Набрала заветные цифры Петровича и вызвала опергруппу. Вопросов было больше, чем ответов. Но, по крайней мере, становится ясно, куда копать.
Глава 4
Веронику переполняли мысли. Сюжет для ее нового романа был на поверхности.
Она прошла в свой рабочий кабинет и включила ноутбук. Пальцы громко и быстро застучали по клавишам. Строка за строкой вырисовывался довольно интересный сюжет. Главный герой был точной копией Петровича.
Ника не хотела себе признаваться в том, что этот полноватый «дамский угодник» со своими солдафонскими неуклюжими комплиментами ей очень нравился. С первой встречи. Что в нем было притягательного, она сама не могла понять. За ним уж точно как за каменной стеной. Вот только нужна ли ему женщина с ребенком, да еще и с целым вагоном прошлых проблем? К тому же он явно симпатизировал Евгении.
Ника задумчиво смотрела во двор. Ночь постепенно сменилась ранним утром. Она открыла балконную дверь и вышла на улицу. Все было тихо. Внизу стояла Женя и курила.
«Странно, что могло еще произойти?» – Насколько знала Ника, Женя вела здоровый образ жизни. Она в первый раз взялась за сигарету.
Она только пожала плечами и вновь вернулась в комнату за свой рабочий стол. Посмотрела на фотографию сына и улыбнулась. Ради этого мальчика можно было выбраться из любой грязи и преодолеть все препятствия, что уготовила ей злая судьба.
Ника остановилась только тогда, когда в комнату начали врываться первые лучики солнца. Довольно потянулась и прилегла на диван. Он располагался рядом с большим дубовым письменным столом. Специально его здесь поставила, чтобы можно было передохнуть после тяжелой и очень любимой работы.
Ника никогда не могла поверить, что хобби так спасет ей жизнь. Вытащит из нищеты и поможет обрести себя. Среди огромного количества грязи, которая ее раньше окружала, она смогла выдержать все и не сломаться. Не превратилась в постоянно ноющую толстую тетку, которая ждет пьяного мужа из рюмочной и ночами тайком проверяет его телефон.
Вероника свернулась калачиком и задремала.
– Мама, просыпайся скорее! – тормошил Нику за плечо Артем.
– Что случилось, милый? – Она никак не могла сообразить, что ребенок от нее хочет.
Спала женщина всего час.
– Тебя срочно Женя зовет! – кричал испуганный полусонный мальчик.
Быстро накинула халатик и проследовала за сыном в столовую. Там стояла у плиты Лиза и жарила сырники. Запах на кухне стоял невообразимый. Ника сама хорошо готовила, но из-за большой загруженности пришлось нанять кухарку. Иначе питались бы они с Артемкой одними полуфабрикатами. А такой участи для сына она не могла уготовить.
Лиза оторвалась от своего шедевра и повернулась к Артему с Никой. Она была весьма недурна собой. После родов фигура немного расплылась, но это придавало ей особый шарм. Правильные, красивые черты лица. Выразительные и естественные. Не было тех нарисованных бровей и тонны косметики, как сейчас красятся современные девицы. Огромная коса и взгляд открытый и доверчивый.
– Лиза, ты на Василису из русской сказки похожа! – Ника не выдержала и сделала ей комплимент.
Девушка покраснела и отвела взгляд в сторону.
«Еще и скромная – это большая редкость!» – подумала с грустью писательница.
– Вы не против, я тут у вас похозяйничала немного.
– Вот и молодец! Давай договоримся, что на время карантина готовка на тебе! У меня очень мало времени, а сына хочется кормить вкусно и разнообразно, пока кухарка в отпуске.
Лиза с радостью кивнула. Было заметно, что эта затея пришлась ей по душе.
– Жень, а ты Федора не видела? Что-то он не спешит на запах сырников, – спросила у меня Ника.
– Видела, он уехал, – спокойно сказала я. Правда, не стала уточнять, что увезли его оперативники, упаковав в наручники.
– Мам, там в дверь доставка ломится, открывать? – кричал у самого уха Артемка.
– Ни в коем случае! – Я вмешалась в эту семейную идиллию на кухне. – Доставку я беру на себя! Кто-то что-то заказывал сегодня?
Я смотрела на удивленные лица домочадцев. Все одновременно покачали головой.
– Вот и я о том же! Хватит с нас сюрпризов.
Я взяла ключи и отправилась во двор. Парень в желтом фирменном костюме переминался с ноги на ногу. Было заметно, что он нервничает. В глаза бросилась татуировка на пальце. Такие обычно в камерах накалывают, когда хотят короновать.
Я нащупала в кармане оружие. Удостоверившись, что пистолет в боевой готовности, открыла дверь на улицу.
– Что вы хотели?
Я одарила доставщика своей лучезарной улыбкой, а он еще больше растерялся.
– А Федор где? – Парень смотрел на меня с немым вопросом.
– Сидит! Хочешь с ним?
Он ошалело пялился на меня.
– Где… как сидит?
– Кто тебя прислал? – поинтересовалась я, свободной рукой прикрывая дверь в дом и наставляя ствол пистолета на парня.
– Я все расскажу, только отпусти меня!
– Посмотрим. Пока идем. – Под ледяным взглядом оружия мой новый знакомый прошел в беседку, не пытаясь сопротивляться. На всякий случай я его связала – а то мало ли, от сюрпризов никто не застрахован.
«Прямо как комната пыток. Интересно, кто следующий? Валери?» – подумала я со смехом, вспомнив допрос Федора здесь же.
Мужчина не сопротивлялся. Будто знал, что без толку. Он смиренно сел на скамейку и начал свой рассказ.
– Как тебя зовут? – Я ослабила хватку и обратилась к псевдодоставщику.
Было заметно, что во всей этой истории он лишь пешка. Мальчик на побегушках. Как, впрочем, и Федор. Исполнители, только вот кто заказчик? Этот загадочный Валери?!
