Что-то в этом призраке вызывало опасения.

Подтверждая подозрения Рен о том, что когда-то здесь действительно была виселица, шея призрака была согнута под неестественным углом, что делало его фигуру странной и деформированной. Тем не менее он вырисовывался очень детально – со сломанной шеей и темным, покрытым кровью лицом.

Судя по издаваемым им звукам… Опираясь на шкалу нежити, Рен отнесла это существо к четвертому уровню – тем, что были способны влиять на окружающий мир. А это означало, что он мог делать нечто большее, чем просто шуметь.

Рен попыталась разглядеть его тело среди нагромождения костей, которые сама же и соорудила, но она не была жнецом. Не могла освободить этот дух. Все, на что она была способна, – это ранить призрака настолько сильно, чтобы он на время исчез.

При появлении настоящей нежити бандиты немедленно бросились наутек, предпочтя свои жизни любой монете, которую надеялись получить от Джулиана. Даже лошадь последовала их примеру.

Однако это было ошибкой.

Никогда не поворачивайся к призраку спиной.

Никогда не убегай.

Разгневанный дух уловил движение и набросился на ближайшую цель. Двоим удалось скрыться, но третий…

Рен рванулась вперед, но все произошло в мгновение ока. Испуганно оглядываясь через плечо, бандит на всей скорости налетел на призрака, который материализовался прямо перед ним. Он пробежал сквозь существо, и результат был столь же быстрым, сколь и жестоким.

Смертельная инфекция.

Крики замерли у него в горле, заражение расползлось по груди и шее, как чернильное пятно, виднеющееся над воротом его грязной рубашки.

В судорогах он рухнул на землю. Иногда, когда смертельная инфекция зарождалась в одной из конечностей или когда прикосновение призрака было легким, болезнь можно было вылечить или, по крайней мере, остановить от распространения. Но этот призрак ударил мужчину в грудь, тем самым лишив его шанса на спасение.

Остальным бандитам удалось сбежать, так что на месте остались только Рен и Джулиан.

Внимание призрака переключилось на кузнеца. Он оказался ближе и, в отличие от Рен, был беззащитен.

Джулиан оставался совершенно неподвижным, с вытянутым перед собой посохом, который теперь стал бесполезным.

У Рен не было другого выбора, кроме как использовать оружие дальнего боя, но костяшек было недостаточно, чтобы остановить духа четвертого уровня, а ее метательные ножи не произвели бы на него достаточного эффекта.

Сработать могло только одно. Вложив один из мечей в ножны, девушка схватила другой обеими руками и подняла над головой.

Она швырнула лезвие изо всех сил, как метательный топор. Магия, что осталась у Рен, направляла меч, побуждая его вращаться все быстрее и быстрее, пока он не вонзился в призрака, разрубив его пополам.

Раздался еще один крик, надрывный и слабый. Существо будто пыталось заговорить, сформировать слова своим колеблющимся ртом, но в следующий миг растворилось в облаке дыма.

Сгустилась тьма, оставив Рен и Джулиана в компании их прерывистого дыхания, костей и мертвых тел.

Глава

15

Рен, слишком уставшая, чтобы призывать клинок, пошла подбирать его сама. Джулиан не сдвинулся с места, пристально смотря на бандита, который пал от смертельной инфекции. По крайней мере, Рен думала, что именно от этого он и умер. Когда она подошла ближе, то поняла, что рядом с бандитом лежало второе тело, пронзенное одним из клинков Джулиана. Вот на кого смотрел кузнец, на человека, которого убил, несмотря на все усилия этого не делать.

– Он ушел? – хрипло спросил Джулиан, зажмурившись и поморщившись. Он определенно имел в виду призрака.

Трудно было сказать наверняка. Они находились далеко от Пограничной стены, и Рен не понимала порядков, которые здесь царили. Она никогда не слышала, чтобы призрак кричал, не говоря уже о том, чтобы пытаться заговорить. Ему потребуется время, чтобы восстановить силы и снова принять форму, но она понятия не имела, сколько на это уйдет.

– На данный момент, – ответила Рен. – Но нам лучше шевелиться, и побыстрее.

Что-то в ее словах, казалось, разозлило Джулиана. Его плечи напряглись, когда он посмотрел на нее.

– Хочешь сказать, что просто оставишь их здесь охотиться на других путешественников? Разве ты не?.. Разве не нужно исполнить погребальные обряды? Разве ты не можешь помочь? – Джулиан махнул в ее направлении рукой. Он не был уверен, о какой помощи говорит, но все равно задавал вопросы.

– На случай, если ты забыл, мы в самом разгаре спасательной операции, – заметила Рен. – У нас нет времени копать могилы. Да и какой смысл, когда по эту сторону Стены нет жнецов, способных закончить работу. Умерший от инфекции уже не вернется, но дух другого рано или поздно воспрянет, и мы ничего не сможем с этим поделать.

Джулиан оглядел ее с головы до ног, и Рен поняла, что, скорее всего, он не видит, чем она отличается от жнеца. Тем не менее он не стал задавать вопросов.

– Есть такие вещи, как уважение и достоинство.

