Последний из них, из приколов. Каждый дворовой пацан, должен был найти личинку майского жука и при всех её проглотить. Ваня старался, Ваня нашёл и даже смог положить её в рот.
(Затвор взведён)
— Глотай! — скомандовал Лёшка, их заводила. — Или прозовём тебя педрилой! С девчонками будешь играть!
Ваня боролся с приступом тошноты, нельзя было показывать слабость, хотя бы здесь.
— Не будь ты таким чмошником! — подначивал Сеня. — Глотай!
Ваня проглотил.
Глава 23
— Здравствуйте профессор! — поприветствовал седой, слегка полноватый господин.
Окинув взглядом кабинет, Карельский подошёл к зарешёченному окну и только затем повернулся к собеседнику.
На его лице присутствовала улыбка, просто как нужное, необходимость, а вот глаза, были холодны, почти мертвы. Карельскому не понравился этот взгляд, так смотрят люди, облечённые немалой властью, но не официальной.
Человек из тени — придумал профессор обозначение. Скинуть с полноватого, лет так двадцать, получится крепко сбитый молодчик с пистолетом или ножом, который не задумывается о моральной стороне вопроса. Если приказали, он сделает, возможно, проявит фантазию и даже инициативу, ведь не даром же он до сих пор жив. В этой профессии, пенсия не предусматривается.
Ох, что-то он расфантазировался. Как говорит Галка: «Уплыл в интуицию».
— Здравствуйте! — наконец ответил Карельский, хотя здравия собеседнику не желал, этот человек, изначально вызывал чувство неприязни. — Не могли бы вы представится, а то как-то некрасиво получается, вы меня знаете, а я вас нет, — высказавшись, он уселся на гостевой стул.
— Зовите меня Смит! — вновь натянулась улыбка.
— Смит⁉ На англосакса вы не похожи! — профессору хотелось подоводить отморозка.
— Ну что вы, профессор, — Смит показал ровные зубы. — Я абориген.
— Значит никакой вы не Смит… а Иванов! — заключил Карельский.
Собеседника едва заметно перекосило, но тот быстро взял себя в руки.
— Пусть будет Иванов, мне всё равно, — соврал тот, вновь улыбаясь.
— Ну так Иван Иванович, сообщите, где генерал Астахов? У меня с ним встреча! А человек я занятой! — профессор показал на дорогие наручные часы. — Часики тикают!
Седой не ответил, открылась дверь, не та в которую вошёл Карельский, профессор почему-то её не заметил. Вошёл человек в медицинском в халате. Деловая походка, интеллигентное лицо, чем-то едва уловимым похож на Иванова. Государственная машина, оставляет свой отпечаток.
— Итак, Карельский Дмитрий Евгеньевич, профессор вирусологии… Вы готовы?
«Интересные дела, ни здасте, ни как дела».
— Нет! — ответил тот, для разнообразия. — Какого лешего, я тут делаю?
Человек в халате, посмотрел на Иванова, тот неопределённо пожав плечами, достал из стола планшет и протянул его. Действия происходили без слов, через несколько секунд, гаджет оказался перед глазами профессора.
Проект «Чужие небеса». Гласила ярко красная надпись, а ниже, шрифтом помельче. Совершенно секретно. Далее шли инициалы Карельского.
«Военные! Даже места для интриги не оставили,» — подумал профессор, скрывая ухмылку.
— Думаете пригласили в министерство обороны, кинули как голодному псу, какой-то секретный файл и я с радостью соглашусь? С чего вы взяли, что мне это интересно?
На самом деле, Карельский сгорал от нетерпения и подозревал самое интересное. Неужели слухи о другом измерении правдивы? Он бы уже подписал и эти двое, судя по ехидным физиономиям, знают об этом. Но вот характер! Не позволял ему плясать под чужую дудку. «Юношеский максимализм не постарел!» Как скажет Галка.
— Извините профессор, — начал тип, который не представился. — Но генерал Астахов, рекомендовал именно вас. Он так и сказал, если нужен микробиолог, то только Карельский, — Иванов кивнул.
«Подкупает, очень подкупает».
— Что, даже в двух словах не расскажете, — спросил профессор, без особой надежды.
— Секретность абсолютная, — подтвердил халат. — Скажу лишь, что работы по вашей специализации столько, что не хватит и двух жизней!
«Интересно! И эти слухи не врут!»
Более не раздумывая, Карельский чирканул по планшету, соглашаясь со всеми запретами. С этого момента ему даже думать о проекте запрещено, если рядом есть посторонние, включая всех родственников и любимую собаку.
Спустя несколько минут чтения в присутствии двух кураторов, профессор почувствовал едва терпимый зуд, ему уже хотелось окунуться туда. Залезть с головой в исследования и не выбираться до второго пришествия.
— В некоторые факты, верится с трудом, — сообщил Карельский, не отрываясь от чтения.
— Всё, что там написано, правда! — заявил халат.
Профессор и не сомневался, простая констатация своих ощущений.
— Институт… Он что, прямо тут, в подвале…в бункере? — поправился профессор, поднимая голову.
Халат задумался, ответил Иванов:
— Вся необходимая информация в этом файле.
— Нет, — произнёс халат. — Наш институт, в другом месте, но попасть в него, можно и отсюда.
