Павел Астахов

Судья. Тайная сторона правосудия

© Астахов П.А., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

* * *

«Заставьте самого беспристрастного судью разбирать свое собственное дело, и посмотрите, как он начнет толковать законы!» П. Бомарше


Странный гость

Въезд во двор преграждал шлагбаум, но пешком пройти можно было свободно, и охранник лишь мазнул равнодушным взглядом по сутулому мужчине средних лет с пакетом в руке. Полномочий проверять документы, выпытывать у людей, кто к кому идет в гости, у охранника не было. Поэтому он зевнул и уткнулся носом в экран телефона.

Между тем мужчина неторопливо двинулся вдоль дома, внимательно оглядывая машины, припаркованные рядом с ним. На территории жилищного комплекса имелась подземная стоянка, но этот субъект знал, что человек, которого он искал, обычно оставлял свою «Мазду» у подъезда. В этот раз машины там не было. Это означало, что ее владелец еще находился на работе.

Выглядел мужчина невзрачно – темные мятые брюки, легкая серая куртка, кепка с разлохмаченным козырьком. Худощавое лицо, тронутое щетиной, выражало полное безучастие, лишь в глубоко запавших глазах мерцали холодные льдинки. В пожелтевших зубах торчала уже порядком измочаленная зубочистка, которую мужчина перекидывал из одного уголка рта в другой.

Он задрал голову, пристально всмотрелся в окно той квартиры, в которой жил человек, так необходимый ему, и подумал:

«Будем надеяться, что сегодня ты придешь вовремя».

Чуть поразмыслив, субъект решил расположиться на лавочке у детской площадки. Обзор с нее открывался лучше. Плюс ко всему там он не будет привлекать особого внимания возвращавшихся домой граждан.

Мужчина достал из пакета истрепанный том Достоевского «Бесы», раскрыл его и углубился в чтение. Взгляд невзрачного типа машинально двигался по строчкам, но едва ли он воспринимал прочитанное. На уме у него было нечто совсем иное – страшное и беспощадное… то, что лежало рядом с ним внутри пакета, завернутое в газету. Это был громадный нож с остро заточенным лезвием.

Пятничный вечер

Цокая каблучками, миловидная брюнетка лет двадцати пяти в строгом темно-синем костюме подошла к двери кабинета, остановилась и скользнула коротким взглядом по табличке, пришпиленной к стене. «Районный судья РОМАНОВ Олег Степанович», – значилось на ней.

Девушка посмотрела на часы, шумно втянула воздух словно ныряльщик, набирающий в легкие порцию кислорода перед прыжком в воду, и постучала в дверь, сверкающую лаком.

– Олег Степанович, можно? – спросила она, заглянув внутрь.

Крупный мужчина в белоснежной рубашке, сидящий за столом, поднял голову, оторвался от бумаг и сказал:

– Заходите, Ирина.

Брюнетка шагнула в кабинет и проговорила:

– С вашего разрешения я хотела сегодня уйти пораньше. Я вам говорила, у меня самолет в Ростов. Там у сестры свадьба.

Судья согласно кивнул и заявил:

– Да, вы меня предупреждали. Конечно, идите.

С губ Ирины сорвался едва заметный вздох облегчения.

– Спасибо. До свидания. Хороших выходных!

– И вам того же, – пробормотал Олег Степанович, вновь погружаясь в документы. – Не волнуйтесь, я сам закрою приемную.

Последняя фраза улетела в пустоту. Юная помощница судьи уже выскользнула за дверь. О ее недавнем присутствии напоминал лишь дробный стук каблуков, который быстро растворился в коридоре, и легкий, чуть слышимый аромат недорогих духов.



Лишь когда за окном начало темнеть, Романов убрал дела в сейф и выключил компьютер. Он снял очки, медленно потер переносицу, глянул в окно. Столица окунулась в сумеречную прохладу, остыла, преобразилась и уже вовсю сверкала мерцающими огнями, подобно новогодней елке.

Закрывая кабинет, Олег Степанович почувствовал едва уловимое движение за спиной. Он резко обернулся, в упор глянул на невысокого чернявого мужчину азиатской внешности. На нем был темный костюм, вступающий своей безупречностью в резкий контраст с загорелым обветренным лицом, сплошь изрытым сетью глубоких морщин.

– Вы что-то хотели, Карим Азизович? – спокойно поинтересовался Романов, убирая ключи в пластиковый тубус. – Мы с вами вроде бы все уже обсудили.

Азиат изобразил напряженную улыбку.

– Конечно-конечно, – торопливо проговорил он, нервно теребя пуговицы на своем модном пиджаке.