– Так ты хочешь позаботиться об уважении и достоинстве людей, которые пытались нас убить? – усмехнулась Рен.

Он повернулся к ней.

– Думаешь, они сами выбрали подобную жизнь? – спросил кузнец, и его слова прозвучали на удивление резко. – Они не пытались бы нас убить, если бы ты позволила мне вести переговоры…

– Переговоры о твоем спасении, пока я стояла и ждала казни? – холодно рассмеялась Рен. – Никто по эту сторону Стены не станет платить за мою жизнь, Джулиан, друг так называемого регента.

По другую сторону желающих тоже не было, но она предпочитала об этом не упоминать.

– Кроме того, ты проигрывал.

– Поэтому ты решила воскресить чертовых мертвецов?

– Я не воскрешала мертвых, – раздраженно поправила Рен.

– Хочешь сказать, эти кости сами по себе начали вылезать из земли? Что ты за костолом такой?

Рен указала на кости:

– В большинстве даже нет духов. К таким я и стремилась, потому что к другим моя магия прикоснуться не может. Но, откапывая их, я случайно потревожила кости, которые все еще были связаны с призраком. Вероятно, их здесь много, учитывая, что этот указательный столб когда-то был виселицей. Вот почему нам нужно убираться отсюда.

– Теперь нам их не догнать, – сказал Джулиан, тяжело вздохнув. Он ослабил хватку на своем посохе, а когда лезвия втянулись, убрал его в ножны за спиной. Уперев руки в бока, кузнец уставился куда-то вдаль, прежде чем окинуть Рен оценивающим взглядом. – Если только…

Выражение его лица пробудило в девушке интерес.

– Если только что?

– Несмотря на то что в нашей задержке виновата ты… – начал он, и Рен тут же прервала:

– Я виновата? Да эти бандиты…

– Поставили ловушку, в которую ты угодила, даже не раскинув мозгами. Затем ты помешала мне решить все мирным путем, а когда я попросил тебя оставаться на месте, чтобы держать линию защиты, ты бросилась прочь и вызвала призрака. – Рен возмущенно ахнула, но Джулиан просто продолжил: – Но, несмотря на это, ты очень даже неплохо расправилась с ним. Твое мастерство в обращении с костями может принести некоторую пользу…

– Некоторую пользу? – Каков наглец. – О чем ты говоришь?

– Я говорю о способе догнать принца. О способе, который позволит нам получить преимущество и совершить задуманное. Я говорю о том, чтобы пересечь Одержимые земли.

Сердце Рен заколотилось. Все, что находилось к востоку от Стены, считалось Землями Пролома – логовом предателей и ужасной нежити, полем битвы, где велись войны как против живых, так и против мертвых. Земли Пролома – величайшее бедствие, которое когда-либо случалось во Владениях.

Отправиться куда-либо к востоку от Стены уже считалось смелым шагом, даже для нее, но пересечь Одержимые земли? Именно там располагался сам Пролом – пропасть длиной в двадцать миль и, кто знает, какой глубины. Вокруг Пролома лежали опасные земли – места, полные нежити. Одержимые земли. Как указала Одиль на своей карте, выходцы из Пролома, благодаря горам и реке, были заблокированы с двух сторон. Казалось, им не нравилось отходить далеко от глубокой ямы, из которой они поднялись.

Насколько Рен знала, там не ступала нога живого. По крайней мере, с тех пор, как туда с войском отправился Локк, и только Вэнсу, Одиль и еще горстке солдат удалось вернуться.

Что, если и она сумеет пройти по этой земле и выжить? Даже лучше, что, если она вернется живой и с Золотым принцем? Все будут вынуждены проявить к ней заслуженное уважение и признать, что она не была такой никчемной, как все думали. О ней будут говорить так же, как о дяде Локке – с благоговением и почтением.

– Это опасно, – сказал Джулиан, отвлекая Рен от мечтаний о славе. – Само путешествие будет нелегкой задачей, не говоря уже о том, кто может встретиться нам на пути. В последнее время ходит много слухов… – Он бросил тревожный взгляд в ее сторону.

– Слухи?

Джулиан пожал плечами:

– В основном местные сплетни. Будто видели странную женщину, чье лицо покрыто вуалью. Так называемую Королеву трупов.

Королеву трупов? Довольно громкое звание, но что же оно действительно означало?

– Ты о ходячем трупе? Похоже на любого другого ревенанта пятого уровня.

Кузнец ответил не сразу:

– Возможно. По большей части эти слухи напоминают истории о некромантах, на которых я вырос. Злые некроманты, порабощающие нежить. Пропадающие без вести тела. Призраки, марширующие посреди ночи. И все в этом духе. Мой дедушка всегда говорил: «Возвращайся до наступления темноты, или попадешься в руки грабителям».

Рен была поражена. Он вырос на историях о некромантах? Когда ее собственный дом даже не хотел о них говорить?

– Подожди… грабителям?

– Да, я о некромантах. Они грабили могилы.

Рен об этом знала, но никогда раньше не слышала, чтобы об этом говорили таким образом.

