Андрей Толкачев

Истории неоднозначных преступлений

Епископ Иероним повторил путь на костер своего друга Яна Гуса

Ян из Гусинца — Ян из дремучего Средневековья, — как ни крути, перед нами мощнейшая фигура на историческом небосклоне. Исполин радикальной мысли Ян. Смутьян Ян. Любое рассмотрение дарит нам новые идеи.

Суд над Яном Гусом

…Стоит Ян из Гусинца перед судьями в Констанцском соборе — строгий, остроносый, стройный, напряженный, аскетичный, но похудевший, невыспавшийся, в помятой одежде после холода и бессонницы в сыром холодном подвале. За витражами год 1414-й, 28 января.

Он ехал под промозглым ветром и мокрым снегом, чтобы доказать истину, но его обманули даже с процедурой предстоящего доказательства — пригласили в Констанц, схватили и посадили в тюрьму доминиканского монастыря. Январь, тюрьма не отапливалась в XV веке.

Да, пусть у него помятый вид, как у хорошо потоптанного винограда, и красные глаза, как у собаки, но Собор сегодня не увидит с его стороны собачьей преданности. Человек, похожий в свои 44 на убеленного сединами, изможденного старика, побывавший и на должностях, скажем ректором Карлова университета, уж как-нибудь выдержит обливание словесными помоями от трусливых ханжей с маслянистыми взглядами, вытянувших его в Констанц для отречения от еретических взглядов.

Сигизмунд, с таким статусом, не сдержал своего слова. Врут все и пора положить этому конец.

Посреди зала с высоченными колоннами, стенами и потолками стоит Гус, на дворе век XV-й, и одно ему непонятно, как родился он не в своем веке?

Жуки в длинных черных одеждах все шевелятся и пытаются его укусить.

Еще бы! XVI вселенский собор — один из самых представительных соборов католической церкви, в нем священнослужители, посланцы королей, рыцари.

Ну, голосуйте, изверги! И Собор щепетильно голосовал по трем вопросам.

1. Еретик или не еретик Иоанн Гус из Гусинца в своих учениях и новшествах?

2. Имеют ли право собравшиеся во имя папы и короля отцы собора присудить Гусу наказание?

3. Какого именно наказания заслуживает Гус оскорблением папы и святейшего таинства (евхаристии)?

Гуса признали еретиком, и уже каждый отец церкви хорошо представлял себе, что грозит идейному отщепенцу. А вот по третьему вопросу, когда большинство из 45 отцов церкви проголосовало за осуждение Гуса на смерть, если он не отречется от того, что открыто учил против церкви уже многие лета, 30 человек оказались не такими кровожадными, предлагая оставить Гуса без наказания, а 10 голосовавших предложили ограничиться церковным покаянием Гуса.

Гус же громко возгласил: «Я не намерен отступать от своего учения и веры…»

Источники свидетельствуют, спор разгорелся не на шутку, ярость спорщиков достигла таких размеров, что император Сигизмунд поспешил ретироваться. Кричали на весь зал. Ломали деревянную мебель, и бросали друг в друга обломки ругательств, стульев, скамеек, а может и обломки своих убеждений.

Потом хватились Гуса, да тот пропал, начали искать, распорядились ударить в набат и сторожить городские ворота, по небу же он не мог улететь, чай не ангел.

Гуса нашли в его промозглой камере, — на коленях еретик усердно молился. Вот те на! Стражи были растеряны, не заперли даже дверей тюрьмы и любовались благородством души узника.


«Если отрекусь от истины, то какими глазами воззрю на небо?»
Ян Гус


О небе говорил человек, глядя на стену тюрьмы.

Как утверждает Лаврентий из Бржезовой, однажды, ранним летним утром Гус был выведен из города Констанца на широкий зеленый луг, привязан цепями и веревками к столбу, торчащему из земли, наподобие острого кола, и обложен вязанками соломы и дров. И здесь он тоже не воззвал к милости, не отрекся. Мрачным станет день 6 июля 1415 года.

С промозглой зимы до цветущего лета его еще пытались склонить к отречению; но в то утро, в пучине огня, Гус восторженно возглашал: «Иисусе, сын бога живого, помилуй мя…»

Его и после сожжения боялись, потому даже самый прах его брошен был для унижения богемцев в поток безобидного Рейна, протекающего недалече…

Рассказываю, будто был там, но так пишут источники, а другой обоснованной версии нет.

Судьба Иеронима

Истина гуляла по свету и без Гуса. Совсем скоро будет схвачен, посажен в темницу, и предстанет перед грозным судом его друг, молодой епископ Пражский Иероним, причем после категоричного отказа от вредных взглядов.

Иероним, в отличие от Гуса, — забияка, драчун, смутьян, бонвиван, бабник, выпивоха, короче, эпикуреец по духу. Получал от Гуса письма о том, что с женщинами ему не пристало донжуанить. Иероним готов за кружкой доброго пива признать любое учение верным и непоколебимым. Он другой… тем более друзья Гуса, Станислав и Стефан еще при. жизни Гуса отказались от его ереси.

«Ну что, Станислав и Стефан? Вы отказались и правильно сделали, а мы с вашим дружком Гусом „о делах наших скорбных покалякаем“».

Осень, уже развеян пепел непоколебимого Яна, и стоит перед Собором епископ и слышит вопрос: «Ну а ты, епископ хренов, ты то отрекаешься, надеемся, от ереси Гуса?»

«Я-то? — переспрашивает Иероним. — Да я никогда и не верил в эту ересь!»

«Вот это наш человек! — восторгаются им, — но в тюрьме посиди еще чуток».

Сидит Иероним в темнице, второй раз его вызывают и второй раз он отрекается, но после этого он вдруг изменил свое решение, он искренне ждал, не придет ли к нему дух Гуса…

Ведь он приехал тогда в Констанц, когда Гуса упекли в тюрьму из-за глубочайших дружеских чувств и по велению совести.

Иероним услышал Гуса в темнице, если судить по тому, что произошло потом…

Откуда донесется до заросших лесом ушей Иеронима тяжелая поступь вопроса: «Отказываешься ли ты, Ян Гус, такой-сякой еретик, родом из Богемии, от своих поганых взглядов?»

Откуда услышит он твердый и уверенный ответ: «Нет, не отказываюсь, и пошли бы вы все…».

