Порывшись в рюкзаке, я достал маленькую бутылочку лимонада, слил половину и добавил живчика.
– Пей! Это лекарство!
Ребёнок подчинился. По‑детски сморщился, но несколько глотков сделал.
– Гадость, знаю, но от твоей болезни поможет!
Какое‑то время, я думал с чего начать, как объяснить ребёнку, что он на Стиксе, и детству конец!
– Скажи мне Женя, мама с папой, читали тебе сказку про Элли и железного дровосека?
– Папа читал! – оживился мальчик.
Но быстро потух, видимо вспомнив, что папы давно нет.
– Расскажи мне немного, – попытался я, отвлечь мальчика.
– Там ещё были, Страшила, трусливый лев и Тотошка, – при упоминании собаки, Женя погладил благодарного Пряника, по загривку.
– А Элли? Как она с ними познакомилась? – нужно было вывести мальчишку в нужное русло.
– Ураган, унёс её в волшебную страну, вместе с Татошкой! Элли добрая и храбрая девочка, она помогла своим друзьям.
Пересказывая нам, волшебника изумрудного города, мальчик успокоился и даже местами улыбался, вспоминая как папа, зачитывал интересные моменты. Отец, для ребёнка значит очень многое, я знал это по себе.
Ночной лес, жил своей жизнью, такой же, ничем не отличающейся от земной, где‑то далеко, угукал филин, стрекотали ночные насекомые, а мальчик, всё говорил и говорил.
– Гудвин потом помог Элли, вернуться к маме и сам тоже… – Женя, пересказав нам, почти всю сказку на одном дыхании, вдруг замолчал.
– А что стало со Страшилой? – вставил вопрос Калёный.
Вовсе он не отмороженный, зачерствел, как и все, не более.
Мальчик, ещё немного помолчал, а затем, поднял тему, к которой, я его подталкивал.
– Дядя!? Мы были на крыше… а потом, оказались в другом месте… и ещё мы летали! Это же волшебная страна, да?
Как ответить? Скажешь правду, без всяких прикрас, отдалится, замкнётся, чего доброго. Можно соврать, поверит, ребёнок всё‑таки. Но так нельзя. Лучше, раскрашу чёрно‑белую правду.
– Этот страна, называется Стикс! Тут есть, добрые и злые, и даже плохие. А главное, монстры, если не будешь вести себя осторожно, тебя сожрут! – Женя, которого уже следовало окрестить, поёжился при последних словах.
А Калёный, наблюдал за нами, с грустью в глазах.
– Я уверен, что тут есть Гудвин со Страшилой, Элли и железный дровосек, даже трусливого льва с Татошкой, можно найти, – при этих словах, Калёный кивнул с едва заметной улыбкой.
Мальчишка слушал меня с открытым ртом и глазами полными надежды.
– Чтобы найти их, ты должен стать большим и сильным, сильнее нас. Смотри!
Я взял в руки винтовку и тут же переместил её в карман. Мальчик ахнул, не ожидая такого.
– А я…а я, тоже так смогу? – зачастил переполненный чувствами ребёнок.
– Я этого не знаю! Может да, а может научишься чему‑то получше!? Как дядя Калёный, например. Покажи! – обратился я, к клокстоперу.
А тот, похоже, был рад такому, исчезнув, он появился, с противоположной от ребёнка стороны и осторожно, чтоб не напугать, коснулся его плеча.
– Ай! – воскликнул он, в полный голос.
Пришлось шикнуть и приложить палец к губам.
– Не забывай, рядом могут быть монстры… Осторожность, если хочешь вырасти большим и сильным. Испугавшись, ребёнок закрыл рот ладошками. Но надолго его не хватило.
– Дяди! Вы волшебники?
Калёный наслаждался ситуацией. Кто бы мог подумать?
– Нет Женёк, настоящие волшебники сидят в стабе, так здесь город называется, а я и дядя Кнут, просто ученики. Хочешь стать таким же? Или даже сильнее!?
Мальчик часто закивал, сверкая восторженными глазами.
– Тогда сделаем так. Сейчас ты ляжешь спать. Так нужно, чтобы быть сильным, – настоял клокстопер, заметив разочарование на лице мальчишки. – А утром, мы тронемся в путь!
– А куда пойдём? – сна ни в одном глазу.
– Как куда? В большой стаб! Ты же не против?
После рассказа о волшебниках и нашей демонстрации, вопрос был не уместен, ребёнок за, руками и ногами.
– Вот и отлично! – подключился я. – Но, прежде чем уснёшь, нужно придумать тебе новое имя. Меня и дядю Калёного, раньше звали по‑другому.
– Правда? – мальчик посмотрел на клокстопера.
– Правда! – подтвердил тот. – Если останешься Женей, волшебство может не сработать!
Имя, это важно. Говорят, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. Я не доверял этому утверждению полностью. И не утверждение это вовсе, просто, народная мудрость, к которой принято прислушиваться. Поступлю, как всегда, по‑своему!
