– Ненавидит? И поэтому ведет себя, как несчастная влюбленная? Рэндалл, пока ты был в походе, она отказывалась от еды, пила дурманящие снадобья, а ночами поднимала на уши весь замок, крича и рыдая во сне.

Рэндалла это не убедило. Она вела себя так же, когда они покинули Колдхейм.

Не дождавшись реакции на свои слова, Нора понизила голос:

– Скажи мне, Рэндалл, почему девушка, в чьей ненависти ты так убежден, спит не в своей сорочке, а в твоей рубашке? Почему ночами тайно навещает тебя, пока ты спишь под действием снотворного?

Эти слова заставили его сердце встрепенуться.

– Она была здесь? – взволнованно спросил он.

– Да, я видела, как она выходила из твоей комнаты глубокой ночью. Рэндалл, хватит мучать и себя, и ее. Иди к ней и скажи о своих чувствах.

Он пытался сохранять спокойствие, но сомневался, что ему это удалось. Нора улыбнулась понимающей и снисходительной улыбкой.

Рэндалл уже собирался последовать ее совету, как в дверь постучали.

Это был Маркус. Рэндалл с трудом сдерживался, чтобы не показать старому лекарю своего раздражение. Как-никак, он исцелил его рану.

– Спасибо, Маркус. Я уже думал, что мне придется попрощаться с рукой, – поблагодарил он старика, когда тот закончил перевязку.

Маркус отчего-то неловко закашлялся.

– Ваше Высочество, я бы обязательно вылечил вашу руку, но на это ушло бы гораздо больше времени и сил, если бы не… – Он неуверенно потоптался с ноги на ногу.

– Если бы не?..

– Ваше Высочество, она просила не говорить, но я не могу присваивать себе чужие заслуги. Вы идете на поправку не благодаря мне, а благодаря вашей супруге.

Забыв о ране, Рэндалл резко сел на постели, отчего плечо прострелила острая боль.

– Что ты сказал? – охрипшим от волнения голосом спросил он.

– Княжна Аврора передала редкие северные травы, заверив, что отвар из них сможет снять любое воспаление. Это она вылечила вас, а не я.

Нора и Маркус вернули ему ту важную частичку, без которой в его сердце зияла огромная дыра. И вновь зародилась смутная, маленькая, но такая светлая надежда.



Глава 40

Со дня приезда Рэндалла она почти не спала. Хотя о здоровом спокойном сне забыла давным-давно. Стоило ей только уснуть, как она оказывалась в Древнем лесу, который стал олицетворением всех ее страхов. Он стал ее персональной тюрьмой, где каждую ночь поджидал жестокий надзиратель – мертвый Герольд. И даже сильнейшие снотворные снадобья не помогали Авроре избавиться от кошмаров хотя бы на одну ночь.

Аврора и сама чувствовала себя живым мертвецом, подобно Герольду. Она не могла есть – из-за страха и тревоги ее тошнило от любой еды. Она боялась спать, а потому постоянно испытывала слабость и головные боли. Днем безвылазно сидела в комнате, а ночами читала книги или слонялась по замку, словно призрак. Чаще всего Аврора посещала зимний сад – единственное место, где ей становилось легче. А в предрассветные часы, на обратном пути в свои покои, навещала спящего Рэндалла. Он уже шел на поправку. Аврору это радовало, но где-то в глубине души она страшилась того дня, когда он окончательно оправится, а у нее не останется больше причин заходить к нему. К себе она возвращалась лишь под утро. Только после рассвета ей удавалось уснуть и поспать хотя бы пару часов, не погружаясь в мучительные кошмары.

Так прошло три дня.

Аврора сидела на кровати, рассматривая этюдник. Уголки страниц истончились и помялись от многократного перелистывания. Когда она добралась до самого любимого рисунка, на котором было изображено заледеневшее озеро, в дверь постучали.

– Войдите, – громко сказала она и спрятала альбом в тумбочку.

Аврора подняла взгляд на дверной проем, и ее сердце сжалось от волнения.

Там стоял Рэндалл.

– Здравствуй, Аврора.

На нем были лишь брюки и рубашка. Из-под расстегнутых пуговиц торчали бинты, покрывающие его грудь и плечо.

– Здравствуй. – Аврора пыталась говорить уверенно. – Зачем пришел?

Не дожидаясь приглашения, Рэндалл прошел в комнату и сел рядом с ней. Аврора невольно напряглась.

– Я уже не могу прийти в собственные покои?

– Можешь.

Рэндалл тяжело сглотнул и посмотрел себе под ноги.