Откуда почудится ему злобный шепот: «Ну, Гус, пришел тебе конец»? Как учует его всеядный нос запах костра Гуса и своего костра?

А может дух тезки — святого Иеронима посетил епископа в тюрьме. Тот первый перевел Ветхий Завет с древнееврейского на латынь. Стал отшельником и бил себя камнем в грудь, пытаясь спастись от дьявольских искушений.

Подозреваю, есть здесь мистика…и снова встанет перед этими прохиндеями епископ Иероним. По своей воле вызовется на допрос.

И что сотворит этот забияка, драчун, бонвиван, бабник и выпивоха? Он разворачивается от своих отречений на 180 градусов, выходит перед трибуналом и говорит примерно следующее:

«Ни от чего я не отказываюсь, „козлиные ваши рожи“. И за Гуса вы еще ответите, подонки».

У судей так медленно начинают отвисать подбородки, но Иероним не стесняется в своих откровениях и «шпарит» дальше:

«Я давно отвергал и отвергаю почитание икон, святых мощей, и ваши надуманные католические обряды».

И епископа Пражского Иеронима сожгли на костре 30 мая 1416 года. И год не прошел после казни его закадычного друга.

Пятьсот с лишним лет Католическая церковь чесала репу: как же это так вышло?

Пятьсот с лишним лет каждый папа набирался смелости, чтобы просто произнести пару слов: «ну, погорячились мол, с кем не бывает».

Пятьсот с лишним лет церковь, как шалопай из подворотни, не могла сознаться в своих грехах, ведь ее необдуманные действия и смерть Гуса стали поводом Гуситских войн между его последователями (гуситами) и католиками.

Пятьсот с лишним лет не рождался папа Иоан Павел II, который дождется зимнего дня 18 декабря 1999 года и пробубнит наконец, простому люду: «Отказываемся мы, окаянные, от такой-сякой своей слепоты и спеси и молим: „Прости нас, Гус за то, что мы сотворили с тобой тем летом, 6 июля 1415 года“».

История, а главное, мистическая мысль Яна Гуса об истине всегда давала и дает мне силы… Мысль Яна Гуса об истине такова, что не отречешься. Она живет и после смерти своего носителя. Вот почему Иероним пошел за другом…

«…Истина избавит тебя от греха, дьявола, духовной смерти и наконец, от вечной смерти» (Ян Гус).

Жизнь Караваджо. Была или нет сделка с дьяволом?

Двойной маятник Караваджо

Описание каждой истории, связанной с Караваджо, я бы сравнил с двойным маятником…

Двойной маятник в физике, кто не знает, — это маятник с другим маятником, прикреплённым к его концу. Так история Караваджо, качается между «было / не было», «было так / было эдак», — ухватишься, а там качнулся маятник второй, и потекла история по новому руслу.

Поэтому искусствоведы и журналисты, прикрывают темные пятна его биографии словами, которые пора запретить в приличном обществе: «загадочный», «таинственный» и т. п.

Если говорить о воспоминаниях, то следует обратить внимание на фигуры «воспоминателей». Скажем, Джулио Манчини. Коллекционер живописи, торговец. Написал ряд литературных сочинений и успел побывать в тюрьме за свои проделки в родной Сиене. Ему хотелось привлечь внимание, обрести славу и получить наживу на тех же картинах Караваджо. Поэтому, чем больше сгущаешь краски, тем больше преференций. Можно ли его воспоминаниям доверять??? С другими такая же канитель.

Пасьянс судьбы Караваджо

Попробуем разложить пасьянс из тех эпизодов его жизни, которые в доказательствах не нуждаются, — с целью доказать, что в нем соединились гений и разбойник, а значит была сделка с дьяволом.

Карта первая. Почти всех родственников унесла чума, когда мальчику было шесть лет. После чего его мать сошла с ума от горя. Но ребенок чудом выжил, не было ли помощи свыше?

Карта вторая. Его стихия — трущобы и кабаки. Таверны бандитских кварталов, вино, проститутки, картежные игры, дебоши, драки, дуэли. Тяга художника к таким местам заметна на протяжении всей жизни. Он пропадает там неделями. Хотя с отрочества учился у мастеров живописи. С юношества ношение стокко (лёгкая шпага, подходящая для дуэлей) для него обязательно, ну чтобы не откладывать дуэль на завтра. При этом, повторимся, с отрочества учился искусству. Похожа судьба в детстве великого Джотто, художник Чимабуэ подобрал его десятилетним пастушком, и взял в ученики, и он не стал бандитом. Что так манило Караваджо на самое дно общества, в самую грязь?

Гете найдет ответ в «Фаусте»:



Лишь верь в себя, так жизнь возьмешь ты с бою!



Карта третья. При жизни за ним закрепилось свыше десятка имён, которые встречаются в архивах римской, неаполитанской и сицилианской полиции, равно как в судебных отчётах и нотариальных актах. Он все время скрывается, но кто ему постоянно помогает?

Карта четвертая. Убийство 28 мая 1606 года Ринуччио Томмасони в драке из-за банального промаха во время игры в паллакорду. И он всю жизнь не может «отмыться». Художник, согласно законам Папского Государства, приговорен к обезглавливанию. Ему помогают скрываться в Неаполитанском королевстве. Но кто тот таинственный покровитель?



«На „ты“ давно ты с чертом стал…»

(Гете. Фауст)


Карта пятая. он чувствует смертный грех, выбирает для сюжета многих работ тему обезглавливания, как в картине «Обезглавливание святого Иоанна Крестителя» (1608 г.). Из Неаполя он бежит на Мальту и в 1608 году вступает в орден рыцарей Святого Иоанна. Но злой рок не отпускает его — очередная драка, он ранит члена ордена высокого ранга, и попадает в тюрьму. Ему снова помогает какая-то мощная сила. Он на Сицилии. Потом в Неаполе. С момента убийства, как будто дьявол держит его теперь на крючке, не так ли?

Карта шестая. Кроме «Обезглавливания…» еще и «Погребение Святой Лючии» (1608 г.) — шедевр огромных размеров (408×300 см). После впечатляюще длинной серии уличных разбоев и драк, где-то начиная с 1593 года он создает не менее впечатляющую серию шедевров, в которые вложен колоссальный труд. Какая необузданная сила движет им?

