ведь невозможно поверить, чтобы Натали ничего не знала о своем женихе».

Ирэн осмотрела все здание. Ни в залах, ни в коридорах, ни в туалете, ни в холле ее не было. Есть еще аудитории, но они сейчас закрыты.

«Стоп! А если она прошла по пропуску в кабинет? Может, Натали дала ей ключ к тем кабинетам, где помогала проводить исследования с пациентами. От моего кабинета, например. А если Кац был женихом Натали, то вдруг он вообще дал ей доступ ко всему? А она отдала его матери, и она сейчас может делать все, что хочет?»

В голове Ирэн почему-то все время всплывал образ огромного газового баллона. Новость о взрыве в доме Натали не давала ей покоя.

«Ирэн, ты больная! Успокойся! Какой баллон? Как бы она протащила его внутрь? Сосредоточься!» – приказала она себе.

В холле на первом этаже, где находится вход для сотрудников и студентов, сидел все тот же охранник. На этот раз на планшете шел фильм «Идентификация Борна»26.

«Нет, мужчина явно не на своем месте. Грезит о больших подвигах, а прозябает здесь. Я бы тоже всех ненавидела, – подумала Ирэн, и вдруг мерзкая правда, так не вовремя пришедшая в голову, отозвалась болью. – Так, собственно, я ничем и не отличаюсь от него! Я тоже грезила наукой, а в итоге отправляю презентации на флэшке и рассказываю посетителям, где находится туалет. И уж, конечно, я не планировала, что все так сложится».

Внезапно свалившееся понимание переживаний этого мужчины вызвало у Ирэн чувство искренней симпатии.

– Извините. Вот эта женщина не проходила здесь, мимо вас? У нее мог быть пропуск. Она могла незаметно проскользнуть.

– А ваш пропуск где?

– Мой… что? Нет, мне туда не нужно. Мне просто нужно найти эту женщину.

– Без пропуска не пущу.

Искренняя симпатия испарилась так же мгновенно, как и возникла.

– У нее дочь попала в больницу в тяжелом состоянии. Нам нужно найти ее срочно, пока не стало слишком поздно.

– Сочувствую.

Ирэн начала терять терпение.

– Так она проходила здесь или нет?!

– Я не имею права разглашать информацию, которую получаю во время выполнения своих служебных обязанностей. Кроме случаев, когда вопрос задает сотрудник полиции, жандармерии или вышестоящее руководство. Вы не из полиции, не из жандармерии и не руководство.

Он отвел от нее глаза и пальцем перемотал фильм на пятнадцать секунд назад.

«Придурок! Жаль, что я не из жандармерии, – подумала Ирэн, и на этот раз сожаление было искренним. – Так, ладно, ее нигде нет. Что дальше? Она может быть где угодно. Может, ей сообщили о Натали и она поехала в больницу. Может, у нее разболелась голова и она решила сходить в аптеку за таблетками. Или она прямо сейчас поджигает баллон с газом».

Дурацкие размышления Ирэн прервал звонок Николя.

– Нашла ее?

– У меня проблема с охранником. Не отвечает на мои вопросы.

Через несколько минут Николя, Люк и еще один сержант подошли к охраннику. Оказалось, что за последние три часа никто вообще не входил в корпус.

– Надо опросить девушек на входе.

Молодая студентка, занимавшаяся регистрацией посетителей, сразу же вспомнила женщину:

– Да, я ее хорошо помню. Она мне сказала, что я без мозгов, потому что, цитирую, «физически невозможно работать еще более медленно».

– А после регистрации вы ее видели?

– Мне кажется, она отправилась в сторону комнаты для спикеров. Но я не уверена – столько лиц, я уже не помню.

Николя шагал по коридору, явно вызывая волнение у присутствующих людей. Ирэн шла впереди, показывая дорогу, а замыкал их цепочку Люк, бодро объясняя участникам конференции, что нет причин для беспокойства. Зайдя в комнату для спикеров, Николя увидел страшное зрелище.

Две женщины вцепились друг в друга, словно обезумев. Одной из них была мать Натали. В руке она держала нож, которым целилась в глаз второй женщине – Мадам Бий. Все лицо профессорши было в крови, она сопротивлялась, как бешеная фурия.

– Отпустите ее! Это жандармерия! Отпустите ее! – Николя бросился к нападавшей и попытался ее оттащить.

– Я не могу! – закричала женщина в ответ, – она изувечит себя! Держите ее!

Капитан оттащил одну женщину, Люк другую, но, как ни странно, мадам Бий не успокоилась. Она резким движением воткнула нож себе в глазницу, поддела глаз и выковырнула его, словно это была косточка арбуза. Глаз выскочил и повис, болтаясь на оболочке зрительного нерва.

Оторопевший Николя схватил мадам Бий за руку, тем самым предотвратив потерю второго глаза.

