Марина Сергеевна Серова
Лживые свидетели
Глава 1
Щебетанье птиц становилось все громче. Я вышла на балкон: а, вот оно что! Крышу моего многоэтажного дома облюбовали стрижи. Эти птички каждую весну, как часы, прилетают и выводят птенцов, а затем всем семейством ранним утром просыпаются и летают высоко в небе. А сейчас они, кажется, собираются отправляться на ночной покой. Да, с наступлением сумерек постепенно все живое готовится ко сну. Пора и мне.
Я легла в постель, но сон все не шел, уснуть мешали не очень веселые думы. А сводились они к тому, что я — лучший детектив из Тарасова Татьяна Иванова — все не получала заказов на расследование очередного преступления. В связи с таким бездействием меня не на шутку начала одолевать хандра. К тому же и финансы, похоже, собрались петь романсы.
Конечно же, я не поддавалась унынию. Ведь преступления еще никто не отменял. Поэтому и клиенты, которым необходима моя помощь, тоже никуда не исчезнут. Я твердо верила, что однажды раздастся звонок по телефону или в дверь, и взволнованный мужчина или женщина попросит меня о помощи.
К слову сказать, свободное время, образовавшееся после предыдущего расследования, я провела плодотворно. Наконец-то я встретилась со своими подругами, с которыми давно не виделась. С Ленкой-француженкой и Светкой-парикмахершей мы славно посидели в кафе. Кроме того, я совершила набеги на бутики модной одежды и очень удачно обновила свой гардероб.
Так что причин грустить у меня не было.
Я приняла вечерний душ, приготовила легкий ужин и отправилась спать.
Утром меня разбудил телефонный звонок. Спросонья я не сразу поняла, что звонит телефон, подумала, что это веселятся стрижи. Однако «щебетанье» явственно звучало рядом с моей постелью.
Я потянулась и взяла с тумбочки сотовый.
— Алло, — сказала я в трубку и слегка закашлялась.
— Алло, это Татьяна Александровна Иванова? — немного с надрывом спросил женский голос.
— Да, это я.
— Татьяна Александровна, извините, я, должно быть, вас разбудила, — проговорила женщина.
Я посмотрела на часы: было пятнадцать минут десятого утра. Да, довольно рано для меня, ведь я нахожусь на отдыхе. Однако звонить после девяти утра и до девяти вечера — это ведь общеустановленные правила общественного поведения. Они как раз соблюдены.
— Нет, не беспокойтесь, я уже не спала, — ответила я.
— Татьяна Александровна, у меня большое горе: убит мой племянник, Константин Вячеславович Пантелеймонов. И мне требуется ваша помощь.
— Понимаю вас, примите мои соболезнования. Однако вы не представились. Как к вам можно обращаться? — спросила я.
— Меня зовут Алевтина Владимировна Броненосцева, — ответила женщина. — Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего племянника. Я нахожусь в отчаянии, прошла уже неделя, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. А ведь Костя был еще такой молодой… И убили его как раз в день рождения, которое он отмечал в кругу друзей и близких в своем загородном доме…
— Алевтина Владимировна, вы ведь понимаете, что такие вопросы не решаются по телефону, — заметила я.
— Конечно, Татьяна Александровна, — заверила меня Броненосцева.
— Тогда я предлагаю нам с вами встретиться, для того чтобы при встрече обсудить все вопросы. Как вам будет удобно: увидеться на вашей территории или чтобы вы приехали ко мне? — задала я вопрос.
— Видите ли, Татьяна Александровна, я несколько приболела, поэтому будет лучше, если вы приедете ко мне.
— Разумеется, я приеду, скажите только куда.
Броненосцева продиктовала адрес.
— Хорошо, Алевтина Владимировна, я смогу подъехать к вам… скажем, через час, — сказала я, прикинув, сколько времени мне потребуется для того, чтобы привести себя в порядок. — Вас это устроит? — спросила я.
— Вполне, — ответила женщина. — Приезжайте, я вас жду.
— Тогда до встречи, — сказала я и отключилась.
Я быстро приняла душ и отправилась на кухню. Открыв дверцу холодильника, я обвела взглядом полки.
Да, негусто, совсем негусто. Но приготовить завтрак из тех продуктов, что еще оставались, вполне было можно. Заеду в супермаркет и куплю провизии с запасом. Ведь если я возьмусь расследовать убийство племянника Алевтины Броненосцевой, то времени у меня почти не останется.
Я вынула из морозилки три блинчика и разморозила их в микроволновке. На мое счастье, остался небольшой кусочек пекинской капусты и помидор — вполне достаточно для салата. Порезав овощи, я заправила их оливковым маслом.
Покончив с завтраком, я сварила кофе и не отказала себе в удовольствии, смакуя каждый глоток, выпить чашечку несравненной арабики.
Вот теперь можно собираться и ехать к Броненосцевой.
Я достала из шкафа брючный костюм лилового цвета, который я совсем недавно купила в одном из бутиков, причесалась, уложив волосы на макушке, и нанесла легкий дневной макияж. Взяв сумочку и плащ, я спустилась во двор. Сев в свою машину, я завела мотор и поехала.