– Аврора… – Он сделал паузу, а затем посмотрел ей в глаза и на одном дыхании выпалил: – Я скучал по тебе и более не могу бороться с собой. Я помню, что ты просила о разводе. Знаю, что у тебя много секретов. Но умоляю… – Он неуверенно протянул руку и коснулся ее щеки, отчего Аврора нервно всхлипнула. – Дай мне последний шанс.

Она не могла вымолвить ни слова. Внутри нее бушевал ураган из самых разных эмоций и чувств: недоверие и обиды смешивались с безумной надеждой, что совсем недавно была мертва.

Рэндалл смотрел на нее в ожидании, и в его глазах она тоже видела надежду.

– Моя Аврора, – нежно и с тоской прошептал он.

Аврора снова всхлипнула и в следующую секунду оказалась в его объятиях. Она услышала тихий стон, сорвавшийся с его губ, а потом ощутила жар этих губ на своих.

Чувства, которые она так упорно пыталась похоронить, мощным потоком вырвались наружу. Она плакала, жадно цеплялась за здоровое плечо Рэндалла и с упоением вкушала его губы, зарывшись пальцами волосы.

– Моя Аврора, моя, – нашептывал он между поцелуями и лихорадочно водил ладонями по ее спине, талии, груди.

– Рэй, – выдохнула она, и Рэндалл, не прерывая поцелуя, уложил ее на подушки, а сам опустился сверху.

У нее перехватило дыхание. Сердце с остервенением стучало о ребра, словно обезумевший в клетке узник. Где-то в отдаленном уголке ее сознания противный голосок шептал предостережения. Ведь еще недавно он так же целовал другую. Аврора не забыла. Но сейчас, когда самые нежные на свете губы ласкали шею, когда острые зубы царапали кожу, а горячие руки гладили бедро, задирая ткань платья, Аврора не хотела ни о чем думать. Все, что осталось от северной княжны – ее гордость, – она бросила к ногам южного принца, как плату за ночь с ним. А дальше будь что будет.

Она устала хранить секреты. До безумия устала бояться.

– Аврора…

Руки Рэндалла добрались до нижнего белья и с нетерпением дергали за завязки, чтобы снять такой ненужный лоскут ткани. Движения были порывистыми и грубыми, что было несвойственно всегда нежному и чуткому Рэндаллу. Авроре стало не по себе, и все тело напряглось. Но Рэндалл не замечал этого, продолжая впиваться жадными поцелуями в ее грудь, которую уже успел обнажить.

– Рэй… прошу, постой, – промолвила Аврора, ощутив страх, какого никогда раньше не испытывала в объятиях мужа. Она попыталась оттолкнуть его за плечи, но тот не шелохнулся, даже, казалось, не почувствовал боли, когда она задела его раненую руку.

– Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Слышишь, Аврора?

Слова окончательно отрезвили ее.

С глаз будто спала пелена, и она увидела, что перед ней стоял вовсе не Рэндалл. Этот человек – его точная копия, за исключением глаз, что были насыщенного зеленого цвета. Прямо как у Герольда.

Как только она все поняла, Рэндалл начал меняться на глазах, и через пару мгновений на нее смотрел Герольд и громко смеялся над ее жалкими попытками оттолкнуть его.

– Нет! Пожалуйста, не надо!

Аврора кричала, металась по кровати, пытаясь вырваться из губительных объятий, пока затылок не опалила боль.

– Ах, – громко вскрикнула она и в ужасе осмотрелась по сторонам.

Аврора лежала на полу, запутавшись ногами в одеяле. За окном уже ярко светили звезды, щедро усеявшие ночное небо, и она вспомнила, как на закате легла на кровать с книгой и, видимо, уснула. Она с трудом поднялась с пола и стянула с себя платье, чтобы надеть рубашку Рэндалла, которую прятала у себя под подушкой. Знакомый аромат принес ей толику успокоения.

Накинув поверх ночной халат, она прошла из спальни в гостиную, где разожгла камин и уселась на пол. Отголоски ночного кошмара заставляли ее кожу покрываться неприятными мурашками, но куда больше ее терзали тоска, одиночество и усталость.

Аврора не отрывала взгляда от извивающихся языков пламени и так глубоко погрузилась в свои мысли, что не услышала шаги за спиной. Только когда кто-то сел рядом, она испуганно вздрогнула.

На нее смотрел Рэндалл. Своими прекрасными прозрачно-серыми глазами.

– Здравствуй, душа моя, – почти шепотом произнес он и грустно улыбнулся.



Он увидел ее сразу. Аврора неподвижно сидела напротив камина, в привычной позе обхватив руками колени. Он замер, любуясь блестящими черными волосами, которые аккуратными волнами спадали по спине до самой поясницы. Она не слышала, как он вошел, не услышала даже, как медленно пересек комнату. И только когда он уселся с ней рядом, Аврора испуганно встрепенулась.

