Александр Брагинский

Ален Делон без маски

«Талант – это способность обрести судьбу». Томас Манн
«Я принадлежу к поколению гигантов, которых сожрали карлики. Торгаши и телевидение убили мое кино. И меня прикончили вместе с ним». Ален Делон
Вместо предисловия

Жизнь Алена Делона – сюжет для авантюрного романа. Не случайно один такой уже написан итальянским журналистом Бернаром Виоле. И в этой книге мы постараемся не только рассказать о творчестве своего героя, но и его бурной, полной драматических событий жизни, раскрыть его личность – противоречивую и многослойную, в которой хорошее и дурное намешано в таких неравноценных пропорциях, что просто разводишь руками. При этом автор коснется тех подробностей биографии Делона, о которых сам Делон по понятным причинам не любит вспоминать.

В жизни Алена Делона, особенно в первые десятилетия, действительно присутствуют многие приметы детективного жанра. Знание «предмета» не случайно так помогало ему в съемках триллеров и детективов. К счастью, их с лихвой потом уравновесили – если не количественно, то наверняка качественно – другие картины, снятые великими режиссерами, которые позволили актеру наилучшим образом раскрыть многие грани своего таланта, удивлять и восхищать даже недругов.

В последние годы Ален Делон часто выступает с достаточно пессимистическими заявлениями относительно своего будущего. Еще в 1996 году он говорил сотруднику журнала «Телерама»: «В течение 25 лет я делал, что хотел и с кем хотел, где хотел и когда хотел. У меня была власть. Ее больше нет». И еще читаем там же: «Такому человеку, как я, не прощают то, что он столько лет посылал всех подальше. И по-человечески (курсив мой. – А.Б.) это можно понять… Я могу жить и без кино. К этому я готовился 40 лет. Я всегда знал, что моя слава не вечна. Но чем чаще я себе это повторял, тем больше упорствовал. Так что, если мне придется остановиться, меня все равно не лишат того, что я сделал, ведь я знал в жизни лучшие времена…»

Я не случайно выделяю в этой горькой цитате «по-человечески». Многие поступки Делона бывали достаточно эксцентричны, часто несоразмерны его личности, весьма противоречивы, но их можно объяснить свойствами его характера, воспитанием – точнее, его отсутствием. Но именно это порождает то, что называют непредсказуемостью действий этого талантливого актера, продюсера, режиссера, удачливого бизнесмена, просто человека. Ален Делон идеально подходит под определение англичан «selfmade man», он действительно во многом «сам себя сделал». Ну и, конечно, ему повезло, что в самом начале творческого пути он повстречал таких крупных режиссеров, как Рене Клеман, Лукино Висконти, Микельанджело Антониони.

Всю свою жизнь Ален Делон будет разрываться между приверженностью к качественному, амбициозному искусству и коммерческим, верняковым сюжетам в интересах кассы (box office). И можно понять его обиду на СМИ, когда на него нападали за то, что в названиях шести его картин фигурирует слово «flic» – мент, полицейский. Однако он умел чередовать эти выгодные для него как продюсера и актера сюжеты с другими, куда более значительными, которые требовали от него риска (и не раз грозили разорением). Мало у кого во французском кино это противоречие проявлялось так ярко, толкая Алена Делона на лучшее и… худшее. Сложная он фигура, и вы, надеюсь, убедитесь в этом, прочитав эту книгу.

В своей работе «Современное французское кино» Рене Прадаль справедливо отмечал, что обращаясь с политикой как с триллером или вестерном, кино обусловливает ряд конкретных зрительских реакций. Сознание людей действительно бывает затронуто тогда, когда изображение на экране выглядит иначе, чем в жизни, создавая образ мира, к которому зритель не принадлежит и либо стремится в него проникнуть, либо, наоборот, проявляет отстраненное любопытство. Делон и не пытался в своих «полицейских фильмах» лезть в большие забияки. Но он понимал и то, что, если его картины будут лишены определенного смысла, будут повторять уже обыгранные схемы, они не привлекут внимание широкого зрителя. Не зря же он так часто повторял, что работает не для кучки эстетов (читай: критиков), а для массового зрителя. Иное дело, когда он сознательно обращался к амбициозным сюжетам, понимая, что его может ожидать разочарование верных своих поклонников, убежденных «делонистов», а вслед за этим коммерческий провал и тайное злорадство коллег и конкурентов. Вот отчего он подчас взрывался гневными филиппиками вроде следующей: «Я ненавижу эту среду, я люблю только играть и ненавижу всех тех, кто сосет из нас кровь». Кто эти кровососы – он не уточнил.

Режиссеры во все времена понимали свою зависимость от актеров, роль звезд в осуществлении своих замыслов. Многие их фильмы остались бы нереализованными, если бы звезды не участвовали в их финансировании или просто не становились приманкой для зрителя. Достаточно назвать «Ставиского» Алена Рене, который бы не состоялся без «рискового» участия в нем Жан-Поля Бельмондо. Или «Господина Клейна» Джозефа Лоузи с Аленом Делоном. «Впрочем, у многих звезд иногда появляется искушение финансировать что угодно, лишь бы выглядеть в лучшем виде», – отмечал тот же Рене Прадаль.

Мне представляется, что подобные рассуждения упрощают характер тех «вольтфасов», которые так характерны для всей жизни Алена Делона в кино. Да он и сам видит в ней не только победы, но и поражения. Возможно, во второй половине его карьеры последних стало многовато, и он все чаще говорит, что покидает кино, что больше сниматься не станет. Будучи человеком весьма состоятельным, он может себе это позволить. Делон-бизнесмен участвует во многих коммерческих предприятиях, ему не грозит «черный день». Ему стукнуло 73 год, но все равно кино властно притягивает его, о чем свидетельствуют и его последние работы на телевидении и блестяще исполненная роль Цезаря в последнем «Астериксе». А недавно он снялся в гонконгском ремейке французского фильма 1970 года «Красный круг».



Человеческий и артистический темперамент Делона проявляется в каждом его поступке. Прежний его ореол несомненно померк, но под его имя продюсеры на ТВ еще могут собрать многочисленных телезрителей. Как говорит он сам о себе, ему «нет необходимости себя защищать». Защищенный десятком первоклассных картин, Делон имеет все основания гордиться собой. Его место во французском кино второй половины XX века никем не оспаривается. Это убедительно подтвердила большая ретроспектива его фильмов в Парижской Синематеке.

Просматривая фильмы, снятые с участием Алена Делона на протяжении 50 лет его карьеры, видишь, что шел он отнюдь не ровным путем, часто петляя, подчас срываясь, но неизменно выплывая на поверхность. А его личная жизнь действительно позволяет написать о нем роман. В ней столько лакун, неувязок, столько вариантов одного и того же события, столько двусмысленностей, связанных, скажем, с болтовней о его бисексуальности – для чего, возможно, и были основания, если иметь в виду его нежную дружбу с откровенными «голубыми» – Жан-Клодом Бриали, Жоржем Бомом, Жаном Ко и Марком Аллегре, не говоря о Лукино Висконти. Но ведь и женщины занимали в его жизни большое место, известны многочисленные его романы и шумные «расставания».

Словом, повторяю, Ален Делон – незаурядная личность. И как таковая, он предполагает разные подходы в рассказе о нем. Он нередко выглядит малосимпатичным как Человек и в то же время не может не вызывать восхищения как Актер. В таком непростом симбиозе и предстает Ален Делон при всяком мало-мальски объективном анализе его жизни и творчества. Что, естественно, не упрощает задачу автора, но зато делает ее еще более увлекательной.

Возвращение Казановы

Глава первая

Сюжет для увлекательного детектива

Ален Делон – его настоящие имя и фамилия. Сын Фабьена Делона, мелкого предпринимателя из парижского пригорода Со, и фармацевта по профессии Эдит Арнольд, «дитя любви», он рано почувствовал свою обездоленность. И это чувство одиночества в большом и враждебном ему мире, рожденном неустроенностью в пределах одной его ячейки – семьи, он пронесет через всю жизнь. Не случайно у него потом возникнут сложности с матерью, которой он не мог простить свое постылое детство, а потом тот факт, что она в своей книге пыталась обелить себя. Не прощает он ей и то, что она воспитала его незаконного сына Аарона (от немецкой актрисы Ники), которому к тому же дала фамилию своего второго мужа – Булонь.

По некоторым версиям господин Делон-старший был какое-то время владельцем кинотеатра «Режин» в соседнем от Парижа городке Бур-ла-Рен. В этой связи пытались извлечь некую предпосылку увлечения Алена кинематографом. Мол, в доме, где должны были вестись бесконечные разговоры о сборах, о программах фильмов, он рано стал понимать, что такое успех в кино. Разумеется, ему предоставлялась возможность просиживать часами в кинозале, где царила его мать, бросившая фармацевтику ради поста единственной капельдинерши в заведении мужа. Но эта гипотеза не находит подкрепления фактами. К тому времени, когда маленький Ален мог сознательно воспринимать деловые разговоры родителей, они уже расстались, а в доме матери и отчима говорили о ценах на мясо, ибо экс-мадам Делон вышла замуж во второй раз за владельца процветающего магазина мясных товаров Поля Булоня. В этом магазине, кстати, Ален начал свою трудовую деятельность.

Нет, можно смело сказать, что кино в детстве мало интересовало Алена. И уж, конечно, он не мечтал стать актером, хотя его мать, обладательница очень приятной внешности, часто говорила сыну, что всегда хотела стать актрисой, но свои несомненные артистические способности использовала лишь в диалогах с клиентами, создавая в магазине непринужденную, благожелательную обстановку. Мадам Булонь дружила с проживавшими в Бур-ла-Рен знаменитостями. Среди них, рассказывал позднее Ален Делон, была актриса Мадлен Лебо, жена продюсера фильмов Са’ша Гитри, а также возлюбленная популярного писателя Марселя Ашара. Однажды, когда Са’ша Гитри снимал в знаменитом парке Со натуру для своей пышной исторической мелодрамы «Если бы мне рассказали о Версале», она повела туда восемнадцатилетнего Алена и свою сестру, за которой тот ухаживал. Он увидел там массу знаменитых актеров. Но это не вскружило ему голову, и он спокойно вернулся в магазин отчима. По другой версии, та же госпожа Делон-Булонь была знакома с семьей режиссера Ива Аллегре и даже обещала в письме, посланном сыну во Вьетнам, когда он там служил в морской пехоте, познакомить его с ними. Мать всегда гордилась внешностью сына, предсказывала ему успех в кино, мечтая тем самым «компенсировать» свои несостоявшиеся актерские надежды. Но он тогда отвечал на ее советы полным равнодушием. До поры до времени, разумеется.

Таким образом, ничто не предполагало его будущей карьеры. И вообще приход Алена Делона в кино через четыре года после посещения съемок у Гитри может, не без оснований, как мы убедимся, считаться простым стечением обстоятельств.

Есть, впрочем, некоторые первые упоминания о его киношных вкусах. Конечно, он смотрел, как и все, нахлынувшие после освобождения Франции американские фильмы. Делон до сих пор восхищается таким актерами, как Джон Гарфилд, Марлон Брандо, Кери Грант и другие. Оказавшись в Сайгоне в разгар войны, Ален увидел фильм Жака Беккера «Не тронь добычу» с Жаном Габеном и запомнил этого актера на всю жизнь. Мог ли он тогда подумать, что через десять лет познакомится с ним и даже будет сниматься вместе с Габеном в трех фильмах? Конечно, нет. Все это впереди, а пока…

А пока начнем сначала.

Ален Фабьен Морис Марсель Делон (так значится в его метрике) родился 8 ноября 1935 года, то есть под знаком Скорпиона. Как утверждают астрологи, Скорпионы – мрачны и таинственны, деятельны и отличаются страстной натурой. Подобные качества весьма присущи Алену Делону. Кроме того, Скорпионы обладают сильной волей – и это тоже просматривается во всей деятельности актера – как в кино, так и бизнесе, хотя некоторые его друзья отмечали впоследствии его способность поддаваться чужому влиянию. К тому же Скорпионы не глупы, но, не желая приспосабливаться к жизненным обстоятельствам, часто наживают себе врагов. Он и сам говорил: «Я – Скорпион, увлекающаяся натура, у меня мерзкий и скорее неуживчивый характер. Отсюда многие мои неприятности в жизни. Я строг с людьми, с которыми работаю, которые меня окружают, но столь же строг и к самому себе. Хотя это отнюдь не смягчающее вину обстоятельство». Но никакие знаки зодиака не намекают на первом этапе его жизни на такие качества Алена Делона, как авантюризм и прагматизм, которые, с годами трансформируясь, будут так сильно влиять на его судьбу.

Господин Фабьен Делон, личность довольно экстравагантная и склонная к «перемене мест», не проявляет особого интереса к своему старшему сыну. Когда он разведется с его матерью, Алену будет три года. Но мальчик навсегда сохранит в душе рану, вызванную уходом отца к другой женщине. Эта рана потом будет свербить особенно в связи с его не простыми взаимоотношениями со своим собственным сыном Энтони. После того как мать Делона вышла замуж за Поля Булоня, тот взял на себя заботу о пасынке. Но он не мог заменить ему родного отца, который вскоре женился во второй раз. В новой семье у него появятся дети. Сводный брат Жан-Франсуа в дальнейшем получит с помощью Алена работу в кино и станет ассистентом режиссера. Но Ален больше дружен со сводной сестрой Мари-Клод, которую в семье все зовут Диди.

Мать и отчим всецело заняты своей коммерческой деятельностью, и Ален предоставлен сам себе. К тому же его не покидает ощущение, что в семье он теперь лишний. Понимая, что за мальчиком нужен глаз да глаз, супруги Булонь отдают его в семью кормилицы. Супруги Неро, проживающие во Френе, что в восьми километрах от центра Парижа, окружают его столь нужным для него вниманием. Но это счастье длится недолго. О пребывании во Френе он вспоминает еще и в связи с тем, что папаша Неро служит в охране соседней тюрьмы и не раз берет с собой туда малыша. Его товарищами по играм были дети таких же сторожей, Ален присутствует при въезде в ворота тюремных фургонов, видит заключенных в их робах. Не раз он становится свидетелем, как из этих ворот выходят на свободу бывшие зэки – одни в одиночестве, другие – встречаемые бурно радующимися родными и близкими. Тогда ему трудно было себе представить, что многие его будущие герои окажутся точно в таком же положении и сцены их выхода из тюрьмы будут сниматься у знакомых ему с детства ворот… Но эти недолгие счастливые годы закончатся после безвременной смерти мамаши Неро, и одиннадцатилетний Ален снова оказывается в доме Булоней.

Обладатель взбалмошного характера, Ален вынужден часто менять учебные заведения. Дольше всех он задержится в интернате отцов иезуитов в Иньи, после которого перейдет в другой интернат Святого Николая в соседнем Бьевре. Однако отцы церкви так и не сумеют внушить своему подопечному благочестие и смирение. Тот с удовольствием лишь пел ангельским тенором на клиросе и даже заслужил похвалу папского нунция монсеньора Ронкалли, будущего Папы Римского Иоанна XXIII, когда тот посетил курируемое им заведение. Палочная дисциплина в интернате внушает Алену только одно желание – сбежать куда глаза глядят. Такое бегство он попозже и предпримет. Вместе с приятелем Даниелем Сальваде, у которого родственница живет в Чикаго, они решают бежать в Америку. Но их быстро обнаружат, схватят и препроводят назад.

После очередного исключения, последовавшего за этим бегством, он живет в доме матери, чьи заботы о нем сводятся исключительно к тому, чтобы его накормить и обуть. А мальчику этого мало. Ален Делон любит повторять слова немецкого психиатра Курта Гольдштейна, сказанные о нем: «Ужасный ребенок, это ужасно несчастный ребенок». Ален действительно рос именно таким «ужасным» ребенком, обделенным настоящей любовью родителей. Не хватает ему и отцовской палки… Ему неохота учиться в школе? И не надо! Обойдется дипломом о неполном среднем образовании. Не хочет ли он получить профессию отчима, то есть стать мясником? Почему бы нет?! Ален даже проявит усердие, и ему вручат свидетельство об окончании специального училища, готовящего рубщиков и обвальщиков мяса. Все, что ему нравится, он делает превосходно. Например, виртуозно владея ножом и топором, разделывает мясо в магазине Поля Булоня. Многие девушки Бур-ла-Рен специально заходят в магазин, чтобы полюбоваться красавчиком Аленом, облаченным в белый фартук и колпак. Но ему пока на это наплевать. Много позднее Ален скажет, что он – единственный французский актер, умеющий грамотно нарезать ветчину или приготовить запеченный в тесте паштет.

В этот период он начинает увлекаться спортом. Его кумиры – велогонщики Фаусто Коппи и Мио Коррада, боксер Марсель Сердан. Он и сам тренируется на велотреке одного из клубов, а потом берет уроки бокса, и это ему очень поможет, когда он будет сниматься в фильме «Рокко и его братья» Лукино Висконти. Вот что он говорил много лет спустя:

«Я всегда любил бокс. Таким чемпионам, как Сугар Робинсон или Кассиус Клей, присуща ярко индивидуальная манера двигаться на ринге. Мне нравится такой изящный бокс, а не драка. Готовясь к роли Рокко, я занимался с очень хорошим тренером, корсиканцем Севером Чиокка, чемпионом Франции в полусреднем весе. Как ни парадоксально, но Север был страшным трусом. Не будь этого, уверен, он стал бы чемпионом мира. В отличие от Марселя Сердана и Жака Шаррона, которые приобретали на ринге боевой задор и агрессивность, он на ринге испытывал страх. А вот за пределами ринга этот чудесный парень ничего не боялся. Многие боксеры испытывают страх. Обычно это самые умные и способные среди них, потому что они все понимают… Словом, я попал в школу Севера Чиокка. Кстати, это он играет моего противника в сцене последнего боя в „Рокко“. Он научил меня в боксе так двигаться, чтобы это походило на танец. Как выразился бы Клей, „порхать как бабочка, а жалить как змея“. Если бы я бросил кино, то занялся бы боксом, ездил бы, как любитель, на Олимпиады…»

К счастью, он все-таки предпочел заняться кино. К тому же именно кино позволит ему освободиться от опеки матери, к которой у него надолго сохранилась устойчивая неприязнь. Не случайно он скажет позднее: «Знаете, что такое остаться без матери, которая бросила тебя, а потом услышать, что она выпустила книгу, рассказывая в ней, как она тебя воспитывала и нежно о нем заботилась. Никому такое не пожелаю!» В своей устойчивой нетерпимости ко всему тому, что пишут о нем в самый расцвет его славы, он будет добиваться, чтобы книгу Эдит Булонь-Делон изъяли из продажи, но не преуспеет в этом и в конце концов смирится. Он, впрочем, признавался, что, если бы его заласкали в детстве, он не стал бы звездой. «У меня бы подрезали волчьи зубы», – заметит он. Пройдут годы, и с мудростью к нему придет переоценка самого себя в детстве и иное отношение к родителям. Понадобилось время, чтобы он помирился с отцом, который придет к нему в артистическую во время представления «Как жаль, что она шлюха», чтобы лучше понял родителей, систему их ценностей, простил их невнимание к своей особе тогда.

Однако вернемся в то время, когда Ален работал в лавке отчима. Он довольно быстро остывает к ножам, которыми с такой ловкостью орудует перед покупателями. Теперь им владеет другое упорное желание: поскорее вырваться из дома, зажить своей жизнью.

В начале 50-х годов во многих городах Франции висели афиши со следующим призывом: «Приходите к нам, вы уже сможете через полтора года стать пилотом истребительной авиации!» Немаловажно, что рекрутеры сулили вполне приличный по тем временам заработок – 200 тысяч франков. Прочитав этот призыв, Ален отправляется по указанному адресу и тут узнает, что очередной набор в школу летчиков закончен. Следующий – только через три месяца. Значит, не быть ему пилотом. Тогда кем же?

