– Эдион, мы должны смотреть правде в глаза, – тихо сказал Рован. – Изготовление нового Замка, изгнание Эравана и закрытие Врат Вэрда… за все это Аэлина заплатит собственной жизнью. Те, кого мы привыкли считать богами, думают прежде всего о себе. Они не пойдут на жертвы ради людей, фэйцев и ведьм. Но о гибели Аэлины не будет знать никто. Никто, кроме нас. Но для этого Лисандре придется принять ее обличье и оставаться в нем до конца своих дней.
Эдион запустил пальцы в слипшиеся от крови волосы.
– Рован, о чем ты говоришь? Достаточно будет взглянуть на потомство от тебя, и вся ложь мигом раскроется.
Лисандра умоляюще посмотрела на Эдиона:
– Речь не о потомстве Рована. О нашем с тобой, Эдион.
Те же золотистые волосы, те же бирюзовые глаза династии Ашериров… Если кровь династии возобладает, ребенок Лисандры вполне сойдет за отпрыска королей. Аэлина хотела, чтобы королевством правил Рован, но отцом наследников придется стать Эдиону.
Эдион вздрогнул, как от удара:
– И когда ты мне собиралась рассказать правду? Одно осознание того, что я ложусь в постель с двоюродной сестрой… Я должен буду постоянно себе напоминать, что это ненастоящая Аэлина.
– Я не собираюсь ни извиняться, ни оправдываться перед тобой. Я служу моей королеве. И если понадобится всю жизнь выдавать себя за нее, я знаю, что моя жертва не будет напрасной.
– Убирайся в преисподнюю, – огрызнулся Эдион. – Там тебе место, лживая сука!
Лисандра ответила ему рычанием, в котором не было ничего человеческого.
Рован молча забрал у генерала Златинец и пошел к морю. Ветер трепал его серебристые волосы.
Шатаясь, Лоркан встал. Элида была совсем рядом.
Но в ней не осталось ничего от прежней Элиды, к которой он успел привыкнуть. Лицо, где не успели высохнуть слезы, было осунувшимся и совсем чужим. Голос утратил мелодичность. Стараясь не смотреть на Лоркана, Элида ему сказала:
– Надеюсь, остаток своей жалкой бессмертной жизни ты проведешь в страданиях и одиночестве. И еще надеюсь, что раскаяние и чувство вины будут постоянно глодать твое сердце, став незаживающей раной, которую не исцелит никакая магия.
Она повернулась и пошла к ведьмам отряда Тринадцати. Золотоволосая ведьма протянула ей руку, и Элида очутилась в мире драконьих крыльев, когтей и зубов.
Лисандра поспешила к Гарелю – осмотреть его раны. Тому хватило выдержки не вздрогнуть при виде сердитого лица. Лоркан поймал на себе взгляд Эдиона.
Глаза генерала излучали ненависть. Если бы она могла убивать, Лоркан умер бы на месте.
– Еще до приказа Маэвы, превратившего тебя в истукана, ты ничем не помог Аэлине. Я уж не говорю, что ты услужливо сообщил Маэве, где мы находимся. Этого я никогда не забуду.
Эдион зашагал по берегу, направляясь к Ровану.
Астерина жива!
Живы были все ведьмы отряда Тринадцати. Сердце Маноны наполнилось радостью. Видя улыбающиеся лица соратниц, она тоже заулыбалась.
Вместе с драконами они стояли на гребне дюны, глядевшей в сторону моря.
Элида тихо плакала, уткнувшись в плечо Астерины. Ведьма погладила ее по голове и сказала:
– Эти суки, верные твоей бабушке, устроили за нами настоящую охоту и чуть не догнали, но мы оторвались от них. Целый месяц тебя искали. Потом невесть откуда взялся Аброхас. Мы подумали, что уж он-то знает, где ты, и полетели следом.
Астерина стерла со щеки засохшую кровь.
– И кажется, вовремя, – добавила она.
«Появись вы пораньше…» – подумала Манона, глядя на молчаливые слезы Элиды.
Люди и фэйцы пребывали в растерянности. Кто переругивался, а кто просто стоял, уставившись в пространство.
Появись ее ведьмы пораньше, все могло бы окончиться иначе, и Аэлина Галатиния была бы спасена.
Соррель, прислонившись к драконьему боку, перевязывала раненую руку.
– Чем займемся теперь? – спросила она.
Ведьмы отряда Тринадцати смотрели на Манону и ждали.
– Вы слышали, чтó говорила моя бабушка, прежде чем… прежде чем произошло все остальное?
– Тени нам рассказали, – ответила Астерина, глядя то на Манону, то на соратниц.
– И?
– И что? – пожала плечами Соррель. – Значит, ты у нас наполовину крошанка.
– Не просто крошанка. Крошанская королева. Наследница Рианноны Крошанской, похожая на нее всем, кроме волос. Интересно, наши Верховные это замечали?
Астерина пожала плечами:
– Пять веков правления чистокровных Железнозубых ведьм не вернули нас на родину. Быть может, у тебя это получится.
Дитя не войны, а… мира.