Когда Рэндалл разглядел ее лицо вблизи, ему захотелось расплакаться – от тоски и щемящего чувства тревоги.

Аврора была неестественно бледной. Даже ее обычно ярко-алые губы приобрели полотняный оттенок. Под глазами залегли тени, а щеки осунулись, и это только подтвердило слова Норы, что она почти ничего не ела все эти дни.

– Здравствуй, душа моя.

Он заметил, как ее губы дрогнули. Аврора ничего не сказала, только молча кивнула в знак приветствия.

Рэндалл понял, что разговор будет непростым.

– Аврора, я пришел поговорить с тобой. – Он заметил, что из-под ее халата виднелась его рубашка. Это придало ему храбрости. – Между нами скопилось слишком много недомолвок.

Аврора повернулась к огню. Ее грудь тяжело вздымалась, а пальцы нервно теребили перстень с черным камнем. Она кусала губы и хмурила брови, словно в ее голове происходила несладкая борьба.

Рэндалл провел рукой по волосам. Он и сам нервничал, до сих пор не зная, с чего начать разговор. Рассказать о найденном камне? Или показать конверт гильдии? Или же признаться в том, что ему плевать и на камень, и на содержимое того конверта, а значение имеет лишь то, что он не хотел ее терять?

– Аврора, я люблю тебя.

Когда слова сорвались с уст, он почувствовал странную легкость в груди, словно избавился от тяжкого груза, причинявшего ему адскую боль.

– Я люблю тебя, – повторил он громче и замер в ожидании ответа.

Аврора сидела неподвижно, словно ничего не услышала, а потом почему-то начала щипать себя за предплечья и один раз даже ударила по щеке. Она медленно повернула голову к Рэндаллу. На ее лице отражался ужас, а в следующую секунду она закричала:

– Уходи! Оставь меня! Пожалуйста, хватит! – Она попятилась от него и, уперевшись спиной в кресло, закрыла лицо руками.

Это удивило Рэндалла. Он не мог понять, почему его признание произвело на нее такое впечатление.

– Аврора, прошу, выслушай меня.

– Это не ты! Ты не Рэндалл! Исчезни из моей головы!

Она выкрикивала странные бессвязные реплики, пиналась ногами, не позволяя ему приблизиться, и продолжала прятать лицо в ладонях.

В этот миг Рэндалл по-настоящему испугался. Он подошел к ней и, не обращая внимания на ее попытки отбиться, прижал к себе.

– Не трогай меня! Ты не Рэндалл! Это все сон.

Аврора кричала, и ее крики, вероятно, перебудили уже половину замка.

– Аврора! Посмотри на меня. Это я, Рэндалл.

Он усадил ее к себе на колени. Все это время он приказывал себе не думать о боли в плече. Но, когда Аврора с силой забарабанила кулаками по его груди и один удар пришелся прямо на рану, у него на мгновение потемнело в глазах, и он вскрикнул от боли.

Аврора затихла. Она перестала вырываться и теперь смирно сидела у него на коленях.

С трудом восстановив дыхание, Рэндалл посмотрел на нее. На ее лице все еще читался страх, к которому теперь прибавилось смятение.

– Это не сон? – шепотом спросила она, скорее, себя, чем его.

– К сожалению, нет. – Рэндалл не смог сдержать сарказма, а потом уже серьезно добавил: – Аврора, что происходит?

Она тяжело сглотнула и опустила голову, разглядывая свои руки.

– Я убила его…

Волоски на руках Рэндалла встали дыбом.

– О чем ты говоришь, Аврора?

Аврора посмотрела на него обезумевшим взглядом.

– Рэндалл, это я убила Герольда.



Последние силы покинули ее, когда она поняла, что перепутала сон с реальностью. Слова Рэндалла заставили ее усомниться в собственном здравомыслии. Это не могло быть правдой, и Аврора сделала вывод, что просто спит, отчего ей стало по-настоящему страшно. И только когда Рэндалл вскрикнул от боли, она поняла, что это не сон. Поняла, что больше не могла молчать.

– Что? – В голосе Рэндалла прозвучало недоверие.

– В ту ночь, перед нашим отъездом из Колдхейма, я отравила его. Протерла горлышко фляжки сильным ядом, который действует очень медленно, но убивает мучительно.

Она чувствовала, как рука Рэндалла, лежащая на ее спине, напряглась.

– Аврора, но почему?

Она пыталась подобрать слова, пыталась понять, что говорить, но голова разрывалась от сильнейшей боли, а живот скрутило в тугой узел от волнения. Собравшись с последними силами, Аврора крепко зажмурилась и завела сбивчивую, пропитанную болью и горечью речь. Начала свою историю с самых истоков.