Некроманты считались запретной темой в Доме Костей. Естественно, из-за этого Рен интересовалась ими еще больше, но все познания она почерпнула из сплетен прислуги и сказок, которые рассказывали на ночь старые нянечки.

И все, что ей удалось разузнать, было восхитительно ужасающим. В то время как костоломы могли чувствовать мертвые кости и контролировать их, некроманты могли чувствовать и контролировать дух нежити. Самого призрака. Давным-давно некроманты и костоломы работали в паре, как теперь жнец и валькирия. Некромант успокаивал призрака, контролировал его, в то время как костолом находил привязанную кость и перерезал духовные нити.

Валькирий тогда не существовало, потому что в них попросту не было необходимости.

Но некроманты начали злоупотреблять своей властью. Они использовали нежить, заставляли души служить себе, лишали их вечного покоя. Повар рассказал Рен, что в дополнение к разграблению могил они даже начали убивать людей, чтобы заполучить власть над свежими трупами.

Понятие «расхититель могил» звучало похоже на «могильщик»…

Рен предполагала, что именно поэтому ее семья запретила обсуждать эту тему. Между ними имелось слишком много сходств, которые могли быть неверно истолкованы. Поскольку и магия костоломов, и магия некромантов была связана с мертвыми, многие во Владениях с опаской относились к костоломам, подозревая, что те тоже могут выйти из-под контроля.

– Думаешь, эта королева на самом деле некромант? – спросила Рен.

Веками никто не видел и не слышал о живом некроманте. Поэтому Рен была одновременно и взволнована, и встревожена этой мыслью.

Джулиан покачал головой:

– Это всего лишь слухи, причем совсем не новые. Как я уже сказал, так обычно говорил мой дед, а до него – его прадед.

Рен, задумавшись, наклонила голову:

– Может, некроманты все время обитали здесь.

Он с сомнением посмотрел на нее:

– Забудь о королеве. Вот нежить точно встретится нам на пути. Ты раньше сталкивалась с настоящими ревенантами?

– Технически нет, – ответила Рен. – Ревенантов можно найти только здесь, возле Пролома. Но я целых десять лет тренировалась, чтобы сражаться с ними. Так что справлюсь.

В катакомбах Мэрроу-Холла она сражалась с бесчисленным количеством призраков, которых держали там под тщательной охраной, чтобы ученики могли попрактиковаться. К тому же она часами спарринговала с Инарой, изучая лучшие приемы и маневры для противостояния всему, что могло двигаться.

А если это не сработает, она последует совету Одиль и доверится своему чутью.

– Если будем двигаться быстро и тихо, возможно, сможем пройти незамеченными, – сказал Джулиан.

Рен кивнула, радуясь, что полностью вооружилась перед тем, как покинуть с Лео Крепость. Желая покрасоваться перед принцем, она прихватила с собой все оружие и всю артиллерию, и даже немного про запас.

– Я поведу нас. Когда-то здесь были Железные земли, так что я смогу найти самый безопасный путь. Твоя задача – защищать нас от нежити.

План прекрасный своей простотой, и все же…

– Уверен, что мы их не упустим?

Джулиан кивнул:

– У них нет другого выбора, кроме как продолжить путь по Прибрежной дороге. Мы срежем и перехватим их раньше, чем они доберутся до места назначения.

Опираясь на расположение Одержимых земель и протяженность побережья, Рен могла предположить, что пунктом назначения была Железная крепость. Очевидно, не заброшенная, приютившая в своих стенах регента – кого-то, кто возомнил себя правителем этих земель. Или, по крайней мере, правителем Дома Железа, раз Джулиан был ему в каком-то смысле предан.

Не важно. Если Рен способна этому помешать, Лео и ногой туда не ступит.

– Это тебе не кладбище или старый карцер для казней, – предупредил Джулиан. – Это Одержимые земли – путь к Пролому.

– Знаю, – отозвалась Рен, не в силах скрыть нетерпение в голосе.

– Все сработает, если будешь меня слушаться, – отозвался он. – Может, ты и считаешь себя убийцей призраков, но цель в том, чтобы избежать нежити. Поняла?

Рен злило то, что он командовал, но она знала – если начать спорить, кузнец откажется от столь рискованного плана. Кроме того, пусть гибель в Проломе считалась не самой позорной кончиной, которую она могла себе представить, но ее смерть ничего не будет значить, если в итоге она не добьется цели. Безрассудство, которое всю жизнь руководило Рен, в этот раз могло погубить ее. Без барда, странствующего в их компании, о ее героическом путешествии могла рассказать только она сама. Так что, возможно, она немного приукрасит случившееся. В будущем. Сейчас же важнее всего было пересечь Пролом.

– Ладно, договорились. Никакой нежити, если в деле замешан ты.

– Если в деле замешан вообще кто-либо, – поправил Джулиан.

– Только если речь не о костоломах, – ответила Рен, одарив его широчайшей улыбкой. – А теперь давай осмотрим эти трупы, прежде чем отправиться в путь.

– Да ты издеваешься, – сказал Джулиан, когда Рен склонилась над ближайшим телом. Она уже нашла украшенные драгоценными камнями ножны и подняла их, чтобы рассмотреть камни – наверняка всего лишь цветное стекло, – когда Джулиан отобрал у нее вещицу. Один из «бриллиантов» отвалился и раскололся надвое.