Эти судорожные движения пальцев вновь навели Романова на мысль о том, что его собеседник в подобном одеянии явно ощущал себя не вполне комфортно и привычно.

– Уважаемый Олег Степанович, я просто хотел быть уверенным в том, что вы меня правильно поняли. Рустам Рахметов ни в чем не виноват, клянусь.

Взгляд чернявого человека опустился на упитанный кожаный портфель, который судья держал в левой руке. Это не ускользнуло от внимания Романова, и его брови слегка сдвинулись.

– Я уже сегодня слышал это от вас, – произнес он. – Впереди еще несколько судебных заседаний. У вас будет возможность выступить в качестве свидетеля в защиту Рахметова. А если вы не прекратите пытаться со мной обсуждать его дело, то я, простите, не смогу по закону допрашивать вас как свидетеля. Имейте в виду. Не усугубляйте положение вашего… друга.

– Да, конечно, – промямлил собеседник судьи, слегка оробев от его официального тона. – Спасибо, Олег Степанович, за то, что согласились выслушать меня. Извините, что отвлек вас.

– Всего хорошего.

– И вам, Олег Степанович. До свидания!

Романов зашагал по коридору. Судью не оставляло ощущение, что щуплый азиат буквально сверлит его спину пронзительным взглядом.



Выйдя на улицу, он направился к автостоянке, расположенной за зданием суда. Увесистый кожаный портфель весело покачивался в его крепкой руке. Тускло поблескивали никелированные замки. Олег Степанович вынул из кармана внушительную связку ключей. Коротко пикнул брелок сигнализации. Его «Мазда», припаркованная в самом углу стоянки, тут же послушно приветливо моргнула фарами.

До автомобиля оставалось не более двадцати шагов, как из-под массивного внедорожника неожиданно выскочила кошка. Она была черная как сажа, лишь круглые глаза мерцали призрачными янтарными бусинками. Кошка помедлила, словно все еще сомневалась, но через секунду опрометью метнулась через дорогу и мгновенно растворилась в сумерках.

«Вот шельма! – подумал Романов, подходя к автомобилю, и иронически хмыкнул. – Неужели ты думаешь, что я верю в приметы? Ты просто спешишь по своим кошачьим делам, ничем не отличаешься от своих собратьев».

Олег Степанович забрался в машину, положил портфель на пассажирское сиденье и завел двигатель.

Зазвонил мобильный телефон.

Судья извлек его из внутреннего кармана пиджака, взглянув на вспыхнувший экран, тепло проговорил:

– Привет, Галочка! Да, скоро буду. – Его взгляд переместился на портфель. – У меня для тебя сюрприз. Нет, не скажу. – Он улыбнулся и добавил: – Помучайся в догадках, пока я еду. Все, целую. Постараюсь быть как можно скорее.

Дорожный инцидент

На выезде Олег Степанович неожиданно застрял. Шлагбаум долго не поднимался. Ему пришлось терпеливо ждать, наблюдая за тем, как сонный неуклюжий охранник, вылезший из будки, возился с пультом управления, костеря на чем свет стоит эту технику, давшую сбой так не вовремя.

Мимо проехала пара молодых велосипедистов. Они остановились в нескольких метрах от шлагбаума, решили утолить жажду и передавали друг другу бутылку с минералкой.

«Счастливые! – внезапно подумал Олег Степанович, глядя на девушку, которая с улыбкой закручивала пробку на пластиковой бутылке. – Эх, ребята, цените каждый день своей молодости!»

Велосипедистка сунула бутылку с остатками воды в рюкзак бойфренда и чмокнула его в губы. После этого они неспешно покатили дальше.

Сзади раздраженно сигналили водители. На выезде уже образовалась небольшая очередь из автомобилей. Наконец стрела шлагбаума неохотно поползла вверх, и «Мазда» судьи тронулась с места.

Проехав квартал, он остановился на т-образном перекрестке перед светофором, включил поворотник и обратил внимание на ту же самую парочку велосипедистов. Они, как и Романов, стояли в крайнем правом ряду. На их защитных шлемах играли блики, отбрасываемые светом дорожных фонарей. Наконец загорелся зеленый, и молодые люди как по команде резво стартанули с места.

Судья только успел поймать себя на мысли о том, что в последний раз садился на велосипед лет эдак тридцать назад, когда неожиданно произошло следующее. Огромный пикап «Тойота», покрытый грязными разводами, вылетел из-за поворота, ревя, словно раненый вепрь из чащи, и по инерции вынесся на встречную полосу. Водитель резко вильнул вправо, пытаясь избежать столкновения, но было уже поздно.