– Петр Крайнов. – Мужчина тяжело вздохнул и принялся рассказывать.
С Федором они познакомились еще в армии. Вместе служили в воздушно-десантных войсках. Потом пути разошлись, но на время. Несколько месяцев назад Федор опять появился в жизни Петра и предложил ему немного заработать. Нужно вовремя подкидывать посылки и оставаться незамеченным. Что, собственно, и делал Петр. Все происходило через него. Петр был завершающим звеном в этой цепи. Затем шел Федор и организатор – некий Валери. Мужчина с неизвестным числом Икс.
Петр был обеспокоен, что Федор долго не выходил на связь, вот и приехал узнать, что случилось.
Я набрала номер ребят, которые присматривали за домом. Мне сказали, что будут через десять минут. А когда я рассказала, в чем дело, предложили отпустить парня после звонка – попробуют проследить, куда он отправится. Я согласилась и обернулась к своему новому знакомцу:
– Знаешь, Петя, пожалуй, я тебя отпущу. Сейчас размотаю.
Дождавшись звонка наших охранников, я и впрямь освободила парня – пусть идет куда хочет. А там… может, выведет на кого-нибудь полезного.
Я была расстроена. Толку от встречи с Петром не было никакого. История зашла в тупик, только опасность по-прежнему существовала. Она никуда не делась. Я была уверена, что в ближайшее время Валери себя проявит.
Вышла на улицу и задумалась. Дело, которое казалось мне на первый взгляд плевым, стало очень опасным и запутанным. Враг был неизвестным и хладнокровным. Судя по тому, что у нас есть жертва – Варвара и заказ на Зою и Нику, опасность была нешуточная.
Мои мысли прервала Ника. Она звала в столовую на обед. Есть совершенно не хотелось, но ради приличия я приняла приглашение и зашла внутрь. Стол ломился от яств, которые с такой заботой приготовила Лиза.
Нашу трапезу прервал чей-то громкий крик на улице. Я вскочила из-за стола и кинулась навстречу ему. Кто-то с силой и злобой тарабанил в калитку. Грязно матерился и пытался перелезть через забор. Выглядело со стороны это очень комично.
Нетрезвый мужчина долез до половины забора и, закинув ногу, пытался перекинуть ее через забор. Пьяно качнувшись, он в который раз кубарем съехал вниз. Было очевидно, что особой опасности это чудо не представляло. Судя по тому количеству алкоголя, что находилось в мужчине, он был ручным, как котенок. Достаточно одного пинка, чтобы враг был повержен.
Люди Петровича вышли из машины и со смехом наблюдали за попытками вора пробраться через забор. Наконец это ему все-таки удалось, и он кубарем перелетел через ограду. Отшвырнув в сторону испуганную Нику, мужчина кинулся к дому. На ходу опрокинул скамейку у дома и, скатившись по ступенькам, отлетел к лужайке. Ударившись головой о каменные ступени, пошатываясь и стирая с виска хлынувшую кровь, пробрался к входной двери.
Я не стала ему мешать. В доме было столько разъяренных женщин, что мужчине я бы не позавидовала.
Мне на глаза попалась подозрительная черная коробка, которая валялась около калитки в кустах. Ее раньше не было. Уж это я точно помнила. Эксперт-криминалист все облазил около дома, там было чисто.
Я жестом показала оперативникам на неизвестный предмет. Они мне приказали оставаться на своем месте, а сами мягкой поступью подкрались к коробке. Прислушались – ничего не указывало на то, что предмет заминирован.
Открыв ее, ребята ошарашенным взглядом уставились на меня.
Я подошла ближе и посмотрела на содержимое. Окровавленная голова Петра Крайнова в целлофановом пакете. Рядом записка: «Вы за все заплатите, недолго осталось! Это вам за излишнее любопытство. Всегда ваш Валери!»
– Это был ваш клиент. Где вы его упустили? – Я уставилась на ребят.
Они смотрели на меня растерянно.
– Евгения Максимовна, – робко начал один, – этот тип загрузился в машину и уехал. Мы Саню откомандировали за ним присматривать. Нам начальство запретило всем составом покидать точку охраны. Сейчас наберем, узнаем, в чем там дело.
Он и впрямь позвонил кому-то, выслушал, выругался вполголоса и перевел взгляд на меня. Я выжидающе молчала.
– Санек «довел» его до магазина, но за ним не пошел, не хотел светиться. Прошло-то от силы минут десять.
Тут у него зазвонил телефон. Спустя минут пять оживленных переговоров парень отчитался:
– Санек докладывает, там черный ход есть, мужик через него и вышел. Продавщицы рассказали, что парень о чем-то с кем-то говорил по телефону, фразы типа «слушаю, ясно». Недолго, минуты полторы. А потом ушел. За черным ходом – помойка, а дальше гаражи. Санек пошел туда, поспрашивает, может, кто что видел.
Я тяжело вздохнула. Скомандовала:
– Опергруппу вызывайте, криминалистов подтягивайте. И пусть оперативники тоже эти гаражи и помойку осмотрят – вдруг следы крови найдутся? Все-таки отпилить голову – это не ножиком в бочину пырнуть… Петровичу я сама обо всем сообщу.
Я влетела в дом, взъерошенная и растерянная. Давно я не имела дело с таким маньяком. Забыв про мужика на кухне, я слегка растерялась.
Рядом с Никой стоял пьяный и совершенно озверевший сосед, муж Лизы. Его глаза налились от бешенства кровью, он был похож на быка, который вот-вот налетит на беззащитную писательницу.
– Отойди, где эта стерва? – грязно выругавшись, закричал он.
– Убирайся прочь из моего дома, здесь никого нет, а если бы даже и была, я бы тебе все равно ее не отдала! Она тебя бросила, зачем ты ей такой?! – с вызовом, глядя прямо в глаза, проговорила Ника.