Алевтина Владимировна Броненосцева проживала в элитном доме улучшенной планировки. Я заехала на территорию большого и ухоженного двора и припарковалась на свободном месте у нужного мне подъезда. Выйдя из машины, я позвонила по домофону.
— Да, я слушаю, — послышался женский голос.
— Алевтина Владимировна? — уточнила я.
— Да, это я, — отозвалась Броненосцева.
— Это Татьяна Александровна, — назвала я себя.
— Татьяна Александровна, открываю, проходите, пожалуйста.
Послышался писк домофона, и я вошла в подъезд. В холле, уставленном цветами в стильных кашпо, меня внимательным взглядом осмотрела пожилая консьержка. Узнав, к кому я направляюсь, женщина благосклонно кивнула.
Я поднялась на лифте на шестой этаж. Дверь тамбура уже была предусмотрительно открыта, а в дверном проеме стояла женщина в строгом черном костюме. На вид ей можно было дать лет семьдесят или около того. Невысокого роста, худощавая, с каким-то болезненным выражением лица. Впрочем, это было вполне объяснимо: ведь Броненосцева потеряла племянника.
Алевтина Владимировна посторонилась и пригласила меня в квартиру:
— Проходите, Татьяна Александровна.
Миновав широкий коридор, я попала в просторную и светлую гостиную. Комната была обставлена богато и со вкусом: мебель из дерева, диван и два кресла по бокам от него обтянуты кожей шоколадного цвета. Светлые тисненые обои и белоснежные шелковые шторы гармонировали с такого же цвета пушистым ковром перед диваном.
— Присаживайтесь, Татьяна Александровна, где вам удобно, — сказала Броненосцева.
Сама хозяйка села на диван, а я выбрала кресло справа.
— В нашем телефонном разговоре, Алевтина Владимировна, вы сказали, что вашего племянника убили, — начала я.
— Да, увы, это так. Кости больше нет.
Броненосцева поднесла к глазам вышитый батистовый платочек.
— Стало быть, полиция уже занимается расследованием этого преступления, ведь так?
Я вопросительно посмотрела на женщину.
— Ну да, занимается, — с какой-то непонятной интонацией подтвердила она.
— Но почему же тогда вы обратились ко мне, частному сыщику? — спросила я.
— Ах, Татьяна Александровна, я просто поняла, что от полиции мало толку, — Броненосцева махнула рукой. — Ну, приняли они дело к производству — так, кажется, это называется на их языке, — ну и что? Их главный, Кирьянов его фамилия, мне прямо сказал, что дело очень запутанное и непонятное. Следов никаких нет, отпечатков тоже нет, орудие убийства тоже не найдено. Нетрудно предположить, какой будет результат.
— Ну хорошо, Алевтина Владимировна, расскажите мне теперь, что же произошло, желательно во всех подробностях, — попросила я.
— Татьяна Александровна, со всеми подробностями я, к сожалению, не знакома, потому что как раз в тот день я лежала с приступом панкреатита. Поэтому присутствовать на торжестве я не смогла. Я, конечно, поздравила по видеосвязи Костика — ему исполнилось сорок пять лет. Потом мы пообщались с гостями. Практически это был узкий круг самых близких людей.
— Перечислите их, Алевтина Владимировна, пожалуйста, — попросила я.
— Значит, так, — начала Броненосцева, — жена Кости, Маргарита, его младший брат Иннокентий с женой Анастасией, далее его сестра Валентина. Ну, и еще два гостя, вернее три: партнер Кости по бизнесу Александр и его школьный друг Владислав со своей невестой Екатериной. Вроде бы всех назвала. Нет, одного все-таки забыла. Это — Геннадий, мой сын. Константину он, стало быть, приходится троюродным братом. Мы ведь с покойной матерью Кости были кузинами, двоюродными сестрами.
— А как был убит Константин? — спросила я.
— Ударом холодного оружия в сердце, предположительно это мог быть стилет, так сказали полицейские. Да, еще не сказала вам, Татьяна Александровна, что тем вечером было совершено покушение на Иннокентия.
— Вот как?
— Да, представьте себе! Кто-то подлил в бутылку вина сильнодействующий сердечный препарат. Но, слава богу, все обошлось, Кешу вовремя увезли в реанимацию. Вот просто никак не укладывается в голове! Как можно так было?
— Что вы имеете в виду, Алевтина Владимировна? — не поняла я.
— Так ведь Косте исполнилось всего-то сорок пять лет! Он ведь не дожил до полувекового юбилея! Мне просто больно думать о том, что мой племянник мог бы еще жить, если бы не эта гадюка! — в сердцах воскликнула Броненосцева.
— А кого вы имеете в виду, Алевтина Владимировна? — спросила я.
— Как кого? Его жену Маргариту, естественно! — все так же эмоционально ответила женщина. — Это она убила Костю!
— А какие основания заставляют вас так думать, Алевтина Владимировна? — спросила я.
«Интересно, если Броненосцева считает, что убийцей ее двоюродного племянника является его жена, то тогда зачем ей понадобилась моя помощь?» — подумала я.