– Черт!

– Я говорю: она хотела изуродовать себя! Я пыталась ее остановить!

– Люк, быстро скорую! Ирэн, запри дверь!

– Мадам, – обратился Николя к женщине, матери Натали. – Я капитан жандармерии Николя Фонтен. Это сержант Люк Дюбуа. Что здесь произошло?

– Я хотела поговорить с ней с глазу на глаз. Мне стало известно о том, что мадам Бий проводит очень прогрессивные испытания с использованием гипноза для таких пациентов, как я. Я просила ее включить меня в число испытуемых.

– Она отказалась, и вы напали на нее?

– Она сама на себя напала! Вы думаете, ее глаз сейчас болтается на щеке, потому что я слишком медлила?

Женщина достала из сумочки электронную сигарету и нервно закурила.

– Как это произошло? Что она делала? – продолжал спрашивать Николя.

Тем временем рана мадам Бий с каждой секундой выглядела все более жутко.

– Люк, где чертова скорая?!

– Две минуты, капитан!

Ирэн подумала приложить к ране мадам Бий хоть что-нибудь, но не знала, что делать с такой травмой. А кроме того, мадам Бий, бешено сверкая вторым глазом, пыталась вырваться и сыпала проклятиями, так что помочь ей не представлялось возможным.

– Ирэн, сколько человек участвует в конференции?

– Около тысячи.

– Чертовы хапуги! На тысячу человек только два выхода – главный и запасной! Ради гранта и новых денег они готовы закрыть глаза на безопасность. Мы час будем выводить всех из здания.

– Нельзя допустить, чтобы началась паника, они перетопчут друг друга, – сказал Люк.

– Люк, выводите людей, которые находятся в коридорах. Когда в холле и коридорах никого не останется, начните выводить тех, кто сейчас находится в зале на выступлении. Возьмите себе в помощь всех сотрудников, которые еще не уехали.

– Капитан, но ведь госпожа прокурор…

– Ты видишь, что здесь происходит? Это не конец! Я чувствую, это не конец. Здесь замешан какой-то чертов псих, который дирижирует всем процессом.

Затем он обратился к Ирэн:

– Ирэн, надо вывести мадам Бий через черный вход. Не дай Бог люди ее увидят. Проверь, что в коридоре никого нет, а я направлю скорую к нужному выходу, – затем он обратился к матери Натали, – извините, мадам, мне придется это сделать.

Он надел один наручник на ее запястье, а второй прикрепил в ручке шкафа.

– Я не хочу, чтобы вы испарились в общей панике, нам с вами еще надо побеседовать. Скоро вы проедете со мной в участок. А пока ждите здесь.

– Люди с диагнозом воспринимаются вами как прокаженные, да? Думаете, это моя вина, что я родилась такой?

Ирэн вышла из комнаты спикеров. Всех людей, которые находились в коридоре, уже увел Люк. Чуть дальше тоже никого не было. Но во всех трех залах сейчас шли выступления, и большая часть участников находились там. Убедившись, что на пути к выходу никого нет, она помогла Николя вывести все еще агрессивную мадам Бий в коридор и провести ее к двери.

– Я вернусь через пятнадцать минут, мне нужно позвонить прокурору. Помоги пока Люку.

Ирэн кивнула и пошла к главному входу, искать Люка, но вдруг ей пришло кое-что в голову, и она кинулась обратно в комнату спикеров.

– Мадам, скажите, пока вы разговаривали с мадам Бий, она пила что-нибудь?

– Воду.

– А где она взяла ее? Налила из кулера? Она пила из стаканчика?

– Нет, она пила прямо из бутылки.

– А где она взяла бутылку?

– Откуда я знаю? – раздраженно ответила женщина.

– Когда вы зашли в комнату, бутылка в ее руке уже была? Попробуйте вспомнить.

– Нет. Нет, мне кажется, не было. Она держала папку со своим докладом. Или это был планшет.

Женщина продолжала втягивать в себя дым из электронной сигареты. Руки ее все еще дрожали, но Ирэн продолжила:

– А откуда взялась бутылка с водой? Давайте попробуем вспомнить. Сколько времени вы общались?

– Около двадцати минут. Я даже удивилась, что она решила уделить моему случаю столько времени. Она вежливо и неторопливо задавала мне вопросы.

– А потом?

– Потом…– женщина задумалась, – …потом зашла девушка и принесла ей воду.

– А потом? Ей никто не звонил по телефону?

Женщина уставилась на Ирэн.

– Звонили. Ей позвонили по телефону, да! И сразу после этого разговора она взяла нож для бумаг – такой, знаете, для вскрытия конвертов – и поднесла его к брови очень медленно, как бы думая. Мне сразу показалось, что сейчас произойдет что-то ужасное, поэтому я и попыталась отнять нож, но она как с цепи сорвалась!

– Как вы это поняли?