Карта седьмая. Натурщиков для своих картин Караваджо берет среди уличных нищих и проституток. Но есть заказы, деньги, и он может себе позволить приглашение более приличных моделей. Насмешка над светом и заказчиком? Ведь картинам висеть в храмах, и лица на холстах могли легко узнать горожане, и «церковники». Это какой скандал, кому он на руку?

Карта восьмая. Заказчики отказывались брать картины из-за дерзости, нарушения правил приличия, святотатства. Например, «Вакх» изображён с грязью под ногтями, кто-то с грязными пятками, Матфей далёк от образа святого, кто-то слишком похож на нищего, и так со многими персонажами. Взять «Смерть Богородицы» (1605–1606) — умершую Богородицу Караваджо написал с тела утонувшей в Тибере проститутки. Не просто вызов нравам, а издевательство над ними?

Карта девятая. Картина «Мадонна со змеей» провисела в Соборе святого Петра всего лишь два дня. Ну, конечно, Караваджо позировала его возлюбленная Лена. Насмешка ему будет стоить дорого. Лену, как он узнает незадолго до гибели, постигнет смерть от чахотки. А если кто-то ему сказал: «Изобрази Лену в образе Мадонны, посмеемся над ханжами, потом расплатишься ее жизнью?»

И далее Мефистофель в «Фаусте» устраивает игру слов:



«Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта».



Карта десятая. «Положение во гроб». Караваджо терпеть не мог аллегорий, приукрашиваний или лишних деталей. Он хотел, чтобы его картины мог понять любой. Хотя заимствована поза Христа у Рафаэля, но дерзкий шаг: Мария у Караваджо не молода, как у других, — она пожилая, впервые у нее реальный возраст. Максимум искренности чувств, и он показывает как Святому Иоанну тяжело держать тело Христа. Караваджо-новатор, как будто говорит, я все расскажу о себе новыми изобразительными средствами через скандальные образы. Он как будто хотел достучаться, признаться, что с ним произошло?

Мефистофель в «Фаусте» сетовал:



«Цивилизация велит идти вперед;
Теперь прогресс с собой и чорта двинул.
И, видишь, я рога и хвост, и когти кинул».



Карта одиннадцатая. С 1600 по 1610 (лето) он создает 63 живописных полотна, большинство из которых более чем метр на метр. При этом умудряется неделями пропадать в кабаках. Если был подмастерье — то он был тоже гением. Но даже при наличии подмастерья такие гениальные полотна не под силу человеческому труду, да еще с таким количеством сцен насилия. Кто двигал рукой Караваджо???

Карта двенадцатая. «Неверие апостола Фомы» (1601–1602 гг.). Святой Фома проникает пальцем в рану Христа. Не верит в его воскрешение. Зритель негодует. А ведь так в Святом писании, Караваджо хорошо знал источники, изучать ему было некогда, — может, рядом был весьма грамотный подсказчик? Или «Отдых на пути в Египет». Спокойствие и нежность. Будто дьявол дает ему передышку?

Карта тринадцатая. Он не обзаводится семьей и детьми, не готовит себе учеников, может, чтобы они не стали учениками той силы, что им управляет?

Карта четырнадцатая. Он использовал манеру тенебросо. Это когда на заднем плане — сплошная тьма. А фигуры и предметы освещаются единственным неярким источником света. Этот поток высвечивает из мрака объемное изображение. Эффектно. Эмоционально. Драматично. Увлечение контрастами света и тени. Но кого или что он скрывал всякий раз в тени?

Карта пятнадцатая. Охваченный страхом и болью он пишет «Давида с головой Голиафа» (1609–1610). Что если картина — приговор самому себе. За убийство или еще за что-то? У Давида прощающее лицо, какой грех отмаливает Караваджо у Господа?

Карта шестнадцатая. Любопытно, что лицо Голиафа — автопортрет Караваджо, но лицо Давида также вдохновлено лицом художника, когда он был еще молод и безгрешен. Два автопортрет на одном полотне, причем один казнит другого, — иначе говоря, он сам себя казнит, но за что? Не за преступную ли связь?

Карта семнадцатая. А что если в образе Давида — его светлая сторона души, а в образе Голиафа — тёмная? Что если это не два автопортрета художника, а один автопортрет, а второй — портрет дьявола?

Карта восемнадцатая. Его неизвестные покровители не боятся обратиться к Папе Павлу V, известному тем, что наказал Венецию за попытку сохранить свою независимость от папства, и инициировал. Павел V известен строгостью и непреклонностью в том, что касается наказания за грехи, известен созданием Секретного архива Ватикана, наказанием Венеции за попытку сохранения независимости от папства, инициированием начала инквизиционного процесса против Галилео Галилея. Кто мог взять на себя смелость обратиться к такому Папе Римскому за помилованием разбойника и убийцы?

Карта девятнадцатая. Воскресенье 18 июля 1610 года. Точнее, это день внезапного исчезновения художника на безлюдном побережье неподалёку от рыбачьего городка Порто-Эрколе в 160 километрах севернее Рима. Не были найдены ни его тело, ни могила. Говорят, Караваджо так и не узнал о помиловании. А ведь за несколько недель до этого понтифик послал в Неаполь посланника с папским помилованием об отмене приговора за преступления Караваджо. Может его незримый спутник позаботился о том, чтобы Караваджо умер, думая, что не прощен?

Послесловие

Больше половины — понимаю, не вся колода, еще 17 не хватило до 36-ти. Может появится 17 карт, опровергающих связь Караваджо с Дьяволом. Как знать? Вы можете дополнить. Хотя на эти 19 вопросов ответить проблематично.

И явно не рука Бога управляла рукой, держащей кинжал, кто бы что не говорил. Но кто управлял этой кометой?

Люди, заменившие животных в зверинце Карла Хагенбека

«Ведь не я создал мир… Хотя иногда мне кажется, что все это моих рук дело…» Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков»
Юность Карлуши…

Жил-был Карл и он очень любил животных. Это передалось ему от отца — Клауса Готфрида Карла Хагенбека. Предприимчивый Клаус лихо скупал и перепродавал экзотических животных. Если в других германских семьях отпрыску на день рождения дарили щенка или котенка, то Клаус, на четырнадцатилетие, подарил Карлу несколько тюленей и белого медведя. Нет, Гамбург, где они жили находится не на берегу Берингового моря, и даже не на Шпицбергене. Животные были доставлены в неволю на китобойном судне, прибывшем в Гамбург. Как жить будут животные в неволе? — этот вопрос мало беспокоил непоседливого Клауса.