Ален выбирает морской флот. Но так как он еще несовершеннолетний, то требуется согласие родителей. Такое согласие ему напишет Поль Булонь, но оно будет признано недействительным. Что касается Эдит, то она, вдруг осознав, какая опасность может грозить ее отпрыску, откажется дать свое согласие. Не следует забывать, что в 1952 году, когда все это происходит, Франция уже по уши увязла в войне в Индокитае, где ее доблестные сухопутные силы и морская пехота терпят одно поражение за другим. Армии нужно пушечное мясо, и поэтому военное ведомство смотрит сквозь пальцы на нарушение закона о призыве несовершеннолетних новобранцев.

По поводу того, как Ален Делон оказался во Вьетнаме, существует несколько легенд. По одной – он скрыл свой возраст. По другой – в конце концов вербовщики согласились посмотреть на 17-летнего парня как на 21-летнего (тогда совершеннолетие наступало именно в 21 год). Тем более что протестов со стороны супругов Булонь не последовало. Уж не хотели ли родители поскорее отделаться от Алена? Не считали ли они, что только армия справится с ним, наставит на путь истинный? Есть и третья версия, будто его обманом уговорили подписать согласие на службу в армии в течение пяти лет после окончания срочной службы. Не на это ли намекает в своих мемуарах Симона Синьоре, когда пишет, что в перерывах между съемками «Вдовы Кудер» Ален рассказывал ей, как его «силком в 17 лет вынудили вступить добровольцем в морскую пехоту». «Вынудили стать добровольцем» – прелестный эвфемизм для объяснения подлинных обстоятельств, при которых молодой парень отправился сначала проходить учебу в специальном центре неподалеку от Ренна, а затем отправлен в Тулон, ибо решил специализироваться по радиосвязи. Однако, когда после двух лет учебы его собираются отправить в Индокитай, снова требуется согласие родителей. Фабьен Делон подписывает его, в чем сын будет потом попрекать его, говоря, что до совершеннолетия молодой парень должен держать в руках книгу, а не ружье. Но так или иначе, он будет отправлен в Сайгон…

Я не исключаю, что истина где-то посредине и что Ален сотворил некую легенду о своем патриотическом поступке, за которым скрывалось лишь желание побыстрее слинять из Бур-ла-Рен, не слышать стенаний матери и разговоров о «лишнем рте». К тому же ему хотелось вволю пострелять, поиграть своей жизнью. Но он, конечно, не ожидал того, что увидел в Индокитае.

После тяжелого месячного плавания на корабле «Клод Бернардэн», настрадавшись от морской болезни, молодой морячок оказывается в водах Индокитая. Вокруг плавают мины и ухает судовая артиллерия. Тут не до шуток. Однако его окружают новые и старые друзья по Тулону. Все бы ничего, если бы не приходилось подчиняться дисциплине, против чего он бунтовал с самого детства.

Иногда морякам дают увольнительную на сушу, но чаще они сбегают в самоволку, бродят по оживленным улицам Сайгона, заглядывают в кафе и кинотеатрики. Во время одной из таких эскапад Ален «реквизирует» джип и вместе с друзьями носится по улицам города, пока не попадает в аварию. Таким образом, он в который раз оказывается в полицейском участке и отмечает день рождения, свои 20 лет, на гауптвахте. «Так в одиночестве в камере я отметил свое двадцатилетие. Помню ночью я даже расплакался», – вспоминает он.

Сегодня Ален Делон говорит, что армия сформировала его характер, стала для него школой жизни, «научила всему»: понимать, что такое честь, что надо уважать начальство, быть пунктуальным, научила любить Родину. «Армия – становой хребет нации, – говорит он. – Это огромная сила, и всем известно ее влияние. Знаю, многим мои слова не понравятся, но я был счастлив в армии. Я познал в ней братство. Если бы не кино, то по возвращении из Индокитая я стал бы кадровым военным. У меня были задатки великого солдата». То есть в ранней молодости он чувствовал не только призвание к боксу, но и к военной профессии. Так ему, по крайней мере, казалось.

Но Алену Делону не суждено было стать ни тем, ни другим. Боксерских перчаток и маршальского жезла в его ранце не оказалось. Раздраженное недисциплинированностью старшего матроса, начальство принимает решение отправить его на родину. Таким образом, он проведет в Индокитае всего 8 месяцев.

Автор книги о нем Анри Род утверждает, что Ален по возвращении с театра военных действий был встречен в марсельском порту… военной полицией. Кто-то из его попутчиков настучал на него, что он якобы украл с оружейного склада револьвер. И хотя оружие не было обнаружено, все равно его сажают на 45 суток во флотскую гауптвахту близ Тулона. Из заключения он выходит 1 мая 1956 года с отвращением ко всему на свете. Но теперь Делон уже не связан с армией. Он свободен.

Домой Ален не торопится. Он едет в Марсель. Подрабатывает на жизнь в порту. А в свободное время любит, надев морскую форму и берет с красным помпоном, прогуливаться по главной улице Марселя – Канабьер, ловя восхищенные взгляды девушек, которые подбегают к нему, чтобы потрогать красный помпон – существует поверье: если притронешься к помпону морячка, исполнятся желания и ждет удача в жизни.

Разумеется, такой вот красивый и ладный парень, вернувшийся из армии и, стало быть, знакомый с оружием, привлекает внимание не только девушек. Марсель имеет печальную славу одного из самых криминогенных городов Франции. Делону приходится отбиваться от «выгодных» предложений местных «авторитетов». Именно тут, в Марселе, продолжится его, начатое еще в Тулоне в заведении «Марсуэн» корсиканцев Риты и Шарля Маркантони, знакомство со старшим братом последнего, Франсуа, который в 1973 году будет фигурировать по «Делу Марковича». Дружбе с этим «паханом» марсельской мафии Ален Делон останется верен и в дальнейшем, хотя она часто потом ставила его в весьма щекотливое положение. Талант делать глупости (по выражению известного актера Бернара Блие) он сохранит всю жизнь. Нити, связывавшие его тогда с марсельским дном через «югославскую мафию» в Париже, долгое время будут мешать ему в жизни, и обрубить он их решится только тогда, когда меч Фемиды всерьез окажется занесенным над его головой. Впрочем… многие считают, что эти нити продолжают существовать и ныне.

Пока мы лишь констатируем, что он, возможно, задержался на юге Франции и по этой причине. А между тем недовольная его долгим отсутствием мать все настойчивее требует его возвращения домой. Должен же он, наконец, начать зарабатывать на хлеб! Ведь не мальчик он теперь! Эдит Булонь обещает подарить сыну мотороллер, если тот возобновит работу в гастрономическом магазине отчима. Но Алена этим уже не купишь.

По одной из версий о его после армейской жизни именно в Марселе происходит встреча морячка с американцем Гарри Вильсоном, голливудским «talent scout» – ловцом талантов, который, заметив стройного красивого парня, спрашивает его на своем скверном французском: не хочет ли он сниматься в кино? Ален помнит свой первый «опыт» – участие в любительском фильме знакомых по Бур-ла-Рен, в котором, грубо загримированный, он умирал, приложив руку к сердцу. У него осталось от этого фильма самое мерзкое воспоминание. Но тут предложение исходит от американца из Голливуда, готового оплатить его поездку в Рим для проб к фильму «Прощай, оружие», который американцы намерены снимать в Италии в 1956 году. Режиссер Чарльз Видор и продюсер Селзник, мол, ждут его в итальянской столице.

Что такое проба в кино – ему не очень понятно. Видимо, некий экзамен. Со времен школы у него сохранилось устойчивое отвращение ко всяким экзаменам. Но тут Ален решает рискнуть. Пусть он провалится, но зато побывает в Риме! И бывший морячок отправляется в Вечный город на студию Чинечитта. Пока гример накладывает тон и ему подбирают костюм, Делона охватывает паника. Такого страха он не испытывал даже в Индокитае. Но отступать поздно. На съемочной площадке, ослепленный лучами прожекторов, с нацеленной на него камерой, он выглядит скованным, фальшивит, отвечая подававшему реплики помрежу. Но едва ему вкладывают в руку пистолет, как он внезапно приобретает уверенность, словно схватился за якорь спасения. Походка становится уверенной, жесты точными, взгляд осмысленным.

Для опытных профессионалов нет сомнений: парень сам не знает своих способностей! Селзник такого же мнения. И предлагает Делону семилетний контракт в Голливуде со своей компанией. Американцы дружно уговаривают совершенно сбитого с толку бывшего морского пехотинца не упустить свой шанс. Он не знает языка? Не беда! Селзник готов оплатить ему занятия английским в Париже. Ален решительно отказывается понимать, отчего этот толстяк с сигарой так привязался к нему. Он ведь всерьез о кино никогда не думал. Но интуиция и здравый смысл подсказывают: значит, он чего-то стоит, а поэтому не следует торопиться с ответом. Он обещает подумать и отправляется в Париж, прихватив коробку с пробами.

Даже если версия о знакомстве с Гарри Вильсоном в Марселе, изложенная выше, и не соответствует действительности, ему все равно давно пора покинуть Марсель, а то еще, чего доброго, впутается в «мокрое» дело. Но о том, чтобы вернуться в Бур-ла-Рен, Ален не думает. С небольшими деньгами, оставшимися у него после пребывания в Марселе, и билетиком на метро он выходит однажды из поезда на Лионском вокзале вместе с приятелем по армии. Они надеются получить кров у своего однополчанина. Но тот не может их принять у себя. И они поселяются в дешевом отеле. В эти дни Ален готов взяться за любую работу. Ему известно, что оптовики на знаменитом рынке «Чрево Парижа», получившем это название после романа Эмиля Золя, охотно дают по ночам работу по разгрузке своих товаров таким вот молодым и крепким ребятам. На первый же «гонорар» Ален снимает номер в гостинице в районе площади Пигаль. Днем он отсыпается, а вечером фланирует по этим злачным местам, где расположены многочисленные секс-шопы, дома свиданий, где толкутся жрицы любви, с которыми у «красавчика» завязываются дружеские отношения. Здесь его, не без помощи полиции, разыщет мать, обеспокоенная судьбой сына. У нее есть некоторые связи, и Ален начинает работать официантом в пивной «Колизе» на Елисейских Полях. Но уже через несколько дней, возненавидев свои «холуйские» обязанности, покидает это заведение.

Иногда он меняет «дислокацию» на Пигаль и отправляется на Сен-Жермен-де-Пре, где быстро знакомится со своими однолетками, тоже мечтающими о подвигах и славе. Многие из них уже успели закончить театральные заведения, посниматься в кино в массовках. Именно здесь и происходит знакомство Алена с начинающим актером Жан-Клодом Бриали и уже известной актрисой Брижит Обер, в которую он по уши влюбляется, хотя она старше его на восемь лет. Очаровательная Брижит в свою очередь искренно увлекается этим совершенно неотесанным парнем, который сам признается, что не знает, кто такие Сезанн, Моне, Рембрандт, Ренуар, чьи картины он позднее, став знаменитым и богатым, будет старательно собирать. Зато считает гением Фрэнка Синатру и все время насвистывает его песни, а еще превозносит актера Джона Гарфельда. Брижит, которую на самом деле зовут Мари-Клер и с которой у него, по ее словам, завязываются «прелестные и красивые, несмотря на некоторые электрические вспышки, отношения», несомненно сыграет важную роль в «повышении культурного уровня» Алена. Она же уговорит его пойти на театральные курсы, с которых он, впрочем, тотчас сбежит.

С Брижит косвенно связана легенда: о знакомстве с Гарри Вильсоном, но не в Марселе, а в Канне, на кинофестивале. Согласно этой «версии», именно она уговорила его поехать на фестиваль. У нее неподалеку в городке художников Сен-Поль-де-Ванс своя вилла. На набережной Круазетт в Канне в одном из кафе Ален и знакомится с Жан-Клодом Бриали. Они становятся неразлучны. Вместе разъезжают на одолженной спортивной машине, разыгрывают звезд кино перед простушками – жительницами соседних городков.

Однажды они вместе заходят в бар «Виски а того» («Виски вволю»), и здесь-то на него якобы и обращает внимание Гарри Вильсон. Он предложил Алену (Жак-Клод занят), который оказался во вкусе этого откровенного гомосексуалиста, прокатиться в Рим для проб в картине по роману Хемингуэя «Прощай, оружие». Дальше все происходит так, как описано выше.

Слегка взбудораженный своим успехом в Риме, Ален Делон решает посоветоваться со знающими людьми. Среди его знакомых по Сен-Жермен-де-Пре есть «старик», известный актер Бернар Блие. У того сын Бертран (будущий крупный кинорежиссер) немного моложе Алена. Ему симпатичен этот молодой красивый парень, без всяких связей, пытающийся отхватить свой кусок от пирога жизни.

Сегодня многие тогдашние друзья и просто знакомые Алена Делона приписывают себе участие в его «первородстве» актера. Я склонен верить Бернару Блие: у него были реальные возможности помочь Алену. В своих мемуарах он ярко живописует среду «молодых волков», готовых ради успеха на экране или сцене на любые безрассудные поступки. Поняв, что самым безрассудным из его знакомых является Делон с его вздорным характером и военным прошлым, он сводит его с Мишель Корду, тогдашней женой режиссера Ива Аллегре. Именно от Аллегре Ален услышит тогда дельный совет: карьеру надо начинать делать на родине. Карьеру? Разве он на что-то способен? Но Аллегре видел его пробы, сделанные в Риме, и не хочет быть голословным. Словом, он приглашает его в свою новую картину «Когда вмешивается женщина», где главная роль как раз отдана Бернару Блие.

Таков другой вариант его прихода в кино. Так или иначе, но путь к экрану ему проложили Гарри Вильсон, Мишель Корду и Бернар Блие.

Фильм «Когда вмешивается женщина» рассказывал криминальную историю, сочиненную бельгийским кинодраматургом Шарлем Спааком по роману американца Джона Амила «Не дожидаясь Годо». Название романа чисто спекулятивно перефразировало популярную тогда абсурдистскую драму Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо».

…Скромный почтовый служащий Феликс Сеген (Бернар Блие) приезжает в Париж вместе с дочерью Констанс (Софи Домье), чтобы отыскать ее мать Мэн (Эдвиж Фейер), первую жену Сегена. Выясняется, что ее похитил хозяин ночного заведения Анри Годо (Жан Сервэ). Занимаясь поисками Мэн, Сеген решает попутно отомстить финансисту Кудеру де ля Тайери (Жан Дебюкур), виновнику, по его убеждению, гибели во время пожара в магазине его второй жены. В конце концов Мэн сама расправится с Кудером и окажется в тюрьме вместе с Годо. Джо, Сеген и Констанс вернутся в провинцию. Ален Делон играл проходную роль наемного убийцы Джо, которому достанется пуля подельщиков финансиста…

Таким образом, уже в первом своем фильме у Алена Делона была роль киллера, погибавшего «при исполнении профессиональных обязанностей». Уже в этом своем дебютном фильме он совершенно органичен, ловко манипулирует оружием и, не будучи избалован большим числом диалогов, ведет себя перед камерой очень свободно. Кроме того, он дисциплинирован, послушен и совершенно не склонен ставить себя на котурны.

«Вспоминаю съемку на авеню Виктора Гюго, – рассказывал он впоследствии. – Я должен был выйти из кондитерской, сесть в машину к Софи Домье, чтобы потом встретиться с Эдвиж Фейер. Мне пояснили, что я выхожу с пакетом пирожных и никоим образом не должен смотреть в камеру, то есть действовать так, словно вокруг никого нет. Я ответил: „Все понятно. Я так поступаю каждый день“. И сразу почувствовал себя на своем месте».

Это почувствовали и другие. Присутствовавший на съемке журналист Жорж Бом не мог отвести от него глаз и написал в своем популярном еженедельнике «Жур де Франс» несколько лестных слов о дебютанте. Но ему и лукавить было не нужно. Ален двигался перед камерой с изяществом и грацией хищника, инстинктивно, вполне справедливо относя это к своим занятиям боксом. На первых порах и этого было достаточно. Но он понимал, что все будет иначе, когда ему придется произносить реплики, когда появятся крупные планы, на которых спотыкались многие актеры: их выдавали глаза. Но ему и так кажется, что он способен выполнить любое указание режиссера. К тому же не видит большой разницы между собой и приятелем Жан-Полем Бельмондо, окончившим к тому времени в Консерватории отделение драматического искусства. Алену даже легче. Он не обременен грузом «приемов», которым обучают будущих актеров.

Словом, сыграв только одну роль, он уже считает, что сумеет сделать карьеру и без профессиональной подготовки. Аргумент? Ведь не понадобилась же она, как ему известно, Жану Габену! Он будет потом часто ссылаться на него, как и на Барта Ланкастера. Впрочем, Делон охотно принимает помощь старших и опытных актеров. Так, по словам Бернара Блие, именно Эдвиж Фейер, одна из восхитительных героинь французского кино, «научила его ненавидеть слово „почти“ и привила вкус к тщательной подготовке роли, о чем потом актеру нужно забыть, чтобы родилась спонтанность». Та же Эдвиж Фейер познакомит Делона с одним из лучших продюсеров французского кино Ольгой Хорстиг. Ален Делон не случайно потом будет называть Ольгу своей крестной матерью в кино.

Ив Аллегре останется им вполне доволен и с легким сердцем передаст старшему брату Марку Аллегре, который собирается снимать криминальную комедию «Будь красива и помалкивай», где ему нужны молодые, не примелькавшиеся лица на роли двух «неискушенных» молодых парней. Они ввязались в смутную аферу по переправке за границу фотоаппаратов, не зная, что мошенники во главе с неким Шарлеманем (Роже Анен) начиняют их контрабандными бриллиантами. Ален Делон играл Лулу, а Жан-Поль Бельмондо – его приятеля Пьеро. Оба парня дружат с красоткой Виржини (Милен Демонжо), влюбленной в инспектора полиции Мореля (Жан Видаль). Девушка поможет Морелю разоблачить банду контрабандистов, а тот не станет отягощать судьбу попавших как кур в ощип приятелей своей возлюбленной.

Рядом с профессионалом Бельмондо совсем «зеленый» Делон не выглядит беспомощно. Возможно, потому что ему выпало играть несложный характер в обстановке среды, которая была известна по жизни в Марселе. Но так или иначе, он вполне справился с этой ролью, да еще завязал тесную дружбу с Бельмондо, которая продолжается и сегодня.

Ален Делон мог тогда вполне заштамповаться в таких ролях асоциальных типов, «негодников», которыми были напичканы многие послевоенные фильмы. Но благосклонная к нему Судьба распорядилась иначе.



Однажды в его комнату ворвался Жан-Клод Бриали. У него для Делона потрясающая новость: режиссер Пьер-Гаспар Ют, у которого он собирается сниматься, согласился сделать пробы с Аленом Делоном. Оказывается, он обратил на него внимание в картине Марка Аллегре. Ему нужен герой – красивый и фатальный на роль лейтенанта драгун Франца Лобхаймера в фильме «Кристина». Ален Делон в нерешительности. Он никогда не снимался в костюмных картинах. А тут еще роль австрийца… Но Бриали настойчив, и они отправляются в съемочную группу «Кристина». Тут ему расскажут, что Пьер-Гаспар Ют решил снять римейк знаменитого фильма Макса Офюльса «Флирт», о котором он, конечно, понятия не имеет, и определил ему название «Кристина», по имени главной героини. Одетый в форму драгуна со шпагой наперевес, Ален Делон выглядел импозантно. Но был в растерянности.

Во время пробы реплики ему подавал Бриали. Домой Ален вернулся удрученный. Ему казалось, что он провалился, что играл «как свинья». Но режиссер увидел поразительную фотогеничность молодого и не очень уверенного в себе парня. То, что он не отличался большой актерской тонкостью, его не смущало. Это еще лучше оттенит романтичность истории. Пьер-Гаспар Ют убежден, что Делон составит превосходную пару немецкой звезде Розмари Альбах-Рети, ради которой и затеян весь фильм. Некогда в картине Офюльса в 1932 году ее мать Магда Шнайдер играла роль Кристины. Розмари в этом фильме выступает под фамилией матери и своеобразным именем – Роми Шнайдер.

Как и у Офюльса, сценарий «Кристины» написан по известной пьесе австрийского драматурга Артура Шницлера и действие происходит в Вене в 1806 году. Но французские авторы сместили некоторые акценты. У Макса Офюльса в его картине «Флирт» интрижка лейтенанта Лобхаймера с Кристиной, дочерью скромного скрипача, выглядит именно как флирт, ибо тот отнюдь не собирается порывать связь с баронессой Еленой Эггердорф (ее роль играла тогда очень популярная в Германии Ольга Чехова). Ревнуя его к жене, барон Эггердорф вызывает Лобхаймера на дуэль и убивает его. Узнав об этом, Кристина кончает жизнь самоубийством.

