Мордекай одобрительно кивнул:

– Ей уготовано то же задание, что и тебе. Именно у нее есть ключ, который нам нужен. Для храма и открытия завесы между мирами. – Он мрачно усмехнулся, очевидно, сказанное казалось ему нелепым. Но Заяна не видела в этом ничего смешного и была в состоянии уничтожить того, кто встал у нее на пути. – Как вы видим, у судьбы черное чувство юмора, – продолжил Лорд. В ответ на вопросительный взгляд его улыбка стала шире. – Ее зовут Фейт Ашфаер из Райенелла.

Ашфаер. Заяна знала о королевском роде Райенелла. Но за все время обучения о происхождении союзных королевств, особенно тех, которые им еще предстояло завоевать, ни разу не слышала имени «Фейт».

– У Агалора есть дочь? Как ему удавалось держать это в секрете? – недоверчиво спросил Маверик. Заяна совсем забыла о его присутствии и повернулась к нему, чтобы встретить такой же растерянный взгляд.

– До недавних пор он и сам этого не знал, пока несколько месяцев назад между союзными королевствами не начались конфликты. Похоже, ее мать втайне сбежала с нерожденным ребенком. Нетрудно догадаться, что все это было напрасно.

История начинала обретать смысл. Если мать Фейт была потомком Марвеллас, вероятно, она узнала о предназначении ребенка, зачатого от Ночного странника. Заяне даже стало немного жаль несчастную душу, рожденную без малейшего представления об уготованной участи. И жаль ее мать, которая неудачно пыталась уберечь дочь от этого.

– Значит, я должна ее убить? – спросила Заяна, не особенно радуясь этому факту, но принимая его.

К ее удивлению, Мордекай покачал головой:

– Она не просто хранит ключ от храма, она и есть ключ.

Заяна никогда бы в этом не призналась, но почувствовала облегчение от того, что Фейт умрет не от ее руки. Затем внезапно всплывшее воспоминание заставило ее встретиться взглядом с Верховным Лордом.

– Наследники Марвеллас, они были людьми.

– Как и она.

Заяна не была уверена, почему это имело значение. Словно у девушки никогда не было даже шанса в этом мире с момента зачатия. Слабый человек, но чужой среди себе подобных. По крайней мере, у нее была сила, хотя Заяна не ожидала чего-то существенного, чтобы противостоять темным фейри, которые собирались напасть на нее.

– Не стоит сразу ее недооценивать. Она могущественна и, говорят, использовала руину храма Света. С твоей стороны будет разумно проявить осторожность.

Ей не понравилось, что слова прозвучали как вызов.

– Тебе понадобится это. – Мордекай махнул в сторону, где стоял Блэкфейр и держал какой-то завернутый предмет. Когда Заяна откинула ткань, в жилах застыла кровь. Она не подала виду, но быстро подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Мордекаем.

– Я сказал, что ты можешь взять с собой всех, кого выберешь, но решил добавить одного из участников, который будет сопровождать тебя по моему собственному выбору, – продолжил он, не обращая внимания на ее широко раскрытые глаза. Заяна стиснула зубы, и наконечники на пальцах вонзились в кожу. Он посмотрел на нее, и фейри услышала слова прежде, чем они прозвучали. – Маверик будет сопровождать тебя. Под твоим руководством, Заяна. Ты показала себя достойным и сильным лидером.

После имени Маверика она не слышала уже ничего. Ярость затуманила разум и взбудоражила мысли. Заяна промолчала, сосредоточившись на дыхании, чтобы успокоить бурю эмоций, пробудившую молнии, которые теперь пронзали ее тело. Меня выставили дурой. Заяна успокоила разум, как всегда обуздав эмоции благодаря отличному самоконтролю. Не стоило верить, что победа будет иметь смысл. Дыхание остудило горячий гнев и разгладило кожу. Лжецы. Они все лжецы.

Наконец, Заяна достаточно успокоилась, чтобы ответить жестким, ледяным тоном.

– Он мне не нужен.

– Это не обсуждается, – отмахнулся Мордекай, пробудив в ней отвратительно жестокие мысли. – Фейт могущественна, а ее спутники также обладают способностями. Вам понадобится вся ваша сила, если хотите добиться успеха.

Заяне хотелось кричать, бушевать и убивать, пока она пыталась понять, зачем они вообще участвовали в этом проклятом сражении. Все было напрасно; ее должны были сделать лидером и без испытания. Она потратила три столетия своего существования, доказывая, что достойна, что лучше остальных, а он обесценил все, ради чего та работала, потребовав шоу талантов, которое в конечном счете не принесло никакой реальной награды, кроме никчемной благосклонности Верховного Лорда.

Заяна смотрела на него с холодной, кипящей яростью, которую мастерски скрывала. Но этим взглядом она отметила его.

* * *

Заяна неслась по проходам к своим комнатам, чувствуя присутствие Маверика, но слишком разъяренная, чтобы обращать на него внимание. Добравшись до двери, она распахнула ее и остановилась на пороге. При виде Амайи, сидящей в постели с дымящейся чашкой, все остальные эмоции, кипевшие в крови, охладились волной облегчения. Приспешница улыбалась, болтая с женщиной-фейри, сидящей на краю кровати, и при виде Заяны ее улыбка стала еще шире.

Она была слишком ошарашена, чтобы ответить тем же, глядя на здоровый румянец на ее щеках, хотя всего пару часов назад девушка висела на волосок от смерти. Затем Заяна перевела взгляд на Тайнана, который стоял, скрестив руки на груди, и угрожающе сверлил взглядом Блэкфейра. Изгои Маверика отвечали тем же с другой стороны комнаты, не обращая внимания на вошедших делегатов.

Но Заяну не волновало присутствие Маверика у нее за спиной и даже то, что кто-то вторгся в ее безопасное личное пространство. Она подошла прямо к кровати и остановилась в изножье.

Фейри с теплотой встретила холодный взгляд Заяны. Несмотря на место, на нависшую над ней опасность, окружавших ее чужих крылатых существ, фейри не боялась. По крайней мере, мастерски скрывала это.

– Как? – спросила Заяна. Она надеялась, что целительница сможет дать приспешнице толчок, в котором та нуждалась, чтобы исцелиться, но Амайя выглядела так, словно вообще не была ранена.

Фейри встала, напоследок улыбнувшись Амайе.

– Она сильная. И как только почувствовала мою магию, то словно вцепилась в нее. Потребуется еще пара дней, чтобы полностью выжечь остатки нилтаинского, но она полностью поправится.