– Ты врешь! Мне соседи сказали, что ты ее к себе забрала.
– Они ошиблись! Я рекомендую тебе немедленно покинуть мою территорию! Это частная собственность! В противном случае я вынуждена буду вызвать правоохранительные органы.
Ника старалась говорить как можно спокойнее, но в душе у нее все бушевало. Она испугалась.
Он оттолкнул Нику и влетел в гостиную. Лиза вздрогнула при виде мужа.
– Не подходи! – Женщина взяла в руки кухонный нож и встала спиной к детям, стараясь закрыть собой Артемку с Ксюшей.
– Домой немедленно! – орал мужчина и наступал на нее, словно хищник перед прыжком на жертву.
– Не подходи! – закричала Лиза. По ее щекам градом текли слезы.
Сработала женская солидарность. Я наваляла ему оплеух не как опытный хладнокровный телохранитель Евгения Охотникова, а как обиженная среднестатистическая женщина Женя. Взяв за ворот куртки мужчину, я с силой выкинула его из дома. Он летел, не разбирая дороги, чуть не налетев на Зою, которая от сильного удара так и сидела на земле, потирая разбитую коленку. Колготки были порваны, из ноги сочилась кровь. Ника подбежала к ней и помогла подняться.
– Давай домой, здесь небезопасно! Будем сейчас вместе разбираться! – Я вышвырнула его за ворота и приказала ребятам отправить его куда следует.
У Лизы началась самая настоящая истерика, которая затем сменилась плачем. Громким и горьким. Все смотрели на нее с удивлением и тревогой одновременно.
Наконец Артем первым сообразил, как ей помочь, и, достав из кухонного шкафчика успокоительное, быстро протянул его Лизе. Она с благодарностью кивнула и моментально проглотила таблетку. Лиза стала собирать вещи, намереваясь больше не подвергать никого опасности.
Только Ксюха с Артемкой и Марина сидели и спокойно занимались своими делами. Будто ничего не произошло. Удивительная детская психика. Она умеет так быстро фильтровать ситуацию и не реагировать на опасность. Закрылись в свои маленькие коконы – и все, их нет, они «в домике».
Я жестом попросила всех замолчать и, взяв телефон, набрала знакомые цифры адвоката.
– Виктор Иванович, да, это я! Очень рада вас слышать! Мне нужна помощь. Необходимо быстро оформить развод, а отца-алкоголика лишить родительских прав. Сумма не имеет значения! Будем ждать! – Между прочим, я ничем не рисковала. Денег с меня Виктор Иванович не возьмет – я ему нехило помогла раза два. А если что, Ника компенсирует. Ну не занимаюсь я благотворительностью!
Лиза смотрела на меня с восторгом и благодарностью. А потом был звонок Петровичу. Девчонкам о черной коробке я пока не говорила. Стало совершенно очевидным, что наружка больше не спасает дом от опасности.
После разговора с ним я перезвонила тетушке Миле. Нужно было удостовериться, что с ней все в порядке. Необходимо делать скидку на почтенный возраст и опасную работу ее племянницы. Спокойный родной голос на другой линии дал возможность мне успокоиться и привести мысли в порядок. Под сладкое щебетание своей тетушки я обрела ясность мыслей.
Коробка с чудовищной находкой так и осталась в саду, где лежала. Петрович приказал ничего не трогать, и правильно – вдруг следы какие удастся найти? Он был уже по пути к нам.
Я поежилась. Перед глазами стояла голова Петра Крайнова. Глаза навыкате, изо рта кровавая пена.
Интересно, что в этот момент движет людьми, когда они совершают такие отвратительные вещи? Кого они представляют, о чем думают? Очевидно одно: этот человек – убийца, от которого можно ждать все что угодно. Причем очень хитрый и умный противник. Свои действия он продумывает на несколько шагов вперед. Обвести вокруг пальца опытных оперативников – это еще умудриться нужно.
А может, он сам оперативник? Или военный?! Тайна, покрытая мраком.
Итак, что мы имеем на данный момент? Вероятно, за Петей кто-то присматривал из людей Валери. Могли, кстати, видеть и захват Федора, вот и насторожились. А парнишку решили использовать в качестве средства устрашения.
Как все провернули? Если его «вели», ничего сильно сложного не было. Допустим, общался парень в магазине с этим самым Валери или своими подельниками. Да нет, тут скорее босс – вряд ли кто еще мог дать команду убить его. Вышел через черный ход, там его поймали, грохнули – каким образом, узнаю, как получу данные экспертизы. И то неточно – все-таки вряд ли ему голову живому отрезали, а тела у нас в наличии пока нет.
Убили, голову отрезали, упаковали и подбросили. Так! А у меня камеры есть, между прочим.
Спустившись в сад, я заменила развешенные там камеры на новые и ушла к себе в комнату. Пока загружался компьютер, увидела, как полицейские уводят мужа Лизы, и на душе стало спокойно.
Одним мерзавцем меньше в этом бесчеловечном мире.
После чего приступила к просмотру видео с камер и присвистнула. Ага, все просто. Пьяный мужичок, муж Лизаветы, коробочку протащил и в кусты сунул.
Метнувшись следом за полицейскими, я успела их догнать.
– Ребят, дайте задам пару вопросов этому… – попросила я, с неудовольствием разглядывая пьяную рожу. Задала, конечно – только нового ничего не узнала. Мужик какой-то подошел, предложил заработать штуку – подложить подарочек во двор Ники. Ну, тот не дурак, согласился, коробочку взял и сунул под какой-то куст, когда за женой явился.
Что за мужик – неизвестно. Был во всем темном, в бейсболке, натянутой чуть ли не до носа. Голос приглушенный, обыкновенный. Ноль!