— Я, конечно, не могу на все сто процентов быть уверена в причастности Маргариты к этому преступлению, однако…
Тут Броненосцева сделала паузу.
— Итак, вы выдвинули предположение, Алевтина Владимировна. Что вас натолкнуло на мысль о том, что в убийстве Константина замешана его супруга? — задала я вопрос.
— Возможно, что не сама Маргарита приложила к этому руку. Она вполне могла нанять какого-нибудь киллера, — сказала Броненосцева.
— Киллера? И он проник в загородный дом вашего племянника и нанес ему смертельный удар?
— Ну да, такой вариант вполне возможен, почему бы и нет? — принялась рассуждать женщина. — И вообще…
— Что?
— Ритка — препротивная баба! — воскликнула Броненосцева.
Ну, конечно, это очень сильный, прямо-таки убийственный аргумент. И почему-то я не в первый раз слышу такие «комплименты» родственников в адрес своих невесток. Однако я всегда четко пресекаю попытки своих клиенток склонить меня к тому, чтобы я доказала версию причастности «милых» снох к совершённому преступлению. Безусловно, я не стану сбрасывать со счетов такую возможность, но и зацикливаться на этом я не собираюсь. Однако сначала я выясню, какие отношения были у Константина и его супруги.
— Алевтина Владимировна, мне необходимо будет задать вам ряд вопросов, которые касаются вашего племянника и его жены. Только потом я решу, смогу ли я взяться за расследование этого преступления. Вы готовы ответить на мои вопросы? — спросила я.
— Разумеется, если это требуется для успешного расследования. Вы можете задавать мне любые вопросы, Татьяна Александровна, я на них отвечу.
— Очень хорошо. Тогда скажите, как Маргарита относилась к вашему племяннику, своему мужу? Ссорились ли они? И если да, то как часто это происходило? — задала я первый вопрос.
— Ну… Поскольку я жила отдельно от Кости и Ритки, то не могу сказать, насколько часто они ссорились. А Костя вообще не склонен был делиться подробностями своей семейной жизни, — ответила Броненосцева.
— У Константина и Маргариты есть дети? — задала я следующий вопрос.
— Есть дочь Виолетта, ей девятнадцать лет. На мой взгляд, эта девушка не сказать что уж совсем «сорная трава», хотя при общении с ней понимаешь, что воспитания ей явно не хватает. Она может позволить себе довольно дерзкое, порой даже вызывающее поведение. Хотя чему тут удивляться? Как говорится, от осинки не родятся апельсинки. Ритка еще хлеще, да и она совершенно не занималась дочерью. У нее на уме были только одни наряды, цацки и заграничные курорты. Причем, она еще имела наглость требовать, чтобы все то, что я перечислила, было самым первоклассным, как у особы королевской крови. А сама-то ведь выползла из такого захолустья, что не приведи бог! Ни образования, ни приличных манер. Правду говорят, что девушку еще можно вывезти из деревни, что, собственно, Костя и сделал, на свою голову. Но вот деревню из девушки вывезти невозможно.
— Понятно. Скажите, Алевтина Владимировна, а чем занимался Константин? — спросила я.
— Костя являлся владельцем кафе-бара «Голубая лагуна» и оптового склада безалкогольных напитков, — ответила Броненосцева. — Вместе со своим компаньоном Александром, — добавила она.
— Значит, ваш племянник был бизнесменом. Скажите, Алевтина Владимировна, а у него были враги? Ну, или, скажем так, недоброжелатели? Ведь где бизнес, там и конкуренция, а стало быть, и всякого рода недруги…
— Да нет, ну что вы такое говорите, Татьяна Александровна! Не было у Костика никаких недоброжелателей и тем более врагов. Хотя нет, враг у него был только один, и это — Ритка! И я самым решительным образом высказала это полицейским. Но они мне не поверили…
Броненосцева замолчала.
— Хорошо, Алевтина Владимировна, я готова взяться за расследование убийства вашего племянника, — сказала я.
— Я знаю ваши расценки, Татьяна Александровна, сейчас я принесу деньги, — сказала Броненосцева и скрылась в соседней комнате.
Вскоре женщина вышла в гостиную и вручила мне аванс.
— Теперь мы с вами должны составить договор, Алевтина Владимировна, — сказала я.
После того как необходимый документ был подписан, я дала Броненосцевой свою визитку:
— Здесь мой телефон, если у вас появятся какие-либо новые сведения, вы мне обязательно их сообщите, — попросила я. — В свою очередь, я тоже буду сообщать вам о ходе расследования. До свидания, Алевтина Владимировна.
— До свидания, Татьяна Александровна.
Я вышла из подъезда и, подойдя к своей машина, села за руль. Теперь самое время посоветоваться со своими магическими «костями», это уже стало традицией: перед каждым расследованием я бросаю свои двенадцатигранники и смотрю, что они мне предсказали.
Я в точности соблюла все тонкости гадания: согрела их в своих ладонях, потрясла, мысленно задала вопрос и метнула на сиденье машины. Комбинация цифр, которую выдали «кости», означала, что мне непременно будет сопутствовать удача. Так я нисколько в этом и не сомневалась.