– Тебе понравилось летать?
– Да! Это круто! – он уже забыл, как было страшно при падении.
– Давным‑давно, жил один смелый и умный мальчик. Он был известен тем, что научился летать. А звали его Икар…
Будем надеяться, что настоящую историю про Икара ему не расскажут.
***
К тому времени, когда Калёный решил поговорить о деле, мальчишка уже мирно спал и, судя по счастливому лицу, сны были без монстров.
– Ещё не передумал с помощью? – спросил он, усаживаясь на поваленное дерево.
– Горис по пути, тем более, это не бесплатно!?
– За оплатой, дело не встанет! – ответил Калёный, на мой вопрос. – А для начала, хотелось бы знать. Куда ты идёшь? Если не секрет конечно!
Вопрос справедливый, он хочет мне доверять, но кое‑что мешает.
– Я иду в пекло, в самую густонаселённую часть.
Калёный молчал, видимо ожидая продолжения.
– Не знаю, почему и что меня ведёт, возможно, это какой‑то дар. Я даже дорогу вижу, – я указал пальцем, на свою голову. – Были предложения остаться в стабе и ещё кое‑где. Но не могу, не моё это, ноги сами ведут.
– С сектантами общаться не приходилось?
К чему этот вопрос?
– Нет, но те, которых ты убил, как раз и везли меня к ним, их главный, Козырь рассказал, злорадствуя при этом.
– Козырь? Так это его кодла была?! – Калёный, искренне удивился.
– Представились честными охотниками.
– Ха! Муры они конченные, черти позорные! Охотники м…ь! Ладно, хрен на этих неудачников, везли, но не довезли же?
– Нет! Ты мне как раз и помог.
– Хорошо, – он задумался. – Кто твой крёстный?
– Хром! – информация не секретная.
– Имя не частое, но и не редкое… слыхал я, про одного бессмертного. После стычки с мурами, от него только голова осталась… говорящая. Выжил! А звали его Хром… и он из стронгов!
Я кивнул.
– Так… мало того, что ты от стронгов ушёл, так они тебя ещё и отпустили!?
Я промолчал.
– Говорят, с тамошними внешниками, неприятность произошла. И не сказать, что те лохами безземельными были, своя база, да что там, практически крепость. И тут пуф! – он изобразил, что‑то вроде раскрывающегося бутона. – Их нет! Не слыхал?
Быстро, однако, слухи расходятся, вроде только Чернокнижнику говорил.
– Да, ходит такой слушок, – ответил я, нейтрально.
– Пойми меня правильно, я должен знать, с кем иду на дело. А с твоим возможностями… – дальше была многозначительная пауза.
Ему хватило знания о моём крёстном. Сложил дважды два и получилось, что я спалился.
– Ладно, хватит домыслов, – я поднялся, чтоб поправить свою куртку на спящем Икаре. – Рассказывай, что за дело?
Калёный не стал спешить. Достал трубку, кисет, тем самым, напомнив моего деда. Тот любил вечерами потянуть табачок, травя при этом байки, из своего прошлого. Но когда клокстопер раскурил свою трубку, я понял, что ошибся, это был не табак.
Писец! Мало того, что он нарушил одну из главных заповедей рейдеров. Не курить вне стаба, так это ещё и трава.
– Есть у меня один должник в Горисе. Долг скажу тебе, неоплатный…
– Надеюсь это не Кобальт? – перебил я, наблюдая за его манипуляциями с трубкой.
– С ума сошёл? – совершенно искренне возмутился Калёный. – Этот упёртый грузин и в пекле достанет! Нет у него, ни должников, ни врагов, он их как вид, уничтожил. Хотя…один жив, но положение его незавидное и заметное. Хе‑хе… в общем сам увидишь, как к стабу подойдём.
Он наконец докурил свою отраву и вытряс трубку. Если по ветру будет заражённый, то он знает, где нас искать.
– Тот чел барыга…старый, прожженный, много талантов. Один из них, подчинение. То есть, ему нужно только заглянуть тебе в глаза. Раз, и ты уже верный соратник. Ненадолго правда, примерно раз в десять, двенадцать часов, нужно обновлять.
– Круто, конечно, но как к этому барыге подобраться? Ты же не благодарить его собрался!?
–Ха! Как только эта тварь, попадётся мне на глаза, тут же рухнет с перерезанной глоткой и выпущенными кишками!
На миг Калёный преобразился, словно впитал в себя, рассеянную вокруг энергию, и стал тем отморозком, которого, я впервые встретил в баре. Но маска, теперь было понятно, что это не его настоящее лицо, быстро спала.
– Много задолжал? – было интересно, дело в деньгах или в чём‑то другом.
– Говорю же, долг неоплатный! Нет на Стиксе и не в одном из других миров, будь их хоть триллион, того, чем можно его перекрыть…
Клокстопер замолчал. Догадываясь, какого рода долг, я не стал его подгонять.