– А вы последуете за мной? – тихо спросила Манона. – Вы готовы сделать все необходимое для возвращения в Западный край?
Аэлина Галатиния не умоляла Элиану об иной участи. Она просила древнюю королеву только об одном: «Ты пойдешь со мной?» Тот же вопрос Манона задала своим ведьмам.
Все двенадцать приложили пальцы ко лбу. И все поклонились ей.
У Маноны сдавило горло. Она посмотрела в сторону моря, туда, где исчез корабль Маэвы.
– Аэлина Галатиния добровольно пожертвовала свободой, чтобы сохранить свободу Железнозубой ведьме, – сказала Манона. – Она спасла нас с Элидой. Мы ей обязаны жизнью. Но это не единственная причина… Настало время забыть о вражде наших предшественниц. Мы не обязаны наследовать их войны. Все мы дети этой земли.
– И что ты намерена делать? – спросила Астерина, глаза которой сверкали от нетерпения.
Манона повернулась лицом к северу:
– Я намерена разыскать крошанок и вместе с ними создать объединенную армию ведьм. Ради Аэлины Галатинии и ее королевства. И ради нас.
– Они никогда нам не поверят, – сказала Соррель.
– Нам придется пустить в ход все обаяние, на какое мы способны, – ответила ей Астерина.
Соратницы Маноны переминались с ноги на ногу. Некоторые недоверчиво усмехались.
– Вы последуете за мной? – снова спросила у них Манона.
И снова все двенадцать коснулись пальцем лба и поклонились. Манона ответила им тем же поклоном.
Рован с Эдионом молча сидели на берегу, у кромки воды. Гарель достаточно оправился от потрясения. Они с Лорканом стояли на вершине обрыва и тихо разговаривали. Лисандра, снова превратившаяся в призрачного леопарда, сидела одна, слушая шелест трав. Дорин… он просто наблюдал за ними с гребня дюны.
Он думал о поступках Аэлины… о ее лжи насчет…
Кровь на песке частично высохла.
Пленение Аэлины, еще утром казавшееся немыслимым… Ее жизнь – плата за спасение мира… Если она сумеет освободиться…
– Маэва захватила Аэлину, но без Ключей, – сказала неслышно подкравшаяся к нему Манона.
Ее ведьмы расположились неподалеку. Элида нашла прибежище среди них.
– Подумала, тебе это будет важно узнать, – добавила Манона.
Лоркан и Гарель, слышавшие ее слова, повернули голову. Следом пушистую морду повернула Лисандра.
– Тогда где они? – осторожно спросил Дорин.
– У меня. Аэлина сумела незаметно сунуть их мне в карман.
Как же это было похоже на Аэлину. Она довела Маэву до неистовства. Все мысли фэйской королевы крутились только вокруг пленения Аэлины. Прежде чем корабль Маэвы исчез из этих мест, она даже не потрудилась проверить, с собой ли у Аэлины Ключи.
Аэлина вела игру против древней, необычайно опытной и коварной противницы. Она проиграла почти по всем статьям, но в главном сумела одурачить Маэву.
– Потому-то я и не могла вмешаться, – пояснила Манона. – Любая попытка помочь Аэлине все бы испортила. Я должна была выглядеть равнодушной, словно мне нет никакого дела до них обеих.
Острый фэйский слух Эдиона уловил слова Маноны. Генерал повернул голову в ее сторону, когда ведьма сказала:
– Простите, что не сумела ей помочь.
Из кармана доспехов Манона достала Амулет Оринфа и осколок черного камня. Дорин даже отпрянул.
– Элиана говорила… династия Мэлы может положить этому конец. В твоих жилах тоже есть кровь Мэлы.
Золотистые глаза Маноны глядели устало и тяжело. Дорин понял, о чем его просит ведьма.
Аэлина знала: ей никогда не вернуться в Террасен.
Она выходила замуж за Рована, зная, что в лучшем случае проведет с ним несколько месяцев, а в худшем – несколько дней. Но она подарит Террасену законного короля, и он сохранит целостность ее родного королевства.
Аэлина выстроила замыслы для каждого из них. И только для себя она ничего не загадывала.
– Поиски на этом не кончаются, – тихо сказал Дорин.
Манона покачала головой. Он понимал: речь идет не только о Ключах и войне.
– Не кончаются.
Дорин взял от Маноны Ключи. Ощутил их биение и слабые вспышки. Ладонь стала теплой. Это было что-то чужеродное и даже ужасающее, но в то же время… Ключи были единственной преградой между ними и разрушением континента.
Нет, здесь, у кромки Каменных Болот, поиски отнюдь не заканчивались. До завершения было еще очень далеко. Дорин опустил Ключи в карман.
Дорога, лежавшая перед ним, изгибалась, уходя в неизведанный, темный мир. И почему-то это совсем не пугало Дорина.
Глава 75
Рован женился на Аэлине всего два дня назад…
Единственными свидетелями были Эдион и Лисандра. Они разбудили заспанную капитаншу и объяснили, что им от нее надо. Она быстро и без шума поженила их, подписав клятву хранить это событие в тайне.