– Каждому северянину с младенчества прививают бескомпромиссную любовь к родине и семье. Важнее Севера и кровного родства ничего нет. Нам чужды войны за престол между братьями, что так распространены в других королевствах. Любой северянин не задумываясь отдаст жизнь за свою семью. По крайней мере, так я думала, – Аврора грустно усмехнулась. – Когда умерли мои родители, было тяжело, но я не чувствовала себя осиротевшей. Ведь у меня были любящие дядя и тетя. А еще братья, которых я просто обожала.

Рэндалл нежно поглаживал ее спину, и его прикосновения придавали Авроре сил. Все еще боясь посмотреть на него, Аврора продолжила:

– Никогда раньше девушки из рода Йоран не покидали Северное царство. Их жизнь и честь оберегались, как самое ценное сокровище. Возможность хотя бы взглянуть одним глазком на северную княжну для чужеземцев была большой редкостью. Поэтому, узнав, что скоро выйду замуж за чужака, я впала в отчаяние. Думала, что моя жизнь разрушена, что нет ничего хуже, чем покинуть семью и дом. Поэтому я возненавидела того, кто, по моему мнению, собирался лишить меня всего.

Пальцы Рэндалла замерли, и ей даже показалось, что они стали холоднее. Но он не убрал руку. И Аврора была мысленно ему благодарна.

– Я плакала, молила дядю отменить помолвку, но он был непреклонен. На мои просьбы повлиять на дядю не откликнулась и тетушка, а братья и вовсе были в восторге от чужеземного принца и искренне считали, что он станет достойной партией для меня. Один человек не хотел, чтобы я покидала Север. Герольд…

Она прижала холодный черный камень к губам, чтобы успокоить дыхание.

– Это произошло в тот день, когда он сопровождал меня на прогулке в лесу. Он сказал, что знает, как расторгнуть помолвку, и спросил, согласна ли я принять его помощь. – Уши Авроры заполнились карканьем воронов, и она едва справилась с подступившей к горлу тошнотой. – Я думала, он знает, как убедить дядю расторгнуть помолвку, и без раздумий согласилась. Уже потом я поняла, что он не собирался разговаривать с дядей. Он собирался расторгнуть помолвку самостоятельно… совершив древний ритуал северян. Право первой ночи… – Она сделала паузу. – Я пыталась сопротивляться, пыталась убежать от него. Умоляла его не делать этого. – По ее щеке скатилась слеза. – Но он был сильнее меня. Он…

Аврора не смогла произнести это вслух. Слова застряли в горле и обжигали его, словно она выпила кипящую смолу. Ее тело сотрясала крупная дрожь.

Она почувствовала, как теплые руки обхватили ее лицо, и наконец-то подняла глаза на Рэндалла.

– Аврора… – прошептал он с болью.

– Он… он…

– Не мучай себя. – Рэндалл стер большим пальцем слезу с ее щеки. – Не надо.

Этот голос, полный нежности, сострадания и печали, разрушил последнюю стену, за которой она пряталась от горькой правды.

Аврора покачала головой и судорожно всхлипнула.

– Он изнасиловал меня, Рэндалл. Прямо там… в лесу… на снегу. – Слезы застилали глаза мутной пеленой, но она даже не пыталась их стереть. – Он изнасиловал меня. А я его убила, – произнесла она вслух слова, которые душили ее все эти месяцы.

Остатки самообладания ее покинули, и она громко разрыдалась. Она плакала, задыхаясь, давясь слезами и сотрясаясь всем своим телом. Аврора раскрыла правду, которая теперь накрыла ее с головой и оглушала криками воронов. Она, наверное, упала бы и свернулась на полу калачиком, если бы сильные руки не обняли ее и не прижали к крепкой надежной груди. Рэндалл целовал ее макушку и баюкал как младенца в своих объятиях.

Сквозь устрашающее карканье она услышала голос:

– Тише-тише, все будет хорошо, слышишь? Я никому не отдам тебя. Никогда от тебя не откажусь, Аврора, клянусь… Все будет хорошо.



Рэндалл потерял счет времени и не знал, как долго они просидели у камина. Его сердце разрывалось. Он прижимал к себе Аврору, желая забрать хотя бы крупицу ее боли. Она сидела, уткнувшись в его грудь и сотрясаясь в душераздирающих рыданиях, а он ничего не мог поделать. Он говорил ей не имевшие смысла слова, словно они могли залечить ее раны. Нет. Такие глубокие раны невозможно исцелить одними словами.

– Я люблю тебя, Аврора. Люблю. Прости меня, – шептал он, не зная, слышит ли она его.

Во всем, что произошло с Авророй, он чувствовал свою вину. Пока он изводил себя глупыми переживаниями, его любимая страдала и носила в себе тяжкий груз. И все по его вине.