– Зачем тебе пустые ножны?

– Незачем. Теперь, когда я знаю, что это фальшивка, – ответила она. Когда кузнец продолжил сверлить ее взглядом, девушка вздохнула: – Например, чтобы обменять. Не знаю, как ты, а я хотела бы в этом путешествии хоть раз поесть. Наверняка даже на землях Пролома драгоценности все еще в ходу.

– Мы направляемся на Одержимые земли. Там нет ни постоялых дворов, ни разносчиков, ни добрых фермеров, готовых предоставить еду и ночлег. Между этим местом и нашей целью ничего, кроме смерти.

– Тогда причин прихватить все, что найдем, даже больше, – настаивала Рен, переходя к следующему телу. Бандиту, что был убит призраком.

– У них должен быть тайник где-то поблизости, – вмешался Джулиан слишком громко. От действий Рен ему явно было не по себе. – У таких бандитов, как они, повсюду маленькие тайники. Если найдем один, там точно будут припасы.

– Разве они как раз не припустили туда, пока мы разговариваем?

– Речь не о настоящем доме, а просто о яме с провизией. После того трюка, который ты выкинула, сомневаюсь, что они остановятся, пока не доберутся до Южного моста.

Рен подняла на него взгляд.

– Значит, он тебе не нужен? – спросила она, показывая маленький черный кинжал.

Джулиан поколебался, затем бросил ножны и подошел ближе. Он выхватил у нее из рук кинжал, но тут же поморщился.

– Горькое железо, – сообщил он, швырнув находку на землю.

– Но он же черный… – начала Рен, снова поднимая кинжал.

Мастера называли горькими любые вариации своего материала, к которым не могли прикоснуться. Для кузнецов, например, такими считались сплавы. Популярным сплавом железа была сталь, поэтому стальное оружие часто называли горьким железом или горькой сталью. Рен слышала, что медники называли бронзу горькой медью. Конечно же, любой материал, не являющийся родным для их острова, был устойчив к их магии. Поэтому золото, серебро, железо, даже кости, которые добывались за пределами Владений, местные мастера называли горькими. Потеряв из-за Пролома несколько золотых приисков, король счел, что в качестве валюты следует использовать только горькое золото – золото, добытое за пределами Владений и приобретенное в результате торговли. Остальной же желтый металл либо причитался ювелирам, чтобы те превращали его в более ценные предметы, либо хранился на складе, чтобы его стоимость оставалась высокой как внутри страны, так и за рубежом.

– Скорее всего, эмаль, – сообщил Джулиан, мотнув головой в сторону лезвия. – Либо кто-то обвел его вокруг пальца, сказав, что эта вещица была изготовлена кузнецом, либо он сам планировал кого-то обмануть.

– Тебе лучше знать. – Рен отряхнула руки и встала. – Если тебе известно, где мы можем раздобыть припасы, показывай дорогу.

Глава

16

Джулиан настоял на том, чтобы оттащить тела на обочину, прежде чем отправиться в путь.

– Бандиты – главная проблема юга, – объяснил он, пока они обыскивали, казалось бы, случайные и ничем не примечательные пещеры и расщелины. – Прибрежные города направляют местных стражников в попытке держать их в узде. Иногда, когда выпадает возможность, я присоединяюсь к ним. Их передвижения и действия легко предсказать. У каждой группы определенные территории, но они всегда должны передвигаться с места на место. Поэтому-то предпочитают не делать больших запасов.

Наконец Джулиан нашел то, что искал, – тайник из бочек и ящиков в пещере, которая была частично скрыта из виду.

В ней лежало приличное количество еды – в основном сушеная рыба, но было и немного вяленого красного мяса, несколько банок маринованных овощей, а также фляжки с водой, которые позже можно было снова наполнить. Среди находок также был походный набор, включающий чайник, одеяла и кремень.

– Там, куда мы направляемся, холодно, так что бери все, что сможешь унести, – сказал Джулиан, наполняя кожаный мешок.

– Везде холодно. Зима же, – заметила Рен, набивая свой мешок.

Джулиан покачал головой:

– Я о другом холоде.

Рен могла допустить подобное. Контакт с нежитью заставлял кровь стынуть в жилах – вот почему смертельная инфекция больше всего напоминала моментальное обморожение. Однако девушка никогда раньше не слышала, чтобы холод распространялся и на место. Даже в Костяном лесу температура не отличалась, а призраков там было очень много.

По крайней мере, до сегодняшнего дня.

Как только запасы были собраны, они вышли в ночь и направились на север.

Теперь они шли в совершенно противоположном направлении, и Рен невольно оглянулась через плечо, раздумывая, правильно ли она поступает. Все ли хорошо с Лео? Развязали ли его, позволили ли сидеть в седле, или все еще швыряли, как мешок с зерном?

Даже если похитители относились к Лео хорошо, их требования в конечном итоге могли оказаться слишком высокими и неразумными. Они могли угрожать жизни Лео и тем самым держать в своей власти все Владения.