Ну а сейчас самое время поехать в управление к Владимиру Кирьянову, для того чтобы получить полную информацию по делу об убийстве Константина Пантелеймонова. Чтобы не проездить зря — ведь Кирьянова то и дело вызывает начальство, — я решила предварительно позвонить.
— Кирьянов слушает, — отозвался знакомый голос, когда я набрала номер.
— Володь, привет, это я, Татьяна.
— Привет, Тань, — поприветствовал меня Владимир.
— Слушай, ты сейчас свободен? — спросила я.
— Сейчас — да, а вот что будет потом…
Кирьянов многозначительно замолчал.
— Ладно, я уже выезжаю и рассчитываю в течение десяти минут быть у тебя, — пообещала я.
— Давай, подъезжай, — сказала Кирьянов и отключился.
Я завела мотор и поехала.
— Еще раз здравствуй, Киря, — сказала я, входя в кабинет.
— И тебе не кашлять, — откликнулся Владимир. — Какими судьбами? Вроде бы совсем недавно ты уже отстрелялась, то есть успешно отловила преступника. И что, опять снова?
— Опять снова, Володь, — кивнула я.
— А как же заветная мечта: как следует расслабиться и отдохнуть после напряженного расследования? Помнится, ты мне в красках, очень так живописно рассказывала, как ты будешь отдыхать.
— Ну ты же понимаешь, что клиенты не подстраиваются под мои планы, это происходит с точностью до наоборот. Сегодня клиент есть, а затем можно прождать неизвестно сколько. Расследования, они такие: сегодня густо, а завтра пусто.
— И поэтому надо ковать железо, пока горячо, — заметил Кирьянов.
— Именно так, — подтвердила я. — Ладно, не буду тебя отвлекать посторонними разговорами, сразу перейду к делу.
— Давай, — кивнул Владимир.
— Володь, тебе известна такая фамилия: Пантелеймонов Константин Вячеславович? — спросила я.
— А-а, так ты уже взялась за это дело?
— Ну да, взялась. А что? Почему у тебя такой странный голос? Вернее, интонация, — спросила я. — Тут что-то не так?
— Да нет, все так. Пантелеймонова действительно убили. Просто скажи, тебя кто нанял расследовать его убийство? Не двоюродная ли его тетушка?
— Она самая, — подтвердила я.
— Понятно, — кивнул Владимир.
— Кстати, Алевтина Владимировна Броненосцева и убийцу уже назвала. Как ты думаешь, кто бы это мог быть?
— Да тут и гадать нечего, конечно же, супруга Пантелеймонова, — махнул рукой Владимир.
— Значит, она и полиции озвучила свою версию, — заметила я.
— Ну а как же? Все время усиленно намекала, нет, даже не намекала, а говорила прямым текстом, кого нам необходимо немедленно арестовать.
— Но вы, конечно, не поддались ей.
— Ну, Тань, за кого ты нас принимаешь? — Владимир укоризненно взглянул на меня.
— А если, Володь, серьезно? Броненосцева сказала, что никаких следов преступника обнаружено не было, никаких отпечатков — тоже. Даже орудия убийства найти не удалось.
— Все так, Тань. К сожалению.
— Ну хотя бы вид оружия установить удалось? — спросила я.
— Предположительно, Пантелеймонову был нанесен смертельный удар в область сердца или заточкой, или стилетом, — сказал Владимир. — Но оружие, судя по всему, преступник унес с собой.
— Насколько я знаю, убийство Пантелеймонова произошло в его загородном доме, так мне сказала его тетушка Алевтина Владимировна. Как раз во время торжества по случаю дня рождения хозяина.
— Да, верно, все так. Мы обыскали коттедж, опросили всех собравшихся, даже взяли отпечатки пальцев.
— Однако…
— Однако пришлось взять со всех гостей подписку о невыезде и отпустить по домам, — невесело констатировал Владимир.
— А кто первым обнаружил Пантелеймонова? — спросила я. — Точнее сказать, его тело.
— Его шофер Григорий Ремесленников, — ответил Владимир, — он же и вызвал оперативную группу.
— Понятно… Володь, а можно мне ознакомиться с заведенным делом? — спросила я. — Узнать, что уже нарыто.
— Естественно, можно, Тань. Только нарыто очень мало, — предупредил Кирьянов.
Я начала изучать листы тоненькой папки.
Так, «Пантелеймонов Константин Вячеславович, 1978 года рождения. Место рождения — город Тарасов. Образование — высшее, окончил Тарасовский государственный университет, механико-математический факультет. Был обнаружен у себя в загородном доме в поселке “Изумруд”. Тело обнаружил водитель Пантелеймонова — Ремесленников Григорий Александрович в кабинете Пантелеймонова К. В.».
Далее следовало заключение судебной медицинской экспертизы:
«Смерть Пантелеймонова К. В. наступила в результате проникающего ранения в область сердца. В крови обнаружены следы алкоголя».
Ну, естественно, было ведь застолье по поводу сорокапятилетия хозяина.
