Фрост Кей
Разбойница
Frost Kay
The Hood
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Copyright © 2022 by Frost Kay
All rights reserved
© Старикова О., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024
Пролог
Тринадцать лет назад
– Папа, так нечестно, – пожаловалась Робин, смахнув с лица длинные черные волосы. Они всегда падали ей на глаза, но стричься мама не разрешала. – Я тоже хочу быть лордом Локсли!
Она посмотрела на брата-близнеца, который улыбался ей со своей кровати.
– Я старше Джона!
Отец поднял дочь на руки и, поцеловав ее в щеку, которая тут же зачесалась от прикосновения его бороды, уложил в постель.
– Знаю, дорогая, но закон предельно ясен. Земли и замок переходят к старшему наследнику мужского пола.
– Глупый закон, – фыркнула она, скрестив руки на груди. – Девочки ничем не хуже мальчишек.
– Ты права, – пробормотал отец. – Вот только при маме таких слов не употребляй.
Робин кивнула и натянула одеяло до подбородка. Отец подошел к кровати Джона и поплотнее его укутал. Он поцеловал ее брата в бледный лоб. Джон всегда болел.
– Папа, а почему мы подчиняемся законам, если они заставляют страдать таких людей, как Сисси? – спросил Джон.
Вздохнув, отец присел на край кровати Джона. Он посмотрел на Робин, а затем снова перевел взгляд на ее брата.
– Я сейчас скажу нечто важное, поэтому, дорогие мои, слушайте внимательно.
Робин перевернулась на бок и широко раскрыла глаза. Он расскажет им какой-то секрет?
– Знаешь, почему Робин иногда ходит в твоей одежде, Джон? – спросил он.
– Потому что людям необходимо видеть здорового мальчика, тогда они могут быть уверены, что нашей земле ничего не угрожает и… – Джон сморщил нос в попытке вспомнить остальное. – И что наше правление не подлежит сомнению.
– Но почему им это необходимо?
– Потому что плохие люди попытаются захватить нашу землю, – прошептал Джон.
– Верно, любовь моя. В таком мире вы родились. Равенство между мужчинами и женщинами существует только в этом доме. В королевстве, в котором мы живем, преобладают совсем другие взгляды. Считается, что мужчина имеет бо́льшую ценность, чем женщина.
– Глупости, – вставила Робин. – Мы с Джоном оба произошли от мамы.
Отец улыбнулся.
– Какая ты проницательная. Вы оба одинаково важны в наших глазах, но большинство думает иначе.
– Тогда они тупицы, – пробормотал Джон.
– Следи за языком, – мягко отчитал отец.
– Прости, папа.
– Все в порядке, сынок. – Он похлопал Джона по ноге. – Ко всем нужно относиться с уважением и любовью. Именно этого хотел наш создатель. Все люди равны.
– Почему люди думают, что девочки хуже мальчиков, папа? – спросила Робин.
– Большинство людей учат лжи с младенчества, и поэтому они продолжают в это верить, когда вырастают. – Его серьезный взгляд остановился на Робин. – Знаешь, почему я заставляю тебя тренироваться во дворе с мечами?
– Потому что иногда Джон не может, – ответила Робин. Она знала, что мама терпеть не могла, когда дочь участвовала в спаррингах.
– Не поэтому, любимая. Я не могу избавиться от предубеждений против твоего пола. Хочу, но не могу. Твоя жизнь всегда будет тяжелее, чем у Джона. Это неправильно, и мне очень жаль. Но я могу научить тебя быть жестче, умнее и сильнее любого, кто встанет у тебя на пути.
– Я могу быть жесткой, папа, – прощебетала Робин.
– Знаю, что можешь. – Он перевел взгляд на Джона. – Вы должны присматривать друг за другом. У тебя только один брат. Когда мы с мамой покинем этот мир, у вас останетесь только вы двое.
– Да, папа, – в унисон ответили близнецы.
– Я очень сильно люблю вас обоих. Спокойной ночи. – Он встал с кровати и задул свечу на комоде рядом с сыном. – Сладких снов.
Он закрыл за собой дверь.
Робин услышала, как Джон перевернулся на бок. Лунный свет пробивался сквозь щель в занавесках, освещая его лицо, полностью повернутое к ней.