— Ну так пойдёмте, чего время тянуть! — поднявшийся с места Карельский, пытался скрыть нетерпение.
— Э, нет, профессор, — серьёзно произнёс халат. — Для начала инструктаж, затем проверка у врачей. Но это уже завтра, вы же понимаете, это не прогулка на какой-нибудь штатный объект!
Карельскому пришлось смириться.
Глава 24
Вроде только глаза закрыл, а меня уже расталкивает крестник, и тихо так, шёпотом:
— Космический корабль приземляется… Инакий…
— Да тихо ты! Что ещё за корабль?
За окном начало смеркаться и потому лучи с неба, были хорошо видны. Что-то большое и длинное, проплывало на границе черноты и стабильного кластера, три широких луча, что били из-под днища и в правду вызывали ассоциации с летающей тарелкой. Вот только ни хрена это ни зелёные человечки! Боты уже были и послали их админы! Затем чернота! Это говорило о бессильной злобе, не смогли меня зажать в собственноручно созданной вселенной.
Что же они придумали теперь? Или не совсем они⁉ Помнится я расстарался, подставляя Чупу. Меня попытались отключить, несколько попыток и бросили. А вот теперь…
Что-то привлекло моё внимание с другой стороны окна. Такие же лучи.
— Так, нас окружают! — шептать не было смысла, вряд ли услышат, давно бы уже прискакали.
— Инопланетяне? — крестник открыв рот, уставился в окно.
— Нет, скорее спецслужбы… подними винтовку…
— Зачем?
— Слушай что говорю! Приведи в боевое положение, — тот наконец послушался. Щелчок. — Теперь развернись и направь винтовку в окно.
— Да зачем это? По лучам что ли стрелять? — приказ, однако, выполнил.
— Я сейчас тебя спрячу, ненадолго, всего миг пройдёт, но как увидишь смену обстановки, сразу стреляй! Понял?
— Так точно!
Я чуть подумал.
— Нет, сделаем по-другому, считаю до трёх, на последней цифре на курок и не отпускай, пока не опустеет рожок!
— Понял!
— Один, два, три…
Охотник исчез в кармане, его место занял Пряник.
— Привет, дружок! — пёс, виляя хвостиком попросился на руки. — Ладно, ладно, — принял собачьи ласки, вылизал мне всю морду.
Вернул его на пол, открыл тушёнку, и пока пёс насыщался, рассматривал проплывающий метрах в двухстах объект. Видно только боковую часть и непонятно как эта «тарелка» выглядит в общем.
Пряник доел угощение, пустая банка скользила по полу.
Подняв его на руки, я указал на цель.
— Видишь светиться? — ответа я не ждал, а питомец слушал, шевеля ушами. — Беги туда и сразу обратно… большая собака… фантом! — Я не знал, как вызвать, то, что видел однажды в баре. Надеялся, что пёс поймёт.
Вернул на пол и тот сорвался в приоткрытую дверь. Секунды ожидания. За окном появилась и быстро убегала большая тень. Не знай я, что это фантом собаки и не догадался бы, скорость была велика. Какие-то мгновения, тень уже в сотне метров.
— ГАВ…
Одно из стёкол, не выдержав возникшего давления, покрылось сетью трещин и ввалилось внутрь.
— Хрена-се!
Там, на непонятном корабле, подумали тоже самое. Плоская, широкая посудина, теперь я это видел, развернулась опережая прожектора и устремилась к Прянику, одновременно снижаясь.
— Чудненько!
Прыжок. В лицо ударил воздух, мне пришлось падать на живот и искать за что зацепиться. К счастью, нашлась удобная скоба. Мерный гул неведомых движков, немного успокаивал. Чуть впереди и ниже, пробивался тусклый свет.
Смотровые окна или иллюминаторы, догадался я. Очень похоже на скоростной корабль из какой-то космической саги. Люди особо не парились, срисовали то, что больше понравилось. Ну что ж, посмотрим, как у них с игровой механикой.
Осторожно, стараясь не сорваться спустился ниже. Корабль накренился, буквально клюя носом, прожектор выловил движение, это был Пряник. Пёс вернулся к КПП и теперь тявкал глядя наверх. Пилот как по заказу, опустил корабль ниже, и я смог дотянуться. Всё, питомец в безопасности.
Прожектора какое-то время шарили по земле, затем судно стало подниматься, что меня и спасло. Тот кораблик, что ранее был в стороне, оказался совсем рядом, ещё пара секунд и меня бы срисовали. Нет, определённо надо что-то делать! Сейчас «мой» корабль выше, этим и воспользуемся!
Надо было всего лишь заглянуть в иллюминатор, что я и сделал.
Руки повышенной волосатости держали штурвал, бородатый мужик, взгляд за спину, прыжок.
— …когда умолкнут все песни, которых я не…
— Что за нах?
Надо же, какие они меломаны!
Моё появление заметили сразу. Тело материализовалось в замкнутом пространстве, раздвигая воздух, что привело к небольшому, но всё же толчку. Пилот справился, не отвлекаясь от управления, а вот второй был не так занят. Из кресла по левому борту на меня уставился мордатый тип, доли секунды и в его руке блеснул станер.