Во французском фильме Лобхаймер страстно любит Кристину и тяготится своей связью с баронессой. Решив жениться на Кристине, Франц Лобхаймер порывает с баронессой Еленой (в этой роли была Мишлин Прель). Мстя ему, Елена представит Франца мужу в самом неблаговидном свете, как домогающегося ее любви. Барон вызывает Франца на дуэль. Как и в фильме Офюльса, Кристина, узнав о смерти любимого, выбросится из окна дома.

Алену Делону сказали, что у него будет очаровательная партнерша, а Роми Шнайдер пообещали молодого и талантливого партнера. Ален понятия не имел об огромной популярности Роми за Рейном. В течение нескольких лет она играла бывшую австрийскую императрицу Елизавету – Сисси, ее обожали зрители Австрии и Германии, она была популярна и в других странах. «На меня смотрели, как на сдобную венскую булочку, – говорила Роми Шнайдер много лет спустя, – ее все хотели попробовать». Такое долгое пребывание в одном образе несомненно надоело талантливой молодой актрисе. И когда ей предложили сняться во Франции в роли, которую когда-то сыграла ее мать, она охотно согласилась. Возражения матери (у тебя будет недостойный партнер, кто этот никому не известный Делон?), уговоры семьи (не губи свою карьеру!) не дали никаких результатов. Она совершеннолетняя и вправе сама решать, как ей быть.

До этого послушная дочь, кстати, ставшая уже давно «дойной коровой» для семьи Альбах-Рети, которая не без оснований опасалась, что, отправившись в самостоятельное плаванье, Роми выйдет из-под их влияния и лишит доходов, она словно предчувствовала, что съемки во Франции станут важным этапом в ее карьере и личной жизни.

В свою очередь Ален Делон, которому продюсер дал охапку белых роз, чтобы он их вручил в аэропорту Орли своей будущей партнерше, тоже не догадывается, какое место в его жизни займет прилетающая «немочка», к тому же не говорящая по-французски. Ему ясно одно: ей будут платить 75 млн (старых) франков, а ему и Бриали всего по 300 000. Тоже немало для новичка, но до обидного мало по сравнению с приезжающей звездой.

Существует устойчивая легенда, будто, едва встретившись, они без памяти влюбились друг в друга. На самом деле все было как раз наоборот. Роми Шнайдер позднее рассказывала, что, увидев у трапа Алена, она испытала лишь глухое раздражение. «Я увидела молодого типа – намного более красивого, намного лучше причесанного, намного лучше одетого, чем мне бы хотелось».

Каким он тогда выглядел? Его превосходный, хотя и немного апологетический портрет нарисовал писатель Паскаль Жарден. Алену Делону в 1958 году было 23 года:

«Глаза инквизитора или распятого Христа, широкие плечи, тонкие густые темные волосы, четко очерченный, словно на книжной иллюстрации, овал лица – то ли прелата, то ли безумного ангела, выдающиеся скулы, широкий лоб, тонкий рот, но нежные губы и упрямый подбородок человека, готового ввязаться в драку, не вполне гармонирующие с остальным лицом».

Да, Ален Делон был действительно красив, и этим так настроил против себя Роми. Она словно испугалась, что может влюбиться в него. До этого у нее было много романов, например с Хорстом Бухгольцем, она вообще была очень влюбчива и по-немецки романтична. Розмари-Роми пребывала в ожидании большой любви. Но тут невольно ощетинилась, закрылась. Отделавшись дежурной улыбкой, она произнесла по французски «мерси» за преподнесенные цветы. Но Алену Делону было все равно, как смотрит на него эта прехорошенькая актриса. Он давно знал цену своему шарму. Но так как она была не только красивой иностранкой, но и его партнершей, с которой у него по сценарию страстная любовь, он вел себя подчеркнуто любезно. А это ее еще больше злило.

Роми впервые предстояло сниматься за границей, с французом-режиссером, с актерами другой школы, других нравов. Встретивший ее «тип», раздражал ее всем – своими вечными опозданиями на съемку, своим насмешливым видом в ответ на ее нахмуренное лицо, тем, что не оказывал ей особого внимания, не выражал восхищения, к которому она привыкла у себя на родине. «Я с трудом переносила его, – рассказывала она впоследствии. – Между нами все время шла война». Накатавшись на своей новой зеленой гоночной машине «MG», он приезжал совершенно не подготовленным к очередной съемке. «У нас в Германии…» – начинала она через переводчика, на что Ален только презрительно фыркал. К тому времени он уже снялся в трех фильмах и весьма ценил свои успехи у публики. Только наблюдательный Жан-Клод Бриали, всячески стремившийся смягчать острые углы (он свободно изъяснялся по-немецки) в отношениях этих двух таких разных натур, замечает, что Роми скучает без Алена и, если он куда-нибудь отошел, ищет его глазами. Ее враждебность была явно напускная.

Перед тем как отправиться на натурные съемки в Вену, продюсер картины просит Алена и Роми съездить в Брюссель на Праздник кино, на который тогда съезжались в бельгийскую столицу многие звезды. Они едут туда поездом и, на удивление Роми, не только не ссорятся, но даже флиртуют – надо сказать, она стремительно овладевала французским, но говорила с чудовищным «бошским» акцентом. В Брюсселе, куда съехалась вся семья Альбах-Рети и где хозяином ресторана, в котором они столовались, был ее любимый дядюшка Хайнц-Герберт Блатцхейм, до сих пор имевший большое влияние на свою племянницу, она снова выказывает свой характер и вопреки запретам «дэдди», как она его зовет, много времени проводит с Делоном. Прозорливые глаза Магды Шнайдер видят то, в чем еще не может сама себе признаться ее дочь: что она влюблена во «французского плебея». Еще больше она укрепляется в своем мнении в Вене, где молодые люди все время вместе. Магда в ужасе от поведения дочери. «Ты вешаешься ему на шею», – пытается она отрезвить ее. Тщетные усилия! Роми действительно влюблена, и не безответно. Едва Ален уезжает в Париж, как она, не раздумывая, устремляется за ним следом. В Париже она поселяется сначала у Жоржа Бома, с которым успела подружиться, а потом в квартире Алена на улице Мессины. С прежней жизнью под крылом властолюбивой «мутти» покончено.

Так начинается этот роман, о котором будет столько написано и который отразится на всей нескладной жизни Роми Шнайдер. Мне представляется, что разрыв с Аленом через несколько лет станет косвенной причиной ее безвременной кончины. Но на первом этапе только закоснелая буржуазность семьи Альбах-Рети не позволяет им догадываться о сущности отношений Роми с «французиком». Когда им доносят, что она поселилась у Алена и открыто афиширует свою связь, они не станут, впрочем, устраивать скандал, а предпримут шаги, чтобы как-то самортизировать «безумный» поступок дочери. Начинается переписка с Аленом, которому втолковывают, что он ставит Роми в ложное положение, что им надо как-то легализовать свои отношения. Ален Делон соглашается на обручение. Раз это так надо… Не сказав ничего дочери, родители Роми приглашают его приехать в их швейцарское имение в Лугано. Он приедет и весьма удивит своим появлением Роми. Она в ярости, что вся эта подготовка к церемонии велась за ее спиной. Еще больше разозлится она на «мутти» за приглашение большого числа гостей и прессы. Позднее она писала: «Об обручении мы поговаривали, а о браке никогда. Ален и так был моим супругом, а я его женой. Мы не нуждались ни в каких документах». Впрочем, уже тогда она прозорливо отмечала трещины, появившиеся в их отношениях. Ален делает бурную карьеру, она снимается тоже. Происходит то, что присуще многим актерским семьям. У них фактически нет дома. На приемах, куда Делона приглашают с невестой, вокруг него роились продюсеры и репортеры. На Роми не обращают должного внимания. Она тяжело переживает это. Алену же не хватает тонкости и такта, чтобы понять состояние Роми, ее слезы. Они начинают часто ссориться.

Сам Делон с обычной своей прямотой следующим образом определил их постепенно деградирующие отношения: «Роми принадлежала к тому классу, который я ненавидел больше всего на свете. Как я мог за короткий срок освободить ее от тех взглядов, которыми ее пичкали до этого двадцать лет? Существовали две Роми Шнайдер. Первую я любил больше всего на свете. А вторую я так же яростно ненавидел». Сегодня, став тем самым буржуа, которых он так когда-то ненавидел, Ален Делон имеет возможность в лишний раз оценить всю жестокость и несправедливость своих слов. Но тогда… Тогда их сначала прочно связала совместная работа над «Кристиной». А когда работа была закончена, перед обоими встал обычный у актерских пар вопрос: как быть дальше? Предложений о совместном фильме они не получали. Зато каждый в отдельности уже был достаточно востребован. И они вынуждены расстаться. Роми едет в Германию, а Ален Делон – в Италию, где начинаются съемки «На ярком солнце» Рене Клемана.



Забегая немного вперед, я хочу остановиться на единственном их совместном театральном проекте – пьесе Джона Форда «Нельзя ее развратницей назвать» в постановке Лукино Висконти на сцене «Театр де Пари» в 1961 году – уже после «Рокко и его братья». Лукино Висконти долгое время активно недолюбливал Роми Шнайдер. Всякий ее приезд к Алену в Милан и Рим, где снимали «Рокко», вызывал с его стороны негодование и сарказм. Гомосексуальные наклонности Висконти были общеизвестны. Но нет никаких подтверждений в том, что между ними существовали «неформальные» отношения.

Некоторое время Ален безуспешно просил невесту познакомиться с Висконти, но она не хотела и слушать. Он говорил ей, какое это имеет значение для его карьеры, она понимала, бунтовала и, наконец, сдалась. Вот как описывала Роми Шнайдер эту первую встречу с Висконти в своей книге «Я, Роми»:

«Мы с Аленом направляемся к Висконти. Он сидит в салоне в огромном кожаном кресле и смотрит на меня, как бы говоря: „Так вот она какая, подружка Алена! Придется лишить его всяких иллюзий на ее счет“. За столом он с Аленом пикируются, словно соблазняя друг друга». И она продолжает: «В те времена, как и сейчас, много болтали об их отношениях. Я считаю, что Висконти просто любил Алена, ибо чуял в нем талант большого актера и ему хотелось придать форму этой сырой материи. При этом он вел себя как тиран, претендуя на его исключительное внимание». Со своей стороны, Делон заметил однажды: «Это был эстет, он любил красоту, отдавая предпочтение мужской красоте. Он не был влюблен в меня, но увлечен, это верно».

Явно не желавшая быть беспристрастной и объективной, Магда Шнайдер писала в немецком «Бильде»: «Роми делит Делона с мужчиной». Следует признать, что перед этой волной слухов Роми надо было иметь не просто сильный характер и нервы, но безоглядно любить, чтобы отделять зерна от плевел.

Постепенно, однако, враждующие стороны стали проявлять терпимость друг к другу. Более того, великий и тонкий знаток человеческой психологии, Лукино Висконти видел, как страдает молодая женщина от разлуки с любимым, он начинает ценить не только ее красоту, но и цельный характер. Так постепенно у него созревает план свести Алена и Роми на театральной сцене – ведь Висконти, несмотря на блестящую карьеру в кино, оставался по преимуществу театральным режиссером – на оперной и драматической сцене. Впрочем, в его замысле столько же мудрости и симпатии к Алену и Роми, сколько присущего ему мазохизма. Роми в восторге, Ален – откровенно трусит. Дочь актеров, Роми не боится сцены, на которой уже выступала, ее страшит другое – ее французский, он еще не настолько совершенен, чтобы не вызвать сарказма недоброжелательных театралов. Но Висконти умеет быть убедительным. «Неужели ты струсишь?» – спрашивает он Роми, зная, что она не стерпит такого упрека. Висконти прозорливо угадывает, что они с Делоном составят прекрасный дуэт, сыграют свои роли наилучшим образом.

Итак, Лукино Висконти задумал в 1961 году поставить пьесу английского драматурга Джона Форда, жившего в елизаветинской Британии и бывшего современником Шекспира. Пьеса называлась «Нельзя ее развратницей назвать» («Tis pity she’s a whore»). Приятель Делона Жорж Бом перевел ее под названием «Как жаль, что она шлюха». В пьесе рассказывалось об инцестных отношениях брата и сестры. Такие сюжеты в Средние века пользовались успехом, ибо инцест был явлением обычным как в греческой мифологии, так и английских хрониках, которыми пользовался, кстати сказать, и Шекспир, со всеми присущими им пароксизмами страстей и неумеренностью в их выражении.

«Я давно хотел поставить этот шедевр елизаветинского театра, – говорил Висконти. – Но никак не предоставлялась такая возможность. В Италии мешала цензура, да еще мне нужны были два очень молодых актера на роли брата и сестры. После съемок „Рокко и его братья“ я подумал об Алене, который выразил желание показать себя на сцене. Не обладая ни тонкостью, ни возможностями шекспировского мира, елизаветинский театр, оказавшийся под влиянием греко-романского театра, заворожил меня. Пьеса Форда – очень резкая и очень прямолинейная. Мне хотелось воссоздать насилие той поры и атмосферу итальянского Возрождения, во время которого страсти взрывались без всяких моральных ограничений». «Театром де Пари» заправляла прекрасная актриса Эльвира Попеско (кстати, сыгравшая очень колоритную роль бывшей русской балерины Поповой в фильме «На ярком солнце» Рене Клемана и, стало быть, знакомая с Аленом Делоном). Она позволила Лукино Висконти воссоздать эпоху с большими постановочными возможностями. Висконти сам написал эскизы декораций, костюмы шились по эскизам Пьеро Този, музыку написал Нино Рота. Репетиции были увлекательными и трудными для обоих главных исполнителей. Но их окружали опытные актеры, которые сначала очень настороженно отнеслись к затеянному режиссером «эксперименту». Но они видели, как умело он руководит новичками, как не дает им спуску. И стали им активно помогать. Чувства, которые они испытывали друг к другу в жизни, Висконти экстраполировал на их героев, добиваясь при этом максимальной отдачи.

Действие в пьесе происходит в Парме в 1540 году, когда там царили князья (герцоги) Висконти. Своей постановкой Лукино протягивал руку предкам. Он с огромным увлечением работал над пьесой, в которой бурлили сильные страсти. Влюбленная в брата Джованни, Аннабелла решает для виду выйти замуж за одного из своих поклонников, Сорано. Тот довольно быстро узнает, что она ему изменяет – да с кем! – с собственным братом. Сорано устраивает бал, на котором намерен рассчитаться с соперником и изменницей женой. Но Джованни узнает о его замысле и, чтобы избавить любимую сестру от позора, убивает беременную от него Аннабеллу. Во время дуэли с Сорано он убивает и того, а сам погибает от руки его слуги.

Могли ли молодые актеры не вложить свои личные чувства в такие, скажем, реплики: «За каждый твой взгляд я готова ответить десятью, за каждую твою слезу – заплатить двадцатью своими слезами!» – восклицала Аннабелла, а Джованни отвечал ей: «Пойдем! После стольких пролитых слез нам надо научиться улыбаться, любить друг друга!»

В своей, уже цитированной, книге «Я, Роми» Роми Шнайдер подробно рассказывает, как происходили репетиции, какого труда ей стоило побороть страх. Ведь Лукино Висконти предъявлял особые требования к Ромине, как он ее называл, уверенный, что она рано или поздно преодолеет языковой ступор. И оказался прав. Наступит день, когда Роми заиграет сложнейшую роль Аннабеллы в полную силу, заражая своей страстной игрой и такого «зеленого» актера, как Ален Делон.

Но перед премьерой, когда уже многие побывали на прогонах, Роми ожидало еще одно испытание: ее увозят в больницу с приступом аппендицита. Многие думают, что спектакль не состоится вовсе, и ошибаются. Через две недели с бандажом на пояснице Роми выходит на сцену. В той овации, с которой ее встретили, была, конечно, дань ее актерскому мужеству. Пресса же в своих оценках спектакля разделилась. Самыми строгими оказались критики газет «Монд» и «Фигаро», находившие в спектакле одни недостатки, постановочные излишества. В частности, дотошные газетчики установили, что за роскошное манто для героя Делона было уплачено… два миллиарда (старых, дореформенных, конечно) франков. Но другие критики были иного мнения. Газета левой интеллигенции «Леттр франсез» провозглашала рождение в лице Делона нового трагического актера. «Красивый юноша стал мужчиной. Он освободился от любительства, и на сцене, и на экране перед нами настоящий актер, способный испытывать мучения, опустошенность, забыть о том, что надо не столько нравиться, сколько увлекать», – написал критик еженедельника. Те, кто видел не одни недостатки, были уверены, что через несколько представлений оба молодых актера заиграют в полную силу. И не ошиблись.

Среди особо строгих судей в зале оказался приглашенный на премьеру известный советский кинорежиссер С.И. Юткевич. Позднее он напишет: «Если Роми Шнайдер застенчиво, но мило лопотала текст, как прилежная ученица на экзамене в театральной школе, то Делон с трудом выдавливал слова, обливаясь потом, и еле передвигал свое одеревеневшее от страха тело – вдвоем они представляли жалкое зрелище. В результате их освистали, спектакль закончился провалом…»

Жаль, что С. Юткевич не побывал на более позднем представлении. Потому что французская критика, весьма склонная потанцевать на трупе, если только такая возможность представляется, высоко оценивала потом набиравший силу спектакль. «Именно тогда, – писала Роми Шнайдер позднее, – я почувствовала: это моя профессия. Как ни прекрасны были некоторые из моих прежних ролей в кино, полную возможность для самовыражения мне принес театр». Что касается Делона, то он не ожидал, что работа над ролью в театре будет такой тяжелой для него. Он скажет, что «в театре не чувствовал себя дома». И еще скажет в «Синетелеревю» в 1961 году, что самыми трудными для него были сцены с «переживаниями», все то, что, по словам Лукино, «идет от живота». Он с трудом привыкал к костюму, открывавшему, по его словам, «дрожащие куриные икры». Позднее в фильме «Знаменитые романы» подобный костюм и обтягивающие чулки снова подчеркнут его худые и кривоватые ноги, и он постарается их как можно реже демонстрировать зрителю.

Конечно, Лукино Висконти видит, насколько игра Роми глубже и сильнее, чем актерские потуги достаточно неопытного Алена Делона. Но он много и упорно работал с ним, зная сильные и слабые стороны своего любимца. Подчас срывался, кричал на него, не вызывая со стороны Делона ни ропота, ни протеста. И это сказалось на результате. О том, что актеров освистали, как писал Юткевич, я не читал больше нигде. Возможно, режиссер преувеличивал. Сам Ален Делон позднее рассказывал:

«На сцене Роми была дома. Я же пришел туда из армии и мясной лавки отчима (…). Но рядом был Висконти. В течение месяца мы репетировали „по итальянски“, то есть за столом читали пьесу. Лукино дирижировал нами, давал указания, подсказывал интонации. Он производил на всех огромное впечатление, ибо умел добиваться от актера того, чего хотел, умел поместить его на сцене наилучшим образом. Мы с Роми тогда очень любили друг друга. Играть с человеком, которого любишь – совсем иное дело, нет надобности ничего форсировать. Похоже, я все же сумел интегрироваться в мире, который тогда был мне чужим. Но я чувствовал, что мне еще не хватает знания многих вещей… Мне кажется, я многому научился, работая с Висконти. Лично я считаю, что играть перед камерой „кусками“, в том порядке, в котором они расположены в режиссерском сценарии, играть целиком всю пьесу на сцене, отвечая только за себя в физическом и моральном смысле, – очень разные вещи. В театре надо все делать самому. Я понял, что мне следовало научиться ходить, двигаться. Ведь в кино вместо нас двигается камера. Поначалу я в своем невежестве искренне верил, что это будет не так трудно, что опыт в кино поможет мне обрести уверенность в театре. Должен признать, что и теперь я не чувствую себя уверенно на сцене. Главную сложность для меня составляло не умение двигаться, не диалоги, а необходимость раскрыть, выплеснуть эмоции, обнажить перед зрителями внутренний мир своего героя. Я следовал всем указаниям Висконти, ибо он всегда был прав и мы, актеры, должны были это знать. Да, для меня самым трудным и восхитительным казалось его требование раскрыть на сцене свое „нутро“, как выражался Лукино!»