– Мне жаль, что ты не можешь быть лордом Локсли, – пробормотал он.
– Все нормально. Ты не виноват.
– У нас много земли и большой дом. Даже когда папы и мамы не станет, я не хочу, чтобы ты уходила. Ты можешь помогать мне с нашими людьми, и мы всегда сможем жить в одной комнате!
Она улыбнулась брату.
– Обещаешь? – спросила она, потянувшись к нему и выставив вперед мизинец.
Джон широко улыбнулся и обхватил ее мизинец своим.
– Обещаю.
Но он солгал.
Жизнь никогда не была справедливой.
Глава первая
Настоящее время
Шериф
Влюбленные мужчины вели себя глупо.
По крайней мере, ему это было на руку.
Гонимый любовью, монстр сбежал из своей крепости, как только исцелился, а вместе с ним и раздражающий зеленый дракон, охраняющий место несколько недель.
Пока зверь обитал в крепости, Густав не мог действовать. Чудом было то, что шериф выжил после нападения чертова дракона.
Прихрамывая, он брел по залам крепости чудовища глубокой ночью. Цветок, который ему поручили раздобыть, лежал, тщательно завернутый, в сумке, прикрепленной к бедру. По позвоночнику пробежал холодок, и мужчина стиснул зубы, не замедлив шага. Что-то беспокоило его в этом месте. Может, дело в исполосованных картинах, разбитых зеркалах или жутких горгульях, которые, казалось, наблюдали за ним сверху.
Тут слишком тихо.
Густав вырос в замке лорда Мержери. Там никогда не было тихо. Казалось, что сами камни этого замка хранят кровавые тайны прошлого.
Волосы на затылке встали дыбом, когда он наконец выбрался из крепости, больше напоминающей склеп. Кто-то следил за ним.
У тебя воображение разыгралось.
Он оттолкнулся от стены крепости и несколько мгновений осматривал залитый лунным светом луг. Никого не видно.
Беспокойство скрутило живот, а лоб покрылся испариной. Ему нужно уходить прямо сейчас. Господин и так слишком долго ожидает своих цветов.
Шериф выпрямился и поспешил к выступу, по которому можно было пересечь реку. Куда ни глянь, везде опасность. Рискнуть и разозлить своего лорда еще не так страшно. По крайней мере, он не разорвет его на части голыми руками.
Не стоит так на это рассчитывать.
В этом и заключалась особенность наследника провинции Мержери. Он был грубияном, мошенником и ядовитой гадюкой, чему Густав радовался до тех пор, пока на него эти качества направлены не были. Но всегда присутствовал шанс на то, что сотрудничество может обернуться против него.
С одной стороны, весело, а с другой – страшно.
Вот почему еще в юном возрасте Густав позаботился о том, чтобы стать для наследника незаменимым. Совершал ли он подлые поступки? Да. Получил ли он власть, превосходящую власть любого другого на точно такой же должности? Да.
В конце концов, оно того стоило.
Дело в том, что Густав относился к низшему классу с каплей талаганской крови в венах. Если кто-нибудь узнает, его отправят в поле к остальным Оборотням. Вместо этого у него есть власть, золото, земли и поддержка самой могущественной провинции.
А для отброса общества больше и мечтать не о чем.
Глава вторая
Робин
Солнце едва взошло, а Робин уже неслась сквозь лес, спасая свою жизнь.
Рана запульсировала, и девушка вздрогнула. Конечно же, она получила травму во время побега. Все пошло не так, неправильно. По правде говоря, так с ней происходило уже много лет. Болезнь матери, апатия отца и смерть брата изменили все. Иногда боль от утраты близнеца становилась настолько невыносима, что она начинала мечтать о другой жизни, той, где она была единственным ребенком. Однако фантазии не давали передышки от чувства потери, преследующего ее изо дня в день.
Но ничего из этого теперь не имело значения.
Сейчас главное – уйти от нападавших, а не рухнуть на лесную землю. Из плеча текла кровь, а перед глазами все плыло. Робин споткнулась, но устояла на ногах. Если она сейчас упадет, то, скорее всего, больше никогда не поднимется.
