– Ты знаешь, чем мне приходится заниматься, – сказал он, стараясь не смотреть на Брайс.

– Да, – тихо ответила она.

– Сам не знаю почему, сегодня увидел Бриггса и вдруг вспомнил собственное…

Он не договорил, припав к бутылке с пивом.

По телу Брайс разлился вязкий и очень холодный ужас. Он проник в живот, превратив в камень съеденную полчаса назад жареную лапшу.

– Сколько лет тебя держали в заточении после… после горы Хермон?

– Семь лет.

Брайс закрыла глаза, словно ее придавило тяжестью этих слов.

– Как и Бриггс, я утратил представление о времени. Астерийские застенки находятся еще глубже, чем следственный центр. Свет я видел, только когда тюремщики приносили еду. Дни там тянулись, как годы, а годы мелькали, будто дни… Когда меня выпустили, я попал к архангелу Рамуэлю, моему первому… владельцу. Он загнал меня в свою тюрьму, где я проторчал еще два года. Потом ему надоело развлекаться пытками. Рамуэль понял, что я куда полезнее, если охочусь за демонами и выполняю его поручения, чем гнию в подземелье.

– Хант, это же… Хел какой-то, – прошептала Брайс.

– Пока Рамуэлю не пришла мысль сделать меня своим личным ассасином, я целых девять лет не видел солнца, не слышал ветра. Я забыл, как пахнет дождь, как выглядит трава, река или гора. Я разучился летать.

Руки Брайс дрожали, и она скрестила их на груди, плотно прижав пальцы к телу.

– Я тебе… очень сочувствую.

Хант смотрел не на экран, а в прошлое. Это было видно по его остекленевшим глазам.

– Ненависть была единственным чувством, помогавшим мне не сдохнуть и не сойти с ума. Такая же, как у Бриггса. Никакой надежды, никакой любви. Только неутихающая ненависть. Я ненавидел архангелов, астериев, всю их шайку.

Глаза Ханта сейчас напомнили ей глаза Бриггса. Такие же опустошенные.

– Я не хотел убивать невиновных ради успеха мятежа Шахары, и это единственное различие между мною и Бриггсом. Тогда и сейчас.

Брайс инстинктивно взяла его за руку.

Только сейчас, обвив пальцы вокруг руки Ханта, она поняла, насколько рука ангела крупнее. И мозолистее, чем ее ухоженные руки. Мозоли царапали ее бархатистую кожу.

Хант посмотрел на их соединенные руки. Ее ногти цвета сумерек резко выделялись на фоне его темно-золотистой кожи. Брайс ждала, что он выдернет руку, и, пользуясь моментом, спросила:

– Неужели и сейчас ненависть является единственной движущей силой твоей жизни?

– Нет, – ответил он, поднимая на нее глаза. – Иногда, к кому-то или чему, но в целом… нет.

Брайс кивнула. Хант продолжал на нее смотреть. Не зная, как себя вести, она потянулась к таблице с перемещениями Даники.

– Тебе больше нечего сказать? – удивился Хант. – Ты высказываешь свое мнение по поводу и без повода. Обо всем и обо всех. Неужели после того, что ты услышала, тебе нечего сказать?

– Только то, что ты не похож на Бриггса, – ответила она, снова закидывая докучливую косу через плечо.

Хант нахмурился и хотел было убрать руку, но Брайс еще плотнее сжала пальцы.

– Может, ты и считаешь себя похожим на Бриггса, но я вижу тебя, Аталар, по-другому. Вижу твою доброту и… не знаю, как назвать. – Костяшки на ее пальцах побелели. – Ты многому не придаешь значения, но со стороны виднее. Бриггс – дрянной человек. Возможно, когда-то он примкнул к мятежникам, желая бороться за справедливость, но сейчас он заслуженно находится за решеткой. Ты не можешь сравнивать себя с ним. Ты – другой. И никогда не станешь таким, как он. Больше мне сказать нечего.

– Сделка, которую я заключил с Микаем, говорит об обратном.

– И все равно ты не похож на Бриггса.

От взгляда Ханта ей стало жарко.