Заяна уставилась на фейри, говорившей мягко и с акцентом, казавшимся смутно знакомым. Женщина была добра к ним безо всяких причин. Это было бессмысленно. Заяна не понимала, крылась ли причина отсутствия страха в глупости и доверчивости, раз она не видела, что ее практически принесли в жертву. Но невольно восхищалась такой самоотверженностью, несмотря на ее дальнейшую печальную судьбу. Фейри была поразительно красива. Распущенные белые локоны вились вокруг ее лица, выбиваясь из длинной косы. Светлые волосы удивительным образом контрастировали с сияющей бронзовой кожей и чудесными светло-карими глазами.

– Я бы хотела остаться на пару дней, если вы не против. Чтобы убедиться в отсутствии побочных эффектов от яда.

Заяна напряглась от чувства, сжавшего все внутри и похожее на сожаление. Нет, гораздо сильнее. Угрызения совести? За доброту, которую не могла вернуть и которую не заслуживала, ведь ей придется оборвать жизнь фейри только потому, что та узнала об их существовании. Ей не следовало соглашаться, Заяна кивнула против своей воли. Потому что Амайя заслужила ее доброту.

– Спасибо, – сказала она фейри. Слово было настолько непривычным, что казалось иностранным. Жестокий разум порицал слабость, но ее благодарность была слишком сильна, чтобы прислушиваться к его насмешкам. Она оглянулась и поймала взгляд Маверика. Тот стоял у двери, засунув руки в карманы, и хмуро наблюдал за ней.

– Похоже, мне предстоит сопровождать нашу гостью на выход, – осторожно произнес он.

Маверик планировал увести ее с собой. Собирался ли он также взять на себя ее казнь? Заяна решила, что это самое малое, что он мог сделать, ведь именно из-за него они оказались в такой переделке. Хотя ему это было совершенно не нужно. Он мог бы бросить ее и вообще не беспокоиться о судьбе Амайи. В конце концов, Маверик избежал наказания. Заяна не могла понять его. Зачем Маверику помогать ей? Он ничего ей не должен.

Заяна знала, что стоит позволить ему забрать ее, чтобы сразу покончить с этим, а не оттягивать неизбежное и позволить фейри думать, что ее доброта будет вознаграждена свободой. Женщина даже не подозревала, что у этих гор есть когти, и, оказавшись в пределах их досягаемости, приходилось либо остаться, либо умереть. Если бы кто-нибудь другой узнал о ее присутствии, судьба фейри была бы намного хуже смерти.

Заяна не дрогнула.

– Ты слышал ее. Амайе может снова стать хуже. Ей нужно еще несколько дней. – Она перевела взгляд на Тайнана. – Оставь нас. И проследи, чтобы меня не беспокоили. Я приду к тебе, когда придет время готовиться к походу, в который мы отправимся через две недели.

Тайнан кивнул и выжидающе посмотрел на Блэкфейра в другом конце комнаты. Тот в свою очередь бросил взгляд на Маверика, ожидая приказа. Их представитель лишь кивнул и Блэкфейр направился к выходу, что-то ворча, пока Тайнан следовал за ним.

Маверик задержался:

– На пару слов, Заяна?

– Позже, – отмахнулась она.

Его челюсть дрогнула от недовольства.

Она направилась к двери, и Маверик плавно повернулся, чтобы выйти. Сделав несколько шагов за порог, он пропел напоследок:

– Похоже, сегодня выдастся идеальная ночь для позднего купания.

Глава 33. Заяна

Заяна стояла у очага, глядя на успокаивающие языки пламени, чтобы немного подумать. Амайя снова погрузилась в глубокий сон, но Заяна не могла расслабиться в присутствии фейри, которая сидела в кресле у книжного шкафа, неспешно перелистывая страницы. Заяна не знала, какую книгу она читала, и не особенно интересовалась этим. Они обменялись всего парой слов с тех пор, как остальные ушли, и фейри дала Амайе успокоительное для лучшего заживления. Заяна чувствовала себя… глупо. Из-за того, что не знала, как начать разговор. Она обычно убивала всех фейри, которых встречала на пути, или наблюдала за их смертью во время Перерождения.

Неловкая тишина действовала ей на нервы, и Заяна наконец повернулась к женщине.

– Как тебя зовут?

Оторвавшись от книги, фейри слегка покраснела и моргнула, чтобы сфокусировать зрение после долгого чтения. Бросив взгляд на книгу, Заяна поняла причину ее смущения, когда увидела название. Амайя была также смущена, и Заяна невольно задумалась, действительно ли было настолько скандально владеть подобной книгой.

Фейри выпрямилась на кресле.

– Нерида, – ответила она. – А тебя?

Заяна переминалась с ноги на ногу, странно нервничая. Ее редко спрашивали о чем-то личном, и было трудно общаться с кем-то помимо ближайшего окружения.

Ей вообще не следовало разговаривать с ней, зная, что дни Нериды сочтены, но любопытство взяло верх.

– Заяна, – ответила она.

Нерида закрыла книгу, переключая внимание на нее, и Заяна застыла, охваченная тревогой под ее полным благоговения взглядом. Фейри была странным созданием. Счастливым ягненком в логове льва. И Заяна не понимала, была ли женщина наивной или невероятно храброй.

– Почему ты не боишься?

Вполне ожидаемо на лице Нериды появилось настороженное выражение.

– А стоит бояться?

Обычно такие глупые вопросы раздражали Заяну, она огрызалась в ответ и отчитывала спрашивающего, но сейчас могла только многозначительно смотреть, таращась, словно дурочка. Нерида коротко рассмеялась при виде выражения ее лица, которое снова стало суровым. Подумав, Нерида встала и тоже подошла к очагу. Заяна следила за каждым ее движением. Нелепо было видеть в ней другой вид. Если не считать крыльев и цвета крови, они были почти сородичами.

– Знаешь, я много читала о тебе подобных, – небрежно начала она, когда пересела в кресло у камина. И Заяна озадаченно наблюдала за тем, как жертва устраивается поудобнее перед хищником. – Удивительно обнаружить, что столь многие выжили – и продолжают жить, – втайне возрождая свой вид заново. Просто поразительно.

Открытие должно было напугать, но Заяна была сбита с толку ее интересом и благоговением.

– Я бы не стала верить прочитанному в древних текстах. – Заяна отвела взгляд от фейри, сознаваясь в чувстве стыда. – Мы созданы из ночных кошмаров, а не из снов, и с твоей стороны было бы разумно бояться. Твоя доброта тебя погубит.