Рен посмотрела на едва различимую в темноте спину Джулиана, пока они карабкались по неровной и неуклонно поднимающейся местности.

– Впереди узкое ущелье, – бросил он через плечо. – Оно прорезает скалу и в некотором роде обеспечивает безопасный проход на другую сторону. Как пройдем по нему, окажемся на Одержимых землях.

– Мы уже близко, – сказала Рен с нетерпеливой улыбкой на лице.

– С тобой явно что-то не так, – нахмурился Джулиан.

– Ты не первый, кто говорит мне подобное.

– И не последний, – пробормотал он себе под нос.

Прошло совсем немного времени, прежде чем они нашли берег реки, которую Одиль называла Извилистой. Водоем оказался пологим и широким, поскольку изгибался на юго-восток, но они двинулись вверх по течению, где река постепенно становилась ýже и извилистее, пока не прорезала возвышающийся ландшафт, образовав ущелье.

Они шагали по каменистому берегу, держась поближе к воде. Река служила естественным барьером для нежити: если призраки наткнутся на них, один быстрый прыжок спасет их от смерти. Хотя взамен появлялся риск утонуть. Течение колебалось между каменистыми, пенящимися валами и плавными, более мягкими потоками, но Рен надеялась, что нырять все же не придется.

Джулиан остановился, когда они оба начали чувствовать усталость. Кузнец, прищурившись, смотрел на возвышающиеся утесы, и тут Рен тоже заметила обломки разрушенной мельницы.

– Предлагаю их осмотреть, – сказал Джулиан. – Переночевать здесь, а потом…

– Мы не можем останавливаться! Мы едва продвинулись вперед, и… Они остановятся. А значит, предоставят нам шанс наверстать упущенное!

Джулиан покачал головой:

– Мы не можем шагать три или четыре дня подряд, и будь я проклят, если зайду на Одержимые земли с туманом в голове. Нам нужно поспать.

Рен выпятила челюсть:

– Лучше спать днем. Тогда нежить намного менее активна.

Кузнец на мгновение задумался над ее словами и кивнул:

– Так мы и сделаем… но после сегодняшней ночи.

Рен открыла рот, чтобы возразить, когда заметила, как он передернул плечами. Легкое движение, едва заметное, но она увидела гримасу, которая исказила его лицо. Джулиан был ранен еще до нападения бандитов и, похоже, мучился больше, чем хотел показать. Он начал прихрамывать, опираясь на ногу, которую ранее порезала Рен. Ее собственные порезы и ушибы тоже давали о себе знать: лодыжка начала пульсировать, по мере того как выветривался вырабатывавшийся за день адреналин.

Так уж и быть, они отдохнут, приведут себя в порядок и продолжат свой путь на следующий день.

Не получив от нее возражений, Джулиан направился к дому, но Рен вытянула руку, чтобы преградить ему путь.

– Позволь мне, – сказала она, снимая мешок и бросая его на землю.

Кузнец открыл рот, словно собирался возразить, но она обнажила мечи и вопросительно подняла брови. Джулиан бросил нервный взгляд на дом, а затем кивнул.

– Держись поближе к воде, – попросила она, прежде чем медленно двинуться к строению.

Часть деревянной крыши обвалилась. В том месте, где когда-то из каменного фундамента выступало колесо, образовалась трещина с единственным торчащим куском металла.

Хотя Рен и заглянула внутрь через разбитые ставни, большую часть поисков она доверила своей магии.

Поблизости не было никаких костей.

Рен обернулась и подпрыгнула на месте, потому что Джулиан стоял прямо у нее за спиной.

– Чисто? – спросил он и заглянул сквозь ставни, полностью игнорируя ее очевидную встревоженность. – Существуют и другие опасности помимо нежити.

– Все чисто, – ответила девушка.

Кузнец быстро обошел дом снаружи и направился ко входу. Покосившуюся дверь, которая впитала в себя немало воды, было легко взломать. Рен последовала за Джулианом и оказалась в маленьком жилище, состоящем из одной комнаты, пропахшей плесенью и гниющими листьями, которые задувало через дыры. В остальном же мельница вполне подходила для ночлега.

Джулиан бросил на землю мешки, казалось, остался доволен увиденным. Очевидно, он прихватил и сумку, которую Рен оставила на берегу.

– Думаю, если найдем сухие дрова, получится развести костер.

В комнате стояла ржавая печка, а рядом, под брезентом, – груда трухлявых поленьев. Какое бы наводнение ни разрушило мельницу, оно случилось давным-давно.

К сожалению, большая часть поленьев оказалась непригодной для использования. Они прогнили и крошилась в руках Джулиана, который поднимал их одно за другим. У стены Рен обнаружила шаткий стол и четыре стула, у одного из которых она отломила ножки.

Совместными усилиями они заготовили столько дров, что хватило бы на несколько часов. Джулиан использовал кремень, чтобы развести огонь.

Вскоре помещение наполнилось запахом дыма и светом от неуклонно разгорающегося пламени.

Повисла странная неловкость. По сути, они были незнакомцами, даже врагами, которые еще недавно сражались друг с другом.