Брайс убрала руку, попытавшись сделать это как можно непринужденнее. Хант с явной неохотой разжал пальцы. Брайс и это попыталась не заметить. Но она не удержалась и щелкнула по его шапочке, сдвинув набок:

– Слушай, а это тебе зачем?

– Просто шапочка, – ответил Хант, отталкивая ее руку.

– Она никак не вяжется с твоим обликом ночного хищника.

На мгновение Хант замер. Потом запрокинул голову и засмеялся. Брайс смотрела на вздрагивающий кадык, и у нее почему-то снова начали дрожать руки.

– Ох, Куинлан, – покачал головой Хант. Он сорвал шапочку и нахлобучил на голову Брайс. – Какая же ты безжалостная.

Брайс улыбнулась во весь рот, повернула шапочку козырьком назад и зашелестела бумагами:

– Давай посмотрим еще раз. Поскольку Бриггс был арестован, а Королева Змей отсутствовала… возможно, мы что-то упускаем из событий той ночи. Все-таки странное совпадение: Рог украли из Храма Луны не когда-нибудь, а в ночь дежурства Даники.

Хант подвинулся ближе. Его бедро коснулось согнутой ноги Брайс. Он всмотрелся в бумаги, разложенные у нее на коленях. Брайс смотрела, как его глаза бегают по строчкам. О тепле бедра, коснувшегося ее ноги, она старалась не думать. О крепких мышцах – тоже.

Хант поднял голову. Только сейчас, когда его глаза оказались совсем близко, Брайс увидела, что они совсем не черные, как она думала раньше, а темно-карие.

– Мы идиоты, – сказал ангел.

– По крайней мере, ты произнес «мы». Это обнадеживает.

Он засмеялся, но не отодвинулся. Не убрал свое сильное бедро.

– Внешние храмовые камеры. Они ведь работали в ночь похищения Рога.

– Можно подумать, что умники из Тридцать третьего не проверили это еще два года назад. Они заявили, что отключение первосвета сделало любые записи видеокамер совершенно бесполезными.

– Возможно, мы смотрели не те записи. Камер много. Многое зависит от правильно выбранного поля обзора. Или те, кому поручили просмотр, отнеслись к делу формально. Если той ночью Даника была в храме, почему об этом никто не знал? И почему она сама не сообщила о своем нахождении в храме? Наконец, почему послушница ничего об этом не сказала?

Брайс закусила губу. Честное слово, глаза Ханта потемнели, а его бедро еще сильнее прижалось к ее ноге, словно он устраивал ей проверку: выдержит или уберет ногу.

Ногу она не убрала и хриплым голосом спросила:

– Думаешь, Даника могла видеть похитителя Рога и попыталась это скрыть? – Брайс покачала головой. – Даника такого не сделала бы. Помню, она вообще очень равнодушно отнеслась к краже Рога.

– Не знаю, – пожал плечами Хант. – Давай начнем с просмотра записей видеокамер, хотя это и может кончиться ничем. И дадим посмотреть запись опытным специалистам, способным дать вразумительное заключение.

Хант сорвал шапочку с головы Брайс и снова надел на свою, козырьком назад. Этого ему показалось мало. Он дернул Брайс за косу, после чего сложил руки за головой и стал смотреть матч.

Брайс успела привыкнуть к теплу его ноги и зябко передернула плечами.

– И кто же этот опытный специалист? – спросила она.

Ангел только улыбнулся.

36

Трехэтажный тир в Лунном Лесу предназначался для особых посетителей: дерзких, опасных и наделенных воображением. Когда-то здесь помещался склад, протянувшийся на четыре квартала вдоль реки Истрос. Склад переоборудовали под тир. Здесь находилась единственная в городе галерея для снайперской стрельбы.

Хант заглядывал сюда регулярно – раз в две-три недели, чтобы не утратить навыков меткой стрельбы. Он приходил глубокой ночью, когда не было никого, кто разинув рот глазел бы на Тень Смерти, и надевал наушники-глушители и военные защитные очки. Дальше его путь лежал по бетонным коридорам в одну из частных стрелковых галерей.