– Когда у тебя есть диагноз, ты очень хорошо отличаешь нормальное и психопатическое состояние у других людей. У нее было такое лицо… немного дебильное, если вы понимаете.

– А девушка, которая принесла бутылку с водой, – как она выглядела?

– Никак. Обычная.

– Китаянка?

– Нет.

– Светлые волосы? Темные? Как одета?

– Обычные волосы, русые. Одета в черный костюм.

– Здесь все такие! – раздраженно ответила Ирэн. – Сколько лет ей было? Примерно.

– У нее веснушки!!! – вскрикнула женщина: – Вспомнила! Лицо в веснушках!

«Лицо в веснушках??? О Боже! Марийон! Не может быть! Но тогда… Ну конечно!!! В больнице Натали не звала маму! Она пыталась сказать имя убийцы! Выговорить имя полностью у нее не было сил, и она просто произносила первый слог».

Ирэн бросилась из комнаты, подбежала к заднему выходу, но там уже не было ни Николя, ни скорой, ни мадам Бий. Она вернулась в университет, но Люк тоже затерялся где-то в толпе людей, выходящих из здания. Она подняла голову, глядя на второй этаж большого нарядного холла, и вдруг увидела ее. В черном костюме, она стояла, незаметная, как и всегда, и смотрела на людей. Странная смесь обиды и разочарования читалась на ее лице. Она перевела взгляд на Ирэн, и этого секундного контакта ей хватило, чтобы понять: Ирэн все знает.

Марийон ускорила шаг и нырнула вглубь коридора. Ирэн побежала к лестнице, по пути налетев на Ван Синь.

– Дюпри! Ты совсем больная?

Ирэн, перешагивая через две ступеньки, быстро начала подниматься по лестнице, а оттуда направилась по коридору за Марийон. Если бы она не оставила свой телефон заряжаться на стойке регистрации, то могла бы рассказать о своей догадке Николя. Но сейчас она просто бежала за ней по коридору, чтобы как-то ее остановить. Все аудитории были закрыты, так что Марийон, видимо, ушла еще дальше, вглубь. Пройдя в другое крыло здания, она увидела, что все двери были закрыты, кроме одной.

«Ловушка, – подумала Ирэн. – Это было бы слишком просто. Если она и спряталась в какой-то аудитории, то закрыла бы за собой дверь. Стоп! Это кабинет 201? Это же кабинет, где Килиан работал с пациентами. Там пожарная лестница на улицу! Она хочет сбежать!»

Девушка ринулись в кабинет, но как только она оказалась внутри, дверь за ней захлопнулась. Не было в кабинете никакой пожарной лестницы. Там не было даже окон. Она ошиблась. Кабинет был темным, похожим на кладовку. Ирэн включила свет.

– Ирэ-э-э-э-эн… Что же ты там забыла?

– Марийон, зачем ты меня закрыла? – вкрадчиво спросила Ирэн.

– Ирэн, Ирэн! К чему притворство? Ты, кажется, и так все знаешь.

– Что ты задумала, Марийон?

– Что я задумала? Это мое выступление на конференции! Вы же готовились к выступлениям? Вот и я тоже готовилась!

– Открой дверь, Марийон. Еще никто не пострадал, все еще можно исправить.

– Как там мама? Я видела скорую. Она теперь не сможет видеть? Как жаль! Вся ее научная работа остановится.

– Мадам Бий сохранила себе один глаз.

– Сохранила? Она сохранила глаз? – Марийон взбесилась и пнула дверь ногой. – Это ты ей помогла? Кто ей помог?

– Открой, тогда я скажу.

– Нет, не открою. Но дам подсказку. Отгадаешь – сможешь выйти.

Через минуту под дверь засунули бумажку. Ирэн посмотрела на нее, но не торопилась поднимать. Бумажка была как будто мокрая.

– Ирэн, возьми записку! Там подсказка.

Ирэн не ответила.

– Ну и зря. Ты еще можешь передумать. Умереть за восемнадцать секунд намного приятнее, чем умирать от дыма в пожаре, но дело твое. Кстати, у тебя там нет датчика огня, а в коридоре я их только что залепила. Так что бумажка с ядом – это очень даже хороший вариант!

– Марийон, открой дверь! Не делай глупостей!

– О нет, Ирэн! Никаких глупостей, обещаю! Мне пора вернуться к гостям. Их ждет холодный душ! Смотри, как здорово: им холодный душ, а тебе – огонь! Есть в этом какая-то эстетика. Лед и пламя!

Марийон ушла, а снаружи вскоре раздался треск. Этот звук, такой приятный, когда сидишь у камина, сейчас показался Ирэн очень страшным. Старое здание университета сгорит мгновенно, но даже если его потушат, они ни за что не доберутся вовремя до крошечной кладовки. Лишь потом, разгребая угли, найдут ее тело.