Слишком рано умирать. Продолжай идти вперед.
В жизни ей пришлось через многое пройти, чтобы оказаться именно здесь, и столько всего еще предстоит сделать. Робин с успехом сражалась на войне вместо своего погибшего брата и не собирается умирать вот так. Неудивительно, что никто в полку не догадался, что она женщина, выдающая себя за брата ради того, чтобы ее стареющий отец не пошел воевать. Волна обжигающего стыда окрасила красным и без того раскрасневшееся лицо Робин. Что скажет папа, когда вновь увидит ее? Выгонит из дома? Неужели она навлекла позор на их семью?
Она посмотрела наверх и сквозь ветви деревьев увидела светлеющее небо. Дыхание застывало в воздухе, формируя облачка.
Если он увидит тебя снова.
Покачав головой и превозмогая боль в плече, Робин побежала вперед, обгоняя своих потенциальных нападающих.
Никаких сомнений быть не может. Робин должна снова увидеться с отцом. Она обязана вернуться домой.
Если не вернется, то сама себе подпишет смертный приговор.
Капитан полка считал, что Робин пала в бою, а значит, земли ее семьи и все их владения теперь в опасности. Уж очень сильно он наслаждался чужим горем, чтобы так просто держать при себе такие ужасные новости.
Робин не могла такого допустить. Необходимо защитить семью. У нее не осталось другого выбора: только выживание и действие. Ради семьи, своих людей и самой себя.
Когда погоня несколько поутихла, Робин воспользовалась возможностью, чтобы сделать остановку у корявого дуба. Она согнулась пополам и втянула воздух, пронзающий легкие тысячами ножей. Заморозь меня зима, как же больно.
Плотно закрыв глаза, девушка закашлялась, чувствуя влагу на губах. Резко распахнув глаза, она поежилась от вида собственной крови на земле. Проведя целый год на войне и в сражениях, она так и не избавилась от страха крови. Ее все еще так и норовило вырвать. К горлу подступила желчь, и она опустошила желудок, после потянулась к ране на плече.
Все тело пронзила агония, и Робин едва не потеряла сознание. Если при кашле появлялась кровь, то ничего хорошего не жди, уж это Робин понимала. Значит, загноившуюся рану на плече больше нельзя назвать просто поверхностным ранением. Ей нужна помощь.
И как можно скорее.
До нее донесся звук ритмичного бега, и девушка отшатнулась от дерева. Они почти ее догнали.
Стиснув зубы и превозмогая боль в теле, Робин попыталась затеряться среди тенистых деревьев. Если ей не удастся поскорее оторваться от преследователей, взойдет солнце и у них появится преимущество. Нужно добраться до той части леса, в которую не проникало слабое зимнее солнце. Она уступала в размерах и весе мужчинам, идущим по ее следам, поэтому ей просто нужно забрести туда, куда они пройти не смогут, и тогда Робин окажется в безопасности.
На какое-то время. Пока из-за травмы ей не придется снова покинуть лес.
Еще один шаг.
Для того чтобы оставаться в вертикальном положении, двигаться и находиться в сознании, Робин приходилось прикладывать немало усилий, и тело, в свою очередь, трясло от такой нагрузки.
Еще шаг, потом еще, потом еще. Еще один. Еще…
Она поскользнулась на толстом слое зимней грязи, и почти все силы ушли на то, чтобы сдержать крик, который рвался наружу. В своем изможденном, почти невменяемом состоянии она потеряла равновесие и качнулась вперед. Девушка скатилась по крутому склону леса. Слетев в овраг, она позволила стону сорваться с губ. Перед взором девушки закружились деревья и снег, и боль теперь официально записалась в ее спутники. Только она подумала, что большего уже не переживет, как падение замедлилось, а затем и вовсе остановилось.
По ее телу пробежала дрожь, а перед глазами замелькали черные пятна. Она умерла? Нет, ей все еще очень больно. Она умирала? Скорее всего. Она втянула ртом морозный воздух, от которого и без того стучащие зубы заныли.