Уже погубила.

– Но ведь ночные кошмары населяют монстры?

Заяна проследила за взглядом фейри, устремленным к мирно спящей в ее постели приспешнице.

– А я увидела здесь не только их.

Заяна молчала, не желая признавать, что согласна. Нерида казалась странной. Глупой, наивной и странной.

– Где ты живешь? – спросила она в попытке понять фейри. Ее спокойную жизнерадостность, с которой Заяна раньше не сталкивалась.

Наконец-то Нерида предусмотрительно обдумывала ответ. Хорошо. По крайней мере, она была не совсем глупой и понимала, чем не стоит делиться.

– Нигде. – Когда Заяна вопросительно изогнула бровь, она добавила: – Я путешествую.

Но Заяну не устраивал подобный ответ.

– Откуда ты родом? – В ее голосе прозвучало предостережение. Она ничего не могла с собой поделать, возмущенная, что кто-то уклоняется от вопроса. Ей редко бросали вызов или пытались утаить информацию.

Несколько секунд Нерида изучала ее. Изучала. И ее отвратительные защитные инстинкты восприняли это как оскорбление, сомнение в авторитете. Фейри бросила взгляд на ее вытянутые по бокам руки и широко распахнула глаза, заметив проблеск молнии. Но, к ее недовольству, в них не было страха.

– Поразительно, – выдохнула Нерида. – Я должна была понять раньше, по яркой фиолетовой сердцевине твоих глаз.

Молния Заяны погасла. Эта фейри была невыносима. Просто чудо, что она так долго прожила со своей глупостью.

– Ты Заклинательница бурь.

Заяна моргнула:

– Кто?

Нерида посмотрела ей в глаза и озадаченно сдвинула брови.

– Ты не знала, кто ты?

– Мне прекрасно известно, кто я, – огрызнулась она.

Лгунья, – шипел ее жестокий разум.

– Заклинателей бури не видели со времен Древней эры фейри, и даже тогда они были чрезвычайно редки. Эта способность развилась из дара Мастеров огня, оказалась гораздо более смертоносной.

Мысли Заяны метались, разум пульсировал от волны знаний, которые она не хотела слышать. Или верить, поскольку они подвергали сомнению все, что она знала о себе прежде. Заяна знала, что обладает редкими способностями, но с ней говорили так, будто она не имела о себе никакого представления… И она ненавидела это ощущение отсутствия контроля над собственной жизнью.

Голос Заяны понизился, став холодным и угрожающим.

– Урок первый, Нерида: я нечасто даю второй шанс. Ты заработала балл за то, что помогла Амайе, поэтому я спрошу еще раз. – Она сосредоточилась на дыхании, чтобы унять гнев. – Откуда ты пришла?

Наконец-то у наивной фейри хватило здравого смысла испугаться, и та выдавила.

– Я родилась в Лейкларии, – призналась она.

Заяна выпрямилась, наконец осознав, почему ее акцент звучит знакомо. Нерида, должно быть, прочитала понимание на ее лице.

– Ты бывала там. – Слова прозвучали скорее как наблюдение, чем вопрос, но Заяна отвернулась, не удостоив ее ответом. Она была на огромном западном острове всего несколько раз. И каждый раз ее присутствие оставалось темным пятном на красивом королевстве льда и воды.

Заяна решила сменить тему:

– Маверик забрал тебя из Лейкларии?

Хотя, спросив, она уже подсчитала, что на полет туда и обратно просто не хватило бы времени.

Нерида покачала головой:

– Я уплыла оттуда давным-давно. И некоторое время жила в Фенстеде, пока… – Ее лицо омрачилось печалью. – Что ж, после его покорения, я убежала в Фенхер в Райенелле, который оказался ближайшим городом. Там находится Великое озеро, которое может соперничать с чистейшими кристальными водами Лейкларии. – Взгляд Нериды стал отсутствующим, пока она предавалась воспоминаниям о доме. И Заяна позавидовала ее радости, к которой можно возвращаться хотя бы мысленно. Сама она находила счастье в звездах – единственной красоте, которая оставалась неизменной, куда бы она ни пошла. И которую невозможно было у нее отнять.

– Как он узнал, что ты там?

– На материке не так много Мастеров воды, и я, безусловно, была единственной в Фенхере. Думаю, меня было легко найти, поспрашивав жителей, насколько бы скрытной я ни была. Но не у всех из нас есть способности к исцелению.

Заяна обдумывала информацию, сопоставляя с тем, что уже знала из многовекового обучения. Вода и целительство: редкое и бесценное сочетание. Ею вновь овладело сожаление, что приходится растрачивать такой талант на спасение одной жизни их порочного вида.

– Знаешь, он был удивительно добр, – продолжила Нерида, оживившись.

Взглянув на фейри сверху вниз, Заяна обнаружила, что та откинулась на спинку кресла, совершенно довольная своим окружением, компанией и положением. Это было просто невероятно.

– У мрачного и таинственного, оказывается, есть и светлая сторона. Он спокойно объяснил, кто он такой и что ему от меня нужно. Можешь представить мое потрясение. Я бы ни за что ему не поверила, если бы он не показал свои крылья. Это удивительно. – Взгляд Нериды упал на крылья Заяны, и она плотнее сложила их, подсознательно защищаясь. – Я не могла обречь юную фейри на смерть – пусть и темную, чей вид считается вымершим. Улыбка Нериды стала задорной.

О чем Маверик умолчал, когда просил помощи, так это о том, что ценой за жизнь Амайи станет ее жизнь. Но что-то в ней заставило Заяну задуматься, могла бы она согласиться, даже если бы знала. Ее недовольство росло из-за ужасающего чувства вины. Это не должно было ее волновать, и все же все труднее было бороться с собой.

Ничего не сказав, Заяна бросилась к двери.

– Куда ты идешь? – позвала Нерида, поворачиваясь на кресле и глядя ей вслед.

– Нужно кое-что сделать. – Она распахнула дверь, но остановилась на пороге и обернулась. – Если ты умная, то останешься сидеть здесь тихо как мышь.

* * *

Заяна петляла по подземному лабиринту, направляясь в одно конкретное место. Но даже когда ноги несли ее вперед, разум призывал повернуть назад. Ответы не стоили того, чтобы терпеть присутствие Маверика. Но, очевидно, ему тоже было что сказать.