– Ну уж нет! Я не умру! Не сегодня! И не от рук психички!

Ирэн отошла и со всей силы ударила по двери ногой. Дверь не поддалась. Ирэн ударила еще раз. Дверь не поддалась. Тогда она забарабанила в дверь и закричала. Но в этом крыле никого не было, а в громком гомоне человеческих голосов, на первом этаже ее тем более никто не услышит.

Она начала осматривать шкаф в поисках чего-то тяжелого.

«Может, тут есть молоток или топор? Ну, пожалуйста, пусть тут окажется молоток или топор!» – взмолилась Ирэн.

На полках в шкафу стояли старые мониторы, коробка с колбами, куча бумаг и даже фарфоровые чашки, но никакого намека на что-то тяжелое. Тем временем дым начал проникать в комнату к Ирэн, дышать становилось сложнее, кислорода не хватало, а температура в небольшой комнатке поднималась. Ощущение было, слова находишься в сауне. Она понимала, что у нее остается не больше трех минут. Потом она не сможет дышать.

Ирэн сбросила пиджак и взяла в руки стул. Он оказался деревянным и был обречен на то, чтобы сломаться от удара, но она со всей силы ударила ножкой по замку.

«Это магнитный замок. Надо просто преодолеть силу магнита», – убеждала себя Ирэн, продолжая изо всех сил бить в одну точку.

Дверь как будто начала поддаваться, но открываться все равно не хотела. Дышать становилось все сложнее. Ирэн пыталась решить, на что лучше потратить драгоценный кислород и силы: на громкий крик – но тогда она может сильно закашляться и ее все равно никто не услышит – или продолжить атаковать дверь. Дым стал наполнять комнату, глаза начало резать, а дышать становилось сложнее.

«Господи, неужели это все? Неужели я умру сейчас?», – подумала Ирэн и закричала из всех сил. Но снаружи доносился только треск.

«Еще! Раз! Удар! – мысленно чеканила она слова в такт своим действиям.

Еще! Раз! Удар!

Еще! Раз! Удар!»

У нее закружилась голова, она рефлекторно глубоко вдохнула и тут же пожалела об этом. Ирэн закашлялась и села на корточки, не переставая кашлять. И тут она заметила под шкафом что-то черное и длинное.

«Кочерга? – удивилась она? – У меня бред, похоже».

Но под шкафом действительно оказалась тяжелая металлическая палка, похожая на кочергу. Ирэн собралась с последними силами и набросилась на дверь. Сначала появилась одна пробоина, потом вторая. Спустя еще несколько ударов появилась дырка. Пролезть через нее она еще не могла, но в нее сразу же начал просачиваться дым из коридора. Ирэн посмотрела на спасительную брешь, которую ей удалось проделать, и потеряла сознание.



***

– Дюпри! Дюпри!

Кто-то изо всех сил хлестал ее по щекам.

– Дюпри! Срочно очнись!

Ирэн сделала глубокий вдох, и на этот раз воздух был живительным, хоть и вонючим.

– Дюпри, срочно очнись! Я не смогу тащить тебя через весь коридор, тебе придется идти самой! Давай, дыши!

– Ван Синь?! Боже, как я рада тебя видеть!

– Хватит мямлить! Вставай и пойдем отсюда, иначе мы обе здесь умрем. Вставай сейчас же!

Ирэн поднялась на ноги и, опершись на Ван Синь, сделала несколько шагов.

– Давай, надо дойти до конца коридора и выйти через противопожарные двери, там ты сможешь отдышаться.

– Ты как нашла меня?

– Я видела, что ты пошла наверх. А поскольку ты очень глупа, я сразу поняла, что ты попала в беду.

– Спасибо.

– Какого дьявола ты заперлась в кладовке?

– Марийон хочет всех убить. Она говорила что-то про холодный душ. Ты знаешь, где она?

– Марийон? Наша Марийон? Библиотекарша?

– Да, Ван Синь! Соображай быстрее.

– Нет, ты надышалась дымом, видимо. Она поскакала наверх, сказала, что хочет спасти хомяка из библиотеки. Идиотка! Уже давно сработала пожарная сигнализация, весь второй этаж залило водой, а она пошла спасать хомяка!

– Марийон хочет всех убить! Она заперла меня в кладовке, подожгла коридор, а перед этим выколола глаз своей матери.

– Дюпри, сколько пальцев я показываю?

– Хорошо. Можешь не верить. Просто скажи, куда она пошла.

– На четвертый этаж вроде.

– На четвертом этаже выход на крышу. Оттуда она и устроит свой холодный душ. Польет всех ядом или типа того.

– Слушай, пошли я отведу тебя к врачу? Давай-ка, обопрись на меня.

– Да что ж ты за дура! – взбесилась Ирэн и ударила Ван Синь по щеке. – Давай! Теперь ты очнись! Я говорю тебе: Марийон психопатка! Она собирается устроить массовую гибель людей! Ее надо остановить, ты понимаешь?!