Робин осторожно подняла голову. Стрелы разметало по земле, но лук пережил спуск. Он лежал вне досягаемости, немного потрепанный, но готовый к использованию. Висок пронзила резкая боль, и она тут же положила голову обратно, прикрыв глаза, избавляясь от вида вращающегося мира. Девушка вытянула правую руку и обхватила пальцами одну из стрел. Прикосновение помогло ей заземлиться посреди накатывающих волн боли. Но оставшись и поддавшись дреме, как того требовал ее организм, Робин встретит верную смерть.
Встань. У тебя получится. Не сдавайся. Борись.
Две слезы скатились по ее замерзшим щекам, когда она заставила себя открыть глаза и оглядеть свое тело. Плечо бросалось в глаза, но, помимо него, больше ничего не казалось сломанным. Просто невероятное чудо. Есть за что благодарить судьбу. Она сухо усмехнулась или же всхлипнула. Будь Джон еще жив, он больше не смог бы обвинить ее в том, что она угрюмо смотрит на мир.
Ты еще не мертва. Так что пошевеливайся.
Острая боль в плече и легких, а также тупая пульсация в каждой мышце тела напоминали о том, что Робин еще жива и может оставаться такой еще долгое время, если будет поступать по уму. Она закрыла глаза и сосредоточила слух на происходящем.
Вокруг все оставалось неподвижным. Тихим.
За ней никто не следовал.
Робин чуть не рассмеялась такому повороту событий. Падение должно было оказаться смертельным: она слишком испугалась, чтобы сгруппироваться, но вязкая грязь смягчила ее ошибку. Девушка отделалась только несколькими порезами и ссадинами от шипов. Наверняка несколько новых синяков расцветут на коже в течение следующих нескольких часов.
Она фыркнула, отчего тут же запульсировала голова.
Какое значение имели несколько синяков по сравнению с травмой легких и возможным сотрясением мозга?
Кроме того, она потеряла хвост в виде преследователей.
В какой-то степени ей стоило даже поблагодарить себя за совершенную ошибку.
Ноги взбунтовались и не хотели больше удерживать ее вес, но Робин все равно поднялась и изо всех сил старалась собрать стрелы в потрепанный колчан. Выдернув лук из противного тернового куста, она внимательно вгляделась в свое окружение. В этой части леса гораздо темнее и холоднее по сравнению с тем, где она уже бывала. Прихрамывая, девушка шагнула к оврагу, и перед глазами тут же замелькали пятна.
Замечательно. Она явно заработала себе сотрясение мозга.
Незадолго до того, как Робин полностью потеряла зрение, ее руки коснулись огромного засохшего красного дерева. Сбоку у него зияла дыра, а лучшего убежища сейчас не найти. В любом случае у нее не хватало сил на поиски чего-нибудь получше, поэтому она шагнула в безопасность гигантского ствола.
Закутавшись в плащ, она прислонилась к стене своего нового убежища. Постепенно давление в черепе сходило на нет. Внутрь просочился холод, и она заметила, что туника намокла. Осторожно приподняла плащ и выругалась. Плечо снова сильно кровоточило. Девушка коснулась трясущимися пальцами грязной раны. По позвоночнику пробежала дрожь, а желудок сжался от вида темной, отравленной крови.
Ноги Робин подкосились, и она упала на колени. Девушка потеряла сознание до того, как ударилась головой о землю.
Глава третья
Пятью днями ранее
Робин
Она бродила по лесу вблизи города. Звезды, как она устала! Защита жителей маленькой северной деревни, в которой они в настоящее время стояли лагерем, оказалась неблагодарной работой. Каждый раз, когда она заступалась за местных, по ней наносили удар. За последние несколько недель травля только усугубилась. Робин знала: если бы не Мадам и ее девочки, она была бы сейчас серьезно ранена.
Пнув камушек, девушка прислонилась к ближайшему дереву и с наслаждением встала под крошечным лучиком солнца, падающим на землю и согревающим лицо. В такие моменты она так остро чувствовала тоску по своей семье, что сердце словно обливалось кровью. Как поживали ее мать и отец?
– Нет! Прекратите! – закричала какая-то женщина.
Глаза Робин распахнулись, и она повернулась на звук. Тихо вытащив стрелу из колчана, она подкралась к месту действия. Девушка поднялась на вершину холма и увидела трех солдат, окруживших прачку. Они гоготали и рвали на ней платье, пока та отчаянно пыталась с ними бороться.