Мысль об этой встрече пришла ему в голову поздно вечером. Утром Джезиба, как назло, нагрузила Брайс работой. Пришлось дожидаться вечера и проверять, появится ли их «добыча». Хант поспорил с Брайс на золотую марку, что это будет татуировочный салон. Она поспорила на две золотых марки, что это будет обшарпанный и заплеванный клуб поклонников авангардной музыки. Но сообщение, полученное ею, привело их сюда.

Снайперская галерея находилась в северном конце здания. Туда попадали через тяжелую металлическую дверь, поглощавшую все звуки. Хант и Брайс взяли по паре электронных наушников-глушителей. Эти устройства заглушали грохот выстрелов, но позволяли слышать голоса друг друга. Прежде чем войти в галерею, Хант обернулся и проверил, что наушники Брайс надеты правильно.

– Наседка, – усмехнулась Брайс, поймав его оценивающий взгляд.

– Не хочу, чтобы в твоих миленьких ушках лопнули барабанные перепонки.

Раньше чем Брайс успела ответить, Хант распахнул дверь. Их встретила оглушительная музыка и трое мужчин, стоящих у стеклянного барьера.

Будущий провинциальный правитель Тристан Флинн целился из снайперской винтовки в картонную мишень, имевшую очертания человеческой фигуры. Мишень находилась в дальнем конце помещения. Человеческое зрение позволяло видеть ее только через телескопический прицел. Флинн полагался не на оптику, а на свое острое зрение фэйца. Возле него стояли Данаан и Деклан Эммет. У каждого на плече висела винтовка.

Рунн кивнул вошедшим, предложив немного обождать.

– Он промахнется, – заявил Эммет, перекрикивая грохот музыки. На Ханта и Брайс он даже не взглянул. – Промажет на полдюйма.

– Пасть закрой, Дек, – пробормотал Флинн и выстрелил.

Эхо выстрела разнеслось по пространству галереи, частично поглощенное звукоизоляционной обивкой потолка и стен. Мишень в дальнем конце качнулась и задрожала. Флинн опустил винтовку.

– Угодил прямо в яйца, придурки, – сказал он, протягивая Рунну ладонь. – Плати.

Рунн бросил на ладонь золотую монету и только теперь повернулся к Ханту и Брайс. Ангел мельком взглянул на друзей принца, успевших снять наушники и очки. Они с Брайс сделали то же самое.

Он не ожидал, что при виде троих друзей его кольнет зависть. Одеревеневшие плечи Брайс подсказывали: она испытывает схожие чувства. Наверное, вспоминала вечера с Даникой и Стаей Дьяволов, когда они вот так же коротали время, ссорясь по пустякам.

Брайс стряхнула с себя воспоминания раньше, чем Хант, и с нарочитой ленцой в голосе сказала:

– Простите, что помешали вашим подростковым играм, но нужно обсудить кое-какие взрослые дела.

Рунн положил винтовку на металлический стол слева и привалился к стеклянному барьеру:

– Могла бы позвонить.

Брайс подошла к столу и взяла винтовку брата. Ее ногти сверкнули на фоне черной матовой поверхности. Винтовка принадлежала к классу так называемого невидимого оружия. Такие игрушки сливались с тенями и не выдавали стрелка блестящей поверхностью.

– Могла бы, но не хотела делиться сведениями с чужими ушами. В старину это называли «нетелефонный разговор».

На лице Флинна мелькнула улыбка.

– Романтика «плаща и кинжала». Завораживает.

Он встал рядом с Брайс. Ханту показалось, что тот придвинулся слишком близко, и ангел напрягся.

– Ты меня заинтриговала.

У Куинлан был дар смотреть свысока на мужчин, которые ростом выше ее на несколько голов. Обычно она упражнялась на Ханте, но сейчас, наблюдая это со стороны, он испытал истинное удовольствие.

Однако властный взгляд лишь растянул улыбку Флинна, особенно после слов Брайс:

– Вообще-то, я пришла сюда не с тобой говорить.

– Брайс, ты ранила меня в самое сердце, – обиженно протянул Флинн.

Деклан Эммет хихикнул.

– Я по твою душу, – объявила ему Брайс. – Готов заняться хакерской дребеденью?

– Брайс, если ты еще раз назовешь мое искусство дребеденью, сомневаюсь, что мне захочется тебе помогать.