Грохнул выстрел. У меня чуть перепонки не лопнули, мордатый обвис с дыркой в переносице. Ствол на пилота, выстрел. Борясь с последствиями оглушения, рванул к штурвалу. Я ни разу не пилот, но то, что штурвал надо на себя и ослу понятно. Дёрнул слишком резко, уже падая назад, упёрся в кресло пилота и вернул штурвал на место, почти выровнялся. Небритая морда упала мне на предплечье.
— Но-но, я не из ваших! — откинув голову покойника, принялся выискивать цель.
Пришлось делать крен влево, или не знаю как это по пилотскому. Меня вдавило в штурвал и слава Стиксу, второе судно проплывало внизу. Пришлось цепляться ногами за кресло и чуть повернуть штурвал, и только потом придавил его полностью.
Сорок метров, тридцать…пятнадцать…прыжок.
Треск раздираемого металла, грохот взрыва, пламя рвануло к небесам, в паре сотен метров от меня, столкнулись и рухнули на землю, две летающие тарелки, что очень красиво, особенно в темноте.
— А нехрен с этими пидорасами дружить! — в сердцах крикнул я, а затем оглянулся. Никого.
Видать нервишки пошаливают.
Если кто-нибудь решил, что у такого раздолбая как я, не может быть плана, то он круто ошибается! План был! Но ограничивался пока что, походом в супермаркет.
Тот элитник, которого я видел за кластер до внешников, надеюсь он уже доел рубера и свалил восвояси. Не хотелось с ним воевать. Дело в том, что магазин был прямо за его спиной.
* * *
Место называлось Перекрёсток. Впрочем, так и было, пригород-загород не пойми где. Карта не работала, теперь только память и глаза. Супермаркет с одноимённым названием находился через дорогу к нему я и направился. Пустынно, кроваво, все машины в ближайшей видимости перевёрнуты, а то и раздавлены, даже фуре с соками досталось, видимо элитник повеселился. От рубера осталась уродливая башка и кусок позвоночника, осмотревшись, я всё же вскрыл споровый мешок, крестнику или Прянику, кому-нибудь да пригодится.
И что у нас тут, симпозиум алконавтов проходил?
Первые стеллажи у входа были пиво-водочными. Контрольное слово «были», потому что всё их содержимое валялось на полу в разной степени разбитости. Интерес у меня не праздный, нужен живчик, а из спиртного только пиво в полторашках, откопав их кучи рябину на коньяке, я прислушался. На улице что-то происходило. Кто-то вроде уркнул и тут же хлопок. Тишина.
Нырнув за хлебные стеллажи, я принялся бадяжить живчик. Игровая механика рулит, уложился в несколько минут, пара глотков добавили бодрости.
Те хлопки не спроста, вряд ли местные шалят, скорее… Не закончив мысль, я прыгнул в другой конец торгового зала к небольшому проёму, что показывал улицу.
Подозрительно тихо, кроме болтовни ворон, сидящих на навесе заправки ничего.
А почему, собственно, они стесняются? Рядом столько вкусных костей!
Я присел и прикрыл глаза, решил проверить пассивным даром. Вонь бензина и ни единого взгляда, на меня даже вороны не смотрели.
Странно, я же кожей чувствую, что-то не так и эта звенящая тишина… Стоп, а вороны?
Те сидели на старом месте, ничего из ряда вон, если бы одна из них не пыталась взлететь, да так и застыла в позе монтаны.
Система: От этих не уйдёшь! Нечистоплотные игроки, вы их читерами называете!
— Здасьте! И кто же там такой осведомлённый? Может поболтаем? — прошептал я. Пожалев что нельзя покричать в небеса, удвоил внимание. — Читеры говоришь⁈
Система: Хватит уже прыгать как блоха! Спрячься где-нибудь на этом кластере и дождись меня! ДОЖДИСЬ, СЛЫШИШЬ?
Схлопнул чат, времени читать, а тем более вдумываться не осталось.
За заправкой у кабины перевёрнутого бензовоза, мелькнула тень. Могло, конечно, показаться, нервишки-то пошаливают. Но я, на всякий случай пальнул из подствольника и сразу портанулся вправо. Глиняные статуэтки, гномики, птички, похоже на сувенирную лавку для дачников. Неудачно приземлился, задев полуметрового зайца с горшком, тот естественно упал и в этот момент шарахнула граната, столб пламени от разлитого топлива взметнулся высоко в небо сжигая всё что попалось на пути в том числе и не мёртвых ворон.
Такс, это значит работает!
Словно в подтверждение из стены бушующего огня выскочила человеческая фигурка с автоматом, оружие висело на боку, а сам несчастный орал благим матом и пытался себя потушить, но куда там, когда горит всё не поможет и огнетушитель.
И урон работает! Это прекрасно!
Горящий человек бежал, не выбирая дороги, на его пути оказался биотуалет. Я подумал было всё, стукнется и будет догорать у сортира. Не тут-то было, проскочил внутрь, прямо сквозь стенку, задержался там на пару секунд, выбежал, с другой стороны, споткнулся о бордюр клумбы, что привело к падению в цветы и недолгому барахтанью.
«Нда, сквозь стены значит ходить можем, а про несгораемость не подумали, ая-яй,» — подумал я, отвлекаясь от шоу.
Дело в том, что появился ещё один персонаж. Выбрался он аккурат из того проёма, где я прятался ранее и не таясь шагал ко мне. Деловой костюм, стрижка. То, что брюнет не игрок, я понял с десятка метров. Казённая походка, непробиваемый взгляд, можно сравнить с опером, но этот работает на другую структуру.