Хобби Карла

Со временем юный Карл захочет и самостоятельно добывать животных в средах их обитания. Увлечения юного натуралиста экзотическими путешествиями переросло в страсть. Он покинул дом в Гамбурге, чтобы сопровождать охотников и исследователей в поездках в джунгли и заснеженные горы для отлова животных.

…Но доставлял он их не в клетки. Ножом по сердцу для него было смотреть на то, как бедняги мучаются в жуткой тесноте, ради потехи публики. Поэтому в 1873 году он приобрёл несколько больших зданий в Гамбурге, чтобы предоставить своим животным жилище.

Инновация Карла

Хагенбек первым создал просторные вольеры без решеток, с условиями, приближенными к природным — чтобы звери не так страдали и даже вели некое подобие привычной им вольготной жизни. Его зоопарк вмещал в себя деревья, водоемы и даже скалы. Инициированные им перемены в архитектуре зоопарка были названы ’хагенбекской революцией’.

Бизнес Карла

Если кому-то, в 1893-м довелось побывать на Всемирной Колумбийской выставке в Чикаго, штат Иллинойс, тот наверняка увидел цирк Хагенбека. Да-да, он дрессировал животных. И даже ставил опыты, ну, скажем, скрестил львицу и бенгальского тигра, а затем продал гибрид за два миллиона долларов португальскому зоологу Бисиано Мазиньо.

Хагенбек также набил руку на поимке животных. В 1905-м он продемонстрировал свои выдающиеся способности в этом направлении: захватил тысячи верблюдов для Германской империи — для использования млекопитающих в Африке.

Писательство Карла

Столь разнообразная деятельность на «зоопоприще» вызвала в нем волну вдохновения, и Карл описывает свои проекты, приключения и даже гипотезу о существовании мифического криптозоологического водного существа мокеле-мбембе в книге ’Beasts and Men’, опубликованной в 1909-м. Перевода я не нашел, но на русском книжка звучит как «Звери и люди: опыт Карла Хагенбека в течение полувека среди диких животных».

Один случай, о котором судачила вся Европа…

Карлу был хорошо известен успех чернокожей девушки Саарти Баартман. Девушка из африканского народа готтентотов, жившая на территории современной Восточно-Капской провинции ЮАР, после нападения белых «охотников за головами» была обращена в рабство. В 1810 году эта девушка, благодаря своим крупным формам, экспонировалась на выставке в Лондоне. После нескольких лет ее стояния в голом виде перед аудиториями Лондона и Парижа, пресыщенная публика потеряла к ней интерес — и девушку заставили заниматься проституцией. Она жила в ужасных условиях и умерла в нищете, а скелет, мозг и половые органы до 1974 года были представлены в Музее человека в Париже.

Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет

И вот в 1889 году Карл стал создателем концепции «Деревня негров». Это был зоопарк с людьми, представленный на Всемирной выставке в Париже. 400 обитателей зоопарка оказались в Европе не по своей воле. Их продали предприимчивым европейцам. Благодаря креативному решению на выставке побывало рекордное количество посетителей — 28 миллионов.

До этого, в частности в 1876 году Хагенбек уже посылал своих «янычаров» в Восточную Азию и в Судан для того, чтобы привезти в Германию «диких зверей и нубийцев». А что? Экзотично!

Заметим, нубийцы — маленький народ на юге Египта и севере Судана к тому моменту уже имел своего представителя в романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» — это был немой раб Али, нубиец с отрезанным языком.

Окрыленный успехом, Хагенбек создавал вольеры, в которых люди и животные содержались совместно. Он, если можно так сказать, внес разнообразие в фауну вольеров за счет отсталых представителей племен, которым не повезло попасться под руку европейским антропологам (а по совместительству рабовладельцам). И нубийцев с успехом демонстрировали публике в вольерах.

Также в плодотворном 1889 году Карл с разрешения правительства Чили вывез с собой 11 человек племени Сельк’нам с островов Огненной земли, посадил их в клетки и возил по всей Европе. Позднее люди с других, родственных племён, подверглись той же участи. Огнеземельцев показывали в «естественной среде обитания»: им создали вольер, в котором они жили якобы как у себя на родине. Это был симбиоз «зоопарк + реалити шоу», где рабы не тростник рубили, а развлекали публику.

Безусловно, жизнь в зверинце сопровождали болезни и повышенная смертность. Но чего не придумаешь, когда и зритель может увидеть свое превосходство, и у тебя в кармане свехприбыль. Как по франшизе, появление новых зоопарков не заставило себя ждать. Охота шла на целые семьи индейцев и африканцев.

Карл открыл очень выгодную нишу рынка

У него появилось много последователей. В зоопарках тех времен содержались негры, полинезийцы, канадские инуиты, индейцы Суринама и индейцы Патагонии. Любопытно, что в Восточной Пруссии и в 1920-е годы в неволе в этнографической деревне содержались прибалты (!), которые должны были изображать «древних пруссов» и исполнять их ритуалы перед зрителями. Интересно, что вспоминали об этом выжившие потомки тех рабов? И как потомки тех зрителей гордились своими дедушками и бабушками?

Зверинцы с людьми в Европе и США просуществовали вплоть до 1936 года.

О дивный новый зверинец

Сегодня поставлены памятники этому достопочтенному «джентльмену». Выпущены марки. Существует зоопарк его имени. Написана биография. В ней много заслуг, и аккуратно вычищены странички о …человеческих зверинцах.

Из Википедии.

Карл Хагенбек — немецкий коллекционер диких животных и предприниматель. Основатель зоопарка Хагенбека.

Прекрасная характеристика, не правда ли? Особенно звучит «коллекционер диких животных»! Еще можно добавить «заблудших душ» или «обезьяноподобных полукретинов» (название взято у Хаксли).

Сегодня, когда понятие «товар» толкуется достаточно вольно, идеи и деяния Хагенбека выглядят невинными, даже полезными для бедствующих племен. Но мне показалось, что вместе с «human zoo» приоткрылась дверь к приходу антиутопий, где общество с высшими и низшими кастами, как у Хаксли. Нас ждет «О дивный новый мир».

Когда что-то создаешь — после этого нужно уходить. Чтобы не мешать.

… Обнаруживаю себя сидящим на земле. Над головой ветки деревьев. Сад замер, ни шевеления листка. Ни шепота ветра. Вокруг никого. Только пытаешься окунуться в пустоту.