– Прости меня, – вновь прошептал он.

Аврора снова всхлипнула и затихла. Рэндалл осторожно отстранил ее, чтобы посмотреть в глаза, и увидел, что она уснула. Он поднял ее на руки и, не обращая внимания на боль в плече, отнес на кровать, а сам вернулся к камину.

Он вытащил конверт и вскрыл его. В письме шпион гильдии отчитывался, что подслушал разговор Авроры и Тины о том, что Герольд надругался над Авророй… и над Тиной.

Долгое время Рэндалл всюду таскал конверт, в котором таилась страшная правда.

«Какой же я ничтожный идиот!» – схватившись за голову, обреченно подумал Рэндалл и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он готов был умереть от собственного бессилия. Демон внутри него жалобно скулил и грыз сам себя. Перед глазами стоял образ плачущей Авроры, и он не смог сдержать слезы. Больше всего на свете ему хотелось сейчас быть рядом с ней и прижимать ее к себе, но он не заслужил этого. Не заслужил даже прикасаться к ней после всего, что она пережила по его вине.

Он должен был уделить внимание странным снам, в которых в заснеженном лесу плакала девушка. Только после ее рассказа Рэндалл понял, что это ее он видел во сне еще до того, как отправился на Север. Он должен был заметить странное поведение Герольда и запретить Авроре идти в тот проклятый лес. Должен был скрепить их брак еще в ночь помолвки.

Рэндалл готов был умереть под тяжестью этого груза.

– Рэндалл! Рэндалл! – Крики Авроры вырвали его из омута самобичеваний, и он чуть ли не бегом направился в спальню.

Она металась по кровати, сжимала простыни и продолжала звать его во сне.

– Я здесь, Аврора.

Рэндалл забрался на кровать и обнял ее. Оказавшись в его объятиях, Аврора снова произнесла его имя – тихо, с явным облегчением – и успокоилась. Он осознал, что каждую ночь, когда в слезах кричала его имя, она звала на помощь. Злодеем ее кошмаров был вовсе не он. Аврора, напротив, ждала, что он станет ее спасителем.

– Прости меня.

Он долго не спал и вымаливал у спящей Авроры прощение, словно это могло что-либо исправить.

За окном уже начало светать. Когда Рэндалл, утомленный событиями ночи, начал засыпать, в дверь постучали. Он дернулся и осторожно отстранился от спящей жены, которая прижималась к нему во сне, словно боялась, что он исчезнет.

Рэндалл открыл дверь и увидел за ней Томаса.

– Ваше Высочество, извините, что беспокою в столь ранний час. Но это не терпит отлагательств.

– Что стряслось, Том? – спросил он осипшим голосом.

– В замок прибыл помощник царя Дайна, Ираз. Он требует немедленной аудиенции, говорит, дело касается гибели царевича Герольда.

Слова камердинера выбили почву у него из-под ног. Он оглянулся на спящую Аврору. Сейчас, лежа в огромной кровати, она казалась ему такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что его горло сдавил очередной спазм.

Он обязан защитить ее, чего бы это ему ни стоило.

– Сопроводи Ираза в зал заседаний, я скоро буду.

Глава 41

Рэндалл сидел во главе стола и смотрел на северянина. Казалось, с последней встречи Ираз постарел: на его темной шевелюре прибавилось седых волос, а лицо испещряли новые глубокие морщины.

– Царь Дайн не предупредил о твоем скором прибытии в Арден. Сей визит держался в строжайшем секрете? – спросил Рэндалл спокойным, уверенным тоном.

Его сюртук был застегнут на все пуговицы, чтобы скрыть любой намек на ранение. Поза – нарочито расслабленная, словно его не мучила боль и не терзала тревога за Аврору.

– Да, принц Рэндалл. Его Величество боялся, что весть дойдет до ненужных ушей и это помешает нам арестовать убийцу царевича.

– Убийцу? Разве Герольд погиб не от болезни? – Он правдоподобно изобразил изумление.

– Нет, у нас есть все основания полагать, что царевича Герольда отравили, а его убийца находится здесь, в Ардене.

Рэндалл сжал челюсть. Он мысленно сосчитал до пяти.

– И кто, по вашему мнению, осмелился на такое преступление?

Ираз немного подался вперед, положив локти на стол.

– Его отравила служанка княжны Авроры, Тина.

Рэндалл прикрыл глаза, с трудом подавив вздох облегчения. Аврору никто не подозревал.

– Тина верой и правдой служит моей жене много лет. Аврора дорожит ею, как сестрой. Зачем ей было убивать царевича?

Ираз заметно напрягся, на его шее проступили вены.

– Эта девка соблазнила царевича. А когда он разорвал с ней отношения, то убила его из мести.