– Пять лет назад, мне охренительно повезло. Впятером мы пошли на того, кого нельзя называть вне стаба, завалили без потерь, и жемчужин было, столько, сколько нужно. В общем, одна пруха… Ребята употребили жемчуг сразу, я же оставил, она была не для меня. Вернулись в Горис… И всё было бы нормально, если бы, я тогда прислушался к своей чуйке, и пошёл сразу домой…нет же, потянуло в бар, захотелось повеселиться, снять напряжение. Попёрло‑то, не по‑детски!
Он будто оправдывался передо мной. Даже возникло чувство, что Калёный рассказывает эту историю впервые.
– Мы с парнями, по паре бокалов пива опрокинули, когда к нам Смак подсел, подручный Тритона, того самого барыги. И ведь знал падаль, что жемчужина, только у меня осталась. Предложил пообщаться в вип апартаментах. Я особого значения не придал, подумаешь поговорить хочет. Сказал своим, что через пять минут вернусь и пошёл со Смаком.
Калёный опять замолчал. Взяв в руки трубку, покрутил её, подумал и сунул обратно в карман.
– В апартаментах, нас ждал Тритон. Стол ломился от деликатесов, редких даже для Стикса вин и коньяков. Выпили, закусили, затем он поинтересовался, как дела в семье…сука…и только потом, перешёл к делу. Ценник, я тебе скажу, слегка удивил. За жемчужину, Тритон предложил, дом в элитном районе, БТР вместе с гаражом, на третьем кольце, десять красных жемчужин, двадцать чёрных, грузовик огнестрела с боеприпасами и ещё, кучу полезных для иммунного мелочей.
– Но ты не согласился!?
– Конечно, нет! – сказано было, с усталым безразличием. – Предложи он мне, хоть стаб, в безраздельное владение, я бы отказался… в обычной ситуации, хватило бы и дома в элитном районе. Стаб с шестидесятилетней историей, первое кольцо, вокруг, дома крупных шишек, абсолютная безопасность. Но на тот момент, я не знал, что предложение Тритона, полное фуфло! И про дар этот, тоже не знал! Он не собирался платить! Урод, сделал вид, что расстроился, а затем, заглянул мне в глаза. И я, отдал ему жемчужину. Часть меня кричала, ты чё творишь? А вторая, более сильная половина, говорила, всё правильно! Так будет лучше! Осознавая всё, но не смея сопротивляться, я вернулся к парням, выпил бокал пива и пошёл домой…Грету, свою жену, я убил на пороге… Она как обычно, после рейда, прыгнула на шею… но не долетела, упала мне под ноги, обрызгав кровью с головы до ног.
Писец!!!
– Её глаза…никогда мне их не забыть, любовь, нежность и непонимание… будто, я просто пошутил, извинюсь и всё закончиться, – ком в горле, мешал ему говорить. – Сынишку, это для него была жемчужина, я зарезал в кроватке… Он спал…
Как жить, после такого? Или, для чего?
– Потом, я воткнул нож себе в грудь…тут произошла осечка, чувство самосохранения, или дар Тритона дал сбой, не знаю, короче в сердце, я не попал. Очнувшись через несколько часов, я всё вспомнил и первым делом, захотел доделать, то, что не получилось по приказу Тритона, совершить самоубийство. Но в последний момент, жалость к себе отступила, пришла злость! Появился смысл жить. Я заметался по опустевшей квартире, в поисках нужного оружия, чего‑нибудь дальнобойного, потому что, близко к этой мрази не подберёшься. Но слава Стиксу, который, возможно, и спас меня ночью, здравомыслие взяло верх. Я понял, что ничего не могу сделать, по крайней мере сейчас, а если останусь в квартире и вызову милицию, то уже вечером, окажусь в кормушке привратника. Судьи у Кобальта, на расправу быстры, только дело дай, долго не разбираются…
Икар, в обнимку с Пряником, смотрели по десятому сну, признаться, я им даже позавидовал. При взгляде же на Калёного, эти мысли пропали. Человек культивировал чувство мести, долгие пять лет, ожидая нужного момента, и он настал. Дело встало за мной, да или нет?
– Уверен, что его ещё не прибили? Думаю, врагов у него не мало!
– О‑о, тут не сомневайся. Мразь жива и процветает! Глаза и уши в Горисе остались, регулярно мне докладывают.
– Тогда пойдём и завалим!
Показалось, что Калёный облегчённо вздохнул, видимо сомневался, соглашусь ли, дело, судя по всему, не простое.
– Поверь, я живу только благодаря этой мысли, – выдал он, чуть ожившим голосом. – Но это, не так просто. У него особняк на первом кольце и упакован он, как настоящий форт.
– Но ведь у тебя есть план?
– Да! В особняк, попасть не реально…
«О чём вообще разговор? Я же могу прыгнуть!» – подумалось мне.