Ни с чем я вернулась в дом. Все сидели на кухне. Зойка уплетала за обе щеки Лизин борщ.
Пожаловал Петрович. Он сидел во главе стола. Усы были в сметане от утренних сырников. Рядом с ним ворковала Ника.
Однозначно, у этих голубков что-то получится. Я переводила заинтересованный взгляд с Ники на Петровича. Между ними что-то происходило. Они смотрели друг на друга, будто тысячу лет не виделись.
Я жестом попросила его выйти на улицу. Девчонок пугать было никак нельзя. Им и так досталось сегодня от пьяного мужа Лизы.
Петрович подмигнул Нике и вышел в темноту ночи. Я подвела его к кустам и показала сегодняшнюю посылку. Присвистнув от увиденного, тот начал быстро кому-то звонить. Через несколько минут посылка была уже в руках экспертов.
– Тут вот какое дело, дорогая моя. – Петрович смотрел на меня озадаченно.
Я принялась слушать, но не предполагала, что зайдет так далеко.
– Сегодня ночью в камере СИЗО Федор повесился.
– Или ему помогли повеситься? – Я моментально закончила недосказанную речь прокурора.
– Ты, как всегда, права, девочка моя! Детали выясняются. Вам нужно отсюда срочно уезжать. Здесь небезопасно.
– И куда нам ехать прикажешь? Этот ненормальный везде нас найдет со своими посланиями. Дня еще не прошло, чтобы он о себе не заявлял.
Я готова была сорваться на истерический крик.
– Есть у меня одно местечко. Тебе понравится! – Петрович смотрел на меня и загадочно улыбался.
– Не могу поверить своим ушам, не к себе ли на дачу нас всех зовешь? Как так-то? Это же твое холостяцкое логово? Я не ошиблась, ты даже Армена Манекяна, своего заядлого друга, в гости не звал звание очередное обмывать. Вы тогда в ресторане засели, а я тебя потом еще домой забирала, только ты на порог не пустил, приказал до двери проводить и убираться восвояси. А тут такая щедрость! К чему бы это? Причина всему не Вероника Райн, случайно?
Петрович промолчал. Его лицо стало багряно-красным. Я не стала и дальше смущать нашего прокурора-обаяшку и повела его в дом. Было решено, что сегодня этот привлекательный мужчина останется ночевать в доме у Ники.
* * *
В доме царила полная идиллия. Артемка подхватил Ксюшу на руки и понес в зал смотреть мультики. Марина помчалась за ними. Кофе, который варила Ника, был готов. Женщина налила себе огромную чашку этого чудесного напитка и принялась за работу. Открыла ноутбук и принялась печатать, громко стуча по клавишам. Зойка с Лизой ушли в комнаты, Женя с Петровичем разговаривали на улице.
Было заметно, что Женя нервничала. Да еще и этот поздний приезд прокурора, который решил остаться переночевать, Нику смущал. У нее давно не было мужчины, все некогда было. Да и незачем. Она вся была погружена в работу. Встречи, презентации новых книг, читательские вечера – жизнь была насыщенна и разнообразна. На мужчину не хватало ни сил, ни желания, ни времени. Иногда даже Артемка обижался на нее за нехватку внимания к его маленькой персоне. А тут целый роман. Это было непростительной роскошью. Хотя претенденты были. Но никто из них не тронул ее сердца. Оно оставалось холодным и неприступным.
Как ни странно, но ей нравилось, что в доме появилось так много народа. Она всегда мечтала о большой семье, но так и не сложилось.
Покормив сына, Ника прошла в гостиную, где спала Ксюша. Ребенок во сне выглядел таким забавным. У нее волосы на голове шевелились от мысли, с каким папашей девочке приходилось жить. И этот мерзавец собирался оставить свою жену и маленькую беззащитную дочь в таких условиях совершенно одних.
Мысли в голове просто не укладывались. Ксюшка беспокойно заерзала и заплакала. Ника подошла к ней и, взяв малышку на руки, стала укачивать, тихо напевая детскую песенку. Она ее Артемке в свое время пела.
От теплоты тела девочка быстро успокоилась и уснула. А Ника долго еще так стояла с младенцем на руках. Она вдыхала запах этого маленького ангела. Ни для кого не секрет, что пахнут младенцы божественно. Этот неповторимый чарующий запах заставляет забыть обо всем на свете. Эти моменты бесценны.
Положив на диван спящую девочку, легла рядом и не заметила, как задремала. Только почувствовала, что кто-то заботливо укрыл ее одеялом.
Приоткрыв глаза, увидела Лизу.
«Все в порядке!» – подумала женщина и провалилась в сон.
Через несколько часов довольная и выспавшаяся Ника наконец очнулась. На кухне слышался шум тарелок и вкусно пахло шарлоткой. Желудок предательски сжался и забурчал. Откинула одеяло и, сладко потягиваясь, проследовала на запах вкусненького.
В столовой все были в сборе. Ника посмотрела на Петровича и покраснела. В своей форме он никак не вписывался в домашнюю компанию.
– Мама, ну наконец-то, сколько можно спать? – тараторил не переставая Артемка.
Прошла мимо него, на ходу чмокнув его в макушку. Ребенок заулыбался и покраснел. Ника протянула Петровичу свой домашний халат и жестом показала, где он может переодеться.
Он ей подмигнул, а Ника улыбнулась. Ей были приятны знаки внимания от прокурора.
* * *
Я смотрела на этих возрастных клоунов и улыбалась. Словно подростки на первом свидании, краснели и расшаркивались друг перед другом. Вышла на улицу и осмотрела дом.
Все были предупреждены, что завтра предстоит временная смена места жительства. После ужина женская половина спешно стала собирать вещи. А Петрович, уютно устроившись на диване, разомлел от вкусного ужина и захрапел.
«Женить бы его!» – пронеслось у меня в голове.