Ирэн быстро пошла по коридору к той самой лестнице. Ван Синь побежала за ней.

– Хорошо, допустим, я тебе верю. Но что именно она собралась сделать?

– Я думаю, отравить всех. Так же как сегодня утром Патрис убил этих людей: сильнодействующим ядом. Люди, которых выводят, – они уезжают или стоят внизу?

– Стоят внизу, обсуждают сплетни.

– Ну вот видишь. Она что-то сделает. С крыши!

Добравшись до входа на крышу, они увидели, что дверь заперта.

– Видишь, дверь закрыта, – сказала Ван Синь. – Пойдем вниз.

– В кабинете Каца был свой выход на крышу, разве нет?

Ирэн рванула в сторону кабинета Каца. Ван Синь, хоть и с неохотой, последовала за ней. Но дверь кабинета бывшего ректора оказалась заперта.

– Черт!

– Я могу открыть.

Ван Синь достала магнитную карту, приложила к считывателю, и она открылась.

Ирэн осторожно заглянула внутрь. В кабинете никого не было, но двери балкона, где находилась лестница, ведущая на крышу, были открыты. Белые льняные шторки колыхались от ветра. Ирэн зашла в кабинет, потом прошла к балкону, медленно высунула голову и осмотрелась. На балконе никого не было. Тогда она вышла, подошла к лестнице и поднялась наверх, на крышу. Ван Синь следовала за ней. Ирэн забралась на самый верх, но никого не увидела за вентиляционными трубами.

– Видишь? Никого! Идем, Дюпри! Тебе явно нужно к врачу.

– На площадку перед входом выходит та, дальняя сторона крыши. Надо заглянуть за эти вентиляционные шахты-трубы, – сказала Ирэн и осторожно прошла вперед, стараясь не высовываться. Наконец она увидела ее.

Марийон сидела на корточках перед странным круглым предметом. Внешне он напоминал мяч, но был почти прозрачным, серым и усыпанным маленькими точками. Присмотревшись, она увидела небольшие нитки-отростки.

– Что это?

Ван Синь, словно не веря своим глазам, произнесла:

– Презерватив.

– Что???

– Презерватив!!! Черный! С усиками и шипиками, для стимуляции точки G. Из личной коллекции Каца.

Ирэн с удивлением посмотрела на Ван Синь, но от колкости удержалась. Ван Синь, видя ее немой вопрос, парировала:

– Просто поверь мне!

– Она что, налила в него воды?!

Присмотревшись, Ирэн увидела, что Марийон пытается его поднять. Руки ее при этом защищали перчатки.

– Это не вода! Это яд! Она хочет сбросить его на этих людей, там, внизу! Она сбросит его с крыши, он лопнет и обрызгает кучу людей.

– Ты уверена?

– Нет. Но мне кажется, именно так.

– Давай кинем что-то острое и разобьем его прямо здесь, на крыше, – предложила Ван Синь.

Но Марийон наконец удалось справиться с бесформенным резиновым гандоном, который из-за переливающейся внутри воды все время норовил выскочить из рук, и теперь маленькими осторожными шагами направлялась к краю крыши. Еще секунда, и произойдет ужасное.

Ирэн и Ван Синь переглянулись и бросились к Марийон. Ирэн подлетела первая и, сбив ее с ног, сразу отпрыгнула, чтобы брызги из лопнувшего презерватива не попали на нее. Но он был цел. Сделал пару прыжков и покатился обратно, к краю крыши, набирая скорость и угрожая убить несколько десятков человек. Тогда Ван Синь в два коротких прыжка оказалась рядом с ним, схватила его, но он лопнул прямо в ее руке.

– Нет! Ван Синь! – закричала Ирэн.

Раздался тихий хлопок, и через секунду тело Ван Синь затряслось в мелкой конвульсии. Руки и ноги дрожали, словно она была привязана за ниточку, за которую кто-то дергал. Но буквально через несколько секунд все стихло.

– Тварь! – Ирэн набросилась на Марийон и в бешенстве стала пинать ее ногами. – Мразь! Ты больная жалкая тварь, ты урод!

Слезы текли по ее лицу, и она с трудом потом вспоминала, как появились Николя и Люк, как оттащили ее от Марийон, дали успокоительное и отвезли домой.

Глава 66

– Вы подтверждаете, что организовали преступную группировку?

– Из ваших уст это звучит так, словно я создала мафиозный клан.

– Ранее вы говорили, что организовали все самостоятельно.

– Да, это так.

– Расскажите, как все началось.