На празднование их бракосочетания судьба отпустила им четверть часа. Пятнадцать минут в тесной каюте.
Подлинник документа о заключении брака хранился у Эдиона. Копия осталась у капитанши.
Рован стоял на коленях, слушая шум волн и одновременно странствуя по ухабистым путям своих мыслей. Эдион молча сидел рядом, отрешенно глядя в море.
Рован знал.
Часть его личности сразу узнала в Аэлине свою истинную пару. Но Рован отворачивался, загораживался от этого знания. Он поступал так из уважения к памяти Лирии и потому, что знание угрожало опрокинуть его привычную жизнь. А какое убедительное подтверждение он получил во время сражения у Бухты Черепов. Пара, осознающая свои узы, не может причинить вред друг другу. Рован понимал: он – единственная сила, способная заставить Аэлину отринуть чары Денны и вернуть себе способность действовать самостоятельно. И даже когда он получил зримое подтверждение… даже тогда Рован отворачивался от правды, запрещая себе думать об этом и выталкивая подобные мысли из головы. Удивительно, что во всем остальном Рован почему-то считал Аэлину своей парой.
А она знала об этом без его подсказок. Знала, что Рован – ее истинная пара. Аэлина не подгоняла его, не требовала признаний, поскольку любила его. Она бы скорее вырвала сердце из груди, чем причинила бы Ровану боль и страдания.
Его Огненное Сердце.
Женщина, равная ему во всем. Его подруга, возлюбленная… и жена.
Его истинная пара.
А эта гнусная бессмертная сука затолкала ее в железный ящик.
Его истинную пару так жестоко исхлестали плетью, что он редко видел столько крови, оставшейся на месте истязания. Потом сковали ей руки и ноги, надели ошейник и, избитую, всю в крови, затолкали в крепкий железный гроб.
Сдержать ее. Сломить. Измучить.
Его Огненное Сердце заперли во тьме.
Она ведь пыталась ему рассказать. Это было перед самым налетом илков.
Пыталась объяснить, почему ее отчаянно тошнило на корабле. Причиной была отнюдь не беременность. Аэлина осознала, что ей суждено умереть. Платой за закрытие Врат Вэрда и создание нового Замка была ее жизнь. Ее бесконечная жизнь.
Рядом с Рованом лежал Златинец. Обычно рубин на эфесе ярко вспыхивал под солнцем. Сейчас камень потускнел. Рован зачерпнул две горсти песка и смотрел, как песчинки падают вниз и ветер уносит их в море.
Все равно это было время, взятое взаймы.
Аэлина не ждала, что соратники явятся ее вызволять.
Но она заранее разыскала и оповестила всех. Выстроила цепь событий, чтобы их ход не прекращался и после того, как она пожертвует жизнью. Когда откажется от тысячи счастливых лет ради спасения других.
Аэлина верила: они сделают правильный, мудрый выбор и останутся здесь. Они поведут армии к победе. Армии, которые она собрала для них, предполагая, что уже не увидит сражений.
Она предполагала, что и Рована больше не увидит.
Рован не соглашался и не желал принимать подобное, даже если оно называлось велением судьбы.
Они нашли друг друга, вместе пережили столько страданий, боли и отчаяния, и все это – чтобы навсегда расстаться? Рован отказывался это принимать. Боги еще тысячи лет назад предначертали ей такую судьбу. Плевать ему на богов! Они рассчитывали удалиться в свои миры, и им все равно, кто ради этого пожертвует жизнью: Брэннон, Аэлина или Дорин. Рован не желал принимать такой расклад.
Ни сейчас, ни когда-либо. Даже на мгновение.
Послышались тяжелые шаги по песку. По запаху Рован узнал Лоркана. Ему вдруг захотелось убить подлеца на месте. Сегодня их поединок закончился бы его победой. В Лоркане что-то надломилось, и этот день мог бы стать последним в жизни бывшего заместителя Маэвы. Лоркан едва ли был в состоянии сражаться.
Лицо Лоркана было привычно каменным, но глаза… В них Рован увидел немыслимую прежде душевную муку. И раскаяние.
Остальные начали спускаться к воде. Шабаш ведьм пока не трогался с места. Эдион встал.
Все смотрели на Рована. Он так и не поднялся с колен.
Море безмятежно катило волны. Вверху синело безоблачное небо.
Рован превратил связующие узы в копье и направил в мир. Он превратил связующие узы в широкий невод, который забросил силой магии, души и сокрушенного сердца. Рован искал свою Аэлину.
«Сражайся», – приказывал он, отправляя слова по связующим нитям. Эти нити заняли нужное положение в тот момент, когда он и Аэлина стали карранам. Эти нити были скрыты под пламенем, льдом и надеждами на лучшее будущее. «Сражайся с нею. Я отправляюсь за тобой. Даже если мне понадобится тысяча лет, я обязательно тебя найду. Слышишь? Я найду тебя».
Ответом ему были лишь соленые брызги волн и ветер.
Рован встал и медленно повернулся ко всем, кто смотрел на него.
Но он ошибся: смотрели не на него, а на корабли, которые плыли с западной стороны. С места, где происходило сражение. Это были корабли его клана вместе с остатками флота Ансель и тремя кораблями Рульфа.
Рован заметил еще одно судно, заставившее его насторожиться. То был баркас, шедший с востока. Ветер, гнавший баркас, никак не мог быть естественного происхождения. Судно быстро приближалось.
Рован внутренне напрягся. Внешний вид баркаса разительно отличался от лодок, распространенных на Эрилее. Но Рован где-то уже видел такие суда.
Со стороны их флота тоже двигалась лодка. В ней находились Ансель и Энда.
Однако Рован и другие следили сейчас только за чужеземным судном. Баркас взлетел на прибрежной волне и ткнулся в песок. Смуглые матросы (их кожа была оливкового цвета) вытащили баркас на берег. Оттуда проворно выпрыгнул широкоплечий молодой человек со слегка вьющимися волосами.
Увидев собравшихся на берегу, молодой человек не выказал ни малейшего страха. Его рука даже не коснулась тонкого меча у пояса.
– Где Аэлина Галатиния? – спросил незнакомец, внимательно оглядывая всех.
Его выговор отличался от здешнего…
– Кто ты такой? – сурово спросил Рован.
Молодой человек успел подойти достаточно близко, и Рован увидел цвет его глаз. Бирюзовый, с золотистым ободком вокруг зрачка.
– Галан, – словно зачарованный, выдохнул Эдион.
Это был Галан Ашерир, наследный принц Вендалина.
Галан широко распахнутыми глазами смотрел на Эдиона, и на его лице отражалось смешанное чувство восхищения и печали. Потом наследный принц совладал с лицом и уже другим, уверенным тоном спросил:
– Так где же Аэлина?
Никто не ответил, а Эдион его спросил:
– Что тебя занесло так далеко от Вендалина?
Галан удивленно вскинул брови:
– Я думал, Аэлина все вам рассказала.
– Рассказала… о чем? – с подозрительным спокойствием спросил Рован.
Галан сунул руку в карман поношенного синего камзола и достал измятый клочок пергамента. Наверное, Галан перечитывал это послание раз сто, если не больше. Он молча протянул письмо Ровану.
Рован сразу же уловил сохранившийся запах Аэлины. Он развернул письмо. Эдион вытянул шею и тоже стал читать.
Письмо Аэлины наследному принцу Вендалина было коротким и жестким. Крупные печатные буквы шли поперек листа. Аэлина выплеснула на него все чувства, владевшие ею в тот момент:
ТЕРРАСЕН ПОМНИТ ЭВАЛИНУ АШЕРИР.
А ТЫ?
В СТРАЖЕ ТУМАНа Я СРАЖАЛАСЬ ЗА ТВОЙ НАРОД.
ВЕРНИ ЖЕ МНЕ ДОЛГ, ЕСЛИ В ТЕБЕ ОСТАЛАСЬ ХОТЬ КАПЛЯ СОВЕСТИ.
Далее шли краткие указания, как сюда добраться.
– Аэлина обратилась только ко мне, – пояснил Галан. – Не к моему отцу. Только ко мне.
К армаде, которой командовал Галан. Она стояла на страже морских границ, не пропуская к Вендалину ни одно адарланское судно.
– Рован, смотри, – предостерегающе шепнула Лисандра.
Он повернулся. К этому времени Ансель и Энда уже высадились на берег и сейчас шли сюда, стараясь держаться подальше от ведьм и удивленно поглядывая на Галана. Но предостережение Лисандры касалось не их, а небольшого отряда, появившегося на гребне дюн. Эти люди были в белых одеждах, густо забрызганных грязью. Похоже, отряд добирался сюда через Каменные Болота.
Рован догадался, кто они.
Он понял это раньше, чем отряд достиг берега.
При виде их многослойных развевающихся одежд Ансель заметно побледнела. Отряд остановился. Высокий мужчина в центре откинул капюшон. У него было совсем молодое смуглое лицо и зеленые глаза.
– Илиас, – прошептала королева Западного края.
Илиас, сын Немого Учителя из крепости Молчаливых ассасинов, смотрел на Ансель, и черты его лица делались все жестче. Рован направился к нему, отвлекая внимание на себя. Илиас сощурился, оценивающе глядя на него. Потом, как и Галан, стал внимательно искать глазами золотоволосую женщину, которой не было среди собравшихся. Не найдя ее, Илиас снова уставился на Рована: почувствовал в нем главного.
– Мы пришли исполнить наш долг перед Селеной Сардотин… перед Аэлиной Галатинией. Мы ей обязаны жизнью. Но где же она? – спросил Илиас.
Привычка молчать по многу дней делала его голос хриплым.
– Так вы – «сессиз сюкаст», – удивленно качая головой, сказал Дорин. – Молчаливые ассасины из Красной пустыни.
Илиас кивнул. Он мельком взглянул на Ансель (казалось, ее вот-вот начнет тошнить), сказав Ровану:
– Не думал, что у Аэлины столько должников, обязанных ей жизнью.
Его слова прозвучали как сигнал. На гребне дюн появилось множество воинов в белых одеждах. Их были десятки. Сотни.
Ровану подумалось: может, все ассасины из этой пустынной крепости явились отдать долг Аэлине? Легион таких воинов на поле боя не уступит Беспощадным Эдиона.
И Галан…
– А скольких привел ты? – спросил Рован у наследного принца Вендалина.
Галан лишь улыбнулся и указал на восточный край горизонта, где белели паруса многочисленных кораблей, и на каждом реял кобальтово-синий флаг Вендалина.
– Скажи Аэлине Галатинии, что Вендалин никогда не забывал об Эвалине Ашерир. И о Террасене, – добавил он, обращаясь к Эдиону.
Вендалинская армада приближалась. Не выдержав, Эдион опустился на колени. Он вспомнил слова Аэлины, которые она говорила не ему, а Дарро в ночь ее встречи с террасенской знатью. «Как бы далеко я ни находилась и чего бы мне это ни стоило, когда Террасен позовет меня на помощь, я приду… Я напомню о старых долгах и обещаниях. Соберу армию ассасинов, воров, изгнанников и простолюдинов».
И Аэлина это сделала. Она исполнила свое обещание до последнего слова.
Рован пересчитал вендалинские корабли. Затем корабли армады Ансель, мысленно добавив суда Рульфа и микенианцев, которых пиратский король поднимал сейчас на севере.
– Боги милосердные, – шептал потрясенный Дорин, глядя на ширящуюся вендалинскую армаду.
Эдион беззвучно рыдал, вспоминая горький упрек, совсем недавно брошенный им Аэлине: «Где наши союзники? Где наши армии?» Она спокойно выслушала его упрек и промолчала, поскольку не хотела разочаровывать ни его, ни остальных. Да, она допускала, что должники могут не откликнуться. Рован коснулся его плеча.
«Это все для Террасена», – говорила Аэлина, раскрыв им, каким образом она намеревается завладеть богатством Аробинна. Рован знал: каждый ее шаг, замысел и расчет, каждая тайна и рискованная игра… делались для Террасена. Для них. Для того, чтобы мир стал лучше.
Аэлина собрала армию, способную не только бросить вызов Морату, но и… всколыхнуть звезды.
Она знала: ей самой не доведется командовать этой удивительной армией. Но она выполнила то, что обещала Дарро: «Обещаю своей кровью и своим именем, что не повернусь спиной к Террасену, как ты и твои сподвижники повернулись спиной ко мне».
Если еще и Шаол Эстфол с Несариной Фелак сумеют собрать армию, и с далекого южного континента тоже придет помощь…
Эдион наконец поднял голову и взглянул на Рована. Должно быть, схожие мысли мелькали и у генерала.
Шанс. Его жена, его истинная пара, подарила им шанс победить в этой войне. Во всем, что пересказала Элида, не было даже намека на просьбу отправиться ее освобождать. Неужели Аэлина не верила, что они осмелятся восстать против Маэвы?
– Галан?
Рован замер, услышав до боли знакомый голос и увидев ту, кто приняла облик его возлюбленной.
Эдион вскочил, готовый зарычать. Рован схватил его за руку.
К ним, широко улыбаясь, шла Лисандра в облике Аэлины.
Ее улыбка… Одно это пробило дыру в сердце Рована. Лисандра в совершенстве переняла улыбку Аэлины, постигнув все оттенки. Именно так улыбалась бы сейчас настоящая Аэлина.
Лисандра переняла не только улыбку. Походка, манера двигаться, мельчайшие жесты… все было доведено ею до умопомрачительного совершенства. Она заговорила с Галаном, точно зная, какие слова произносить. Потом обратилась к Илиасу и обняла его как давнего друга и союзника.
Эдиона трясло, но мир ничего не знал.
Ни их союзники, ни их враги не подозревали, что бессмертный огонь Мэлы похитили и пленили.
– И куда мы отправимся теперь? – спросил Галан, уверенный, что говорит со своей двоюродной сестрой.
Лисандра посмотрела на него, затем на Эдиона. На ее лице не было и тени раскаяния, вины или сомнения.
– Наш путь лежит на север. В Террасен.
Все внутри Рована налилось свинцом. Поймав его взгляд, Лисандра спокойно и даже с некоторой небрежностью сказала:
– Принц, а тебя я попрошу вначале выполнить мою просьбу… ты знаешь какую. Выполнишь – и сразу к нам, на север.
«Найди ее, – умоляла его женщина-оборотень. – Найди ее. Найди».
Рован кивнул, на время потеряв дар речи. Лисандра крепко пожала ему руку. Прилюдное прощание королевы со своим супругом – сдержанное, как того требовали нормы придворного этикета.
– Идемте, – сказала она Галану и Илиасу и направилась туда, где дожидались все еще бледная Ансель и хмурый Энда. – Время дорого, а нам еще надо кое-что обсудить.
Знающие истинное положение дел снова остались одни.
Эдион сжимал и разжимал кулаки, глядя вслед Лисандре. Она намеренно уводила Галана и Илиаса подальше.
Армия, способная штурмовать Морат. Способная удержать Эравана от похода на Террасен.
Заскрипел песок. К Ровану подошел Лоркан:
– Я отправлюсь с тобой. Помогу тебе ее вернуть.
– Мы ее найдем, – подхватил Гарель.
Взгляд Эдиона наконец-то оторвался от Лисандры. Но на отца он не взглянул. За все время с момента высадки на берег он вообще не сказал Гарелю ни слова.
Хромая, к ним подошла Элида. Голос у нее был таким же хриплым, как у Гареля.
– Вместе, – сказала она. – Мы отправимся вместе.
Лоркан внимательно на нее посмотрел. Элида его не замечала.
– Фенрис с ними, – сказал Лоркан, и его глаза блеснули. – Он узнает, что мы отправляемся на поиски, и попытается оставить следы. Думаю, сможет.
Если только Маэва не бросит Фенриса в тюрьму. Но у него был долгий опыт сопротивления фэйской королеве. С самого дня принесения клятвы на крови Фенрис пытался выскользнуть из-под власти Маэвы. И если он сейчас – единственная преграда между Аэлиной и Кэрном… Рован запретил себе думать про Кэрна. Обо всем, что этот выродок уже сделал по приказу Маэвы и послушно выполнит в будущем. Нет, Фенрис не станет покорно смотреть на зверства Кэрна. Он будет сопротивляться. И Аэлина тоже.
Аэлина никогда не прекратит сопротивления.
Рован повернулся к Эдиону. Генерал снова заставил себя оторвать глаза от Лисандры. Он понял взгляд Рована и опустил руку на эфес Меча Оринфа:
– Я отправлюсь на север. С нею. Буду следить за состоянием армии… чтобы все совершалось так, как надо.
Рован сжал его руку:
– Нужно удерживать позиции. Завоюй нам столько времени, сколько сможешь, брат.
Эдион ответил таким же крепким пожатием. Глаза его сверкали. Рован понимал, как тяжело сейчас Волку Севера. Но если мир поверит, что Аэлина возвращается на север, рядом с нею обязательно должен находиться один из ее генералов. А поскольку легион Беспощадных – ядро террасенской армии – давно был верен Эдиону…
– Верни ее, Рован, – дрогнувшим голосом сказал Эдион. – Верни ее на родину.
Рован кивнул:
– Мы еще увидимся. И с тобой, и со всеми.
Рован не стал понапрасну тратить слова и убеждать генерала простить Лисандру. Он сам не знал, как относиться к совместному замыслу Аэлины и Лисандры. Не знал он и роли, отведенной ему в этом спектакле.
Подошел Дорин. За спиной короля стояла Манона, всматриваясь в морскую даль, словно ведьмино чутье позволяло ей увидеть корабль Маэвы. Маэва умела набрасывать покров невидимости. Этот покров до поры до времени скрывал Фенриса и Гареля в Бухте Черепов. Он же скрывал ее армаду у берегов Эйлуэ.
– Ведьмы летят на север, – сказал Дорин. – Я отправлюсь с ними. Нужно проверить, смогу ли я сделать то, чего от меня ждут.
– Оставайся с нами, – предложил Рован. – Мы найдем способ разобраться с Ключами, с Замком, а если понадобится, то и с богами.
Дорин покачал головой:
– Вы собираетесь во владения Маэвы, а потому Ключи должны находиться как можно дальше от нее. Если я смогу помочь и найду третий… Этим я принесу больше пользы.
– Ты там можешь погибнуть, – вмешался Эдион. – Уж если нас на севере ждет бойня, ты отправляешься прямо в логово демонов. Морат подождет.
Рован сурово поглядел на него, но Эдиону было все равно. Он подошел к хрупкой черте, когда внутренняя неуравновешенность, питаемая гневом, очень быстро могла сделать эту черту смертельно опасной. Особенно если учесть, что на Дорине лежала часть вины за случившееся с Аэлиной.
Адарланский король снова посмотрел на Манону. Ведьма ему улыбнулась. Это была другая улыбка, делавшая ее лицо мягче и человечнее.
– С моей помощью не погибнет, – сказала ведьма. – Мы отправляемся на поиски крошанских ведьм. Собирать силы, которые у них еще остались.
Армия ведьм, противостоящая моратским легионам Железнозубых.
В сердце Рована затеплилась хрупкая, но такая драгоценная надежда.
Манона лишь кивнула на прощание и отправилась к своему шабашу.
Рован тоже кивнул Дорину. Но тот склонил голову. Это не было обычным прощанием друзей. Король прощался с королем.
«Пока что я только ее супруг», – хотелось сказать Ровану. Всего лишь ее супруг.
И в то же время он осознавал значение этого шага. Выйдя за него, Аэлина обеспечила Ровану законное право участия в защите и возрождении Террасена. Наравне с Эдионом он мог командовать армиями, ради которых Аэлина пожертвовала всем.
– Когда мы закончим нашу часть войны, я обязательно прилечу к тебе в Террасен, – пообещал Эдиону адарланский король. – Думаю, там сражений останется и на тебя, Рован, когда ты вернешься… когда вы оба вернетесь.
Эдион задумался. Он взвешивал слова Дорина и то, с каким чувством они были произнесены. Затем генерал шагнул к королю и неожиданно обнял его. Объятие было кратким и суровым. Дорин непроизвольно вздрогнул, но во взгляде Эдиона что-то слегка изменилось. Пелена горя стала тоньше. У Дорина на поясе висели ножны с Дамарисом – мечом первого и самого великого из адарланских королей. Казалось, Эдион раздумывает об истории меча и о том, к кому перешло древнее оружие. Наконец он кивнул, больше самому себе, чем другим. Дорин благодарно склонил голову.
Эдион зашагал к лодкам. Лисандра – Аэлина попыталась с ним заговорить, но он намеренно обогнул ее.
– Ты доверяешь ведьмам? – спросил Рован.
Дорин кивнул:
– Они выделили двух драконов для сопровождения и охраны вашего корабля, пока он находится в прибрежных водах. Потом драконы вернутся к нам, а вы… вы поплывете туда, куда вам надо.
Вот только куда? Рован сомневался, что Маэва повезет Аэлину в свои владения. Ее корабль мог вынырнуть из невидимости на другом краю света.
– Спасибо, – сказал Рован.
– Не меня благодари, – усмехнулся Дорин. – Манону.
Если они уцелеют, если он вернет Аэлину, он обязательно поблагодарит Манону.
Рован обнял Дорина, пожелал королю удачи и проводил его взглядом. Дорин поспешил к ожидавшей его белокурой ведьме.
Лисандра деловито отдавала распоряжения Галану и Илиасу. Вендалинские корабли брали на борт двести Молчаливых ассасинов. Эдион, скрестив руки, наблюдал за погрузкой. Ансель была поглощена разговором с Эндимионом. Двоюродный брат Рована не знал, как себя вести со словоохотливой рыжеволосой королевой, у которой почему-то была улыбка волчицы. Чувствовалось, Ансель так и рвется в бой, предвкушая возможность неплохо поразвлечься. Рован жалел, что так и не успел поблагодарить их обоих, а также всех своих родственников.
Все определилось. Все было готово для этого отчаянного броска на север… так, как задумывала Аэлина.
Больше не будет ни ожидания, ни передышек. Время неумолимо их подгоняло.
Драконы хлопали крыльями, словно торопясь поскорее оказаться в воздухе. Дорин уселся позади Маноны и обнял ее за талию. Ведьма что-то ему сказала, и он улыбнулся. По-настоящему улыбнулся.
Дорин на прощание махнул рукой. Аброхас взмыл в небо. Вслед за драконом Маноны взлетели еще десять.
Улыбающаяся золотоволосая ведьма Астерина и худенькая черноволосая и зеленоглазая ведьмочка по имени Бриара сидели в седлах, поджидая Гареля, Лоркана и Элиду. Полет ожидался недолгий – до палубы корабля, на котором они затем поплывут неведомо куда.
Элида подошла к дракону Астерины. Лоркан шагнул было к ней, но Элида его по-прежнему не замечала. Астерина подхватила ее и посадила перед собой. Лоркан умел тщательно прятать свои чувства, однако Рован успел заметить то, чего никогда не замечал у Лоркана прежде. На каменном лице сурового и жестокого воина мелькнуло отчаяние.
Гарель уселся позади Астерины, обнял ведьму за талию и смачно выругался, когда дракон поднял их в воздух. Потом взлетела и Бриара, унося с собой Лоркана. Только тогда Рован направился к берегу, прикрепляя на ходу ножны со Златинцем.
Рубашка Аэлины все еще лежала там. На песке краснело большое пятно. Прежде там была целая лужа крови. Ее крови. Рован знал: Кэрн намеренно оставил рубашку на видном месте и не скрыл кровь под слоем песка.
Рован нагнулся, поднял рубашку. Пальцы скользнули по мягкой ткани.
Отряд ведьм растаял на горизонте. Спутники Рована уже достигли корабля. Молчаливые ассасины заканчивали погрузку в лодки. Армия, собранная Аэлиной, пришла в движение.
Рован поднес рубашку к лицу, вдохнул запах Аэлины. И что-то шевельнулось у него внутри. Нить их парных уз вспыхнула. Рован снова бросил рубашку, которую сейчас же подхватил ветер и понес в море, подальше от этого места, густо политого кровью и пропитанного болью.
«Я найду тебя».
Рован обернулся ястребом и взмыл высоко в небо, несомый потоками магического ветра. Справа в солнечных лучах сверкало море, слева тянулись зеленовато-серые пространства болот. Рован направился к кораблю. Он запомнил запах Аэлины, запомнил вспышку связующей нити.
Он был готов поклясться: эта вспышка была ему ответом, словно в погасшем угольке вдруг ярко вспыхнула сердцевина.
Испустив крик, который заставил содрогнуться весь мир, принц Рован Боярышник-Галатиний, супруг королевы Террасена, начал поиски своей жены.
Выражение признательности
Мне всегда бывает очень трудно собрать воедино благодарность, что переполняет меня. Я благодарна многим людям, которые не только неустанно трудились над превращением замысла этой книги в реальность, но и постоянно дарили мне свою дружбу и оказывали непрекращающуюся поддержку. Даже не знаю, как бы я жила без них. Каждый день я благодарю вселенную за то, что эти люди вошли в мою жизнь.
Начну с моего мужа Джоша. Когда этот мир останется забытым шепотом горстки праха, рассеянного между звездами, я и тогда буду любить тебя. Спасибо за твой смех в те дни, когда я не могла выдавить из себя ни одной улыбки. Спасибо, что ты держал мою руку, когда я нуждалась в напоминании, что меня любят. Ты был и остаешься моим лучшим другом и надежной гаванью. Ты – величайшая радость в моей жизни. Мне не хватило бы и тысячи страниц, чтобы выразить, как сильно я тебя люблю.
Следом идешь ты, моя псина Энни. Я бы ничуть не удивилась тому, что за эти годы ты научилась читать. Ты – еще одна радость в моей жизни; твоя бескорыстная любовь и постоянное урчание лишают уединенный писательский труд малейшего чувства одиночества. Я люблю тебя, мое четвероногое чудо.
Перечисление продолжается… Тамара Рыдзински, я помню, как давным-давно ты позвонила мне. С тех пор я не перестаю благодарить тебя за твою мудрость, настойчивость и блестящий ум. Но в этом году я была еще больше благодарна судьбе за дружбу с тобой. Спасибо за твою поддержку во всем. Мне просто повезло, что у меня есть ты.
Моя огромная благодарность вам, Кэт Ондер. Без работы с вами не было бы такого заметного взлета в моей писательской карьере. Благодарю вас от всего сердца за вашу мудрую и, не побоюсь сказать, провидческую поддержку, за отстаивание моих книг и за то, что весь процесс написания и «доводки» книг был наполнен истинным удовольствием. Я безмерно горжусь, что у меня есть такой издатель и друг, как вы.
И вас, Маргарет Миллер, я горячо благодарю за многолетнюю помощь и наставничество. Это вы помогли мне достаточно быстро стать профессиональной писательницей.
Когда я вспоминаю о вас, Кэсси Хомер, мне становится немного совестно. Ну когда же наконец я в полной мере поблагодарю вас за все, что вы делаете? Даже не знаю, как бы я обходилась без вашей помощи?
Приношу искреннюю благодарность бесподобным и потрясающим командам издательства «Bloomsbrury» и компании САА а особенно: Синди Ло, Кристине Джилберт, Джону Кэссиру, Кэтлин Фаррар, Найджел Ньютон, Ребекке Макнелли, Натали Хэмилтон, Соне Пальмизано, Эмме Хопкин, Айену Лэму, Эмме Бредшоу, Лиззи Мейсон, Кортни Гриффин, Эрике Бармаш, Эмили Риттер, Грейс Хоули, Эшани Аграваль, Эмили Клопфер, Эллис Григг, Элизе Бернс, Дженни Коллинзу, Линетт Ким, Бет Эллер, Керри Джонсон, Келли де Грот, Эшли Постон, Люси Маккей-Сим, Мелиссе Кавонич, Дайане Аронсон, Донне Марк, Джону Кэнделлу, Николасу Черчу и всей группе, занимающейся правами перевода на иностранные языки. Вы все (включая тех, кого не назвала по именам) – удивительное созвездие профессионалов. Мне трудно представить мои книги в более умелых и надежных руках, чем ваши. Спасибо! Огромное спасибо вам за всё!
Мое громадное дочернее спасибо вам, дорогие родители, за вашу неиссякаемую любовь и внушительную коллекцию всех моих книг. Такое же громадное спасибо моим свекру и свекрови и всем родственникам с моей стороны и со стороны мужа. Вашими стараниями мы можем отправляться в путешествия и знать, что Энни не будет брошена. Наверное, я – из тех редких счастливчиков, кому повезло с родственниками.
И конечно же, я не могу обойти своей искренней писательской благодарностью Луизу Энг, Сашу Альсберг, Вильму Гонсалес, Элис Фанчан, Чарли Боуотера, Николя Уилкинсона, Дамарис Кардинали, Алексу Сантьяго, Рейчел Доминго, Келли Грабовски, Джессику Рейгл, Джейми Миллер, Лору Эшфорт, Стефа Брауна и мой бравый отряд Маас-Тринадцать. О-о-огромное вам спасибо за доброту, щедрость и дружбу. Считаю за честь дружить с такими, как вы.
Завершаю этот несовершенный и далеко не полный список сердечной благодарностью всем моим читателям. Спасибо вам за письма, рисунки, татуировки (!!), музыку. Спасибо вам за всё. Невозможно выразить, как много это значит для меня и как безмерно я вам благодарна. Вы придаете мне уверенности, что я не зря занимаюсь нелегким писательским трудом.