Ника могла бы быть хорошей женой. Несмотря на всю популярность, деньги ее не испортили. Осталась такой же доброй и отзывчивой. Столько посторонних людей у себя приютила!
Я молча собирала понатыканные во всем саду камеры. В них больше не было необходимости.
Утро началось со звона бьющегося стекла и испуганного крика Лизы. Дом собрался в полную боевую готовность молниеносно. Окно было разбито. Что-то лежало посреди комнаты. Какой-то пластиковый пакет.
Петрович отодвинул меня и осторожно подошел. Сразу было заметно – мужик в доме.
Пакет был прозрачный, поэтому можно было без труда рассмотреть, что ничего опасного там нет.
– Лиз, успокойся. Принеси с кухни перчатки резиновые, в которых ты посуду моешь, осколки сейчас соберем, – попросила я ее.
Петрович взял пакет в руки и развернул. На пол упала красная ленточка – такую обычно на венки погребальные вешают.
Надпись на ней гласила: «Любимому папе и мужу».
Я подумала, что совершенно непрофессионально вчера убрала все камеры из сада. Стоило оставить это дело на утро. Хотя можно было сказать на сто процентов, что делает это одно лицо. Все продумал, пришел, когда очередная пересменка у оперов была. Просчитал по минутам. И камеры вряд ли показали бы мне больше, чем рассказал муж Лизы: некто в бейсболке, чуть ли не до носа, во всем темном. Шифруется этот тип вполне профессионально, я бы, пожалуй, лучше не сделала.
– Что делать будем? – Я смотрела на Петровича и в первый раз не знала, как реагировать.
– Не волнуемся, девушки. Сейчас все дружно едем в новое секретное место. – Петрович улыбнулся и разогнал всех собирать чемоданы.
– Я есть хочу! – заканючила беременная Зойка. Дети в один голос ее поддержали.
– Пойдем, я сейчас завтрак приготовлю, – произнесла Лиза и повела «бегемота» на кухню.
Гостиная опустела, и я решила пойти к себе в комнату. Головная боль второй день не давала покоя. Решила перед дальней поездкой принять душ. Запахи на кухне стояли головокружительные. Лиза пекла блины. Зойка сидела и с аппетитом дегустировала первый испеченный блин. Рядом с ней на столе стояли сметана, мед, сахар, красная икра и варенье.
Каждый блин, и я была уверена, что он уже не первый, она макала по очередности в каждую из баночек, запивая все угощение зеленым чаем.
При виде такого зрелища улыбка невольно появлялась на лице.
Наконец появилась Ника. Она на ходу закинула в себя блин, быстро допила кофе и опять исчезла в глубине дома.
– Не дом, а бермудский треугольник! – проговорила с набитым ртом Зойка.
Я увидела соковыжималку и, забросив в нее несколько яблок, сделала для себя сок. От кофе уже воротило.
– Ты фигуру бережешь? Не стоит, и так красивая! Блинчик лучше съешь. Дорога дальняя предстоит. – Петрович стоял на кухне и смотрел на меня с интересом.
Я только махнула на него рукой. Есть совершенно не хотелось.
Ника и другие женщины после завтрака ушли в свои комнаты собирать вещи.
Открыв дверцу шкафа, Ника порылась и через несколько минут достала обезболивающий крем. Ноги гудели, будто она прошла пешком несколько километров. Сказался стресс и море выпитого кофе.
Эффект не заставил себя ждать. Пульсирующая боль стала отступать. Она закрыла глаза. По ногам разошелся приятный холодок.
– Мам! – услышала она тихо за дверью.
– Да, сынок, заходи.
Артем послушно открыл дверь и одним прыжком очутился рядом с матерью.
– Знаешь, мам, если бы Женя не спасла нас от пьяного мужа Лизы, я бы сам смог тебя защитить! Знай, я тебя очень люблю! – проговорил он и нежно поцеловал ее в щеку.
– Я знаю, милый, ты мой единственный герой! Я тебя тоже сильно люблю.
Он ушел, а Ника улыбалась.
«Хоть что-то приятное должно было случиться за этот ужасный день», – подумала она.
Я наскоро собрала свой очень маленький чемодан и вышла из девичьей розовой комнаты. Она мне сразу не понравилось, поэтому я вздохнула с облегчением, когда Петрович пригласил всех к себе в гости. Да и любопытство одержало верх. У меня хоть и мужская профессия, но я все-таки женщина. Уж очень хотелось посмотреть на его холостяцкое логово, которое он так долго и упорно скрывал от любопытных глаз.
Да, сразу заметно, что Ника произвела на прокурора неизгладимое впечатление. Я улыбнулась, наблюдая, как Петрович возится с Артемкой.
– Девочки, ускоряемся! – командовал Петрович бабьим царством.
Перед домом стояла «газель». В таких обычно возят особо опасных преступников. Стекла затонированы и пуленепробиваемы.
Петрович усадил нас всех в «минивэн», и мы тронулись.
Водитель был похож на совенка с маленьким туловищем и длинными огромными лапищами. Комичная внешность вызывала смех, и я невольно прыснула.
Все были заняты своим делом. Даже мелюзга сидела тихо в своих телефонах. Я посмотрела на Нику. Та что-то увлеченно писала в своем ежедневнике, изредка косясь на Петровича. Он, словно исполин на фоне маленького уродливого водителя, сидел впереди на своем троне.
На такого и засмотреться не грех. Эх, теперь тетя Мила расстроится, если узнает, что Петрович влюбился. Очередной жених окажется несвободен.
Ника посмотрела на меня и попыталась улыбнуться. Только не очень выходило. Много неприятностей свалилось за это время на бедную писательницу. Было заметно, что ее нервы на пределе.