И далее: «Отпечатков пальцев на месте преступления и других следов обнаружено не было».
Да, действительно мало.
— А соседи Пантелеймонова были опрошены, Володь? — спросила я. — Вдруг кто-нибудь что-нибудь видел или слышал, как ты считаешь?
— Разумеется, их опросили, но… как всегда, никто ничего не видел и не слышал. К тому же убитый был обнаружен поздно ночью, когда все люди уже спали, — ответил Владимир.
— А следы борьбы? Ну, в кабинете, возможно, Пантелеймонов пытался защититься.
— Да нет, следов борьбы не было. Во всяком случае, мебель в кабинете осталась на месте, остальные вещи — тоже.
— А… — начала я, но тут зазвонил телефон.
Кирьянов взял трубку:
— Да. Слушаю… да… понял, — сказал Владимир и встал из-за стола.
— Тань, я сейчас должен уйти, меня вызывают. Давай сделаем так. К расследованию убийства Пантелеймонова подключен Мирошниченко Валентин Константинович, он сейчас проходит у нас стажировку. Сейчас я его вызову. Он был в составе опергруппы, которая выезжала на место преступления.
Кирьянов быстро вышел из кабинета и вскоре вернулся с молодым светловолосым парнем.
— Валентин, это Татьяна Александровна, частный детектив, она тоже занимается расследованием убийства Пантелеймонова. Поэтому введите Татьяну Александровну в курс дела. Ну, я пошел.
Владимир вышел из кабинета. А я обратилась к стажеру:
— Валентин Константинович, в общих чертах я уже ознакомилась с делом Пантелеймонова, — я кивнула на папку, лежащую на столе, — теперь хотелось бы уточнить детали.
— Хорошо, Татьяна Александровна, спрашивайте, — с готовностью откликнулся молодой человек.
— В деле говорится, что орудие убийства обнаружено не было. Предположительно, что это могло быть? — спросила я.
— По всей видимости, стилет или, может быть, заточка, — ответил Мирошниченко.
— А может быть, кухонный нож? — предположила я. — Ведь дело происходило в доме.
Мирошниченко с сомнением покачал головой:
— Вряд ли это был кухонный нож, да и на армейский тоже не похоже. Отверстие очень маленькое, но удар довольно точный. Такое впечатление, что убийца обладал профессиональными медицинскими знаниями, то есть он точно знал, куда следует нанести смертельный удар. Кроме того, по всей видимости, Константин Пантелеймонов знал своего убийцу.
— Вот как? А что об этом свидетельствует? — спросила я.
— На лице покойного застыло удивление и недоумение, — доложил Мирошниченко.
— Понятно. Расскажите, Валентин Константинович, как проходило дознание, — попросила я. — Вы ведь присутствовали на нем?
— Да, присутствовал. Значит, так. Вызов опергруппы поступил примерно в два часа ночи. Мы сразу выехали. Константин Пантелеймонов был убит в своем кабинете, он лежал на спине. Крови, которая вытекла из раны, было сравнительно немного. Наши криминалисты начали обрабатывать поверхности в кабинете на предмет отпечатков, а судебный медик принялся осматривать тело.
— Скажите, а кто-нибудь из гостей подходил к телу? И вообще, дотрагивался до чего-нибудь, что находилось в кабинете? — спросила я.
— К счастью, нет. Они были так напуганы, а дамы так вообще едва не устроили истерику, они держались от кабинета как можно дальше, — ответил Валентин. — Собрались в гостиной.
— Вы сказали, что тело Пантелеймонова обнаружил его водитель. А что он делал в коттедже в такой поздний час? Или он был в числе приглашенных? — задала я следующий вопрос.
— Никак нет, — совсем по-военному ответил стажер. — Как объяснил сам Ремесленников, по договоренности с Пантелеймоновым он приехал в коттедж, вошел в кабинет и увидел тело. Ну и позвонил в полицию.
— Где находились гости Пантелеймонова? — спросила я и уточнила: — На момент убийства.
— Предположительно, в коттедже. Ну или, возможно, на его территории вне дома, — ответил Валентин. — Мы допросили гостей Пантелеймонова и выяснили, что некоторые из них оставались в коттедже, а супруга убитого и его друг с невестой были в это время около бассейна. В протоколе имеется соответствующая запись.
«Необходимо будет допросить еще раз, — подумала я, — могут быть расхождения в показаниях».
— А что они говорили по поводу произошедшего? — задала я следующий вопрос.
— Никто ничего не слышал и не видел.
— Ну все как водится в таких случаях, — заметила я.
Мирошниченко кивнул.
— Валентин, а какие-то предварительные предположения насчет того, кто может быть убийцей Константина Пантелеймонова, у вас лично имеются? — спросила я.
— Ну, я так думаю, что им мог быть кто-то из собравшихся поздравлять хозяина или кто-то пробрался на территорию коттеджа и убил Пантелеймонова.
— Понятно. Владимир Сергеевич сказал, что оперативники уже опросили соседей Константина Пантелеймонова, которые проживают по соседству.