Роми Шнайдер не разочаровала своего любимого мужчину и партнера по сцене. «Сейчас она королева Парижа. Моя королева», – записал в своем дневнике Делон в день премьеры спектакля. А спустя много лет он вспомнит, сколько радости испытал во время своего театрального дебюта. «Я никогда не перестану благодарить Лукино Висконти и Жоржа Бома за то, что они втянули меня в эту авантюру, Эльвиру Попеску, поверившую в меня. Ощущая дыхание зала, его подчиненность тебе, испытываешь опьянение. Я обнаружил в большой театральной семье стиль и хороший тон в отношениях, иерархию ценностей. В кино их может навязать всякий, пользуясь своим успехом, популярностью, играя на вкусах публики. В театре главное – талант».

Спектакль выдержал более 100 представлений на парижской сцене. Это много для французской столицы. Но затем, как и после «Кристины», Алену и Роми снова приходится расстаться: он едет в Италию сниматься у Рене Клемана в «Какая радость – жизнь», а потом и у Микельанджело Антониони в фильме «Затмение», а Роми приступает к съемкам у Алена Кавалье в картине «Бой на острове». Оба еще не отдают себе отчета, что все более отдаляются друг от друга. Особенно Роми – она никак не хочет признать, что их любовь на излете. Более решительно действует Ален.



В начале 1963 года Роми уезжала сниматься в Голливуд к Орсону Уэллесу и Джону Формену. Ален провожал ее на аэродром. Вернувшись через несколько месяцев в Париж, Роми не видит его в аэропорту, а дома находит на столе четыре десятка черных роз и записку: «Мы были обвенчаны, не успев пожениться. Наша профессия – мы совсем не видимся и сталкиваемся лишь в аэропортах – лишает нас всякого шанса избежать разрыва. Я возвращаю тебе свободу и оставляю себе твое сердце». Начавшись букетом белых роз на аэродроме Орли пять лет назад, их затянувшееся обручение завершилось символическими черными розами.

Роми никогда не забывала это свое фиаско. Она пыталась начать жизнь «без Делона». Дважды выходила замуж, и оба раза это не принесло ей счастья. Она считала, что проклята. После того как погиб ее обожаемый сын и покончил с собой первый муж, она снова вышла замуж и родила дочь Сару, сегодня поразительно похожую на мать. Перенеся тяжелейшую операцию на почке, Роми пристрастилась к алкоголю, а чтобы победить непрестанные боли – злоупотребляла наркотиками. Состояние Роми еще более ухудшилось после того, как бывший муж по суду отнял у нее дочь. Одна из самых красивых женщин мирового кино, Роми Шнайдер катастрофически дурнела, деградировала, ее перестали снимать. Она была совсем одна в тот роковой вечер 29 мая 1982 года, когда решила покончить с собой…



Узнав в 1963 году о разрыве Алена с Роми, Лукино Висконти не скрывал своего огорчения. Его и ранее тревожило душевное состояние Ромины. Он предвещал ей большую театральную карьеру, но она сыграет лишь роль Нины Заречной в «Чайке» Чехова. Что касается Алена Делона, то он в дальнейшем выступит на сцене в 1968 году в пьесе близкого друга Жана Ко «Выколотые глаза». Но карьеру спектакля сорвали майские события 1968 года. А в третий раз Делон вернется в театр лишь в 1996 году. Но об этом позднее.

В общем, надо сказать, что и Ален Делон и Роми Шнайдер остались киноактерами, в кино раскрылся в полной мере их несомненный талант. Возможно, если бы не безвременная смерть в 1976 году, Висконти сумел бы привлечь их снова на сцену. Впрочем, это уже чистое предположение.

Карьеру Роми Шнайдер прервало ее самоубийство. На ее ужасную смерть Делон откликнулся своеобразным письмом к покойной в «Пари-Матч». Мне хочется привести из нее один отрывок. Это важно для понимания личности Делона-человека.

«Ты была, – писал он, – необузданной, но цельной натурой. Как объяснить, какой ты была, и вообще, что мы за люди – актеры? Как объяснить, что, играя роли людей, на которых мы не похожи, мы становимся психами и теряем власть над собой. Чтобы при этом выстоять, нужна сила характера и душевное равновесие. А как его найти в нашем мире цирковых канатоходцев, клоунов, эквилибристов, когда огни прожекторов высвечивают нас своим позолоченным светом славы? Ты говорила, что ничего не смыслишь в жизни, но зато все умеешь делать в кино. Нет, другим нас не понять. Чем больших успехов достигает актер, тем более несчастлив. Не об этом ли говорит судьба Греты Гарбо, Мэрилин Монро, Риты Хейворт? И твоя… Это страшная профессия для женщины. Я говорю это как мужчина и актер, который лучше других знал и понимал тебя. Зато актеры нас поймут. Другие – нет. Они скажут, что ты была мифом. Конечно. Да. Однако миф знает, что он всего лишь миф. Фасад. Отражение. Он может предстать в виде короля, героя, Сисси, чайки. Но бывает, что такой миф приходит домой и превращается в Роми, женщину, чья жизнь не была до конца понята, о которой дурно писали, которую осуждали и преследовали. В своем одиночестве такой миф быстро изнашивается. И чем сильнее сознает это, тем больше погружается с помощью успокаивающих таблеток и алкоголя в безбрежность самоотрешения. Принятие этих лекарств становится сначала скверной, опасной привычкой, затем правилом, наконец, необходимостью. И бедное сердце останавливается, потому что устало биться. Его слишком долго дергали, это сердце женщины, которая однажды вечером осталась наедине с рюмкой…»

Тогда он не посмел прямо сказать о том, что Роми покончила с собой.

В своем письме Делон писал, что научился называть ее по-немецки «puppelchen» – куколкой, да еще дежурной фразе «Ich liebe dich» – «Я люблю тебя». Она же именно потому, что любила его и хотела работать во Франции, блистательно изъяснялась на языке Гюго и Бальзака. Именно как к «куколке» обращался он к ней на страницах «Пари-Матч». Делон считал, что лучше других знал и понимал Розмари Альбах-Рети, ставшую Роми Шнайдер. Он ошибался. Ибо иначе он не смог бы с ней поступить так безжалостно, не смог бы порвать с ней, оставив выспренне составленную записку и черные розы. В этом проявились черствость и эгоцентризм Делона-человека. Я не выношу при этом ему приговора. В отношениях мужчины и женщины, живущих в браке или сожительствующих, многое остается скрытым до конца их дней. Возможно, Роми слишком многого от него требовала. Возможно, иногда безжалостно подчеркивала его необразованность. Помните, он сказал, что в его прошлом были лишь армия и колбасная лавка отчима. Эту занозу Роми не помогла ему вытащить. При том что была, по словам актрисы Изабель Юппер, добрым, чутким и импульсивным человеком. Хотела ли она внушить ему комплекс неполноценности, чтобы сильнее господствовать над ним? Вполне допускаю. Так или иначе, но, понимая это, Ален и пошел на разрыв. Однако он не ожидал, как это отразится на последующей жизни его «puppelchen». Так что его определенная вина в ее самоубийстве мне представляется неоспоримой.

Я еще вернусь к Роми Шнайдер, когда пойдет речь о «Бассейне», в котором они снялись вместе в 1969 году, и «Убийстве Троцкого» в 1971-м. Теперь же я с печалью заканчиваю эту главу, в которой намеренно подробно рассказал о Роми Шнайдер и ее месте в жизни Алена Делона. Другой женщиной, с которой он позднее расстанется не менее жестоко, будет Мирей Дарк, которой он признается, что влюбился в 18-летнюю Катрин Блейни, продавщицу парфюмерного магазина Ги Лароша. Он звал Катрин «Кики» и посвятил ей фильм «Слово полицейского». Но и с ней порвет спустя два года ради Розали ван Бремен. И вот теперь он опять оказался один, брошенный ею или сам оставивший ее, – это неясно. Но об этом позже.

Его первая жена Франсин Кановас, более известная под именем Натали Делон – родила ему сына Антони, но это не скрепило их брак, который довольно быстро распался, и от этого разрыва страдал только один Антони. Не исключено, что, если бы Роми Шнайдер пожертвовала своей карьерой и родила ему ребенка, вся ее жизнь с Аленом сложилась бы иначе… Но это опять из области предположений. В 1996 году, играя в «Загадочных вариациях» Шмитта, Ален Делон повесил в своей артистической роскошное парчовое платье, в котором Роми играла с ним в спектакле «Как жаль, что она шлюха». Сентиментальность это или фетишизм? Трудно сказать. Одно несомненно: он не забывает Роми, она всегда в его неспокойной совести. Как напоминание о прекрасном, что было ему подарено жизнью, и что он не сумел (или не захотел) должным образом оценить.

Глава вторая

Вместе с Клеманом и Висконти

Однако вернемся назад. Снявшись в 1959 году в фильме Мишеля Буарона «Слабые женщины», Ален Делон уже тогда в какой-то мере сделал заявку на сложные роли. Режиссер дал ему сыграть эдакого донжуана, исходя из репутации и внешних данных молодого актера. А тому надо было самоутвердиться, показать, на что он способен, – Делон уже был достаточно высокого о себе мнения. «Кристина» не принесла ему большой славы у зрителей. Но в специальных изданиях о нем начинают поговаривать как о «новом Джеймсе Дине» (что его дико раздражает) и больше пишут о романе с Роми Шнайдер, чем о ролях. Старый мастеровой Пьер-Гаспар Ют явно недостаточно работал с актерами, обращая большее внимание на изобразительную сторону картины (что ему несомненно удалось). И это сказалось, в частности, на ролях главных персонажей.

С Мишелем Буароном, который только что снял Брижит Бардо в «Парижанке» и купался в лучах славы, ему было интереснее. И партнерши у него были популярные – Паскаль Пети (Агата), знакомая уже Алену Милен Демонжо (Сабина) и Жаклин Сассар (Элен). Эта троица соединит свои усилия, чтобы погубить сердцееда Жюльена Феналя (которого играл Ален Делон). Затеянное ими убийство, однако, сорвется, и «слабые женщины» вместе с ним окажутся в тюрьме. Только там поняв, кого из них троих он по-настоящему любит, герой женится на Элен.

Ален Делон был вполне на месте в написанной авторами сценария «по его росту» роли соблазнителя. После выхода фильма он впервые почувствовал интерес к своей особе в общественных местах.

Мишель Буарон остался им весьма доволен и тотчас позвал на свой следующий фильм «Дорога школяров», в котором рассказывалась история молодого Антуана Мишо (Ален Делон) в атмосфере оккупированного немцами Парижа 1944 года. Чтобы содержать любовницу, чей муж находится в плену, Антуан Мишо вынужден заниматься черным рынком. Его отец Шарль Мишо (Бурвиль) обеспокоен поведением сына. Чтобы его «нейтрализовать», ему подсовывают пухленькую Ольгу (Сандра Мило). Теперь между отцом и сыном установятся иные отношения. На этом фильме Ален Делон впервые встретится с уже много снимающимся Лино Вентурой, который играл его ментора по жизни Поля Тьерселена. Они подружатся, и Ален Делон всегда будет выражать свое уважение и любовь к этому поразительному актеру самоучке.

Закончив работу у Мишеля Буарона, он с нетерпением ожидает той минуты, когда приступит в Италии к съемкам фильма Рене Клемана «На ярком солнце».



Он очень хотел сняться в роли Тома Рипли и приложил для этого немало усилий. Дело в том, что сначала Рене Клеман выбрал его на роль Филиппа Гринлифа, но Делон буквально вцепился в роль Тома.

Произошло это следующим образом.

Прочитав сценарий, написанный Полем Жегоффом по роману Патрисии Хайгсмит «Талантливый мистер Рипли», Ален понял: вот роль, которая поможет ему раскрыть новые грани своего таланта, в который он уже прочно уверовал. Ему было известно, что на роль Тома Рипли режиссер планирует очень популярного среди молодежи актера Жака Шаррье, только что прославившегося в фильме Марселя Карне «Обманщики». Он не испытывал никакой робости, явившись к известному постановщику таких шедевров, как «Битва на рельсах», «Жервеза», «Господин Рипуа», на его квартиру на улице Анри-Мартен. Там в тот день собрались продюсеры Рене Клемана братья Хаким, где-то в стороне сидела жена режиссера Белла Клеман, к мнению которой Рене Клеман всегда прислушивался. Делон с ходу заявляет, что хочет сыграть роль Тома Рипли. Он хорошо подготовился к этой беседе, выдвигает ряд возражений по сценарию, диалогам, доказывает, что Жак Шаррье, милый и славный в «Обманщиках», не сумеет сыграть драму Тома Рипли, разъедающие его зависть и ревность, подталкивающие к убийству. Шаррье, мол, может придать Тому не нужный в данном случае романтизм, а Том Рипли не должен вызывать к себе сочувствия, понимание – да, но только не сочувствие. Зато он способен лучше раскрыть характер Тома Рипли, он, мол, нутром чувствует характер молодого человека, готового на все ради поставленной цели. Не привыкшие к такого рода нахальству братья Хаким не просто возмущались, они, по словам Алена, разве что не рычали. Но он решил идти ва-банк.

Разговор затянулся до глубокой ночи. Собственно, он зашел в тупик, когда внезапно послышался голос Беллы Клеман. Ей понравился этот отчаянный парень, не очень ловкий в споре и начисто лишенный дара дипломатии. Она почувствовала в нем искреннюю увлеченность и порыв, которых не заметила в разговоре с мальчиком из генеральской семьи – Шаррье. И решила вмешаться.

Белла Клеман родилась в семье выходцев из России. Сначала она училась актерскому мастерству в Германии. Потом переехала в Париж, где и познакомилась с Рене Клеманом, вышла за него замуж и на которого оказывала часто влияние. Она сохранила, несмотря на долгие годы жизни во Франции, русский акцент, твердо произнося букву «р». «Рррене, дорррогой, мне кажется, малыш пррав», – произнесла она мягко и тем самым решила исход спора. Рене Клеман отложил на три недели начало съемок, чтобы доработать сценарий и подыскать актера на роль Филиппа. Его превосходно сыграет Морис Роне, только что успешно снявшийся вместе с Жанной Моро в картине Луи Малля «Лифт на эшафот».

Ален Делон понимает, что обязан оправдать доверие Рене Клемана и его жены. И с головой уходит в подготовку этой новой, большой, сложной роли, столь отличной от прежних.

…Американский миллионер Гринлиф отправляет в Италию школьного товарища своего загулявшего там сына Филиппа – Тома Рипли, пообещав пять тысяч долларов, если ему удастся привезти его домой. Но Филипп вовсе не расположен возвращаться в Штаты. Постепенно Том понимает, что напрасно старается. Так с каждым днем под ярким солнцем Италии зреют в нем разрушительная ненависть, ревность и зависть. Ненависть к сверстнику, который унижает его на каждом шагу, зависть к сыну богача, который с детства купается в роскоши и ни в чем себе не отказывает, ревность к мужчине, который живет с красавицей Мардж (Мари Лафоре), покорно сносящей все его взбрыки. Филипп пресыщен жизнью, он любит острые ощущения, сам идет навстречу опасности. Оказавшись наедине с Томом на своей яхте, он унижает его, а потом и провоцирует. В какой-то момент Том срывается с тормозов и, выхватив острый нож, убивает Филиппа.

На этом заканчивалась первая половина фильма. Вторая была посвящена показу, видимо, давно задуманной стратегами: занять место Филиппа в сердце Мардж, сыграть роль Филиппа перед людьми, которые его не знают, получить в банке деньги сынка миллионера. Интерпретируя исчезновение Филиппа как самоубийство, он пишет Мардж, в подтверждение этой версии от лица Филиппа, письмо на его машинке, в котором делает ее своей «наследницей». Сумев очаровать девушку, занять в ее жизни место Филиппа, Том считает, что все рассчитал до конца и остается лишь продать яхту и потом начать жить в свое удовольствие на деньги Филиппа. Вся череда его преступлений (ему придется убрать нежелательного свидетеля, друга Филиппа) мало волнует Тома. Он мстит ненавистному человеку, а в его лице тому классу, к которому никогда не будет принадлежать. Том забывает только о Его величестве господине Случае. При покупке яхты новый владелец хочет увидеть ее днище, в порядке ли оно? Вместе с яхтой на берег вытягивают изъеденный морскими хищниками труп Филиппа… В последнем кадре Тома зовут к телефону, но мы видим, что его уже поджидает полиция. Талантливый мистер Рипли отправится в тюрьму в тот самый момент, когда все, казалось бы, улыбалось ему…

В первой половине картины Ален Делон добивается очень важной вещи – зритель понимает, какие чувства испытывает этот красивый парень, вынужденный ради обещанных денег пресмыкаться, позволять помыкать собой. Лишь изредка в его улыбке мелькает что-то хищное. Удар ножом подготовлен всеми предшествующими событиями. Во второй половине фильма зритель с интересом, но без особого сочувствия следит за махинациями, к которым прибегает Том на своем пути в общество таких же праздных людей, каким был Филипп. После его убийства меняется игра актера. Личина несчастного парня сбрасывается. Перед нами хитрый, изворотливый хищник. Он никого не любит, и если соблазняет Мардж, которая, впрочем, ему нравится, то главным образом, чтобы «легально» пользоваться деньгами Филиппа. С помощью режиссера, который был известен своим умением работать с актерами-непрофессионалами («Битва на рельсах», «Запрещенные игры»), Алену Делону удается буквально раствориться в образе своего «талантливого» героя. Он и прежде превосходно двигался, умело работал с физическими предметами. Этот свой талант он наглядно демонстрирует снова. Вся сцена, во время которой он учится подделывать подпись Филиппа, смотрится, как концертный номер.

Рене Клеман вспоминал: «Мы успели уже многое отснять, но мне не хватало некоторых сцен. Поэтому я предложил актерам импровизировать, в частности в сцене убийства Гринлифа, которая родилась сама собой, а также в сцене соблазнения Мардж, которую я написал прямо на съемочной площадке во время перерыва на обед, поскольку почувствовал, что Делон и Лафоре справятся со своей задачей. Кокто мне часто говорил: „Нужно быть всегда поближе к неожиданности“. Не всегда надо следовать за сценарием, надо идти вперед. Бумага, текст ограничивают средства выражения. Сценарий похож на партитуру, в которой отсутствует обозначение темпа. В него надо вдохнуть жизнь».

О Рене Клемане Ален Делон всегда отзывался с нежностью и почтением. «Клеман дирижировал актерами, как Караян оркестром, – скажет он много позже. – Он их останавливал, заставлял начинать сызнова, говорить тише или громче. Клеман твердил: мне нравится в тебе, что ты заполняешь пространство. В картине „На ярком солнце“, показывая декорацию, он просил: „Давай, подвигайся в ней!“ И я обживал ее. Он поступал со мной, как с куклой: то дергал одну ниточку, то другую».

Алену Делону тогда был нужен именно такой «кукловод». С его помощью он набирался опыта, схватывал все на лету, готовясь к новым свершениям, отнюдь не собираясь останавливаться на достигнутом. Кстати, метод работы Лукино Висконти, у которого он будет сниматься следом, был похож на клемановский. Он тоже показывал актерам, чего добивается от них, заставлял повторять интонации. Но это впереди. А пока Ален Делон счастлив, что ему все удается у Рене Клемана, который первым дал ему возможность сыграть активный человеческий характер, который затем, совершенствуясь и видоизменяясь, пройдет через многие его фильмы. Важный персонаж фильма – итальянское солнце – безжалостно высвечивает участников этой детективно-психологической драмы, блистательно снятой оператором Анри Декэ, с которым Делону в дальнейшем не раз придется работать.