* * *
Вероника сидела и усиленно выводила карандашом красивые буквы. Почерк у нее был всегда на загляденье. Когда женщине было тяжело, она брала в руки остро заточенный карандаш, лист бумаги и начинала писать. Обо всем. Ее мечты, желания – все сливалось в единый текст. И выходило неплохо. У нее было много благодарных читателей.
Вероникин черновик нового романа был практически закончен. Только в печать отдавать не было времени. Много событий навалилось на ее семью.
Ника смотрела, как за окном поля сменяются густым лесом, а лес – цветными опушками. Она немного приоткрыла окно и почувствовала запах скошенного сена. Отхлебнув немного минералки, которую брала с собой в дорогу, женщина прикрыла глаза и задумалась.
Только в сериалах богатые и успешные писатели работают в уютном и большом загородном доме. За чашкой горячего кофе или шоколада. На полу мягкий ворсистый ковер, а рядом много прислуги. В жизни, к сожалению, все совсем наоборот.
Мягкий ворсистый ковер под ногами заменяется полом обшарпанной маршрутки, а плед – обычным дешевым одеялом из местного продуктового магазина. Жутко цветастой расцветки, но зато по огромной скидке. Его кинул им Петрович с переднего сиденья, чтобы детки не замерзли.
Она улыбнулась, увидев, как Петрович наблюдает за ней в зеркало заднего вида. Карандаш начал стремительно вырисовывать слова, предложения и главы. В женщине было столько нерастраченных эмоций, желаний и мыслей. Она с трудом успевала записывать текст. Наконец глаза затуманились. Так и уснула с блокнотом в руке.
Снился Денис. Его похороны. Словно мозг хотел ей дать какой-то ответ на мучавший ее вопрос: «Когда все это закончится?» или «Кто за этим всем стоит?».
Ника вздрогнула, и опять всплыла картинка из ее прошлого.
– У тебя в последнее время были с кем-то конфликты или происходило что-то странное? – Следователь Андрей, Валин муж, смотрел на нее пытливым взглядом.
Ника пожала плечами. Да что могло произойти? Она из дома редко выходила сейчас, зима, холодно гулять. Постоянно была с Артемкой, он недавно только переболел, боялась, чтобы опять болезнь не повторилась.
– Подожди, Ник, а женщина? – Валентина смотрела на нее испуганно.
– Да, но это, наверное, неважно? – Ника растерянно переводила глаза с Андрея на Валентину.
– Вот это как раз и может быть интересно! Что за женщина, рассказывай? – Андрей смотрел на Нику с интересом.
– Вчера с номера телефона Дениса позвонила какая-то женщина и сказала, что они хотят пожениться и чтобы я убиралась из квартиры. Она была пьяная, думаю, в кабаке познакомились. Хотя, знаешь, мне это показалось странным. Все его загулы были с мужиками, женщин в их пьяной компании не было. И вот еще это! – Ника достала из своей сумочки записку.
– «Бегите!» – прочел вслух Андрей.
– Ника, что это? – Валентина с испугом посмотрела на женщину.
– Я сама не знаю. Странно как-то. Сначала позвонила пьяная женщина, а потом записку кто-то под дверь подбросил около трех ночи. Я подумала, Денис звонит в дверь, опять ключи потерял где-то! Выхожу, никого – под дверью конверт, а в нем – вот это.
– Я еще раз повторяю свой вопрос: Ник, у тебя были враги? А у Дениса? – Андрей с тревогой смотрел на женщину.
– Я не знаю. Нет. У меня никого из родственников не осталось даже, а Денис из детского дома, вы же сами знаете. Кто нам может желать смерти?
– Квартиру опечатываем, возьми все необходимое для себя и сына. Пока поживешь у нас. – Андрей сказал как отрезал.
Спорить совершенно не хотелось. Да и прав он был. Она не могла рисковать Артемкой, ведь он все, что у нее осталось.
Неожиданно у Ники всплыло перед глазами еще одно лицо. Опер один был. Он вместе с Андреем ее опрашивал. Мерзкий взгляд такой, как у помоечного кота. Все вынюхивал, выспрашивал. Андрей еще тогда сказал, что он новенький. Виктор, кажется, фамилия из памяти куда-то делась. Он потом еще дело начал вести после смерти Дениса. Хотя почему я его вспомнила? – Ника приоткрыла глаза.
Дети спали. Женя подсела вплотную к Петровичу, они о чем-то увлеченно беседовали.
* * *
«Минивэн» мчался на высокой скорости. Зойка начала жалобно постанывать и попросилась в туалет. Петрович чертыхнулся, но приказал остановить автомобиль. В их случае промедление было подобно смерти.
Я кивнула ему и вышла с ней. Быстро найдя нужный бугорок, женщина присела и облегченно выдохнула.
– Кризис миновал! – прокричала она по-детски громко.
Я посмотрела на нее и рассмеялась. Сколько в ней было непринужденности! По сути, она сама еще ребенок, а у нее на руках уже маленькая Маринка и второй ребенок на подходе. Было непонятно, как она собирается растить одна двух детей.
– Ты там скоро? Ехать пора. Нас Петрович сейчас съест. В наши планы не входили остановки, это может быть опасно!
– Уже иду. – Зойка вышла и прямиком направилась к машине.
Петрович нервно курил у автомобиля. Было заметно, что он нервничает. Это и немудрено, столько женщин и детей находилось в машине. И он, как и я, нес за всех ответственность. Головой отвечал. Водитель открыл окно со своей стороны и тоже, похоже, посматривал за обстановкой.
Петрович облегченно вздохнул, когда увидел нас с Зойкой, выходящих из леса.
Неожиданно проезжающая мимо на большой скорости машина обстреляла нас автоматной очередью. Стреляли грамотно – по машине, по окнам, по колесам. Будто проверяли, выдержит ли автомобиль натиск перестрелки.