– Ладно, извини. Готов применить твои уникальные технологии? – Она махнула рукой. – Нужно проанализировать записи внешних видеокамер Храма Луны в ночь похищения Рога.

Рунн замер, а его синие глаза вспыхнули.

– У вас появилась зацепка с Рогом? – спросил он у Ханта.

– Просто ищем дополнительные фрагменты этой головоломки.

– Ладно, – согласился Деклан, массируя затекшую шею. – Что именно вы ищете?

– Все, – ответил Хант. – Любую информацию на аудио и тепловом уровне. Может, есть способ повысить разрешение и вытянуть что-то из видеозаписей, невзирая на кромешную тьму.

Деклан положил свою винтовку рядом с оружием Рунна.

– Есть у меня программулины, способные помочь, но гарантий не даю. Если два года назад следователи ничего не нашли, мои шансы обнаружить на записях какие-то аномалии невелики.

– Мы это понимаем, – сказала Брайс. – Сколько времени у тебя это займет?

Деклан стал прикидывать в уме:

– Несколько дней. Посмотрю, что можно вытянуть из записей.

– Спасибо.

Флинн драматично всплеснул руками:

– Биби, мы впервые слышим от тебя это замечательное слово.

– Не советую привыкать.

Брайс еще раз глянула на них с холодным, насмешливым безразличием, от которого пульс в висках Ханта застучал в одном ритме с музыкой, изливавшейся из звуковых колонок.

– И вообще, чего это вы сюда притащились?

– Видишь ли, Брайс, мы не только тусуемся, а еще и служим во Вспомогательных силах. Это требует поддержания навыков… хотя бы от случая к случаю.

– Тогда где же остальные бойцы вашего подразделения? – Брайс сделала вид, что ищет их в пространстве галереи. Хант даже не стал скрывать усмешку. – Или у вас, так сказать, стрелковый междусобойчик?

Деклан тоже усмехнулся:

– Если повежливее, это называется закрытая сессия. Только для приглашенных.

Брайс закатила глаза, изображая невинное изумление.

– Король Осени наверняка требует от тебя доклада о ходе наших поисков, – сказала она Рунну. – Повремени хотя бы несколько дней. И остальных попрошу пока не болтать об этом.

– Ты вынуждаешь меня врать моему королю, – театрально нахмурился Рунн.

– Я всего лишь прошу несколько дней ничего ему не говорить, – возразила Брайс.

– Ты хочешь сказать, что Король Осени числится у тебя в подозреваемых? – догадался Флинн.

– Повторяю: я прошу пока об этом помолчать. – Она улыбнулась брату, показав белые зубы. В улыбке было что-то дикарское. – Разъясняю на понятном уровне: если вы, трое болванов, проболтаетесь об этом вашим сослуживцам или пьяным шлюшкам, я очень рассержусь.

Хант был бы не прочь раздобыть пиво и попкорн, усесться поудобнее и смотреть, как она словесно кромсает этих фэйских придурков.

– Пока что мы слышим только слова. – Рунн махнул в сторону мишени, темневшей в дальнем конце. – Почему бы тебе не показать Аталару, как ты стреляешь?

– Мне не надо доказывать умение стрелять из больших пиф-паф, какие водятся в мальчишеских клубах, – усмехнулась Брайс.

Увидев, как хищно вспыхнули ее глаза от слов «большие пиф-паф», Хант внутренне напрягся.

– Ставлю двадцать золотых марок на то, что превзойдем тебя в меткости, – заявил Тристан Флинн.

– Только богатенькие охломоны и могут ухлопать двадцать золотых марок на дурацкие состязания.

Ее янтарные глаза сияли в предвкушении развлечения. Брайс подмигнула Ханту. В нем забурлила кровь. Возникло странное напряжение, словно Брайс ухватила его член. Но ее взгляд был устремлен не на него, а на удаленную мишень. Заостренные ушки она уже прикрыла наушниками-глушителями.

– Ну-ну, – сказал Флинн, потирая руки.

Брайс опустила очки, поправила волосы, стянутые в конский хвост, и взяла винтовку Рунна. Она подержала оружие в руках, оценивая вес. Ханту было не отвести глаз от ее пальцев, скользящих по винтовочному цевью к прикладу.