Надсадно взвизгнули покрышки, и огромная машина левым крылом ударила велосипедистку, проезжающую мимо. Раздался резкий стук, потом крик. В воздухе мелькнули стройные ноги, обутые в белые кроссовки. Девушка упала на газон и лишь чудом не задела головой бетонный блок, из которого торчали ржавые прутья арматуры. Велосипед ее валялся на разделительной полосе.

Олег Степанович инстинктивно повернул направо, утопил педаль тормоза в пол, заглушил двигатель и выскочил из машины.

– Таня?! – заторможенно проговорил бойфренд велосипедистки.

Он остановился на разделительной полосе, снял очки и переводил ошеломленный взгляд с пикапа на стонущую подругу. В следующее мгновение парень стряхнул с себя оцепенение и кинулся к девушке, доставая на ходу телефон из чехла, крепившегося к предплечью.

Он склонился над подругой, осторожно коснулся ее плеча и спросил:

– Таня, как ты? Ты цела?

Велосипедистка всхлипнула и тихо ответила:

– Ногу не чувствую. И рука сильно болит. Покатались, называется.

– Я вызову скорую! Как туда звонить?! – проорал парень, озираясь по сторонам.

– Сто двенадцать, экстренный вызов, – машинально ответил Романов, подойдя к девушке.

Она скорчилась, тряслась мелкой дрожью, обхватила руками колено, залитое кровью. По лицу, искаженному от ужаса и боли, струились слезы.

– Алло, скорая?! – закричал парень, включив мобильник. – Дорожная авария, человек пострадал! Адрес?.. – Он снова повернулся к судье и спросил: – Где мы находимся?

Олег Степанович прищурился, стараясь разглядеть табличку с названием улицы, пришпиленную к дому.

– Пересечение Донской и Академика Петровского, – ответил он, присел на корточки рядом с девушкой и сказал, стараясь успокоить ее:

– Скорая сейчас приедет. Вам еще повезло, что вы в шлеме.

Велосипедист закончил разговор с диспетчером, нервно выдохнул и проговорил:

– Танюша, все будет хорошо!

Судья подумал, что голос молодого человека прозвучал не слишком уверенно.

Хлопнула дверь пикапа.

– Эй, ты живая там? – раздался голос с характерным южным акцентом.

Глаза велосипедиста сверкнули яростью. Он только сейчас вспомнил о виновнике ДТП и проворно вскочил на ноги.

Из «Тойоты» вышел широкоплечий кавказец лет сорока, облаченный в яркую гавайскую рубашку и светлые джинсы. Густые черные волосы были зачесаны назад.

– Куда ты летела, идиотка?! – завопил он, заметив небольшую вмятину на крыле пикапа. – Жить надоело?

Велосипедист шагнул ему навстречу, сжал кулаки и заявил:

– Мы были на своей полосе! Это ты выехал на встречку, недоумок!

Лицо южанина перекосила злоба.

– Не груби, парень. Я и ответить могу! – процедил он.

Из пикапа вышел пассажир, пожилой мужчина в сером костюме.

– Все в порядке? – взволнованно спросил он. – Она сильно пострадала?

Молодой человек снял шлем, приблизился к водителю «Тойоты».

– Не смей даже сдвинуться отсюда! – предупредил он кавказца, с угрозой глядя на него. – Ты влип конкретно!

– Эй, уйди! – заявил тот, брезгливо фыркнул, отстраняя парня от себя, подошел к всхлипывающей девушке, бросил мимолетный взгляд на ее кровоточащую ногу, присвистнул и сказал: – Сидела бы в машине, а не на велосипеде, и ничего бы с тобой не случилось.

Он говорил так спокойно, словно речь шла о пустячной царапине. Было заметно, что кавказец успокоился, убедился в том, что жизнь этой девушки вне опасности.

– Не было бы таких уродов на дороге, и аварий стало бы меньше! – выдал молодой человек.

Мобильник он не убирал, сделал несколько снимков «Тойоты» и своей подруги, все еще лежащей на газоне.

Тем временем к девушке подошел пассажир «Тойоты», держа в руке бутылку с водой.

Олег Степанович подумал, что, судя по сходству во внешности, он и водитель пикапа наверняка были родственниками.

– Простите нас, – виновато произнес этот человек. – Мы в больницу спешим, моей жене операцию сейчас делают.

– Это не означает, что нужно плевать на правила дорожного движения, – холодно ответил Романов.

Мужчина вздохнул и промолчал.

– Больно, – прошептала девушка, попыталась сесть, но застонала и вновь откинулась на землю.

– Нужно что-то ей положить под голову, – заявил пожилой мужчина. – Вот вода. Вдруг понадобится, – с этими словами он отошел от пострадавшей и забрался в свою машину.