–…только нужные и полезные люди, мы с тобой, в эту колоду не попали. Одно исключение! Есть у Тритона слабость – бриллианты! Он даже местного дьявола примет, если у того, будет мешочек с этими камушками.
– Для чего они ему? На Стиксе, это не большая ценность!
– Этого я не знаю, – честно ответил Калёный. – Копит, может вместо стразиков подушки расшивает, или просто суёт в задницу и дрочит на луну! Говорю же, этого не знает никто, кроме самого Тритона.
– Ладно, со слабостью выяснили, – подытожил я. – Значит нам нужен ювелирный магазин, ну или мастерская! Ты знаешь, где находятся ближайшие?
– Знаю, только это не магазин и не мастерская, намного лучше… и камушки там, высшей пробы, нам нужен кишкаблуд!
– Кто? – переспросил я.
– Кишкаблуд! – повторил Калёный. – Остальное утром, когда я сориентируюсь с направлением. А сейчас, спи, покараулю.
– Это хорошо конечно, а тебе что, спать не нужно?
Действие спека уже закончилось и последние пол часа, я заметно боролся с зевотой. А Калёный, на удивление, выглядел бодрячком.
– Нужно, вот только не хочется. Из‑за твоего кармана, у меня внутренние часы сбились.
– Кстати, – устроившись прямо на пожухлой листве, я вспомнил давно интересующий меня вопрос. – Если меня, скажем убьют! Что станет с содержимым кармана?
– А ничего особенного, наружу всё вывалиться, целым и невредимым.
– Ясно.
Ну хоть с этим всё понятно, для меня ничего хорошего, а друзьям или врагам, можно оставить сюрприз. С этой мыслью, я и уснул.
Глава 6
Ох уж этот нехристь! Чтоб тебя…
Отец Дионисий, стал замечать за собой греховные мысли. Ему хотелось пленить, этого прыгуна Кнута, как это сделали те несчастные охотники и гнать его связанным с мешком на голове, до самого пекла. Попросив у Господа прощения, священник немного успокоился.
Так нельзя! Кнут, конечно, грешен, как и все находящиеся в чистилище, но он тут по воле Господа. Сам того не ведая, Кнут исполняет то, что заложено в него ещё до рождения.
Но как, он это исполняет! Всё одно что блоха, прыг‑скок. Этот проклятый мир, наградил Кнута бесовой силой. И теперь, вместо небольшого опережения, отцу Дионисию, придётся его догонять. Успокаивало одно, конечная точка известна. Благодаря пассивному дару, священник чувствовал примерное местоположение проводника, мог корректировать свою скорость. На данный момент, всё шло в пределах задуманного.
Главная проблема – инъекция. Её нужно ввести, не задолго до прыжка, можно сказать, в последний момент, чтоб не превратиться в свежака, без каких‑либо даров, ведь это не временно. А с учётом динамики местной жизни, недоиммунный протянет не долго, речь идёт о пекле. Там, будет происходить последняя сцена.
– С Божьей помощью, я справлюсь! Господь был со мной, все эти годы, не оставит и в последний момент, – успокоив себя, отец Дионисий продолжил путь.
***
– Нда! – выдал Калёный, рассматривая название деревни, на указателе.
– Что не так? – поинтересовался я, придержав рукой идущего следом Икара.
Временный лагерь, мы покинули пару часов назад. Очень скоро, оказались на просёлочной дороге, по которой и шли, до сего момента. Калёный ведущий, следом я, за мной, по пятам следовал мальчишка. Пряник же, нарезал круги, между нами, радуясь чему‑то своему – собачьему.
– Покровка, от моего родного города, километрах в восьмидесяти, – задумчиво произнёс клокстопер. – А если учесть, что прыгал ты с центра, а не с окраины, то выходит, все сто!
– Мы ещё пешком шли!
– Двенадцать, пятнадцать километров, за вечер и утро, – тем же тоном, продолжил Калёный. – Значит, прыжок был, минимум на восемьдесят!
Тут, клокстопер как‑ то по‑другому на меня посмотрел, так, будто впервые видел.
– Пойми меня правильно, я же в твоём кармане сидел, – оправдываясь, начал он. – Уверен, что был только один прыжок? Может, ты хочешь скрыть от меня что‑то, ну… не совсем доверяешь?
Должно быть, вопрос закономерный, свой дар, я воспринимаю как должное, можно сказать сросся с ним, и как на мои прыжки реагируют окружающие, не задумывался.
– Не сказать, что доверие абсолютное. Помнишь, как познакомились?
На что, он едва заметно ухмыльнулся.
– Скажу кое‑что, внесу ясность, так сказать. В этом мире, есть нечто, посильнее белой жемчужины.
Глаза Калёного округлились.
– Пульсар??? … Я думал, это байка!
– Тогда, в свой первый день на Стиксе, я и понятия не имел, что это! Моргающая ярче сварки хреновина, в рот просилась, просто мочи нет. Ну, ты сам понимаешь!