– Все началось с Патриса. Он появился в университете и пытался разыскать свою сестру, Жизель Кюри. Собственно, настоящее имя Патриса – Жиль Кюри, но мне он представился Патрисом. Я выходила из университета, и мы столкнулись внизу, охранник его не пропускал. Он вышел на улицу, и я решила ему помочь. Спросила, кого он ищет. Он только что приехал в город, так что сначала жил в съемной комнатке на рю де Руйи. Я нашла Жизель Кюри и дала ему адрес.

– Почему вы стали ему помогать?

Марийон молчала.

– Хорошо. Что было дальше?

– Я помогла ему еще с несколькими мелкими делами, а потом он спросил, где бы ему найти ученого, не отягощенного совестью и муками нравственности. Он показал фотографии каких-то обрывков из тетради. Сказал, что это лекарство, которое поможет многим людям.

– Вы поверили?

– Шутите? Лекарство на основе оксибурата? Конечно нет.

– И вы помогли ему найти такого человека?

– Мне не нужно было. Все считают меня безмозглой, но это не так. Просто моя мать решила поставить на мне крест.

– Так кого вы нашли для изготовления этого наркотика?

– Записи были очень подробные. Мне не составило труда полностью повторить рецепт. Это оказалось, элементарно, если честно.

– Чьи это были записи? Откуда они появились у Патриса?

– Его сестра занималась разработкой лекарства от болезни Альцгеймера и в ходе экспериментов случайно, как он рассказывал, изобрела именно это.

– Вы сразу поняли, что́ вы воспроизвели? Возможности этого вещества сразу были для вас очевидны?

– Конечно. Я провожу весь день в библиотеке, и хотя вы думаете, что это скучная работа, я бы так не сказала. Во-первых, у меня есть доступ к платным подписным изданиям университетов всего мира. Scopus, Web Of Science. В этих диссертациях можно найти все, если ты достаточно умен. Я поискала, и нечто подобное уже было изобретено, только создавалось это в основном для спецслужб разных стран. Так называемые боевые яды. Военная химия. В Советском Союзе, в Америке, в Германии – везде были программы по разработке и производству оружия на основе самых опасных и сильнодействующих вирусов и бактерий. А на основе чего они это делали? На основе диссертаций и уже сделанных открытий. Так что, если у вас есть минимальные навыки работы с химикатами и хоть капля мозгов, это не составит труда.

– Как именно он действовал?

– Безупречно! Действующее вещество, взаимодействуя с белком, тотально купирует нервные импульсы из префронтальной коры и тем самым ослабляет волю человека. Он становится восприимчив к внешним командам. Главное – высчитать время и не давать более одной команды. Начинает действовать строго по времени, и это было очень удобно. Единственный минус – постоянное его применение ведет к необратимым изменениям мозга, практически разжижению лобных тканей.

– Когда вы решили продавать его?

– Это предложил Патрис. Он сначала баловался – пробовал его то там, то сям. А потом сообразил, что на этот продукт может быть большой спрос.

– И вы опять ему помогли? Почему?

Марийон ничего не ответила.

– Как был связан с этим Альбер Кац?

– Мне нужна была помощь в поиске ингредиентов. Кое-что я брала в университете, но мне нужно было и другое. Я с самого начала предложила моей подруге Натали присоединиться к этой идее. Ей все время не хватало денег, так что она быстро согласилась. Она поставляла необходимую часть ингредиентов, подворовывая из клиники. А также указывала на пациентов, которых никто не будет потом искать. Однажды Патрис заявился туда и опробовал вещество практически на глазах у своей сестры. Старушка хоть и была не в себе, но панику развела, так что потом пришлось устранить ее.

– А профессор Кац? Когда он появился?

– Не перебивайте меня, я же рассказываю.

Марийон замолчала, а потом, словно ей стало скучно, продолжила:

– Профессор Кац бывал в нашем доме, когда я заканчивала школу. Он приятельствовал с мамой. Правда, они больше ссорились, но он все равно был очень вежлив. Особенно со мной. Думаю, что я ему нравилась. Как и он мне. Но кое-какие обстоятельства так сложились, что спустя время он стал ректором университета, а я – просто библиотекаршей. Грязью на его ботинках. Наша история так и не началась. Но с этой штукой у меня появился шанс. Я съехала от матери и погрузилась в новый проект. И знаете, я ведь все идеально продумала! Сначала, конечно, было много проб, тем более, я немного перепутала систему мер, и в итоге, неправильно рассчитала дозировку. Вещество при приеме внутрь под влиянием желудочного сока выделяло синильную кислоту, быстро всасывалась, наступала тканевая гипоксия и человек умирал почти сразу. Но потом я поняла в чем ошибка – понадобилось определить спектр веществ, и уже следующая попытка оказалась удачной. Так что я начала изготовлять вещество, Натали помогала находить пациентов, а Патрис хитростью, а иногда силой притаскивал испытуемых прямо в лабораторию.

– Лаборатория – это вилла в Экс Ан Лозар?