– А кто крыло мне будет ремонтировать?! – громыхал тем временем водитель пикапа. – Смотри, умник! Видишь, какая вмятина?! Куда вы на дорогу претесь на своих драндулетах?! В парках катайтесь! Знаешь, ВДНХ называется?!

– Засунь свою вмятину куда подальше! – рявкнул бойфренд сбитой девушки. – Моли бога, чтобы моя невеста инвалидом не осталась!

– Я вообще запретил бы эти дурацкие велосипеды на улицах, – пробурчал водитель пикапа. – Скорую вызвали? У меня времени нет! Из-за вас тут торчу! У меня мать в больнице!

– Тогда сам вези нас в травматологию! – закричал велосипедист, выходя из себя.

Олег Степанович оглянулся. Пожилой мужчина вновь ковылял к ним, держа под мышкой свернутое одеяло. Он тяжело дышал, трясущейся рукой расслаблял узел галстука.

– Вам плохо? – спросил судья.

– Все пройдет, – пробормотал тот и передал Романову одеяло.

– Возвращайтесь в машину, – предложил ему Олег Степанович, подкладывая одеяло под голову девушки. – Не хватало нам еще одну скорую вызывать, уже для вас.

– Я не чувствую своей ноги, – с трудом выговаривая слова, пожаловалась велосипедистка, облизнула губы и спросила. – Что там? Все плохо? – Ее ладонь, испачканная кровью, судорожно ухватилась за рукав судьи.

Романов почувствовал прохладные пальцы девушки, и ему стало не по себе. Он наклонился, пытаясь в сумерках разглядеть характер повреждений, но ничего, кроме мешанины из грязи и крови, ему увидеть не удалось.

– Во всяком случае, открытого перелома у вас нет, – сделал вывод Олег Степанович. – Дать вам воды?

– Не надо.

«Где же эта медицина? – подумал Романов. – Нужно вызвать сюда и сотрудников ГИБДД».

– Где Коля? – отрывисто спросила девушка, снова пытаясь приподняться. – У меня кружится голова. Коля!

Судья поднялся на ноги и увидел молодого человека, торопливо направляющегося к ним.

– Кто тебя сбил, тот и отвезет нас в больницу, – сказал велосипедист. – Не будем терять время. Можно сто раз ласты склеить, пока этих врачей дождешься.

Судья с сомнением посмотрел на запыленный пикап. Водитель уже сел за руль. Иномарка развернулась и подъехала к девушке.

– Вы можете записать мой номер телефона. Я дам показания, – проговорил Романов, но парень покачал головой и заявил:

– Все и так ясно. Спасибо вам за то, что остались неравнодушны.

Между тем кавказец вылез из машины. Он и Коля быстро перенесли хнычущую девушку в салон пикапа. Парень закинул велосипеды в кузов и запрыгнул в автомобиль.

Спустя несколько секунд «Тойота» умчалась. Романов отряхнул ладони и вернулся в машину. Как только он сел за руль, где-то вдали стали слышны звуки сирены. Он помедлил пару минут, но это оказалась пожарная машина, которая стремительно промчалась мимо.

Задержание

Покинув опустевшее место происшествия, Олег Степанович неожиданно угодил в глухую пробку, где движение практически остановилось. Он погромче включил радио и с легким раздражением поглядывал на дорогу. Вне всяких сомнений, добраться домой на личном транспорте в Москве с каждым годом становилось все сложнее. Эта проблема приобретала поистине космические масштабы. Можно было позавидовать тем участникам дорожного движения, которые выбрали для себя небольшой мотоцикл или скутер. Пока судья безуспешно томился в плотном заторе, мимо него, ловко маневрируя, то и дело с жужжанием проскальзывали эти самые счастливчики.

«Скутеры, стало быть. Ага, ты еще про велосипед помечтай, – подумал Романов, вспоминая недавнюю аварию. – А ведь девчонка-то в рубашке родилась. Несколько сантиметров в сторону, и впечаталась бы в бетонный блок, причем головой. Неизвестно, помог бы ей ее детский шлем».

Взгляд судьи остановился на рукаве пиджака, на котором пестрели бурые кляксы. Он вздохнул. Судя по всему, это были следы крови, оставленные пальцами сбитой велосипедистки.

«Ничего, отстирается», – успокоил он самого себя.

Вскоре движение возобновилось. Впереди замаячили застывшие посреди шоссе машины, попавшие в очередное ДТП. «Мазда» судьи аккуратно объехала место аварии и двинулась вперед, быстро набирая скорость.

Вновь зазвонил смартфон. На экране мигало имя супруги.