Клокстопер, стоял столбом, даже не моргал. Икар, на удивление стойко переносивший тяготы пешей прогулки, поступил по‑военному. Уселся прямо на грунтовку и неспешно поглаживал притихшего Пряника.
– Теперь понятно…я‑то думал, откуда у вчерашнего свежака, два таких мощных дара? Наверно не два!? – он посмотрел на меня.
На раз уж сказал А, то говори и Б.
– Чувствую внимание к себе, но различить не могу. Если это лес, то значит, смотрят деревья, а в городе или деревне, это дома.
– Разновидность сенса, – констатировал Калёный. – Разовьёшь, будешь как настоящий, если не лучше.
– И спирт!
– Что спирт? – не понял он.
Я рассказал и даже показал на маленькой бутылке лимонада. На что клокстопер рассмеялся.
– И этот полезный! Ха, – вдруг воскликнул он. – А говорил, что нет боевых даров!
Тут уже я, уставился на него в непонимании.
– И что, в морду плескать? Чтоб ослеп на две секунды! Или споить врага вусмерть?
– Ты чё! Не врубаешься? – искренне удивился Калёный.
– Нет…
– Тсс, – застыв в одном положении, клокстопер превратился в слух. – Быстро в лес!
Чутьё старого иммунного, игнорировать нельзя. Подхватив ничего не понимающего Икара на руки, я последовал за клокстопером. Рёв мощного движка, послышался, когда мы удалились метров на двести. Лес был густым, мне казалось, что такого расстояния от дороги, более чем достаточно. Но Калёный, был другого мнения и не остановился, пока мы не углубились в самую чащу.
– Для патруля Гориса далековато, – отдышавшись, прошептал клокстопер. – Богатые рейдеры или внешники. Муров тут мало, потому и на шумной технике ездить бояться.
Я мало что расслышал в шуме нескольких дизелей, это могли быть танки, БТРы или трактора из серии поделок местных Кулибиных, а вот мой новый напарник, прислушивался, и похоже что‑то понимал.
– Дядя Кнут? – прошептал Икар.
Мальчишка, как и смирно сидящий в его руках, Пряник, моментом прониклись, что не могло не радовать.
– А почему мы бежим? Может те дяди хорошие, мой папа на танке служил!
– Может и хорошие, но мы лучше тут посидим.
– Но вы же волшебники! – не отставал Икар.
– Бывают и злые колдуны! И это, – я ткнул пальцем в сторону дороги, – Скорей всего, они. Их много, понимаешь?
Округлив глаза, ребёнок закивал. Показав ему универсальный знак тишины, я посмотрел на Калёного. К тому моменту, движки неизвестной техники затихли, но не полностью, я отчётливо слышал жужжание, чего‑то небольшого, а затем дошло.
– Дрон!
Напарник, не глядя на меня, приставил палец к губам.
– Ганцы! – еле слышно, шепнул он. – Это жужжание, я не с каким другим не перепутаю.
– Что за ганцы? Немцы, что ли? – догадался я.
– Они, родимые! Внешники немецкие.
Дрон жужжал вне зоны видимости, но где‑то близко, а у меня, вдруг возникло неприятное чувство, которое невозможно описать правильно. Будто нечто не хорошее знало обо мне, и думало соответствующие мысли. В общем бред, но старого иммунного, лучше просветить. В двух словах и как можно более доходчиво, я передал ему свои ощущения.
– М…ь! …
Матюгнувшись, он было дёрнулся в сторону, но затем посмотрел на меня. В этот момент, ожил один из движков и послышался треск деревьев.
– Прыгнуть можешь? Ну… с нами?
– Мне нужно видеть, или знать то место! А здесь, сплошной лес!
Раскрывая Калёному грани своего дара, я начал прикидывать варианты. Упаковать всю свою команду в карман, возможно, теоретически. Клокстопер, берёт на руки Икара, а тот в свою очередь Пряника. Матрёшка, ё‑маё! С этим понятно. Придётся прыгнуть назад по памяти, я так уже делал! А куда потом?
– Где этого, кишкаблуда, искать? – обратился я к клокстоперу, который в нетерпении, переминался с ноги на ногу.
– Что? Зачем? – мои мысли, он пока не догонял.
– Одному мне проще! Давай соображай быстрее!
Понимая, что происходит нечто из ряда вон, мальчишка подошёл к нам поближе.
– Понял! Извини…, если ты собрался прыгать, то вперёд нельзя, догонят. Икару, ничего не грозит, до совершеннолетия точно. В этом отношении, ганцы гуманнее остальных, а нас, разберут однозначно. Уходить надо в сторону, а лучше назад, – Калёный бросил взгляд, мне за спину, туда, где нарастал треск ломаемых деревьев. – С ними, скорее всего рекруты из иммунных, – он посмотрел на растерянного Икара.