Дом призраков «Дача Эльзы» в Пятигорске. Ночное посещение

Только точки молчания, и об этом рассказывать. А момент понимания суждено нам проскальзывать. Александр Еременко


Она была счастлива. Как же она была счастлива!!! Эльза, дочь богатого немецкого купца выходит замуж за человека, чей бизнес по — соседству, так уж сложилось.

Ей сделал предложение кондитер Аршак Гукасов. Бакинец, ему за 40, недавно переехал из Таганрога, привез сюда мать с 11–ю братьями и единственной сестрой, сначала работал в кондитерской мастером, но уже сам ведет сое дело и выпекает самые вкусные в Пятигорске булочки. Но самое поразительное — всегда смотрит таким взглядом…, а глаза таинственны…, перед его обаянием невозможно устоять.

Щекотливый момент, кажется у него не очень с деньгами, но человек солидный, к тому же любит Эльзу — с ее то капиталом все поправимо. Эльза так и тает при его появлении. А он тут, на Театральной, рядом с меблированными номерами, которые сдает Эльза приезжим, арендует кондитерскую в доме «Нижний Уптон». Как же здорово выглядит это начало 20 века! Красавец муж, доходный бизнес.

Они поженились в 1901–м. Их бизнес процветал. И они реализуют грандиозный план — пригласить лучшего зодчего города и отстроить Замок, да, Замок в прямом смысле слова, в конце Лермонтовской улицы, у подножия Машука. В 1903–м году супруги приобретают участок у Емануелевского парка. В 1905 —м дом по плану архитектора Гущина, в стиле «кирпичной» эклектики с элементами готики и модерна построен. 3 массивных башни и 100 окон с трех этажей должны рассказывать о долгожданном счастье Гукасовых.

Дом как грандиозное вкусное пирожное: круглые башни, остроконечные крыши, окна — бойницы, изящные балконы с ажурной ковкой, ассиметричные главные фасады, полуколонны парадного входа… — Эльза полюбила свой замок, он стал и ее домом и ее бизнесом (она управляла сдачей меблированных номеров). Все было продумано с немецкой педантичностью.

Автор «Иллюстрированного практического путеводителя по Кавказу» Григорий Москвич отмечает: «Дача „Эльза“, на Лермонтовской улице. Имеется 50 комнат с отдельными террасами, верандами и балконами с прекрасными видами. Все необходимые удобства, в комнатах — водопровод и отливы. Комнаты сдаются посуточно, на неделю и на сезон, от 50 к. в сутки. Ванны и душ. Имеются домашние обеды, чай, кофе, шоколад…».

Доходы растут. Гукасов, наконец, преодолевает запреты и получает разрешение построить Кондитерскую в самом престижном месте — на входе в парк Цветник. И снова он приглашает лучшего зодчего Гущина. И снова успех!

Случилось то, чего никто не предвидел. У Эльзы не рождались дети и она осталась одна. Гукасов бросает жену и… дом. Он женится на другой, куда менее обеспеченной девушке.

Эльза больше не вышла замуж, не родила, с особым рвением она занималась своим домом, в котором она была счастлива и была несчастна. Все с педантичностью, ведь ее дом — самый красивый в городе. А ее сад, который от неожиданных ветров защищен Машуком… В нем Эльза вывела новый сорт винограда Шасля.

Но судьба решила в последний раз поглумиться над Эльзой. Смена власти и большевики отобрали дом у Эльзы, просто отобрали.

В этом месте происходит, пожалуй, самый мистический эпизод в этой истории. Куда пропала Эльза и ее драгоценности никто не знает. Думала ли она, кому дом достанется после нее — неизвестно.

Ясно одно. Эльза была расстреляна в стенах дома или выселена. Далее начинаются легенды о ее тайной жизни под чужими именами и появлении ее призрака в доме. Но все они, будто лодка Харона в царстве Аида, причаливают к одному берегу: когда Дом пришел в жизнь Эльзы, он лишил ее блага иметь детей, затем лишил мужа, затем в прямом смысле страдал по ней, когда она покинула дом, живая или мертвая.

С 1923 года у дома началась санаторная жизнь. Не заладилась. В 50–е гг. скульптор Ирина Шаховская открывала там свои мастерские, но по какой — то причине помещение вновь стало частью Лермонтовского санатория. Затем санаторий съехал. Были в доме пожары. Ни для кого он родным больше не стал. Неизвестный инвестор, выкупивший дом в начале 21 века, так и не приступил к его ремонту и использованию. Это более чем странно, ведь при отсутствии средств он его может продать, но не делает этого.

Но куда пропала Эльза? Нет признаний тех красноармейцев или чекистов, что тогда пришли за Эльзой, выходит они исчезли вслед за ней или не научились писать, или им было страшно признаться в своем злодеянии. Не появилось и свидетельств очевидцев. Не нашлось документов, где упоминается ее имя.

Искатели тайн на одном из балконов обнаружили полустертую надпись: «Найдите меня безгластную, Умойте меня дождем. Найдите меня угасшую, Верните мой старый дом».

Многие года она шествует по страничкам Интернета, высказывают что это Эльза, хотя сомнительно, она никогда не обнаруживала стихотворного таланта. Но если не она, то в любом случае автор так и не назвался. Скорее всего это была женщина. А сколько прекрасных российских дворянок лишившись своих особняков могли бы написать эти строки!

У меня подозрение, что однажды, вечером или ночью, пересилив обиду и злобу на варваров, повязав голову платком Эльза посетила этот дом, посидела на его крутых ступенях, и прилегла как в былые времена на его прохладный кафельный пол, только не на первом этаже, куда свет проникает лишь в конце коридоров, а на втором или даже на третьем, где можно поймать дарящий надежду на спасение солнечный луч или утешающее лунное сияние.

И все же, безоговорочно притворившись апологетами научных знаний мы можем признаться в своей беспомощности как — то объяснить череду многих явлений, связанных с домом.

Бегство из него мужа Эльзы. Неожиданную смерть архитектора дома — Гущина, буквально в 1908 году. Странное исчезновение женщины, которая дом просто обожала. Отсутствие ее фотографий, хотя она была богатой. Попытки Санатория избавиться от дома. Случаи пожаров. Бегство из дома на протяжении более чем ста лет всех новых хозяев. Невозможность ремонта. Жуткие подвалы (есть фото в Интернете). Покрытый кафелем бетонный параллелепипед. В подвалах — душевые кабины. Знатоки говорят ночью в доме можно услышать как из них льется вода, — может щепетильная хозяйка приглашает жильцов помыться?