– Галочка, я скоро буду, – пообещал ей Олег Степанович. – На дорогах коллапс, еду как черепаха. Потерпи, родная.

– Я разогреваю ужин, – известила его Галина Николаевна. – Поспеши, пожалуйста.

Романов улыбнулся. Он хотел что-то сказать в ответ, но резкий и пронзительный звук клаксона, раздавшийся, казалось, прямо над ухом, заставил его вздрогнуть.

Полицейский «Форд», сверкая проблесковыми маячками, вильнул из среднего ряда, прибавил скорость и обогнал «Мазду» судьи. Из переднего правого окна выскользнула рука с жезлом. Этот красноречивый жест был приказом остановиться.

– Я скоро буду, – повторил Олег Степанович, выключил телефон и отложил его в сторону.

«Что за ерунда? – подумал он, сбавляя скорость. – Неужели из-за мобильника?»

Романов притормозил и остановился в нескольких метрах от автобусной остановки, включил аварийку и вынул из бокового кармана кожаное портмоне со всеми водительскими документами. Он обладал весьма значимым статусом, позволявшим уверенно разговаривать с гаишниками, однако Романов неохотно и крайне редко доставал и предъявлял свое судейское удостоверение, старался все возникающие конфликты решить без этого.

– Добрый день, лейтенант Петраков. Водительские права и документы на машину, пожалуйста, – равнодушной скороговоркой произнес широкоплечий полицейский, подойдя к «Мазде».

Олег Степанович поздоровался с ним, передал ему свою книжицу, не удержался и спросил:

– Может, назовете причину остановки, господин Петраков?

Лейтенант промычал в ответ что-то неопределенное про «мероприятие» и принялся внимательно изучать документы.

Боковым зрением Романов заметил второго инспектора, который не спеша приближался к ним, и почувствовал холодок смутного беспокойства.

Напарник лейтенанта не сводил глаз с номерного знака «Мазды» и начал что-то торопливо говорить по рации.

– Выйдите из машины! – заявил инспектор, закончив изучение документов.

Лицо его посуровело, темные глаза, казалось, буквально съедали судью острыми злыми буравчиками.

Романов плотно сжал губы. Дорожные приключения явно затянулись и начинали его утомлять.

«Судя по решительному настрою полицейского, придется мне все же воспользоваться своим служебным положением, хотя очень не хотелось бы», – подумал Олег Степанович, неторопливо выбрался из автомобиля, извлек из нагрудного кармана судейское удостоверение.

– Взгляните на это, лейтенант Петраков, – сухо проговорил он, сунув под нос инспектору темно-красную книжечку. – Пожалуйста, верните мне мои документы, и закончим на этом.

Инспектор молча смотрел на судью, не двигаясь.

Олег Степанович обратил внимание на каменное выражение его обветренного лица и внезапно подумал, что проще догадаться, о чем размышляет окурок, валяющийся под ногами, нежели этот крепкий полицейский.

«Полицейский? Или просто человек в форме сотрудника ДПС? – пронеслась у судьи мысль, и его обдало холодом. – Этот инспектор прекрасно знал, кого именно останавливает. Иначе при демонстрации судейского удостоверения в его непроницаемых глазах промелькнула бы хоть какая-то реакция, пусть даже ее смутная тень».

– Верните документы, – повторил Романов и протянул руку, но лейтенант и ухом не повел.

– Вам придется подождать, – заявил он, пряча все, что получил от судьи, в карман форменной куртки. – Это не займет много времени.

Олег Степанович бросил взгляд на второго полицейского, который молчаливой тенью застыл у капота его «Мазды». В позах этих людей было что-то неестественное, пугающее, и это все больше и больше тревожило судью.

– Я требую объяснений, – сказал он, с трудом подавляя закипающий гнев. – Ваши действия неправомерны, и вы это отлично знаете.

– Не волнуйтесь, господин судья, – невозмутимо ответил лейтенант. – Это обычная плановая проверка. Мы люди подневольные, нам дали ориентировку, вот и все. Каждый делает свою работу.

Олег Степанович был сбит с толку и даже не сразу нашелся с ответом.

– Ориентировка? – переспросил он. – Вы подозреваете, что моя машина числится в угоне?

Инспектор проигнорировал этот вопрос, сделал шаг назад и с невозмутимым видом посмотрел на судью.

– Я звоню в Генеральную прокуратуру, – бросил Романов, но и эта угроза не возымела никакого воздействия на дорожных полицейских.

Тем временем к ним подкатил черный «Фольксваген» и пристроился позади «Мазды».

«Следственный комитет», – понял Олег Степанович, взглянув на ярко-красные буквы на кузове минивэна.