– Вот как? – с наигранной заинтересованностью спросил Рэндалл. – Вы рассказываете о вине Тины так уверенно, но есть ли доказательства?

Ираз выпрямился. Покопавшись во внутреннем кармане сюртука, достал бумажный сверток и протянул Рэндаллу. Он развернул его и увидел белый носовой платок. Он не торопился брать его в руки.

– По обычаям северян, в комнате умершего нельзя ничего трогать на протяжении сорока дней. Служанки нашли это под кроватью царевича, во время уборки его покоев на сороковой день.

– Что это?

– Платок насквозь пропитан сильным ядом, который при попадании в организм невозможно распознать. А остановить его действие можно, только если принять противоядие в первые сутки после отравления. Но царевич перед вашим отплытием уехал из столицы по делам. И мы узнали о том, что он отравлен, слишком поздно.

Рэндалл внимательно посмотрел на безобидный с виду платок.

– И вы уверены, что это платок Тины?

– Нет, принц Рэндалл, это платок княжны Авроры. На нем ее инициалы.

Рэндалл приказал себе сохранять спокойствие.

– Почему подозрения не упали на нее? – спросил он, задумчиво потирая подбородок.

Дедушка часто говорил, что порой, чтобы спрятать что-то очень ценное, достаточно положить его на самое видное место.

Ираз посмотрел на Рэндалла как на слабоумного.

– Зачем княжне Авроре убивать брата, которого она любила?

Рука Рэндалла, лежавшая на колене, сжалась в кулак.

– А зачем Тине использовать платок своей госпожи? Она могла взять любой другой платок без инициалов. Так же, как и каждый из слуг мог взять платок Авроры. Это не доказывает вину Тины.

– Дело в том, принц Рэндалл, что яд этот очень редкий, и на Севере его достать сложно. Потому что растения, из которых он изготавливается, растут только на Островах. – Ираз сделал многозначительную паузу. – Вы, верно, знаете, что мать Авроры была островитянкой и лучше кого бы то ни было в столице готовила как целительные снадобья, так и яды. Она многому научила княжну Аврору и Тину, которая прислуживала ей с малых лет. Доступ к кладовой, где госпожа Астория готовила снадобья, был только у Авроры и ее служанки. Тина – главная подозреваемая, принц Рэндалл, и я должен забрать ее на Север.

Рэндалл понимал, что не мог отпустить Тину. Она знала слишком много.

– Я должен допросить Тину с глазу на глаз. И поговорить с женой. После я вынесу решение по поводу дальнейшей судьбы Тины.

Лицо Ираза омрачилось.

– Принц Рэндалл, вы должны выдать Тину, иначе это нанесет серьезный урон союзу Юга и Севера.

– Ираз, не забывайтесь. Вы говорите не с гостем царя Дайна, а с Хранителем Ардена в его собственном замке. Не указывайте мне, что и кому я должен, – холодно отчеканил он. – Для вас подготовили покои для отдыха, а вечером мы обговорим дальнейшие действия.

Ираз наградил его тяжелым взглядом и прошел к двери, за которой уже ожидал Томас.

– Закария, – позвал Рэндалл, и тот вошел в зал. – Ты все слышал?

– Да, Ваше Высочество.

– Найди Дилана, пусть не отходит от Авроры ни на шаг. Норе скажи, чтобы опоила княжну сонным чаем, когда та проснется. Она не должна узнать о приезде Ираза раньше времени. И как можно скорее приведи сюда Тину.

Рэндалл возненавидел себя за то, что не прочел письмо, как только Кристин отдала его. У него было бы время придумать надежный план, чтобы защитить Аврору. А сейчас он вынужден действовать радикально, и то, что он планировал сделать, грозило оставить на сердце неизгладимое чувство вины еще перед одним человеком.

Закария не заставил себя долго ждать и вскоре привел в зал заседаний Тину. Судя по ее внешнему виду, она не успела даже переплести косу после сна. Страж покинул зал, а Тина так и осталась стоять напротив стола, рассеянно теребя края шали, которую накинула поверх длинной ночной сорочки.

Рэндалл внимательно изучал девушку, на которую раньше не обращал никакого внимания. Она была далека от стандартов красоты южан, но кое-что делало ее лицо запоминающимся – глаза. Большие, карие и очень грустные, как у олененка.

– Тина, на что ты готова, чтобы спасти Аврору, если ей будет грозить смертельная опасность? – без долгих вступлений сказал Рэндалл.

Тина тяжело сглотнула и тихо произнесла:

– Я готова отдать свою жизнь за нее.

У Рэндалла запершило в горле.

– Тина, ты знаешь, что произошло с Авророй накануне отъезда из Колдхейма. Ведь так?

Худые пальцы, сжимавшие края шали, побелели от напряжения.