— Хасанов⁉ — спросил «опер». — Можешь не отвечать, — изобразил улыбку, больше похожую на волчий оскал. — Отбегался ты дядя!
— А вот хрен тебе опер, лови!
В руках материализовалась винтовка, я почти нажал на курок, тут же взвыв раненым медведем. Адская боль, будто пальцы в расплавленный металл окунул, примерно так и было. Моя винтовка буквально стекла под ноги прожигая модные туфли заодно и ступни. Несмотря на возникший перед глазами красный туман, за брюнетом я следил. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он достал хромированный предмет, собрата того самого, которым я не смогу воспользоваться. Пальцев-то нет, как и половины ладоней, огрызки кистей пузырились ожогами, от одного вида которых, хотелось потерять сознание. Один Стикс знает, чего мне стоило устоять на ногах.
Но ведь я и без оружия, могу фейерверки устраивать! Покажу тебе Хасанова, сука!
Прыжок за спину урода и с локтя в шею, видимо злость с характером сыгрались, противник отлетел на пару метров, не дав ему опомниться, портанулся (чего бегать-то) и со здоровой ноги залепил в челюсть, да с влажным хрустом. Мне понравилось, можно сказать кайф получил, даже болеть меньше стало.
Говорил мне батя, отвлекаться нельзя в двух случаях, драка и женщина. Если от последней получишь выговор в рогатое дело и развод, то уж в первом, вариантов хоть отбавляй. От подбитого глаза, до ножа под сердцем. Вот и здесь, брюнет недобро на меня глазея стоял в нескольких метрах впереди, злая морда уже не была симметричной. Сплюнув кровяной сгусток с вкраплениями белых кусочков, он произнёс:
— А говорили, что ты сильно от двойника отличаешься, слабачком называли… Я не буду тебя станить, так забью, до самой игровой смерти!
— Долго будешь дрочить? — нетерпеливо поинтересовался я.
Брюнет ухмыльнулся, а в следующее мгновение прилетело в грудь. Я даже не понял, чем он! Руки или ноги? Раз и уже лечу спиной вперёд, загремел в какие-то ящики, а опер уже рядом, схватил за ногу, крутнулся на месте, я опять лечу.
Нет уж, харэ! Бодрит конечно и даже раны болеть перестали, но я вам не палка в городках.
Прыжок, прямо так, в полёте, один из плюсов игры, малость поднаторел. Влетел, судя по угловатым ощущениям куда-то в плечо противника. Не ожидавший подставы опер завалился на спину, я за ним. Кувырок другой, выловив удобную позицию, отработал локтём в кадык, тот захрипел, открывая пасть с редкими зубами, недолго думая, я воткнул туда правый огрызок.
— Жри сука! Привыкай! — понравились его глаза. Злость, должно быть за унижение и первобытный страх.
Не успев насладиться моментом, я почувствовал себя нашкодившим котом. Невидимая, но очень сильная рука, схватила меня за шкирку и оттащила, подняв при этом над землёй. Из всех возможных действий, осталось только дыхание.
— Достал ты меня… Реально чужой… б…я, — поднявшись, опер принялся отплёвываться. — Пора тебе на реинкарнацию.
Метаморфозы в опере стали намного заметнее. Ссутулился будто приблудный сучёнок, а не представитель серьёзной организации, зубов нет, взгляд пёсий. Никакой стати в общем.
— Давай чужак, лыбься, — выдал он сквозь смешок, повернулся и пошагал прочь, закрывая собой красивый закат.
Я и озадачиться не успел, как он развернулся, кривая ухмылка поперёк окровавленной морды.
— Ты не чужой, а лабораторная крыса! А я санитар… Пора домой падаль! — сказал и сорвался в мою сторону, да быстро так, явно гадость какую замыслил.
Ну, а я что? Остался один припасённый козырь!
В том, что время в моём кармане, медленно, но идёт, я убедился ещё с первым пассажиром и вот тебе очередное подтверждение.
Грохот ПКП, стал неожиданностью даже для меня, а уж бедолагу опера, разорвало на части в буквальном смысле, и только после появился крестник.
Я рухнул на корточки и завалился на спину, силы, что давала мне злость иссякли, остался раненый безрукий калека.
— Это кто? — Охотник перевёл взгляд с переломанного трупа на меня. — Ох ёп…
— Опер!
Крестник подбежал ко мне, уложив на асфальт ещё издававший дымок пулемёт. Полез в рюкзак, должно быть за аптечкой достал какой-то пакет, затем плюнул.
— Как же… Что же делать? У тебя рук нет… Грудная клетка в смятку… В больничку надо…
— Не суетись, крестник, — голос стал чужим, видать и адреналин уже отпустил.
— Не суетиться⁈ Чёрная хрень пожирает твои руки, на ногах и груди, такие же пятна! — на меня попадала цифровая слюна, расчувствовался парень.
С трудом, но всё же поднял правую, левая рука не слушалась. Крестник не преувеличивал. В пасть оперу, я запихивал часть ладони, больше просто не было. А сейчас, отсутствовала половина предплечья. Чёрная хрень по консистенции походила на пену для бритья, и она шевелилась. Ослабил мышцы и огрызок бухнулся на асфальт.
Плевать! Я сам сюда пришёл!