Тревога, вытеснившая беспокойство, теперь уступила место неприкрытому страху. Романов не понимал, что здесь происходит.

Раздвинулась боковая дверь минивэна, из него выбрались четверо мужчин. Двое в штатском остались у автомобиля, а худощавый майор в сопровождении полицейского с сержантскими погонами двинулся прямиком к судье.

– Олег Степанович Романов? – поинтересовался майор, смерив его холодным взглядом.

– Совершенно верно, – отозвался Романов.

В нем еще теплилась слабая надежда на то, что приключилось какое-то глупое и нелепое недоразумение, которое вот-вот разрешится.

– Судья Гагаринского районного суда, – добавил он и осведомился: – С кем имею честь?

Майор проворно достал из нагрудного кармана удостоверение в красно-багровой обложке, распахнул его и ответил:

– Следственный комитет, старший следователь по особо важным делам Кривчук.

– Вы юрист, господин Кривчук, – сухим тоном сказал Олег Степанович. – И не мне вам объяснять, что работники ГИБДД не вправе составлять протоколы на судей. Равно как и задерживать их.

Следователь ухмыльнулся краем рта.

– У этих полицейских были основания задерживать вас, дело не в протоколе, – отчеканил он, не сводя пронизывающего взгляда с судьи, а потом с расстановкой произнес: – Олег Степанович, вы подозреваетесь в вымогательстве и получении взятки от гражданина Халилова.

Романов смотрел на неподвижное лицо следователя и не верил в то, что все это происходит на самом деле. В какой-то момент ему даже почудилось, что земля под его ногами стала вязкой, словно тающий воск. Жуткое и нелепое обвинение звенело в голове как отголоски похоронного набата.

– Это чушь, – сказал он, с трудом взяв себя в руки. – О какой взятке вы говорите? Халилов был сегодня у меня на приеме, но…

– По имеющейся информации, незаконно полученные деньги сейчас находятся при вас, – перебил его Кривчук. – В присутствии понятых предлагаю вам их выдать добровольно.

– Вы сошли с ума! – вырвалось у судьи, и он инстинктивно сделал шаг в сторону своей машины. – Это провокация. Вы за это ответите!

Майор вроде бы только этого и ждал, кивнул своему сержанту. Тот незамедлительно вытащил телефон, включил функцию видеозаписи и двинулся к «Мазде».

– На переднем пассажирском сиденье находится портфель, – объявил он.

Кривчук повернулся к мужчинам, которые молча топтались у черного «Фольксвагена»:

– Понятые, прошу сюда. Зафиксируйте факт наличия портфеля на пассажирском сиденье. Олег Степанович, это ваш?

– Вы не имеете права, – пробормотал судья.

– Повторяю вопрос, – все тем же неторопливым и размеренным тоном произнес следователь. – Портфель принадлежит вам?

– Да, – выдавил из себя Олег Степанович и опустил взгляд.

Пальцы его подрагивали.

– Вы сами откроете портфель? – спросил майор.

Судья замотал головой. С бессильным гневом он глядел на то, как сержант вытащил из салона его «Мазды» портфель, обошел машину и положил его на капот.

– Там мои документы, – процедил Романов. – Вы забываете о судейском иммунитете! Вам придется ответить за свои действия, майор. Как и за весь этот спектакль!

– Я часто слышу подобные угрозы, – равнодушно ответил Кривчук. – И, как видите, пока нахожусь на своей должности. Давайте лучше взглянем, что вы там везли с собой.

Щелкнули хромированные замки портфеля. Через мгновение на капоте автомобиля оказался крупный прямоугольный пакет из плотного полиэтилена, края которого были заклеены липкой лентой.

– Понятые, внимание, – сказал сержант, отдирая скотч.

Прошла еще секунда, и на капоте появились аккуратные пачки стодолларовых купюр.

Майор шагнул вперед, вынул из бокового кармана тоненький фонарик и сказал своему подчиненному:

– Положи одну упаковку отдельно.

Ультрафиолетовый луч скользнул по самой верхней купюре и высветил всего одно слово, при виде которого ноги Олега Степановича подкосились: «Взятка».

– Понятые, вам все видно? – спросил майор, и те дружно закивали.

Кривчук выключил фонарик, повернулся к судье и, усмехнувшись, заявил:

– Садитесь в машину, ваша честь. Точнее, бывшая честь.

Между тем сержант быстро сунул пакет обратно в портфель и жестом показал понятым, что надо возвращаться к минивэну.

– Это не мои деньги, – с трудом проговорил Романов и судорожным движением смахнул испарину, которая покрыла его лоб крупными каплями. – Это провокация. Вы не имеете права меня арестовывать. Для этого нужно разрешение судейской коллегии.