Петрович чертыхнулся. Водитель был ранен. Я быстро втолкнула Зойку в автомобиль и заняла место водителя. Сразу дала по газам и ушла в лес. Нам нельзя было допустить, чтобы слежка за нами привела к даче Петровича. Это место было засекречено даже для своих. Его знала только я. Хотя и ни разу не была внутри дома, только снаружи.
В машине стоял детский визг и женский испуганный крик. Я летела на всей скорости по кочкам и ухабам лесной дороги.
– Налево, Женя, теперь направо! Стой, здесь тихонько. Рядом русло реки – дорога песчаная, увязнешь, и мы тогда точно в ловушке окажемся. – Петрович командовал на переднем сиденье, четко и спокойно.
Будто за нами не преступники гнались, а мы едем на экскурсию по лесу. Я всегда удивлялась этой его привычке не паниковать, когда хочется кричать от страха. Он же сидел спокойный и непринужденный.
– Женя, у Зои кровотечение открылось, ее нужно срочно в больницу. – Ника прокричала на заднем сиденье и подсела к Зойке.
Зоя сидела бледная, словно полотно. Из ее глаз текли слезы. Она стонала и вскрикивала от боли.
– Этого еще мне не хватало! Она что, беременная? – Петрович побледнел, от стресса на лбу у него появились капельки пота.
Я кивнула и смотрела на него встревоженно. Ждала дальнейших команд. От него сейчас зависело столько жизней.
– Давай к Армену Манекяну! Он и водителя подлатает, нам в больницу сейчас никак нельзя.
Я кивнула и свернула в противоположную сторону от дачи прокурора. Армен был его соседом на противоположном берегу маленькой речушки под красивым названием Медведица.
Остановившись около небольшой двухэтажной дачи первоклассного хирурга, мы вышли. Петрович три раза позвонил в дверной звонок.
Дом будто ожил, и входные ворота моментально открылись. Они ждали этого заветного позывного гудка. Я лихо заехала во двор. На крыльце стоял небольшого роста мужчина кавказской национальности в белом медицинском халате и перчатках.
– Саша, в гости заехал? Да с подарками, – окинув нашу разношерстную толпу чуть насмешливым взглядом, фыркнул Манекян. И спросил уже по-деловому: – Ну, что там у тебя стряслось?
Петрович показал на плачущую Зойку и раненого водителя.
– Все как всегда. В гости мы приходим, только когда петух в одно место клюнет. – Доктор выругался и повел Зойку в дом.
Через несколько минут он осмотрел водителя, вынул пулю из плеча, обработал и зашил рану.
Зойку с Маринкой решили оставить у Армена. Он категорически не хотел ее отпускать, уж больно много крови она потеряла. Всю ночь женщина должна была пролежать под капельницей. Доктор волновался за здоровье будущего малыша. А без мамы Маринка никуда ехать не хотела, вот и пришлось их обеих оставить у очень гостеприимного хирурга.
* * *
Зойка очнулась только через несколько часов. Подействовало успокоительное. Рядом с ней у постели сидели Маринка и хирург. Она не помнила его имени. В комнате сильно пахло лекарствами.
Зоя открыла глаза и моментально вспомнила тот ужас, который ей пришлось пережить.
Истерика повторилась с новой силой. Армен моментально отреагировал на нее и вколол успокоительное. Зоя отключилась и провела в полуобморочном состоянии еще несколько часов. Затем истерика повторялась несколько раз. Армен увел Маринку в другую комнату, чтобы она не видела страданий матери. Ребенка Зоя потеряла.
Узнав о выкидыше, Зоя лежала и плакала. Слезы текли медленной струйкой по щекам и падали на ночную сорочку. Кто ее переодел, она так и не могла вспомнить.
Она задумалась. Что хорошего было в ее жизни? Только Маринка и этот малыш, которого она так и не смогла сберечь.
В комнату вошел доктор. Он склонился над ее кроватью и нежно погладил по голове.
Зайка, так ласково называл ее Денис, устала быть запасным вариантом в его жизни. Ей надоело ждать его от случая к случаю, ночами вздрагивать от случайно подъехавшей машины к дому и подбегать каждый раз к окну в надежде увидеть внедорожник любимого. Так продолжалось много лет. И всякий раз он убеждал ее, что вернется и будет жить с ней и Маринкой, закончит со своими бесконечными командировками, завяжет с прошлым и будет жить только настоящим.
Женщина вспомнила их первую встречу и улыбнулась. Молодая учительница и великан Денис. Он был в ее родных местах проездом. Остановился у продуктового магазина. Зоя как раз шла с работы домой. Сломался каблук по дороге, и женщина ковыляла, прихрамывая. Увидев черный внедорожник, который остановился рядом, Зойка испугалась и попыталась бежать. Только выглядело это очень смешно. Денис ехал за ней тихо, пока женщина пыталась быстро хромать на одной ноге. Так и проводил ее до дома. Воды в магазине купить не получилось, напросился к ней. Она налила ему целую бутылку. А через несколько дней приехал с огромным букетом цветов. Посмотрел в ее огромные зеленые глаза и потерял голову.
Через несколько месяцев Денис опять появился в жизни Зои. Он ее сразу предупредил, что очень занятой человек и жить с ней постоянно не сможет. Согласилась быть на вторых ролях, лишь бы быть с ним.
Его командировки стали частыми. Потом появилась на свет Маринка. Женщина никогда не задавала лишних вопросов. Она его просто любила и ждала. Тихо и послушно. Девушка с характером в одну секунду превратилась в тихоню. А после выкидыша Зойка вдруг осознала, что больше не любит Дениса. Она его стала ненавидеть.
Ее голова стала тяжелой. Сколько раз женщина осуждала подруг за встречи с женатыми мужчинами, а сама была не лучше их.
Маринка росла без отца, она без мужа. Молодая красивая женщина вынуждена была выпрашивать и ждать ласку от любимого по нескольку месяцев.