– Да. Наше первое гнездышко. У нас очень быстро появились деньги, и вскоре появился заказ на сложный яд. Нужно было сделать так, чтобы он действовал почти мгновенно. Я могла его сделать сама, но я решила привлечь профессора Каца. По личным причинам. Конечно, я добавляла ему капли, и в итоге он считал изготовление этого яда своей идеей. Правда, приходилось добавлять ему капли постоянно. Два-три раза в день. Днем это делала я, и тогда он работал прямо из университета, а ночью… Ночью несла вахту Натали. Она соблазнила его, чтобы держать рядом с собой.

– Вы за это хотели ее убить? Она зашла слишком далеко?

– Я готова была пережить, что она спит с тем, кого я любила. Но эта тварь использовала мои капли, вещество, которое я же создала для того, чтобы женить его на себе! Моего Альбера! То есть я, человек, который все это организовал, для него казался по-прежнему недостаточно хорош. А какая-то блудливая тварь решила забрать его себе с помощью моего же вещества. Так что да, я хотела ее убить.

– Альбера Каца тоже убили вы?

– Это вышло случайно. Он был в лаборатории, работал. Я хотела…

Марийон замолчала, глядя в пустоту, словно вспоминала горькие события того дня.

– Я просто хотела немного внимания. Я сказала, что помню, как он был добр ко мне, когда я была еще юной, и что за его добротой скрывалось тогда что-то большее. Я сказала, что готова быть с ним сейчас, если он все еще помнит эту искру между нами. Что еще можно разжечь пожар.

Марийон опять замолчала, снова погрузившись в воспоминания.

– А он засмеялся и сказал, что «девушка с дефектом» ему не нужна. И что он женится на Натали. Я была в бешенстве! Мне казалось, что меня использовали! Я ударила его чем-то, чтобы оглушить, а потом нанесла на лоб его же яд. Он безумно красиво убивает, капитан. Вам надо это увидеть.

– Что было дальше?

– Дальше все начало сыпаться. После смерти Альбера, подумав, я решила, что для этого дела мне никто уже и не нужен. Я могла уехать отсюда и развернуться в другом месте. Все контакты клиентов были у меня. Но прежде чем уехать я хотела все закончить здесь. Натали я уже ненавидела и была одержима ее смертью. К тому же она наверняка засыпалась бы на допросах и сдала меня. Патрис тоже слетел с катушек. Он начал вести себя как мальчишка, размахивая своим членом направо и налево. Большие деньги затмили его разум, хотя он и так соображал плохо, почти все время был под кайфом. Так или иначе, я решила, что теперь у меня есть все, чтобы продолжать самой. Среди клиентов наш продукт быстро стал известен. Схема оплаты тоже уже была отработана. Такого количества испытаний, как на первом этапе, мне уже не понадобилось бы. Так что просто создавай и продавай. Сначала роль продавца изображал Патрис, но потом оказалось, что и я могу это спокойно делать. Инвалидная коляска, калоприемник, кислородная маска, вонь… Люди верят тому, чему хотят верить.

– Калоприемник зачем?

– О! Это гениальная идея! Ну кто может подумать, что воняющий калоприемник ненастоящий? Борода может быть ненастоящей. Усы. А вот про калоприемник никто не подумает.

– Умно.

– Гениально, капитан! Не просто умно, а гениально!

– Вы организовали и собирались устроить массовую гибель людей. Зачем?

– Нуу… Во-первых, это приятно. Вы не представляете сколько унижения я испытала за все эти годы от этих людишек. Они мнят себя светилами науки, а сами просто трахаются, воруют друг у друга статьи, и проводят эксперименты, которые не подтверждаются. Но все это под эгидой высокого слова «наука». Мне не хватило лишь одного балла, чтобы поступить в университет. На следующий год – то же самое. И через год тоже. Хотя задание для меня было намного более сложным, чем задание для других поступающих. Это мать подстроила, я точно знаю. Она боялась конкуренции, что я однажды захочу сместить ее. У нее был пунктик насчет того, что ее хотят подсидеть. И когда я трижды не поступила, никто не пошел мне навстречу. Они только высокомерно хлопали меня по плечу и давали свои вшивые советы о том, как много нужно готовиться. В итоге мама устроила меня сюда, в библиотеку. Время шло, и я стала для них кем-то вроде прислуги. Я должна была ходить и подбирать за всеми их мусор, бардак и пустые стаканчики из-под кофе. Никто из них не обращался ко мне и не здоровался. Максимум – легкий кивок головы. Я была для них грязью. Так что убить их всех было бы приятно. Они считают меня бестолочью, неспособной даже поступить в их университет? Ну хорошо! Я покажу им, на что способна бестолочь! Ну а во-вторых, я ненавидела их всех так сильно, что, если бы могла, я перерезала бы горло каждому. Лично. Медленно. Вот здесь, прямо по артерии.