Мерзкое яростное чувство вспыхнуло у нее внутри. Никто не имеет права распоряжаться чужим телом. Никто.
Держась поближе к деревьям, с бешено колотящимся сердцем, она сокращала расстояние. Самый высокий из мужчин, по совместительству капитан Робин, схватил женщину и лизнул ее в щеку.
Достаточно.
Робин выпустила стрелу, которая пронзила его плечо. Мужчина закричал и выпустил женщину. Робин нырнула за дерево, пытаясь отдышаться. Если ее обнаружат, до вечера ей не дожить.
Рань их и убирайся отсюда незамеченной.
– Я знал, что он придет. Он просто ничего не может с собой поделать. – Пауза. – Робин, мы знаем, что ты где-то там. Почему бы тебе не подойти к нам и не поздороваться?
По спине пробежал холодок. Они все подстроили?
Она оглядела деревья вокруг и заметила лучника слева от себя. Робин дернулась как раз в тот момент, когда стрела вонзилась в ствол дерева там, где она стояла. Девушка побежала вверх по склону, позади раздались крики. Хотелось надеяться, что прачка воспользовалась своим шансом на побег.
Добежав до вершины холма, она уже не чувствовала ни рук, ни ног. От удара в грудь она закричала. Робин ахнула и уставилась на стрелу, торчащую из верхней части груди. Еще один лучник.
Спотыкаясь, она нырнула меж густых деревьев, почти ослепленная болью.
Не прекращай бежать. Если ты остановишься, ты покойница.
Ветки хлестали по лицу и рвали одежду, но она продолжала свой путь.
– Я попал в него. Он не мог далеко уйти, – прорычал знакомый голос. Десмонд, их второй капитан. – Найди его!
Их голоса звучали все дальше, но она не знала наверняка, потому ли это, что она продвинулась далеко вперед, или оттого, что вот-вот потеряет сознание из-за кровоточащей раны.
Найди укромное местечко.
Робин споткнулась о корень и рухнула на колени. Она застонала, и слезы потекли по лицу от пронзившей все тело боли. Тяжело дыша, она огляделась. Взгляд остановился на дереве, корни которого поднялись настолько, что образовали нечто вроде двери. Робин подползла к нему и уставилась на темную дыру, ведущую в нору какого-то существа.
Капитан или барсук?
Барсук.
Она развернулась, а затем, превозмагая боль, стерла все следы и попятилась в сторону большой норы. С бешено колотящимся сердцем она спустилась в темную сырую дыру. Она была больше, чем казалось на первый взгляд, и, к счастью, никаких животных там не было. Робин свернулась калачиком и застонала. Она обхватила стрелу рукой и через боль попыталась дышать.
Над ней раздались шаги, и она старалась не дышать, пока они находились поблизости. Робин прижалась спиной к стенке и взмолилась, чтобы они не заглянули внутрь.
– Есть какие-нибудь следы? – требовательно спросил Десмонд.
– Он не мог уйти слишком далеко, – прокаркал Немрон. – Я попал в самое сердце.
К счастью, он ошибся.
– Он все равно что мертв.
Десмонд зловеще рассмеялся.
– Наш повелитель будет рад услышать эту новость. Наконец-то наследник поместья Локсли мертв. Пошли отпразднуем.
Капитан планировал ее убийство. Лорд Мержери планировал его. Жадному мужлану потребовалось заполучить земли ее семьи.
Слезы боли потекли по ее лицу, когда она надавила на рану, а их голоса затихли вдали. Робин с трудом сглотнула и уставилась на корни дерева замутненными глазами.
Робин свергнет несправедливых и жадных лордов Мержери, даже если умрет, пытаясь. Они думали, что избавились от наследника Локсли, но им и в голову не приходило, что преданная женщина намного опаснее солдата.
Она улыбнулась, закрыв глаза.
Они заплатят.
Глава четвертая
Пятью днями ранее
Тэмпест
Заморозь меня, зима, когда эта чертова спина перестанет болеть?