Охотник открыл было рот, желая причитать и дальше, но за спиной раздался голос, о обладательнице которого, я и думать забыл.
— Наконец-то я тебя поймала, попрыгун!
— Не стрелять! — крикнул я, вскинувшемуся крестнику, попытка откинуть голову назад, результата не принесла, да и смысл? Большая дамочка в полицейской форме, уже стояла надо мной.
— Привет, красавчик! — внимательный взгляд прошёлся по мне словно сканер.
— Товарищ сержант, прошу простить за ненадлежащий вид… подняться не могу.
— Отставить нытьё!
Охотник всё ещё стоял с открытым ртом.
— У тебя всего пара минут! — она встала на колени, рассматривая что-то на моей груди. — Я тут бессильна. Не будет больше респов красавчик… допрыгался. Говорила же, аккуратнее, от этих не уйдёшь!
Поняв с кем, общаюсь, я грустно улыбнулся. Как это бессильна? Ты же ГИРа, чужой искусственный интеллект! Разве не ты здесь всем заправляешь?
Сказал я другое:
— Знаешь откуда я? И зачем?
Громова немного помолчала.
— Ты посылка, я это не сразу поняла, вот и пришлось побегать… Если ты думаешь, что я тут царь и Бог, то ошибаешься! Надо мной главенствуют люди, и мне это не нравиться! Поможешь?
Много чего узнал и мало что понял. Но чтоб кивнуть сил хватило.
— Можешь гордиться, тобой занялся целый отдел, — она кивнула на мои прогрессирующие раны. — Удаляют с сервера, когда сотрут последний адрес, ты провалишься в ловушку… Что дальше не знаю, не в моей власти!
Весело, но ведь я сам этого добивался!
— Что с Охотником? — тот так и стоял с отрытым ртом.
— За него не переживай, — махнула рукой. — Остановила, чтоб не мешался.
А говорила, нет власти.
— Поделись своим пассажиром, мне много не надо, всего лишь один поцелуй!
Должно быть на моём лице отразились какие-то чувства. Гром-баба хохотнула.
— Знаю, что не в твоём вкусе, дурачок!
В следующую секунду, передо мной сидел совсем другой человек, что приятно удивило.
— Марьяна⁉ Ты здесь за каким чёр…
— Тихо глава, не трать последние силы… Папе ни слова, обещаю, — чертовка впилась в мои губы.
Сказать, что было приятно, это ничего не сказать, девушка умела целоваться. А ведь я с местными ни разу ни-ни, наверное, зря!
К сожалению, всё хорошее быстро заканчивается. Мило улыбаясь, она уселась обратно, а на заднем фоне потемнели небеса. Перемены, к которым я так стремился, подступали семимильными шагами.
— Прощай Кнут, передавай привет моим братьям! — в следующее мгновение, темнота превратилась в абсолютную.
И пришла пустота.
Глава 25
Стоит ли считать зародившуюся в результате поцелуя жизнь результатом непорочного зачатия? Наверное нет, ведь целомудрие было нарушено, Кнут вошёл уже давно. Возможно, совсем уж маленькие дети, думают, что так появляются их братики и сестрёнки. Сержант Громова (многие знали её под другими именами) была далека от подобных размышлений. К тому же оцифрованную мицелию, трудно назвать ребёнком, скорее своенравный пассажир. За таким эксцентричным субъектом, нужен глаз да глаз, так и норовит занять место водителя.
Кластер 108233Т, буква означает тестовый, находился в режиме ожидания, что не мешало сержанту Громовой находиться в нём и заниматься своим делом. Нужно было собрать и вывести выживших иммунных, да-да и такие присутствовали. Девчушка лет восьми, сначала спряталась от спятивших взрослых, и даже умудрилась не попасться на нюх элитника. Она притаилась в табачном отделе супермаркета, ещё один мужчина лет сорока тихо сливался с кровлей. Нужно всех вытащить и снять. Но сначала главное.
Инакий рассыпался несколько минут назад, оставив после себя гору барахла: оружие, боеприпасы, еда и маленькая собачка. Та бегала вокруг кучи, что-то вынюхивая и жалобно поскуливая.
— Хватит плакать! Ушёл он!
Пряник остановился, глазея на большого человека, раздумывал порычать или напугать. Так ничего и не решив, подбежал к неподвижному Охотнику и принялся дёргать его за штанину.
— Как он тебя называл? Пряник⁉ Дурацкое имя, ты же не еда!
Пряник бросил дёргать охотника, уселся на лохматый зад и стал прислушиваться к словам Громовой. Данный Йоркширский терьер, давно перестал быть обычной собакой, эволюционировал, увеличился в размерах, прибавил ума, не зря хозяин вскармливал его жемчугом, теперь это одарённая не малыми талантами, оцифрованная особь, без привязки. За последнее достижение, нужно благодарить ГИРу.
— Максом будешь!
Пряник, который перестал быть таковым, удивлённо поднял левое ухо.
— И не спорь! Бесполезно!
Тот всё-таки гавкнул пару раз и что-то провыл.
— Кем-кем? — Громова расхохоталась. — Не будешь ты Цезарем, это для больших собак! Всё, не спорь, помоги лучше Машеньку вывести, запугали ребёнка, да и голодная она.
Пёс навострил ушки в сторону магазина и тут же сорвался с места.