Выйдя на экраны в марте 1960 года, фильм сразу привлек к себе внимание критики и зрителей и заставил их говорить об Алене Делоне как о надежде французского кино. Критики подчеркивали, что своей «дьявольской душой» и «ангельским обликом» тот предстает как идеальный персонаж фильма. Общее мнение выразил Робер Шазаль в «Франс-Суар»: «Ален Делон с ходу нашел своего героя. С двойным дном. В погоне за своей второй половиной: низвергнутого ангела». А Жан де Бароселли написал в «Монд», что «фильму присущи интонации „новой волны“, в нем потрясающе проработан саспенс». Жан Карт в «Темуаньяж кретьен» отметил: «Лучший из своих собратьев в использовании выразительных средств, виртуозно подающий изображение, Рене Клеман создал произведение, которое восхищает и позволяет ему играть нашими чувствами, подвергая их суровому испытанию». Критик из «Фигаро литтерер» восхищался: «На ярком солнце – это детектив в самом высшем смысле слова. Я имею в виду, что нас интересует не исход интриги, как всегда точно обозначенной, а отсутствие самой проблемы. Саспенс здесь не столь интеллектуальный, сколь действенный. Обычно полицейское расследование призвано выявить причины преступления. Известны все особенности этого приема. Здесь саспенс заключен в ожидании будущего или того, чем обернется это ожидание. Усиливает напряжение изобразительная сторона фильма. Клеман достигает этого, благодаря своей привычной склонности к загадочности. Его режиссерские находки, как у Хичкока, демонстрируют странный характер очевидного. Этому способствует также отличный сценарий, вызывающий необходимое чувство неуютности». Ив Буассе высоко оценил операторские находки Клемана: «Камера кружит вокруг Рипли-Делона, и он, как загнанный зверь, постепенно осознает свое двуличие, тайну своей раздираемой противоречиями души».

Публика и критики почти единодушно высоко оценили актерский дар Делона, кто-то даже называл его преемником Жерара Филиппа. Впрочем, у Делона нет времени насладиться свалившейся на него популярностью. После озвучения картины Клемана в Париже он снова летит в Рим, где его ждет Лукино Висконти, который раздражен тем, что Ален все время задерживается. Великому итальянскому режиссеру не терпится начать работу над картиной о семье южан Паронди, приезжающих на север, в Милан, в поисках работы и столкнувшихся тут с новыми для них проблемами.



По рассказам самого Делона, его первая встреча с Висконти состоялась в 1958 году в Лондоне, куда его повезла познакомиться с итальянским мэтром импресарио Ольга Хорстиг, в «конюшне» которой был и Лукино Висконти… Это было вскоре после его первых дебютов в кино. В Лондоне в тот год Лукино Висконти ставил оперу Верди «Дон Карлос». «До этого я и понятия не имел об опере, – простодушно рассказывал Ален в 1996 году. – Меня затащила в „Ковент Гарден“ Ольга. Я ожидал, что сдохну от скуки. Но был потрясен. Спектакль оказался просто великолепным, сочетавшим одновременно театр, кино, цирк, сон. Я ничего не понял в тот вечер, но ощутил в себе способность оценить прекрасное». По окончании оперы Ольга Хорстиг представила его Висконти. Тогда этим все и ограничилось. Лишь позднее он узнал от нее, что ей сказал Висконти: «Едва я увидел его, как понял – это Рокко».

То есть знакомство, по этой версии, состоялось в Лондоне, а не после просмотра картины Марка Аллегре, как потом станут писать, или во время обеда в Париже.

В те времена Висконти много работал в театрах. В Париже он поставил с Анни Жирардо (именно тогда решив поручить ей роль Нади в «Рокко и его братьях») и Жаном Марэ «Двое на качелях». Наверняка их знакомство в Лондоне продолжилось в Париже. В то время Ален Делон уже был женихом Роми Шнайдер, которая бурно ревновала его к Лукино. Утверждению Алена Делона на роль Рокко несомненно помог огромный успех «На ярком солнце», сделавший кандидатуру начинающего актера приемлемой для продюсеров этой совместной итало-французской продукции.

Съемки фильма начались в конце февраля 1960 года и продолжались четыре месяца. Им сопутствовали неизбежные в кинопроизводстве «технические» трудности. Сначала муниципалитет Милана ставил им палки в колеса, ибо Висконти хотел снимать в беднейшей части города и это, мол, могло нанести ущерб «имиджу» Милана. Немало крови попортили Висконти некие Пафунди, как именовалась сначала семья Рокко. Эту весьма популярную на Юге фамилию носили, как оказалось, епископ, бывший председатель кассационного суда и генерал. Они не желали, чтобы «какая-то» семья бедняков, насильника и убийцы в фильме называлась Пафунди. Дело едва не дошло до суда, и тогда постановщику пришлось «перекрестить» Пафунди в Паронди.

Ален Делон не без трепета приступил к работе над сложнейшим образом Рокко. Лукино Висконти проводил с ним много времени, рассказывая ему о романе Томаса Манна «Иосиф и его братья», об образе князя Мышкина в «Идиоте» Достоевского, о Джиованни Тестере, чьи рассказы о джунглях, в которые превратились трущобы Милана после войны, были использованы авторами сценария. Он воспитывал своего малообразованного, но необычайно талантливого актера, который схватывал все на лету.

Имя Рокко не случайно стоит первым в названии фильма, который вполне мог бы называться «Симоне и его братья». Но постановщик отдает ему предпочтение, и он становится главной фигурой в истории, которую тот намерен рассказать: с одной стороны – о развращающем влиянии Севера на простые души жителей патриархального Юга, а с другой – о неисповедимых страстях человеческих в жестоком мире, окружающем этих людей. Рокко с трудом приспосабливается к нравам столицы Севера – Милана. Он верит во внушенные ему церковью постулаты: в искупление, в жертвенность, в самоотречение ради блага ближнего. И это изолирует его. Тем страшнее «перековка» Рокко в конце картины.

…В маленьком городке, где ему доводится проходить военную службу, Рокко знакомится с молоденькой миланской проституткой Надей (Анни Жирардо), только что выпущенной из тюрьмы. Они договариваются встретиться в Милане. Рокко не знает о ее связи с братом – Симоне (Ренато Сальватори), существом необузданным и жестоким, терпящим в жизни одно поражение за другим. Любовь Рокко и Нади, естественно, наталкивается на эту преграду – для Рокко, конечно, но не для Нади, которая не понимает его пиетета перед старшим братом, смело выступает против тирании Симоне, однако не находя союзника в лице Рокко. Тот полон иллюзий и предрассудков. Чисто по-крестьянски ему трудно простить Наде, что она скрыла от него свои отношения с братом. Когда та убеждает его, что тот просто покупает ее любовь, Рокко внушает ей, что Симоне любит ее. Рокко словно не замечает драму Нади. Им владеет лишь чувство вины перед Симоне. Даже после омерзительной сцены изнасилования Нади братом на его глазах, «в воспитательных целях», он не слушает ее, когда девушка говорит ему, что Симоне хотел ее унизить, что он негодяй, ревнующий к ней весь мир. Рокко лишь твердит ей: «Я не могу тебя заставить вернуться к Симоне, но я прошу, умоляю тебя сделать это». Внешне спокойный, какой-то отрешенный, воплощение доброты и всепрощения – таков Ален Делон в большой сцене на крыше Миланского собора, демонстрируя, что доброта подчас оборачивается своей противоположностью. Рокко не может идти наперекор старшему брату. И по сути дела предает свою любовь и Надю.

После того как Симоне в ответ на ее отказ вернуться к нему слышит слова презрения и ненависти, он убивает Надю. Теперь Рокко уже все равно, что делать в жизни. Если в начале он ненавидел бокс за его жестокость, то теперь, когда Симоне отправлен в тюрьму и надо содержать семью, ему приходится надеть перчатки. Одержав первую победу на ринге, Рокко с ужасом для самого себя видит, как бокс высвобождает в нем скрытые до поры ненависть и насилие.

Эту двойственность характера Рокко Ален Делон раскрывает с помощью, конечно, режиссера очень скупыми средствами. После фильма Рене Клемана, в котором важное место занимали физические действия Тома Рипли, в «Рокко» главное – текст и психологический подтекст взаимоотношений персонажей. Висконти требовал от актера предельной точности и выразительности в словах и жестах. Ален Делон тонко показывает, что холодность его героя – явно напускная. Нельзя забыть страдания и боль в глазах Рокко, когда он говорит с Надей. Сколько это потребовало «дублей», подлинно не известно, но результат налицо, и Ален Делон в этом фильме предстает сильным драматическим актером. Глубоко скрытая в нем эмоциональность получила возможность выплеснуться на экран. Сделать это было ему не просто, но с помощью Висконти он добивается многого, не жалея себя.

Вот что говорил Делон о Висконти, сравнивая его ретроспективно с Клеманом в 1996 году на страницах «Кайе дю Синема», когда их обоих уже не было в живых:

«Висконти был эстетом, фантазером и аристократом. Его фильмы в точности выражали то, что было в его голове. Они несли отпечаток происхождения, воспитания потомка княжеского рода. Лукино поставил свой талант на службу кинематографу и опере… Клеман же был потрясающим практиком и лучшим „кадрером“ (Делон имеет в виду профессию второго оператора на Западе, который фактически снимает картину, тогда как шеф-оператор ставит свет. – А.Б.). Кадр в его фильме принадлежал только ему. Луккино Висконти говорил оператору, чего от него ожидает. Клеман гениально дирижировал актерами внутри кадра. Лукино, эстет и вельможа Возрождения, режиссировал в точности так же, как если бы писал картину».

Алену Делону уже во время съемок и просмотра материала стало понятно, что роль Рокко получается, что она будет этапной в его биографии актера. И он старался, очень старался.

Читая «Дневник съемок „Рокко“, написанный Гаэтано Каранчини для книги „История фильма“, не покидает ощущение, что все актеры, а Ален особенно, учились у Висконти каждую минуту.

Сразу после «Рокко» Ален Делон возвращается к Рене Клеману, чтобы сняться в его картине «Какая радость – жизнь» – комедии в итальянских традициях, где Делону предстоит впервые создать трагикомический образ «слуги двух господ» в период муссолиниевского фашизма.

Если в своем предыдущем фильме с Клеманом он играл американца, то на сей раз у него роль итальянца. Фильм был снят на чисто итальянском материале, показывая с изрядной долей иронии и сарказма события итальянской истории.

…Улис Чеконатто (Ален Делон) – провинциал, выдворен из армии вместе с приятелем Туридду (Джам пьеро Литтера). Но они не хотят возвращаться домой и ради заработка вступают в ряды муссолиниевских чернорубашечников: там за активную работу платят. Первое задание: отыскать типографию, которая печатает листовки против дуче. Улис узнает, что типографией владеет некто Олинто Фоссати (Джино Черви), возглавляющий группу анархистов. Влюбившись в его дочь Франку (Барбара Ласе), Улис, естественно, выдает себя за бомбиста. По стечению обстоятельств его принимают за известного анархиста Кампосанте, присланного международным анархическим центром для проведения терактов. Улису приходится делом доказывать будущему тестю и невесте приверженность своим «убеждениям». В результате он завоюет сердце Франки, но попадет в тюрьму. Оттуда ему удастся выбраться довольно быстро, обнаружив потайной ход. До какого-то времени Улис таскает с собой вместо бомбы… кочан капусты. Но когда в городе начнут рваться настоящие бомбы, это приписывают ему, мнимому Кампосанте. Проявляя недюжинную изворотливость, Улис до некоторого времени успешно маневрирует между фашистами и анархистами. Узнав, что последние решили совершить покушение на группу генералов, прибывших на открытие Всемирной выставки, он сумеет обезвредить заложенные фугасы. Но за ним уже идет охота: одни видят в нем опасного Кампосанте, другие – врага анархии, третьи – изменника делу дуче. В оправдание своего имени он обведет вокруг пальца всех своих врагов и благополучно женится на Франке. Ален Делон впервые играл в бурлескной комедии, имеющей давние традиции в Италии. Его одели в брюки со штрипками, дали канотье, узконосые ботинки.

Волосы смазали брильянтином по «нормам» 20-х годов. Но внешняя трансформация предполагала и внутреннюю. И это ему удалось вполне. Он жестикулировал, как истинный сын Италии. В глазах горел огонек безумия. Делон хорошо почувствовал «зерно» своей роли, написанной в традициях «комедиа дель арте». Возможно, Клеман дал ему прочитать «Слугу двух господ» и попросил играть «под Труффальдино». Как и тому, Улису приходится служить разным господам, выпутываться из самых затруднительных положений с непременными при этом потерями и обретениями.

К сожалению, фильм был выпущен во Франции в неудачное время: в разгар войны в Алжире, терактов со стороны ОАС («Организация секретной армии»), разоблачения заговора генералов и т. д. В этих условиях сатира на терроризм, полная шуток и насмешки, не была понята французами. Им было не до смеха, когда вокруг рвались бомбы настоящих террористов. И хотя критики оценили редкую у Делона комическую роль, тем не менее понадобится некоторое время, чтобы фильм Рене Клемана был оценен по заслугам. Это случится в 1964 году, когда в Синематеке будет организована первая ретроспектива фильмов с участием Делона. Зато в Италии он имел шумный успех и закрепил положение молодого актера в итальянском «бокс-оффисе».



Теперь Делон читает присылаемые ему сценарии, отчетливо понимая, что после Клемана и Висконти он должен быть осторожен при выборе новых режиссеров. Тем не менее он не может отказать Мишелю Буарону, с которым подружился на картинах «Слабые женщины» и «Дорога школяров».

Каким был тогда Делон? Его превосходный портрет нарисовал писатель Паскаль Жарден в своей книге «Война заново» (1971 г.): «Я познакомился с Аленом Делоном двенадцать лет назад. Он был тогда актером на вторых ролях и разбил мою машину на второй день знакомства. Уже тогда, отличаясь неровным характером, он выглядел человеком, живущим вне обычных норм поведения. Делон завораживал меня. Это единственный мужчина, который способен удержать меня взглядом, единственный, кто вызвал у меня желание стать женщиной, чтобы лучше его узнать. Его животный магнетизм равен его ярко выраженному авантюризму. Это босоногий парень из Бурла-Рена – настоящий принц. Он человек из прошлого, из тех людей, которых кардинал Ришелье мог бы сразу возненавидеть, либо тотчас осыпать почестями. Его богатство проистекает из того, что он многолик и все населяющие его персонажи не дружат друг с другом. Отсюда его жестокие выпады, внезапные переходы от гнева к нежности…

В наше скучное время лишь Ален Делон вызывает столько волнений, драм, взрывов негодования. Это шекспировский герой, заплутавший в эпохе стиля нуар, созерцающий наш мир стальным взглядом, в котором, похоже, проблескивают слезы его детства…»

Буарон предлагает ему роль в одном из скетчей (как тогда говорили) картины «Знаменитые любовные романы» со звездой французского кино Брижит Бардо. Скетч назывался «Аньес Бернауэр». В нем рассказывалась в костюмах XVI века, того же, кстати, как и в пьесе «Как жаль, что она шлюха», трагическая любовная история наследника баварского трона герцога Альберта (Ален Делон) и дочери хирурга-парикмахера Аньес Бернауэр. Бросив на произвол судьбы свою официальную невесту, тайно женившись на Аньес, Альберт, перед лицом возмущенного герцога, поднимает против него народ. Тогда отец похищает Аньес. Приговоренную к смерти за колдовство Аньес сбрасывают в реку с камнем на шее. Альберт бросается в воду, чтобы ее спасти, но течение уносит тела обоих…

Эта работа не займет у него много времени и не потребует больших творческих усилий. И это очень чувствуется. Он оказался совершенно не во вкусе Брижит Бардо. Увидев его, она сказала: «Ну красивый, и что дальше? Мой комод от Людовика XIV тоже красивый». Позже Брижит напишет в своих мемуарах «Инициалы Б.Б.»:

«Делон бесконечно раздражал меня. Надо сказать, что вел он себя омерзительно, думая только о голубизне своих глаз, о своей хорошенькой мордашке и не обращая внимания на партнершу. Поскольку Ален в любовных сценах вместо того, чтобы смотреть на меня, глядел только в сторону прожектора, расположенного за моей спиной, чтобы он высветил эту голубизну, я поступала точно так же, страстно поглядывая на его оруженосца, которого играл красавец Пьер Массими, отвечавший мне с тем же пылом.

Лучшего было трудно придумать!

Делон изъяснялся в любви прожектору, а я его оруженосцу. И еще удивляются, что скетч не получился!

Если бы на мое место поставили фонарь, было бы то же самое. Коктейль Бардо – Делон оказался лишенным всякого вкуса.

Мне жаль это вспоминать. Потому что сегодня я считаю Делона самым красивым, талантливым актером, способным занять место Жана Габена или еще кого-нибудь. Его талант неоспорим, а внешность и характер изменились, он стал более суров, более красив. Когда я думаю о молодых современных героях, я благодарю небо, что прекратила сниматься в кино».

Так писала Б.Б. в 1996 году. Несмотря на то что ее красавец-партнер оставил у нее дурное воспоминание, она не откажется сняться с ним еще в одном скетче – на сей раз в фильме Луи Малля «Три шага в облаках», в 1967 году, то есть через шесть лет после «Знаменитых романов». У него там были две роли – карточного шулера Уильяма Уилсона и его двойника. Только расправившись с последним, он поймет, что тот был его совестью и теперь он ее потерял навсегда. Тут Делон был намного лучше и уделял своей партнерше должное внимание.

Но в 1962 году все его мысли были в Италии, где его ожидал еще один «гранд» итальянского кино – Микельанджело Антониони, чтобы снимать в своей новой картине «Затмение».

Глава третья

Снова в Италии

Вероятно, Антониони обратил внимание на Алена Делона после снятых в Италии фильмов Рене Клемана и Лукино Висконти. В его итало-французскую копродукцию требовался французский актер на роль расчетливого и умного биржевого маклера. Сценарий заинтересовал Делона. К тому же ему была известна репутация Антониони, и он мог оценить его блистательные «Крик», «Приключение», «Ночь». Перспектива сняться с такой красивой и талантливой актрисой, как Моника Витти, была тоже весьма привлекательна. Ален Делон любил сниматься с красивыми актрисами. Однако он не ожидал, что режиссер все внимание уделит своей жене, а не ему. По сути, Ален был предоставлен сам себе, и это его даже забавляло. Но хотя он всегда почему-то считал потом эту работу «случайностью», результат был налицо: «Затмение» прочно входит в обойму лучших актерских достижений Делона в эти годы. Как бы он сам ни относился к фильму.

…Молодой биржевой маклер Пьеро (Ален Делон) знакомится с молодой и свободной женщиной Витторией (Моника Витти) на бирже, куда та пришла повидать мать, которая пользуется советами ловкого и обаятельного маклера. Виттория только недавно порвала со своим любовником Рикардо (Франсиско Рабаль) и никак не расположена тотчас завести новую связь. Однако Пьеро быстро становится ей небезразличен. Тем более что ей скучно в пустынном августовском Риме. Чтобы его позлить, она спрашивает Пьеро: «Биржа – это бордель или ринг?» И услышит вполне разумный ответ: «Если вникнуть в ее механизм, это увлекает». Пьеро подлинно увлечен своим делом. И хотя Виттория «не страдает (как она говорит) ностальгией по замужеству», тем не менее тянется к нему. Их роман развивается по всем канонам. Пьеро льстит внимание красивой женщины, но он больше озабочен своими биржевыми делами. До какого-то времени Виттория не замечает эгоизма своего нового любовника. Кража его открытой «Феррари» внезапно раскрывает ей глаза. Когда машину извлекают из Тибра вместе с трупом пьяницы-угонщика, которого они оба видели накануне у дома Виттории, тот озабочен лишь состоянием машины и проявляет полное равнодушие к погибшему. После этого она начинает смотреть на Пьеро критически и однажды в день солнечного затмения не придет на место их обычной встречи. Не придет и Пьеро. Поймет ли он, что прошел мимо настоящего чувства? По словам режиссера, именно во время затмения солнца чувства проявляются особенно ярко, чтобы затем исчезнуть. Это, мол, и происходит с его героями.