– Аврора мне все рассказала, – заверил Рэндалл, и от него не укрылось, как плечи девушки расслабленно опустились.

– Да, Ваше Высочество, я знаю.

– И это ты убедила Аврору молчать?

– Да.

Он выпрямился и, сцепив перед собой руки в замок, вперил в Тину тяжелый взгляд.

– Какое наказание ждет Аврору за убийство Герольда, если она сможет доказать, что тот ее изнасиловал?

Губы Тины дрогнули.

– Казнь через повешение, Ваше Высочество. Она убила его, не чтобы защитить свою жизнь. Она совершила самосуд и пролила родственную кровь.

– А какое наказание ее ждет, если факт изнасилования не будет доказан?

– Сто ударов плетьми, а потом четвертование.

Рэндалл откинулся на спинку кресла и холодным тоном произнес:

– Если бы ты не отговорила Аврору рассказать правду, я бы все узнал. Тогда я потребовал бы суда через поединок и убил бы Герольда. Авроре бы не пришлось защищать свою честь в одиночку. Но прошлого не воротить. – Он сделал паузу. – Сегодня в Арден прибыл Ираз. Он только что был здесь. – Рэндалл увидел, как грудь Тины начала учащенно вздыматься. – Дайну стало известно, что Герольда отравили. И главная подозреваемая в убийстве ты, Тина.

С ее губ сорвался тихий возглас.

– Он скормил мне байку, будто ты соблазнила его, а когда он тебя отверг, решила отомстить.

– Наглая ложь! – Тина впервые на памяти Рэндалла повысила голос. – Он издевался надо мной на протяжении трех лет.

– Я верю тебе. Более того, Дайн и сам об этом знает, я уверен. Но это лишь усиливает его подозрения.

– Принц Рэндалл, чего вы хотите от меня? – спросила она.

– Правду, кто на самом деле убил Герольда, знаем только мы с тобой.

– Вы хотите, чтобы я взяла вину на себя, – прошептала Тина, крепче вцепившись в шаль.

– Да, Тина. Выбор у тебя не велик, – жестко сказал Рэндалл. Он понимал, что со стороны выглядит сейчас как холодный бесчувственный тиран. – Ты можешь не признать вину, и тогда Ираз заберет тебя на Север, где тебя осудят по вашим обычаям. Даже если твоя вина не будет доказана, Дайн казнит тебя… на всякий случай. А затем продолжит поиски настоящего убийцы. Тебя изобьют плетьми и четвертуют. И, вполне возможно, ты подвергнешься пыткам и насилию еще до вынесения приговора.

Тина опустила голову, и Рэндалл заметил, как с ее щеки на холодный каменный пол упала одинокая слеза.

– Ты можешь рассказать Дайну о причастности Авроры к смерти Герольда. Тогда мне придется развязать войну между Севером и Арденом, чтобы защитить жену. Только подумай, сколько невинных людей погибнет. Среди них могут оказаться и твои родные. Скажем, младшие сестры.

Рэндалл с ледяным спокойствием наблюдал за терзаниями девушки.

Тина обладала высоким ростом, но сейчас ее плечи поникли, спина сгорбилась, и статная северянка больше напоминала беззащитного замученного ребенка. И виной тому был Рэндалл.

– Что со мной будет, если я возьму вину на себя? – едва слышно спросила Тина.

Рэндалл подался вперед, словно хищник, которому удалось выманить жертву из укрытия.

– Я добьюсь, чтобы твою казнь провели здесь, по нашим законам. Ты выпьешь яд и умрешь быстро.

Тина всхлипнула.

Он терпеливо ждал, пока девушка беззвучно плакала, сминая пальцами шерстяную шаль. Ее плечи вздрогнули в последний раз, и она тихим, срывающимся голосом произнесла:

– Я не стану выдавать княжну Аврору, у нее, в отличие от меня, есть надежда на светлое будущее. Я возьму вину на себя.

Рэндалл тихо выдохнул.

– Мне очень жаль, Тина.

Служанка подняла голову. Ее бледное лицо блестело от слез, но в глазах пылала решимость.

– Я северянка, принц Рэндалл, а северяне презирают жалость, – твердо сказала она.

Рэндалл кивнул в знак уважения.

– Закария, – позвал он.

Через пару мгновений адепт пересек зал. В его глазах Рэндалл увидел гнев. Он слышал весь разговор.

– Мой принц, вы не можете так поступить с невиновным человеком, – с негодованием произнес Закария.

Тина уставилась на него, словно видела впервые.

– Закари, – предупреждающим тоном сказал Рэндалл, – ты не мой советник, ты солдат. Отведи Тину в ее покои и выставь у двери охрану. А потом отправляйся к Маркусу. Пусть подготовит яд, – он сделал многозначительную паузу, – «Вдовье прощанье».