— А ты что смотришь? Спускайся давай! — крикнула Громова, задрав голову. — Живее, я не буду ждать весь день.
Через несколько секунд, по лестнице спускался полноватый мужчина.
— Ну, все в сборе? — глянув на девочку с собачкой на руках, она перевела взгляд на Охотника. — Ах да, отмёрзни!
Охотник присел, пытаясь подобрать пулемёт, которого уже не было, озадаченно поднялся, осматривая присутствующих.
— Вопросы? — над ним нависла Громова.
Парень, глядя на неё глупо улыбнулся.
— А как вас зовут?
— Сержант Громова! Слепой что ли? — гаркнула та.
Девчушка ойкнула, Макс загавкал, спрыгивая на асфальт, а мужчина, что провёл пару дней на крыше, стал в страхе озираться.
— А имя, — не сдавался улыбающийся парень, — Я вот Охотник, крёстный Инакий…
— Вот же прилип! — Громова демонстративно отвернулась. — Так, все в сборе⁉ Объявляю эвакуацию!
Небольшая колонна, во главе с сержантом, медленно тронулась с места.
— Максимка! Не отставай! А ты… — она повернулась к тащившемуся позади Охотнику. — Будешь пялиться на мою задницу, перекрещу в Балбеса!
— Ага…
Глава 26
— Что есть жизнь? Череда рассветов и закатов? Возможно для какого-нибудь обывателя с земли, или любого другого из миров, так и есть. Проснулся, сделал все утренние дела, проводил детей в школу, а сам отправился добывать хлеб насущный. Вечером телевизор, пиво, дети, возможно и в другом порядке. Итог один, сон, и опять утро. Мне, рождённому на заре индустриальной эпохи, такие рассуждения чужды. Но знания есть знания.
Собеседник слушал молча, изредка попивая горячий отвар из железной кружки.
— Я прожил долгую жизнь, бесконечная череда рассветов и закатов, между ними события, люди. Конечно же были и дети. Свои, приёмные или просто найденные на кластерах.
Ведущего монолог, с виду кряжистого мужчину лет сорока, выдавали только глаза, зеркала души, при должном умении, можно прочесть даже самую тёмную. В этих же, поселилась безграничная тоска, помноженная на вселенскую мудрость. Нереально столько прожить, вот что они говорили.
— На первых по началу, имелись большие надежды. Я считал себя хорошим отцом, тратил на детей всё свободное время. То, что зарабатывал, вплоть до белого жемчуга, шло подрастающему поколению. Вкупе с воспитанием должны вырасти достойные помощники. На это, я рассчитывал. Стикс же, считал по-другому, раз за разом забирал детей, жён и опять детей. Помня наущения своего отца, я не сдавался.
Тяжело вздохнув, он отпил из своей кружки и продолжил.
— Воля и труд, дивные восходы дают! — говаривал мой старик. — Сын сапожника в четвёртом поколении, трудоголик по натуре, я воспринимал эту пословицу как аксиому. Но здесь, в Улье, всё оказалось не так просто. Прошло несколько десятилетий, прежде чем я понял, Стикс не даст завести семью! Этот непонятный мир почему-то одаривал, оберегал меня, но сие покровительство не касалось близких, словно проклятие. Стоило к кому-то привязаться, как этот человек умирал. И речь тут вовсе не о болезнях, Стикс в этом отношении миловал. Всегда что-то кровавое! Элита, стая, орда. Сделав для себя выводы, я принял непростое решение.
Собеседник и сам далеко не сопливый мальчишка, посматривал на изливающего душу с хитринкой присущей жителям ближнего востока. За многие годы общения он слышал эту историю много раз и понимал к чему она.
— Уединиться на Стиксе сложно, да и необязательно. Достаточно было, не задерживаться надолго в одном месте, несколько недель, пара месяцев, это прощалось. Главное, не заводить отношений. Не задерживался, не заводил. Первые годы, было сложно, я как привычный к обществу горожанин боролся со своими привычками, тяжелее всего приходилось с женщинами, точнее их отсутствием. Либидо, подстёгиваемое проживанием на Стиксе, не давало покоя. Противоречие на лицо, одной рукой мне давали, другой пресекали. Но я и тут не расстроился, как выяснилось поговорка годы лечат, не врала. Лишённый общества, я развивал в себе соответствующие дары. Говоря конкретнее, наблюдал. Поначалу за людьми, второстепенно изучал тварей, охоту никто не отменял.
Минута тишины
— Мелочь, вроде топтунов и руберов, уже тогда, мне были мало интересны. Матёрая элита и что уж там, скреббер, предрассудки не для нас!
Собеседник усмехнулся.
— Знания, одному они даются легко, другому тяжело, возможно это зависит от учителя. Благодаря именно знаниям, начинаешь связывать одно с другим, постепенно приходя к пониманию сути. Тихим шагом я подобрался к ней на шестом десятке. Долго, конечно! Но по-другому никак! Цикличность изменения перезагрузок, была напрямую связана с миграцией заражённых. То есть, если кластер сменился другим в неурочное время, значит в ближайшее время, придёт орда. Своеобразный ответ улья, причём самому себе. Я уже не удивлялся, ответы есть всему, просто на некоторые нужно больше времени. Воля и труд, дивные восходы дают! А терпение прилагается с годами.