По внешнему рисунку Пьеро напоминает других персонажей Делона тех лет, например, немного Тома Рипли. Ему приходится непросто с Микельанджело, который требует от него неукоснительного выполнения своих указаний и не вдается при этом в объяснения. Это так отличалось от работы с Висконти, который любил объяснять, показывать. Антониони же был предельно четок в своих решениях и чуточку отстранен. Как писала о нем Моника Витти, этот режиссер смотрел на актеров, как на «предметы», и было бесполезно спрашивать у него каких-либо пояснений. Моника говорила, что, всецело доверяя мужу, ставила перед собой одну задачу – как можно лучше «служить» ему. Алену Делону такой метод слепого подчинения диктату режиссера был внове. Однако, если судить по результату, он вполне с ним освоился, хотя пришлось привыкать к функции слова у Антониони, когда в паузах содержалась большая смысловая нагрузка, чем в репликах. Мир Антониони, как тогда писали, был «миром молчаливого страха». И, хотя режиссер не выносил приговора своим героям, Ален Делон понял, что Антониони (вместе со сценаристами Т. Гуэрра, Элио Бартоли, Отьеро Оттьери) все же на стороне женщины. Это был рассказ о затмении, которое нашло на нее, об ошибке, которая возвращает обоих на исходные позиции. При этом авторы рисуют Пьеро сухим и прагматичным субъектом, порождением банковского мира. Но окончательного суждения о нем не выносят, позволяя это сделать зрителю. Сама же Моника Витти говорила, что никогда прежде не играла подобный характер молодой женщины.

В интервью французскому еженедельнику «Экспресс» Антониони, со своей стороны, подчеркивал, что хотел показать случай, «когда герои сознают свою неспособность любить». «Оба они не переживают ни драматический, ни моральный кризис, – говорил он. – Они делают выбор. Их переживания раскрываются на фоне страха – утратить свою свободу. Обоим становится понятно, что они не способны любить, что им не прожить до конца свою любовь. Молодой человек вернется к погоне за деньгами. Женщина смирится со своим фиаско. Но в последнем плане она почти улыбается, любовь ведь не самое главное в жизни (…). С моей точки зрения, это – драма. Современная жизнь действительно опустошает человека. Честность, красота исчезают». Антониони говорил, что современная цивилизация (и биржа, как одно из ее порождений) «делает нас предметами, мы не способны на чувства». И демонстрировал это на примере Пьеро, как уже это сделал в «Крике», герой которого тщетно ищет утраченную любовь, или в «Ночи», где супружеская пара в течение нескольких часов переживает агонию чувств. Став завершающей частью трилогии на тему «мужчина и женщина в современном мире», «Затмение» несет те же черты пессимизма режиссера. Ален Делон и Моника Витти разыграли этот сюжет с большой достоверностью.

Пьеро Алена Делона все время думает о деньгах, ставках, курсах акций, пребывая в сценах на бирже в постоянном движении. Для этого, вспоминал он, требовалась четкая работа оператора Джанни Ди Венанцо, иначе Пьеро мог легко «выскочить» из кадра, и это доставляло тому много забот. Он признается, что и сегодня, когда видит, как жестикулируют вокруг «корзины» биржевые маклеры, это его буквально завораживает.

Короче, ему удалось вжиться в образ своего Пьеро, и достаточно капризный режиссер остался им доволен. Сам он – значительно меньше, хотя и считал, что жюри Каннского кинофестиваля в 1962 году могло бы наградить его призом за лучшую мужскую роль. Но жюри тогда отдало предпочтение «коллективу» из четырех актеров в американском фильме Сиднея Люммета «Долгое путешествие в ночь» и английским актерам в картине Тони Ричарсона «Вкус меда». Ревновать к ним было бы просто глупо, и он предавался на этом фестивале светским удовольствиям вместе с Роми, которая представляла внеконкурсный фильм Алена Кавалье «Бой на острове», в котором сыграла одну из своих лучших ролей в кино. И хотя был рад услышать на закрытии, что жюри присудило свой Специальный приз «Затмению» вместе с французским фильмом Робера Брессона «Процесс Жанны д’Арк», тем не менее решил больше с Антониони не работать. О чем многие потом весьма сожалели.

Приходила ли ему тогда в голову мысль, что в жизни он ведет себя с Роми так же, как Пьеро с Витторией? И не увлекла ли его в конечном счете эта роль чисто мазохистски? В характере Пьеро замешено многое, что составляло второе «я» молодого актера: способность увлекаться, но не любить, не терять при этом голову, ставить на первое место свои деловые интересы. Думается, что, играя в фильме великого знатока женской души, коим был Антониони, он многое постиг, и это, вероятно, подтолкнуло его решить проблему, которую ставило перед ним затянувшееся жениховство с Роми Шнайдер.

С Каннского фестиваля Ален Делон направляется в Рим к своему «мэтру» («маэстро» по-итальянски) – Лукино Висконти, чтобы принять участие в его новом фильме «Гепард».

Лукино Висконти давно и, как обычно, тщательно готовился к этому фильму. Он любил роман Томази Ди Лампедуза, пробуждавший в нем голос крови и желание воскресить на экране эпоху в истории Италии, когда в результате народного восстания во главе с Гарибальди Сицилия, а затем все Королевство обеих Сицилий было освобождено от гнета французских королей Бурбонов.

Настоящее название романа Ди Лампедуза «Il Gattopardo», то есть «Гепард». У нас этот фильм обычно именуется «Леопардом», что не точно. Хотя гепард и леопард (барс) принадлежат к одному семейству кошачьих, тем не менее по своей стати отличаются друг от друга.

…Гепард – прозвище старого князя Фабрицио Салина, дяди молодого Танкреди Фальконьери, которого играл Ален Делон. На роль старого аристократа Висконти пригласил замечательного американского актера Барта Ланкастера, а роль красавицы Анжелики Седара поручил Клаудии Кардинале, игравшей невестку Рокко в фильме «Рокко и его братья». В глазах старого князя молодой племянник, которого он любит больше родных детей, олицетворяет приход новой эпохи, новых отношений, новых жизненных ценностей. В отличие от дяди Танкреди умеет приспосабливаться к любым обстоятельствам. Сначала он служит в рядах гарибальдийцев, которых Салина называет «канальями, связанными с мафией», потом королю. Во время своего спора с дядей Танкреди произносит ключевую фразу автора: «Если мы хотим, чтобы все осталось по-прежнему, надо, чтобы все изменилось». Сначала он ухаживает за неравнодушной к нему дочерью князя, потом переключается на Анжелику, дочь мэра, нувориша Колоджеро Седара. Она красива, богатая наследница. С точки зрения князя Салины, – это наступление эры мезальянсов, хотя он и сам не равнодушен к красоте Анжелики, и в сцене бала это показано совершенно недвусмысленно. По мнению же практичного Танкреди, его поведение есть равнение на объективную реальность. Когда во время бала во дворце Панталеоне, поставленного с подлинным изобразительным блеском, старый князь танцует под музыку Верди вальс с Анжеликой, а потом передает ее в объятия жениха Танкреди, символика этого жеста прочитывалась совершенно четко: кончилась прежняя эпоха, начинается новая.



Руководимый железной рукой режиссера, Ален Делон играл свою роль итальянского Растиньяка в разных тонах: он был пронзительно нежен в сценах с любимым дядей, который стал для него, сироты, вторым отцом, предприимчив и решителен с Анжеликой, почти груб и прямолинеен с Колоджеро, для которого брак дочери – единственная возможность прорваться в общество, которое доселе было для него закрыто. Ведь говорит же ему князь Фабрицио: «Вряд ли бы вы заполучили такого знатного, утонченного и красивого зятя, если бы его предки не растратили полдюжины семейных состояний». Ален Делон играл, стало быть, нового героя новой эпохи, к которой у самого Висконти было двойственное чувство: он скорбел по временам своих предков и в то же время выносил им приговор. И не случайно. Ведь в то время он был тесно связан с руководителями компартии Италии и в числе первых показал свой фильм генсеку Тольятти. Он тоже следовал путем Танкреди, и не случайно потом ему нередко задавали вопрос: насколько автобиографичен его фильм? Признавая это частично, он был, вероятно, искренен. В молодом Танкреди, несомненно, есть черты молодого Висконти, а в старом князе Салина – его же в поздние годы. Конечно, постановщику ближе старый князь, он его любит больше, с пронзительной жалостью наблюдая за ним в финале, когда тот, усталый, бредет один в свой дом по пустынным улицам Палермо.

Прощание с прошлым – сквозная мысль автора романа и постановщика фильма. Это – последний фильм, который Ален Делон сделает со своим «маэстро». Нет, в их отношениях не появилось охлаждение. Просто оба здраво понимают, что надо «отдохнуть» друг от друга, поработать врозь. Став продюсером, Ален долгие годы будет лелеять план экранизации романа Пруста «На пути к Свану» в постановке Висконти. Но так и не сумеет собрать нужные средства, и его идею реализует, уже после смерти Лукино Висконти в 1983 году, Фолькер Шлендорфф, в картине которого он блестяще сыграет небольшую роль барона Шарлюса. Когда-то Висконти хотел поручить эту роль Марлону Брандо. А поскольку Ален Делон обожает этого актера, то сам факт, что он стал как бы его восприемником, ему даже льстил. Каким бы Ален Делон сыграл у Висконти Свана, можно только догадываться.

Если «Рокко и его братья» в свое время на Международном кинофестивале в Венеции не был удостоен главного приза – «Золотого льва Святого Марка» (его тогда отдали по чисто политическим соображениям посредственной ленте Андре Кайатта «Переправа через Рейн», а «Рокко» достался лишь Специальный приз жюри), то «Гепард» был с восторгом встречен на Каннском фестивале 1963 года, где он получил «Гран-при» – «Золотую пальмовую ветвь». На фотографии счастливый и улыбающийся Висконти рядом с Ланкастером, Делоном и Кардинале.



Этим аккордом завершается четырехлетняя эпопея Алена Делона в Италии. Он вправе гордиться собой. В его «багаже» – два Клемана, два Висконти и один Антониони. Ему 27 лет, он уверенно смотрит в завтрашний день и после Каннского фестиваля возвращается в Париж, где его ждет работа в картине нового для него режиссера Анри Вернея «Мелодия из подвала».

В минувшем 1962 году он ничего существенного не сделал, кроме, разумеется, «Гепарда» (который выйдет на экран в 1963 году). Очередной «скетч» в фильме Жюльена Дювивье «Дьявол и десять заповедей», правда, был достаточно интересен (иллюстрируя заповедь «чти отца и матерь свою»), рассказывая о парне, воспитанном мачехой, который едет повидать настоящую мать, Клариссу (Даниель Даррье) – знаменитую актрису, а та принимает его за поклонника и безбожно кокетничает, так что Пьер Мессаже (Ален Делон) с отвращением покидает ее и с облегчением возвращается в отчий дом, где его с тревогой поджидают отец и любящая мачеха. Сама ситуация встречи сына и матери была не лишена пикантности. Другие же картины этого года либо вовсе не были завершены (как, например, «Марко Поло» из-за разорения продюсера Рауля Леви), либо не принесли ему никакого удовлетворения («Любовь на море» Ги Жиля, в котором снималась и Роми Шнайдер), либо он только мелькнул на экране, как в картине «Столкновения», куда его зазвал приятель Жан-Клод Бриали.

Зато в 1963 году, наконец, исполнится его заветная мечта – сняться в одном фильме с Жаном Габеном. Он часто говорил об этом своему импресарио Ольге Хорстиг. И той наконец удалось выполнить его желание. Можно сказать, что никто не оказал на Алена Делона такого влияния, как Жан Габен, который, как известно, проповедовал теорию «смены жанров и амплуа». Умея играть ВСЕ, он представал на экране то гангстером, то полицейским комиссаром, то в комедии, то в мелодраме. Применяя этот метод к себе, Ален Делон будет называть его «чередованием черного и белого». Первым его осуществлением и станет картина Анри Вернея «Мелодия из подвала».

Сценарий фильма был написан по роману американца Джона Триниана известным писателем детективов Альбером Симоненом. Его изначально писали «на» Жана Габена, которому тогда было почти 60 лет, и он стал переходить на роли бандитов-резонеров. Его герою, месье Шарлю, нужен молодой помощник, ибо некоторые вещи делать ему не по силам. А задумал он ограбление века – сейфовой комнаты в подвале казино Ниццы. Молодой Франсис (Ален Делон), с которым он познакомился в тюрьме, прекрасно подойдет на роль парня, способного перелезать через стены, бегать по крышам и т. д. Известно, что Габен был капризен при выборе партнеров, а тут продюсер Жак Бар предложил ему кандидатуру Алена Делона, которого Жан Габен видел в «На ярком солнце» и в «Рокко» и которого он не представлял в роли Франсиса. Американским сопродюсерам из компании «МГМ» имя Делона ничего не говорит, они считают, что рядом с Габеном «пройдет» любой средний актер. Но уж коли Жак Бар так настаивает, то ему как исполнительному продюсеру придется уложиться в жесткие рамки сметы. Чтобы его утвердили на роль Франсиса, Ален Делон соглашается подписать контракт, по которому он получит лишь проценты со сборов в конкретно обозначенных странах: в Восточной Европе, где известна популярность Жана Габена, в Японии, где его самого обожает молодежь, и Аргентине. Как потом выяснится, он ничуть не проиграл при этом. Фильм имел большой кассовый успех. Сам Габен признавал, что Ален заработал на этой картине больше денег, чем он сам: несколько миллионов франков.

…Итак, Шарль берет в напарники своего экс-сокамерника по заключению. По правде говоря, у него нет большого выбора. Не нравится ему только во Франсисе любовь к «импровизациям». Но он молод и ловок, а это главное для осуществления его замысла. Франсис должен пробраться в подвал казино, где хранятся деньги, и подготовить приход Шарля, который и сгребет из сейфа в сумки миллионы франков. Все проходит как нельзя лучше, но бездумный Франсис в тот же вечер наведается в казино и «засветится» там: его фото появится на другой день на первой странице газеты и тем самым сразу обратит на себя внимание полиции. Теперь им с Шарлем следует затаиться и переждать опасность. Но в первую очередь надо спрятать добычу. Для этого Франсис должен утром явиться в кафе при отельном бассейне и поставить эти две сумки у ног сидящего за кофе Шарля. Мимо него ходят фараоны, и их разговоры толкают его на «импровизацию» – он опускает обе сумки в воду бассейна, надеясь позднее забрать их, когда жандармы удалятся. Сидящий напротив Шарль станет свидетелем того, как из раскрывшихся в воде сумок купюры начнут всплывать на поверхность бассейна… Как это могло произойти, конечно, вопрос. Но финал был эффектный.

Со своей задачей Ален Делон справился вполне успешно. Более того, ему удается завоевать симпатии «старика», как он станет потом называть Габена. Он умело льстил его самолюбию, проявлял услужливость, которую капризный Габен весьма ценил. Делон охотно слушал его рассказы, поучения, советы. Габен советует ему вкладывать деньги в недвижимость. Делон послушается и вскоре станет владельцем нескольких поместий в разных уголках Франции. Габен советует ему завести скаковую конюшню – известно, что сам он любил играть на бегах, а единственная газета, которую он читал, была «Ла Тюрф», газета бегов. Через несколько лет собственные лошадки Делона уже будут успешно конкурировать с габеновскими. В дальнейшем он проявит свои таланты бизнесмена и в ряде других областей.

В постоянных разговорах о зависимости и независимости актера в современном кинопроизводстве у Делона зарождается и вскоре получит воплощение идея создания вместе с приятелем Жоржем Бомом собственной компании, получившей название «Дельбо». Тут, надо признать, он обогнал на целый корпус «старика», который, следуя его примеру, вместе со старым другом актером Фернанделем тоже создаст компанию – «Гафер». Но та просуществует недолго из-за внезапной кончины «Га».

Глава четвертая

Клеман, Кристиан-Жак и другие

В том же счастливом для него 1963 году Делон снимется у нежно любимого им Рене Клемана в картине «Хищники». Его привлекает не только сам режиссер, но и партнерши – американки Джейн Фонда и Лолла Олбрайт, хотя сам сюжет кажется довольно занудным. Кроме того, ему вообще не по душе роли, в которых им манипулируют женщины. Характеру актера больше подходят роли победителей, и уж если его герои погибают, то в силу каких-то форс мажорных обстоятельств. Мы в этом еще убедимся не раз. Но раз его зовет Рене Клеман… Герой фильма «Хищники» Марк (Ален Делон) – типичный донжуан, который весьма неосторожно соблазнил жену крупного американского «авторитета». Тот направляет в Европу своих громил с задачей – рассчитаться с обидчиком, наставившим ему рога, и принести непременно на золотом блюде его голову. Марк вынужден скрываться от них в убежище для бездомных. Здесь благотворительностью занимаются богатая американка Барбара Хилл (Лолла Олбрайт) и ее кузина Мелинда (Джейн Фонда). Они обращают внимание на совсем не похожего на бомжа Марка и предлагают ему стать их шофером. Так Марк оказывается в не меньшей опасности. Выясняется, что Барбара убила мужа и «оформила» это преступление как несчастный случай. Ее соучастник и любовник Венсан (Андре Умански) живет взаперти в ее роскошной вилле. Они задумали убрать Марка, чтобы Венсан воспользовался его документами. Влюбленная в Марка Мелинда поможет ему избежать этой участи, расстреляв кузину и ее любовника, после чего Марк займет место последнего в приготовленной ему золотой клетке.

В США роман Дэй Кина, по которому написан сценарий, назывался «Любовная клетка». Во Франции он вышел под абсурдным названием «Да здравствует новобрачный!». Фильм «Хищники» ничего не добавил к тогдашней репутации Алена Делона. Он довольно скучно играл сердцееда, которому сначала морочат голову две бабенки и который становится пленником одной из них. Это дало повод некоторым критикам иронизировать над новым «имиджем» актера и предсказывать ему дальнейшее скольжение вниз, если он не станет более ответственно относиться к выбору ролей.

С Рене Клеманом он встретится на съемочной площадке еще только раз, в 1965 году, в большом постановочном фильме, посвященном годовщине освобождения Парижа «Горит ли Париж?», где впервые играл конкретное историческое лицо – представителя генерала де Голля в Национальном комитете Сопротивления Жака Шабан-Дельмаса. Тот тщетно пытается через шведского консула Нординга добиться сдачи немецкого гарнизона. Шабану-Делону все время приходится лавировать между деголлевцами и коммунистами во главе с полковником Роль-Танги (Бруно Кремер). Гитлер же настоятельно требовал от коменданта Парижа фон Хольтица сжечь французскую столицу. Этот план был сорван участниками Сопротивления, поднявшими восстание в городе и освободившими его до подхода союзнических войск.

Ален Делон внешне был похож на своего прототипа. «Вылитый я двадцать лет назад», – скажет Шабан-Дельмас, тогда председатель Национального собрания, льстя не только актеру, но и самому себе. Но в этой картине Ален Делон играл не столько характер, сколько позировал, немного надувая для важности щеки. В дальнейшем он скажет, что согласился принять участие в фильме не столько ради гонорара (который был довольно значительным), сколько ради Рене Клемана.

А тогда, в 1963 году, едва закончив «Хищников», он отправляется в Испанию к ожидающему его для натурных съемок «Черного тюльпана» Кристиан Жаку, с которым два года назад начинал несчастного «Марко Поло». Режиссер, снявший уже «Фанфан Тюльпан» и «Бабетта идет на войну», решил тогда после триллера «Веские доказательства» вернуться к жанру «плаща и шпаги», рассказывая историю о двух близнецах знатного происхождения, оказавшихся в дни, предшествующие революции 1789 года, по разные стороны баррикады. Один из них – Гийом де Сен-При – циничен, лишен предрассудков, соблазняет женщин направо-налево и одновременно выступает защитником народа под маской популярного у бедноты «Черного тюльпана». Его брат Жюльен – полная ему противоположность. Это застенчивый, добрый, богобоязненный человек, восхищающийся подвигами «Черного тюльпана», не зная до поры до времени, что это его брат. Когда Гийом погибнет от рук ненавидящих его аристократов, Жюльену ничего не останется, как занять его место в обществе и в сердце красавицы Каролины (Вирна Лизи), которая упорно станет называть его Гийомом…

Делона несомненно привлекла перспектива сыграть два совершенно разных характера. Ему очень хотелось повторить успех Жерара Филипа, снимаясь под руководством «отца» Фанфан-Тюльпана. Он тоже хотел стать легендой, но, увы, не преуспел в этом. В отличие от «Фанфан-Тюльпана», органично сочетавшего бурлеск и сатиру, Кристиан-Жак на сей раз, во имя создания облегченного, развлекательного зрелища, часто жертвовал логикой мотиваций и подчас элементарным правдоподобием. Да кроме того, он, наверное, отдавал себе отчет в том, что Ален Делон не чета Жерару Филипу. Однако он заставил Делона скакать на коне, фехтовать, участвовать в комических потасовках, и тот проделывал все с обычной ловкостью и пластикой. Но всего этого оказалось недостаточно для полного успеха картины. А ему был нужен успех. Большой успех в этом новом для него жанре фильмов «плаща и шпаги»!