– В машину, Олег Степанович! – резко проговорил майор, и его глаза сверкнули стальным блеском. – Надеюсь, вы не будете сопротивляться. Мне очень не хотелось бы надевать на вас наручники. Вы же интеллигентный человек, – добавил он с плохо скрытой издевкой.

Судья с шумом выдохнул. Он отлично понимал, что дальнейшее противостояние бессмысленно. Во всяком случае, здесь и сейчас, на шумной темной трассе. Его попросту скрутят, как нетрезвого буяна. и в любом случае запихнут в машину.

– Нет. Обойдемся без наручников.

– Передайте работнику полиции свой телефон, – приказал майор.

Сержант шагнул вперед.

Судья чуть помедлил, протянул ему мобильник и сказал:

– У меня есть право на телефонный звонок.

– Оно будет вам предоставлено, но позже, – заявил Кривчук.

Олег Степанович нетвердой поступью направился к «Фольксвагену». Лишь когда дверца машины с гулким стуком захлопнулась за ним, в мозгу его промелькнула мысль о жене. Галочка с нетерпением ждет его дома, в который раз разогревает ужин и наверняка сгорает от нетерпения, хочет узнать, какой же сюрприз он ей приготовил.

В какой-то миг судье даже показалось, что ему снится кошмар. Он отдал бы все на свете, чтобы проснуться в постели, потянуться, с облегчением вздохнуть. Но, увы, все это происходило наяву.

Взвыла сирена. Минивэн бесцеремонно вклинился в плотный поток машин, сверкающих габаритными огнями, вырулил на резервную полосу и быстро покатил по ней.



Дальнейшие события для Олега Степановича пронеслись в непроглядно-свинцовом тумане. Его доставили в одно из управлений Следственного комитета, где тут же обыскали в присутствии все тех же понятых, которые были свидетелями изъятия денег из портфеля. Сержант принялся пересчитывать купюры, а какой-то сотрудник в штатском снимал происходящее на камеру.

– Мне положен телефонный звонок, – напомнил Романов Кривчуку.

Майор взглянул на судью с таким видом, словно имел дело с назойливым продавцом на рынке, который всеми силами пытался впарить покупателю подгнивший товар.

– Я знаю нормы УПК, – ответил он. – Вы сможете позвонить, когда я дам на то разрешение.

Олегу Степановичу стоило огромных усилий держать себя в руках.

– В отношении меня возбуждено уголовное дело? – задал он вопрос.

– Считайте, что да, – отозвался Кривчук, даже не глядя на судью.

– Возбуждение уголовного дела против судьи осуществляется по решению председателя Следственного комитета, – заявил Романов. – Делается это с разрешения квалификационной коллегии судей.

– Вы хорошо осведомлены о порядке привлечения судей к ответственности, – с насмешкой сказал следователь. – Готовились?

– Я хочу взглянуть на те документы, о которых сейчас упоминал.

– Олег Степанович, проснитесь. Вы не у себя в кабинете и не в зале суда, – заметил Кривчук. – Напишите пока объяснение по поводу денег, обнаруженных у вас. Двести тысяч долларов – крупная сумма. По среднему курсу это около пятнадцати миллионов рублей.

– Мне ничего неизвестно об этих деньгах, – резко ответил судья. – Их подбросили в мой портфель.

Майор хмыкнул и проговорил:

– Вот и напишите об этом. Заодно расскажите, как вы вымогали деньги с подсудимого Рахметова, который готовил террористический акт. Сегодня вечером некто Халилов передал вам сумму, которую вы потребовали за оправдательный вердикт в отношении этого горе-террориста.

– Это ложь! – вскрикнул судья, но Кривчук лишь хищно улыбнулся и произнес:

– Я понимаю ваши эмоции. Не каждый день судью берут с поличным. Но и на старуху бывает проруха, как говорится. Попались, так имейте мужество ответить по закону.

– Я ни слова не скажу, пока мне не предоставят адвоката, – отрывисто бросил Романов.

Его взгляд упал на рукав, заляпанный кровью велосипедистки.

– Разумеется, защитник у вас будет, – сказал майор. – Полагаю, ваш статус и материальное положение вполне позволяют вам нанять себе квалифицированного юриста. А пока я предлагаю вам просто рассказать, как все было на самом деле. Поверьте, это в ваших же интересах, Олег Степанович.

Романов отрицательно покачал головой, искоса глянул на следователя и спросил:

– Майор, я не ошибусь, если предположу, что мы с вами где-то пересекались?