А тайные комнаты в подвалах! Железные крюки на стенах. И, наконец, единственный рухнувший балкон.

«Честно говоря с того момента как только заходишь в этот проклятый дом, то на тебя будто смотрит пара глаз, хотя, кроме меня никого там не было» — это одно из признаний человека, зашедшего внутрь дома.

Рыцарский замок без рыцаря и его принцессы. Ты выйдешь на него когда отправишься к склонам Машука. Но трудно отрицать тому кто там побывал, его силу притяжения. А сколько на его стенах признаний в любви.

Привидение Эльзы, ты там или нет? Ты ответишь? Наверное, фраза поэта Еременко посвящена призраку: «Я вымираю, все меньше меня остается».

Но привидение появляется ночью, поэтому у меня выбора не оставалось, как идти и заглядывать в зияющие глазницы окон, и слушать ночное молчание Дома Эльзы.

Я пошел вдоль забора направо. Если долго смотреть — что — то обязательно покажется. Внутрь не зайдешь — все огорожено. Потом перерою Интернет — ни одной съемки интерьеров дома в ночное время. Странно.

Отчего столько легенд и столько людей искали в доме какие — то ответы?

Что — то мне подсказали стихи Александра Еременко. Они будто посвящены Эльзе.

… В комнате вашей с походным убранством мы выпиваем, сдвинув коленки, как пассажиры за преферансом.

Мы пассажиры, стремительный ветер воет и рвет изо рта сигареты.

Вечно транзитен! Проситель не вечен. Вечен ногами вертящий планеты.

Жми по вербовке, просаживай в карты. И воскресай в неуютном пространстве…

…Мы, оставляя следы на паркете, в души друг друга с размаху влетаем, Словно горбуша в японские сети.

Я ухожу и мне хочется думать об Эльзе.

История казни. Кто ответил за безымянные детские башмаки на набережной Дуная?

Ференц Салаши. Есть фотографии этого человека. Но кто он? Если не знать — подумаешь: внимателен, аккуратен и воодушевлен. Какой он профессии? Кто-то скажет похож на ученого — физик-ядерщик. Можно подозревать, что это музыкант, виолончелист, например, приехавший на гастроли. Не буду испытывать ваше терпение — это политик, лидер национал-социалистической партии Венгрии, руководитель венгерского правительства 1944–45 гг.

У этого деятеля был заместитель, причем с очень интересной и нужной людям профессией. Акушер и педиатр Йожеф Гера. На фотографии врач строг и учтив.

Чем прославились они, я скажу чуть позже. А пока… о том своем январском путешествии…

Зимний Будапешт встретил нас сырым морозом и промозглыми ветрами, особенно на набережной, едва мы вступили на камни, из которых она уложена. Камни обещали скользить, если мы надолго застрянем на набережной Дуная. И мы влетели в уютное кафе и, чтобы прошел нас охвативший трясун, попросили грог.

Но не согрелись.

Быстрее в Сечени! Туда, на променад горячих вод. Плавать нельзя — можно только вздыхать и ухать от контраста, перебирать ногами по неглубокому дну, как поплавок подниматься и опускаться в воду, и привыкнув к запаху тухлых яиц, выискивать микропузырьки воздуха, что присосались к телу, и проводить анализ: посидеть еще или уже вредно.

И обратно — в Зимний Будапешт! Чтобы замерзнуть еще сильнее! Куда? На берега Дуная.

Мы знали куда шли.

Ботинки мужские, туфли женские, башмачки детские — они стоят там круглый год. Уже каблуки стоптались. Обувь демисезонная. Но люди были в ней зимой, зимой — между 44-м и 45-м. Сняли, чтобы больше не обуваться, никогда. Потому что их казнили.

Из гетто привозили на набережную, на грузовиках, как ненужную мебель. Затраты только на бензин. А чтобы не тратить патроны и не долбить замерзшую землю для могил — делали «связку» из 50–60 человек и стреляли только в одного. Он падал в воду и тянул за собой всех остальных. Холодные воды и сильные течения завершали казнь. И каждый из казненных знал, что война вот-вот закончится, как же умирать в такое время…



Ты за руку возьми меня покрепче,
Чтоб мы не потерялись под водой.
Вдвоём с тобой спастись нам будет легче.
Мы спрячемся за сильною волной.

Гера Шторм


Десятки тысяч людей, практически ежедневно вставали здесь на казнь, вплоть до 18 января 45-года — когда Советские войска вошли в Будапешт и освободили гетто.

…Вот прошла молодая пара, юноша и девушка, скорее всего студенты. Он хорохорится и шутит, она — вежливо улыбается. Наверное, так и должно быть у молодых. А река должна быть для того, чтобы впадать в море, а не топить невинных. А набережная для того, чтобы гулять, а не казнить невинных.

Но вот девушка краем глаза поглядывает на выстроенную обувь. 6о пар — трудно не заметить. Они тут в любую погоду. Они превратились в железо. Зачем людей перед казнью разули? Нашлась весьма прозаическая причина: более новую обувь нацисты собирались продать.

Как такое стало возможным?

Казни проводила венгерская Партия скрещённых стрел, которой как раз и руководили те двое «милых людей», что на первых двух фотографиях. политик Ференц Салаши и детский врач Йожеф Гера. Они были венгры и казнили своих соотечественников.

Есть потрясающее фото, где главный палач стоит на той самой набережной Дуная.

Он в думы погружен. Но не поводу как избавить мир от такого негодяя как он… Салаши скорее строит планы, великие планы.

Но история — это мстительная дама. У нее свои планы. Главари партии уже в 1946 году предстали перед судом, поцеловали крест и были повешены.

История показывает, что таким и после смерти не дождаться покоя. Тело первого фараона, придумавшего такой вид казни — Рамсеса II (он приказывал топить младенцев) перезахоранивали четыре раза.

Сегодня по Дунаю плывут беспечные льдинки. И ты ловишь себя на мысли, а может быть будапештский анонимус, живший, как говорят источники, предположительно во времена правления короля Белы III (правил с 1172 по 1196 года) все знал, и уже тогда готовился написать об этих зверствах. Потому он в объемном капюшоне, накинутом на голову, со спрятанным лицом, книгой и пером в руках?