Свежий зимний ветер трепал ее распущенные волосы цвета барвинка, в то время как сама Тэмпест растирала ладонями поясницу. Медленно втянув носом воздух, она отбросила назад непослушные волны, щекочущие лицо. Не замерзла она только благодаря меховому плащу. Скоро наступит весна. Она вышагивала по балкону дворца в горах, и холод каменного пола пробирался сквозь толстые носки. Следовало вернуться внутрь и согреться у щедрого огня, разведенного ее мужем Пайром перед тем, как он сбежал несколькими часами ранее, но Тэмпест не могла заставить себя уйти.
Каждый раз, стоя на балконе, она размышляла о нереальности происходящего. Она никогда не представляла себе будущего за пределами дворца, где ее не видели ручной собачкой правителя и прославленной убийцей на службе у Короны. Тэмпест никогда не помышляла о замужестве. Для Гончих, элитного отряда воинов, об этом и речи не шло. Их преданность принадлежала королевской семье. Ко всему прочему, она прошла через многое, чтобы вступить в их ряды, будучи женщиной. И променять это на что? Мужа, очаг и дом? Такое в планы не входило. К счастью, у нее была собственная голова на плечах, а еще коварный муж-Оборотень, кицунэ, который бросал вызов всем правилам.
Ее дядя Малком как-то сказал, что ей предначертана большая любовь, но, на ее взгляд, он был слишком уж романтичным. Тэмпест встретила свою судьбу только благодаря чистой удаче и смехотворному стечению обстоятельств. Само по себе оказалось чудом то, что Пайр не казнил ее сразу же, или то, что она не прокралась ночью в его комнату и не задушила.
На ее губах медленно прорисовалась улыбка.
Иногда у нее появлялось искушение поступить именно так.
Этому мужчине свойственны пороки, ухищрения и изворотливость. Но он принадлежал ей, а о другом она и мечтать не могла. Может, Пайр годами и строил из себя злодея в роли лорда Темного Двора, но в действительности был далек от злобы. К его собственному огорчению, ему присущи честь, галантность и милосердие, поэтому Оборотню приходилось притворяться плохим парнем, чтобы свергнуть бывшего коррумпированного короля. Тэмпест нравилось думать, что именно с ее подачи муж начал все с чистого листа. Несмотря на изменения, через которые они прошли друг ради друга, они все еще оставались собой.
Еще бы он перестал носить свою вычурную одежду.
Тэмпест фыркнула и спрятала руки под меховой плащ. Звезды, у Пайра в гардеробе больше пар обуви и шляп, чем у нее. Обученная шпионскому мастерству Тэмпест уяснила для себя одно: никогда не привлекай внимания.
Значит, нужно одеваться в землистые, темные, обычные цвета, которые подстраивались под окружающую обстановку, и ей такое нравилось. Но не ее паре. Он носил насыщенные оттенки, парчу, золото и серебро. Она прислонилась к балюстраде. Во имя Дотэ, он больше интересовался драгоценностями и блестящими штучками, чем она. Если бы не его темно-красные уши кицунэ, Тэмпест заподозрила бы, что ее муж на самом деле сорока.
Девушка вздохнула, оттолкнулась от парапета и вернулась внутрь. Меховой плащ волочился следом за ней. Она закрыла стеклянные двери, прошлепала ногами по толстому цветастому ковру и встала перед камином, вытянув руки в попытке их согреть. Несмотря на то что она привыкла к холодным температурам родного королевства, жизнь во дворце, высеченном среди Жутких гор на севере, казалась холодным испытанием. Пятьдесят процентов времени ее буквально окружали ледяные каменные стены.
Она сжала челюсти.
Тэмпест хотелось большего. Темный Двор стал ей домом, но она скучала по путешествиям. На должности главы королевской шпионской сети она в основном занималась бумажной работой, к чему не особо привыкла. Хитрая улыбка заиграла на ее лице. Именно поэтому она подкинула часть своих бумаг на рабочий стол Пайра, и сегодня утром он их заметил. Он пообещал отомстить, а затем зацеловал ее почти до бесчувствия и выбежал из комнаты, бормоча что-то о коварных сексуальных женщинах.
Как же ей нравилось подкалывать свою пару.