Он сглотнул, сам не понимая, почему волнуется. Брайс уперла приклад в плечо. Каждое движение было спокойным и несуетливым. Ничего удивительного, если ее учил стрелять легендарный снайпер. Брайс щелкнула предохранителем. Она и не подумала воспользоваться телескопическим прицелом, бросив фэйцам:

– А сейчас я покажу такое, что вам захочется поцеловать меня в округлую задницу.

Один за другим хлопнули три выстрела, слышимые даже сквозь грохот музыки. Тело Брайс, как у опытного стрелка, почти не реагировало на отдачу. У Ханта совсем пересохло во рту.

Возле мишени находилась камера. Все уставились на экран, оценивая результаты стрельбы.

– Всего одно попадание, – усмехнулся Флинн, разглядывая дырку в том месте, где было обозначено сердце мишени.

– Ошибаешься, – пробормотал Эммет.

Теперь и Хант увидел: кружок, пробитый пулей, не был ровным. В двух местах его края слегка выдавались наружу. Три попадания в одну и ту же точку.

По телу Ханта пополз холодок, не имевший никакого отношения к страху. Брайс положила винтовку на стол, предварительно поставив на предохранитель, после чего сняла наушники и очки.

Она повернулась и, прищурившись, посмотрела на Ханта. Самодовольный прищур, сквозь который просвечивала какая-то неуверенность и даже беззащитность. Вызов был принят, и теперь Брайс ожидала его реакции.

Скольких мужчин она отпугивала этой стороной своего характера, угрожая их альфа-самцовому эго? Хант ненавидел их всех. За что? Да за ее робость, скрываемую под внешней бравадой.

Флинн нес какую-то чушь. Хант его не слушал. Он надел очки и наушники и взял винтовку, положенную Брайс. Металл был еще теплым от ее прикосновения. Рунн о чем-то спрашивал, но Хант не слышал вопроса. Он смотрел только на Брайс. Рука привычно щелкнула рычажком предохранителя.

Звук почему-то был громким, как раскаты грома. Горло Брайс дрогнуло. Хант повернулся к мишени и выстрелил. При его остром, как у орла, зрении оптический прицел не требовался. Он и без камеры видел: пуля прошла сквозь дырку, пробитую Брайс в сердце мишени.

Опустив винтовку, он увидел, что щеки Брайс пылают, а глаза светятся. Совсем не хищно, как недавно. Мягко, спокойно.

Хант по-прежнему не слушал, о чем говорят фэйцы. Кажется, Рунн нехотя выразил восхищение. Хант смотрел только на Брайс.

«Я вижу твою работу, Куинлан, – передавали его глаза. – И она мне нравится».

«Мне твоя – тоже», – отвечали ее глаза и полуулыбка.

Казалось, от ее улыбки даже пол становился покатым… Звонок телефона вернул Ханта к действительности. Он вытащил телефон, удивляясь, что у него дрожат пальцы. «Исайя Тибериан» – высветилось на экране.

– Что там еще? – спросил Хант.

Ответ слышал не только он, но Брайс и фэйцы.

– Ноги в руки – и поскакали на Луга Асфоделя. Там очередное убийство.

37

– Где? – отрывисто спросил Хант, кося одним глазом на Брайс, застывшую со скрещенными руками.

Прежнего света в ее глазах уже не было.

Исайя назвал адрес. От тира – добрых две мили.

– Наши уже там, – сообщил командир 33-го. – Разворачиваются.

– И мы скоро будем, – ответил Хант, прекращая разговор.

Трое фэйцев, услышав новость, быстро и без суеты собирали вещи. Выучка налицо. Для Ханта они были вечной головной болью, но в основательной подготовке им не откажешь.

А вот Брайс занервничала. Это было видно по ее дергающимся рукам. Такой взгляд он уже видел. Но стоило Рунну и друзьям принца посмотреть в ее сторону – она тут же демонстрировала фальшивое спокойствие.

Когда убили послушницу, Хант попался на это спокойствие и даже заставил ее отправиться с ним на место убийства.

– Думаю, адрес вы слышали, – сказал он фэйцам и, не дожидаясь подтверждения, добавил: – Там и встретимся.