Мне тоже хотелось спрятать глаза от того, что я принадлежу к Homo sapiens.

Немного отогрелся в пафосной кафешке «Первый пештский дом штруделей», где мы благодарно отведали ретэш.

Никогда не поверю, что это слоеное чудо приготовила не та девушка в пышной блузке с вышивкой под жилетом, и яркой юбке с фартуком, которая его принесла. Она была в красивом наряде, наверное, спешила на чардаш, но штрудель не испортила. Ее бабушка и дедушка, к счастью, не попали в будапештское гетто, или попали, но их не успели казнить.

Несмотря на то, что со мной была спутница, мне хотелось пообщаться с одной будапештинкой. Девушка сидела в роскошных джинсах, на самом краешке каменной круглой лавки и играла со своим псом. Меня не заметила — так была увлечена. Я так с ней и не поговорил. Возможно, из-за одного обстоятельства: она была бронзовой, как и ее приветливый четвероногий друг.

А к детским ботиночкам все приходят люди, и привязывают бантики.

Неслышный стук Каблучков в сторону Умшлагплац

Дорогу на Умшлагплац люди обступили с двух сторон. Давно, с раннего утра. Было не холодно и можно было ждать выхода детей. Охранники Варшавского гетто уже суетились под воротами. Только бетон дороги был равнодушен к происходящему.

Стоял светлый день 5 августа 1942 года — время, когда ребенку можно беззаботно бегать по улице, звать друзей, и мама до вечера не кинется искать. Но это когда нет фашизма.

— Дети!

И тишина. Они появились в пелене утреннего света. Ровный строй маленьких людей вынырнул из-за железных ворот гетто, как фантом, что задержался на дороге — вот-вот он вскоре слетит с нее, как с заледеневшей тропинки. Даже несмотря на то, что по обочине стоят немецкие солдаты.

Варшавское гетто погрузилось в тишину, будто для того, чтобы расслышать стук детских каблучков, чтобы разобраться, это дети идут или нет, вдруг это всем только кажется, что кого-то вывели.

…Дети шли слабым, но уверенным шагом, в шеренгу из двух пар, им хотелось не издавать звуков, оттого стук каблуков по бетону становился похож на звон колокольчиков. Сколько детей — столько и колокольчиков. Примерно двести детей, значит и звон двухсот колокольчиков.

Впереди строй скомкался вокруг одного человека. Это доктор и учитель Януш Корчак. Он все время наклоняется к малышам и что-то им говорит, говорит, говорит, говорит… Из обрывков фраз потом уже другие поколения узнают: он на ходу самым маленьким детям рассказывал сказку о Короле Матиуше.

До гетто он успел построить Дом сирот, умудрился сотням юных воспитанников дать дорогу в жизнь, создал уникальную систему воспитания, написал 20 томов книг, художественных и образовательных, вместе с детьми успел создать детскую Конституцию…

Накануне он записал: «Я должен убедить детей в том, что мы едем на экскурсию, за город». Когда утром раздалась команда: «Alle Juden raus!», он спокойно сказал всем собираться и взять синие рюкзачки.

Его, шедшего впереди трудно опознать — учитель будто растворился в детях — на руках крохотная девочка, еще одного ребенка он ведет за руку, все остальные рядом, будто стараются к нему прижаться.

— Да нет, люди! Не надо их разглядывать. Они ранним утром, когда собирались на смерть, улетели к необитаемому острову, как герой его сказки Матиуш. Помните сказку «Король Матиуш на необитаемом острове»? Ну, то-то же.

От тишины шагов у людей лопались ушные перепонки. Люди так не ходят — так идут ангелы. А чего люди ждали? Что они хотели увидеть? Они успели помолиться о тех, кто беззвучно шагает навстречу своей смерти?

Невыносима тишина, когда ты видишь смерть. И тогда дети запели песню, и повыше подняли свой походный, зеленый, с листиком, флажок, как положено, когда ты идешь — ведь учитель сказал, что на экскурсию…

Дети и их учитель находились в гетто с 1940 года. В унизительных антисанитарных условиях удалось выжить далеко не всем. В гетто погибли тысячи детей. В Доме сирот не умер ни один ребенок.

Высокое начальство немцев не могло понять, откуда столько выживших детей с этим придурочным доктором?

Кто-то скажет потом: дети не знали, куда идут. Какое прозрачное прикрытие позора! Ребенок не может не предчувствовать, что через час его ждет смерть в газовой камере.

— Что это?! — крикнул комендант, отвлекшись от своей «героической» миссии.

— Доктор Корчак с Домом сирот, — доложили подчиненные.

Офицер больше не смог ничего закричать. К нему вернется звук, когда эти идущие ангелы исчезнут за дверьми товарного вагона. И он увидит на перроне этого худого лысого старика.

— Не Вы написали «Банкротство маленького Джека»? — спросит Комендант Доктора.

— Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?

— Нет! Нет! Просто я читал вашу книжку… в детстве. Хорошая книжка, вы можете остаться… Доктор.

— А дети?

— Это невозможно, дети поедут.

— Вы ошибаетесь! — крикнул Доктор, — вы ошибаетесь, дети прежде всего!

Подозревал ли писатель тогда, 20 лет назад, что те немецкие дети, у кроваток которых лежали его сказки — которым снились герои его сказок, вырастут и отправят детей и сказочника в газовую камеру.

Фигура худого старика изогнулась, он зашагал по деревяному настилу, ведущему в зев товарного вагона, дошел — выпрямился как стобик в частоколе худых детских тел, и в последний раз посмотрел в лица своих бывших читателей, но лиц он не увидел. Солдат задвинул двери вагона.

А внуки того солдата повесят в Германии портрет дедушки-ветерана на стену, жаль у них не будет этой фотографии, зато у них на полке будет сказка о Короле Матиуше, которую любил дедушка в детстве. Жаль, не узнают, что дедушка встречался со сказочником Корчаком.

Он все продумал.

Первое — Он впереди первого отряда, как автор тех книг, что читали этим фашистам в детстве, а Стефания Вильчинская — впереди второй группы детей. Второе — Зеленое знамя Матиуша с клевером — как символ того, что у детей своя игра, которую нельзя нарушать. Третье — Торжественно шествующий строй, поющий походную песню, идет уверенно, как в походе. Четвертое — дети одеты чисто и нарядно, каждый ребенок с голубым рюкзачком, любимой книжкой или игрушкой.