На глаза наворачивались слезы. В комнату вошел доктор и принес свежий куриный бульон. Он начал кормить ее из ложечки, словно маленькую.
Зоя пригляделась к своему спасителю. Мужчина был весьма недурен собой. Крепкие красивые руки, мускулистое телосложение.
Он посмотрел на плачущую Зойку и нежно вытер слезы своей рукой. Получилось немного грубовато, но так открыто и непринужденно.
– Не плачь, милая! Пройдет и это. Все будет хорошо. – Он погладил ее по голове и вышел из комнаты.
Женщина вновь осталась один на один со своими мыслями. Воспоминания хлынули, словно большая горная река, большим потоком. Картинки сменялись воспоминаниями. У нее словно вся жизнь пролетела перед глазами в одну минуту.
К ней в комнату тихонько пробралась Маринка и тихо легла рядом.
– Мамочка, мне страшно. Только не умирай. Спи, милая, а я с тобой рядом буду. Тебя охранять, – тихо шептал ребенок в темноту комнаты.
Она очень боялась разбудить Зою. Девочка по-детски крепко обняла ее за шею и, свернувшись калачиком, так и уснула рядом, на краю кровати.
На следующее утро Зоя попробовала встать. Действия лекарств стали приводить ее в удовлетворительное состояние. Но она была очень слаба и истощена как физически, так и психологически. Доктор окружил ее и дочку чрезмерной заботой, но остаться у него женщина не могла себе позволить. Да и не нужно ей это сейчас было. Она чувствовала себя после аборта пустышкой. Будто от нее остался только фантик, а внутренности все съели.
Через несколько дней взору Зои предстало село со смешным говорящим названием Лох во всей деревенской красе. Лесистая местность, небольшая речушка неподалеку и удивительно свежий воздух, пахнущий сеном и цветами. Поселок был небольшим, но места всем хватало. Летом – рыбалка да грибы, ягоды, зимой – коньки да санки. Лох чем-то был похож на ее деревню, поэтому женщине здесь было хорошо и уютно. Она быстро приходила в норму. Старые раны заживали.
За ней приехала Женя и увезла их с Маринкой к Петровичу на дачу.
* * *
Я закинула удочку и прищурилась. С утра клевать не хотело. Петрович уже вытягивал не одного карася, а мне и мальки не попадались.
– Слушай, а чего это ты меня потащил на рыбалку, а не Нику? – Я смотрела на него серьезным взглядом, а в душе черти плясали.
Он смутился и упустил улов.
– Эх, Женька, черт ты в юбке. Из-за тебя такую добычу проворонил.
– Да не понял ты меня! Так, со мной здесь прохлаждаясь, ты большую красивую рыбку упустишь. У нее знаешь сколько поклонников.
Я засмеялась во весь голос, а Петрович, чертыхнувшись, взял удочки и пошел в дом.
– Вот они, мужики. Оружие они держать умеют, на войне воюют. Ничего не боятся. Только уколов и женщин.
Вспомнила как раз историю про то, как мой прокурор заболел воспалением легких и ему прописали антибиотики колоть. Долго мы тогда с Арменом его уговаривали на уколы. Он кричал и грозился нас привлечь к ответственности за издевательства. Даже статьей грозил. Но мы были непреклонны. Армен зажал нашего мученика, пока я колола ему лекарства. Он тогда с нами два месяца не разговаривал. Все простить не мог предательства.
Я собрала оставшуюся рыбу, которые забыл забрать Петрович, и побрела домой. Мысли были тяжелыми. Расследование зашло в тупик. Мы не могли все время прятаться на его даче. Пока на свободе гуляет этот маньяк, всем грозит смертельная опасность. Те люди, которые могли что-то рассказать о Валери, убиты. Возвращаться в поселок и рыскать там я тоже не могла – не оставишь подопечных здесь, пусть даже и под присмотром Петровича, который правдами-неправдами вытребовал себе отпуск на несколько дней.
Ясно одно: за Никой, а то и за нами всеми ведется плотное наблюдение. Наши враги видели, как мы уезжаем из дома Вероники. Очевидно, понимали, что машину повредить не удастся. По колесам стрелять, конечно, можно, но в аварии мог погибнуть прокурор. А тогда правоохранительные органы начнут копать так, что мало не покажется никому. Кстати, когда вели обстрел на дороге, его не задели – а это говорит о мастерстве.
Данные экспертизы по трупам ничего особо интересного не дали. Варвара умерла от удара в висок, следов на месте преступления не оказалось – профессионально сработали, гады. Пете голову отрезали уже мертвому, криминалисты определили это по свертыванию крови. Метод убийства – физический, точнее неизвестно, поскольку нет тела. Если бы ему что-то вкололи, можно было бы выяснить. А так… Ножевое или огнестрел. Удушение – нет, ибо на шее странгуляционной полосы нет.
С Федей ничего непонятно. Не следят за сидельцами в СИЗО постоянно – и без того у полицейских дел выше крыши. Официально к нему никто не приходил. Неофициально – могли, и внутреннее расследование потихоньку ведется. Фээсбэшники, опять же, роют: он у них давненько на карандаше был. Вот и пытаются вычислить контакты и загадочного «Валери».
На машину, из которой нас расстрелять пытались, ориентировку кинули. Нашли брошенную в кустах, обгоревшую. То есть ребята очень качественно заметают следы: даже если что-то и было в салоне: «пальчики», биологические жидкости – все в огне исчезло. Авто было оформлено на давно покойного мужика из Тарасова. Между прочим, судя по номерным знакам, машина та самая, которую засекла Лиза у дома Вероники.
Вот, собственно, и все, что известно. И я никак не могла понять: кому помешала авторша средней руки? Кому помешала Зоя? Нащупывалась какая-то связь с их общим муженьком, который зачем-то инсценировал свою смерть. Тип определенно скользкий.