Едва различимый звук достиг ее ушей за секунду до того, как двойные двери в их личный кабинет распахнулись от чрезмерной силы и влетели в стены. Тэмпест закатила глаза, но не посмотрела в сторону Пайра. Кто-то вывел его из себя.
– Убил кого-нибудь? – спросила она.
– Пока нет, но планирую.
И это не ее муж.
Тэмпест обернулась и посмотрела на потрескавшуюся от удара штукатурку. Пайр вряд ли такое оценит. Она вскинула бровь, глядя на Дэмиена, короля драконов.
– Так уж это было необходимо?
Изумрудные глаза Дэмиена метнулись к стене, а затем снова обратились к ней.
– Прошу прощения.
– Можно исправить. – Она внимательно посмотрела на друга, отметив его затрудненное дыхание и пылающую в нем ярость. – Тебя явно что-то беспокоит. О чем задумался?
Дракон фыркнул, скрестив руки на обнаженной груди. По крайней мере, на этот раз на нем штаны. Стыд в нем напрочь отсутствовал, и ей приходилось видеть те части его тела, о которых она предпочитала забыть.
Жилка в его челюсти подергивалась, и Дэмиен отвел от нее взгляд, продолжая молчать. О нет. Ничего хорошего не жди. Ее улыбка тут же улетучилась, и она пристально посмотрела на него.
– Рассказывай.
Он стиснул зубы и прорычал:
– Я упустил его.
Тэмпест медленно моргнула и постаралась сохранить лицо. Она точно знала, о ком он говорил. Шериф, так он себя называл, судя по тому, что рассказала Торн. Его что-то связывало с правителем провинции Мержери. Тэмпест разослала шпионов для сбора информации о человеке, который напал на кузена Дэмиена Луку и каким-то образом пережил встречу с самим Дэмиеном. Проблема заключалась в наступившем затишье, что ее раздражало. Затишье в ее работе совершенно не ценилось. А когда дело касалось герцога Мержери и его наследника, ни о чем хорошем не могло быть и речи. Мержери, как известно, всегда являлся занозой в заднице монархии, в особенности с момента коронации принцессы.
– Чем я могу помочь? – быстро спросила она.
Дэмиен относился к тому типу личностей, которые предпочитали переходить прямо к делу. Нет смысла ходить вокруг да около. Гордый дракон не пришел бы к ней, если бы ему не понадобилась ее помощь.
– Нужно найти его, – отрезал Дэмиен, но его мрачный тон нисколько не смутил ее. Может, он и большой, страшный король драконов, но она встречалась лицом к лицу с гораздо более могущественными врагами.
– Понимаю. Я разослала своих шпионов, как только ты сообщил о том, что шериф сбежал. Отсюда лежит долгий путь. Сомневаюсь, что они смогли так быстро добыть какую-то информацию.
Дэмиен зарычал и запустил руки в свои зеленые волосы, тяжело дыша.
– Он сбежал!
Тэмпест мгновенно оказалась рядом с ним и положила руку ему на бицепс.
– Неправда. Мы его разыщем.
– Люди в этом королевстве сродни муравьям. Найти его почти невозможно.
– Ну же. Ты ведь хорошо меня знаешь, – тихо пробормотала Тэмпест. – Дай нам немного времени.
Он опустил руки и уставился на нее, немного успокоившись.
– Время работает против нас. Ты не хуже меня знаешь, что, как только след простыл, человек все равно что мертв.
– Но мне известно то, чего не знаешь ты.
Взгляд Дэмиена стал более резким.
– Говори же.
Она отступила и усмехнулась.
– Бриллианты.
Его брови сошлись на переносице.
– Бриллианты?
– Несмотря на все попытки Мержери не привлекать внимания к своей провинции, они не могут скрывать чрезмерные траты. Они любят выставлять напоказ свое богатство.
– Все люди с властью любят расточительство.
– Ты прав, – сказала она, подходя к камину. Она разворошила угли и добавила в огонь еще два полена. – Но герцог Мержери за последние десять лет чуть не скатился в банкротство.
– Интересно. Так откуда берется золото?
Тэмпест указала кочергой на Дэмиена, когда он опустился в кресло Пайра с откидной спинкой.
– Именно это и хотел выяснить мой муж.