Глаза Брайс вспыхнули. Хант подошел ближе. Он слышал, как Данаан, Флинн и Эммет покидают галерею, но не оглянулся, остановившись возле Брайс.

И вновь ее пальцы дергались, она напрасно пыталась сжать их в кулак, как будто этим можно было отогнать от себя ужас и боль.

– Хочешь, чтобы я влез в это дело?

Ее веснушчатые щеки покраснели. Дрожащим пальцем Брайс указала на дверь:

– Пока мы тут забавлялись, кто-то погиб.

Хант зажал ее палец в ладони. Опустил вместе с рукой.

– Твоей вины в этом нет. Виноват тот, кто совершил убийство.

Такие, как он, убивающие под покровом ночи.

Брайс выдернула палец. Хант не стал удерживать, помня ее далеко не восторженное отношение к ванирам мужского пола. К «альфа-дырам».

Ее горло дрогнуло. Глаза уперлись в его крыло.

– Я хочу увидеть место преступления, – сказала Брайс.

Хант ждал дальнейших слов.

– Мне нужно там побывать, – судорожно выдохнула она, адресуя эти слова не столько ему, сколько себе.

Нога Брайс постукивала по бетонному полу в так продолжавшей греметь музыке.

– Но я не хочу, чтобы Рунн и его друзья видели меня в таком состоянии.

– В каком?

После пережитого два года назад и недавно ее реакция была вполне объяснимой.

– В разобранном, – ответила она, и глаза сердито сверкнули.

– Почему?

– Потому что их это не касается. Но если увидят, обязательно коснется. Это же фэйцы, и умение совать нос куда не просят доведено у них до состояния искусства.

– Верно, – усмехнулся Хант.

– Всё, – снова выдохнула она. – Норма.

Ее руки продолжали трястись, словно отбивались от нахлынувших жутких воспоминаний.

Хант инстинктивно взял ее за руки. «Дрожат, как бокалы на качающейся полке», – подумал он. Такие изящные руки, покрытые липким потом.

– Сделай глубокий вдох, – велел Хант, чуть сжав ей пальцы.

Брайс закрыла глаза и послушно вдохнула.

– Еще.

Она подчинилась.

– Еще.

Куинлан дышала. Хант не отпускал ее рук, пока пот не высох и она не подняла головы.

– Норма, – уже другим голосом произнесла она.

– Правда?

– Правдивее не бывает.

Главное, во взгляде не было недавнего страха.

Не удержавшись, Хант откинул ей за ухо выбившуюся прядку, ощутив шелковистую прохладность ее волос.

– Действуем вместе, Куинлан. Ты и я.

* * *

Хант предложил отправиться по воздуху. Брайс не возражала. Переулок, где они приземлились, был убогим, как большинство улиц и переулков Лугов Асфоделя. Переполненный мусорный контейнер, лужицы подозрительной жидкости, тощие псы, роющиеся в отбросах, осколки, поблескивающие в тусклом свете фонаря на ржавом столбе.

Вход в переулок успели перегородить голубой мерцающей стеной магического экрана. За ним двигались фигуры легионеров и технических специалистов. Там же были Исайя Тибериан, Рунн и друзья принца.

Переулок находился неподалеку от Главной улицы, в тени Северных ворот, которые большинство горожан называли Воротами Смертных. Вокруг высились многоквартирные дома (в основном муниципальное жилье), требовавшие основательного ремонта. Шум магистрали эхом отражался от их щербатых кирпичных стен. Из контейнера невыносимо воняло. Брайс старалась дышать неглубоко.

Хант оглядел переулок.

– Брайс, тебе незачем на это смотреть, – сказал он, коснувшись ее спины.

Его недавний поступок в тире… Прежде Брайс не позволяла никому, даже родителям, видеть ее в таком состоянии. Ей становилось тяжело дышать. Обычно она забиралась в ванну, принимала снотворное и отключалась на несколько часов или отправлялась бегать.

Ей и сейчас хотелось дернуть из этого переулка. Ужас и паника обжигали ей грудь, она видела, в каком состоянии вернулся Хант после очередной миссии. Такие «поручения» мог выполнять только он. И выполнял, не показывая, что́ у него на душе.