Рен решила нарушить молчание.

Она села на один из оставшихся стульев и закинула ноги на стол.

– Почему вы хотели похитить принца?

Джулиан вздохнул, рассеянно потирая то место, куда угодила стрела.

– Ты когда-нибудь прекращаешь болтать?

Рен улыбнулась. Это она еще только начала.

– Хотели получить что-то взамен на его жизнь? Золото?

Джулиан, не глядя на нее, ответил:

– Что хорошего в золоте, если нам не с кем вести торговлю? После возведения Стены золото перестало быть для нас валютой.

– Значит, дело в еде?

Он покачал головой и повернулся лицом к Рен:

– Мешки с зерном и скот в обмен на принца? Ты притворяешься или действительно такая глупая?

Рен восприняла слова кузнеца спокойно, ведь ее называли и похуже. Вместо этого девушка предпочла внимательно изучить своего собеседника. Джулиан говорил о Землях Пролома как о дикой и необузданной местности. Такими Рен их и считала после Восстания, за исключением того, что теперь благодаря Одиль она знала об оставшихся там поселениях. Одежда Джулиана была добротной, оружие новым и самым качественным, какое только мог изготовить кузнец, а лошади, на которых он и его товарищи ездили, были оседланы, подкованы и здоровы.

Что, если они не были бедными и голодными? Что, если совсем наоборот?

– Ты служишь этому регенту, верно? Это он приказал тебе похитить принца… – Она сделала паузу. – Вы хотите вернуться. Снова стать частью Владений. – Джулиан отвел взгляд, но сжал челюсти. – Получить прощение за Восстание и…

– Прощение за попытку спасти наш народ от Пролома? – рявкнул Джулиан. – Прощение за штурм Стены, которая держала нас взаперти, словно мы домашний скот, овцы, угодившие в ловушку с волками?

Рен выпрямилась. Волны гнева исходили от кузнеца, и она боялась, что своими попытками вести праздную беседу пробудила в нем желание помахать кулаками. Но все же девушка не собиралась отступать.

– Это из-за вас образовался Пролом! – сказала она настолько спокойно, насколько могла, учитывая его ярость. – Едва ли…

– Поверь мне, я знаю.

Она нахмурилась:

– Если бы вы так глубоко не копали, ничего бы этого не случилось. Вы все еще были бы частью Владений, а ваш Дом был бы благородным и могущественным.

– А ваш – ничем. – Рен пристально посмотрела на Джулиана, и тот улыбнулся. Медленно. Злобно. – Разве не так? Слава, богатство, положение в обществе. Без Пролома у Дома Костей ничего этого не было бы.

– Ты прав, – с легкостью признала Рен. – Без Пролома мы остались бы единственными мастерами, способными помешать мертвым восстать в любом уголке Владений. Да без нас Владений даже не существовало бы.

– Ах да! Наша единственная защита от нежити. И вместо того, чтобы противостоять вместе с нами, бороться с появившейся угрозой, ваш дом вошел на Земли Пролома, привел к нам армию, а после стоял в стороне и смотрел, как солдаты и нежить убивают нас. Какая храбрость. Какой героизм. Вы оставили нас умирать, а теперь возмущены тем, что мы не хотим этого делать? Тем, что мы боремся за жизнь? Мы не нуждаемся в вашем прощении. Мы жаждем справедливости.

Он выскочил за дверь, даже не оглянувшись.

Рен с бешено колотящимся сердцем осталась сидеть на месте.

Сначала костоломы действительно сражались вместе с кузнецами. Пролом был общей напастью, поэтому все во Владениях пытались противостоять наплыву нежити.

Однако довольно быстро стало очевидно, что у них не было ни единого шанса. Именно тогда возвели Частокол. Когда и этого оказалось недостаточно, настала очередь Пограничной стены и примыкающих к ней крепостей. Даже тогда кузнецы все еще считались частью Владений, но когда королевская семья не сумела защитить их или прислать кого-либо на помощь, они решили получить желаемое силой. Это Восстание отделило Дом Железа от Владений.

Был издан королевский указ, но Рен понимала, почему Джулиан винил во всем костоломов. Только они могли защитить его народ, но вместо этого последовали за королем, а не за своим призванием.

Хотелось бы Рен поговорить об этом с Одиль. Очевидно, ее наставница испытывала по этому поводу противоречивые чувства. Придерживался ли того же мнения ее отец? А Локк? Участвовал ли он в финальной битве с легким сердцем или же руководствовался лишь чувством долга?

Рен встала. Она понимала, что Джулиан зол, но все же надеялась, что он не сбежал, оставив ее здесь одну.

Нет, его припасы все еще лежали на полу, а значит – он не мог уйти далеко. Но они выбрали именно этот маршрут потому, что Рен могла защитить от нежити их обоих. Если Джулиан забредет слишком далеко и наткнется на разъяренного призрака, она останется посреди дикой местности без проводника и без единого шанса найти Лео.

Когда до ее ушей донесся тихий всплеск, Рен бросилась к окну. Она разглядела кузнеца на берегу реки, и ее охватило облегчение. У нее все еще был проводник, который не отходил далеко от воды, а значит – был защищен и без нее.