— Да, опрос был произведен. Но и среди опрошенных не нашлось никого, кто бы что-то слышал. Вообще-то такой результат был ожидаем, ведь убийство произошло ночью.
— Ясно. Что сказал судмедэксперт? — спросила я.
— Прежде всего он обратил внимание на то, что на запястьях Константина Пантелеймонова находились царапины. Причем они были прижизненные и нанесены сравнительно недавно.
— То есть Пантелеймонов сопротивлялся, боролся со своим убийцей? — предположила я.
— Видите ли, Татьяна Александровна, если Пантелеймонов и боролся, то, скорее всего, это была женщина.
— Хм… И она оцарапала хозяина?
— Возможно. Но все-таки похоже на то, что она вырывалась от него. Вот и оцарапала.
— А Пантелеймонов ее не отпускал… Так, и что же в итоге? Обнаружили, кто оцарапал Пантелеймонова? — спросила я.
— Да, выяснили. Для этого пришлось подрезать кончики ногтей всем дамам, которые пришли на торжество к Константину Пантелеймонову. Ну и, конечно, взять отпечатки пальцев. Но эту процедуру прошли и гости-мужчины. Результаты стали известны через час, потому что образцы пришлось отвезти в криминалистическую лабораторию.
— Да, кстати, сколько женщин было на дне рождения Пантелеймонова? — спросила я.
— Маргарита Александровна Пантелеймонова, это супруга хозяина, — стажер принялся загибать пальцы, — Валентина Вячеславовна Пантелеймонова, его старшая сестра, далее — Анастасия Михайловна Пантелеймонова — супруга младшего брата Пантелеймонова, и Екатерина Алексеевна — невеста друга хозяина. Друга зовут Владислав Максимович Безрассчетнов. Стало быть, на дне рождения присутствовали четыре женщины. Да, совсем забыл: в коттедж приезжала дочь Константина Пантелеймонова, Виолетта. Но она пробыла там совсем немного и уехала задолго до того, как хозяин был убит.
— А кто же оцарапал Константина Пантелеймонова? — спросила я. — Это удалось установить?
— Да, удалось. Это Екатерина Белоголовцева, невеста друга детства убитого, Владислава Безрассчетнова, — ответил Валентин.
— Стало быть… — начала я, но стажер перебил меня:
— Нет, Татьяна Александровна, причастность Екатерины к убийству Константина Пантелеймонова пока еще никак не доказана. Да и вряд ли это преступление — ее рук дело.
— Но как она объяснила то, что царапины на запястье Пантелеймонова оставила именно она? — спросила я.
— Екатерина сказала, что она не хотела его царапать, но ей пришлось это сделать. Потому что Константин Пантелеймонов, по ее словам, начал ее домогаться, грубо себя вел, стал хватать ее. Екатерине удалось от него отбиться. Однако когда Екатерине был задан вопрос, когда и в каком именно помещении Пантелеймонов к ней приставал, то девушка ответила, что это произошло почти сразу же после того, как они с Владиславом приехали в коттедж. Поскольку раньше Владислав не знакомил невесту со своим другом, то Константин Пантелеймонов изъявил желание побеседовать с ней и пригласил в свой кабинет. Вот там, по словам Екатерины, и произошел этот инцидент. Но девушка солгала. Экспертиза установила, что отметины от ногтей появились на руке Константина Пантелеймонова минут за двадцать до того, как он был убит, а не за несколько часов до этого.
— И как же Екатерина объяснила это несоответствие? — спросила я.
Валентин вздохнул:
— Никак. Она стала рыдать, потом началась самая настоящая истерика. Девушка все время твердила, что она не убивала Константина Пантелеймонова.
— То есть этот вопрос до конца так и не прояснен? — спросила я.
— Так точно, не прояснен. — Валентин виновато развел руками.
«Ладно, разберемся», — подумала я.
— Мы допросили всех, кто был на торжестве, и вынуждены были, взяв подписку о невыезде, отпустить по домам, — продолжил Мирошниченко.
— Вот как? Ну, с женщинами все более или менее понятно, а что касается мужского состава гостей? Мужчины ведь не бились в истерике, — заметила я, — у них удалось получить вразумительные показания?
— И да, и нет, Татьяна Александровна, — как-то обтекаемо ответил Валентин.
— Как вас понимать? Что это означает? — Я вопросительно посмотрела на Мирошниченко.
— Ну, среди гостей-мужчин, пожалуй, только один человек захотел и смог довольно связно ответить на заданные вопросы.
— И кто это был? — спросила я.
— Это партнер Константина Пантелеймонова по бизнесу — Александр Николаевич Крашенинников. Естественно, что все гости Пантелеймонова при известии о его убийстве были в шоке и первое время не шли на контакт. А Крашенинников, напротив, был разговорчив, представил нам всех гостей и вкратце рассказал, кто есть кто и чем занимается. В частности, о себе он сказал, что вместе с Константином Пантелеймоновым владеет сетью кафе «Голубая лагуна» и оптовым складом безалкогольной продукции.
— А остальные что же? Они также охотно отвечали на вопросы? — спросила я.