Похоже, сегодня выдастся идеальная ночь для позднего купания.

Заяна почувствовала его невыносимый запах уже в коридоре, ведущем к ваннам, и попыталась унять раздражение, усиливающееся от его близости. Завернув за последний угол, она обнаружила ублюдка в черных водах и почувствовала тепло подогретой воды, от которой поднимался легкий пар. Маверик запрокинул голову назад и закрыл глаза, нежась в лунном свете, льющемся сверху и освещая каждый впечатляющий контур блестящей обнаженной груди и рук, которые он раскинул по краю водоема, зачаровав свои крылья, словно лежал в горячем источнике в разгар лета.

– Не хочешь присоединиться, Заяна? – спросил он, не открывая глаз. На его губах заиграла легкая усмешка. – Водичка довольно приятная.

Если бы Заяна не презирала его, то, возможно, сочла бы предложение заманчивым. Ей нечасто доводилось купалась в теплой воде – только в разгар лета, когда лучи солнца проникали сквозь затянутую тучами гору достаточно надолго, чтобы принести немного тепла.

– Зачем ты привел ее? – Заяна проигнорировала приглашение.

Маверик поднял голову, черные глаза сверкнули при взгляде на нее. Она выдержала его пристальный взгляд, стараясь не скользить глазами по изгибам его тела, когда он повернулся в воде, чтобы посмотреть на нее.

– Присоединяйся.

– Скажи мне.

– Скажу, если составишь компанию.

Заяна стиснула зубы. И уже собиралась уйти, но возникло чувство, что это лишь вопрос времени, когда незаконченный разговор снова приведет их сюда. Разговор о Нериде и предстоящем задании.

Маверик закатил глаза при виде ее боевой позы.

– Не дай этой великолепной горячей воде пропасть. – Он отвернулся и снова разлегся у края водоема.

Заяна проворчала целую череду красочных ругательств, как про себя, так и вслух, когда начала расстегивать застежки на куртке. Она все еще недовольно бормотала, когда полностью разделась и медленно вошла в воду. Слова застряли в горле в тот момент, когда ноги ощутили блаженное тепло, и она с трудом подавила вздох удовлетворения. Как что-то настолько простое могло быть таким приятным? Все тело расслабилось, она на мгновение закрыла глаза и расслабленно вздохнула, когда полностью погрузилась в воду.

Вспомнив, что не одна, она резко открыла глаза. Маверик все еще не смотрел на нее, но от его понимающей улыбки по коже побежали мурашки.

– Хватит злорадствовать, – проворчала она.

Наконец темный фейри посмотрел на нее, глядя исключительно в глаза. Заяна поплыла, зачаровывая свои крылья, чтобы облокотиться на край напротив него.

– Полагаю, я должен поздравить тебя, – небрежно начал он, проводя пальцами по поверхности воды.

Заяна усмехнулась:

– Не стоит. Вряд ли кто-то из нас ожидал другого исхода.

Улыбка Маверика стала соблазнительной, он наслаждался ее уверенностью, которая, смягчала удар от проигрыша по его самолюбию.

Она добавила:

– Хотя непохоже, что я получу награду, даже несмотря на победу.

– Для них мы всего лишь милые цирковые собачки, – сказал он, потягиваясь. Она не смотрела на напрягающиеся мышцы его груди, но не могла не думать о них. – Мы оба знали, что они затеяли эту игру исключительно для своего развлечения. Но не стану врать, что тоже не получил удовольствия. – Он одарил ее лукавой улыбкой.

Заяна закатила глаза:

– Несмотря ни на что, у тебя все сложилось отлично.

– Я был удивлен не меньше твоего, узнав, что он отправляет меня с тобой.

Она заглянула в его бездонные глаза и прищурилась, пытаясь понять, говорит ли он правду. Выражение его лица не изменилось.

– Думаешь, я хочу провести недели с тобой и тебе подобными? – Маверик фыркнул. – Лучше тебе держать свою несносную шавку на поводке.

Заяна вспыхнула от оскорбления, зная, что он говорит о Тайнане, хотя не питает симпатии ни к одному из них. За прошедшее столетие Тайнан и представитель Блэкфейров не раз попадали в переделки. Это всегда начиналось с ее защиты и заканчивалось наказанием Тайнана, независимо от того, кто был виноват. Хуже всего было то, что, будучи его командиром, ей всегда приходилось исполнять жестокие и публичные наказания Тайнана. Такие душераздирающие воспоминания она хранила глубоко в сознании, и вырывались они, только когда Заяна снова вынуждена была это делать.

– Не веди себя как ублюдок, и у него не будет повода кусаться.

– Там, снаружи, не действуют законы горы.

– Там, снаружи, – предупредила она, – ты отвечаешь передо мной. Так же, как и все остальные.

Его глаза сузились от приказного тона. В нем бурлила жажда доминирования, словно волны на воде. Он оттолкнулся от края и подплыл ближе к ней. Заяна не отстранялась и не отводила от него взгляда, когда Маверик остановился на расстоянии вытянутой руки.

– Ты позволила победе затуманить твой разум, если думаешь, что я стану подчиняться так же, как твои псы, – его раскатистый голос звучал тихо, но твердо. – Я уважаю твою победу и уступлю. Но посмеешь насмехаться надо мной, принижать меня перед своими подчиненными, и окажешься на поле боя, где нет правил. И с которого ты можешь не выйти победительницей.

Заяна выдержала взгляд его черных глаз, словно огонь столкнулся с огнем. Нарастающее напряжение чувствовалось в жаре воды. И Заяна не понимала, как хотела отреагировать: ответить яростью на прозвучавшую угрозу или равнодушием, потому что понимала. Она презирала его по стольким порочным причинам, в некоторых даже не было его вины. Но в то же время уважала его, поскольку не могла отрицать сходства между ними.

Заяна решила не отвечать, но молчания было достаточно, чтобы убедить его, и он коротко кивнул. Рассекая воду, фейри приблизился и лениво облокотился на край рядом с ней.

– Приятно будет для разнообразия подышать воздухом, не настолько пропитанным сдерживаемой злобой и агрессией, – небрежно бросил он.

Заяна усмехнулась, радуясь, что он разрядил напряженную атмосферу, с которой у нее не было сил бороться.

– Не притворяйся, будто не любишь это.

– О, мы оба любим. Но это весело, только когда буйствуем мы, а не приспешники, необученные и неспособные превратить это в развлечение. Один лишь чистый, неконтролируемый гнев.