Стреляя после нее, он вовсе не хотел показать свое снайперское превосходство. Это был жест поддержки. Жест родственной души. Если она что-то выронит, он успеет подхватить. Встретит каждый вызов судьбы со своей жутковатой улыбкой.

Брайс казалось, что пальцы и сейчас хранят тепло его рук.

Флинн и Деклан, переговорив о чем-то с Исайей, направились к магическому экрану. Рунн стоял в десяти футах от них, разговаривая с хорошенькой темноволосой медведьмой. Наверняка интересовался ее оценкой случившегося.

Флинн с Декланом посмотрели на мерцающую голубую кромку магического экрана, на тело, лежащее по другую его сторону, и оба выругались.

У Брайс свело живот. Напрасно она полетела с Хантом сюда. Подумав об этом, она подалась назад, сильнее ощутив прикосновение его руки. Пальцы ангела слегка вдавились ей в спину, словно ободряя.

– Мы выдержим.

Мы. Маленький отряд, противостоящий всем мерзостям этого мира.

– Со мной все в порядке, – сказала Брайс (спасибо, хоть голос не дрожал), но к экрану не подошла.

– Как давно произошло убийство? – спросил Флинн, повернувшись к Исайе.

Хвала богам, магический экран загораживал изуродованное тело.

– Мы прибыли сюда полчаса назад, – мрачно ответил Исайя. – Судя по остаткам одежды, убитый работал охранником в Храме Луны. Его убили по пути домой.

Стало тихо. Брайс показалось, что ее сейчас вывернет.

Хант выругался:

– Рискну предположить, что он дежурил в ночь похищения Рога.

Исайя кивнул:

– Я это сразу проверил.

– Должно быть, мы к чему-то приближаемся, – сказала Брайс, с трудом сглотнув. – Или убийца опережает нас на шаг. Он допрашивает и затем убивает всех, кто может знать подробности исчезновения Рога.

– И ни одна камера не запечатлела сцену расправы? – спросил Флинн, лицо которого было непривычно серьезным.

– Ни одна, – ответил Исайя. – Либо демон знал, где они находятся. Либо это знал тот, кто его вызвал. Чисто сработано.

Хант погладил спину Брайс. Движение его ладони было уверенным, успокаивающим. Затем подошел к Исайе:

– Местонахождение всех камер города, включая скрытые, – это сверхсекретная информация. Так просто доступ к ней не получить…

Его слова повисли в воздухе. Такие разговоры не ведут в присутствии посторонних.

– Кто-нибудь сообщал, что видел демона? – спросил Хант.

Из-за экрана вышла лаборантка, бравшая образцы ДНК. Ее белый костюм, напоминающий спортивный, был на коленях запачкан кровью. Вероятно, опускалась на колени, когда брала пробу. Перчатки и ручка чемоданчика тоже были в крови.

Брайс снова оглянулась. За спиной шумела Главная улица.

– Ни жители, ни патрули эту тварь не видели, – сказал Исайя.

Брайс едва слышала слова Исайи. Ее захлестнул поток мыслей. Итак, Главная улица. Брайс достала телефон, выведя на экран карту города. Красная точка в сплетении улиц показывала ее местонахождение.

Мужчины по-прежнему говорили о недостатке улик. Брайс отметила несколько мест на карте, разглядывая получившийся узор. Рунн был поглощен разговором с друзьями. Но Хант заметил и повернулся к ней:

– Что?

Она вошла в тень его крыла и почувствовала, как Хант плотнее свернул крыло, словно загораживая ее.

– Это карта всех мест, где демон убивал жертв.

Краешком глаза Брайс видела, что Рунн и его друзья подкрадываются ближе. Ладно, пусть смотрят. Телефон слегка дрожал в ее руке.

– Красной мигающей точкой отмечено место, где мы находимся. – Брайс показала на другую, неподалеку от этой. – А вот это место гибели Максимуса Терциана. – Еще одна точка находилась вблизи Центральной магистрали. – Здесь убили послушницу.

У Брайс сдавило горло, но она совладала с собой и указала на последнюю точку несколькими кварталами южнее:

– А здесь…

Слова жгли ей горло. Ну что за слабость? Она должна это сказать.