Марийон показала на шею, в то самое место, где пульсировала вена.

– Хорошо, достаточно. Последний вопрос. Что случилось с мадам Бий? Вы подлили капли и ей?

– Для вас мадам Бий, для меня – мать. Она стыдилась меня! Ее изнасиловали, в Париже, где-то в переулке, когда она возвращалась после лекции в университете. И она забеременела. Хотела сделать аборт, потом хотела оставить меня в детдоме, потом подкинуть куда-то… Много у нее было вариантов что со мной сделать. Не хотела она, чтобы ребенок мешал строить ей карьеру. А потом она почему-то решила оставить меня. Но я для нее была «дефектная». Дурная. Она стыдилась меня.

– И вы решили ее убить?

– Нет. Я не хотела ее убивать. Я хотела лишить ее глаз, чтобы она стала бесполезной, беспомощной, лишней. Как я для нее. Но убивать я ее не хотела. Жалко было бы в один день лишиться обоих родителей.

– Обоих родителей?

– А вы не поняли, да? Патрис – мой отец. Тот самый человек, что изнасиловал мою мать. Мои родинки на лице – вы думаете, это родинки? Нет, это порфирия. Генетическая болезнь, мутация генов, неполноценность ферментов, участвующих в образовании гема. Но если бы дело было только в пятнах! Вы не знаете, что это такое. Как я жила с самого детства! Постоянные дикие боли в животе, сердце стучит как бешеное, в любой момент может подскочить давление! Но это было полбеды. Самая жуть манифестирует27 в подростковом возрасте. Это и произошло со мной. С началом месячных пришло то, что обычно сопровождает эту болезнь, – возбуждение, бред, галлюцинации… Проблемы с дыханием. Так что, когда Патрис появился на ступеньках университета, я сразу поняла, что у него та же самая болезнь. Если вы болеете чем-то, вы мгновенно увидите эти симптомы у других и никогда не ошибетесь. Все это вам слишком знакомо. Я хорошо знала, почему он усыпан пятнами. У него была гиперпигментация. Больше, чем у меня. На коже рук были волдыри, эрозии. Это не перепутаешь ни с чем. Я точно знала, что передо мной человек с таким же диагнозом. А поскольку в мире таких случаев не больше семидесяти тысяч, встретить такого человека возраста моего отца в своем маленьком городе было бы слишком странным совпадением. И знаете, я оказалась права. Уже через пару недель я поняла, кто он. А также что он за человек, чем промышляет и что он привык насиловать женщин. Про мою мать он и не вспомнил, но их были десятки. Так что да. Я была дефектная с самого начала.

– Ваша мать не пыталась вас лечить?

– Мать всем врала, что у меня астма! Астма!!! Можете себе представить? Хотя однажды она все-таки сказала правду. Альберу.

– Профессору Кацу?

– Да. Он пришел к нам в гости, что-то обсуждал с мамой, а потом, уходя, подошел ко мне и сказал, что я очень красивая. И что, когда я вырасту, он обязательно женится на мне. Но мать сказала ему, что я дефектная. Что вряд ли ему нужна жена, которая выкалывает глаза котятам.

– А вы выкалывали?

– А вы нет? Попробуйте, это очень прикольно.

Люк вопросительно посмотрел на Николя, но капитан только махнул рукой. Получив такое невербальное одобрение своего патрона, он спросил:

– Почему вы выбрали такой идиотский способ убийства? Кто убивает людей с помощью презерватива?

– А-а-а-а! Так значит, вы еще не нашли мой главный сюрприз?! Нет, поверьте, это не идиотский способ. Это гениальный способ. Мою главную задумку уже не удавалось осуществить, когда вы начали выводить людей из здания. Так что мне пришлось импровизировать! А что бы вы придумали на моем месте? Я зашла в кабинет Каца, а тут они, презервативы. В первом же ящике. По-моему, гениально! Он падает вниз, лопается от большой высоты, куча брызг – и пах… еще несколько смертей.

– Что за сюрприз? Каким был ваш план вначале?

В этот момент в дверь постучали, и лейтенант попросил разрешения войти.

– Капитан Фонтен, у нас происшествие. В здании Университета девочка одиннадцати лет, дочка повара, не удержалась и зажгла свечу на праздничном торте. Это оказалась петарда. Она разорвалась, вместе с ней разорвалась бутылка с жидкостью, спрятанная внутри торта. И похоже, там находился тот же самый яд. Девочка и ее мама-повар погибли на месте.

– Сюрпри-и-и-и-из! – дурацким голосом сказала Марийон.

Глава 67

– Я чувствую себя неудачницей.

– Ты шутишь сейчас? – спросила Даша. – Ты столько людей спасла! И, кстати, ты опять в телике. Они показывают, как ты прыгнула на того урода. И как отважно остановила эту ненормальную. Ты герой, Ирэн!