Заяна невольно улыбнулась. Не хитро или коварно; искреннее веселье непривычно согревало. Но еще более необычным был источник этого веселья.

– Как наша маленькая темная фейри? – протянул он, стараясь говорить так, словно ему все равно.

Заяна повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Почему ты помог ей? – Вопрос мучил ее весь день.

У Маверика не было причин для такого милосердия, и он ничего не получал взамен. По крайней мере, так она думала. И вся напряглась при мысли о том, что его действия продиктованы личной выгодой. В конце концов, так было всегда. А больше всего на свете она ненавидела быть в долгу перед кем-либо.

– У меня свои причины, – только и сказал он, и фейри не стала унижаться до расспросов, хоть ее и съедало любопытство. – Тебе ведь известно, что нам придется убить целительницу, – равнодушно протянул он. – Надеюсь, ты не привяжешься к ней так же быстро, как к своей маленькой приспешнице.

Насмешливый тон вновь пробудил жестокие мысли. Она не понимала, почему не могла обуздать эмоции именно тогда, когда почти получила все, чего хотела. И, прежде чем успела напомнить себе, с кем говорит, выпалила.

– Что, если мы возьмем ее с собой? – Нельзя было отпускать фейри. И Заяна была не настолько ослеплена эмоциями, чтобы поверить, что Нерида не проболтается. Их время еще не пришло, и ранее разоблачение могло все испортить. И все же, даже едва зная фейри, Заяна не могла примириться с такой растратой таланта.

Она почувствовала молчаливое осуждение Маверика и проглотила неприятное ощущение, понимая, что проявила перед ним слабость. Милосердие. Он долго молчал, и Заяна едва удержалась, чтобы не посмотреть на выражение его лица.

– Я решаю, стоит ли мне забыть твое предложение, – осторожно произнес он. – И жду, когда ты возьмешь свои слова обратно.

– Я бы не стала предлагать то, чего не собираюсь сделать, – огрызнулась Заяна.

Возможно, она потеряла контроль и все же сломалась, проведя столетия под этой горой и убив бесчисленное множество фейри, людей и темных фейри. Ее руки покрывала кровь всех видов, и она сомневалась, что когда-нибудь сможет ее смыть. И все же меньше чем за месяц она проявила больше слабости или даже сострадания, чем за всю свою жизнь. Ей не следовало питать подобные чувства, неподобающие темному фейри. Она пыталась бороться с ними, но они пробуждались снова и снова, так что игнорировать их было просто невозможно. А скрывать – утомительно.

– Клянусь Темным Духом, – протянул он, не встречаясь с ней взглядом и склонив голову, чтобы посмотреть на луну через вход в пещеру. – Наш уважаемый представитель, печально известная своей безжалостностью, невероятно могущественная и вселяющая страх Заяна Сильверфейр размякла.

– Вовсе нет, – прошипела она, ненавидя замечание, превратившее ее в ничтожество, разрушившее репутацию, которую она так тщательно создавала. – Фейри может оказаться полезной. Она – Мастер воды и целительница. Ты слышал, Мордекая, та человеческая девушка могущественна и вряд ли придет одна. А Нерида станет еще одним оружием в нашем арсенале.

– О, у нее есть имя. Как мило с твоей стороны было его узнать.

Она стиснула зубы:

– В отличие от тебя, я вижу возможность чьего-либо применения.

Извращенная ухмылка изогнула его губы.

– Спорю, что нет. – Он скользнул по воде, пока не оказался прямо перед ней. – Бьюсь об заклад, ты прекрасно видишь множество вариантов применения.

Было невероятно наблюдать, как быстро переключался разум мерзавца. Это жутко ее нервировало. Тело вспыхнуло от пристального взгляда, но она обвинила в этом горячую воду, после чего в его бездонных глазах вспыхнул озорной огонек, отчего ей захотелось выдолбить их из пустого черепа.

– Ты просто невыносим.

Его улыбка стала шире, обнажив удлиненные клыки. В отличие от нее Блэкфейры не могли втягивать зубы, необходимые для питания. И в отличие от них Сильверфейры не нуждались в крови смертных для выживания. Это было проклятием ритуала по изменению вида.

– Думаю, тебе это нравится.

– А я думаю, жар ударил тебе в голову.

Маверик придвинулся немного ближе, и в глазах Заяны вспыхнуло смертельное предупреждение, пока она стояла полностью обнаженная в черной воде, и их разделяло не больше полуметра.

– Могу тебя заверить, жар проникает повсюду.

Потребовалось сознательное усилие воли, чтобы не посмотреть вниз, хотя она знала, что ничего не увидит. Но демон словно мог видеть сквозь ее маску суровости, которую та пыталась сохранить, пока они пристально смотрели друг на друга. Его ухмылка стала лукавой, как будто он точно знал, о чем она думает.

Маверик усмехнулся, отплывая и устраиваясь поудобнее рядом с ней.

– Какие грязные мыслишки мелькают в твоей голове, Заяна.

– Ты понятия не имеешь, о чем я думаю. – Бросила она так небрежно, как только могла. И, даже не глядя, почувствовала его коварную улыбку, которую отчаянно желала стереть.

– Иногда мне кажется, что я знаю тебя лучше, чем ты сама.

– Тогда ты знаешь, что, думая о тебе, я сразу представляю наиболее мучительные варианты убийства.

Мерзавец усмехнулся.

– Думаю, любой может почувствовать это, – сказал он. – Но не то, что ты жаждешь сделать со мной перед ужасной кончиной.

У Заяны отвисла челюсть. Она не часто терялась, не зная, что сказать. Наглость и раздутое эго Маверика достигли новых нелепых высот. Это лишь усилило ее отвращение и пробудило жестокие образы.

Заяна решила стереть самодовольное выражение с его лица действиями. Она поплыла, чувствуя на себе его взгляд. А затем сделала то, о чем никогда бы не подумала. Темная фейри продолжала двигаться к мелководью, постепенно обнажаясь. Ее плечи уже выступали из воды. Заяна задержала дыхание, оказавшись по грудь в воде, хотя и стояла к нему спиной. Изуродованной, рассеченной от множества ударов между крыльями и вокруг них. Она даже не сняла чары, чтобы прикрыться крыльями. И фейри чувствовала пристальный взгляд Маверика, словно клеймо, удивляясь, что не чувствует ничего, кроме триумфа, от того, что заставила его замолчать, что его высокомерные замечания и поддразнивания больше не нарушают тишину. Вода уже доходила ей до пупка, но она не замешкалась, продолжая выходить из ванны. Холодный воздух окутал ее, покалывая каждый сантиметр кожи, темная фейри оказалась на берегу, и мороз охладил разгоряченное тело, посылая по нему дрожь. Заяна не посмотрела на него, когда начала одеваться, материал прилипал к влажной коже.