– У вас хорошая память, Олег Степанович. Я, к примеру, узнал вас сразу, – сказал Кривчук. – Да, лет восемь назад меня вызывали в суд, дать показания по делу о ДТП, в котором погиб ребенок. Только тогда я был еще лейтенантом.

– Теперь вспомнил.

Кривчук развел руки в стороны.

– Мир тесен.

– Дайте мне телефон, – потребовал Романов.

Майор хотел было возразить, но поразмыслил и обратился к сержанту:

– Верните задержанному телефон.

Он выделил слово «задержанному», и судья, конечно же, это заметил.

– У вас есть две минуты, чтобы сообщить, за что вас задержали и где вы находитесь, – пояснил ему следователь.

Романов молча взял мобильник из рук полицейского и дрожащими пальцами вызвал супругу.

Судья, обескураженный, растерянный и дезориентированный неожиданным обвинением, даже не мог себе представить, что это внезапное задержание в действительности… спасло ему жизнь. Не только супруга судьи, но и странный человек с томом Достоевского и ножом в пакете так и не дождались свою жертву этим вечером.

Тревожный звонок

– Два – один в мою пользу, – объявил Артем, когда первым коснулся стенки бассейна.

– Фанфары победителю! – провозгласил Соломин, который отстал от старого приятеля всего на пару секунд.

Последний десяток метров дался ему непросто. Он запыхался, прерывисто дышал.

Павлов же, напротив, ничуть не выглядел уставшим. Он словно и не проплывал уже третью подряд стометровку на скорость, а преспокойно отдыхал в шезлонге, наслаждаясь кофе.

Артем набрал в легкие воздуха, бесшумно ушел под воду, стремительно проплыл более половины дорожки и вынырнул аккурат перед лесенкой, поблескивающей хромом.

– Я в душ, – сказал он, хватая со скамейки полотенце. – Ты еще поплаваешь?

Юрий покачал головой.

– На сегодня хватит. Наплавался. Для таких состязаний организм нужно заранее готовить. А я нынче слишком занят.

Они рассмеялись и направились в сторону душевых кабин.



– Нужно почаще в бассейн ходить, – сказал Соломин, когда друзья наконец очутились в раздевалке. – За этой работой и бытовухой на спорт времени совсем не остается.

– Если есть желание, то всегда можно выкроить час-другой, – возразил Павлов, вытирая голову. – Физическая активность необходима в любом возрасте. Главное, не перегнуть палку и соизмерять свои силы.

– Это верно. Не понаслышке знаю, как многие наши ровесники, всю жизнь просидевшие в кабинетах, неожиданно проникаются мыслью об идеальном теле, а потом их вытаскивают из-под штанги и откачивают.

– Возраст, конечно, имеет значение, – сказал адвокат, открыв металлический шкафчик, вытащил из него свои вещи. – Общепринято считать, что после пятидесяти можно лишь поддерживать форму, не рассчитывая на какой-либо прогресс. Но бывают просто потрясающие исключения. Ты слышал об американке Эрнестино Шепард?

– Самая пожилая бодибилдерша?

– Именно. Если мне не изменяет память, она тридцать шестого года рождения, а в спорт пришла лишь после пятидесяти. Сейчас, глядя на нее, не поверишь, что этой женщине уже за восемьдесят.

Артем быстро оделся, достал из шкафчика смартфон, бегло взглянул на экран. Оказалось, что во время тренировки, длившейся почти час, ему звонили трижды, причем номер абонента был незнакомый.

– Думаю отправиться на Кольский полуостров, давно хотел там побывать, – между тем проговорил Юрий, обувая туфли. – Махнем со мной? Как раз лосось океанский пойдет. Сможешь выкроить хоть недельку?

– Посмотрим, – сказал Павлов, убирая телефон в карман куртки. – Если будешь там без меня, то обязательно посети озеро Могильное.

– Могильное? – с удивлением переспросил Соломин.

– Оно неподалеку в том районе, рядом с Баренцевым морем, – пояснил Артем. – Это, по сути, памятник природы. Озеро уникально тем, что в нем несколько слоев, между которыми практически нет циркуляции, и они не смешиваются. На самом дне – жидкий ил, затем морская вода, и лишь на самой поверхности – пресный слой.

– Надеюсь, это необыкновенное озеро ты покажешь мне лично, – с улыбкой произнес Юрий.



Пока прогревался двигатель его «Лексуса», Артем вспомнил о пропущенных звонках, выудил телефон и нажал кнопку вызова.

– Добрый вечер, – произнес он, когда услышал взволнованный женский голос. – Вы звонили мне полчаса назад.

– Артемий Андреевич?

– Совершенно верно.