В темноте было трудно что-либо разглядеть, но туман не последовал за ними в узкую долину. В лунном свете, танцующем на воде, она могла видеть силуэт Джулиана. Он сидел на корточках, зачерпывая руками в перчатках воду, чтобы освежить лицо и шею.

Он снял доспехи и оружие, его тело стало выглядеть более стройным и менее грозным. На самом деле теперь, без устрашающего шлема на голове, он выглядел намного моложе.

Пока Рен наблюдала за ним, кузнец опустил руки и, кажется, начал расстегивать рубашку. Она прищурилась, желая увидеть, насколько серьезной была его рана на груди – по крайней мере, так она себе говорила, – но Джулиан не стал оголять торс. Он расстегнул рубашку ровно настолько, чтобы плеснуть немного воды себе на грудь, из-за чего намочил темную ткань. Разочарованная, Рен продолжила наблюдать, как кузнец мокрыми пальцами зачесал волосы назад. Капли стекали по его шее и падали на воротник рубашки.

Он развернулся, и Рен отпрянула от окна, боясь быть застуканной за подглядыванием.

С чего вдруг она вообще решила за ним следить? То, что на него было приятно смотреть, вовсе не означало, что она могла позволить себе отвлечься.

Важнее было то, что Джулиан не отказался от их договоренности, поэтому Рен воспользовалась возможностью привести себя в порядок. Она расстегнула ремни и пряжки, которые держали доспехи, и расправила затекшие плечи. Ее рану на руке не помешало бы промыть, но она решила дождаться возвращения Джулиана.

Покончив с доспехами, девушка обратила внимание на дом. Она снова напрягла свои чувства, но поблизости не было никаких костей, мертвых или привязанных к призраку. Но то, как встретившийся им на пути дух бесстрашно пробирался сквозь кости, которые Рен вытащила из земли, подсказало ей, что не помешает принять дополнительные меры предосторожности.

Как и в Костяном лесу, Рен достала большой мешочек с костяной пылью и ровной линией очертила периметр дома – везде, кроме двери, о которой она позаботится, как только они устроятся на ночлег.

Когда Джулиан вернулся, Рен сидела за столом и жевала довольно невкусный кусок вяленого мяса.

С доспехами и оружием в руках кузнец мельком взглянул на нее, прежде чем опустил глаза на костяную пыль на земле. Он осторожно закрыл за собой дверь, чтобы не сдуть пыль, и заметил, что линия обрывается.

– Я закончу после того, как искупаюсь.

– Ты же сказала, что ничего не уловила поблизости.

– На данный момент. Но это не значит, что ничего не изменится, особенно пока я буду без сознания. Я сплю как убитая, – сообщила она с лукавой улыбкой.

Очевидно, Джулиан остался невосприимчив к ее чарам. Вместо этого он выглядел озадаченным.

– Но вода…

– Помогает, особенно если атаковать будут с противоположного берега, но то, что они не могут пересечь реку, еще не значит, что они вообще не станут к ней приближаться.

– А это, – он указал на мелкий белый порошок, – сработает как стена?

Все мастера, их различные трюки и таланты, становились почвой для суеверий, но костоломам удалось занять первое место. Их считали чудаками и изгоями еще до того, как Пролом сделал их незаменимыми не только для погребений и похоронных обрядов, но и для самого существования Владений.

Рен расценила заинтересованность Джулиана в ее магии как хороший знак и решила, что, возможно, объяснение успокоит его.

– Что-то вроде того. Призраки ненавидят мертвые кости, поэтому избегают их любой ценой. Все потому, что при контакте с ними они начинают растворяться. Моя пыль сделана из привязанных костей – тех, что поддерживают связь с душой. Из-за этого нежить их так боится.

– А как насчет ревенантов? Ходячих мертвецов?

Рен на мгновение задумалась.

– Даже если они сумеют переступить через линию, удовольствия от этого не испытают. Защита распространяется не только на саму пыль, но над и под ней. Если кто-то приблизится, я это почувствую.

Вполне удовлетворенный, Джулиан наклонился, чтобы подбросить дров в печь. Рен оставила его и отправилась к берегу. Первым делом она плеснула немного воды на руки и лицо. Краска вокруг глаз была жирной и почти не отмывалась без масла или полного погружения лица в воду, поэтому пока девушка просто промыла раны.

После этого она вернулась в дом. Джулиан занял ее место за столом, а Рен использовала оставшуюся костяную пыль, чтобы очертить дверь и заключить их в кольцо защиты.

– Что, если мне, э-э, понадобится облегчиться? – резко спросил Джулиан, наблюдая, как Рен завершает свое дело.

Облегчиться? Прямо в духе сложившейся ситуации. Рен ухмыльнулась:

– Тогда тебе лучше сделать это как можно быстрее. – При этих словах Джулиан едва не улыбнулся, и Рен сочла это победой.

Закончив, она порылась в мешке, пока не нашла одно из украденных у бандитов одеял. Рен расстелила его перед печью. Учитывая размеры комнаты и радиус распространения тепла, им придется спать бок о бок.