Тут, я понял, что за рекруты. Это цена гуманности. Ганцы, выращивают из детей верных солдат, или скорее псов войны. Что получится из ребёнка, скажем за десятилетие? Их ведь не только споранами, но и горохом с жемчугом, скорее всего пичкают…
– Вижу, сообразил, – перебил поток мыслей Калёный.
– Да, да! Направление?! – поторопил я, его.
– Если ты можешь по памяти, то лучше вернуться на место, где мы вышли на дорогу. Это километров десять отсюда, пойдёшь по грунтовке на юг, то есть в противоположную нам сторону. Там будет развилка, хорошая асфальтированная дорога. Поворачиваешь на запад и километрах в пяти, будет заправка. Только осторожно, – предупредил Калёный. – Отмороженные рейдеры, муры, там их много… ну ты сам знаешь!
– Хорошо! Бери Икара на руки, – скомандовал я.
Тот подчинился и тут же, вся троица исчезла в кармане.
Фух… получилось.
Если честно, я сомневался до последнего, предполагая, что клокстоперу придётся идти пешком. Дар не подвёл, привычная тяжесть, давила на весь организм, осталось только прыгнуть.
***
По началу, когда я совершал прыжок по памяти, приходилось терпеть некоторые неудобства. Нужно вспомнить то место, ощутить себя там, вспомнить, какие чувства ты испытывал. Возможно последнее, не обязательно, но я, всё равно старался.
Сконцентрироваться, ох как это нелегко, мысли так и скачут в разных направлениях. Сейчас же, всё было чётко. Я видел тот прогал между деревьями, откуда мы вышли на дорогу. Не глазами, нет. Чем‑то другим, сомневаюсь, что это память, скорее обострилось одно из чувств, если не проснулось новое.
Деревья, лёгкий ветерок, колыхал на них листву, причёсывал, никогда не стриженный бурьян на обочине. Где‑то, что‑то стрекотало, пернатые, летали по своим, птичьим делам. Я видел, это своими глазами, какая‑то часть меня, присутствовала там, в десяти километрах, от тела. Звучит невероятно и чувствовал я себя соответственно, будто невидимая, тонкая стена, разделила меня надвое. С одной стороны спокойно, а с другой, всё трещало и гремело, БТР, который из‑за стены разделяющих нас деревьев, казался неведомым, злобным зверем, приближался.
То, что увлёкся, я понял, когда почувствовал внимание. Десятки острых игл больно ковырнули мой затылок, словно пробуя на прочность. По спине, потекло что‑то тёплое.
Вот же паскуда!
Плюнув на прыжок, я обернулся, чтобы встретиться глазами с молодым, русоволосым парнем. Он стоял в зарослях, метрах в двадцати и совсем уж недобро улыбался. Монструозный БТР, пробивал дорогу справа от него. Сосредоточенно глядя на меня, парень, поднял винтовку.
Хрен тебе, говнюк! Как там сказал Калёный? «Ты чё не врубаешься?»
Прыжок. Коснувшись головы ублюдка, я портанулся в другую сторону, уходя тем самым, с линии возможного огня. Можно было уйти к оговорённому месту, но я решил не спешить, нужно было убедиться в результате.
Дело в том, что я, наконец‑то врубился. В моменты моих зависаний в детстве, бабуля говаривала. «Как до утки, на третьи сутки.» Да! Дошло! Стакан с жидкостью, это сосуд, тело человека, по сути, тоже. Что станет с иммунным, если в его мозгу, образуется сто грамм спирта? Результат, меня ошеломил, в буквальном смысле. Выпучив глаза и вцепившись в посиневшее лицо руками, парень поднял такой ор, что перекричал приближающийся БТР. Я даже пулемётную очередь не услышал, крупнокалиберные пули, рассекли стоящую рядом сосну и на этом, всё закончилось.
***
После шума мотора и дикого крика умирающего, тишина была оглушающей.
Какого хрена произошло? Я ведь хотел пригнуться, точнее, нырнуть за дерево, но не прыгать! Даже среагировать не успел, и раз, уже в безопасном месте! Паразит подсуетился? Или другая сила!?
Переход был слишком быстрым, появилось ощущение, что мой дар телепортера, тут не причём. Хром, этот бессмертный болтун, как‑то рассказывал, про случаи вмешательства Стикса. Якобы, этот безумный мир, иногда помогает в заведомо безнадёжных ситуациях. Может предостеречь от неверного шага, отвести пулю, или перенести в другое место. Тогда, я посмеялся, а сейчас, есть над чем задуматься.
Почувствовав неожиданную накатившуюся слабость, я скинул рюкзак и уселся на землю. Спина стала мокрой и липкой. Часть рюкзака, которая прилегала к телу, была в крови.
– Вот же чёрт! Чем это меня шарахнули? – собственный голос, стал хриплым и чужим.
Потрогав чуть саднящий затылок, я понял, что кровь так и течёт. Не ручьём, но ощутимо и, если её не остановить, дело кончится плохо. Глотнув живца, я полез за аптечкой. Захария, в день моего ухода, сунула целый пакет с бинтами, мазями и какими‑то ампулами, что‑то, да поможет.