– Были убиты Даника и Стая Дьяволов, – докончил за нее Хант.

– Да. – Брайс с благодарностью посмотрела на ангела. – Вы видите то, что вижу я?

– Нет, – признался Флинн. – А что мы должны видеть?

– Такие вещи изучают в подготовительных школах, – бросила ему Брайс. – Особенно в таких, куда ходил ты.

Флинн нахмурился. Брайс уменьшила масштаб карты:

– Смотрите: все убийства происходили вблизи главных городских магистралей. То есть вблизи энергетических линий – природных каналов движения первосвета.

– Энергетические магистрали, – подхватил Хант, и его глаза вспыхнули. – Все они проходят через соответствующие ворота.

Хвала богам, Аталар понял ход ее рассуждений. Кивнув Брайс, он отошел туда, где Исайя говорил с высокой светловолосой нимфой в форме судебного эксперта. Фэйцы остались слушать Брайс. Рунн смотрел на нее во все глаза.

– Тот, кто вызывает демона, возможно, делает это не своей силой, а пользуется подземными энергетическими каналами, которые прорезают город. Если все убийства происходят вблизи них, не исключено, что и демон появляется в тех же местах.

Кто-то из сослуживцев окликнул Рунна. Тот с восхищением посмотрел на сестру и отошел. Стараясь не думать об этом, Брайс поискала глазами Ханта. Он шел к Исайе.

– Пусть Виктория проверит записи видеокамер вдоль Главной улицы, Караульного проспекта и Центральной магистрали. Скачки напряжения. Температурные скачки. Все это может свидетельствовать о появлении демона.

Кристаллос мог не попасть в поле зрения камер, но они обязательно зафиксировали бы даже легкие колебания напряжения и температуры.

– И пусть проверит состояние энергетической сети в моменты убийств – не было ли зарегистрировано таких скачков.

Деклан дождался, когда ангел отойдет в сторону, и тихо спросил Брайс:

– Ты ведь знаешь, чем он занимается?

– Красуется в своем черном наряде. Ты об этом? – с детским простодушием спросила она.

– Охота на демонов – просто ширма! – прорычал Деклан. – Он выполняет грязные поручения губернатора. Хант Аталар – это скверная новость, – добавил Деклан и выпятил свой рельефный подбородок.

– А мне нравятся плохие парни, – хлопая ресницами, заявила Брайс. – Это хорошая новость.

Флинн тихо свистнул, однако Деклан не внял его сигналу.

– Биби, ангелам ровным счетом наплевать на всех. Цели Аталара – не наши цели. Возможно, они даже не совпадают с целями Микая. Будь осторожна.

Брайс махнула туда, где ее брат вновь болтал с хорошенькой медведьмой:

– Не волнуйся, Рунн меня уже просветил.

Острый фэйский слух позволял ей слышать разговор Ханта с Исайей.

– Если Виктория что-то обнаружит на видео, обязательно позвони… Спасибо, – добавил Хант, не вполне привыкнув к этому слову.

Вдали собирались облака. Дождь ожидался в середине ночи, но, судя по всему, он опередит прогноз.

– Наши вплотную займутся этим, – сказал Хант, вернувшись туда, где стояли Брайс, Деклан и Флинн.

– Посмотрим, получится ли у Тридцать третьего на сей раз, – пробормотал Деклан. – Ждать с затаенным дыханием не буду.

Хант выпрямился. Брайс думала, он начнет возражать, но он лишь пожал плечами, бросив:

– Я тоже.

– Никакой лояльности? – спросил Флинн, кивнув в сторону ангелов, хлопочущих вокруг места преступления.

Хант прочитал сообщение, мелькнувшее на экране, и убрал телефон.

– Я вынужден быть лояльным. Иного выбора у меня нет.

«И убивать, расплачиваясь за смерти двухсотлетней давности», – подумала Брайс, и у нее внутри все сжалось.

Янтарные глаза Деклана уткнулись в татуировку на запястье Ханта.

– Поганое украшение.

Флинн что-то буркнул, соглашаясь с ним. Брайс не одобряла политику астериев. Друзья ее брата – тоже. Хотя бы здесь у нее не было разногласий с ними.

Хант оценивающе посмотрел на Флинна и Деклана.