Джулиан, казалось, тоже это понял, но не предпринял и малейшей попытки присоединиться к ней.

Устроившись на своем импровизированном ложе, Рен посмотрела на кузнеца и приподняла бровь.

– Учитывая мои познания об Одержимых землях, вряд ли в ближайшее время мы будем в такой же безопасности, как здесь. Тебе лучше хорошенько отдохнуть. Костяная пыль не пропустит нежить.

– А что, если заявятся бандиты?

Пожав плечами, Рен укуталась в одеяло.

– Тебе с ними разбираться.

Глава

17

На самом деле Лео не наслаждался поездкой. И это о многом говорило, потому что однажды он прокатился в повозке с навозом, пытаясь вернуться во дворец после веселого времяпрепровождения на местной ярмарке. К тому же, когда под рукой не оказывалось лошади, он не гнушался пони или ослами – однажды дело дошло даже до большой собаки, хотя та скорее составила принцу компанию, чем служила средством передвижения.

Его новое приключение язык не поворачивался назвать приятным. Седло было жестким, дорога бугристой, хотя ему приходилось терпеть и худшее.

По крайней мере, так он говорил самому себе.

Вообще-то день не задался еще с того момента, как он, страдающий от тяжелого похмелья, открыл глаза и с неохотой осознал, что сегодня его похитят.

Тем не менее Золотой принц не собирался позволять такой мелочи, как плен, испортить ему настроение. Он точно не был первым, а уж тем более последним членом королевской семьи, которого выкрали ради получения выкупа.

Большую часть поездки принц был вынужден провести с вонючим мешком на голове. Будто он мог что-то сделать, даже если бы знал, где они или куда направляются.

Ну, честно говоря, он мог бы кое-что сделать. И, кстати, уже приступил, только вот похитители об этом не догадывались. Именно благодаря актерской игре принца мешок с его головы стали снимать хотя бы на время. Он притворился, что соскальзывает с седла всякий раз, когда ему закрывают лицо. Один раз, для пущего эффекта, пришлось даже упасть, ушибив при этом копчик, но зато теперь мешок снимали, когда кто-то из группы давал сигнал, что вокруг чисто.

Даже с проклятым мешком на голове он догадывался если не о маршруте, который они выбрали, то о пункте их назначения.

Однако было бы неплохо получить подтверждение.

– Куда вы меня везете? – спросил он сидевшего рядом похитителя. Они скакали уже несколько часов, и солнце за их спинами давно село.

Рядом с принцем ехала парочка: один, седой и грубоватый, имеющий склонность к односложным ответам. Другой – полная противоположность: юный красавец с большими глазами, явно еще зеленый.

Лео мог бы воспользоваться его неопытностью, но, к досаде принца, на его вопрос ответил Седобородый:

– Умолкни.

Сначала Лео закатил глаза, но после нашел им более достойное применение – принялся рассматривать окрестности. С наступлением темноты ему позволили снять мешок, и теперь Лео наблюдал, как с приходом ночи росли напряжение и настороженность каждого из их компании. Даже плечи самого принца поникли, особенно после того как он услышал разговор своих похитителей.

– Думаешь, мы ее увидим? – пробормотал тот, что ехал перед Лео. Он вытянул шею, чтобы осмотреть пустую дорогу и бесплодный пейзаж, окрашенный серебром лунного света.

– Надеюсь, что нет, – ответил тот, что ехал рядом.

– Если наткнешься на нее, она станет последним, что ты увидишь в этой жизни, – смеясь, сказал третий из дальнего ряда.

– Не смешно, – отозвался первый. – Друг моего кузена исчез три недели назад. Сам кузен клянется, что видел ее среди деревьев, прямо рядом с тропинкой, по которой пошел его друг. С тех пор бедолагу никто не видел.

– Кто эта таинственная женщина, которой вы все так боитесь? – спросил Лео.

– Никто, – последовал предсказуемый ответ Седобородого.

Лео сжал губы, пока не заметил, что молодой похититель наблюдает за ним.

– Это же безобидный вопрос, – произнес он, понизив голос, чтобы его не было слышно за стуком копыт. – Разве ты не можешь мне рассказать? – Принц захлопал ресницами, которые, к его великому сожалению, больше не были золотыми. Они сняли с него каждый кусочек металла… ну, во всяком случае, каждый, который смогли найти. – Мне мучительно скучно.

Мальчик наклонил голову, размышляя.

– Ее называют Королевой трупов.

Королева трупов? Лео напряг извилины. Он знал древние предания о мастерах, но это не мог припомнить.

– Она, случаем, не чудовище, которое съедает детей, не желающих ложиться спать? Неужели такие закаленные солдаты, как вы, верят в подобную небылицу?

Лео одарил парня своей лучшей улыбкой, и тот уже хотел улыбнуться в ответ, но поспешно отвел взгляд, заметив, что Седобородый нахмурился.

Неопытность парня определенно могла сыграть Лео на руку.

Пусть молодой похититель не ответил, но выражение его лица подсказало Лео, что он совершенно точно верил в небылицы вроде Королевы трупов.

Как интересно.