— Нет, к сожалению, нет. Водитель Константина Пантелеймонова Григорий Ремесленников, который обнаружил тело, вел себя довольно нервозно, постоянно ерзал на стуле. Троюродный брат именинника, Геннадий Броненосцев, практически все время молчал, уставившись в одну точку. Правда, как потом выяснилось, он не так давно похоронил свою жену, и вот — новая трагедия, поэтому такое его поведение можно объяснить. Младший брат убитого, Иннокентий Вячеславович Пантелеймонов, позднее едва сам не отправился на тот свет.
— Да, кстати, расскажите об этом инциденте, — попросила я, вспомнив, что Алевтина Владимировна Броненосцева сказала мне, что на младшего брата Константина было совершено покушение. — Как это произошло?
— Мы занимались допросом сестры Пантелеймонова — Валентины. И вдруг услышали истошный вопль, доносившийся из комнаты, которая на этот вечер была предназначена для Иннокентия и Анастасии Пантелеймоновых. Как оказалось, это кричала супруга Иннокентия — Анастасия. Все бросились в комнату и увидели, что Иннокентий лежит на полу, в руках он держал бутылку виски. К счастью, мужчину удалось спасти. Сразу же была вызвана «Скорая помощь», Иннокентия поместили в реанимацию.
— А что за вещество было в бутылке с виски? — спросила я.
— Сильнодействующий сердечный препарат. Его ввели шприцем прямо в бутылку со спиртным. След от инъекционной иголки очень маленький, но заметный. Иннокентий только по счастливой случайности остался жив. Его супруга практически тут же заметила лежащего мужа и забила тревогу. Промедли она хоть немного, результат был бы плачевный. Кроме того, среди гостей находился медик — Геннадий Броненосцев, троюродный брат убитого. Он оказал первую помощь, а тут и «Скорая» приехала.
«Странно, что был использован препарат, который мог быть идентифицирован, — подумала я. — Ведь существует много таких лекарств, которые не оставляют никаких следов. Их невозможно обнаружить ни в напитках, ни в организме того, кому они предназначались. И что же из этого следует? А то, что, возможно, тот, кто покушался на Иннокентия Пантелеймонова, не знал об этом. Или же знал, но не посчитал необходимым подстраховаться».
— Когда Иннокентий Пантелеймонов пришел в сознание и мы смогли его допросить, то стали выяснять, как бутылка оказалась у него, — продолжал Валентин Мирошниченко.
— И что же он сказал?
— Выяснилось, что бутылка виски находилась в кабинете Константина. Иннокентий пошел к брату что-то там выяснять. В процессе выяснения они разругались, и младший брат в пылу гнева схватил первое, что под руку подвернулось — а это как раз и оказалась бутылка с виски — и хотел ударить Константина по голове, пока тот стоял к нему спиной. Но в этот момент, по словам Иннокентия, по соседству раздался какой-то шум, и Иннокентию пришлось ретироваться. Бутылку он взял с собой. Ну а потом выпил из нее.
— Понятно. А кто принес бутылку, выяснили? — спросила я.
— Нет, к сожалению, пока это сделать не удалось, — стажер покачал головой. — Кстати, во время дознания в коттедже произошел инцидент с участием супруги Иннокентия Пантелеймонова.
— Да?
— Да. Эта дама собралась покинуть коттедж, вопреки приказу Владимира Сергеевича.
— А в чем причина такого ее поведения? — спросила я.
— Причина не совсем понятна. Анастасия Пантелеймонова вела себя достаточно агрессивно и вызывающе, в том смысле, что отвечала грубостью на призыв оставаться в коттедже.
— Валентин, а как вы думаете, убийство Константина и покушение на его брата связаны между собой? — спросила я.
— Я затрудняюсь ответить на этот вопрос, Татьяна Александровна. Возможно…
— Понятно. А что касается орудия убийства? Какое-то продвижение в этом плане есть? — задала я следующий вопрос.
Валентин Мирошниченко удрученно покачал головой:
— Мы обыскали весь особняк, Татьяна Александровна. Буквально по сантиметрам пересмотрели все. Но тщетно. Скорее всего, убийца Константина Пантелеймонова спрятал орудие где-то вне территории особняка.
— Может быть, и так, но… А если подобный нож имеется на кухне? Ведь ножи бывают разные, для разных целей: разделочные, для хлебобулочных изделий… да мало ли еще для чего. Преступнику в таком случае необязательно прятать нож вне пределов территории коттеджа. Он, тщательно смыв все следы, затем взял и положил нож среди другой кухонной утвари.
— Дело в том, Татьяна Александровна, что наши специалисты очень внимательно осмотрели все находящиеся на кухне ножи. Но в результате выяснилось, что никаких следов крови обнаружено не было, в противном же случае следы крови, пусть даже и микроскопические, все равно должны были остаться. Так что остается один вариант, а именно: убийца вынес нож за пределы территории.
— Ну в таком случае необходимо облазить все пространство за пределами коттеджа, — сказала я.
— Эта работа уже проводилась и продолжает проводиться, — заверил стажер.
— Ясно. Ну что же, спасибо за информацию, Валентин.