– Ты и словом не обмолвишься об этом, – небрежно сказала она, зная, что он наблюдает за каждым движением, пожирает ее взглядом. – Нерида останется в моих комнатах до начала похода. Она будет сопровождать нас, и ты ничего не скажешь. Я не нуждаюсь в твоем мнении. Оно меня не волнует. – Она застегнула брюки, уже накинув легкую рубашку, которая, вероятно, не слишком прикрывала мокрое тело. Но девушка все равно повернулась к нему.

Маверик застыл на месте. Вода вокруг него была неподвижна, когда он устремил на нее свой взгляд. Искра голода ожесточила его черные глаза, но резкие черты лица не смягчала улыбка. В его ониксовых зрачках сражались ярость и желание.

– Там, снаружи, ты будешь подчиняться мне. Как и все остальные. Ты говоришь так, будто знаешь меня, Маверик. Что ж, тогда ты должен знать, что я не действую без причины. Я не боюсь бросить тебе вызов. Ни здесь, ни снаружи. – Полностью одевшись, Заяна направилась к выходу, не оглядываясь. – Поэтому не стоит давать мне повода.

Глава 34. Фейт

Фейт всматривалась в свое отражение в зеркале. Не чувствуя при этом ничего. Всю последнюю неделю она пребывала в напряжении, которое лишило ее сна. Девушка впитывала каждое страстное пожелание друзей и отца, наполнявшее ее решимостью. Обдумывала каждый счастливый и гибельный исход пути, который ей предстояло пройти. И теперь, когда этот день наступил, оставалось лишь изобразить холодное безразличие, чтобы заставить себя сделать первые шаги в неопределенность.

Гресла заканчивала заплетать сложную косу, на укладку которой потратила больше времени, чем обычно, чтобы убедиться, что волосы не будут лезть в лицо и мешать. Время от времени Фейт ловила на себе ее грустный взгляд, когда служанка закрепляла бесконечные заколки. Невозможно было предугадать, сколько дней или месяцев ей оставалось, преуспеет ли она в своей последней схватке и избавит ли мир от Марвеллас раз и навсегда. Но она точно знала, что пока жива, есть те, кто рассчитывал на нее и на кого в свою очередь могла положиться она. Ради них Фейт будет храброй. Будет драться.

Рейлан покинул ее покои рано утром, еще до восхода солнца, который сейчас озарял небо, чтобы подготовиться к походу. И Фейт знала, что остальные заняты тем же. Время пришло. Она больше не боялась и научилась не впадать в отчаяние из-за всего, что не могла предотвратить или изменить.

Когда Гресла закончила, Фейт встала и повернулась к девушке. Ей нечего было предложить добросердечной женщине, которая так много сделала для нее за время ее пребывания в замке. Ничего, кроме бесконечных слов благодарности.

Ее маленькие пухлые пальчики коснулись щеки Фейт с улыбкой, которая отразилась в глазах.

– Ты выглядишь точно так же, как твоя мать в тот день, когда ушла.

Глаза Фейт расширились.

– Ты знала ее?

Гресла печально поморщилась.

– Я была и ее служанкой, – призналась она, и от нахлынувших эмоций у Фейт защипало глаза. – И единственная знала о твоем зачатии. Но она заставила меня поклясться хранить тайну, и я не могла ее нарушить. Я всегда – она невесело усмехнулась, и в серых глазах блеснули слезы – верила в то, что она ушла не просто так, что это как-то связано с тобой, и знала, что с ней ты всегда будешь в безопасности.

– Почему ты не рассказала мне раньше?

– Потому что, хоть я и вижу в тебе дух матери и волю отца, ты совершенно другая, Фейт. И это дает мне надежду для всех нас.

Фейт чувствовала, что не заслуживает такого поклонения, но не стала отвергать его и накрыла прижатую к своему лицу ладонь женщины. Они грустно улыбнулись друг другу, сдержав слезы прощания и благодарности.

– Ты уверена, что мне не стоит остаться и помочь тебе одеться, дорогая?

Фейт мягко покачала головой:

– Я и так не смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. – Она не хотела, чтобы слова прозвучали как прощание, но лицо Греслы стало совсем мрачным, словно она почувствовала вложенный в них смысл.

– Ты вернешься, леди Фейт. А я буду ждать тебя с твоими любимыми блюдами и теплой ванной.

Они обнялись, и Фейт наслаждалась каждой секундой успокаивающего тепла.

В последний раз сжав ее руку, Гресла тихо произнесла:

– Береги себя, дорогая.

Фейт смогла лишь кивнуть на прощанье, давая пустое обещание. Затем служанка повернулась к двери и, не оглядываясь, молча ушла.

Фейт сделала глубокий успокаивающий вдох, позволяя первым лучам восходящего солнца ласкать лицо и дарить утешение. А затем подошла к костюму, разложенному Греслой на кровати, коснулась черной кожи с бардовыми вставками и различных ножен. Наряд был изысканным. Его тщательно сшили специально для нее и подогнали под предстоящий поход, учитывая рекомендации Ливии.

Фейт не торопясь сняла ночную рубашку и облачилась в кожаный наряд Райенелла, великолепно облегающий фигуру и обеспечивающий максимальную свободу движений. Костюм украшали малиновые чешуйки, напоминавшие ей об огне и пепле – настоящее произведение искусства. Она запаслась доспехами, поскольку предстоящее путешествие обещало быть непредсказуемым и, вероятно, смертельно опасным.

Фейт возилась с пряжкой на ножнах, когда в дверь дважды постучали. Рейлан вошел, не дождавшись приглашения, и при виде него она выпрямилась в благоговейном страхе. Он выглядел…

Боги.

У нее не было слов, чтобы описать свое впечатление от великого генерала, одетого как воплощение смерти. Хотя на нем не было доспехов, поскольку они решили посетить королевскую оружейную прямо перед отъездом, Рейлан выглядел даже более грозным в своем боевом кожаном костюме. У нее пересохло в горле, когда он медленно приблизился к ней. Ни один из них не произнес ни слова, но в его глазах появилось мрачное удовлетворение, когда Рейлан оглядел ее с головы до ног, продолжая шагать. Она ощущала его пристальный взгляд, словно прикосновение на каждом сантиметре тела, отчего сердце забилось быстрее.