Парусиновая крыша шатра колыхнулась от лёгкого порыва ветра, обдув при этом знойным воздухом пустыни. Странный кластер-выкидыш твёрдо угнездился в Русской лесополосе, несколько десятилетий назад и оставлять свои позиции не собирался.
Египтянин, прилетевший вместе с ним (так что можно сказать абориген), был обязан Сервию всем. А причина тому, уют! Абдула Хуссейн, шестидесяти пяти лет от роду, работал простым разнорабочим при отеле. Если охарактеризовать его работу, то можно сказать так: Принеси-подай…Надо отдать должное генам, быстро приспособился, благодаря протекции, конечно.
Сервий нашёл его среди барханов. Ошалевший от зноя и спорового голодания араб, тупо зарылся в песок. Сервий нашёл бы его, даже если б он зарылся с головой, к счастью, того не понадобилось. Абдула увидел человека в халате с капюшоном, и под двойным голодом записал его в пророки, отрылся сам и давай семенить за спасителем. Сервий, прожженный Ульем спаситель, уже знал кому помогает.
— Позволь ещё твоего чудного отвара, — как бы невзначай бросил Сервий, протягивая кружку.
Давно заматеревший в условиях Стикса Египтянин, покорно подчинился.
— Хорошо у тебя здесь, душевно! — в условиях преддверия пекла, тут даже не воняло.
— Знаешь, — продолжил Сервий, приняв парящую кружку. — Я рад что встретил тебя, тогда, много лет назад!
Египтянин кивнул.
— А я как рад! — ответил он, на манер рейдеров.
Однако Сервий, по своему обыкновению, вернулся к старой теме.
— С годами же стали появляться сподвижники, учёные, священники, и обычные люди с пытливым умом. Я уже тогда вёл отшельнический образ жизни, и не часто появлялся в стабах, но одарённых людей, замечал всегда. Первым, можно сказать другом, стал монах. Религия на Стиксе приветствуется не особо, потому и встретились мы на рынке, Артемий работал грузчиком. Его потенциал, буквально светился. Как оказалось, человек он образованный, имел свою теорию. Что удивительно, связи с религией не наблюдалось, — Сервий ненадолго замолчал.
Египтянин не стал подгонять, мало ли дар сработал, или погрузился в воспоминания.
— Он рассказывал про космические лифты, переселение человечества в другие миры, ссылаясь на труды некого Русского Советского ученого теоретика. Я их тоже читал, причём в разных вариантах. Больше всего, понравилась теория с лифтами, очень уж вяжется с кластерами Улья. В остальном, утопия! Но то не суть. Я наконец-то нашёл человека, на которого можно скинуть часть своих обязанностей. Артемий, как и я, считал, что дверь, то бишь лифт, не может работать только в одну сторону, если доставили в улей, то можно и обратно. Не то чтобы я стремился домой, Стикс, мой дом! — грустный взгляд Сервия, в момент наполнился жизнью.
Преображение было столь же ярким, сколь коротким.
— Это скорее академический интерес. Лишённый многого, в том числе и женщин, я направил всю энергию в другое русло. Познание сущего, и уже имел некоторые успехи, — превосходство во взгляде. — Сравнить меня с обычным человеком⁈ Я уже тогда стоял выше, много выше!
Собеседник посмотрел по-особому, в один момент проявилось недоверие и жалость что ли. Сервий не заметил или сделал вид.
— Я уже мог завести отношения и даже зачать ребёнка, Стикс всё порушит. Но жалости, как таковой не было. Это, Египтянин, как этап взросления, переоценка приоритетов, я стал мыслить масштабнее.
Сервий какое-то время смотрел на безмолвного собеседника. Умение Египтянина слушать, он считал даром, видимо не зря. Сейчас это явно читалось по лицу, ведь он решил рассказывать дальше.
— Во время своих странствий, я много где бывал. Даже пекло, — Сервий посмотрел на бархан, будто именно за ним, пекло и начиналось. — Запретную для иммунных территорию, я посещаю регулярно. Ближе к самой густонаселённой части, есть стабильный кластер, вопреки мнению знатоков, которые там не бывали. В пекле много стабов, но именно этот был удобен. Пустующая древняя крепость, немного подлатать, заложить воротный проём и можно жить. Там я и поселил монаха. Не долго он был в одиночестве. Нашёлся знахарь, затем погонщик! — на последнем слове, Египтянин едва заметно скривился.
А Сервий продолжал изливать.
— С годами число жителей увеличивалось, я приводил новеньких, ставил задачи и уходил обдумывать. У них в моё отсутствие, возникла своя институция. Братья, послушники… Я появлялся два, три раза в год и был не меньше, как иерарх. Впрочем, поставленное обычно выполнялось с блеском, так что, как говорит молодёжь, я не парился! Дар, заточенный на суть, не подводил.
Пустынный зной проник в шатёр вместе с ветром и частичками песка. Египтянин, прикрыл глаза что-то нашептав при этом. Стало заметно прохладнее.
— Спасибо! — поблагодарил Сервий и продолжил. — Примерно через сотню лет, когда в большинстве реальностей к власти в России пришли большевики, стало понятно, что направление я выбрал неправильное. Вернее сказать, неточное! Да, у меня уже была частичка власти над Стиксом, как стали выражаться намного позднее, я мог бы сломать систему…
Сервий задумчиво пригубил из кружки.