Съемки проходили в дружественной атмосфере, которую так умел создавать на своих картинах обаятельный Кристиан-Жак. А кроме того… кроме того, в своей роскошной вилле «Катапульта» близ Мадрида актер все свободное время проводит в компании своей новой пассии, с которой недавно познакомился в Париже и которую называет Натали.

Настоящее ее имя было Франсин Кановас. Она недавно приехала из Марокко, где развелась с мужем, оставив ему дочь. Она хочет сделать карьеру фотографа. Работает в одном ночном заведении, куда Делон однажды заглянул с друзьями. Фотовспышка. Перед ним хорошенькая молодая женщина в короткой юбке, открывающей великолепные стройные ноги в сапожках. Дежурная улыбка, красивый рот. Она чем-то похожа на него, это подмечают друзья и спрашивают, не сестра ли она ему? Женщина протягивает визитку. «Если захотите фото, дайте знать». Так, по одной версии, начинается эта связь.

Он еще не порвал с Роми Шнайдер, и подчас его мучают угрызения совести, но он быстро с ними справляется в объятиях этой красивой молодой женщины, которая к тому же вскоре объявит ему, что ждет от него ребенка.



Узнав, что Натали ждет ребенка, Ален Делон решает узаконить их отношения. Их свадьба состоится 13 августа 1964 года в присутствии двух свидетелей в маленьком поселке Вилль-о-Крез. Его мэр Пьер Маиа – старый приятель Алена – произнес небольшой спич, в котором были и такие слова: «Эдуар Эррио (видный политический деятель Франции и мэр Лиона. – А.Б.) говорил, что действовать – значит исключить все возможности, кроме одной. Сие имеет прямое отношение к браку». Газета «Фигаро» написала, что Ален Делон «решил положить конец своей легенде». Больше, мол, его «не будут описывать как сердцееда, опасного соблазнителя, Казанову… Отныне перед нами актер, который интересовал нашу газету только с этой стороны». Корреспондентка описала светло-серый костюм жениха и голубое платье невесты. «Оба выглядели очень смущенными», – заметила она. «Счастливое событие» произошло в конце года.



Как-то его приятель, журналист и писатель Жан Ко, предложил ему сделать картину по горячим следам событий, когда ненавистные всей стране агенты Организации секретной армии (ОАС), выступавшей против предоставления Алжиру независимости, терроризировали всю Францию. Жан Ко советует Алену рискнуть своими деньгами для постановки картины по сценарию Алена Кавалье «Письмо матери». Он, Жан Ко, готов и сам подключиться к завершению сценария. В ходе работы фильм получит название «Непокоренный».

С Аленом Кавалье Ален Делон, вероятно, познакомился в 1961 году, когда тот работал над фильмом на сходную тему «Бой на острове», в котором снималась Роми Шнайдер. Это был ее первый большой успех во французском кино. Она очень хвалила тогда молодого режиссера-дебютанта. И новая кинокомпания «Дельбо» – Алена Делона и Жоржа Бома – решила дебютировать на продюсерской стезе этой сильной и убедительной лентой.

…Герой фильма люксембуржец Томас Власенпоорт (Ален Делон) нанимается в Иностранный легион, а потом вступает в ряды ОАС. Впрочем, тут ему скоро становится невмоготу, и после провалившегося генеральского путча 1961 года он решает покинуть ОАС. Томас одержим мыслью вернуться домой, чтобы увидеть родившуюся в его отсутствие дочку. Судьба сводит его с адвокатессой Доминик (Леа Массари), которая приезжает в Алжир, чтобы вести переговоры об освобождении алжирцев, похищенных ОАС. Ему поручают ее похитить. Испытывая уважение и влечение к этой мужественной женщине, он освобождает ее. А сам пускается в бега. За ним начинается погоня, и во время одной из перестрелок, уже на территории Франции, Томаса ранят в живот.

У Алена Делона была роль беспринципного легионера, вступившего в ряды парашютистов, а потом перешедшего в ОАС исключительно ради денег. Ему совершенно все равно, на чьей стороне сражаться, лишь бы платили. Впервые он задумывается о правильности сделанного выбора, познакомившись с Доминик Серве. Сначала он ее ненавидит как «идейного врага», но потом начинает уважать как смелую и красивую женщину. Во Франции, в ходе выпавших на его долю приключений и испытаний, тяжело раненный, он обращается к ней за помощью. Они даже сблизятся, но лишь на короткое мгновение. Томас понимает опасность, которая грозит Доминик со стороны его бывших дружков, и постарается поскорее освободить ее от своего присутствия. Доминик с мужем помогут ему добраться до Люксембурга.

Такой характер Ален Делон играл впервые. Но он был понятен актеру. Это был его современник со своими негативными и положительными качествами, которые были в нем заложены, но не упали на благоприятную почву. Наверное, именно сильный характер Томаса так привлекателен для Доминик. Делон превосходно играл физическую деградацию своего героя. С момента ранения, не имея возможности обратиться за помощью к врачам (тогда бы его тотчас засекла полиция) и самостоятельно обрабатывая рану, он постепенно теряет силы. Но движимый навязчивой идеей увидеть дочь, продолжает свой путь, чтобы умереть, увидев ее на пороге дома.

Возможно, Делон еще так выкладывался потому, что был продюсером картины и хотел, чтобы его дебют в этом качестве прошел успешно, чтобы вложенные в фильм средства не пропали. Его тогда часто спрашивали, почему он стал продюсером. Он честно отвечал: «Чтобы иметь свободу рук, чтобы самому выбирать сюжеты и людей, с которыми хотел бы работать (…). Тут я выбрал фильм, даже не прочитав сценарий (наверное, совет Жана Ко сыграл свою роль. – А.Б.). Но, как вам известно, в девяти случаях из десяти вам приносят сценарий с написанной для вас ролью в соответствии с тем, что вы собой представляете».

Делон скоро убедился, что роль Томаса все же отличается от прежних ролей, а сам фильм начинен взрывной политической силой, способной привлечь на его сторону левых и разочаровать правых, среди которых он насчитывал много поклонников. Но отступать было поздно.

К сожалению, этот фильм был выпущен не в самое удачное время. И его постигла та же судьба, что «Какая радость жить!» тремя годами раньше. Делону продюсеру пришлось согласиться с требованиями цензуры о сокращениях. Страна с трудом отходила после провалившегося оасовского путча и восхищаться террористом из ОАС была явно не готова, даже если этого героя играл Ален Делон. Но критика отнеслась к картине одобрительно. Она хвалила актеров и не скрывала удивления, что Ален Делон оказался столь убедителен в такой непростой роли. Можно, пожалуй, согласиться с Франсуа Мориаком, который, завороженный его умением обращаться с предметами, написал в «Фигаро литтерер»: «Никогда еще Ален Делон не говорил так хорошо, как когда молчал». Действительно, когда Томас делает себе мучительную перевязку, от его лица и рук нельзя оторваться.

Зрители же были настроены иначе, многие не одобряли позицию авторов, а заодно и актеров. Пройдет четыре года, прежде чем Делон рассчитается со своими долгами и сумеет приступить к новому продюсерскому проекту – картине «Борсалино», но уже во главе собственной компании «Адель-продюксьон».

Глава пятая

Американская интерлюдия

В том же 1964 году он, наконец, решается отправиться на завоевание Голливуда. Когда-то, как мы помним, он не принял приглашение Селзника, но теперь иное дело: за его плечами ряд бесспорных успехов, его имя знакомо в США, он уже меньше рискует. В ответ на вопрос, почему он едет в США, когда у него столько работы во Франции, он отвечал вопросом: «А почему нет, если там есть режиссер, который меня устраивает? Это шанс для меня. Я много работал в Италии. Для актера моих лет просто великолепно, когда предоставляется возможность поработать с Висконти, Антониони, а также с Клеманом. Я был бы в восторге, если бы меня позвали на свои картины Трюффо или Годар. А так как этого не видно, то я готов сниматься у Ральфа Нельсона, Сэма Пекинпа или Антони Асквита» (он имел в виду «Мотоциклетчицу», снятую в тот же год в Англии. – А.Б.).

В последних словах – старая боль Алена Делона, которого молодые режиссеры «Новой волны» демонстративно игнорируют, тогда как Жан-Поля Бельмондо охотно привечают. Правда, в 1990 году Годар все же снимет его. Но тогда он явно переживал, что молодые и талантливые люди его не ценят, полагая одним из столпов коммерческого кино, хотя фильмы Висконти, Антониони и Клемана не давали для этого оснований. Просто «нововолновцы» отторгали имидж Делона и были скорее субъективны, чем объективны в оценке его работ в кино.

Делон тщательно готовился к этой поездке. Даже купил права на экранизацию романа французского писателя Дрие де ла Рошеля «Всадник». Он надеется, что сюжет романа заинтересует американцев. Делон знает, кому поручить съемку – Сэму Пекинпа, чья лента «Ride the High Country», выпущенная в 1962 году во Франции под названием «Выстрелы в Сиерре», произвела на него большое впечатление. Во время съемок «Мелодии из подвала» он таскал всю группу на этот фильм, обещая оплатить билет тому, кому он не понравится. Никто не потребовал возвращения денег, и он говорил в интервью журналу «Синематографи франсез»: «Только Пекинпа был способен снять такой фильм. Я как раз вел тогда переговоры с „МГМ“ и „Севен Арт“. Позвонив в Нью-Йорк, я сказал: у меня есть сюжет, и я хочу Пекинпа. Хотя у него с ними был трехгодичный контракт, они понятия не имели, кто он такой, пришлось мне объяснять, что я хочу снять с ним фильм, едва закончу „Непокоренного“.

Делон явно преувеличивал свой вес в Голливуде. Приехав туда, он столкнулся с полным равнодушием к сюжету романа Ла Рошеля и к кандидатуре Пекинпа. Ему пришлось с этим смириться. Так с Сэмом Пекинпа он ни разу и не поработал. Честно говоря, трудно себе представить Делона в картине этого яростного антиконформиста, в фильмах которого было столько насилия и крови. Возможно, даже хорошо, что он не начал карьеру в Голливуде с картины Сэма Пекинпа.

Ален Делон добирался до Нью-Йорка на крупнейшем тогда в мире лайнере «Франция». Он плывет вместе с молодой женой. Как было написано в одной из американских газет, в США Ален Делон прибыл со своей «Феррари», псом по кличке Брендо, с женой на сносях, нянькой для будущего наследника и кухаркой, а также с пятью чемоданами.

Переезд прошел нормально. Из Нью-Йорка их переправили в Лос-Анджелес и поселили в роскошной вилле, 612 по Беверли-Драйв. Наибольшее впечатление на Делона производит Голливудский бульвар («Те же Елисейские Поля, но в двенадцать раз длиннее»).

30 ноября, как раз во время съемок фильма «Рожденный вором» Ральфа Нельсона, он узнает, что Натали увезли со схватками в госпиталь «Ливанский кедр», в котором увидели свет многие американские актеры и актрисы. А через несколько часов сообщают, что Натали родила ему сына, которого они заранее решили назвать Антони. Его отпускают поцеловать новорожденного и мать, а по возвращении он угощает всю съемочную группу шампанским… и продолжает работу. Натали скоро вернется в Париж, а он останется в Голливуде.

В те два года, что он проведет в Голливуде, иногда наезжая во Францию, Делон снимется еще в трех картинах. Одна из них была сделана по роману Зекиала Марко «Once a Tief» и получила во французском прокате название «Убийцы из Сан-Франциско», или «Рожденный вором». Это история Эдди Пидака, итало-югослава, эмигрировавшего в США, который во время драки ранит полицейского. Отсидев свой срок, он решает «завязать». Но его преследует ненависть полицейского, мешающего ему найти работу. Поэтому Эдди соглашается принять участие в ограблении банка. Зная о его намерении после этого «завязать», сообщник не хочет делиться с ним добычей и, чтобы сломить его, похищает дочь. При передаче заложницы Пидака убивают. Это была вполне традиционная для Голливуда картина, недурно сделанная опытным режиссером, на которого Делон, вероятно, обратил внимание после выхода «Полевых лилий» и «Солдата под ружьем». Фильм не имел большого успеха, но «МГМ», с которой у Делона контракт, передает его Марку Робсону, постановщику знаменитого «Чемпиона» с Керком Дугласом.

Съемки нового фильма «Потерянная команда» (по роману Жана Лартеги «Центурионы»), действие которого разворачивается в Алжире, будут проходить в Испании, куда и вылетает съемочная группа. В этом фильме у него роль французского капитана Эскавье, который отказывается поддержать своего командира полковника Распеги (Энтони Куинн), использующего недозволенные средства; чтобы покарать переметнувшегося к алжирским повстанцам лейтенанта Мауди (Джордж Сигал). Полный отвращения к таким людям, как Распеги и капитан Буафера (знакомый ему Морис Роне), Эскавье подает в отставку. В фильме снималась также Клаудиа Кардинале в роли Айши, сестры Мауди, в которую влюблен Эскавье. Рядом с Роне и Кардинале он не чувствует себя таким одиноким, как в Голливуде, да и сюжет ему интересен, ибо говорит о бунте честного человека против вседозволенности в армии. Марк Робсон легко руководил своей космополитической командой. Но критика во Франции отнеслась к картине очень сурово – ведь она затрагивала такую больную проблему, как война в Алжире, не без злорадства подчеркивая «липу» и штампы, которые отчетливо были заметны на «испанском фоне». Впрочем, отрицать превосходную игру всех актеров она не могла и рассыпалась в похвалах.

Третий фильм, сделанный с его участием американцами, был «Техас за рекой» Майкла Гордона, того самого, который проходил по делу «Голливудской десятки» во время разгула маккартизма и «охоты за ведьмами» в Голливуде. Делону поручена роль знатного по происхождению испанца Бальтасара, неудачника и бедолаги, которого за неимением лучшего нанимают для выполнения опасного задания – продать индейцам из племени команчей контрабандное оружие. Дон Бальтасар совершенно не приспособлен для выполнения такого задания, но ему нужны деньги. В результате он попадает в самые нелепые и опасные ситуации. Делон-Бальтасар – типичный персонаж приключенческой комедии. Критика тогда даже назвала картину «комическим вестерном». Вспоминая свою работу над комедией Рене Клемана «Какая радость – жить», он переносит на американскую почву наработанные там приемы. В результате его герой был не только комичен, но и человечен и тем невольно оказался привлекательным для зрителя.

В январе 1965 года Делоны воспользовались случаем, чтобы отдохнуть в Акапулько и навестить Жанну Моро и Брижит Бардо, снимавшихся неподалеку в картине «Вива, Мария!» Съемочная группа режиссера Луи Малля расположилась в Куэрнаваке. В распоряжение обеих актрис были предоставлены увитые цветами асьенды. «По вечерам после съемок, – рассказывает в своей автобиографической книге Брижит Бардо, – вся честная компания от души веселилась и флиртовала. В окружении Луи Малля все мужчины были вооружены и, в соответствии с мексиканскими обычаями, стреляли по подбрасываемым вверх бутылкам… У Жанны Моро все пили шампанское, лакомились белыми трюфелями, подаваемыми на серебряных чеканных подносах, специально доставленных из Парижа. Пьер Карден регулярно присылал ей прекрасные платья из своей коллекции. У меня же собирались друзья, звучала гитара. Одетые только в парео, мы играли в карты, в „бутылочку“, всю ночь смеялись и танцевали». В течение недели Ален и Натали вели богемную жизнь в Куэрнавеле.



Забегая вперед, назову еще несколько картин, в которых Делон был занят для разных американских кинокомпаний в последующие годы: «Красное солнце» (1971) Теренса Янга, где у него был знакомый партнер по фильму «Прощай, друг!» Чарльз Бронсон и великий японский актер Тошидо Мифуне. В 1972 году он снялся в шпионском боевике «Скорпион» Майкла Уиннера, где в последний раз его партнером был любимый Барт Ланкастер. Будучи Скорпионом по зодиаку, Делон играл такого же Скорпиона – француза, наемного убийцу Жана Лорье. ЦРУ поручает Жану следить за его бывшим начальником Кроссом (Барт Ланкастер), которого подозревают в двойной игре, а именно в сотрудничестве с советским разведчиком Захаровым (Пол Скоффилд). Встреча этой троицы в Вене закончится гибелью Кросса, исповедовавшего парадоксальную мысль: «Продолжая игру, важно не выиграть, а не потерять себя».

В 1966 году Ален Делон должен был еще задержаться в Голливуде, но ему стало там невмоготу, он скучал по сыну, по жене. И, выкупив у «Севен Арт» свой контракт, вернулся в Париж снова на лайнере «Франция».

Об Америке он писал потом: «Америка – это скорее выбор жизни, а не выбор карьеры. Мне нужно мое бистро, мой кусок хлеба, и это куда важнее, чем предложение стать самой великой звездой в мире. Тем не менее я снялся как звезда в пяти или шести американских фильмах. Не думаю, что я каток преуспел в Голливуде. Мне не известны случаи, когда европейские актеры имели успех в Америке. Шварценеггер? Это совсем другое. Больших успехов в Америке добивались только режиссеры из Старого Света: Билли Уайлдер, Альфред Хичкок, Уильям Уайлер и Дэвид Лин».

Делон приехал в США с пятью чемоданами, а уехал с двенадцатью. Что же привез Ален домой на авеню Мессины? Хотелось бы знать, что он купил в Америке такое, чего не мог бы купить во Франции!

Глава шестая

В жанре психологического триллера

Его подгоняют вернуться и некоторые объективные причины. Перед отъездом в Голливуд он стал предметом скандала, весьма типичного для нравов американской печати.

Началось все с публикации его интервью в июльском 1964 года номере европейского издания «Нью-Йорк геральд трибюн». С чьей-то очевидной подачи его хотели скомпрометировать перед лицом своих соотечественников. Корреспондентка газеты Синтия Гренье передала якобы сказанные Делоном слова, что ему «плохо работается во Франции», что в этих обстоятельствах он чувствует, что «нужен американцам». Делон заявлял: «Они одни владеют 47 % мирового рынка, я могу им принести оставшиеся 53 %». И это еще не все. Он продолжает: «В Голливуде знают, как делать хорошее кино. Тогда как у нас во Франции находятся одни любители, которые теряют время и деньги. Меня не любят во Франции, я слишком независим. Я не вхожу ни в Союз актеров, ни во что-либо другое». Перед своим отъездом в Голливуд он дерзко заявляет: «Я намерен завоевать Соединенные Штаты. Я намерен стать Купером или Грантом. То есть кем-то, кого будут смотреть через двадцать – тридцать лет… Все это означает, что я должен быть осторожен как в своей личной, так и профессиональной жизни».

Нельзя сказать, что он проявляет «осторожность», делая подобные заявления. Слово ведь не воробей. Знает ли он эту поговорку? Перед лицом возникшей во Франции шумихи он посылает в «Фигаро» возмущенное письмо, называет интервью в «Геральд трибюн» фальшивкой. «Фигаро» напечатает его под заголовком «Хохма Алена Делона». «Я решительно протестую против приписываемых мне слов в статье – если таковой ее можно назвать – в американской газете 29 июля, – говорится в его открытом письме. – Меня ничуть не удивляет желание начинающей журналистки привлечь к себе внимание столь сомнительным образом. Куда ни шло, если бы меня представили в статье невежественным кретином, нахалом и фатом, надутым претензиями пентюхом, годным лишь для помещения в ближайшую психушку, но для этого автором должен был бы быть один из журналистов, которого я знаю и который знает меня (…). Мне известно, что слова актера не имеют большого значения, они никого и не интересуют. Но приписывать мне выражения, которых я не произносил, в частности о моей стране и режиссерах, с которыми считал для себя честью сотрудничать, полная противоположность тому, что я действительно думаю. Все это представляется мне самой омерзительной фальшивкой».