Рейлан ничего не сказал, остановившись всего в полуметре от нее. Фейт наклонила голову, чтобы выдержать его пристальный взгляд, от которого внизу живота разливалось головокружительное тепло. Затем ее глаза расширились, следя за ним, когда он опустился перед ней на одно колено. У Фейт перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись бедра, разбираясь с ножнами для кинжала, которые она как раз закрепляла. Когда Рейлан потянул, чтобы затянуть пряжку, она дернулась и инстинктивно ухватилась за его плечо, чтобы удержать равновесие. Горящие сапфировые глаза Рейлана сверкнули на нее из-под длинных ресниц, и, будь прокляты духи, она лишь надеялась, что он не заметил вспыхнувшего в ее теле желания от этого взгляда.

Когда Рейлан закончил, то поднялся нарочито медленно. У Фейт уже кружилась голова от неровного дыхания, пока она следила за каждым его движением. За пристальным требовательным взглядом. Он не остановился на ножнах. Его руки поднялись к ее плечу, поправляя бретельку. Затем, когда его пальцы скользнули по груди, она подумала, что тот собирается подтянуть ремешок и с другой стороны.

Но его рука остановилась у подбородка.

Фейт застыла, и когда кончики его пальцев коснулись обнаженной шеи, она приоткрыла губы, очарованная восхитительными ощущениями, которые разлились по телу. Несколько напряженных секунд он молчал, словно оценивал ее реакцию. Фейт не двигалась и не говорила, боясь, что он снова может отдалиться.

Что бы Рейлан ни прочитал на ее лице, его взгляд упал на губы, а затем снова вернулся к глазам. Фейт сомневалась, что ее сердце все еще бьется. Рука генерала медленно скользнула вверх по шее, пока не обхватила затылок, и девушка инстинктивно запрокинула голову.

Наконец Рейлан заговорил, когда Фейт уже была близка к тому, чтобы окончательно потерять контроль.

– Я давно жду, чтобы кое-что сделать, – произнес он хриплым шепотом, и она едва устояла на ногах. – Что не сделал еще там, в Хай-Фэрроу.

Сердце Фейт билось так быстро, что едва не выпрыгивало из груди. Она желала его, но одна-единственная мысль безжалостно заглушала потребность поддаться желанию.

– Это плохо кончится для нас обоих. – Душераздирающая правда сдавливала горло.

Фейт была человеком. И однажды уже отмахнулась от проклятия времени с Ником. Но не могла отрицать, что Рейлан полностью завладел ее сердцем. Фейт хотела разочарованно склонить голову, но Рейлан не отпустил ее. Он всматривался в ее лицо, пытаясь понять, кроется ли за сомнениями нечто большее. Казалось, он нашел ответ, когда его взгляд стал нежным, но решительным.

– Зачем думать о конце, даже не начав? Не лучше ли дать себе шанс стать счастливым и наплевать на конец, каким бы он ни был?

Фейт поморщилась, борясь с подступающими слезами. Рейлан всегда принимал ее такой, какая она есть. И какой не была.

Его лицо приблизилось, так напряженно медленно, как будто генерал оставлял ей шанс отстраниться. Но Фейт этого не сделала. Просто не могла. Все внутри нее жаждало сократить это расстояние. И когда она больше не могла выносить нарастающее желание, Фейт закрыла глаза и сделала последнее движение, поднявшись на цыпочки и встретив его губы.

Солнце и луна столкнулись. В ее сознании вспыхнул луч ярчайшего света и устремился к груди, наполняя теплом, таким чистым и безопасным.

Фейт выгнула спину, стремясь быть как можно ближе и желая только, чтобы время остановилось. Она почувствовала, что стала целостной с этим поцелуем. Чувствовала его внутри, пока душа ликовала. Когда их губы соприкоснулись, рухнул последний барьер. Поцелуй был нежным и изучающим, но в то же время требовательным, смакующим вкусы и ощущения, а желание стало всепоглощающим.

Когда они отстранились, Рейлан прижался лбом к ее лбу, пока они переводили дыхание. Фейт чувствовала невероятную легкость. Словно с нее спал тяжкий груз.

Когда она успокоилась и снова смогла говорить, то тихо спросила:

– Почему же ты ждал так долго?

Рейлан отстранился, одной рукой обнимая ее за талию и прижимая к себе, а другой лаская ее щеку и шею, пока вглядывался в лицо. Словно не верил, что она настоящая.

– Ты выздоравливала, и тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к новому королевству. У нас обоих есть демоны, с которыми приходится сталкиваться, и я не хотел, чтобы ты хоть на мгновение подумала, будто я просто хотел отвлечься. – В его глазах застыла боль, ужас, который разрывал ей сердце. Все тщательно скрываемые эмоции раскрылись перед ней, как книга, и она запоминала каждую его страницу. – Но ты не способ отвлечься, Фейт. Для меня ты все.

Ее сердце едва не остановилось от этих слов. По свирепому взгляду было видно, что он говорит серьезно.

– Не знаю, что ждет нас в будущем или где закончится наш путь, но я последую за тобой по самой опасной, безумной, полной приключений дороге, по которой ты поведешь меня, Фейт Ашфаер. – Рейлан ласково улыбнулся. – Клянусь, что всегда буду рядом. Клянусь защищать тебя своим мечом и своей жизнью. И я клянусь связать свою судьбу с твоей, если ты примешь меня. Я прожил достаточно лет в этом мире, чтобы знать, что, если ты покинешь его, мне тоже нечего будет в нем делать.

Каждое произнесенное им слово проникало в самую душу. И она чувствовала то же. Рейлан замер, ожидая ответа с редким нетерпением, словно она могла отвергнуть его.

– Рейлан, – выдохнула она, едва в состоянии говорить от нахлынувших эмоций, – я не позволю тебе жертвовать своей жизнью ради меня. Боги, если из-за меня с тобой что-нибудь случится…

Он прервал ее поцелуем, и Фейт не пожелала отстраниться. Осознание того, что он сам сделал выбор – следовать за ней до конца, – наполняло ее счастьем, на которое она даже не надеялась. Не верила, что заслужила подобное благословение. Рейлан принимал ее темную сторону и опасность, пропитавшую всю ее запутанную судьбу.