— Да не за что, Татьяна Александровна; если потребуется, обращайтесь.
Я еще раз перелистала страницы уголовного дела, переписала координаты всех гостей, присутствующих на дне рождения Константина Пантелеймонова, и вышла из Управления полиции. Сев в машину, я завела мотор и поехала в элитный коттеджный поселок «Изумруд», в котором проживал Константин Пантелеймонов.
В самом поселке по обе стороны широкой дороги находились невообразимые двух- или трехэтажные кирпичные особняки, непременно с башнями, башенками и балкончиками. Архитектурная эклектика и безвкусица этих строений просто зашкаливала и поражала.
Я отыскала нужный мне загородный дом, обнесенный высоким, не менее двух метров в высоту, стальным забором.
Заглушив мотор, я вышла из машины и подошла к воротам. Отыскав на створке ворот кнопку переговорного устройства, я нажала на нее. Минуту спустя мне ответил женский голос:
— Слушаю вас.
— Здравствуйте, меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив, — назвала я себя.
— Вы, по всей вероятности, ошиблись. Я не вызывала никакого частного детектива, — с недоумением в голосе проговорила женщина.
— Да, вы не вызывали, но меня наняла тетя Константина Вячеславовича Пантелеймонова, Алевтина Владимировна, для того чтобы я расследовала его убийство. Вы, простите, Маргарита Александровна Пантелеймонова? — спросила я.
— Да, я Маргарита, но я все равно не понимаю… Ведь официальное следствие поручено вести полиции, чем же я могу вам помочь, тем более меня уже допрашивали полицейские здесь. Что же еще от меня требуется? — несколько раздраженно спросила Маргарита Пантелеймонова.
— Мне нужно, просто необходимо с вами поговорить, Маргарита Александровна, — твердым тоном, не терпящим возражений, ответила я.
В переговорном устройстве на минуту воцарилась тишина.
— Ну раз так, что же, проходите, — наконец пригласила Маргарита.
Ворота открылись, и я вошла на территорию загородного дома. Это был добротный двухэтажный особняк без особых архитектурных нагромождений. К парадному входу вела асфальтированная дорожка, которую обрамляли декоративные кустарники, аккуратно подстриженные. За ними раскинулись клумбы с цветами.
Дойдя до дверей особняка, я остановилась. В это время обе половинки дверей раскрылись и в проеме показалась несколько полноватая моложавая женщина в черном костюме. Она внимательно посмотрела на меня и кивнула:
— Здравствуйте, проходите в дом.
Вдова Константина Пантелеймонова чуть отошла в сторону, чтобы пропустить меня. Я прошла внутрь и оказалась в просторной гостиной. Ее центр занимал камин, по обе стороны которого стояли небольшие диванчики, напоминавшие широкие кресла. Напротив камина был расположен широкий кожаный диван темно-коричневого цвета, а перед ним — низкий журнальный столик.
— Прошу вас, присаживайтесь, — сказала Маргарита и первая села на диван.
Я последовала приглашению хозяйки особняка и тоже расположилась на диване, немного в стороне от нее.
— Итак, я вас слушаю, Татьяна Александровна, — ровным голосом произнесла вдова.
Прежде чем начать разговор, я посмотрела на Маргариту. Умело наложенный макияж скрывал следы слез, как мне показалось. А может быть, их и изначально не было? И ведет себя женщина довольно спокойно, без нервозности и выражения горя. Я вспомнила слова Алевтины Владимировны, ее подозрения насчет причастности Маргариты к убийству Константина Пантелеймонова. Если это на самом деле так, то такое поведение вполне объясняет тот факт, что смерть Константина выгодна его супруге, ведь она наследует, надо полагать, немалое состояние.
— Маргарита Александровна, ответьте на вопрос: где вы были в тот момент, когда был убит ваш супруг Константин Вячеславович? — спросила я.
— А какое это имеет значение? — удивленно спросила Маргарита Пантелеймонова.
— Согласно данным медицинской экспертизы, ваш муж был убит в интервале между половиной второго и двумя часами ночи. Где в это время находились вы?
Теперь Маргарита нервно повела голову в сторону.
— Вы что же, считаете, что это я причастна к убийству своего мужа? Что это все означает? Вы меня подозреваете? — взвинченным тоном спросила женщина.
— Вы успокойтесь, Маргарита Александровна, — спокойно сказала я. — Не надо так нервничать. Сразу хочу вам сказать, что я подозреваю всех, кто находился в вашем загородном доме на праздновании дня рождения Константина Вячеславовича. Потом, по мере расследования, круг подозреваемых сужается. Но на данный момент вы в числе подозреваемых, не стану этого скрывать. Ведь вы являетесь женой убитого, самым близким для него человеком.
— Ага, я — самый близкий человек, и поэтому я больше всех заинтересована в смерти Константина! Так вас прикажете понимать? — с иронией спросила Маргарита Пантелеймонова.
Я пожала плечами.
— Я просто сказала, что вы так же, как и все гости, входите в число подозреваемых. А что касается вашей заинтересованности в смерти вашего мужа, так эту мысль высказали вы, а не я.