Разве можно их обмануть и отправить на смерть?

Он все продумал. Он знал за 3 дня, что их повезут в Треблинку. Он сделал эти четыре хода, как в шахматах, но не поставил мат. Противник отказался играть по правилам.

Он все продумал — вдруг эти символы сработают?

Он все продумал во имя спасения детей…

Он думал, что хоть как-то это подействует, и детям, которые ни в чем невиновны, отменят… казнь.

С вагона их выгоняли быстро, разделили на мальчиков и девочек, заставили снять одежду, подгоняли на «дезинфекцию», к «душевым». Дети бежали по «кишке» прохода, огороженного колючей проволокой — большие держали за руку маленьких. В бетонированном помещении 4х4 метра они прижались друг к другу, и поместились все сразу, хотя пол был под уклоном, чтобы потом проще вытаскивать тела. Угарный газ входил от мощного дизельного мотора. Спустя полчаса в том помещении больше не было детей.

Комендант лагеря Треблинка Франц Штагль проживет до 63 лет. Заместитель коменданта лагеря, Курт Франц, проживет 84 года.

Они тоже в детстве наверняка читали сказку о Короле Матиуше…

Как спасала детей из варшавского гетто Ирена Сендлер и чего это ей стоило?

Есть книги, которые не убираешь. В них судьбы, которые не забудешь. Джек Майер «Храброе сердце Ирены Сендлер». Такая есть книга.

Изучая письма, документы о Варшавском гетто и об Ирене Сендлер я услышал песню «Как молоды мы были» Пахмутовой и Добронравова. Кажется, будто текст тот поэт Николай Добронравов написал, думая об этой истории.

Начнем с экскурсии для туристов…

Оглянись, незнакомый прохожий, Мне твой взгляд неподкупный знаком. (Слова из песни)


…Сегодня это одна из экскурсий по Варшаве. Группа людей спешит за экскурсоводом, маршируя по асфальту и камням. Тогда, в 39-м здесь тоже маршировали. Это были верные солдаты Третьего рейха.

Туристы не слышат их шагов и не видят глаз Ирены, когда ее везли на допрос в тюрьму Павяк…


«Я получил Ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи. Молотов».
Телефонограмма В. Молотова И. фон Риббентропу, 9.09.1939.


Сколько людей здесь, в Синагоге, сохранившейся сегодня, молилось о своем спасении.

Экскурсовод остановилась возле старого здания из красного кирпича. Выждала паузу. Посыпались цифры. Сколько за без малого три года сюда попало евреев, сколько погибло, сколько сбежали…, никто не записывает, даже на диктофон. Экскурсовод сейчас добавит, как был устроен быт, и как спасались от голода и инфекций. Вот здания, уцелевшие с той поры, здания из чрева гетто. Вот куски стен. «Да-а,» — вздыхают туристы. — «Жаль, что больше ничего не сохранилось». И никто не спросит о судьбе, хотя бы одной маленькой судьбе??? Например, Эльжбеты Коппель.


«Жаль, что больше ничего не сохранилось!» — вот о чем будут сожалеть потомки.
Осень 1939-го. Еврейский район кипел жизнью: люди прогуливались по тротуарам или в парке Красинских, интеллектуалы собирались в литературные кружки, художники выходили с мольбертами, журналисты издавали разноязычные газеты, магазины предлагали много товаров, в театре «Фемина» шли постановки, в синагоге, а также в церквях Благовещения и Всех Святых молились, были даже политические партии, и совсем не игрушечные. На территории гетто находилось даже здание суда (вот бы там судить хоть одного из фашистских преступников(!)).


Осенью 1940-го нацисты перешли к исполнению плана создания в городе гетто. А люди не могли понять, что происходит с их страной. Но люди пытались жить так, как им было привычно. Только один нюанс. Их уже поделили на тех, кто должен был идти на заклание, и остальных. Варшавяне-евреи должны были носить на правом предплечье повязки со звездой Давида, и ограничивать разными унизительными запретами. Поэтому у обреченных людей была лишь видимость жизни. Все понимали, что они приговорены к пыткам, расстрелу, газовой камере или отложенной смерти, — мучительной от невозможности вернуть погибших близких, от невыразимости своего удушающего горя.

…А теперь участники экскурсии имеют свободный час и могут прогуляться, поесть мороженого, сходить в магазин. Погода хорошая, все улыбаются, разбрелись кто куда.


…А в этом районе бессовестно гуляла смерть. А под этим домом сидели голодающие дети. А в гестаповской тюрьме Павяк пытали людей. А по этой улице вели людей на Умшлагплатц (товарный двор железной дороги) для отправки в газовые камеры Треблинки. А из того окна выглядывали чьи-то испуганные глаза…


Посещение района Варшавского гетто нельзя называть туристическим местом

Ничто на земле не проходит бесследно (Слова из песни)


Там произошла история Ирены Сендлер, про которую сегодня говорят и пишут одним шаблоном: «Во время Варшавского гетто Ирене Сендлер удалось вынести из гетто и, тем самым, спасти более 2500 детей».

Читаю — там творилось с людьми немыслимое. А теперь это уместилось в две строчки, где 2500 спасенных детей, будто 2500 баллов. Ирена никогда не называла эту цифру. Она только записывала конкретные фамилии спасенных. Тридцатилетняя женщина устроилась на работу в гетто и в плотницком ящике вытаскивала младенцев, капнув им люминал на язычок, маленькая хрупкая женщина. Тех, кто взрослее тоже спасала — сажала в мешок и вывозила в задней части грузовичка. Еще она придумала брать с собой собаку, лающую на фашистскую охрану на воротах гетто.



Как молоды мы были, как молоды мы были,
Как искренне любили, как верили в себя!

(Слова из песни)


Там бродят души детей и их родителей…

Дети распределялись по семьям. Некоторым она платила и фиксировала все. Свои действия, каждого ребенка, и каждого взрослого, который взял ребенка. Списки в стеклянной банке она закапывала под деревом на заднем дворе. Если бы нацисты узнали ее бы пытали, где списки, требовали бы, чтобы она выдала семьи, приютившие детей и потом бы расстреляли всех. Были люди, которые доносили. Ирена всех записывала, вела себя с людьми так, чтобы они понимали, что будут прокляты, если пойдут на предательство.