На долю секунды лицо Закари озарилось удивлением, но оно быстро сменилось сосредоточенным выражением. Он взял Тину под руку и повел к двери.

После изматывающего разговора Рэндалл направился в свои покои, чтобы проведать крепко спящую Аврору. Она бы ни за что не позволила ему сделать то, что он намеревается, а потому все должно закончиться до ее пробуждения.

Убедившись, что любимая в порядке, он вызвал к себе Алистера и рассказал о приезде Ираза. Он никак не упомянул о причастности Авроры к убийству и обставил все так, будто Тина в самом деле отомстила за многолетние издевательства.

– Мой принц, ваш поступок благороден, но вы рискуете испортить отношения с Дайном.

– Алистер, я не могу отправить девушку на жестокую казнь. – Рэндалл внутренне посмеялся над речами Алистера о его «благородстве».

– Я понимаю, Ваше Высочество, но не высока ли цена за жизнь простой служанки? – Алистер нахмурился, отчего морщины на лбу стали напоминать глубокие борозды. – Я приму любое ваше решение. Но будьте осторожны, Дайн может принять это за оскорбление.

Рэндалл это понимал.

– Распорядись, чтобы все было готово к казни. Начнем сейчас.

Он хотел покончить с этим как можно скорее.

Советник кивнул и вышел из комнаты.



Позавтракав на скорую руку, Рэндалл снова направился в зал заседаний, который за утро успел ему опостылеть. Его уже ждали Ираз и Томас. Закария привел закованную в кандалы Тину. От прежней содрогающейся девочки не осталось и следа. Она шла, гордо расправив плечи. Закари остановился перед Иразом, и Тина полоснула северянина гневным взглядом.

– Здравствуй, Ираз, – произнесла она скрипучим голосом.

Тот не ответил, лишь еще сильнее нахмурил брови.

– Тина, ты обвиняешься в убийстве царевича Герольда Йорана, – сухим бесстрастным тоном начал Рэндалл. – У тебя есть что сказать в свое оправдание?

Тина вздернула подбородок и дрожащим от напряжения голосом сказала:

– Да, принц Рэндалл. Есть. Это я отравила царевича.

Ираз шумно выдохнул и резко поднялся на ноги.

– Паршивая дрянь, – злобно выплюнул он.

Рэндалл заметил, как Закари коснулся своего кинжала.

– Ираз, сядь, пожалуйста, мы не закончили. – И Рэндалл снова обратился к Тине: – Каковы причины твоего преступления?

Тина смерила Ираза презрительным взглядом.

– Он надругался надо мной. Я требовала справедливости у царя, но он наплевал на законы Севера и не наказал сына. Я лишилась семьи и чести! А потом на протяжении трех лет подвергалась измывательствам. Узнав, что скоро покину то змеиное логово, я решила взять правосудие в свои руки и отомстить не только за себя, но и за других девушек, которых загубил Герольд.

– Мерзкая лгунья! Ты поплатишься за свои гнилые речи.

Ираз вскочил с кресла, но Закари в мгновение ока преградил тому путь. Рэндалл задумчиво гладил подбородок и наблюдал за этим фарсом скучающим взглядом. И только Тина стояла неподвижно, словно статуя.

– Если я лгунья, почему ты злишься, Ираз? Правда глаза колет?

– Ты умрешь в страшных муках!

– Хватит, – ледяным тоном приказал Рэндалл. – Тина, ты можешь подтвердить правдивость своих слов?

Тина смахнула косу со своего правого плеча. Ее висок и область возле уха были покрыты уродливыми шрамами от ожогов.

– Когда я рассказала царю Дайну, что сотворил его сынок, Герольд потушил об меня свечу.

– Где доказательства, что это его рук дело? – Ираз злобно усмехнулся.

Рэндалл с трудом поборол желание схватить со стола мраморную статуэтку и запустить ей тому в голову. Он был уверен, что Ираз все знал. Знал, но продолжал защищать подонка.

– Я записала имена всех девушек, подвергшихся издевательствам Герольда. Если вы захотите выяснить правду, принц Рэндалл, я оставила сведения об их семьях. Вы сможете найти каждую и расспросить лично. Конверт спрятан в моей комнате.

Рэндалл мысленно похвалил Тину за актерскую игру. Идея с конвертом с именами принадлежала ему. Теперь он мог ловко манипулировать Иразом, дергая за нужные ниточки.

– Спасибо, Тина.

– Принц Рэндалл, она клевещет на царевича. Он бы никогда не совершил подобных злодеяний. Герольд был благородным юношей, как и его отец.

Желание разбить темноволосую голову Ираза зудело на кончиках пальцев.