Фейт поцеловала его в ответ с отчаянным желанием, приподнявшись на цыпочки в попытке быть ближе к нему и зарывшись пальцами в его мягкие серебристые волосы. Она почувствовала его страстное желание, когда он скользнул руками вниз по изгибу ее спины и обхватил за талию. Фейт проклинала время, мечтая, чтобы это случилось в одно из тех блаженных утр, когда она просыпалась рядом с ним, – с тем, кто понимал ее с самого начала, видел каждый ее изъян и силу, о которой та даже не подозревала. Фейт всегда будет тосковать по тем мгновениям, когда наблюдала, как первые лучи солнца освещают его лицо. По его улыбке, которой он встречал ее каждое утро и которая наполняла верой в лучшее.

Ощущая его прикосновения, отчаянно хотелось оказаться в ночной рубашке. Или вообще без одежды. Осознание того, что они отправляются в неизвестность без надежды на еще одно беззаботное утро, которыми она так дорожила, сокрушало дух и отдавалось болью в груди. Рейлан, казалось, почувствовал перемену ее настроения. Поцелуй замедлился, и когда они отстранились друг от друга, его затуманенные желанием глаза были полны решимости.

– У меня было много времени обдумать способы, которыми я хочу обладать тобой, Фейт. – И ее тело как обычно вспыхнуло, когда он произнес ее имя, от хриплого наполненного желанием голоса, между ног разгоралось ненасытное пламя. Рейлан крепче обхватил ее за талию, словно почувствовал это, притягивая к себе, невероятно близко. А потом наклонил голову, и когда его губы коснулись изгиба ее уха, она сильнее вцепились в его волосы с резким вздохом. – Тобой одной. – Его дыхание обжигало шею и затуманивало разум. – В безопасности и тепле. – Его губы прижались к шее, и у нее вырвался тихий стон. Вены запульсировали, и она почувствовала его удлинившиеся клыки, когда те слегка царапнули кожу. Фейт, вероятно, не устояла бы на ногах, если бы не его сильные руки. – Возможно, в этой самой кровати. Но не только. Что бы ты сказала, если бы узнала о моих замыслах насчет тебя на том пианино?

Боги всемогущие. Потребовалось усилие воли, чтобы не бросить взгляд на игровую комнату, иначе воображение замучило бы ее красочными образами. Разум был затуманен похотью и желанием, но она нашла в себе силы, чтобы сказать.

– Пытаешься соблазнить меня идеей остаться в живых?

Рейлан отстранился, посмотрел на нее с лукавой улыбкой:

– Возможно. И как, получается?

Фейт прикусила губу, от чего в его глазах вспыхнул голод.

– Определенно, – прошептала она и приподнялась, чтобы поцеловать Рейлана еще раз, думая, что никогда не насытится его прикосновениями.

Они прервали поцелуй прежде, чем вспыхнула страсть, не рискуя остаться и выполнить обещание Рейлана прямо сейчас, не провалить проклятое задание и погубить весь мир. Но Фейт не могла забыть о призрачных часах, предвещавших воплощение ужасной судьбы, если они не отправятся в путь.

– До конца дней, Рейлан Эроувуд.

Его улыбка, теплая, искренняя и до боли редкая, стала светом в ее вечной ночи.

– Может, даже дольше, Фейт Ашфаер.

Глава 35. Фейт

Прогулка по королевской оружейной в подземелье замка была интересной. Кайлер и Изая о чем-то спорили, держа в руках разные охотничьи ножи и, похоже, сравнивая их. Ливия небрежно оперлась на плечо Изаи, вертя в руках собственный кинжал и явно объединяясь с ним против все более раздражающегося Кайлера. Рубен стоял в другом конце длинного помещения, косясь на арбалет, который неловко держал направленным в сторону фейри, взведенный и заряженный. К полному ужасу Фейт.

Рейлан опередил ее и подошел к нему.

– Положи, пока не поранился, – отругал он Рубена, осторожно забирая арбалет и вынимая стрелу.

Фейт сдержала смешок, увидев смущенный взгляд друга, которым двигало любопытство. Но все же сомневалась, что он имел хотя бы малейшее представления о том, как пользоваться каким-либо оружием, кроме, возможно, небольшого клинка. Затем Рейлан подошел к компании фейри, полностью перевоплотившись в генерала и командира. Ей нравилось, когда он демонстрировал свою властность, и теперь она без смущения могла в этом признаться.

– Кайлер прав – мы это уже обсуждали. – Рейлан перехватил богато украшенный кинжал, которым играла Ливия, и взмахнул лезвием. – Берем только самое простое и легкое из того, что можете найти. Мы не выставку устраиваем.

Ливия хмуро посмотрела ему в спину, когда Рейлан подошел к стене со смертоносными лезвиями всех возможных форм и размеров. Фейт с благоговением рассматривала уникальную коллекцию. Она подошла и взяла в руки маленький, но острый как бритва кинжал.

– Мы знаем, просто Кайлера так легко дразнить, – прощебетала Ливия, подходя к Фейт.

Она скользнула по нему взглядом, забавляясь его недовольным видом, пока Кайлер раздраженно качал головой, глядя на брата. Ливия потянулась за двумя разными кинжалами, быстро вставив их в ножны на поясе, а затем повернулась к стене с мечами, и Фейт с восхищением наблюдала, как она закрепляет двойные мечи у себя за спиной. Они были тонкими и, вероятно, вместе весили как ее единственный длинный меч, Лумариас. Она никогда не видела командира в бою с двумя мечами, но была очень заинтригована.

Когда Фейт обернулась, Рейлан тут же появился рядом с ней. Она оглядела его, закованного в сталь, хотя отвлеклась всего на несколько минут. Он представлял собой великолепное зрелище, опасность была ему к лицу.

– Если ты закончила таращиться, то оружию тоже не помешало бы немного твоего внимания, чтобы мы все-таки отправились в путь этим утром, – ухмыльнулся он.

Фейт едва сдержалась, чтобы не толкнуть его в ответ на дразнящее замечание и повернулась, чтобы осмотреть лезвия. Их было так много, и она никак не могла выбрать подходящее по меркам Рейлана. Но он терпеливо ждал, пока она решит, чем хочет защищаться. Фейт остановилась на том, к которому постоянно возвращался ее взгляд. Она осторожно сняла оружие со стены, бросив косой взгляд на генерала, чтобы понять, хороший ли это выбор. И заметив его легкую улыбку, спросила:

– В чем дело?

Рейлан покачал головой:

– Ни в чем.

Фейт с вызовом посмотрела на него, и он фыркнул от смеха: