Фейра



Постоянных собутыльников у моей сестры не было. Насколько мне известно, она находила их в самом заведении, откуда потом возвращалась с новыми знакомцами. Я ее ни о чем не расспрашивала и понятия не имела, когда это началось. Спрашивать Кассиана, знает ли он, я тоже не решалась. После войны они с Нестой едва перебросились парой фраз.

Зал «Волчьего логова» освещался довольно ярко. Музыка отчасти напоминала ту, что играла в других заведениях Велариса, но здесь она звучала излишне громко. Несту я заметила сразу же. Она сидела в компании трех мужчин за круглым столом в дальнем конце, где свет был не настолько ярок. Мне показалось, что ее сражение с правителем Сонного королевства не закончилось, а повисло призрачным ореолом за спиной.

Если Элайна крепла и набирала вес, Неста слабела и худела. Особенно это было заметно по лицу. Оно не утратило горделивого выражения, но вытянулось еще сильнее. Скулы заострились. Прическу Неста не поменяла: она по-прежнему заплетала волосы в косу и короной укладывала на макушке. Она не вылезала из серого платья. К счастью, ни платье, ни она сама не выглядели замызганными, хотя я не представляла, как она моется и стирает в своей трущобе. В равной степени я не понимала, почему моя сестра выбирает места вроде вонючей таверны, знававшей лучшие времена. Интересно, сколько веков назад это было?

«Королева без трона». Сюжет картины с таким названием мелькнул перед глазами.

Возможно, Неста почувствовала мое появление. Едва я закрыла дверь, ее серо-голубые глаза – такие же, как мои, – на мгновение отвлеклись от карт. На лице сестры не отразилось ничего, кроме легкой досады. По меркам заведения, ее фэйские спутники были изысканно одеты.

«Богатенькие шалопаи решили поразвлечься».

«Не лезь ко мне в голову со своими наблюдениями», – нахмурилась я, услышав голос Риза.

«Кстати, твоя сестрица обставит их в карты».

«Нечего нос совать!»

«Тебе это нравится».

Я плотно сжала губы, послала Ризу неприличный жест и подошла к столу сестры. Смех Риза пробивался сквозь мои магические щиты, напоминая раскаты звездного грома.

Неста вернулась к изучению веера карт в левой руке. Все в ее позе говорило о невероятной скуке. Зато ее спутники временно забыли об игре и уставились на меня. Стол, за которым они сидели, был исцарапан и покрыт пятнами эля. Меня удивили запотевшие стенки полупустых кружек с янтарной жидкостью. Наверное, хозяин таверны с помощью магии не давал элю нагреваться.

Напротив Несты сидел распутного вида фэец, лицо которого было не лишено обаяния. Его волосы напоминали золотую канитель. Он первым поклонился мне и положил карты на стол. Приятели последовали его примеру.

Только моя сестра с подчеркнутым безразличием пялилась в карты.

– Чем мы можем вам помочь, госпожа? – спросил другой фэец, худощавый и темноволосый.

Задав вопрос, он настороженно посмотрел на Несту. Она не подняла головы. Лишь поправила карту, выступавшую над ровной кромкой карточного веера.

Ничего удивительного.

Я приветливо улыбнулась ее спутникам:

– Прошу извинить меня за то, что помешала вашей игре, господа.

Меня так и подмывало добавить: «самцы». Похоже, третий спутник Несты это почувствовал и вопросительно поднял густые брови.

– Но мне необходимо переговорить с сестрой.

Троица поняла намек. Забыв про игру, они встали и взяли кружки.

– Пойдем дольем, – объявил золотоволосый.

Я дождалась, пока они отойдут к стойке – всем троим хватило ума не оглядываться, – и опустилась на скрипучий стул. Прежде на нем сидел темноволосый.

Неста медленно подняла голову.

Я откинулась на спинку, что не очень понравилось стулу:

– И с кем из них ты вернешься домой?

Неста сложила веер, положив карты рубашкой вверх:

– Пока не решила.

Слова были бесцветными, холодными, как и лицо.

Я ждала. Неста – тоже. Замерла, как зверь. Наверное, так умеет ждать смерть. Может, это и было ее силой? Ее проклятием, дарованным Котлом?

Правда, когда она сражалась против короля, я не видела ничего похожего на смерть. Только необузданную, жестокую силу. Но Косторез как-то шепнул мне об этом. И в ее глазах я порой видела холодный блеск смерти.

Не сегодня. Много месяцев назад. А сейчас… Мы ведь почти не встречались.

Прошла минута. Другая. Наше молчание нарушала лишь веселая мелодия, исполняемая четырьмя музыкантами в другом конце зала.

Я вполне могла ждать. Просидела бы здесь весь чертов вечер.

Неста тоже откинулась на спинку стула. Она никуда не торопилась.

«Бьюсь об заклад: твоя сестрица выиграет».

«Помолчи».

«Я мерзну».

«Иллирианскому малышу холодно».

Мрачный смешок, и связующая нить вновь затихла.

– Твой милый так и будет весь вечер торчать на холодрыге?

Я оторопело моргнула. Неужели Неста улавливала наши мысленные разговоры?

– Кто тебе сказал, что он здесь?

– Это и так ясно, – фыркнула Неста. – Вы же хвостиком ходите друг за другом.

Я многое могла бы сказать в ответ, но воздержалась, спросив о другом:

– Элайна сегодня приглашала тебя на обед. Почему ты не пришла?

Улыбка Несты напоминала острый кинжал, медленно извлекаемый из ножен.

– Хотелось послушать музыкантов.

Я глянула в их сторону. Возможно, для такого задрипанного места они играли очень даже хорошо, но истинная причина, конечно же, не в них.

– Она хотела тебя видеть.

«И я тоже»

– Могла бы прийти сюда. Здесь бы и поели, – пожала плечами Неста.

– Ты же знаешь, Элайне тяжело в подобных местах.

Неста изогнула ухоженную бровь. Даже в нашей хижине, когда мы ели впроголодь, она всегда следила за бровями.

– В подобных местах? И что же это, по-твоему, за место?

Любопытные посетители уже поворачивались в нашу сторону. Я была их верховной правительницей. Меня никто не заставлял сюда приходить. Если я позволю себе оскорбительно высказаться о таверне и ее гостях, вряд ли потом стоит рассчитывать на поддержку простых горожан.

– Элайна очень устает от шумных мест. Громкая музыка плохо на нее действует.

– Прежде она была другой. – Неста качнула янтарный эль в кружке. – Она любила балы и гостей.

«Пока ты и твой двор не затащили нас в этот мир. Вы отняли у нее радость жизни». Эти слова Неста не произнесла вслух, но они висели в воздухе.

– Жаль, что ты так и не удосужилась побывать у нас. Ты бы увидела, как Элайна привыкает к новой жизни. Но балы и гости не имеют ничего общего с тавернами. Туда Элайна никогда не ходила.

Неста открыла рот, очевидно желая увести меня от первоначальной цели визита. И потому я ее опередила:

– Впрочем, речь не об Элайне.

Холодные глаза Несты полоснули по мне.

– Так, может, перестанешь ходить вокруг да около? Ты прервала нашу игру. Мне не терпится ее возобновить.

Мне хотелось смахнуть карты на пол, липкий от пролитого эля.

– Послезавтра – День зимнего солнцестояния.

Неста сидела не шелохнувшись. Я подалась вперед, положив на стол руки с переплетенными пальцами.

– Скажи, что́ побудило бы тебя прийти?

– Ради Элайны или ради тебя?

– Ради нас обеих.

Неста снова усмехнулась и оглядела зал. Посетители добросовестно старались не смотреть в нашу сторону. Я поняла, что Риз окружил стол магическим заслоном, не пропускавшим ни звука.

– Ты что же, подкупаешь меня? – насмешливо спросила Неста.

Я не дрогнула:

– Ищу доводы, которые ты сочтешь убедительными. Ищу способ показать тебе, что визит к нам – не пустая трата твоего времени.

Ногтем указательного пальца Неста толкнула стопку карт, и они разлетелись по столу.

– Это даже не наш праздник. У нас нет праздников.

– А ты попробуй войти в праздничную колею. Возможно, тебе понравится.

– Я уже говорила Элайне: у вас своя жизнь, у меня – своя.

Я вновь обвела глазами зал таверны, мысленно спрашивая Несту: «Ты это называешь своей жизнью?» Вслух задала другой вопрос:

– Почему ты так упорно держишься от нас на расстоянии?

– А почему я должна быть частью вашего веселого гнездышка? – спросила Неста, покачиваясь на расшатанном стуле.

– Ты – моя сестра.

И опять пустой, холодный взгляд.

Я ждала.

– Я не приду на ваше торжество.

Если Элайне не удалось ее уговорить, мне тем более не удастся. Как я не поняла этого раньше? Сидела бы сейчас в тепле и не тратила время понапрасну.

Я сделала последнюю попытку. Не для себя. Для Элайны.

– Отец бы сказал тебе…

– Не приплетай сюда отца!

Магический заслон удерживал только звуки. Все видели, как Неста оскалила зубы. Ее пальцы согнулись, словно выпуская когти. Равнодушие сменилось безудержным гневом.

– Уходи, – потребовала она.

Зрелище. Если я не уйду, дело и впрямь завершится отвратительным зрелищем.

Я встала, пряча трясущиеся руки.

– Приходи… пожалуйста, – сказала я и двинулась к двери.

Путь к выходу показался мне вдвое длиннее. На нас смотрел весь зал.

– Плата за мое жилье, – вдруг сказала Неста.

Я остановилась:

– А что с платой?

Неста отхлебнула из кружки.

– Ее нужно внести на следующей неделе. Напоминаю, если забыла.

Это не было язвительной шуткой. Сестра говорила вполне серьезно.

– Приходи на праздник, и я позабочусь о деньгах.

Неста открыла рот, но я быстро повернулась и пошла к выходу, выдерживая каждый любопытный взор.

Я чувствовала, как Неста прожигает мне взглядом спину. И взгляд ее провожал меня до самой двери. И потом, когда мы летели домой.

Глава 14

Ризанд



Ремесленники трудились без выходных, но до полного восстановления городских зданий оставался еще не один год. Особенно на набережной Сидры, где солдаты Сонного королевства бесчинствовали сильнее всего.

В юго-восточной части Велариса река изгибалась. Там вдоль ее берега когда-то стояли прекрасные особняки и дома. А теперь – груды развалин. Сады одичали, превратились в хаотичные скопления разросшейся зелени. На бирюзовых водах Сидры покачивались полузатонувшие лодочные причалы.

Я бывал в тех домах с самого детства. Я помнил празднества, затягивавшиеся далеко за полночь. Летом состязался в лодочных гонках по Сидре. Фасады были мне знакомы, как лица друзей. Здания появились задолго до моего рождения, и я надеялся, что они меня переживут.

– Ты ничего не слышал о жителях этой части? Когда они собираются вернуться?

Мы с Мор брели по заснеженным задворкам заброшенного поместья.

Сегодня – редкий день, когда в это время суток я дома. Есть пришлось одному. Фейра с Элайной отправились по магазинам. Когда моя двоюродная сестра заглянула к нам, я тут же пригласил ее прогуляться.

Мы с Мор вечность не гуляли вместе.

Я давно не страдал юношеской наивностью и не думал, что после окончания войны раны затянутся сами собой. Особенно наши общие с Мор раны.

По той же причине я прекрасно понимал: мы давным-давно могли бы прогуляться, и не раз. Но каждый из нас оттягивал прогулку, находя разные причины.

Я помнил пустоту в глазах Мор, когда мы наносили традиционный визит в Каменный город. Если не считать ее короткого предостережения отцу, за всю встречу она не проронила ни слова. Я догадывался, где блуждают ее мысли.

Еще одна жертва войны: вынужденное сотрудничество с Кейром и Эрисом что-то притушило в моей двоюродной сестре. Мор умело это прятала… пока не столкнулась с ними лицом к лицу.

Я отогнал мысль, иначе за ней потянулись бы воспоминания. Даже пятьсот лет спустя при мысли об издевательствах над Мор в душе поднимался гнев, угрожавший меня поглотить. Случись такое, от Каменного города и Двора осени остались бы сплошные развалины.

Но право мести за издевательство принадлежало Мор. С самого первого дня. Я не спрашивал, почему она мешкает.

Прежде чем оказаться здесь, мы полчаса ходили по городу, оставаясь почти незамеченными. Маленькое чудо накануне праздника: все настолько заняты приготовлениями, что не смотрят по сторонам.

Сам не знаю, как мы оказались здесь. Но сейчас мы стояли посреди каменных обломков и высохших стеблей. Серые небеса дополняли невеселую картину.

– У живших здесь был не один дом. Кто-то погиб, остальные уехали. Им не грозило остаться без крыши над головой.

Я знал всех. Здесь жили богатые торговцы и знать. Многие перебрались в Веларис из Каменного города задолго до того, как мои владения официально разделились на две половины.

– Возвращаться в ближайшее время никто не собирается, – добавил я.

Возможно, они вообще не вернутся. Не так давно у меня был разговор с одной почтенной женщиной – главой торговой империи. Она говорила, что скорее предпочтет продать землю, чем затевать новое строительство.

Мор рассеянно кивала. Мы подошли к некогда красивому саду, спускавшемуся по склону к реке.

– Зато Кейр сюда собирается. Да ты и сам знаешь.

Мор крайне редко называла его отцом. Я ее не упрекал. Этот фэец лишь участвовал в ее появлении на свет. В нем не было ни капли отцовских чувств, они иссякли задолго до того страшного дня.

– Знаю.

Еще бы мне не знать! Я с самого конца войны удерживал его от визита сюда. И сколько бы дел на него ни навалил, как бы ни относился к его «легкому флирту» с Эрисом, я понимал: рано или поздно он появится в Веларисе.

Наверное, в чем-то я и сам был виноват. Я слишком долго отгораживался от Каменного города. Жители второй части моих владений слишком долго варились в собственном соку и еще сильнее цеплялись за жуткие традиции. Естественно, их мышление не развивалось, оставаясь крайне ограниченным. И вполне понятно их любопытство, их желание увидеть Веларис. Впрочем, у визита Кейра единственная цель: досадить дочери.

– Когда? – спросила она.

– Если мои предположения верны, то весной.

У Мор дрогнуло горло. Ее лицо заледенело. Такой я видел ее очень редко. Невыносимое зрелище, поскольку в раскрытии Велариса был повинен я.

Я убеждал себя, что мой шаг был оправдан. Кейр и его вестники тьмы сыграли значительную роль в нашей победе. И потери, понесенные его армией, тоже немалые. Иначе как мерзавцем Кейра не назовешь. Причин для этого хватало. Но он выполнил свою часть договора.

Мне не оставалось иного, как выполнить свою.

Мор смерила меня взглядом. На мне был черный камзол из плотной шерсти. Крылья я полностью убрал. Если Кассиан и Азриель постоянно их морозили, это не значило, что я должен следовать примеру названых братьев. Я молчал, не мешая Мор думать и делать выводы.

– Я тебе доверяю, – наконец сказала она.

Я поблагодарил ее, склонив голову.

Она отмахнулась, и мы двинулись дальше по садовым дорожкам.

– Но я все равно жалею, что не нашлось другого способа, – добавила Мор.

– Я тоже.

Мор скрутила концы теплого красного шарфа, запихнув их внутрь коричневого плаща.

– Если твой отец здесь появится, я постараюсь, чтобы тебя в городе не было, – предложил я, хотя прошлая незначительная стычка с Кейром и Эрисом случилась по ее вине.

– Он решит, что я прячусь, – нахмурилась Мор. – Нет, такого удовольствия я ему не доставлю.

Возможно, Кейр появится не один. Но о матери Мор я предпочел промолчать. Мы никогда не говорили о ней и даже не упоминали ее имени.

– Что бы ты ни решила, я тебя поддержу, – пообещал я.

– Я знаю.

Мор остановилась возле двух приземистых кустов самшита, глядя за реку. В воде плавали льдинки.

– Кстати, Кассиан и Азриель собираются глаз не спускать с гостей из Каменного города. Они месяцами продумывали меры безопасности.

– В самом деле?

Я кивнул, не позволяя себе улыбнуться.

– Жаль, что теперь мы не можем пригрозить им Амреной, – вздохнула Мор. – Раньше она бы разнесла весь Каменный город.

Я усмехнулся, посмотрев на другой берег. Холм скрывал ту часть города, где стояло жилище Амрены.

– Не знаю, жалеет ли об этом Амрена.

– Ты наверняка раздобыл ей потрясающий подарок, – предположила Мор.

– Нува чуть не прыгала от радости, когда я уходил из магазинчика.

Мор рассмеялась и тут же спросила:

– А что ты купил Фейре?

– Да так, – уклончиво ответил я, засовывая руки в карманы.

– Стало быть, ничего.

– Пока ничего. Может, подскажешь?

– Она ведь твоя истинная пара. Разве выбор подарка не происходит инстинктивно?

– С ней не походишь по магазинам. Если выбирать подарки другим – всегда пожалуйста. А для нее – найдет кучу отговорок.

– Печально, – с притворным сочувствием вздохнула Мор.

– Ты-то ей что подаришь? – спросил я, толкая Мор локтем в бок.

– Дождись праздника – и увидишь.

Я округлил глаза. За все века Мор так и не научилась выбирать подарки. У меня ящик комода был забит жуткими запонками, которые я ни разу не надевал. Каждая новая пара почему-то оказывалась более аляповатой, чем предыдущая. Мне еще повезло. У Кассиана был сундук, полный шелковых рубашек всех цветов радуги. У некоторых даже имелись кружева.

Оставалось лишь гадать, какие ужасы Мор припасла для Фейры.

По Сидре лениво плыли тонкие льдины. Я не решался спрашивать, какой подарок Мор выбрала Азриелю и как вообще она собиралась строить отношения с ним. Не хотелось оказаться в ледяной воде.

– Мор, мне понадобится твоя помощь, – тихо сказал я.

Ее удивление быстро переросло в настороженность. Хищница, готовая к атаке. Потому-то Мор в сражениях стояла до конца и могла одолеть любого иллирианца. Мы с назваными братьями изучили все тонкости иллирианской тактики боя. Мор же долго странствовала по другим землям и перенимала чужой опыт. Это и заставило меня пояснить сказанное.

– Помощь, которая не связана с Кейром и Каменным городом. И с поддержанием мира в надежде на перемены к лучшему она тоже не связана.

Мор скрестила руки на груди и ждала дальнейших объяснений.

– Аз способен проникнуть в большинство государств и ко дворам большинства правителей. Но мне нужно, чтобы ты по-настоящему склонила эти государства к нашей точке зрения. События пошли совсем не так, как нам виделось после войны. Переговоры о новом соглашении тянутся еле-еле.

– Они вообще застряли на месте.

Мор была права. Слишком многие из наших осторожных, колеблющихся союзников отговаривались необходимостью восстанавливать разрушенное. Обсуждение нового соглашения отодвигалось на весну.

– Тебе вовсе не понадобится застревать где-то на месяцы. Краткие визиты то в одно место, то в другое. Непринужденно, на уровне визитов вежливости.

– И так же непринужденно я должна буду довести до сведения тамошних правителей вежливое предупреждение, чтобы не пытались улучшить положение за счет человеческих земель. В противном случае мы вмешаемся – и государству конец.

– Что-то вроде того, – усмехнулся я. – У Аза есть список государств, которые не прочь под шумок перейти черту.

– Если я буду плести дипломатические кружева на континенте, кто проследит за Двором кошмаров?

– Я, конечно.

Мор нахмурилась:

– Ты ведь предлагаешь мне эту миссию не потому, что я не в состоянии держать Кейра в узде?

Я почувствовал, что иду по зыбучим пескам, где нужно вымерять каждый шаг.

– Конечно нет, – ответил я, и это не было ложью. – Ты вполне можешь держать в узде и Кейра, и его прихвостней. Но сейчас твои способности требуют применения в других местах. Кейр хочет упрочить связи с Двором осени – пусть. Но что бы они с Эрисом ни задумывали, оба знают: мы внимательно следим за их ухищрениями. Знают они и о том, сколь неразумно испытывать наше терпение и тем более злить нас. Одно слово Берону – и Эрис лишится головы.

Искушение было велико. Даже слишком. Рассказать бы верховному правителю Двора осени, что его старший сын спит и видит себя на троне. Мало того, готов захватить трон силой. Но я и с Эрисом заключил соглашение. Возможно, я поступил глупо. Сейчас рано делать выводы. Время покажет.

– Я их не боюсь, – сказала Мор, теребя шарф.

– Знаю.

– Понимаешь, быть вблизи них, рядом… – Она засунула руки в карманы. – Примерно то же чувствуешь ты, находясь рядом с Тамлином.

– Если ты собралась меня утешить, сестрица, не стоит. В тот день я вел себя не лучшим образом.

– Тамлин мертв?

– Нет.

– В таком случае я бы сказала, что ты замечательно владел собой.

– Кровожадная ты особа, Мор, – засмеялся я.

– Он этого заслуживает, – пожала плечами она.

Тамлин действительно этого заслуживал.

– И когда же мне отправляться в путь? – спросила Мор, бросив на меня косой взгляд.

– Не в ближайшие недели. Возможно, не раньше чем через месяц.

Она кивнула. Мне хотелось спросить, хочет ли она узнать, куда, по нашему с Азом мнению, ей стоит отправиться прежде всего. Вопрос был излишним. Молчание Мор подсказывало: куда угодно.

Мор слишком засиделась в пределах нашего двора. Война не в счет. Возможно, она никуда не двинется в течение ближайшего месяца или даже ближайших лет, но я видел, как с каждым днем невидимая петля все туже затягивалась вокруг ее шеи.

– Не торопись с ответом. Поразмышляй несколько дней, – предложил я.

Мор резко повернулась ко мне, встряхнув золотистыми волосами:

– Ты говорил, что тебе нужна моя помощь. Подозреваю, у меня нет выбора.

– У тебя всегда есть выбор. Я лишь предлагаю, а не приказываю. Насильно тебя в путь никто не отправляет.

– А кого ты пошлешь вместо меня? Амрену?

– Только не Амрену, – засмеялся я. – Особенно если мы хотим мира… Пойми: это просьба. Не приказ. Прежде чем сказать «да», обдумай все хорошенько.

Мы вновь замолчали. А по Сидре плыли льдины, устремляясь к далекому бурному морю.

– Если я отправлюсь, это будет считаться его победой? – осторожно спросила Мор.

– Тебе решать.

Мор повернулась к развалинам дома и запущенному саду. Но смотрела она не на них, а дальше. На восток, где лежал обширный континент, разделенный на множество государств. Ее мысли уже были заняты грядущими путешествиями.

Глава 15

Фейра



До Дня зимнего солнцестояния и самой длинной ночи в году оставалось всего ничего, а я так и не решила, что́ же подарить Ризанду.

Спасибо Элайне: во время завтрака она предложила отправиться по магазинам. Завтракали мы вдвоем. Кассиан дрых на диване в гостиной. Азриель спал на другом диване, но его из столовой не было видно. Иллирианцы поленились добрести до комнатки, отданной им на время праздника. Возможно, на их способности перемещаться сказалось выпитое вино. Мор улеглась в моей старой спальне, наплевав на царящий там хаос. Амрена отправилась ночевать к себе. Легли мы достаточно поздно. Мор и Риз еще спали, чему я только радовалась. Они честно заработали отдых. И остальные тоже.

Похоже, Элайна, как и я, провела бессонную ночь. Попробуй засни после разговора с Нестой в «Волчьем логове»! Даже вино не помогло расслабиться. Конечно же, я ухватилась за предложение сестры прогуляться по магазинам и освежить голову.

Сколько я ни твердила себе, что покупаю подарки для тех, кого люблю, чувство неловкости не исчезало. Более того, меня грызла совесть. В городе и за его пределами полно тех, кто едва сводит концы с концами, а я глазею на витрины, верчу в руках затейливые вещицы. Эти мысли напрочь сбивали предпраздничное настроение.

Мы зашли в магазин мастерицы, делавшей шпалеры, ковры и накидки. От красоты шпалер дух захватывало. На них изображались картины Двора ночи: Веларис во время Звездопада, суровые, скалистые берега северных островов, колонны храмов Сезеры и герб двора с тремя звездами над горной вершиной.

– Знаю, это нелегко, – сказала Элайна.

– Что именно? – спросила я, нехотя отворачиваясь от шпалеры с гербом.

Мы говорили шепотом, не желая мешать другим посетителям. В магазине было уютно. После холодной улицы я наслаждалась не только шпалерами, но и теплом.

Карие глаза Элайны указали на шпалеру с гербом Двора ночи.

– Покупать вещи, не ощущая в них острой потребности.

Стены магазина были обшиты деревом. Над сводчатым потолком плавали шарики фэйского света. В дальнем конце за ткацким станком сидела хозяйка. Она делала новую шпалеру. Посетители ей ничуть не мешали. Если они о чем-то спрашивали, ткачиха прерывала работу, отвечала и вновь запускала станок.

Это место разительно отличалось от жуткой хижины Стриги. Ткачихи, как ее привыкли называть.

– У нас есть все, что нужно. А подарки… Не могу отделаться от ощущения, что попусту трачу деньги.

– Но это их традиция, – возразила Элайна, ее лицо раскраснелось от мороза. – Фэйцы сражались и умирали, защищая родину и свои традиции. Уж лучше думать так, чем поддаваться чувству вины. Они любят этот праздник. Для них он много значит. И для богатых, и для последнего бедняка. Подарки – не только потраченные деньги. Это дань традиции. Дань памяти тех, кто сражался за право быть такими, какие они есть. За свободу Велариса.

Моя сестра говорила здравые, мудрые слова. Ни следа отрешенности, какая ее охватывала в минуты откровений. Глаза Элайны оставались ясными, лицо – открытым.

– Ты права, – сказала я, дотрагиваясь до шпалеры с гербом.

Ткань была невероятно черной, поглощавшей свет. Глядя на нее, поневоле приходилось напрягать глаза. Сам герб мастерица вышила серебряной нитью. Нет, это радужная нить, менявшая цвет. Казалось, рисунок герба выткан звездным светом.

– Собираешься купить шпалеру? – спросила Элайна.

За тот час, что мы бродили по магазинам, она еще ничего не купила, но часто останавливалась у витрин. Элайна высматривала подарок для Несты. Придет к нам завтра Неста или нет – значения не имело.

Мне показалось, что Элайне больше нравится смотреть на шумный город, на сверкающие гирлянды шариков фэйского света между зданиями и над крытыми площадями. Она с удовольствием пробовала лакомства, предлагаемые уличными торговцами, и слушала менестрелей возле умолкших на зиму фонтанов.

Должно быть, и она искала повод, чтобы провести время вне дома.

– Даже не знаю, кому ее подарить, – призналась я, дотрагиваясь до черной ткани шпалеры.

Едва мой ноготь коснулся бархатистой поверхности, она словно исчезла. Странная ткань и в самом деле поглощала свет и краски.

– Но…

Я посмотрела в дальний конец зала, где хозяйка трудилась над новой шпалерой. Не договорив, я пошла к ней.

Ткачиха была фэйкой: полноватой и светлокожей. Через плечо перевешивалась тугая коса черных волос. Одета женщина была в теплую красную кофту, коричневые штаны и сапоги на теплой подкладке. В такой одежде удобно работать. Нечто подобное было надето и на мне и скрыто под тяжелым синим плащом.

Хозяйка магазина прекратила работу, проворные пальцы замерли.

– Что желает госпожа? – спросила она, подняв голову от станка.

Она приветливо улыбалась, однако серые глаза смотрели отрешенно. Похоже, мысли ткачихи витали где-то далеко, и улыбка не могла скрыть тяжесть на душе.

– Меня заинтересовала шпалера с гербом Двора ночи, – сказала я. – Такую ткань я вижу впервые. Как она называется?

– Этот вопрос мне задают едва ли не каждый час, – сказала ткачиха.

Ее губы продолжали улыбаться, но глаза…

– Прошу прощения, что мой вопрос добавился к остальным, – пробормотала я, почувствовав неловкость.

К нам подошла Элайна. В одной руке сестра держала пушистое розовое покрывало, в другой – такое же, но пурпурного цвета.

– Не надо извиняться, – отмахнулась ткачиха. – Ткань и впрямь необычная. Как же тут без вопросов?

Женщина провела ладонью по деревянному корпусу станка.

– Я называю эту ткань Пустотой. Она поглощает свет. Краски на ней обесцвечиваются.

– Ты сама ее соткала? – спросила Элайна, глядя на шпалеру.

Ткачиха кивнула. Как мне показалось, с гордостью.

– Мой недавний опыт. Хотела проверить, можно ли соткать темноту. Не я первая пытаюсь это сделать. Интересно стало: сумею ли я опуститься глубже и дальше других ткачих?

Я сама побывала в пустоте. Ткань, созданная этой женщиной, очень напоминала увиденное мной.

– Зачем?

Серые глаза ткачихи вновь взглянули на меня.

– Мой муж не вернулся с войны.

Искренние, открытые слова. В моей душе они прогрохотали, как лавина. Мне было тяжело выдерживать ее взгляд, слушая продолжение рассказа.

– Я попыталась соткать Пустоту на следующий день после известия о его гибели.

Но ведь в Веларисе не существовало воинской повинности. Значит, муж ткачихи отправился добровольцем. Заметив мое недоумение, женщина тихо добавила:

– Он посчитал, что так будет правильно. Решил помочь сражающимся. Нашел единомышленников. Они примкнули к легиону Двора лета. Муж погиб в сражении за Адриату.

– Прими мои соболезнования, – прошептала я.

Элайна повторила мои слова.

– Я думала, мы с ним проживем еще тысячу лет, – сказала ткачиха, глядя на шпалеру. Ее руки медленно повернули колесо станка. – Мы были женаты триста лет, но боги не даровали нам детей.

Пальцы ткачихи вновь задвигались, красиво, безупречно.