– Земля плодородна, а в лесах полно дичи и древесины, – отметил друг.
– Верно, но лес относится к владениям Локсли. К тому же из-за беспорядков в провинции многие поля сожгли. Прошлогодний урожай оказался никуда не годным, и в этом году все выглядит ненамного лучше. Герцог выжимает из людей все соки, но прибыль все равно не соответствует тому, сколько он тратит.
Дэмиен махнул рукой.
– Ближе к делу, женщина. Кажется, ты слишком много времени проводишь со своей парой. Ты разглагольствуешь о каждой мелочи, до которой мне нет дела.
– Детали важны, – возразила она, кладя кочергу на место. – Я связалась со старым другом Пайра…
– С преступником, не иначе.
Она улыбнулась.
– С торговцем. Похоже, герцог прибрал к рукам алмазы.
– В горах к востоку от Мержери нет драгоценных камней. Я бы знал.
– Именно. – Она подошла к стулу и плюхнулась в него, натянув меховой плащ на колени. – Они откуда-то достают бриллианты.
– Но ничто не дается бесплатно, – добавил Дэмиен с лукавой улыбкой.
– Верно. – Она сложила пальцы домиком, и дракон задумался. – Итак, что именно они обменивают на эти бриллианты?
– Рабов?
Она покачала головой.
– С Ансетт на троне попытаться такое провернуть мог бы только сумасшедший. К тому же герцог – человек более тонкого склада.
– Тогда наркотики, – уверенно произнес Дэмиен.
– Мы тоже педполагаем такой вариант. Теперь, – она потерла руки, – поговорим о бриллиантах. Ходят слухи, что в Бетразе расположены незаконные алмазные копи.
Дэмиен резко втянул воздух.
– Территория Старой Матери?
Тэмпест торжественно кивнула.
– Именно.
Дракон подался вперед.
– Тут поосторожнее, Тэмпест. С ней шутки плохи. Старая Мать существует уже много лет. Никто точно не знает, кто она такая, только то, что она держит своих волков в железном кулаке. После своего последнего брака она правит герцогством через свою падчерицу. У нее все под контролем. Она одна из сильнейших альф в истории.
– Знаю, но я иду туда, куда меня ведет информация. – Она вздохнула и провела рукой по лицу. – Думаю, что на данный момент легче прокрасться на ее территорию, чем к Мержери.
– И все же ты засылаешь туда шпионов. – Пауза. – Для меня.
Тэмпест выдержала пристальный взгляд Дэмиена.
– Да. Ты мой друг. Когда кто-то причиняет боль тебе, они причиняют боль и мне. Семья держится вместе.
Красивое лицо Дэмиена украсила развязная улыбка.
– Ты уверена, что не хочешь оставить своего кицунэ и сбежать со мной? – поддразнил он, снимая напряжение.
– Никогда. Я тебе уже говорила, что меня не интересуют всякие побрякушки.
– Странная ты женщина, – пробормотал он и тут же хлопнул себя руками по бедрам. – Кого ты отправила в Бетраз? Брайна?
– Нет.
Дэмиен склонил голову набок, перестав улыбаться.
– Ты не проинформировала его о ситуации?
Тэмпест отвела взгляд, уставившись на танцующие языки пламени.
– Нет, я не стала.
– Почему? Он лучше всех бы справился в этой ситуацией.
– Я не отправлю его обратно в это чистилище, – отрезала она, пристально глядя на Дэмиена. – Ты знаешь, что они с ним сделали. Он едва выбрался оттуда живым. Отправить его обратно – все равно что подписать ему смертный приговор.
– Не утаивай такое от него.
– Не буду, но отправлять его туда не собираюсь. Не могу так рисковать его жизнью.
Старая Мать больше никогда не запустит свои когти в Брайна.
– Так кого ты собираешься туда отправить?
Она вскинула брови.
– А ты как думаешь?
Дэмиен обнажил зубы в опасной улыбке.
– Меня.
– Тебя. Если ты не против. У шерифа есть связи со Старой Матерью. Там ты нападешь на его след.
Дракон поднялся со стула и на мгновение навис над ней, а затем взял ее руку в свою и поцеловал тыльную сторону.
– Твое желание для меня закон.