Обращаясь к главному редактору «Фигаро», он писал: «Я взял себе за правило никогда не требовать опровержений и поправок по поводу всяческих измышлений относительно моей личной жизни. Но когда идет речь о моей стране, моей профессии, режиссерах, с которыми я сотрудничаю и которых люблю, наконец, о моем друге Жан-Поле Бельмондо, я не мог оставить без внимания то, что мне приписывают. Ваш автор правильно написал: да, это хохма, но для меня трагическая. Я подаю в суд на „Геральд трибюн“ за диффамацию. Да, я опровергаю каждую строчку этого интервью. Я хочу добавить, что постыдные жалобы на французских зрителей были бы с моей стороны тем более неуместны и глупы в тот момент, когда читатели „Фигаро“ назвали меня лучшим актером года. Я расцениваю это как большую честь, о чем я еще не успел вам сообщить, а также с благодарностью спешу сказать читателям, сколь горд и счастлив в связи с этим. Примите… и т. д. Ален Делон».

Все это произошло накануне отплытия Делона в Америку, где, кстати говоря, его антифранцузские выпады были восприняты скорее благосклонно. Что касается подачи в суд на «Геральд трибюн», то об этом ничего не известно. Теперь, по возвращении, ему надо сделать все, чтобы его соотечественники об этом скандале совсем позабыли. Ему надо практической работой вернуть популярность, которая стала меньше в связи с его долгим отсутствием.

Поэтому в 1967 году Ален Делон снялся сразу в нескольких фильмах, которые преследуют эту задачу. Среди них надо выделить два – приключенческий, сочетавший элементы мелодрамы фильм Робера Энрико «Авантюристы» и «Самурай» Жан-Пьера Мельвиля, о котором будет речь особо.

…Два друга – летчик Маню (Ален Делон) и автомеханик Ролан (Лино Вентура) терпят неудачу в своих делах: Ролан при создании нового мотора автомобиля, а Маню – при совершении авиатрюка под Триумфальной аркой. Они встречают на вернисаже третью «мечтательницу» – Легацию (Иоанна Шимкус), художницу, которая использует обрезки металла для создания модернистских скульптур. Друзья становятся обладателем документа, в котором говорится о том, что на побережье Конго однажды потерпел катастрофу самолет. Среди его пассажиров был человек с чемоданами украденных драгоценностей. Друзья отправляются на поиски этого клада. Мужчины тайно влюблены в красавицу Легацию, но никак не хотят стать соперниками. Зритель, впрочем, быстро догадывается, кому она отдает предпочтение – серьезному и немного замкнутому Ролану. В ходе своих поисков друзья сталкиваются с бандитами, которые тоже ищут упавший самолет, но не знают, где это случилось. Наша троица невольно поможет им это установить. Когда Маню и Ролан поднимут на поверхность чемоданы, их берут на мушку. Во время перестрелки погибает Летиция, которую друзья по морскому обычаю торжественно похоронят в водах океана. Ее долю они вернут людям, которые во время оккупации укрывали девушку и стали ей родными. Намереваясь построить ресторан на развалинах форта Байар (который потом стал всем знаком по теле игре), они снова сталкиваются с «претендентами» на их добычу. Ролан погибает во время перестрелки, а Маню успевает ему прошептать на ухо перед тем, как тот испустит последний вздох, что Летиция любила его и теперь, мол, его ждет встреча с ней на небесах…

Это был фильм о дружбе и любви на фоне жестокой действительности. Ален Делон и Лино Вентура составили в нем превосходный тандем друзей-соперников, сильных и мужественных людей, поющих славу безумству храбрых. Романтический второй план органически вплетался в первый, приключенческий, дополняя его.

Ален Делон играл своего Маню как положительного героя, романтика и чувствительного человека, что весьма отличало его от прежних героев. Вся троица «авантюристов» (французское название фильма «Les Aventuriers» – «Авантюристы». В советском прокате он был выпущен под названием «Искатели приключений») была привлекательна своей человечностью и целеустремленностью. Они не совершают никаких преступлений и если ввязываются в драку, то только тогда, когда их к этому принуждают.

А вот роль в картине старого знакомца режиссера Жюльена Дювивье «Дьявольски ваш» была иная. С Дювивье он уже работал в фильме «Дьявол и 10 заповедей». На этот раз слово «дьявол» тоже входит в название картины, но это уже не короткая новелла, а полнометражный фильм.

С патологией амнезии Делон до сих пор не сталкивался. А тут как раз был сюжет на эту тему, которую так любит кинематограф. Его герой Пьер Лагранж попадает в ловко подстроенную катастрофу. Травма черепа лишает его на какое-то время памяти. Ему не известно, кто он такой. Окружающие называют его Жоржем Кампо. Амнезия скоро отступает, но Пьер продолжает играть роль Кампо, чтобы разобраться, отчего его превратили в этого человека. Кристине Кампо (Сайта Бергер) выгодно представлять его тяжко больным мужем, чтобы самим распоряжаться их немалым состоянием. Настоящего Кампо она убила вместе со своим любовником доктором Фредериком Лонай (Серджио Фантони). Отнюдь не глупый, Пьер Лагранж разоблачит эту махинацию.

Нельзя сказать, что Ален Делон чувствовал себя «удобно» в роли Пьера-Жоржа. Режиссеру «Дю-дю», как ласково называл Жюльена Дювивье много снимавшийся у него Жан Габен, шел восьмой десяток, он быстро уставал и опускал необходимые актерам вожжи. Это был последний фильм постановщика «Знамени» и «Дружной команды», «Пепе-ле-Моко» и «Большого вальса» и многих других. Он сам был не удовлетворен фильмом, много раз начинал его перемонтировать. В результате фильм становился только хуже. Критика не пощадила «Дьявольски ваш», и это усугубило физическое и душевное состояние старого режиссера. Дювивье прожил несколько месяцев после премьеры: он умер от инфаркта за рулем машины. Делон говорил тогда, что Дювивье «страдал от того, что больше не занимает заслуженное место во французском кино». Надо заметить, что так же страдали и другие его сверстники, никак не желая понимать, что просто ушло их время, что надо уступать место молодым. Но такова уж притягательная сила этого искусства – добровольно и красиво уходить из него умеют далеко не все – я мог бы назвать трех, которых знал лично: Жана Древиля, Жан-Поля Ле Шануа, Кристиан-Жака… Зато как злобствовали Марсель Карне и особо Клод Отан-Лара!

Когда-то в своей большой статье в популярном в 60-е годы журнале «Синемонд», озаглавленной «Делон № 1», Пьер Бийар заметил: «Высокая котировка Алена Делона не могла объясняться коллективной аберрацией продюсеров и зрителей. Она должна была опираться на определенный талант. Талант же Делона очевиден. В его основе в первую очередь лежит неоспоримая фотогения (…). К этому дару Делон добавляет свой шарм, пластику тела и раскрепощенность молодого хищника».

И Бийар продолжал: «Чем объясняется, что он сумел обогнать многих? Ответ напрашивается сам: ясным пониманием смысла своей карьеры. Делон не растрачивает свой талант. Он выбирает один фильм из пятидесяти, которые ему предлагают. Беспечный, развязный Делон, это одновременно само воплощение серьезности, страсти, трудолюбия и расчета. Настоящая звезда, он посвящает свою жизнь тому, чтобы заслужить успех, а затем его превзойти».

Эта лестная характеристика известного критика написана после фильмов Рене Клемана, Лукино Висконти и Микельанджело Антониони. К ним следует добавить «Черный тюльпан» Кристиан-Жака и «Непокоренного» Алена Кавалье. Пьер Бийар угадал в Делоне самоотверженность таланта, который помог ему пробиться наверх, к славе, чего не очень-то хоте ли допустить многочисленные конкуренты. Теперь они только подглядывали из-за угла, не сделает ли он ложный шаг, чтобы наброситься всем скопом и уничтожить навсегда.

К их вящему огорчению, Делон этого шага не делает, уверенно идет своим путем, с каждым шагом лишь закрепляя достигнутое место в кинематографе Франции. При этом разумно чередует жанры и тщательно выбирает режиссеров.

После Дювивье совершенно ему незнакомый Жан Эрман предложил ему прочитать сценарий еще не очень тогда известного писателя Себастьена Жапризо «Прощай, друг!», будущего автора «Убийственного лета» и других, ни на кого не похожих триллеров без полицейских, в которых конфронтационные сюжеты ловко осложнялись оригинальными загадками.

Такой загадкой в его сценарии «Прощай, друг!» является шифр сейфа. Но прежде чем герои догадаются, какой он, пройдет два дня. Впрочем, вот сюжет этого фильма.

…Два бывших легионера спускаются однажды по трапу корабля в марсельском порту. Один из них – врач Дино Барран (Ален Делон), другой – американец Франц Пропп (Чарльз Бронсон). Встретившись на суше, Барран проигрывает ему изрядную сумму денег, а также револьвер. Он думает, что никогда с ним не встретится. Но судьбе угодно распорядиться иначе. Пропп разыщет его в Париже. При помощи встреченной им в Марселе Изабель, которая преследует свой, не сразу ему понятный план, Барран тоже оказывается в столице. Тут он нанимается для проверки состояния здоровья персонала крупной компании «Синтеко». Он это делает по просьбе Изабель, которая намерена использовать его в своих целях. Кабинет Баррана располагается в подвале «Синтеко», рядом с бронированной комнатой с сейфом, куда Изабель просит вложить акции на пять миллионов, «позаимствованные» на время молодой женщиной. Так получается, что Барран и Пропп становятся жертвами этой дьявольской махинации, задуманной Изабель (Ольга Жорж-Пико) и ее подругой со странным именем Ватерлоо (Брижит Фоссей). Дино, с которым Изабель по дороге в Париж переспала, должен выполнить просьбу Изабель в ночь под Рождество, когда здание опустеет. Но проникнув в помещение комнаты с сейфом, он… окажется там не один, а вместе с трупом убитого стражника и… Проппом, убежденным, что Барран намерен «брать» сейф со всем его содержимым, и отказывающимся верить ему, когда он объясняет данное ему поручение. Пропп хочет получить свою долю из злополучного сейфа. Но сразу открыть его они не смогут, ибо код, сообщенный ему Изабель, оказывается неверным. Когда же Барран его все же найдет, то убедится, что сейф пуст, и ему станет ясно, что Изабель обманула его. Убив стражника и похитив деньги, она и ее подруга оставили его с носом и с перспективой быть принятым за убийцу и грабителя, когда в понедельник возобновится работа. Впрочем, Барран и Пропп сумеют улизнуть из этого капкана до прихода сторожей. Преследуемые полицейскими, напавшими на их след, они мечтают лишь об одном – отомстить. Но так получится, что полицейские по ошибке расстреляют в гараже не их, а обеих девушек. У Дино Баррана есть алиби, а Пропп им уже знаком по прежним своим делишкам. Но оба верны долгу дружбы и отрицают свое знакомство. Проппа уводят, и Барран бросает ему вслед знакомый уже крик, напоминающий вопль дикого зверя – типа «уэй», понятный только им обоим.

Вы спросите, как Дино Баррану удалось открыть сейф, как он догадался, каков шифр? Перебирая в уме все варианты, он вспоминает, что видел Изабель в компании своей помощницы, которую ему представили под именем Аустерлиц и у которой было детское прозвище Ватерлоо, хотя ее настоящее имя – Доминик. Тогда он догадывается, что ее отец, один из заправил фирмы «Синтеко» и любовник Изабель, вполне мог поставить шифр с датой знаменитого сражения Наполеона под Ватерлоо: 18.6.1815. Ему только не известно, что тот уже находится в Швейцарии, куда Изабель успела переправить деньги из сейфа…

Таким образом, несмотря на участие в интриге двух красоток, это дуэтный мужской фильм. В нем вполне в духе американских боевиков трактуется тема вражды, которая трансформируется в дружбу. Оба актера, действующие в замкнутом пространстве комнаты с сейфом, где имеется лишь ящик с пивом, вынуждены были использовать очень ограниченные выразительные средства. Они оказались на высоте. Снимаясь с американским актером, литовцем по происхождению (его настоящая фамилия Бушински), уже сыгравшим множество ролей гангстеров и негодяев и ставшим под псевдонимом Бронсон полновесной звездой в Голливуде после знаменитой «Великолепной семерки», где он играл индейца, Ален Делон нашел в нем прекрасного партнера, собранного, четкого, на которого не грех было равняться. Они очень сошлись во время съемок, но как-то невольно соперничали. Режиссеру с ними, как и с актрисами, было легко управляться, хотя и пришлось проявлять немалую изобретательность в мизансценах, чтобы поддерживать у зрителей напряжение. Фильм имел приличный успех.

Работа с Жаном Эрманом доставила Алену Делону такое удовольствие, что он вскоре снялся у него же в другом фильме – «Джефф». У Эрмана был готов сценарий по роману Андре Брюнелена, весьма некстати называвшийся «Прощай, друг!». Тогда Делон предложил другое название – «Джефф», по имени главного героя фильма «Самурай», в котором снялся годом раньше. Сценарий писали профессионалы – сам автор романа, Жан Ко и режиссер (который затем под именем Жан Вотрен напишет много романов, а в 1989 году даже «отхватит» самую престижную литературную премию имени Гонкуров). Но в «Джеффе» отсутствовала изюминка, которую нашел С. Жапризо.

…Группа гангстеров осуществляет ограбление ювелирного магазина. В день, когда должна произойти дележка добычи, четверо подельщиков тщетно ожидают пятого, главного – Джеффа (Жорж Рукье). Один из них, Лоран (Ален Делон), отказывается верить в предательство друга. Но остальные бросаются искать Джеффа у его подруги Евы (Мирен Дарк), пытают ее и узнают два адреса, по которым он может скрываться. Но ни на Юге, ни в Бельгии им не удается его обнаружить. Постепенно сомнение в честности Джеффа поселяется и у Лорана и Евы. Теперь они сами начинают его искать и больше не расстаются. Естественно, сближаются. Но во время последней сцены Джефф и Лоран погибают.

Как ни старался Жан Эрман наилучшим образом воплотить на экране так понравившийся актеру-продюсеру Алену Делону роман Брюнелена, ему это удалось лишь частично. Любовной интриги оказалось недостаточно, чтобы заворожить «безусловных» поклонников актера. К тому же звучавшая в нем апология дружбы между двумя бандитами не получила должной глубины и человечности – ошибка, которую Делон не повторит через год в «Борсалино».

Фильм этот имел значение для Алена Делона в личном плане. В нем снималась тогда очень популярная Мирей Дарк. И то, что так часто случается между партнерами на съемках, происходит и тут: завязывается роман, который неожиданно станет для обоих не просто «случаем на съемке», а чем-то значительно большим.



Между «Прощай, друг!» и «Джеффом» располагается очень важная для Алена Делона картина «Бассейн», выпущенная на экран в начале 1969 года.

Сценарий «Бассейна» написан по американскому роману Джона Конила Жан-Пьером Каррьером и самим режиссером Жаком Дереем. Но была еще одна внутренняя причина, благодаря которой Ален согласился сниматься в этом фильме. В нем планировалось участие Роми Шнайдер, которая давно выражала удивление по поводу того, что они не снимаются вместе, – разве, мол, мы в ссоре? Жак Дерей, со своей стороны, мечтал привлечь в фильм актеров с «прошлым», которые могли бы наилучшим образом сыграть характеры людей на драматическом перекрестке жизни. Ему хочется, чтобы в той коллизии, которая станет сюжетом фильма, они могли бы вспомнить нечто схожее в своей биографии – драму любви, ревности и наилучшим образом раскрыть эти чувства. На роль Марианны, естественно, лучше всего подходила Роми Шнайдер, а на роль их приятеля Гарри приглашают Мориса Роне.

Роми с радостью соглашается сниматься с Аленом. Она не удовлетворена своей карьерой после разрыва с ним. Ей хочется доказать всем, на что она способна в окружении друзей. И действительно, после «Бассейна» Роми сделает большой рывок вперед, снявшись у Клода Сотэ в таких его шедеврах, как «Мелочи жизни», «Макс и жестянщики» и «Цезарь и Розали», у Лукино Висконти – в «Закате богов», в «Поезде» Гранье-Деферра и других. На роль юной нимфеточки Пенелопы, дочери Гарри, Жак Дерей пригласил Джейн Биркин, только что обратившую на себя внимание в фильме М. Антониони «Фотоувеличение».

«Бассейн» рассказывает в чем-то незатейливую историю любви, ревности, мести, но насыщает ее глубоким драматическим подтекстом. Вокруг бассейна на вилле, которую снимают писатель Жан-Поль (Ален Делон) и Марианна (Роми Шнайдер) внезапно развиваются никем не предвиденные события. В их мирную жизнь врывается шумный и жизнелюбивый Гарри с дочерью Пен. Он переворачивает все в доме вверх дном. Когда-то давно у него с Марианной был роман, и поэтому их взгляды, жесты полны невольной двусмысленности, которая страшно раздражает Жан-Поля. Движимый ревностью, он решает отомстить Гарри, соблазнив его прехорошенькую дочь и тем самым нанеся несправедливый удар Марианне. После ночного объяснения с пьяным Гарри, сам крепко выпив, он сталкивает его в бассейн и «помогает» утонуть.

Марианна не сомневается в виновности мужа. Ей ясно, что Гарри не утонул по пьянке во время купания. Но она не склонна выдавать его полиции. Теперь он в ее руках. Сплавив Пен к матери в Лондон, она остается с ним снова наедине. Ну а то, в какой ад будет превращена в дальнейшем их жизнь, ей пока неведомо…

«Квартет» актеров для фильма оказался весьма удачным. Критика высоко оценила все его компоненты.

Ален Делон встретился с Роми Шнайдер в Раматюэле, на юге Франции, неподалеку от Ниццы (где, кстати, похоронен Жерар Филип) после шестилетней разлуки. Удовольствие, которое они испытывали, снимаясь вместе, чувствовала вся съемочная группа. Особенно в любовных сценах. Они словно решили повторить свой роман на глазах миллионов зрителей, и в этом было что-то завораживающее и одновременно двусмысленное. В печати стали появляться сообщения о «рецидиве», которые им обоим были ни к чему. Уж не для этого ли Делон как бы даже сам инспирировал «утечки» о своих визитах на Кап д’Антиб к Брижит Бардо и его «ночевках» у нее? Роми тогда была замужем за Биазини, а Ален только что разошелся (хотя и не развелся) с Натали. Они не хотели никаких осложнений. Их дети Антони и Давид подружились и охотно проводили вместе время на вилле, предоставленной актеру-продюсеру. Им действительно было приятно встретиться снова, вспомнить былое, однако повторять старые ошибки они не собирались. Оба слишком хорошо знали друг друга.

Но именно в этот период его отвлекают совсем не кинематографические заботы. Над головой Алена Делона неожиданно оказался занесен меч правосудия.

Глава седьмая

«Дело Марковича»

В самый разгар съемок «Бассейна» близ Раматюэля в газетах появилось сообщение об убийстве Стефана Марковича, друга, телохранителя и подчас дублера актера. 1 октября 1968 года недалеко от Парижа в Эланкуре, что в департаменте Эвелин, был обнаружен его труп, завернутый в мешковину и выброшенный на свалку. Ален Делон явно напуган. Поначалу он даже отрицает свое знакомство с убитым. Но потом, поняв, что это бессмысленно – слишком многие знали об их отношениях, сменил тактику и просто на каждом углу повторял, что совершенно непричастен к убийству югослава. «Стефан был моим дублером, – говорил он в одном интервью. – Но в первую очередь другом. Всем известно, что он получил политическое убежище во Франции. Это я его вытащил из тюрьмы. Как же я мог бросить его на произвол судьбы? Я опасался, что он снова окажется за решеткой. Поэтому нашел для него работу и жилье. Он жил в моем частном особняке на авеню Мессины, где было достаточно места, чтобы мы не сталкивались. Я устроил его там. И вот…»