– М…ь!!!
К слабости, которая усиливалась с каждой секундой, добавилась потеря зрения, вместо надписей на лекарствах, я видел только полоски.
– Нет, так не пойдёт, нужна помощь.
– Где мы? – Калёный начал привыкать.
– Дядя, у тебя опять кровь!
– Тяв!
– И вам здрасте! У меня проблема! – я физически чувствовал, как утекает моё время.
– Ух ты! Чем тебя? Надеюсь, не огнестрел?! – не дождавшись ответа, клокстопер зашуршал в пакете с лекарствами.
– Не знаю, чем… потом… кровь не останавливается…
– Щас, щас! Вот оно! – победно воскликнул Калёный. – Запасливый ты наш!
Через пару секунд, я почувствовал укол в плече, затем ещё один.
–Кровь остановиться, но не полностью, остальное сделают бинты и живчик, – пояснил напарник, который выглядел тёмным пятном, на ярком фоне.
***
Ну что сегодня за день? Ёсик, проснулся от того, что кто‑то, абсолютно наглым образом, барабанил в его дверь. Дверь, конечно, хорошая и по своим свойствам, поспорит со многими сейфами, но зачем же так некрасиво с ней поступать? Ведь есть звонок!
Наглецом, оказался сосед Васька. И этот вечный подросток с улыбкой дебила, заявил, что во всём городе, нет света и воды. Сообщив нехорошие новости, Васька потерял к нему интерес, тут же принявшись долбиться к деду Степану.
Ёсик же, помня о бестолковой натуре соседа, посмотрел на наружную часть своей двери. Так и есть, опять эта мерзкая надпись мелом, хорошо хоть не краской, как в прошлом месяце. Бросив на увлечённо долбящегося Ваську, неприязненный взгляд, Ёсик оттёр надпись носовым платком и вернулся в квартиру.
Говорить с дебилом, смысла не было, этап пройденный.
Ёсик, обладал на редкость экономной натурой, ущемлял себя во всём, тратясь только на необходимые вещи. Возможно, по этой причине, с женщинами у него не срасталось.
К чему цветы? Какая от них польза? Ведь завтра завянут, а послезавтра отправятся в мусоропровод! Не будем плодить мусор. Конфеты! Это дорого, к тому же, от них портится фигура! Кино!? Это мусор для мозгов! Лучше прочесть книгу, или поговорить. Вот так, раз за разом, Ёсик расставался с женщинами, причём, после первого же свидания, иногда и в самом его начале.
Время шло, к тридцати пяти годам, Ёсик не только не женился, он даже связи с приличными женщинами не имел. А мужское начало, требовало регулярного секса, вот и приходилось, обращаться за этим, к женщинам лёгкого поведения. Всё было относительно прекрасно, он покупал женскую любовь, один, иногда два раза в месяц. Тут и без скрупулезных подсчётов было видно, что два платных свидания в месяц, намного дешевле постоянной девушки, а тем более жены.
Если бы не тот курьёзный случай, полгода назад, когда в момент кульминации и полного счастья, у Ёсика самым постыдным образом, вылезла кишка… Да, он страдал от геморроя, у ювелира сидячая работа, к тому же, заболевание наследственное. Но чтобы так! Даже у проктолога глаза округлились. Ёсик, был в позе сзади, кульминация с закатыванием глаз и эта сраная во всех смыслах кишка, вываливается с жутким звуком. Шлюха, естественно, развернулась, чтобы узреть его позор. Кишка болталась, как хвост чужого, а шлюха, эта тварь, которой он заплатил, закатилась смехом, глотая одно единственное слово: «Кишкаблуд… кашкаблуд!» Откуда о его позоре узнали соседи, Ёсик не имел ни малейшего понятия. При возвращении из клиники, дурацкое слово уже было на его двери.
Постаравшись не думать о кишках и тупых неблагодарных шлюхах, Ёсик направился в ванну.
Сосед оказался прав, не было не только воды и света, газ тоже отсутствовал, как и сотовая связь. Это было нехорошо. Через пару часов, Ёсик, которого звали Иосиф Рубинчик, должен присутствовать на онлайн конференции уфологов. Это же увлечение всей его осмысленной жизни! И теперь, когда он, единственный представитель своего города, полубезумный Батурин не в счёт, выходит в свет с докладом, отключается электричество! Надо что‑то делать!
Какое‑то время, Ёсик метался из комнаты в комнату, но это не дало результата. Тогда он, решил, что свежий воздух поможет, и вышел на балкон. Воздух, к его огорчению, был не свежим, воняло какой‑то кислой химией.