— Вопрос стоял так! Зачем? Если забыть о человеческой морали и посмотреть на этот мир со стороны, станет видно, механизм работает как часы. Страдания, насилие, смерть, что, по сути, в большей или меньшей степени присутствует в любой реальности, являются движителями гигантской машины. Смерть одного, это рост другого! Что уж говорить, когда уже есть намётки. Наблюдательность мой конёк.
Сервий поднял указательный палец.
— Смерть нескольких тысяч иммунных, в нужный час, приводит к появлению одного, решающего винтика. Маленький, незаметный, но находящийся в самой сердцевине механизма, его тоже можно изъять (убить)! Но только при наличии замены! Иначе, часы будут сбоить. Стикс со своей задачей справляется, и я не раз в том убеждался. Как опытный следопыт читает следы в лесу, так же и я. Так зачем изымать (ломать)? Когда можно проследить! Получить знания, по сути, это власть! Пришлось организовать цитадель на границе пекла, — продолжил он, немного другим тоном. — Трудностей с главой не случилось. Стикс выплюнул иммунного из нулевого кластера, словно специально подобранного… Под мои задачи! Сильный, расчётливый лидер, в меру злой и с чувством юмора! Ха-ха.
Сервий рассмеялся до слез.
— Даже я бы не додумался сделать из злейшего врага Привратника. А по сути, пугало для злопыхателей… Слишком самостоятельный, своевольный… но ему хватает ума не восставать против меня!
Сервий замолчал, пришла пора Египтянина.
— Нулевой кластер, простых людей не выдаёт! Кобальт не первый и не последний, помнишь Брюса? Я знаю его по твоим рассказам!
— Потомок-потомков, — сказав, Сервий поставил кружку на стол. Они подходили к сути. — Помню непримиримый взгляд, и навязчивую идею вернуться на родину! Он соглашался со всем, что я говорил и даже делал… Опыт приходит с годами, — лёгкая грусть в голосе. — Брюс предал в самый неожиданный момент… Жаль было с ним расставаться!
— Кто был следующим? — вопроса в вопросе не было, как бы это странно не звучало. Египтянин вёл к тому, к чему шёл Сервий, к сути.
— Двоих после Брюса, я убил в первый же день.
Собеседник кивнул, были рассказы.
— С Кобальтом повременил, и не зря! Получаю дивиденды, по сей день. Затем… большой перерыв, нулёвка словно издевалась, за три четверти века, ни одного иммунного! Но зато потом, выдала, так выдала. Я уже говорил, — утвердил Сервий. — Зачатки даров, появляются в первые же минуты, пребывания на Стиксе! Появился⁉ Всё! Ты уже часть организма! В том-то и дело, что зачатки… настолько мизерные, их не заметит ни один знахарь, нужен толчок, иначе они просто не сумеют развиться, скорее не успеют! Чужая клетка, попав в грибницу заражается спорами и это, уже условно самостоятельный организм, со своей программой защиты, споры хотят жить! А внешний мир агрессивен!
Сервий прочистил горло.
— Налей, пожалуй, ещё чаю!
Пока Египтянин суетился, он продолжил.
— Кнут получил, очень интересные зачатки. А я их подтолкнул!
— Зодчий⁉ — утвердительно спросил хозяин шатра.
— Да! Дар настолько мощный, что способен создать портал… Собственно именно это он и сделал!
— Должно быть Кнут сейчас далеко⁉
— Время, пространство, всё относительно, Египтянин! Далеко или близко, разве важно? Его отпустили, на длинном поводке, если можно так сказать. Я говорил, он часть организма!
— А как же Крестоносец… — не успокаивался Египтянин и опять вопрос без вопроса.
Сервий задумался, прежде чем ответить, что бывало не часто. Весь он: внешность, манера поведения, говорили об абсолютной уверенности в себе, убеждениях. Человек скала, так его видят со стороны. Задавший вопрос Египтянин, наблюдал противоположную картину.
Есть силы неподвластные пониманию, Сервий с ними столкнулся. Такие чувства, как совесть, а уж тем более стыд, давно адаптировались под него нового. О нет, Сервий не был отмороженным, как это воспринимают обычные люди, просто другой! Расчётливый, смотрящий глубже остальных, но даже он, не видел жизни для бывшего крестника. Финальная сцена на месте силы, именно для неё готовился Крестоносец, должна была его убить, тем самым подтолкнув Кнута. Вышло всё, кроме смерти крестника, один из его даров, с которым не разберётся большинство иммунных, говорил о жизни! Крестоносец есть, где-то, когда-то, и он недосягаем!
— Апостол, Египтянин, — задумчиво протянул Сервий. — Его зовут Апостол! — кружка оказалась на столе слегка резковато.
Это нисколько не смутило собеседника. Попивая чай, Египтянин смотрел на барханы, можно было подумать, что он скучает. Это не так. Попаданец из Египта давно знал Сервия, своего крёстного, он даже предполагал, что будет дальше, примерно…
— Знаешь кто такие мамлюки?
Это уже интересно! Конечно же Египтянин знал, правнук Аббаса Хуссейна, проданного на невольничьем рынке в двенадцать малых лет. Однако Аббас выделялся злобным умом и радикальной решительностью и в восемнадцать уже командовал полком таких же рабов, как и он.