Но это не самое скверное. Иосиф проживал в хорошем районе. Дом, кстати говоря, образцового содержания и с четырнадцатого этажа, на котором находилась его квартира, открывался отличный вид на центр. Посмотрев на открывающуюся картину, Ёсик, не поверил своим глазам, он даже снял очки и потёр их, в надежде, что это всего лишь наваждение. Не помогло. От старого центра, остался только фонтан и дом Строгановых, который после революции, превратили в библиотеку, остальная территория, была засажена дикорастущим лесом. Как такое может быть? А ведь дальше, стояли высотки, город продолжался! Какое‑то время, Ёсик тупо пялился на остатки уходящего за холмы тумана.
– Спаси и сохрани! – донеслось с соседнего балкона.
Дед Степан, так же, как и он, стоял с открытым ртом.
– Иосиф, у тебя глаза молодые, скажи старику, видишь ли ты, те холмы?
– Да дядя Степан, я вижу тоже самое…
Тут до Ёсика дошло.
«Это же похищение! И не какое‑нибудь мелкое, не Батуринская сказка, где его украли инопланетяне, чтобы ставить зверские опыты. А настоящее, крупномасштабное! Наконец‑то! Чужая цивилизация, похитила часть их города, сунув вместо него, часть своего мира! И он, Иосиф Рубинчик единственный из уфологов, на передовых рубежах!»
Ёсик даже вспотел, когда представил открывающиеся перспективы. Предстояло много работы, очень много, не каждый выдержит. Но только не он. Рубинчики, всегда были трудолюбивы, Ёсик не стал исключением. После учёбы, он подрабатывал у отца в ювелирной мастерской, а затем, шёл домой собирая по пути пустые бутылки и укладывая их в заранее приготовленный пакет. Его не волновали насмешки сверстников, ведь это деньги, лежащие под ногами. А деньги, это средства для жизненных достижений. Вот и сейчас, глядя на чужие холмы, Ёсик видел перспективы.
Не обращая внимания, на раздухарившегося старика, он влетел в квартиру. Предстояло собрать, самое необходимое, для первой экспедиции. Контейнеры, пробирки, ёмкости, мало ли какие пробы придётся собирать, это же кусок чужого мира!
Глава 7
После того как Калёный перебинтовал мне голову, пришлось подняться и с помощью напарника отправиться глубже в лес. Окончание этой прогулки я не запомнил, слабость всё‑таки взяла верх, отправляя меня в беспамятство.
– Ну всё больной, можешь не прикидываться! Знаю, что очухался.
Открыв глаза, я уставился в небо. Судя по солнцу, было уже за полдень. Зрение в порядке, слабость почти сошла.
«Сколько же я был в отключке?»
Нависла тень клокстопера. Вид уставший, но невозмутимо довольный.
– Крепко он тебя, сутки с лишним провалялся, – констатировал Калёный.
Этому я не удивился, зацепило другое.
– Он? – голос просел, пришлось прокашляться, прежде чем продолжить. – Я даже не понял, чем меня шарахнули! И почему воняет дерьмом?
Пахло и в правду не фиалками. Будто лежал на куче оного. Задав вопрос, я с кряхтением уселся на пятую точку, и тут же увидев ответ. Заражённых было трое: топтун, судя по мощной фигуре и два лотерейщика, все лежали в разных позах.
– Гости были, пришли утром, – пояснил Калёный. – Видать кровь твою учуяли, ну я с ними поздоровался. А один из лотеров, засранцем оказался, навалил напоследок, как мамонт!
Икар сидел на поваленном дереве, без особого интереса ковыряя вилкой тушёнку, он то и дело косился на заражённых.
– Монстры! – негромко произнёс он, глянув на меня и тыкнув в оных вилкой.
«Ох парень, монстров ты ещё не видел!»
Пряник же, сама доблесть и отвага, выскочил из‑за трупа топтуна, нюхнул его и смешно фыркнув при этом, принялся закапывать.
– Молодец Пряник! Правильно мыслишь! – похвалил я собаку.
Ободрённый пёсик подбежал ко мне, выпрашивая порцию ласки.
– Ну так кто и чем меня шарахнули? – спросил я у Калёного, поглаживая довольного Пряника.
– Про вампиров книжки читал? – поинтересовался тот, в свою очередь.
На что я кивнул, соображая причём тут вампиры.
– Ну так вот, их упырями называют. Дар такой… кровь не пьют, нет. Ранит взглядом, на расстоянии, что‑то сродни кинетику. Посмотрит такой, применяя дар и на твоём теле, появляется кровоточащий нарыв.
Рассказывая страсти, Калёный присел рядом с Икаром, который тоже внимательно слушал.
– Чем круче дар, тем сильнее результат соответственно.
Словно опомнившись, клокстопер поднялся с места, вскрыл банку с мясной кашей и протянул её мне, на что, я с благодарностью кивнул и принялся жадно поглощать завтрак, ну или обед.
– Тебе надо кровь восстанавливать, одним живчиком не обойдётся, сытная еда и настойка гороха, – протянув мне небольшую бутылку, должно быть с настойкой, Калёный вернулся назад.